Бесплатный фрагмент - Сказки для взрослых

Морозная история

День морозный. Солнца шарик.

Кот на печку спать залез.

Мышь в углу привычно шарит,

Бабка мясо к ночи жарит.

Мне — идти за ёлкой в лес.

В рюкзаке — чаёк, ватрушка,

В чае — рюмка коньяку.

Знает умная старушка:

Выбор ёлки — не игрушка,

Трудно будет мужику!

На деревьях снег искрится,

Мнётся с хрустом на лыжне,

Иней колкий серебрится

На усах и на ресницах,

Воздух вкусный. Любо мне!

Ёлки все на крепких ножках,

Хороши, как на подбор:

Зелены, в алмазных крошках,

В белых праздничных одёжках —

Хоть любую под топор!

Но рубить для дома ёлку

Буду я совсем не здесь!

Торопиться нету толку:

Бабка мне намылит холку

И погонит снова в лес.

В прошлом годе углядела

Ветки пышностью не те!

Завелася, знамо дело,

И пыхтела без предела…

Пышность рыскал в темноте!

Нет, пойду я в лес поглубже:

Там, вдоль поля, ёлок — тьма!

Хорошо, что снег завьюжил,

Ровно лёг на грязь и лужи,

Понимаете — зима!

Вот они, мои красотки —

Все в нарядах снеговых,

Словно модницы-молодки,

В шубках длинных и коротких,

В белых шалях пуховых!

Но рубить пока не буду —

Надо силы подкрепить.

Время основному блюду:

Коньячком прогнать простуду,

Чаем выпечку запить!

Благодать! Однако, рьяно

Холод начал щёки жечь.

Зимний день сгорает рано,

Медлить больше я не стану:

Елку — бабке, сам — на печь!

Я с красавицей пушистой…

Чу! Похоже, голоса…

Кто за лесом в поле чистом?

Ох, неужто — террористы?!

Ну-ка, дед, разуй глаза!

Ветки сдвинув осторожно,

Зоркий свой бросаю взгляд…

Что же вижу? Матерь Божья!

И представить невозможно!

Точно: Абвер и Моссад!

Белым днём, за лесом нашим,

Без зазрения границ!

Не дошло б до рукопашной…

Мордой, впрочем, там не страшен

Ни один из этих… лиц.

Ах, ты… Снег уж больно хрусткий:

Не услышать их, поди шь..

Но лопочут не по-русски:

У кого-то глазки узки,

Кто-то чёрен, кто-то рыж.

И одеты все добротно:

Шубы, шапки, бархат, мех.

Снег уже стеною плотной,

Но весёлый, беззаботный

Я над полем слышу смех.

Ишь, смеются, бородаты…

Будь что будет, я иду!

Не зудит никто: «Куда ты?!»

Так в атаку шли солдаты —

Победить в бою беду.

Из-за ёлок вылетаю:

Палки — прочь, в руках топор.

Испугал пичужек стаю…

Как остался жив, не знаю —

Страшно вспомнить до сих пор!

«Эй, — кричу, — сдавайся, ворог!

Танки, пушки — все за мной!»

Снег насыпался за ворот,

Хрипло каркнул где-то ворон,

Враг ответил… тишиной.

Смех замолк, утихли речи,

Перестал валиться снег.

Загудели мне навстречу:

«Здраве буде, человече!»

«Здравствуй, добрый человек!»

«Барев дзез! Бонжур! Хеллоу!

Норуон норгуй! Ахой!»*

К битве с недругом готовый,

Я смешался, право слово:

Враг-то вовсе неплохой!

Вышел старче в шубе красной —

Ну, знакомый мне до слёз!

Говорит мне громогласно:

«Ты боишься нас напрасно,

Я — обычный Дед Мороз!»

«Дед Мороз? А это — слуги?

Что, Морозы — короли?» —

Я сдерзил ему в испуге.

Он же молвил: «Это — други!

Изо всех концов Земли

Собрались на поле светлом

Мы — Морозы разных стран:

Поболтать о том, об этом,

Спеть с Метелицей дуэтом,

Выпить «Снежного» стакан!

Мы морозным коллективом

Собираемся раз в год.»

«Так у вас — корпоративы,

«Огоньку» альтернатива?»

Крякнул старче: «Во даёт!

Вижу, ты мужик толковый!»

Что тут можно возразить?

Мне цена-то не целковый!

У меня компьютер новый:

Можно фильму загрузить,

Или новости о нефти,

О валюте и войне

(Что творят в Украйне, черти!)

Обсудить с женою вместе —

Мир открыт и ей, и мне.

Деды были рады очень:

«Ну, Петрович, удружил!»

И смеялись что есть мочи…

Тут загадка, между прочим:

Имя кто им доложил?

Ну, да Бог с ним… Я ить тоже

Их запомнил разом, вдруг:

Желтолицый, чернокожий,

Узкоглазый — все похожи

На Мороза, каждый — друг!

Мы шалили, как мальчишки,

И лизали дружно лёд,

Пили сладкое винишко,

Что-то ели: с виду шишки,

А внутри — орех и мёд.

Я сдружился с каждым дедом:

Было, что нам обсудить!

«Мир — народам!» — с этим кредом*

Мы б смогли любые беды

В белом свете победить!

Что с того, что я — Петрович,

По фамилии Клестов?

Коль нужна для мира помощь,

То меня не остановишь:

Стать Морозом я готов!

Кабы встали мы, Морозы,

У руля хотя б на ночь,

Вмиг войны бы стихли грозы,

Прекратились боль и слёзы —

Власть — улыбкам! Беды — прочь!

Кыш Бабай и Йолупукки,

Санта Клаус, Одзи-сан —

Протянули дружбы руки

Мне Морозы разных стран!

Пер Ноэль, Баббе Натале,

Фазэ Критсмас, Телапо…

Говорили и мечтали,

Снега звёздочки блистали —

Было мне в мороз тепло.

Но пришла пора прощаться:

Скоро, скоро Новый год!

До свиданья, други-братцы,

Детки будут обижаться,

Коль Мороз к ним не придёт!

Руку дай, Баббе Натале,

Ты недаром ближе всех —

Мы с тобою хохотали:

У меня жена — Наталья!

Чао, тёзка! Снова смех…

…Наста острые осколки

С тонким визгом лыжи трут,

Елей гладкие иголки

Запушились… я без ёлки!!!

Ну, Петрович… Всё, капут!

Как лягушки, скачут мысли:

Чем смягчить вину могу?

Тут в прыжке они зависли —

Краше я не видел в жизни:

Во дворе моём, в снегу,

Рядом с бабкою в пальтушке,

Ель-красавица стоит

В шишках, звёздочках, игрушках!

Вся, от низа до макушки,

Бриллиантами горит!

А у ёлки — как иначе! —

Кукла в шубе, шапке — Дед.

С животом, что круглый мячик,

(Что поделаешь, не мальчик) —

Двухметровый мне привет!

Узкоглазый, чернолицый

И картошкой — красный нос.

Бабка радостью лучится!

Я не мог не поклониться:

«Здравствуй, дедушка Мороз!»

*Приветствовали меня на разных языках:

Барев дзез (Армения)

Бонжур (Франция)

Хеллоу (Англия)

Норуон норгуй (Якутия)

Ахой (Словакия)

*Тут мне подсказали, что правильно надо — кредо.

Вы уж извиняйте деда, ошибаюсь иногда.

*Кыш Бабай — из Татарстана

Йолупукки живёт в Финляндии

Санта Клаус — его представлять не надо!

Одзи-сан — японский брат Мороза

Пер Ноэль — радует детишек Канады и Франции

(Есть ещё Баба Ноэль — разносит подарки в Израиле

и Иране

Папа Ноэль — в Египте, Испании и Латинской Америке)

Баббе Натале — итальянский Дед Мороз

Фазэ Критсмас примчался на встречу из Великобритании

Телапо — брат нашего дедушки из Венгрии

Три Медведева

Сказка для взрослых

Никакого отношения к премьеру не имеет. :)

Спать пора, мой друг любезный,

Видишь: месяц за окном.

Выпей трав отвар полезный

Вместо кофе с коньяком,

Спрячь подальше сигареты —

Пользы нет в них ни на грош!

Ляг и слушай сказку эту:

Сон придёт, и ты уснёшь.

На краю деревни нашей

Жили-были и живут

Дед и бабка с внучкой Машей.

Кормит их крестьянский труд,

Помощь есть от вдОвой дочки:

Из Европы евры шлёт.

Но отборные грибочки

Сами солят каждый год!

Разбудили рано Машу.

Съела нАскоро, бегом,

Сытный завтрак: с маслом кашу,

Венский штрудель с молоком.

Джинсы драные надела,

Кепку, кеды «Адидас» —

По грибы-то, знамо дело,

Это будет в самый раз!

С жёлтой новенькой корзинкой —

На продажу дед плетёт —

Быстро шла лесной тропинкой.

Знала каждый поворот

С детства, каждую сосёнку,

Улыбалась даже пню,

Помогая песней звонкой

Разгореться ярче дню.

Но увы — закрыла тучка

Солнца радостную рать!

«Ничего, — бодрилась внучка, —

Комары не будут жрать!

А грибов, грибов-то сколько!»

Знать, удача нынче с ней:

Гриб торчал под каждой ёлкой —

Тот, что всех грибов ценней!

И, в азарте объяснимом,

С визгом, аханьем — вперёд!

Ни грибочка чтобы мимо,

Всех в корзинку заберёт!

И, понятно, закружилась…

Компас — дома, солнца нет —

Наша Маша заблудилась!

Где ты, баба? Где ты, дед?!

Вышла Маша на опушку —

Лес неведомый кругом.

Вдруг увидела избушку —

Двухэтажный скромный дом.

От зверей вокруг ограда:

И остра, и высока.

Но гостям здесь, видно, рады:

На воротах нет замка!

И входные настежь двери —

Как же можно не войти?

Здесь в добро и честность верят —

Маше с этим по пути!

Ну, пока там суть да дело,

Что ещё добавлю я:

Этим домиком владела

Очень справная семья.

Дом построили недавно,

Получился хоть куда!

Всё работает исправно:

Газ, дорога, свет, вода.

Михаил Медведев, значит,

Был финансово богат,

Лыс и сказочно удачлив.

Мишка, сын — Медведев-младший,

Жёнка Долли — сущий клад,

Прямо скажем, не простая —

То ли стоп-модель, то ль топ:

Высоченная, худая.

Сын — лентяй и остолоп.

В животе у Маши пусто:

Час обеденный пришёл,

А в избушке пахнет вкусно,

И накрыт стеклянный стол.

На фигурных ножках, низкий —

Для богатых, не для нас,

И тарелки, а не миски,

И фарфор, а не фаянс.

Три причудливых кастрюли…

Нету больше сил терпеть!

Но на грубом, жёстком стуле

Плохо Машеньке сидеть.

Место пыток, а не стульчик —

Не на Машин тонкий вкус!

В кресле, верно, будет лучше!

Но случился тут конфуз:

Мягким слишком было кресло,

Не её формат, увы:

Ноги вдруг взметнулись резко,

Мало выше головы!

Ей себя ужасно жалко:

Очень хочется присесть.

Тут увидела качалку:

Вот и ей местечко есть!

Маша, чуть качаясь в кресле,

На кастрюлек смотрит ряд:

«Что плохого будет, если

Я попробую подряд

Понемножку, по кусочку?

Есть немыслимо хочу!

Не убудет, это точно…

Я… грибами заплачу!

Ой, а где они? Неважно!

Три кастрюли — вот успех!»

И суёт свой нос отважно

В ту, что явно больше всех.

Отбивная! С луком! С кровью…

Маша вилку, нож берёт

И, не дрогнув даже бровью,

Отправляет пробу в рот.

Фу! Преступно много перца!

Тут едок живёт крутой!

Жар во рту, надежда в сердце:

Во второй кастрюльке что?

«О-ох… Редиска, лист капустный,

То ли спаржа, то ль шпинат,

Две морковки… Да, не густо!

Рациончик небогат!

Что же в третьей? Два хот-дога!

Чикенбургер! Красота!

Я возьму чуть-чуть… немного…

Всё слупила! Вот беда!»

Подскочила Маша в кресле —

Что-то в нём сломалось вдруг:

Резкий треск, негромкий стук,

И… упала с креслом вместе.

Встав, потёрла Маша шишку.

Вот уж правда: смех и грех!

Поломала… это слишком…

И она пошла наверх,

Поискать чтоб инструменты:

Клещи, гвозди, молоток.

Ах ты ж! Там апартаменты!

Эх, поспать бы ей чуток!

Ну, хотя б на этом ложе,

Что в сиреневых шелках.

Ой! На царское похоже,

А лежишь, как на досках!

(То глава семейства, кстати,

Сильно маялся спиной:

Как-то в Альпах был с женой

И упал. Не с лыж — с кровати.)

Нет уж, этак спать несладко:

Жёстко, низко в головах…

Вот хорошая кроватка —

С балдахином, в кружевах!

Маша плюхнулась в душистый,

Ярко-розовый каприз

И сейчас же быстро-быстро

Поплыла куда-то вниз!

«Блин! Упала, как в болото,

Аж перехватило дух!

Крыша едет у кого-то —

Так любить лебяжий пух!

Не придумаешь печальней:

Страх наводит красота!

Ну-ка, что там в третьей спальне?

Блеск! Нормальная тахта!»

Под огромным тёплым пледом

Задремала Маша враз.

Эх, не знают бабка с дедом,

Где их внученька сейчас!

Сам-то в город отлучился,

С ним супруга и сынок.

Но оболтус отличился:

Дом не запер на замок!

Сына выругав за дело,

Развернулся, зол и хмур.

Комаром жена зудела:

Как же пилинг, педикюр?!

Наконец, домой вернулись.

Дверь, ворота — без замка!

В дом немедленно рванулись,

Позабыв и про сынка!

Батька видит взором цепким:

Кто-то смел подвинуть стул!

Припечатал словом крепким,

Долли следом: «Караул!

С кресла сброшена перинка!»

Шмыгнул носом и юнец:

«Ничего себе картинка…

Да качалке-то капец!»

Старший снял с кастрюли крышку,

Громогласно заорал:

«Эй, смотрите! Дашка! Мишка!

Гад мою свинину жрал!»

Долли всхлипнула: «Неплотно

Вор мою закрыл еду,

И завяло всё! Голодной

Смертью нынче я паду!»

А Медведев-младший, Миша,

Усмехнулся: «Молодец!

Слопал всё! Силён парниша!

Ну, башку снесёт отец!

Даст в табло, как в наковальню,

И мозгИ ищи-свищи!

Ой, подняться надо в спальню,

Что-то мачеха пищит!»

В гневе был глава семейства:

Кто-то смял шелка! Бардак!

Долли плакала: «Злодейство!

На кроватке всё не так!»

Мишка шёл к себе сторожко,

Без ненужной суеты.

Сердце ёкнуло немножко:

Кто-то замер у тахты!

Он хотел схватить ворюгу,

Взять мерзавца в оборот,

Но увидел нежный рот,

С тонкой, белой кожей руку…

Не успев моргнуть и глазом,

Парень понял, что погиб:

Он влюбился в Машу сразу!

Губ малиновых изгиб,

Косы жёлтые тугие,

Васильковый омут глаз…

Были девушки другие

Позабыты сей же час.

Быстрый шёпот: «Миша… Маша»,

Что к чему — в пяти словах,

И тот час у пары нашей

План сложился в головах.

Дальше было, скажем прямо,

Как в рекламе «два в одном» —

Детектив и мелодрама!

Маша вылезла в окно.

Обвязал её верёвкой:

Как-никак, второй этаж!

И она спустилась ловко,

Забежала за гараж,

А оттуда быстрой мышкой

За ворота — и бежать!

Мишка взвыл: «Ушёл воришка!

Не сумел я задержать!»

А она — давай Бог ноги! —

В удивление самой,

По накатанной дороге

На шоссе, а там — домой!

Что потом? Скажу, конешно,

Ничего не утаю:

Мишка маялся, сердешный,

Но любовь нашёл свою!

В кои веки начал здраво

Рассуждать и поступать.

Маше парень был по нраву,

По душе — чего скрывать!

Вскоре он привёл невесту

Познакомиться с отцом.

Долли злилась: «В доме тесно,

Дорогой, не будь глупцом!

Эта девка — нищебродка,

И не ровня нам она!»

Был ответ на то короткий:

«Это — Мишина жена!»

Вскоре их лесной домишко

Огласил солидный рёв:

То Медведев-третий — Мишка,

В деда: лыс, упрям, здоров.

А в деревне дед и баба

Тоже в старость не одни:

ДождалИся дочь они!

А уж Маша маме рада!

Долли бросила папашу.

Тот не долго горевал:

Как увидел маму Маши,

Так немедленно пропал!

Сказка кончена. Чего ты,

Сел и крутишь головой?

Слушал сонно, до зевоты,

А теперь глядишь совой.

Как — не сказка? Что ты мелешь?

Почему же — нет чудес?

В чудо сам сполна поверишь,

Коль пойдёшь с Марией в лес:

На болоте, тёмной ночкой —

Гриб везде её найдёт!

И отборные грибочки

Маша солит каждый год!

Душа сосульки

Такая странная зима

в тот год стояла:

Морозы, сильные весьма,

тепло сменяло.

То вдруг на мир валился снег,

и выла вьюга,

То — ручейков несмелый бег

и дождь упругий.

Цеплялись капли за карниз,

стекала струйка…

И головою острой вниз

росла сосулька.

И принимала все, смирясь,

зимы капризы.

Мороз крепчал, — и крепла связь

её с карнизом.

Тепло… Морозно… И росла

сосулька с крыши.

Вниз головой она жила,

но — многих выше.

А по ночам ей песни пел

бродяга-ветер,

А утром звонко снег скрипел:

бежали дети.

Но было ей не по нутру

житьё такое

И просыпалась поутру

она с тоскою.

Была сосулька не простой —

была другою:

В ней солнца лучик золотой

застыл в покое.

Луч в плен попался ледяной

совсем случайно:

Увлёкся капелькой одной

он чрезвычайно.

Пока он щедро свет дарил

своей подружке,

Мороз «ударил» и закрыл

его в ловушке.

И замер луч в сосульке той

горячей нитью…

Сосульку сделал не такой.

И как же быть ей?

Сны всех сосулек на земле —

о зимней стуже,

А ей мечталось о тепле

и солнце в луже.

Была нелепо-горяча

мечта сосульки:

Шептала ей душа луча

о днях июльских.

Горела солнечной мечтой

ледышка, плача.

Хотелось жизни ей не той

с душой горячей.

И золотистый странный блеск

мерцал под крышей,

И суховатый странный

треск был еле слышен…

Не удержал её карниз,

как ни старался.

И был полёт прекрасен вниз,

но — оборвался…

И раскололо красоту

на крошки-льдинки,

И луч метнулся в высоту