Бесплатный фрагмент - Шмуранулось хмурным ветрогоном

СтихиЛаны

Сапронова Светлана Николаевна (девичья фамилия Никулина), родилась в марте 1972 года в районном северном городке Печора.

Есть такое место на Земле,

Где живёт и ныне моё детство.

Там во сне мне хочется лететь,

Там у мамы хочется погреться.

Там на небе звёзд не перечесть,

Как не счесть проказливых историй.

На Земле такое место есть

На просторах северной Печоры.

У нас была средняя, по советским меркам, семья: папа, мама, сестра (старше меня на 13 лет), брат (старше на 10 лет) и я.

Когда мне исполнилось 15 лет, родители переехали в Волгоградскую область, среднюю школу я заканчивала уже здесь.

Стихи я начала писать ещё с начальных классов, но после переезда в голове стали рождаться более философские строки, появилось желание более грамотно оформлять свои творения. Видимо, здесь сказались и тоска по родине, любимой тайге, реке Печоре, по друзьям и непринятие другого уклада жизни. Тут же случилась первая любовь, и, в следствие этого бездумное поступление в московский техникум по производству и аппретированию шёлка.

Прожив 2 года в Москве, возле Новодевичьего монастыря, практически закончив учёбу, я вернулась обратно, так как поняла, что далека от производства шёлка.))

Я уехала в Волгоград и стала работать штукатуром-маляром, рано вышла замуж, почти в 20 лет родила первого сына, через три года второго. Семейная жизнь складывалась не очень хорошо. Я собиралась вернуться в Печору, но внезапно, в 2005 г. трагически умер муж, через несколько дней свекровь… Я вернулась с детьми к родителям.

…Странные судьба диктует правила,

В сотый раз начну я новый путь…

В 2006 году кресты продолжали преследовать меня. Умерла сестра (брат умер ещё раньше в конце 90-ых), потом у папы обнаружили рак, срочная операция, которая не помогла… 2006 год забрал и папу.

А 2008 маму…

Холмиком мобильным,

Я глазам не верю,

Стали все страдания,

все мои потери.

Почести венками

Траурными сложены,

Горькими слезами

Много раз умножены.

Я осталась одна без хозяйства, без денег, все ушло на лечение родителей. Бралась за любую работу: малярные, продавец, почтальон, дежурная в военкомате, повар в кафе, птицефабрика… Выручал огород, это был не только труд, но и ещё одно хобби.

Однажды весной поздно вечером «запел» телефон. Звонил незнакомый мужчина, ошибся номером. Он спросил у меня почему-то: «Как дела?», и я совершенно уставшая, неожиданно для себя, вдруг начала рассказывать о своих проблемах, бытовых удачах, о настроении..

Он стал звонить по нескольку раз в день, а через два месяца приехал в гости из Волгограда. С тех пор мы вместе! Я только тогда поняла, что такое любовь. Я снова переехала в Волгоград. Родился Егор, ему уже 8 лет.

Ты со мною хрустально-бережный,

Обнимаешь тепло и ласково,

Говоришь, что влюблён по-прежнему,

Расписав мою осень красками…

В этом году мы уехали из города в дом моих родителей, нельзя бросать дом, и продать его рука не поднимается.

Сейчас я осваиваю просторы интернета, продолжаю изучать поэтические формы. Муж и сыновья горячо поддерживают меня и радуются моим успехам Это главные поклонники моего творчества и никудышные критики.

Мои стихи уже есть в нескольких поэтических сборниках, что даёт мне маленькую надежду на вечность.

***

Мечтам сегодня нет возврата,

Годам не повернуть обратно.

Простыл и след,

Возврата нет,

А мудрость — зрелости оплата,

На счёт ложится как-то скупо,

Но в душу лезет без уступок

И прёт не в срок.

Какой в том прок

Уже уставшей быть, но глупой?

Смотрю, унылая, в окошко,

Подзаработать бы немножко…

Вот заплачУ

И захочу

Черпать былое полной ложкой!

Но нет годам моим возврата,

Мечты не повернуть обратно.

В себя приди,

Что впереди?

Маячит старость… Ну и ладно!

***

Быть может, мне сегодня повезёт,

И этот бал подольше будет длится.

Но стрелка вновь к двенадцати ползет

И дрогнет, как слезинка на ресницах.

И я бегу, бегу в который раз,

Опять не подготовившись к исходу!

Растерян принц, единственный из нас,

Кто любит босоножку из народа.

Пробили полночь строгие часы.

Я снова потеряла туфлю где-то,

У слуг растут гусиные носы,

И в тыкву превращается карета…

***

Меняется жизнь и привычки,

Меняется код и пароль,

Меняется фото на «личке»,

И мужа меняла порой.

Меняла характер и внешность,

Квартиру, работу и стать…

Одно постоянно: потребность

Желания что-то менять!

***

На море штиль. Зелёная равнина,

У берега ленивая волна

Чуть плещется. Но штормы-исполины

Уже близки, и морю не до сна.

Взыгралось. В небе молния «динАмит»

И тонет в пене пышной и густой,

Могучим валом тянется цунами,

Летит на берег, словно на постой.

И в этой пляске, слившись воедино,

Вода и небо огненной стрелой

Рисуют натуральную морину,

Где каждый миг-шедевр золотой!

Но есть конец, как в каждой из историй,

Утихнет шторм мгновенно, невзначай

И, отходя, прошепчет тихо: «Море,

Приду ещё, терпи и не скучай!»

***

В душе нет места зависти и злобе,

Они сжигают желчью изнутри.

И не покрыться чёрным пеплом чтобы,

Вокруг себя иначе посмотри.

Сумей в себя впустить чужую радость

И чей-то страх всем сердцем ощути,

И то, что раньше болью отдавалось,

Теперь как будто светит изнутри.

Поймешь, что мы совсем не одиноки,

Что есть друзья и в наш нелегкий век,

Что с гордостью, убив в себе пороки,

Мы честно носим званье — Человек!

***

Я — рыба. И на дне реки

Забуду беды и печали.

Здесь мысли, свЕжи и легки,

Меня волною укачали.

Здесь нет причины для тоски

И нет стремленья к вертикали.

Ракушки, словно лепестки,

Здесь тайну жизни открывали.

Здесь тишь. Подводные пески

Не ищут твёрдого причала.

Здесь нет давленья на виски.

И нет конца, как нет начала.

***

Веет с запада диким холодом,

В стылом сумраке тучи мечутся,

И припомнилось: мы не молоды,

Все запущено и не лечится.

Жизнь мелькает, как крылья мельницы,

В пыльный тлен измельчая ядрицу,

Всё быстрей, суматошней вертится,

Но однажды она сломается.

***

Они в витрине будто бы живые,

Играют человеческую роль,

И всей своей надменностью правы! Я,

Как они, живу, скрывая боль.

Внутри, где раньше гулко билось сердце,

Сегодня поселилась тишина.

В синтетике одежды не согреться,

А в спальне из винила не до сна.

Там манекены, рядом я — прохожий,

Нас делят лишь рекламные огни,

И кто я есть, во всем на них похожий?

И кто, на нас похожие, они?

***

Во всем виновна я сама!

Сижу одна в раю забытом,

Борюсь с собой, схожу с ума

И загружаю время бытом.

На крыше стая голубей,

Утихла храбрость их былая,

Вспугнута резво криком «Бей!»,

«Ату!» мальчишкой-раздолбаем.

Да что я снова не о том!

В окно смотрела: там не Вы ли?!

Нет. Кошка драная с котом

В насмешку мне злорадно выли.

***

За окном замерзает осина,

Ветер в трубах выводит свой марш,

Я, забывшись, крошу апельсины,

Измельчая их бешено в фарш.

Как Алиса в своём Зазеркалье,

Где таинственный, сказочный мир,

В небо птицей мечты запускала,

Что мой муж, как и прежде, кумир.

Не летят, они заперты в клетке.

Муж, из рук апельсины забрав,

Кратко бросил: «Задумалась, детка?»

Да, задумалась, милый, ты прав!

***

Где-то сохнет без меня Печора,

Так же сохну без Печоры я.

Общий вывод наших двух историй :

Русло обмелевшего ручья.

Но пока бегут, петляя, строчки

Ностальгией сотканных стихов,

Помни, речка, северную дочку

Из твоих таежных берегов.

***

Прошёл семейный, тёплый ужин,

Я ставлю чайник на плиту.

И, вдруг, соседка: «Муж Ваш нужен!»,

А тот сорвался: «Ща, приду!»

Сижу. Насыпано печенье,

Уже и чашки на столе,

Но изнутри грызет сомненье

И настроенье на нуле.

Измена в душу лезет едко

И шепчет: «Логику включай,

Ведь, если муж ушёл к соседке,

То, может, не фиг ставить чай?!»

***

Он тихо вылез из подвала,

Мотнул лохматой головой,

Едва мяукнул-силы мало,

Ужасно тощий, чуть живой.

Взглянул огромными глазами,

А в них большой и страшный мир,

Где мы стоим под образами,

Но каждый сам себе кумир,

Где мы, сбегая от большого,

Пинаем маленьких ногой

И где душой торгуем, снова

Боготворя кошель тугой.

Нам всё приелось и привычно,

А он был вечностью самой,

Такой смешной и необычный!

Я забрала его домой.

***

Засела в голове у мужа блажь

(У нас уже большой семейный стаж):

Он притащил, паскудник, Кама сутру

И предложил нам вместе почитать,

А я — учитель в школе, дома-мать!

Но муж просил и мОзги мне запудрил.

Да, я сдалась, к великому стыду,

Хотя всегда, во всем себя блюду,

Но, чтоб у мужа не было печали,

Мы стали эти позы изучать,

Сломали нашу новую кровать,

Соседи, помню, что-то нам кричали…

Ещё припоминаю сильный страх,

Когда супруг, ногами в волосах

Запутавшись, упал… Но, если честно,

То смысла нет копаться во вранье.

Ещё бы почитать наедине,

Ведь книжка оказалась интересной!

***

Ты, как большой паук,

Заманиваешь в сети,

Из паутины рук

Я вырваться боюсь.

Мне сладостно до мук,

Но, все таки, ответь мне:

Абсурден мой испуг?

В плену ли нахожусь?

Ажурной вязью слов

Дурманишь женский разум,

Как будто бы готов

Испить меня до дна.

В тени твоих зрачков

Я гибну вся и разом.

На стыке двух миров

Вкуси меня сполна!

***

В салоне как-то раз листая,

Забытый дамочкой журнал,

Я с удивлением узнала,

Что нынче скромность, как безнал.

Ну, типа есть, но не наличкой,

И тратить можно, но не всю.

Да и пристало ль кушать гречку

Великосветскому ферзю?

Кого-то скромность украшает,

Кого-то платье от «кутюр»,

Кому-то то ветер слух ласкает,

Кому-то шорохи купюр.

Журнал на столик положила,

С тоской взглянула на салон,

Внимаю: тянет скромность жилы!

И пошагала к двери вон…

***

Дрожал в морозном перезвоне

Адепт небесного огня,

Он знал, что в сумерках утонет,

Боролся, инеем звеня.

Он ранен был, и алой кровью

Уже окрашена заря,

И потянулось платом вдовьим

С востока небо декабря.

Чуть раньше был он всемогущим,

Гонял по небу стаи туч,

Атаковал лесные кущи

И всем был нужен, яркий луч!

Горя, как свечка, одиноко,

Он верил солнцу одному,

Но смят был истиной жестокой…

И погрузился мир во тьму.

Монолог свечи

«Как Данко, вам я отдаю

Свое пылающее сердце,

На страже страсти я стою,

А не стремления погреться.

Я привлекла, как мотыльков,

Волшебных муз. В моём сияньи

Писали Пушкин и Крылов

Свои бессмертные изданья.

Я — очевидец ваших снов,

Когда, сжимая что есть силы,

Меня вносили за альков

И, засыпая, не просили,

А умоляли осветить

Судьбу дальнейшую, чужую…

Но вы успели всё забыть

В эпоху света. Не сужу я,

Но постарайтесь доставать

Меня почаще. Ваши грезы

Готова дальше освещать,

Сушить непрошенные слезы.

Ах, не рубите же с плеча,

И больше жизни дайте, please!…» Но

За час истаяла свеча

Эпохи тьмы и романтизма.

***

Описать стихотворным метром

Как стучаться в глухие стены?

Все покрыто надёжным фетром,

И лечения не изменят.

Я смирилась давно.., не ною,

Существуя, как овощ ныне,

Снова мучает паранойя,

Мой диагноз — шизофрения.

Но пока своим снам я верю,

Там свобода, и там права я,

Что в стене прорубаю двери

И тихонько их открываю…

Но смирительная рубашка

Обозначит: болезнь реальна,

Санитары Семён и Яшка

Обзовут меня ненормальной

И нахальные рожи щерят.

Снова вою плененным зверем.

Но я помню: за мягким фетром

Появляются в стенах двери…

***

Ты со мною хрустально-бережный,

Обнимаешь тепло и ласково,

Говоришь, что влюблён по-прежнему,

Расписав мою осень красками.

Так же искренне мной любуешься,

И в глазах твоих радость светится,

И целуешься, и целуешься,

Как в далёком медовом месяце!

Я тебя не коснусь печалями

И прижму к себе так же искренне.

Мы с тобой навсегда отчалили

С одинокой, пустынной пристани.

***

Давай-ка, нарушим «диванный» режим

И фон поменяем на свеже — зелёный,

Из шумного города вдруг убежим.

Ну, что нам, ей-богу, намазано в оном?!

Сними мокасины и галстук ослабь,

Не бойся росы, от неё не простынешь.

По речке от берега стелется рябь,

А там в камышах неуверенный финиш.

Не надо бояться, давай убежим,

Рванем по продольной до самого леса…

И дня не прошло, как мы оба дрожим

Без острой нехватки толпы и прогресса.

***

Однажды, простившись с жестокой судьбой,

Ни много, ни мало, пойду за тобой.

Мне скажут: «Уходишь? За спину взгляни :

Ни много, ни мало, с десяток родни

И столько же близких. И всем ты нужна,

Ни много, ни мало, но ты не одна!»

И я возвращусь с половины пути.

Ни много, ни мало, а, всё таки, жди!

А дальше лишь вечность и полный покой,

Ни много, ни мало, покончим с тоской.

***

Меня опять терзает паранойя,

Я снова начал бредить наяву.

Скрип половиц, по телу дрожь… Не ною,

Терплю, но, существуя, не живу!

Опять изводят сумрачные тени,

Мелькая в незашторенном окне.

Мне холодно, и кровь застыла в венах,

А шевелиться страшно, страшно мне!

Фантазия играет со мной шутку,

И, собирая храбрость в кулачок,

Хочу уснуть, но трепетно и чутко,

Как может пятилетний мужичок.

Монолог пассажирского автобуса

Силы нет, одно и то же,

Снова гонят в дальний путь.

И шофер с похмельной рожей

Тихо едет, как-нибудь.

Пассажирская толкучка,

Пахнет потом и вином.

Солнце жарит, и ни тучки.

Блин, Гоморра и Содом!

Кочки, ямы и ухабы —

Волгоградские пути.

Починили б трассу… Кабы!

Растрясет, как ни крути!

Только старая кассирша

Вдруг погладит по окну.

Про тебя б я, Зина, вирши

Сочинил, и не одну!

Скоро нам с тобою крышка:

Я в металл, тебя домой.

Эх, едрит твою покрышку,

Остановки все долой!

Прокатил бы тебя, Зина,

(Да шофер вцепился в руль)

Хоть на море в Лазурину,

Хоть к родне на Иссык — Куль.

Я погнал бы что есть силы

Мимо речек и лесов,

Но бессовестный водила

Проколол мне колесо…

Монолог зеркала

Ко мне влекут заботливость и раж,

Перед работой здесь ажиотаж!

Одно и то же. Женщина причёску,

Мужчина галстук в бледную полоску

Спешат поправить, нервно теребят

И гонят в школу заспанных ребят.

И не возможно им остановиться…

Дверь хлопнет. Тишина. И кот глядится,

Сощурив свои яркие глаза.

Мне вспомнилась давнишняя гроза,

Как молнии, пронизывая дали,

С отчаянной решимостью сверкали,

И все тряслось, скулило! Лишь Она,

Не двигаясь, смотрела сквозь меня,

Как будто там ответ Она искала

И гладила меня, наверно мало

Ей было взглядом всё обозревать,

Пыталась отраженье ощущать,

И вглядывалась пристально, до боли,

И я уже дрожало по- неволе…

Как вдруг Она вздохнула, и слеза

Очистила прекрасные глаза…

Гроза прошла. С ней много поменялось :

Дом продан был, и я при нём осталось.

Проходит век, но я поныне тут,

Уже другие жители живут,

И в радости подходят, и в печали,

Но больше так меня не обнимали…

***

Кто-то во сне прошептал моё прежнее имя,

Тихо и грустно обдав мою щеку теплом,

Кто-то случайным объятием память обнимет,

Вновь растревожит мне душу мечтой о былом.

Звездное небо очищено стылой прохладой.

Я, не очнувшись, живу между явью и сном.

Мне бы проснуться, встряхнуться, наверное, надо,

Но продолжаю испытывать ночь на излом.

Быль или небыль? Вопросы тревожат мне сердце,

И остаюсь я, как прежде, подушке верна.

Надо уйти, но так хочется дольше погреться

В тёплых объятьях недавно сбежавшего сна.

***

В окошко месяц заглянул

И предложил мне прогуляться.

Ну, что ж, отправимся в загул,

Пускай другим кошмары снятся.

А мы по млечному пути

Гуляем с месяцем на пару,

Других таких и не найти:

Я молода, и он не старый.

Считаем звёзды, и одну

Он обещал перед рассветом

Отдать мне, если сохраню

Его полночные секреты.

***

Бродят призраки неприкаянно

В царстве сумрака,

Бьёт ворона крылом отчаянным,

Да без умолка

Громко каркает, как паскудница,

И не хочется

Людям в лес идти. Ну, как сбудутся

Все пророчества?

А в домах сидят дети сирые,

Дети стылые.

И идёт мужик, кто с секирою,

Кто с кобылою.

А зима шуршит перекатами,

Да с метелицей.

Мужики идут, бородатые,

Тихо крестятся.

***

Снова дома мне не сидится.

Дождь стучит по закрытым окнам,

Разжигает гроза зарницу.

Ну и пусть я опять промокну!

Я пойду по степям осенним,

Погуляю по лужам вволю.

И природа полна сомнений,

Распогодилось небо, что ли?

Горизонт уже чист и светел,

Оказалось, не так всё плохо.

Завывает надрывно ветер:

— Ну, куда ты пошла, дуреха?

***

Я по улицам заброшенным

Исходила до утра.

Разбуянились ветра,

Пусть-дорожка запорошена.

Сапоги мои изношены,

И простужена душа,

А в карманах ни гроша,

Вся судьба в ломбард заложена.

Жизнь под горку, как горошина,

Покатилась — не догнать!

По проспектам мчится знать,

Я ж по улочкам заброшенным.

***

Странные судьба диктует правила,

В сотый раз начну я новый путь.

На прощанье скрипка мне оставила

Свой этюд: ошибок не вернуть.

Вновь идти, а мне уже не хочется,

Все дороги, словно, как одна.

Только гонит дальше одиночество,

Словно чаша выпита до дна,

Словно ждёт душа моя общения.

Посветлело, близится рассвет.

Небо тоже жаждет очищения,

Значит мне назад дороги нет.

***

Я придумала этот город,

Эти улицы сочиняла.

Каждый там и здоров и молод,

Там не знают про слово «мало».

Этот сити всегда подвижен

В небе, словно прекрасный лайнер.

Я его в сновиденьях вижу,

Он моя дорогая тайна.

И я верю: с последним вздохом,

Стоит только позвать тихонько,

Он почувствует, дело плохо,

И примчится по грани тонкой.

Он спасёт мою грешную душу.

Этот город придуман мною,

Потому умирать не трушу,

Потому никогда не ною.

***

Летит душа навстречу приключеньям,

Летит вперёд, не ведая преград.

А мне б помедлить несколько мгновений,

Да нужно ли бездумно в дождь осенний

Бежать по лужам грязным наугад?

Куда-то тянет в ночь и до рассвета.

Забытый плед, и снова не до сна.

— Одумайся, к чему все это, Света?!

Сурово попа требует ответа,

Ведь приключений ищет не она.

***

Сыграй мне розовый этюд,

Такой, чтоб жарко стало сердцу!

Рубин в бокале принесут,

Но слишком мало, не согреться.

Рояль в свечах, букет из роз…

Воспоминаний сладких грезы.

Цветник души почти зарос,

Но очищают душу слезы.

Сыграй, прошу тебя, сыграй!

Цветок на клавишах томится.

Я вновь пройду и ад, и рай,

Позволь этюду возродиться.

***

В замороженном оконце

Умирают фонари.

Зажигает небо солнце

И растопит до поры

Лёд стекла и холод сердца,

Вот мгновение, лови!

И звенят в душе бубенцем,

Как весною соловьи.

Отступило прочь ненастье,

Память девичьей рукой

Нарисует слово «счастье»,

И понятно мне одной :

Это только отраженье

Тех зеркал, чей карий взгляд

Дарит, словно одолженье,

Свой лучистый, тёплый яд.

***

Привет, Апрель! Пишу тебе письмо,

Пускай его последняя метель

Закинет в твоё светлое окно

И плотно за собой закроет дверь.

Скажи, Апрель, скучаешь без меня?

А помнишь наш весёлый прошлый год,

Когда в лучах янтарного тепла

Смеялись и водили хоровод?

Проверь, Апрель, растут мои цветы?

А выучил ли песню соловей?

Люблю тебя, как любишь меня ты,

Скучаю… но словам моим не верь!

Прости, Апрель! Грозою не пугай,

Не нагоняй дождей весенних мглу.

Ты знаешь сам, когда наступит май,

Я вновь без сожаления сбегу!

Приветик, Май! Пишу тебе письмо…

***

Нарисую свою мечту,

Распишу голубым надежду.

Я уже не такая, как прежде,

Нарисую свою мечту.

Нарисую себе весну,

Птичьи крылья волшебным цветом,

Чтоб летели быстрее ветра.

Нарисую себе весну.

Нарисую свою любовь.

Вы её нарисуйте тоже,

Только так, чтоб лучом по коже,

И бежала по венам кровь!

***

Она жила, обласканная морем,

Её растила чистая Аврора

Среди людского, горького позора,

И лишь любовь ей помогала жить.

Ей посвящали волны перекаты,

И чайки знали деву в светлом платье,

Встречали с ней рассветы и закаты.

Могла ль она мечту свою забыть?

Ах, сколько кораблей она встречала,

Но все не те! Упрямо повторяла,

Что парус непременно будет алым.

И не могло ничто её сломить!

И он пришёл! Представьте на мгновенье

Тот первый взгляд в порыве единенья,

Несмелое руки прикосновенье…

Кому дано такое повторить?

Ассоль и Грей. Их встреча не случайна.

А сколько нас, забывших обещанье?

Бросаем свою верность на закланье,

Не научившись искренне любить…

***

Вы не верьте в моё ощущение,

Что в душе вырастает трава.

Кратковременное утверждение,

И, возможно, что я не права.

Может быть, за травою некошеной,

Со сверкающей утром росой

Скачет девка с прической взъерошенной,

По-простецки одетой, босой.

Скачет так, что сама недоверчиво

Я мгновенья ловлю, не дыша.

Так с утра и до самого вечера

Погулять выходила душа.

***

Порхала бабочка над ароматной розой,

А та упрямо морщила чело:

— То солнце жжёт, то портят листья грозы,

Теперь тебя зачем-то принесло!

Явилась тут! Одета не по тону.

Лети к ромашке, видишь как бледна?

Здесь утонченны все и благородны,

И только ты цветастая одна!

А бабочка промолвила негромко:

— Ах, розы, до чего же вы глупы!

Порхать, как я, не можете нисколько,

Напрасно распускаете шипы!

А я лечу свободно и привольно.

В моей расцветке важен каждый тон…

В ответ вздохнула роза недовольно

И распустила яркий свой бутон.

И только мы, вдыхая ароматы,

Любуемся на бабочек крылатых…

***

На пасеке пчелы пыльцу собирали,

Летая без устали взад и вперёд,

Работали дружно, не зная печали,

Собравшему больше — медаль и почет.

И жили на пасеке лодыри — трутни.

«Работа — не волк!» — говорили они.

Для них каждый день — выходной, даже в будни,

Никто им в зачёт не писал трудодни.

Но время идёт, уже старость не в радость,

И пенсию пчелам пора начислять.

Не рада пчела: что-то мало досталось,

Ведь столько же трутень идёт получать!

***

Чёрные воды глубокой реки

Снятся ночами,

Черти на дне обнажают клыки,

Блещут очами.

Ждут мою душу. На самое дно

Падает тело.

Явь или сон, да не все ли равно?

Страшное дело!

Ночью, проснувшись в холодном поту,

Кутаюсь зябко.

Может, затянется сон поутру

Отблеском ярким?

Но и с утра ставят черти силки,

Жизнь мою рушат.

Чёрные воды глубокой реки

Тянут мне душу.

***

Нажми на паузу. Она

Необходима,

Пока не порвана струна

И манит стимул.