Бесплатный фрагмент - Штурман дальнего плавания

Штурман дальнего плавания
Автор: Иван Кириченко

По самым скромным подсчётам, после Великой Отечественной войны в Советском Союзе осталось более 6 млн. детей-сирот. По-разному сложились их судьбы за прошедшие уже почти 75 лет. Эта тема не слишком популярна в нашем обществе, но мне хотелось бы её поднять, рассказав о себе.

Среди них и я. Мне не слишком повезло. Я родился за девять месяцев до начала войны в семье крестьян в корочанском селе Алексеевка. Через три года километрах в пятидесяти западнее нашего села произошло крупнейшее за всю историю войн танковое сражение. Сейчас там, недалеко от Прохоровки, расположен громадный мемориальный комплекс. Мой отец, который ушёл защищать Родину, с фронта не вернулся.

Без родителей

Лето 1946 года в Центральном Черноземье выдалось засушливым, начался ужасный голод. Умерли сотни и тысячи. В их числе и моя мать. Она уложила меня и моего брата на печь, дав нам круг соевого жмыха, а сама по снегу пошла в село Поповка, где родилась, в надежде найти для нас хоть какие-то продукты.

В пути её застала метель, и она не добралась до цели. Её нашли замёрзшей на дороге и похоронили на родине. Спустя время кладбище заросло, было заброшено, и я, когда попал туда, не смог даже набрать горсточку земли с могилы мамы.

Нас с братом, умирающих от голода, нашла учительница. Тут же на санях отвезли в больницу, где спасли от смерти. Как-то прожили до лета. За это время брат матери дядя Коля оформил нас в детский дом.

Прибыли

Автобусов тогда не было, и нам предстояло пройти двенадцать километров под палящим солнцем по горячей, пыльной дороге. Не знаю, как мы выдержали, но, когда солнце клонилось к закату, мы подошли к воротам. Нас встретила дежурный воспитатель и овчарка по имени Дамка. Можно представить себе, как я выглядел, если собака обнюхала меня, вздохнула и ушла в свою будку. Я прибыл с рахитом, туберкулёзом, лишаями на голове, с цыпками и коростой на руках и ногах. Нас с братом накормили, вымыли, переодели в чистое и определили в изолятор до начала учебного года.

Несмотря на то, что я к тому времени успешно освоил программу первого класса, во второй меня не определили. Целый год меня и ещё трёх таких же доходяг лечили. Два месяца нас откармливали в санатории. Затем поселили на окраине города Корочи у тётушки с коровой. А значит, в наше меню входили и сметана, и масло, и творог. Отменное питание, свежий воздух сделали своё дело. На наших щеках появился румянец.

Учусь

После длительного перерыва я ринулся в бой за знаниями. Я понимал, что от моих успехов зависит вся моя будущая жизнь!

Питание в детском доме сороковых годов было скромное. Полусладкий чай, хлеба давали очень мало, в борще не ощущали вкуса мяса. Но наши новые родители-воспитатели делали всё возможное для улучшения нашего рациона.

Идёшь на обед, а у входа в столовую стоит воспитатель с чашечкой в одной руке и с ложкой в другой. Следует команда: «Руки!» И следом: «Рот!» Открываешь рот, и туда заливается полная столовая ложка рыбьего жира и, как награда за мучения, туда же малюсенький кусочек хлеба! Путь в столовую открыт!

Однажды с Дальнего Востока привезли несколько бочонков с красной икрой. И на завтрак в малюсеньких тарелках стали подавать порции в несколько столовых ложек. Воспитатели строго следили, чтобы мы до блеска вылизывали миски от этой вязкой красной массы. И так несколько месяцев.

Приучают к труду

Короча утопает в зелени садов. На её гербе три румяных яблока. Глубина чернозёма здесь достигает полутора метров. Детский дом располагал подсобным хозяйством, садами и огородами. Дети с ранних лет приучались к посильному труду. Мы с удовольствием принимали участие во всех сельхозработах. Зато у нас всегда были свои овощи и фрукты. Воспитатели помогали убирать урожай в садах и на полях колхозов района.

В начале пятидесятых моя Родина ещё залечивала раны после смертельной схватки с фашизмом, но не забывала о нас, детях войны. Кормить стали заметно лучше. Всем купили костюмы. Зимы тогда в наших краях были снежные, и каждому из нас подарили коньки, лыжи, санки — в зависимости от возраста. В свободное от учёбы время гоняли мы допоздна на катке, на лыжной трассе, на пригорках так, что в детдом приходили не дети, а натуральные снеговики. Бедные воспитатели хватались за головы, ведь всю эту одежду надо было к утру высушить, чтобы их любимцы могли идти в школу.

В городе в те годы не было водопровода, канализации, газоснабжения. Дизель-генератор давал освещение до 24:00, но нередко ломался, и всё погружалось в кромешную тьму. Воду возили в бочках на лошади. Всё необходимое доставлялось на ней же.

Новенький ЗИС-5

Машина требовалась нам позарез!

Директор Сергей Фёдорович Киданов, капитан запаса, на фронте командовал ротой и брал Берлин. На праздники он надевал китель. На груди его сияли ордена и медали. Мы его боялись потому, что за шалости наказывал, но при этом очень уважали и любили.

Собрал Сергей Фёдорович педсовет, и от имени воспитанников написали письмо Вячеславу Молотову. Мы просили выделить нашему детдому автомашину для хозяйственных нужд с завода от его имени.

Через некоторое время пришёл ответ. Молотов писал, что все машины, с завода его имени запланированы на строительство Волго-Донского канала и нам выделят машину с завода И. В. Сталина. Сталин передавал нам привет и заверял, что правительство всегда будет заботиться о детях фронтовиков.

Через некоторое время шофёр дядя Вася пригнал из Белгорода новенький автомобиль марки ЗИС-5.

Чтобы всё умели!

Трудовое воспитание не ограничивалось сельхозработами. Девочки учились шить и помогали готовить на кухне. Мальчиков учили владеть фуганком, рубанком, стамеской. И мы со временем в своей в своей мастерской могли сделать простенькие табуретки, столы и т. п. Навыки пригодились. Я, например, до сих пор могу сделать ремонт в квартире.

Выделялись грядки для юннатов. Здесь мы сажали овощи и заботливо их выращивали. Очень любили цветы. Вдоль периметра двора разбили клумбы.

Когда я приезжал с кем-то из родственников в родной детский дом, то показывал огромные савицы-берёзы, которые мы сажали много лет тому назад. И никому не пришло в голову улыбнуться, когда я обнимал и целовал шершавую кору.

Телевидения в ту пору не было. В единственный кинотеатр водили нас редко. Зато мы занимались в кружках художественной самодеятельности, пения, рисования, фотографии. Закупили инструменты для духового оркестра, и любимый воспитатель Юрий Иванович Гольцев учил ребят музыкальной грамоте, и долгие годы был руководителем оркестра.

Он же и был режиссёром-постановщиком всех наших спектаклей. Все костюмы, декорации дети изготавливали сами. Больше всего нам нравилось ставить пьесы Антона Чехова. Успехом пользовались «Злоумышленник», «Хирургия», «Хамелеон». Зрители сползали со своих сидений от смеха.

Наши путешествия

В летние месяцы до обеда в будние дни занимались работами в огородах и садах, а во второй половине — всеми видами спорта.

Наша футбольная команда так преуспела, что осмелились играть против сборной школы города.

На городской стадион приходили сотни жителей.

А какая романтика была в наших туристических походах! Время выбиралось, когда ещё не было осенней слякоти, но и жара уже спадала.

Шли босыми по пыльным дорогам Белогорья. К вечеру останавливались в какой-то сельской школе. Пионервожатая Зоя Григорьевна и воспитательница Полина Алексеевна на школьной кухне принимались готовить ужин, а мы давали гала-концерт. Что мы только не выделывали. Ребята свистели и визжали от восторга, а взрослые хлопали так, что просыпались на насестах куры. После сытного ужина общение с местными жителями продолжалось. Пока сердобольные бабули сокрушались по поводу нашего сиротства, эти самые бедолаги уплетали белый хлеб с мёдом, запивая парным молоком из огромных кружек.

Поутру, как ни орали местные петухи, разбудить нас они не могли. После завтрака отдохнувшие путешественники продолжали путь. Завидев нашу колонну, сельчане шли рядом, желали нам хорошо учиться и вести себя примерно, не забывая при этом класть в телегу, которую везла за нами детдомовская лошадь, всякую снедь.

По возвращении из похода нас ждала грустная новость. Соседская собака проникла на нашу территорию, забралась в сарай на ферму и задушила всеобщего любимца кроля Филю.

Ваня Цуканов, впоследствии выпускник Курского мединститута, а потом и главный врач в моём родном селе Алексеевка, написал по этому случаю некролог в двух строках в стенгазету: «Когда детдом ушёл в поход в далёкие края, Трезор махнул через забор и задушил кроля».

Стенгазета висела в коридоре по пути в столовую.

Под руководством столяра мы делали скамейки из досок в кузов нашей машины. А от непогоды сверху из брезента оборудовали тент. ЗИС-5 был готов к дальним путешествиям. Бывшие фронтовики шутить не любят. И летом 1954 года лучшие воспитанники едут на экскурсию в Сталинград. Разумеется, я в их числе! По пути мы брали воду из Дона не только для приготовления пищи, но и пили без обработки хлоркой. Такая же чистая вода была и в матушке-Волге. Впечатлений получили массу! Но больше всего мне понравился планетарий. На следующий год, уже имея опыт, мы рванули в Киев. Мы катались на прогулочном катере по Днепру, до середины которого долетит не каждая птица. Были в цирке, где не закрывали рты во время выступления Игоря Кио. Смотрели балет «Лебединое озеро», слушали оперу «Евгений Онегин». И опять меня больше всего поразил планетарий. После лекции я подошёл к мужчине в очках и представился: «Я пионер Ваня Кириченко. Скажите, пожалуйста, когда человек полетит на Луну?» У лектора вспотели даже очки, но он ответил мне: «Думаю, Ванюша, это произойдёт не скоро. Представь себе, что для вывода космического корабля на орбиту Земли необходимо достичь скорости 7,9 километров в секунду, а для полёта на Луну — 11,2». Мы с профессором даже и не подозревали, что ровно через два года — 4 октября 1957 года — в тёмном осеннем небе я увижу маленькую светящуюся точку, а по радио будут транслировать сигналы первого искусственного спутника Земли. И всего лишь через четыре года полетит Юрий Гагарин. А теперь уже прошло 50 лет, как американцы высадились на Луне!

Это ли не фантастика!

Сердце кровоточит

Всю жизнь я был твоим достойным сыном, моя Россия. Но после смерти матери со мной случилась страшная беда. Я перестал смеяться и часто залезал под кровать в углу спальни и там плакал. Со временем я оттаял, но сердце кровоточило всю жизнь. Так я устроен.

Новый год

Встреча каждого Нового года превращалась в незабываемый праздник, которого все очень ждали и к которому тщательно готовились. Все маски и костюмы дети делали сами и шили под руководством воспитателей. Они умели всё! Попробуйте поставить спектакль «Никита Кожемяка» или «Змей Горыныч»! Красавицу-сосну привозили к вечеру 30 декабря и осторожно её вносили в актовый зал через парадный вход с улицы Карла Маркса. И пока взрослые наряжали лесную гостью, дети её не видели до вечера 31-го.

День перед Новым годом проходил в суматохе и праздничной суете. В школе зачитывали оценки за четверть и полугодие, все сидели как на иголках!

Впереди были десять дней каникул, а уж мы умели отдыхать продуктивно!

Любили мы концерты у шефов. Они на подарки не скупились. Но больше сладостей радовались коробкам с карандашами и красками. Любили походы с воспитателем Юрием Ивановичем. И хоккей с мячом никто не отменял!

Меня вызвали к директору Сергею Фёдоровичу. Он сидел за столом и был чем-то опечален. Я шмыгнул носом и кашлянул, напомнив о себе. Наш суровый папаша спросил любимого сыночка:

— Ну что, Ваня, опять по русскому четвёрка из-за клякс?

— Да это же перо такое противное, не зря его лягушкой назвали, — оправдываюсь я.

— Ладно, всё равно на Доске почёта останешься! А сейчас со своими друзьями на лыжах сбегайте к Юрию Ивановичу и выясните, что с ним случилось. Не вышел на работу! Заболел, наверное.

По накатанной лыжне мы быстро добрались до сборного домика на улице Ленина, где жили Гольцевы. Встретила нас мама воспитателя Зоя Михайловна. Опрятная, ухоженная. Я не сомневался, что воспитывалась она в Смольном институте благородных девиц.

Мы увидели, что Юрий Иванович загрипповал, а она предложила напоить нас чаем с пирожками. Пока хозяйка делала рейс за чайником, мы почти потеряли сознание от запаха этих пирожков! А наша графиня всплеснула руками и запричитала: «Ах, Ванюша, ты так и не поправился! Ну-ка налетайте, пока пирожки совсем не остыли!». Ах, какие это были пирожки — с картофелем, капустой, яблочным повидлом. Милая матушка Зоя Михайловна каждого из нас погладила по голове, отвечая на наши слова благодарности: «Навещайте нас, милые озорники, мы будем скучать с Юрием Ивановичем!»

«Конечно, Сергей Фёдорович расстроился, когда узнал о болезни».

Последний день 1954 года угасал, и его сменил тихий вечер с тёмно-синим звёздным небом. Мы поужинали и начали готовиться к встрече Деда Мороза и его внучки. Какой же Новый год без них! И вот открывается актовый зал и раздаётся дружное ах! Так дети выразили своё восхищение! Мы организовали вокруг ёлки хоровод в два огромных кольца. Трижды по просьбе Снегурочки, в которой мы узнали пионервожатую, кричали: «Ёлочка, гори!» Тут и на метле огни вспухнут, когда 200 детских глоток так стараются. Зажглась и звезда, и гирлянды. Но нас терзал главный вопрос — кто же в роли Деда Мороза? Тогда я снял маску волка, пробрался вплотную к Деду Морозу, раздвинул полы его шубы и дёрнул за штанину:

— Юрий Иванович, это вы?

— Да, это я, Ваня, только молчи, не порти ребятам настроение!

Прошло 65 лет, но так никто и не узнал, кто же был Дедом Морозом в ту новогоднюю ночь, когда наступил 1955 год.

Этот год был последним, который я провёл в ставшем мне родным на всю жизнь детском доме. Закончилось моё детство, на всю жизнь я расстался с братьями и сёстрами, которых сроднила судьба, благодаря которой мы вошли в когорту, имя которой — дети войны.

Зима 1954 года выдалась очень снежная, но без суровых морозов. Уходящий год запомнился тем, что мы стали жить вновь образованной Белгородской области. Новый областной центр был от Корочи всего в 54 километрах. Со временем эта сравнительно небольшая область стала одной из самых развитых в стране.

К этому времени моя многострадальная Родина уже заметно восстановила разрушенное войной народное хозяйство. Мы, сироты, дети войны, почувствовали это на себе — нас в детском доме стали лучше кормить. Для всех воспитанников купили костюмы, и мы в них щеголяли на праздники. Всем, кому было больше 12 лет, купили лыжи и коньки, а самым маленьким — санки. После страшной войны в стране осталось более 6 миллионов сирот. И государство изыскивало средства, чтобы каждый из нас был одет, обут, и достаточно накормлен. МЫ уже не испытывали такого голода, как в сороковых.

Кусочек хлебушка с солью

Тогда было так туго, что приходилось заниматься искусством предпринимательства. Я пристал к группе старших ребят, которые заготавливали дрова для кухни. Пытался помогать: и пилить, и колоть дрова, но быстро уставал. Однако сиротская солидарность не знает границ! На вытянутые ручонки ребята накладывали дрова, и я нёс их на кухню, выкладывал у печи. На кухне так вкусно пахло борщом, кашей, хлебом! Повар тётя Маруся носилась с половником в этом царстве кастрюль, не замечая меня.

Упрямый краснощёкий мальчуган подходил к этой королеве, дёргая за фартук: «Тётя Маруся, я дрова принёс!» Богиня всплёскивала руками: «Ах, Ванюша, ах, умничка!» Она скрывалась за занавеской и через минуту выносила заработанный честным трудом кусок хлебушка, посыпанный солью. «Спасибо», — шептал я и уплетал этот подарок судьбы, не выходя из кухни.

Мой великий народ

Меня научили в детском доме всему! Десять лет назад я делал ремонт в своей двухкомнатной квартире. Никого из мастеров не приглашал. Белил потолки, клеил обои, настилал полы из ламината, даже укладывал кафельную плитку в ванной комнате и на кухне. Всё своими руками! Качество хорошее.

К празднованию Нового года мы готовились задолго и тщательно. Ставили спектакли на темы русских народных сказок. Маски и костюмы лепили и шили сами. Всем этим действом руководил наш любимый воспитатель Юрий Иванович Гольцев. Он же был создателем и руководителем детского духовного оркестра.

За грецкие орехи на орехи!

Завуч Николай Пашков был настолько опытным педагогом, что от его глаз нельзя было утаить ни одной шалости.

Приходит как-то сосед к директору нашего «инкубатора» с жалобой, что мы обнесли весь урожай грецкого ореха. Странна логика у соседа! Грецкий орех — редкое, а в ту пору, можно сказать, экзотическое дерево для Корочи и области. И никто из нас, детдомовцев, ни разу в жизни не пробовал грецкого ореха. В нашем коллективе дебилов не было. Выбираем ночь потемнее, тут же почистили орехи от скорлупы и хорошо закончили ужин.

На следующий день закончились занятия — и тут перед обедом команда на построение. Все подумали, что объявят о необходимости помочь колхозу убрать урожай картофеля.