Бесплатный фрагмент - Скоростная любовь. Speed

Первая

«Жизнь — говно. А может, и нет. Так говно или нет?».

Именно над этим вопросом я рассуждала, сидя в коротких рваных шортах и протертой майке на табуретке в кухне.

Непослушные волосы лезли в глаза, что не могло не раздражать. Откинув их в очередной раз, я обхватила лицо руками и уставилась перед собой. Не скажу, что передо мной было что-то интересное. Но что-то явно было. Вернее, кто-то. Верней тот, кого я меньше всего сейчас хотела видеть. По другую сторону сидел тот, кто смотрел на меня злым, испепеляющим взглядом.

— Что? Выпила слишком много? — усмехнувшись, он откинулся на спинку кресла.

Вот засранец, мог бы меня на него посадить, а сам прекрасно чувствовал бы себя и на убогой табуретке.

— Моя голова мыслит как никогда ясно.

— Хм, — он всегда усмехался, закусывая при этом нижнюю губу.

Продолжения не последовало. Было видно, как он устал. Проработав восемь часов, вместо отдыха, он опять надраивал полы нашей квартиры, либо перестирывал белье, либо еще что-нибудь в этом стиле. Мне его не жалко. Совсем.

— У тебя совесть есть? — положив руки на стол, обратился он ко мне.

Меня всегда поражала его выдержка, я бы уже давно прибила саму себя за такое поведение. Но… на то он и не был мной, чтоб терпеть все это.

— Совесть? Хм, — призадумалась я, — это не та ли, которая вроде должна мне указывать, что хорошо, а что, в принципе, не очень?

— Вроде того.

— А-а-а…

— Сейчас уже три часа ночи, завтра понедельник — тебе надо идти в школу, ты же вместо того, чтобы как все нормальные подростки спать в кровати, шляешься с каким-то отребьем по двору, при этом лакая невесть что.

— Что из этого? Быть может, это именно то, что мне как раз таки нравится.

— Пить? Это все, на что ты способна?

— Вечно пристаешь ко мне!

— Я пока не пристаю, но хочу предупредить, — на этих словах он сдвинул брови, — еще хоть раз мне придется среди ночи вытаскивать тебя из какой-нибудь дурной компании, и тебе не поздоровится. Отлуплю.

— Неужели?

— Помяни мое слово.

Встав из-за стола, я, не обращая внимания на его хмурый взгляд, направилась к себе в комнату.

— Я не закончил! — поднявшись с кресла, он подошел ко мне и резко повернул к себе лицом. — Не дай бог я еще раз обнаружу, что ты напилась…

— Что? Что ты мне сделаешь? — вся эта поучительная ерунда здорово приелась. — Сдашь в приют? Так я уже взрослая, не примут!

Ударила его по самому больному. Отпустив меня, он указал в сторону комнаты. Судя по всему, разговор был окончен. Слава богу, а то я уж подумала, что мне не судьба будет лечь спать до четырех.

Закрыв дверь, чтоб отгородиться от упреков хоть ненадолго, я запустила пальцы в волосы и присела на пол, облокотившись спиной о дверь. Черт, всегда, когда я пьяная, меня пробивает на сентиментальность.

— Блин! Как же все это меня достало!

Вытерев с лица слезы, я оглядела комнату. Собственно, в ней ничего не поменялось со вчерашнего вечера. Она была все такой же маленькой, полностью забитой моими многочисленными вещами. Я уже привыкла к тому, что поверхность моего стола скрылась под всякой нечистью в виде ненавистных учебников для одиннадцатого класса, тетрадей, ручек, прокладок, грязных трусов, носков. Аналогичными вещами была усыпана вечно незастеленная кровать. Пол был завален парами кед, которые я покупала за пятьсот рублей на ближайшем рынке.

Подойдя к окну, я, не увидев там ровным счетом ничего, засунула руку под подоконник и извлекла оттуда с невиданной хитростью приделанную бутылку дешевого коньяка. Открыв ее и сделав два глотка, я сразу же почувствовала себя намного лучше. Улыбнувшись непонятно чему, взгромоздила бутыль на прежнее место. Алкоголь, кажется, стал немедленно смешиваться с выпитым ранее. Мир временно приобрел краски. Прислушавшись к тому, что происходит за стеной, я убедилась, что в ближайшее время мне никто не собирается мешать.

Отогнав от себя дурные мысли, я подошла к зеркалу, одиноко висящему на стене, и, недолго думая, стянув всю одежду, не считая лифчика и трусов, принялась рассматривать свое отражение.

— Оу, — я могла с уверенностью заявить, что ни один парень не смог бы устоять передо мной.

Стройные, длинные, худые ноги, с сексуально выделяющимися острыми коленками. Мягкая аккуратная попка. Полное отсутствие лишнего веса. Плоский живот, украшенный сделанным год назад пирсингом. Грудь третьего размера. Нежная шелковистая кожа. Пухлые губы, которые я любила облизывать, что заводило добрую половину парней. Красивый носик, зеленые глаза, выразительные брови, одна из которых, кстати, опять-таки была украшена сережкой, постоянно пляшущей из-за моей бескрайней гаммы эмоций, и огромная копна темно-коричневых локонов, струящихся по моей спинке аж до самой задницы. Ну? Красавица!

— Ха, — усмехнувшись самой себе, я привела пряди в еще больший беспорядок.

Запиликал телефон:

«Детка, Кир достал. Я его побью».

«Не надо. Я не хочу этого», — набрав в ответ одному из своих недавних знакомых, плавно перешедшему в статус «молодого человека», я подхватила с пола ночнушку и быстро переоделась.

Как только голова коснулась подушки, мир вокруг меня завертелся. Недолго думая, я заставила себя считать бешено скачущих, меняющих цвет барашков, отчего-то двухголовых, и наконец-таки провалилась в сон.

«Нет! Только не это!» — пыталась кричать я как можно громче, но никто меня не слышал. Стараясь изо всех сил, я бежала, бежала к ним… но они лишь отдалялись от меня. Почему? За что?

— А-а-а!

— Полина! Полинка! Проснись! Успокойся! — он сидел на моей кровати и сжимал в объятьях.

— А-а-а, — по лицу текли слезы.

— Опять? Опять кошмар? — его лицо исказилось болью. Преодолев ее, он приподнял меня. — Эй! Деточка, спокойно.

Не совладав со своими эмоциями, я вцепилась в него обеими руками и, уткнувшись в грудь, продолжила плакать.

— Успокойся… — он водил рукой по моим волосам, все сильней прижимая к себе.

— Кир, за что? За что? А? — слезы текли по лицу на его рабочую рубашку.

— Не знаю, — тихо ответил он, — не знаю…

— А-а-а… — из меня вырвался очередной всхлип, — мне так плохо. Так одиноко без них.

— Я понимаю. Мне тоже.

Посидев со мной пять минут и заметив, что я уже более-менее пришла в себя, он еще пару раз провел рукой по моим волосам, после чего вышел из комнаты. Направился на кухню, где до этого готовил кофе и бутерброды себе на работу, а заодно и мне в школу.

В эти моменты я не просто любила его, я его обожала. Он не позволял мне оставаться наедине со своими страхами, но в то же время никогда не переходил ту самую личную грань, переступив которую, становится неудобно, так как вроде «ты был слаб, не хочешь это обсуждать, а надо».

Проскользнув в ванную, я ополоснула лицо, желая смыть пот, выступивший во время сна. Встала под душ. Вода приятно струилась по телу, заставляя расслабиться. Жаль, что она с такой же легкостью не исцеляла душу, это было бы куда ценнее.

Невольно вспоминая остатки сна, я в который раз возненавидела Бога.

Вторая. История семьи

Двадцать первый век. Россия. Санкт-Петербург. Петербург — центр культуры, образования, досуга. Миллионы счастливых и не очень людей. Тысячи семей. Одна из этих тысяч — самая счастливая. Муж, жена и двое ребят: мальчик и девочка. Четыре составляющих. Мужчина встретил свою будущую жену еще во время учебы в институте, полюбил, понял, что навсегда, и добился ее. Женщина, любящая всем сердцем, безмерно верящая своему избраннику, прошла с ним за руку сквозь огонь и воду, все неудачи, нищету, кризис, затем и неожиданный успех. Наконец-таки эти двое влюбленных заполучили свою первую частичку счастья: темноволосого младенца, истошно орущего из маленького свертка. Через несколько лет небо одарило их второй, но уже последней частью семейного уюта: потрясающе красивой девочкой, слегка капризной и своенравной. Это было заметно уже с пеленок. Отец и мать полностью посвятили себя воспитанию своих малышей. Они не жалели ни сил, ни эмоций, ни здоровья, ни денег. В результате маленькие бутоны счастья раскрылись и постепенно превратились в полноценные цветы.

Мальчик стал настоящим мужчиной. Окончив школу, с легкостью поступил по стопам отца в институт машиностроения. Ведь машины, техника и все, что с ними связано, было страстным увлечением папы, а заодно и средством заработка.

Девочка превратилась в настоящую красавицу. В умную, смекалистую девушку. Она была своенравна и могла любого заткнуть в считанные секунды, но вся эта резкость лишь прибавляла ей шарма. От отца ей досталась склонность к естественным наукам, однако, она не могла до конца определиться, что ей в большей степени интересно. В свои полные шестнадцать, заканчивая десятый класс, разрывалась между математическим и театральным кружками. Родители были готовы поддержать любой ее выбор.

В самом конце лета отец с матерью за долгое время наконец-таки смогли заполучить одновременные отпуска и, потолковав со своими детьми, решили отправиться на юг, на солнечные берега Турции. Дети остались в Петербурге. Сын погряз в очередном бурном романе, а дочка, решив не мешать романтической идиллии мамы и папы, осталась с подругами. Безумно дружные ребята довольно легко перенесли отъезд родителей. Парень даже позволял себе гулять по ночам, правда лишь после того, как убеждался, что сестра на месте, а девчонка постоянно созывала подруг на «пижамные вечеринки», пользуясь отсутствием брата.

Родители звонили через день, справляясь об их самочувствии, успехах, поведении и тому подобном. Звонили с телефона отца, мать забыла свой дома.

В предпоследний день родительского отпуска брат с сестрой ужинали на кухне, парень с восхищением рассказывал младшей сестре о какой-то новой марке машины, которую ему довелось увидеть. Делая вид, что внимательно вникает в суть разговора, сестра щелкала по каналам телевизора, пока случайно не наткнулась на знакомый пейзаж. Это был отель, который она видела на картинке, нарисованной на путевке родителей.

Но на самом деле это был не сам отель, а лишь то, что от него осталось. На экране телевизора одна за другой мелькали страшные кадры изуродованного здания. Сделав звук громче, брат с сестрой, находясь в полнейшем ступоре, слушали экстренные новости:

— Всего лишь полчаса тому назад, один из самых популярных отелей в Турции Sea был разрушен из-за взрыва, причина которого еще устанавливается. Заведено уголовное дело в связи с подозрением на теракт, — бубнил ведущий канала. — В настоящее время ведется спасательная операция по ликвидации пожара, возникшего в результате трагедии, а также ведутся работы по спасению людей, находящихся в тот момент внутри и около здания. Все интересующие подробности вы можете узнать по телефону, выведенному внизу экрана. Также вы можете узнать имена уже опознанных погибших, тех, кто находится в больницах, тех, кто пока не найден, и перевести деньги в помощь пострадавшим на специально открытые счета.

— Киря, это же мамин с папой отель, — тихонько проговорила девушка.

Парень, растерянно смотря по сторонам, схватился за телефон и набрал отцовский номер. Никто не ответил. Ни во второй раз, ни в третий, ни в шестой. Посмотрев на экран, он начал набирать номер, все еще маячивший на экране. Попав туда, куда надо с пятого раза, он заорал в трубку, услышав чей-то женский голос.

— Алло? Алло? Это у вас надо узнавать насчет взрыва в отеле?

Девочка не слышала, что ему отвечали на другом конце телефонного провода, и от этого лишь сильнее волновалась.

— Что? Да… в этом отеле. Да! — продолжал разговаривать молодой человек. — Фамилия? Берг! Хорошо… — он замолчал, прижав к себе сестренку. Так они простояли около пяти минут. — Да? — кто-то откликнулся на том конце.

Внимательно выслушав то, что ему проговорили в трубку, он уронил телефон.

— Что? Ну? — сестра начала дергать его за руку.

Он молчал.

— Кирилл! Кирилл! Ты меня слышишь? Что?

Брат, повернувшись к сестре, прижался к ней так сильно, как только мог.

— Скажи мне, что все нормально! — заплакав и сразу же почувствовав неладное, прошептала она. — Скажи… прошу!

Ничего не отвечая, он молча дышал ей в волосы и, казалось, вовсе потерял всякие ориентиры в пространстве.

— Кирюш…

— Полин, — брат усадил ее на табуретку, а сам присел на корточки. По его лицу текли слезы.

Это было самое страшное, что Полина видела за всю свою жизнь. Брат всегда являлся для нее идеалом. Он никогда не давал слабину, был для нее самым сильным, всегда защищал ее. Он плакал. По его лицу одна за другой скатывались слезинки, казавшиеся ей хрустальными. Догадавшись обо всем, она сорвалась. Опустившись на пол, она забилась в истерике. Как только брат попытался ее хоть немного сдержать, она, завопив и больно ударив Кирилла по лицу, вырвалась из его рук, умчалась в комнату, где, бросившись на кровать, вскоре потеряла сознание. Именно с этого момента вся ее жизнь померкла и стала черно-белой. Именно здесь все кончилось. Все прекратило существовать. Следующие дни, проведенные в агонии, не помешали ей узнать, что родители, оказавшиеся на момент взрыва в здании, погибли мгновенно. Хоронить было некого.

Приезды многочисленных родственников, высказывающих сострадание, вызывали тошноту. За неделю, похудев на пять килограммов, она прекратила всякое общение и попросту лежала на кровати в обнимку с медведем, который незадолго до смерти подарила мама. Старший брат не трогал ее, взвалив на себя похороны. На его плечи свалились проблемы, связанные с дачей показаний для расследования. Кирилл за одно мгновение обязан был стать взрослым, ведь теперь в их семье он оказался «за рулем».

Одному богу известно, как он сумел справиться со всем этим. Наверное, лишь понимание того, что если он сойдет с верной дорожки, то потянет во тьму за собой не только себя, но и младшую сестренку, придавало сил.

Из веселого, беззаботного Кириллки он превратился в хмурого, строгого Кира, который спустя месяц пришел к выводу, что сестре пора приходить в себя, заканчивать хандрить, о чем и заявил ей, вломившись в комнату.

Полина в тот день, по обыкновению, валялась на кровати, упершись бездумным взором в потолок. Он приказал ей идти в школу, которая была совершенно заброшена. Сестра, безвольно посмотрев на брата, взяла сумку и послушно отправилась в учебное заведение.

Все могло наладиться. Но ребята и учителя, с таким омерзительным сочувствием смотревшие на нее, вызывали рвоту и ярость. Испытывая эти чувства изо дня в день, Полина все больше понимала, насколько ей осточертел этот мир.

Кир, пожалуй, единственное, что еще хоть как-то удерживало ее в кондиции, что не давало сорваться и то, в последнее время стал невыносимым. Забив на себя и свое будущее, она связалась с дурной компанией. Сама Полина не видела в этих ребятах ничего плохого. Подумаешь, пьют? Подумаешь, курят и колются? Зато они ее понимают и не напрягают своей назойливостью, а лишь расслабляются вместе с ней!

Брат, следивший теперь за хозяйством и перешедший на заочное обучение из-за возникшей необходимости идти на работу, не сразу оценил всю кошмарность положения сестры. Лишь после заявления администрации школы, что Полина Берг либо переводится в другую школу, либо остается на второй год, он понял свою оплошность. Для начала выпоров ее, он строго-настрого запретил ей шляться непонятно где и с кем, а велел засесть за учебники. Сестра, мысленно отправив его к тридесятой бабушке, продолжила бунтарство, тем самым угодив в отдел полиции за распитие алкогольных напитков. Когда Кир забрал оттуда сестру, он в тихой ярости опустил ее головой в унитаз, приказав назвать имена друзей-алкоголиков. Составив список, не пропустил никого. Все получили как минимум по сломанному ребру, что кардинально изменило желание ребят общаться с Полиной.

Зато та, позволив себе наброситься на брата, разодрала ногтями ему лицо и, заявив, что он предал ее, так как он совершенно не грустит по поводу гибели родителей, умотала в неизвестном направлении. Она отсутствовала два дня. Он метался из угла в угол, пока не догадался, куда она могла поехать.

Приехав на кладбище, он и впрямь нашел сестру полулежащей рядом с могилой родителей. Присев рядом с ней, он молча теребил кольцо, подаренное ему мамой с папой на восемнадцатилетие.

— Их не вернуть, но надо жить дальше, надо пытаться, надо доказать, что ты достойна счастливого будущего.

— Зачем? Зачем это доказывать? Кому? Я не хочу, я устала. Я хочу к ним, Кир, — смахнув слезу, пробормотала Полина. — Я ненавижу все, что меня окружает. Я ненавижу родственников, друзей и учителей, которые нам сочувствуют. Я ненавижу саму школу, которая угнетает меня своими заботами, — немного помолчав, она продолжила, — я ненавижу Бога, который лишил нас их. Почему? Почему мы?

— Полин, — брат посмотрел на нее.

— Я испугалась, убежала сюда, почувствовав, что начинаю ненавидеть тебя за то, что ты не понимаешь меня.

— Я понимаю…

— За то, что ты не грустишь.

— Нет, Полинка! — обхватив ее, он прижал к себе трясущееся тело сестры. — Мне очень больно, но я не позволяю себе расслабиться, потому что должен вести за собой сестру, ведь теперь лишь я ответственный за тебя. Один мой неверный шаг, и я потеряю тебя.

— Кир…

— Мы никогда не говорили об этом, наверное, зря. Я лишь хотел оградить тебя от своих переживаний, зная, что тебе и своих хватит сполна.

— Ты тоже скучаешь? — посмотрела она на него.

— Конечно! Конечно, скучаю!

— Я тоже. Я прихожу сюда почти каждый день… местные сторожа меня уже знают. Мха, — усмехнулась она.

— Но надо жить дальше, — смотря вдаль, произнес он. — Надо! Так бы хотели они! Поверь! Пускай нам несладко. Но разве мы не те несокрушимые Берг, которые справляются со всеми проблемами?

— Мы… да.

— Полин, мы должны попробовать. Я тебя прошу.

Брат с сестрой замолчали. Он молил про себя, чтобы она наконец-таки пошла «на контакт» с ним, а она рассматривала причудливую божью коровку, ползущую по венку.

— Тяф! — мимо пробежала местная псина.

— Хочу собаку, — уткнувшись в брата, проговорила она.

— Эх, Полинка, вот встанем на ноги — заведем тебе пса, только сама будешь за ним ухаживать, учти!

— Ладно, Кир! Но с тебя собака! — ткнула она в него локтем.

— Забито, сеструха!

После этого разговора они попробовали все заново. Начать с чистого листа. Так и не сумев сдать финальные экзамены, сестра была оставлена администрацией на повторное изучение программы одиннадцатого класса. Вдоволь переругавшись с директрисой, забрав свои документы, она перешла в другую школу и с сентября приступила к изучению заброшенной ею программы. Брат, сталкиваясь по пути с многочисленными проблемами, часто пропадал в машинной мастерской, где его, по давнему знакомству с отцом, взяли на роль одного из главных мастеров.

Кир сдержал данное себе слово о том, что вернет себя и сестру к нормальной жизни. Поняв также, что «кнут» не совсем помогает, он закрывал глаза на периодические шалости сестры, которых, надо сказать, становилось все меньше и меньше. Но даже такие непостоянные запои настораживали его, он не мог ее полностью контролировать. Оставалось надеяться, что время хоть немного потушит боль, вернет ей прежнюю уверенность в «счастливом завтрашнем дне». Она сама должна была «вернуться», стать прежней. Он видел, что она старается, хотя в некотором виде «по-извращенски»: зачем-то вляпываясь в череду проблем, знакомых многим подросткам. Все-таки она была его Полинкой, он в нее верил. Оберегал, как мог, пускай она и отбрыкивалась от его заботы. Был еще один момент, не дававший ему покоя — ее кошмары. Один и тот же сон, который он уже выучил наизусть по ее подробным описаниям. Он не знал, как спасти ее в нем — это коробило его душу, но все-таки он продолжал жить, зная, что рано или поздно и над их с сестрой небом засветит яркое солнце.

Третья

Приняв душ, я надела удобные джинсы с низкой талией и, на мой взгляд, крутую футболку. Зашла на кухню. Опрокинув в себя кружку кофе, взяв в руки пакет с бутербродами, которые мне протянул брат, я заканючила:

— Кир, опять эта невкусная колбаса?

— Слушай, мадам! Красная икра в магазине закончилась, а черную еще не привезли! — усмехнулся он.

— Надо было дождаться привоза!

— Уж простите!

— Кстати! Ты помнишь, что мне через два дня — восемнадцать? — обратилась я к нему.

— И что? Не бойся, я подарю тебе открытку!

— Ну! Между прочим, с этого момента мне можно будет гораздо больше.

— Да неужели? По-моему, ты и сейчас не утруждаешь себя возрастными ограничениями, — состряпав до конца свои бутерброды, он положил их себе в сумку.

— Бе-бе-бе! Кир! — окликнула я его.

— Ну что?

— Собака! Гав-гав!

— Что?

— Ничего! Ты обещал!

— Нет, Полинка!

— Ну почему? — заныла я, прекрасно зная, что ему будет сложно отказать мне.

— Потому что! Потому что ты даже у себя под носом не можешь прибраться, не можешь, наконец-таки, вернуться в отличницы, шляешься где-то! Какая к черту собака? Чтоб кроме работы и дома я еще и пса на себя взвалил?

— Что? Ты охренел? Вообще, моя комната — это мое дело, ты туда не ходи!

— Мне и ходить не надо, твой завал из коридора виден!

— Противный говнюк! Это мое восемнадцатилетие! Это дата!

— Сестра, сумку в руки и шагом марш на учебу! — показал он на дверь.

— Кирюшка!

— Торт тебе подарю. Может даже кеды, может даже от Adidas!

— На то пошло, от Lacoste давай!

Он молча посмотрел на меня, а я, состроив милую рожу, подхватила сумку с уже лежащими там бутербродами, подлетела к зеркалу и, немного взбив волосы, накинув куртку, выбежала из квартиры, крикнув ему:

— Пока!

— Главное, до школы доберись! — крикнул он мне в ответ.

Топая по тропинке к месту встречи с подругой по несчастью (по школе, естественно), я в который раз поражалась своему брату. Да, я понимала, что он не осуществит мое желание и не подарит мне собаку именно из-за того, что нам некогда с ней возиться, но я была так же уверена в том, что он не пошутил насчет кед. Прекрасно зная, что они обойдутся ему примерно в пять тысяч, если не больше, я осознавала, на какое урезание личных расходов ему придется пойти.

— Привет, Полина! — навстречу мне вышагивала Сашка — самая любимая и единственная подруга, которая сумела остаться рядом со мной, несмотря на все испытания.

Спустя почти полгода молчания, ведь и с ней я прекратила общаться, она все-таки смогла до меня достучаться и кое-как выправить мой совершенно исхудалый мозг. Александра — темноволосая, стройная, слегка выше меня, с карими глазами, доброжелательной улыбкой, но с педантичным характером. Она избирательно относится к людям, подпуская к себе далеко не всех. Кое-какую компанию моих знакомых, включая недавно обретенного парня, Саша не переносила ни в какую, о чем заикнулась сразу же после первой встречи с ними. Было немного обидно, что подруга не оценила выбранных мною людей, но зато она единственная, плюс еще мой брат, всегда говорила мне правду. Так как она младше меня на год и учится совсем недалеко, я не особо парилась, куда подавать документы после своего скандального ухода из предыдущей школы.

— Привет!

Мы медленно побрели в нужном нам направлении.

— Как вчера погуляли?

— Отлично! Правда, Кир как всегда все спалил и отправил меня домой.

— И правильно сделал!

— Ой, заткнись! Сашка, как лень идти учиться!

— Берг, ты хочешь закончить школу?

— Ха-ха-ха! Я, между прочим, в два раза лучше учусь, не зазнавайся! И красивей еще к тому же раз в пять!

Сашка закатила глаза и залилась звонким смехом.

— Что? Что ты ржешь? — я, обогнав ее, развернулась и предстала перед ней во всей своей красе. — Ты посмотри на меня! Какая задница! Какая грудь! Пацаны просто млеют!

— Полинка! Ха-ха-ха! Если бы нормальные пацаны млели, я бы не возражала, а у тебя? Как его там?

— Олежка? Олежка милый, — задумалась я, — он очень ласковый со мной.

— И еще с парой-тройкой!

— Прекрати! — эти Сашины разговоры на тему, что Олег, с которым я встречалась всего лишь три недели, изменяет направо и налево, меня порядком задолбали. — Где бы он нашел лучше, чем я?

— Берг, ты у нас самая-самая! Нигде! — пошла Сашка на попятную.

Я так любила ее за это! Зная мой взрывной характер и то, что я не уступлю ей в споре, она вечно соглашалась со мной, принимая мое мнение за верное.

Не торопясь, мы добрели до школы и, переобувшись, пошли в женский туалет, навести марафет. У меня не было лишних денег, чтоб покупать различные мелочи вроде косметики, а Сашка, прекрасно это понимая, делилась со мной всем необходимым.

— Сегодня в программе физика, аж сдвоенный урок, ты готова? — спросила она меня.

— Два урока? Наверняка опять лабораторная будет! Осилим, там же такая фигня в программе!

Саша недоверчиво покосилась в мою сторону. Из нашей с ней пары у меня куда более удачно складывались отношения с точными науками, и тут дело не зависело от того, что, в принципе, я это уже изучала, а просто мне это нравилось, да и схватывала я все, что было связано с точными науками, на лету. Тут к нам в туалет нагрянули девчонки из параллельного класса — одиннадцатого «А».

— Смотрите, тут у нас несчастная сирота и ее подружка.

— Сука! — подлетев к белобрысой швабре, я в ту же секунду впилась пальцами ей в волосы и с наслаждением принялась тягать туда-сюда.

— А-а-а! — заорав, она попыталась вырвать мои руки из своих волос, надо сказать, у нее это вышло с трудом.

— Полина! — Саша вцепилась в меня сзади и попыталась оттащить от ненавистной девки.

— Иди сюда коза! Я тебе покажу, кто тут кто, — предприняла я еще одну попытку нападения.

— Тупая шлюха! — белая загородилась от меня пришедшими с ней подругами. — Пьяница! Думаешь, раз осиротела, можно теперь строить из себя непонятно кого? Ха-ха-ха! Да ты посмотри на себя. Парни, наверное, с тобой и спят-то лишь, чтоб утешить!

Сжав до тупой боли скулы, я собрала в кулак всю свою гордость и внутреннюю силу, чтоб не разрыдаться от таких ужасных слов.

— Вали отсюда, Анжела! — тихо проговорила Александра. — Прятаться за спины каждый горазд, а уж для чего молодые люди с тобой шляются, мне известно!

— Смотря на тебя, плакать хо… — не успела договорить та из-за того, что в дверном проеме туалета возникла завуч.

— Ломоносова, какие-то проблемы? По какому поводу шумим?

— Маргарита Сергеевна! — мигом состроив из себя ангела, запела блондинка. — Зашла в туалет, а меня не пускают две девочки, видите ли, я им мешаю.

— Саша? — удивилась завуч. — А-а-а… Берг. Все понятно. После уроков ко мне. Назначу наказание. Это относится лишь к тебе, Полина.

Сказав это, Маргарита Сергеевна гордо развернулась и вышла из туалета.

— Ха-ха-ха! Бедняжка! Полы мыть — твое призвание! — усмехнулась Ломоносова.

— Сука!

— Полина! Отстань от нее, проблем не оберешься! — взмолилась Александра.

Блондинка во избежание неприятностей выбежала за дверь следом за своими подругами, оставив нас наедине с Сашей.

— Слушай! Ну что ты мешаешь? Я хотя б оторвалась на ней! — горестно развела я руками.

— Ага, а потом под зад из школы бы отправилась!

— Да ладно тебе!

— Не ладно! Ты тут новенькая, еще и второгодница! А эта Ломоносова… ее отец содержит школу. Бабок до хрена! Так что не связывайся с ней, прошу.

Подойдя к окну, я немного приоткрыла его и, достав пачку сигарет, с наслаждением затянулась.

— Эй! Совсем охренела? — возмутилась подруга.

— Саш! Отвянь! Надо перекурить!

— Когда ты успела закурить у меня, а? Не напомнишь?

— Позавчера!

— Ну и для чего?

— Почему бы и нет? — стряхнув пепел прямо на пол, я забралась на подоконник с ногами и стала изучать свои кеды. Они были ярко красного цвета с желтыми шнурками и являлись явными фаворитами среди всей моей дешевой коллекции. Ничего! Еще немного и у меня будет крутая обувь!

— А, по-моему, ты ищешь любой повод как-то покалечить себя.

— Ага. Это же так круто! — я посмотрела в окно и увидела, что дворник, убирающий наш школьный двор, спалил меня и теперь махал кулаком в мою сторону. Скинула вниз окурок и, спрыгнув на пол, закрыла окно. — У тебя есть жвачка?

— Нет! Закончилась!

— Ну и ладно! — усмехнулась я. — Зато у меня есть!

— Черт, Полина!

— Ха-ха-ха!

Развеселившись от этой тупой шутки, мы пошли на первый урок. Надо сказать, я сильно скучала на половине всего школьного курса, либо по причине того, что прекрасно уже знала рассказываемое, либо оттого, что мне было попросту неинтересно всю эту чушь вдалбливать себе в голову.

Про себя я отметила, что после смерти родителей я прекратила жить по прежним устоям: надо быть обязательно отличницей, надо все учить, зубрить и т. д. Теперь моя голова воспринимала лишь то, что меня интересовало, ни грамма лишнего. Я хорошо переносила занятия по алгебре, геометрии, химии и физике. История и обществознание вгоняли меня в сон. Причем в прямом смысле. Поэтому я совершенно не удивилась, услышав:

— Полина Берг! Проснитесь и выйдете из класса, раз вам настолько неинтересно слушать, что вы даже не реагируете, когда к вам обращаются!

Злясь на себя, что не смогла сдержаться и вновь задремала, я собрала вещи и вышла из кабинета. Ненадолго задержавшись в коридоре, направилась в столовую, где вечно обитали выгнанные или попросту опоздавшие ученики.

— О, Полинка-Малинка, привет! — махнул мне рукой местный гений — Максимка. Он учился в девятом классе, был чрезвычайно общительным, добрым, заводным и невероятно антипривлекательным, по крайней мере, для девчонок своего возраста.

— Здравствуй, малой!

С ним мы познакомились, когда я впервые пришла в эту школу, тогда Сашка не смогла проводить меня — она куковала у себя на даче, брат работал, и мне пришлось нести все документы самой. Мелкий парень сразу же обратил на меня внимание, что, в принципе, и не удивительно, я привыкла к тому, что вызываю достаточно бурную реакцию у противоположного пола. Видимо догадавшись, что ему ничего не светит, он решил подмазаться и подружиться с Полинкой-Малинкой, как, совершенно не стесняясь, прозвал меня в первую же минуту. В свою очередь, как человек душевный, я позволила для него сие снисхождение в обмен за краткое досье на здешнюю власть, что среди преподавателей, что и на ученическом уровне.

Надо сказать, что моя биография как-то сама собой растеклась по всей школе. Не описать, как меня все это бесило, особенно эффект «сломанного телефона», откуда я зачастую узнавала новые подробности своей жизни, но зато этим самым я заработала некий авторитет среди кое-какой массы школьников, не сказать, что самой примерной.

— Здорово, Полька! — кряхтя, отозвался из-за соседнего стола долговязый пацан из параллельного класса. — С Ломоносовой поругались?

— Хватит называть меня так! — не сильно ударила я его по затылку. — Ну да.

— Не видать теперь тебе покоя! — потирая ушибленное место, протянул тот. — Чего это ты сюда пришла?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила я.

— Опоздал, директриса наорала и не пустила.

— Поделом!

— От тебя ответа я так понял, не дождусь.

— Точно! — не сказать, что мне нравилось общение с подобными разгильдяями, но, по крайней мере, это было лучшее, что я могла пока себе позволить.

— Привет, Рома! — обратился к долговязому возникший из ниоткуда Никита — друг моего нынешнего бойфренда. — Здравствуй, Поля.

— Никит, этот уже получил по голове, сейчас и ты схлопочешь!

— А… прости, вечно забываю, что ты бесишься!

— Вот-вот!

— Слушай! Ты же у нас в физике шаришь? Поможешь? А то эта стерва физичка опять вкатит мне, родакам придется тащиться к директору.

Не успела я ответить, как за моей спиной раздался голос Олега:

— Что мы слышим! Никита боится физики! Привет, Полина, — его губы прикоснулись к моей шее.

Не сказать, что я пришла в восторг от этого, но он был нежен, что не могло мне не нравиться:

— Олег! Я скучала! — обернувшись, ответила своему молодому человеку на поцелуй.

— Один сплошной разврат! — вскочив из-за соседнего стола, Максимка быстро направился из столовой.

— Что? Не понял, — перевел свой взгляд на удаляющегося паренька Олег.

— Не обращай внимания! Это маленький шалун.

— Этот маленький шалун получит когда-нибудь! Кто он такой? Мелочь тупая.

— Олег против мелкой тупицы! Кто кого?! — рассмеялся Роман.

— Получишь сейчас! — показала я ему кулак.

— Берг, а ты и впрямь сцепилась с Анжелой? — поинтересовался Олег.

— С Ломоносовой? Ну да.

— Зачем? Тебя не учили эмоции в себе держать?

— Это не твоего ума дело. Или ты решил защитить меня? Спасибо, сама справлюсь!

— Полина, что за чушь? — недовольно пробормотал он. Олега бесило, когда мне удавалось выставить его идиотом перед друзьями. — Просто тебе следует знать, что Ломоносова может наплакать папаше в жилетку.

— Пускай плачет. Что из этого?

— Ничего. Жить спокойно не даст! Вот что! Еще наговорит тебе какой-нибудь чуши! Хотя твой братец тебя точно спасет! — усмехнулся Олег.

— Он вчера слегка переборщил.

— И именно поэтому едва не сломал мне нос? — поинтересовался Никита.

— Тебе было бы полезно, кстати!

— Серьезно, твой брат достал нас палить! — приобнял меня Олег.

— Кир хороший, ему не по душе, что вы слишком много пьете, да и курите.

— А-а-а… и ты вместе с нами, что немаловажно! — подметил Ромка.

— Ну…

На первой неделе обучения в школе я познакомилась со всеми этими пацанами. Сначала с Никитой, затем с Ромой. Оба клеились ко мне, открыто показывая, что совсем даже не против продолжения знакомства, но мне они все показались неинтересными. От их внимания все же была кое-какая польза, некое подобие компании само текло ко мне в руки. Эти ребята были тем, в ком я нуждалась — тупыми придурками, не задающими лишних вопросов, не сочувствующими, а также не нуждающимися в поддержке. Как говорила Сашка, далеко обходившая их — ниже уже некуда. Поначалу она пыталась подружить меня со своей компанией, и я даже там преуспела, так как, по сути, несла в себе уйму интересных знаний, да и, в общем-то, была контактным человеком. Но, спустя неделю, новоиспеченные подружки, их было аж целых три, усевшись рядом со мной на диване в школьном холле, завели стандартную песню: «Ты такая классная, ты умная, ты красивая, ты справишься и т. д. и т.п.». Лишь из уважения выслушав их, я встала с дивана и ушла. Ушла, чтоб никто не видел скопившихся в моих глазах слез.

— Берг! Ау! Так ты поможешь с физикой? — вывел меня из ступора Никита.

— Да, конечно! — взяв протянутый мне задачник, я как можно подробней объяснила ему суть решения и лишь после того, как он полностью смог повторить все сказанное мной, я осталась довольна. Не покидая объятий Олега, я оказалась перед дверью класса биологии — следующего урока.

— Сегодня вечером не смогу с тобой пойти гулять, дела.

— Почему? Какие дела? — загрустила я.

— Да там… бате с машиной помочь надо, но не расстраивайся, я завтра буду свободен!

— Ну ладно! — поцеловав Олега в щеку, я освободилась из его объятий и, оставшись в коридоре ждать, когда подойдет Сашка, смотрела ему вслед.

Если Никита был немного полноватым и низкорослым, а Ромка смахивал на длиннющую палку с рыжими волосами, то Олег был среднего роста, довольно мощной комплекции, с очаровательной физиономией. У него были карие глаза, не сказать, что особо запоминающиеся, но все же не отталкивающие от себя. Ровные зубы, слегка пухлые губы. Короче, на уровне старшей школы он считался очень симпатичным, возможно, даже красивым молодым человеком. Меня он выбрал себе в подружки, видимо, ссылаясь на крутость и спонтанность появления в учебном заведении, ну и наверняка из-за моей привлекательной внешности. Повстречавшись примерно месяц, я могла с уверенностью сказать, что меня пленило занятие с ним так называемой «любовью», но он точно не являлся моим «тем самым».

На горизонте возникла Александра, всем видом показывая, что меня не ждет ничего хорошего из-за такого наглого поведения на прошлом уроке.

— Я ведь толкала тебя в спину! Какого фига ты заснула? — возмутилась она, усаживаясь рядом со мной за парту.

— Блин, я легла в четыре, встала в восемь!

— И кто в этом виноват?

Я решила ничего не отвечать на этот вопрос.

Биология прошла довольно скучно. Далее по списку следовала сдвоенная физика, на которой нас действительно запрягли лабораторной, но я с Сашкой и еще парой парней осилили ее за час (надеюсь, вы догадались, кто руководил процессом). Оставшееся время мы провели строя планы на мой день рождения, заседая в столовой. После звонка с четвертого урока к нам за стол сразу же подсела куча знакомого народа. Высматривая в толпе своего парня, я наконец-таки заприметила Олега и чрезвычайно удивилась, увидев рядом с ним злосчастную белобрысую выдру.

— Олег! — подошла я к ним.

— Полина, ты уже тут? Отлично! — покосившись на Ломоносову, он схватил меня за руку, отведя подальше.

— Точно! Вы же одноклассники! — ударила я себя по лбу.

— Что? — опять не сориентировался Олег.

— Да ничего! — успокоила я себя тем, что белобрысая учится с ним в одном классе и, чисто исходя из теории вероятности, вполне нормально, что они, выходя из одного кабинета, оказались в самом популярном помещении во время перемены тоже бок о бок. — Ну как урок?

— Урок?

— Да! Дурень! — поцеловала я его в губы.

Совершенно внезапно на меня напала агония, и мне страшно захотелось поиметь его прямо здесь и сейчас. Словно учуяв мой сексуальный порыв, Олег потащил меня за руку вон из столовой, и вскоре мы оказались в женском туалете, том самом, где совсем недавно я нервно скуривала примерно двадцатую сигарету в своей жизни.

— Алгебра прошла успешно! Я даже не получил двойку! — на этом фразы кончились, осталось лишь шуршание одежды.

— А-а-а… кайф! Так классно! — протянула я, когда все закончилось.

— А то, крошка! — затянувшись сигаретой, он поправил свою рубашку.

— Жаль, что тебя не будет сегодня рядом.

— Зато буду завтра, — усмехнулся он, прижимая меня к себе.

От дыма его сигареты голова пошла кругом.

— А послезавтра?

— А послезавтра увидим, — ответил Олег.

— М-м-м… понятно. Надеюсь, ты не забыл, что скоро праздник! — стукнула я его по груди.

Он уставился на меня и после продолжительной паузы, затянувшись, ответил:

— Берг, ты очень красива. У тебя отличная задница, грудь, губы. Я каждый раз наслаждаюсь, любуюсь тобой, но скажи мне: зачем ты вечно ходишь в этих уродских кедах?

— Эм, — ненадолго призадумавшись, я все же решила не бить его в лицо, а просто произнесла, — я когда-то читала, что красная обувь с желтыми шнурками способствует внутреннему обогащению души! Видишь, я настолько глубока в своих человеческих качествах, что люди ко мне тянутся! Ты тоже попробуй, а то кажется, что ты и впрямь совершенно поверхностный.

Выпалив это, я послала ему воздушный поцелуй и покинула туалет. Он остался там, доделывая последние затяжки. Вот будет прикол, если Олег завтра припрется в красных ботинках. Он же может! Я посмеюсь!

Четвертая

Школьный день закончился в кабинете завуча, где я и еще двое бедняг узнали о своем приговоре — два дня дежурить вместе с назначенным на данный момент классом. Значит, мне придется вставать на час раньше. Расстроенная этим, я поплелась домой. Кир был на работе, где должен был провести еще достаточно времени.

Посмотрев на сотовый, я решила позвонить Олегу, но, вспомнив, что он занят с отцом, отложила это заранее гиблое дело. Зайдя в свою комнату, я критично осмотрела скопившуюся в ней свалку и шумно вздохнула.

Вооружившись тряпкой, ведром с водой, веником и мусорным пакетом, решила убраться. На это у меня ушло около трех часов. Я даже уговорила себя вымыть пол во всей квартире. Задержалась в комнате брата: решила смахнуть с его стола пыль и заодно выкинуть все ненужные бумажки. Напевая себе под нос веселые песни, я разом смела все фантики и различные листовки. Меня заинтересовал небольшой вкладыш с маленькой синей гоночной машинкой, полюбовавшись на изображение красивого автомобиля, я отправила объявление в мусорку. С уборкой было покончено. Можно было отдохнуть. Вскоре позвонила Сашка, она поинтересовалась, что же мне назначили в качестве наказания и, услышав ответ, вздохнула:

— Не повезло.

— Ага.

— Слушай, я что звоню… вы сегодня с Олегом гуляете?

— Нет, он занят с папой в гараже.

— С папой?

— Ага.

— А-а-а… ясно.

— А что такое?

— Просто интересуюсь. Значит, мне показалось. Слушай, мама пришла, я тебе потом перезвоню! — Сашка наскоро попрощалась.

Кир вернулся, когда на улице уже было темно. Как всегда, уставший и, как всегда, с колбасой.

— Ты что? Влюбился в данный мясной продукт? — поинтересовалась я.

Проигнорировав мое едкое замечание, брат с удивлением осмотрелся по сторонам:

— Ты сделала уборку?

Все время, пока Кир готовил ужин, он не переставая шутил и строил предположения, что сегодня произошло такого, что я расчистила свою комнату. Я же поведала ему, что наказана на ближайшие два дня, и ему придется будить меня еще раньше.

— Полина, ты совсем одичала? Чего на людей-то бросаешься? — поинтересовался он.

Естественно, я ему не сказала, в чем была истинная причина моей ссоры с белобрысой Ломоносовой.

— Она… приставала к моему парню, — мигом придумала я отмазку.

— Ха-ха-ха! Парень, блин. Ну-ну!

— Зато он меня понимает.

— Понимает? Хм… знаем мы таких.

— Слушай, мне считай восемнадцать!

— О тебе могут подумать…

— А мне плевать, — перебила я его, — единственные, чьи мнения меня волнуют, это ты да Саша.

— А как же Олег? — произнося это имя, брат скривился.

— Хе-хе-хе! Я понимаю, что это не на всю жизнь.

— О-о-о…

— Кстати, а что у тебя? Ты встречаешься с кем-нибудь? Я же ничего не знаю…

— Нет! Я работаю, учусь и занимаюсь хозяйством! — домыв посуду, ответил брат.

— Ты же у меня красавец! Вон какой! Высокий! Стройный! Черноволосый! На лицо симпатичный, правда нос картошкой, — критично осмотрела я Кира. — Умный! Заботливый! Прям душа радуется!

— У меня душа радуется, что ты наконец-таки убралась и даже, судя по сделанному тебе выговору, посетила школу.

— Пф… ну все, хватит! — развернувшись, я прошла в свою комнату и, пожелав ему спокойной ночи, закрыла за собой дверь.

Написав Олегу о том, что скучаю, я разобрала кровать и, переодевшись в ночнушку, достала из сумки пачку сигарет. Убедившись, что брат ушел к себе, открыла окно, уселась на подоконник и «задымила».

Наша квартира располагалась на втором этаже обычного девятиэтажного дома. Все свое детство я провела возле этого окна, постоянно любуясь то ярким летним солнышком, то красиво желтеющей, краснеющей и безумно романтично падающей с деревьев осенней листвой, то казавшейся отчего-то веселой метелью, то просыпающейся после зимы природой.

Сейчас прямо в окно мне билась ветками красная промерзшая рябина. Еще с садика я любила сесть на подоконник и часами рассказывать самой себе различные стихотворения о природе, зачитывать рябине понравившиеся произведения.

Докурив, я спрыгнула с подоконника и закрыла окно.

— Полина Брег! Вы опять заснули на уроке? — раздалось у меня над ухом.

— Простите! — вскрикнула я, моментально раскрыв глаза и приняв сидячее положение.

Рядом заливался в приступе смеха Кир.

— Ах ты, подлый мужик! Как тебе не стыдно? — упрекнула я его, отдышавшись.

— В честь последнего дня твоей несовершеннолетней жизни хотел обрадовать тебя. Сегодня не будет колбасы. Держи деньги, покупай, что хочешь.

— О… какие мы щедрые, — обрадовалась я.

— Да, кстати, я забыл о том, что тебе надо раньше вставать, так что, по моим расчетам, тебе выходить через пятнадцать минут, — промямлил Кир, уже выходя из комнаты.

— Что? Ах, ты…

Вылетев из кровати и запихнув себя в душ буквально на пару минут, я быстро оделась и, с презренным взглядом пригубив принесенный в коридор Кириллом кофе, выскочила во двор.

Добежав до школы, я мгновенно переоделась и, естественно, не приведя себя в порядок, заняла место за группой десятиклассников, которые подозрительно щурились в мою сторону.

— А ну-ка, хорош глазеть! — шикнула я на них и, озираясь по сторонам, достала потрепанную пудреницу вместе с расческой. — О, какой кошмар! Еще и не покурила!

День не заладился.

— Берг! Полина, вы разве не должны дежурить? Почему вместо этого вы смотрите в зеркало, занимаясь ерундой? — день не заладился вдвойне. Маргарита Сергеевна замерла напротив меня и сердито скрестила на груди руки.

— Я… я…

— Еще плюс два дня дежурства. Я выбью из тебя все, девочка! — развернувшись, завуч стала подниматься на второй этаж.

— Сволочь! — вырвалось у меня.

— Малинка, ругань — это плохо! — прозвучало рядом.

— Что? Максимка! Отстань! — потрепала я его по волосам.

— Пф… тоже мне. У нас разница всего-то в три с половиной года, подрасту, и будешь моей! — коварно заявил мне мелкий.

— Ладно-ладно! Ты мне тут зубы не заговаривай! Почему без сменки? — заметив грязные разводы на его ботинках, поинтересовалась я.

— Ну блин! Думал, не заметишь. Мама так отправила.

— М-м-м… Максим…

— Ну, Малина! Пропусти! Пока меня десятиклассники не спалили! Пожалуйста! Ну будь человеком! — состроил он прискорбное лицо.

— Эх… Маргарита спалит, меня еще больше накажут. Ладно, проходи! — указала я ему на лестницу.

— Спасибо! — радостный он рванул вверх.

— По-моему, ты не должна была его пропускать, — обратилась ко мне рыжеволосая десятиклассница.

— Тебя забыла спросить, — ответила я ей, с удобством устроившись на стуле, закинув ногу на ногу.

— Между прочим, ты и сама без сменки! — не отставала та.

— И что? Ты не на меня смотри, а на толпу!

Хмыкнув, девчонка отвернулась. Я же, коря себя за свой острый язык, предчувствовала, что мое наказание возрастет еще примерно в два раза. К самому началу уроков стали подходить ленивые старшеклассники.

Перед самым звонком появился Олег.

— Привет, Полина!

Мы поцеловались.

Я хотела, чтобы он проводил меня до нужного мне кабинета, но Олег, отчего-то озираясь по сторонам, резко попрощался со мной под предлогом, что его могут не пустить на биологию, побежал вверх по ступенькам. Через минуту мимо меня прошла Ломоносова:

— Ай-ай-ай! Берг, да еще и с малявками.

Пришлось промолчать, мимо как раз проходила завуч.

После того, как прозвенел звонок, я, не торопясь, направилась в сторону класса. Сашка отчего-то не пришла. Видимо, приболела. Я написала ей приободряющее сообщение.

После третьего урока Маргарита завалила меня совершенно нелепыми заданиями, стало ясно — мне не судьба пообедать с друзьями.

Олег отчего-то не показывался мне на глаза, что еще больше расстраивало. Складывалось впечатление, что он избегает меня.

— Интересно! — от безделья проанализировав последние дни, я заметила, что он и вправду все меньше и меньше уделял мне внимание. Это было неверно. Это было не по правилам. С этим стоило разобраться. Уж на то пошло, я планировала первая его бросить. Что ж, сегодня придется устроить подобие истерики, чтоб в нем проснулась совесть.

Чертыхаясь, я бродила по отдаленному коридору, на контроль которого меня поставила ненавистная мне завуч. Бессмысленно протирая пол своими кедами, я ходила туда-сюда и ждала, когда мой любимый обо мне все-таки вспомнит. Сама я ему принципиально звонить не хотела.

— Малинка, — позвал меня возникший из-за угла Максим.

— Да, чумазый?

— Ты это…

— Что? Спалили тебя? — уперлась я руками в бока. — Иди сюда, я тебя удушу!

— Не… даже если это произошло, я бы тебя не выдал, ты что? — малой как-то неуверенно двинулся ко мне навстречу.

— Тогда что?

— Я хотел…

— Ну?

— Блин, я не знаю, как сказать, но я в курсе, что это подло.

— Охренеть! Так ты мне намекни, о чем ты! Я же тебя не понимаю!

— Я, — мальчик зажался, — зашел в туалет…

— Ну слушай, если ты хочешь мне о своих интимных проблемах рассказать…

— Нет! Малин… — Максим состроил печальную рожу.

— Ну? Что?

— Зайди в мужской туалет на третьем, — парень драпанул в сторону, не сказав больше ни слова.

В полном замешательстве, предчувствуя что-то из ряда вон выходящее, я поплелась на третий этаж. Блин! Наверняка там разбили унитаз! Или петарду взорвали!

В полном негодовании я подошла к туалету и заглянула внутрь. Зайдя в помещение с раковинами, я, к своему облегчению, заметила, что, по крайней мере, с ними было все в порядке, на полу, кроме нескольких мелких лужиц, больше беспорядка не было. Преодолев расстояние до двери, где скрывались сами унитазы, я смогла различить непонятные мне звуки.

Невольно прислушавшись, не испытав удивления, я распознала в них любовно-романтичное кряхтение. Усмехнувшись, что Максимка попросту постеснялся идти туда, где двое людей занимались пошлостью, я было уже направилась к выходу, чтоб не мешать им, как тут раздался женский возглас:

— Как здорово!

Спустя пару секунд чиркнула зажигалка. Кто-то из пары затянулся.

— Вечно ты сразу после секса закуриваешь! — произнесла девушка, в голосе которой я узнала Ломоносову.

В ответ ей не раздалось ни слова.

— Послушай, если честно, меня это перестает устраивать, — продолжила Анжела. — Почему ты такой неуверенный? По-твоему, она совсем без мозгов и не поймет, что больше тебя не интересует? Тем более смотреть, как вы целуетесь, неприятно. Такое ощущение, что я на заднем плане. Ты же сам признался, что влюблен в меня. Что-то я этого не чувствую, дорогой, — она ненадолго замолчала. — Так вот, пока не бросишь ее, на меня не рассчитывай. Ни на какие отношения, учти!

Скорее всего, она была уже готова уйти, поэтому я поспешила прочь. Из любопытства замерла в пяти шагах от туалета, делая вид, что это именно тот коридор, к которому меня поставили. Ломоносова показалась буквально спустя минуту и, окинув меня изумленным взглядом, пошла прочь.

— Хм, — я осталась стоять на месте, сгорая от нетерпения.

Он вышел из туалета и почти сразу же остановился как вкопанный, уставившись на меня, будто я приведение.

— О… — надеюсь, далеко не каждая из девушек сможет оценить все те чувства, которые возникли у меня внутри. Чувства предательства, потери, злости, испорченности, обиды и отчаянья.

— Полина? — одернув рукав, изумленно произнес Олег.

— Да! Видать, я все-таки совсем без мозгов! — закусив нижнюю губу до крови, пробормотала я. По лицу потекли слезы, хотя меньше всего мне хотелось, чтоб это ничтожество видело их.

— Что ты тут делаешь? — потер он рукой затылок. — Я вот… зашел…

— Что я тут делаю? — перебила его. — Узнаю много чего интересного в пределах данного туалета.

Он моментально все понял. Это стало очевидно по выражению на его лице.

— Эм… — замялся Олег, зачем-то осматриваясь по сторонам. — Нет. Все не так…

— Какая же ты сволочь! — резко развернувшись, я пошла прочь.

Сукин сын, так вот значит что. Вот почему он забил на меня. Вот гад! А ведь… ведь я должна была его бросить! Я! А получается, что он вытер об меня свои ноги. Нет! Этого не может быть! Обхватив голову руками, я остановилась на половине пути.

— Берг, ну у нас бы все равно надолго не вышло. Твои брат и подруга меня ненавидят. Да и… будущего как такового нет, — произнес он, подойдя немного ближе.

Ох, лучше бы он остерегся.

— Что? — заорала я, обернувшись на него. — Да какое тебе дело до брата или подруги! Ведь все это время ты общался со мной! Со мной! — ткнула я себе пальцем в грудь. Потеряв контроль над эмоциями, зачем-то решила вылить на него все свои переживания. — Пускай у нас все было ненадолго! Но! Это могло бы быть куда более честным, чем настолько подлая измена!

— Полин…

— Подожди! — прервала я его. — Мне было с тобой легко, ты спасал меня от моего горя. Я думала, что ты чувствуешь меня, что лечишь своей беззаботностью. Я забывалась, отрывалась с тобой!

— Что? — прошипел он. — Ты совсем заелась! Достала меня своими переживаниями! Я тебе кто, нянька? Да чтоб ты знала, я закрутил с тобой, думая, что ты крутая, а на деле ты слабая и ничтожная. Обиженная непонятно на кого! Подумай, как ты выглядишь со стороны! Говоришь, что скучаешь и горюешь по родителям? А сама только ноешь да пьешь! Им, наверное, стыдно. Нет у тебя никакого будущего! — последнее он произнес мне прямо в лицо.

Почувствовав его дыхание на своей коже, не сдержалась:

— Мразь! — что было силы, я заехала кулаком ему по носу.

— Ах ты, черт! — он схватился за лицо, по которому текла кровь. — Сука! Да ты мне нос сломала!

— Так тебе и надо!

Воспользовавшись тем, что он был занят носом, я подошла вплотную и зло проговорила:

— Нос — это тебе расплата за слова, сказанные в мой адрес. А это — за твою шелудивость. Пора учить себя держать член в штанах, — я ударила его коленкой между ног.

— Ох…

Развернувшись, не видя ничего перед собой, я побежала к лестнице. Спустившись, добралась до выхода и вылетела из школы. Меня никто не остановил. Лишь сторож попытался что-то крикнуть, но, встретившись с моим совершенно обезумевшим взглядом, решил-таки промолчать. Я не помню, как добралась до дома, хотя пешком от школы было идти минут десять. Только в своей комнате я дала волю всем скопившимся эмоциям и погрузилась в уже привычную для меня истерику. Проплакав пару часов, заметила, что на моем мобильном несколько пропущенных звонков от Сашки, но я не стала тревожить ее своими проблемами, зная заранее, что она сильно расстроится и будет переживать.

Откопав под подоконником коньяк, я выпила его и лишь после этого смогла более-менее успокоиться и заснуть.

Пробуждение было не слишком приятным, точнее, вовсе не приятным. Оно происходило в ванной, где надо мной завис Кир и еще какой-то неизвестный мне парень.

— Бля, я смотрю, у тебя охуенная сеструха! — проговорил незнакомец, у которого отчего-то было пять пар глаз и три рта. — Ха-ха-ха!

— О-о-о, — единственное, что смогла выговорить я.

— Ты, блин, прости за такое! Она вообще-то адекватна, видать, что-то случилось, — растерянно пробормотал Кирилл, беспощадно поливая меня водой.

— Да, я верю, — парень вконец расплылся у меня в глазах. — Бля! Ха-ха-ха!

— Димон, вот только твоего сарказма мне тут не хватало!

— А что я? Какой сарказм? Это вот она, — сразу четыре руки, растущие из одного и того же места на теле парня, указали на меня, — сплошной сарказм. Точнее юмор. Неплохо так напилась.

— Ты прав! Заколебала! — Кир окунул меня в таз.

— Кха-кха-кха! — закашляла я.

— Смотри, не утопи красавицу.

— Отвали! Моя сестра! Что хочу, то и делаю!

— А… ну хозяин-барин! В общем, если ты сваливаешь на неделю, я, так и быть, прикрою тебя. Возьму лишних клиентов. Расплатой считай вот это показательное шоу твоей сестры под названием «Как нужно жить грамотно»!

— Димаз!

— Ха-ха-ха! Все-все! Кир, я пошел. Не забудь, что через две недели я жду тебя с тачкой.

После этого непонятно-расплывающийся человек исчез. Я осталась наедине с братом, который вновь усиленно начал приводить меня в чувство. Ему это удалось.

— О-о-о… голова! Ну и кто догадался меня разбудить так не вовремя? — проскулила я.

— Подумай! — зло рыкнул на меня Кир. — Знаешь, Полин, мне все это стало порядком надоедать! Вот и сейчас! Приведя друга домой, чтоб уточнить кое-что по работе, я никак не ожидал, что увижу тут свою младшую сестру, валяющуюся на кровати с бутылкой коньяка в обнимку! Кстати! Сигареты! Ты куришь?! Поверь, на этот раз от твоего хахаля не останется ни одной целой косточки! Правда, для начала я выпорю тебя!

— Эй! — затрепыхалась я, боясь его тяжелой руки. — Подожди, Кир!

— Ну?

— Ты мне обещаешь, что ни одной?

— Что?

— Насчет косточки? — посмотрела я ему в глаза.

Лишь сейчас он встретился со мной взглядом.

— Что этот гад с тобой сделал?

— Хм…

— Говори!

— Он сравнял меня с землей, — пробормотала я.

— Объясни! Эй! Ты чего? — он удивился, увидев, что по моему лицу заскользили слезы.

Недолго думая, я описала ему все пережитое за сегодня. Не сказать, что стало намного легче, но выговориться-то мне надо было.

— М-м-м… все у тебя не как у остальных, — выслушал меня Кир, — одни проблемы! Уже сил не хватает их решать!

— Знаешь, что самое обидное? — усмехнулась я, вытерев слезы. Мы вместе сидели, прислонившись спиной к стене в ванной.

— Ну?

— Что завтра день рождения, а так вышло, что этот гад кинул меня за день и даже не потратится на подарок, сука!

Кирилл от души засмеялся:

— Действительно, сука! Су-ка!

— Сука-сука!

— Да уж, узнал бы мой друг, как ты с этим Олегом расправилась, челюсть бы потерял от удивления. Сразу видно — Берг! — с восхищением протянул Кир.

— А то! — протянула я. — Кир?

— А?

— Ты единственный, ради кого я живу.

— Ха-ха-ха! Придет время, иначе заговоришь.

— Не-а! — удобно устроившись на нем, возразила я. — Я тебя люблю!

— Я тоже… тоже тебя безумно люблю, сестренка. И поэтому… — он порылся в кармане и достал оттуда два смятых листочка.

Понадобилось время, чтобы осознать, что он мне протягивает и что пытается предложить.

— Нет! Ты меня совсем не любишь! — вскочив с него, возмутилась я.

— Полина! Что такое?

— Что такое? Еще спрашиваешь? Нет! Нет! Нет! И еще раз нет!

— Почему?

— По кочану! По твоему тупому! — никак не могла успокоиться я. — Как ты вообще мог согласиться на подобное? Что это за подачка?

— Это не подачка! Я туда еду работать! А сестру родную разрешили взять с собой, так как девать мне тебя, в принципе, некуда.

— Девать меня некуда? А я что, вещь? Раз девать некуда, то можно просто положить в чемодан и взять с собой, да?

— По-ли-на! Прошу!

— Нет! И не думай!

— Почему?

— Кир! У меня завтра день рождения, неужели ты всерьез хочешь мне его так испортить?

— Сестра! Не ерунди! Ну посидим несколько часиков в экспрессе, зато потом! Благодать!

— Какая на хрен благодать?

— Такая! Совершенно другой мир! Даже отец и мечтать не мог очутиться среди таких шишек! Подумай! Что нас ждет!

— Ну и что же? Неделя высиживания в обнимку с толстыми потными дядьками? — скривилась я, отправившись на кухню.

— Ха-ха-ха! Нет! Во-первых, у нас будет с тобой отличный двухместный люкс, как и у всех остальных, мы же едем туда на правах участников. Во-вторых, подумай, Москва! Столица! Между прочим, ты там еще ни разу не была! А там красиво! В-третьих, подумай обо мне. Шанс поработать в отделе, пускай и пробном, и лишь неделю, у такого человека — это же великолепно! Грех такое упускать! В-четвертых, нас там будут кормить, и мы сможем отпраздновать твой праздник в ресторане, причем можем праздновать хоть целую неделю, — Кир усердно загибал пальцы, с мольбой смотря на меня. — В-пятых, у тебя будет куча свободного времени, я отдам тебе подарочные деньги, и ты сама выберешь себе Lacoste.

— Ах, ты даже еще не купил их! — возмутилась я.

— Не перебивай. В-шестых, там будет много новых знакомых. В-седьмых, нам давно с тобой необходимо расслабиться, мама с папой этого бы хотели, ну и в-восьмых, я уже договорился с твоей школой.

— И?

— И тебя отпустили!

— Да ладно? — вот это была потрясающая новость. Хоть на неделю избавиться от всего. От Ломоносовой и Олега.

— Правда, завуч почему-то сказала, что твои три дня останутся за тобой. Кстати, почему еще три? Разве не один?

— Неважно. Знаешь, — призадумалась я, а потом подлетела к брату, — ты прав! Я согласна! А ну все к черту! Съездим мы на твою долбаную выставку породистых мешков с деньгами!

— Это не выставка, а съезд глав ведущих компаний России, на котором каждый из них будет представлять отчет о проделанной работе, также будут выбираться новые кандидаты в различные отделы. Прикинь, я попаду?

— Ой, мечтай! — дернула я его за нос.

— Пора собирать вещи, ведь поезд у нас в семь утра от Московского вокзала.

— Ого!

— Мы едем на скоростном экспрессе. Так что выедем из Питера, уже почувствовав себя элитой, — улыбнулся Кир.

— О! А твой… эм… местный начальник, как его… Метвеев? Мятуев?

— Мятежный?

— Ну да… он элита? — поинтересовалась я.

— Ну… — задумался Кир, — я думаю, он как никто в ту самую элиту входит.

— Ого. И там мы будем отжигать за его бабки?

— Хм… я-то собираюсь там работать и проявлять себя как можно с более лучшей стороны, а вот ты… да. Я думаю, да.

— Супер! Класс! Халява! — подпрыгнув и слегка пошатнувшись от похмелья, я побежала собирать сумку. — Слушай, — оглянулась я на Кира, — а я говорила о том, что люблю тебя?

— Берг всегда любит Берга! — проорал Кирилл любимые мамины слова.

— И чувствует его вонючие носки за километр! — закончила я.

Вот таким образом, утром следующего дня, в свое совершеннолетие, я оказалась на перроне рядом с невообразимо крутым поездом, следующим из Санкт-Петербурга в Москву.

Пятая

— Офигенно! — протянула я, рассматривая поезд.

— Согласен! — поддержал меня брат. — Пошли занимать места!

Кир, подхватив наши с ним сумки, направился к нужному вагону.

— Здравствуйте! Рады вас приветствовать на нашем экспрессе, который был назван в че…

— Здрасти! — перебила я проводницу.

— Полина! — слегка пнул меня ногой брат.

— Ваши билеты? — мигом потеряв всю свою любезность, попросила женщина.

— Вот! — Кир протянул ей нужные бумаги.

— Ваши места тридцать семь и тридцать восемь ближе к тому концу вагона, — махнула она рукой, — по левую сторону. Приятного вам путешествия!

— Спасибо! — поблагодарил Кир и, затащив сумки, пошел искать наши места, строго следуя ее инструкциям.

— Ого! — вырвалось у меня.

Когда родители были еще живы, мы вовсе не бедствовали, были среднестатистическими жителями Петербурга, но наша семья вряд ли стала бы пользоваться услугами настолько высокого класса. Порой, когда папе по делам надо было прокатиться в столицу, он брал билеты на знаменитую «Красную стрелу». Я не сильна в поездах между Питером и Москвой, однако, насколько помню, «Стрела» идет от одного города в другой примерно восемь-девять часов (могу ошибаться), этот же поезд должен был доставить нас в столицу в два раза быстрее. Внутри вагона все было очень красиво! Серый пол, потолок, ручки сидений, столики, оконные рамы, зато сами кресла были обиты кожей голубого цвета. Занавески, скатерти, ковровая дорожка, форма проводников — все это тоже было голубоватого оттенка.

Добравшись до нужного ряда, брат уступил мне место у окна, а сам занялся тем, что пытался затолкнуть сумки в специально выделенное для них отделение.

— Вам помочь? — обратился к нему мужчина среднего возраста.

— Нет, спасибо.

— Сразу видно, впервые едете. Не подумайте, что я навязываюсь, но чтоб закрепить багаж, вам надо зафиксировать вон тот рычаг слева! — указал дядька куда-то вверх.

— А-а-а… — протянул брат.

— Зашибись, — сказала я себе под нос.

— Спасибо! — Кир, справившись с задачей, сел рядом со мной.

До отправления оставалось еще пятнадцать минут. Вагон постепенно наполнился людьми, которые в основном сразу же доставали ноутбуки, макбуки, нетбуки и начинали что-то с ними делать.

— Чувствую себя изгоем! — шепнула я Кириллу.

— О, да! Кстати, что-что, а твои кеды тут точно не в тему.

Посмотрев на свою красную обувь, которая, по моему мнению, отлично смотрелась на ковре, я заметила небольшое пятнышко грязи.

— Черт! — сняв кед, начала пристально рассматривать, что это такое. Видать, я просто перепачкалась, когда торопливо шла за братом к метро.

— Полина! Что ты делаешь? — воскликнул Кир. — Надень его обратно!

— Что такое? — возмутилась я. — Тебе не нравятся мои носки? Они прекрасны!

Носки и впрямь были забавными, украшенные изображениями пчелок.

— Это неприлично!

— Пф… у меня куплено это место, что хочу, то и делаю. Может, меня тоже не устраивают эти задроты с компами, я же молчу!

— Сестра! — рявкнул брат.

— Да ладно тебе! Тем более моя обувь не пахнет! — пошмыгав носом, чтоб убедиться в этом, я предложила: — Хочешь попробовать?

— Иди ты!

— Да ладно тебе! Понюхай! — я поднесла к его лицу свой кед.

— Полинка! Ха-ха-ха! Прекрати!

— Ха-ха-ха!

Отвлекшись на свои проделки, мы не заметили, как к нам подошли:

— Вы что-нибудь будете? Выпить, закусить? — начала предлагать нам весь местный ассортимент проводница, но, увидев, что мы с братом растерянно замерли, причем мой кед все-таки умудрился расположиться у его носа, решила не мешать нам и прошла дальше.

— Блять! — тихо выругался Кир.

— Ха-ха-ха! — я не смогла сдержать смех.

— Хватит ржать! Лошадь! — отпихнув мою обувь, брат достал из кармана плеер.

— Эй! А я? А мне музыка?

— Успокойся! Спи!

— Что? Ты хочешь оставить меня одну?

Кир, закатив глаза, вставил в уши наушники и сделал вид, что спит.

— Ну и фиг с тобой! — вернув кед на ногу, я посмотрела через окно на улицу.

Начал накрапывать дождь. Мой любимый дождик. Моя радость! Мало людей найдется, которые смогут оценить мою тягу к дождю. А ведь он прекрасен! Одно из моих любимых занятий — бродить по улицам города, подставляя лицо капелькам, падающим с неба. Дождь… небо плачет. Природа играет на струнах своих возможностей. По мне, так дождь должен идти постоянно. Особенно летом! Сидишь себе на лугу под каким-нибудь деревом, а вокруг тебя, словно стена, поток воды. Запах. Этот запах. Все, наверняка, ощущали вкус свежести после закончившегося дождя. Замечали, как преобразовывается вокруг то, что до этого уже стало привычным и обыденным.

Пейзаж за окном сильно меня порадовал. Затем стало немного грустно, я покидала любимый город. Второго такого не было, нет и никогда не будет.

Санкт-Петербург — как много тайн, загадок, еще непознанного несет в себе этот город. Трудно описать те чувства, которые ты испытываешь от простой прогулки по его улицам, у каждой из которых своя история. Петербург, без сомнений, один из самых красивых городов не только России, всего мира. Мне повезло, я родилась в его объятьях. Сложно передать словами, насколько для меня это важно.

— Опять задумалась о чем-то серьезном? — толкнул локтем брат.

Замечтавшись, я и не заметила, что наш экспресс уже успел тронуться и теперь набирает обороты.

— Да… грустно уезжать из Питера.

— Ничего! Неделька и вернешься.

— Все равно! Какая, к черту, Москва? Выдуманная столица.

— Твоя излюбленная тема. Я тебе говорю, никто не будет делать из Питера столицу.

— Ну почему? Вот почему? — взмахнула я руками. — Петербург явно достойней, к тому же, всем понятно, куда больше ездят туристы, да и кто более важен из культурных соображений.

— Это невыгодно! Да и опасно! — произнес брат.

— Молодой человек прав! — как оказалось, нас внимательно слушал мужчина, который помог Киру при посадке. Он сидел по другую сторону, через проход, и, в отличие от многих, не был затянут техникой.

— Не понимаю, — замотала я головой, — разве суть не в том, чтоб в качестве главного города выбрать лучшее?

— Это верно! Но, — поднял палец вверх мужчина. — Город находится слишком близко к границе, чтоб использовать его как «главный штаб».

— Я об этом же! — сказал Кир.

Задумавшись, мужчина продолжил:

— Петербург, как отдельное государство, живет по своим собственным правилам со своими правителями. Сделаем из него столицу, задавят. Понаедут откуда только смогут. Нужно ли нам это?

— Конечно же нет, — покачала я головой.

— Поддерживаю, — закивал Кир.

— Я очень люблю Москву, — продолжил человек, — она умеет заворожить и заразить тебя своим бешеным ритмом. Я родился в ней, я горжусь, что она столица. Но! — он хлопнул себя по коленям. — Надо признаться… Санкт-Петербург — это особая история! Город, который воздвиг величайший правитель в истории, который был продуман до мелочей, который впечатляет своей красотой. В то же время он построен на костях миллионов. Ведь так? — он обратился к нам с братом, как будто сомневался в наших познаниях истории города.

— Да, — подтвердила я.

— Вот видишь. Петербург слишком сложный, слишком необъятный, не поверхностный. Портить его сплошной экономикой, политикой, миллионами безграмотных приезжих и тому подобным. Кому это надо? Он и так принимает на себя немалую часть. Не дай бог, растеряет всю свою душевность.

— Ага, — брат, уловив схожесть взглядов с этим мужчиной, вовлек его в очередной исторически-поучительный разговор, я же, извинившись, поднялась с места и решила посетить местный туалет. Вернувшись на место, продолжила смотреть на проносящиеся мимо пейзажи.

— Слушай, а куда нам ехать после прибытия? — поинтересовалась я у Кира.

— В гостиницу «Великая Столица».

— А как?

— На такси поедем.

— Ого, это сколько денег? Могли бы развезти всех!

— Слушай, ты совсем обнаглела!

— Бе-бе-бе! — отвернулась я к окну.

Брат вновь завел разговоры с соседом, а я, незаметно для себя, задремала.

— Просыпайся, соня! — крикнул мне в ухо Кир.

— Боже, ну зачем же так кричать?

— Приехали!

— Да? — осмотревшись по сторонам, я увидела, что экспресс постепенно втягивает себя на вокзал. — Круто!

— Иван, как выяснилось, едет домой, но наша гостиница ему по дороге, так что нас доставят с комфортом, да еще и бесплатно! — тихо сказал мне брат.

— Иван? — переспросила я.

— Это наш сосед. Мы познакомились и проговорили все это время, пока ты спала.

— Круто! Ну, хоть какая-то от тебя польза есть! — ухмыльнулась я.

— Чего? А ну, молчи, мелкая.

Наш новый друг Иван подождал, пока мы с братом вышли из поезда, и уверенной, гордой походкой направился к автомобильной стоянке. Там он подошел к одному из многочисленных черных джипов, из которого при виде начальника моментально вылез водитель.

— Здравствуйте, Иван Михайлович! Как добрались?

— Отлично, Генка. Грузи ребят, поехали.

— Ребят? В багажник? — посмеялся водитель.

— Да хоть на крышу. В салон их вещи кидай, мои-то все при мне, — он указал на пиджак.

— Хорошо! — выхватив у Кира сумки, Геннадий кинул их на заднее сидение, а потом жестом предложил и нам там расположиться.

Сам хозяин с водителем уселись на передние места, и мы тотчас двинулись в путь.

— Охренеть, — в салоне автомобиля было еще комфортней, чем в поезде.

— Ш-ш-ш, — шикнул брат, чтоб я заткнулась.

— Куда нам?

— Едем в гостиницу «Великая Столица». Сначала ребят подбросим, а потом домой.

— Что же вы, Иван Михайлович, поездом-то?

— Генка, так самолет рухнул же, помнишь? Вот что-то желание лететь следующим рейсом отпало, — почесал маковку мужик. — Ребят, ваша гостиница будет примерно через пятнадцать минут, в самом центре Москвы, смотрите там, не заплутайте.

— Хорошо, — ответил Кир.

— Желаю тебе удачи в работе, — обернулся на нас Иван. — Как человек ты мне понравился, а раз мне понравился, то у тебя есть шанс не затеряться среди тех акул.

— Это вы о чем? — поинтересовался водитель.

Я же в это время презрительно хмыкнула из-за того, что брат оказался треплом и вывалил причину нашей поездки в столицу первому встречному.

— Да вот! Парень едет на слет наших, — произнес Иван. — Где сейчас заседает Жуковский, Гердынь да все другие.

— О, повезло.

— Вот и я ему об этом говорю. Правда, считай, на пасеку попал, ошибется — сожрут, нет — получит все.

— И вам надо было в этот раз участвовать.

— А зачем, Генка? Мне штата не надо, а проекты… да тоже особо новых нет.

— Жалко, что вас там не будет. Я бы примазался, — пошутил Кир.

— Не все так просто. Хотя скажу тебе, смотря к кому попадешь. Я вот своим всегда шанс даю. Так к кому ты приписан? Забыл спросить.

— К Александру Алексеевичу.

— Ого, — первым откликнулся Гена.

— Ну, в смысле к Мятежному, — уточнил брат.

— Ха-ха-ха! Да мы поняли. М-да, — почесал лоб Иван Михайлович. — Я тебе пожелаю удачи. Мятежный своеобразный человек, зацикленный на постоянстве, он все больше ближних берет, чем со стороны. Зато, если он нуждается в тебе, то считай, что можешь подтираться в сортире этими сраными долларами. На моем веку, когда мне приходилось заседать там с ними, он отобрал лишь троих из пятидесяти.

— Да! Морозов!

— Правильно, Генка! — Иван вновь обернулся на Кира. — Морозов Юрий. Первый из выбранных до того развился, что Мятежный из-под своего крыла и вовсе вывел его на центральную арену Москвы. Так что парень, как сказать, шансы очень невелики, и я бы не сказал, что дам тебе даже двадцать процентов на победу, но это будет стоящий опыт для тебя, а так как ты приехал в первую очередь поработать с новейшей техникой, тебе прямая дорога на его завод.

— Подъезжаем! — сказал водитель.

— Ну, все! Удачи! — помахал нам Иван, не выходя из джипа. — Мятежный не любит задавал и выскочек, он любит порядок, форму и все подобное. Так что, выделяйся из толпы лишь головой, — Иван, опустив стекло, высунулся наружу и постучал себя по маковке, — а не различными неинтеллектуальными поступками.

— Спасибо! — помахав рукой на прощание, поблагодарил Кир.

— Ну вообще!

— Что? — поинтересовался брат.

— Да у меня уши завяли вас слушать, — фыркнула я.

— Да уж, ты явно не была бы оценена Мятежным.

— Ой, да пошел он в жопу! — засмеялась я. — Кто он, а кто я? Я красавица, умница! А он? Наверняка жирный, потный мужик с завышенной самооценкой, — плюнула я в рядом стоящую клумбу.

— Как ты себя любишь!

— А то!

Подождав пока брат возьмет в руки сумки, я направилась с ним к входу в гостиницу. Она была хороша! Естественно, все было отделано самыми новейшими материалами, по новым технологиям. Огромный зал с большим фонтаном посередине, тремя бесшумно скользящими то вверх, то вниз лифтами. Огромные, во всю стену окна, диваны, уютно устроившиеся возле них кадки с растениями, красиво оформленная администрация. А также пять охранников и швейцар, открывший нам двери.

— Добро пожаловать! — при этом его лицо расплылось в улыбке.

— Господа, вы куда? — обратился к нам один из охранников.

— У нас тут номер, — проворчал Кир, который явно почувствовал себя не в своей тарелке.

Мотая головой из стороны в сторону, я следовала за братом, который шел к административной стойке. Охранник плелся за нами, не решаясь намекнуть, что мы явно тут не смотримся, но все же боявшийся, что неожиданные посетители могут выкинуть какую-нибудь гадость.

— Добро пожаловать! — администратор улыбнулась нам своими вставными белоснежными зубами.

Оставив Кира самого решать наши проблемы, я лениво побрела к дивану. Ну на какой черт мы полезли с братом во весь этот зажиточный мир? Все равно, как говорится, в какой луже родился, в той и живи! Вот решили мы круто пожить в этой роли, а как вести себя тут не имеем понятия.

Мимо меня проходили люди. Рядом села молодая девушка, вытянув одну из своих ножек, она стала водить пальцем по экрану своего мобильника.

— Кать, ты что там застряла? — к ней подошел парень.

— Прикинь? Хочу отправить сообщение, что мы нормально добрались и что вскоре увидимся с шефом, а он не разговаривает со мной, ругается, наверное, кушать хочет, — надула та губки.

— Кто не разговаривает? — переспросил молодой человек.

— Да вот! Звоник! — помахала девушка мобильным.

— Звоник?

— Ну да! Голодненький!

— Кто? — парень смотрел на мою соседку.

— Боже, Ник, ты такой тупица! Как ты вообще собираешься работать с Александром Алексеевичем? — поднявшись, она направилась к лифту. — Ничего, пупсик, мамочка тебя накормит, поспишь, а потом отправишь сообщение!

Не выдержав, я позволила себе рассмеяться. Растерянный парень обернулся на мой смех:

— Ты хоть что-нибудь поняла из ее бреда? — поинтересовался он у меня.

— Ну… может быть!

— Тогда объясни мне, такому тупому, о чем она только что говорила! Прошу! — взмолился он.

— Допустим, раз речь шла о сообщениях, логично предположить, что она говорила о телефоне…

— Так? И?

— Мне кажется, «Звоник» — это, скорее всего, мобильник на ее языке.

— Думаешь?

— Ага. А еще твоя подруга не могла отправить сообщение, так как он ругался с ней из-за того, что не заряжен, вот она и пошла его «кормить», но опять-таки, это предположение.

— Нет слов! Ну, ладно, я побежал, надо делами заняться! — махнул он рукой.

— Удачи! — заметив, что Кир отошел от стойки и направляется вместе со швейцаром в сторону лифта, я тоже поднялась с дивана. В итоге, все вместе, включая торопящегося парня, зашли в спустившуюся к нам кабину.

— Куда вам? — спросил молодой человек.

— Пятнадцатый, — ответил за нас швейцар, нажимая на кнопку, — куда и вам, Николай.

— Супер!

Он расслабленно облокотился на перила в лифте:

— На то уж пошло, я Коля! Ник! — представился он.

— Я — Полина, а это Кирилл, либо Кир.

Брат изумленно посмотрел на моего нового знакомого.

— Эй! Ничего не думай! У меня есть девушка! — заметив реакцию брата, сказал Ник.

— Это мой брат! — засмеялась я.

Мы вышли из лифта и направились за швейцаром.

— Прости! — извинился Ник.

— Ничего! Все равно лучше не подходи к ней! — пробормотал Кир и, обойдя нас, пошел впереди.

— Он просто слишком заботлив! — объяснила я.

— Я уже понял!

— Да ладно! У самого-то девушка — кадр еще тот! Видели!

— Будешь долго смеяться, но это моя сестра! — улыбнулся парень. — Вот так! Братьев и сестер не выбирают!

— А? Кошмар!

— Ха-ха-ха! Она хорошая!

— Верю!

Кир уже скрылся за дверью номера.

— Все! Мне пора!

— Ага! Кстати, насчет девушки я пошутил, — Ник направился в противоположную сторону.

Влетев за братом в номер, я сразу же потеряла челюсть.

— Офигеть!

Швейцар, протянув Киру журнал со всеми инструкциями, незамедлительно удалился.

— Вот так кайф! — согласился со мной Кир.

Не знаю с чего начать, приступая к описанию нашего номера. Осмотрев коридор с большим шкафом для верхней одежды и подставкой для обуви, я оказалась в гостиной. Ажурный столик, достаточно большой диван, бар, телевизор. На полу расположилась большая ваза с искусственными цветами и симпатичный ковер. Пройдя дальше, мы с братом оценили две похожие друг на друга комнаты — спальни. В каждой было по большой кровати, шкафу, комоду и зеркалу. Все три комнаты были соединены между собой не только с помощью коридора, но и растянувшимся балконом, с которого открывался великолепный вид на Москву-реку.

— Круто! — потянулся Кир. — А ты не хотела ехать!

Брат обнял меня за плечи.

— Так непривычно!

— Ага!

— Вид классный!

Мы стояли на балконе и смотрели по сторонам. Из-за того, что гостиница плавно изгибалась, можно было заметить, что на некоторых балконах тоже находились люди. Кто-то стоял и курил, кто-то чинно распивал разнообразные напитки. Немного выше, вдалеке от нас, два парня зачем-то трясли и расшатывали заграждающие перила, а в другой стороне маленькая девочка пускала мыльные пузыри. В отличие от Санкт-Петербурга, заливающегося дождем, тут светило солнце и на редкость было тепло для такого времени года. Покинув балкон, я пошла смотреть наши ванную и туалет, там тоже все было по высшему разряду, что еще больше подняло настроение.

— Целую неделю в этом раю! — обратилась я к брату. — За счет богатенького индюка!

— Прекрати его обсирать! Мы еще даже не познакомились с ним!

— Это ты не познакомился! А я как-то и не планирую! Мне достаточно его средств!

— Сестра! Невыносимо!

Брат уселся на диван.

— Слушай сюда! У нас с тобой заказаны завтраки и ужины на семь дней в секции, которую снял Мятежный для своих кандидатов. Вот пропуска, — показал мне их Кир.

— А как же обед?

— Ну, уж простите! Мы в это время работаем! — развел руками Кирилл.

— Черт! Самое главное выкинул.

— Возить на завод нас будут на автобусах, — продолжил брат.

— Круто! Во сколько?

— Самый поздний автобус примерно в половину девятого.

— Фу! И не мечтай, чтоб я тебя провожала по утрам.

Брат поцеловал меня в нос.

— И не думал даже! Лентяйка!

— Сам такой!

— Между прочим, мне сказали, что у Мятежного здесь даже постоянные апартаменты есть. Поэтому мы все заселены в эту гостиницу.

— У него семья есть?

— Да. Жена и сын.

— Что за сын? — поинтересовалась я.

Брат состроил рожу.

— Полина! Коней придержи. Он мой ровесник, хотя, может, и на год постарше. В общем, около двадцати двух. Говорят, с отцом у них не все ладно.

— Да? Не удивлена. Мешок с деньгами наверняка устал прокармливать дармоеда, а тот все тянет и тянет папкины денежки.

— Ха-ха-ха! Берг! Заканчивай оскорблять всех подряд!

— Думаешь, тут прослушка? — прищурилась я.

— Ха-ха-ха! Не знаю! Просто не ляпай ничего лишнего!

— Вот так, да? Стесняешься сестры своей! Ага? Слушай, ты мне, кстати, денежки, когда дашь?

— Хоть прямо сейчас! Сегодня же твой праздник. Правда, мне хотелось официально тебя поздравить за столом, — почесал он голову, — утром это вышло скомкано, впопыхах. Ты тогда еще не до конца проснулась и слушала мою речь невнимательно.

— Ну-ну!

— Но я могу подарить тебе деньги сейчас, а поздравить вечером! Мне же скоро уезжать.

— Куда? — удивилась я.

— На завод, знакомиться со всеми.

— Что? Мы же только приехали!

— И? Полин! Работа есть работа!

— Фу! — состроила я рожу. — Чем хоть там занимаются?

— Я, на самом деле, пока не в курсе, что мы там будем делать, но само производство отвечает за выпуск, форму, герметичность, качество консервных банок и прочей тары.

— О? Консервный король? — придумала я кличку главному боссу.

— Пускай так! Как твоей душе угодно.

— Ладно, ты как хочешь, а я в ванную.

— А я пошел собираться! — кинул он взгляд на часы.

— Хорошо, — чмокнув его, направилась по своим делам.

— Деньги на столе, ключ там же! — раздалось из-за двери, когда я уже вовсю плескалась.

— Хо-ро-шо!

— Я пошел. С днем рождения тебя! Еще раз, — выдавил он из себя, явно стесняясь. По моему лицу расплылась улыбка, я уже хотела было поблагодарить его, как он продолжил: — Смотри, будь осторожна! Я среди огромной Москвы не найду тебя!

Шестая

Вдоволь насладившись всеми прелестями местной ванны, я упала на кровать. Пиликнул телефон. Не спеша поднявшись, отыскав джинсы, я достала из кармана мобильник.

«Уже едем на завод», — пришло от Кира.

«Смотри, не опозорься», — отправила я ему.

«Спасибо, как всегда, за поддержку!».

«Не за что! Берг — самый лучший утешитель в мире!».

— Ха-ха-ха! — посмеялась я.

Решив, что мне совершенно бессмысленно сидеть в номере до позднего вечера и помирать от тоски в ожидании Кира, я принялась собираться на прогулку. Разворошив сумку, осмотрела все ее содержимое. Остановилась на очередных джинсах, которые были украшены искусственно сделанными потертостями, и свободную футболку фирмы Nike. К этому идеально подходили кеды сине-серого цвета. Неярко накрасив глаза и губы, причесав взлохмаченные волосы, я подошла к столу где, как предполагалось, лежала моя наличность. Пересчитав, выделенные мне на подарок деньги, пользуясь тем, что меня никто не видит, я позволила себе дать волю эмоциям и закружилась на месте:

— Семь тысяч! Ура! Да-да! Спасибо!

Накинув куртку и подхватив ключи от номера, я вышла в коридор. Убедившись, что правильно закрыла дверь, направилась к лифту. Лишь спустя несколько поворотов, у меня возникла мысль, что я бреду куда-то не туда. Лифтов не было и в помине, а коридоры, украшенные многочисленными креслами, ковровыми дорожками и картинами все больше разветвлялись и не заканчивались.

— Хрен тут что поймешь! — возмутилась я.

Повернув назад, я на первом же коридорном перекрестке не смогла определить, откуда именно пришла.

— Черт! Хотя бы планы повесили.

Тут из-за угла вывернула какая-то официально одетая женщина, и я сразу же обратилась к ней с вопросом:

— Простите, вы не подскажете, где тут выход из гостиницы?

Женщина, пройдя мимо, обернулась и произнесла:

— Если решила на пятнадцатом этаже выйти, то тебе любое окно подойдет.

Поначалу, не уловив ее сарказма, я растерянно развела руками, а когда догадалась, что меня сейчас, мягко говоря, послали, дама уже исчезла.

— Охренеть! Да катись ты! Нет, ну надо же?

Ругаясь себе под нос, я еще примерно полчаса тыкалась по всем углам, при этом не встретив ни одного человека. На тот момент, когда терпение уже начинало лопаться, я к своему глубокому удивлению, оказалась прямо перед своими друзьями-лифтами.

— Слава богу!

Оказавшись в холле, выйдя через открытую для меня швейцаром дверь, я обратилась к нему.

— Извините, не подскажете где тут можно купить путеводитель по Москве?

— Если вы пройдете примерно сто метров вон туда, то там будет книжный магазин, я думаю, в нем вы найдете все что вам необходимо, — улыбнулся тот.

— Спасибо большое! — порадовавшись, что хотя бы один нормальный человек присутствует в этом сумасшедшем доме, я направилась по проспекту.

Вскоре наткнувшись на книжный магазин, я нашла там подробную карту Москвы, с выделенными на ней различными интересными объектами. Еще больше порадовали меня отмеченные на бумаге торговые центры.

— Вот это то, что надо!

Определив по карте, где нахожусь в данный момент, я направилась в сторону небольшой улицы, находившейся от меня в паре кварталов, на которой, судя по карте, располагался огромный торговый центр «Вселенная».

Все вокруг меня ворчало, ворошилось, металось, ругалось и толкалось.

Казалось, что люди возникают из ниоткуда и убегают в никуда. На меня с периодичностью в пару секунд натыкались куда-то несущиеся горожане.

Хоть я и была жительницей Санкт-Петербурга, огромного мегаполиса, но даже мне становилось неловко, при виде всей этой кучи малы. В Питере, бродя по Невскому, редко случалось, что кто-то ни с того ни с сего бросался тебе под ноги. Люди, пускай даже спешившие по своим делам, изворотливо уклонялись от столкновения, а при неудаче вежливо извинялись. Здесь же, истоптав себе все ноги и перепачкав кеды, я не услышала ни одного извинения. На проезжей части машин было столько, что им впору было складываться в бутерброд. Постоянные гудки, ругательства, визг тормозов, грохот тележек мгновенно утомили. Два раза чуть не угодив под колеса машин, я наконец-таки добралась до торговой точки. Испытав прилив гордости за то, что все-таки преодолела все препятствия и добралась до места, я погрузилась в местные магазины.

Ну, конечно же, я страдала шопоголизмом. Сейчас меня поймут все девушки, которые читают эти строки. О боже! При виде магазинов, хранящих в себе коллекции различной одежды, я была готова на многое, чтобы купить себе хоть одну из тамошних вещичек. Однако остро стоящий в моей семье денежный вопрос не позволял это сделать. Так я и бродила среди вещевых свалок, лишь присматривая себе то, что купила бы, имея на это средства. Урезав до предела наши лишние траты, Кир, как единственный приносящий деньги в семью, разрешал покупать только самое необходимое. Именно из-за этого я мастерски научилась выискивать крутые вещи в магазинах среднего уровня. Сашка частенько удивлялась, как у меня это получается. Она тоже страдала магазинной болезнью, но порой закупала там такое, что вызывало во мне рвотный рефлекс при первом же взгляде! Обойдя весь первый этаж и едва не потратив подарочные деньги, я поднялась на второй, где наконец-таки попала в нужный магазин.

— Новая коллекция демисезонной обуви, — не заметила я, как ко мне подошел продавец. Болезненно худой парнишка с вьющимися каштановыми волосами.

— Да-да! — протянула я.

— Ищете что-то определенное?

Вот ненавижу, когда ко мне пристают продавцы, нарушая мое наслаждение от простого созерцания понравившегося мне товара.

— Я знаю, что хочу! — осмотрев полки, я нашла модель, о которой уже давно мечтала: черные, выше щиколотки с голубоватыми полосками. — Вот они!

— Хороший выбор. У меня, кстати, девушка в таких ходит, — сняв с полки кроссовки, он покрутил ими передо мной. — Размер-то, какой?

— Тридцать семь.

— Окей. Как раз на тебя, — он поставил кроссовки возле белого диванчика.

Присев на него, я примерила обувь.

— Классно! — кроссовок сел идеально.

— Подошел?

— Да. Второй можно?

— Конечно!

Он отошел к стенду и достал коробку для моей пары, вынув оттуда второй кроссовок, поставил его передо мной. Надев второй, я сразу же почувствовала себя счастливой.

— Зашибись!

— Твои! — поддержал парень.

— Беру! — обратилась я к нему.

— Хорошо. Цена у них…

— Пять семьсот, я в курсе.

— Да! Отлично! — продавец жестом указал мне на коробку.

Упаковав и еще раз назвав мне цену, парень пересчитал протянутые мною деньги.

— Сдача триста. Еще что-нибудь?

— Нет. Хватит! — помахав ему пакетом, я вышла в холл.

Излучая безграничную радость, я уселась на первую попавшуюся мне скамейку и стала любоваться покупкой.

«Я уже в гостинице, ты где?» — пришло от Кира.

«Ого? Уже? Осматриваю свой подарок! Я в торговом центре. Скоро приду».

«Ладно, я пока помоюсь и отдохну, расскажу о заводе за ужином».

Дочитав его сообщение, я засунула мобильник в карман и поднялась с кресла.

Осталось тысяча триста рублей, меня терзали сомнения, тратить ли их прямо сейчас или же оставить на потом? Я продолжила обход магазинов, высматривая что-нибудь интересное.

Впрочем, оно как раз поднималось на мой этаж и представляло собой Ника с сестрой. Они о чем-то весело спорили и явно не могли прийти к согласию.

— Сестра опасного брата! — заметил меня Ник. — Привет!

— Ник, ты чего это к незнакомым людям пристаешь? Еще подумают, что ты бешенством болеешь, — между делом посмотрела на меня Катя, — хотя странно, я явно где-то тебя видела.

— Молчи, не позорь меня! — рассмеялся Ник. — Как брат? Он успокоился, узнав, что у меня есть девушка и я не покушусь на его кровинку? — поинтересовался Николай.

— Да вроде…

— Коль! У тебя есть девушка? — поразилась в этот момент Катя.

— Ха-ха-ха! — не смогла я сдержаться.

Николай махнул на сестру рукой:

— Это конспирация!

— Что? Коля! Кто она? Мне надо похвастаться перед девчонками! — пропустила сестра его фразу мимо ушей.

— Так! — воскликнул ее брат. — Катя! Иди, погуляй! — указал он ей на магазины.

— Подожди, а как же мой имидж? Это же супер-новость! — не отставала девушка. — Я ее знаю? Только не говори… — перевела она на меня взгляд.

— Да нет же! Тут все не так! — запротестовала я.

— Это бесполезно, — махнул рукой Коля.

Его сестра хлопала своими ресницами, пытаясь включить мозг.

— Это была шутка в сторону моего брата, — ткнула я в себя пальцем. — Потому что он чересчур заботливый! Вот и все!

— Твоего брата? Что ты из меня дуру делаешь? Причем тут какой-то брат? Коля сам до этого сказал, что вы конспирируетесь!

— О боже! — в который раз поразился Ник.

— Ха-ха-ха! Нет. В общем… да! — растерялась я, не зная, как достучаться до Екатерины. — Ну… я запуталась, — улыбнулась Нику.

— Катя! — раздалось со стороны. В пяти метрах от нас стояла явно перезагоревшая брюнетка. — Вот так встреча! Я уже думала, никогда не увижу свою ягодку!

— Роднулька моя! — побежала к ней Катя. Они принялись целоваться, чуть ли не облизывая друг друга. — Чмок-чмок!

Воспользовавшись тем, что сестра отвлеклась, Ник, схватившись за мою руку, направился вдоль магазинов.

— Это сплошное несчастье! — остановился он лишь в противоположном конце комплекса.

— Да ладно! — потирая руку, произнесла я. — Твоя сестра довольно милая.

— Ага. Вот только я не понимаю, как можно столь медленно думать?

— Поверь, это к лучшему, — утешила я его. — Понимал бы — свихнулся.

— Да? Все так плохо? — он улыбнулся.

Смотря на него, я тоже хотела улыбаться. У Ника была располагающая к себе внешность. Светлые, слегка вьющиеся волосы. Хорошая фигура. Ровные зубы. Вот только мне он показался чересчур наивным. Это читалось в его глазах. Несмотря на то, что Ник явно обогнал по интеллекту свою сестру, было в нем что-то, что позволяло утверждать, что этого человека легко окрутить, им можно манипулировать. Николай казался мне слишком доверчивым человеком, хотя я не могла быть в этом уверенной на сто процентов. Первое впечатление может быть обманчивым.

— Ну… как сказать, — пожала я плечами.

— Ха-ха-ха!

— Слушай, я, конечно, понимаю, тебе надо было убежать от сестры, иначе бы ты впал в кому, но меня-то зачем тащить надо было? — задала я возникший в моей голове вопрос.

— А ты против? — он спросил у меня, склонив голову на бок. — Мне показалось, тебя тоже следует спасти.

— Черт! — не знала я, куда посмотреть. То ли на него, то ли в сторону.

Мне сразу стала понятна причина его поступка. Боже мой. Я улыбнулась. Моментально проснувшийся во мне охотничий азарт, мешал мыслить здраво.

— Уже купила себе что-то?

— Это подарок.

— Кому от кого?

— Мне! От брата! Того самого, ради которого мы конспирируемся!

— Ха-ха-ха! — мы посмеялись над шуткой.

— Пошли посидим, поболтаем? — он указал в сторону ближайшей кофейни.

— О-о-о… даже и не знаю.

— Отметим твою покупку, — усмехнулся он.

Я еще раз осмотрела его. Он точно был очень милым.

— Хорошо, — согласилась я. — Только ты платишь!

— Ха-ха-ха! Ладно, — ответил Ник.

Мы уселись за небольшим столиком возле окна с видом на центр и принялись рассматривать меню.

— Мне глинтвейн, — сразу же заказала я.

— О! — посмотрел он на меня из-под челки.

— А что? Или ты оплачиваешь только безалкогольные напитки?

— Ха-ха-ха! Сейчас ты напомнила мне мою сестру!

— Я что, по-твоему, такая же тупая овца? — удивилась я.

Он, молча, смотрел на меня.

— Что-то не то? — пришлось поинтересоваться мне.

— Тупая овца, говоришь? — переспросил он.

— Ну да, — подтвердила я и хотела продолжить, как тут до меня дошло, — Ой! Прости! — поднесла я руки к лицу. — Черт! Я не то имела в виду!

— Ха-ха-ха! — засмеялся он.

— Боже! — у меня был шок. — Прости, пожалуйста! Я ничего не имею против твоей сестры!

Он все продолжал смеяться и, когда к нам подошел официант, ему пришлось долго собираться с духом, чтобы заказать нам по глинтвейну.

— Ха-ха-ха! Полина! — вытер он слезы, выступившие от смеха. — Я так давно не смеялся.

— Блин! — мне ничего не оставалось, как сидеть и краснеть от стыда.

— Ты что это покраснела?

— Мне стыдно.

— Не волнуйся, я не обиделся. Это было очень смешно.

— Правда? — посмотрела я на него взглядом полным надежды.

— Да.

Нам наконец-таки принесли заказ. Сделав пару глотков, я осталась полностью довольной. Ник замер со стаканом в руке. Наверное, он хотел чокнуться со мной, но я его опередила. Посмеявшись надо мной, он последовал моему примеру. Ник молча разглядывал меня. Мне было от этого некомфортно.

— Слушай, вы с братом приехали сюда к родственникам? Надолго?

— Мы? Нет! Мы на неделю, да и то из-за какой-то фигни!

— Какой?

— Кир участвует в каком-то слете, будет работать неделю на заводе, получать практику. Если честно, я не особо вникала, — махнула я рукой.

— Да ладно? — поразился Ник. — Вы участвуете в конференции?

— А что? Ты знаешь о ней?

— Что значит знаю? — усмехнулся тот. — Я сам к ней приписан.

— Да ладно? — пришла моя очередь удивляться. — А ты у кого? Мой брат у какого-то Мятежного…

— Да! Я тоже! Блин! Здорово! А сюда с завода приехал, правда, твоего Кира я там не заметил.

— Странно! Потому что он точно там был!

— М-м-м… наверное, он в технической группе, а я-то в экономической.

— О-о-о? Их несколько?

— Короче! — поняв, что я ничего не понимаю, он принялся объяснять. — Твой брат работает на Александра Алексеевича. Он же Мятежный. Он же верхушка всех российский заводов по изготовлению разнообразной тары. Так как в нашем мире постоянно требуются различные усовершенствования всего, чего можно, то многие сообщества предпочитают созывать определенного типа тренинги, на которых из специально выбранных людей смогут отобрать самых лучших, судьба которых в дальнейшем будет складываться в стенах с содержанием огромного количества бабла. Компания Мятежного не исключение, она тоже входит в союз устраивающих подобные мероприятия, которые, по-моему, возникли уже достаточно давно.

— Ого.

— Попасть в то количество людей, из которых будет проводиться отбор чрезвычайно сложно, считай, их выбирают из… тысяч, наверное. В основном там сплошной блат либо наследственность, как в моем случае. У каждого свои методы отбора. Например, Александр Алексеевич терпеть не может «прихожан», а доверяет свое дело лишь близким, боясь, что его предадут. Это известно всем из его круга.

— Хм… понятно. А что ты говорил про наследственность?

Мы опустошили свои стаканы, и Ник заказал нам еще по одному напитку.

— Погоди немного. Так вот! Как я сказал, у каждой из участвующих компаний различные правила приема, а также разное количество претендентов. Вот, например, Коротеев, за ним идет вся продукция, как-либо связанная с удобрениями, он набирает в свой штат химиков по тридцать штук за раз, они ему все необходимы. Для всех них требуется окончание соответствующих факультетов, статусы докторов, различные связи, в общем, куча говна, — махнул рукой Ник. — Но как видишь, процент попасть к нему в штат довольно велик. Компания сигаретного обслуживания выбирает себе около пяти человек, причем никто не знает каким образом они их тестируют — самые темные людишки.

— Я смотрю, тут все довольно интересно, — потянулась я к его глинтвейну, чтоб чокнуться стаканами.

— А ты думала! Например, если говорить о моей группе. Из десяти человек, лично я оценил четверых, не включая себя. Посмотрим! Шансы есть.

— А у меня брат…

— Технический. Там еще сложнее. Но их тоже около десяти, по-моему, а отберут лишь двоих.

— Ого!

— Про наследственность ты спрашивала. Я из семьи Юрия Валерьевича Морозова. Одного из немногих, кто смог пробиться к Мятежному и вызвать у него доверие.

— Да ладно? Морозова?

— Ты его знаешь? — пришла пора удивляться Нику.

— Слышала о таком, — смутилась я.

— Ну, понятно. Он начальник одного из крупнейших холдингов.

— О-о-о!

— Слушай, Полина, прости, что я тебе мозг загрузил всем этим, — он положил локти на стол и придвинулся ко мне, — но скажи мне, а как вы с братом умудрились попасть сюда?

— Мы?

— Да! Прости, конечно, — он немного потупился, — но по вам видно, что вы совершенно из другого круга людей нежели…

— Да… ничего! Мы здесь по приглашению.

— Так от кого?

— Я не знаю, от какого-то друга семьи… вроде как.

— Друга семьи? — переспросил Ник. — То есть ты не в курсе?

— На самом деле — нет. Моему брату предложили посетить слет и попытать в нем счастья, я об этом узнала за день и, надо сказать, не сильно порадовалась. Мне не очень нравится здешняя обстановка, не нравятся эти вечно снующие туда-сюда важные люди, разговоры о деньгах. Хочу в Питер! — стукнула я кулаком по столу.

Не ожидавший этого Коля, невольно отпрянул, при этом я заметила, что он смотрит на меня с недоумением и явно не понимает, как я могу не знать, каким образом мы с братом попали в список участников конференции. Ну и фиг с ним!

— А ты чем будешь тут заниматься?

— Я? В данный момент праздную свое совершеннолетие, — протянула, убрав с лица мешающие волосы. — А потом — посмотрим.

— Да ладно? Когда тебя поздравлять?

— Прямо сейчас!

— В смысле? — не понял он.

— В эту самую секунду! — улыбнулась я ему.

— То есть… — он ответил мне тем же, — у тебя сегодня еще и день рождения?

— Ну да!

— И ты молчала до этого? — поразился Ник.

— А что ты, собственно, хотел? Чтоб я, познакомившись с тобой, произнесла: «Здрасти, я Полина, у меня сегодня день рождения?».

— Ха-ха-ха! Просто как-то неожиданно все у тебя случается!

— У меня? У меня все отлично! — отвернувшись, я стала любоваться видом из окна.

Проследив за моим взглядом, он предложил:

— Пошли пройдемся! Тут парк недалеко, там красивый пруд, утки плавают!

— Всегда мечтала посмотреть на уток в свой праздник! — Николай не распознал моего сарказма. — Ладно! Пошли!

Подхватив мой пакет, он протянул мне руку. Черт! Мне понравилось. Взявшись за его ладонь, которая оказалась слегка влажной — он явно нервничал, — я пошла вслед за ним. Покинув торговый центр, мы, смеясь над различными шутками, спустя пятнадцать минут завернули в парк, раскинувшийся прямо в центре железобетонного мира.

— Сейчас я тебе уток покажу! — похвастался он.

— Я же их никогда не видела!

— Таких жирных и наглых? Никогда!

Усевшись на берегу, мы и впрямь заметили плавающих вдалеке уток и пару чаек.

— Подождешь меня минутку?

— Тебе приспичило в туалет? — усмехнулась я.

— Конечно!

Он поднялся с земли и пошел по дороге. Ну, а я, положив подбородок на свои согнутые в коленях ноги, стала рассматривать приятный для глаз вид. Еще сегодня утром я была в своем любимом городе, который провожал меня, пуская слезы, а теперь, уже под вечер я сидела в каком-то неизвестном мне парке со своим новым знакомым, с которым, между прочим, никогда бы не повстречалась, если бы судьба не закинула меня в такую странную, новую жизнь. Расстегнув куртку, оттого что стало жарко, я раскидала по плечам и спине свои шикарные волосы и подставила лицо осеннему вечернему солнцу.

— Красота! — навис надо мной блондин.

— Уйди! Ты мне все солнце загородил!

Усевшись рядом со мной, он поставил на траву перед нами шампанское в очень красивой упаковке.

— Ого? Как так? — посмотрела я на него.

— Ну, так. Праздник!

— Ха-ха-ха! Ты задумал меня споить?

— Я задумал тебя поздравить! — он вытащил из-за пазухи коробку конфет.

— О-о-о! Супер! — я потянулась к конфетам.

— Это еще не все! — он достал два пластиковых стаканчика. — Вот теперь приступим!

Сбив крышку с шампанского, Ник направил выплескивающийся напиток в пруд, а затем разлил его по стаканчикам.

— Давай! За восемнадцать!

— Ага!

Шампанское было вкусным, я такое никогда прежде не пила.

— Слушай, а тебе-то сколько лет?

— Мне? Двадцать два.

— Старик! — ударила я его по голове.

— Ха-ха-ха! Неправда! Когда сама доживешь до такого возраста, не будешь так думать.

— Ой-ой-ой!

То ли шампанское было очень качественное, то ли сказалось то, что я, в принципе, за сегодняшний день еще толком не ела, а выпила уже два глинтвейна, мне быстро ударило в голову.

Николай тоже расслабился. От этого стал еще более доверчивым. Я расспрашивала его обо всех подробностях привычной для него, но не знакомой для меня, жизни. Мы много смеялись, шутили. Нам было весело.

— Слушай, что-то холодеет, может, пойдем? — предложила я.

— Давай!

Допив наш напиток, Ник, поднявшись, отнес бутылку в ближайшую мусорку. Вернувшись, он протянул мне руку. Ухватившись за нее, я довольно ловко приняла вертикальное положение, но оказалась в его объятьях.

— Ай-ай-ай! Ник, ты все это время клеишь меня!

— Что, так заметно? — растерялся он.

— Ну, вообще-то да!

Я потянула его в сторону проспекта. Несильно пошатываясь, неся мою покупку, он поплелся следом за мной.

— Кстати! Я совершенно не в курсе, как отсюда добраться до гостиницы!

— Зато я в курсе! — он, на несколько секунд приобняв меня за плечи, свернул на неизвестную улицу.

Несмотря на то, что Николай, как оказалось, был старше меня на четыре года, я ощущала себя с ним на одном уровне. Он был очень стеснительным либо хорошо воспитанным. Вот и сейчас, когда, казалось бы, мы были совсем близко друг к другу и явно испытывали симпатию, Ник не мог решиться на что-то больше сжимания руки. Я же привыкла к парням из своего двора, которым частенько приходилось давать отпор. Дойдя до гостиницы, мы поздоровались со швейцаром и, оказавшись в лифте, одновременно нажали на пятнадцатый этаж. Вернее, это было в наших планах! У Ника вышло попасть лишь в тринадцатый, а у меня — в шестнадцатый. Посмеявшись над этим, мы зачем-то вышли на тринадцатом этаже и закрутились в поисках лестницы.

— Слушай, тут их нет! Я сегодня сто раз вдоль и поперек обошла этаж — ни одной лестницы!

— Не может быть! — нахмурился он, пытаясь сосредоточиться. — Я же лично по ней спускался!

— Как?

— Ногами!

— Не может быть! — плетясь за ним, я пыталась отговорить его от глупой затеи — поиска того, чего не было. Но тут пред моим взором всплыла красивая, обитая золотого цвета материалом, лестница. — Вот так фокус! Это магия?

— Ха-ха-ха! Блин, ты постоянно заставляешь меня смеяться, — Ник начал подниматься наверх.

— Да иди ты!

Оказавшись на своем этаже, я потребовала, чтоб он довел меня до лифта, так как я смогла бы найти дорогу до номера лишь оттуда.

— Хорошо!

Он взял меня за руку и пошел по коридорам. Дойдя до нужного места, остановился и произнес:

— Ну, увидимся за ужином! — в его глазах читалась печаль.

— Ты о чем-то грустишь? — недолго думая, спросила я.

— Я? Нет, радуюсь наоборот!

— Радуешься? — удивилась я. — Неужели со мной все настолько плохо, что ты открыто признаешь, что рад концу встречи?

— Нет! Я радуюсь потому, что мы с твоим братом в разных отделах.

— Он тебе не нравится?

— Речь не об этом. Мы с ним не конкуренты, а значит, мое отношение к тебе… точнее… — запнулся он.

— Ну? — начала допытываться я.

— В общем. Мы не конкуренты с ним. И ладно!

— А еще? — он был похож на младенца. На маленького мальчика, всего боящегося. Сто пудово, от моих расспросов у него вспотели ладони.

— А еще… — он в нерешительности замолк.

— Ну? — он не догадывался, что я не собираюсь отпускать его просто так. В моей голове все шло наперекосяк. Я сама не совсем себя понимала.

— Мы только познакомились…

— Ник! — меня забавляло его смущение.

— Ты такая…

В конце концов, у меня сегодня был день рождения, и я имела право сделать себе подарок. Подойдя к нему, прошептала:

— А ты не бойся и делай то, что хочется.

Кажется, его это жутко смутило:

— Никогда такой девушки не встречал.

— Какой?

— Должен признаться, у меня не много романов было, — он покраснел. — Всего два. Все больше года. Да и я не особо поначалу тянусь к незнакомкам, а тут ты…

Неловко потянувшись ко мне рукой, он наконец-таки поцеловал меня, если это можно было так назвать.

— Ты такой стеснительный, это никуда не годится!

— Да?

— Да!

— А что ты хочешь?

— Ха-ха-ха! — рассмеявшись, я решила взять все в свои хрупкие женские руки. — Где твой номер?

— Недалеко.

— Покажешь? Покажешь мне в честь моего праздника?

— Покажу, — еле заметно покраснел он.

Взявшись за руки, мы добрели до его номера. Еще в коридоре я позволила ему поцеловать себя вновь, и вот в таком темпе мы оказались на его кровати, которая являлась точной копией моей. Он бережно обнимал меня, лишь слегка сдавливая от постепенно накатывающего желания. Бурлящий внутри меня алкоголь пробудил во мне зверя, требующего ласки, поцелуев и секса. В его руках я не чувствовала себя беззащитной и слабой, а наоборот — была полным лидером процесса. Внутри себя, где-то очень глубоко, я понимала, что использую парня для своего удовольствия, и все, что происходило между нами, было неприличным, неправильным и говорило обо мне не слишком хорошо.

— Это было классно, — первое, что произнес Ник, после того как все закончилось, и он лег рядом со мной.

— Да, — повернувшись на живот и сложив ладони под подбородком, я прищурилась.

— Полин, — он посмотрел на меня, — у меня никогда не было таких быстрых отношений.

— Хм… отношений? Ха-ха-ха! — я рассмеялась. В этот момент, вспомнив о том, что время уже близиться к ужину, продолжила: — Мне пора! Я пойду!

— Куда? — удивился он.

— К себе, — поднявшись, я быстро оделась, но была остановлена его рукой.

— Ты же… мы же продолжим? Потом?

— Что? — переспросила я, растерявшись. Я не хотела ничего усложнять.

— Нет-нет! Я не сейчас имел в виду, а вообще, мы же еще с тобой… — по-своему понял мой вопрос Ник.

— Ну… да, — зачем-то соврав, я выскользнула из его номера, схватив перед этим свой подарок.

Пригладив волосы и дунув в сложенную ладонь — сильно ли от меня несет алкоголем — я направилась к брату. Зайдя в номер, увидела, что он заинтересованно смотрит телевизор.

— Привет, работник!

— О, привет! — он поднялся с дивана и подошел поздороваться. — Чего это ты такая взвинченная? И что так долго? Деньги кончились?

— Ты будешь удивлен, но у меня осталось больше тысячи! — не вписалась я в поворот и стукнулась боком об дверь. — Ай, блин!

— Осторожней!

— Ага.

— Показывай, что я тебе подарил-то?

Я достала из коробки кроссовки и с довольным видом протянула ему.

— Это?

— Ну да.

— И это стоит?

— Пять семьсот.

— Сколько? — он схватился за голову. — Ну как можно так бессмысленно тратить деньги?!

— Кир, отвали! — скривилась я, так как его крик отозвался у меня в голове. — Это же подарок!

— Да, но…

— Ничего не знаю! Ты мне их подарил! На день рождения! Спасибо большое! — улыбнулась я.

— Берг, ты сумасшедшая. Хрен с тобой! Дай хоть обниму и поцелую в честь праздника!

А вот этого не надо! Я не хотела, чтобы брат почувствовал запах алкоголя, поэтому, вывернувшись из его рук, поскакала в ванную.

— Я столько магазинов обошла! Мне надо помыться!

— Ты же уже мылась сегодня! Быстрей давай! Нас уже ждет ужин, а я кроме сухого пайка ничего не ел!

— Ты хотя бы паек! А я вообще, считай, ничего! — крикнула я из ванны, где в первую очередь принялась драить зубной щеткой ротовую полость.

Седьмая

Когда я, наконец-таки, предстала перед Киром, на мне была короткая джинсовая юбка, клетчатая рубашка и, конечно же, новые кроссовки. Волосы я забрала в конский хвост, а глаза подвела черным карандашом.

— Как будто собралась в клуб, — сделал вывод мой брат, который по обыкновению оделся в любимые черные джинсы и фиолетовую рубашку навыпуск. — На меня-то что смотришь? Пошли, а то опаздываем уже больше, чем на полчаса.

— Я тобой любуюсь, надо же таким красивым родиться! — подмазалась я к нему, взяв за руку.

— Ха-ха-ха! Берг, а ну, заканчивай со своими шутками, — открыв передо мной дверь, он галантно пропустил меня в коридор. — Пойдем по лестнице. Я посмотрел по плану, так ресторан ближе.

— По лестнице? — удивилась я. — А ты тоже не мог ее найти?

— В смысле? Она же в двух шагах отсюда.

— Да? Утром я заплутала тут.

— Не судьба на схему было посмотреть?

— На схему? Чтоб ты знал, я тут обыскалась в поисках хоть какого-нибудь плана!

— Глупая! Глупая Полина! — протянул Кир. — Я же тебе на столе специально бумаги оставил! Нам швейцар два варианта принес! Вот тупица! Ха-ха-ха!

— Что? Ты мне план оставлял?

— Ну да! Смотреть надо по сторонам! А не деньги пересчитывать!

— Пф! — обиделась я на него. — А предупредить не судьба была?

— Полин, кто знал, что ты настолько невнимательна? Надо иметь талант, чтоб не заметить схему, лежащую под носом!

За подобными препирательствами мы спустились по лестнице. Там брат по памяти вывел нас к красиво украшенной живыми цветами арке, за которой расположился великолепный, престижный ресторан. Он был разделен на большое количество по-разному оформленных секций. Видимо, это как-то зависело от статуса людей, которые в нем питались. При входе располагался небольшой гардероб. Где-то вдалеке маячил бар, возле него стояло несколько мужчин. В другом конце располагалась сцена, на которой в данный момент стояли две стойки с микрофонами. По залу грациозно летали официанты, подгоняемые строгим управляющим, он-то и подошел к нам с братом.

— Добро пожаловать в ресторан «Столица», у вас заказаны столики или вы желаете выбрать из оставшихся? — с профессионально поставленной улыбкой произнес он.

— Э-э, здрасти, мы вот так вот! — Кир протяну ему наши пропуска.

— А, отлично! Вот и они, потерявшиеся наши! Ужин в вашей секции идет уже давным-давно! Так как сегодня первый день съезда, все немного поволновались, куда делся наш третий столик.

Смотритель указал жестом, чтоб мы следовали за ним, а сам в приличном темпе двинулся между столиками. Проходя из одной секции в другую, я заметила, что тут есть как довольно простые, так и совсем уж пафосные места. Например, я прошла всего лишь в паре метров от столика, окруженного круговым диваном, оплетенного цветами, а также с ручьем-фонтаном, который появлялся откуда-то со стены и протекал по небольшой впадине на полу. Для людей, хотевших оказаться за этим столом, был специально сооружен мостик, соединяющий ресторан с, так сказать, островом.

— Просим прощение за отсутствие живой музыки, наш пианист внезапно приболел, а мы, отвечая за качество, не пожелали заказывать кого угодно со стороны. В подобных ситуациях предпочитаем ставить записи, сделанные нашим специалистом, — произнес служащий.

Наконец он ввел нас внутрь конкретной секции. Она была уставлена грубо отделанными деревянными столами, с упирающимися в их бока мощными, тяжелыми стульями, сиденья у которых были обиты мягким неизвестным для меня материалом. Свет тут в основном исходил от светильников, мерцающих на каждом из подобных сооружений. Подведя нас к столику с табличкой, на которой была изображена цифра три, он, подождав, пока мы сядем, заговорил:

— Так как сегодня первый вечер, мы позволили себе приготовить для вас блюда по рецептам нашего шеф-повара. Однако во время еды вы сможете ознакомиться с меню и заказать себе на следующий день, все, что пожелаете, — он улыбнулся.

— Спасибо, — поблагодарил его Кирилл.

— Винная карта, также прилагается к меню, там возле каждого напитка указанно, входит ли он в ваш список напитков, либо же за него придется доплатить.

— Понятно.

— Приятного аппетита! — произнес смотритель. — Через минуту вам принесут ваши блюда.

На этом он покинул нас.

— Обалдеть! — сказала я брату, осматривая сервировку перед собой.

На столе в ряд лежало многочисленное количество ложек, вилок и ножей различных размеров. Также имелась перечница, подставка с салфетками и описанный мною светильник, качавшийся на красиво сделанной железной подставке.

— Блин, ты умеешь этим всем пользоваться? — поинтересовался Кир.

— Нет! — откинувшись на спинку, ответила я.

Взяв со стола карту вин, я углубилась в изучение ассортимента. Естественно, ресторан обрезал нам бесплатный доступ к коньякам, виски и прочим напиткам, цена которых зашкаливала за предел возможного, но даже то, что входило в наше пользование, было совсем не из дешевой продукции. Заказав у подошедшего к нам официанта бутылку красного сладкого, мы принялись изучать то, что нам принесли на тарелках. В двух небольших блюдечках расположился салат, издалека напоминающий оливье, а в закусочных тарелках дымилась свинина, политая каким-то соусом, потесненная картофелем.

— Вкуснотища! — пробормотал брат в восторге.

— По-моему, ты только что воспользовался десертной ложечкой, — проявила я свои познания.

— Да иди ты. Хоть чайная, я есть хочу!

— Ха-ха-ха! — отсмеявшись, я последовала примеру Кира и принялась заворачивать за обе щеки.

Нам принесли вино и разлили его по бокалам.

— Ну, что, сеструха, не хотела ты ехать! Кусала бы сейчас себе локти!

— Ты прав! Как не прискорбно!

Подняв бокал, он произнес:

— За твое восемнадцатилетие! Расти большой, здоровой, а самое главное, умной!

— А как же красивой?

— Красивой? Куда уж больше? Ты и так самая красивая!

— А-а-а! Ты у меня самый замечательный! Спасибо!

Чокнувшись и оценив вино, мы вновь принялись за еду.

— Ну, рассказывай? Как там работа?

— В общем! — брат промокнул губы салфеткой и отложил свой прибор. — Сегодня был ознакомительный день, нам еще не давали никаких заданий, а лишь провели экскурсию. Блин! Полинка! — он перешел на шепот. — Ты бы видела их оборудование! Очуметь!

— М-м-м?

— Там такие помещения, такая аппаратура! Да я в жизни подобную не видел! Мало того, не знал, что такая есть!

— Так ты сможешь с ней работать-то?

— Ну, если покажут, то конечно! Я испугался, думал, что окажусь лохом, но поверь, оценив всех, если будут выбирать по уму — у меня все шансы.

— Это хорошо, — произнесла я, вспомнив, как Ник утверждал, что Мятежный берет в основном знакомых людей.

Кстати о Нике, он вместе с сестрой и неизвестной мне дамой среднего возраста сидел за таким же столом, правда в противоположной от нашего места стороне, поэтому лишь сейчас я заметила его светловолосую голову. А вот он, кажется, заметил меня с самого начала, поэтому сильно обрадовался, увидев, что спустя длительное время я посмотрела в его сторону. Неловко помахав ему и подняв чуть выше бокал в ответ на его жест, я в очередной раз пригубила напиток. Кир обернувшись и проследив за моим взглядом, недовольно поинтересовался:

— Это что еще за фокусы?

— Фокусы? Где фокусы?

— Да вот! Эти твои жесты!

— Прекрати! Лучше расскажи мне, как выглядит твой начальник, он и впрямь жирный индюк?

— Что? Ха-ха-ха! Нет! Точнее, не знаю! — залпом осушив стакан, брат дополнил его до краев, опередив официанта.

— Как не знаешь? Кстати, мог бы давным-давно в интернете посмотреть! Ха-ха-ха! — засмеялась я. — Неужели не догадался?

— Времени не было, — тихо ответил брат. — Я, в отличие от тебя, не бездельник!

— И я тебя люблю! Так я не поняла, ты не запомнил, как выглядит босс?

— Слушай, я не могу оценить Александра Алексеевича, — у брата заплетался язык, от усталости и от алкоголя. — Я его еще не видел.

— Как?

— Вот так! Ознакомление у нас прошло без него, сказали, он с семьей лишь сегодня приедет в столицу.

— Вот оно как! Откуда?

— По-моему из Херсона.

— Херсона? Что это такое?

— Ха-ха-ха! Это город! — зевнул Кир.

— А? Не знаю такого.

— Он не в России, а в Украине. Говорят, у Мятежного там открывается новый завод, вот он и проверял все.

— Важная консервная крышка!

— Именно! Ты только тише, ладно? — Кир поглядел по сторонам. — Слушай, твой Аполлон, не уставая, на тебя пялится, он хочет, чтоб я ему врезал? — возмутился брат.

— Аполлон? — не поняла я.

— Да этот…

— Ник, что ли? — я посмотрела на него и улыбнулась.

Тот, немедля, улыбнулся в ответ и еще раз помахал.

— Блять! У него же девушка была, нет? — выругался брат и размашисто, вместо меня, ответил Нику, после чего повернулся ко мне. — О чем он думает? Пусть только попробует!

— А ты против? — усмехнулась я, вспомнив о том, как Ник, давясь от смеха, рассказывал мне, что решив, будто бы Кир мой парень, намекнул ему о том, что тоже не свободен, дабы не обрести лишних проблем. Однако когда я уточнила, кем мне приходится Кирилл, Ник не смог пройти мимо меня, встретив в торговом центре. Слишком сильно я ему приглянулась.

— Я? Конечно! Проблем еще не оберешься потом! Вот пристал на мою голову.

Подумав про себя о том, что бы сделал со мной брат, узнав, что я совсем недавно делала вместе с Ником, мне пришлось отвести взгляд в сторону.

— Что? — присмотревшись, спросил брат. — Берг! Что у тебя на уме? Даже не думай крутить с ним роман!

— А что?

— Я против! Берг! Полина!

— Что? Берг? Ты тоже Берг!

— Ну, нафиг он тебе?

— Он, между прочим, с тобой работает! — я попыталась перевести тему.

— Как?

— В экономическом отделе, он не конкурент!

— Да черт с ним! Главное, не смей его цеплять! — ответил Кирилл.

— Чего? Что хочу, то и делаю!

— Не понял? — опешил брат. — Я тебе что сказал? Не подходить к нему!

— Ой-ой-ой! Отстань!

— Я сейчас отстану! — нахмурился Кир. — По жопе!

— Дурак!

— Кончай вопить! Мы и так тут слишком заметно себя ведем, — пробурчал Кир.

— А ты не лезь ко мне с тупыми советами.

— Все! Я сказал! Не дай бог…

— Вот не все!

— Полинка, я тебя придушу, если ты сейчас не заткнешься! — зашипел брат. — Совсем обалдела? Из ума выжила?! Чтоб я его больше не видел!

— Что? Да какое ты имеешь право? А если он мне нравится? — понизила я тон.

— Хватит нести чушь!

— Это ты…

— Чтоб этого урода не было! — засверкал злыми пьяными глазами брат.

Это было несправедливо. Он лез в мою личную жизнь! Я не собиралась это терпеть.

— Иди ты! Тем более, Кир, ты опоздал! Я сегодня славно расслабилась с этим блондином, да так, что тебе и не снилось!

— Что? — истерическим шепотом переспросил брат. — Заканчивай со своими шутками!

— А это не шутка!

Вскочив из-за стола, я полетела прочь из ресторана. Не сдержав эмоции, мы с братом в очередной раз привлекли к себе внимание всех посетителей. Что же, им придется привыкнуть, что не все люди живут тихой неинтересной жизнью, некоторые могут взрываться даже по пустякам. Краем глаза заметив, что не только Кир поднялся из-за стола, пытаясь нагнать меня, но и Коля, я, прибавив темпа, бегом направилась к лестнице. Рухнув на кровать в своей комнате, принялась бить кулаком по подушке. Впрочем, вскоре я бросила это занятие и, перевернувшись на спину, сердито засопела. Брат молча заперся у себя, так что не оставалось сомнений, насчет того, что ссора может затянуться. Погруженная в плохое настроение, я вспомнила о Сашке, которую бросила в Питере на произвол судьбы и, испытав приступ раскаяния, набрала ее номер, не смотря на то, что часы показывали уже за полночь.

— А-але-еу? Берг, московская ночь не дает уснуть? — послышался родной любимый голос.

— Сашка! — не выдержав, я заплакала.

— Эй! Берг, ты чего!? — моментально напрягшись, поинтересовалась Александра. — Чего это ты заныла? Ввек не поверю, что это ты так по мне скучаешь!

— Скучаю!

— Ну конечно! Это я тут по тебе скучаю! А ты как написала мне одно смс, что уезжаешь в столицу, так и забыла про Аверину Александру!

— Саш! А ну, заканчивай! — порывшись по карманам в поисках сигарет, я вспомнила, что их забрал брат. — Вот сукин сын!

— Кто?

— Да Берг, естественно! Кто же еще?

— Кир? Значит, ты опять во что-то вляпалась! — устало произнесла Саша. — Родная, а тебе пришло мое поздравительное сообщение? Молчишь весь день!

— Нет. Не пришло.

— Блин, так и знала, что у меня телефон глючит! С днем рождения, милая! С уже прошедшим!

— Спасибо!

— Полин, я тебя поздравлю по приезду. Заодно и речь толкну поучительную.

— Ха-ха-ха! Договорились. Спасибо!

— Ну, рассказывай, я тут поудобнее устроюсь. Что у тебя тряслось?

Едва сдерживая слезы, я рассказала Сашке о своем первом московском дне.

— Хе-хе-хе! Блондин, говоришь? — Саша специализировалась на молодых людях со светлыми волосами, в то время, как меня привлекли темноволосые.

— Да.

— Ну, Берг, это же в твоем стиле — убить наповал.

— Кир задолбал! Какого черта? Я свободная девушка.

— Полин, он твой брат, и, естественно, как мужику, ему не по кайфу…

— Черт! Сигарет нет!

— Ты еще не бросила?

— Нет, но брат походу заставит. Отобрал все!

— Ну и правильно! А с Ником расслабься, получила то, что нужно, и пошел на фиг.

— Что мне теперь делать? Этот парень явно надеется на что-то.

— А ты не хочешь?

— Я просто хотела отдохнуть! — зайдя на балкон, я перевесила голову через перила. — Я имею право! Особенно после Олега!

Сашка пустилась в долгие рассуждения по поводу моего бывшего парня. Мы так и не сумели с ней нормально поговорить о том, что произошло перед моим отъездом. Александра и до случившегося не переваривала Олега, а теперь и вовсе планировала убить его.

— Эх, Сашка! Пора заводить серьезных женихов!

— О, да! Таких, как твой брат! Вот это мужчина, — протянула Саша.

— Эй! А ну не мечтай там!

— Ха-ха-ха!

— Хотя, если ты охомутаешь моего брата, я буду не против!

— Да?

— Да, Аверина! Кстати, как в школе дела-то?

Сашка, немного помолчав, ответила:

— Никак.

— А-а-а! А ну-ка?

— Полин! Забей!

— Саша!

— Берг!

— Аверина, мать твою! Разве не ты всегда говоришь мне правду?

— В школе все путем, скучаем по тебе!

— А как этот… Олег? — голос немного дрогнул.

— Как обычно.

— И? Саш! Ну же?

— Да блин! Тусят они с этой Ломоносовой! Ходят и сосутся по всем углам! Противно!

— Понятно.

— Я же говорила, что он лох какой-то, — подруга сделала паузу. — Не надо было мне портить тебе настроение.

— Оно не испортилось. Давай спать, милая!

— Конечно. Ладно, Полин, созвонимся, отдыхай там, ни о чем не думай! — я знала, сейчас Саша кусала себе локти за то, что сорвалась и рассказала мне правду, но именно за это она была бесценна.

— Я тебя люблю, Сашка! Тебя и Кира!

— И я тебя! А вот на счет брата твоего пока не знаю!

— Коза! — повесив трубку и еще немного полюбовавшись ночным пейзажем, я вернулась в номер, где от накопившейся усталости заснула.

Восьмая

— Мам, ты куда? — встревожено спросила я.

Она не ответила и даже не обернулась, продолжая удаляться.

— Пап, а ты? — крикнула я, когда тот, ненадолго задержав на мне печальный взгляд, последовал за ней. — Куда вы? Вы меня бросаете?

— Они уходят, — раздалось позади.

— Почему?

— И я ухожу.

— Куда? Брат, не бросай меня одну! — я побежала за ним, пытаясь удержать его за руку.

— Ты — позор семьи! Ты виновата в том, что родители покидают нас, потому что оказалась не достойной быть их дочерью, — Кир, вырвав свою руку, пошел к родителям, которые стояли чуть вдалеке и призывно махали ему руками.

— А-а-а, это неправда! — выкрикнула я, успев проснуться.

Сев на кровати, протерла лицо.

— Боже, когда все это закончится? — протянула я.

Из-за очередного кошмара мозг не сумел отдохнуть, и голова раскалывалась от тупой боли в висках. Оглядев окружающее меня пространство, я мигом вспомнила вчерашний день и, надо сказать, счастья мне это не прибавило. Теперь стало ясно, отчего Кир, который, если и возникал в моих снах, то лишь для того, чтобы защитить, в этот раз предал меня. Вчерашняя ссора плавно перетекла на сегодня. Об этом говорило то, что брат, убежав на свою новоиспеченную работу, даже не попрощался.

Сравнив время на графике со временем на своих часах, я с грустью пришла к выводу, что проспала завтрак

— Вот черт! — пересчитав наличность, решила, что вполне обойдусь каким-нибудь пирожком во время предстоящей прогулки.

Выглянув в окно и увидев, что на улице опять солнечно, а градусник утверждает, что там целых девять градусов, я подивилась неожиданной доброте природы. Осмотрев гардероб, надела на себя вчерашнюю юбку, а также одну из любимых толстовок приятно-зеленого цвета. Расчесав волосы, я соорудила из них нечто, напоминающее две косички. Блеск для губ, капелька любимых духов — красавица!

Я уже собиралась уходить, когда в дверь нашего номера постучали. Открыв ее, уже представляя там злого Кира, я невольно отпрянула. Возле двери стояла горничная, держа в руках какой-то сверсток.

— Полина Сергеевна?

— Да.

— Это вам! Распишитесь, пожалуйста, вот тут для отчета, — протянула она мне бланк, оставив посылку пока у себя в руках.

— Эм, но мне ничего не должно было прийти, — нерешительно взяв протянутый листок, ответила я.

— Ничего, такое часто случается с симпатичными девушками! — добродушно рассмеялась та. — Распишись, а потом уже сама придумывай, что с этим делать.

— Хорошо, — чиркнув свою закорючку, я оказалась с неведомым свертком в руках и, прикрыв дверь, растерянно уставилась на него.

При вскрытии бумажной упаковки оказалось, что это был плотно завернутый букет из пяти алых роз.

— Что это такое? Кир явно перестарался с прощением! — мгновенно поднялось у меня настроение.

Я поставила букет у себя в комнате, воспользовавшись оказавшейся в шкафу вазой. Любуясь розами, хотела написать брату сообщение, что безумно рада цветам, но заметила среди лепестков маленькую открытку.

— Интересно! — достав ее, углубилась в чтение.

«Самые красивые цветы для самой красивой девушки! С прошедшим! Мне все понравилось», — было написано черной ручкой.

— Бли-и-ин, — настроение вновь куда-то делось. Растеряв где-то все свои радостные чувства, я устало уселась перед букетом. — Что с тобой теперь делать?

Спи с мужиками, блин, если захочешь проблем! Скомкав открытку, я закинула ее за тумбу.

«Этот идиот прислал мне букет в номер», — набрала я Сашке.

«Выходи за него!» — отозвалась та.

«Пф, тоже мне подруга».

Подхватив лежащий рядом путеводитель, я вернулась в коридор, надела кеды и вышла из номера. Спустившись вниз, окунулась в шумную Москву и, стараясь избавиться от ужасного настроения, устроила себе самоэкскурсию. Вдоволь насмотревшись на Мавзолей, Кремль, я даже умудрилась посидеть посередине Красной площади. Перекусив в ближайшем ресторане быстрого питания, еще немного полюбовавшись несколькими соборами, засобиралась обратно. Лавируя между пешеходами и гоняя сизых голубей, я улыбалась всем, кто встречался на моем пути. Для чего? Просто так! Может кому-нибудь от этого станет веселей! Вскоре передо мной раскинулась небольшая речка.

— Странно! — я точно помнила, что вдоль проложенного мною пути, не было водных объектов.

Достала карту и принялась изучать нужный мне район.

— Вот черт!

Оказалось, я неправильно определила маршрут и все это время шла не в ту сторону. Подойдя к горевшему красным светофору и несколько раз убедившись, что мне действительно необходимо перейти через данную улицу, я замерла в ожидании смены цвета. К красному добавился желтый. Еще миллисекунда и будет зеленый! Не отрывая взгляда от карты, прокладывая у себя в голове правильный маршрут, я шагнула на дорогу.

Лишь визг тормозов заставил меня оторваться от бумаги. Я только успела заметить, что на меня наскакивает бампер какого-то черного автомобиля, как была уже на земле с довольно сильной болью в левом боку.

— Ай-ай-ай! — сбитая с толку, ужасно напуганная, проскулила я.

Кожа на руках была содрана об асфальт, колготки порвались, на левой ноге была большая царапина. Моя карта неведомо куда испарилась. Люди испуганно смотрели на меня и понемногу собирались в любопытную толпу, однако никто особо не спешил на помощь, а выяснив, что я жива, что из меня не текут кишки, меня не разрезало на части, теряли интерес и проходили мимо. Тут-то и нагрянула буря. Вернее, нагрянул хозяин машины, который от шока лишь сейчас вылетел из своего автомобиля.

— Что за хрень? — вскрикнул парень, растерянно замерев возле меня. — Вы как?

— Больно! — произнесла я, стараясь осмотреть все свои ссадины.

— Кошмар! Это никуда не годится! А если бы столкновение оказалось куда серьезней? — воскликнул он, обхватив голову руками. Почему-то первое, что бросилось мне в глаза, когда я посмотрела на него, это черные модные солнцезащитные очки, скрывающие его взгляд.

— Ну, надо радоваться тому, что есть!

Парень подошел ближе и протер бампер у машины.

— Это не дело — кидаться на дорогу! — обратился он ко мне, посмотрев свысока. — Вы могли испортить мне машину! Новую! Давайте руку!

Незнакомец протянул мне свою руку, чтобы помочь подняться.

— Что? Я еще и виновата? — моему возмущению не было предела.

— Девушка, вас не учили, что переходить дорогу надо на зеленый!? — продолжил он свое хамство. — За свои глупости надо платить.

— Ах, так? — возмутившись, я, проигнорировав его руку, предприняла попытку подняться, но на середине замерла, оттого что всю левую сторону поразила жутчайшая боль. — Аа-ай-ай! — на глазах выступили слезы.

— Эй! — парень подхватил меня под локти и помог встать на ноги, точнее на правую ногу. — Вы сильно ударились? — растерянно произнес он.

— Нет, блин, не сильно! Просто так решила посидеть под твоей машиной и поплакать! — в отличие от него машинально перешла я на «ты».

— Вот черт! — выругался он.

Критично осмотрев меня, он что-то решил про себя.

— Давайте я отвезу вас в травмпункт. Вдруг…

— Нет! Иди ты! — вырвав свои руки, я отшатнулась и вновь оказалась на земле. — Ау-ау-ау! — застонала, больно приземлившись на задницу.

— Эй! Это не дело!

— Не дело? А наезжать на пешеходов, это дело? А после этого бросаться не к ним, а к своей машине? Это как? А еще в довесок, не замечая, что человек ранен, начинать на него кричать! После всего этого глупо рассчитывать, что хоть кто-то возжелает с ним куда-то поехать! Даже в травмпункт! Да я лучше тут подохну! — рыдая, сидя на асфальте, орала я на юношу, растерянно все это время смотрящего на меня.

Слезы потоками лились из глаз, но даже через них, я заметила, как он, вместо того, чтобы беспокоиться на мой счет, достал из кармана небольшую упаковку, засунув себе в рот леденец. Мерзавец! Мне было больно из-за царапин, которые саднили, мне было больно от того, что я как всегда оказалась последней дурочкой, которая умудрилась попасть в подобную ситуацию, мне было больно из-за того, что окружающие люди проходили мимо, и им было пофиг! Пофиг на то, что на земле сидела сбитая девушка, которой надо было оказать медицинскую помощь! Но больше всего меня бесил этот дерьмовый водитель!

— А-а-а, — растерла я руками лицо. Ладони загорели от боли, так как соленые слезы попали в свежие ранки.

— Успокойтесь! — произнес парень, присев возле меня на корточки. — У вас шок. Давайте съездим в больницу.

— Не поеду я! — высморкавшись в испачканную куртку, отказалась я.

— Поедем! — он вновь потянулся ко мне рукой.

— Отвали! — оттолкнула я его, но от этого стало лишь хуже. — Ай!

— Видите! Дело плохо!

— Иди в зад!

С силой отодрав меня от асфальта, он, придерживая меня за правый локоть, направился к машине. Я же продолжала орать:

— Отпусти!!!

— Я сейчас же отвезу вас к врачу!

— А-а-а! — заорала я ему прямо в лицо. — Ты просто боишься! Я запомнила твои номера! Слава богу, память хорошая! Теперь не отвертишься! Подам жалобу в полицию за наезд! Права отнимут.

Он, прислонив меня к машине, ответил:

— Жалуйтесь, сколько влезет.

— Вот так? Я же реально напишу заявление!

— Ну-ну! Вперед! Ха-ха-ха! — тот нисколько не испугался.

— Так значит?

— А ты думала? Хватит говорить глупости, садись в машину, повезем тебя спасать! — я заметила, что он перешел на «ты».

С подозрением посмотрев на него, я хотела заявить о том, что не собираюсь садиться к незнакомцу в машину, но он перегородил все пути моего отступления. Понадеявшись на удачу, я выполнила его просьбу и оказалась в раю.

Закрыв за мной дверь, обойдя машину и еще раз проведя по месту нашего с ней столкновения рукой, он занял водительское место.

— Пристегнись!

Кряхтя, я сцепила ремни безопасности и стала рассматривать салон машины.

«Ауди», вероятно, одна из последних моделей — я не очень хорошо в этом разбираюсь. Дорогой спортивный черный автомобиль. Снаружи машина выглядела небольшой, однако, внутри, на удивление, было весьма просторно. В салоне пахло дорогой качественной кожей. Все было выполнено в приятных черных оттенках. Здесь не было ничего лишнего, никакого мусора: ни бумажек, ни карт, ни конфет, никакой ерунды. Все аккуратно. Из приемника лилась современная музыка. В климат-контроле была выставлена комфортная для сегодняшнего дня температура.

Ехали мы молча, водитель сосредоточенно следил за дорогой. Интересно, он стал таким наблюдательным лишь после произошедшего сегодня?

Грустно осмотрев себя, я вздохнула.

— Болит? — обратился ко мне незнакомец.

— Да нет, естественно! Чего там! Главное, что с машиной все в порядке!

— Хм, — ответил он на это.

И тут я перевела взгляд на спидометр. Лучше бы я этого не делала. Стрелка расположилась в районе ста, что было не безопасно, при столь плотном движении. Быстро пролетев через очередной перекресток, водитель, резко затормозив, свернул в какой-то сквер, за которым показалось серо-белое здание. Спустя минуту мы припарковались прямо напротив входа.

— Приехали! — заглушив мотор, парень вышел наружу, чтобы открыть мне дверь. Затем помог выбраться из транспортного средства. — Так. Осторожней!

Больше не сказав ни слова, он повел меня к входу, хоть я у него этого и не просила, а там, усадив на потертое кресло, занялся поисками администрации. Потерев лицо, я наблюдала за ним: наткнувшись на первого встречного врача, он обратился к нему с каким-то вопросом, тот указал ему на кого-то другого, и парень, поблагодарив, направился к указанному человеку.

— Ишь ты, какой вежливый! А со мной-то! Я что, совсем плохо выгляжу? — проворчала я.

Молодой человек в это время закончил переговаривать с другим доктором и тот, посмотрев на меня издалека, согласно закивал.

— Мамочки! — я с детства очень сильно боялась всего, связанного с врачами, отчего-то они казались мне страшнее всех на этом свете. Почему-то всегда была уверена в том, что первый встретившийся мне врач заявит, что я безумно больна, и меня уже никому не спасти. Поэтому, вскочив на обе ноги, стараясь не обращать внимания на ноющий бок и хромающую ногу, я запрыгала к выходу.

— Стоп-стоп! — нагнал меня неудачливый водитель.

Едва не подняв меня в воздух, он придал моему побегу обратное направление.

— Тебе надо показаться врачу! На всякий случай!

— Пф, само заживет! Тоже мне!

— Слушай, не выпендривайся здесь, ладно? — посоветовал он мне.

Попытавшись вывернуться из его рук, я потерпела неудачу и почти за шкирку была притащена в кабинет. Там ожидал врач:

— Девушка, присаживайтесь! Осмотрим вас.

Этого я и боялась. Больше получаса нытья, визгов, писков и прочей «радости». Пройдя через эту пытку, я вышла из кабинета с перебинтованной коленкой, обработанными ладонями, а также пластырем на виске, оказалось, там тоже остался кровоподтек от падения. На протяжении всех процедур врач был предельно вежлив и аккуратен со мной. Во мне даже возникло подозрение, что врач получил за свои труды дополнительную денежную компенсацию. Посоветовав мне на прощание быть осторожней, доктор занялся другими пациентами. Покинув здание, я, хромая, запрыгала по ступенькам.

— Прям заяц! — услышала я, оказавшись почти на земле.

Он стоял, подпирая каменную колонну, и рассматривал меня из-за своих долбанных очков. Игнорируя его, я проскакала мимо.

— Эй! — парень схватил меня за руку.

— Отстань! — отмахнувшись, я потеряла равновесие и едва не оказалась опять на асфальте. Он вовремя оказал мне поддержку.

— Смотри, не упади.

— Ну-ну, — я собралась идти дальше, но незнакомец не выпустил мою ноющую руку. — Какого хрена? — обернувшись, посмотрела на него.

— Мне надо перед тобой извиниться.

— Ха! То есть я должна тебя выслушать и простить, а когда мне было плохо, ты лишь о себе думал? Вот и я сейчас о себе думаю, так что отвали-ка! Мне домой пора.

— Я серьезно! Мне стоит извиниться за свое поведение! Я собирался уехать отсюда с чувством выполненного долга, но не смог. Прости, пожалуйста, что наехал на тебя.

— Засунь свое прощение в задницу! — дернулась я. — Слушай, ты отпустишь меня когда-нибудь?

— Прости. Ты внезапно появилась на дороге, там был еще желтый. Я не думал, что кто-нибудь выскочит мне под колеса. А потом, увидев тебя, испугался и надавил на педаль, но, как видишь, не успел.

— Не прощу. Думать надо.

— Прости!

— Ну что ты заладил? — начала беситься я. — Не прощу!

— Блин! — он отпустил мою руку. — Что это за глупости? Прости меня, и я уеду.

— Совесть чистишь, что ли?

— Ну да. Это впервые со мной, тем более тачку, — он махнул рукой в сторону автомобиля, — только позавчера получил. Новая. Старая накрылась.

— Новая машина… вдруг она помнется от жалкой человеческой тушки.

— Ну вот, — он улыбнулся. — Что ты заладила? Да! У меня было плохое настроение! Я замешкался, а потом был шок! Не у всех дела идут хорошо, как у тебя! Прости! Я же успел затормозить!

— А если бы не успел? — уперла я руки в бока. — К тому же не тебе судить, как там у меня дела идут! У меня тоже все не сказочно. Точно уж похуже, чем у тебя! Я вот не имею таких средств, чтоб купить такое чудо на колесах! Это о чем-то, да говорит!

— Ха-ха-ха! — он потеребил волосы. — Хорошо. У нас было плохое настроение, причем у обоих. Ладно? Ты, главное, извини меня!

— Нет!

— Да чтоб тебя! — развел он руками и отвернулся в сторону.

Это дало мне время рассмотреть его как следует, ведь до этого я смотрела на него либо с земли, либо в темном салоне, либо издалека — в больнице. Самое впечатляющее, что бросалось в глаза издалека — так это большой, нет, просто огромный рост. Мне приходилось задирать голову, чтоб смотреть ему в глаза, то есть в очки, которые скрывали его взгляд. Удивительно, как он вмещался в столь миниатюрную «Ауди»? У него была хорошая фигура, он явно следил за собой, что, в принципе, не было удивительным. Еще в салоне автомобиля, незаметно косясь на водителя, я поняла, что у него очень привлекательная внешность, однако я не могла полностью оценить его лицо из-за тех же самых очков. Что я отметила ко всему прочему: у него был очень приятный голос. Одет парень был просто, но что-то мне подсказывало, что недешево: джинсы и рубашка, воротник которой виднелся из-под куртки. На ногах черные ботинки. На правом запястье у него болтались часы известной дорогой фирмы, а ногти на руках, как совершенно случайно я смогла заметить, были ухоженные и аккуратные. Вблизи от него веяло приятным запахом парфюма. Пожалуй, единственное, что мне в нем не нравилось, это его прическа. Его волосы. Не спорю, они его не портили, но лично мне показалось, что с короткой прической этому красавцу будет намного лучше. Он же опустил свои коричневые, переливающиеся на солнце волосы до плеч, и некоторые из них, прям как порой случалось у меня, лезли ему в рот; сдунув их, он обратился ко мне:

— Я не хотел…

— Да что ты заладил-то? — перебила его я и запрыгала в сторону. — Прощаю я тебя. Все, можешь уезжать.

Он пошел следом.

— Точно!?

— Да, точно! Видеть тебя больше не желаю! Уйди с глаз долой!

— Ладно! — он развернулся и направился к машине.

Признаюсь, я не оценила его поступок, думала, он помучается подольше. Хотя, зачем мне все это?

— Эй! — окрикнула я его.

— А? — он остановился и обернулся

— Хочешь совет, красавчик?

— Хм. Ну?

— Состриги волосы, тебе будет лучше.

— Ха-ха-ха! — он провел по ним руками. — Так надо!

Развернувшись, продолжил свой путь.

— Эй! — вновь не выдержала я.

— Что?

Я прислонилась к перилам, чтоб было удобней стоять:

— Почему? Для чего? — захотела я узнать самое важное.

— Просто, — он запнулся, — некоторым это не нравится, так же как и неделовой стиль одежды.

Нажав на брелок, он открыл дверь.

— Подожди-подожди! Что за тупая логика! Как так? А зачем тогда это?

— Тебе не понять! — собрался он сесть за руль.

— Я пойму! — крикнула громко на прощание.

Он, вздохнув, посмотрел на меня, вцепившуюся в перила и кричавшую ему какую-то хрень с десяти метров.

— Мне интересно! — зачем-то продолжила я. — Считай, это входит в твое извинение передо мной!

Парень покачал головой:

— Черт с тобой! У меня есть свободное время, — сказал он.

Захлопнув дверь, направился обратно:

— Павел, приятно познакомиться! — протянул он мне руку.

— Полина! — неловко пожав ее, ответила я.

— Полина… Полина…

— И мне приятно, — ехидно подметила я.

— Да? Неужели?

— Не всегда на тебя наезжают люди, которые отращивают волосы потому, что это никому не нравится!

— Ха-ха-ха! То есть это не первое твое попадание под машину? — поинтересовался он. — Все понятно!

— Эй! Нет! — воскликнула я. — В смысле, до этого со мной подобное не происходило!

Мы стояли возле больницы. Вновь приняв про себя какое-то решение, Павел подхватил меня под локоть и сказал:

— В машине душно, пошли, там скамейки стоят, заметил, когда бродил в ожидании.

— Давай.

Он в прямом смысле этого слова, дотащил меня на себе и устроил на первом попавшемся месте.

— Слушай, сними очки, — попросила я.

— Для чего?

— Хочу примерить, они такие классные! — соврала я, так как хотела всего лишь посмотреть, какие у него глаза. Недаром говорят, глаза — зеркало души.

— Ну держи.

Сняв очки, он протянул их мне, как назло отвернувшись в сторону.

— Вот черт!

— Что?

— Посмотришь, идут ли они мне? — попросила я его, не надев очки.

Он обернулся, по его лицу расползлось что-то вроде усмешки.

— Да, они очаровательно смотрятся у тебя в руках.

Я зачарованно смотрела на Павла. У него были голубые глаза, и они были великолепны! В них можно было купаться хоть вечность. Они завораживали своей чистотой. Однако не только глаза заставили меня замереть в смущении. Теперь, полностью увидев его лицо, я осознала, насколько этот человек красив. У Павла были правильные, классические черты. Многие девушки, да что я приуменьшаю, большинство девушек, подобно мне, не смогли бы просто взять и отвести от него взгляда.

— Ого! — вырвалось у меня.

— Что?

Я не собиралась говорить ему обо всех своих выводах, но что-нибудь сказать следовало:

— Теперь понятно, почему ты носишь очки! — пробормотала я. — Красивые глаза!

— Ха-ха-ха! Нет, не поэтому, просто привык их носить.

— Надень-ка их обратно, а то смущаешь.

— Ха-ха-ха! — он надел их и опять ухмыльнулся. — Ну?

— Что? — не поняла я.

— Ты вроде говорила, что сможешь понять, и я вот решил рискнуть и проверить это. В последнее время, я все чаще прихожу к выводу, что мне нечего терять.

— Тогда выкладывай все, что тебя гложет! Я очень люблю слушать, у меня это отменно получается! Тебе станет легче! — произнесла я, закинув свою ногу в рваных колготах на скамейку. — Тем более, я тебя не знаю, мы не знакомы, мы совершенно из разных миров, это гарантирует то, что сказанное между нами останется в секрете, потому что просто-напросто некому будет об этом разболтать.

— Забавно, я как раз подумал о том же!

Со стороны мы наверняка смотрелись весьма колоритно. Парень, весь такой из себя, и побитая, в грязной, подранной одежде девушка.

— Ну? — спросила я, поскольку он не спешил начинать.

— А?

— Слушай! — я почувствовала себя немного неловко. — Как ты можешь проверить, пойму я или нет, если сам сидишь молча, и не хочешь ничего рассказывать?

— Блин, понимаешь, — он пожал плечами, — я стесняюсь. Ты говорила, что у тебя у самой куча проблем. Что имелось в виду? — поинтересовался Павел.

— У меня? Да! — я посмотрела перед собой. — Моя жизнь все больше и больше напоминает кусок говна.

— Хм. Впечатляет. Ха-ха-ха! — его повеселило мое сравнение.

— Иногда кажется, что жизнь меня ломает, — вдруг ни с того ни с сего, серьезно заявила я, обернувшись на него, — порой я думаю, что еще пара неудач, и я сойду с ума. Честно!

— А если подробней? — поинтересовался он.

— Ну, — я не очень хотела изливать ему свою душу, поэтому ответила весьма неопределенно. — Совсем недавно я испытала на себе то, что не пожелаю никому! Даже злейшему врагу.

— Что же?

— Паша, я не хочу говорить тебе, что именно, но это было ужасным испытанием. И до сих пор я не могу избавиться от этого. Хотя о чем я? Я никогда не смогу забыть преследующую в данный момент меня боль.

— Понятно, — протянул он. — Понятно, что ничего не понятно с тобой.

— Ну…

— Вот я так и думал, ты сама не можешь раскрыться, а значит, не сможешь меня понять, — грустно заявил он. — А я, блин, дожил. Пытаюсь излить душу первому встречному человеку. Маразм.

— Эй! Неправда! — воскликнула я.

— Правда! Видишь, ты же тоже не смогла рассказать о себе, потому что…

— Просто, это слишком глубоко внутри и слишком сложно, — посмела я перебить его.

— Ладно, я и не настаиваю.

Мы замолчали. Я уже подумала, что он предложит разойтись по своим делам, как Паша вновь обратился ко мне:

— Допустим, один раз судьба ударила тебя этим испытанием, ну, а что теперь? Теперь-то какие у тебя проблемы?

— А что мы все обо мне?

— Да потому что ты толком ничего не рассказала! — справедливо упрекнул он меня.

— Хорошо, — вздохнув, я произнесла, — вот, например, Москва. Это мой неродной город.

— И? Ха-ха-ха! Это проблема?

— Нет, проблема — это то, из-за чего я тут оказалась.

— Ну, так из-за чего же?

Он был не в меру настойчив, но отчего-то я не могла его пресечь и выложила ему все о своем неудачном романе, который запила алкоголем, про внезапную поездку с братом в Москву, про то, как скучаю по подруге, про все. Даже про Ника.

— Ну, вот! Теперь он таскается за мной, весь такой богатый и ухоженный, а мне нет до него дела. Кир обижен из-за моего неправильного поведения, а ему, между прочим, сейчас нельзя отвлекаться ни на что от своей работы.

— Работа-то пыльная? — внимательно выслушав, спросил Павел.

— А? Нет. Я не в курсе, но, наверное, она сложная.

— Наверное, — Паша потер руки.

— Не то, что у его начальника, — усмехнулась я.

— А что с ним?

— Мы же приехали на съезд всех крупных компаний, как я тебе говорила, и мой брат приписан к одной из них. Ясно же, что начальник компании, особо не нагружаясь, сидит в кабинете и пьет виски.

— Ха-ха-ха! Думаешь? Кстати, я немного знаю об этом форуме, — призадумался он. — А у кого работает твой брат? В какой фирме?

— В консервах, — махнула я рукой.

— В смысле?

— Кир приписан к заводу, ответственному за разнообразные тары.

— Ого? — протянул Паша. — И начальник у него?

— Мятежный, — произнесла я, — вот имя и отчество не помню.

— Вот оно как! Ха-ха-ха! — рассмеялся Паша. — Ха-ха-ха!

— Что? — поинтересовалась я. — Ты его знаешь?

— Ну, слышал, — замялся он.

— Слышал? Откуда? — поначалу удивилась я, но потом, сообразив, предположила: — Ты же тоже из богатых, да? Конечно!

— Ну, можно и так сказать.

— Кошмар! И теперь мой родной брат бегает по поручениям этой консервной крышки.

— Консервной крышки! Ха-ха-ха! И как ему? — поинтересовался Павел.

— Не знаю! Но я на его месте сразу же послала бы всех подальше!

— Почему? — у Павла поразительно быстро улучшалось настроение.

— Ха-ха-ха! Да он стопудово жуткий тип! Все вы, богатые, — я покосилась на него, — заносчивые и скупые.

— Ха-ха-ха! Неправда!

— Да! Наверняка, он толстый, жирный и вечно потный, — поделилась я с ним своими предположениями.

— Кто? Мятежный-то?

— Ну да! Ой! Так ты его видел! Скажи, я права? — попросила я.

— Ха-ха-ха! Ну, как, — Паша покачал головой в разные стороны, — я бы не сказал, что он жирный, но вот характер не слишком доброжелательный. Говно. Как ты любишь выражаться.

— Да ладно? Говно? Правда?! — произнесла я. — Вот! Не зря говорят, что у женщин все в порядке с интуицией!

— Ха-ха-ха!

— Знаешь, я прям мечтаю сказать ему это в лицо! Чтоб он понял это!

— Зачем? — отсмеявшись, поинтересовался Паша.

— Ну, чтоб устыдить! Наверняка, он ворует много денег. Иначе, не стал бы таким богатым.

— А в честный труд ты, видимо, не веришь?

— Ой! Нет, конечно! — махнула я рукой.

— Ну, знаешь, многие люди, работающие с ним, говорят, что он честный человек.

— Да-да-да! Ты этому поверил? Да он просто подкупает их, чтоб они это говорили.

— Хм…

— Какой там честный труд, когда ему надо содержать, наверняка, жуткую, вечно клянчащую жену и тупоголового сына, который, наверняка, всю жизнь планирует за счет отца жить! — посмотрела я на Пашу.

— Откуда ты знаешь? С чего ты решила, что они именно такие, как ты их сейчас описала?

— Да потому что все они такие. Дети богатых.

— Да?

— Ой! — я поняла свою оплошность. — Ты — исключение!

— Ага, — он призадумался. — Ты не имеешь право думать о ком-то столь плохо, учитывая, что даже не знакома с этими людьми.

— Прекрати! — решила я закрыть эту тему. — Зря я поделилась с тобой этими рассуждениями.

— Это верно, — хмуро заметил он.

— Почему тебя это так сильно задело? — поинтересовалась я.

— Почему? — он посмотрел на меня. — Потому что ты слишком мала и многого не знаешь об этом мире, чтоб кого-то брать и обливать грязью.

— Что? — возмутилась я. — Обалдеть! Тебя просто задело, что ты один из таких, ничем не выделяющихся папенькиных сынков, гоняющих на тачках, подаренных родителями.

— Зато ты такая правильная! — воскликнул он, встав со скамьи. — Видать, тебе сам Бог дал право решать за всех, кто плох, а кто нет.

— Кто говоришь? — я встала напротив него. — Бог? Бога нет!

— Ух ты! — Паша покачал головой. — Ах, точно! Зачем он нужен, если есть ты! Такая справедливая!

— Нет! Просто, если бы он был, то… — едва не выпалила я, — неважно!

Махнув рукой, я вновь присела на скамейку.

— Я заметил, у тебя действительно куча проблем, но самая главная, это отсутствие уважения по отношению к другим, — произнес он. — Я рад, что не поделился с тобой своими переживаниями, такая, как ты, не оценила бы, — развернувшись, он направился к машине.

— А?! А ты!? А ты!? — я была в гневе от его слов. Мне было очень неприятно слышать от него подобное. — Пафосный, бездушный придурок! Я подам на тебя в суд за наезд!

— Да подавай! — крикнул он издалека. — Если тебе совсем делать нечего. Но все дело в том, что я с этим разберусь и продолжу рассекать по Москве на купленной за свои деньги машине, а ты вали в Питер, и живи там, задыхаясь от своей ненависти.

На этом он свернул за угол, и мне не было никакого смысла кричать что-то вслед.

Девятая

Мне не понравились прощальные слова Павла. Он был неправ! Я никогда не завидовала подобным людям! А если и завидовала, то лишь шутя, несерьезно. Это же не я напросилась в компанию к ним! Сюда я приехала лишь из-за брата, который беспокоился о своем будущем. На глазах выступили слезы. Я содрала пластырь, который наклеили мне на висок, и, скомкав его, отправила в ближайшую урну. Немного успокоившись, я поднялась со скамьи и, спросив у первого встречного, где тут ближайшая остановка, направилась к ней. Спустя два часа добралась до гостиницы. Швейцар при входе сначала не узнал во мне постояльца, но, присмотревшись, охая и ахая, открыл передо мной дверь. Поблагодарив его, я поплелась к лифту. Все мои мысли были обращены в молитву: «Пожалуйста! Можно я наконец-таки окажусь в номере!». Буквально через десять минут мое желание было исполнено и я, встреченная холодным молчанием из комнаты брата, несказанно обрадованная тому, что он не вышел, заперлась в ванной. Оценив ущерб, нанесенный моему телу за сегодняшний день, я пришла к выводу, что все не так уж плохо. Нет, повреждения, конечно же, были, но не столь серьезные, чтоб переживать насчет шрамов. Рана на виске и вовсе была едва заметна. Оставалось лишь пережить ушиб ноги, но и с этим вряд ли бы могли возникнуть осложнения. Испорченные колготки я выкинула сразу же, как стянула их с себя, а грязь с куртки стерла влажной тряпочкой. Отмокнув в ванной, я выбралась оттуда и прошла к себе в комнату. Рухнула на кровать и задумалась.

Черт! Красавчик с неотразимыми глазами, который так и остался неразгаданным, заинтриговал меня. Он втоптал меня лицом в грязь. Два раза за день. Физически и морально.

— Нормально? — возмутилась я.

В дверь постучали.

— А?

— Я зайду? — Кир, приоткрыв дверь, обратился ко мне.

— Конечно, — ответила я, прикрыв себя покрывалом и опустив на лицо прядь волос, чтоб прикрыть царапину.

Я сняла все бинты, но раны, естественно, никуда не делись, а мне не хотелось расстраивать брата.

— Цветы, — протянул Кир.

— Да.

— От Николая?

— Да.

— А. Понятно. Ты есть пойдешь?

— Да.

— М-м-м… — Кир, озадаченный моими односложными ответами, замолк.

— Кстати, думаю, уже пора, так что с твоего позволения, я, пожалуй, начну одеваться.

Непрозрачно намекнула ему, чтобы он вышел. В любое другое время я вдоволь бы поиздевалась над ним, скинув с себя какую-нибудь деталь гардероба, но сейчас, во-первых, была с ним в ссоре, во-вторых, была слегка «помята».

— Да-да, — он прикрыл за собой дверь.

— Вот черт! — с некоторым затруднением встав с кровати, я пошла смотреть одежду на вечер.

Выбрав джинсы и кофту с высоким воротником, я, причесав волосы и оставив их наполовину свисающими на лицо, предстала перед братом.

— Пошли? — предложил он.

— Пошли.

Стараясь как можно менее заметно хромать, я, не дожидаясь его, направилась к лифту.

— Ты как-то странно ходишь, — все же отметил он.

— Да… неудачно встала на ступеньку, соскользнула и ушиблась, — ответила ему.

— О? Осторожней надо!

Мы вошли в ресторан и я, делая вид, что не замечаю никого вокруг, в особенности махающего мне Колю, направилась к нашему столику.

— Он, вроде, поприветствовал тебя, — пробормотал Кир.

— Ну, здорово! — ответила я.

Погрузившись в меню, отметила то, что хотела бы на следующий день. Брат, заказавший вполовину меньше, смотрел на меня со своего места.

— А что с руками? — ишь какой глазастый!

— Ничего.

— Тоже упала?

— Да. Оттуда же.

— М-м-м… аккуратнее надо бы.

— Спасибо, как-нибудь сама догадаюсь.

— Полина, хватит ерничать! Давай мириться! — предложил Кир.

— Давай! — улыбнулась я.

У меня вечно кишка тонка для подобных предложений, поэтому я с радостью пользуюсь теми, что исходят со стороны.

— Вот и отлично! — улыбнулся брат и принялся уплетать за обе щеки свою порцию.

Я последовала его примеру.

— Ну, как прошел день?

— Супер! Кстати, я познакомился с начальником. И он никакой не жирный.

— Да неужели? — у меня не было сил сдержать сарказма.

— Ну да! А что?

— Ничего. Ну, и какой он?

— Александр Алексеевич, наоборот, очень подтянутый мужик. Говорит по существу. Правда, порой от его слов по спине дрожь пробегает.

— Серьезно?

— Серьезней некуда. Он приехал со своего нового завода. Вроде там все круто. Сказал, что будет жестко контролировать всех нас, сказал, что если мы будем выкладываться на все сто, то у каждого есть шанс.

— О! Здорово!

— Кстати! — вспомнил о чем-то Кир. — Завтра у каждого участника проекта личное собеседование с Мятежным.

— Да? А если не пройдешь его?

— Не знаю. Но мне сказали, что это очень важный этап, что он будет начинать формировать свое мнение обо всех, и, естественно, хочется, чтоб это мнение оказалось как можно положительней.

— У тебя не будет проблем! — успокоила я явно переживающего брата. — Ты весь такой суровый и правильный, что он сразу же тебя полюбит.

— Да, но… дело не только во мне.

— А в чем еще? — поинтересовалась я, отхлебывая малиновый чай.

— В том, что там надо будет подробно описать свою семью, всех родственников.

— Оу, — призадумалась я, — ну, ты осилишь! Или ты боишься, что не сможешь описать все мои положительнее стороны? Ха-ха-ха! — засмеялась я.

— Да я бы описал! Но он в курсе: кто ты и что ты тут, — угрюмо заявил он.

— Ну, и? Я не имею право быть тут и поддерживать тебя?

— Имеешь. Но есть некие правила. Родственники, сопровождающие участников, должны присутствовать при собеседовании и лично познакомиться с начальством.

— Что?! — я моментально впала в шоковое состояние.

— Ага.

— Это нереально.

— Еще как реально, — протянул Кир, — завтра, вместо работы на заводе, нас всех, включая тебя и меня, ждут в одном из главных офисов Мятежного, расположенного в центре Москвы.

— Пипец! И что? Мне придется общаться с ним? — возмутилась я.

— Ага.

— Да что же это такое? Мне придется говорить, что я все тут полюбила и как тут замечательно? — посмотрела я на брата.

— Да. Делая это как можно искренне.

— Вот это испытание, — проблеяла я.

— Полин, ты поедешь? — поинтересовался у меня брат.

Кажется, он сомневался во мне. Да как он мог подумать, что я брошу его и откажу в помощи?

— Понятное дело, я бы лучше смоталась в Чернобыль, но раз на то пошло… ладно. Поеду. Ты же все, что у меня есть, — махнула я рукой.

— Вот здорово! — возликовал Кир.

— Действительно! — поникла я. — Вот только, если тебя из-за меня выгонят, не гони после этого!

— Хорошо. Ха-ха-ха! Я-то думал, ты вообще откажешься ехать.

— Ага, — прищурилась я, — и, наверняка, в страхе перед этим решил заранее помириться, да?

— Не исключено. Ха-ха-ха!

— Ну ты гад!

— Неправда!

— Правда!

Весело переговариваясь, мы покинули ресторан и пошли обратно в номер. Ник остался забытым за своим столом, куда я так ни разу и не посмотрела. Тело немного постанывало. Придя в номер, мы с Киром, недолго думая, рухнули на свои кровати и погрузились в сон.

— Еще приличней!

— Куда приличней-то? — от возмущения я ударила рукой по косяку и взвизгнула.

За ночь царапины затянулись, но все равно давали о себе знать.

— Берг, ну неужели у тебя нет чего-то более закрытого? — поинтересовался Кир.

— Чего? Что в этом неприличного?

— Вырез куда больше, чем хотелось бы.

— Да ну тебя! — я направилась обратно в комнату, где на кровати образовалась уже порядочная свалка из моих вещей.

Нацепив на себя старую блузку, которую я захватила по чистой случайности, и не менее древние брюки, я вернулась к брату.

— Вот! То, что надо! — похвалил он.

— Ну-ну, — я презрительно рассматривала себя в зеркало.

Начала расчесывать волосы.

— Собери их в хвост.

— Нет. Я распущу их.

— Лучше все-таки в хвост! — настоял Кир.

— Черт с тобой!

— И никакой косметики! — воскликнул брат, выхватив из моих рук тушь.

— Да что там? Он что, женоненавистник? — поинтересовалась я.

— Просто все это может отвлечь от рабочего процесса, поэтому считается лишним, — пояснил Кир.

— Блин! Единственный плюс от моего наряда, это то, что Ник, увидев меня во всем этом, сразу же потеряет свое сексуальное влечение к моей персоне, — заключила я, выходя из номера. — Спасибо, хоть царапину позволил заретушировать!

— Полина! Ну, ты… — не нашелся, что ответить мне брат.

Сам Кир был одет в черные брюки, такого же цвета рубашку, темно-синий галстук и лаковые ботинки. Спустившись в холл, мы смешались с остальными участниками съезда. Брат все время бормотал мне на ухо о каждом из присутствующих, но я, не особо забивая себе этим голову, запомнила лишь единичные факты. Вскоре подъехали мини-автобусы, которые должны были доставить нас в одно из высотных зданий Москвы. Ник с сестрой припозднились и забежали в последний автобус. Постоянно сопровождающая их женщина была рядом. Путь до офиса занял примерно около пятнадцати минут, и вот мы уже стояли на ступенях перед высоткой. Один из помощников Мятежного встречал всех участников прямо у входа. Сопроводив нас на двадцать пятый этаж, он разделил всех присутствующих на мелкие подгруппы, которые по очереди должны были знакомиться с руководителем.

Мы оказались в четвертой, вместе с какой-то бешеной девицей и ее не менее бешеным отцом, постоянно твердившем о том, что «обратного пути нет». Кир заметно нервничал, поэтому присев рядом с братом, я заграбастала себе его руку и начала всячески сжимать-вертеть, давая понять, что он не один.

— Ты красивая, — внезапно раздалось рядом.

— Ух ты! — воскликнула от неожиданности.

Волнуясь за Кира, я совсем забыла о том, что Ник находится вместе с нами. Сейчас же он присел рядом со мной и, грустно улыбаясь, рассматривал меня.

— Спасибо.

— Я бы хотел…

— Давай отойдем, — прервав его, предложила я.

Кир, явно заинтересовавшись нашим разговором, неудовлетворенно вздохнул.

— Твой брат сильно волнуется, — заметил Ник, когда мы отошли к дальней стенке

— Да. Для него это важно.

— Заметно. А для тебя?

— Что для меня? — не поняла я.

— Что важно для тебя?

— В смысле?

— Полина! Я не понимаю тебя! — внезапно воскликнул он. — Ты! Ты сама начала наши отношения, переспала со мной, а теперь? Теперь попросту избегаешь! Почему? Зачем ты так со мной поступаешь?

— Ник! Успокойся! Ты зачем кричишь? — попыталась я остановить его.

— Успокоиться?

— Да! Ты не понимаешь! Просто я забегалась, устала.

— Забегалась? Устала? Разве не твой брат тут вкалывает? Вроде ты тут в качестве поддержки и все время отдыхаешь!

— Прости.

— Прости?

— Да, — его чисто женская истерика все больше и больше убеждала меня в том, что мы явно не подходим друг другу. Зачем я вообще с ним связалась? Кто знал, что он такой?

— За что? За то, что подарил тебе цветы, а ты даже не поблагодарила?

Черт! Я же действительно забыла об этом!

— Черт! Спасибо большое! — мигом среагировала я.

— Не за что.

— На самом деле! Ник, спасибо за цветы! Я просто не успела тебя поблагодарить за них!

— Ничего, — он немного остыл, — это я от чистого сердца.

— Спа… что? Давай без сердец! — отрезала я.

— Почему? — смутился он.

— И вообще! — специально проигнорировав его вопрос, продолжила я. — Больше не дари мне цветы!

— Почему?

— Потому что! У меня аллергия! Я чихаю! — выдумала я.

— Серьезно? На все цветы?

— Да! И причем эта аллергия очень опасна! — добавила я.

— О.… прости! Я не знал.

— Ничего, — успокоила я горе-героя.

— Так значит, ты не против общения?

— Нет, — зачем-то соврала я.

— Это хорошо, — он заметно расслабился, — а то я уже подумал… кстати, совсем скоро моя очередь!

К этому моменту первая группа уже вовсю проходила собеседование, а Ник был приписан ко второй.

— Удачи! — поддержала я его.

— Спасибо!

Тут как раз дверь распахнулась, и его пригласили войти. Я же вернулась к брату. Он был совсем плох.

— Прорвемся! — ударила я его по плечу.

— Ага… слушай, ты потом с ним забот не оберешься!

— Знаю.

— Берг, ты тупица.

— Но-но!

Мы молча стали дожидаться своей очереди. Спустя полчаса довольный Ник вместе со своей поддержкой покинул кабинет, и туда забилась третья группа. Оставалось совсем недолго. Примерно через такой же интервал времени третья группа освободила нам путь. Взяв брата за руку, я повела его внутрь. Оказалось, что данное помещение еще не сам кабинет начальства, а лишь секретарская. Пропустив бешеную семейку перед собой, мы с братом уселись на диван. И вот наконец-таки нам предложили подойти к двери, на которой висела табличка: «Мятежный Александр Алексеевич».

Брат потянулся вспотевшей ладонью к ручке и, приоткрыв дверь, пропустил меня перед собой.

— Здравствуйте! — сказал он.

— Здрасти! — пискнула я.

Буквально в паре метров от меня, облокотившись на тяжелый деревянный стол, стоял мужчина.

Мужчина! Мечта многих женщин. Казалось, что он излучает некую невидимую мужскую силу. Именно о таких говорят: «Как за каменной стеной». Мятежный был достаточно высокого роста, с темными волосами, по которым уже кое-где пробежала седина. У него были резкие, ярко-выраженные черты лица, а само оно уже оказалось подвержено возрастным морщинам. Они лишь придавали ему мужественность и показывали, насколько опытен этот мужчина. Поджатые от легкого пренебрежения губы, выразительные глаза, ищущие во всем какой-то подвох. По нему было видно, что даже на такой простой вопрос: «Какая погода?» — этот человек потребует точного, подробного ответа. Спорить с ним, я была уверена, мало у кого возникало желание.

— Здравствуйте-здравствуйте! — поздоровался с нами консервный король. — Берг. Кирилл, Полина.

Указав рукой на кожаный диван, который расположился напротив его письменного стола, занимающего одну десятую огромного кабинета, он сел в свое личное кресло. Мы с братом присели. Конечно, я была сильно напряжена и растеряна, потому что не ожидала, что человек, имеющий в руках такую сильную власть, окажется еще таким… красивым.

Кир казался в сто раз взволнованней меня.

— Берг, Берг, Берг, — между делом бормотал Мятежный.

Он взял со стола какую-то папку и, ненадолго задержав на ней свой взгляд, вновь обратился к нам.

— Что же мне с вами делать, а? — он прикоснулся к своему волевому подбородку. — Судя по вашей биографии, у вас ноль практики, я прав? Кирилл Берг.

— Ну…

— Также отсутствуют и теоретические знания, а, следовательно, вы совершенно не понимаете, что происходит более чем в половине процессов, — прервав Кира, продолжил шеф.

— Ну…

— Ну? Что же вы молчите? Я не понимаю вашего невнятного бормотания, — сказал Мятежный.

— Нет, я просто…

— Просто? Хм, — начальник сложил перед собой руки и неудовлетворенно посмотрел на брата. — Что просто? Вы собираетесь общаться?

— Да! Я просто растерялся, — наконец-таки выдавил из себя брат.

— Непозволительно! — Мятежный с грохотом опустил кулак на поверхность стола. — Непозволительно теряться перед руководством, запомните это, Кирилл. Всегда! Даже когда вам кажется, что вы сейчас произнесете какую-то чушь, должны четко и понятно излагаться. Это хоть как-то прикроет вас.

— Пф, — не удержалась я.

— Полина Берг. Я прав? — тотчас перевел он на меня свой взгляд.

— Да.

— Приехали помогать своему брату? Поддерживаете его?

— Да.

— Отлично. Ну, и как же вам его трудовые подвиги? — Мятежный откинулся на спинку кресла и с интересом стал ожидать моего ответа.

Блин, что же он хотел услышать от меня? Немного поколебавшись, я рискнула и выпалила:

— По моему мнению, у него неплохие успехи, ведь в отличие от половины набранных претендентов у брата присутствуют мозги.

Кир издал какой-то непонятно-печальный стон.

— Интересно! — шеф подался вперед и принялся настукивать пальцами по столу. — С чего вы пришли к такому выводу, дорогая?

Черт! Он словно магнит заставлял меня говорить именно то, что я бы не хотела произносить вслух.

— Я? Ну…

— Да. Скажите мне правду, прошу вас, Полина.

— Я пришла к такому выводу исходя из того, что многие люди попали в эту программу по блату.

Брат с силой врезал своей ногой по моей.

— По блату?

— Да! Вы это прекрасно знаете. Вам выгодней взять на работу знакомых.

— Хм…

— На самом деле. Я не понимаю вашей логики. По мне, так подобные люди с успехом могут сосать у вас ваши денежки за вашими глазами, поскольку вы расслабленно следите за ними. А в итоге, я удивлена, что вы до сих пор не банкрот.

Зачем я все это ему наговорила? С ужасом подумала я про себя, но было уже поздно. Кир смотрел на меня как на ужасное чудовище, и, поняв, что кажется, своими выводами я убила всю его карьеру, попыталась спасти положение:

— Но это лишь мои выводы. Я ошибаюсь! Наверняка! Чушь! — махнула я рукой.

— Не ожидал, что вы настолько глупая девушка, — проговорил Мятежный, презрительно сощурившись.

— Что?! — возмутилась я. — Вы сами попросили правду. Я вам ее сказала.

— Вам никогда не оказаться в бизнесе.

— Я туда и не стремлюсь, — фыркнула я.

— Да уж, но все равно вам придется в свое время научиться выражаться слегка по-другому.

— То есть врать? — поинтересовалась я.

— Нет. Но все-таки, порой не все, что приходит к вам в голову должно быть известно окружающим людям. Это ужасно глупо. Люди могут с легкостью воспользоваться этим минусом, поверьте, если вы не избавитесь от этой вредной привычки, у вас могут возникнуть проблемы в будущем.

Мне нечего было ему ответить. Мне было обидно, что я своей несдержанностью испортила собеседованию брату.

— Итого. Кирилл Берг, несмотря на вашу сестру, на то, что вы не обладаете должными навыками, я, понаблюдав за вами, оказался более-менее доволен результатами и предоставлю вам возможность трудиться дальше, до конца форума, — изрек он.

Кажется, у нас с Киром нижние челюсти отпали в один и тот же момент.

— С-спасибо, — протянул брат.

— Из-за нулевой практики я и не ожидал больших успехов от вас, но вы, несомненно, имеете что-то в голове, соглашусь с вашей сестрой. На этом нашу встречу можно считать законченной, господа!

Поднявшись с кресла, он вышел, чтоб проводить нас до двери.

— Берг, — произнес Мятежный, когда мы с братом почти дошли до двери.

— Да, Александр Алексеевич?

— Я не вам, я вашей сестре.

Мне пришлось обернуться.

— Кто из участников находится тут по блату, так это в первую очередь вы, — не отрывая взгляда, произнес он, — вы обошли тысячи людей, которые стремились попасть сюда и которые, в отличие от вас, имеют уже за своими плечами не одно высшее образование. Вы попали сюда по чистой случайности, вас рекомендовали, чуть ли не в самый последний момент. Лично мне все равно, хоть весь ваш род вымрет. Я заинтересован лишь в качестве работы, которую необходимо выполнять на моих заводах. Тут никто не будет с вами плакать о потере родных и уступать свое рабочее место.

Его речь была жесткой, но сразу же чувствовалось, что он говорит именно так, как считает.

— Да. Понятно, — произнесла я.

— Я посоветовал бы вам побольше молчать.

— Хорошо.

— И, Кирилл, собеседование прошло не слишком удачно, пускай это не дает тебе спать по ночам. Ты, наверняка, уже пообещал себе, что будешь трудиться в пять раз активней, чтоб поправить свое положение. Правильно. Поверь, это лучше, чем быть непонятно с чего уверенным в своей незаменимости и уходить, думая, что все замечательно.

— Спасибо, Александр Алексеевич, — произнес брат.

Я же совершенно неожиданно для себя поняла, насколько внимательно стала прислушиваться к словам Мятежного. Он вопреки всему заставлял слушать себя. Причем в итоге, ты слышал все, что пытался донести до тебя этот мужчина.

— Полина, я бы посоветовал тебе уделить внимание своей внешности. Женщина должна выглядеть достойной места, куда соизволила явиться. Ты же оделась, как будто собралась на рынок, — усмехнулся Мятежный.

Что? Первый раз в жизни мужчина откровенно, глядя в глаза, сказал, что недоволен моей внешностью. Причем какой мужчина! Слышать именно от него такие слова было в сто раз хуже. Моментально покрывшись красными пятнами, я, что-то растерянно промямлив и подумав, что убью брата, как только покину кабинет, дернула на себя дверь.

— Ой! — что-то твердое ударило меня прямо в лоб.

По ту сторону двери замер человек, который, скорее всего, собирался постучать в дверь, перед тем как войти. Именно на его кулак я и налетела.

— Ну как так можно! — схватившись за лоб, вскрикнула я.

— Надо быть внимательней и осторожней, — ответил человек.

Я рассержено посмотрела на обидчика. Вновь эти завораживающие глаза. В них можно купаться вечность. Стоп! Откуда он тут? На моем лице отразилась крайняя степень удивления. Павел, тоже слегка смущенный и явно не обрадованный встречей со мной, протиснулся мимо, подозрительно посмотрев на Кира.

— Приехал? — между тем произнес начальник.

— Да.

— Ну, как дела? Как машина?

— Отлично! С ней все в порядке, — Павел, ничуть не смущаясь, растянулся на диване, который буквально минут пять тому назад занимали мы с братом.

Меня захватила волна недовольства и возмущения! Как он смел так нахально и своевольно вести себя в кабинете такого заслуженного человека! И это он, человек, который упрекнул меня в моем неправильном отношении к людям? Сам Мятежный, кажется, не заметив вызывающего поведения Павла, обратился к нам:

— Представляете? Этот охламон вчера чуть не сбил человека!

— Ого… — протянул Кир.

— Я надеюсь, претензий с пострадавшей стороны не имеется? Ведь если посреди конференции на тебя подадут в суд…

— Девушка не имеет ко мне никаких претензий, — Паша оборвал Мятежного на полуслове, — да к тому же она сама была виновата. Я и подумать не мог, что в Москве есть подобные тупицы, которые переходят проспекты на желтый цвет, при этом смотря в книгу, — едко улыбнувшись, он в упор посмотрел на меня.

Это было ужасно.

— Паша! — не дал высказаться мне начальник. — Когда же ты избавишься от этих женских локонов?

— А что? — парень поднялся с дивана и замер посередине кабинета, сложив руки на груди, как до этого делал сам Мятежный.

— Они тебе не идут. Совершенно.

— Наверное, они тебя бесят, — предположил тот.

— Ты прав, это нисколько тебя не красит.

— Тогда это меня безмерно радует! — подвел итог Паша. — Я буду растить их, пока ты не выделишь деньги на Астраханский цех.

— Опять за свое? Что за глупости? Ты сам себя послушай!

— Я тебя предупреждал!

Между ними начинался нешуточный спор, и мы с братом не знали, как незаметно покинуть кабинет.

— Только ты мог предположить, что подобные выкрутасы смогут помочь тебе добиться цели.

— Пускай! Это лишь начало! — скривился Паша.

— Дурной ты! Ведешь себя как ребенок.

— Нет! Это ты просто алчный и корыстный! — Павел неожиданно для всех взмахнул руками. — Ты сам назначил меня начальником этого подразделения, ты дал мне власть! Это мои люди! Я требую лишь уважения к ним. Ты можешь позволить себе их спокойствие и возврат денежного долга. Но нет, тебе нет дела до моей просьбы!

Парень, развернувшись, направился к выходу.

— Стой! — эта фраза заставила его остановиться около меня. — Ты, безусловно, имеешь железный, сильный характер. Я горжусь тобой! Но ты еще молод, энергичен, пройдет время, ты поймешь, что я прав! Ты поймешь, что такие мелкие проблемы, такие как эта — жизнь какой-то сотни людей, не должна влиять на наш бизнес. Сын, к тебе просто не пришло понимание того, что тебя ждет впереди.

Сын? Сын?! Он его сын?!

Я была шокирована. Весь это разговор меня постепенно убивал, но осознание того, кем являлся Паша, меня задело еще сильней. Затопив меня своим грустным, печальным взглядом, он, в свою очередь, потянулся к двери и произнес на прощание:

— Я никогда в жизни не пожелаю себе хоть на каплю оказаться похожим на тебя, отец.

Хлопнув дверью, он, явно как можно быстрее, удалялся от кабинета.

Мятежный-старший растерянно присел на стол и смотрел в сторону. Нам с братом ничего не оставалось, как покинуть кабинет, пока начальник не опомнился, что весь сыр-бор происходил на глазах у посторонних.

Десятая

— Вот это да! — пробормотал Кир, шагая по проспекту.

— Это точно!

— Офигеть!

— Ага, — порой мне приходилось переходить на бег, чтоб не отстать от него.

— Ну и семейка!

Я ничего не ответила ему на этот счет, так как погрузилась в собственные размышления. Шок от того, что Паша оказался сыном Мятежного никак не хотел меня оставлять. Это было дико! Ну как так можно? Судьба в очередной раз поймала меня в ловушку! Оставалось только гадать, что сделает нам Мятежный-младший после прослушивания моей лекции на тему: «Как ущербны они с отцом». Кир, слава богу, не ведая, что конкретно меня мучает, предложил посетить кафе, расположенное неподалеку от гостиницы. От испытанного шока, мы вместе приняли решение не оставаться в офисе и не дожидаться остальных, а пройтись до гостиницы самостоятельно. Заказав чай и пару пирожков, брат усиленно налетел на пищу.

— Слушай, а ведь сын у него такой… прям вообще… крутой. Несмотря на юный возраст.

— Да…

— Но, походу, у них жесткие семейные терки.

— Это точно!

— Забавно. Плохо, конечно, что мы с тобой стали свидетелями этой ссоры.

— Что поделать.

— Круто, наверное, в столь раннем возрасте быть крутой шишкой!

— Наверное.

Отвечая Киру короткими фразами, я все еще оставалась под впечатлением от Пашиного взгляда. Эти глаза! Лишь сейчас я поняла, что у его отца похожий оттенок, но он и в подметки не годился цвету глаз сына. Взгляды. Если у отца Павла он был непроницаемый, всемогущий, то у сына он был без меры гордый, самовольный, непоколебимый и тоже рвущийся к власти. О, это смешение кровей! Узнав отца и сына, мне ужасно захотелось посмотреть на женщину, которая, подарив некую часть себя, внесла столь значимую разницу между мужчинами.

— Берг! Ты меня слышишь? Ау! — крикнул на ухо Кир.

— А? Прости, я задумалась.

— О чем это?

— Да так…

— Ладно, пошли!

К этому времени, расправившись с закуской, мы продолжили свой путь до гостиницы. Разговор о Мятежных занял у нас с братом все оставшееся время до ужина.

— Александр Алексеевич самый надежный, умный человек, — восхищался им Кирилл.

— Да ну! — возражала я ему. — Слышал же, что он не выплачивает долг людям.

— Я думаю, в этом, однозначно, кроется какая-то причина.

— Какая? Жадность? — вспыхнула я.

— Что ты придралась? Тебе-то что? — возмутился Кир. — Или ты красавчика вздумала защищать?

— Что? Нет! Иди в задницу! — с этими словами я ушла в комнату готовиться к ужину.

— А! Все ясно! Берг в очередной раз влюбилась! Ха-ха-ха! — развеселился брат.

— Нет.

— Знаешь, я даже не волнуюсь насчет этого, — произнес он, когда мы вышли в коридор.

— В смысле?

— В том, что Павел Мятежный обратит на тебя внимание… ну, это одна миллиардная, ты прости!

— Чего? — разозлившись, я перестала обращать на него внимание.

— Да ладно тебе! И Николая достаточно.

Продолжая подтрунивать надо мной, он отодвинул стул и жестом пригласил сесть за стол.

— Ой, а это что такое? — я первая заметила на столе яркую листовку.

«Уважаемые участники конференции! Лучший коллектив — дружный коллектив. Приглашаем всех желающих принять участие в завтрашнем вечере знакомств, который пройдет в ресторане „Столица“ в двадцать ноль-ноль. Форма одежды: парадная. Ждем всех!».

— О боже! Завтра я иду в поход с ночевкой, — пробормотала я.

— Неа… мне надо идти, — сказал Кир, вертя в руке объявление.

— Ха-ха-ха! Удачи! Я даже поглажу тебе выходной костюм! Так и быть!

— Полина… ты тоже.

— Нет-нет-нет! Даже не думай! — воскликнула я.

— Привет! Полин, ты тоже идешь на завтрашний вечер? — откуда ни возьмись, появился Ник.

— Э… нет.

— Да! Конечно же, она идет! — перебил меня брат. — Мало того, она собирается быть там самой красивой!

— Но… — растерялась я.

— Ты и так лучшая! Значит, я тоже пойду. Рад, что мы наконец-таки сможем провести вечер вместе! — улыбнувшись, Николай направился к своему столику.

— Кир!