Но шут с тобой — твой верный шут!
Служил он не для денег.
Он жалкий шут, но он не плут,
Дурак, а не мошенник!
Уильям Шекспир. Король Лир
Беспечный шут, на ярмарке балясник,
Побасенник, дворцовый безобразник,
На княжеский роскошный званый пир
Принёс напиток чудный — эликсир.
Дурманящим разлился ароматом,
Обрушился душистым водопадом,
Поплыл в палатах запах неземной,
Густой окутал, ласковой волной.
Потир отставил князь рукой небрежно,
Спросил: «Чем дивно пахнет?» — безмятежно.
Втолкнули слуги в ближний круг шута,
Весёлого и ловкого плута.
«Ответь мне, скоморох, какое зелье,
Как ладан для души, дало веселье?» —
Спросил его сурово старый князь,
На дурня, подозрительно косясь.
«Великий государь, я буду честен,
И сказ, откуда зелье, интересен.
За морем был я много лет назад,
Случайно там попал в прекрасный сад.
В нём алые цветы благоухают,
И бабочки над ними там порхают,
В фонтанах бьёт прохладное вино,
В тени лежит под пальмами руно.
На нём сидит красавица-девица,
Одета как персидская царица.
Взглянула удивлённо на меня,
Вскочила, ожерельями звеня.
Спросила грозно: «Кто ты, чужестранец?
Как в сад попал ты, мерзкий оборванец?
Я евнухов сейчас могу позвать,
Велю им палачу тебя отдать!»
«Не погуби, прекрасная княгиня!
Я пилигрим, волшебная богиня!»
Воскликнул громко: «Не зови пажей!» —
И стал я на колени перед ней.
«Прости меня, в пути я заблудился,
В саду твоём случайно очутился.
По царствам я хожу, чтобы успеть
На свете чудеса все посмотреть.
Как много в дальних странах их укрыто,
От глаз дорогой долгою сокрыто.
И если пожелаешь — то тебе,
Что знаю, расскажу я о земле.
Волшебные в песках узрел я виды —
Построены в пустыне пирамиды.
Стоят под жарким солнцем три горы,
Как белые огромные шатры.
А рядом Сфинкс покой их охраняет,
Похож на льва — чем страх он всем внушает.
Когда и кем построены они,
Ушедшие в века лишь знают дни.
Но есть другое чудо за морями:
Под горкой порт с морскими кораблями.
Над входом в гавань статуя стоит —
Колосс с венцом лучистым вдаль глядит.
Под идолом триера проплывает,
В его руке огонь всю ночь пылает.
На солнце бронза светлая горит,
Он остров Родос бережно хранит.
Ещё познал в Элладе чудо света,
Когда пришел в Эфес, на склоне лета.
Огромный храм близ города стоит,
На нём, как знак, печать судьбы лежит.
Там Артемиде молятся, богине,
Их многогрудой жертвенной святыне.
Внутри картинами украшен храм,
Но там есть память и земным богам:
Картина с Македонским в нём сияет —
Он молнией с неё всех осеняет.
Огонь, как Зевс, подняв над головой,
Вулкан пылающий держа рукой.
На свете славных мест еще немало,
Где бедных пилигримов не бывало.
Преграды ручейку в природе нет,
За ночью яркий вновь придёт рассвет.
Дойти до них уж старость не позволит,
В небесный рай мне путь она готовит.
Найдется в мире странник молодой,
Пройдёт туда неведомой тропой».
«Факир, постой! — сказала мне девица. —
Такой рассказ не мог тебе присниться.
Я слышала про эти чудеса,
Раскрыл мне звездочёт на них глаза.
Томлюсь, как птица в золочёной клетке,