Глава 1
Говорят человеческое зло рождается вместе с ним. Когда уста младенца первый раз касаются груди матери он стискивает зубы глядя ей в глаза, с первой секунды проверяя окружающих на прочность. Этот город — насквозь пропахший смрадом похоти и разврата боится меня как крот, в чью нору заползла гремучая змея. Я внушаю им чувство, что их дом уже не их дом, что рано или поздно их денежные стены рухнут и они останутся одни. Наедине с миром, который их ненавидит. Наедине со мной, и даже когда они познают величайшее отчаяние я не избавлю их от мучений. Почему? Да потому что они все этого заслуживают.
Маленькие дети, насквозь пропитанные злобой страшно боятся темноты. Темнота раскрывает перед ними их собственную душу, а они не готовы её принять. Хотят быть хорошими и всю жизнь живут добряками, умываясь по утрам кровью невинных людей. Страх темноты.. Такой, что лёжа в кровати ты начинаешь видеть тени скользящие по стенам твоей комнаты. Вот такой ночью я устал бояться. Встал с постели детского дома и пошёл по тёмному коридору. Спустился в подвал и сидел там до самого утра, пока меня не нашли. Страх, что я тогда испытал был такой силы что ничто в этой жизни больше не может его вызвать. Человек без страха, может творить что хочет. Это стало моим перерождением. Моё явление этому гнилому миру.
Собачья туша в переулке по утру — след шины на разорванном брюхе. Квартира, куда я сегодня загляну — на первом этаже этого нового дома. Банкир, бизнесмен, любимец жены. Убийца детей.. Кто бы мог подумать? Подойти к подъезду и ждать, когда старая бабка выгонит своего сынка вынести мусор. Ничего сложного. Моё внутреннее я сгорает от возбуждения — вся эта ненависть во мне струится по венам. Она показывает мне всё, что люди хотят скрыть. Как мерседес молодого банкира останавливается у дверей школы, как маленькая девочка садится туда. Как руки пачкаются кровью и её крик стоит в моих ушах. Её нижнее бельё сгорает в сальной печке, рядом с маленьким безжизненным телом. Я иду за ним. Дверь открывается, выходит женщина с ребёнком. Молодая, красивая. Живёт здесь и наверняка ставит этого банкира в пример своему мужу. До тех пор, пока он напившись в стельку не изобьёт её за подозрение в измене. Кто знает, может когда-нибудь я приду и за ним. Дверь почти закрылась, но подставленная нога этого не позволит. Девушка отошла от двери, даже не обратив внимания что дверь не захлопнулась, гостеприимно пригласив меня внутрь. Тусклый подъезд пропахший отбросами — людская жизнь на пороге собственного дома. Квартира пятнадцать, щелчок замка. Моё внутренне я, мой попутчик, он обучил меня всему. Я был вынужден учиться и голос во мне всегда шептал о том, что я делаю не так. Он вёл меня и превратил в того, кто я есть. Я сам его просил об этом. В зале работает телевизор, а на кухне возится жена. Я снимаю обувь и как призрак иду в зал. Призрак.. Существо — которое никто и никогда не видел. Все кто его видел либо погибли, либо их считают сумасшедшими. Да, очень хорошее определение. Маленький ребёнок стучит ножками и прислонившись к стене я пропускаю его мимо. Прыгает на колени к папе, радуется. Сын своего отца, нос, уши, зеркальное отражение взрослого мужчины. Возможно, в будущем придётся прийти и за ним. В зале темно, если выждать момент когда экран потемнеет можно спокойно продвигаться вперёд. Малец убежал на кухню, а отец с наслаждением ест добытый им бутерброд. Последний в его жизни. Гитарная струна стягивает горло оставляя кровавые подтёки. Такие — что если приложить немного больше усилий то разлетится в щепки шейный позвонок. Но этих усилий достаточно. Он страдает.. Страдает так, что в его голове даже не возникнет мысли о сопротивлении. Всё о чём думает человек в такие моменты — это о скорейшей смерти и прекращении мучений, а всего за секунду до того как обвиснет мёртвым мешком понимает, за что его настигает кара. Все они это понимают. На их глазах навечно отпечатается это понимание, пока их не сожрут черви. Мой попутчик дрожит, ему нравится. Осталось только оставить на теле убитого один надрез. Отличительный знак всех моих убийств. Знак, от которого весь город сходит с ума. Они просят бога защитить их. Но с чего они взяли, что он хочет их защищать? Они ищут бога во всём. Кто-то ищет бога в войне. Кто-то в мире. Кто-то ищет его в любимом занятии. А кто-то находит его в ближнем своем. Я — Шолог. Человек — однажды нашедший бога в себе.
Глава 2
Горячий душ — решение всех проблем. Вся грязь стекает в бездну где складируется до момента, пока эти залежи не сочтут опасными. Наш город уже давно стал опасным, но почему-то никто не стремится вычищать его. Никто, кроме меня. Мой попутчик шипит и скалится, его чувство справедливости не имеет ничего общего с тем что я делаю. Он просто хочет убивать. Хочет чтобы я убивал для него и никто лучше с этим не справится. С тех пор как он меня нашёл, моя жизнь обрела смысл. Многие считают, что убивать людей неправильно. Я тоже так считаю. Сегодня я убил бешеную собаку, утратившую способность быть человечной. Весь мир стоит на краю и с каждым шагом всё сильнее катится в чёртову бездну. Я никогда не думал о том -кто я. В этом нет никакого смысла. Эта штука у меня за спиной — человеческая тень с дьявольской ухмылкой. Она почти не говорит и заставляет учиться на своих ошибках. Вот и сегодня, когда та женщина вышла из подъезда я должен был отвернуть лицо, а не отвернул. Мелочь, но мой попутчик прав. Все великие сгорели на мелочах, я должен быть осторожнее. Сегодня у меня будет шанс сделать всё как должно.
Красивая девушка тридцати пяти лет, Елена Прогматина. Единственный человек с кем я могу говорить и быть самим собой. Возглавляет группу из лучших следователей для поимки меня — террора этого города. А пока они гоняются за мухами я должен делать всю работу. Что ж, я не против. Елена водит их за нос уже не первый год и подсовывает мне информацию о делах, где нельзя решить дело их мирными методами. Она боится меня, считает что я свихнувшийся псих, который может помочь убрать с улиц разную мразь к которой не может дотянуться карающая рука закона, упирающаяся в деньги. Но я всего лишь показываю нужных людей своему попутчику. Бедняга сходит с ума от обилия крови на руках тех людей и бьётся в экстазе предвкушая кровавый шведский стол. А я его кормлю. Только и всего.
В почтовом ящике лежит письмо на мой адрес без конечного получателя. Стоит штамп «адресат отсутствует». Елена бросает письма в почтовый ящик и они возвращаются ко мне домой. Сев за стол и открыв бутылку «тёмного» начинаю читать. Дениел Маралес. Отец живёт в Боливии, а сам американец. Живёт недалеко за городом в посёлке с новостройками жирных политиканов. Сборище либеральной шушеры и с каждым днём обильно жиреющих от обилия денег и проституток побывавших в их домах. Наведаться туда будет одно удовольствие. В письме также значится, что Дениел прошёл две войны. Этого уже более чем достаточно для моего визита. Тёмный попутчик не пропустит человека кто проливал чью-то кровь в холодной войне. Торговля наркотиками, людьми, алмазами. Этот человек не брезговал ничем. Людей загоняли в контейнеры и как скот перевозили через океан. Туда и обратно, лишь бы платили. Если они и сами всё это знают не ясно, почему просят меня.. Но даже если будет подстава они не смогут меня взять. Никто не сможет. Мой попутчик смотрит на фотографию ничего не понимая, кусок бумаги для него значит столько же как кусок кафельной плитки у меня под ногами. Он любопытен, он учится. Он учится понимать меня, а я не хочу его понимать. Я должен его кормить, когда он голоден он звереет и может заставить меня сделать что угодно, или, что ещё страшнее — найти другого, более расторопного кормильца. А я не хочу чтобы он ушёл. Он сделал меня сильным. Сильнее чем я был, когда один ублюдок насиловал мою мать, а я ничего не мог сделать. Сильнее чем когда я был в детдоме и терпел нападки старших товарищей. Он пришёл и я их убил. Он мне сказал, что я могу их убить, а я так хотел это сделать. Он открыл дверь в которую я с удовольствием вошёл. Привязал их обоих в душевой и пустил кипяток, бедняги сварились заживо. Виктор Никеев умер в тот день, с тех пор был только Шолог. С тех пор я ношу только это имя. Герой — которого этот город заслуживает.
Когда наступает рассвет, вся грязь с улиц стекается в дома, оставляя за собой только вонь разврата и жестокости. Идёшь по улице пиная ногами осколки пивных бутылок. Школьники едут на жёлтом автобусе, люди спешат по своим делам. Иной раз думаешь, что не всё потеряно, а потом, присмотревшись, видишь бродяг сидящих у бордюра и умоляющих спасти их от голодной смерти. Люди воротят нос, отмахиваются как от назойливой мухи. А в воскресенье все идут в церковь, спрашивая бога — за что ты так с нами? А что он им ответит? Ничего. Чем больше ходишь пешком тем больше понимаешь уродливость этого мира и все наши политиканы это знают. Стоит проколоть шины их служебному автомобилю и он останется дома, страшась ехать на общественном транспорте. Страшась ехать вместе с обычными людьми. Вместе со мной. Две девочки сидят у окна и улыбаются, от этого зрелища у моего попутчика начинается приступ тошноты. Ему не нравится, когда я заставляю его смотреть на детей. Их ещё не совсем забрызгало грязью этого мира. Остановка в черте города, дальше пешком. Часа четыре, не меньше, придётся пройти пешком. Подняв ворот кожаного пальто иду вперёд, не попадая в запись видео регистраторов от идущих на встречу машин. Попутчик доволен, что я об этом помню. Он ждёт, он знает зачем я вышел из дома. Ждёт и мне кажется иногда я слышу скрежет его зубов. Я единственный кто может это слышать.
Крутой поворот и обычная дорога принимает другой вид. По краям стоят клумбы с пышно цветущими цветами. Густые деревья обработанные заботливыми руками садовника. Если бы я писал книгу о своей жизни, то написал бы так — И цветы впотьмах на дорогу головы сложат ибо в посёлок в ту ночь шагнула нога тёмного всадника. Сейчас день, но звучало бы красиво — ради этого можно и солгать. В книгах всегда лгут. Развилка дорог и куда идти непонятно, но времени у меня достаточно. Умение ждать — это первое, что я приобрёл. Когда я сварил тех двух в душе, я удержался и не сбежал. Остался в детдоме, решив, что нужно подождать и подозрения не пали на меня как я и ожидал. Но все меня боялись, потому что я стал другим и все знали кто убил той ночью двух мальчишек. В восемнадцать лет, когда меня выгнали на улицу я вернулся к своей матери. Она меня даже не узнала. Торговала собой на Советском проспекте. Я смотрел ей в глаза, а она сказала что я слишком мал чтобы купить её. Смеялась.
Вот он, этот дом. Шикарная вилла обнесённая высоким кирпичным забором. Внутри камеры слежения и не пойми что ещё — всё для иллюзии собственной безопасности. У ворот стоит большой грузовик и люди вокруг выгружают большие картонные ящики. Охрана с автоматами, машут руками привлекая внимание бездельников отлынивающих от работы. Раздался лай собаки из дома напротив. Огромный дог с пеной у рта проявлял желание порвать в клочья охранника, грозившего ему палкой сквозь стальную решётку входных ворот. Что ж, нужно всего лишь немножко ему помочь. Зайдя за угол дома и перемахнув через соседский забор я легким свистом привлёк внимание огромной собаки. Ему я не понравился, но я не тот заплывший жиром охранник. Рассчитав длину цепи, нужно было стать так, чтобы он остановился около меня как в детском мультике, но это не мультик, пёс не остановится. В яростном прыжке в мою сторону за длину цепи пёс захрипел и рухнул на землю едва не сломав себе шею. Осталось только срезать кожаный ошейник и быстро перемахнуть обратно через забор. Лечь за клумбой, приподняв ветви приятно пахнувшего, но уже отцветающего кустарника у самой земли и ждать результата, который не заставил себя долго ждать. Охранник махнул палкой в сторону соседского пса и здоровенный дог озверел. Решив припомнить все причинённые ему обиды он с разбегу ударился головой в стальную дверь с такой силой, что замок не выдержал. Мотнув головой он рванул вперёд, вынуждая всех в панике бежать на территорию нужной мне виллы. Оставалось только встать и, пройдясь до машины влезть в один из картонных ящиков. Найдя тот, который грузили последним я понял, что искал не зря. Вещей в нём лежало самую малость и взрослый человек мог бы легко в нём уместиться. Оставалось ждать. Слышалась ругань рабочих, грязная брать хозяина взбесившегося дога и наконец, ящик подхватили и понесли внутрь. Нужно было грамотно распределить вес чтобы в кривых руках рабочих от моего веса у этого хлипкого ящика не вывалилось днище, но это было не очень сложно. Когда меня внесли в дом, я стал слушать. Не слова, а дыхание. Когда ящик коснулся земли я уже знал, что в комнате кроме рабочих никого нет. Как только они вышли я тут же выскочил из ящика и осмотрелся. Первое что я увидел был большой стенной шкаф. Идеальное место, но нужно было знать что его карниз не прикручивается к основной части и упадёт от неправильного хвата. Я это знал. Потребовалось сильно оттолкнуться от стула и, взлетев в верх, поставить руки не на карниз, а на сам шкаф. Затем медленно перенести ноги сохраняя опору на руках и лечь на спину. Тут было просто чудовищно пыльно. Даже удивительно что горничная в таком доме не удосуживается протирать здесь пыль. Может просто ростом не вышла, это не важно. Теперь дело было сделано и оставалось дождаться ночи. Имея очень чуткий сон и тенденцию не высыпаться по ночам, я позволил себе заснуть. Каждый раз просыпаясь, когда люди с женскими голосами входили и выходили с комнаты.
— Скажи Дениелу, что его любимая люстра сломана.- Кричала старушка и постукивала костылём по ковру.- Её специально упаковали отдельно чтобы не повредить!
— Мы были предельно осторожны! Раз она сломана, то значит поступила к нам в таком состоянии! — Уверяли рабочие.
Забавно слушать как спорят люди никогда не узнающие правду. Даже не нужно было поднимать голову чтобы понять, что там происходит. Старушка орала и пыталась ударить кого-то костылём. Затем пришёл он, человек, ради которого я лежу здесь и вдыхаю эту вонючую буржуйскую пыль. Дениель Маралес, человек от которого даже я чую запах крови. Мой попутчик не мог пропустить этот запах. Его взор воспылал, а шипение было бы слышно на всю виллу, если, конечно, они бы могли его слышать. Я только кивнул головой. Подожди чуть чуть, скоро ты его получишь.
Когда стало понятно, что хозяева дома ложатся спать и будить меня никто больше не будет, я положил руку под голову и уснул. По моим расчётам, через час рука начнёт отекать. Через два организм поймёт что не может справиться сам и разбудит меня, чтобы я убрал руку иначе она начнёт отмирать от нехватки крови. Всё так и вышло, когда я проснулся была уже ночь. Согнувшись в поясе я окинул взглядом комнату. Свет луны пробивался в окно и хорошо её освещал. Если бы в комнате кто-то и был, то от вида поднявшегося на шкафу человека в таком освещении, наверняка умер бы от страха. Снова взяв всю опору на руки и перебросив ноги за карниз я тихо упал на пол. Шипение попутчика пульсировало в предвкушении. Я аккуратно приоткрыл дверь и посмотрел в зазор. Никого не было. Дверь вела в большой гостевой зал где на стенах висели как фотографии членов семьи, так и головы убитых животных. Вот только вряд-ли их кровь тоже на руках хозяина. Скорее всего купил где-то в городе и хвастается своим друзьям какой он великий охотник.
Найти спальню оказалось не простой задачей и, учитывая все меры предосторожности, затратило не мало времени. Но я её нашёл. Отворив дверь я нашёл мирно спящего Дениеля и его супругу. Смотреть на них было нельзя, взгляд полный желания убить разбудит человека непременно и не оставит даже малейшей сонливости. Я снял обувь, это был единственный шум который мог меня выдать. Подойдя к кровати я внимательно осмотрел стоящий рядом журнальный столик. Тут стояла большая фотография Дениеля и его жены. Я взял её в руки. Удивительно, что в этом мире святые горят на кострах, а мрази вроде Дениеля живут в огромных особняках с красавицами жёнами. Не знаю как с остальными, но для него всё сейчас кончится. Поставив фотографию назад на стол и взяв с него шариковую ручку, я остановил её над головой Дениеля. Мой попутчик бился в экстазе, готовый совершить свой, не ведомый мне, ритуал. Рука опустилась вниз, вонзив ручку в глаз спящему человеку, а вторая закрыла ему рот подавив зачатки крика и давая ему возможность выйти наружу последним выдохом умершего чудовища.
Молодая красавица жена, мирно спящая с умершим монстром. И ещё один, более страшный зверь, обувающийся в армейские ботинки на пороге её комнаты. Нашедший комнату с охраной и заставший их всех спящими просто отключившим видеокамеры во дворе. Их завтра и так накажут, много больше чем он может наказать их сейчас. Страшный кошмар ночного города уходит из дома через парадную дверь, не боясь попасть под свет прожектора. Все спят, не думая, что что-то с ними может случиться..
Глава 3
Обожаю алые рассветы. Как будто всевышний видит меня, видит всех нас и говорит — Смотрите. Смотри что вы делаете.. Небеса отражают погрязшую в грехе землю. А мы просто любуемся этим. Один мой знакомый бродяга сказал мне показывая пальцем в небо. — Он, должно быть, очень нами гордится. Я удивился, спросил — почему? А в ответ получил — мы созданы по его образу и подобию. Очевидно, что мы просто воплощение всего того, что он ото всех скрыл. И добавил. — Ты читал библию? Я сказал — да. Бродяга кивнул головой и усмехнулся. А я понял о чём он думает. Не думаю, что я разделяю его точку зрения. Мне хочется верить, что хотя бы одно существо в этом мире должно остановить всё это. Остановить меня.
Елена Прогматина, единственный человек который знает кто я. Вернее, которая думает что я чёртов псих убивающий людей. Тоже не плохо. Её звонок с раннего утра немного меня удивил, это на неё не похоже. Зная кто в стаде волк в овечьей шкуре ты будешь держаться от него как можно дальше. Раньше она действовала именно так, и я её за это не осуждаю.
— Можешь зайти в участок, нужно срочно поговорить. — Сказала она после короткого приветствия.
Не знаю, что она задумала, но я согласился. Её голос слегка дрожал, хотя она очень старалась это скрыть. Что-то случилось. Что-то такое, что она решилась позвать меня в участок. Это было любопытно. Чертовски любопытно.
Три года назад, когда она перевелась в этот город, тут царил хаос. Хирург — так прозвали человека, режущего женщин каждый вечер как беззащитных котят. Девушки пропадали на улице, а через четыре дня их находили мёртвыми, упакованными в пять пластиковых пакетов и канистру с кровью. Забавная работа, но такой подход мне ужасно не нравился. Я решил его разыскать, а Елена возглавила группу по поиску маньяка со стороны полиции. Почти две недели я потратил на поиск улик и пытки тех кто всегда в курсе всего, что происходит в городе. А когда наконец нашёл, оказалось что Хирург живёт в заброшенной психиатрической лечебнице. У этого парня было всё в порядке с чувством юмора. Я толкнул дверь и прошёл по коридору пропитанному криками бывших пациентов. Тогда и услышал её. Молодой сотрудник полиции, Елена Прогматина, дурачка так увлеклась охотой что сама оказалась добычей. Я стоял и смотрел через дырку в полу, как она бьётся от боли, привязанная проволокой к ржавой больничной кровати. Рядом с ней расхаживал старик, на вид лет шестьдесят, не меньше. Он улыбался, рассказывал что-то о том, что если человека подвесить в низ головой, а затем перерезать вену у него на шее, то вся кровь вытечет из тела за четыре минуты. Рассказывал и лязгал об дужку кровати этим самым крюком. Девушка кричала, но изо рта вырывалась лишь неразборчивое мычание. Старик надрезал ей язык за непослушание, оставив ей на всю жизнь напоминание о вреде неразумных бесед и шрам, располовинивший её язык надвое. Это стало последней каплей. Я пошёл к нему, гулко топая ногами и привлекая его внимание. Хирург обернулся на меня, а я со всей силы бросил в его колено кусок кирпича, подобранного прямо перед этим. Раздался хруст, старик согнулся и упал на колени, засмеялся. Поднял голову и сказал:
— Жаль я с ней мало повеселился. Её дружки нашли меня.
Я посмотрел на него исподлобья и вырвал у него из рук стальной крюк.
— Арестуй меня, я во всём сознаюсь.- Сказал он через улыбку.
А я демонстративно осмотрел крюк, а затем посмотрел ему в глаза и, только теперь, он всё понял.
— Нет! — Запричитал старик.- Арестуй меня! Я во всём сознаюсь!
Я поднял крюк и пробил старику череп. Должен сказать, в первый и последний раз в моей истории я оказался в таком положении. На кровати лежала девушка, которая меня видела. Убить её? Я не мог, как бы то ни было, мой попутчик её не хотел. Тело Хирурга нравилось ему куда больше. И я решил рискнуть, оставить в живых. Как оказалось — не зря. Моя интуиция не подводила меня никогда. Теперь я стою на пороге участка где все силы брошены на поимку нового террора этого города, встретившего рассвет сразу за смертью Хирурга — меня. А возглавляет отряд девушка, обязанная мне жизнью. Как всё иронично получилось. Но я тогда не прогадал, а какие она находит оправдания для себя чтобы помогать мне, меня это мало интересует.
Я был здесь всего пару раз. Раньше, когда я ещё был воспитанником детского дома. Нас привели сюда и показывали камеры, ржавые стальные клетки, говорили, что если мы не хотим сюда попасть, нужно жить по законам божьим. Матушка из духовной семинарии многое нам об этом рассказывала. Должно быть, уже тогда нас всех считали отбросами и детьми, которые после выхода от туда станут угрозой для жизни простых людей. Вот смотрю на огромную рожу стража порядка, торчащую в окне «Дежурной части», на самодовольные лица проституток, сидящих в клетке и рассказывающих друг другу привычки своих клиентов. Почему-то, войдя сюда, я чувствую себя дома. Место, которое должно быть оплотом закона и справедливости, полицейские участки, тюрьмы, всё это давно стало обителью зла. А его надзиратели слабы и безвольны. Стоит одной из этих девок подозвать к себе этого ожиревшего от собственной лени дежурного, стоит шепнуть ему на ушко заветные слова. За пять минут её работы их всех отпустят. Вот цена закона и их справедливости.
Я прошёл мимо дежурного, сказав, что я к начальнику. Он сделал телефонный звонок и меня пропустили. Люди в форме бегают туда-сюда, чем-то занимаются. Поднявшись на второй этаж этого угрюмого здания и пройдя по длинному коридору я вошёл в кабинет Елены. Первое, что бросилось мне в глаза, это расставленные по подоконнику цветы и жёлтые шторы на вымытых окнах. Это был кабинет девушки и это было заметно сразу. Она сидела за столом, когда я вошёл — перебирала какие-то бумаги. Я молча подошёл к столу и сел на деревянный, весьма не гостеприимный стул.
— Ты хорошо справился с Дениелем.- Сказала она чуть приглушённо.
Я кивнул головой.
— Как тебе удаётся вот так просто лишать людей жизни? Я была там, никаких улик. Даже жена Дениеля не проснулась, когда ты был в её комнате.
— Ты за этим меня позвала?
— Нет. Просто, я не понимаю тебя. Не понимаю, зачем я тебе помогаю..
— Потому что я попросил.
— Возможно. Ты попросил, а я.. А я так слаба, что побоялась тебе отказать. Ты псих который считает что может всё! — Едва не выкрикнула она.
— Значит, ты не хочешь больше сотрудничать со мной?
— Мы никогда не сотрудничали! Ты вынуждаешь меня отдавать людей тебе на растерзание, а я просто откупаюсь чтобы не оказаться следующей! Как будто заполняю ими расстояние от тебя до меня! Ты ведь не остановишься. Ты будешь убивать!
Не совсем понятно к чему она ведёт. Но разговор мне не нравился.
— Скажи.- Вдруг сказала она совсем другим тоном.- Как ты нашёл меня тогда?
— В той лечебнице?
Елена кивнула головой.
— Я искал не тебя. Ты — случайность.
— Я знаю, но как ты нашёл его? Весь штат полиции был занят его поисками и ничего. А ты один, без возможностей полицейского разыскал его.
Я усмехнулся и Елена заметно дёрнулась. Должно быть, нужно больше этого не делать. Почему-то моя улыбка вводит в ступор всех кто её видел.
— Мои возможности превосходят возможности полиции. У закона есть границы, а у беззакония нет. Я играю по правилам тех, за кем охочусь и поэтому я могу куда больше чем любой из вас.
— Понятно.- Тихо сказала Елена.- Это всё, что я хотела от тебя узнать.
Не всё, подумал я и указал пальцем на фотографию, висевшею на стене за спиной Елены.
— Кто это? — Спросил я.
Елена обернулась и, посмотрев на фотографию быстро ответила — Никто. А когда повернула назад, меня уже не было в кабинете. Излюбленный трюк всех злодеев в дешёвых мультиках. Дверь была слегка открыта и Елена вскочила с кресла. Как я и ожидал, она сказала не всё. Поняв, что я ушёл, она побежала меня догонять. А я всё это время сидел за креслом в углу кабинета. Этот трюк весьма рискованный и если вас обнаружат, будет выглядеть очень глупым. Но он всегда делается именно так. Когда человек внезапно исчезает из вашей комнаты, это значит, что он всё ещё в ней. Я подошёл к столу и взял папку, которую всё это время вертела в Руках Елена.
Анастасия Прогматина. Пропала без вести три дня назад. Красивая, судя по фотографии, они с Еленой очень похожи. Сёстры? Значит, её сестра пропала и она так отчаялась, что хотела попросить меня её найти… Не лучшее решение. Но я помогу. Запомнив всё что может быть полезным, я оставил папку на столе открытой и развёрнутой к двери. Когда Елена вернётся, она поймёт что я её прочёл. Пусть это будет моим согласием, на её невысказанную просьбу.
Глава 4
Старославянский переулок, дом пять, квартира восемь. Этот адрес значился в папке Елены как место проживание жертвы. О преступлении сообщили из телефонного автомата на улице, свидетелей нет. Соседи ничего не слышали и не видели. Сосед слева — старая глухая бабка, так и быть, поверю. Сосед справа — молодой парень двадцати одного года. Живёт один, весь день был дома. Слышал ли он, как молодая девушка кричала у себя в квартире и звала на помощь? Безусловно слышал. Почему промолчал? Это я сейчас у него спрошу.
Я вошёл в многоэтажный дом, вместе с красивой девушкой сорока лет. Она улыбалась и я медленно шёл за ней до её квартиры. Пятый этаж, квартира пятнадцать — запомнил я. После чего спустился вниз к квартире жертвы, опечатанной служителями закона. Значит, моя цель — квартира справа. Я постучал в дверь и стал ждать. Никто не открыл, шагов за дверью не слышно. Это даже лучше. Я сам открыл замок и вошёл в квартиру. Ужасно хочется с ним встретиться. С этим парнем, а затем с тем, кто похитил Анастасию. Не знаю почему, но это будоражит моего попутчика до глубины его чёрной души, а значит и меня тоже.
Судя по внешнему виду и запаху, в квартире шёл ремонт, да ещё и не очень умелый. На полу валялись рабочие инструменты, куски обоев. Даже куски стекла. Не совсем понятно, что этот парень здесь делает. Если это и в правду ремонт, то он решил делать всё сразу.. Не очень умно. Я выключил свет и сел на стул рядом с входной дверью. Буду его ждать, это лучше всего.
Слышался шум соседей сверху, кто-то гулко прыгал и визжал. Судя по всему, маленькая девочка резвилась прямо над моей головой. Как я и думал, стены и потолки в этом доме почти прозрачные. Не слышать крики Анастасии он не мог. Значит, просто проигнорировал? Оставил девушки в беде. Или струсил? Замок на двери щёлкнул и в комнату вошёл молодой парень, больше похожий на шестнадцатилетнего подростка. Он закрыл дверь и я громко хмыкнул. Паренёк взвизгнул и, не успев включить свет, отпрыгнул в сторону.
— Кто здесь? Что вам нужно? Я ничего не видел! — Испуганно запричитал парень.
— Не видел что? — Рявкнул я устрашающим голосом.
— Ничего! Ничего не видел!
Жалкое зрелище. Ни знаю за кого он меня принял, но то, что он всё это время очень много думал о похищении девушки и накручивал себя было очевидно.
— Сейчас ты расскажешь мне всё.- Прошипел я и, схватив паренька за волосы бросил его на пол. Безвольный слабак, весом не больше пятидесяти килограммов.
— Я же ничего не сказал полиции, я ничего не кому не сказал.- Жалостливо прошептал парень и сжался на полу трусливым комочком.
— Эй парень. — Сказал я чуть сбавив голос.- Я не из полиции и от твоих ответов зависит твоя дальнейшая судьба. Твою соседку похитили и я знаю, что ты видел тех кто это сделал. Я хочу знать — кто.
Парень некоторое время лежал на полу, а затем резко вскочил и, побежав к выходу, включил свет. Я не успел его остановить. Он смотрел мне в глаза и то что он в них увидел ему не понравилось. Моя попутчик яростно шипел, а я был просто взбешен.
— Я ничего вам не скажу! — Крикнул парень и я со всей силы ударил его по лицу.
Не расскажешь.. подумал я. Ну-ну.. Взяв парнишку за руку и оттащив в глубь дома, я схватил молоток и огромный гвоздь.
— Ты веришь в бога? — Спросил я с ухмылкой.
На лице парня отразился ужас.
— Хочешь быть распят за чужие грехи?
Я взял его руку и, положив её на дверной косяк, вбил в неё огромный гвоздь. Прибив ладонь страдальца к дверному косяку. Бедняга кричал так, как радовался мой попутчик. Не знаю почему, но ему это нравилось, он этого хотел. Я взял второй гвоздь и парень разрыдался. Вторая ладонь была прибита и парень оказался распят в дверном проёме собственного дома. Обвисший и истекающий кровью, он смотрел на меня сквозь слёзы и, готов поспорить, не видел во мне ни капли сожалений. Только азарт.
— Хватит! Я всё скажу.- Стонал он, а я наставил на его лоб третий гвоздь.
— Говори.
И он заговорил. Запел как испуганный котёнок. Я оказался куда страшнее тех мучителей которых он покрывал. Это было приятно.
— Это я их навёл.- Сказал парень.- Мои друзья. Мы познакомились с ними в баре. Пару раз катались вместе на машине, выпивали. В тот день мы сидели у меня, а Анастасия зашла ко мне в гости. Мы хорошо с ней общались.
— И твои друзья захотели с ней поиграть, да? — Оскалился я.
Парень всхлипнул и закивал головой.
— Они как будто с цепи сорвались. Говорили, что у вас здесь такие девушки красивые.
— У вас здесь? — Переспросил я.
— Они не с нашего города. Приезжие с Кавказа, или откуда-то оттуда.
— Хочешь сказать, что ты отдал свою соседку на растерзание этим шакалам?
— Я не хотел! — Взорвался парень слезами.- Они сказали что убьют меня, если я кому-то проболтаюсь. Затем вынесли Настю на улицу и больше я их не видел.
Какой же ты идиот, парень. Подумал я про себя. Для этой девочки было бы куда проще если бы они просто её убили. Уже три дня прошло как её нет. Жива ли она ещё? Для неё было бы лучше, если нет. Теперь я понял, почему мой попутчик сходит с ума.
— Как мне их найти?
Парень рассказал мне всё. Три парня внешности гостей с гор, недавно приехавшие к нам. К счастью, даже адрес где их искать я узнал. Значит я сейчас отправлюсь туда.
— Отпусти меня! Я ничего не сделал! — Вновь запричитал парень.
— Ничего не сделал? — Спросил я и мой взгляд напугал парня так, что он рванулся назад и гвозди в его ладонях разорвали плоть.
Кровь брызнула на стены, но освободиться он не смог. Он кричал, а во мне не было к нему жалости. Я вновь наставил на его лоб гвоздь и со всей силы ударил по нему молотком. Парень обвис, а с головы начала капать на пол бардовая кровь. Он видел меня, он виновен в том, что возможно до сих пор бедная девушка страдает в руках двуногих шакалов. Не в моих правилах оставлять таких в живых. Я вышел с квартиры и запер её на ключ. Поднялся на пятый этаж и начал ждать. Когда раздался шум спускающегося сверху лифта, я нажал кнопку вызова чтобы он меня подобрал. Мне было нужно чтобы меня увидели. Дверь лифта открылась, в нём ехала вниз бабушка, по меньшей мере, лет семидесяти. Идеально — подумал я.
Лифт снова тронулся и мы поехали вниз.
— Идеальная она женщина, да? — Спросил я, с самой милой интонацией которую только смог изобразить.
Бабулька напряглась, очевидно, вспоминая на каком этаже я вошёл.
— Зинка? — Наконец спросила она, не без интереса.
— Она.- Сказал я и вышел с лифта на первом этаже.
Теперь, когда будут опрашивать соседей и кто-то из них видел меня, эта бабушка расскажет им что я был на пятом этаже с некой Зинкой. И ей поверят, даже если эта самая Зинка этого не подтвердит. Бабка расскажет всё так, будто она сама всё видела и слыша.. Выйдя на улицу я посмотрел на небо и, выругавшись про себя, направился в другой конец города. Туда, где по рассказам замученного мной дурака снимали квартиру трое скотов, от которых я собираюсь избавить этот мир. Во что бы то ни стало.
Глава 5
Как часто мне говорили, если хочешь понять бога — читай его книгу. Честно сказать, я даже пытался её читать. Вот только то, что я там искал, в ней не было. Одна женщина принесла мне в дом журнал, где был рассказ о любви бога к детям его.
Жил был человек по имени Иов. Это был честный и безупречный человек, который боялся бога и удалялся от зла. Так сказано было в том журнале, с отсылкой на Его писание. У него родилось семь сыновей и три дочери. Скота у него было семь тысяч овец, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц: кроме того, у него было очень много слуг. Этот человек был самым великим среди жителей востока. И вот, затеяли бог с дьяволом разговор о том, как последний гулял по земле. Видел ли он Иова, спросил бог. Честного и безупречного человека? На что дьявол ответил — Видел, но разве он боится тебя бескорыстно? Ты огородил его от всего зла, вот он тебя и любит. Чем всё это кончилось? В конце рассказа из библейского писания, бог разрешает дьяволу убить всех детей Иова, извести весь скот и лишить его власти. Всё для того, чтобы доказать дьяволу, что его любят, не за дары его. Загубленный скот можно заменить, детей родить новых. На этом моё познание библии закончилось. Рассказы о заигравшихся детях мне не интересны. Но я начал задумываться о том, почему люди без веры живут лучше глубоко верующих. О боже, огради меня от любви твоей.
Я шёл по улице, вдыхая этот затхлый воздух. Анастасия, молодая девушка, которой не повезло. Не хочу видеть во всём божий промысел. В том рассказе об Иове есть ещё одна истина, которую я понял. Чтобы восторжествовало зло, добру достаточно просто бездействовать. Но если сам бог позволяет себе бездействие, то что нам остаётся? Остаётся противопоставить злу ещё большее зло. Противопоставить этим троим — меня. Пускай попробуют потягаться. Поперёк горла встану.
Широкая улица начала сужаться и в конце я упёрся в тупик. Всего три дома с выходом на улицу и пять припаркованных машин. Окраина, никого нет. Мне даже ночи ждать не придётся. Ржавый железный забор выглядит так, что если попытаться на него влезть, то он непременно рухнет. Где-то позади лает облезлая дворняга. Сжать бы ей горло, да вырвать язык, лишь бы избавиться от этого надоедливого визга. Нужно было подумать, как не навредить Анастасии, если она ещё жива. Оглядевшись, пробежавшись глазами по улице и окнам в пределе видимости, я обошёл как можно дальше за дом и перемахнул через забор. Он и в самом деле оказался хлипким, но я всего лишь поставил на него руку для небольшого толчка. Не перенося свой вес на ржавые опоры. Раздался хруст и я влетел в заросли высохшей малины. Ужасное чувство, во всё тело впиваются иголки, как будто нырнул в ванну с ежами. Я оказался во внутреннем дворе. Окон сюда не выходило, а передо мной была ещё одна железная дверь. Должно быть я оказался в заброшенной части огорода. К счастью, вторая дверь была открыта и выпрыгивать из малины не пришлось. Приоткрыв дверь я заглянул во двор. Два окна, просторная площадка и ясно очерченный круг вокруг сарая, заботливо вытоптанный собакой. Самой собаки не было, а значит, скорее всего, дом съёмный и хозяин забрал её с собой. Положение было — лучше не придумаешь.