Бесплатный фрагмент - Сияние далёких квазаров

Глава 1. Тревога!

Под покровом сияния звёзд, под унисонное пение мелких светящихся тварей в густой изумрудной траве, сквозь зыбкую тишину ночи крался по научному лагерю человек в чёрном гермокостюме. Двигался он в полуприседе, как и подобает любому коварному недоброжелателю. Скользкие серебряные блики проползали по визору его угловатого шлема каждый раз, когда он предусмотрительно и с опаской обводил взором светло-зелёные шатры, и свет двух спутников маленькой зелёной планеты падал на тёмное стекло забрала. Лёгкий ветерок вяло трепал конец бурого шарфа, больше похожего на длинный кусок рванины, обмотанный вокруг шеи. Грязные, испещрённые царапинами сапоги скафандра, тихонько жужжа сервоприводами, плавно ступали по мягкому живому ковру, разгоняя стайки ночных букашек. Из-за плеча то и дело украдкой выглядывал бесшумно парящий в воздухе металлический шар аметистового цвета. Размером чуть больше кулака в тяжёлой перчатке инженерного костюма. Его сизый окуляр, подсвеченный светодиодами, то проницательно таращился по сторонам, готовясь приметить малейшую опасность, то, скептически щурясь, глядел на своего напарника в скафандре.

С коротким досадливым вздохом, заставившим легко прошипеть респиратор, вор толкнул плечом парящий шар и осторожно припал к стенке шатра, стараясь не потревожить покой зелёного водонепроницаемого полотна.

— Что на этот раз? — теряя терпение, прогудел шар, недовольно хмуря выпуклое блестящее око. — Да что там, Ким? — требовательно повторил он вопрос, пытаясь выглянуть из-за притаившегося напарника.

— Кажется, я что-то слышал, — прошептал тот в ответ.

Магнитным полем малой мощности шар оттолкнул напарника от себя и взлетел выше, плавно огибая шатёр по дуге.

— Эй! — прошипел ему вдогонку Ким. — Бун, вернись!

Шар не ответил, взглядом прочёсывая территорию. Наткнувшись окуляром на нечто примечательное, он вернулся и, на сей раз без магнитных полей, принялся выталкивать партнёра дальше за шатёр.

— Да что с тобой такое? — кряхтя и пытаясь отползти обратно, вопрошал Ким. — Ты же сейчас нас обнаружишь!

— Без риска нет награды, — упорно твердил Бун. — Там всего лишь парочка гиков всё ещё возятся с раскопанным скелетом какого-то чудика.

— Скелетом? — тут же выпорхнул оживлённый вопрос из респиратора. Ким перестал сопротивляться и подполз к краю шатра, с интересом осматривая место раскопок. — Они нашли ещё одного атланта!

— Мы здесь не за этим. — Шар попытался отвлечь его внимание, заслоняя собой весь обзор. — Хватаем пьедестал и сваливаем!

Закрыв ладонью недовольное светящееся око компаньона, Ким сдвинул его со своего пути и, подобно шустрой тени, приблизился к прямоугольному углублению в земле. Сел возле верстака, так, чтобы двое работающих ксеноархеолога его не заметили; постарался хорошенько рассмотреть проглядывающиеся из породы грязно-бурые останки. Парочка учёных в жёлтых облегающих костюмах с предельной осторожностью и трепетом, которые Ким полностью разделял, освобождали древние кости от тысячелетних слоёв почвы весьма солидным и новеньким на вид расщепителем. Инструмент, задумчиво жужжа, пожирал грунт песчинку за песчинкой.

— Ого, видать богатая экспедиция с таким-то оборудованием! — вымолвил он, не удержав своего восторга.

К счастью, заработавшиеся допоздна члены научной группы были слишком увлечены сегодняшней находкой и не обратили внимания на тихий возглас незадачливого вора древностей. Схватив магнитным полем металлический ворот скафандра, Бун резко потянул напарника обратно за шатёр.

— Эй! — прокряхтел Ким, пытаясь сохранить равновесие, и бухнулся на пятую точку.

— Как же непрофессионально, — ворчал шар, волоча его за собой. — Как же это, чёрт возьми, непрофессионально.

— Охохо! — тряся кулаками удерживал в себе восторг Ким. — Ты представляешь!

С горем пополам парочка авантюристов вернулась в укрытие. Бун отпустил своего компаньона и завис на уровне его глаз, с укором глядя сквозь тёмный визор.

— Возьми себя в руки, — строго прогудел он.

— Новый атлант, Бун! — не унимался Ким. — Такой же, как те двое, что нашли на Старой Земле!

— Соберись, — шар грозно прикрыл окуляр. — У нас контракт на лазионный пьедестал.

— И тот, что обнаружили на Зоре…

— Да, да, они по всей галактике своими артефактами наследили.

— Артефакты — да! Но их самих… Их останки. Было найдено только трое настоящих атлантов, и вот нашли четвёртого! Прямо на месте последнего пьедестала!

— Да тише ты, тише! Хорошо, успокойся. Ещё не факт, что это атлант. Может быть, просто какой-нибудь космический обезьян…

— Думаешь, тогда они стали бы торчать здесь в такой поздний час? — настойчиво указывая за край шатра, спросил его Ким. — Да даже фрагмент атлантийского пульсолитового стержня сейчас бы одиноко покоился под грунтом, пока эти умники сладко дрыхли бы в своих научных кроватках.

Снова отодвинув Буна, он встал и бросил досадливый взгляд к месту раскопок.

— Отлично, как скажешь, — буркнул шар. — Там атлант. Ладно. Теперь мы можем заняться контрактом, пока патруль не вернулся?

Ким не успел ответить. Вместо него это вполне ясно и доходчиво сделала тройка возведённых в боевой режим плазменных бластеров. Услышав металлические щелчки, вор страдальчески уронил голову и с поднятыми руками повернулся к патрулю охраны научной группы.

— Дождался?… — съязвил Бун.

Вооружённый отряд в белых бронированных скафандрах с открытыми шлемами приблизился. Командир, приказав не спускать с нарушителей прицел, сняла шлем, и Ким увидел знакомое лицо с мощными скулами, острым холодным взглядом и короткими каштановыми волосами. От её левого виска до подбородка тянулся глубокий шрам, вовсе не красящий бывшую десантницу Союза Колоний. Анастасия Круглова — отставной лейтенант, беспорочно отслужившая в космическом флоте, а ныне сержант второй категории в частной охранной организации, занимающейся сопровождением экспедиций в мало изученные системы вроде этой. Сейчас ни один нормальный учёный не рискнёт отправиться к дальним светилам без личного стража, облачённого в высокотехнологичный доспех, снаряжённого всеми средствами выживания и готового вести беспрекословную защиту своего клиента. Ну и ещё подгузники им менять, когда они столкнутся с не самыми доброжелательными обитателями или пиратами.

Хотя встречаются и ненормальные учёные. Те, что не боятся бороздить холодный космос в одиночку и совершать настоящие открытия! Таким был наставник Кима — ксеноархеолог Говард Лэверктон, таким мог бы стать и сам Ким, если бы его учитель и напарник не ушёл из этого мира так рано. Поэтому, чтобы как-то выжить, Киму пришлось вернуться к той жизни, из которой его когда-то давно вытащил Говард. С одним лишь отличием: тогда он совершал разбои и грабежи на торговых путях в составе пиратской команды на боевом корабле «Капрак», а теперь ворует исключительно то, что заимеет интерес у богатых коллекционеров реликвий исчезнувших рас.

— Снова здрасте, сержант… — со вздохом произнёс вор древностей.

— Который раз уже, Ким, который раз, — покачивая головой, твердила сержант Круглова, опуская винтовку. Вздёрнув подбородок, указала на его оружие — в кобуре висел белый блестящий электроискровой пистолет, утыканный двумя рядами электродов по всей длине ствола. — Сдай-ка свои игрушки.

— Он не заряжен, — невинно пожав плечами, сказал Ким.

— Ну конечно, — она улыбнулась и посмотрела на младшего патрульного.

Рядовой — шустрый паренёк, всем своим видом выдающий жажду выслужиться и снискать похвалы — быстро подошёл к нему, не выпуская из прицела, и, с довольным оскалом глядя ему прямо в глаза сквозь поцарапанный визор, потянулся к поясу с кобурой, парочкой светошумовых гранат и капсулой с эм-ловушками. Одно касание, и с молниеносной вспышкой электродов в патрульного влетел ярко-белый заряд, отбросив его, парализованного, на метр.

— Ого, а я то думал, почему папаня с оружием играть не давал, — не скрывая усмешки, проговорил Ким и коротким взглядом оценил лежачего патрульного. — Новенький, что ли?

Приказав своим людям заняться обездвиженным бедолагой, сержант Круглова смерила снисходительным взглядом пойманного вора и произнесла:

— Костюмчик свой не снимешь, а?

— Вы же знаете, что я не могу этого сделать, — более серьёзным тоном ответил Ким.

— Да уж, известно. Тебя бы давно вылечили, если бы сдался правосудию. В Союзе Колоний отличная медицина. И доступная, — сказала она и добавила с сарказмом: — Особенно для такого успешного ксеноархеолога, как ты.

Последние её слова наиболее сильно задели Кима. В последнее время им с Буном едва удавалось оплачивать топливо и всякие технические нужды «Хвоста гидры».

— Молчишь, — улыбаясь, протянула она. — Я даже сквозь шлем вижу твою самодовольную рожу, Ким. — Сержант демонстративно качнула бластером в руках. — Выбирай: либо расстаёшься со своим оружием, либо с рукой, которая его держала.

Жалостливо посмотрев на свои драгоценные руки, вор древностей, сдавшись, отцепил пояс от скафандра и бросил его на землю перед этой злой мегерой.

Та лишь отрицательно промычала, глядя не то на его забрало, не то прямо ему в душу, и молвила:

— Не выдумывай, Ким. Давай всё. И ты, Бун, — она выразительно посмотрела на висящий в воздухе шар и ткнула в его сторону стволом, готовым выплюнуть смертоносный сгусток плазмы.

— Эй! У меня-то откуда?… — возмутился Бун, но писк аккумулирующей заряд системы оборвал его. — Ох, ладно, ладно, — проворчал шар. Нижняя часть его корпуса открылась, и на землю вывалилось маленькое устройство, позволяющее ему контролировать магнитные поля.

— Упс, обделался, — тихо усмехнулся Ким.

— Ох уж и шутник! — хмуря окуляр, цапнул взглядом его Бун.

Ким запустил левую руку в старую рваную ткань импровизированного шарфа, и извлёк из скрытого отсека ещё несколько мелких электромагнитных ловушек.

Сержант удовлетворённо кивнула.

— Ведите их в нашу палатку и глаз не спускайте, — велела она подчинённым и принялась собирать брошенное на земле добро.

Сутки на Обене были короткими. Уже светало, когда сержант Круглова, отогнув полог центрального шатра, вошла внутрь и со всеми формальностями поприветствовала директора исследований. Высокий и стройный пожилой мужчина, чей преклонный возраст можно было угадать лишь по седине волос, поднял озадаченный взгляд, оторвавшись от экрана ноутбука. Такого человека, сложно представить в чём-то ином, кроме как в строгом костюме или в лабораторном халате. Однако сейчас директор сидел в довольно практичном сером комбинезоне с белыми эмблемами корпорации «Посейдон Старс» и в накинутой сверху кожаной куртке.

Увидев в своём шатре командующую охраны в такой ранний час, вне отчётного времени, он взволнованно свёл брови и поприветствовал её вопросом:

— Что-то стряслось?

— Поймали вора, сэр, — донесла она, сложила изъятое снаряжение на столе, затем достала планшет. — Договор обязывает меня составить рапорт при участии нанимателя или его доверенного представителя. Так же вам следует засвидетельствовать, что мы его задержали без нанесения тяжкого телесного вреда, и поставить подпись во-о-от… — сержант произвела все необходимые манипуляции на планшете, и вскоре принтер, стоящий рядом, любезно выдал им несколько документов в двух экземплярах. — Вот на этих файлах, везде, где написано «наниматель».

— Угу. — Директор внимательно изучил всю всученную ему бумажную волокиту. — Бюрократия, стало быть, — подытожил он.

— Да, сэр, всего лишь бюрократия, — сжав в улыбке губы, ответила сержант Круглова.

— Интересно, интересно. Вор, значит? — директор отложил бумаги и, потянувшись и размяв плечи, встал. Судя по его виду, работал он всю ночь. — Показывайте своего вора.

В этот момент в шатёр заглянула парочка учёных в жёлтых скафандрах без масок.

— Мистер Кроузвелл, сэр, вы не представляете, что мы только что обнаружили! — наперебой лепетали изгвазданные в земле и глине ксеноархеологи. Азарт открытий напрочь перебивал всякую усталость не хуже кофеина или пищевых энергодобавок, поэтому они оба оживлённо жестикулировали. — Не поверите, череп атланта, оказывается, практически…

— Стоп, господа, — спокойно приподняв руки, остановил их директор. — Вы закончили обработку лазионного пьедестала?

Ксеноархеологи замялись, робко обменялись взором округлившихся очей и обратили их к директору.

— Эм… — потупился один.

— Сейчас же з-займёмся, — пробубнил второй.

— Сейчас же и займитесь, — кивнул директор. — У нас тут, оказывается, воры объявились. Так что давайте соблюдать последовательность и отчётность.

Ещё раз со смятением переглянувшись, учёные извинились и поспешно удалились из шатра. Сержант Круглова наблюдала за всем этим действом с ехидной улыбкой — ей богу, доктора наук, а ведут себя, как провинившиеся школьники!

По дороге к палаткам охраны, директор, не тая беспокойства, поднял седые брови и спросил:

— Вор был один?

— На самом деле двое, сэр, — поспешила поправить себя сержант. Странный напарник Кима не являлся человеком, ему больше подходил термин — автоматизированное многоцелевое устройство со встроенным ИИ. Легко сказать, что это искусственный интеллект. Куда сложнее объяснить, что он обладает личностью и полным самосознанием, чего в робототехнике так и не было достигнуто до сих пор. Сложно объяснить и ещё сложнее не выглядеть при этом наивной дурочкой перед своим нанимателем — это не очень полезно для карьеры.

— Такие вещи нельзя упускать. Это очень важно, — заверил её директор Кроузвелл. — Кто же они?

На вопрос «Кто они?» легко можно ответить простой фразой: «Заноза в заднице для любой научной группы». Но этого мало, а нанимателю нужно больше информации.

— В ходе моей службы мы с ним часто пересекались, — начала свой рассказ она. — Ким Сардинский — уроженец одной из колоний в системе Сириуса, бывшей колонии.

— Один из счастливчиков? — спросил директор. Непросто забыть события, о которых вещали все новостные каналы девять лет назад: «Самое большое нашествие цикоидов!», «Выжигание целых городов в тщетных попытках уничтожить угрозу опасных насекомых».

— Скорее неудачник, — хмыкнула сержант. — Он вроде как и является виновником нашествия. Служил на разведчике, летал к дальним скоплениям астероидов и выискивал наиболее богатые на минералы. По своей рассеяности забыл должным образом просканировать найденное скопление на наличие форм жизни и отправил шахтёрам координаты. А там оказался спящий улей. Когда шахтёры прибыли, сразу доложили об опасности, но было уже поздно. Улей проснулся, и в считанные дни каждая из колоний Сириуса стала посылать сигнал бедствия. Кима и след простыл. По факту, он считается погибшим.

— Ну а второй что?

— Честно говоря, — неуверенно произнесла Анастасия, — насчёт второго я бы не стала делать какие-либо предположения. — Она поспешила ответить на хмурый непонимающий взгляд директора: — Видите ли, это даже не человек. Я бы сказала, что он какой-то робот, ИИ. Однако его поведение не походит на поведение машины. Совсем.

— Его создал Ким?

— Вы шутите? — спросила она.

Лицо директора было серьёзным, брови сведены, взгляд задумчив.

— Кхм, нет, сэр. Точно не он.

— Разберёмся, — отмахнулся Кроузвелл. В его понимании любая неизвестная технология, какой бы причудливой и невозможной ни казалась, всё равно являлась технологией, продуктом разума. А значит, любое разумное существо в силах разгадать его тайны.

Лагерь просыпался. Многие учёные уже взялись за работу и разгуливали то тут, то сям в своих жёлтых скафандрах. Добравшись до шатра охраны, сержант Круглова отогнула полог, позволяя директору пройти внутрь и замерла, привлечённая знакомой картиной у палатки напротив. Юная ассистентка с длинными каштановыми волосами, облачённая в рабочий комбинезон экспедиции, вовсю отстаивала свою позицию в споре с учёным, яростно обвиняющим её в неисправностях их оборудования.

Извинившись перед директором, Анастасия пошла их разнимать, хоть это и не входило в её должностные обязанности. Зато входило в материнские.

— Виктория! — строго окликнула она дочь.

Девушка резко обернулась, скользнула по высокомерному всезнайке острым взглядом и, силой удерживаясь, чтобы не выпустить пар из ушей, подошла к матери. С ней спорить она себе не позволяла — результат суровой армейской дисциплины, которую бывшая десантница поддерживала в своей маленькой семье из двух человек.

— Докладывай, солдат! — немного смягчённым тоном инструктора строевой подготовки выговорила сержант Круглова, заставив ассистентку машинально вытянуться по стойке смирно и выбросить из головы всю чепуху, с которой началось это утро.

— Не управилась с техническим оборудованием, мэм, — отчеканила дочь.

В возникшей паузе так и слышалось: «Требую продолжения!».

— Да подумаешь, не отрегулировала диапазон в лучевом обработчике! — выпалила Виктория. — Чего этот жук взъелся на меня? Всё же поправимо, а он…

— Отставить, солдат! Что я должна услышать? — прервала её мать.

Насупившись, перебирая глазами травинки под ногами, ассистентка выдавила из себя:

— Виновата, мэм, впредь буду предусмотрительней.

Прижав дочь к себе, Анастасия поцеловала её в лоб и отпустила, тихо проговорив при этом:

— Вот и славно, а теперь иди и извинись перед этим ботаником. Не хочу, чтобы он моему нанимателю на тебя жаловался.

Виктория коротко кивнула, не поднимая взгляда, а сержанта вновь позвала к себе очередная недобрая суета. Только на этот раз из шатра охраны.

Вихрем влетев в палатку, она едва не столкнулась со спешно отступающим директором. Тот и не заметил бы её, если бы сержант вовремя его не остановила.

— Так, а ну отставить! — грозным тоном молвила она на всю палатку.

— Что не так с этой штуковиной?! — срывающимся голосом кричал охранник, приставленный к пойманному вору. Ствол его винтовки почти вплотную упирался в шар, надёжно зафиксированный в зажиме для зарядки аккумуляторов плазменного оружия.

— До самоуничтожения шесть… пять… четыре… — мерно отсчитывал шар механическим басом, — три…

— Бун! — попыталась перебить его сержант.

— Два…

— Бун, уймись уже, у тебя нет системы самоуничтожения.

— Один…

Поймав мечущийся взгляд директора, Анастасия собралась было успокоить его, как вдруг из респиратора Кима вырвалась смачная отрыжка. Вор древностей прокашлялся.

— Всё живое было уничтожено, поздравляю, — завершил свой спектакль Бун. — А теперь выпусти меня! Я тут корпус поцарапаю. Кстати, Ким, почему у меня нет системы самоуничтожения? У нас у обоих должна быть такая система!

— Смерть для неудачников, Бун, — пояснил вор, бренча наручниками за спинкой стула.

— Ах, ну да, ну да, — живо ответил шар.

— Опусти оружие, — велела сержант охраннику и вернулась к директору. — Необходимо добро на поиск корабля этих… — обвела обоих нарушителей осуждающим взором, — негодяев. И выслать запрос на их арест и транспортировку.

— Согласен, всё будет, — не медля с ответом, произнёс Кроузвелл и принялся выбираться из шатра. — Давайте как можно скорее избавимся от них и продолжим…

На выходе директор застыл, глядя в небо.

— Опля… — затаив дыхание, вымолвил он. В одночасье стены шатра потемнели, будто солнце скрыл грозовой фронт.

Сержант Круглова готовилась уже зарычать на весь мир за очередную утреннюю проблему, ведь, судя по напуганному выражению лица директора, именно это её ожидало за выходом из шатра.

— Немедленно соберите всех своих людей, сержант, — судорожно проговорил Кроузвелл, не отрывая глаз от неба. — Нужно бить тревогу!

— Что там, сэр? — Анастасия старалась держать раздражение в себе.

«Ну почему этот день просто не может быть таким, как все?» — в мыслях вопрошала она. Вышла наружу и обратила взгляд к светлеющему небосводу.

Все сегодняшние проблемы в мгновение ока обратились простой досадной ерундой, которую уже можно вспоминать со смехом и чувством ностальгии — из-за густых кучерявых облаков медленно выползал огромный боевой крейсер. Активировав прицельную систему винтовки, сержант посмотрела на корабль сквозь спроецированную оптику и смогла в деталях разглядеть всё боевое оснащение вытянутого металлического монстра. Практически километр бронированного корпуса цвета опалённой стали. Главное орудие — аннигилятор класса «Жнец», имеются отсеки для дезинтегрирующих торпед и множество различных автоматических турелей. Что военному кораблю с символикой в виде голубой птицы на корпусе могло понадобиться так далеко от населённых систем? Вопрос отпал сам собой, когда от этой громадины начали отделяться тёмные точки, разлетаясь в разные стороны и постепенно приближаясь к лагерю экспедиции. Сержант Круглова узнала в них десантные челноки.

Резко опустив винтовку, она активировала коммуникатор и прокричала:

— Всем патрульным немедленно вернуться к лагерю. У нас гости!

Схватила директора за руку, потянула его за собой, но тут же остановилась, обернулась к охраннику, приставленному к пойманным ворам, и подозвала к себе.

— Отведи мистера Кроузвелла к кораблю, сейчас же!

Получив утвердительный ответ, Анастасия отпустила перепуганного директора и бросилась к лаборатории, где сейчас должна была находиться её дочь.

Глава 2. Контракт никто не отменял

На столе весело шумел обработчик. Яркие жёлтые лучи усердно и безжалостно уничтожали последние остатки земли и грязи с вращающегося внутри лазионного пьедестала. Тем временем, Виктория, наконец-таки разобравшись с этим адским устройством, могла спокойно насладиться чашкой кофе, приятно согревающей замёрзшие руки — утро выдалось весьма зябким. После каждого второго глотка она косо поглядывала за всё преображающейся находкой ксеноархеологов. Лазионный пьедестал — сложное переплетение изящных бронзово-золотистых стеблей, оканчивали которые длинные и тонкие лепестки. Они, в свою очередь, изгибались, стремясь к общему центру, и утыкались в крупный бледно-розовый кристалл лазионного вещества. В музеях подобные причуды исчезнувшей цивилизации имели самую большую популярность у посетителей, маня их своей загадочностью и красотой. А вот для науки ценности фактически не имели — несмотря на наличие кристалла, пьедестал не являлся источником лазионного излучения и не нёс в себе полезную информацию, позволяющую манипулировать энергией или видоизменять её. Самая загадочная и самая бесполезная находка у искателей древностей.

У противоположной стены шатра щёлкала по клавишам ноутбука невысокая женщина сорока пяти лет в тёмно-бордовом свитере — доктор исторических наук и ксеноархеолог Анна Павловская. Справа от неё на длинном столе располагалась ещё добрая дюжина всяческих устройств и инструментов её профессии. С большинством из них Виктории ещё только предстояло научиться управляться, с остальными же Анна свою ассистентку уже познакомила.

Прикончив горячий напиток, девушка скрестила руки и нависла над гудящим обработчиком, хотя прекрасно понимала, что от этого он быстрее работать не станет. Но Виктория часто шла наперекор не только окружающим, но и самой себе. Матери не раз приходилось выслушивать жалобы на скверный характер дочери со стороны преподавателей её исторического факультета. К счастью, мама вечно была недоступна, неся службу в далёких мирах. Эта экспедиция была первым случаем, когда они вместе оказались в рабочей обстановке на одной планете. И даже так, видеться им удавалось от силы раз-два за день, ведь эти ворчливые академики, профессора и светила науки, взирающие на Викторию свысока, всегда находили способ избавить её от безделья. Как этим утром: стоило прикоснуться к завтраку, как в её палатку влетают два грязных ксеноархеолога, лепечут что-то про срочность, про немыслимую важность для науки и тащат в лабораторию к самому медлительному и занудному устройству во всей вселенной.

Обработчик весело пискнул и перестал издавать свой протяжный синтетический вой, от которого уже звенело в ушах. Под излучателем, на подсвеченной подставке гордо стоял чистенький, блестящий лазионный пьедестал. И не скажешь, что древний артефакт, чья судьба стать очередным музейным экспонатом!

Потыкав несколько уже известных кнопок и не получив результата, Виктория обратилась к Анне:

— Дальше-то чё с ним делать?

Ксеноархеолог отвлеклась от ноутбука, выбралась из-за стола и подошла к ассистентке. Оценив проделанную работу над находкой, она удовлетворённо улыбнулась.

— Теперь отсоединяй крепления, выключай обработчик и заноси в реестр, — по-дружески хлопнув Викторию по плечу, сказала она. — Как закончишь, вези на склад. Там ещё со вчерашнего вечера его контейнер ждёт.

Но только ассистентка принялась доставать из адской машины пьедестал, в их шатре объявилась сержант Круглова собственной персоной.

— Живо на выход! — с ходу приказала мать, сжимая в руках готовую к бою плазменную винтовку.

Анна с Викторией переглянулись и без лишних споров торопливо принялись собирать свои вещи. Не успела ассистентка даже дотронуться до своего планшета, как почувствовала, материнскую руку, хватающую её за шиворот и тянущую за собой наружу.

— На это нет времени, — сквозь зубы процедила сержант Круглова.

С замешательством и нарастающей паникой Виктория выбралась из шатра и тут же от страха сжалась ­­– над головой промчалось нечто тёмное, громко рычащее двигателями и гравитаторами.

— Пригнись! — мать прижала её к земле, отчего Виктория, воскликнув, едва не упала, а сама сержант проводила стволом плазменной винтовки пролетевший мимо лагеря десантный челнок.

Следом прошмыгнул ещё один. Судя по звукам, сюда приближалась целая дюжина подобных — шум и гул двигателей раздавался со всех сторон.

Схватив дочь за руку, Анастасия встала и с винтовкой наперевес помчалась через лагерь, постоянно оглядываясь назад и проверяя каждую развилку палаточного городка.

Все суетились. Паника ещё не взяла свою власть над лагерем экспедиции, хотя была близка к этому. Отряды охранников перемещались от шатра к шатру, объявляя о срочной эвакуации, вытаскивали перепуганных учёных, отправляя бежать к кораблю.

И вот раздался первый выстрел.

Его мгновенно подхватили чьи-то крики и многочисленные перепуганные голоса. Над лагерем пролетали и зависали полчища челноков — простые двухтурбинные десантные планетолёты с вытянутой кабиной и приземистыми хвостовыми стабилизаторами. Некоторые готовились садиться, зависая над палаточным городком. Одни открывали шлюзы, и из них показывались люди в тёмно-синих скафандрах. Бластеры быстро находили цель, после чего с блестящих иридиевых стволов срывались ярко-голубые сгустки водородной плазмы и молниеносно настигали свою жертву.

Виктория в ужасе отшатнулась, едва не споткнувшись о труп с выжженным лицом — снаряд задел его лишь по касательной, но и этого было вполне достаточно. Дыхание перехватило. Ей с трудом удавалось волочить немеющие ноги! Только волевой глас матери, кричавший ей бежать и не смотреть на них, не давал лишиться сознания и упасть в обморок.

К кораблю попасть оказалось невозможно. Все подходы были перекрыты отрядами солдат и дымящимися обугленными трупами у их ног.

Проскользнув меж палаток, мать и дочь выбрались из зоны обстрела и добежали до склада.

Судорожно дыша, не чувствуя конечностей, Виктория смотрела на мать, не сводя с неё затравленного взгляда. Анастасия крепко держала её, стоя у окраины лагеря. Через несколько палаток начинался пустырь, за которым высился, казалось бы, спасительный лес. Если бы только не кружащие в небе челноки! Бегущие от лагеря к лесу мать и дочь стали бы лёгкой добычей для какого-нибудь глазастого снайпера. Опыт бывшей десантницы не позволял двигаться дальше, и теперь она до крови кусала губы, ведь допустила ужасную ошибку, позволив дочери записаться в эту экспедицию. Её разрывало между долгом защищать учёных и долгом защищать дочь.

Времени на проработку нового плана не было — судя по приближающимся шагам, к ним двигался целый отряд противника. Поэтому сержант Круглова толкнула Викторию на склад, приказав спрятаться, а сама, открыв огонь по вышедшим из-за шатров солдатам, выманила их на себя и побежала обратно к центру лагеря, где бушевали пальба и крики.

В шатре охраны, оставшемся, собственно, без охраны, раздавался мерный лязг обшивки старого скафандра. Металлические части скрежетали друг об друга, обшивка из омни-волокна издавала кожаный скрип — костюм бодро подпевал попыткам вора древностей дотянуться левым мизинцем до спрятанной на запястье кнопочки. Та отсоединяла перчатки.

— Ого, — прогудел Бун, услышав выстрелы. — Вот сейчас совсем близко было! Ты скоро там?

— Почти… — жмурясь и стискивая зубы, ответил Ким. Он до боли выворачивал руки, скованные наручниками, чтобы дотянутся до заветной кнопки. Требовалось не только нажать, но и сдвинуть маленькую пластину, защищающую от случайного нажатия. — Ещё чуть-чуть.

Стул качнулся, едва не опрокинувшись вместе с вором. Очередная неудачная попытка.

— Вот грянет мой ча-а-ас! — страдальчески запел шар, обездвиженный в зажиме зарядника. — Отдам я концы-ы…

— Да заткнись ты! Я почти освободился, — прошипел Ким.

— Развейте мой прах в созвездье Весы-ы!…

— Есть! — воскликнул вор, услышав долгожданный щелчок.

Перчатки, вместе с наручниками упали на землю.

— А теперь быстро, быстро, быстро! — тараторил он, огибая стул. Отбросив оковы в сторону, вернул руки под защиту.

— Ну как там? — окликнул его шар.

— Успел, — сжав и разжав кулаки, утвердительно ответил Ким.

— Точно? А по-моему, я видел небольшое свечение.

— Небольшое — не страшно, — заверил его Ким и принялся высвобождать товарища из зарядника.

Зажим поддался, и Бун сию же секунду воспарил над ним. Повертелся, огляделся и упёрся сощуренным окуляром в визор Кима.

— А где мой магнитный манипулятор?

— Полагаю, там же где и моя «Искра», — развёл руками вор древностей. — И всё наше снаряжение.

Внезапно за шатром послышался топот, а на зелёном полотне появились тёмные силуэты, скользящие к входу.

— Бун, — шепнул Ким и взглядом указал вниз.

Шар бесцеремонно нырнул под стол.

Кто напал на лагерь — загадка. Однако, судя по беспорядочной стрельбе и крикам отовсюду, были все основания подозревать в этом пиратов. Скорей всего они! Имелась у Кима одна хитрость на такой случай. Она не раз спасала ему жизнь. Главное быть достаточно грубым, уверенным и, того гляди, спутают со своим во всей этой суматохе. Пираты же те ещё разгильдяи! Да и костюмчик свой Ким как раз раздобыл во время службы на пиратском корабле «Капраке».

Рассеянно обернувшись, пнув лежащий на земле стул и смахнув со стола зарядник и стопку использованных аккумуляторов, он подгадал момент и, стоило двум вооружённым агрессорам сунуться внутрь, громко выругался:

— Дранные черти! Снова ничего! — Ким с наигранной злостью толкнул стол ближе к выходу и бросил за плечо: — Здесь глухо, парни, попробуйте соседние прочесать. Авось там чего ценного найдётся.

Послышался перезвон амуниции — кажется, вошедшие в недоумении переглянулись.

«Ну же, дуйте отсюда! — молил про себя вор, вознося взгляд к натянутому тонкими телескопическими прутьями полотну. — Ох. Это же не пираты, верно?»

Он усмехнулся, уронив голову, и медленно обернулся.

Действительно, выход из шатра перегородили вовсе не пираты — в Кима были направленны блестящие стволы новеньких плазменных бластеров неизвестной ему модели. Держали их хорошо оснащённые солдаты в тёмно-синих боевых скафандрах, увешанных бронёй.

— Вы что, не слышали приказ? — тем не менее, прорычал Ким и махнул рукой. — Живо идите и займитесь делом… заданием… кхм… миссией.

— Что ты несёшь? — едва слышно процедил Бун под столом.

— Из наших? — наконец обернулся один солдат к другому.

— Клоун какой-то, — вылетел грубый низкий голос из респиратора второго.

Они вскинули винтовки, стволы засветились зелёными светодиодами. Ким едва успел вовремя отпрыгнуть в сторону и остервенело крикнуть: «План Бэ, Бун!», как ярко-голубые вспышки пронеслись через шатёр и, оставив две обугленные дырки, полетели за его пределы. Вор древностей рухнул наземь, а вылетевший из-под стола шар с разгону врезался в голову ближайшего солдата, разбив ему визор. Солдат упал, выбив из равновесия второго, и выронил пушку, которую поспешил схватить подскочивший с земли Ким.

— Ай, как же там! — ругался он, тыча переключатели и без толку давя на курок. — Что за проблема с этими плазмо… — случайно задев кнопку, Ким активировал заряд, и тот, пронзительно просвистев, сбил с ног второго солдата. — Электроискровые пушки вечны, парни! — ликуя, заявил он и всадил в обоих ещё несколько плазменных сгустков. — Не чета вашим навороченным финтифлюшкам!

Барахтающиеся на земле раненные солдаты, извергали искажённые металлические проклятия из повреждённых респираторов. Один даже начал подниматься, но Ким приложил его прикладом.

— Что ж вы такие живучие-то? — теряя весь боевой настрой, озадаченно молвил он, поднял пушку и сделал ещё по три выстрела в каждого.

Затихли.

Винтовка пищала о перегреве, однако вор всё равно не решался опустить её.

Внезапно один из солдат задрал голову. Из респиратора вырвался сдавленный хрип. Нагрудник его скафандра был пробит насквозь; из обугленной дыры сочилась кровь, а на истоптанную землю вываливались бордовые ошмётки. Несмотря на это, к немалому удивлению и ужасу Кима, он начал вставать.

С нажатием на курок, винтовка выплюнула в ответ лишь новый писк о перегреве зарядной камеры. В отчаянных попытках включить охлаждение, Ким окончательно запутался в системе и, в конце концов, случайно вырубил трофейное оружие. Все индикаторы погасли, а изрешечённый солдат уже поднялся на колени, упираясь в землю руками. Он издавал всхлипывающий кашель. Из респиратора и дыры в нагруднике струилась алая жидкость.

— К чёрту это! — остановил Бун товарища от жалких попыток оживить бластер. — Бежим!

Швырнув пушку в сторону, Ким, вслед за напарником, выскочил наружу, по пути хорошенько вписав встающему солдату сапогом в разбитый визор.

По сторонам мелькали разрушенные палатки, опалённые останки инструментов и тела погибших учёных. Ким бежал вслед за Буном, а тот, в свою очередь, нырял беглым взглядом в открытые шатры в поисках их снаряжения.

Как же быстро преобразился палаточный городок. Хоть небо было всё такое же голубое, а вдали зеленел пышный лес неизвестных Киму деревьев с гибкими переплетёнными друг с другом ветвями, это был уже не тот лагерь, в который они прокрались ночью. Здесь боле не было место светлой науке, больше некому было взахлёб рассуждать и выдвигать теории, споря со своими коллегами. Уже никто не поднимет расщепитель, дабы содрать вековое покрывало земли и глины с древних костей и артефактов. Теперь здесь властвует лишь главный закон природы — убей или будь убит.

Беготня по лагерю длилась недолго. На очередном повороте обоим пришлось отступить и укрыться за чудом уцелевшим в этом погроме большом шатре. Мимо шествовал отряд солдат в тёмно-синих скафандрах. Они ни о чём не переговаривались, просто шли, следуя своей цели. Шли ровным строем. Немые и безликие в своих одинаковых шлемах.

Невольно вор древностей проглотил колючий ком. Что было не так с тем солдатом? Такое количество выстрелов, произведённых почти в упор, должно было убить его! И никакая броня бы не защитила. Что же с ними не так?…

— Эй, гляди-ка! — позвал его Бун, не дав другу увязнуть в жутких мыслях.

Ким, сидя на корточках, обернулся и, не обнаружив товарища, принялся искать его глазами.

— Я здесь, гений, — донеслось прямо из-под ног.

Глянув вниз, вор древностей увидел Буна, наполовину пролезшего под полотно шатра. Неудобно вращаясь вокруг своей оси, шар изучал содержимое уцелевшей палатки.

— Кажется, нашёл, — произнёс он и протиснулся внутрь. — Если только кто-то ещё здесь не хранит электроискровой пистолет в такой бомжатской кобуре.

— Тащи уже наше барахло, Бун! — поторопил его вор древностей и с опаской оглядел улицу. Ещё один отряд, судя по шагам, шествовал недалеко.

— Да подожди, ты. Я без своего магнитного манипулятора, как без рук, — объяснил шар и поспешил добавить: — Как ты без рук, так как у меня рук нет.

— Молчи и действуй! — прошипел Ким.

Прозвучал металлический грохот. Выглянув за край полотна, Ким обнаружил, что прошедший мимо отряд остановился. Солдаты обернулись. Послышались переговоры, которые были совершенно неразборчивы из-за того, что один круглый болван, похоже, вытанцовывает чечётку стальными каблуками по жестяной платформе!

— Может, весь лагерь разнесёшь! — похлопав по упругой стенке шатра, угомонил его Ким.

Погром внутри прекратился.

— Так может, ты залезешь внутрь и поможешь мне вставить магнитный манипулятор? — едко ответил Бун и принялся греметь ещё сильнее.

— Чёртов шар! Ты меня сейчас погубишь! — клял его Ким, бегая глазами в поисках иного выхода.

Подорвавшись, он взялся протискиваться меж шатрами, но новейшая крепёжная система могла выдержать напор целого шторма, вырывающего с корнями деревья.

«Проклятые технологии!» — в сердцах выругался вор, увидев скользящие по земле тени.

— Звук доносился отсюда, — совсем рядом раздался голос, пропущенный через респиратор.

«Думай, голова, думай!» — умолял он, но голова, как обычно бывает в такие моменты, подбрасывала ему самые бредовые и безрассудные идеи.

Снова выругавшись про себя, Ким осторожно приблизился к краю шатра. Здесь он слишком лёгкая мишень! Уповая на то, что Бун успеет разобраться со своим манипулятором до того, как его поджарят, он бросился вперёд. Прокатившись кувырком прямо перед солдатами, Ким нырнул в палатку напротив. Вслед за ним влетело с дюжину плазменных сгустков. Вор поспешил укрыться, но один всё-таки настиг его, впившись в плечо, и хорошенько подтолкнул ударной волной разорвавшейся плазмы.

В ушах запищали системы скафандра, перед глазами замелькали красные предупреждения о повреждениях обшивки, а плечо дико жгло острой болью. Перевернувшись на спину, Ким отполз за продолговатый металлический ящик и, нащупав отделение на нагруднике, открыл небольшую панель, с которой запустил срочное восстановление целостности обшивки.

«Только бы успеть, только бы успеть», — нашёптывал он.

За спиной слышалось, как с тонким резиновым скрипом повреждённый участок затягивали новые волокна, поглощая омни-раствор из запасов скафандра.

Проверять, насколько хорошо затянулась пробоина, времени не было. Отряд уже приблизился к его шатру, солдаты заняли позиции. Слышались оживлённые переговоры, в которых Киму удалось уловить несчастливую связку словосочетаний: «Давай гранату» и «Выкурим придурка».

— Сегодня не мой день, — вздохнул вор.

Внезапно цель отряда поменялась, началась заварушка, и прямо к ногам Кима прилетел его пояс со всем добром.

— Отлично! — довольно оскалившись, обрадовался вор, нацепил пояс и привычным лёгким движением выхватил пистолет из кобуры.

На миг высунувшись из-за ящика, он увидел солдата, сражающегося за право владения винтовкой с Буном. Шар, рывками уходя от выстрелов, тянул магнитным полем оружие на себя. Бросив в довесок всей этой неразберихе парочку светошумовых гранат, Ким спрятался обратно. А как услышал взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой, вышел, поднимая свой верный пистолет, и принялся отправлять ярко-белых электрических светлячков, окружённых голубоватым ореолом, в одного солдата за другим.

«Искра», треща электродами при каждом выстреле, всаживала разряды в тёмные забрала шлемов. Те вгрызались в визоры, впивались в синие пластины скафандров, проникая под обшивку, выводя из строя всю начинку их брони и прожигая плоть. Ким стрелял по ним, спуская курок, хотя весь отряд уже лежал, и едва заметно дёргался в конвульсиях, пуская струи дыма из повреждённых участков брони.

Только когда «Искра» запищала о перегреве, Ким остановился, быстро запустил радиатор и облегчённо выдохнул.

— Ты закончил? — скептически прогудел шар, удерживая перед собой винтовку магнитным полем.

— Ну, обычной дозы им мало, — часто дыша, пояснил его напарник. — Похоже, электричество действует на них куда эффективней, чем…

Он не договорил. Один из солдат, выплюнув из респиратора сдавленный хрип, зашевелился. Подняв стволы, Ким и Бун вместе открыли по нему огонь. Они истерично стреляли, пока вся лицевая сторона шлема не превратилась в кроваво-металлическое обугленное месиво.

— Хоть теперь не вставай, — с ноткой отвращения проговорил Ким, отправив «Искру» обратно в кобуру.

— Делом займёмся или языком будем трепать? — буркнул шар. — Наш контракт никто не отменял, и кучка каких-то громил не встанут между мной и моими деньгами, ясно?

— Вообще-то не кучка, а целый крейсер над нашими головами! И кто знает, сколько их ещё бродит по лагерю.

— Эй! Нытики не получают награды! Либо мы ищем лазионный пьедестал, либо Я ищу лазионный пьедестал.

— Я и не думал отступать! — Ким снял с пояса эм-ловушку и бросил к лежащим на земле солдатам, на случай если вздумают встать. — Просто надо быть более осторожными.

— Осторожность всегда приветствуется. Давай искать эту штуковину.

Они двинулись по опустевшей улице палаточного городка. Периодически над разворошённым лагерем ещё раздавались звуки стрельбы. Иногда воздух разрезал крик, а дружный стук тяжёлых сапог, проходящего вдоль соседнего ряда палаток отряда, вынуждал воров припадать к земле и выжидающе провожать удаляющиеся шаги.

По части скрытности им не было равных. Да, ночью не повезло, и их обнаружили, но в этом вся вина Кима и его тяга к древностям, которую когда-то давно увидел в нём его наставник Говард. Идти благородным путём исследователя, самостоятельно находя артефакты и продавая их музеям и учёным, оказалось до ужаса сложной задачей, даже несмотря на весь энтузиазм и интерес к этому делу. Как честно выполнять свой труд, коль сердце тянется к исчезнувшим расам, а в голове лишь скудные познания ксеноархеолога и многолетняя выучка вора? Жить-то надо на что-то.

Отдалившись от центра лагеря достаточно далеко, Бун остановил партнёра, заглянув в один из шатров. Прямо у входа лежал мёртвый директор исследований. На груди зияло большое чёрное пятно сожжённого комбинезона, плавно переходящего в обугленную плоть и кости.

— Строгий был дядька, — глянув на него, произнёс Ким с копошащейся где-то глубоко в душе горечью, скрытой толстым слоем смирения и многочисленными воспоминаниями из жизни на пиратском корабле. Грустно. Омерзительно. Но такова жизнь. В целом, ничего нового.

— Трусливый был дядька. И шуток не понимал! — донеслось из шатра. Вскоре оттуда вылетел Бун. — Смотри, что нашёл! — прогудел он, волоча за собой магнитной тягой небольшую антигравитационную тележку.

— Ага, значит, склад должен быть где-то рядом!

— Точно, точно, — закивал шар. — Надо хорошенько осмотреться.

Они разошлись в разные стороны. Внимательно изучая содержимое каждой палатки, Ким искал место, где члены экспедиции хранили добытые находки. Обычно их складировали в отдельном месте, а по окончанию раскопок перевозили на корабль.

Сунувшись в очередной шатёр, вор древностей наткнулся на целый лес металлических контейнеров всяческих размеров. И прямо посредине стоял наиболее крупный с пометкой «Лазионный пьедестал».

— Есть! Эй, Бун, нашёл!

— О-о-о, наконец-то! — подлетел к нему шар.

Они ещё раз хорошенько огляделись по сторонам и втащили грави-тележку внутрь.

— Ты что делаешь? — заворчал Бун, когда Ким принялся поднимать громоздкий контейнер. — Хоть бы проверил, там ли он. Вдруг внутри набор швабр?

— Так написано же, — возмутился вор, указав на беленькую табличку.

Бун нахмурил окуляр и со злости чуть не прожёг им визор Кима. И он бы с превеликой радостью отчитал напарника, но все распри пришлось отложить. За шатром раздался возглас одного из солдат:

— Я сказал продолжать поиски! — рычал он на кого-то. — Объект находится в этой зоне! Что? Мне плевать, какие у вас там потери!

На задней стенке шатра вырисовались тени пятерых солдат.

На вопросительный кивок Кима, Бун строго покрутился из стороны в сторону.

— Сваливаем отсюда, — почти неслышно протянул шар, захватывая контейнер магнитным полем и медленно опуская его на парящую в полуметре над землёй тележку.

Судя по переговорам солдат, сейчас вот-вот начнётся более тщательный обыск этой зоны, а значит, нужно немедленно уносить ноги!

Осторожно толкая платформу, Ким с Буном выбрались на улицу и спешно посеменили к окраине лагеря. К лесу, где был спрятан «Хвост гидры».

Глава 3. Капитан-у-меня-есть-большая-пушка

Отдаляясь от лагеря, Ким всё не мог отделаться от давящего чувства жалости к брошенным находкам, которые до сих пор терпеливо выжидали в забвении только лишь для того, чтобы быть откопанными и забытыми вновь, ведь эти боевики вряд ли найдут им практическое применение. Конечно, не найдут. Из сотен тысяч найденных артефактов атлантов, все ещё рабочими оказывались единицы. И небольшая доля этих единиц позволяла учёным раскрыть свои тайны, научить чему-то. Благодаря им, человечество освоило технику постройки двигателей на пульсолитовой тяге, лазионное излучение, необходимое для создания пульсолита, систему гиперпрыжка и терраформирование планет, которым не единожды пользовались атланты, оставив после себя множество миров, пригодных для жизни.

Бывали, конечно, и экземпляры, которые предпочли сохранить свои тайны нераскрытыми. Как, например, Бун. Этот болтливый шар, тянущий за собой гравитационную тележку по лесу был найден Кимом незадолго после смерти Говарда. Тогда ещё новоиспечённый ксеноархеолог не предавал надежд наставника и честно, с рвением и энтузиазмом бороздил галактику, находя целые города, занесённые снегами, песком, землёй или же канувшие на океанское дно. Бун обнаружился в защищённой от кровожадного времени капсуле, в недрах одной пустынной планеты. Он сразу активировался, стоило Киму распечатать древний сосуд. И с той поры больше не выключался. Поначалу наивный и глупый, он быстро учился. Вовсю помогал Киму в его ремесле. Однако, становясь умнее, совершая ошибки, получая опыт и знакомясь с миром, он стал тем, кем является сейчас. Впрочем, это неудивительно. Они прошли через многое: неудачи в раскопках, проблемы с учёными группами, которые заявляли свои права на их находки, трудности с финансами, долги, преступные группировки, что заполоняли окраинные населённые системы, долги, нарушение правил и этикета ксеноархеологов, расторжение договоров с лабораториями, музеями, долги, ведение дел с богатыми коллекционерами, перестрелки с пиратами, долги. И в итоге вот они. Забывшие понятие «честная игра», неудачливый археолог и ворчливый робот летают по галактике и продают наследия величайшей цивилизации зажравшимся богатеям.

Но Бун, по крайней мере, был не опасен. Если, конечно, не быть его врагом. Некоторым артефактам лучше бы так и оставаться не найденными, ибо технологии атлантов были поистине грандиозны, и если обнаружить опасное устройство и не суметь совладать с ним, то высока вероятность самому стать частью древних захоронений. Подобная участь едва не настигла Кима, когда он подвергся облучению странным устройством атлантов — чёрным монолитом. Отсюда и берёт корни его потребность носить на себе скафандр со специальной прошивкой из лазионных кристаллических волокон.

Время утекало сквозь пальцы. Пока крейсер находится в атмосфере планеты, его главное орудие не представляет опасности — аннигилятор может производить выстрелы только в открытом космосе. Для турелей слишком большое расстояние. Могут попасть, конечно, но Ким скорее сам себе глотку перегрызёт, чем случайно шагнёт на ещё одну тёмную полосу невезенья сегодня. Сколько раз за этот день на него наставляли пушку? Пора оседлать удачу, врубить движки и улететь как можно дальше с этой планеты!

«Хвост гидры» стоял на небольшой полянке, прикрытый горой веток изобилующих листвой. Это был небольшой однопалубный кораблик. Потрепанный, сменивший множество деталей, от двигателей и гравитаторов, до элементов фюзеляжа, фонаря кабины и кресла пилота. А так же множество владельцев и модификаций. Последняя модификация принадлежала Киму и Буну. Без неё невозможно было попасть на станцию Полипуса, планеты в пиратском секторе, которая была единственным местом, где оба вора всё ещё могли заправиться, произвести ремонт корабля и пополнить свои запасы без страха наткнуться на представителей правопорядка или подосланных наёмных дуболомов от какой-нибудь частной научной организации, коей перешли дорогу. А таких было много.

Освободив остроносое обтекаемое корыто от лиственной маскировки, они опустили трап и занесли свой драгоценный груз в переоборудованную под грузовой отсек каюту. Времени, чтобы возиться с находкой и проверять, обработали ли её ученые, не было. На крайний случай, у них и самих имеется дряхлый, но ещё рабочий обработчик артефактов. Ким занял место пилота, пробуждая системы корабля, Бун завис над креслом навигатора и взялся прокладывать курс на появившейся голографической карте.

— Будь готов задействовать глушилки. Не дадим им цапнуть нас за хвост какой-нибудь торпедой, — бросил за плечо напарнику Ким.

— Ты же в курсе, что торпеда нас не цапнет, а порвёт ко всем чертям? — хмуро прикрыв окуляр, спросил его Бун.

— Конечно! Так что будь вдвойне готов.

Заполняющаяся шкала на приборной панели отображала активацию реактора. Пульсолит питал ядро, отдавая в корпус мерные толчки, переходящие в вибрацию, которую постепенно блокировали включающиеся стабилизаторы. «Хвост гидры» пробудился. Зашумели гравитаторы, поднимая корабль. Шасси были убраны.

— Они уже наверняка узнали про нас, так что не будет медлить! Держись! — громко оповестил Ким. Слова тонули в утробном рёве турбин, немного заглушаемых многослойной обшивкой.

— Сам держись, — фыркнул шар, фиксируя себя магнитным полем над приборной панелью.

Заставляя кроны деревьев вразнобой отплясывать тревожный танец, «Хвост гидры» поднял острый нос к голубому небосводу, развернулся, чтобы не пересечься с боевым крейсером, и дал старт основной тягой.

Зелёные лесные массивы пропали из виду. Остались где-то позади, за ярко-голубым хвостом двигателей, пылающих ослепительным светом. Скорость увеличивалась, всё сильнее вдавливая Кима в ободранное кресло. Кучерявые облака приближались, и вскоре маленький корабль пронзил их, подобно шпаге, впившейся в беззащитное тело врага.

— Крейсер меняет курс, — доложил Бун.

— Поднимается?

— Нет, поворачивает к нам правый борт. Сейчас палить начнёт. Сейчас… Вот… нет. Сейчас!… Вот сейчас!

Целая очередь плазменных сгустков обогнала «Хвост гидры» и унеслась дальше, постепенно угасая. За ней последовала новая, третья, четвёртая. Пятая и шестая вместе. Седьмая, одинокая и далёкая. Генераторы помех — или, как их попросту называли воры: «Глушилки» — сделали своё дело.

— Мазилы, — хмыкнул шар.

Со вздохом облегчения, Ким расслаблено опустил плечи, перестав с силой сжимать штурвал.

— Что там? — спросил вор древностей, задирая нос корабля выше и ведя его сквозь темнеющее небесное полотно.

— Пока ничего нового. Больше не стреляют, — Бун выдержал минутную паузу, которую заполнил монотонный шум двигателей. — Ага, челноки взлетают, — сказал он, наблюдая показания со спроецированного трёхмерного радара. — Своих ждут. Много ещё, но ты ходу прибавь. Им явно не понравилось то, что мы улетаем.

Ким увеличил тягу.

— Как думаешь, они тоже за лазионным пьедесталом? — спросил он друга.

— Гонишь, что ли? — Бун даже повернулся к нему, полуприкрыв окуляр. — С такой армадой да за этой дребеденью? Какой коллекционер будет их нанимать? Ну-ка покажите мне этого богатого придурка, чтобы я заехал ему в глаз чем-нибудь тяжёлым за расточительство!

Звёзды разметили потемневший небосвод, а нос корабля, раскаляясь добела, охватил огненный ореол, и весь корпус украсило пламенное оперение. Ландшафт планеты, укрытый белоснежными покрывалами облаков, превратился в подобие географической карты, без пометок, надписей, линий широты и долготы. Лишь натуральные горы, реки, моря и океаны.

«Хвост гидры» покинул атмосферу Обена, высвободившись из пылающего кокона. Нырнул в холодную пустоту, усеянную огнями. И, подгоняемый светом Ворона — крупной звезды класса G, — дал полную межпланетарную тягу.

В кабине воцарился покой, повисло умиротворение. Шум двигателей уже не играл барабанную дробь на перепонках, а спокойно гудел, ведя «Хвост гидры» прочь от орбиты зелёной планеты.

— Вот тебе курс, — отрапортовал Бун, отправив проложенный маршрут на панель Кима. — Пойду, груз проверю, а ты, смотри, не угробь корабль об астероид!

— Угу, — болезненно хмурясь, промычал Ким. Когда адреналин перестал играть в венах, заиграло болью плечо, укушенное сгустком плазмы. Любые повреждения лазионной подкладки в скафандре грозили своему носителю плачевным исходом.

Как только Бун вернётся, он передаст ему штурвал и немедленно проведёт полную диагностику и процедуру облучения в АКМП — Автоматизированной Кабине Медицинской Помощи. Главное, не забыть.

Сверившись с маршрутом, Ким начал подготовку гипердвигателя. К спроецированным над панелью управления окошкам добавилась бледно-голубая шкала загрузки и красная табличка с предупреждением о необходимости выйти за пределы планетной системы перед началом прыжка.

— …Это что, шутка?! — внезапно донеслось из открывшейся двери грузовой каюты.

Ким, повернув голову, глянул назад за спинку кресла, но его обзор был ограничен визором шлема, и он мог только слышать металлическое бренчание контейнера и негодования Буна.

— Я спрашиваю! — подлетел к нему шар. — Каким надо быть идиотом? Я же сказал проверить его, прежде чем нести на корабль!

Вор древностей зажмурился сильно-сильно. Как ни старались — в конце концов, облажались!

— Ты же отрицательно завертелся, когда пришли солдаты! — начал защищаться Ким.

— Я думал, ты собираешься на них напасть, кретин! Что нам теперь с этим делать?

— Дождаться пока те боевики свалят и возвращаться, что ж ещё? — ответил Ким. Желание вернуться туда прямо сейчас начинало потихоньку разъедать его. — Мы без этого контракта пропадём!

— Да я не об этом. Что с этим нам теперь делать? — Бун развернулся, настойчиво указывая на что-то. Ким выбрался из кресла и встал как вкопанный, уткнувшись взглядом в незнакомку в рабочем сером комбинезоне экспедиции.

— Ты кто? — ошарашено спросил он и вышел из кабины, путаясь ногами в кресле. — Ты что тут делаешь? Что она тут делает?! — раскинув руки, спросил он Буна.

Незнакомка явно была напугана, хоть и старательно скрывала это. Она робко и в недоумении перебрасывала взгляд с Кима на Буна и наоборот.

— На лагерь н-напали… это… это были вы?

— Она была в контейнере, — пробубнил Бун, гневно сверля её окуляром.

— Ты тащил контейнер! — вспыхнул Ким.

— Половину пути тащил ты, так что половина вины на тебе! — парировал шар.

— Сказал говорящий мяч для гравибола… — выругался вор древностей, бухнулся обратно в кресло и начал менять курс «Хвоста гидры».

— Ой, кто бы говорил, консервная банка! — огрызнулся Бун.

Девушка растерянно скользила по ним взглядом, оставаясь в стороне от их споров.

— Ты что творишь? — Робот подлетел и потянул штурвал на себя. — Там плохие парни, помнишь?

Отдёрнув руки, словно ошпаренный, Ким покинул кабину, отодвинув незнакомку с пути, и встал перед открытой дверью грузовой каюты, беспомощно созерцая пустой контейнер от упущенной добычи. Он не уделил проверке должного внимания лишь по одной причине: ящик был тяжёлый, значит, учёные уже поместили пьедестал внутрь.

— Бун, попробуй затеряться в поясе астероидов, — не отводя смиренного взора от контейнера, проговорил Ким. — Мне надо подумать.

— Молодцом! Ты спалил ей моё имя, — донёсся саркастичный тон из кабины, который вор древностей пропустил мимо ушей.

Когда нежданная пассажирка подошла к нему и, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, Ким жестом остановил её и спросил:

— Как тебя зовут?

— Виктория, — коротко ответила девушка. — Получается, это не вы напали на лагерь? Вы тоже из экспедиции, да?

Медленно опустив веки, Ким привёл в порядок мысли и стукнул панель у входа в грузовую каюту. Тяжёлая металлическая дверь, прошипев гидравлическим приводом, закрылась.

— Тебе повезло, Виктория, — повернувшись к ней, молвил вор в гермокостюме. — Мы не те плохие парни, что поубивали членов твоей экспедиции.

— Мы другие плохие парни, — не упустил возможности вставить своё слово Бун.

— Ну, не настолько плохие, как они, — заверил её Ким. — Мы просто хотели мирно ограбить вас и смыться восвояси. Без шума, пальбы и убийств.

Виктория, подняв брови, повернула голову к висящему над креслом пилота роботу и посмотрела на Кима.

— То есть, вы просто воры?

— О, нет. Не совсем, — поправил её Ким. — Мы тоже ксеноархеологи, только немного другие. О! — он снова открыл грузовую каюту, — смотри, у нас даже оборудование есть! — обвёл рукой древний обработчик на жестяном столе, спящего бурового дрона под столом и кучу доживающих свой век расщепителей на полках. Всё это барахло пылилось здесь уже более одного солнечного года.

— Значит, вы меня не убьёте? — В её глазах играло недоверие к странным случайным спасителям.

— Можешь быть спокойна. Мы не убийцы, — заверил её вор древностей, словно это кто-то другой без устали давил на курок, чтобы прикончить отряд неубиваемых солдат. Обычно «Искрой» легко можно было парализовать противника, но с теми демонами в тёмно-синей броне Кима захватил страх и инстинкт самосохранения. — Не переживай, Виктория, мы подождём пока наши злобные ребята улетят и вернёмся на Обен. Высадим тебя, заберём пьедестал и избавим от нашего присутствия.

— Серьёзно? — скорчив гримасу недоумения, спросила она. –– Вы прилетели за этой ерундой? Из всего, что мы нашли, вам нужен лазионный пьедестал? И почему именно мы? Почему сами не добудете?

— Слишком много вопросов, леди! — ткнул в неё пальцем Ким. — У нас контракт!

— Давай, вывали ей всё, — с издёвкой прогудел шар.

Ким умерил пыл.

— Не буду, — тихо сказал он, пристально всматриваясь в карие глаза Виктории. — Ты мне кого-то напоминаешь.

— Никакие вы не ксеноархеологи, — хмыкнула она, отстраняясь от сверлящего её взглядом Кима. — Вы просто воры.

— О да, — протянул Бун. — Мы те, кто мы есть. Кстати, бравый командор, у нас входящий запрос связи! С крейсера. Попа-а-али. Рад был работать вместе, напарник.

— Погоди, — сказал Ким, снимая с пояса коммуникатор, — посмотрим, что им нужно. Принимай запрос.

Бун сделал, как он просил, и устройство в руке вора тут же начало звонко пиликать, требуя ответить на вызов. И Ким не заставил себя ждать.

— Неизвестный корабль, немедленно отключите двигатели и приготовьте стыковочные модули, — раздался на всю палубу монотонный мужской голос. — Повторяю, неизвестный корабль…

В канал забился неясный шум, и один голос сменил другой:

— …сказал, отставить, солдат! — заговорил через коммуникатор суровым волевым басом какой-то дядька. — Приём, есть кто? Отвечайте!

Ким помедлил. Факт того, что не принадлежащий символике ни одного государства и ни одной бандитской группировке боевой крейсер настойчиво проявляет интерес к ним, коробило и без того мечущийся дух. С самого начала всё пошло не так, становясь всё хуже и хуже. И чем обернётся этот разговор, можно было только гадать, скрестив пальцы.

— Кто говорит? — ровным спокойным голосом спросил Ким.

— Опустим имена. Для вас я капитан Синяя Птица. Мы вам не враги, и не желаем вас атаковать. Однако у вас на борту находится интересующий меня объект. Выдайте его нам и можете продолжать путь.

Ким вопросительно посмотрел на Буна.

— Мы у них что-то стащили? — спросил он.

— Впервые их вижу, — ответил шар.

— И я не припоминаю.

Ким поднёс коммуникатор к респиратору.

— О каком объекте идёт речь?

— Виктория Круглова у вас на борту?

Коротко глянув на их неожиданную попутчицу, вор древностей без колебаний ответил:

— Нет.

— Ложь — не самый удачный ход, учитывая, что на вас нацелен аннигилятор моего крейсера.

Временно перекрыв выходной канал, Ким прошипел Буну:

— Глушилки!

— Уже сделано, командор, — довольно протянул шар. — Они взяли в прицел астероид. Только ты всё равно не тяни кота за яйца.

Ким кивнул и обратился к Синей Птице:

— Какие ваши требования?

— Выдайте Викторию и летите с миром, — был дан простой и понятный ответ.

Прежде чем Ким вновь заговорил в коммуникатор, Виктория схватила его за руку и умоляюще покачала головой.

— Нам нужны гарантии. Как мы можем быть уверены, что нас не постигнет судьба экспедиции? — поинтересовался вор у капитана.

— Не отдавайте им меня, — прошептала Виктория, заглядывая в визор Кима. — Прошу. Я знаю, кто это.

— Моих людей сейчас нет на Обене. Вы можете оставить объект в лагере, там вам ничего не грозит. И свободно продолжайте свой путь. Повторяю, мы вам не враги.

Снова перекрыв канал, Ким приблизился к девушке.

— Рассказывай.

— Этот человек военный преступник, проводящий ужасные генетические эксперименты над людьми. Не знаю, почему ему нужна именно я, но если вы меня отдадите, смерть — это лучшее на что я смогу уповать.

Её расклад зависти не внушал, но они имели дело с боевым крейсером и целой армией хорошо оснащённых солдат. О каком выборе шла речь? У них с Буном и так врагов достаточно, а совсем рядом, рукой подать, находится последний пьедестал, за который им отвалят кучу денег.

Несмотря на это, Ким не мог вымолвить в коммуникатор ни слова. Он не был хорошим человеком, не был благородным и добродетельным. Напротив, он был бесчестным, эгоистичным и изворотливым вором. Но были границы, через которые он никогда не переступал.

— Нам нужно время подумать, — отправил он вскоре через коммуникатор послание, а мысленно ругал себя за неспособность принять решение.

— Не понимаю, о чём тут можно думать, — повысив тон, сказал Синяя Птица. — Либо вы отдаёте Викторию, либо мы разносим вас на атомы!

— Я с ним согласен, Ким, — подлетел к напарнику Бун. — Тут не из чего выбирать. И глушилки не смогут долго отводить их прицел от нас.

Ким хмыкнул. Если для захвата этой девушки были выделены такие средства, если Синяя Птица не остановился перед хладнокровным убийством учёных, то она ему действительно очень нужна. И по сему, возникал вопрос: стоили ли того приложенные для захвата усилия, если их объект будет распылён на атомы?

— Они не пустят в ход аннигилятор, — произнёс Ким. — Иначе потеряют её, — указал на Викторию.

— Конечно, не пустят, дурак ты несчастный! — воскликнул Бун. — Они подлетят ближе, выведут из строя двигатели, взойдут на борт и конец этой трагичной истории, думаю, уже очевиден!

— Мне нужно подумать, — повторил вор древностей и провёл рукой по панели своей каюты, единственной жилой каюты на этом корабле.

— У вас десять минут, мистер Сардинский. По истечению этого времени, либо вы примите наши условия, либо я вышлю к вам личную гвардию. А уж они, поверьте, церемониться с вами не будут. До связи.

Коммуникатор потух. Связь прервалась, а оба вора напряжённо сцепились взглядами друг с другом.

«Откуда он меня знает?!» — не унимался шторм мыслей в голове.

Не проронив больше ни слова, Ким зашёл в свою каюту, запер дверь и разбито упёрся в неё спиной, хватаясь руками за голову.

Всё не ладилось. Абсолютно. Всё переворачивалось вверх дном!

«О чём ты думаешь? О чём?» — рычал про себя вор, когда в сознании вырисовывалась картина, как он посылает Синюю Птицу ко всем чертям и оставляет с носом, сваливая в гипер прыжок. И ладно если бы так! Для гиперпрыжка ещё нужно покинуть систему! Однако, рассматривая иной вариант, он видел только, как обрекает беззащитную девушку на участь страшнее смерти. Ах, если бы иметь больше информации! Что за эксперименты проводит этот человек? Что конкретно ждёт Викторию, если он её выдаст? Ответ капитана крейсера на эти вопросы предсказать было несложно: «Не ваше дело».

Ким встряхнул головой, визор перед глазами на секунду затмили тёмные круги. Он поднял коммуникатор и тут же опустил его. Вздохнул, пройдясь по каюте от двери до стола и обратно. Обернулся. Беспомощным взором окинул скромные апартаменты, в которых ему приходилось влачить жалкое существование, постоянно находясь на грани смерти от ещё неизученного недуга. Тёмная комнатушка, четверть пространства которой занимала АКМП. В неё упиралась кушетка без какого-либо белья. Под прямоугольным иллюминатором со скруглёнными углами стоял небольших размеров стол с выключенным ноутбуком, а справа, под потолком, находилась багажная полка с набором для ремонта скафандра и запасом пищевой смеси. Вот и всё имущество, с коим он живёт на протяжении последних трёх-четырёх лет. Но там, на Обене, его ждёт ключ к новой жизни. Крупный контракт с коллекционером древностей на суму двух миллионов кредитов! Не те мятые бумажки, которыми расплачиваются в пиратских секторах, а самые настоящие кредиты! Валюта Новой Земли и Союза Колоний.

Ким положил коммуникатор на стол, дабы не искушать себя раньше времени. Нарезав несколько кругов по каюте, он услышал стук в дверь и голос Буна:

— Гений, время истекает! Давай им ответ.

«Два миллиона, два миллиона!» — повторял себе Ким.

— Эй! Если хочешь угробить себя, сделай это без вреда для меня! — ворчал за дверью Бун.

«Да… пора» — вздохнул вор древностей и направился к коммуникатору на столе.

Бун внимательно вслушивался в шаги, доносящиеся из каюты. Если этот мешок мяса в металлической омни-волокновой упаковке сейчас же не ответит Синей Птице, он сделает это сам! Заберёт его коммуникатор и ответит! С желанием поторопить друга, Бун приблизился к двери, держа наготове пару нелесных словечек, как вдруг, заставив вздрогнуть Викторию, из каюты раздалось три выстрела электроискрового пистолета.

Дверь открылась, и шар поспешил уступить дорогу Киму, возвращающему «Искру» обратно в кобуру.

— Что? Что ты?… — пролепетал он, заглянул в каюту и скептически прикрыл окуляр.

На продавленном обугленном столе лежали оплавленные куски коммуникатора.

Ким, наградив Викторию обвиняющим взглядом, молча проследовал в кабину пилота, бухнулся в кресло и медленно передвинул голографический ползунок основной тяги на максимум, уводя корабль подальше от приближающегося крейсера.

— Обязательно было это делать? — с возмущением набросился на него Бун. — Нет, просто сказать, что мы не будем соглашаться с требованиями? А?

«Ох, Бун, ты даже не представляешь, насколько это было непросто» — говорил про себя вор древностей. Когда Ким двинулся к коммуникатору, у него на уме было только одно — вернуться на Обен, высадить Викторию и забрать пьедестал. Но нечто внутри помешало ему. Нечто, что было в достатке у того юного разведчика в шахтёрской колонии системы Сириуса. Сострадание? Жалость? То, что было выше его принципов, схватило пистолет и превратило коммуникатор в куски оплавленной электроники.

И пути назад нет. Даже если изменит решение, связаться с капитаном-у-меня-есть-большая-пушка и дать ему положительный ответ у него не выйдет.

Назад пути нет! Словно один астероид сшиб другой, выбив его со своей орбиты, и отныне они вместе летят в ледяную пучину не ведая своей судьбы. Не в силах предугадать, что готовит для них следующий день.

Глава 4. Она жива…

«Хвост гидры» мчался в скоплении астероидов, шустро лавируя меж серых космических скал. Где-то там, далеко за пределами личного мирка Кима, за омни-волокновой обшивкой скафандра клял его всеми известными и неизвестными ругательствами озлобленный шар, на пике своих возможностей, прокладывая курс в поясе гигантских камней. Но вор древностей не слышал ободряющих слов напарника, ведь в ушах играла «Снова к звёздам!» в исполнении бывшего адмирала исследовательского флота, а ныне известного поп-певца Иеронима Хенша. Один только голос этого бородатого пилигрима позволял перенестись в некое возвышенное состояние, в котором была не страшна смерть, в котором ощущал себя чем-то большим, чем просто ходячей биомассой с каким-то абстрактным понятием души. Его песни, это песни человека, повидавшего за свой век столько миров, что хватило бы на целую библиотеку одних только энциклопедий, посвящённым его открытиям. Ему удалось в полной мере разглядеть истинную красоту мира и, через своё творчество, передать, что все мы являемся частью этой красоты. Всегда являлись, и будем являться даже, когда преодолеваем последний рубеж нашей жизни. Ким постоянно повторял себе это, когда смерть висела у них на хвосте.

Все необходимые данные о манёврах и маршруте проецировались над панелью управления. Не было необходимости слушать панические вопли Буна или требования Виктории сказать ей, где ремни на кресле навигатора и соответствует ли хоть что-нибудь на этом корабле нормам техники безопасности.

Когда речи попутчицы снова наполнились словами о безопасность, Ким задней мыслью отчитал себя за то, что в очередной раз не поставил «Искру» на предохранитель.

Резко наклонив штурвал, он нырнул за астероид, а вслед за этим, об его поверхность разорвались две торпеды.

Лететь через скопление было удачной идеей — вражеские турели занялись расчисткой пути для крейсера, а юркий «Хвост гидры» подобно шустрой рыбке огибал все препятствия и стремительно уходил от преследователя. Но долго так играть не получится, ведь ядро жадно пожирало поступающий к нему пульсолит, а нужно было ещё оставить и на гиперпрыжок, и на то, чтобы добраться до Полипуса, где капитан Синяя Птица ни за что не доберётся до них.

Летающий над панелью и настойчиво мельтешащий перед глазами Бун, врезавшись в шлем, выбил напарника из ровного течения мыслей. Песня умолкла. Рядом взорвалась новая торпеда. А сильный толчок выдавил из Виктории недовольный возглас вперемешку с не очень хорошими словами. Дождавшись, пока Ким выправит курс, Бун затрещал на всю кабину, да похлеще, чем тревога красной степени на боевом корабле:

— Истребители, болван ты пустошлемоголовый! Истребители-перехватчики только что покинули борт этого космического пресс-папье! Делай что-нибудь! Астероид прямо по курсу! — обернувшись, выкрикнул он и смылся с линии обзора, а Ким, потянув штурвал на себя, едва не задел скалистый штык брюхом корабля.

— Далеко им до нас? — спросил он напарника.

— Подожди ещё немного и спросишь их самих!

— Собираются в звено, — доложила Виктория, глядя на навигационную проекцию. — Пока идут наравне с крейсером.

— Другое дело! — произнёс Ким и начал выводить «Хвост гидры» за пределы скопления. — Бун, давай координаты Полипуса.

— Ты что делаешь?! — возопил шар. — На свободном пространстве они нас ещё быстрее нагонят! Живо гони обратно!

— Они в любом случае нас нагонят. Единственный шанс — уйти в гиперпрыжок.

— Мы ещё не покинули планетарную систему!

— Давай сюда координаты, чёртов шар!

Скользнув к панели навигации, Бун переслал координаты.

— Прыжок невозможен! Прыжок невозможен! — тут же затрещала панель управления, перекрывая красными окошками тревоги полную шкалу заряда гипердвигателя.

Приложив панель управления кулаком, Ким дождался, пока голограмма перестанет мерцать и получил тот же результат. Но он не сдавался.

— Без толку! Всё без толку! — страдал Бун над панелью навигации. — Звено летит к нам. Прощай, напарник.

— Смерть… для… неудачников! — колотя панель, твердил вор.

Вжавшись в спинку, Ким согнул правую ногу в колене и, с подмогой сервомоторов, пнул её бренный металлический стан. Всё равно если не инициируют гиперпрыжок сейчас, перехватчики нагонят их меньше, чем за минуту.

К счастью, панель сдалась. Высветились несколько сообщений об ошибках, и система дала добро гипердвижку. Подтвердив координаты, Ким быстро коснулся большой синей спроецированной кнопки и крепче ухватил штурвал. «Хвост гидры» встряхнуло, пульсация ядра усилилась, её слышно было даже отсюда. С высоким свистящим звуком, от которого закладывало уши, корабль пустил луч, выросший перед ним в подпространственное окно, и пересёк сияющий барьер.

Вытянувшееся звёздное полотно облепило стенки туннеля. «Хвост гидры» по-прежнему нещадно трясло, хотя стабилизаторы работали на полную мощность. Такого быть не должно! Сохраняя баланс на гиперскоростном мосту, Ким часто дышал, до боли впиваясь в штурвал и направлял корабль. Казалось, что скафандр давит на плечи, сжимает бока, затрудняя дыхание, а через поцарапанный визор едва удаётся разглядеть все приборы.

«Соберись!» — мысленно кричал он себе.

Взяв себя в руки, вор древностей уменьшил колебания «Хвоста гидры» в гипертуннеле, что позволило стабилизаторам предотвратить опасное смещение, грозящее им врезаться на сверхскорости в какой-нибудь космический объект.

Можно было расслабиться.

Только ненадолго.

Системы запищали о перегреве ядра, а вслед за тревогой в машинном отделении раздался взрыв.

— За штурвал, Бун! — громко позвал напарника Ким и, выкарабкавшись из кабины, промчавшись мимо вцепившейся в подлокотники навигаторского кресла Виктории, пересёк маленький коридор. После чего, энергично бренча сапогами скафандра о металлические ступени, спустился к реактору.

В центре цилиндрического отсека гудело ядро корабля, гоняя внутри раскалённый пульсолит — вязкую жидкость, пульсирующую острым голубоватым светом. К ядру вели четыре помпы, подающие пульсолит внутрь. И одна из них потемневшим искорёженным металлом висела над полом, а из разорванного чрева капало драгоценное топливо. Раздался ещё взрыв, нарушивший стабилизацию корабля, но, похоже, Буну удалось наладить курс. Пламенное облако, охватившее повреждённую помпу, оставило после себя дюжину хищных огненных языков, пожирающих проводку и обшивку.

Схватив со стены огнетушитель, Ким сорвал с него пломбу и выпустил холодную струю химикатов, не позволяя пожару охватить весь отсек. Затем дал время аварийной системе полностью остановить поток пульсолита в повреждённую помпу и запустил со стоящей возле реактора консоли энергобалансировку ядра, немного увеличив давление в оставшихся трёх помпах — дабы внезапно не лишиться стабилизации в гипертуннеле из-за медленного поступления пульсолита.

Окинув взором успокоившийся движок, Ким опустил огнетушитель и шумно выдохнул через респиратор.

Неужели всё? У них получилось. Они ушли от крейсера! И, что самое главное, выжили! И корабль сохранили!

Только лазионный пьедестал так и валяется где-то в лагере на Обене… Растеряв даже эти маленькие крупицы радости успешного побега от крейсара, Ким со злости пнул огнетушитель, и тот с грохотом укатился в угол.

— Два миллиона долбанных кредитов! — прорычал вор на весь энергоотсек и упал на колени, роняя голову на руки.

Сколько времени потребуется корпорации «Посейдон Старс», чтобы узнать о гибели экспедиции и отправить своих людей, дабы те забрали учёных и всё добро, что они нашли? День? Два? Через три дня на Обене уж точно нечего будет искать. До Полипуса лететь около пяти часов. Там они высадят Викторию, отделаются от погони, и ещё пять часов в обратную сторону. Получается, чуть больше десяти часов, смотря, сколько они будут возиться с крейсером, ведь этот гад явно не отстанет так легко. Просчитает их курс и совершит гиперпрыжок вслед за ними. Можно запросто переждать на Полипусе, но тогда они точно не успеют.

Поднявшись на ноги, Ким оценил степень повреждения помпы. И на ремонт потребуется время. Работы минут на сорок, не больше, но это же Полипус! Где там найти толкового и ответственного техника? И, более важный вопрос, как с ним расплатиться?

— Только бы Элиот был у себя, — досадливо промычал вор древностей, постукивая кулаком визор шлема. Хоть что-нибудь в этом мире будет на их стороне? Уж точно не время и деньги.

Когда Ким вернулся в коридор, его встретил оклик Буна:

— Наконец-то! А мы тут, как видишь, весело проводим время. Сидим и неловко молчим. Красота! Выручай, нас, товарищ главный командор!

Глядя на Викторию, которая сидела, сложив руки на панели навигации и опустив на них голову, трудно было сказать, что ей сейчас требовалось чьё-то внимание и общение.

Ким не стал вытеснять друга из пилотского кресла, а просто опустился на пол, прислонив спину к стене. Вся кожа зудела и пылала, хотя омни-волокно считалось одним из самых удобных и приятных на ощупь материалов, и климат-контроль работал исправно. Но после сегодняшних передряг и неудач, после того, как костлявые пальцы старухи с косой едва не сомкнулись на их маленьком кораблике, какая была бы отрада вдохнуть прохладный воздух и остудить тело о ребристый металл внутренней обшивки «Хвоста гидры». Проклятый скафандр! Ничего, потом в медицинской кабинке он сможет отдохнуть от него.

— Был кто-то на Обене? — спросил вор свою пассажирку. Если она потеряла там только пару назойливых коллег, то можно сказать, что экспедиция прошла удачно!

— Моя мама, — проговорила Виктория. Её голос стал похож на короткий звон хрупкого хрусталя.

— Сочувствую, — сказал Ким, а мысленно тотчас отругал себя:

«О, неужели ты не мог сказать это хоть с каплей эмоций? Сухарь!»

— За что? — Виктория подняла голову и наградила его острым ледяным взглядом. — Она не мертва.

В голове вновь всплыли звуки стрельбы, плюющаяся разрядами «Искра» и всё не желающие помирать солдаты в тёмно-синих доспехах. Возможно, в этом и заключается суть генетических экспериментов капитана Синей Птицы. Он клепает суперсолдат. Ясно.

Вор не стал лишать её пустой надежды:

— Как скажешь.

— Не веришь? — хмыкнула она. — Знал бы ты, на что она способна. Она, между прочим, бывшая десантница.

— А-а-а, ну если десантница… — протянул Ким.

«Опыт против невероятной живучести и численного преимущества? Мне жаль, Виктория» — почти незаметно покачал головой вор, и тут, осенённый, подался вперёд.

— Минуточку, твоя мать сержант Круглова?

Виктория кивнула.

— Точняк! — воскликнул шар. — Вот это поворот!

— Тогда шанс действительно есть, — признал вор.

— Она жива, — твёрдо заверила его Виктория и опустила голову обратно на руки.

Колючая пустота прокралась в душу. Ким горько усмехнулся. Сержант Круглова была единственной, кому удавалось просчитывать все его ходы, разоблачать все трюки и ловушки и, в конечном счёте, ловить его. Это как настоящий заклятый враг, что всю жизнь ставил тебе палки в колёса. И вот ты от него избавился, а вместе с тем потерял какую-то часть себя самого. У Кима было много врагов, в основном пираты и учёные, но все они были идиотами в его глазах. До этого момента он был того же мнения и о сержанте Кругловой. Выходит, обманывал себя. Теперь же словно потерял единственного достойного шахматного соперника. Зато обрёл Синюю Птицу. Хотя пока впечатление о нём, как о сопернике, складывается не лучшее. Он не из тех, кто будет вести честную игру, и не из тех, кто будет мухлевать и искать лазейки, подобно самому Киму. Он просто смахнёт фигуры с доски, вытащит ствол и снесёт тебе башку, довольно пробормотав, что выиграл. Судя по произошедшему на Обене, судя по его методам, этот капитан являлся именно таким человеком. Невольно Ким коснулся своей шеи, на которой сидела голова, оцененная в некоторых колониях в сорок тысяч кредитов, что, само собой разумеется, ничтожно мало за такое-то сокровище.

Между тем, он обратил внимание на Викторию. И как он мог быть таким слепым? У неё же ясно видны материнские черты. Тот же взгляд, цвет волос и глаз, спортивное телосложение и мощные скулы. Но с другой стороны, Виктория была более миниатюрной, подбородок уже, волосы длиннее, а кожа на вид не такая грубая, и её не украшали шрамы. Очевидно, путём она пошла иным, нежели мать.

— Ты из научной группы? — спросил Ким. — Ксеноархеолог? Аномалист?

— Ассистент… — пробубнила она. — С исторического факультета.

— Исторического?… — вор усмехнулся, хотя в горле застрял ком сожалений и зависти.

— В детстве я увлекался историей, — молвил он. — Как же я хотел заняться ею, когда вырасту. Неважно, в каком виде. Согласился бы и на учительский стол в начальных классах. А ксеноархеология с личной лабораторией и командой была заветной мечтой, в которую я превращал свою жизнь в тайных грёзах. — Ким глянул на неё краем визора и продолжил: — Жаль, у семьи не хватало денег даже на захудалый колледж вне системы Сириуса. Мы ведь были одними из первых колонистов на Вознесённой. А кому в новой колонии нужны историки? Им подавай строителей, шахтёров, техников, пилотов, врачей. Больше всего получали шахтёры и пилоты, так как одни снабжали всю колонию ресурсами, а вторые доставляли тех в скопления астероидов и находили богатые на минералы. Выбрал штурвал, а не буровую установку. Если уж и искать в грязи что-либо, так тайны прошлого, а не иридий и водород.

Ким замолчал. Дальнейшие события не побуждали его пускаться в рассказы о жизни. Да и не нужно было. Зачем он вообще это начал? День был трудный, начался паршиво, дальше всё шло скверно, стало отвратно, а вылилось и вовсе в нечто донельзя дурно бедственное. Сейчас отличный момент отделить все сегодняшние события от последующих хорошим сном. Ким встал, размял спину и двинулся, было, к своей каюте, как его остановил Бун:

— Ты что делаешь, чучело?

— Спать иду, — устало ответил вор древностей, готовясь отмахнуться от возможных споров и нареканий со стороны напарника.

Шар отпустил штурвал, оставив летящий в гиперпространстве корабль во власти стабилизаторов, и облетел кресло пилота, уткнувшись нахмуренным окуляром в визор Кима.

— Наша гостья тоже устала. И многого навидалась. Уступи ей кровать!

— Я тоже навидался! — возмутился Ким.

— Тебе не привыкать, консервная банка. Будь джентльменом!

— Ох… — Ким снова постучал себя по забралу, открыл дверь и пригласительным жестом предложил их пассажирке войти. — До Полипуса ещё долго, Виктория. Только свет основной не включай — мигает. Над кроватью лампа есть.

Не проронив ни слова, девушка встала, не поднимая заплаканных глаз, благодарно кивнула и зашла в каюту, закрыла за собой дверь. Киму оставалось только расположиться в кресле, откинувшись на спинку, и запрокинуть ноги на навигационную панель. Без особых удобств, да и о каких удобствах может идти речь, когда он заперт в этом скафандре на протяжении последних трёх лет. Он ест в нём, он спит в нём, он видит в зеркале не своё лицо, а исцарапанную лицевую сторону шлема и тёмный визор, за которым с трудом можно различить глаза. Этот скафандр давно стал его второй кожей. Быть может, однажды, когда вся эта полоса из катастрофических неудач и долгих трудных подъёмов до смерти надоест Киму, он прилетит на какую-нибудь живописную планету, сядет на берегу моря, или на скалистом утёсе, от которого к горизонту тянуться леса, равнины, реки и озёра, и снимет свою омни-волокновую оболочку. Вдохнёт настоящий свежий воздух, а не пропущенный через фильтры респиратора, коснётся травы, песка или земли, и уйдёт. Даст телу раствориться в неизвестной энергии, что бурлит внутри него. Таков исход ему был предсказан, когда он убедил одного аномалиста, Освальда Эдовски, провести небольшое исследование его недуга. Вор древностей в подробностях описал тот черный с зеленоватым оттенком монолит без следов искусственной обработки, от которого вся техника по обработке артефактов начинала сходить с ума. Энергия артефакта, только успел вор прикоснуться к нему, влилась в него, и, если бы не целый мешок с лазионными кристаллами и находящийся поблизости Бун, быть Киму кучей заряженных частиц ещё неизученной энергии.

— Вот так теперь у нас всё, да? — отвлёк напарника от размышлений Бун.

— Ты о чём?

— Вот так мы теперь работаем? Как бездари. Увидели антлантийского жмурика — подводим миссию, столкнулись с кучкой солдат — подводим миссию, втрескались в смазливую ассистентку — подводим миссию.

— Я не втрескался, — ответил Ким.

— Уж лучше бы да. Тогда ещё можно было бы понять твои сегодняшние косяки, напарник. Почему ты не мог просто собраться и сделать всё чисто и гладко, как в прошлый раз? На той неделе, помнишь? Ах, как это было грандиозно! Мы свистнули тот фокусировочный лазионный кристалл прям из рук Бронзового Мастера! Обвели вокруг пальца всю его шайку! Ничто не могло нас остановить, и вот теперь…

— Мы много чего у него выкрали, — напомнил вор древностей.

— Да, но кредиты мы получаем только за самые редкие артефакты. Напомню, что цена остальным находкам — пиратские пустышки, с которыми жизнь превращается в жалкое существование.

— Ну, хоть корабль заправить есть на что.

— Кстати, о корабле. Что там с движком? — поинтересовался Бун.

— Третья помпа откинула копыта.

— Прелестно, — буркнув, сузил он окуляр. — Как выкручиваться будем?

— Я устал, Бун, — со вздохом проговорил Ким и закрыл глаза.

— Устал он. Вот добудем пьедестал, тогда и можно будет уходить на покой, — сказал шар, но вор древностей его уже не слушал.

Включив «Снова к звёздам!», Ким оградил себя от внешнего мира и попытался уснуть, душой уносясь к далёким-далёким светилам вместе с дивной балладой отважного адмирала.

Свернувшись калачиком, Виктория лежала на жёсткой кушетке без единого пастельного белья, даже без самого простого покрывала. Здесь ничего подобного не было. Кровать была холодной, как и вся каюта, и, в довесок к этому, через иллюминатор вливалось ледяное сияние гипертуннеля. Оно растягивалось бледной полосой на продавленном опалённом столе, спадало на пол, бросая испуганные длинные тени от комков грязи и земли.

Виктории было ужасно одиноко, и больше всего в данный момент не хватало материнского прикосновения, её твёрдого взгляда и силы характера. Увидит ли она её снова? Даже если ей удалось уцелеть и вызвать подмогу, как её дочери не пасть духом и преодолеть это испытание без её поддержки? Пусть мать с ней была иногда слишком строга, но так же она всегда могла её приободрить, защитить, понять.

Она вряд ли сможет заснуть в таких недружелюбных условиях — так далеко от дома и знакомых лиц. Всё что ей оставалось, так это лежать, упираясь взором в дверь. Дверь, в которую в любой момент могли войти её «доблестные» спасители, изменив своё решение сохранить ей жизнь. Они же преступники! Отбросы галактики, скитающиеся по окраинным мирам. А что будет дальше, когда этот старый корабль достигнет пресловутого Полипуса? Когда они высадят её и смоются восвояси, что ей делать одной у границ населённых систем, в обществе пиратов, изгнанников и головорезов? Виктория могла только гадать.

Глава 5. Воды Полипуса

Быстро растаял беспокойный сон. Ким убрал ноги с навигационной панели и, жмурясь от пробудившейся вместе с ним боли в плече, поднялся и размял спину. Определённо стоило воспользоваться кабиной медпомощи. Если бы только жадность душила не так сильно, ведь эта машина с поразительной скоростью пожирала дорогущие медикаменты.

— Посмотрите, кто проснулся! — заговорил висящий над креслом пилота шар. — Всю дорогу продрых. Смени меня. Осточертело уже в эту дыру таращиться.

Ким лениво посмотрел в бесконечную синеву гипертуннеля и отвернулся.

— Поем для начала, — сонно выдавил он и направился в каюту.

— Ну, конечно. Вам, счастливым обладателям желудка легко найти отговорку, чтобы подольше побездельничать.

С резким скрежетом дверь отъехала в сторону, пропустив вора древностей внутрь. Их попутчица тоже не спала. Она упёрлась в его визор пустым взглядом и подобралась, прижав к себе согнутые в коленях ноги.

«Хитрюга» — Ким улыбнулся, видя, как она, будто невзначай, отводит правую руку за спину. Дверца багажного отсека была закрыта не до конца.

Тем не менее, вор, сохраняя невозмутимый вид, прошёл в каюту и, со скрипом старых петель, демонстративно поднял дверцу, хранящую в себе его добро. Бегло оценив изменившееся содержимое, Ким посмотрел на гостью и, осуждающе цокая, молвил:

— Воровать нехорошо.

— Кто бы говорил, — фыркнула Виктория, смерив его презрительным взглядом.

— Пожалуйста, верни мой разрядный коннектор. Без него мне не починить скафандр в случае серьёзной поломки.

Её глаза уткнулись в кабину медпомощи перед кушеткой.

— Какой ещё разрядный коннектор? — Виктория сжала губы. Как же сейчас она походила на мать! В ней тоже был тот волевой стержень, незаметно превращающий её из невинной робкой девушки в опасную гадюку, готовую по возможности впиться в глотку своего врага.

— Тот коннектор, что ты прячешь под правой рукой. Брось, ты же знаешь, омни-волокно так просто не повредить.

— А если я знаю, куда бить?

Потянувшись, Ким принялся рыться в своих закромах и достал из черноты отсека пару матово-стальных бутылок.

— Тогда тем более я бы хотел, чтобы ты вернула мой инструмент.

— Зачем ты вообще носишь скафандр у себя на корабле? — сменила она тему. — Меня боишься?

Вор древностей, посмеиваясь, уселся напротив своей попутчицы — на небольшом стуле с колёсиками.

— До дрожи в коленках, — сказал он и наклонился к ней так, чтобы сквозь поцарапанный визор можно было разглядеть его хитро сощуренные серые глаза.

— Что это? — Виктория качнула головой в сторону бутылок.

Ким поставил их на стол и пододвинул одну к гостье.

— Завтрак. — Он принялся откручивать крышку со своей порции. Достал из отсека скафандра небольшую металлическую трубочку и подсоединил к открытому разъёму бутылки. — Капитан корабля желает вам приятного аппетита и надеется, вам понравится наше изысканное меню. Блюдо дня — пищевая смесь. Холодный кисель из белков, углеводов, минералов и кучи всякой калорийной синтетики. Смотри, этот со вкусом апельсина! Знать бы ещё, какие на вкус апельсины… Зато дёшево, сердито и невероятно полезно! — торжественно заявил он и пропустил трубочку через порт респиратора, отправляя склизкую кислую дрянь себе в рот. — Между прочим, про коннектор я не шутил, — проговорил Ким, морщась от послевкусия. — Не хочу прибегать к силе, но он действительно мне жизненно необходим.

— Мама научила меня множеству приёмов рукопашного боя, — с вызовом проговорила Виктория.

— Это славно, — кивнул Ким и сделал ещё пару глотков питательного раствора. — Славно, что ты об этом сказала. Теперь твой предполагаемый соперник может просто парализовать тебя из электроискрового пистолета. Никогда не выкладывай все свои козыри.

Сев поближе, Виктория положила на стол небольшое устройство с чёрной рукоятью и длинным штыком, основание которого было оплетено проводами.

— Спасибо, — тепло поблагодарил Ким и подтолкнул к ней её завтрак. — Угощайся. — Вор древностей подмигнул своей гостье и выпил через трубочку остатки киселеобразного лакомства.

Избавив бутылку от крышки, Виктория с опаской принюхалась к содержимому. Недоверчиво нахмурилась, подняв короткий взгляд на Кима. Он наверняка сейчас надсмехается над ней за этим своим шлемом! Сидит и лыбиться, получая удовольствие от её нерешительности. Ну, она не доставит ему такой радости!

Виктория коснулась чёрного пластикового горлышка губами и наклонила бутылку. Стоило холодной приторной слизи оказаться во рту, она зажмурилась и через силу проглотила её.

— Уф… ну и гадость! — Она скорчила гримасу отвращения, которой было совершенно недостаточно, чтобы в полной мере отразить, как ей в действительности противно это непонятное вещество. Непонятное вещество! — ещё более менее подходит в качестве названия для содержимого этой бутылки. Но какому гению пришло в голову назвать это едой?!

Вот теперь Ким точно смеялся. Тихий, немного искажённый респиратором хохот вылетал из чёрного шлема, когда его попутчица отчаянно сражалась с позывами желудка вернуть это «непонятное вещество» обратно. Прокашлявшись, Виктория обречённо посмотрела на него.

— Как ты это ешь?! — воскликнула она.

— Привык. Главное не вспоминать вкуса нормальной пищи. И ничего. Отдаю тебе должное. Когда я попробовал это впервые, меня всего наизнанку вывернуло. Правда, мне тогда попалась со вкусом корицы. Вот это было испытание!

Виктория покрутила свою бутылку и увидела надпись крохотными буквами возле горлышка «Пищевая смесь ВЕСЁЛОГО Фрэнка. Со вкусом карамели!».

— Гадость, — она вытерла губы тыльной стороной ладони. — Они вообще знают, какая на вкус карамель?

— С корицей они точно не угадали.

— Мне обязательно это есть?

Ким пожал плечами.

— Может на вкус оно и не ахти, зато силы восстанавливает, будь здоров. На весь день, — пояснил он. — На Полипусе две владыки — деньги и сила. Денег у нас нет, так что… Не зевай и порцию свою поскорей уплетай!

С сильным толчком «Хвост гидры» вышел из гипертуннеля. Бесконечная синева распалась, высвободив из своего заточения звёздное полотно. За иллюминатором возникла большая голубая планета, окружённая ярко-жёлтым ореолом выглядывающей звезды.

— Вот мы и на месте, — произнёс вор древностей. — Ты не вкусила жизни, если не скрывалась в святая святых всего свободного от чужой власти мира, удирая от кучи озлобленных смутьянов. — Он встал, двинулся прочь из каюты. — Давай, принцесса, доедай кашку и присоединяйся к нам с Буном. Скоро будем нырять!

Дверь дважды проскрежетала, и вот Виктория снова осталась одна наедине с собой в холодном и мрачном помещении. Пронзив матовую металлическую бутылку ненавистным взором, она поставила её на закрытый ноутбук Кима и вышла вслед за ним.

Поменявшись местами, Ким и Бун сидели в кабине пилота и готовили корабль к входу в атмосферу. Увидев появившуюся в коридоре гостью, шар довольно протрещал.

— Наша птаха уже очнулась ото сна! Как угощение? — спросил он.

— Не так уж и плохо для такого корабля, — невозмутимо ответила Виктория, встав позади Кима.

— Что ты имеешь в виду? — озлобился Бун. — Между прочим, если бы не ты, мы бы уже пересчитывали наши миллионы!

— Ты вправду такой беспомощный, что не можешь признать поражение и скидываешь вину на кого попало?

«Ох, вот это зря» — с досадным вздохом пробубнил себе под нос Ким, тихонько наклоняя штурвал, дабы зайти на орбиту Полипуса.

— Эй, ты играешь с опасной стихией, девочка! — подлетев выше, грозно молвил шар.

— Никогда не умела играть в гравибол. Мячи слишком жёсткие, — не поворачиваясь, произнесла она. — И тупые! — крикнула за плечо Буну.

— Я не мяч для гравибола! Похоже, ты нарвалась на электромагнитную карусель, детка! — прикрывая окуляр, прорычал шар и двинулся к ней.

— Эй, Бун, глянь-ка, что с ядром, — попросил Ким, выравнивая орбитальную траекторию.

— Всё в порядке, — процедил робот, впиваясь окуляром в глаза Виктории.

— Бун, мы без одной помпы летим, — напомнил Ким. — Прошу, спустись в машинное отделение. А ты, Виктория, не поможешь с навигацией?

— Это моя работа! — заворчал Бун. — А к ядру и она может спуститься.

— Но она не знает наш корабль так, как мы. Я начинаю заходить в атмосферу, и если никто не хочет взорваться, займите места.

Робот протрещал что-то нелесное и удалился из кабины, позволив гостье занять место навигатора.

— Это несложно, — начал объяснять вор древностей, когда, оглянувшись, увидел, что Виктория с сомнением разглядывает голографические иконки. — Бун уже вывел координаты базы «Левиафана» на Полипусе. Тебе всего лишь надо…

— Я знаю! — резко оборвала она его. — Просто интерфейс непривычный.

Справа от штурвала, на голограмме орбитальной траектории, вырисовалась новая пунктирная линия, обрывающаяся на мерцающей поверхности планеты.

— Чудно. Где научилась?

— Мой вуз на космической станции находится. Так что мама подарила мне свой челнок, чтобы домой по выходным летать.

— Повезло.

— Угу, — промычала она, смахивая со щеки слезу, выжатую воспоминаниями о матери. Но горечь возможной утраты пришлось отложить на второй план, ведь корабль нещадно встряхнуло.

— Держись, сейчас будет трясти! — немного запоздало оповестил её Ким, сражаясь с вырывающимся из-под контроля штурвалом.

Поверхность синей планеты приближалась, а между тем, на навигационной панели вспыхнула точка вышедшего из гиперпрыжка крейсера Синей Птицы. Виктория сильнее сжала подлокотники.

— Быстрее можно? — перекрикивая рёв турбин и вой надрывающейся обшивки, спросила она. — Они уже тут!

— Вижу.

— Истребители, Ким!

— Знаю.

— Но как же? Они же догонят!

«Хвост гидры» преодолел стратосферу и, поднимая нос, пронёсся над облаками.

— Не догонят, — успокоил её Ким, постепенно погружая корабль в белоснежные бугристые поля, залитые рассветными лучами.

— А станция? Я думала, она секретная и о ней никто не должен знать.

— О ней много кто знает. Другой вопрос — как попасть туда — ставит многих в тупик.

Облачное покрывало расступилось перед острым носом корабля, и из кабины пилота открылся вид на необъятный океанский простор, раскинувшийся от горизонта до горизонта. Бархатное синевато-зелёное покрывало водной толщи становилось всё ближе, а какой-либо базы, станции или постройки на поверхности не замечалось. Виктория отправила любопытный взор дальше, к светилу, выныривающему из края водного мира. После, привстав, начала заглядывать под носовую часть корабля. Ничего! Кругом одна вода. И «Хвост гидры» стремительно нёсся прямо к её поверхности, даже не думая менять направление.

Системы запищали об опасности!

— Истребители уже в атмосфере! — предупредила пилота Виктория.

— Хорошо, пусть полюбуются.

Глушилки мешали врагу захватить цель, тем самым выигрывая беглецам время. Разрезая водную гладь воздушным потоком, Ким направил корабль параллельно океану, одной рукой пилотируя, второй пробуждая специальные модификации судна.

«ГИДРО-ДВИГАТЕЛЬ АКТИВИРОВАН» — высветила вскоре панель управления.

Виктория вскрикнула от неожиданности, когда вор древностей толкнул штурвал вперёд, и «Хвост гидры», пронзив острым носом океанскую толщь, ушёл на глубину.

В кабине потемнело. Пульсолитовые двигатели затихли. Корабль высвободился из густого вихря пузырьков, что увлёк вслед за собой. Сквозь толстое стекло прошёл преломленный свет с поверхности. Его яркие пятна танцевали на панели управления под неподвижными голограммами показателей, скатывались на пол, прыгали по креслам, по скафандру Кима и по ошарашенной зрелищем Виктории. Для неё только что перевернулся целый мир! Сколько раз она и её сверстники летали в открытом космосе на пассажирских лайнерах и личных челноках родителей, обгоняя в гиперпространстве фотоны? Как давно они, повзрослев, перестали в страхе закрывать глаза и шептать молитвы во время вхождения в атмосферу и выхода на орбиту? Это абсолютно обыденные вещи для современного человека, хотя в прошлой эре о таком могли только мечтать. Но вот люди начали покорять иные миры, а вместе с тем превращать галактику в свою зону обыденности и комфорта. Сегодня никого не удивить космическим кораблём, сверхсветовыми скоростями и антигравитационными тележками. А если показать такому обывателю нечто совершенно новое? И найдётся ли это «новое»? Впервые в жизни Виктория пересекла границы сразу четырёх разных миров! Из гипертуннеля, искажающего законы физики, в ледяной вакуум космоса. С орбиты планеты, да под укрытый солнечными лучами небосвод. И, миновав облака, вместе с кораблём ушла прямо в непроглядную пучину, где высятся колышущиеся леса светящихся водорослей. Где меж когтеобразных скал снуют косяки фиолетовых рыбёшек, описывая невидимые спирали колючими плавниками. Где в мрачных пещерах горят чьи-то хищные огни, поджидая неосторожную добычу, бредущую по песчаному дну. И где вдали, почти скрытые океанской синевой, проплывают колоссальные силуэты, величественно поднимая и опуская плавники размером с поля для гравибола. Эти едва видимые с такого расстояния гиганты посылают сигналы приветствия своему маленькому металлическому гостью — космическому кораблю, — игриво мигая биолюминесцентными фонарями вдоль всего хребта и длинного изящного хвоста. Видя нечто подобное впервые, любой искушённый зануда тут же превратится в дитё, что широкими глазами таращится в иллюминатор, впервые отправившись с родителями в круиз по какой-нибудь живописной туманности.

«Хвост гидры» опускался ниже. Раскачиваемые течением водоросли заслонили собой весь пейзаж океанского дна. За фонарём кабины проносились скрюченные разноцветные кораллы, мелькали шустрые панцирные твари, прощупывая длинными усиками стекло и обшивку. Пару раз в нос корабля врезались агрессивно настроенные чудища, пытаясь прокусить маслянисто-гладкий корпус из термолидиевой стали, и, громко и обиженно ворча, уплывали прочь с дороги несъедобного космического странника. За лесом водорослей Ким уверенно свернул в мрачный разлом. Танцующий свет начал оставлять кабину, медленно угасать, уступая тьме.

Дёрнув переключатель над головой, вор древностей зажёг на потолке круглую лампу и усилил яркость всех голографических окон с показателями и контролерами. Кабина наполнилась тусклым светом, а толстые стекла фонаря и иллюминаторов превратились в чёрно-синие зеркала, слабо отражающие подсвеченный отсек, но не позволяющие что-либо разглядеть за их пределами. Ничего не видно!

Ким дёрнул ещё один переключатель, и с «Хвоста гидры» мгновенно выросло несколько столбов света, которые врезались в высокие каменные стены ущелья.

— Ты точно знаешь, куда нам лететь… кхм.. плыть? — спросила Виктория, старательно высматривая проносящийся за окном грубый рельеф.

— Ещё бы. Маршрут не из простых, да и база надёжно спрятана, но мы с Буном фактически живём на ней. «Левиафан» нам, как второй дом после «Хвоста гидры».

Однообразная картина снаружи не менялась. И, чем дольше тянулся спуск в разлом, тем сильнее охватывал Викторию страх предстоящего.

— Значит, здесь вы собрались оставить меня? Там, где никто из близких мне людей никогда не найдёт меня, и откуда самой мне ни за что не выбраться?

— Ты драматизируешь. Всё не так плохо! Ты же жива, верно?

— Надолго ли…

— Не переживай. «Левиафан» — весьма населённая станция. Сюда наведывается много контрабандистов, мошенников, пиратов, беженцев и изгоев, — проговорил Ким. Вдруг, словно из неоткуда, навстречу «Хвосту гидры» вылетел небольшой корабль с округлой кабиной и здоровенным пульсолитовым движком позади. Он быстро промчался мимо, жужжа маленькими гидро-двигателями по бокам, и оставляя длинный шлейф взбаламученной воды за собой. — Видишь? Мы уже близко, — беззаботно бросил ей вор древностей.

Перед ними разверзла пасть огромная пещера с острыми краями. Всё её чрево было подсвечено прожекторами. Со шлюзов тянулись ряды сигнальных огней, от которых вниз уходили поросшие мохнатой растительностью цепи. По этим световым дорожкам перемещались космические корабли и малюсенькие буксирные субмарины, хватающие новоприбывших магнитными манипуляторами и производя состыковку с доками. Одна такая живо присосалась к брюху «Хвоста гидры», позволив Киму отпустить штурвал, расслабиться и закинуть руки за голову.

— Знаешь, однажды я тоже прошёл через это, — произнёс вор древностей, пока его корабль не спеша приближался к свободному доку. — Меня привезла сюда шайка пиратов. Сказали, если доживу до их следующего возвращения, примут к себе. Но я не хочу оставлять тебя тут так же, как они меня. Ни с чем. Я дам тебе немного провизии. Хватит на первое время. И несколько советов: во-первых, найди работу, неважно какую, главное не становись ходоком! Они недолго живут.

— Кто такие ходоки? — поинтересовалась она.

— Падальщики. Пираты нередко друг с другом цапаются на орбите. Куча всего в океан падает. Тут целые кладбища кораблей можно найти. Столько всякого добра! Многие находят, но сами идти за добычей боятся и нанимают ходока. Дают ему координаты, снаряжение, моральную поддержку и всё такое. Ходок отправляется к месту и возвращается, а в качестве награды оставляет себе часть добычи. Её продают, как правило.

— Так в чём проблема? Выглядит не так уж и сложно.

— В обитателях местных проблема. Здесь всё, от мала до велика, так и жаждет тебя сожрать. Поэтому ходоки долго не живут. Плюс, наниматель, как правило, устанавливает в выданный скафандр взрывчатку или, из тех, что побогаче, раскошеливаются на встроенные эм-ловушки. Это чтобы ты с добром и чужим снаряжением не сбежал. Такие дела.

— Ясно, — вздохнула Виктория, не отводя отстранённого взгляда от мутных из-за толщи грязной воды прямоугольных отсеков станции. — Дальше что?

— Во-вторых, обзаведись оружием. Или хотя бы муляжом для начала. Они в разы дешевле. Стрелять не сможешь, но многих нежелательных встреч можно избежать, если носить так, чтобы видно было. В-третьих, найди навигационные стенды и изучи все отсеки. Запомни, те, что выделены цветом, принадлежат группировкам. Даже не думай соваться туда! Держись белых зон — они нейтральные. Там тоже опасно, но зато можно затеряться в толпе.

— В толпе? — переспросила она. — Там действительно так много народу?

— Целое население! Тысяч двадцать. Станция очень большая. Ты не смотри на эти доки, мы сейчас у южных шлюзов. Здесь меньше всего люд ошивается. В основном, рабочие всякие да попрошайки. А так «Левиафан» уходит на многие километры в скалу. Есть у него несколько северных выходов, восточный — там большая часть населения — и западный, но его, вроде как, перекрыли после обвала.

— Кто построил всё это? Не пираты же.

В борт корабля что-то врезалось, движение прекратилось. «Хвост гидры» совершил стыковку с доком.

— Союз Колоний первым глаз на эту планетку положил, — пояснил Ким, выбираясь из кабины. — Начал обустраиваться здесь, и вскоре закончил из-за сложностей при транспортировках и прокладке торговых путей. Пираты. Они в этих секторах, как рыбы в воде. И никто сделать ничего не может. Федерации Новой Земли плевать, а Союзу ресурсов не хватает, чтобы постоянно гонять их. Вот и бросили станцию, а предприимчивые люди её тут же облюбовали.

Вор древностей встал у шлюзовой камеры, что находилась рядом с кабиной, и открыл дверь, жестом пригласив Викторию пройти внутрь.

— Сейчас дам тебе пищевой смеси, — опомнившись, сказал он и, метнувшись в свою каюту, вернулся с поношенным рюкзаком, в котором звонко болталась пара металлических бутылок.

Шлюзовая камера пропищала и открыла вторую дверь, представив глазам Виктории большое ангарное помещение с высокими потолками и тёмно-серыми стенами. Её взгляд метался то к шествующей в разнобой группе пьяных мужиков, галдящих и поющих на весь отсек, то к парочке запуганных рабочих в грязных униформах, тянущих гравитележку с тремя запечатанными контейнерами, то к высокой струе искр, вылетающих из-под манипулятора старого ремонтного робота, что приводил в порядок раскуроченную внутреннюю обшивку у ближайшего выхода.

— Вот и всё! Добро пожаловать на «Левиафан»! — торжественно поторопил её Ким и, скрывшись в коридоре «Хвоста гидры», прокричал: — Бун, где ты там копаешься? Пошли, мы уже прибыли.

Виктория сделала шаг и ступила на грязный металлический пол, через который во многих местах тянулись кабели. Где тот мир, в котором она проснулась утром? Где те надоедливые ксеноархеологи, что ни секунды не давали ей сидеть без дела? Где преподаватели, где сокурсники, где вся её привычная жизнь? Очевидно, в далёких тёплых воспоминаниях.

Глава 6. Добро пожаловать на «Левиафан»

Виктория еле волочила замёрзшие ноги по большому коридору станции, походившему на своеобразную городскую улицу. Здесь тоже были многоэтажки. Только не такие высокие, как в настоящих городах. Широкими призмами в семь этажей они вытягивались вверх и подпирали собой теряющийся во тьме потолок станции. Некоторые окна в них тускло светились, где-то вяло мерцали. Остальные же были черны и безжизненны, а то и вовсе выбиты. Одни здания сливались со стенами станции, другие буквально преграждали собой путь, вынуждая искать обход. Технические туннели играли роль тёмных переулков, куда боялись заглядывать глаза. Были и тротуары, обставленные крохотными торговыми лавками и грязными забегаловками. И даже своя транспортная система из автоматических грузовых платформ, которые сновали по всему «Левиафану», останавливаясь на миг, чтобы захватить или выгрузить очередного пассажира. Вся эта картина построенного здесь городка мешалась с огромными трубами, старыми насосами и целыми горами заброшенных механизмов, вроде останков ремонтных манипуляторов, систем климат контроля и странных ржавых лопастей, дотягивающихся до потолка и имеющих неведомое Виктории назначение. Да и не до них сейчас ей было. Кругом ошивались сомнительные личности. Проходили вооружённые группы, тяп ляп оснащённые в элементы боевых скафандров, обвешанные целым арсеналом. У парадной одного дома кучковались, пялились с открытыми ртами в потолок, шатаясь, чуть ли не падая, не то люди, не то зомби. У их ног беспорядочно валялись шприцы и инъекторы.

В груди бешено колотилось сердце, глаза вечно цеплялись за какого-нибудь прохожего, с интересом всматривающегося в новое лицо на его станции. А взгляд ассистентки тут же падал к ногам, безмолвно моля их двигаться быстрее. Только куда двигаться? В данный момент любая остановка, казалось, обязательно обернётся неприятностью. На Викторию тут же обратят внимание, начнут подходить, задавая неприятные вопросы, скалясь и хихикая.

По крайней мере, на этой большой улице останавливаться точно было нельзя. Она поймала уже пятый заинтересованный взгляд — на этот раз он принадлежал коренастому детине с грубыми кибернетическими протезами ног, низким лбом и впалыми дикими глазами, которыми он провожал удаляющуюся по улице ассистентку с исторического факультета.

— Куда спешишь? — прогорланил он.

Раздался механический лязг, вслед за чем по пятам Виктории двинулся частый металлический стук шагающего по тротуару здоровяка.

Виктория ускорила шаг, крепче сжимая лямку сумки, что дал Ким, и свернула за угол небольшого магазинчика. Она поймала себя на том, что почти не чувствует дрожащих рук. Огляделась в попытках отыскать хоть одно дружелюбное лицо. Безуспешно. С надеждой посмотрела в высокие окна магазинчика и мигом юркнула внутрь, оказавшись посреди пыльных заляпанных витрин со всяческими деталями, инструментами и другим старым хламом. За прилавком в облепленной заплатками рабочей униформе стоял среднего роста старичок с густыми седыми усами и смотрел трансляцию гравибольного матча с нечёткой подпрыгивающей проекции голо-экрана. Он постоянно ворчал и стучал по плоскому ящику проектора, когда голограмма трансляции превращалась в искажённое шумом месиво. Устройство словило ещё удар, к нему ловко приплелась пара крепких словечек, и изображение высветило относительно чёткую картинку, где игрок команды «Большая Медведица» мастерски выхватывает мяч у противника, затем, подобно стреле, пролетает над гудящим игровым полем — огромным гравитатором — и отправляет увесистый мяч в круглые парящие ворота команды «Зенит Старой Земли». Выиграны два очка под победоносный рёв трибун и недовольное цоканье усатого старичка. Снова пробарабанив пальцами по проектору, он поднял взгляд на объявившуюся в проходе посетительницу в исследовательском комбинезоне.

— Чеонао? — невнятно пробормотал он.

— А? — Виктория неуверенно подняла глаза, оглянулась, проверяя, не преследует ли её тот киборг. За маленьким круглым окошком в двери виднелась окутанная желтовато-красным светом далёкого фонаря улица, по которой одиноко плелась худющая сутулая женщина, пустым взглядом шаря под ногами. Больше никого не было.

— Чего надо, спрашиваю?

— Мне только спросить, — отстранилась она от двери. — Где здесь у вас терминал связи можно…

— Не мямли! Подойди ближе, — грубо оборвал он её и махнул рукой, подзывая к себе.

Виктория нахмурилась. В голове пронеслась мысль о том, что бутылки с пищевой смесью в рюкзаке довольно-таки тяжёлые и ими вполне реально наградить грубияна вмятиной на лбу.

— Где у вас тут терминалы видео связи находятся? — сделав голос более уверенным, спросила она. Встала у прилавка.

— Разговорные ящики, что ли? — старичок почесал плохо выбритый подбородок, задумчиво уплыл сощуренным взглядом куда-то вправо. — На пересечении Гидронасосной и Котельной что-то было такое. Это если отсюда прямо идти, — он махнул рукой влево, — а за ломбардом «Сокровищница Серебряного Лиса» свернуть в сторону восточных доков, — указал большим пальцем за плечо. — Токо что я не уверен, рабочий он там иль нет. Да и денег наверняка жрёт, будь здоров!

«Деньги! Чёрт…» — сокрушённо уронила веки Викотрия, простояв некоторое время так с закрытыми глазами.

— Что, карманы совсем пустые, а, девица? — хитро улыбаясь, спросил старик. — А наряд у тебя богатый, чистенький. Где ж нашла такой?

— По наследству достался, — съязвила она и показала ему язык.

— Вижу, впервые у нас на «Левиафане». Как же тебя занесло в эту дыру?

Виктория потупилась. Дрожь в руках и коленях слегка поутихла.

— Не повезло, — словно сплюнув слова с языка, проговорила она. — С утра меня пытался похитить безумный военачальник, а в итоге случайно похитил вор древностей. И вот я здесь.

— Вор древностей, говоришь? — старичок вопросительно поднял бровь. — В здешних краях только один человек занимается подобной дребеденью.

— Вы знаете Кима?

— Ещё бы. Этот прохвост на той неделе у меня стабилизатор для своего корыта свистнул. Всё клялся, что заплатит, как с новым контрактом закончит. Стало быть, он притащил тебя сюда? Вот подлец, — усмехнулся старик и облокотился о прилавок. — И теперь ты ищешь разговорную будку, чтоб папик прилетел и забрал тебя домой? Хох, ну, без денег тебе с ним не связаться.

— Нет у меня такого папика, — молвила Виктория. — А деньги заработаю.

— Как же ты тут заработаешь? — лукаво щурясь, спросил он. — Аль можешь чего? Атмосферные фильтры чинить умеешь? А может в гравитаторах шаришь? Терморегулятор сможешь установить? Или ты не одними лишь руками решила заработать, м? — Его взгляд опустился ниже.

Виктория крепко сжала лямку ранца.

— Найду что-нибудь, — сухо бросила она и развернулась, однако старичок её остановил.

— Не ищи, не найдёшь. А если и найдёшь, то прежде чем первую выручку получишь, недели две здесь проторчишь. Оно тебе надо? — Он поманил её к себе. — Есть у меня работёнка для тебя. Поручение выполни одно и получишь деньги.

— Что за поручение? — спросила она и приблизилась.

— Да так пустячок. Тут кораблик один затонул в паре километров. Окажи честь старику, сплавай к нему, а? Мне позарез нужны ионные кольца. Хоть пару штучек. Здесь нормальных нигде не добудешь, разве только с целым реактором покупать. Всё снаряжение выдам и даже батискаф одолжу.

Услышав, что речь зашла о затонувших кораблях, снаряжении и батискафах, Виктория попятилась.

— Ким говорил насчёт такой работы, — произнесла она. — Это чистое самоубийство.

— Да какое самоубийство! — пренебрежительно отмахнулся старичок. — Села в батискаф, вбила координаты, сиди и отдыхай, пока не приплывёт. Как встанет — выходи, забери вещицу и возвращайся. Где ж тут самоубийство?

— А сами чего не сплаваете? — одарила она его каверзным вопросом.

— Да куда мне! Ты ж смотри, кости слабые, еле держат. Будь я таким же молодым, давно бы уже сплавал! Это тебе Ким наплёл про самоубийство? Он же трус ещё тот!

— Пожалуй, — без особой уверенности согласилась Виктория. Быть может Ким и не врал насчёт опасности гулять по дну, но она действительно не намерена торчать здесь. Где-то там далеко-далеко у неё была жизнь, друзья, учёба, будущее! И мама наверняка уже пытается её отыскать. Пытается вызвонить дочь по её коммуникатору или шлёт тревожные письма на ящик, и ищет, ищет! Места себе не находит. Ким упустил свой шанс, оставшись прозябать тут, но она ни за что на свете не последует его примеру.

— Так и быть, — твёрдо произнесла Виктория.

— Берёшься, значит, да? — старичок засуетился и принялся рыться под прилавком. — Тогда можно представиться. Меня зовут Элиот Бойер. Можешь называть меня просто Эл.

— Хорошо, Эл. — Уголки её губ слабо растянулись в улыбке. — А я Виктория.

На прилавок опустилась набитая доверху коробка всяких инструментов и снаряжения.

— Стало быть, смотри, — Элиот взял с самого верха пару плотных коричневых перчаток и указал на свёрток из того же материала. — Это всё наденешь под скафандр, а то в нём климат-контроль слабый. Чтобы не окоченела совсем. Так, дальше… — он взял какой-то прибор, похожий на сканер, — с помощью этого…

— Бойер! — ворвался в магазин крик, и вместе с ним уже знакомый вор в скафандре. — Твои стабилизаторы говно! Помпу к чертям разнесло!

— В голове у тебя говно, Ким, — рассвирепел Элиот, прожигая его взглядом. — Ты же обокрал меня!

— Нет! — подошёл к прилавку вор. — Ну, по факту да, но я же обещал заплатить, как вернусь.

— И? Где? — забегал глазами Элиот, требовательно разводя руки.

— Я ещё не выполнил контракт, — виновато пробормотал Ким и уселся на прилавок, вполоборота повернувшись к старику. — Мне нужно починить помпу.

Элиот смотрел на наглеца ненавистным взглядом.

— Знаешь, что? Я вон тот ключ хочу сейчас взять и размозжить тебе шлем вместе со всем тухлым содержимым.

Кинув взор в дальний угол, Ким увидел здоровый разводной ключ для тяжёлых шлюзовых болтов.

— Этот что ли? Да ты же его не поднимешь, Бойер, — повысил планку своей наглости вор.

— Ради тебя подниму, Ким.

Вздохнув, бесстыдник в гермокостюме перевёл взор на Викторию.

— Ну, а ты что здесь делаешь, принцесса? Я же велел тебе найти работу.

— Я и нашла, — ответила она и схватила перчатки из коробки. — Что делать, Эл?

— Эл? — усмехнулся Ким, и, увидев содержимое ящика, выразительно посмотрел на Бойера. — Ах ты старый пердун! Собрался отправить её наружу?

— Иди и неси мне мои деньги, — невозмутимо проговорил Элиот, помогая Виктории вытащить утеплённые штаны и куртку.

— Нет у меня денег. Мне нужно, чтобы ты починил помпу. Тогда мы с Буном отвезём пьедестал заказчику. Эй… Эй! — Ким выхватил куртку из рук девушки. — Последнего его работника сожрала мегамурена, — предупредил он, настойчиво глядя ей в глаза, и швырнул куртку на прилавок.

— Меня не волнуют ваши пьедесталы-шмедесталы, — наклонившись к вору, произнёс Эл. — Либо в течение шести дней деньги за стабилизаторы лежат на столе, либо я иду к Михаилу.

— Стоп, стоп, стоп! — Ким потянул Эла за рукав, когда он собрался убрать коробку обратно. — Не надо Михаила. Будут деньги. Но я не могу тратить на их заработок целую неделю.

— Шесть дней, — поправил его старик.

— Ну да, неделю. Мне нужно срочно вернуться на Обен, пока «Посейдон Старс» не забрали все находки. Прошу, почини мне помпу.

Элиот шумно выдохнул в свои густые усы, приложил ладонь ко лбу, будто изнутри давила острая дилемма, и резко опустил её.

— Нет! Никакой благотворительности. Расплатишься за стабилизаторы, тогда и поговорим о ремонте. Дуй за мной, Виктория, дам скафандр, — подозвал он девушку.

— Подожди, Эл! — воскликнул Ким. — Не губи ты девчонку. Давай я пойду.

— Ещё чего?! — вспыхнула Виктория. — Я первая взяла эту работу!

— Она первая, — пожал плечами Элиот.

Ким соскочил с прилавка и, взяв девушку за руки, как можно более убедительнее впился в неё умоляющим взглядом.

— Прошу, Вики, уступи мне это задание. Ты же не хочешь, чтобы один маленький робот остался без обещанной ему горы денег? Бун не переживёт этого. Мы же спасли тебя, в конце концов!

Отстранившись от него и освободив руки, Виктория покачала головой и принялась надевать куртку поверх своего комбинезона.

— Я должна связаться с матерью, Ким, — молвила она.

Вор древностей отвернулся, слепо обведя содержимое прилавков, и внезапно устремил пытливый взор в сторону подсобки Элиота.

— Тогда я с ней пойду, — заявил он.

— Двоим платить не буду, — буркнул из подсобки старик, гремя деталями скафандра.

— Не надо. Заплати ей, сколько нужно на звонок, а на остальное почини «Хвост гидры». Что скажешь, Виктория?

Девушка молча покрутила в руках перчатки, пребывая в раздумьях, после чего выдала ответ:

— Нет.

— Да почему же?! — прокричал вор. — Я пьедестал потерял из-за тебя! Корабль сломал из-за тебя! А теперь даже самую дранную работу на «Левиафане» теряю из-за тебя! Дай мне хоть немного благодарности!

— Спасибо, — тихо произнесла она и сунула руки в перчатки.

— Чтоб тебя! — выругался Ким.

— Просто пойми, если мне не удастся выйти с ней на связь, если она… — её голос дрогнул, — если она погибла, мне нужны будут эти деньги. Я хочу выбраться отсюда.

Злостно промычав, сжимая кулаки, вор древностей выпалил:

— Ладно! Я отвезу тебя, куда попросишь. Только сначала мы заберём пьедестал.

Виктория закусила губу. Ведь мама могла быть всё ещё на Обене. Дожидается, когда прибудут представители «Посейдон Старс» и пытается найти её. С другой стороны, зная её характер, она вполне могла угнать корабль экспедиции и рвануть вслед за «Хвостом гидры» и крейсером Синей Птицы.

«Нет, она не знает, что я была на том корабле», — отмахнулась от иллюзий Виктория.

— По рукам, — сказала она Киму. — Ты помогаешь мне выполнить задание, чинишь корабль, я связываюсь с мамой и мы улетаем отсюда.

Вор древностей расхаживал туда-сюда. Кажется, он был не в восторге от спонтанно предложенной сделки и сейчас готов был грызть себе локти. Сержант Круглова запросто может воспользоваться их очередной встречей, чтобы, снова схватить его и Буна. Остаётся надеяться, что либо её смягчит известие о спасении дочери, либо, как бы цинично это не было, её уже нет на этом свете.

— Да, да, — проговорил Ким. — Надо будет ещё корабль заправить. Эл?

Старик кивнул и поднял указательный палец.

— Включу это в счёт.

— От ведь скряга, — переглянувшись с Викторией, усмехнулся Ким.

— И это тоже, — добавил Эл и снова скрылся в своей подсобке.

Приготовления не должны были быть долгими, однако затянулись аж на два часа. Скафандр Элиота оказался великоват для Виктории. Слишком громоздкий и тяжёлый. А ещё дырявый. Пришлось Киму, скрипя зубами, делиться капсулами с омни-волокном, дабы переоснастить весь костюм под размеры стройной девушки.

Когда Бун узнал, что ремонт корабля задерживается, а напарник уходит гулять по океанскому дну, то взорвался тоннами возражений и оскорблений.

— Только попробуй не вернутся в течение часа, консервная банка! — кричал шар, когда Ким запирал его в каюте. — Пусть это будет последний мой полёт, но, клянусь, я полечу хоть с тремя помпами, хоть вообще без них! Без тебя! Ты же в курсе, что металлическая дверь меня не остановит? А? Ты где там? Я к тебе…

Задраив шлюз «Хвоста гидры», Ким оборвал напарника и побежал к следующему доку, где его ждали Элиот и Виктория.

— Всё автоматизировано, — объяснял старик, жестикулируя и постоянно указывая на батискаф, виднеющийся за большим иллюминатором возле шлюза. — Маршрут я ему проложил, высадит вас на плато возле фрегата, дальше сами. И не вздумайте выходить далеко на открытые пространства. Запомнила?

Девушка кивнула. В своём новом облачении, она походила на Кима. Разве что цвет пластин скафандра был грязно-белый, а не грязно-чёрный. И визор был полностью прозрачный; занимал всю лицевую сторону шлема.

— И всё? — спросила Виктория, когда к ним присоединился Ким. — Никой взрывчатки или электрошокера в костюмы, чтобы мы точно вернулись?

— Ничего подобного! — отмахнулся Элиот. — Просто Ким отдаст мне свой пистолет в качестве залога.

Скользнув глазами по своей ненаглядной «Искре» в кобуре, вор древностей посмотрел на старика, как на идиота.

— Ага. Ха-ха. Лучше взрывчатку.

— Да откуда ж у меня взрывчатка. Давай сюда свою игрушку.

— Эй! Эта игрушка может проделать в твоей голове дыру размером с твою голову.

— И кто тогда, интересно, возьмётся чинить твоё корыто? Не дури, Ким. Ты знаешь, как на «Левиафане» дела делаются.

Недовольно промычав в респиратор, поборовшись с собой, вор древностей достал пистолет из кобуры и протянул Элиоту. Однако стоило рукояти коснуться длинных узловатых пальцев старика, он отдёрнул руку и строго посмотрел на него.

— Если с ней что-то случиться, — произнёс Ким, — то тебя никакой Михаил не спасёт.

Расставшись с пушкой, вор похлопал Бойера по плечу и нырнул в круглый шлюз подводной лодки.

— Полагаю, это всё? — удостоверилась напоследок Виктория.

— Всё, — закивал старик. — Со всеми инструментами и приборами Ким обращаться умеет. Ты просто будь у него под рукой, если помощь пригодиться, а она пригодиться.

— Вики, ну где ты там? — выглянув из батискафа, поторопил её Ким.

Забравшись внутрь тесной подлодки, освещением в которой служили лишь огни «Левиафана», свет которого проникал в выпуклый фронтальный иллюминатор, единственный на борту, она нащупала сиденье.

— Аккуратней, — охнув, буркнул вор, когда она случайно наступила ему на ногу.

— Сам аккуратней! — фыркнула в ответ Виктория и уселась на своё место. Её колени упирались в колени Кима. Было очень некомфортно.

— Готова?

— Да.

Вор древностей провёл рукой по панели на стене, и шлюзы батискафа и стыковочного дока с тяжёлым скрежетом закрылись. Раздался лязг опустившихся болтов.

— Не толкайся, — проворчал Ким, когда их колени вновь столкнулись.

— Я не толкаюсь, это ты толкаешься, увалень!

Резкое отделение от станции заставило пошатнуться маленькую субмарину, едва не перевернув с ног на голову её пассажиров.

— Ауч! — воскликнула Виктория, когда Ким начал съезжать вперёд и упёрся ногой в противоположную стену, случайно проехавшись сапогом по её пальцам.

— Упс. Виноват, — пролепетал вор, возвращаясь в исходное положение. — Надо было пустить меня одного.

— И отдать тебе всю награду? Разбежался.

Весело журча моторами, батискаф уверенно преодолевал бездну, разрезая мрак, светом прожекторов. Вор и ассистентка, каждый сам себе на уме, сидели в его железной утробе, неловко шныряя глазами по сторонам. Хотя смотреть здесь было не на что. Внутренняя обшивка была пуста и монотонна. Только пара навигационных и аварийных панелей слабо выглядывали из темноты светящимися кнопками.

— Ты не преувеличивал, когда предупреждал меня, насчёт ходоков? — спросила Виктория, глядя в полную песчинок и планктона черноту фронтального иллюминатора, над которой нависал столб света из прожектора на крыше.

— Нет. Это гиблое дело для настоящих грёбанных экстремалов. Я предупреждал тебя, потому что боялся, что совершишь глупость, посчитав это лёгким и быстрым способом заработать денег на «Левиафане».

— И вот я совершила эту глупость. — Она, ухмыльнувшись, понурила голову.

— Да, глупышка. Но, знаешь, тебе повезло.

— Почему? Потому что со мной ты? — с иронией спросила Виктория.

— Потому что с тобой такой же глупец, совершивший давным-давно такую же глупость, — проговорил Ким и вместе они посмотрели в иллюминатор, где им, наконец, открылась каменистая гряда, над которой сновали молниеносно быстрые зубастые твари с вытянутыми мордами и длиннющими хвостами. Они сверкали двумя парами насмешливых жёлтых глаз, и маняще блестели серебристой чешуёй.

— Барракуды молнии, — кивнув в сторону морских чудищ, рассекающих водную толщь быстрыми неуловимыми рывками. — Мой первый заказ находился прямо возле их логова. Каким-то чудом удалось провернуть всё незамеченным.

— Было страшно? — звонким, как холодная капель, голосом поинтересовалась она, неотрывно наблюдая за хищными рыбинами, что уже начинали бросать заинтересованные взгляды в их сторону.

— Нет, когда я прибыл на «Левиафан» впервые, я был неотличим от живого мертвеца. Понимаешь, из-за меня погибла вся моя семья и десяток колоний. Оставшись без дома и без будущего, представь, в каком состоянии я тогда пребывал. Мне было наплевать на смерть. Понятия не имею, как я выжил. Тогда и во многих событиях после.

Батискаф обогнул гряду и устремился к плато, над которым, точно рёбра морского чудища, высились останки фрегата. Подплыв к большому оборванному куску металлической обшивки, он остановился, зависнув в метре над землёй.

Из-под своего сиденья Ким достал увесистый металлический ящик с инструментами, который заготовил для них Элиот. Запустил внутрь руку и извлёк два коммуникатора; один протянул Виктории.

— Поищи у себя разъём для него, — сказал он, вставив свой в ячейку рядом с ухом.

Девушка принялась возить пальцами в омни-волкновом облачении по обеим сторонам шлема, после безрезультатно прощупала затылок.

— Мхм, как неудобно, — пробормотала она, пытаясь куда-то пристроить коммуникатор.

— Дай сюда. — Вор древностей взял её переговорное устройство, пододвинулся ближе и ловко установил в разъём с левой стороны.

— Неужели ты действительно постоянно носишь этот костюм? Как ты можешь? В нём же ничего не чувствуешь.

— Ничего не чувствуешь, — согласился Ким и облизнул губы, пытаясь отделаться от привкуса горечи и внезапно появившегося желания скинуть свою проклятую вторую кожу. — Приготовься, буду выравнивать давление.

Зашумели насосы, и весь батискаф начал наполняться водой. Когда её уровень достиг потолка, лампочка у шлюза засветилась зелёным. Ким повернул рычаг, открывая им путь наружу, и первым покинул маленькую субмарину.

Глава 7. Над бездной

Первые осторожные шаги двух кладоискателей встревожили покой шелковистого песчаного дна, всколыхали пучки фиолетовых водорослей. Звук собственного дыхания вытеснил окружающие звуки за пределы скафандра, превратив их в далёкие утробные толчки и вибрации; периодически их разрезали металлические завывания носовой части фрегата, повисшей на краю плато.

— Слышно? — немного отдалившись от батискафа, спросил через коммуникатор Ким.

— Да, — прозвучал в ушах короткий ответ.

Жестом указав следовать за ним, Ким направился к возвышающемуся впереди опалённому брюху космического корабля. Оба респиратора с журчанием пускали пузырьки к поверхности.

— Как самочувствие? — поинтересовался он, медленно переставляя ноги. С каждым шагом сапоги проглатывало мутное песчаное облако, они уходили вглубь зыбкого дна и с нежеланием выбирались на поверхность.

— Холодно, — сказала Виктория. Ким слышал, как позади так же неуклюже буксует его спутница. — Меня с самого утра на Обене это мучило. Вечно было холодно. В лагере, потом у тебя на корабле, потом на «Левиафане». Вообще-то я люблю холод, не терплю жару, но после всего случившегося он действует очень подавляюще. Так и хочется закутаться в одеяло и налить горячего чая. Прости, что говорю тебе всё это, просто я сильно волнуюсь. Страшно осознавать, что, находясь так далеко от дома, я брожу по океанскому дну на глубине двести метров.

— Триста пятьдесят метров, — поправил её вор древностей.

— Успокоил. Давай поскорей покончим с этим. Хочу выбраться из этого океана и с этой планеты.

— Спешка может нас погубить, — пояснил Ким, оглядываясь. Пока просторы оставались равнодушны к ним и особо крупной живности поблизости не наблюдалось. Лишь мелкие рыбёшки бросались в рассыпную, когда кладоискатели ступали в гущу фиолетовых водорослей, вторгаясь в их процесс поедания спутанных стеблей.

Издали донеслось высокое пение какого-то гигантского создания. Оно становилось выше, переходя в ультразвуковой свист, и оборвалось низким протяжным басом. Через секунду ему ответили пением с другой стороны океана.

— Зато будет, что рассказать внукам, — произнёс вор древностей, слушая диалог водных обитателей.

— Да уж, при таком раскладе, вероятность дожить до того момента, когда у меня будут внуки, стремительно падает всё ниже и ниже.

Пока Виктория говорила, Ким перебирал взглядом разорванную в некоторых местах обшивку затонувшего судна, не особо вслушиваясь в её слова.

— На самое дно…

— Что, прости? — переспросил он.

— Ничего, — буркнула она.

Ящик с инструментами глухо стукнулся о землю, подняв вокруг себя миниатюрную песчаную бурю.

Будто пробуждённое от векового сна, чёрная пропасть за краем плато отозвалась неспокойным булькающим шумом водного потока.

— Вот теперь начнётся самое интересное, — говорил вор, извлекая из ящика лазерный резак. — Будь начеку, пока я делаю нам проход.

— Ким…

Голубую синеву над головой вновь перемахнуло высокое пение, застыв и затихнув где-то в глубинах.

— Кто знает, каких чудищ может привлечь наша суета.

— Ким!

Вор обернулся, и внезапно весь океан содрогнулся оглушительным воем, от которого, казалось, должен был свернуться в трубочку даже распоротый стан фрегата. Водоросли на плато дружно склонились к земле под уходящим потоком, смывающий песок к пропасти. К поверхности устремились снопы пузырьков и пены. Из-за края плато, прямо из бездны, восстала настоящая гора, покрытая толстой оранжево-жёлтой переливающейся чешуёй. Гора росла, уходя вверх, опрокинула на плато свою необъятную тень, затмила далёкие просторы, сосредоточив на себе внимание двух кладоискателей. Показался длинный ряд глаз небесного цветы, которые дружно уткнулись в ничтожно крохотный, по сравнению со всей этой громадой, батискаф, затем с каплей детского озорства, промелькнувшего в их пронзительных недрах, посмотрели на застывшую Викторию, на Кима, выронившего лазерный резак. А после, поднимаясь выше, направили свой интерес куда-то дальше горной гряды. Куда-то далеко, в сторону зова собратьев.

Опомнившись, вор древностей схватил девушку за руку, снял с пояса крюк-кошку и выпустил цепкий магнитный захват в обшивку фрегата. Трос натянулся. Вырывая течением землю из-под ног, чудом не задев плато, их обогнул гигантский плавник. За ним пронеслась целая миля жёлтых и синих чешуйчатых пластин, к которым цеплялись ракообразные, размерами близкие к висящему над плато батискафу. Они присасывались к широкому брюху, клешнями собирая с чешуи органический мусор и отправляя угощение в цепкие жвала. Некоторые ползучие гады отваливались, сброшенные собратьями, распрямлялись и, поджимая лапки, плыли следом, выискивая, куда бы ещё пристроиться. Громада начала сужаться, с боков показались океанские просторы. Когда туловище существа окончилось длинным изящным коричнево-оранжевым хвостом, плато накрыл ещё один ураганный поток, и, с жалобным скрежетом, передняя часть фрегата, висящая над пропастью, оторвалась от фюзеляжа и канула в бездну.

Слабое течение ещё некоторое время гуляло по плато, гоняя пласты песка, под которым оказались погребены все фиолетовые водоросли и ноги Кима и Виктории по самые колени. Они вновь начали слышать собственное дыхание, хотя уши немного закладывало после столь сногсшибательного пения одного из титанов Полипуса, чьи ракообразные фанаты всё ещё поднимались за ним из черноты разлома длинной вереницей, толкались, выписывали пируэты, не отставая от своего золотисто-синего хозяина.

— Отвяжись! — Виктория заёрзала в объятьях Кима. И как она успела в них оказаться?

Получив ощутимый даже через омни-волокно тычок локтем в бок, вор древностей отстранился и высвободил ноги из песка.

— Полегче, принцесса. Ай, проклятье… — раздалось в коммуникаторе его ругательство.

— Что… ещё?… — по очереди освобождая ноги, хмуро спросила она и, ахнув, едва не упала.

— Не могу найти резак, куда ж я его…

Ким опустился на колени и принялся отчаянно вспахивать песок, снова поднимая только осевшую муть.

— А ящик? — Виктория повозила ногой в песке и, наткнувшись на препятствие, вытащила его. — Он тут!

Мысленно отчитывая себя и упрашивая вселенские силы сжалиться над ним, Ким рыскал руками под песчаными пластами. Пальцы задели что-то твёрдое, округлое, похожее на рукоять лазерного инструмента. Рывком вор вырвал находку из пут алых водорослей и тотчас шарахнулся от её отвратительного вида, так как находкой оказался вовсе не резак, а извивающаяся красная многоножка, пытающаяся прокусить его перчатки острым клювом.

— Фу! — корча под шлемом гримасу, отбросил он чудище от себя. Будь с ним «Искра» мигом бы превратил тварь в пепел. — Это, блин, не резак!

— Да вот же он.

Виктория выхватила инструмент из песка и протянула Киму.

— Только бы остался исправен, — шептал он с надеждой, включая устройство.

Над рукоятью зажглись две прямоугольные лампочки, означающие готовность к работе.

— Да! — оскалившись, воскликнул Ким. — Выкуси, вселенная! Так, Виктория, сколько у тебя осталось запасов воздуха? — спросил он и сам посмотрел на свой белый голографический индикатор над запястьем. Тридцать шесть минут.

— Сорок минут ещё, — доложила она.

«Значит, у нас полчаса на то, чтобы добыть ионизаторы, — мысленно прикинул он, оставив ещё шесть минут на непредвиденные обстоятельства. — Легко!»

Окинув взором продолговатую узкую брешь в обшивке, Ким приставил резак к толстой стальной оболочке корабля и выпустил ослепительно яркий алый луч, который с шипением и тысячами пузырьков вскипающей воды пополз вбок, оставляя за собой аккуратную огненно-рыжую линию раскалённого металла. Описав лазерным резаком полукруг — от начала пробоины до её конца, — вор погасил луч и вернул инструмент в ящик.

— Помоги-ка, — подозвал он свою спутницу, а когда та приблизилась, заглядывая в брешь, указал на металлический обрубок, выглядывающий из пробоины. — Хватайся здесь, только, смотри, не порежься. И вместе… вот так… давай. Потянули! Вот, вот, вот… ещё немного…

Сервомоторы скафандров синхронно зажужжали, дублируя их усилия. Кусок обшивки толщиной с ладонь нехотя поддался им и, оставляя позади оборванные провода и ржавые осколки труб, из которых высыпалась затвердевшая термо-жидкость, отделился от корабля. Упал на песчаное дно.

— Теперь что? — озадаченным взглядом бегая по переплетениям труб и кабелей, поинтересовалась Виктория.

Не пускаясь в объяснения, Ким продолжил вгрызаться в истерзанную плоть погибшего корабля, обрубая лазерным резаком жилы и сосуды систем жизнеобеспечения и энергораспределния. За ними последовала внутренняя обшивка. Протолкнув ногой вырезанную пластину, вор древностей включил фонарь, встроенный в шлем, и заглянул в уходящий вверх под небольшим углом технический туннель фрегата.

Шаги непрошеных гостей, забравшихся внутрь затонувшего космического корабля, разлетелись по туннелям тяжёлым стальным звоном. Внимательно вглядываясь в утопающий во мраке узкий технический коридор, Ким вдруг услышал частые щелчки за спиной.

— Что у тебя? — обернувшись, спросил он Викторию, ожесточённо тыкающую кнопку на боку шлема.

— Этот жук подсунул мне скафандр с неработающим фонариком!

— Можешь вернуться на батискаф, если хочешь.

— Нет! Я здесь, чтобы заработать свою часть прибыли на звонок.

— Ты помогла мне отодрать тот кусок, этого достаточно. Дальше я и сам справлюсь.

— Пошли уже, — буркнула она и толкнула его в плечо. — У меня воздуха на тридцать три минуты осталось.

— Ладно, — равнодушно произнёс Ким и, качнув головой вперёд, принялся светом прокладывать им путь во тьме.

Технические туннели вывели их в просторный коридор второй палубы. Мертвенно молчаливый покой пиратского фрегата отражал в хаосе и оцепеневшей в толще воды разрухи свои последние мгновения жизни до крушения. Вдоль стены, под осевшим мусором, валялся огнетушитель, а напротив зияла дыра с опалёнными краями и открытой оплавленной электроникой. Свет фонаря пробрался дальше и выхватил из темноты заснувшую вечным сном консоль атмосферного давления с побитыми краями. У входа в машинное отделение лежал пустой скафандр в нелепой скрюченной позе. Обшивка на груди была повреждена, носителя внутри не видно, хотя элементы костюма были соединены между собой. Вероятней всего, во время падения в нём был бедолага, что так и не добежал до спасательной капсулы. Тело не успело начать разлагаться — его вместе с костями сожрали мелкие обитатели океанского дна. По мере продвижения, выяснилось, что эту судьбу разделили ещё несколько космических волков. Об этом говорили валяющиеся в разных частях отсека куртки с застёгнутыми молниями, штаны с затянутыми поясами и прочие элементы одежды, будто только что сброшенные с человека.

— Наша цель — ионные кольца, — напомнил вор древностей, дабы хоть немного отвлечь Викторию от гиблого окружения.

— Не бойся, не зеваю.

— Ты хоть знаешь, как они выглядят?

— Как… кольца?

— Само собой.

— Вот я и высматриваю вокруг всё, что имеет форму кольца, — раздражённо пояснила она.

— Можешь расслабиться. Ионные кольца находятся внутри ядра, больше нигде на борту ты их не найдёшь. Благодаря им происходит выработка энергии из пульсолита.

— Спасибо за лекцию, профессор.

— Это что, какой-то ваш молодёжный подкол?

— Говоришь, как старпёр. Сколько тебе лет?

Ким притормозил у развилки. Коридор вправо вёл к ремонтному отсеку, а влево и вниз — в машинное отделение, судя по табличке над распахнутой дверью. Свет фонаря на миг нырнул в правую сторону, и, не обнаружив там никакой угрозы, развернулся и повёл вора древностей и ассистентку к реактору.

— Двадцать восемь, — коротко сказал он, спускаясь по лестнице.

Что-то стукнулось в обшивку.

— Мелковат для профессора, а умничать любишь, — поддела его Виктория.

— Гляжу, у тебя хорошее настроение. — Ким замедлил шаг, прислушиваясь к постороннему звуку. Ещё один стук в обшивку. — Здесь кто-то есть.

— Кто?

— Тот, кто хочет испортить твоё хорошее настроение.

На этот раз по обшивке энергично пробарабанили.

— У нас нет оружия, — с опаской прошептала Виктория.

— Неа.

— Зря ты отдал ему пистолет.

— Ага.

— Надо было корабль в залог оставить. А это что у тебя на поясе? — потянулась она к «кошке». — Не пистолет разве?

— Тихо! — Ким, отдёрнул её руку и остановился на последней ступеньке, поправляя «кошку» потревоженную в креплении. Метрах в шести перед ними высилось внушительных размеров ядро фрегата. Но вор древностей не спешил бросаться и выковыривать из его металлической скорлупы добычу.

В отсеке висела тревожная тишина. Тревожная, потому что она будто старалась усыпить внимание, но опыт и интуиция мешали ей это сделать. Часто Киму доводилось натыкаться на последнюю ловушку на пути к цели. Всегда была последняя ловушка. Та самая. Она всегда оказывалась самой неоднозначной и опасной. И дело вовсе не в том, что обычно его цель древние артефакты, а противники предусмотрительные атланты, оставившие кучу сюрпризов, или же хитрые учёные, нежелающие упустить шанс получить первый приз на всегалактическом съезде яйцеголовых зануд. Дело в карме и в законе подлости — они всегда норовят в такие моменты перевернуть всё вверх дном, перемешать все твои карты, а потом с усмешкой наблюдать, как твоя цель и, возможно, жизнь, ускользает прямо из-под носа.

Ким обратил взгляд вверх.

— Ну, ты чего? — не выдержала Виктория и толкнула его в бок.

— Ш-ш-ш!

— Не шикай на меня.

— Тише! — Ким схватил её за плечо и потянул вниз, заставив пригнуться. — Смотри.

Он указал на потолок, который пересекало изогнутое пятно. Протерев визор скафандра, Виктория пригляделась и увидела, что обшивка незаметно выпирает, словно продавленная чем-то сверху.

— Ну, потолок прогнулся после взрыва.

— И ни единой трещины? Ни одного висящего проводка?

— Ты параноик.

Ким поставил ящик с инструментами на пол и открыл его, осматривая содержимое. Не густо. Помимо лазерного резака, сканера энергопотоков, монтировки и троса, там ютились ещё парочка химических огней. Достав одну зелёную палочку, Ким надломил её, и изнутри вырвалось слабое свечение, которое едва могло обхватить ладонь.

Вор древностей швырнул химсвет в дальний угол, и выпуклость на потолке тотчас ожила. Взбухла, отделилась от обшивки и, бренча по металлической поверхности десятком ножек, переползла в угол и накрыла собой зелёный огонёк, принявшись с усердным ворчанием поедать его. Вскоре окраска существа сменилась, и взору Кима и Виктории предстал тот же угол отсека, две стены и пол, покрытый небольшими водорослями. Только уже без химсвета.

— Паранойя помогает выживать в нашем сумасшедшем мире, — задумчиво глядя в угол, где притаилось существо, пробормотал Ким.

— Эта штука опасна?

— Навряд ли. — Вор древностей покачал головой.

«Нет, это не последняя ловушка».

Выпрямившись, он приблизился к давно потухшему ядру и положил на её прочный шарообразный корпус руку. Содрав пальцами всю водную растительность, он нашёл трубки клапанов и распределителей.

— Подай сканер, — попросив, протянул он вторую руку к Виктории.

Девушка в скафандре неудобно присела над ящиком и, оглядев содержимое, наугад взяла самое подходящее под название «сканер» устройство, напоминающее широкий пульт с прямоугольным экранчиком и парой торчащих спереди антенн.

— Он?

— Ага, — Ким взял устройство, не отпуская руки с намеченного места на корпусе ядра.

Сканер включился и высветил на экран содержание пульсолита в ядре на данный момент — 15.6 кубических импульсных единиц на каждый сегмент кольца. Приемлемо. Не взорвётся.

— Теперь резак.

Обменявшись с Викторией инструментами, Ким прижал лазерный резак к отмеченному месту и выпустил короткий луч. Из полученного отверстия заструилась пульсирующая светящаяся жидкость. Сделав несколько надрезов, он отсоединил клапан, обошёл ядро и повторил то же с другой стороны, периодически озираясь на притаившегося в углу мимикрирующего моллюска. По завершению, Ким сложил резак в ящик, взял монтировку и принялся отдирать от ядра защитные сегменты, раз за разом обнажая сложные переплетённые внутренности, состоящие из одинаковых ячеек, прозрачных труб, отсеков для остаточных реакций и массы антигравитационных излучателей. Под всеми этими слоями находилась полость, окольцованная ионизаторами пульсолита — они постоянно, даже при потери энергии, находились в гармоничном балансе между собой, не соприкасались со стенками и друг с другом и держались в магнитных полях. Но стоило грубой руке вора схватить их и выдернуть из ядра, баланс был потерян и они свободно звякнули друг об друга.

— Готово, — отчитался Ким, собрал добычу в ящик и надёжно запер его. — Уходим, воздуха совсем немного осталось.

Виктория решительно кивнула, и вслед за ним двинулась обратно в коридор второй палубы.

На выходе из корабля, они помогли друг другу спуститься через расширенную пробоину обратно на плато и быстро, насколько позволяла водная толщь, припустили к батискафу. Ноги вязли в зыбком песке, растревоженным проплывшим недавно титаном Полипуса. Невероятное водное существо, не уступающее размерами крейсеру, сейчас крохотным синим силуэтом неспешно изгибалось далеко в океанской синеве, близко к поверхности.

До батискафа оставались считанные метры, как вдруг резкий пронзительный свист, с которым пронеслось мимо размытое серебряное пятно, заставил парочку ходоков отпрянуть от заветного спасительного шлюза. Виктория не устояла, заплетаясь ногами в белом зыбучем грунте, и упала. В тот же момент хищник пронёсся прямо над ней, опасно клацнув зубастой челюстью. Он прошипел от досады за упущенную добычу, но энтузиазма не терял. Остановившись, развернулся, и вкусная еда, наивно облачённая в жёсткую шкуру, которая её не спасёт, смогла разглядеть своего охотника. Это была одна из тех барракуд, что кружили у начала каменной гряды. Частокол острых зубов украшал её вытянутую морду, жёлтые глазищи насмешливо горели, пробираясь под слои омни-волокна, в скафандр, в сердце, в душу.

— Давай, вставай, — поторопил Викторию Ким, помогая подняться и взобраться в батискаф. Барракуда молния не сводила с него кровожадного взора. Из приоткрытой пасти донеслось натянутое шипение, подобно гудению скапливающейся в аккумулирующей камере плазме, готовой сорваться со ствола винтовки.

В секунду преодолев разделявшее их расстояние в несколько метров, хищная рыба врезалась в торс вора древностей. Плато мгновенно ушло из-под ног, а от стремительного удара из пальцев выскользнула ручка ящика с инструментами.

— Ким! — взорвался в коммуникаторе голос Виктории. Девушка тянула к нему руку, будто ещё можно было схватить чудище за хвост. Однако барракуда со стонущим и кряхтящим в коммуникатор вором отдалилась слишком далеко от батискафа.

— Кольца! — услышала она, сквозь шипящие стоны, и бросилась спасать скатывающийся к краю плато ящик с инструментами и их добычей.

Челюсти рыбины смыкались прямо на торсе Кима, зубы впивались в скафандр, сминали защитные пластины, раздирали омни-волокно, нарушали герметизацию и опаляли плоть острой болью. Забрало шлема превратилось в мутную пелену, за которым жёлтыми пятнами виднелась правая пара глаз чудища. Мысли в голове разлетались адским фейерверком, превращаясь в рой протонов, беснующихся плазменным сгустком.

Отчаянные попытки разжать капкан провалились. Барракуда дернулась в сторону, вытряхивая звёзды из глаз Кима и оставляя за ним кровавый шлейф.

Сквозь боль и лязг разрываемого омни-волкна, вор дотянулся до светошумовой гранаты на поясе и отправил её в пасть твари, закрывшись от вспышки руками. Уши заложило пронзительным звоном, тиски ослабли, и чудище выпустило добычу, роняя клокочущие ругательства.

Барракуда молния, очевидно, растеряв от такой закуски весь аппетит, уплыла прочь, оставив Кима медленно опускаться в разинутую пасть бездны.

Системы скафандра трещали о разгерметизации. Визор застилали сообщения об ошибках. Раны жгла солёная вода, заполняющая костюм. Успев вовремя запустить систему изолирования уцелевших элементов скафандра, Ким защитил дыхательную систему от попадания воды, но от главной проблемы это не избавляло. С тяжёлым дыханием он наблюдал, как из разорванной обшивки гермокостюма выкатываются бордовые клубы крови и растворяются в ярком свечении. Оно же исходило и из ран, оставленных монстром.

«Нет. Ещё рано… Я ещё не готов!» — мысленно вопил он, подталкиваемый к неизбежному, к неведомому, к тому, через что не проходил ещё ни один человек. Неизвестная энергия из артефакта атлантов вырывалась из его тела, медленно расщепляя его на атомном уровне.

Ким остервенело жал кнопку восстановления обшивки на нагрудной панели скафандра, но визор высвечивал ему ошибку за ошибкой. Вор древностей продолжал падать в разлом, уже миновал плато, беспомощно взирая на мирную светлую поверхность океана далеко наверху.

Через край плато перелетел ящик с инструментами.

Ким хотел уже засмеяться и зарыдать от отчаяния, что он умрёт вот так, уйдёт на дно вместе с добычей, но увидел трос, обмотанный несколькими кольцами вокруг ящика. Потянувшись, он едва задел его пальцами и тут же вскрикнул от боли. Свечение из разломов скафандра стало ярче, а кровотечение усилилось.

— Поймал? — прозвучал в коммуникаторе голос Виктории.

— Подожди, — ослабев, прохрипел вор, через силу втягивая воздух из дыхательной системы, отчего та часто и шумно шипела. Чернота водной толщи за спиной тянула его к себе, окутывала ледяным дыханием неизвестности, ужаса, таящегося в океанских глубинах. Скрипя зубами, Ким схватил крюк-кошку и прицелился в ящик, что с каждым мгновением становился всё дальше и дальше. Выстрел! С лязгом магнитный захват покинул треугольное дуло и вцепился в металлическое ребро контейнера. — Да…

Оба троса натянулись и вместе с ящиком потащили его вверх. Вскоре, Ким был на плато.

Но свечение не прекращалось. Оно рвалось наружу, истощая его организм. Поэтому, достигнув батискафа и забравшись в него с помощью Виктории, вор древностей потерял сознание и, в обнимку с ящиком, опустился на пол.

— Ким? Ким! — звала его Виктория, стоя у входа, и круглыми глазами наблюдая, как дыры в костюме светятся бледно-жёлтым сиянием. — Что же… Ким!

Хищное шипение возвратившейся рыбины вывело её из ступора, и она быстро провела ладонью по дверной панели, и та закупорила шлюз, оградив их от страшных челюстей. Нажимая те же кнопки, что и Ким, ей с горем пополам удалось запустить программу возвращения на «Левиафан» и спуск воды из батискафа.

Давление выравнилось.

Виктория сняла шлем и, сжимая его трясущимися руками, опустилась на колени рядом с Кимом. Вор не шевелился. Свечение становилось сильнее.

Глава 8. Звонок матери

Когда вернулось сознание, а свинцовые веки с неохотой позволили себя разлепить, Ким сразу сощурился от бьющего в глаза яркого света. Мир наполнился дружным хором жужжащих манипуляторов медицинской кабины, усердно латающих его истерзанное тело. В кожу болезненно, но весьма терпимо после зубов хищной рыбины, вонзались иглы, вводя растворы, ускоряющие регенерацию. Выдавливая короткие судорожные стоны из посиневших от холода уст вора, механизмы зашивали обработанные раны, пересекающие его торс, словно пунктирные линии дорог карту.

Ким не шевелился. В АКМП это делать опасно. Лишь изредка напрягал руки, когда грубые манипуляторы слишком резко отстранялись от очередной заштопанной раны.

Довольно скоро автомат завершил работу и с чистой совестью поднял все манипуляторы, спрятал их в своих гнёздах, оставив вора древностей лежать в капсуле, расположенной под углом в сорок пять градусов. Ким не чувствовал боков, груди и спины — эффект обезболивающих. Вставать не спешил. АКМП было единственным местом, где он мог находиться без своего скафандра, ибо внедрил в её конструкцию несколько мощных лазионных излучателей. Теперь их энергия удерживала бренное тело Кима от превращения в энергетический сгусток, и немного подпитывала его. Раз уж ему каким-то чудом удалось выжить и оказаться здесь, надо было получить всё от этого момента. От этого коротенького мгновения, когда кожа могла свободно касаться гладких металлических и пластмассовых поверхностей внутри кабинки, когда Ким мог прижать ладонь к дверце и насладиться полными тактильными ощущениями, касаясь её холодной гладкой поверхности.

Однако тянуть резину было нельзя. Время могло обернуться злейшим врагом на Полипусе. А ещё более злым оно могло стать на «Левиафане». Здесь не место слабости!

Проведя ладонью по лицу, Ким не обнаружил на себе шлема. Поискал его руками по бокам капсулы. Затем приподнялся на локтях и осмотрел всю медицинскую кабину. Не могли же они оставить его снаружи!

— Эй, Бун! — позвал вор древностей напарника и сполз с капсулы на пол. Босые ноги обжёг ледяной металл. — Бун, куда вы мой скафандр сунули?! — стуча в дверь кабины, прокричал Ким.

Ответом послужила приоткрывшаяся дверь и просунутая внутрь женская рука, держащая скафандр за ворот. Сжав губы, вор схватил свою омни-волокновую кожу и начал натягивать на себя.

— Спасибо, — буркнул он.

Дверь открылась чуть шире, и в кабине медпомощи оказался его шлем, который Ким быстро нахлобучил на голову. Респиратор, прошипев, соединился с дыхательной системой.

Когда все элементы скафандра были на своих местах, он открыл панель на груди и запросил сведения о повреждениях. Получил ответ: костюм полностью восстановил свою целостность. Распахнул дверь и вышел из АКМП.

В каюте, прислонившись к столу, его ждала Виктория. Её скафандр был сложен на кушетке.

— Думала, ты не очнёшься, — произнесла она.

— Где кольца?

— У Элиота. Он забрал их, как только мы прибыли.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Ким и шагнул к выходу, но остановился и резко обернулся. — Ты бросила ящик с добычей в разлом! На кой чёрт?

— Хватит тыкать в меня пальцем! Как ещё прикажешь, надо было спасать тебя?

— Что, просто бросить трос недостаточно? — Он развёл руками.

— Мы были под водой, если ты запамятовал. И твоя туша стремилась ко дну гораздо быстрее верёвки. Мне нужен был балласт!

— Но в этом балласте был наш билет отсюда!

— Не было, успокойся. Я вытащила кольца, прежде чем спускать ящик к тебе. Хотя куда тебе об этом догадаться?

— Ты… — прорычал вор и замолк, сжимая кулаки. На языке вертелась куча обвинений, хотя на самом деле единственным виновником в той ситуации был случай. Несчастный случай в виде большой зубастой барракуды молнии. — Ты молодец, — без сарказма сказал Ким. — Благодарю.

— Должен будешь.

— Нет, не буду. Я спас тебя от Синей Птицы, ты спасла меня от большой рыбы. Мы квиты. — Ким обернулся и задержался взглядом на её скафандре. — А где наша награда?

— Элиот сказал зайти к нему, как с тобой закончим.

— Что?! Ты отпустила его, не забрав награды? Да мы теперь его никогда не отыщем!

— Отыщем, у меня его скафандр.

— Он двадцать таких сможет купить, когда кольца продаст. Как ты могла его отпустить? Проклятье! — Гнев рвался наружу, однако Ким сделал глубокий вдох и шумно выдохнул через респиратор. — Окей. Есть ещё хорошие новости?

Девушка стрельнула глазами в толстую тяжёлую дверь.

— За нами кое-кто увязался по пути, — смущённо проговорила она. — Кажется, ваши знакомые. Бун расскажет.

— Знакомые… — закатывая глаза, повторил Ким и вышел из каюты.

В коридоре на него тут же с радостным возгласом налетел шар:

— Ким! Старина! Ты жив!

— Ух ты. Светлые эмоции. Я и забыл, что они существуют, — сухо проговорил Ким.

— Ты не представляешь, как я волновался за тебя, приятель, когда увидел, что вместо тебя эта чертовка притащила сюда какой-то окровавленный мешок светящегося мяса. Что там произошло?

— Неудачно порыбачил. А у тебя что?

Бун покрутился вокруг своей оси.

— Ты о чём? — мигнув светодиодами, недоумённо спросил шар.

Скрестив руки на груди, Ким пытливо на него посмотрел.

— Наша спутница, — качнул головой в сторону двери, — утверждает, что один из наших знакомых, следовал за вами. Не просветишь меня?

— Ха-а, ты сказал просветишь, — весело сощурил окуляр летающий шар.

— Бун, я серьёзно.

— Ох, помнишь, в прошлый раз я повздорил с одним мелким жуликом у топливного склада? Так вот, он подтянул своих корешей, те позвали своих друганов, которые обратились к своим братанам и, в общем, вся их шайка сейчас топчется у нашего шлюза.

Проведя ладонью по панели, Ким открыл дверь грузовой каюты и выглянул в иллюминатор. За ним, за парой метров водной толщи и за большим иллюминатором дока виднелась толпа оборванцев, вооружённых металлическими прутьями, кастетами, старыми огнетушителями и цепями. И прочим хламом, что можно было легко достать на огромной брошенной колонистами станции. Тем не менее, настоящее беспокойство вызывала парочка татуированных индивидов с автоматическими винтовками в руках. Они-то и стояли ближе всего к шлюзу и всем своим видом выдавали жажду разделаться с обидчиком, что находился за этими дверьми.

— Нет ну… — Ким вернулся в коридор. — Почему бы и нет? — наклонившись к пристыженно поникшему шару, спросил он. — Почему бы и не толпа нариков, а? Я спрашиваю. Ведь нас всего-то крейсер террористов на орбите поджидает. Пьедестал мы упустили, кольца прос…

— Брось, не всё так плохо, старина, — глянув в визор товарища, произнёс Бун. — Главное, ведь, что мы все живы, да?

Если бы не шлем, Ким с радостью выпустил бы пар из ушей.

— Замечательно, старина, — кивая и открывая шлюз, сказал вор древностей. — Просто чудесно.

— Эй, эй! Ты что делаешь? — запаниковал Бун, видя, что напарник выходит прямо к агрессивно настроенной толпе местных коллекторных крыс.

Бледные, давно не видевшие ни звезд, ни солнца, оборванцы разом оглянулись к двери, отъехавшей с пути человека в чёрном гермокостюме. К Киму мигом вскинулись два узких ствола. Старый добрый огнестрел, последнее слово простоты и компактности. Не надо никаких аккумуляторов, зарядных камер, электродов, массивных теплоотводов или крепкого иридиевого корпуса, стойкого к сумасшедшим температурам плазмы. Отличное оружие прошлого, доступное на любом 3D принтере, если снять ограничители. В добавок закинуть туда немного свинца — много всё равно не влезет в такую скудную обойму выстрелов эдак на сорок или пятьдесят — горсть горючей смеси и вперёд покорять неблагополучные улицы какого-нибудь городка Новой Земли, колонии Союза или коллекторы да технические туннели «Левиафана». Пока, правда, не наткнёшься на первого же представителя местного правопорядка. Патрульные Новой Земли, охранные фирмы Союза, да какой-нибудь более успешный пират или наёмник на Полипусе — современным боевым доспехам требуется нечто большее, чем одна лишь недюжинная кинетическая энергия, которой может похвастаться пуля. Сгусток плазмы с температурой в пару тысяч градусов или сверх проникающие искровые и дуговые разряды — вот, чего действительно стоит бояться сегодня. Жаль, что у Кима был не боевой скафандр, и количеством защитных пластин похвастаться он не мог. Оставалась надежда лишь на хвалёную прочность омни-волокна.

— Кто ты? — обнажив в оскале кривые почерневшие зубы, спросил коллекторная крыса в ободранной шапке и куртке с рваными рукавами. — Нам нужен круглый робот.

— Не круглый, а шарообразный, неучи, — прозвучало из респиратора Кима. — А теперь петляйте прочь от моего корабля. — Вор древностей подошёл к нему вплотную, ствол звякнул о нагрудник, а тёмный визор навис над болезненными глазами с жёлтыми белками.

Второй, в чёрной грязной майке, смотрел на него, не моргая, и не произнося ни слова. Он отшатнулся, когда Ким потянулся к кобуре, и не выстрелил только по одной причине — та была пуста.

Закрыв глаза, вор отчитал себя за забывчивость и опрометчивость. Его драгоценная «Искра» сейчас находилась у Элиота, вместе с их наградой. Ну, теперь эти крысы его так не отпустят. Они уже подтягивались к нему, звеня намотанными на кулаки цепями, постукивая по полу длинными железными прутьями.

— Робот, значит, нужен? — переспросил Ким.

— Он должен ответить за оскорбление нашего брата.

— Так вы, помойные крысы, справедливости захотели? — вор древностей сложил руки на поясе, большим пальцем сдвинув эм-ловушку с магнитного крепления. — Как насчёт того, что я скажу вам поджать хвосты и вернуться в те коллекторы, из которых вы выползли?

— Мы сейчас и тебе по шлему настучим, урод! — вылетела угроза откуда-то из общей массы оборванцев.

Двое с винтовками переглянулись, сжимая губы. По толпе загуляли возмущённые шепотки. Очевидно, он подбросил порядочно дров в огонь, так как обмотанный клейкой лентой приклад бесцеремонно врезался в его шлем.