«Дорогой читатель. Это странная история жизни странного человека. Но, как и в жизни любого человека, в ней есть что-то грустное, и как бы я не хотел поведать эту историю тебе, я не хочу, чтобы ты грустил. И поэтому прошу: если она тебя ещё не заинтересовала, не читай её»
Луч солнца тогда разбудил меня обычным утром, казалось бы, обычного дня. Но когда я осмотрелся, то почувствовал, что это не так. И дело было не в характерной обстановке вокруг, которая говорила мне о том, что я нахожусь в больнице; и даже не в прикованной ко мне капельнице; а в пугающем чувстве пустоты внутри меня.
Я хотел было встать, но внезапная головная боль любезно уложила меня обратно. С тихим стоном, взявшись за голову свободной рукой, я обнаружил на ней повязку.
— М-да, — задумчиво протянул я, — и какого чёрта я здесь делаю?
Ход моих рассуждений прервал звук шагов по коридору. Затем последовал скрип несмазанных петель, и в дверях появился невысокий, полный мужчина лет сорока. По белому халату и деловому виду было понятно, что это доктор. На макушке проступала лысина, которая заблестела, попав под лучи только выглянувшего солнца, а его водянистые серые глаза были прикрыты толстыми линзами неуклюжих очков. В руке он держал папку и что-то старательно искал в ней взглядом. Затем, подняв голову, громко сказал:
— Доброе утро! Я ваш лечащий врач, Боб Роджер.
— Доброе, — ответил я и немного улыбнулся.
Я хотел тоже представиться, но с ужасом осознал, что я не помню своего имени, и моя улыбка сразу же исчезла. В тот момент я понял, откуда было это пугающее чувство пустоты.
Почему я не помню своего имени? Как вообще можно такое забыть?
Видимо, доктор заметил что-то в моём растерянном виде и задал вопрос, который так часто задают все доктора:
— У Вас есть жалобы?
Я молчал, пытаясь вспомнить своё имя, тогда доктор спросил меня ещё раз:
— Вас что-нибудь беспокоит?
— Скажите, — проигнорировав его вопрос, сухо проговорил я и после не большой паузы продолжил: — Как я здесь оказался? Что произошло?
— Вчера Вас доставили в машине скорой помощи. Вас нашли на Пожарном переулке без сознания и личных вещей. Судя по всему, Вас ударили чем-то тяжелым и обокрали. У Вас легкое сотрясение и пару ссадин — больше никаких видимых повреждений.
— Доктор, — после этого появилась затяжная, неприятная пауза, после которой я снова продолжил: — Я не помню своего имени.
— Вы помните, что произошло вчера или, быть может, раньше?
Я попытался вспомнить, но ничего. Я не помнил абсолютно ничего. Ни единого момента своей жизни. Меня охватила паника. Я хотел встать, но головная боль видимо была против этого. Она будто всё это время искала повод, чтобы снова напомнить о себе.
Доктор аккуратно взял меня за плечо со словами:
— Лежите, голубчик, Вам пока лучше не делать резких движений. Похоже, вы ничего не помните, быть может, хотя-бы, помните имена друзей или родителей?
Паника охватывала меня всё сильней. Я не помнил ничьих имён. Я даже не помнил, как они выглядят, и есть ли они у меня вообще. И самый главный вопрос: кто я?
В палату вбежала медсестра:
— Доктор Роджер, вас срочно вызывают в операционную.
Доктор бросил на меня взгляд со словами:
— Я к вам чуть позже зайду, голубчик, — и вышел из палаты.
Медсестра сняла капельницу и удалилась вслед за ним, оставив меня наедине со своими мыслями. Я не знаю, сколько я пролежал. Всё это время я пытался вспомнить хоть что-нибудь. Оказалась, что я не помню ни школу, ни детство — вообще ничего. Погруженный в свои мысли, я не заметил, как начало смеркаться. Я лежал до тех пор, пока эта тишина не начала прилично меня раздражать. Я решил не думать об этом сегодня, но о чём ещё может думать человек, который единственное, что помнит, — это то, что он ничего не помнит?
Я медленно привстал с кровати и сел на неё. Головная боль на этот раз была не такой сильной. Взявшись за стойку, на которой висела капельница, и переборов чувство слабости, встал на ватные ноги. Затем я подошёл к окну. Предо мной открылся красивый вид на дорогу и пару магазинов. Включили фонари — и в одно мгновение оранжевый свет окутал всю улицу, сделав её сказочной и необычной. Оранжевые листья на свисающих косах берёз развевал слабый ветерок.
В общем, это место не показалось мне знакомым. Дверь снова открылась, и я обернулся, нового лица я не увидел: это был тот самый доктор. Только одет он был не в халат, а в серое пальто. Видимо, он уже собирался идти домой. Но, несмотря на то, что и так, по всей видимости, задержался на работе, решил выполнить обещание и зайти ко мне. Доктор прошёл и сел на кровать, которая стояла напротив моей.
— Вам уже лучше? — спросил он.
Я медленно направился к своей кровати, оставив этот вопрос без внимания. Сам не знаю, лучше мне или нет, я не помню с чем мне нужно сравнивать. Врач наблюдал за мной и, когда я уселся напротив него, он продолжил:
— Вас мучают головные боли или головокружение?
— Нет, — холодно и быстро почему-то соврал я.
Доктор всё записывал в свою папку, периодически посматривая на часы, и задавал вопросы, на которые я не мог ответить: что я последнее помню, где я работаю, или были ли у меня домашние питомцы. Затем закрыл папку и вкрадчиво посмотрел на меня.
— Итак, — на его лице виднелась лёгкая ухмылка. — Как у вас дела?
«Что за глупый вопрос?» — подумал я и ответил:
— Как могут быть дела у человека, который не помнит о своих проблемах?
— Шутите? Это хорошо! — и его ухмылку заменила приятная улыбка. — И всё же, одна проблема у вас есть.
— Это то, что я совсем ничего не помню? — спокойным голосом спросил я.
— Именно! У вас временная потеря памяти, но не переживайте, по статистике почти у всех память возвращается через какой-то промежуток…
— Через сколько? — перебил я доктора.
— У каждого человека это индивидуально. У меня есть для вас хорошая новость. Вас нашли родственники — это ваша мать. Она очень переживает. На следующий день, как вас сюда привезли, она начала обзванивать полицию и больницы. Она описала Вашу внешность, и под описание Вы подошли, завтра она придёт Вас проведать, и я попросил взять Ваши детские фотографии…
«Ну вот, — подумал я, — она придёт, и я всё вспомню! Сойдёт эта пелена неопределённости и неизвестности».
Доктор снова ушел, и я в очередной раз остался наедине с этой тишиной, которая, не смотря на то, что я не хотел ни о чём сегодня думать, навевала беспокойные мысли. Я прилёг на кровать и закрыл глаза.
«Кто же я?»
Глава 1. Пелена прошлого
Девушка стояла на краю крыши какого-то небоскрёба. Уже давно стемнело, но лунный свет растворял кромешную тьму. Крупные капли дождя падали на её оголённые плечи, а порывы ветра подгоняли её вперёд.
Даже погода сегодня против неё.
Я стаял за ней в метрах, наверное, четырёх. В моих руках роза: в лунном свете она казалась металлического цвета с зеленоватым оттенком, но я точно знал, какого она цвета на самом деле. Когда я смотрел на неё, то не мог сказать ни слова. Ком встал у меня в горле, и страх сковал меня настолько, что я не мог даже пошевелиться.
Девушка стояла в белом платье и а ступни её ног были обнажены, её белоснежные и длинные волосы коварно запутывал ветер. Когда она повернула голову, то в лунном свете я увидел её лицо. Она была великолепна! Только вот глаза… Они слишком грустные. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
Улыбка невинного, счастливого ребёнка, от которой становилось тепло и уютно. Холодный взгляд, полный молчаливой боли её грустных глаз навевал печаль и тоску.
Я моргнул всего лишь на мгновение, но, открыв глаза, её уже не было. Протянул руку, но слишком поздно.
Она исчезла.
Начала кружиться голова, затем я упал на колени. В глазах стало темно. Сильная слабость и какая-то пустота. Словно что-то важное оторвалось от моей плоти, словно вместе с собой в темноту она забрала частичку меня, какую то важную часть меня. Я поднял голову и увидел на фоне полной луны лишь одиноко порхающего, чёрного мотылька.
Я проснулся и сразу же осмотрелся. Это был всего лишь сон. Но почему он бы такой реалистичный? Быть может, это был не сон? Быть может, моё подсознание воспроизвело какой-то отрывок из моей жизни? Но немного придя в себя, я вспомнил розу, неестественно голубого цвета, чёрного мотылька, и заставил себя поверить, что это всего лишь сон, просто жуткий сон. Но эта девушка показалась мне знакомой, и сомнения закрались в моё подсознание, которое с этого момента будут пожирать мой мозг изнутри, словно паразиты.
За окном уже показалось солнце, и его ещё слабые лучи пытались пробиться сквозь полуоткрытые жалюзи, но смогли лишь оставить их блеклую нечёткую тень. Я встал и пошёл в уборную.
Туалет был один на всё отделение. Я миновал пост медсестры, и как только открыл дверь в уборную, меня сразу же окутал смешанный букет ароматов хлорки и сигаретного дыма.
Там я умыл лицо, чтобы привести себя в порядок после приснившегося мне кошмара. Когда я поднял голову, в отражении зеркала на меня смотрел совсем незнакомый мне человек. В принципе, ничего необычного в парне, смотрящего на меня, не было: обычная внешность, худое лицо, взъерошенные густые, русые волосы, карие глаза.
«Такого быть не может! Почему я не узнаю своё лицо? Что, чёрт возьми, происходит?»
Через расстёгнутую пуговицу своей рубашки я заметил что-то на своей груди и быстро расстегнул её. На левой стороне груди была татуировка — красивый кит и надпись под ним: «Nec possum tecum vivere, nec sine te».
— Ни без тебя, ни с тобою жить не могу, — почти шёпотом проговорил я.
Что это значит?
За сутки моей осознанной жизни у меня возникло много вопросов, и не на один я не мог ответить. Меня утешало лишь то, что сегодня придёт моя мама, и все эти вопросы испаряться вместе с этой пустотой, которую я всё время чувствовал. «Пустота» — другими словами просто не передать это странное и непонятное чувство.
Вдруг дверь открылась. В уборную зашёл пожилой пациент. Он, прихрамывая и не обращая на меня внимания, прошёл дальше к окну. Открыв его, он достал пачку сигарет, посмотрев на меня, протянул пачку вперёд:
— Угощайся, — охрипшим голосом неразборчиво проговорил он.
Я и не обратил внимания на то, что всё это время пристально смотрел на него и, видимо, он расценил мой взгляд как просьбу. Я застегнул рубашку и почему-то не задумываясь, принял предложение незнакомца.
Как же мне этого не хватало.
Голова начала немного кружиться, и я, опираясь на одну из кабинок туалета, медленно сполз по ней спиной вниз.
Хорошо, что мои привычки помнят обо мне.
— Давно здесь лежишь? — спросил пожилой пациент.
— Всё время, что я себя помню, — сказал я, затем, почувствовав во взгляде собеседника недопонимание, хотел что-то добавить, но решил не обременять своими проблемами другого человека. Да и к тому же по мере моих ответов, будут поступление новых вопросов, а этого не хотелось, и я просто опустил голову.
— В город завтра приезжает чиновник какой-то, так мэр решил облагородить город в самый последний момент, будто…
Густой дым, медленно возвышался вверх, меняя свои формы из-за любого, даже лёгкого сквозняка, и медленно растворяющегося в пропитанном хлоркой воздухе. Он вырисовывал красивые абстракции, и происходило это настолько медленно, что казалось волшебным. Я не слушал, что говорил мне мой «собеседник», а лишь из благодарности за сигарету иногда одобрительно кивал ему в ответ.
Буквально через пару минут после того, как я вернулся в свою палату, дверь снова противно заскрипела.
В пороге стояла худая женщина невысокого роста. Её волосы были короткие и местами седыми, а лицо — всё в морщинах. На шее весел платок. Большой пакет, который она держала, с грохотом упал на больничный холодный кафель, и она бросилась меня обнимать.
— Сыночек! Как ты? Как тебя кормят? — не сдерживаясь, начала спрашивать она.
Боже, это моя мама?
Но…
Я не помню её.
Я ничего не чувствую.
Совершенно ничего, как если бы меня на улице начал обнимать незнакомый мне человек. Я тоже приобнял её, но до сих пор молчал. Нужно что-то сказать. Я закрыл глаза и уловил очень знакомый мне запах. Её запах — запах свежей выпечки и дешёвых духов. Такой приятный запах чего-то родного. Запах, пожирая туман прошлого, пытался воскресить какие-то моменты из моей памяти, но, открыв глаза, запах улетучился, и меня всё так же обнимал незнакомый мне человек.
Мы разговаривали с ней очень долго, она показывала мне фотографии, рассказывала истории. Но я ничего не мог вспомнить. Да и разговор был скорее односторонним: рассказать я ничего не мог, а спросить хотел слишком многое. Поэтому, я просто слушал. Как оказалась, меня зовут Алекс и мне 23 года. Детских фотографий у меня почти не было, что показалась мне немного странным, ведь в каждой семье есть альбомы с детскими фотографиями. Мой отец умер очень давно, и я до сих пор живу с мамой. Из родственников у меня есть только дедушка по папиной линии.
Снова этот скрип несмазанных петель — в дверях появились два парня.
— Твои друзья пришли, — сказала мама и улыбнулась, — я, наверное, пойду.
— Здравствуйте, — в один голос сказали парни.
— Привет, Дэн! Привет, Мишель! — поздоровалась с ними мама и ушла.
Друзья? Я думаю, что от них я узнаю куда больше о себе, чем от моей матери.
Один из них был полным, уверенным в себе парнем. Короткая стрижка, на шее поверх майки, на которой большими буквами была надпись «METALLICA», болтался кулон «Коловрат». Он был в порезанных джинсах и расстёгнутой кожаной куртке. Второй же был худым, даже очень. Строгая рубашка, очки и серьёзный вид сразу создавали впечатление интеллигентного парня, и одевался он довольно стильно.
— Ну как ты, дружище? — спросил друг, чьи штаны были похожи на дуршлаг. — Я видел, здесь симпатичные медсёстры, ты…
— Дэн, ты пришёл, что бы узнать про здоровье друга или про медсестёр? — с серьёзным видом ответил наш общий друг, между тем поправляя свои очки.
— А что плохого в том, что мне нравятся девушки?
— Тебе нравится всё, у чего размер груди больше второго.
— Не отрицаю. Я же не ты — в 23 года ещё девственником ходить.
— Твои беспорядочные связи не принесут ничего кроме венерических заболеваний.
— А как же удовольствие? — и его лицо расплылось в неописуемой улыбке, как будто её причиной стали воспоминания. — Хотя откуда тебе знать? У тебя эрекция только на твои дурацкие книжки.
Я наблюдал за их спором и не сказать, что у меня настроение пошло вверх, но это заставило улыбнуться. Видимо, полного друга звали Дэн, а который был в очках — Мишель. Я специально кашлянул, чтобы отвлечь их от милой беседы.
— Да, извини, — сказал Мишель, — мы встретили твоего доктора. Он сказал, что ты ничего не помнишь.
— Я думаю, что он не соврал, — ответил я.
— А помнишь, ты мне денег должен? — вмешался Дэн.
— Думаешь, я признался бы в этом, когда у меня есть такая классная отмазка? — спокойно ответил я вопросом. — Что я ещё должен знать?
— Ты тащишься от «Май Литл Пони», а ещё ты гей.
— Прости?
— Не слушай его, — сказал Мишель, — он как всегда в своём репертуаре, озабоченный эгоист, домогающийся до всего, что имеет грудь. Комплексующий из-за недостаточного размера для удовлетворения девушек и не очень привлекательной внешности. Ошибочно думающий, что всё это он может восполнить чувством юмора. Это, возможно, и сработало, если бы хотя бы одна из его шуток была смешной.
— Как же вы бесите! Вы все слишком серьёзные! Схожу, покурю, — сказал Дэн, но как только вышел, его голова снова появилась в дверном проёме. — Может, с медсестрой замучу, чёртовы импотенты.
И мы остались с Мишелем наедине.
— Мишель.
— Да, я слушаю.
— Скажи, я должен, что-то знать о себе?
— Что тебя интересует?
Как же это умно. Что меня интересует? Да я ничего о себе не знаю! Конечно же, меня интересует всё.
— Расскажи обо мне.
— Мы все дружим со школы, с десятого класса. Затем мы поступили в один и тот же колледж. Дэн работает электриком, я учусь, а ты пока нигде не работаешь, нигде не учишься, и ты не гей. Год назад ты…
— Постой, — его слова звучали так, как будто он их заготовил заранее, мне кажется, что здесь, что-то неладное, — расскажи обо мне. Кто я?
— Ты обычный среднестатистический парень. Ничем не выделяешься среди других. Хобби: плаванье и бег по утрам.
Да что с этим парнем? Он всегда такой? Из разговора ничего важного о себе я так и не узнал, но зато узнал, кто мои друзья. Слишком серьёзный, ответственный Мишель, который всё всегда планирует и предпочитает тратить свободное время на чтение книг, и его полная противоположность — Дэн: весёлый, позитивный парень, который предпочитает жить в своё удовольствие и только сегодняшним днём. Ещё один факт, подтверждающий их противоположность: за два часа, что мы общались, на лице Дэна всегда присутствовала улыбка, в то время как Мишель ни разу не улыбнулся. И как такие разные люди могли стать лучшими друзьями? Это всё пока за гранью моего понимания.
Глава 2. Что скрывает горизонт?
Следующая неделя в больнице стала для меня как тюрьмой для заключённого. Надзиратели в белых халатах, небольшая порция отвратительной еды по расписанию и грустные лица пациентов «сокамерников», создали это впечатление. Хотелось поскорее вернуться домой, и сегодня настал тот долгожданный день «освобождения».
Я вышел на улицу, держа в руках зажигалку и пачку сигарет, которые передали друзья. В кармане телефон, который передала мама, но, пока что, он был бесполезен. На нём стоял пароль, и я не смог его вспомнить, как и всё остальное. Я оставил безуспешные попытки его разблокировать и всё что я мог — это следить за временем и отвечать на телефонные звонки. На улице весна, все люди куда-то спешили, суетились. Я ощутил прекрасное чувство свободы: я никуда не спешил, у меня не было каких-то значительных дел. Я посмотрел на часы. Мама сегодня на работе и за мной должен был заехать Мишель. Только вот заехать он должен был через полтора часа. Я закурил сигарету и решил прогуляться.
На улице по одну сторону расположились кафетерии, бары и небольшие магазинчики, по другую — стояли многоэтажные жилые дома. Я шёл и испытывал непонятное чувство. Я ничего не знал о себе. Я не знал, кто я и гуляю, казалась, совсем по незнакомому городу. Сначала эта неизвестность меня пугала, но позже начала мне нравиться. Я зашёл в одну из кафешек, сел за столик, который стоял в углу возле окна, и заказал себе чашку кофе. Вдруг я заметил из окна кафе девушку, стоящую на крыше одной из многоэтажек. «Алекс, тебе то что? Это не твоё дело» — прошептал голос в моей голове. Мне принесли кофе, я сделал глоток и снова посмотрел в сторону той многоэтажки. Она всё так же стояла там.
Я нечего не почувствовал, мне было всё равно.
Я понимал, что это неправильно, что так нельзя. Что же я делаю? Я позвал официантку и оставил деньги за кофе со словами:
— Я отлучусь на пять минут.
— Да, конечно. Я не буду уносить ваш кофе.
Я вышел из кафе и сразу же направился к тому роковому зданию.
Меня пугало то, что я ничего не чувствовал.
Меня пугал мой эгоизм и абсолютное спокойствие.
Меня пугал тот человек, которым я являлся.
Я зашёл внутрь этого дома и как, оказалось, нужно пройти через консьержку. Надевши на голову капюшон, я решил проскочить мимо неё в надежде, что она не заметит меня.
— Молодой человек!
«Чёрт. Что мне мешает просто развернуться и пойти допивать свой кофе? Это не моё дело, пусть происходит, что должно произойти. Зачем мне создавать себе неприятности» И тут я понял две вещи: во-первых, меня раздражали собственные мысли и я испытал минутное отвращение к себе. А, во-вторых, я, как наркоман, стоял в капюшоне возле вахты, не двигаясь вторую минуту, в то время как консьержка пристально наблюдала за мной. В любом случае развернуться и уйти сейчас будет очень странно. Не хотелось бы так начинать первый день новой жизни. Я повернулся к ней, снял капюшон и, как идиот, заулыбался:
— Да.
— А вы к кому? — озадачено спросила женщина.
К кому я? Если бы я знал, к кому я иду и зачем, было проще солгать. Консьержка была в возрасте, на её свитере висел бейдж «Аманда Миллер». Я обратил своё внимание на очки, с большими толстыми линзами, которые лежали на столике возле неё.
— Аманда, вы меня не узнали? — о боже, на что я рассчитывал, сказавши это? На то, что она узнает меня и примется обнимать? Какая же глупая ситуация.
— Ч.. Чарли? — неожиданно для меня спросила она.
— Ну, наконец-то, — полный уверенностью и спокойствием сказал я, продолжая улыбаться.
Затем я развернулся и пошёл дальше по коридору. И всё это время чувствовал на себе её взгляд. Я нажал кнопку вызова лифта и тут я услышал её голос:
— Чарли?
Чёрт, по-моему, она просекла. Где же этот лифт? И тут я слышу звук шагов приближающихся ко мне. Где же этот лифт, пожалуйста. Звук шагов становился всё ближе.
— Чарли! — послышался голос уже совсем рядом.
Я обернулся и снова натянул на себя дружелюбную улыбку:
— Да.
— Чарли, вы забыли ключи, — и женщина протянула мне ключ с номерком «216».
— Чуть не забыл, спасибо.
Тут открылся лифт, и я буквально запрыгнул в него. Она смотрела на меня подозрительным взглядом, я смотрел на неё с всё той же нелепо натянутой улыбкой. Дверь лифта закрылась, и я с облегчением выдохнул.
Ещё как-то нужно пройти назад.
Я нажал кнопку последнего этажа и положил ключ в карман своей куртки. Зачем я это всё делаю? Зачем? В любом случае я зашёл слишком далеко, что бы возвращаться. Дверь открылась на последнем, десятом этаже и когда я вышел, то увидел вход на крышу. На двери не было никакого замка. Это странно, хотя было бы куда странней, если бы он там был.
Она сидела на краю крыше, и я направился к ней. Когда она меня заметила, её уста вздрогнули:
— Стой, не смей. Ещё один шаг и я уйду…. Вниз.
Разум твердил остановиться, но тело смело вело меня без сомнений и дрожи в коленях.
— Ещё один шаг, и…
Я с невозмутимым спокойствием подошёл к ней и сел рядом, пропустивши её слова мимо ушей. У неё была проколота губа и нос, короткие русые волосы и глаза голубого цвета. У неё была милая и симпатичная внешность, и пирсинг только украшал её. Её джинсы были порезаны, а на худых ногах — яркие, цветные кеды.
Она молчала и смотрела вниз. Я молчал и смотрел куда-то вдаль.
— Красивый здесь вид, — наконец произнёс я.
Отсюда и правда, открывался удивительный вид «незнакомого» мне города. Парк, дома, деревья, речка. Как же здесь хорошо.
— Не останавливай меня.
— Ладно, — спокойно ответил я.
— Спасибо, но, — она замолчала, но вскоре продолжила, — тогда зачем ты здесь?
Она меня застала своим вопросом врасплох, я не знал, зачем я сюда пришёл, я только знал, что сейчас мне здесь было хорошо.
— Потому что я боюсь высоты, — ну а что мне ещё сказать? Я бросил свой кофе, обманул консьержку, быть может настоящий Чарли уже вернулся и сейчас на выходе меня ждёт полиция и всё это для того что бы сесть на край высотного здание, из-за того что я боюсь высоты. Что происходит? Нет серьёзно, я нормальный?
— А ты странный.
«Разве?» Подумал я про себя, с большой ноткой сарказма.
— Куда ты смотришь? — спросила она, и я почувствовал, как она смотрит сейчас на меня.
Я лишь кивнул в сторону горизонта.
— За горизонт?
— Ну да.
— И что ты там видишь?
Я посмотрел на неё, но так и не сказал ни слова.
Спустя некоторое время мы сидели в кафешке, она ела ванильное мороженное, а я пил остывший кофе. И она была намного счастливей людей проходящих мимо.
Когда она отошла в уборную, мне позвонил Мишель. Он очень спешил и я не смог её подождать. И я ушел, оставив только деньги за мороженое и пару строк на салфетке для неё:
«ели станет грустно, вспомни, что скрывает горизонт)».
Я бы оставил ещё номер телефона, если бы я его помнил. Затем я просто исчез, исчез из её жизни, исчез, как мне казалось навсегда. Но я верил, нет, я знал, что с ней теперь всё будет в порядке.
Потому что она увидела, что скрывает горизонт.
Глава 3. Человек со шрамом
Я выбег из дома в одних шортах и майке. На улице шёл снег с дождем, и все люди таращились на меня. Я пытался поймать попутку, но уже стемнело, и их почти не было, как и времени дожидаться их.
И я бежал. Споткнулся и упал в какую-то лужу. Встал и даже не отряхнувшись, продолжил бежать. В голове крутилась только одна мысль снова и снова — лишь бы успеть, лишь бы только не опоздать. Я увидел мост и её. Она стояла за перилами и смотрела вверх, как будто ждала, какого то знака с небес. Но кроме снега и дождя ничего не было видно. Внизу шумела река, холодный, но лёгкий ветерок развевал её красивые, белоснежные волосы, прямо как в моём сне.
— Кристи, — тихо, уже выдохшись от пробежки, произнёс я.
— Есть вещи, которые не могут существовать вместе, — она стояла ко мне спиной, но её голос был настолько милым, что в него было не возможно не влюбиться. Она обернулась, перехватила руками перила и продолжила, — такие вещи как, правда и счастье.
— О чём ты Кристи? О чём ты говоришь? — меня охватывал ужас.
— Очень важно не ошибиться. Сделай правильный выбор… отпусти меня.
И её руки отцепились от перил. Она очень медленно начала падать.
Музыка, которая играла всё это время, музыка, которую я не замечал, исчезла, и вернулись все суетливые шумы этого мира. Голова снова начала кружиться, я только видел промелькнувшее передо мной небо и внезапно почувствовал холодный асфальт у себя под головой.
Все начало темнеть.
Всё начало исчезать в этой темноте.
Приглушённые голоса людей, машин, звук сирены, я закрыл глаза и внезапно проснулся. Я сидел обездвиженный на кровати ещё около пяти минут, пока до меня не дошло, что это был всего лишь сон.
Как же сложно прощупать границы между сном и реальностью.
Я встал и посмотрел на часы. На часах 5:29 утра и на улице уже начинало рассветать. Вся майка была мокрой и пропитанной потом. Я её снял и направился в душ.
Почему этот сон такой реальный.
Кристи.
Слишком знакомое имя, слишком знакомое лицо той девушки. Интересно кто она? Сегодня я спрошу об этом у друзей, они хоть что-то должны знать.
Когда я вернулся из душа я начал осматривать свои вещи. На столе лежал ноутбук, рядом аккуратно лежали наручные часы, портмоне, мобильный телефон, пачка сигарет и зажигалка. Всё это лежало слишком аккуратно. В столе была лишь одна полка, и я открыл её. Там стояла туалетная вода, блокнот и ручка. Всё. Почему это всё? Почему у меня больше нет никаких вещей? Алекс, не знаю, кем ты был, но ты меня пугаешь. Я взял блокнот, и начал его пролистывать и даже не удивился, что блокнот был абсолютно пустым. Только заметил, что кое-где были выдраны страницы. Тогда я включил ноутбук и угадайте? На нём тоже стоял пароль. Что же ты скрываешь Алекс? Человеку, которому нечего скрывать, незачем ставить пароли, и вырывать листки из блокнота.
Затем я услышал шум на кухне и вышел. Там сидела моя мама и пила кофе.
— Доброе утро сынок, — улыбнувшись, произнесла она.
— Доброе утро, — налил себе кофе и сел на стул возле неё. — Я так понимаю, ты на работу.
— Да, сегодня последний рабочий день. Ты не забыл что тебе нужно сегодня в девять к психологу. Доктор сказал, что это поможет восстановить твою память.
Ненавижу психологов и всех людей, работающих в этой сфере. Люди прячутся от своих проблем за горсткой таблеток. Они ставят страшные диагнозы просто запутавшимися в себе подросткам и людям, которым не хватает простого человеческого тепла, ради того, чтобы те в свою очередь покупали дорогие медикаменты.
— Да, я помню об этом.
Но мне ведь нужно вспомнить хоть что-нибудь. Когда я лежал в больнице, ко мне заходил психотерапевт, и оказалось я помню всё, чему учили в школе, я помнил, как называются предметы, я без проблем мог посчитать в столбик, но я не помнил ничего из своей жизни. Просто не единого момента. Врач сказал, что это может быть психосоматическое, из-за какой-то психологической травмы мой мозг блокирует воспоминания.
— Я приду с работы в семь.
— Мам…
— Что Алекс?
— Меня нашли на улице без вещей. Почему я ушёл, не взявши с собой ни телефона, ни бумажника?
— Мы поссорились, и ты ушёл из дома.
Она привстала и обняла меня. Затем шепнула мне на ухо:
— Не переживай. Я люблю тебя, — затем она встала и посмотрела в сторону настенных часов. — Ладно, я опаздываю.
— Хорошего дня.
— Хорошего.
И она ушла. Я допил кофе и прилёг на диван, стоящий на кухне. Мои мысли не покидала та девушка из сна. Её белоснежные волосы и нежная кожа. В больнице, мне приснился сон с той же девушкой. Это не могло быть просто совпадением. Я уверен, что она из моих воспоминаний и если это так, то я обязательно её должен найти. Её слова до сих пор звучали в моей голове «есть вещи, которые не могут существовать вместе, такие вещи как правда и счастье. Очень важно не ошибиться. Сделай правильный выбор… отпусти меня».
Я посмотрел на часы. Было восемь. Я ведь просто прилёг, и, оказалось, пролежал два часа. Я быстро собрался и вышел на улицу. Нужно было не опоздать к психологу, но идти туда совсем не хотелось. Остановка находилась рядом с моим домом. Автобус шёл прямо до поликлиники. Я не люблю общественный транспорт, хотя разве есть люди, которые испытывают удовольствие в нём?
В автобусе рядом со мной сидел какой-то мужчина. Хотя скорее мужик. Он был одет в грязную, рабочую спецодежду и от него пахло, нет, не пахло, а несло перегаром. Я ничего не имею как против алкоголя, он мне ничего плохого не сделал, так и людей, которые часто его употребляют, но ведь сейчас полдевятого утра. Где то позади меня не умолкал детский плач, я обернулся и увидел позади себя молодую девушку с маленьким ребёнком на руках. Она сидела в наушниках и что-то нажимала в своём телефоне. У неё конечно бесспорная позиция: «раз я не слышу, что мой ребёнок кричит, значит, он молчит. А рот он совершенно просто так открывает». На очередной остановке зашли две полные женщины. Я не скажу, что они были слишком толстыми, но я уверен, что у них дома стоит как минимум по два холодильника. Одна из них подошла к молодому парню, на вид лет пятнадцати и произнесла следующие слова с очень грубой интонацией:
— Парень, тебя не учили девушкам места уступать?
Бедный парень посмотрел на неё снизу вверх, в одно мгновение его щёки покраснели, он извинился и уступил место. На мой взгляд, нормальная девушка никогда бы не попросила уступить ей место. Она говорит об этике, а сама поступает не этично. Как же меня бесит даже её вид. Да уж, эта поездка будет очень долгой.
Когда я вышел из автобуса, по инерции засунул руки в карман своей куртки.
Что это?
В кармане моей куртке был ключ. Вчера, когда консьержка приняла меня за некого Чарли, она отдала мне этот ключ с номерком «216». На обратном пути, мы с той девушкой просто выбежали на улицу, проигнорировав консьержку. С тех пор, ключи оставались в моей куртке. С ними нужно было что-то делать. Но не сейчас. Впереди предстоит неприятный разговор с психологом.
Я зашёл в поликлинику, взял в регистратуре талон и отправляюсь на третий этаж. Возле кабинета никого не было, и я зашёл, предварительно постучав в дверь со словами:
— Здравствуйте, можно?
— Да, проходите.
За столом сидел молодой человек, в белом халате. На вид не старше тридцати, хотя я мог ошибаться. Он был гладко выбрит, с прилизанной причёской, в которой геля было больше чем самих волос. Ещё я, почему то обратил внимание на его глаза. Они были красными. Я предположил, что такое бывает, когда человек или долгое время не спит, или это каким-то образом связанно с нервами. Хотя эта могла быть аллергия или какое-то заболевание. Я также обратил внимание на его руки, они были слишком ухожены. Такие невинные, миниатюрные руки, которые явно ничего тяжелее стопки бумаг никогда не держали. Я присел, и врач сразу же спросил:
— Как вас зовут?
Нас? Я хотел пошутить: « Я Алекс, а это мой друг Сэм» — но решил, что я не в том месте, чтобы так шутить.
— Алекс Уайл.
Он покопался в стопке бумаг, достал оттуда несколько листов. Некоторые стал бегло изучать взглядом, а не которые отдал мне со словами:
— Заполни пока тесты.
Несмотря на большое количество вопросов, я справился с тестом очень быстро, потому что я просто не смог ответить на большую часть этих вопросов из-за своей «амнезии». После этого я отдал ему тесты, и он сказал, что бы я пришёл наследующей неделе в четверг, в это же время.
Я думал, что наша беседа будет затянутой и весьма неприятной, видимо я слегка драматизировал.
Я вышел из поликлиники и закурил сигарету. Как же противно курить на пустой желудок. Время близилось к обеду, а я ещё не завтракал. Я остановился и присел на одну из лавочек, которые тянулись вдоль всей улицы, и заметил человека, который садится через две лавочки от меня, достаёт телефон и разговаривает. Он не набирал номер и не принимал вызов. Он просто достал телефон и поднёс его к уху. Что-то явно происходит. И я вспомнил, что этот человек ехал со мной в автобусе. С самой первой остановки. Я его узнал по его серому пальто и странной шапке. Хотя в шапке не было ничего странного, а было странно, что в ней он ходил, когда на улице было тепло. Почему он следит за мной и следит ли вообще? Мне как-то не очень верилось в такие совпадения, но в любом случае нужно сначала всё проверить.
Я докурил сигарету, выбросил бычок в урну и сделал вид, что его не заметил. Затем встал и пошёл дальше по улице. Через метров пятнадцать я резко остановился и обернулся лицом к своему преследователю. Человек в сером пальто сначала остановился из-за неожиданности, повернул голову, будто на секунду решил развернуться, затем опустил голову и пошёл дальше. Попался, подумал я. Я смотрел на его всё это время, и когда он проходил мимо меня он, не останавливаясь, бросил на меня оценивающий взгляд. Я хотел сказать ему что-нибудь, но на его лице я заметил шрам. Он тянулся от левого уха и доходил до половины щеки и в этот момент я решил не задавать ему вопросов. И к тому же посмотрел он на меня таким взглядом, от которого мне сразу стало как-то не по себе. И тут зазвонил мой телефон. Я на секунду растерялся, затем осмотрелся по сторонам. Человек в сером пальто исчез. И я медленно достал свой телефон. Это был Дэн, и я с облегчением выдохнул:
— Да Дэн.
— Привет дружище, ко мне в голову пришла гениальная идея.
— Это странно, — съязвил я.
— Я тут узнал, что к семидесяти процентам людей возвращается память после того как они выпьют. Мозг прибывает в состоянии расслабления и…
— Дэн, — перебил я его, — скажи честно, ты выдумал эту статистику?
— Какая разница, выдуманная она или нет. Просто сегодня пятница, а без повода пить надоело.
— Так бы сразу сказал.
— Тогда будь дома в шесть, Мишель за тобой заедет.
На этом телефонный разговор закончился, и я снова вспомнил странный взгляд странного человека со шрамом.
«Так Алекс, всё это очень не обычно, но ты ни в чём не разберешься, если сдохнешь от голода»
Согласивший со своим внутренним голосом я направился в ближайшее кафе.
Выбор был большим. Я зашёл в кафе под оригинальным названием «КАФЕ». Заказал два блинчика с беконом и один «американо». Почему именно этот кофе? Просто потому, что мне нравиться название. Ещё одна моя странность.
Когда я расплачивался за прелестный завтрак, я обратил внимание на деньги в моём кошельке. У меня было денег как среднестатистическая заработная плата. И если учесть, что я нигде не работаю, логично было бы задаться вопросом. Откуда у меня эти деньги? Мать, столько денег не получает за месяц сколько у меня сейчас лежало в бумажнике. Нужно сегодня всё разузнать.
Я вышел на улицу и снова закурил очередную сигарету. Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как оказался почти возле своего дома. Я думал о девушке из моего сна, откуда у меня столько денег, что это за человек со шрамом, почему у меня нет никаких вещей. Почему нет ничего, что бы мне помогло узнать о моём прошлом.
Когда я снова пришёл в себя от этих мыслей, я уже подъезжал к остановке своего дома. Домой идти не хотелось, лучи весеннего солнца пробились сквозь тучи пепельного цвета. И словно затронули души двух людей стоящих на остановке. Они смотрели на высотку и что-то друг другу настойчиво доказывали. Когда лучи солнца упали на них, они прищурились и на мгновение, незаметно для себя улыбнулись. Это очень мило, но, наверное, только такой же странный человек как я, мог заметить это.
В шесть вечера за мной заехал Мишель, и мы поехали в бар. Сегодня нужно подробнее узнать о своём прошлом. Всё это время, что я себя помнил, меня не покидало чувство, что от меня что-то скрывали. Сегодня я всё узнаю, во что бы то ни стало.
— Алекс, у нас для тебя приятный сюрприз, — проговорил Мишель, как только я захлопнул дверь его машины.
— Не люблю сюрпризы.
Мишель улыбнулся и добавил:
— Тебе понравиться.
Что ещё за сюрприз? Сейчас в моей жизни и так много чего не понятного, к чему добавлять интриги? Всё больше появляется вопросов, и всё меньше остаётся ответов, так и сойти с ума не долго.
— А где Дэн? — спросил я Мишеля.
— Он на работе, немного задержится.
Мы припарковались недалеко от пункта назначения, и вышли из машины. Я сразу же закурил сигарету. Я не хотел курить, просто по инерции достал сигарету и поджёг её.
— По данным Всемирной Организации Здравоохранения, на сегодняшний день 1,3 миллиарда населения нашей планеты находится в зависимости от табака. Статистика курения в мире заставляет задуматься о том, сколько человек ежегодно добровольно отправляют себя на кладбище таким достаточно изощрённым способом, — быстро проговорил Мишель.
— Я, пожалуй, оставлю свои привычки при себе.
Мишель посмотрел на меня, и хотел, что-то добавить, но промолчал.
Я докурил, и мы зашли в кафе-бар. Было не многолюдно, и мы присели за свободный столик. К нам сразу же подошёл официант, и мы заказали по пинте пива. И я спросил Мишеля:
— А как же твои предрассудки по поводу здорового образа жизни?
— Мои привычки останутся при мне, — сказал Мишель и засмеялся, вернее сказать, я улыбнулся, а он начал смеяться. Всего лишь пара глотков пива и весь серьёзный Мишель испарился вместе со своим деловым видом. Я подожду, пока он допьёт, что бы задать ему вопросы, которые так волнуют меня.
— Мишель, а что за сюрприз? — вспомнив, я задал ему вопрос.
— Ещё не настало, то время, когда мы сможем открыть все карты.
— Я не люблю сюрпризы, — снова повторил я, — давай ты мне расскажешь, а я потом изображу на своём лице гримасу удивления.
— Хорошо. Ты в курсе, что у тебя есть девушка?
Что? Девушка? Это стало для меня неожиданностью. Почему я раньше не задумывался об этом? Быть может это та девушка из сна? Признаться, я почувствовал очень большую близость к той девушке. Пусть это и был всего лишь сон. Я знал, что она есть. Кристи, я, наконец-то тебя сегодня увижу.
Увижу не во сне.
— Алекс? — Мишель смотрел на меня озадаченным взглядом.
— Что прости?
— Твоё поведение меня пугает.
— В чём дело?
— Ты уже вторую минуту молчишь, так ничего и не сказав.
— Извини. Это, правда, сюрприз для меня.
Я залпам осушил бокал пива, затем сказал Мишелю:
— Мне нужно проветриться
— Всё в порядке?
— Да, я просто выйду покурить.
Я вышел на улицу. Здесь тихо и спокойно.
Сегодня я увижу её, а всё остальное не имеет значение. Я закурил сигарету и просто смотрел куда-то. Все мои страхи постепенно исчезли.
Я знал.
Я знал, что она существует.
Её невозможно придумать.
— Алекс — я обернулся и увидел жизнерадостного Дэна. Интересно, он всегда такой? — Вы без меня начали?
— Разве мы могли так поступить? — с улыбкой говорю я, докуривая сигарету. — Да.
Затем мы вместе зашли в бар.
— Привет задрот, — поздоровался Дэн с Мишелем.
— Привет друг, чьё настроение ставит под сомнение охрану складских помещений Госнаркоконтроля, — ответил Мишель, чьи слова всегда звучали, как заученный текст.
Мы заказали ещё по пинте пива. Все смеялись, шутили, о чём-то спорили, но я их не слышал, все мои мысли были заняты только Кристи. Для меня пака призрачной и неприступной девушке. Я был в баре с друзьями, но мои мысли были где-то далеко отсюда. Где-то высоко отсюда. Они парили заодно с облаками, окрашенными розовым закатом. Лишь бы только не разбиться с высоты своих иллюзий.
— А вот и Кейти, — сказал Дэн, вернувший своими словами меня снова на эту планету, — наш маленький сюрприз.