Бесплатный фрагмент - Следопыт

«Следопыт»

Предисловие

Моя медсестра молча вручила мне конверт. Ни капли эмоций на ее лице, она старалась быстрее покинуть мое общество. «Подумаешь! Мне от вас ничего и не надо, я сам могу справиться. В восемьдесят пять лет, у меня еще есть порох в пороховницах, а у вас он закончится на пятом десятке.» Я проводил ее взглядом за угол и перевернул конверт лицевой стороной. От увиденного, руки мои ослабли и выронили письмо на пол. Я не хотел верить тому, что предстало моему взору. «Это призраки прошлого! У меня галлюцинации, от таблеток которыми меня пичкают.» Я зажмурил глаза и открыл их, в надежде, что конверт на полу растворится. В комнате досуга я был в компании еще семерых таких же, как я стариков. Меня считают сумасшедшим, но я-то знаю, что мои мозги в порядке. Никто не обращал на меня внимания. Кто-то беседовал с персоналом, двое играли в шахматы, остальные слушали лотерею по телевизору и закрашивали цифры в билетах. «Наивные» — подумал я. Письмо «сверлило взглядом» меня, разжигая во мне воспоминания семидесятилетней давности. Именно те события заперли меня с юношества в психбольницах и диспансерах. Кажется, у меня поднялось давление. Я толкнул колеса на кресле и поехал подальше от этого ненужного воспоминания.

— Сэр! Кажется, вы обронили! — Медсестра бежала за мной с конвертом в руках. «Вот черт!» — выругался я про себя. Я пытался ускориться и не слушать ее крики, но она все равно настигла меня.

— Сэр! Вы обронили письмо, там у окна. — Улыбаясь, она протянула мне конверт. «Думает, спасла мне сейчас жизнь. Что б тебя…». Я скривил недовольную физиономию и брезгливо принял конверт в руки. Зеленый, с вишневой эмблемой в углу. Ну конечно, я не ошибся, это был он. Я посмотрел на сестру.

— У Вас все в порядке? — Спросила она. «Нет! Зачем вы мне сунули это!? Если хотите моей кончины, просто подсуньте таблетку яда! Это будет лучше, чем я окунусь в прошлое, и тупой нож воспоминаний будет истязать меня оставшиеся дни!» — подумал я, а в ответ лишь кивнул головой. Молодая брюнетка похлопала меня по плечу и пошла по своим делам.

— Эй, Дастин! Что там у тебя? — Любопытствовал мой сосед Лесли.

— Да так… Реклама очередная. — Мой талант врать по мелочам следовал, за мной, по сей день. Сосед махнул рукой и продолжил партию шахмат. Огромным трудом мне дался процесс открывания конверта. Обратного пути нет, уже все воспоминания всплыли в моей голове. Я достал письмо, надел очки трясущимися руками:

«Уважаемый, Дастин Уильям А., Вас приветствует общество скаутов «Следопыт»! В этом году мы празднуем юбилей со дня основания нашего первого летнего лагеря. По этому событию мы собираем всех выпускников 1950 года. Нам стало известно, что Вы одна из выдающихся личностей нашего лагеря. Мы приглашаем Вас, на выступление перед выпускниками этого года, а также для напутственного слова, новобранцам лагеря скаутов «Следопыт».

P.S. В случае необходимой транспортировки, предоставляем автомобиль с личным водителем».

В ту же минуту как я закончил читать приглашение, я смял его и выкинул в урну. Разволновавшись, из последних сил поехал к стойке с таблетками, но мое сердце расшалилось, и я потерял сознание.

***

Ярким весенним днем, я попросил новую девушку из персонала вывести меня во двор, подышать свежим воздухом и принять утренние солнечные ванны. На крыльце, она забыла меня пристегнуть, и, спуская по пандусу, я чуть было не выпал из своего «седла».

— Бестолковая! — Кричал я на нее. Она извинялась и вилась вокруг меня. — Я в порядке! Просто оставь меня в саду! — На ее глазах наворачивались слезы. Девушка прикатила меня в оранжерею.

— Отстегни меня. — Уже спокойно сказал я, но дыхание мое было недовольным. Она, опустив глаза, расстегнула ремень безопасности. Я прочитал карточку на ее груди.

— Марта, извини меня за мои эмоции. Ступай, и не переживай из-за такого больного старикана как я. — Она подняла глаза и смущенно мне улыбнулась.

— Спасибо. — Вымолвила она и побежала в здание диспансера. Я глубоко вдохнул запах весенних цветов. Пчелы перелетали с бутона на бутон, собирая пыльцу. Птицы щебетали, в кронах деревьев, радуясь каждому лучику солнца. Я находил в этом царстве какой-то покой. Наблюдать за чьей-то жизнью, помимо своей, гораздо большее удовольствие. Я улетал от своих мыслей и полностью погружался в жизнь обитателей сада.

— Мистер Армстронг! — Прервал меня чей-то голос за спиной.

— Я же извинился перед ней! — Недовольно крикнул я, не поворачивая кресло.

— Не понимаю о ком вы. Но к вам приехали! — Радостно говорила женщина из персонала. Тут я обернулся.

— Что? Кто? — Одна бровь от недоумения поползла наверх.

— Они сказали, что Вы всё знаете. — В оранжерею посыпались дети в форме скаутов, они несли стулья, столы, еду, напитки.

— Что тут происходит? — Нервно спросил я. Ко мне подошла женщина в костюме председателей мэрии.

— С нами связался Ваш персонал и всё нам подробно объяснили. Мы очень рады посетить такую личность как Вы. Для лагеря Ваш поступок сыграл огромную роль, в перевороте устава и традиций! Вам не о чем беспокоится, не стоит переживать, мы просто хотим услышать от Вас историю. — Она говорила, улыбаясь, всё время. Я не понимал, как ей удается держать скулы в напряжении так долго. Затем до меня стал охватывать страх реальности. Снующие дети, местные репортеры, появились колонки и микрофон. На меня давила обстановка, как стены давили в больнице, мне хотелось иметь на спине панцирь, чтобы прятаться в него словно черепаха, когда вокруг такая суматоха.

— Послушайте, — Вновь ко мне обратилась женщина из председательства. — Вам не стоит бояться. Ваша история произвела фурор в те времена, но сейчас на Вас смотрят как на героя нового времени. Дети вдохновляются Вашим упорством, вашей выдержкой, стойкостью, смелостью.

После этих слов я задумался, и вся история в одно мгновение всплыла как четкая картинка в моей голове. Я кивнул, и меня подкатили к трибуне с микрофоном. Дети, подростки сидели вокруг меня, разливая напитки, передавая друг другу вафли. Было полное ощущение, что я лишний на этом празднике. Я прокашлялся в микрофон.

— Здравствуйте. — Хриплым голосом начал свою речь. Колонки слишком громко дублировали мой голос. Я повернулся, к женщине из мэрии, демонстрируя неприязнь всем своим жалобным видом. Она подошла ко мне, натянув свою рабочую улыбку, но не успела она вымолвить и звука, как я опередил ее:

— Мне неловко говорить в микрофон, эти динамики, они не отражают всей моей скрытой доброты и искренности. Я вижу, как детям наплевать, что говорит очередной старикан за тумбой. Позвольте мне быть любящим дедушкой, в окружении своих внуков. — Кажется, женщина меня поняла без лишних слов. Замкнула челюсть и попросила детей перестать суетится на своих местах. Меня спустили с тумбы в оранжерею к детям. Так я мог видеть их на одном уровне. Очень давно я не вставал самостоятельно со своего кресла. Я почувствовал прилив сил, почувствовал, что я еще кому-то нужен. Оперившись на подлокотник, на трясущихся ногах и руках, я встал с места. Ко мне было ринулся персонал, но я рукой показал, что всё в порядке. Взял свою деревянную трость, обвел взглядом скаутов, заглядывая им в глаза. В них я узнал себя, семьдесят лет назад. Всё затуманилось, перед глазами стоял 1949 год, канун моего отъезда в лагерь…

«ПОСВЯЩАЮ В СЛЕДОПЫТЫ!»

Перешагивая, через одну ступеньку, я вмиг спустился по лестнице в коридор. Приемные мама и папа сидели на кухне. Мама Эмили готовила завтрак, а папа Билл читал утренний выпуск «Дейли-Экспресс». В том возрасте, я зачастую называл их просто по имени. Не обращая на них внимания, я метнулся в прихожую к входной двери.

— Дастин! Почта уже на столе! — Оповестила Эмили из кухни. Я поднял плечи, сжал кулаки и зажмурил глаза. Тяжело выдохнув, мне пришлось развернуться на месте и направится на кухню.

— Я же просил не доставать почту из ящика без меня… — Максимально сдерживая раздражение, сквозь зубы прошипел я. Эмили молча подвинула мне тарелку с вареным яйцом, тостом, жареным беконом и фасолью в томате. Рядом с тарелкой Билл положил стопку конвертов:

— Смотри, они лежат в том же порядке, в каком принес их почтальон.

Я знал, что мама всегда просила, прежде чем открывать почту отведать завтрак. Мои руки лежали на столе, огибая тарелку, но взгляд мой косился на стопку разноцветных конвертов. Глубоко вдохнув, я начал уплетать завтрак. Эмили и Билл обменялись взглядами и довольные, улыбнулись друг другу. Они усыновили меня, когда мне исполнилось четыре года. Я не помню свою родную мать, всё, что я помню это католический сиротский приют в Берлингтоне и темнокожую сестру, издевавшуюся над нами. За одиннадцать лет жизни с приемными родителями я не подвергался физическому насилию со стороны Эмили или Билла. Они меня не баловали игрушками, детей моего возраста на нашей улице не было, дарили мне учебники и энциклопедии по праздникам. Мама привила мне этикет и безукоризненность, а папа хладнокровие и мужество. В школе я был тихоней, отличником по всем предметам, обожал военную подготовку. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, родители сказали, что подарят мне путевку в лагерь бойскаутов на целое лето. Уже третью неделю июня я бегаю к почтовому ящику каждый день в надежде самого заветного для меня конверта.

И вот, расправившись с завтраком, я поблагодарил Эмили и схватил стопку писем. Счета, реклама, письма из школы для мальчиков, налог за дом, письмо от дяди Билла, и всё… Я потерянным взглядом обвел комнату. Глубоко вдохнул и встал из-за стола.

— Эй, парень, — мягким голосом окликнул меня Билл. — А это? — Он держал над головой зеленый конверт. Я схватил его, перевернул трясущимися руками. В верхнем левом углу красовалась вишневая эмблема лагеря. Аккуратно, я вскрыл конверт и вынул письмо:

«Уважаемый Дастин Уильям Армстронг, общество скаутов „Следопыт“ радо приветствовать Вас в наших рядах! Вы обязаны прибыть в сопровождении родителей в лагерь в период с 12 по 20 июня текущего года. Получить комплект необходимый для проживания в лагере Вы можете в нашем офисе. Удачи новобранец в непростом путешествии!»

На обратной стороне конверта был указан адрес офиса.

— Но ведь завтра уже двадцатое число! — Вскрикнул я. Папа вскочил со стула и побежал в гараж:

— Ну чего стоишь!? — Крикнул он. — Маму, вместо тебя отправим в лагерь? — С довольной ухмылкой на лице я помчал собирать вещи.

***

Растянувшись на заднем сиденье нашего семейного автомобиля, я смотрел на голубое солнечное небо, предвкушая лето в лагере «Следопыт». Подъемы по утрам под клич трубы, тренировки на полосе препятствий, выслеживание диких животных, выживание в лесу с одной спичкой и веревкой. Мы съехали с асфальта на гравийную дорогу. Я сел и уставился в лобовое стекло, выглядывая вывеску лагеря. Долго ждать не пришлось, среди могучих сосен прояснилась поляна с деревянными домиками, веревочными лестницами, на въезде красовалась вывеска «Следопыт».

— Мы, наверное, самые последние, ни одной машины нет. — Сказал я, оглядывая местность.

— Ничего страшного дорогой, твоя смена самая первая, так что еще успеешь со всеми познакомится. — Приободрила меня мама Эмили. Машину остановили у въезда, два паренька, чуть старше моего возраста, в форме цвета хаки и с военными касками на голове. С абсолютно невозмутимыми лицами они осмотрели машину и попросили нас всех выйти.

— Рады приветствовать вас в доблестном лагере патриотов своей страны, готовых защитить детей, стариков и женщин от напасти, катастрофы, голода и в военное время! Вход в лагерь имеет лишь тот, кто получил жетон доблести! Остальные — родные, близкие и возлюбленные не имеют права ступать на территорию скаутов! Перед входом мы должны досмотреть вашу сумку на предмет запрещенных предметов! — Диктовал правила один из несущих пост на въезде. Выглядело всё это и забавно, и пугающее. Мне понравилось, и я вжился в роль подобающей солдатикам и с каменным лицом выложил вещи из сумки на капот авто.

— Печенье и содовую изъять! — Скомандовал все тот же дозорный, а второй паренек подбежал и забрал пачку шоколадного овсяного печенья и лимонную содовую.

— Уложить вещи обратно! Проследовать в расположение лагеря за моим напарником Коули! — Я сложил вещи, обнял маму и папу, Эмили пустила слезу, мне и самому было тяжело на сердце, но я не хотел этого показывать. Я схватил сумку и побежал следом за Коули. Мы пересекли поляну, поднялись на деревянные мостки и побежали вдоль домиков, на ходу Коули кричал:

— Это спальня охраны! Это столовая! Это спальня вожатых! Это библиотека! Это домик девочек! Это… — Он остановился и перевел дух. — Тут будешь жить! Располагайся в комнате согласно твоему жетону. Вот номер комнаты, шкафчика, и твоей формы! — Коули хлопнул по плечу и убежал обратно на пост.

Череда событий выбила из головы все мои мысли и представления. Я думал, что я знаю всё о внутреннем порядке, но тут всё гораздо серьезней. Или это просто представление? Перевернув жетон, я увидел номер 44-В. Я глубоко вдохнул и вошел в домик. Встретил меня потупленный взгляд чернокожего мальчика. Он стоял возле зеленого кожаного дивана, посреди огромной гостиной, на полу которой лежал большой бордовый ковер, а стены украшали картины полководцев.

— Ты рановато… Вторая смена только через неделю. Ты шпион? — Слегка напуганный спросил меня парень.

— Нет, не шпион. Если я правильно понял, я первая смена, просто слегка опоздал. — Стоя в дверях и не двигаясь с места, ответил я.

— Хм. — Он задумался, но не спускал с меня глаз. Затем его взгляд стал подозрительным. — А сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Вроде похож. Если ты мне соврал, ночью мы устроим тебе досрочную капитуляцию.

Этот парень пугал меня своим хладнокровием, но я все еще внушал себе, что это проверка или спектакль. После уверенного кивка, он махнул рукой приказывая следовать за ним. Я закрыл дверь, взвалил сумку на плечо и побрел за ним. Мы вышли в светлый коридор, на полу которого во всю длину лежал красный палас с зелеными краями. Из коридора вели десятки дверей с номерами комнаты.

— Какой у тебя номер? — Спросил сопровождающий. Я достал из кармана жетон, перевернул и показал ему номер 44-В. — Это какая-то ошибка! Тут все номера без букв — видишь? Девять, одиннадцать, пятнадцать, девятнадцать. — Он тыкал пальцем в разные двери и действительно, не было ни одной двери с номером и буквой. Мы поднялись на второй этаж, прошлись дважды по идентичному коридору и вновь ничего похожего на мой номер.

— Тебя как звать? — Спросил меня мой новый товарищ.

— Дастин. — Ответил я и протянул руку.

— Я — Маркус! Очень приятно Дастин! — Он пожал мне руку. Меня начинала напрягать как будто бы заранее выученная речь на манер военных. Мы спустились вниз в гостиную и рухнули на диван.

— Что же нам с тобой делать Дастин?

Я пожал плечами. «Может мы приехали не в тот лагерь? Есть лагерь подготовки военных с таким же названием?» — думал я про себя.

— А где остальные ребята? — Спросил я.

— Вожатый Дэвид, повел всех купаться на озеро. Через полчаса обед, они должны вот-вот вернуться.

— А ты почему не пошел?

— Меня оставили за старшего, встречать вот таких как ты, что бы глупостей не натворили.

— Неужели все комнаты уже заняты?

— Абсолютно.

— Может, я посплю, на этом диване, пока кто-нибудь не уедет?

— Из ума, что ли выжил!? Это святое место! Каждый вечер перед сном у нас общий сбор! Если ты думаешь, что тут всё на уровне детского сада, то ты ошибаешься! Тебя могут даже… — Маркус провел большим пальцем по шее. — Если выкинешь какую-то глупость! Цель поставлена! Объект обозначен! Потеря флага — значит потеря родины!

Только сейчас я заметил на стене у камина большой флаг. На оранжевом фоне был изображен силуэт воина со щитом и мечом. Одной ногой, он стоял на поверженном льве, показывая свое превосходство. Над его головой по всей верхней части флага была надпись на латыни.

— А что там написано? — Спросил я Маркуса, разглядывая флаг. Он сделал очень умное лицо и таинственно произнес:

— Когда ты будешь достоин, будешь храбр и смел, умен и хитер, превосходен как Геракл — тогда ты сможешь понять надпись.

Я уважительно кивнул головой. В гостиную ввалился толстяк со щупленьким и бледным парнем на руках.

— О, Господи! — Вскрикнул Маркус. — Джордж, что с ним!?

Едва мы успели вскочить с дивана, как Джордж уложил бледного паренька на наше место. Он был в сознании, мокрые черные волосы вились на лбу как змеи, синие губы тряслись как у припадочного.

— Джессика Суонс… — Толстяк переводил дыхание. — Из соседнего лагеря… Поцеловала его прямо перед прыжком с тарзанки. У них сегодня отъезд смены и она решила подарить ему такой вот… Сюрприз.

— Не может быть! — Вскрикнул Маркус. Он обежал диван и склонился над бедолагой. — Это серьезно Том? Так и было? Она поцеловала тебя?

Кажется, и без того бледному Тому стало еще хуже и его стошнило прямо на ковер. Я скривился, а Маркус умчался за ведром.

— Джордж. — Протянул мне руку толстячок.

— Дастин. — Пожал я в ответ. Вернулся Маркус и, усадив несчастного на диван, сунул его голову в ведро.

— Эх, счастливчик… — Завистливо смотря в потолок, он обнял Томаса.

— В какой комнате поселился новичок? — Обратился Джордж ко мне.

— О, я совсем и забыл уже! Это катастрофа! Мировая ошибка! — восклицал мой первый товарищ, а толстячок непонимающе вылупился на него.

— Да в чем дело!? Скажи же ты, наконец!

— Мы просто не можем найти подходящую комнату. — Спокойно ответил за Маркуса я.

— Ну, ка, дай. — Джордж протянул руку к моему металлическому жетону.

— Хм. — Тучно вздохнул он и покрутил несколько раз жетон. Он пошел в коридор на первом этаже, и поднялся на второй этаж. Проходя мимо нас, он был нахмурен и бубнил под нос.

— Говорю же, ошибка какая-то. — Почти шепотом сказал Маркус, похлопывая Томаса по спине.

— Ха! — Донеслось сверху. — Бегом сюда салаги!

Мы рванули с места, толкая друг друга локтями на лестнице. Первым поднялся я. Коридор пустовал.

— Ты где Джордж!? — Крикнул догнавший меня товарищ. Толстяк, будто появившись из воздуха, вышел из проема, в котором хранились швабры. Он постукивал жетоном по большому пальцу и довольно ухмылялся.

— Кажется счастливчик сегодня — это ты. — Джордж тыкнул в меня жетоном, и отошел в сторону освободив мне путь к проему. Я заглянул и увидел раздвижную лестницу, ведущую наверх. Маркус так и ахнул у меня подмышкой. На первой ступеньке красовался номер «44-В». Джордж потянул за веревку, и ступеньки разложились к моим ногам. Я поднялся, а вслед за мной и мои товарищи. Комната была просторной и уютной. Под склоном крыши стояла двуспальная кровать. Круглое окно выходило на горы и озеро лагеря. Напротив, кровати стоял письменный стол с дубовой столешницей. Справа от лестницы располагался гардероб, и лежали две маленькие гантели. Наша троица с открытыми ртами оглядывала комнату.

— Ну что Булзай, теперь ты выше всех! — Джордж положил мне руку на плечо и под тяжестью его руки мои ноги слегка подкосились.

— Что значит Булзай? — Поинтересовался я.

— Ну ты и деревня! Это прозвище коня, который принес удачу моему отцу и деду. — На этом странные слова и объяснения закончились. Я спустился за своей сумкой и, разложив все вещи в гардеробе, лег на кровать, раскинув руки и ноги. Сам того не заметив, я уснул от утомившей меня суеты.

***

— Эй, Булзай, подъем. — Чей-то голос шепотом разбудил меня. Я открыл глаза и увидел Джорджа. На улице уже была ночь.

— Сколько я спал? — Выдавил из себя я.

— Достаточно. Пойдем, мы уже опаздываем. — Всё так же шепотом говорил Джордж.

— А куда мы опаздываем?

— Пойдем, на месте всё узнаешь.

Я встал с кровати, уснул я в одежде, собираться мне не пришлось, и сонный побрел вслед за толстяком Джорджем. Мы покинули домик, и пошли в противоположную сторону от въезда в лагерь. За нашим расположением был уличные тренажеры, тир для стрельбы из лука, лавочки и столики для шахмат. Нам пришлось спуститься к забору и идти вдоль него, чтобы не попасться на глаза. Внезапно Джордж остановился, и я врезался в его мягкую спину. Он приложил палец к губам и присел. Каким-то легким движением руки он отставил сетку в заборе достаточную для его размеров и мелькнул за ограду. Придерживая сетку, Джордж протянул мне руку, и дернул меня к себе. Мы оказались по ту сторону лагеря, в тишине, среди могучих стволов сосен.

— Пошли. — Отряхнув колени от пыли, толстячок спустился ниже по склону. Под ногами хрустел сухой гравий, волосы на голове шевелил едва уловимый свежий ночной ветерок, а где-то вдали звучал горный ручей. За весь путь Джордж не проронил ни слова. Прежде мы шли по отчетливо вытоптанной тропе, а сейчас мы сошли на траву и брели вглубь соснового бора. Я увидел огонек и понял, что слегка замерз пока мы шли. Подойдя к источнику света, перед нами явился тлеющий костер. Кругом никого не было, я оглянулся на Джорджа, но он будто растворился в воздухе. Внезапно огонь ожил и пламя полыхнуло высоко к звездному небу. Я опешил и сделал шаг назад, прикрывая лицо рукой от жара. Костер вновь выплюнул пламя прямо среди стволов могучих сосен. В свете огня я увидел спрятавшиеся за деревьями силуэты. Они выступили вперед и окружили меня вокруг костра. Их лица были разукрашены, измазаны грязью, углем, белой известью. Одежда тоже была раскрашена, у некоторых майки были порваны на груди в три полосы, будто от когтей зверя. Чудаки бегали и прыгали вокруг меня, издавая странные звуки. Кто-то подбрасывал в костер сухие иголки сосен, и он вспыхивал как дьявольский чан из преисподней. Среди всего этого маскарада я узнал Джорджа по его большому телосложению. Пляски и беготня прекратились, круг сомкнулся и ко мне обратился парень, закутанный в белую простыню:

— Что преследуешь ты? — Пытаясь, сделать басистый голос, говорил он.

— Да ни чего, я просто пришел с Джо…

— Ответ неверный! — Вновь пламя всполохнуло от горстки иголок. — Какова твоя цель прибытия в лагерь!?

Кажется, я понял эту игру:

— Я желаю стать достойным воином! Стать лучшим следопытом! Доблестным патриотом! Добытчиком для своей семьи! Победить врага! Добыть его флаг и защитить свой! — С моими последними словами, «дикари» громко завопили, захлопали в ладони, вновь пустились в пляс, подпитывая пламя иглами.

— Как твое имя? — Величественно обратился ко мне главный.

— Дастин! — Во время моего ответа круг вновь остановился и недовольно стих. Один из чудаков, снял с себя маску, сделанную из мешка, и обратился к толстячку:

— Джордж, ты что, не предупредил его?

— Я не обязан отвечать за новичка и инструктировать его об обряде!

— А к чему тогда святая клятва доблестного Хэнка!? — Уже с другой стороны обратился к нему парень в рваных лохмотьях.

— Да это всё легенда! Нет, и не было, никакого Хэнка! — Тут и Маркус присутствовал, вставив свое мнение.

— Вообще-то был! Его фотография у моего деда есть, я лично видел!

— А я слышал, что его не Хэнк зовут, и вообще, что это первая достойная женщина скаут — Ханна!

Голоса доносились со всех сторон, и спор перерастал в шумиху. Я расслабился и начал смеяться над этими простофилями, провалившими план по запугиванию меня. Неожиданно этот балаган прервал крик откуда-то сверху. Как по команде все смолкли.

— Филин! Прячьтесь! Филин! — Словно услышав звук сирены, все мигом бросились в разные стороны. «Мудрец» плеснул котелок воды в костер и бросился наутек. Джордж боролся с кем-то в траве, раздавая и получая оплеухи. Я подбежал к сцепившимся в попытке их разнять:

— Вы что, оглохли!? Филин!

— Ты не шутишь? — Поднял голову, запыхавшийся Джордж. Он завертел головой, убедившись, что все бегут как от огня, вскочил и помчал вниз. Поколоченный им паренек ползал на коленях в том месте, где только что боролся с толстячком. Почти убежав с «места преступления», я обернулся и увидел несчастного:

— Ну, ты чего там!?

— У меня очки выпали! Ни чего без них не вижу!

— Зараза. — Прошипел я себе под нос и вернулся к нему. Мы стали оба ползать по примятой траве на четвереньках. Подняв на миг голову, я увидел лучи приближающегося фонаря. Ошарашенный, я начал шустрее водить руками по траве в поисках очков.

— Есть! — Восторженно я поднял руку к небу и дал заветные очки владельцу.

— Пошли… — Прошептал он, схватил за руку меня и побежал, петляя среди сосен. Я уже потерял какой-либо ориентир и не знал, куда мы бежим. Мы перескакивали через кусты, ветки и пеньки. Наконец, выбежав из бора, мы оказались перед ручьем. Парень в очках оглянулся и сказал:

— Спасибо тебе! Теперь вверх. — Толкнув меня в спину, он убежал, перескочив ручей, а я двинулся вверх по течению. Подъем в горку мне показался адски тяжелым. Ноги горели от боли, дыхание сбилось. Я упал на колени и умылся холодной водой из ручья. Внезапно кто-то подкрался ко мне и дернул за плечо. От испуга я зажмурил глаза и прикрыл локтями голову.

— Да не бойся ты. — Это был главарь, задававший мне вопросы. — Я видел, как смело ты поступил. Ты достоин, носить имя не Булзай, а Буцефал — верный конь полководца Александра Македонского! Так держать новичок. А теперь встань.

Я встал. Он потер руки о сухой гравий и сдул на меня белую пыль, затем взял немного песка в одну ладонь и посыпал крупицы на мое влажное лицо. Сунул два пальца себе в сумку и провел ими по лбу. Что-то холодное растерлось по моей коже.

— Посвящаю тебя в следопыты! — Величественно произнес он. — А теперь нам пора.

Он побежал вверх по ручью, мне пришлось устремиться за ним. Не известно для меня каким образом, мы оказались у задней стены нашего домика. Наставник прижал палец к губам и выглянул из-за угла.

— Залезешь в окно туалета на первом этаже, а потом меня затащишь.

Так мы и поступили. Выйдя из туалета на первом этаже в коридоре, я встретил Маркуса.

— Ничего не спрашивай, завтра всё поймешь. — Он скрылся за дверью, я обернулся, чтобы поблагодарить главного, но в коридоре я стоял уже один.

«Как они это делают? Бесшумно! Ну и ночка!» — Подумал я и бегом отправился спать.

«ВОЖДЬ, ПРОФЕССОР, ВАСКО да ГАМА, и СЕДОЙ»

Разбудил меня раскат грома. Я открыл глаза в своей комнате на чердаке. В маленькое круглое окошко было видно приближающуюся черную как смола грозовую тучу. Я сел на кровать и увидел у входа мои грязные ботинки. Вспомнив события ночи, ухмылка расплылась на моем лице: «Было круто!». Взяв у прикроватной тумбочки полотенце и принадлежности для утренних процедур, я спустился на первый этаж. Войдя в туалет и бросив взгляд в зеркало, я испугался собственного отражения. Белое лицо в блестящем от света песке, а на лбу кровавого цвета две полосы, проведенные пальцами. «Буцефал» — гордо вспомнил я имя, которым меня назвали во время посвящения. Пришлось смыть весь этот боевой окрас. Тут я заметил, что коридоры и гостиная снова пустуют, ни единой души. Вся обувь на месте, флаг еще не поднят, трубачей не слышно. Тогда я надел спортивный костюм, обул кеды и вышел на улицу. Глубоко вдохнув свежий запах утренней росы, я трусцой побежал в сторону озера. Холодный ветерок от грозовой тучи обдавал мое лицо и колыхал верхушки сосен. На берегу озера я принялся разминаться и отжиматься на бревнах. Первые капли дождя ударили по водной глади. Я сразу собрался и побежал обратно к лагерю. На подъеме к территории лагеря скаутов, я поднял глаза и увидел поджидающего меня, подперев забор и скрестив руки на груди — вожатого.

— А я уже подумал, ты решил деру дать.

— Нет, сэр! — Переходя на шаг, ответил я.

— Ты, когда приехал сынок? — Строгий взгляд, но мягкий тон сбивал меня с толку.

— Вчера, в полдень. — Я выставил одно колено вперед, и облокотился на него, восстанавливая дыхание.

— Почему не зашел в домик вожатых?

— У меня были проблемы с поиском моей комнаты, а потом мне сказали, что вы увели ребят купаться на озеро.

— В следующий раз, такие отговорки не принимаются. — Вожатый развернулся и зашагал к флагу. Спина у него была широчайшая, как у гребцов или военных. Но он не был похож на военного. Глаза добрые, голос мягкий, не смотря на боевую внешность.

— Тебя как звать!? — Окликнул он меня с площади.

— Дастин!

— Так чего ты ждешь Дастин!? Ливень уже близок, помоги мне! — Я бегом устремился к вожатому.

— Флагшток отличная приманка для удара молнии. Мы же не хотим поджарить весь лагерь еще до его открытия?

— Нет, сэр.

— Тогда по моей команде, я приподниму столб, а ты выдернешь щеколду из ушка. Понял?

— Да сэр!

Он обхватил крепкими руками основание флагштока, я присел на корточки рядом с ним, ухватившись за щеколду.

— Давай! — Крикнул здоровяк и я дернул. Мы сработали отлично и, миновав ушко, как по маслу, щеколда выскочила.

— Теперь отойди сынок. — Скомандовала широкая спина. Я отошел, и вожатый отпустил флагшток. Белый, металлический столб упал на землю, отпружинив пару раз.

— Сними флаг и неси в домик вожатых. — Молча кивнув, я сделал всё как он и сказал. В одноэтажном домике вожатых пахло свежим кофе. По левую и правую стену комнаты стояли два больших стола. Над одним из столов висела карта местности с обозначениями. Я сложил флаг в треугольник, аккурат, когда подошел вожатый.

— Положи его в шкаф. — Он сел за стол, а я отнес флаг в шкаф со стеклянными дверцами.

— В какой комнате поселился? — Открыв журнал, и нацепив очки на край носа, спросил гребец-вояка.

— Сорок четыре В, сэр. — Вожатый оторвал глаза от журнала.

— А ты везунчик Дастин, когда-то давно и я там жил. С виду обычная комната, но она хранит вековую историю и кучу тайн.

— Каких?

— О, если комната захочет, она сама покажет тебе свои секреты. — Загадочно улыбнувшись, он вернулся к заполнению журнала.

— Я могу идти сэр?

— Меня если что зовут Дэвид Браун. Иди сынок, скоро в лагере подъем.

— Подъем? — Удивился я.

— Да, ты рано вышел на пробежку. — Вожатый подмигнул мне. Я вышел из домика и в этот момент раздался звук утренней трубы. Лагерь лениво просыпался под звуки дождя.

***

После завтрака распорядок дня изменился, в связи с проливным дождем. Вожатый Браун велел сидеть в домике и не высовывать нос на улицу:

— Иначе вас молния поджарит до хрустящих корочек! — Припугивая ребят за завтраком, он расхаживал между рядов. В нашей гостиной за журнальным столиком сидел Маркус и парень в очках, которому я помог во время ночной облавы. Они о чем-то яростно спорили.

— Привет Маркус. — Уселся рядом я. — О чем спорите?

— На следующей неделе приедут девчонки! — Заявил очкарик.

— И что? — Безразлично спросил я.

— Как что? Это самая главная новость… — Хитро ответил Маркус. — Всем известно, что достойный скаут — это бравый мужчина! Куда девчонки лезут?

— Вам по сколько лет? Какая разница? Еще скажите, что вы воевать собрались? — Недоумевал я.

— Я всё продумал… — Помолчав с четверть минуты, свое слово вставил очкарик. — Когда они все пойдут на озеро, Маркуса как обычно оставят в комнате, потому что он плавать не умеет…

— Ты не умеешь плавать? — Перебил я, повернувшись к Маркусу.

— Да врет он всё. Умею я. Я же не виноват, что Браун выбрал меня ответственным по домику.

— Ага. Болтай больше! — В разговор влез Джордж. — Спасите! Помогите! Блбхлхл! — И он показал тонущего Маркуса, так что я прыснул, сдерживая смех. — Да если бы не я тогда, ты бы не сидел тут с нами.

— Заткнись Седой. — Прошипел Маркус.

— Не важно. — Успокоил спор мальчик в очках. — Когда все уйдут, Маркус через окно женского туалета проберется к ним в домик и намажет все постельное белье красным перцем! Это будет умора! — Покатываясь по дивану от смеха, очкарик рухнул на пол и его место занял Джордж.

— Вам не кажется это слишком жестоким? — Спросил я.

— Не-а. — Почти хором ответили парни.

— Уж простите, но я в этом не участвую. — Я встал и направился в свою комнату. На лестничном пролете меня встретил высокий темноволосый парень.

— Как дела Буцефал? — Я узнал голос главного виновника ночного обряда.

— Классно вчера побегали. — Подмигнул я.

— Ты, наверное, не в курсе, но не все должны знать про вчерашний ночной забег. У нас есть определенный круг лиц допустимых до дел вне отряда, вне лагеря, вне стен этого домика.

— Я понял.

— Тебе повезло. Джордж сказал, что у тебя комната в гнезде. Ты выше всех, а значит, многое можешь увидеть. Нам пришлось взять тебя, но трепаться об этом каждому второму не стоит. Сегодня после обеда будет тихий час, мы все поднимемся к тебе. Будь готов.

— Хорошо. — Мы разошлись как шпионы. Я поднялся в комнату и убрал за собой лестницу.

— Что же ты скрываешь? — Спросил я у комнаты. Погладил все стены, дерево как дерево. Попрыгал на каждой дощечке в полу. Заглянул под кровать, за шкаф — ничего. Отчаявшись, я сел на пол возле кровати и откинул голову на стену. Обратив свой взгляд на потолок. «Что это там?». Я вытащил прикроватную тумбочку на середину комнаты и встал на нее ногами. На доске красовалась мелкая надпись: «С ума сойти можно, сидя в четырех стенах, повезло, что эта комната не даст тебе чокнуться». На моем лице застыл вопрос. Я осмотрел комнату — четыре стены.

— Хм… — Еще час я бился в поисках «пятой» стены, ничего не обнаружив, решил сделать сушилку для вещей. Вбив два гвоздя в параллельные стены, я загнул их как крючки и натянул веревку через всю комнату. Все принадлежности я нашел в гардеробе. Кто-то использовал его как кладовку. Часы в гостиной пробили полдень. Я спустился на обед. За обедом всё тот же вожатый Браун расхаживал между рядами:

— Напоминаю вам дети! На следующей неделе приезжает смена девочек. Помимо того, что мы должны подготовить лагерь к встрече, натянуть летний тент, расставить столы на улице и покрасить забор! — Он поднял указательный палец вверх. — Я хочу напомнить, что любая шутка, любая выходка, подстава, розыгрыш или что-либо подобное в сторону представителей женского пола, карается — ДОСРОЧНЫМ ВЫЕЗДОМ ИЗ ЛАГЕРЯ «СЛЕДОПЫТ»!

***

— Это возмутительно! — Возмущался Джордж, войдя ко мне в комнату с остальными ребятами. — Не имеет права выгнать из лагеря!

Он встал посередине комнаты, за ним зашел очкарик, Маркус, и длинный. Парень что встретил меня на лестничном пролете, положил свою руку на плечо Джорджу:

— Ну что, Буцефал. Знакомься, — Он левой рукой провел с головы до живота толстячка — Седой!

— Почему Седой? — Спросил я. Джордж скрестил руки на груди и, задрав подбородок ответил:

— Я в этот лагерь приезжаю уже пять лет подряд!

— Ничего себе… — Пробормотал я.

— Это Профессор, думаю объяснять не надо, почему Профессор? — Улыбнулся предводитель и указал на очкарика. Я тоже улыбнулся.

— Васко да Гама! — Маркус вышел из-за спины Джорджа. — Всё просто, во все лагеря я приезжаю самый первый, исследую местность, занимаю лучшие кровати, ищу тайные места.

— Похвально. Однако лучшая комната за мной. — Ответил я и он закатил глаза.

— Ну и, чтобы все эти бестолочи, не поколотили друг друга в вечных спорах и не заигрались с проказами, я их держу на коротком поводу. Я — Вождь. — Высокий черноволосый парень исполнил реверанс.

— Это всё хорошо. Но не называть же мне вас так всегда?

— Нет, конечно! — Вставил очкарик. Вождь взял слово на себя:

— С Джорджем и Маркусом ты уже знаком. Я — Питер, Профессор — Чарльз.

— Дастин. — Мы все пожали руки.

— И так, Буцефал. Через пять дней приедут девчонки. Воевать тебя с ними никто не заставляет, я, как и ты более разумный, чем эта троица. — Седой ударил в плечо Вождя. — Но, тем не менее, ты должен быть начеку. Девочки тоже строят против нас планы. Ты можешь стать жертвой сам того не подозревая. Сверху, тебе видно все тропы и всю округу, но не видно их домик. Поэтому, ты наши глаза, я — уши. У меня связи есть везде. А эти трое наши руки и ноги. Действовать будем сообща, тихо, чаще всего ночью, так что, остерегайся Филина.

— А кто это? И почему Филин? — Перебил я.

— Это наш завхоз. Бывший военный, говорят он контуженный, ловит нарушителей порядка. Ловит чаще всего ночью, бегая за детьми с огромными как у филина глазами, у него острый слух и голова крутится на все триста шестьдесят градусов. Если поймает, то ты будешь молить, что бы тебя просто отправили досрочно домой, чем попасть к нему в каморку. — Я громко сглотнул, и мурашки пробежали по всему телу.

— Не запугай новичка раньше времени. — Полушепотом сказал Маркус.

— Ладно. — Согласился Вождь — Плавать умеешь?

— Умею. И бег на короткие дистанции. А еще шахматы, метание ножей, узлы вязать умею, и плавать на спине.

— Отлично Буцефал. Оправдываешь свое имя. Ладно, нам пора. Сегодня дождь подпортил планы, будем ждать утра. Смотри в оба и не попадись Филину.

— Есть! — Я улыбнулся и приставил ладонь к виску.

— Да брось ты этот цирк. Только ярые фанатики устраивают эту белиберду с «военным положением» — И Джордж двумя пальцами обеих рук показал кавычки.

— Он прав. Не переусердствуй, ты в лагере, а не в армии. — Вождь ударил кулаком в грудь и ушел. За ним повторили все ребята и так же ушли. Я поднял лестницу и закрыл щеколду. Мысли метались в моей голове, я был просто в восторге.

***

К вечеру дождь прекратился. На смену тучам на закате дня вышло солнце. Лиловое небо медленно поглощало небесный шар, озарив линию горизонта кровавым закатом. С крыши домика падали капли и стучали по деревянному крыльцу. Кто-то из ребят вяло бродил по территории или ошивался возле спортивных снарядов. День тянулся мучительно долго, потому что не было возможности заняться делами. Даже вожатый Браун храпел у себя в домике, закинув ноги на рабочий стол. Усевшись на середину кровати, я начал разглядывать комнату по-новому. Над спинкой кровати едва выглядывал клочок белой бумаги. Подцепить пальцами я не мог. Найдя что-то походящее на пинцет, я вытащил смятый лист, на котором половина текста была размазана. «… выход быстрый, но о нем догадываются… Спустим с крыши прямо к озеру… Сладости в третьей от л.. гардероба» — это всё что я смог разобрать. Зайдя в гардероб, подумав над письмом, я сел на корточки:

— Раз, два, три — Мои пальцы отсчитали от левой стены третью доску. Я потянул — ничего. Надавив на один край, доска провернулась. В полу было углубление, забитое птичьим пухом, сухими иголками и накрытое носовым платком. Я поднял платок и увидел кучу сладостей, даже прошлого века.

— Вот это да… — Шепотом удивился я. «Так, это круто, но что такое быстрый выход и кто о нем догадывается?». Я отодвинул кровать, в стене из которой торчал край бумажки, выделялся явно вырезанный, но замаскированный контур квадрата. Размер был маловат. Я потянул на себя и открыл дверцу. Дверь вела куда-то вниз, я заглянул в пропасть — кроме темноты ничего не увидел. На дне пропасти я слышал шум ручья. Любопытство взяло верх, я по пояс окунулся в проем, пытаясь заглянуть как можно дальше. Удерживаясь изо всех сил пальцами за край дверцы, я увидел много бликов. «Что же это?» — спросил я себя, в тот же миг доска хрустнула, и я полетел вниз головой в пропасть. Выставив руки вперед, я кувыркнулся и очутился перед горным ручьем за забором лагеря. Лежа на спине и откашливаясь от пыли, я испытывал чрезмерное счастье. «Да я же теперь круче всех!».

Я встал, отряхнул штаны, вытащил паутину из волос и довольный направился в лагерь.

«ЗЕЛЁНЫЙ ЛЯГУШОНОК НА ЖЕЛТОЙ ТРАВЕ»

Все последующие дни стояла после дождевая испарина, и мы активно готовились к приезду девочек. Я всё так же каждое утро бегал на озеро, делал физические упражнения и бежал обратно. Браун взял меня к себе в помощь, и мы занимались, как мне казалось самой тяжелой работой. Пока ребята расставляли лавочки и столы, мы натягивали тент между тремя соснами. Затем, мы ставили летний душ на холме перед сосновом бором. Солнце в этом месте палило до самого вечера, пока не пряталось за макушками деревьев. Маркус и Питер тянули разноцветные флажки от вывески «Следопыт» до самого крайнего домика. Браун мотивировал тем, что яркий цвет отпугивает медведей. В последний день перед приездом девочек мы красили забор.

— Эй, ставлю два цента, что Чарльз за всю смену так и не пригласит ни одну девчонку на танец! — Крикнул Джордж.

— Удваиваю! — Ответил ему Питер. Все засмеялись.

— Вот увидите! В этом году я подготовился по новой методике, из книги которую мне дал мой отец. Такого Чарли вы еще не видели! — Поправляя очки, возникал Профессор. Ребята еще больше покатились со смеху.

— Если твои руки в этом году потрогают хоть чью-то женскую талию, я дам тебе за это целый доллар. — Предложил деловито Маркус.

— Согласен! — Выпалил очкарик. — Вот я вам нос утру в этом году. А давайте, за каждую девчонку вы мне будете давать по доллару!?

— Ага, мечтай. — Прыснул парень, которого Джордж принес на руках с озера в первый день моего заезда.

— Том, а у вас с Джессикой теперь всё серьезно? — Спросил всё тот же любопытный Маркус.

— Я не знаю. — Поник Томас. — Она уехала в свой город. Не оставив даже адреса для письма.

— Потому что ты ей даром не сдался! — Сострил Джордж и тут же получил кисточкой с краской по плечу. — Ты чего!? Я же даже в озере теперь не отмоюсь! — Крикнул Седой и, взяв свою кисточку, тыкнул Тома прямо в обнаженный торс. Началась потасовка и уже все ребята брызгались и мазались краской, в том числе и я. Получив краской в ухо, я схватил банку, поднял над головой и стал кружить, поливая всех, кто попадался.

Через несколько минут мы все стояли в шеренге на поляне под строгим взором Брауна. Он, полный ярости молча расхаживал вдоль красно-сине-зеленых ребят, вгрызаясь взглядом в самую душу. На крыльце столовой стояли повара и, тыкая в нас пальцами смеялись, хватаясь за животы. Вожатый отошел на несколько шагов, чтобы видеть нас всех.

— Ну и кто открыл эту художественную мастерскую? — Глядя из-подо лба спросил Браун, едва заметно открывая рот. Все мы, поджав губы тихо смеялись.

— Долго вас пытать я не буду. Всё равно никто не сознается. Тогда мы поступим так. — Вожатый взял паузу на размышления. — Мистер Флойд выдаст вам одну банку ацетона, тот, на ком останется хоть пятно от краски и будет главным виновником. А что мы делаем с виновником? — Тут все перестали смеяться, всем стало страшно интересно.

— На сутки заселяем в домик к девочкам! — Крикнул вожатый и тут все ребята сорвались с места к завхозу, который держал над головой банку ацетона. Высокий Питер вырвал банку из рук и побежал в сторону озера, а за ним и вся наша шайка.

— Почему ты не бежишь Дастин? — Спросил Браун у оставшегося стоять на месте меня.

— Вы не давали команды идти отмываться от краски, сэр.

— Верно. — Вожатый почесал подбородок. — Пойдем со мной сынок.

Мы пошли в сторону столовой, Браун приказал мне ждать на крыльце. Через минуту он вынес мне склянку подсолнечного масла, кусочек старой казенной тряпки и достал из кармана маленький флакон одеколона.

— Масло поможет краске отойти от кожи, а одеколон смоет остатки без ожога кожи.

— Спасибо. — Поблагодарил я и удалился к летнему душу устранять последствия красочной бойни.

***

Ребята, которые убежали отмываться от краски на озеро, все до одного вернулись замученные, пропитанные запахом ацетона, и естественно, отмытых до чиста среди них не оказалось.

— Скаутами вас назвать еще рано. — Начал монолог вожатый Браун. — Вы самовольно без руководителя покинули территорию лагеря.

— Но Вы же…

— Молчать! — Оборвал Браун Джорджа, да так громко, что птицы взмыли вверх с дерева. Я и подумать не мог, что Дэвид Браун мог скрывать несколько личностей одновременно.

— Сначала вы устроили дебош на территории лагеря, последствием чего стала порча имущества скаутов. После этого, вы без моего разрешения покинули территорию лагеря, а это самоволка, что карается досрочным выездом из лагеря «Следопыт». И третье, никто из вас не выполнил условие, при котором мы выявим нарушителя порядка. Дастин Билл Армстронг единственный кто достоин моего уважения и внимания. Выйди, пожалуйста. — Я, понурившись, вышел из толпы, слыша недовольные перешептывания.

— Дастин, не тронулся с места без моего приказа и устранил все до единого пятна краски. Всех вас поселить в домик к девушкам я не могу. Поэтому, у вас есть целая ночь, чтобы привести все два этажа домика для девочек в настоящий замок для принцесс. Кто ночью будет отлынивать, утром получит новое наказание. Всем всё ясно?

— Да, сэр! — Хором ответили ребята.

— Тогда приступить к делу после обеда. А мы с Дастином, после обеда, сходим на озеро. — Ребята направились в сторону столовой мимо нас, а Браун наклонился и сказал мне на ухо:

— Разве мы не заслужили по стеклянной бутылочке газировки? — Я молча улыбнулся и кивнул головой.

За обедом наша пятерка села за один стол.

— А ты молодец Буцефал. Втерся в доверие к Шерифу. Теперь ты можешь проворачивать дела прямо у него под носом, а он и не заподозрит. — Сказал мне Вождь.

— Ну, я даже не знаю. — С набитым ртом ответил я.

— Всё будет гладко, тем более, Браун сам нам дал целую ночь для подготовки к заданию. — Рассуждал Профессор.

— А вы не боитесь, что если мы напортачим, завтра утром нас ждет наказание посерьезней? — Возник Седой, отскребая слой краски с локтя.

— У нас есть глаза — Толкнул меня в бок Вождь. — Мы всё сделаем тихо, никто даже и не заподозрит неладное, а когда заподозрит, будет уже поздно.

— И крайних не найдут, а выселить всех они не посмеют! — Стукнул по столу Профессор.

— Да тише ты. — Шикнул на него Васко да Гама.

— Дастин? Твои приятели закончили обед? — Спросил меня через ряд Браун. Я проглотил огромный кусок отбивной, который с трудом прошел у меня в горле:

— Нет, сэр!

— Поторопи их, пожалуйста! Или мне придется отправить их в женский туалет для специальных секретных работ! — Ребята без лишних слов уткнулись в свои тарелки и начали уплетать свой обед.

***

На озере, вожатый Браун достал из тряпичной сумки две бутылочки содовой. С собой он всегда носил швейцарский нож, и, разложив открывалку, протянул мне холодную бутылочку. Мы сделали пару глотков, одновременно сладко выдохнув.

— Завтра будет тяжелый день? — Спросил я Дэвида.

— Не совсем, но нельзя расслаблять ребят. Представь, если все будут перемещаться по лагерю по своей воле. Кто-то утонет, кто-то потеряется, кого-то порвет гризли. А отвечать то нам. — Я понимающе кивнул.

— Завтра прибудет вожатая Милли Маклафлин. Она внимательная и чуткая, но в тоже время, живет по уставу. Если я, на многое закрываю глаза, то она всё докладывает в штаб. — Я досадно поджал губы.

— Знаешь Дастин, у меня есть к тебе личная просьба. Я смотрю парень ты сообразительный и здравый. Я хочу назначить тебя внештатным вожатым вашего домика, с последующим присвоением звания Скаута второго ранга. Что даст тебе возможность быть полноправным вожатым в детских лагерях. — Не раздумывая, я согласился.

— Что ж, это смелый и ответственный поступок, но я в тебе и не сомневался. С завтрашнего дня, ты ведешь ваш домик.

— Да, сэр! — Я встал и, выпятив грудь вперед, приложил ладонь к виску. Дэвид Браун рассмеялся и закрыл лицо рукой.

— Кто тебя этому научил? У нас тут нет таких формальностей.

— А кто те ребята на проходной?

— А, эти два местных фанатика, живут тут уже пять лет безвылазно. Вот и придумали себе эту нелепость. Я могу позволить себе муштровку, что бы напугать вас и присмирить. Всё остальное пустые бредни. — Мне стало неловко от своей нелепости и я, зажмурив глаза выдохнул.

— Покажи мне свои навыки на воде. — Предложил вожатый. Я снял одежду и нырнул в озеро. Около часа я плавал на скорость, нырял на время, плавал на спине, и на дальние дистанции. Жестом Браун показал, что достаточно и пора вылезать на сушу. Он подал мне полотенце, я обернулся им, и мы пошли к лагерю.

Ребята выносили мебель из домика девочек, драили внутри полы и стены. Отдирали жвачки от тумбочек, у изголовья кроватей, собирали паутину по углам и выметали мусор. До ужина я занимался на спортивных снарядах, а после ужина поднялся в комнату, раскинувшись на кровати, я провалился в сон.

Ночью меня опять разбудил Джордж.

— Браун уснул. Настал час. — И он таинственно исчез. Я продрал глаза и спустился на первый этаж. В гостиной меня ждала знакомая пятерка.

— Шериф спит. Профессор достал немного опарышей. Я с Седым пойду на ночную рыбалку. Васко да Гама и Буцефал найдут лом для того что бы вытащить пару досок в полу домика девочек. Профессор, на тебе как обычно охрана, через твои бинокли следить за Шерифом можно и с озера. — Ребята тихо хихикали. Мы разделились и пошли по своим задачам.

— Ломик лежит в каморке Флойда. Я выманю его, а ты действуй быстро, иначе план ни к чему. — Сказал мне Маркус и исчез в темноте. Я обошел за столовой вдоль забора. Ночной ветер шумел в верхушках могучих сосен, вздымая мурашки на затылке и руках. Мой взгляд был прикован к окну каморки Флойда, и я ждал, когда его выманит Васко да Гама. Раздался звук битого стекла. Как цепной пес, Флойд выскочил на улицу с фонарем в руках и убежал в сторону общежитий. Я проскользнул в каморку. Ну и хлам тут. Было ощущение, что в такой маленькой комнате уместилось тысяча полок с тысячей инструментов. Глаза разбегались в поисках ломика. Вот! Под столом лежал красный пожарный лом. Я схватил его и выбежал в сторону соснового бора. Мгновение спустя, Флойд недовольно бурча себе под нос, вернулся в опочивальню. Радостный тому, что первая часть плана шла гладко, я по кругу, через летний душ пробрался к задней стенке домика девочек. Где же Маркус? Внезапно, как из-под земли он появился передо мной.

— Молодец Буцефал. Теперь за мной. — Днем он оставил окно туалета открытым. Мы беспрепятственно пробрались внутрь домика для девочек. Васко да Гама повел меня в первую женскую спальню:

— Отрывай доску. — Пальцем он указал на пол.

— Зачем? — Забыв уточнить этот момент, еще в нашей гостиной спросил я.

— Вождь и Седой наловят рыбы, мы положим ее под пол. Завтра, когда начнется жара, рыба затухнет и даст такой запах… — Он ехидно потер руки. Я, рассудив, что этот план более гуманный, принялся выполнять задание. Вместе мы зашли в пару комнату на двух этажах. Когда мы спустились в гостиную, в туалете раздался шорох — Питер и Джордж вернулись с уловом.

— Седой, Васко, сделайте все как надо, нам с Буцефалом надо кое-что обсудить. — Ребята кивнули и отправились завершать последний элемент пакости.

— О чем вы говорили на озере с Брауном? — Спросил Вождь, отведя меня в сторону.

— Да так, ничего интересного. — Безразлично ответил я.

— Мне ты можешь доверять. Я не болтну лишнего и не сдам тебя. — Я непонимающе промолчал.

— Ладно. — Глядя мне в глаза вздохнул Вождь. — Лгать мне, у тебя пока нет мотивации. Но помни, что уши это я, а глаза это ты. И глаза без ушей — это уже инвалидность. — Он постучал указательным пальцем по виску.

Операция прошла незаметно, и мы всем составом вернулись в домик. Отправившись спать по своим комнатам, мы с нетерпением ждали утра.

***

Я впервые проспал утренний забег. Разбудил меня Профессор, принеся из столовой спелое яблоко, булочку и жареный бекон, завернутый в газету.

— Прости, кофе принести не смог.

— Да чего ты, я же даже ничего не просил.

— Знаю, но мне кажется, ты больше достоин, быть Вождем, чем Питер. — Мне пришлось выдавить из себя улыбку.

— Мне надоели его вечные шуточки на счет моего зрения. — Поправляя очки, жаловался мне Чарльз. Он сидел на краю кровать, глядя на меня своими верными глазами. Мне стало жутко неудобно.

Запихнув в себя завтрак, я быстро оделся и вышел на улицу. На пригорке рядом с летним душем пара ребят заправлял бочку водой. На спортплощадке несколько ребят штурмовали канат, подвязанный к сосновой ветке. Троица во главе с Брауном, тертым мелом размечали площадь вокруг флага. Еще кто-то носил мусор к свалке у соснового бора. Все суетились и готовились к приезду девочек. Я натянул бейсболку на глаза, пряча глаза от утреннего солнца и скрестив руки на груди, наблюдал за работой.

— Эй, шериф младший! — Ухмыльнулся Питер. — Готов к встрече?

— Мне всё равно.

— Ну и зануда же ты Дастин. — Сплюнув наземь, он сунул руки в карманы брюк.

У ворот появился желтый школьный автобус. Браун построил всех у входа в лагерь и возглавил наш отряд. Двери автобуса раскрылись и по одной, элегантно, как истинные леди, начали выходить девчонки. Все они были нашего возраста, и казалось, что все они одного роста и одного цвета волос — каштановые. Ребята стояли в тишине и разглядывали прибывших, кто-то из задних рядов даже рот открыл. В дверях автобуса появилась самая яркая из всех девушек. Белые, длинные, волосы, вьющиеся из-под бейсболки. Желтый топик, на котором красовался улыбчивый лягушонок. Камуфляжные подкатанные до колен штаны и цвета охра походные ботинки. Она потянулась и вдохнула полной грудью свежий сосновый запах. Ее улыбка прибавила свет этому солнечному дню. Я не мог оторвать глаз. Она встала к своим сверстницам и скромно улыбнулась, встретив мой взгляд. Поймав себя на мысли, что я тоже стою, разинув рот, я взял себя в руки и встал по стойке смирно. Последней вышла вожатая Милли Маклафлин. Острые скулы разрезали её маленькое лицо, фигура была похожа на перевернутый треугольник, а строгий взгляд, подчеркивали черные, стянутые на голове в пучок волосы.

— Здравствуйте, мистер Браун. — Поприветствовала Милли нашего вожатого. Ее тонкие губы едва двигались, словно змея, она почти обвила Дэвида.

— Добрый день, миссис Маклафлин. — Поздоровался он.

— Наш домик уже готов к заселению? — Ехидно спросила она, убрав руки за спину и расставив ноги на ширине плеч.

— Конечно, вчера ребята под моим руководством превратили убогий сарай, в настоящие королевские апартаменты.

— Постарайтесь нас не разочаровать.

— Конечно, мисс. — Жестом, вожатый Браун пригласил вожатую Маклафлин проследовать к домику. Она построила своих девочек, и они отправились через площадь за Дэвидом Брауном. Перед уходом он дал мне право вести отряд к спортплощадке. Мы пришли к спортивным снарядам, и я дал команду разойтись. Ребята из нашей пятерки столпились у брусьев и стали ждать, когда же их план сработает.

— Ну что, Чарльз, уже приметил себе дамочку в очках? — Насмехался Джордж.

— Я приметил толстушку вроде тебя. — Сострил в ответ Профессор.

— Ах ты, мелкий жук! Я тебя задушу! — Но Чарльз уже вскарабкался по канату на ветвь и корчил морды.

— Хватит вам. — Прошипел Питер. — Не такие уж они и плохие. Особенно та блондинка. — И он тяжело вздохнул. Кажется, ему тоже приглянулась девочка в топике. Странно, но у меня проснулась ревность. Я подошел к Питеру и Маркусу со спины, закинув руки им на плечи:

— А как вам мисс Маклафлин?

— И не такие орешки разгрызали. — В легкой ухмылке растянулось лицо Питера.

— Может нам не стоит так в открытую стоять и ждать результата ночной шутки. Нас легко в этом заподозрит Браун. — Предложил я.

— Ты прав. — Согласился Васко да Гама. Мы разбрелись по спортивным снарядам. Как и предполагал Профессор, сразу никто ничего не понял. Мы пообедали, после обеда нас всех построили на площади, торжественно подняли флаг и открыли первую смену официально. Браун предложил мисс Маклафлин после обеденного сна отправиться на озеро. Девочки оживились от такого предложения, и ей некуда было деваться. Во время обеденного сна ко мне поднялись Джордж, Питер и Чарльз.

— Ну что, готов? Делаем ставки, кто из девчонок первой выбежит на улицу? Я думаю, что это будет очкарик. Точь-в-точь наш Профессор. — Засмеялся Седой.

— Не забудь прихватить купальник Джордж, а то с твоими сиськами у девочек будут комплексы. — Мы все засмеялись с шутки Чарльза.

— Мне тут план пришел коварный. — Внезапно начал Питер, скрестив руки на груди. Все мы повернулись к нему. — Как насчет того, чтобы спрятать всю одежду девчонок, и после озера, учуяв вонь рыбы, они выскочат на улицу в чем есть, а может и вовсе без ничего. — Улыбнувшись, он ждал нашей реакции.

— Как-то, это слишком жестоко. — Высказал свое мнение я. Питер скривился:

— Скучно ты живешь. А вы как парни? — Профессор и Седой неловко пожимали плечами. — Ясно всё с вами, и без вас справлюсь. — Вождь спустился вниз.

— Какой — то он нервный. — Подметил я. Парни закивали головами.

— Ладно, хотелось бы выспаться перед водными процедурами. — Направившись к лестнице, сказал Чарльз. Толстячок Джордж тяжело выдохнул и ушел за ним. Я лег на кровать, но уснуть мне так и не удалось — я всё время думал о девочке в желтом топике.

***

На озеро мы пришли первыми. Браун велел расположиться в тени и не плавать далеко. Я окунулся пару раз и лег на полотенце загорать, накрыв лицо бейсболкой. Питер, нахмурившись, сидел под деревом, а Профессор и Седой боролись на мостике пытаясь, скинуть друг друга в воду. Я не услышал, как ко мне подкралась вожатая Милли и, сняв с моего лица кепку кокетливо спросила:

— Вы не против, если мы расположимся вокруг вашего островка одиночества?

— Чего? — Переспросил я, нахмурив брови.

— Вон с нашего места! — Запищала Маклафлин. Я как от взрывной волны гранаты вскочил, и, спотыкаясь, поторопился убраться от нее, всё время оглядываясь на хохочущих девушек. «Ну, ни чего! Посмеемся мы, когда вернемся в лагерь!» — злился я внутри себя. Блондинка в желтом купальнике и все том же топике с лягушонком улыбалась и поглядывала на меня.

— У тебя когда-нибудь была девчонка? — Спросил меня Питер, появившись из-за спины.

— Нет. — Покачал я в ответ головой.