Бесплатный фрагмент - Сказания Урала
Гномий Царь и Богатыри
Среди древних гор Урала,
в глубине, где тишина,
Много сотен лет стояла
гномов древняя страна.
Гномы руды добывали,
чтобы выковать мечи.
Те мечи они ковали,
там, где недра горячи.
Слава шла по многим странам
про доспехи и булат,
Боли в них рука не знала, —
вот что люди говорят.
Вдоль Руси стоят заставы,
их хранят богатыри,
Служат там не ради славы,
не за злато тратят дни.
Долг священный им назначен,
охранять святую Русь,
Про одно их приключенье
рассказать я вам берусь.
Дело было жарким летом…
вызывает царь-отец
Двух богатырей с заставы —
во столицу, во дворец.
Имена Михей с Семёном
им с рожденья нарекли.
Их отцы дружили с детства
и заставу берегли.
Сыновья, как только возраст
богатырский им настал,
Тоже встали на заставу
у морских холодных скал.
В путь-дорогу снарядились,
мимо шёл как раз обоз,
Вместе с ним они пустились,
до столицы триста вёрст.
Путь неблизок и нескорок,
на десятый день пути,
Ближе к вечеру, в столицу
им Господь помог дойти.
На заре проснувшись ранней,
во дворец они идут,
Их встречает главный стражник:
«Царь с царицею вас ждут».
Входят в зал приёмов срочных,
у окна — с царицей царь
Что-то тихо обсуждают,
их заметил государь:
«Проходите, верны слуги,
есть задание для вас,
Вы не раз служили царству,
послужите и сейчас.
Будет путь у вас неблизкий,
до Уральского хребта,
Надо ценный груз доставить,
а ответ вернуть сюда. —
Две телеги с жемчугами, —
сбор отнял немало сил…
И волшебный древний камень,
гномий царь о нём просил.
Там в стране уральских гномов,
в глубине пещерных зал,
Вы возьмёте меч булатный,
Маг-Огонь его ковал.
Да в придачу будут латы,
щит, поножи, булава…
Привезти доспех тот ратный,
И цела чтоб голова.
Дело кажется несложным,
но последние года,
На дорогах до Урала,
разгулялася беда.
На путях лихие люди
грабят, всех кто там идёт,
Ищет их моя дружина,
но пока что не найдёт.
Так что, будете охраной
ценный груз сопровождать,
Поскорее возвращайтесь,
мы с царицей будем ждать.
А пока сходите в баньку,
смойте дальних пыль дорог,
Отоспитесь, отдохните,
собирайтесь на восток.
Есть на отдых ровно сутки,
ну а завтра, как взойдёт,
Забирайте две телеги,
и езжайте на восход».
Что ж, богатыри на службе,
и какой дадут приказ,
Ни секунды не поспорят,
выполняют в тот же час.
В баньке вымылись с дороги,
съели ужин, спать легли,
А на самой ранней зорьке,
в путь обоз свой повели.
До Урала путь неблизкий,
ехать аж две тыщи вёрст,
И телега-то не всадник —
едет медленно обоз.
Тридцать дней уже минуло,
но не видно древних гор,
А в глуби тайги дремучей,
увидали вдруг костёр.
У костра сидит старушка,
держит руку на клюке,
По приметам, то ведунья —
чёрный ворон на руке.
Подошли Михей с Семёном
и присели у костра,
«Что же, бабушка, одна ты,
здесь недобрые места?
Говорят, лихие люди
по дорогам тут шалят.
Нападают на прохожих,
старых, малых не щадят…» —
«За заботу вам спасибо, —
им старушка говорит. —
Я давно вас поджидаю,
мой костёр не зря горит». —
«Ты нас ждёшь, вот это диво!» —
удивляется Михей.
А Семён Михею шепчет:
«Я не верю, друг мой, ей».
Но старушка улыбнулась:
«А зачем я буду врать?
Вы телеги с жемчугами,
в горы едете отдать?
Только вот ведь незадача —
Гномов царь обманет вас,
Он доспех волшебный спрячет,
вам куют другой сейчас.
К вам меня послала Агни,
чтобы я вам помогла.
Агни — старшая ведунья,
мне же — старшая сестра».
Други, выслушав старушку,
взяли на коня с собой.
И поехали все вместе
по дороге, по лесной.
Вот ещё пять дней минуло,
виден впереди Урал,
И Михей вперёд обоза,
на разведку поскакал.
Возвращается к обозу:
«Ждут в ущелье нас враги,
Одевай, Семён, кольчугу,
силы к битве береги».
На телегу сняв ведунью,
спрятали обоз в кустах,
Обошли засаду с тыла,
по таённым, по местам.
А затем, ударив разом,
завели лихую сечь.
Кто сидел на них в засаде,
оценили русский меч.
Перебили эту банду,
что в засаде их ждала,
И скорее до обоза,
у старушки как дела?
Всё спокойно, ждёт ведунья,
да телеги сторожит,
Ворон реет над лесочком,
над обозом он кружит.
А ведунья щёлк перстами,
ворон сел ей на плечо,
«В пыль засаду раскатали!
Так чего мы ждём ещё?!!»
И обоз опять дорогой
направляется к горам,
День проходит, их в отрогах,
Гномий царь встречает сам.
В замок тот, что под горою,
их с телегами ведут,
То, что привезли с собою,
сразу видно, гномы ждут.
Но Михей с Семёном помнят,
что хотят их обмануть,
Хмель совсем не пригубили,
и поели лишь чуть-чуть.
Гномий царь нахмурил брови:
«Что, не нравится у нас?
Не едите и не пьёте…» —
«Нам милее русский квас.
Мы хмельной дурман не любим,
отнимает разум он,
А потом бросает наземь,
погружая в тяжкий сон.
Знать, к тебе не для забавы,
службу царскую несём,
Нам отдай Огня доспехи,
мы на родину пойдём».
Гномий царь в ладоши хлопнул:
«Принести доспех быстрей!
Забирайте и езжайте,
не люблю таких гостей!»
Двери зала отворились,
вносят мастера булат,
Щит, кольчугу и поножи,
да с улыбкой говорят:
«Вот доспех — Огня подарок,
Маг сковал его для нас,
Но согласно уговору,
отдаём его сейчас!»
Взял Семён булат внесённый,
размахнулся и с плеча
Рубанул огромный камень,
искры брызнули с меча.
А на камне след остался,
«Что ж, смотрю, хорош булат,
Только не за ним сегодня
мы пришли в подземный град.
Вы наверное ошиблись,
принесли сюда другой,
С уважением вас просим,
дать нам, что ковал Огонь!
Гномий царь разводит руки:
«Извини, ошибка, знать,
Мы сейчас её исправим,
надо лишь приказ отдать».
Он даёт команду громко,
чтоб доспехи принесли,
Час минует, и обратно
в залу мастера пришли.
«Получилась незадача,
на складах лежит доспех,
Там доспехов двадцать тысяч,
как ваш отличить от всех?»
Царь Семёну: «Что ж, пойдёмте,
на склады вас отведу,
Чтобы вы не сомневались,
вместе с вами я пойду.
Там у нас доспехов сотни,
выбирай себе любой,
Чтоб ошибку мне загладить,
два в придачу дам с собой!»
«Хорошо, — Семён ответил, —
только мы возьмём с собой
И старушку, ту, что едет
с нами из земли родной.
Чтобы было ей не страшно
оставаться у телег,
Пусть походит вместе с нами…» —
тут раздался гномий смех:
«Хоть старушку, хоть зверушку
можете вести с собой.
На складах всем хватит места —
оружейный зал большой».
Перед ними зал без края,
оружейные ряды,
Сотни копий и булатов,
шлемы, латы и щиты.
Как в скопленьи оружейном,
разыскать один булат?..
«Вот ведь будет незадача», —
други тихо говорят.
У старушки на ладони
загорелся огонёк,
На ладонь ведунья дует,
глядь, там огненный конёк.
Соскочил конёк на землю
и помчался меж рядов,
Мимо шлемов и булатов,
мимо копий и щитов.
А Семён с Михеем следом,
быстрым шагом вглубь идут,
Гномий царь готов с досады
разорвать старушку тут.
А конёк, в средине зала,
вдруг поднялся на дыбы,
И Семён с Михеем молвят:
«Вот, что здесь искали мы!»
Конь стоит перед доспехом,
весь в сияньи древних рун,
А над залом раздаётся
песнь волшебных тонких струн.
Гномий царь кивает хмуро:
«Забирайте, коль нашли,
Если б знал, кто это с вами,
вы б вовек не подошли.
Но коль слово дал прилюдно,
то не буду нарушать,
И в придачу к этим латам,
два доспеха можно взять».
Снарядились, в путь собрались,
гномы вывели на свет,
Далеко ещё до дома,
доберутся или нет?
Други взяли по доспеху,
что им Гномий царь отдал,
И поехали в столицу,
по лесам и по долам.
Вот ведуния простилась
и ушла в леса к сестре.
Им ещё немало ехать,
по родимой стороне.
Двадцать дней уже минуло,
как уехали от гор,
Слышат други на дороге —
впереди стучит топор.
Ель огромная кивнула,
и за шелестом ветвей
Пала поперёк дороги,
люд лихой стоял за ней.
Завязалась злая сеча,
свищут острые клинки,
У разбойников в засаде
были силы велики.
Кто там знает, что бы было,
но помог лихой булат,
Перебили всю засаду
и вернулись в стольный град.
Много лет с тех пор минуло,
тех сыны богатырей
На заставе возле моря,
служат родине своей.
Царь-Мороз
Мчится вьюгушка-пурга,
по полям взвывая,
Стынет в холоде земля —
от середь до края.
Царь-Мороз обходит в ночь
стылые владенья,
А пурга ему вослед,
ходит серой тенью.
Вот деревня у реки:
огоньки мерцают,
Дровни грузят мужики,
да собаки лают.
А в избе у бережка,
в маленькой светёлке,
Держит девичья рука
длинную иголку.
Скачет нить, плывёт узор,
лишь стежки мелькают,
Слышен тихий разговор,
девушки болтают.
Обсуждают молодцов,
что им любы больно,
Сокровенные слова,
льются речкой вольной.
Две девицы, две сестры —
хрупки, словно ивы,
Обсуждая женихов,
говорят красиво.
И у каждой свой резон,
свой герой, защита —
Коль обидит кто девиц,
не простит обиду.
За окошком, где пурга,
вдруг мелькнула шапка,
Распахнулась дверь в сенях,
сразу стало зябко.
В дом заходит Царь-Мороз
в ледяных алмазах,
Молвит: «Слушал я, как вы
похвалялись разом.
Что ж, посмотрим каковы —
мóлодцы-герои,
И пойдут ли вас спасать
зимнею порою?
Вы же будете мне шить
снега покрывало», —
Хлопнул в белую ладонь,
в доме пусто стало.
Рано утром, лишь заря
встала над деревней,
Вышли два богатыря
из избушки древней.
Знать, проверить молодиц
женихи собрались,
По любимым голосам,
знать, натосковались.
Снег скрипит под сапогом,
к бережку подходят.
Двери настежь у избы,
в сенях вьюга бродит.
Мóлодцы вбегают в дом,
но пуста светёлка,
Лишь на столике в углу —
швейные иголки.
Да скулит дворовый пёс,
лезет под полати,
Что же делать молодцам,
где невест искать им?
Долго ль, коротко ль,
но вот — женихи готовы,
Взяли верные мечи,
по кольчуге новой.
Запрягли своих коней
и в студёной рани
Поскакали сквозь леса
до ведуньи Агни.
День и ночь сквозь снег и лёд
по лесам дорогам,
И вернётся ль кто из них
к отчему порогу?
Вот в лесу стоит изба,
а за ней — болото,
В небо шлёт дымком труба,
значит, есть там кто-то.
Кони встали у крыльца,
братья — у порога,
За спиной — крылом судьба —
дальняя дорога.
Входят в дом, вокруг дурман,
запах трав сушёных,
Дым толчёных порошков
и кореньев жжёных.
От окна на них глядит
древняя ведунья,
Филин с вороном сидят
на плечах колдуньи.
«Проходите, коль вошли», —
Агни им сказала,
Стол дубовый у окна
скатертью застлала.
Дланью водит над столом,
говорит: «Скатёрка,
Накорми гостей скорей,
что не ели долго».
И мгновение спустя,
скатерть заискрилась,
Блюдо с рыбным пирогом
мигом появилось.
Квас, хрустящий каравай
и груздей тарелка,
За прислугу у стола
суетится белка.
Сели братья, взяли квас,
выпили, поели,
Филин с вороном тотчас
им на плечи сели.
Агни молвит: «Знать, с нуждой
в дом мой постучались,
Раз вам птицы на плечах
сесть не побоялись.
Говорите, в чём нужда,
в чём нужна подмога?
Не смотрите, что стара,
не судите строго.
Вижу я, как сквозь пургу,
сквозь метель скакали…» —
Братья о своей беде
всё ей рассказали.
«Знаю, как помочь беде, —
молвила ведунья. —
Только будут вам мешать
леший и колдунья.
Чтоб найти вам след сестёр,
надо мне зерцало…
Но его чтоб получить —
трудностей немало.
Через тридевять земель,
у хребта Урала,
Спит в пещере Царь-Кощей,
там лежит зерцало.
Коль готовы вы рискнуть,
значит — в путь-дорогу,
Я же сокола с собой
дам вам на подмогу».
Братья в ноги поклоняясь,
молвили: «Спасибо.
Без твоих советов мы
сделать что смогли бы»?
Кони мчат во весь опор,
сокол в небе вьётся,
Кто им путь загородит,
вряд ли засмеётся.
Долго ль, коротко ль, но вот
двадцать дней проходит,
И к отрогам древних гор
сокол их приводит.
Леший напустил туман,
как с пути не сбиться?
«Где дорога? Помоги,
выручай нас, птица»!
Братья сокола, взмолясь,
отпускают в небо.
Он взлетает до вершин,
что под вечным снегом.
Вот пещера, к ней тропа
вьется по отрогам.
Клёкот сокола помог,
им найти дорогу.
У пещеры кони враз
вдруг остановились,
И в пещеру не идут,
братья как не бились.
В пеший строй — богатыри,
сокол — на перчатке,
Из пещеры песнь слышна,
голос ясный, сладкий.
Братья сели отдохнуть,
тяжесть навалилась,
Захотелось им заснуть,
птица как забилась!
Закричал, заклёкотал,
замахал крылами…
Сокол колдовство прогнал,
братья разом встали.
И пошли быстрее вглубь
по крутым ступеням,
Тот, кто строил, мерил тут
не людским саженем.
В глубине — огромный зал
и дворец хрустальный,
Здесь Кощей веками спал,
под покровом тайны.
Входят братья во дворец,
что хранит зерцало.
На столе стоит ларец,
в центре тронной залы.
А в ларце-то — жемчуга,
золото, каменья,
И зерцало в уголке
в хрупком обрамлении.
Старший видит этот клад
и теряет разум,
Что не камень — бриллиант,
как не взять всё сразу?
Младший молвил: «Вспоминай,
Агни наставленье,
Царь-Кощей проснётся вмиг,
лишь возьмём каменья.
Сил его — не нам считать,
с ним не нам тягаться».
Старший спорит: «Как же, брат,
можно удержаться?
Ведь за каждый бриллиант,
купим полстолицы,
Будут славные пиры,
будем веселиться».
Вот он руку протянул,
чтобы взять немало,
К счастью, взгляд его скользнул,
прямо по зерцалу.
А в зерцале проступили
очи, что любимы,
Тех, что чуть не позабыли,
вмиг вернулись силы.
Взял зерцало и скорей
с братом удалился,
Добежали до коней,
сокол в небо взвился.
И пустились по лесам
вскачь что было мочи,
С гор, что тянут к небесам,
скачут дни и ночи.
Двадцать дней они в пути,
к Агни возвратились,
На дворе конец зимы,
и они явились.
Агни зеркало берёт,
нежными руками,
Заклинание поёт,
щёлкает перстами.
И волшебное зерцало
рябью пробежало,
Замутилось, замерло,
снова задрожало.
Вмиг по хрупкому стеклу
поплыли картины,
Как похитил Царь-Мороз
девушек любимых.
Как увёз их во дворец,
скрытый за снегами,
И закрыл в огромный зал,
за семью замками…
Молвит Агни: «Дело худо,
Царь-Мороз — великий маг,
Вам без помощи волшебной,
с ним не справиться никак!
И не супьте свои брови!
Не качайте головой!
Царь-Мороз покончит с вами,
просто лишь махнув рукой!» —
«В этом деле я — не помощь,
вам поможет Маг-Огонь,
Вас к нему в земные тверди
отвезёт мой верный конь.
Сокол пусть слетает с вами:
пригодится в нужный час,
А пока прощайте, братья,
знает кто, увижу ль вас?»
Смотрят братья, у дороги
дивный конь копытом бьёт,
Машет гривой, ржёт призывно,
в путь-дорогу их зовёт.
Братья сели друг за другом,
головой конь покачал,
В твердь земную дал копытом,
вьюгой по полю помчал.
Пролетел как ветер вольный
за ущелье среди скал,
Сквозь огромную пещеру
в глубь земную поскакал.
Скачут братья, мрак стеною
только чу, смотри вдали
Показались, засверкали
ярко-красные огни.
Видят, чудная картина —
дивный терем из стекла,
Окна — красного рубина,
крыша — злата, серебра.
На коньке алмаз сияет,
освещает всё вокруг.
У стены огонь пылает,
замыкает терем в круг.
Двери терема открылись,
на порог выходит Маг,
Молвит: «Странная картина,
гости жалуют никак.
Знаки Агни: конь волшебный,
дивный сокол у гостей,
Двадцать лет я их не видел
и не слышал новостей».
Братья из седла спустились,
до земли поклон дают,
И не спешно, с чувством, чинно,
в двери терема идут.
А внутри чудес волшебных,
не сочтёшь всех — просто тьма,
Если все их перечислить,
хватит месяца едва.
Возле двери истуканы
держат факелы в руках,
Сто картин в тяжёлых рамах,
статуэтки на столах.
Роспись, право, что за диво,
дивный сад шумит листвой,
Тысячи цветов красивых —
аромат стоит густой.
В зал проходят, там — хозяин
приглашает их за стол,
Ставит квас в огромных чанах,
начинает разговор:
«С чем вас, гости дорогие,
Агни в дом мой привела?
Расскажите, что на свете?
В царстве как идут дела?» —
«Недосуг нам царство славить, —
старший молвил: — Мы с бедой!
Царь-Мороз наш дом ограбил,
без любимых — дом пустой!»
Закричал хозяин в гневе:
Царь-Мороз! Хозяин льдов!
Вновь лютует по деревням?!!
С ним сразиться я готов!»
Тут же истукан на ухо,
что-то шепчет, Маг-Огонь
Хмурит брови, стонет глухо:
«До Весны Мороз не мой.
Помнят древние скрижали
про волшебный договор,
Четверть года — власть Мороза,
четверть года — с давних пор.
Мне нельзя, но что за дело,
я вам, братья, помогу.
Дам доспехи «Ясный пламень»,
ваши жизни сберегу».
Маг встаёт, взмахнул перстами,
отодвинулась стена.
«Перед вами — «Ясный пламень»,
вот оружье против льда.
Три кольчуги, три булата,
три щита, шелома три…
Было три великих брата,
в битвах двое полегли.
Я один — огня хранитель,
все доспехи я храню,
Ненадолго их возьмите,
разрешить судьбу свою».
Братья в огненных доспехах
вышли с терема скорей,
«Поезжайте, — молвил Маг им, —
едте за мечтой своей!»
Конь волшебный бьёт копытом,
братья на спине его,
Едут биться с Царь-Морозом,
не боятся никого.
На плече — волшебный сокол,
под копытом — мать-земля.
Братья мчаться что есть мочи,
чрез леса, через поля.
Вот и стылая обитель,
крепость средь великих льдов,
И холодный повелитель,
к битве с братьями готов.
Перед замком строй из снега,
ледяной стеной стоит,
Защищает вход в обитель,
дев надёжно сторожит.
Братья копья поднимают,
шлют коней галопом в бой,
Строй из снега прорубают,
топят лёд перед собой.
Жар от пламенных доспехов
разгоняет хлад зимы,
Царь-Мороз закрылся в замке —
он не выдержал борьбы.
Так схлестнулись лёд и пламень,
жизнь любимых спасена,
И победу братьев славя
по земле идёт Весна.
Снегурочка
В глубине седых веков,
Русь когда еще не знали,
Царь-Мороз с женой Пургой,
с снега дочь скатали.
И Снегурочкой назвав,
взяли на просторы.
Про Снегурку наш рассказ,
будет он нескорый.
Царь-Мороз суров и лют,
и Пурга такая,
Лишь Снегурочка в семье —
добрая, незлая.
Царь-Мороз, кого застал
на лесной дороге,
Может насмерть застудить,
уносите ноги.
Если ж встретитесь с Пургой,
тоже будет худо,
Не даёт она житья
для простого люда.
Лишь Снегурочка одна
всем в лесу поможет,
Отпугнёт лесных зверей,
в снегу тропу проложит.
Вот однажды Царь-Мороз,
под покровом стужи,
Повстречал в лесу обоз,
тяжело нагруженный.
Кони сбилися с пути,
мёрзнет люд в тулупах,
Богатырь сидит в санях,
кутается в шубу.
Царь-Мороз зовёт Пургу —
им веселье будет!
Тяжела Пурги рука,
замерзают люди.
Только, чу, пошёл обоз,
кто-то их выводит,
Царь-Мороз не видит, кто
возле санок ходит.
Сани всё быстрей бегут,
сквозь Пурги заслоны,
Все замёрзшие, в снегу,
заезжают в город.
И Пурга, в бессильном зле,
вслед кружит метели:
«Кто помог им? Как они,
вырваться сумели?»
Вылезает богатырь
из саней на землю,
И идёт себя согреть,
в местную харчевню.
Смотрит, рядышком идёт
хрупкая девица,
Плечи гордо так несёт,
будто кобылица.
Хрупкий стан, глаза —
озёр голубые дали,
На земле давно такой
красоты не знали.
Входит за богатырём
и за стол садится,
Богатырь её спросил:
«Назовись, девица»
Та в ответ: «Ты, богатырь,
представляйся первый!
Я девица, а не ты —
есть обычай древний!
Коли выспросить решил
пред собою деву,
Назови сперва себя,
разве так ты сделал?»
Растерялся богатырь
дерзкому ответу,
Дева знатная, видать, —
верная примета.
Богатырь сказал: «Ну что ж,
а зовусь я Глебом,
Да на службе у царя
где я только не был.
И каких не видел стран,
сколько не изведал,
Но таких, как ты, красот,
в целом мире нету!»
Засмущал… девица в пол
взгляд свой опустила:
«Я Снегурочкой зовусь», —
тихо говорила.
Ночь болтали у окна
за столом дубовым,
За окном мела Пурга,
нагоняла холод.
И в девицу богатырь
всей душой влюбился,
А на улице Мороз
видел всё и злился.
Царь-Мороз ждёт во дворце
дочки возвращенья,
Рядом ходит мать-Пурга
бледной серой тенью.
Вот шаги, и в стылый зал
девица вбежала.
«Где была, — Мороз спросил, —
что в лесах видала?»
«Ах, отец, — она в ответ, —
всё укрыто снегом.
Спят леса, и спят поля,
вьюга скрыла небо.
Забежала в городок
заглянуть в оконца,
Посмотреть, как малышня
с горки кувырнётся.
Ночью по садам прошла,
сосчитать сугробы,
Снег сложила на кусты,
не замёрзли чтобы.
В общем, вся была в делах,
время зря не ждала». —
Смотрит по лицу царя,
тень вдруг пробежала.
«Что же, дочка, в этот раз
правду сам открою,
Лично видел с кем была,
ты ночной порою!
Человек с тобою был,
мило вы шептались,
Гнева «Холода-отца»,
знать, не побоялись!!!
Ты наказана теперь,
и в твоих покоях
Будешь двадцать лет сидеть:
двери я закрою.
Двадцать лет тебе — не срок,
ну а человече,
Позабудет про тебя,
будет всем так легче!»
Молит девушка его:
«Батюшка, не надо!
Полюбила молодца,
он — моя отрада!»
Но суров отца ответ:
«Он тебе не пара,
Для тебя миг — двадцать лет,
он же станет старым.
Ненавижу я людей
и любить не буду,
А заспоришь ты со мной.
с ним случится худо!
Всё, не спорь, иди к себе,
заморожу двери…
Стражу выставлю вокруг,
я тебе не верю!»
Плачет девица одна
горькими слезами,
Люб ей сильно богатырь,
сердце ведь не камень.
Но закрыты двери все,
окна лёд скрывает,
Где Снегурочку найти,
кто теперь узнает?
В это время богатырь
вскачь летит по свету,
Хочет снова повстречать
он девицу эту.
Закипела в жилах кровь,
люба дева стала,
И к Снегурочке любовь
сквозь Пургу погнала.
Вот проходит тридцать дней,
и в тайги чащобах
Видит богатырь избу,
до окон — сугробы.
Входит в дом и видит в нём —
бабушка-ведунья,
Он поклон ей отдаёт,
радует колдунью.
И ведунья говорит:
«Что-то долго ехал.
Может, в деве ты любовь,
разбудил для смеха?
Тот, кто любит, мчит стрелой,
ты же еле плёлся». —
«Что ты, бабка, бог с тобой!!! —
богатырь завёлся! —
Тридцать дней я гнал коня
сквозь пургу и стужу.
Тридцать дней искал тебя,
здесь лишь обнаружил».
А ведунья тут в ответ:
«Раз такое дело —
Мне придется помогать,
тем, кто сердцем смелый.
А пока поешь, поспи,
завтра разберёмся,
За решение беды
вместе мы возьмёмся».
Поутру проснувшись, Глеб
спрыгнул на полати,
Любит русский человек
на печи поспати.
А ведунья уж с утра
наварила каши,
Съел той каши богатырь,
в каше — сила наша.
Накормила, говорит:
«Слушай, что узнала,
Царь-Мороз упрятал дочь,
в снега покрывало.
Волк полярный стережёт
вход в её светлицу,
Ледяного войска строй
окружил девицу».
«Я готов, — ответил Глеб, —
перейти пределы
И Снегурочку забрать
от судьбины белой!
Расскажи, ведунья, как
мне пройти сквозь стражу
И Снегурку увезти
во сторонку нашу?»
Вот ведуния творит
нити заклинанья,
Древних рун горит огонь
и даёт им знанья.
«Только Март придёт на двор,
Царь-Мороз столкнётся
В битве с матушкой-Весной,
заиграет Солнце!
В те часы пока Мороз
бьется за границы,
Прокрадешься во дворец
и спасёшь девицу!
Но смотри, когда Мороз
битву проиграет,
Он вернётся в свой дворец,
на защиту встанет.
Тот дворец сокрыт в морях,
северных холодных,
Он стоит на островах,
голых и голодных.
В общем, собирайся в путь,
богатырь, скорее,
Плащ волшебный не забудь,
он тебя согреет.
Этот плащ мне подарил
Маг-Огонь на память,
Плащ поможет в трудный час,
будешь его славить».
Богатырь собрался в путь,
латы надевает,
Конь, успевший отдохнуть,
гривою играет.
Вот сквозь снежные леса,
древними путями
Скачет конь, метёт Пурга:
«Будь удача с вами!»
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.