Бесплатный фрагмент - Соло в четыре руки

1. Семья Борецких

Аня вышла замуж. Нельзя сказать, что она к этому стремилась. Она не мечтала о белом платье, фате, букете невесты и тому подобных сопутствующих этому событию атрибутах. Нет, конечно, в ранней юности, как и любая романтичная девочка, она эти события себе представляла, но потом подобные мысли надолго её оставили, так как было о чём подумать более насущном и сегодняшнем. Поэтому, сейчас её стремительное замужество, стало шагом к осуществлению совсем другой мечты — она страстно хотела, как можно быстрее уйти из родительского дома.

Анин отец, вероятно, когда-то давно усвоил постулат, который изрёк один из персонажей известного советского эстрадного артиста Аркадия Райкина: «Главное ребёнка родить, родил, на том спасибо». Руководствуясь этой установкой, после рождения очередного отпрыска, папочка ребёнком интересоваться сразу переставал, на свой взгляд, справедливо полагая, что его миссия по отношению к младенцу выполнена и перекидывал свои силы на воспроизводство следующих детишек. Каким образом, уже рождённые сыновья и дочери должны были выживать без родительской поддержки, было неизвестно и, главное, нисколько не занимало родителей. Да-да, именно обоих родителей, потому что многодетная мамочка недалеко ушла от своего мужа. Хотя, в какой-то степени, она о детях заботилась, по крайней мере, в доме всегда была какая-то еда, чаще суп, так как сварить кастрюлю некоего первого блюда было проще и бюджетнее, чем готовить что-то более фундаментальное и финансово затратное. «Чтобы не голодали» — это было, пожалуй, единственное, о чём болело материнское сердце. Если оно вообще о чём-то болело кроме науки, которой занимались родители.

Понятие гардероб, разумеется не мебель, а одежда, в этой семье напрочь отсутствовало. Носили, что придётся, донашивая друг за другом, и за детьми из знакомых, более обеспеченных семей. В доме бытовало культивированное матерью понятие — «вещизм». Понятие прививалось плохо, детям хотелось носить новые модные вещи, есть из красивой небитой посуды, спать на удобных кроватях, а не ютиться на двухэтажных нарах, неумело сколоченных местным дворником. Хотелось, есть конфеты и пирожные, но этого в семействе тоже не было. Не было из-за того, что лакомства дорого стоили, не входили в сферу жизненно необходимых продуктов и полностью подпадали под принятый в доме, ещё один удобный старшим членам семьи постулат, что «детям сладкое вредно».

Как было упомянуто выше, родители занимались наукой, работали в каком-то чудом уцелевшем с давних времён научно-исследовательском институте. Время в учреждении остановилось, платили там крайне мало, поэтому деньги в доме не водились, то есть совершенно. Старшее поколение это обстоятельство нисколько не расстраивало, а мнения молодых обитателей малогабаритной двушки на окраине Москвы никто не спрашивал.

Детей в семье родилось восемь человек. Двое малышей: мальчик и девочка умерли в младенчестве. От ещё одного младенца, родившегося с серьёзной патологией, любящая мамочка отказалась в родильном доме, шокировав даже видавший виды персонал больницы заявлением, что больному ребёнку среди здоровых детей делать нечего.

Таким образом, в семье росло пятеро детей, их могло быть и больше, но в какой-то момент у матери, что-то случилось со здоровьем, и врачи запретили ей рожать. Муж убеждал жену, что всё это ерунда и, что «лишний» ребёнок никому ещё не вредил. Но супруга за здоровье себя любимой крайне испугалась, и свои детородные возможности отменила медицинским способом. В какой-то степени, для уже существующих детей, это было спасением.

В этой семье дети не дружили, общались по необходимости, так как скученное проживание неизбежно влечёт некие бытовые разговоры и распоряжения, поступающие от старших к младшим.

Более или менее общались между собой две старшие сестры, эти отношения нельзя было назвать сестринской любовью или дружбой, но, по крайней мере, общие секреты были: обсуждения мальчиков, разговоры на тему того, кто на кого как посмотрел и тому подобные юношеские пустяки.

Нежно относились друг другу, пожалуй, только две младшие сестры: Анна и Павла. Павла получила своё нечасто встречающееся в современности имя не потому, что родители были знатоками этимологии имён или большими оригиналами, а просто потому, что ждали мальчика Павла, а родилась девочка. Имя решили не менять: «Зачем? раз уже придумано». Аня всегда задавалась вопросом: «А если бы выбранное имя было Фимистоклюс или Алкид, как в „Мёртвых душах“ Гоголя. Страшно подумать, как бы повели себя родители в этой ситуации». Павла естественно к своему имени притерпелась, привыкла, что вечно кто-то не особенно образованный спрашивал: «Почему у такой хорошенькой девочки мужское имя?». Она старалась при знакомстве именоваться Пашей, правда всегда подчёркивала, что она — Паша, но не Прасковья. Аня свою маленькую «Пашу, но не Прасковью» любила, жалела, защищала, старалась подкормить чем-нибудь вкусненьким, если появлялась такая возможность.

Единственный брат с сёстрами ни со старшими, ни с младшими не общался совсем, хотя и жил с ними в одной комнате. Из членов семьи, он изредка общался только с матерью, на правах любимца и единственного сына. Любимцем Вася сам себя провозгласил, но, по всей вероятности, таковым и был, потому что его, так или иначе, замечали, иногда давали карманные деньги, чаще советы, которые с трудом принимались в обмен на свободы и преференции.

Потом две старшие сестры постарались и наперегонки вышли замуж. Одна удачно, вторая не очень. Но обе старшие девочки выпорхнули из-под родительского крыла. Крыла особенного не было, но вылететь очень хотелось, что они с радостью и исполнили. В какой-то момент в семье Борецких наступило понимание, как, наверное, живут обычные семьи.

Но подобное затишье и отдохновение длилось недолго, брат, окрылённый примером старших сестёр, женился. Только женился он на девушке, прибывшей в Москву из какого-то далёкого далека, и так как, избранница жилплощадью обеспечена не была, привёл молодую жену в родительскую квартиру, уговорил папу и маму уступить молодой семье свою комнату. Родители, посовещавшись, выполнили требования сыночка и перебрались в комнату девочек. И всё бы было нормально, если бы жена Василия не оказалась дамой с чудовищным, склочно-неуживчивым характером, да ещё с полным отсутствием хоть какого-то воспитания. В доме начались скандалы, истерики, кухонные интриги, крики, ругань и выяснения отношений.

Аня старалась в семейных баталиях по возможности участия не принимать. А вот Пашка, в отличие от старшей сестры, с новой родственницей, как писал в позапрошлом веке Николай Лесков в очерке «Воительница» — «буйственно сражалась» и часто, отстаивая свою точку зрения и расчищая себе место под солнцем, несмотря на молодость, выходила победительницей из скандального сражения. Супруга брата начинала рыдать, а Пашка получала нагоняй от брата и от родителей, в любой ситуации встававших на сторону сына и невестки. Обиднее всего было то, что последняя не нравилась родителям не меньше, чем дочерям, но в угоду сыну и его дражайшей супруге, готовы были поступиться своими принципами.

Аня предпочитала как можно меньше находиться дома, она работала тогда в частной галерее современного искусства, куда её устроила мать школьной подруги. С высоким баллом ЕГЭ, который Аня получила, окончив школу, она могла рассчитывать на поступление в любой ВУЗ. Но такую роскошь позволить себе не могла, родители открытым текстом дали понять, что финансировать студенческую жизнь дочери они не будут, и она должна сначала встать на ноги, а потом заниматься своим образованием.

Анна приняла ситуацию как данность и вышла на работу в галерею. Надо сказать, там ей очень нравилось: новые знакомства, вежливый и обходительный хозяин, творческая атмосфера, интересное общение. В галерее Аню любили, поэтому вдумчивая, вежливая девочка очень быстро стала правой рукой хозяина, его доверенным лицом и верной помощницей.

Анна первой до начала рабочего дня приходила в галерею и вечером уходила последней. Такое положение вещей руководство, безусловно, приветствовало, а Аню устраивало то, что она совсем мало находится дома. Она проработала в галерее уже более пяти лет, когда познакомилась с ним.

2. Мело

В галерею зашёл новый посетитель. Это был высокий красивый мужчина средних лет. Красивым его сразу мысленно окрестила Аня. Потом подумала и поменяла красивый на интересный, вспомнив, как когда-то ещё в детстве, такую характеристику мужчинам давала школьная вахтёрша, однажды, ни с того ни с сего, ударившаяся в воспоминания о своей бурной молодости и женских победах.

— Добрый день, — поприветствовала гостя Аня, выходя из-за стойки, где обычно оформлялись заказы, привычно улыбнулась, участливо спросила, — могу Вам чем-то помочь?

Предполагаемый покупатель скользнул по ней безразличным взглядом, поморщился, как будто она его побеспокоила и спросила что-то лишнее, но всё же ответил:

— Пока ничем.

— Проходите, пожалуйста, — продолжала приветливо улыбаться Аня и, как было заведено, попыталась провести небольшую экскурсию. — В этом зале у нас картины современных молодых художников, работающих в стиле…

Мужчина довольно бесцеремонно прервал:

— Спасибо. Я сам посмотрю, а потом задам вопросы, если меня что-то заинтересует.

Аня нисколько не смутилась, сразу поняла, что навязывать свои услуги не стоит, и отступила, предварительно всё же сказав:

— Обращайтесь, буду рада Вам помочь.

Не прошло и десяти минут, как мужчина вернулся к Аниному рабочему месту. «Быстро посмотрел, видно ничего не заинтересовало», — подумала она, но, как оказалось, ошиблась.

— Мне понравились две работы Германа Мелентьева, — сообщил господин, — я намереваюсь их купить. С кем я смогу обсудить нюансы сделки? С Вами или с кем-то ещё?

Он выбрал два самых дорогих холста, молодого, но уже завоевавшего признание, художника. Аня не была полномочна обсуждать, как выразился покупатель, «нюансы сделки» по этим полотнам, о чём и сообщила покупателю.

— Живописью Германа Мелентьева занимается владелец нашей галереи, и обсудить вопросы приобретения картин можно с ним. Только его сейчас нет, но я могу Вас с ним соединить, и вы всё обсудите по телефону.

— Хорошо, — ответил мужчина, — я хотел бы решить вопрос сегодня.

— Разумеется, — пообещала Аня, — Вы, пожалуйста, присядьте, а я сейчас ему позвоню и всё улажу.

Аня проводила покупателя в комнату для переговоров, а сама вышла и набрала номер хозяина галереи, сообщила какого замечательного, судя по всему, платёжеспособного клиента занесло к ним под конец рабочего дня. Владелец был крайне обрадован таким поворотом событий, две картины Мелентьева — это были серьёзные деньги, сказал, что по телефону такие вопросы обсуждать не следует, и сейчас он сам приедет, благо живёт недалеко. Лишний раз велел Ане клиента не выпускать из поля зрения и строго настрого наказал «развлекать и ублажать», пока он находится в пути.

Аня взглянула на себя в зеркало, поправила волосы и пошла «развлекать и ублажать», в соответствии с распоряжением начальства.

— Мой руководитель предлагает обсудить все нюансы при личной встрече. Минут через пятнадцать он подъедет, очень просил Вас подождать, если Вы располагаете временем, — войдя в переговорную, сказала Аня.

— Временем не располагаю, — гость посмотрел на часы, — но, если недолго, подожду. — Повторил, — хочу решить вопрос сегодня.

— Это каталог нашей недавней выставки, там много всего интересного, — сказала Аня, кладя на стол увесистый талмуд. Спросила, — могу я Вам предложить чай или кофе?

— Воды без газа, — не взглянув на гостеприимную хозяйку, ответил мужчина, помолчав, добавил, — и поторопите Вашего шефа. У меня мало времени.

«Светской беседы не получится, клиент не расположен», — подумала Аня и побежала выполнять его поручение.

После непродолжительной беседы, владелец, со всеми почестями, до двери проводил нового клиента. Потом вернулся к Ане, удовлетворённо сказал:

— Оставил предоплату за две картины. — Засмеялся, — правда, поторговался немного. Я скидку сделал, — и, продолжая посмеиваться, «успокоил», — небольшую, в допустимых пределах. Всё в лучших традициях, как мы умеем. Да, Анька?

Аня кивнула, уж что-что, а выгодно пристраивать творения своих авторов, владелец галереи — Геша Фокин умел виртуозно.

— Завтра утром, как следует, упакуйте картины и поезжайте с Виталием, отвезите приобретателю, — распорядилось начальство, — адрес я тебе скину.

— Подождите, Геннадий Тарасович, — удивилась Аня, — Виталий же обычно всё сам отвозит.

— Обычно сам, — согласился Геша, — а завтра ты поедешь, посоветуешь господину Мело, как лучше картины развесить.

— Я?! — ещё больше удивилась Аня.

— У нас в зале, ведь ты работы Мелентьева развешивала? — уточнил Геннадий.

— Ну да, я, — кивнула Аня.

— Я ему так и сказал, что это твоих рук дело. Он отметил, что картины развешаны грамотно и со вкусом, и, что желает, чтобы специалист приехал и ему подсказал как их разместить.

— Тоже мне специалиста нашли, — усмехнулась Аня.

— Нашли-нашли, не тушуйся, — подбодрил начальник и засмеялся, — а что я должен был ему сказать, что наша Анюта никакой не специалист, и что у неё всё случайно получилось. Так что ли?

— Ну, нет, конечно, — согласилась Аня.

— Значит, завтра будешь изображать квалифицированного специалиста, — постановил Геннадий Тарасович.

— Хорошо, — ответила Аня и спросила, — а по поводу оплаты? Он же только предоплату внёс.

— Молодец! — похвалил Фокин, — руку на пульсе чётко держишь. Мы с клиентом договорились, что, когда Вы ему картины привезёте, он мне оставшуюся сумму на карточку кинет. Проследи за этим вопросом. Я как деньги получу, сразу тебе СМС-ну.

— Хорошо, — в очередной раз кивнула Аня.

— Да, забыл, — Фокин полез в карман, — вот держи его визитку, чтобы у вас была связь.

Аня взяла карточку, прочитала — Матвей Мело, заметила:

— Такая необычная фамилия Мело.

— Ты ниже читай, — посоветовал Фокин.

— Композитор, — прочитала Аня.

— Видишь, композитор, — наставительно сказал Геша, — может, это не фамилия вовсе, а псевдоним. Человек из мира искусства, что с него взять. А потом, это не наше дело, господин картины купил, значит, для нас он царь и бог, а композитор он или дворник, нам без разницы.

— Я что-то не припомню такого композитора Мело, — задумчиво сказала Аня.

— Я же тебе говорю, нам без разницы, написано композитор, значит, композитор. Главное, что он может приобрести дорогие полотна, — отрезал Фокин. И резко засобирался, — всё, Ань, я уехал. А то вы с твоим композитором, меня от ужина оторвали.

Аня не знала, почему собственно композитор Матвей Мело её, но спорить не стала, заверила Гешу, что завтрашняя операция будет успешно проведена, распрощалась и отпустила начальство продолжать прерванную трапезу.

3. Специалист и не только…

Дверь в квартире композитора открыла высокая полная дама неопределённого возраста. «Домомучительница, — почему-то сразу подумала Аня, найдя в женщине сходство с фрекен Бок, — интересно, кого она здесь воспитывает, самого господина Мело или его домочадцев, если таковые имеются». Правда, никаких домочадцев в обозримом пространстве не наблюдалось, да и самого композитора тоже.

— Проходите, — любезно пригласила «фрекен Бок» и, заметив, что Аня смотрит на роскошный дубовый паркет, сказала, — обувь переодевать у нас не принято, — добавила, — это дурной тон, — и повторила приглашение, обращаясь к Ане, — проходите. — А водителю, оценив его не идеально чистые на её взгляд ботинки, сказала, — а Вы наденьте бахилы и проходите тоже. Матвей Игоревич ждёт в гостиной.

— Картины туда же заносить? — поинтересовался, послушно облачившийся в бахилы, Виталий.

«Фрекен Бок» утвердительно кивнула и царственной поступью пошла вперёд, указывая дорогу.

«Вот это я понимаю квартира! — восхищённо подумала Аня, — а пол просто произведение искусства, как в старинной усадьбе или в музее. Сколько же здесь комнат? Наверное, не меньше пяти. У господина Мело, вероятно, большая семья». От интересных размышлений Аню оторвал голос домоправительницы.

— Матвей Игоревич, — провозгласила «фрекен Бок», — картины привезли.

Композитор оторвался от ноутбука, снял наушники и встал на встречу прибывшим «курьерам».

---

— Добрый день, — чуть заметно улыбнулся хозяин дома, сказал Виталию, — полотна можно сразу распаковать и пока поставить там у стены. А Вы, Анна, проходите, присаживайтесь. Сейчас решим финансовые вопросы и потом займёмся творчеством. Ведь я правильно понял господина Фокина, порядок действий такой?

— Совершенно правильно, — подтвердила Аня.

«Надо же, как меня зовут, запомнил. А я же всего лишь раз позвонила, когда мы выезжали. Приятно».

Когда финансовый вопрос был благополучно решён, Фокин подтвердил о получении денежных средств, Виталий распаковал картины и можно было переходить к решению, как до этого сказал Мело, «творческих вопросов», Матвей Игоревич поблагодарил Виталия, благодарность прозвучала так, что становилось понятно водитель может смело откланяться. Виталик был мальчиком сообразительным, всё понял, так и поступил. Прощаясь, сказал Ане:

— Ань, жду тебя в машине.

— Если спешите, — сказал водителю Мело, — можете ехать. И обратился к Ане, — если Вам нужно вернуться на работу, я через два часа еду на совещание и с удовольствием Вас отвезу. Это по дороге.

— Хорошо, спасибо, — согласилась Аня и отпустила водителя.

Места, где будут висеть картины модного художника Мелентьева определились очень быстро, Ане даже показалось, что они уже давно были определены, а она должна была только подтвердить, что место выбрано верно. «Но, в конце концов, господин Мело заплатил большие деньги и, как vip-клиент, имеет право на соответствующее отношение», — решила она и стала с удовольствием играть роль квалифицированного советчика.

— Анна, Вы оказали мне неоценимую услугу, очень Вам благодарен, — сказал Мело, остановив машину перед входом в галерею.

— Ну, что Вы, Матвей, мне было совершенно нетрудно, — мило улыбнулась Аня и взялась за ручку двери, собираясь выйти из машины.

— Ещё минуту, — остановил её композитор, — я хотел к Вам обратиться ещё с одной просьбой, надеюсь, Вы мне не откажите.

— Постараюсь Вам помочь, — ответила Аня, — слушаю Вас.

— У меня сейчас сотрудник повесит картины, как мы наметили, а нам с Вами нужно вечером, принять работу и убедиться в том, что мы всё спланировали правильно. Сможете уделить мне время, сегодня вечером?

— Смогу, — неожиданно для самой себя сразу ответила Аня и уточнила, — я до восьми работаю.

— Отлично, — отреагировал Матвей, — тогда, я в восемь за Вами заеду.

— Хорошо, договорились, — кивнула Аня, — до вечера, — и вышла из машины.

Аня даже не могла себе представить, что останется на ночь у мужчины, которого знает всего сутки. Представить не могла, но осталась.

Всё, в общем, было обычно, просто до банальности. Вечером они приехали к нему, оценили, как смотрелись на указанных ими местах картины, восхитились своей прекрасной работой, похвалили друг друга, поужинали, выпили вина. Он поиграл ей на рояле, благо таковой, да ещё и белый, стоял в гостиной, а хозяин дома умел с ним профессионально обращаться. Она послушала, стоя около инструмента, облокотившись на крышку, сказала причитающиеся к случаю слова о его виртуозной игре и красоте исполняемого произведения. К слову сказать, играл он действительно хорошо, а музыка, бесспорно, была очень красива. А потом… Потом она осталась у него.

Аня открыла глаза. В первый момент не могла сообразить, где находится. Большая незнакомая комната была залита солнечным светом. Плотные шторы были закрыты, но яркое весеннее бесцеремонное солнце с молодым задором пробилось и через эту незначительную для него преграду. Аня ещё раз огляделась, увидела спящего рядом с ней Матвея и всё вспомнила.

Нет, разумеется, два выпитых вчера бокала красного вина, не посодействовали тому, что все воспоминания начисто стёрлись из её памяти. Она, конечно, всё помнила, просто не могла поверить, что это она — Аня Борецкая просыпается в спальне мужчины, которого знает два дня. Аня не была ханжой, но и в скоропалительных сиюминутных связях замечена не была. Хотя, поклонников у неё всегда было достаточно. А с того времени, как она начала работать в галерее, среди молодых скульпторов и живописцев, тем более. Но сегодня она превзошла саму себя. И поэтому, было неуютно, странно и хотелось побыстрее сбежать.

Аня встала, умылась, тихо оделась и выскользнула в гостиную, куда выходили двери спальни и кабинета.

Просочиться незамеченной не удалось, на рояле сидел большой абсолютно черный кот, которого вчера не встречала Аня. Кот, не мигая, смотрел на девицу, вышедшую из комнаты его хозяина, ну или не хозяина, по кошачьим меркам такая формулировка не приемлема. Вероятно, кот думал так: «Девица вышла из спальни человека, который проживает со мной в одной квартире» или лучше даже так «…человека, который у меня живёт». Аня с детства была заядлой кошатницей, поэтому пройти мимо чёрного красавца никак не могла, подошла к роялю, сказала коту:

— Здравствуйте, как же так получилось, что мы вчера не познакомились, — Аня осторожно протянула руку, очень хотелось прикоснуться к большой чёрной лапе. Кот наклонил голову и понюхал Анины пальцы.

— Доброе утро, — услышала Аня у себя за спиной, в комнату вошла «фрекен Бок».

— Доброе утро, — откликнулась Аня, и чуть было не сказала, как говорила героиня пьесы Бернарда Шоу Элиза Дулитл, дабы продемонстрировать своё хорошее воспитание: «Прекрасная погода. Не правда ли?», но вовремя спохватилась и не сказала.

— Завтрак будет через пятнадцать минут, — провозгласила дама.

— Спасибо, — залепетала Аня, — я, наверное, завтракать не буду. Мне ещё перед работой нужно домой заехать, переодеться.

— Без завтрака? — изумилась «фрекен Бок», — у нас это не принято. — Повторила, уже обращаясь к вошедшему Мело, — доброе утро, завтрак будет через пятнадцать минут, — изрекла и гордо удалилась.

— Застращала тебя моя домоправительница? — усмехнулся Матвей.

— Застращала, — подтвердила Аня, — я хотела без завтрака уйти, а она мне сказала, что у вас это не принято.

— Она права. А ты куда-то спешишь?

— Я же работаю сегодня, хотела заехать домой переодеться. Ты же помнишь, я вчера брызнула вином на кофту, не хотелось бы на работе появляться такой неряхой.

— Неряхой незачем появляться, — усмехнулся Мело, — но и домой ехать тоже не обязательно, сейчас заедешь в магазин и купишь себе кофту, это не проблема.

Аня с удивлением посмотрела на Матвея, подумала: «как легко даются человеку траты», пусть и незначительные, но всё же. Обычно чтобы купить новую вещь Аня долго договаривалась с собой, высчитывала, что она сможет себе позволить, откладывала деньги. А тут так просто, иди и купи. Матвей заметил её замешательство, сказал:

— О деньгах не беспокойся, я оплачу. — И заметив, что Аня собирается возражать, слушать не стал и перевёл разговор на другую тему, спросил, — как тебе нравится мой кот?

— Кот замечательный, красивый. Я пыталась с ним познакомиться, но он не обращает на меня никакого внимания.

— Ты ему понравилась, — заявил Матвей, — если ему человек не нравится, он сразу уходит. А сейчас преспокойно с нами сидит.

Аня посмотрела на обсуждаемого котика, он уже даже не сидел, а лежал на рояле, явно, намереваясь заснуть. Чёрная роскошная шуба великолепно гармонировала с белым лаком рояля.

— Красавец! — в очередной раз восхитилась котярой Аня, — а как его зовут?

— Бемоль, — ответил хозяин и довольно фамильярно потрепал кота по загривку. Кот подобное обращение, в общем, стерпел, только здоровенной лапой отодвинул от себя хозяйскую руку, перевернулся на другой бок и снова задремал.

4. Сёстры

Раздался телефонный звонок, Аня как будто ждала именно этого звонка, моментально схватила трубку.

— Да, Матвей, добрый вечер. — Аня получила предложение встретиться завтра, коротко ответила, — хорошо, договорились.

Вести из дома пространные разговоры она не любила, обычно рядом находились лишние уши и желающие посудачить на тему чужих переговоров. Сейчас рядом была только младшая сестра, но и она моментально встала в стойку.

— Матвей! Это кто ж такой? — затараторила Пашка.

— Пашка, отстань, — отмахнулась старшая сестра, — не твоё дело.

— Как это не моё? — возмутилась Павла, — самое, что ни на есть моё, я же твоя сестра.

— У тебя сестёр ни одна и даже ни две, и никто перед тобой не отчитывается, — проворчала Аня.

— Ну, ты же моя любименькая сестричка, — ластилась к Анне Пашка, — Ань, ну расскажи, это тот, у которого ты вчера ночевала?

В коридоре скрипнул пол, старая паркетная доска отличалась такими способностями, а Анжела — жена брата, которая требовала, чтобы её называли Анжелика, отличалась умением подслушивать чужие разговоры, а потом передавать их остальным членам семьи, каждый раз, расставляя более выгодные для себя акценты. Подкидывать ей информацию для пересудов не хотелось, поэтому Аня специально громко сказала:

— Пашка, одевайся, пошли, прогуляемся. Погода такая хорошая.

---

Пол скрипнул ещё раз, Анжелика стартанула от двери. Аня с Пашей вышли из квартиры, только выйдя за порог, Паша голосом мультяшного персонажа произнесла:

— Каку гангрену Ванька наш в жёны взял, — брат был не Ванька, а Васька, но гангрена и правда была первостатейная.

— Что правда, то правда, — вздохнула Аня и предложила, — пойдём дорогу перейдём и в сквере на лавочке посидим.

— Пойдём, — сразу согласилась сестра, — там вечером тихо и знакомых в таком количестве как около дома не встретишь. — Как только девочки уселись на скамейку, Паша заторопила, — ну, Ань, рассказывай!

— А что, я разве что-то обещала? — посмеиваясь, удивилась Аня.

— Анька, не смешно, — взвилась сестра, — давай рассказывай! Что это за Матвей?

— Мужчина, как мужчина, — пожала плечами Аня, — пришёл к нам в галерею, две самых дорогих картины купил. Глазом не моргнул, немалую сумму выложил.

— Значит богатый, — с удовольствием констатировала практичная Пашка.

— Ну, вероятно, не бедный, — согласилась Аня. — Я ему заказ оформляла, доставляла, так и познакомились.

— Значит, понравилась ты ему, — постановила сестрёнка.

— Наверное, понравилась, раз он меня на ужин пригласил, — согласилась Аня.

— Куда на ужин, в ресторан?

— Нет, домой. Я приехала по делу и осталась на ужин.

— Круто! А потом, потом, что было? — торопила Пашка.

— Посидели, поговорили, поужинали, кстати, очень вкусно, вина хорошего выпили. Потом, он мне на рояле поиграл.

— А, он что играть умеет?

— Умеет и даже очень хорошо. Он же композитор.

— Композитор, — с уважением протянула Павла и оценила, — круто!

Аня минутку помолчала, задумавшись о чём-то своём, потом призналась:

— Знаешь, Пашка, после такого красивого вечера, я просто не могла к нам домой возвращаться. Уж слишком разница большая, — сказала она и снова о чём-то задумалась.

— Анька, ну не молчи! — подгоняла Пашка, — дальше, как всё было?

— Тебе что, всё в подробностях рассказывать? — засмеялась Аня, — не доросла ещё до таких разговоров.

— Ань, ну расскажи, что потом было? — не обратив никакого внимания на Анины слова, канючила Пашка.

— Потом, я прекрасно выспалась, у него уютная просторная спальня. И вся квартира красивая и большая. В гостиной электрический камин и белый рояль. А на рояле, когда я утром в гостиную вышла, спал огромный чёрный котище. Представляешь, на белом рояле здоровенный холёный чернющий кот.

— Ко-от? — живо заинтересовалась, любящая животных, Павла. — И, как его зовут?

— Бемоль, — улыбнулась Аня.

— Почему Бемоль? — удивилась мудрёному имени Пашка.

— Потому что хозяин музыкант, — и, предвосхищая ещё какие-то вопросы любознательной сестры, лишний раз уточнила, — он композитор. Я же тебе говорила.

— А я тебе говорила, что это круто! — почему-то обрадовалась «не Прасковья». И тут же спросила, — а, что он написал?

— Пока не знаю, — честно призналась Аня, — по крайней мере, если те произведения, которые он вчера вечером исполнял, принадлежат ему, то он классный композитор. — И засмеялась, — а вообще, нам и без музыки было чем заняться.

— Ну, это понятно, — понимающе закивала маленькая сестрёнка и снова «подтолкнула», — давай Анька, рассказывай дальше. Потом, что было?

— Потом, наступило утро, — голосом сказительницы продолжила Аня. — Хотя, я, кажется, тебе это говорила.

— Анька, прекрати издеваться, — ущипнула Павла сестру и повторила, — потом, что было?

— Потом мы позавтракали, он отвёз меня в магазин, где я купила кофточку, так как свою накануне облила красным вином.

— Кофта клёвая, — оценила Паша, — дорогая, наверное?

— Дорогая, — согласилась Аня, — на мой взгляд, неоправданно дорогая.

— Надеюсь, ты не сама платила? — поинтересовалась продвинутая школьница, — ведь, это он тебе подарил?

— Не сама, — подтвердила Аня, — вернее сама, но его кредиткой.

— Он тебе кредитку свою дал?! Круто! — снова дала свою излюбленную оценку Пашка.

— Только я, когда в магазин зашла, цены увидела, сразу оттуда выбежала. Такие деньги за тряпку платить просто безнравственно. А Матвей меня спросил: «магазин не понравился?». Я говорю: «не понравился ценами нереальными». Он усмехнулся, сказал: «не замечал, я, — говорит, — здесь обычно повседневную одежду покупаю». Пошёл в магазин со мной, там сотрудники, его как дорогого гостя встречали. Только что красную дорожку не расстелили, но там она была не нужна, итак всё в коврах. Мне подобрали кофточку, и он отвёз меня на работу.

— А что, ты кроме кофты ничего не купила? — спросила Пашка.

— Мне ничего не нужно было. Блузка и так кучу денег стоила, хоть и со скидками и бонусами.

— Балда ты, Анька, такая возможность, нужно было его по полной программе раскрутить. Уж я бы не растерялась.

— Пашка, не говори ерунды, — оборвала Аня.

— Никакая это не ерунда. Сказала бы, что у тебя есть любимая младшая сестра и ей непременно нужно купить хороший подарочек. Всему тебя надо учить.

— Хватит, Паш, это уже не смешно, — строго сказала Анна.

— Никто и не собирался смеяться, — проворчала Паша и, поняв, что старшая сестра начала злиться, перевела разговор, — ну, а дальше, что было?

— Дальше я отработала и приехала домой. А дома… — усмехнулась Аня и добавила, — дома Анжелика назвала меня шлюхой. Но это уже на твоих глазах происходило.

— Анжела сама такая, — обиделась за сестру Паша, — мерзкая интриганка и проныра. Братца нашего лихо окрутила гостья столицы.

— Да ладно, — махнула рукой Аня, — что её обсуждать. Как будто нам поговорить больше не о чем.

— И правда, — согласилась Паша. И сразу задала следующий вопрос, — Ань, ну, а вообще понравился тебе этот Матвей?

— Не знаю, — в очередной раз честно призналась Аня, — не разобралась ещё.

— А, как мужчина? — продолжала расспросы младшая сестрица.

— Мне с ним было хорошо, — ответила Аня, — а может, мне просто у него было хорошо, — и опять поделилась, — знаешь, там как-то даже дышится иначе.

— А ты ему понравилась? — опять задала тот же вопрос Пашка.

— Наверное, раз сегодня опять позвонил. И завтра мы встречаемся.

— Куда идёте?

— В театр, — лаконично ответила Аня.

— А, что смотреть? — любопытствовала Павла.

— Не знаю, — равнодушно пожала плечами Аня, — мне, в общем, всё равно.

— А вечером опять к нему поедешь?

— Если позовёт, поеду, — уверено сказала Аня и резко встала, — всё, пойдём домой, Пашка, поздно уже, нужно спать ложиться, а то завтра школу проспишь, а я работу. И родители наверняка уже легли, сейчас разорутся, что мы им спать мешаем.

— Их добрая воля была любимому сыночку с супружницей свою комнату уступать, — проворчала Павла.

— Это всё-таки лучше, чем, если бы нам пришлось с этой Анжелой в одной комнате жить и одним воздухом дышать, — Аня глубоко вздохнула, как будто хотела запастись этим самым воздухом впрок, сказала, — как говорят, из двух зол нужно выбирать меньшее. Всё, Пашка, не тяни резину, идём домой.

Павла с неохотой поднялась с укромной садовой скамейки и поплелась вслед за сестрой в обратный путь. Домой идти не хотелось, но было нужно, и они, старательно замедляя шаг, двигались в сторону своего подъезда.

5. Свидание и после

Свидание прошло так, как и должно было пройти свидание двух интеллигентных людей. Матвей заехал за Аней в галерею, потом они выпили кофе в модном кафе на Тверской и отправились в театр. Посмотрели хороший, как определила для себя Аня, «добротный» спектакль по известной классической пьесе. Постановка была совершенно традиционной, и публика могла бы заскучать, но спектакль сиял такой россыпью популярных раскрученных лиц, что прекрасный приём в любом случае ему был обеспечен. Когда аплодисменты отзвучали, Аня с Матвеем вышли из театра, сели в машину и отправились к нему. Он не спросил, куда её отвезти, а просто привёз к себе как будто, так и должно было быть. Она как-то сразу приняла такие правила игры и не возражала.

На следующий день встали они поздно, была суббота, и спешить было некуда. Долго сидели за столом, завтракали, разговаривали, любовались, красовавшимся на рояле, Бемолем, а он за ними наблюдал, устремив на парочку чуть суровые прекрасные золотисто-жёлтые глаза. Ане всегда казалось, что кошки знают гораздо больше, чем люди, о людях уж точно. Знают, понимают и, поэтому, снисходительно к ним относятся. Бемоль уж точно относился снисходительно и чуть свысока поглядывал на хозяина, приведшего в дом, видимо, очередную барышню. Хотя, барышня была, по мнению Бемоля, довольно милой.

После домашних дневных посиделок Матвей отвёз Аню домой. Когда она засобиралась, он не уговаривал задержаться, не предлагал какие-то новые развлечения, а просто собрался и отвёз её домой.

Когда автомобиль остановился у Аниного дома, и девушка собралась уже выйти из машины, Матвей как-то буднично спросил:

— Скажи мне, у тебя паспорт с собой?

— Паспорт? — удивилась Аня. Паспорт у неё всегда был с собой, потому, что по поручениям начальства приходилось посещать разные сторонние организации и везде требовался документ, но то, что он понадобился господину Мело, было, по меньшей мере, неожиданно. — А зачем? — задала Аня вполне резонный вопрос.

— Странно, — поморщился Матвей, — мне казалось, что ты не задаешь лишних вопросов. Но, если это необходимо, отвечу: я планирую сделать тебе одно предложение, но прежде чем его делать, я должен знать, нет ли каких-то, — он на секунду запнулся, потом усмехнулся и продолжил, — отягощающих обстоятельств.

«Наверное, какую-то работу предложить хочет», — подумала Аня, порылась в сумке и протянула документ. Паспорт Матвей взял, сфотографировал необходимые ему страницы и вернул владелице. Прощаясь, сказал безликое: «завтра позвоню» и без лишних, причитающихся к случаю, лирических отступлений, уехал.

Родной дом встретил безрадостно, в общем, как и всегда. Анжела ссорилась со свекровью, отец, заткнув уши берушами, что-то читал, дома это называлось «папа работает», братишка, явно уставший от женского антагонизма пил пиво на балконе, только Пашка дома отсутствовала, вероятно, использовала субботнюю передышку для общения с друзьями.

Когда Аня вошла домой, у самозабвенно сражающихся свекрови и невестки появился новый раздражитель, дамы отвлеклись друг от друга и обратили внимание на вновь пришедшую.

— Явилась, — прошипела мать, — не стыдно? Уже ночью не считаешь нужным домой возвращаться!

— Мам, давай не будем ссориться, — спокойно сказала Аня, — если помнишь, я вчера тебя предупреждала, что ночевать не приду. И ещё хочу напомнить, что мне давно не шестнадцать лет и у меня может быть личная жизнь.

— Скажите, пожалуйста, личная жизнь у неё! — визгливо захохотала Анжела.

— Анжелика, я, по-моему, не с тобой разговариваю, — по-прежнему спокойно сказала Аня. Чего стоило это спокойствие!!! Очень хотелось, волею братской женитьбы, родственнице надеть помойное ведро на голову. Но ведра под рукой не оказалось, и подобные методы были Анне недоступны.

— А кофта! — вдруг снова взвилась мамуля, — ты мне сказала, что у тебя на хозяйство сейчас денег нет, а сама обновки себе покупаешь. Анжелочка мне ещё вчера рассказала, — сейчас врагом была Аня, и ненавистная невестка временно превратилась в «Анжелочку».

— Мам, я как ты говоришь «на хозяйство» в этом месяце деньги давала, а твоему любимому сыночку на пиво и сигареты, у меня денег действительно нет. Да сейчас и вообще, нет. До зарплаты несколько дней осталось. А кофту мне подарили, — она сразу пожалела, что это сказала, но прозвучавшее обратно не вернёшь.

— Подарили?! — опять визгливо засмеялась Анжела, — скажи лучше, заработала.

Аня поняла, что разговор беспредметный, а ругаться не хотелось. Поэтому, она оставила Анжелин выпад без внимания, взяла сумку и вышла из квартиры.

На лавочке у подъезда сидела «не Прасковья», в окружении трёх мальчишек. Подростки болтали, смотрели в планшетник и грызли семечки. «Двадцать первый век, город, а как будто глухая деревня, старики на завалинке сидят, хоть и с компьютером», — подумала Аня и окликнула сестру:

— Паш!

— О, Анька! — обрадовалась Пашка, сказала что-то своим кавалерам и подбежала к сестре, — я видела, как ты приехала, — сказала Паша, — какая крутая машина у твоего бой-френда! Я заценила. Молодец, Анька! — И сразу переключилась, — что дома, жесть?

— Да, неприятно, — ответила Аня.

— Я, как почуяла, что всё идет к тому, сразу из дома свалила.

— Ну, вот и я тоже, — грустно улыбнулась Аня и предложила, — пойдём, погуляем.

— Ща, я парней отпущу, — деловито сказала сестра, — и пойдём.

Сёстры купили по мороженому и отправились в свою переговорную, как в шутку называли лавочку в сквере, через дорогу от их пятиэтажки.

— Как в театр сходили вчера? — поинтересовалась Павла, лизнув зелёный фисташковый рожок.

— Хорошо, — ответила Аня, — сидели в ложе, смотрели «Доходное место» Островского.

— Ой, Островский, это же так скучно, — посетовала Павла, и продемонстрировала свои познания из школьной программы, — Катерина — луч света в тёмном царстве. Такая тоска.

— А я люблю Островского, он писал в позапрошлом веке, а как про наши дни. «Гроза», правда, мне тоже не нравится.

— Какая гроза? — переспросила Паша и посмотрела вверх на сумеречное, но не пасмурное небо, как будто хотела убедиться, что грозы не ожидается.

— «Гроза», — засмеялась Аня, — это пьеса, героиню которой, ты только что упоминала.

— А-а, я забыла название, — отмахнулась Павла, — помню, что скучно. Не в них дело. Ты мне лучше расскажи, как у вас там всё развивается?

— Что рассказывать. Встречаемся. Всё как у всех, ничего нового. — Аня была не склонна углубляться в тему, но Пашка не унималась.

— Ань, а как ты думаешь, он тебе предложение сделает?

— Глупости не говори, какое предложение? Мы всего несколько дней друг друга знаем, — осадила старшая сестра. Потом подумала и поделилась, — знаешь, мне кажется, что он хочет мне предложить работу.

— Работу, если высокооплачиваемую, то тоже неплохо. Но лучше всё-таки, чтоб замуж. Кольцо, цветы, свадьба, — фантазировала Пашка. — А почему ты про работу подумала?

— Просто он взял данные моего паспорта и собирается навести какие-то справки.

— Интересненько, — произнесла Павла и снова моментально переключилась на более близкую ей тему. — Ань, а вот если ты замуж выйдешь, ты фамилию будешь менять?

— Наверняка буду, — кивнула Аня, — я, честно говоря, очень хочу, чтобы с нашей семьёй, как можно меньше связывало.

— А мне нравится наша фамилия, — вступилась за родовое имя младшая представительница семьи Борецких. — Чего хорошего, наши сёстры замуж вышли, фамилии поменяли, и теперь одна Чушкина, а другая Утюгова.

— Саша не Чушкина, а Чуйкина, — поправила Аня.

— Да какая разница, — рассмеялась Павла, — что Чуйкина, что Чушкина, что Чашкина, значения не имеет. Борецкая совсем иначе звучит. Я, если замуж соберусь, то жениху сразу скажу, что фамилию менять не буду, — заявила Павла, — а если захочет, чтобы у нас была одна фамилия, то пусть мою берёт.

— Ты сначала замуж соберись, — засмеялась Аня.

— И соберусь, — пообещала школьница, — недолго ещё ждать осталось. — И, понизив голос, словно их кто-то мог подслушать, сказала, — я, знаешь, Ань, решила девятый класс окончить и из школы уйти. В медицинское училище поступлю.

— Паш, мне кажется, родители будут против, — заметила Аня, — отец же всегда с гордостью говорит, что они помогают своим детям до окончания одиннадцатого класса. А с девятилеткой ты будешь выпадать из общей идеальной концепции.

— А мне их мнение не указ, — ощетинилась Пашка, — я сама себе хозяйка.

— Сама себе хозяйкой будешь, когда совершеннолетие отметишь, — усмехнулась Аня.

— Тогда, я на них воздействую, и они сами меня отправят.

— Это как же ты воздействуешь? — поинтересовалась сестра.

— Скажу, что хочу семье помогать, что буду учиться и подрабатывать, а денежки им в клювике приносить. Отец, скорее всего, меня поддержит. Ему, по-моему, за всю жизнь надоело у матери деньги клянчить. А тут такой выгодный контракт: он мне разрешение, а я ему денежки каждый месяц. Здорово я придумала?

— Может, и здорово. Но нужно ещё девятый класс окончить.

— Доучусь, — заверила Пашка, — я же в отличницах хожу. Потерплю. Немножко осталось. Всего год, он же быстро пролетит.

6. Решение вместо предложения

Ане ужасно хотелось сегодня выглядеть, как можно лучше. Не знала, почему именно сегодня, но очень хотелось. Она даже приготовила своё лучшее платье, которое надевалось только по торжественным случаям. Но собраться нормально не удалось, в комнату постоянно заглядывала Анжела, видимо, желая заиметь максимальный пакет информации, куда это родственница собирается в воскресенье, на ночь глядя, чтобы потом можно было использовать полученный компромат в личных целях. Постоянно мелькающая в дверях голова, Ане порядком надоела, о чём она и сообщила ей при следующем появлении. Анжела, а голова, разумеется, принадлежала именно ей, моментально взвилась, обвинила Аню во всём, в чём только можно было обвинить, и побежала жаловаться мужу и матери, пившим чай на кухне.

Не дожидаясь того, что из «искры возгорится пламя» и начнётся очередное выяснение отношений, Аня сказала платью «не судьба», убрала его в шкаф, одела, купленную недавно кофточку, юбку, в которой едва ли не каждый день ходила на работу, ноги воткнула в ежедневные лодочки и посчитала сборы оконченными. Аня мимоходом взглянула на себя в зеркало и вздохнула, не так она намеревалась выглядеть сегодня, махнула рукой и вышла из квартиры.

Ресторан, куда приехали Аня с Матвеем, был каким-то чересчур помпезным, тёмным, напоминал средневековый замок, и почему-то сразу ей не понравился. Гостей в этот вечер было немного. То ли потому, что ресторан был баснословно дорогой, открыв меню, Аня ужаснулась, увидев, что горячее блюдо здесь стоит примерно столько, сколько составляет половина её зарплаты. То ли время было довольно позднее и перед началом рабочей недели, люди уже отправились отдыхать. Или ещё почему-то, но гостей было мало. Аня с Матвеем сидели на веранде вообще одни. Это обстоятельство радовало.

— Аня, — сказал Матвей, когда заказ был сделан, и официант понёсся его передавать по инстанциям. — У меня есть информация, которой я готов с тобой поделиться. Пожалуйста, меня выслушай и постарайся не перебивать. — Аня просьбу приняла и сразу претворила в жизнь, перебивать не стала, просто утвердительно кивнула. Матвей продолжил, — я решил провести одну операцию. И, чтобы всё состоялось, мне нужна твоя помощь. — Очень хотелось задать вопрос, что за операция и какого рода помощь, но Аня набралась терпения и благоразумно промолчала, а Мело говорил. — Некоторое время назад, я решил, что должен жениться. А познакомившись с тобой, принял решение жениться на тебе. — От неожиданности Аня вздрогнула, даже открыла рот, собираясь что-то сказать, но вспомнив о договорённости, промолчала и просто выпила глоток минеральной воды, благо таковая стояла на столе. Официант принёс заказ, пока расставлял тарелки, Матвей молча ждал, как только сотрудник ресторана отошёл, вновь заговорил, — я навёл о тебе справки, ты меня полностью устраиваешь. Со своей стороны, могу обещать, что в браке со мной твоя жизнь изменится в лучшую сторону: тебе не нужно будет работать, ты ни в чём не будешь нуждаться, посмотришь мир, сможешь продолжить образование. Если тебе нужна информация обо мне, сейчас скину актуальные ссылки. — Матвей нажал в гаджете несколько кнопок, информация была отправлена. — Понимаю, — продолжил он, — что тебе наверняка понадобится время, чтобы подумать, давай договоримся, что ты дашь мне ответ, не позднее среды.

— А почему до среды? — ни с того ни с сего спросила Аня, как будто больше нечего было спросить после столь необычного предложения. Нет, ничего необычного в предложении не было, но вот как оно было сделано, удивляло и даже несколько настораживало.

— Мне нужен ответ до среды, так как я хочу сделать тебе визу. После свадьбы мы поедем в круиз. И роспись у нас через две недели.

— Но ведь нужно подать заявление, сколько-то времени ждать, — Аня продемонстрировала свои познания.

— Заявление напишем. А день у меня давно зарезервирован.

— То есть у тебя не было невесты, а день зарезервирован? — изумилась Аня.

— Да, — безразлично подтвердил господин Мело и добавил, — по поводу невест, не скрою, я рассматривал несколько вариантов и в результате остановился на тебе.

— А разве так можно? — удивилась Аня.

Было неизвестно, что её изумило больше, наличие вариантов невест или возможность застолбить день регистрации, вообще без оной.

— Можно, — Матвей ответил на второй вопрос, — ничего противозаконного, просто с небольшим опережением. — И поменял тему, — Ань, советую, есть мясо. Это блюдо так приготовлено, что его следует, есть горячим.

Сегодня он опять не спросил, куда её отвезти, а просто ничего не обсуждая, отвёз домой. В этот раз к ней домой. Прощаясь, сказал:

— В среду жду твоего звонка. Если будешь готова ответить раньше, то буду рад.

Время было позднее, в родительской квартире все спали. Аня тихо, как ей показалось, никем незамеченной, пробралась в свою комнату и юркнула под одеяло.

7. Как расставляются точки над «И»

Утром Аня пролежала до последнего момента, вскочила, когда сборы на работу отложить было уже нельзя. Она не ленилась, а просто давала возможность родителям спокойно собраться и уйти на работу. Сама не любила, когда под ногами кто-то мельтешит. Аня посмотрела, на крепко спавшую Пашку, сестра с удовольствием пользовалась каникулярным отдохновением. Пашка во сне улыбалась. Аня непроизвольно улыбнулась тоже и пошла на кухню. На кухне её тоже улыбкой встретила Анжелика, родственница соорудила на лице какое-то саркастическое выражение, хотя вряд ли она сама могла бы дать своему выражению лица подобное определение. Она просто кривенько улыбнулась или скорее ухмыльнулась, сказала:

— Добренькое утречко, сестрица! Как это ты дома оказалась? Я думала, ты уж совсем к своему богатенькому любовнику перебралась.

Не нужно было начинать этот разговор, но Аня не сдержалась и ответила, вернее спросила:

— А с чего ты взяла, что он богатый?

— У меня глаза к счастью есть, и в окошечко я смотреть люблю. Вот и заметила, какая у твоего мужичка машинка. Везёт же некоторым! — и пригорюнилась, — а к нашему берегу всякую ерунду несёт, вроде твоего братца.

— А, что ж ты за него замуж шла, если он такая ерунда? — раздражённо поинтересовалась Аня.

— Да ничего лучше в тот момент не подвернулось, — неожиданно честно сказала Анжела. Потом спохватилась и продолжила атаку на Аню, — что же вчера тебя, бойфренд домой отправил? Надоела? Или у него были другие планы?

— У меня были другие планы, — делая ударение на меня, ответила Аня, завтракать не стала, быстро оделась и уехала на работу.

Сегодня, видимо, был совсем не Анин день. По дороге на работу в метро на эскалаторе она подвернула ногу и сломала каблук. Нога не болела, но вот каблук оказался гораздо большей проблемой. Кое-как дохромав до галереи, она узнала, что ожидаемая сегодня зарплата, отменяется.

— Понимаешь, Ань, — начал мяться начальник, вместо того, чтобы просто протянуть конверт, — нужно немного подождать, думаю недельку, может, дней десять. Я приобрёл несколько роскошных работ — современный авангард. Я предпочёл их выкупить, это очень неплохое вложение. Думаю, до нового года они уйдут, по двойной цене. Сто процентов. Так что, пришлось залезть в ваши зарплаты. Надеюсь, ты на меня не в обиде? Ты же меня всегда понимала.

— Подождите, Геннадий Тарасович, а Вы всем сотрудникам не выплатили вовремя зарплату или только я удостоилась такой высокой чести?

— Ну, у всех разная ситуация, — уклончиво ответил Фокин.

— Нет, Вы мне скажите, всем или только мне? — Аня раздражённо повторила вопрос.

— Я же говорю, у всех разная ситуация, — снова сказал Фокин, — Виталию, например, я посуточно плачу. Он водитель, так удобнее. Тина, вообще, в этом месяце, ещё две недели назад, аванс попросила. С охраной у нас совсем другие расчеты, — перечислял Геннадий.

— То есть, получаюсь только я, как самая обеспеченная из всех сотрудников, — констатировала Аня.

— Ань, а ты что как-то странно стоишь? Нога болит что ли? — вдруг с участием спросил Фокин, пропустив мимо ушей Анино замечание.

— Нога не болит. Но по дороге на работу я сломала каблук, очень надеялась, что получу зарплату и куплю себе новые туфли. А теперь очень надеюсь, что смогу пока хотя бы эти починить.

— На ремонт туфель я тебе деньги дам, — Фокин полез в карман за кошельком.

Аня его остановила.

— На ремонт я сама найду. Очень Вам благодарна за заботу. — Геннадий моментально убрал кошелёк в карман. А Аня задала очередной неудобный вопрос, — насколько помню, Вы обещали мне процент с продажи картин Мелентьева.

— Ну, конечно! — просиял Фокин, — обязательно, без всякого сомнения!

— Я так понимаю, этих денег тоже сейчас нет? — ни на что не надеясь, уточнила Аня.

— Я же говорю, всё вложено в дело. Дней десять, ну максимум две недели и всё получишь.

— Как-то очень быстро неделя трансформировалась в две, — вздохнула Аня и поставила перед фактом, — пойду, ремонт обуви поищу, а то устала уже на одной ноге стоять.

— Конечно, иди, — разрешил Фокин и вдруг расщедрился, — сегодня я тебя отпускаю, можешь уже в галерею не возвращаться.

Аня не стала благодарить за такую неслыханную щедрость, просто попрощалась и вышла из галереи.

Она, прихрамывая, шла по улице, помнила, что в соседнем переулке находился ремонт обуви. Ещё издали Аня увидела, что дверь мастерской закрыта, но всё ещё надеялась, что ремонт работает. Но, не повезло и в этом, на двери оказался замок, а на стекле красовались кривые буквы, «закрыто на ремонт».

Аня чуть не заплакала от обиды. Достала телефон, набрала в поисковике запрос и моментально получила неутешительный ответ. Никакого ремонта обуви или Дома быта в обозримом пространстве не было, по крайней мере, пешком, да ещё фактически на одной ноге, было не дойти.

Начал накрапывать дождь, зонта, по законам жанра, у Ани, разумеется, не оказалось. Остановки, крыши, навеса, куда можно было бы спрятаться, рядом тоже не нашлось, Аня с тоской смотрела на пролетающие мимо машины, в них сидели благополучные люди, которым не было никакого дела, до мокнущей под дождём хромоногой девицы. Вдруг одна машина стала резко перестраиваться из левого ряда в правый. Матвей Мело подъехал к обочине, открыл окно.

— Аня! — окликнул он, — садись быстрее, промокнешь! — Когда Аня села в машину, спросил, — ты что здесь делаешь? Почему не на работе?

— А, ты что здесь делаешь? — несвойственно для себя, вопросом на вопрос, ответила Аня.

Мело усмехнулся, но ответил первым:

— Во-первых, моя компания здесь недалеко, я каждый день по этой улице на работу езжу. А во-вторых, меня твой начальник пригласил посмотреть какие-то потрясающие картины, сказал, что страшно меня уважает и приглашает первого посмотреть, как обновилась его экспозиция. Что ты об этом скажешь?

— Знаю, что он приобрёл несколько авангардных полотен. Но я их не видела, поэтому оценить, что за работы не могу.

— Поедем, посмотрим, — предложил Матвей. И, вспомнив, что она не ответила на его вопрос, снова спросил, — так ты мне не сказала, почему ты не на работе?

— У меня сегодня какой-то день неудачный, — честно призналась Аня, — утром ехала на работу, в метро на эскалаторе каблук сломала. Могла и шею сломать, но к счастью только каблук. Я всё равно расстроилась, но не сильно, так как рассчитывала, что Фокин даст сегодня зарплату, и я куплю себе новые туфли. Давно нужно было. Но с зарплатой, что-то не срослось. Шеф очень поиздержался, купив этих авангардистов. Просил войти в положение и тому подобное. Денег я не получила, идея с новыми туфлями отпала сама собой. Выхода не было, и я пошла в ремонт обуви. Не будешь же весь день на одной ноге скакать. Но и тут облом, ремонт оказался закрыт. Словом, сегодня не мой день. Одна радость, что тебя встретила, и не пришлось под дождём на одной ножке к метро скакать.

— Хорошо, — как-то невпопад сказал Мело, — сейчас зайдёшь в магазин, купишь себе туфли. А потом поедем, посмотрим картины.

— Нет, Матвей, покупать я на твои деньги ничего не буду, — запротестовала Аня, — а своих сейчас у меня, как ты понимаешь, нет. Если довезёшь до мастерской, буду благодарна. Я посмотрела, тут через два квартала в супермаркете, есть ремонт обуви. Всё-таки далековато пешком, да ещё под дождём, не дойти.

— Ань, давай сделаем так, я тебя сейчас завезу в магазин, пока ты будешь подбирать туфли, я съезжу в галерею, — не обращая внимания на её слова, сказал Мело.

— Матвей, ты меня, что не слышишь? — начала злиться Аня, слишком унизительной показалась ей эта ситуация, — я не хочу ничего покупать, на твои деньги.

— Я и не предлагаю покупать на мои, — ответил Матвей, — ты купишь на свои.

— Каким это образом?

— Предоставь это мне, — усмехнулся Мело, — и я всё улажу.

Он высадил Аню у обувного магазина, она с удовольствием прочитала в витрине красочную надпись «распродажа» и пошла выбирать туфли, не очень понимая, каким это образом он «всё устроит». Аня, специально не спеша, перебирала, примеряла, рассматривала и снова примеряла всевозможные обувные изделия, благо выбор был большой. Мело не появлялся, и торопиться было некуда. Потом, поняв, что столько времени находиться в магазине просто неприлично, отложила, наиболее понравившуюся ей пару и вышла из магазина. В этот момент, раздался звонок.

— Ну что, купила? — спросил Матвей.

— Ты шутишь, как я могла купить?

— Времени не хватило? Или ничего стоящего не нашла? — продолжал задавать вопросы Матвей. «Издевается», — решила Анна. А он продолжил, — деньги у тебя на карте есть.

— Деньги? — переспросила Аня и только сейчас заметила сообщение с информацией о поступлении средств. — Ой, правда, деньги поступили. У Фокина заговорила совесть?

— Может и совесть, — усмехнулся Матвей, — а может и ещё что-то. Я минут через пять подъеду к магазину, выходи.

Аня вернулась в обувной, купила туфли, получила за бесценок по акции какие-то босоножки и, с радостью, выбросив свои старые туфли, облачилась в обновку и вышла на улицу. Дождик закончился, небо просветлело, машина Матвея уже стояла на парковке. «Жизнь налаживается», — подумала Аня, простучала новенькими каблучками по тротуарной плитке и уселась в машину.

— Как много значит обувь в жизни женщины, — усмехнулся Матвей, — совсем другой человек ко мне прибежал. А всего два часа прошло.

Аня улыбнулась, закинула ногу на ногу и покрутила носком новенькой бежевой лодочки.

— Конечно, совсем иначе себя чувствуешь, когда нет повода себя жалеть и встречать сочувствующие взгляды.

— Поздравляю с приобретением, — сказал Матвей и махнул рукой куда-то назад, — вот тоже приобрёл.

Аня оглянулась, на заднем сиденье лежала запакованная картина.

— Кого-то из Фокинских авангардистов купил? — поинтересовалась она.

— Нет, они мне не понравились. Слабые работы и совершенно мне не подходят. Даже в офис не рискну повесить. Я ещё одного Мелентьева купил.

— Осенний пейзаж? — уточнила Аня. Матвей утвердительно кивнул. — Картина совсем не в его стиле, но очень красивая природа. По крайней мере, мне он очень нравится. — И вдруг Анне пришла в голову интересная мысль, — слушай, а Фокин мне заплатил именно потому, что ты купил картину?

— Ну да, — усмехнулся Матвей. — Я ему сказал, что что-то куплю, если он перечислит тебе деньги, которые задолжал. Когда он с тобой рассчитался, купил Мелентьева, хотя эта работа мне, честно говоря, не нравится.

— То есть получается, ты купил ненужную тебе вещь, чтобы мне помочь?

— В любом случае я не в убытке. Картина хорошая, художник известный.

— И на работе теперь узнают, что мы с тобой общаемся, — вздохнула Аня.

— Ну, рано или поздно, все бы и так узнали. — И задал вопрос, которого она давно ждала, — ты готова ответить на моё предложение или будем ждать среды?

— Не будем ничего ждать, — быстро сказала Аня, — я согласна.

Наверное, когда мужчина слышит утвердительный ответ на своё предложение, он должен испытать положительные эмоции и, какой бы ни был сдержанный человек, хоть мимолётно, что-то должно промелькнуть. По крайней мере, Аня была уверена, что так должно быть. Мело воспринял эту информацию так спокойно, что нельзя было сказать, рад он или нет. «Наверное, рад», — подумала Аня, услышав его слова, сказанные в ответ.

— Отлично, — не моргнув, ответил Мело, — тогда мы успеем сегодня написать заявление.

— Ты хоть рад? — не выдержала Аня.

— Конечно, — подтвердил Матвей, — всё произошло так, как и должно было произойти. Так, как я планировал.

После таких слов ожидать каких-то романтических излияний и объяснений не приходилось, а она, в общем, и не ждала. Правда, руку он ей всё-таки поцеловал на прощанье.

8. Сомнения

— Паш, — Аня знаком пригласила сестру выйти на балкон.

Вся семья находилась дома и места для конфиденциальных переговоров, разумеется, не было, а балкон оказался никем не занят. Пашка моментально приглашение приняла и первой перескочила балконный порог.

— Есть новости? — тут же деловито спросила она, когда Аня тоже вышла на балкон и прикрыла за собой дверь.

— Новости есть, — улыбнулась старшая сестра, — во-первых, у меня для тебя подарок, — и протянула пакет.

— Ух, ты! — живо заинтересовалась Пашка и быстренько вытащила из пакета коробку, — туфли?!

— Босоножки. По-моему, должны тебе подойти.

— Круто! — ликовала Пашка, примеряя обновку, — в самый раз. Прикольные!

— Подошли? Я очень рада. Носи на здоровье, — радовалась за сестрёнку Аня.

— Спасибо, Анечка, ты у меня самая лучшая! — Пашка чмокнула сестру в щёку, уселась на табуретку, выставила ногу так, чтобы можно было любоваться подаренной обувкой, минутку полюбовалась, а потом нетерпеливо спросила, — а вторая новость, какая?

— Вторая? — повторила Аня и, чуть помедлив, как-то не слишком весело сказала, — я выхожу замуж.

— Наконец-то! — обрадовалась Пашка.

— Что значит, наконец-то? — возмутилась Аня. — Можно подумать, я перестарок, засидевшийся в девках! И времени ещё совсем немного прошло. Мы знакомы всего две недели.

— Ну-у, две недели, это очень даже большой срок, — заявила умудрённая жизненным опытом четырнадцатилетняя сестрица, — за две недели столько всего произойти может.

— Вот, и произошло, — усмехнулась Аня.

— Ань, ну что ты такая кислая? Давай, рассказывай, как он тебе предложение делал. Цветы, кольцо… Ну, не тяни. Про всё рассказывай.

Пашка поёрзала, устраиваясь поудобнее, как будто намеревалась выслушать длинную любовную историю, но Аня её пыл охладила, была крайне немногословна.

— Цветов не было. Кольцо, когда я дала согласие, мы заехали и купили. Предложение делал в ресторане, просто позвал замуж, — рассказывать, что он не просто позвал замуж, а сказал, что решил на ней жениться, не хотелось даже Пашке. — Вот, как-то так. Ничего примечательного.

— О времена! О нравы! — закатила глаза Павла, — как у вас всё неромантично.

— Какая у меня образованная сестричка, — засмеялась Аня, — а ты знаешь, кому принадлежит это восклицание, которое потом все стали повторять и цитировать?

— Сто раз его слышала, а кто первый сказал, не знаю, — честно призналась Паша.

— Это из речи древнеримского мыслителя и политического деятеля Цицерона. Он до нашей эры жил. А потом, многие его слова повторяли.

— Он же до нашей эры жил, — расхохоталась Пашка, — давно дело было, я могу про него и не знать. Ну ладно, Анька, мне своими Цицеронами зубы не заговаривай, — перескочила Павла, на более интересную ей тему, — про жениха рассказывай, про свадьбу, про ваши дальнейшие планы. Ну и, всё-всё-всё.

— Расписываемся мы в четверг, на следующей неделе. В воскресенье уезжаем в круиз по Средиземному морю. А дальше, пока не знаю. Как говорится, время покажет.

— А, где кольцо? — вдруг спохватилась Паша, — кольцо, давай показывай.

— Вот оно, — Аня достала из кармана коробочку и, предваряя вопрос любопытной сестры, сказала, — сняла пока, не хочу, чтобы кто-то знал. Сама с этой мыслью не свыклась ещё. Потом всем скажу. И ты не говори.

— Могила, — пообещала сестра и тут же задала очередной вопрос. — А свадьба, где будет?

— Не знаю, — пожала плечами Аня, — не уверена, будет как таковая свадьба или нет. Вероятно, какой-то семейный ужин будет. Что-то немасштабное. Да я и не уверена, нужна ли эта свадьба вообще?

— Конечно, нужна, — безапелляционно заявила Пашка, — и платье нужно, и фата, и букет, и машина с ленточками. И чтобы Анжелка от зависти сдохла.

— Если только для этого, то вообще ничего не нужно, — грустно усмехнулась Аня. — На самом деле, мы с Матвеем договорились завтра встретиться, и все, как он сказал, организационные вопросы обсудить и решить.

Ночью, лёжа в постели, Аня никак не могла уснуть. Не то, чтобы ей что-то мешало: не мешала тихо посапывающая Пашка, не мешало равномерное похрапывание отца, не мешала горевшая до глубокой ночи лампа и шелестение страниц — мама на ночь всегда подолгу читала, не мешали даже смех и громкие голоса брата с женой, раздающиеся из соседней комнаты. Эти двое нисколько не соблюдали правила совместного проживания, уважая только свои собственные желания и интересы. Аня никак не могла понять, как за довольно короткий срок Анжела сумела сделать из более или менее воспитанного и адекватного парня, наглого, самовлюбленного хамоватого типа.

Но в этот вечер ничего из вышеперечисленного ей не мешало, она даже, скорее всего, не замечала этих внешних раздражителей. Заснуть не давали собственные мысли.

А подумать было о чём. Она собиралась замуж за человека, которого не любила. Да нет, не любила, это совсем не то отношение. Он, в общем, ей нравился, и с ним было хорошо. Но она его просто совсем не знала. Аня, безусловно, посмотрела присланные им ссылки, послушала очень красивую киномузыку, которую он писал, почитала рецензии и биографию Матвея Мелкова, носящего необычный псевдоним Мело. Всё это было прекрасно, но для настоящего знакомства с человеком, этой информации было далеко не достаточно. Понимая, что всё происходит как-то слишком стремительно и совсем нетипично для неё самой, Аня переживала всё время, задавая себе вопрос, не поспешила ли она и не будет ли потом жалеть. Именно такие и подобные мысли не давали в эту ночь заснуть новоиспеченной невесте.

9. Организационные вопросы

— Мам, это деньги на следующий месяц, — Аня протянула матери давно оговоренную сумму.

Мать взяла купюры, убрала в карман халата. Деньги в этой семье дома никогда не оставлялись, чего опасались домочадцы, никогда не конкретизировалось, так было заведено, и все этого придерживались.

— Зарплату задержали? — спросила мать.

Аня мысленно усмехнулась и также мысленно ответила: «Если бы не Матвей, могли бы вообще не дать». Но ничего такого не сказала, утвердительно кивнула и уточнила:

— На два дня задержали, — разговор происходил за завтраком, скорее в то время, когда подразумевался завтрак, и все собирались на работу. Аня налила себе чай и села напротив матери. — Мам, хотела поделиться с тобой и папой одной новостью. А кстати, где он — папа?

— Он уже позавтракал, пошёл собираться, — ответила мать.

— Мне бы хотелось поговорить с вами обоими, — сказала Аня, вставая, — пойду его позову.

— Аркадий! — не подумав, что у Пашки каникулы, и она ещё спит в столь раннее время, хорошо поставленным голосом прокричала мама. Супруг моментально материализовался на пороге кухни.

— Мирочка, звала?

— Звала, — односложно подтвердила жена, — пройди, сядь. У дочери есть для нас какая-то информация.

Ане показалось, что на лице господина Борецкого отразился вопрос: «какая именно дочь», но потом, заметив, что никого кроме Ани на кухне не наблюдается, понял, что речь идёт о ней. Отец сел за стол и нарочито строго спросил:

— И что же, Анна, ты намереваешься нам сказать?

— Дорогие родители, — начала Аня, — хочу вам сообщить, что выхожу замуж.

— То есть родительское благословение никому уже не требуется, — неожиданно выступил, обычно молчавший на семейных советах, отец, — не ожидал от тебя, Анна, всегда считал, что мы тебя лучше воспитали.

— А причём тут воспитание? — недоумевала Аня. И, посмотрев на мать, добавила, — помогать я, как и всегда, вам буду. С финансовой точки зрения, для вас ничего не изменится. Только, может, в лучшую сторону.

— А где, вы собираетесь жить? — поинтересовалась Мирослава Дементьевна. Аню кольнуло, что она не спросила: кто жених, чем занимается, давно ли дочь с ним знакома. Её интересовал только квартирный вопрос, который, как писал в своё время Михаил Булгаков, сильно испортил людей.

— Жить будем у него, — ответила дочь.

— Ну, это хорошо. А, что вы думаете делать со свадьбой? — снова забеспокоилась мать, — я надеюсь, ты понимаешь, что мы с отцом помочь не сможем, ещё за Васечкину свадьбу расплатиться не можем.

— Я и не рассчитывала, — ответила Аня и поделилась информацией, — расписываемся мы в следующий четверг, утром. Свадьбу, как таковую, не планируем, просто вечером того же дня Матвей приглашает вас в ресторан на ужин.

— Только нас с матерью? — заинтересовался доселе молчавший папа.

— Нет, мы хотели пригласить всю семью, — ответила Аня, — вас, Павлу, Ваську с Анжелой, сестёр с мужьями, если смогут.

— Там только мы будем или с его стороны кто-то тоже? — продолжал расспросы Борецкий.

— Пока точно не знаю, — честно призналась Аня.

— Даже, если только наша семья, — производил калькуляцию учёный родитель, — это десять-двенадцать человек. Деньги немалые получатся, такой компанией в ресторане посидеть.

— А ты чужие деньги не считай, — осадила мужа Мирослава Дементьевна, сказала, — Аркадий, нечего рассиживаться, поднимайся, поехали на работу. Нам давно пора.

Родители отбыли. Аня с горечью отметила, что ни слова одобрения или поздравления, любящими папой и мамой сказано не было. Но, в общем, для этой семьи такое отношение было вполне в порядке вещей.

Вечером после работы Матвей заехал за Аней в галерею.

— Поехали, поужинаем, — деловито сказал жених, — нужно поговорить и решить ряд организационных вопросов.

— Ты как будто деловое мероприятия планируешь, — заметила Аня, — даже терминология подходящая.

— Не деловое, но мероприятие серьёзное. Нужно заранее всё решить и ничего не упустить, — без улыбки ответил Матвей. И сразу перешёл к решению насущных вопросов, поинтересовался, — ты родителям сказала?

— Да. Пригласила в четверг с нами отужинать.

— Отлично, — отреагировал Матвей. Сказав «отлично», он вроде бы «поставил положительную оценку», но по его спокойному, почти безразличному состоянию, было невозможно определить, как на самом деле он ко всему этому относится. — Каким составом планирует быть твоя семья?

— Две старшие сестры с мужьями не в Москве живут, они не приедут. А тех, кто здесь, пять человек. Ну и мы с тобой.

— Да, — усмехнулся Матвей, — к сожалению, без нас не обойдётся. Мы на это торжество не пойти не сможем.

— А кто-то ещё с твоей стороны будет? — осторожно спросила Аня.

— В четверг нет. А в пятницу к нам домой приедут мои друзья, — и уточнил, — пару моих друзей, один из них с женой. Но там Лаура всё приготовит. Кстати, я не помню, говорил я тебе, что мою домработницу, ты её видела, зовут Лаура Терентьевна. Ни в коем случае, не назови её случайно ЛАурой, то есть, с ударением на первый слог. Она сразу же запишет тебя во вражеский лагерь. А мне военных действий в доме не нужно. Это понятно?

— Понятно, — кивнула Аня, — запомню и ЛаУру с ЛАурой не перепутаю. Тем более, я слышала, как ты её по имени называл и уже запомнила. — И улыбнулась, — у меня неплохой слух.

— Для жены музыканта, это положительное качество, — одобрил композитор.

— Матвей, а почему ты не хочешь своих друзей в четверг в ресторан позвать? — спросила Аня.

— Не хочу, — ответил Мело. И Ане показалось, что он не снизойдёт до объяснений почему, но она ошиблась, он всё же снизошёл, — это дорогие мне люди, мы с ребятами дружим со школы и жену Митькину я давно знаю. И мне хотелось бы с ними пообщаться на свободе, без посторонних.

— Посторонней в вашей компании буду я, — заметила Аня, — но меня придётся потерпеть, не пойти на ужин в честь собственного бракосочетания я не могу.

Не обратив внимание, на некий сарказм, прозвучавший в её голосе, Матвей спокойно сказал:

— Ты к ним быстро привыкнешь.

— Главное, чтобы и они ко мне привыкли, — ответила Аня.

— Привыкнут. Куда денутся? Они отличные ребята. И друзья надёжные. Проверены временем и жизнью. Так, — Матвей перешёл к решению «организационных вопросов», — мы отвлеклись. Тебя ресторан, в котором мы сейчас находимся, для приёма твоей семьи, устраивает?

— Более чем, — ответила Аня, лишний раз, посмотрев по сторонам, — мне даже кажется, что он слишком дорогой и помпезный. Мои родственники люди не закормленные, можно найти что-то более демократичное.

— Искать что-то другое у нас времени нет, — ответил Матвей, — здесь будем отмечать. Тем более, мне тут сделают хорошие скидки. Приглашай своих родственников в четверг, часам к семи, — протянул визитку ресторана, — тут адрес. И приглашения закажи. Пусть совсем маленький тираж, но людям память останется.

— Хорошо, — кивнула Аня.

— Приглашения должны быть красивые в стиле интерьеров ресторана. Сейчас тебе принесут их рекламную продукцию. Будешь заказывать приглашения, можно использовать в качестве примера.

— Хорошо, — снова кивнула Аня.

Матвей пригласил менеджера, они быстро составили и обсчитали меню, заказчик внёс предоплату, таким образом, вопрос свадебного ужина был решён. Потом взглянул на Аню, которая безучастно сидела, пока обсуждалось меню, и решалась очерёдность подачи блюд.

— Ань, а почему ты не принимала участие в наших переговорах по банкету? — спросил Матвей. — Это же и твой праздник тоже. Неужели совсем неинтересно?

— Почему? Интересно. Просто я в этом ничего не понимаю. А у тебя профессионально получается.

— Нужно учиться, — наставительно сказал Матвей. — Моя жена в таких вопросах должна разбираться не хуже, а может быть и лучше меня. Эту несложную науку нужно освоить. Пригодится. Следующий вопрос — это твой гардероб. Тут необходимо твоё непосредственное участие. И этим вопросом мы займёмся завтра. А вернее, займёшься ты, вместе с моей помощницей.

— А зачем кого-то беспокоить? — удивилась Аня, — я и сама могу завтра поехать и купить всё необходимое.

— Поедешь с моей помощницей, — повторил Матвей. По его тону, Аня сразу поняла, что спорить не стоит, да и незачем, — она неплохо разбирается в современных модных тенденциях, тебе будет не лишним её совет. Все необходимые распоряжения на этот счёт я дам.

10. Свадебные хлопоты

— Анна, так нельзя, — увещевала Аню, откладывающую в сторону, только что примеренные и одобренные ею же самой вещи, помощница господина Мело, которую отправили проследить за не ориентирующейся в современных модных тенденциях невестой. Невеста капризничала, браковала наряды по причине их неоправданной дороговизны, рвалась отправиться в магазин, где можно купить «всё тоже самое», но в несколько раз дешевле. Одним словом, доставляла кучу неудобств.

— Лина, ну поймите, — пыталась донести свою позицию Аня, — то, что Матвей дал нам свою кредитку, не значит, что мы должны, во что бы то ни стало, её опустошить.

— Думаю, нам это не удастся, — усмехнулась Лина и снова перешла к уговорам и разъяснениям, — Анна, Матвей Игоревич, дал мне чёткие указания относительно Вашего гардероба, и я непременно должна их выполнить. Поймите, это мой начальник, я должна неукоснительно выполнять его распоряжения. Иначе у него будет весомое основание меня уволить. — Это был понятный аргумент, Аня притихла. — Мы с Вами сейчас отобрали всё только самое необходимое, — продолжала помощница, — Вы же, в конце концов, в свадебное путешествие едете. Там, знаете, как на теплоходе дамы одеваться будут. Зачем же заведомо обрекать себя на неловкое положение. И Матвею Игоревичу не понравиться, если его жена будет одета хуже остальных дам.

— Мне кажется, он этого не заметит, — усмехнулась Аня.

— Он?! — ахнула Лина, — Вы его, наверное, ещё не слишком хорошо знаете. Он не только заметит, но и непременно Вам выскажет всё, что думает на этот счёт. А, когда вернётся, и мне. — Лина взглянула на погрустневшую Аню, сказала, — извините, я не должна была Вам что-то говорить о Матвее Игоревиче, просто я его очень давно знаю и привыкла чётко выполнять его распоряжения. И Вам советую. — Снова повторила, — ещё раз извините.

— Не извиняйтесь, я всё понимаю, — ответила Аня.

— Отлично! Тогда, продолжим, — просияла Лина и схватилась за очередную, отложенную Аней, вещь.

Наконец, долгие примерки завершились, и Аня была отпущена Линой, по другим полагающимся невесте делам.

— Матвей Игоревич велел отвезти Вас домой, — сказал водитель, с трудом разместив Анины многочисленные пакеты в багажнике.

— Ко мне домой? — уточнила Аня.

— Нет, к нему, — доложил водитель.

— Подождите, — заволновалась Аня, — Матвея же нет дома, его даже в городе сейчас нет.

— Да, — подтвердил водитель, — он в командировке, будет завтра утром.

— А, как же мы попадём в квартиру?

— Лаура Терентьевна в курсе, она нас ждёт. А потом у Вас есть ключи, — водитель протянул Ане связку «отмычек» на изящном серебряном брелке.

Ключи Аня взяла, положила в сумку, потом с сомнением сказала:

— Мне бы всё-таки не хотелось без хозяина идти в квартиру.

— Лаура страху нагнала? — забыв о субординации, усмехнулся водитель.

— Есть немножко, — честно призналась Аня.

— Она может! Женщина уж больно суровая, — потряс кулаком в воздухе водитель, пытаясь показать какая Лаура суровая женщина, потом добавил, — а вообще, она тётка хорошая и предана Матвею Игоревичу, как собака. Если примет Вас, то будете себя чувствовать прекрасно.

— Только непонятно, что нужно сделать, чтобы она приняла, — задумчиво сказала Аня.

— Ну-у, это уж Вы сами, наверное, разберётесь. А вообще, — вдруг добавил «зарульный философ», — думаю, как Вы к Матвею будете относиться, так и она к Вам. — И потом, как и Лина, спохватился, — что-то я разговорился сегодня. Извините.

— Не за что извиняться, — также, как Лине, сказала Аня.

Автомобиль, беспрепятственно, преодолев шлагбаум, заехал во двор дома господина Мело, водитель начал выгружать покупки. Аня продолжала сидеть в машине, медлила выходить. Когда водитель, нагруженный пакетами, подошёл открыть пассажирскую дверь, Аня предложила:

— Михаил, а может быть, Вы отнесёте всё в квартиру, а я потом, когда Матвей вернётся, заеду и всё разберу.

— Извините, Анна, но на этот счёт у меня есть вполне определённые инструкции. Мы с Вами сейчас поднимаемся в квартиру, Лаура Терентьевна Вам всё покажет, поможет, разобрать и разложить вещи, а потом я отвезу Вас, куда скажете.

— А за отступление от генеральной линии Вас уволят? — усмехнулась Аня и вышла из машины.

— Примерно так, — ответил Михаил, направляясь к подъезду.

Лаура была строга и мрачновата, но всё же, что-то человеческое в её суровом облике Ане грезилось. Разбор покупок прошёл мирно и конструктивно, за час все работы были завершены. Лаура Терентьевна даже предложила будущей хозяйке пообедать. Но последняя, поблагодарив, отказалась, сославшись на нехватку времени и предсвадебную суету.

Но, даже, несмотря на цейтнот, Аня всё-таки успела засвидетельствовать своё почтение Бемолю. Зайдя в гостиную, где обычно проводил время кот, Аня нашла красавца не на рояле, как ожидала, а на диване. Бемоль лежал на боку, положив лобастую голову на подушку. Кот не спал, скорее, медитировал, незаметно наблюдая за всем происходящим в квартире. Аня присела на корточки у дивана, осторожно кончиками пальцев коснулась мягкого кошачьего бока, тихо сказала:

— Бемолик, извини, что тебя беспокою, но не могу удержаться, очень хочется тебя погладить, — спросила, — можно? — Котик приоткрыл один глаз с типично кошачьим вертикальным зрачком, взглянул на просительницу, поудобнее улёгся, словно подставляя бочок для ласки. Аня с наслаждением гладила шёлковую шкурку. И вдруг, Бемоль замурлыкал. Это было неожиданно и удивительно приятно. В дверях замаячила «фрекен Бок», Аня поняла, что ведёт себя крайне нелогично, только что она отказалась от обеда, сославшись на нехватку времени, а теперь битых полчаса нежничает с котом. — Бемолик, мне нужно бежать, — шепнула Аня в бархатное кошачье ухо, распрощалась с домоправительницей и окунулась в, декларированную ранее, подготовительную суету.

Суета действительно была. Нужно было померить свадебное платье, которое она оставила в ателье при магазине на доработку. Потом ей хотелось заехать в какой-то более демократичный магазин, где она собиралась купить новые платья маме и сестре, чтобы они в вычурных интерьерах дорогого ресторана не были обречены «на неловкое положение», как несколькими часами ранее сказала ей самой Лина. Ещё нужно было забрать из типографии приглашения, которые было решено малым тиражом напечатать для членов семьи. А, принимая во внимание, московские пробки, времени оставалось и правда совсем немного. Повезло, что машина с водителем сегодня была в полном её распоряжении. И Аня всё, что наметила сделать, успела.

— У тебя новый бойфренд на очередной шикарной машине? — ехидно прокомментировала вездесущая Анжелика, когда Аня переступила, наконец, порог родного дома. — Не теряешься, меняешь мужиков, как перчатки. Молодец! — не унималась родственница.

— Это не бойфренд, — мило улыбнулась Аня и, как можно более вкрадчиво, пояснила, — это водитель моего будущего мужа. Подготовка к свадьбе, знаешь ли, такое утомительное занятие, столько суеты, — посетовала Аня и невинно взглянула на невестку.

Эффект был виден невооружённым глазом, Анжела задохнулась от услышанного. Оказалось, что семья Борецких не посчитала нужным поставить в известность новую родственницу.

— Я выхожу замуж, — сообщила Аня невестке и «удивлённо» спросила, — ты разве не знала? Я была уверена, что родители вам сказали. — И ещё раз проинформировала, — у меня в четверг свадьба, вы с Василием, разумеется, приглашены. Вот, пожалуйста, ваши пригласительные билеты, — Аня протянула невестке бархатный конверт, — там вся информация есть: дата, время, адрес, dress code. Одним словом, всё, что необходимо знать.

Даже не сказав слов благодарности за полученное приглашение, Анжела резко развернулась и с криком «Васька!», бросилась в супружеские апартаменты. «Проняло», — удовлетворённо подумала Аня и отправилась передавать приглашения остальным членам семьи.

— Привет, мам, — Аня зашла в комнату, — это вам с папой приглашение на мою свадьбу.

Мать взяла конверт, бегло на него посмотрела, но ничего не сказала, кроме лаконичного:

— Благодарю.

— Мам, — Аня протянула пакет, — я купила вам с Пашкой по платью.

— Ты что считаешь, что твоя мать слишком плохо одета, чтобы идти на это торжество? — моментально поджала губы Мирослава Дементьевна.

— Мам, я ничего не считаю, я просто хочу подарить тебе и Паше новые красивые платья.

— В униформу решила родню одеть, как обслуживающий персонал. Стыдишься нашего внешнего вида?

— Униформой это вряд ли можно назвать, — постаралась не раздражаться невеста. — Мам, посмотри, пожалуйста, примерь. Если не подойдёт, ещё есть время обменять.

Могла бы особенно не уговаривать, мама и так давно рассматривала подарок. Проведя осмотр, изрекла: «вещизм» и пошла переодеваться. Платье ей идеально подошло, даже не новые лодочки смотрелись с таким нарядом вполне сносно, вероятно, красивое платье оттягивало от них внимание. Полюбовавшись своим отражением в зеркале, противница вещизма, улыбнулась сама себе и даже сказала дочери: «спасибо», неожиданно, назвав её «Анечкой», что было нетипично для обращений, принятых в этой семье.

Совсем другой была реакция Пашки. Получив, подарок и именное приглашение, осознав серьёзность ситуации и значимость своей персоны, «не Прасковья» бросилась на шею сестре, осыпая её благодарностями, поцелуями и постоянно повторяя своё излюбленное «круто». Наряд ей тоже пришёлся впору, был к лицу и, как нельзя лучше по цвету и фасону, подходил к подаренным ранее босоножкам. Не закормленная вниманием и подарками Пашка была просто счастлива. Глядя на неё, радовалась и Аня, понимая, что в своём новом статусе, она гораздо больше сможет помочь любимой младшей сестрёнке.

11. Обед в семейном кругу

Семья Борецких появилась в ресторане в назначенный час. Аня с Матвеем приехали несколькими минутами ранее и остались на крыльце, чтобы встретить, прибывающих родственников. Когда все оказались на площадке перед входом, произошло знакомство и прозвучали первые поздравления, менеджер ресторана вынесла каравай на рушнике и вручила его маме невесты. Получилась некая неловкая заминка, создавалось впечатление, что родители прибыли на мероприятие, прихватив с собой хлеб-соль, а жених с невестой их встречают на пороге.

Непорядок, решил фотограф, сопровождавший молодожёнов, он быстро всё исправил, мизансцену изменил, всех расставил по свадебным правилам, хлеб-соль был поднесён, необходимые к случаю слова сказаны. Анна с Матвеем пригласили гостей к столу, и торжество покатилось по своей заранее проторенной колее.

В какой-то момент, когда вечер двигался к завершению, Аня и Паша вместе вышли из зала, как это часто называют «припудрить носик», а на самом деле, обеим, а особенно, конечно, Павле, хотелось поделиться впечатлениями.

— Классный этот твой Матвей, — оценила Паша новое приобретение Ани, когда сёстры ненадолго отделились от компании ужинающих родственников, — молодец, Анька! Круто, что ты такого завела.

— Заводят не мужей, а домашних животных, — по привычке поправила Аня.

— Ань, не начинай занудствовать, — огрызнулась младшая сестрица, — говорю, завела, значит, завела.

— Ладно, — засмеялась Аня, — а потом, может, это он меня завёл.

— Ещё чего! — фыркнула опытная в сердечных делах Пашка, — ты его завела и всё тут.

— Как скажете, Павла Аркадиевна, — согласилась Аня.

— Правда классный, — снова начала восхищаться Паша, — я себе обязательно такого же мужа найду.

— Найдёшь-найдешь, — посмеивалась Аня, — подождать только немножко придётся. Школу сначала закончи.

— Не школу, а девятый класс, — поправила сестра, — я же тебе говорила, что в медицинское училище пойду. Лучше профессию получить, чем в школе дурью маяться.

— Посмотришь, ещё время есть, почти год впереди. Ещё может всё измениться.

— Да, подождать придётся, — кивнула Пашка, — но ничего не изменится, я уже давно всё решила. — Покрутилась перед зеркалом и, как обычно, моментально сменила тему, — прикольное платье ты мне, Аня, подарила. Знала же, что я платья не люблю, а всё-таки купила и стопроцентно попала. Даже мне понравилось.

— И идёт тебе очень, — обняла сестрёнку Аня, — и выросла так, хоть замуж выдавай.

— Нет, — замотала головой Паша, — замуж пока подожду, — и серьёзно сказала, — нужно сначала образование получить.

— Взрослая и мудрая ты стала, — поддержала старшая сестра.