Солнечный зайчик

                                           1

— Я сегодня немного опоздала, Ярослав не спал всю ночь, — Валя торопливо завязывала фартук.

— Не переживай, народу пока немного. Смотри, какой симпатичный парень за четвертым столиком! Они вчера заехали.

Кристина кивнула в сторону зала. Валентина посмотрела за сидящих за столиком мужчин. Их было двое. Обоим около тридцати, один хмурый, не разговорчивый, а другой наоборот улыбчивый, общительный. Он что-то весело рассказывал другу, а тот кивал, не поднимая головы от тарелки.

«Спортсмен, наверное,» — отчего-то решила Валентина. Неожиданно «спортсмен» повернулся и их глаза встретились.

— Девушка, а можно еще кофе? — спросил он.

— Иди, это твой столик!

— А это место нравится мне все больше и больше, — задумчиво произнес парень, пока Валя расставляла перед ними чашки. У него были удивительные глаза, небесно синие, как полевые васильки. И в них плясали веселые бесята.

Шутя, он попытался поймать ее за руку, но девушка ловко увернулась.

— Простите, пожалуйста, я случайно влюбился! — серьезно сказал спортсмен.

Глаза его откровенно смеялись.

— Кристинка, умоляю, давай поменяемся столиками! — взмолилась на кухне Валя. — Меня раздражает этот тип!

— Да ладно тебе! Такой симпатяга!

— Я серьезно! Ну давай поменяемся!

— Нет, Валюш, сегодня тут сама Роза! — скривилась Кристина. — Сама знаешь, что она может устроить!

Валя вздохнула. Роза Львовна была хозяйкой пансионата. Изредка появляясь, она начинала устраивать персоналу дотошные проверки, которые заканчивались скандалами, штрафами и даже увольнениями.

Между тем, спортсмен с другом ушли. В дверях парень широко улыбнулся Вале и подмигнул.

— Куда уж твоему Юрику до него! — захихикала Кристинка.

— Перестань, — отмахнулась Валя и пошла принимать очередной заказ.

Рабочий день шел своим чередом. Синеглазого парня она больше не видела, чему была рада. В перерыве позвонила мужу. Он не ответил.

«Наверное, не хочет разговаривать», — подумала девушка. Ее муж, Юра, был человеком со сложным характером. Настроение у него менялось несколько раз на день. А вчера у них и вовсе произошел очередной конфликт.

А вот свекровь, Лидия Марковна, была не против побеседовать и Валя долго выслушивала ее замечания по поводу приготовленного обеда, плохо вымытого пола в холле, про капризы Ярослава, про удушающую жару на улице, про надоедливую рекламу так часто прерывающую любимый сериал. Закончив разговор, Валя поняла как невыносимо у нее болит голова.

Юра и Валя познакомились несколько лет назад. Девушке едва исполнилось восемнадцать. Встреча их была случайной. Она ехала в Москву навестить сестру, а он возвращался из гостей домой. Подсел в электричке, чуть помятый после веселого праздника. Разговорились. Он отличался от прочих Валиных знакомых. Был обстоятелен, сдержан. Всю дорогу до Москвы развлекал девушку разговорами.

Не случись этой встречи в электричке, казалось бы, им не встретиться никогда. Слишком уж разными были их жизни. Она — провинциальная девушка, а он — городской, из обеспеченной семьи, подающий надежды адвокат. Валя ловила на себе его внимательный, оценивающий взгляд. Прощаясь на вокзале, он крепко сжал ее ладонь и предложил ей встретиться снова. Они гуляли по Москве, пару раз ходили в театр.

А потом последовало неожиданное предложение — выйти замуж. Валентина согласилась. Была ли она влюблена? Скорее нет. Ей хотелось уехать из деревни, начать совсем другую жизнь…

Свадьбу девушка запомнила плохо. Эдакая круговерть из музыки, смеха, выкриков. Единственное, что она навсегда запомнила, выйдя из ЗАГСа это глаза ее отца. Он смотрел на дочь с такой тоской и отчаянием, что ей хотелось плакать. Она пыталась поговорить ним, но веселая толпа оттесняла ее от отца, засыпала поздравлениями и сжимала в объятиях.

Забеременела девушка почти сразу после свадьбы. Свекровь была на седьмом небе от счастья. Все разговоры в доме только и крутились вокруг будущего наследника. «Наследник», «сын», «внук» — о ребенке говорилось исключительно в мужском роде.

Когда же Валя наивно спросила почему они не задумываются о том, что может родиться девочка, свекровь снисходительно улыбнулась:

«Деточка, в роду Прониных рождаются только мальчики».

После рождения Ярослава отношение мужа к Вале резко изменилось. Он стал холодным, отстраненным. Предложил жене разъехаться по разным спальням. Не чувствуя к нему никакой привязанности, Валя согласилась и переехала в самую маленькую комнату.

Юра часто повторял:

«Мне нужна была молодая, здоровая девчонка, способная родить мне здорового сына! Ты выполнила свое дело! Если любишь сына, живи по моим правилам.»

Она любила Ярослава, и ради него могла терпеть многое.

Но жизнь ее стала лишена смысла. Она просто делала монотонную работу — стирала, убирала, готовила. Ее быт ничем не отличался от работы в гостинице. Всё те же — «подай, принеси». А еще свекровь полностью взяла на себя воспитание мальчика. Все попытки Вали поиграть с ребенком отвергались очередным замечанием:

«Ну что ты можешь дать Ярославу? У тебя нет никакого образования. Я читаю ему сказку на французском. А ты иди — погладь ему одежду. Это лучшее, что ты можешь дать малышу».

И Валя, глотая слезы, стирала и гладила многочисленные вещички мальчика. Она была в этом доме лишь прислугой и не больше…

— Эй, ты опять летаешь в облаках? — засмеялась Кристинка.

— Прости, задумалась. Что ты говорила?

— Отнеси вот этот заказ в 118 номер. Будь другом, пожалуйста. Я сегодня пораньше отпросилась. У меня свидание.

— Свидание? — улыбнувшись, переспросила Валя.

— Ага, с Игорем. Наш бывший бармен, помнишь его?

— Еще бы!

— Ну вот… В общем, мне пора бежать. Я уже и так в парикмахерскую опаздываю. Так отнесешь заказ?

— Конечно, без проблем. Удачи тебе!

Подружка крепко обняла ее и убежала. Валя улыбнулась ей вслед.

                                           2

Смена девушки закончилась, она торопилась отнести заказ и отправиться домой. Кафе, где она работала, находилось на первом этаже гостиницы. Носить заказ в номер не входило в ее обязанности, но Валя хотела выручить влюбленную подругу. Да и возвращаться домой к упрекам и недовольству мужа она не спешила. Она давно уже устала от длинных вечеров, наполненных одиночеством и отчаянием.

Сто восемнадцатый номер находился в самом конце коридора. Девушка постучала в дверь.

— Открыто! — донесся голос из глубины номера.

— Ваш заказ.

— Поставь на столик!

Валентина поставила поднос и собиралась было уйти. Дверь ванной распахнулась.

— О, какая встреча! — к ней навстречу шагнул утренний хам.

— Ваш заказ на столе.

— Ух ты, какая ты все-таки строгая! — повторил спортсмен и обнял девушку за талию. Валя хотела было выскочить за дверь, но крепкие руки буквально втащили ее в номер. Мужчина запер дверь.

— Выпустите меня! Вы пьяный!

— Да, и что? Я приехал сюда отдыхать. Хочешь составить мне компанию?

— Откройте дверь!

— Не спеши! — спортсмен обнял девушку за талию. Валя попыталась увернуться, мужчина крепко прижал ее к стене. — Я тебя сразу заметил.

Он провел пальцем по ее щеке.

— Ты очень красивая.

— Отпустите меня! Или я закричу, — отчаянно барахталась в его объятиях Валя.

— Ты мне утром очень понравилась. Цыганочка моя, — он прижал ее еще крепче.

— Отпустите! — умоляла Валя. В ее голосе звенели слезы. — Меня ждут дома муж и ребенок!

— Не отпущу! — тихо произнес он, прижимаясь еще ближе.

— Я закричу, — неуверенно повторила девушка.

— Да пожалуйста. Кричи! — его рука скользила по ее форме, расстегивая пуговицы. Их глаза встретились. — Если хочешь, уходи. Но ты не уйдешь, правда?

Теплая ладонь коснулась Валиной груди. Нежно и ласково, совсем не так, как это делал Юра.

— Меня Виктор зовут, — синие глаза горели нахальными пьяными огоньками.

Неизвестная ранее теплая волна накрыла девушку с головой. Он стоял перед ней, опираясь руками на стену. Так близко… Какие у него глаза… Она, ощущала его дыхание, слышала, чувствовала стук его сердца. Он смотрел на нее пристально, настойчиво, а скачущие в его глазах бесята словно дразнили девушку. Эти глаза были такие красивые, такие манящие… И сама не осознавая почему, она прошептала:

— Не уйду…

У нее закружилась голова. Еще никогда она не испытывала ничего похожего. После ночи с Юрой хотелось долго плакать. А сейчас — хотелось смеяться и жить…

Валя проснулась рано, едва за окном забрезжил рассвет.

«Что я натворила?» — подумала она и неожиданно улыбнулась, посмотрев на крепко спящего Виктора.

Валя провела пальцем по его носу с легкой горбинкой, спустилась по покрытой небольшой щетиной щеке, задержалась на теплых губах. Какая удивительная была ночь! Она не узнавала себя, удивлялась своей смелости. Как легко и хорошо им было вдвоем. Он постоянно что-то рассказывал, смеялся. Валя понимала, что он много выпил. Сама она не пила, сделала лишь несколько глоточков, поддавшись на уговоры Виктора. Несколько раз она замечала как его веселый, озорной взгляд вдруг становился задумчивым. Словно он хотел что-то спросить у нее, но так и не решился.

Валя слушала его веселую болтовню и думала о том, что готова идти за ним, таким беспечным и взбалмошным, хоть на край света.

…Она тихо вышла из номера, оставив Виктора спящим.

Что-то изменилось вокруг. Мир стал красочнее, ярче. Валя шла по утреннему городу и не узнавала знакомые места. Ей хотелось улыбаться птицам, небу. Растормошить хмурых, полусонных прохожих. Она не узнавала не только мир вокруг, но и саму себя.

В полупустом автобусе Валя опустилась на сидение и закрыла глаза. Никому не было до нее дела. Никто не знал, что она только что изменила своему мужу. Что она только что изменила всю свою жизнь.

                                          3

Валю встретил разъяренный муж.

— Во сколько ты должна была вернуться с работы? — рявкнул он, едва за ней захлопнулась входная дверь.

— Прости, мне пришлось задержаться, — произнесла Валентина.

— Мне надоели твои задержки! У Ярослава температура! Я всю ночь сидел с ним! И моя мать! А ты где-то шлялась!

— Почему ты не позвонил мне?

— Ты сегодня же уволишься и будешь сидеть дома! И заниматься своими прямыми обязанностями — домом! Домом и ребенком! Я достаточно зарабатываю, чтобы содержать тебя как домработницу!

— Что ты сказал? — вспыхнула Валя.

— Что слышала.

Юра ушел в свою комнату, а она кинулась в детскую.

Лидия Марковна недовольно оглядела невестку.

— Деточка, надо предупреждать, если задерживаешься!

— Простите меня, было много работы!

— Юра очень переживал!

— Что с Ярославом? — перебила Валя свекровь.

Мальчик лежал в кровати, окруженный книгами и игрушками. Он обиженно посмотрел на мать. Валя потрогала его лоб. Хотела было присесть на кровать, но свекровь отодвинула ее в сторону.

— Ему пора принимать лекарство! Завари мне некрепкого чаю. После бессонной ночи у меня шумит голова.

Валя вышла из детской. Чувство вины перед заболевшим сыном не давало ей покоя. А еще она не могла забыть синие, нахальные глаза. Она думала про Виктора и на душе у нее разливалось невиданное тепло. Увидеть бы его еще раз…

— Позвонила на работу? — осведомился Юрий, неожиданно появившись на кухне.

Валя вздрогнула и просыпала сахар.

— Я не понимаю, зачем мне увольняться?

— Затем, что у тебя есть дом, муж и ребенок! А если мы тебе не нужны, можешь убираться отсюда навсегда! Проваливай в свое Демидово! И запомни, — он схватил ее за руку. — Запомни, я никогда тебе не отдам Ярослава!

Валя смотрела в полные злости глаза мужа. Она не узнавала его. Перед ней был совершенно чужой человек.

— Ты меня поняла?

— Поняла, — тихо ответила она, вырывая руку.

— А сейчас собирайся, поедем в твою гостиницу за расчетом.

В дороге она думала про свою жизнь. Вспоминала свое неправильное, несчастливое, не детское детство. А ведь с самого своего рождения она была везде чужая и лишняя. Мать не скрывала своей не любви к ней, и девочка мечтала поскорее уехать из родного дома. Возможно этим она и объясняла себе свое необдуманное согласие на жизнь с Юрой. Обманувшись вниманием и заботой мужа в первый год брака, она была счастлива. Ей казалось, в ее жизни наступила светлая полоса. Но полоса эта была недолгой. После рождения Ярослава Юрия как подменили. Он стал холодный и резкий.

Никогда она не чувствовала себя защищенной, любимой. Никогда. Только с Виктором.

Она понимала, что это не любовь. Это та самая капля добра, та крупинка нежности, которую она искала всю жизнь…

— Как жаль, что ты уходишь, — загрустила Кристинка.

— Юра против, — рассеянно произнесла Валя, то и дело оглядываясь по сторонам.

— Кого ты ищешь?

— Да так…

— Ладно, подружка, у меня такого заботливого мужа нет, поэтому пошла я работать. Заказ у меня, в сто восемнадцатый вроде? — Кристинка озабоченно заглянула в блокнот.

— Сто восемнадцатый?

— Ага. Сегодня пара заселилась, вот все им не так!

Валентина почувствовала, как у нее упало сердце.

— Кристин… А меня никто не спрашивал?

— Тебя? Нет, а что?

— Просто…

Попрощавшись, Валя вышла на улицу.

— Что так долго? — Юрий нервно барабанил пальцами по рулю. — Все?

— Все… — эхом ответила Валентина.

Он уехал. Он не стал ее искать. Эта волшебная ночь не будет иметь продолжения.

                                           4

Сколько Валя себя помнила, мать всегда холодно относилась к ней. В детстве она практически не замечала девочку. А малышка, не понимая, старалась понравится строгой матери. Но та злилась еще больше и наказывала девочку.

Вале было 12 лет, когда старшая сестра Инга, крутясь перед зеркалом, презрительно бросила сестре:

«Да нагуляла она тебя, вот и ненавидит»

«Как — нагуляла?» — не поняла Валюшка.

«Что-то не так у них с отцом было, а тут другой мужик подвернулся. Что непонятного-то?»

И помахав сестре, Инга умчалась на дискотеку. А Валя так и осталась стоять у комода, растерянно оглядываясь по сторонам.

Значит, их папа ей не родной? Он, этот всегда ей улыбающийся и подмигивающий человек, не ее папа? Но он никогда и словом не обижал ее. Наоборот, защищал от матери, тайком подсовывал ей конфетку. Разве так будет поступать неродной отец?

С тех пор девочка стала внимательнее относится к отцу. Ее мучила мысль — а знает ли он правду? Спросить? И тут же накатывал липкий страх — а вдруг он не знает? И тогда он тоже будет ненавидеть ее, как мама. А если они ее выгонят из дому?

Однажды, мать с отцом немного выпили в какой-то праздник. Татьяна, услышав, как Инга восхищается глазами сестры, негромко и презрительно сказала:

«Цыганская порода»

Леонид тут же подскочил к жене и встряхнул ее за плечи:

«Ты что говоришь!»

«А правду не утаишь, посмотри на девку-то»

Отец курил на крылечке. Валюшка тихонько присела рядом.

«Я принесла тебе свитер, уже холодно»

«Спасибо, дочка»

От этих слов, сказанных с добротой и нежностью, на глаза девочки навернулись слезы.

«А я — твоя дочка?» — шепотом спросила она.

Отец обнял ее. Она прижалась к нему, вдыхая запах табака, скошенной травы.

«Ты моя дочка, кто бы что тебе не говорил. Запомни это».

После этого разговора девочка окончательно успокоилась. И еще раз убедилась, что ее отец — самый лучший на свете.

Она ждала его с работы, заботливо гладила его рубашки. Когда отец прижимал ее к себе, Валюшка замирала от счастья. Крепкие руки отца дарили ей спокойствие, уверенность в себе. С ним она чувствовала себя защищенной и любимой.

С Юрой ничего похожего она не ощущала. Муж был скуп на объятия, ласку. Иногда Вале казалось, что он относится к ней как к работе. Нелюбимой, неприятной, но необходимой.

Вечерами, выполняя домашнюю работу, Валентина вспоминала Виктора. Его сильные руки и страстные объятия. Да, он уехал. У каждого из них своя судьба. Но ту ночь, ту вспышку счастья она будет вспоминать всю жизнь…

                                          5

То, что она беременна, Валентина поняла не сразу. Изо всех сил стараясь не думать о произошедшем, она жила прежней жизнью. Убирала бесконечные комнаты в огромной квартире, выслушивала жалобные речи свекрови, готовила, стирала.

Как-то утром варила Ярославу кашу и присела на стул. Сильно закружилась голова.

— Что с тобой? — поинтересовалась Лидия Марковна, входя на кухню. — Ты заварила для меня геркулес? Я хотела с изюмом. Клубника мне надоела. Я покрываюсь аллергией…

Про упоминании о еде к горлу подступила тошнота и Валя пулей полетела в ванную. Свекровь неодобрительно покачала головой, глядя на убегающую кашу.

Вечером к Вале зашел муж.

— Что с тобой происходит последнее время? — Юра внимательно посмотрел на Валю. — Ты какая-то бледная, рассеянная. Мама недовольна обедом. Что с тобой?

— Просто женские у меня…, — отмахнулась Валентина и похолодела. Женские! Когда они были последний раз?

— У тебя дела женские, а у меня мужские. И я не хочу ждать, у нас уже давно не было близости, — проговорил он, расстегивая пуговицы на ее кофте.

На следующий день Валентина с замиранием сердца ожидала осмотра врача. Она специально поехала в платный медицинский центр на другом конце города. Подальше от дома. От людских глаз. Она догадывалась, что беременна. Догадывалась от кого. Но не хотела верить в это. Пусть врач скажет, что она просто заболела! Пусть это окажется сном, ошибкой!

— Где ж ты раньше-то была, — пожилая врач покачала головой. — 11 недель уже как.

— Я не хочу этого ребенка, — прошептала Валя.

— Еще есть время. Но очень мало. Если решишься на аборт, приходи в среду. Я работаю по средам и пятницам, — врач без умолку говорила и говорила, заполняя ее карточку. Валя отрешенно сидела на кушетке. Аборт. Только аборт…

— Вот держи направление. Придешь в среду.

— До свидания.

Ноги не слушались. Валя вышла в коридор и присела на банкетку. Слезы градом текли по щекам. Чья-то заботливая рука протянула ей стаканчик воды.

— Не плачь, родишь еще. Ты молодая, красивая. У тебя еще будут дети. А я вот потеряла ребенка…

Валя вытерла слезы и увидела перед собой женщину лет сорока. Та смотрела на нее с материнской заботой. И этот добрый взгляд постороннего человека тронул ее до глубины души.

— Простите меня, — прошептала Валя. — Но я не хочу этого ребенка.

Она медленно пошла по коридору. Незнакомая женщина удивленно смотрела ей вслед.

«Я не хочу этого ребенка… Я не хочу его… Это ребенок мне не нужен.»

Эти мысли не давали ей покоя, пока она брела по пыльной дороге к автобусной остановке. Весь ее организм, каждая клеточка ее тела отвергала ту, чуждую клеточку, которая уже была в ней, жила и развивалась.

11 недель… Это ребенок Виктора. Ошибки быть не может.

«Нет, он не должен родиться, не должен!»

В полупустом автобусе она села к окошку. Пошел дождь. Крупные капли стекали по стеклу словно слезы. Словно Кто-то там, наверху, оплакивал уже решенную судьбу еще не родившегося человека.

«Он алкоголик, а я предательница, отличная генетика была бы у этого ребенка» — горько думала Валя. «А вдруг это Юрин ребенок? Ведь было же между нами что-то… когда-то…»

Нет, не от Юры он, не от Юры…

«Сегодня пятница. До среды совсем чуть-чуть», — пыталась успокоить себя девушка.

Дома ее ждал скандал. Валентина так спешила к врачу, что забыла приготовить обед. Такое с ней случилось впервые.

— Что с тобой происходит? — бушевала свекровь. — Умчалась куда-то на целый день. А ребенок умирает от голода!

— Но в холодильнике есть бульон. Можно было сварить лапшу, — тихо оправдывалась девушка.

— Вот и вари. А я не кухарка, и не собираюсь стоять над кастрюлями. Ярослав, посмотри на свою беспечную мать! Ты ей не нужен!

— Не говорите так! — вспыхнула Валя.

— Через час обед должен быть на столе, — свекровь взяла Ярослава за руку и гордо удалилась.

Преодолевая жуткую тошноту и головокружение, Валя принялась готовить обед. Что изменилось в ее жизни после замужества? Там, в родительском доме, она была прислугой для своей семьи. А здесь? Все та же прислуга, только для семьи Юры. Ни там, ни здесь, никто не ценит ее как человека. Но здесь живет ее сын. Ее малыш, о котором она как мать должна заботится. А вся забота сводится к обслуживанию капризов свекрови. Та полностью взяла на себя воспитание внука. Ярослав растет избалованным и капризным. А она, мать, ничего не может сделать. Но если родится еще один ребенок? Что будет?

«Ничего не будет. Он не родится», — повторяла себе Валя, дожидаясь среды.

                                           6

И среда наступила.

Никогда не забыть ей тот день. Она шла по осенним улицам города, с замиранием сердца ожидая назначенного часа. Из дома она выехала за три часа до приема. Бесцельно бродила по парку, вдыхая аромат прелых листьев. Изредка ей попадались мамы с колясками. А вот она никогда не гуляла с коляской. Лидия Марковна считала, что она еще молодая и неопытная и непременно простудит малыша. Свекровь и Юра — они гуляли с коляской, пока Валя готовила, убирала, гладила. Именно они видели первые шаги мальчика, слышали его звонкий смех в первой своей погоне за шустрыми голубями…

Погруженная в тяжкие мысли, Валя сама не поняла как оказалась в небольшой часовне. Приятный полумрак и тихое мерцание свечей заворожили девушку. Она купила свечку и подошла к иконе.

«Мне страшно», — думала она. — «Мне очень страшно».

Тишина была ей ответом. И тут, словно почувствовав что за ней наблюдают, Валя обернулась. На большой иконе в полный рост был изображен святой. Она вспомнила эту икону. Ей было 6 лет, когда бабушка подарила ей точно такую же икону, только маленькую, бумажную.

«Это Преподобный Сергий Радонежский», — шептала старушка. — «Пусть он хранит тебя, девочка».

Но икону обнаружила Валина мать. Швырнула в печку, а дочку наказала, чтоб не повадно было таскать в дом такие вещи. Заливаясь слезами и обжигая руки, девочка искала в еще горячей золе остатки иконы, но ничего не нашла. И вот сейчас она увидела эту икону.

Валентина долго смотрела на святого. А он — на нее. Глаза его казались строгими, но понимающими. Она стояла и молчала. И молчание это было дороже всех разговоров и советов.

Вот и клиника. Девушка присела на банкетку. Сейчас подойдет ее очередь. Врач обещала, что уже вечером она будет дома. Все пойдет как всегда. Подаст семье ужин, выкупает Ярослава, выслушает бесконечные претензии свекрови, а перед сном к ней в комнату зайдет недовольный муж… Все забудется как страшный сон. И та ночь в гостинице, и этот ребенок, и взгляд святого, и ее неловкая молитва под тихое мерцание свечей…

Неожиданно Валя почувствовала внизу живота легкое шевеление. Так трепещет крылышками бабочка. Тихо и незаметно.

«От страха трясет», — подумала она.

Но словно в опровержение ее мыслей колыхание повторилось. А затем еще и еще. Валя недоуменно положила на живот руку. Ребенок ответил ей очередным шевелением. Это была их встреча. Матери и ребенка. Он говорил ей, что он уже есть, что он живой. А она говорила, что никому его не отдаст…

                                           7

Домой Валя вернулась совершенно другим человеком. Да, она родит этого ребенка и воспитает хорошим человеком. Она всегда хотела второго ребенка, братика для Ярослава. А лучше сестренку. Юра? А что Юра…

Когда вечером муж зашел к ней, она решилась поговорить с ним.

— Юра, у нас будет ребенок…

— В каком смысле? — не понял муж.

— Я беременна.

— Но этого не может быть!

— Почему не может? Разве ты не хочешь чтобы у Ярослава был брат или сестренка?

— Нет! Мой сын — мой единственный наследник! И он никогда не будет делить с кем либо ни мою любовь, ни наследство! Никогда! Какой у тебя срок?

— Семь недель, — соврала Валя.

— Значит, еще успеешь. Я поговорю с мамой, у нее есть знакомый врач.

— Я не буду делать аборт, — тихо, но твердо сказала Валя.

— Будешь. Если хочешь жить со мной и Ярославом, то будешь, — так же твердо ответил Юра и вышел.

Валя отвернулась к стене. Пришла расплата за мимолетное счастье. Счастье? Да, для нее это было счастье — хоть немножко почувствовать к себе нежность. Но как она могла? Что она натворила… За это мимолетное счастье придется расплачиваться другому, еще не рожденному человеку… Словно в насмешку ей вспомнились озорные веселые глаза Виктора.

«Хорошо тебе, где-то там живется, наверное,» — горько думала она. Наверняка у него есть семья и дети. Его дети. Любящая жена. Воображение уже рисовало ей картинку — вот приезжает он с работы, навстречу ему бегут детишки. Жена заботливо расставляет на столе ужин. Идеальная семья. И они никогда не узнают, что на свете живет еще одна их родственная душа…

А что если, — мысль была настолько неожиданной, что Валя села на кровати, — что если найти Виктора, рассказать ему все?

Но ведь это может разрушить его семью! — подсказывал ей здравый смысл. «А разве он не разрушил мою?»

На следующий день, переделав кучу домашних дел, чтобы не вызвать очередной гнев подозрительно посматривающей на нее свекрови, Валентина отправилась в гостиницу. В кафе была привычная суета. Валя улыбнулась. Как она соскучилась по этой обстановке! В доме Юры она чувствовала себя запертой в клетке, отрезанной от мира.

— Привет! Ты в гости? Или опять работать надумала? — подбежала запыхавшаяся Кристинка. — Народищу сегодня…

— Привет, — Валя радостно обняла подругу. — Я бы рада работать, но Юра против.

— И ты еще жалеешь? Мне бы такого мужа! Вчера до утра работали, тут свадьба была…

— Погоди, — прервала ее болтовню Валя. — Скажи мне, в гостинице ведь есть адреса проживающих? Можно узнать кто жил тут в июле? 27го числа…

— Можно, конечно. Хочешь я спрошу у Виолетты?

— Спроси, пожалуйста. Номер 118.

— Хорошо. А тебе зачем? — опоздало спохватилась девушка.

— Помнишь того спортсмена? Я беременна, Кристин… Это его ребенок. Ошибки не может быть. Его!!!

Кристина от удивления едва не выронила поднос.

— Подожди тут.

Подруга появилась минут через пятнадцать. Протянула сложенный вчетверо помятый тетрадный листок.

— Держи своего спортсмена.

— Спасибо!

На листке быстрым почерком был выписан адрес и данные. Королёв Виктор Алексеевич. Валя прижала бумажку к груди…

                                           8

Шли дни. Юра казалось бы успокоился. Валентина чувствовала, что он стал более мягче относиться к ней. Заходил вечерами в комнату, смотрел на нее и молчал.

— А беременность тебе к лицу, — промолвил он однажды. — Как думаешь, кто родится?

— Не знаю, — удивленная его неожиданным вниманием ответила Валя.

Юра провел рукой по ее шее, обвел пальцем пухлые губы.

— Между нами уже вторую неделю нет близости. Мне это не нравится!

— Я… Я боюсь за ребенка.

Упоминание о ребенке вывело Юру из себя.

— Никогда, я повторяю, никогда твой ребенок не будет портить мне жизнь!

— Это наш общий ребенок, — робко прошептала Валя.

За эти слова Юра сильно ударил ее по лицу.

— Запомни, у меня только один ребенок! Один! Это Ярослав. Мне нужна была здоровая девка, способная родить здорового ребенка. Ты с этой задачей справилась. Знаешь, почему я держу тебя тут? Я не хочу тратиться на домработницу. И если тебя что-то не устраивает, проваливай в свою деревню!

Пытаясь расстегнуть на жене кофту, он разозлился, дернул и пуговицы в рассыпную покатились по комнате. Валя попыталась вырваться, но более сильный Юра швырнул ее на кровать.

— Сопротивляться? Мне?

Валя молчала. Она с отвращением вглядывалась в его красное от гнева и крика лицо.

— Подумай, мое предложение в силе, — Юра поднялся. — Здесь ты — домработница, служанка, понимай как хочешь, или — свобода в деревне. Я надеюсь, тебе хватит ума избавиться от этого ребенка. И мы забудем об этом инциденте.

Он вышел. Но прежде чем дверь закрылась, Валя увидела в коридоре силуэт Лидии Марковны. Конечно же, противная старуха не отказала себе в удовольствии подслушать их.

Но в тот момент Вале было все равно. Она легла на кровать, прижала к животу руки и молила только об одном:

— Отзовись, прошу тебя. Скажи, что с тобой все хорошо. Отзовись!

Но ребенок не отзывался.

                                           9

— Ты когда пойдешь к врачу? — как-то спросил Юра.

— К какому врачу? — не поняла Валя, накладывая Ярославу завтрак. — Ярослав здоров, а на прививку нам теперь только в следующем месяце.

— Дура! К вашему бабскому врачу когда пойдешь? Чтобы выкинуть это! — Юра яростно ткнул ей в живот.

— Там ляля? — спросил Ярослав.

— Да, милый. Скоро у тебя родится братик или сестренка, — не замечая мужа, Валя погладила по голове сына.

— Значит мое слово здесь ничего не значит? — вскипел Юра.

— Какое слово?

— На аборт! Бегом! — орал муж.

— Нет, — твердо глядя мужу в глаза, проговорила Валя. — Уже поздно. Он родится.

— Я не пущу тебя в дом с этим ребенком! — закричал Юра.

— Это мой дом, сынок, — неожиданно раздался голос Лидии Марковны. Она стояла в дверях столовой и наблюдала за их перепалкой.

Валентина впервые в жизни с благодарностью посмотрела на свекровь. Та спокойно села за стол.

— Да пошли вы все! — вскочил Юра и отшвырнул чашку.

Чашка со звоном упала на пол и рассыпалась на множество осколков. Валя кинулась подметать. А Юра ушел, хлопнув дверью. Ярослав смотрел на происходящее с непониманием и страхом. Лидия Марковна, словно ничего не произошло, произнесла:

— Валя, деточка, свари мне кофе. Чаю сегодня не хочется.

— Хорошо.

Валентина чувствовала как за ее действиями пристально наблюдает свекровь. Этот прожигающий насквозь взгляд она чувствовала спиной. Больше всего на свете Вале сейчас хотелось убежать из этого дома.

Наконец поставив перед свекровью ароматно дымящуюся чашечку, Валя хотела было выйти, но Лидия Марковна остановила ее вопросом:

— Это же не наш ребенок?

Валя опустила глаза.

— Это мой ребенок, — еле слышно ответила она. — Юра не хочет второго ребенка.

— И правильно, — кивнула свекровь. — Мой сын хочет сохранить ваш брак. И готов принять твоего ребенка, лишь бы мать Ярослава была рядом. Мой внук должен расти в полной семье. Ты должна ценить благородство моего сына.

— Я тоже живу с Юрой ради Ярослава.

Но свекровь казалось не слышала ее слов.

— Ты подумай, у вас еще есть шанс на полноценную семейную жизнь. Ты можешь вернуться из роддома без ребенка.

— Этого не будет, — твердо ответила Валя.

— А ты все-таки подумай, — произнесла Лидия Марковна и переключила свое внимание на Ярослава. — Котеночек, хочешь сходим сегодня в парк?

Валя не слушала их. Перед ней снова возник образ Виктора. Этот веселый смеющийся взгляд, лучики морщинок вокруг глаз. Такие морщинки возникают у людей, которые часто смеются. И, наверное, беззаботно живут. Как она ни старалась, забыть Виктора у нее не получалось. И самое страшное, она увидела мужа совсем другим. Он стал ей до отвращения противен. Словно только сейчас она заметила какое у него злое, вечно всем недовольное лицо. Оживлялся Юра только при виде сына, да и то ненадолго.

Куда делся тот обстоятельный, умный парень из электрички?

«Я получил от тебя все, что хотел,» — ответил он ей на ее просьбу поговорить об их отношениях. Ответил и снова уткнулся в бумаги. А Валя ушла в свою комнату и долго смотрела в окно, пытаясь понять как жить дальше.

                                          10

С того дня прошло несколько месяцев. До родов оставалось совсем чуть-чуть. Свекровь косо смотрела на округлившийся живот Валентины. Как-то за завтраком проронила:

— Скорее всего родится девочка.

— С чего вы так решили? — улыбнулась Валя.

— Просто подумалось. Я всегда хотела родить дочь, но у Прониных рождаются только мальчики.

Юра уехал в командировку на два дня. Для Вали это означало одно — пусть недолго, но она свободна! Последнее время он вовсе перестал стесняться ее. Придирался по мелочам, унижал, всячески давал ей понять, что она ничтожество.

«Ты даже готовить нормально не умеешь,» — злорадствовал он, когда у Вали впервые убежало молоко.

«Как ты одеваешься? С тобой на улицу выйти стыдно,» — усмехался Юра, и Валя недоуменно разглядывала им же подаренное платье.

Первое время она пыталась ему угодить, но это было невозможно.

И сейчас едва за мужем захлопнулась дверь, Валя облегченно вздохнула. Впереди были два спасительных для ее измученной постоянным давлением психики дня.

За окном моросил дождь. Валя прислонилась лицом к стеклу, как в детстве, и ее слезы смешались с каплями дождя.

«Надо убежать отсюда» — с тоской думала девушка. Ей было жалко себя, Ярослава, и еще не рожденного ребенка. Жалко и страшно. Что же будет, когда родится ребенок? Что???

Скрипнула дверь. Валя быстро вытерла слезы.

— Мультики, — произнес Ярослав.

— А может поиграем во что-нибудь? Или просто поговорим?

— Мультики! — упрямо заявил мальчик. Он смотрел на нее так же строго, как Юра.

Валя протянула ему руку, но Ярослав вышел из комнаты. А она вновь прижала прижалась к стеклу. Никогда он не называл ее мамой. Она делала вид, что не замечает этого, но каждое его безликое обращение больно цепляло ее по сердцу. А кто она в его жизни?

Звонок мобильного оторвал ее от тяжких мыслей.

— Сестренка, как дела? — прозвенел веселый голос старшей сестры.

— Спасибо, потихоньку.

— Ты знаешь, что у папы был сердечный приступ?

— Нет, мне никто не говорил. Что с папой? — испугалась Валя.

— Ну конечно, ты совсем с нами не общаешься. Задрала нос! — язвительно произнесла Инга.

— Что с папой?

— Ты и маму с Днем рождения не поздравила, — продолжала старшая сестра. — Вот теперь отец болеет, а тебя нет. Мама говорит, она всегда знала, что ты неблагодарная дочь!

Валя молчала. В День рождения матери она звонила ей несколько раз, но та не брала трубку.

— У него был сердечный приступ, в четверг. Сейчас он дома, с Сашкой, но тому надо на работу. Ты можешь поехать к нему?

— Юра уехал на два дня, он будет в среду. А потом я обязательно приеду.

— У тебя всегда одни отговорки! Ладно, эти два дня я поживу с папой. Что нового у тебя? — уже миролюбиво поинтересовалась Инга.

— Все по-старому, Ярослав растет, я жду еще одного малыша.

— Как — малыша?

— Я беременна, Инга.

В трубке повисло молчание.

— И когда рожаешь? — отчего-то холодно спросила Инга.

— Через три недели.

Старшая сестра положила трубку.

Валя знала давнюю беду сестры. Инга всеми силами старается забеременеть, но у нее ничего не получается. Они с мужем Михаилом давно мечтают о ребенке.

Юра вернулся из командировки в приподнятом настроении. Долго дурачился с Ярославом, с несвойственным ему спокойствием выслушал жалобы матери на повышенное давление.

За ужином выпил коньяка.

— Очень удачная сделка, — неустанно повторял он, радостно потирая руки.

Убрав посуду и уложив Ярослава, Валя подошла к мужу.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Слушаю.

— У папы был сердечный приступ. Мне надо поехать к нему, пожить с ним недельку.

Юра молча смотрел в окно. В комнате повисла напряженная тишина.

— А может ты не к отцу едешь? — наконец прервал он мучительное молчание.

— О чем ты?

— К любовнику, — Юра кивнул на ее живот. — К его отцу. Кстати, а кто он?

Он сильно схватил ее за плечо.

— Юра, пожалуйста! Нет никакого любовника!

— Но ведь был? — зло произнес он.

— Отпусти!

— Никогда я тебя никуда не отпущу! — он сжимал ее плечо все сильнее и сильнее, приближая к ней лицо. Глаза его были полны злости. Валя чувствовала, что он готов разорвать ее на части.

— Я не могу бросить отца, — прошептала она.

— А Ярослава можешь? Меня можешь?

— Юра! Я говорю правду!

— Если ты уедешь, то больше никогда сюда не вернешься!

— Отпусти! Хватит! Я больше не могу! — она с трудом оттолкнула его. — Нет у меня никаких любовников, сколько тебе повторять! Есть больной отец, которому нужна моя помощь!

Юра с удивлением смотрел на нее. Он не ожидал от тихой, молчаливой Вали такого бунта. Изводя ее непрекращающейся критикой, он добивался от нее беспрекословного подчинения. Ему казалось, что испытывая постоянное чувство вины, Валя никуда от него не уйдет. Всегда будет с ним, эта красивая девочка, так покорившая его своими глубокими глазами.

Валя, удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости, вдруг тихо, но твердо предложила, глядя мужу прямо в глаза:

— А давай разведемся?

Юра на минуту опешил. Но потом собрался и вновь сел на своего любимого конька:

— Давай! Вот только кому ты нужна? С ребенком, безработная и бездомная! Это со мной ты стала человеком! А кем была? Девочка из деревни? Бесприданница!

Валентина молчала. За все прошедшие годы она так привыкла к его оскорблениям, что уже просто не слышала их.

— На что жить будешь? — продолжал Юра.

— А это мое дело, — невозмутимо ответила Валя и направилась в свою комнату.

Юра удивленно смотрел ей вслед. Надо же, эта тихоня совсем изменилась. Раньше стоило ему закричать на нее, она испуганно смотрела на него и молчала. Откуда в ней появилась уверенность?

Юра сам не понимал, почему они до сих пор вместе. Ему нравилось замечать легкую зависть в глазах своих приятелей, когда они приходили к ним в гости. Глубокий взгляд ее больших черных глазах никого не оставлял равнодушным. Она отличалась от знакомых девушек каким-то тихим спокойствием, смирением. Мало разговаривала, улыбалась не поднимая глаз, и старалась побыстрее исчезнуть из общества Юриных друзей.

Разумеется, у него всегда были другие женщины. Догадывалась ли она? Ему было все равно. Иногда он думал, что если бы не его мать, он быть может и не торопился бы со свадьбой.

Лидия Марковна давно мечтавшая о внуке, изводила его вопросами, намеками. Следила за ним, желая узнать есть ли у него невеста. Юрию было двадцать семь лет и он, по мнению матери, был уже «староват» для женитьбы.

Но появилась Валентина. И приняла его предложение.

Сына он любил безумно. Его гордость. Его наследник. Продолжение его рода. Едва завидев Валю с малышом, он приходил в бешенство. Ревновал. Переживал, что она испортит мальчика своим «деревенским мировоззрением». Вот только вчера она в очередной раз заикнулась о крестинах. Что еще придет ей в голову?

Юрий вспомнил давно забытый скандал. Ярославу было шесть месяцев, когда у Вали пропало грудное молоко.

В тот день он пришел раздраженный. Вошел в кухню и натолкнулся взглядом на жестяную банку.

— Что это? — указал он на банку.

— Это молочная смесь, — пояснила Валя. — Приходила врач и посоветовала кормить его этим. У меня больше нет молока, но…

— Почему я в своем доме все узнаю последним? — закричал Юрий. — Как это у тебя не молока?

— Я не знаю…

— Вот значит как! Из-за тебя мой сын должен питаться этой дрянью! — Юра швырнул банку в стену. Банка раскрылась, усыпав пол на кухне белым порошком. — Да какая ты мать, если ты даже ребенка нормально кормить не можешь!

Он вышел, хлопнув дверью. Но, слегка успокоившись, вернулся. Валя собирала с пола липкий порошок и плакала. Тихо и очень горько.

                                          11

Утром следующего дня Валентина уехала к отцу.

Леонид, ослабший после болезни, изрядно похудевший, радостно оглядел младшую дочку.

— Да ты делаешь меня все богаче и богаче, — улыбнулся он, ласково проведя рукой по ее животу.

— Как не стыдно! При мне! — обиженно выкрикнула Инга.

— Дочка… Чего ты… — недоуменно спросил Леонид.

— А ничего! Почему она уже второго ждет? А у меня выкидыш за выкидышем! Разве это справедливо? Почему все ей???

— Успокойся, — Леонид попытался утихомирить Ингу, но та, схватив с вешалки симпатичную шубку, выскочила из дома.

Валя посмотрела ей вслед:

— Мне очень жаль Ингу, я так хочу чтобы она родила ребенка!

— Всему свое время, дочка. Как я рад тебя видеть!

Валентина приготовила отцу ужин, дала необходимые лекарства. Отец лег в кровать и зашуршал газетой.

Вечером приехал Сашка. Высокий, не растерявший с годами своего очарования, обезоруживающей улыбки и детских глаз, старший брат с искренней радостью обнял сестру.

— Я переночую тут, завтра отца повезу в больницу. Дороги замело, — отряхиваясь от снега, произнес он. — Да и сестренку свою любимую давно не видал.

Отец, утомленный событиями дня, уже спал, а брат и сестра устроились на кухне.

— Как твоя жена?

— Живем, дочка растет. Вылитая Маринка. Ты давно не приезжала. Как тебе-то живется?

— Хорошо.

— У тебя такие грустные глаза, — заметил Сашка. — Что-то случилось?

— Немного повздорили с Юрой. Не обращай внимания…

— Как это — не обращай внимания? Ты мне не чужой человек. Он тебя обидел?

— Саш, мы просто поссорились. И мы оба виноваты.

— Ты только скажи мне, Валюш, зачем ты с ним живешь? Ты же не любишь его.

— Я ушла от него. Но от Ярослава я уйти не могу, поэтому нам надо немного успокоиться и понять как жить дальше. Давай не будем об этом?

Разговор их перетек в детские воспоминания. Вспомнили общих знакомых. Время давно перевалило за полночь, а им было весело и уютно на крошечной деревенской кухне.

                                         12

На деревню опустился тихий субботний вечер. После посещения врача Сашка решил оставить отца у себя с ночевкой. И Валя неожиданно обрадовалась спасительному одиночеству.