Бесплатный фрагмент - Шанс на спасение

Посвящение

Эта книга посвящается всем, кто был

моим творческим наставником  и

учителем жизни

Предисловие

Привет, дорогой читатель! Я искренне рада познакомиться с тобой.

Пожалуй, я готова открыть тебе свой главный секрет: я обладаю настоящей магией. Волнение и чувства переполняют меня настолько, что, боюсь, в моем теле им просто не хватит места. Эмоции и переживания проскальзывают внутрь моих пальцев, словно тысяча мелких огоньков, и перетекают прямо на бумагу!

Я пока что не знаю, к сожалению или к счастью, но контролировать это мне не удается. Именно поэтому ты держишь сейчас эту книгу в руках.

Если честно, в списке писательских достижений она у меня первая, и так совпало, что именно ты являешься одним из первых моих читателей.

Ну что ж, будем знакомы, меня зовут Потерянная, и в это захватывающее путешествие мы отправимся с тобой вместе!

Надеюсь, что тебе будет интересно провести это время со мной. Я верю в то, что каждая прочитанная страница сможет открыть тебе новый мир и всколыхнуть в душе забытые истины.

Предупреждаю, что в процессе чтения, скорее всего, появятся вопросы, на которые никто, кроме тебя самого, не сможет дать ответа. Желаю приятного погружения в мир фантазий!

Твоя Потерянная,

которая, наконец,

нашла свое место.

Человек

Человек — свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен!..

Горький М. На дне

Я стоял прямо на краю этого огромного мира. Чувствуя на щеке его хмурое неодобрение, я вытирал уже сотую каплю дождя рукавом. Продрогнув, мое тело продолжало быть стойким. Оно отказывалось принимать реальность и, сопротивляясь ей, не могло сдаться просто так. Стараясь видеть дальше, чем ресницы, глаза выпрыгивали из-под век и жаждали широкого вида. Они пожирали каждый дюйм этого старого, давно полюбившегося им пристанища. Я мимолетно подумал о том, как бы выглядело мое лицо, если бы на их месте и вправду были зубы. Меня передернуло лишь от одного этого слабого представления, и я постарался быстрее забыть этот образ, но хорошо знал, что скорее всего он уже никогда не уйдет из моей памяти. Более того, он еще всплывет у меня в голове ближайшей ночью. И намного красочнее, чем было вначале. Стараясь внушить мне необъяснимо стойкий страх перед собой, он непременно восторжествует. Протянув руку вперед и аккуратно забравшись на качели, я начал покачивать ногами. Заставляя их торопливо двигаться туда и обратно, я думал о том, что они раскачиваются так же быстро и смешно, как бедра моей двоюродной тетушки, опаздывающей на последний поезд. На самом же деле одним из моих любимых занятий было представлять, будто я иду по воздуху, разгоняя ступнями тучи. Сидушка подо мной была не такая уж и приятная, даже до отвращения влажная, как это обычно бывает после дождя. Но зато само ощущение полета давало неплохой простор моему воображению. Размахивая ногами все сильнее, я начал поистине увлекаться этим процессом. Парящее ощущение призрачной высоты захватывало меня до мурашек. Чувство оглушающего падения вытягивало мой дух вместе с некоторой неприятной дрожью у меня в животе. Уже ребенком я научился понимать, что взлеты и падения не могут существовать друг без друга. Они связаны между собой, как души влюбленных, обреченных на вечное безмолвие. Все свое существование они сознательно посвящают цикличному маятнику. Стремлению вверх, к солнцу. Или вниз, к земле. Снова вверх. И снова вниз. Захочешь подольше задержаться в воздухе — сильнее оттолкнись и будь готов к головокружительному риску и вполне оправданному страху упасть, когда полетишь назад. Но в тот момент я вовсе не думал об этом. Я молча смотрел на приближающиеся красивые волны и совсем не подозревал, что на наш маленький городок надвигалось цунами. Я любил смотреть на воду всю свою жизнь, представляя, что и внутри моего маленького организма она выглядит также красиво. С воздушными пузырьками из пены, лазурными всплесками и поразительной глубиной. Каково же было мое удивление, когда взрослые показали мне учебник с анатомическими картинками человека? Просто ужас! Я никак не мог поверить в то, что человек — это просто кусок мяса с кучей самой различной и противной жижи внутри. Нет. Это я и вправду до сих пор отказывался принимать. Так же отчаянно не хотела верить моя мать в то, что упустила одну очень важную деталь. Вчера вечером она забыла предупредить своего ребенка о том, чтобы тот не выходил к морю. Проснувшись, она принялась собирать вещи для эвакуации из города, но не обнаружила меня в своей кровати. Так же странно и неуверенно чувствовал себя и я, когда она не проводила меня до калитки утром. Всегда провожала. Всегда говорила, что будет ждать к обеду. «Ну мало ли, проспала», — думал я, уже ощущая на себе приятный бриз. Конечно же, увидев, как уровень воды у пирса начал постепенно убывать, я стал подозревать что-то неладное. Но не до такой степени, чтобы нарушить свои ежедневные ритуалы и убежать домой. Я был уверен, что у меня в кармане было нечто вроде амулета, оберегающего меня от всех бед. Даже тех, которые еще не успели случиться. Тем временем влажный, пробуждающий ветер нежно качался в воздухе, опрокидывая меня в свою колыбель. Мать нашла меня вовремя, как раз тогда, когда спасательный микроавтобус, на котором она приехала, еще мог удалиться от моря настолько, чтобы мы не пострадали. Крепко пристегивая меня к креслу машины, она судорожно целовала мои руки. Когда мы уже были в безопасности, она спросила лишь о причине моего поступка. Я виновато стиснул мокрые ладони и ответил, указывая на серый комок, выпирающий из моего кармана: «Думал, это камень старого мага. Мамочка, он правда волшебный, посмотри, как блестит на солнце». Мама только улыбнулась в ответ и крепко прижала меня к себе, поцеловав в лоб. Лишь через много лет я понял, насколько гениальная мысль пришла в мою голову еще тогда, в детском возрасте. С тех пор я мечтал сделать устройство, которое могло бы управлять погодой. Я отчаянно хотел, чтобы мама больше никогда не испытала ужасного чувства потери, которое я заставил ее пережить в то злосчастное утро понедельника. И я сделал это! Создал машину, управляющую стихиями. Искренне веря в то, что она действительно сможет помочь людям, я смело решил предложить им безопасный, до деталей продуманный путь дальнейшего развития человечества. В центр своей задумки я, естественно, поставил поддержание партнерских отношений с собственной планетой. Сохраняя наши ресурсы и не нанося ущерба обеим сторонам, мы могли бы прийти к общему будущему. Меня и вправду всегда волновал вопрос, почему кто-то до сих пор продолжает думать, что люди не просто маленькие жильцы, а большие хозяева этой прекрасной части мироздания? Кто тут еще чей хозяин, я бы поспорил и наверняка выиграл бы все деньги мира, если бы на это рискнули объявить ставки. В этот момент я с уверенностью сжал в руках свое изобретение. Сейчас, прямо здесь, у меня под сердцем, находится ключ от всех промахов человечества. И я приду к нему на помощь, не задумываясь ни на секунду. Моя мама вложила в меня это стремление, но, к сожалению, так никогда и не увидит воплощения его в жизнь. Но зато увидит кое-кто другой.

Я так верила в него, и он смог! Подумать только, благодаря этой простой железяке мы сможем решить многовековые проблемы экологии. Жду не дождусь, когда все начнется. Услышав стук в дверь, я быстро застегнула молнию на платье.

— Кто там? — спросил я, прерывая свои рассуждения. — Репортеры из газеты уже пришли? Милая, ты готова?

— Да, дорогой, уже бегу, — с нежностью в голосе ответила я, выходя из-за белой ширмы, покрытой золотым узором.

Блестящая бахрома стекала по ее телу, словно водопад искрящихся комет. Это зеленое платье так красиво подчеркивает цвет ее глаз… Тряхнув головой, я понял, что отвлекся, чего делать было совершенно нельзя. Мандраж тут же проник в меня, медленно поедая каждую мышцу изнутри. Сегодня очень важный день, и мне нельзя было расклеиваться. Но мои руки все еще продолжали трястись, словно это были листья на ветру.

Надо же, как он волнуется. Так и бегают глаза. Может, принести ему стакан воды, чтобы он пришел в себя? Мы стояли прямо в центре парадного зала одного из самых дорогих отелей в стране. Со всех сторон, куда ни посмотри, на нас были направлены чужие взгляды. Я начала чувствовать себя не совсем в своей тарелке. Наверное, стоит и себе принести стаканчик чего-нибудь. Сделав пару шагов в сторону официанта, держащего в руках большой поднос, я вдруг почувствовала на себе удар молнии. И зачем я в общем-то к нему подошла? Он принялся расспрашивать меня, может ли он чем-то помочь или что-нибудь предложить. Но я, не замечая его прозрачного лица, повернулась к нему спиной и неуверенно побрела на место. Звук моих каблуков был неровным, глухим и сомневающимся. Со стороны, наверное, это выглядело так, будто я увидела в толпе кого-то знакомого и постаралась его рассмотреть. Но обозналась. Ничего необычного. В людных местах ненормальные действия становятся вполне обыденными. На них никто не обращает внимания. Встав обратно к плечу мужа, я еще раз тяжело задумалась. Наверное, мы оба уже никогда не сможем почувствовать себя так, как раньше. И никакая вода, никакое успокоительное или малейшая передышка от настоящего здесь не помогут. Ведь наша жизнь прямо через несколько секунд изменится навсегда.

Меня одновременно тошнит от волнения и распирает от счастья. Я боюсь даже думать о том, какие важные шишки могут приехать сегодня на этот прием. Я старался стоять настолько ровно, насколько умел. Покачиваясь на месте, я потирал руки. И опять. И снова потирал.

«Здравствуйте, здравствуйте! Добро пожаловать! Можете проходить в ту часть зала», — не останавливаясь, щебетала я. После того как гости отошли, я повернулась к мужу и тихо сказала: «Улыбайся, сокровище мое, и самое главное, не молчи так на презентации. Люблю тебя».

Она снова сделала это. Заразила мое лицо своей ослепительной улыбкой, которая позволила мне немного выдохнуть и успокоиться. Чмокнув меня в щеку, моя жена ушла в сторону главного входа. Скорее всего, хочет в тринадцатый раз за день спросить у организатора вечера, все ли идет по плану. И еще обязательно перепроверить все списки приглашенных.

На углах красиво оформленного листка бумаги были нарисованы изысканные веточки сирени. Перечитывая фамилии под номерами, я никак не могла отвлечься. Сегодня самый значимый день в его жизни. «Конечно же, второй после дня нашей свадьбы», — подумала я в шутку и усмехнулась. Оглянувшись, я еще раз целиком оглядела фигуру мужа. Ну давай же, не подведи.

Я представлял, что стою не перед огромной публикой, состоящей из политиков и ученых со всего света, а только перед ней. Ведь она смотрела прямо в мои глаза, повторяя губами всю мою речь. Слово в слово. В голове тут же мимолетно всплывали те долгие вечера, что мы провели в нашем маленьком уютном домике. Мы столько раз репетировали мое выступление, что я даже точно не знал, существует ли такое число. И вот теперь этот долгожданный торжественный день, когда я наконец представлю себя всему свету, настал. Я так люблю ее.

«Ты большой молодец! Я знала, что все пройдет замечательно!» Мой радостный шепот на ухо отозвался на лице мужа красивыми морщинками от улыбки. Теперь я наконец-то начала понимать, какую гордость он испытывал когда-то за меня. Даже в самые тяжелые дни мой муж всегда повторял: «Просто двигайся дальше. Все получится, ведь я в тебя верю». Эти слова были для меня мотивацией на протяжении долгих лет. И вот однажды я наконец-то смогла осуществить свою давнишнюю мечту. Я открыла свой маленький магазин одежды. Каждый раз работая там допоздна, я, напротив, чувствовала себя полной сил. Вот только мой организм с этим не хотел соглашаться. В один из дней я уснула прямо на рабочем месте. Мне приснилась маленькая девочка в платье из хлопка, как раз такого же цвета, как то, что стояло у меня на витрине. Девочка кружилась, создавая своей юбкой приятный ветерок, который будто обладал каким-то гипнотическим запахом свежести. Я завороженно смотрела на развевающуюся юбочку, вид которой почему-то успокаивал мою душу. «Девушка! Девушка, с вами все в порядке?!» — проговорила одна из моих постоянных покупательниц. Аккуратно гладя мои худые руки, стиснутые черным пиджаком, она была намерена меня разбудить. Открыв глаза, я тут же уперлась взглядом в золотоволосую кроху, которая пряталась за огромными джинсами клеш. «Это ваша внучка?» — пробормотала я, указывая на ноги леди Маруа. Посмеявшись, женщина вывела девочку вперед и с готовностью рассказала мне свои последние новости: «Нет-нет, милая, я удочерила этот скромный цветочек на прошлой неделе. — Девочка снова втиснулась между тканью ее брюк. — Что-то вы заработались, дорогая, не пора ли вам отдохнуть?» Светловолосый комок прямо-таки не выходил из моей головы весь оставшийся день. На следующее же утро я повесила на двери магазина табличку: «20% с продаж пойдет на помощь нашему городскому детдому». Поразмыслив еще, я решила собрать все изделия с дефектом и собственноручно перешить их в детские шапочки, рубашечки и штанишки. Занимаясь этим каждые выходные, я проводила много часов на чердаке, который со временем стал моим обжитым творческим домом. В один из таких дней, поздно вечером, когда пот уже начинал капать с моего лица, ко мне в комнату вошел муж. «Кажется… ты лучшая из всех, кого я когда-либо знал», — сказал он, поставив ужин мне на стол. Оставив шитье, я ожидала продолжения разговора. Точнее, хоть какого-то намека на то, что он имеет в виду. Но муж просто тихо ушел, прикрыв за собой дверь. Тогда-то я и поняла, что просто обязана буду отплатить ему тем же. Именно поэтому сейчас я хочу быть рядом с ним. Хочу отплатить ему добром. Не то чтобы я не помогала ему раньше, просто это по-настоящему особенный случай. Тысячи магазинов одежды открываются ежеминутно, а изобретения такого масштаба появляются даже не каждое столетие. Быть творцом такого предмета не просто тяжелая ноша, это еще и неимоверная ответственность. Чувствуя некую неполноценность, я буквально ощущаю, что моей половине не просто нужна моя помощь, он по-настоящему нуждается в ней. Тем не менее на церемонии я старалась не очень окружать его своим вниманием. Моя позитивная энергия витала в воздухе и лишь тихо поглаживала его силуэт. Это все, что ему сейчас было нужно. Знаю, сегодня ему много с кем предстоит вести разговоры. Теперь, стоя рядом с мужем на сцене, я постаралась вглядеться в эти лица. Всего лишь перейдя в другую часть комнаты, я уже почувствовала себя иначе. Словно поменяла свое мнение об этом месте. И в особенности о тех, кто здесь находится. Я еще раз обвела взглядом огромное помещение. «Твоя душа как зрительный зал, — подумала я, внимательно вглядываясь в лицо мужа. — Кто-то приходит, садится на место, ему становится скучно, и он уходит». Я пристально наблюдала за человеком, сидящим в последнем ряду. Он так увлеченно ел свой дорогущий салат с омарами, что я ни капли уже не сомневалась в его отчужденности. «Да, его место остается пустым. Но у тебя в зале все еще остается несколько пустых стульев. И однажды кто-то сядет на первый ряд и будет сидеть там вечно». Опустив взгляд на самые ближние кресла, я увидела лишь одного старенького мужчину в очках, который на протяжении всей презентации что-то записывал в свой блокнот. Это меня обнадежило. «Все же это нормально, что твои идеи нравятся далеко не всем. Кому-то будут по душе одни лишь пустые разговоры. А кто-то и вовсе не захочет слушать», — рассуждала я.

Проведя приятный вечер в компании, где все признали меня как талантливого ученого, я легкой походкой возвратился домой. Мы с женой еще целый вечер обсуждали презентацию моего устройства, не в силах справиться с волнением по поводу нашего будущего. Она уснула ближе к полуночи, а на меня все никак не хотел нападать сон. Пройдя по нашей кухне, которую можно было обойти всего за несколько шагов, я представлял, какая жизнь нас ждет теперь. У нас не так уж и много вещей, чтобы жить в большом коттедже, но власти продолжают настаивать на переезде. Ведь дом построили специально для нас в качестве благодарности. Я остановился около чемодана с вещами, ненадолго прервав свои рассуждения. Нужно было честно взглянуть правде в глаза: мысли о том, что и в какую коробку положить, в какой пакет упаковать, были лишь отвлечением от обстоятельств. По-настоящему меня беспокоило вовсе не это, а реакция мирового сообщества на мое выступление. Выбранный курс будет определять все то, что произойдет на планете в течение весьма продолжительного срока. Это как минимум несколько лет, если устройство будет работать как надо. Надеюсь, мое искреннее желание помочь не станет поводом для серьезных разногласий. Или даже войны… Нет, это уж точно было бы ужасно.

Я проснулась в постели и почему-то сразу же почувствовала внутреннее опустошение. «Наверное, он ушел на встречу еще несколько часов назад», — подумала я, увидев остывший завтрак на подносе рядом с кроватью. Я потянулась к прикроватной тумбочке. Посмотрев на часы, я поняла, что можно еще немного поваляться в постели, до работы оставалось еще полтора часа. Начиная свою повседневную рутину, я со вздохом пробормотала: «Ну что ж, и снова в бой».

«Извините, но дело в том, что мое устройство работает не так. Оно позволяет выбрать всего одну главенствующую стихию. И та должна преобразовываться еще целый год», — сказал я с дрожью в голосе. Разговаривая с этими людьми, нужно быть в разы осторожнее, чем обычно. «Да, я понимаю, что это серьезная недоработка, но нужно быть реалистами — планета нуждается в реконструкции. И мы должны начать ее восстановление хотя бы постепенными шагами», — я ловил недовольные взгляды людей, находившихся в комнате, но старался не обращать на них никакого внимания. Они были одеты в роскошные смокинги и курили дорогие сигары. Мои ноги пошатывались, стрелки брюк били меня по коленкам. Переваливаясь с ноги на ногу, я чувствовал, как неуклюже скрипят мои дешевые ботинки. Я начал чувствовать, что провел уже слишком много времени на белой клетке этой игровой доски. Делая небольшие шаги, я представлял себя маленькой пешкой по сравнению с этими величественными фигурами ферзей и королей. Меня позорно загнали в угол поля. Распластавшись на мягких черно-белых креслах, они лишь насмехались над моим предложениям на ничью. Справа от меня висела большая красная табличка «Курить нельзя». Но дым просачивался в мои легкие, заставляя меня слушать какие-то противные голоса. Мое внутреннее «я» заблудилось в тумане, уже совсем не понимая, в какую сторону нужно идти. И тем не менее, я продолжал отстаивать нас. «Поймите, все и сразу получить невозможно, иначе это может грозить непредвиденными обстоятельствами для Земли».

— Что?! Они хотят запустить все стихии одновременно? Но это же не предусмотрено машиной, последствия будут непредсказуемы! — возмущалась я, стоя за плитой и готовя макароны по-флотски на ужин. Лопатка, занявшая удобное место у меня в руках, яростно летала над сковородкой.

— У меня такой же шок, — сухо сказал я. Из меня было уже сложно вытянуть хоть какие-то эмоции. — Я ругался с этими людьми два часа подряд, и все без толку. Они шантажируют нас. Но если я приму их условия, они обещают подписать контракт. Согласно его содержанию, если что-то и пойдет не так, они возьмут всю ответственность на себя.

— Но они же устраивали всемирное голосование на прошлой неделе. Неужели нельзя было просто выбрать одну стихию — хотя бы попробовать испытать устройство? — сказала я более спокойным голосом. — Мы же все рассчитывали…

— Да они плевать на это хотели!!! — вскипел я. Разум словно больше не подчинялся мне. Я перестал контролировать все, что происходит с машиной. Все, что происходит со мной. Впервые я вскрикнул на жену, и эта мысль пронеслась у меня в голове так быстро, что я тут же прижал ее хрупкое тело к себе. Они хотели исправить планету всего за год. Эта адская пятерка буквально прижала меня к стене, не оставляя мне никакого выбора. Могущество и выгода сплотили самых богатых людей этой планеты. Они были владельцами крупных сетей, работающих по всему миру. Брент владел нефтяными компаниями, Насим — крупнейшими сельскохозяйственными угодьями, Пелагий — плотинами и водохранилищами, Оганес — компаниями электроэнергии. Но также был и тот, что казался выше других. Сидя в самом удобном кресле, худощавый человек по имени Роберт чувствовал себя хозяином всего человечества. Фастфуд — вот чем он занимался. И это приносило ему колоссальное количество денег. Больше, чем остальным. Все они хотели от меня лишь быстрой, а не качественной работы. Эти люди жаждали прибыли. Той прибыли, которую они еще никогда не видали. — Прости… Я не знаю. Не знаю, какой у всего этого будет итог.

— Тихо, успокойся, милый… — лихорадочно произносила я, не понимая, кого на самом деле успокаиваю — его или себя. И все же отчаяние внутри меня бурлило так сильно, что я не удержалась. Аккуратно, но решительно я осмелилась задать этот главный вопрос, мучивший меня все это время, летающий над моей головой, словно противная муха. — Дорогой, а ты точно уверен, что мы выживем?..

Той ночью я опять не спал. Заперся у себя в лаборатории (старом подвале, напичканном разным хламом). Я просчитывал вероятные события, которые могут произойти, запусти мы машину на полную катушку. «У меня был план… У меня же был научный план!» — прокричал я в пустоту. Вскочив из-за стола, я хотел направиться во двор подышать свежим воздухом и постараться отвлечься от того, что происходило в настоящем. Но, споткнувшись о что-то по пути, я упал на спину, зацепив руками бумаги, лежащие на столе. К моим ногам упали все мои наработки. Исследования по каждой из стихий. Все файлы были пронумерованы одним числом. На бумагах прямо в углу красивым шрифтом была проштампована цифра «5». Своим забавным видом она напоминала мне школьную оценку. Быть может, она до сих пор преследует маленького обиженного мальчика, так и не выучившего урок? Я засмеялся вслух, а потом резко замолк. Пять лет должно было хватить для того, чтобы полностью восстановить всю экосистему: огонь, воду, землю и воздух. По году на каждую из стихий и еще один год на полное восстановление. Моя машина давала возможность в срочном порядке привести человека к тому, с чего он начинал. К Земле, на которую еще не успели повлиять его губительные руки. Восстановились бы болота, воздух очистился бы от выбросов, мы предотвратили бы засуху, а земля обогатилась бы полезными веществами. Да и много чего еще… Всего через пять лет мы бы увидели новый, совершенный мир. А теперь я даже не знаю, что будет с нами завтра… На столе валялась единственная ручка, которая лежала на самом его краю. Засмотревшись на ее поблескивающий край, подсвечиваемый тусклой лампой, я уснул прямо на полу.

Я застыла на месте, будто кто-то приковал мои ноги к рыхлой земле. Это было лишь иллюзией, и я это понимала, но все же не могла пошевелиться. Напротив меня стоял огромный дом. Его черная крыша, казалось, простиралась по всему небу. И только я стояла там, где клочок облаков еще мог укрывать мои светлые волосы. Мне казалось, что дом смотрит на меня. Его ставни были открыты, а из окон струился оранжево-красный свет. Рама вдруг начала изгибаться в овальную форму, глаза продолжали зыркать на меня ядовитым взглядом. Внутри них будто разгоралось пламя, и на секунду мне показалось, что искры могут долететь до моего тела. Испугавшись, я отстранилась и сделала шаг назад. Не в состоянии отвести взгляда от дома, я замечала все больше деталей, которые мне совсем не нравились. Лестница у порога, казалось, складывается в большие деревянные губы. Постепенно они начали принимать форму улыбки. Земля затряслась так, что я согнула ноги. Дом стал медленно проваливаться под землю, и мне вдруг померещилось, что сухой рот что-то промямлил. Этот звук заполнял все пространство и в какой-то момент начал просачиваться в меня саму. Я чувствовала, будто неприятная слизь проникает в мое тело, она сдавливает меня, заставляя задержать дыхание как можно дольше. Задыхаясь, я вскочила с кровати. Старый детский кошмар вернулся ко мне всего несколько месяцев назад, не давая мне нормально спать. Я бы и не вспоминала это событие, если бы оно вот так просто в один день не всплыло у меня в памяти. Когда-то давно мой единственный и самый лучший друг детства умер в пылающем огне. Все члены семьи успели выбежать, а вот кошка застряла где-то внутри и задохнулась от дыма. Я стояла прямо напротив горящего дома, крича ее имя, но она так и не вышла из-за угла. С тех самых пор я боюсь даже вида огня. Конечно, мужу пришлось немало заморочиться, чтобы заменить в доме газовую плиту на электрическую… И тут я вдруг поняла, что проснулась именно от крика, доносящегося из подвала. Мое сердце стучало так сильно, что я была просто не в силах успокоиться. Но я заставила себя сесть обратно на матрас. Я понимала, что сейчас лучше оставить мужа в одиночестве. Не стоит донимать его лишними вопросами — ему и так сейчас безумно тяжело. Несмотря на это, я твердо решила верить в него. Чего бы мне это ни стоило. Как бы это для нас ни обернулось. Конечно, из-за его творения может произойти настоящая катастрофа, этого нельзя было не учитывать. Но он ведь совсем не виноват в том, что хотят сделать другие. Чтобы ни случилось, я все равно буду стоять на его стороне.

— Дорогая, срочно спустись в гостиную! — крикнул я, еле стоя на ногах. Проснувшись, я все-таки поднялся на первый этаж в надежде, что воздух исцелит мою головную боль.

— Что случилось? — испугавшись, что что-то случилось, я побежала вниз по извилистой лестнице. Не успев убрать одеяло с плеч, я была вынуждена часто поправлять его, придерживая край руками.

— Они запустили ее…

Я было хотела подойти поближе и разглядеть происходящее. Но муж, создавая барьер, преградил путь своей рукой. Стоя ко мне спиной, он пристально смотрел в окно, будто боясь посмотреть мне в глаза.

Я подошел к стеклу, глядя на разрушающееся небо. Оно приняло какой-то непонятный, багрово-черный оттенок и разделилось на четыре огромные части, будто чья-то большая рука разрезала его ножом. Я не хотел, чтобы жена пострадала от моих собственных рук, но один я справиться точно не смогу. Эта мысль буравила меня изнутри, заставляя чувствовать себя противно и беспомощно.

«Нам срочно нужно что-то предпринять», — с ужасом произнесла я и уловила чуть заметный короткий кивок мужа. Я вдруг почувствовала, что прячусь за ним, как за стеной, от всего мира. Но как ни странно, весь мир оказался собран в нем самом. Цвет ствола сосны, чинно стоявшей в нашем дворе, — это цвет его глаз. Звук бьющегося стекла, которое потрескалось под нажимом кулака, — это звук его отчаяния. Запах свежескошенной травы на летнем поле — это запах его настроения по утрам. Тогда, когда все это еще не обратилось кошмаром. Меня беспокоит даже один вид этой новой реальности. Раньше каждые выходные я любила отдыхать на нашем заднем дворе. Устраивая пикники, я зарывала ноги в мягкую траву, любуясь восхитительными картинами, выложенными из облаков. Но со временем это летящее чувство вдохновения собственной жизнью менялось во мне, оставляя место чему-то тяжелому. Глядя на мужа, я представляю, как плаваю в зеркальных водах. И тут же захлебываюсь. Я выхожу на сушу, но хочу снова плыть туда, вдаль, полностью понимая опасность последствий. Это меня пугает.

Куски разбитого мира оказались прямо у меня в руках. Вина висела у меня на шее, будто ожерелье. Вот только оно меня вовсе не украшало. Оно стало для меня ошейником, вечным напоминанием моей никчемности. И с чего я только взял, что смогу в одиночку исправить все ошибки человечества? Я их только приумножил и причем в таких огромных масштабах, каких еще никто и никогда не видел. Планета словно получила свое отражение на небе. Вот только это громадное зеркало поползло трещинами в результате моего эксперимента. Четыре шара смотрели прямо на меня сверху вниз. Зеленый, красный, голубой, серый. Я внезапно подумал, что время, должно быть, течет там совсем по-другому, возможно, быстрее. Иначе не было бы такого едкого цвета. Казалось, они были готовы вытащить мою душу. Я был у них во власти.

— О чем задумался? — встревоженно спросила я. — Все будет хорошо, еще немного, и мы на месте. — В этот момент с ним было бесполезно разговаривать, и я это прекрасно понимала.

— Ни о чем, — сказал я, изо всех сил натягивая улыбку и не подавая вида. — Пойдем быстрее.

Мы осторожно передвигались по городу вот уже несколько часов. На автомобиле было бы намного быстрее, но движение перекрыли. И метро не работает. Среди стольких людей идти было не так уж и просто. Захватив с собой из дома по паре темных очков и кофт с капюшоном, я надеялась, что мой муж просто затеряется в уличной толпе. Но, конечно же, понимание того, что его лицо много дней показывали по телевидению, а фотографию печатали в газетах (вырезку с этой статьей я повесила над его рабочим столом, закрепив булавкой), не успокаивало меня, а лишь заставляло сходить с ума. Защищая его от подозрительных взглядов прохожих, я старалась следить за тем, чтобы спасительный кусок одежды не спадал с его лица.

Они украли ее у меня! Машина предназначалась для человечества, а не для них пятерых. Они не могут решать все за всех! Наверное, биологически эти эгоисты тоже были людьми, но в остальном я, честно говоря, сомневаюсь. Я сам виноват, сам во всем виноват! Нужно было доработать изобретение. Я ведь знал, что что-то может пойти не так. Это было так предсказуемо… Желание совета привести планету в порядок, устроить их порядок! То есть в максимально сжатые сроки исправить собственные ошибки и выглядеть при этом спасителями. Какой же я глупец!

Я не знала, что и думать, не могла понять, о чем заговорить и нужно ли это ему было вообще. Перешагивая через трещины и мерзкую слизь, я понимала, что что-то не так. Планета медленно превращалась во что-то непонятное без цвета и запаха. На небе сияли четыре разноцветных шара. Четыре планеты, четыре стихии… Неужели машина смогла повлиять на разлом Солнечной системы?

— Ты тоже об этом думаешь, да? — заметив, как долго она смотрела наверх, я не смог удержаться от этого вопроса.

— Четыре копии Земли…

— И на каждой реализуется своя стихия.

— Они должны были быть точными копиями нашей. Но этот странный цвет… Почему?

— Боюсь… — я не хочу ее пугать, ни в коем случае не хочу ее пугать. Как ей сказать об этом помягче? — Устройство под давлением высокой нагрузки перевернуло процесс, — твердо произнес я.

— Но это значит, что…

— Что на каждой из них запустилось самоуничтожение.

Вода

Я задыхалась, но продолжала плыть все дальше и дальше по бескрайней воде в надежде найти хоть какое-то спасение. Мои мышцы постепенно становились все слабее. Я уже не помнила, сколько часов плыву и откуда, но точно знала, что если не найду сушу, то скорее всего утону.

Мое тело медленно опускалось вниз. Туда, куда я боялась посмотреть все это время, в черную, пугающую бездну. Она будто злорадствовала, смотря на меня снизу, и уже мысленно готовила свой ненасытный желудок к вкусному обеду. Интересно, скольких она сожрала?

Каждый сантиметр моего тела колола мучительно холодная жидкость, заставляя меня открывать рот все шире и захлебываться в собственной безысходности. Собрав последние силы для того, чтобы вынырнуть, я ловила на себе каждое до жути тянущееся мгновение. Свет, пронизывающий воду, казался таким теплым, что хотелось, остановившись, пропустить его через себя и наполниться приятным спокойствием. Нет. Двигая руками, я заставила себя вспомнить что-то, что могло бы придать мне хоть немного сил. Я не утону. Я не останусь здесь одна.