Апостол в неведенье нас не оставил —
Не скажем «анафема» на Спасителя.
Тем Бога прославил в писаниях Павел,
Что в Духе учил неукоснительно.
Только говорящий Духом Божественным,
Провозглашает Иисуса Господом
Дух Святой, владеющий совершенствами,
Дары раздаёт одним Своим росчерком.
Направит на мудрость, на веру, на знанье,
Сердечко, держащее ум наготове.
Различными будут все действования,
Но Духом единые, в истинном слове.
А также служения родом богаты,
В них людям приметен источник заботы
От знамя несущих, до няньки в палате.
С Тобою, Дух Божий, я бесповоротно!
2011г
Ты давно мне рассказал:
Словом держится творенье.
Только мой рассудок мал,
Снова ищет откровения.
Звёзды — это ерунда,
Два светила ближних тоже.
Я хочу попасть туда,
Где другой пройти не может.
Бог же, ведая гордыню,
Открывает прописное:
Коль страданье тебя минет,
Сердце будет ледяное.
Жемчуга — болезнь ракушки,
И алмаз пекут в горниле,
А тебе, моя подружка,
Я даю искру под крылья.
Если б только синяки,
Или легкая простуда, —
Получаю тумаки
И оттуда, и отсюда.
Все мечты об исцеленье,
Ведь до пункта добралась:
От былого самомненья,
Искры сыплются из глаз.
2011г
БАРКАС
Небесный плотник взял, для нас,
И смастерил открытый,
Непотопляемый баркас
Обвитый весь молитвой.
Голодной чайкой над кормой
Витают наши души.
Отчаянье кричит: «Постой,
Не лезь в баркас идущий!»
Рассвет печаль заволокла
И выкрасила в вечер
Смерть глядит из-за угла,
Взвалив косу на плечи.
Движеньем губ, моленьем глаз
Качни его швартовы.
И увезет тебя баркас
Из центра катастрофы.
Туда, где твердая земля,
Где правды всей основа.
В баркасе милость у руля
Из разума и слова.
2008г
Библия
Ее назвали Книгой Книг.
И много раз пытались жечь.
Сквозь сеть предательств и интриг,
Она прошла, как острый меч.
Не изменилась с той поры,
Когда написан был сюжет.
Для стариков и детворы,
Для гениев в ней есть совет.
Ко всем, не вычурное, слово.
Открыл творению Творец.
Себя Он подал за основу
Для Им же созданных сердец.
Что мудрость, знанье, идеалы,
Богатство, сила, власть, почет?
Приобретай! Вам будет мало,
Поскольку в бездну все стечет.
А Слово Господа бессмертно.
Мягко в устах, — как сталь в душе.
Оно единственное верно
В день тихий, иль на вираже.
Здесь для меня слова не всуе.
Они судебный приговор,
Где справедливость торжествует,
Но милость не потупит взор.
Та милость вечная — Христос.
К ней возвращаюсь не от скуки:
К елею покаянных слез,
Где на гвоздях живые руки.
Вот, заместительная жертва
За всю нелепость дел моих.
С небес сошедший самый Первый,
Предвечный, Царственный Жених.
Как нам писал Святейший Дух,
Будя в полуночи пророков?
Они оттачивали слух,
Чредой божественных уроков.
По глине тростью, иль на коже
Был каждый слог запечатлён.
Из уст в уста, порой, размножен.
В единый том потом сведен.
Грудь наполняет веры пламя,
Пусть мы иного бытия,
Что Дух Святой поныне с нами,
Мне рассказала Библия!
2013г
Благослови дорога пылью,
И мазью грязи ноги смажь,
Чтоб облака под солнцем плыли,
Внося законченность в пейзаж.
Разлейся реченька преградой,
Да намекни, где будет брод —
Отдам всё прошлое в оплату
Иных просторов и невзгод.
Распотроши мне ветер кудри,
Но веры не задуй огонь,
Чтобы в назначенное утро
Господь пожал мою ладонь.
2015г
***
«Бог с вами?»
«Воистину с нами!»
«Он вас называет Своими рабами.
Ведь это презренно и даже позорно,
Быть добровольно кому-то покорным.
Так скудно сознанье и дух обессилен —
Вокруг удовольствия в изобилии».
«Да это ж отрава и обольщенье,
Радость приходит с Богом в общенье —
Источник нетленного, переходящего
В будущее из настоящего!»
«В мире жестоком со святостью скудно,
К людям любовь не обоюдна.
К чему обрезание кардинально, —
Живите расчетливо и реально.
Господь ваш не видим, неощущаем, —
Глаза вам открыть на это желаем».
«Поверхностно зренье и чувства от тела
Они в разложении до предела.
Есть орган невидимый, как атмосфера,
Его называем в Создателя вера.
Видит она, как небо бездонно.
И пропасти мрачной тюремная бездна.
В ней грешников частые гулкие стоны.
Там вечно, и тесно, и бесполезно…
Господь предрекал, что рабам не допустит,
Там с вами делить даже капельку грусти.
Отец всем покорным и непритворным,
Не заточает нас в теле Он черном.
Крест принимая, как знак обручальный,
План исполняем Творца изначальный»
2011г
БОЮСЬ
Я страхов множество имею,
Могу на счётах сосчитать.
В боязни трезвая пьянею,
Боясь присесть, боясь привстать.
Боюсь, а что же люди скажут?
И почему все замолчат?
Вдруг, кто-то плащик мне измажет,
Иль не увижу я внучат.
Мне дайте тему я открою
В ней страшных невидаль причин.
Себя лопатою зарою,
Не знать, чтоб женщин и мужчин.
Не ездить поездом, машиной,
Какой ещё там перелёт?
Боюсь очередной морщины,
Когда она мне так идёт.
Простите мне комедиантство,
Я в жизнь влюблённая хожу.
Имея славное гражданство,
Все маски прежние сложу.
К ногам Того Кто страхи выжег,
Их паутину разрубил.
Жить пред Ним всего превыше,
Боясь, чтоб Он не разлюбил.
2007г
В Соломоновых виноградниках
Сторожей суровых гурьба.
Виноградинки, словно градинки
Луноликого серебра.
Простираются лозы ветками,
Лист зеленый полузвездой.
Собирает плоды монетками
Царь, в ларец драгоценный свой.
Недоступны поля — плантации,
Виноградник — завета ковчег.
Не отнять, ни какой инстанции,
Во что верует человек.
2011г
Пробуждаюсь, звезды гаснут.
Под окном страдает ветер.
К злу, как будто не причастно,
Всё, что утром тебя встретит.
Мурава не отвечает
За осеннюю несвежесть,
Увяданье источает,
Оправданье — неизбежность.
Неподсудно дно морское,
Коль над ним кипит уха.
Шторма дело поварское
Растрясти нам потроха.
Восхищают снег и месяц,
В них не сыщется вины,
Как они волшебны вместе,
Пусть хотя б и холодны.
Так случилось, я в ответе
Пред Началом всех начал.
Потому заблудший ветер,
Мне в окошко постучал.
2008г
Включать телевизор сегодня не хочется.
Я стала привычкам своим изменять.
Там некто, по близкому имени отчеству,
В такого же ближнего будет стрелять.
Когда расправлялись с арабами, с неграми
Обыденность дней угашала беду.
Уже не с сочувствием, с голыми нервами
К экрану я, словно под пули, иду.
Мотивы молитвы застряли от горечи, —
Христос ведь за всех на кресте умирал…
Включать телевизор сегодня не хочется,
Вчера он обойму мне в сердце вогнал.
2014г
Вот российское крещенье: ледяные иордани,
Погребенье злу готовят, прорубь распахнула речку,
Пар на теле, рядом сани, синева небесной ткани,
И бутыль святой воды полминуты на крылечке.
Хлад могильный обнимает и отпустит непременно.
Во Христову смерть крещеньем, совесть клятвенно приносим.
И в душе теперь не осень, радость вылилась в крещендо,
Дух Святой — любимый гость наш, говорит тебе –« не бойся!»
Ты водичка ледяная уноси грехи далече.
Пусть противятся печали, скорби смочены слезами.
Окунемся, повернемся, побожимся не перечить.
Путь, как пламя, вера — знамя, а Господь всегда над нами!
2012г
Для любви слабо одно желанье,
Ей нужна неистовая страсть,
Чтобы грань обкалывалась гранью,
И сражалось целое за часть.
Чтоб угрозы, выданной столетьем,
Не боялись нежность и покой,
Не хранит Господь любовь в секрете,
Сам Он на кресте висит нагой.
Не спрошу, как в доме, позволенья
По следам кровавым наступать
Это же для личного спасенья —
Слезы спозаранку проливать.
Страхи, разбудите меня ночью,
Чтоб во тьме мне душу снарядить.
Благодать приходит и воочью,
Если её верой оценить.
2011г
До небес не трудно достучаться,
Если под коленями трава.
Вырастают континенты счастья,
Там, где тают злобы острова.
Из цепей, да в нежные объятья,
Без насмешек чуткие глаза,
Из лохмотьев в шелковое платье,
Вместо мрака — моря бирюза.
Не досадной предрассветной ранью, —
Благость может в сердце прорасти,
Потому что счастье ждет признанья,
В выдохе коротеньком: «Прости!»
2010г
Добрый, добрый Бог
Сына отдал людям.
Что Ему за прок,
В том, что с Ним мы будем?
В чем же прок любви?
В том, что она любит.
Все слова твои
Выполнены будут.
В том, что много душ
Обретут в Нем счастье.
В том, что он разрушит
Все врагов напасти.
В том, что солнце Бога —
Свет несотворённый
Шлейф влечет в чертоги
Солнышек спасённых!
1995г
ДУША
Не по плечу носить мне душу,
Хоть легче пламени она.
Но без неё так было б скучно,
Как в темном доме без окна.
Как в кратере — в застывшей лаве.
Как в море — в мегаглубине.
…в грехе, который не исправить.
…в однообразной тишине.
И даже не было б понятья —
В какой находишься глуши,
Пусть даже без совсем измятой,
Как губка выжатой души.
2009г
Ему расти, а мне всё умаляться.
Не умолять, а говорить за тех, кто нем.
В горящем сонме мысленных вибраций
Вживаться в главную из вечных тем.
Затем страдать под тяжестью завета,
Чтобы елей струился посильней,
Не с указующим перстом запрета,
А с добротой божественных идей.
В которых небо — кромочка порога,
Чтоб от земли шагнуть в ладонь Божеств.
Пусть будет нас так безразмерно много,
Всех выдержит простой Голгофский крест.
2013г
Знает Бога любой ребёнок,
Да ручонки спеленаты слишком.
Он сказал бы о мире тонком,
Да в устах у него пустышка.
Мир, жестокий, грубый, грешный,
Всё его тельце измерил.
Присвоил небесную нежность,
А в Господа не поверил.
2011г
И что ж мне мир? То сладости комфорта,
Где в изголовье правила свои?
А на деревьях, выбранного сорта,
Один мой слух ласкают соловьи?
Кто защитит, тот мир, когда сильнейший
Плоды садов потопчет башмаком
И царь, во мне, свирепствует, как леший,
Который с вечным светом незнаком?
Здесь, никакой психолог не научит,
Пройти водой не вымочивши ног.
Один Христос пример на всякий случай:
Смотрю, как на кресте спокоен Бог!
2015г
Ко мне соседка постучала,
Полтинник просит до поры.
Я поворчала для начала:
Дела известны и стары.
Когда не деньги, то кому бы,
Нужна была моя нора.
Судьба ехидно скалит зубы,…
И хмарь, пришедшая с утра.
Не позовут, за сигаретой,
Сказать привычных пару слов, —
Мои библейские заветы
Нужны для геев и ослов.
Не говорили это прямо,
Но стены тонкие гласят:
«Своих грехов потянем лямку, —
На небесах нам всё скостят.
Проститься мат, запои, драки,
Коль пил не так, как тот сосед.
Пусть не искал он Божьи знаки-
Был сам себе велосипед»
И так тут каждый размышляет,
В кругу, как братья-близнецы-
Мол: «Бог терпение являет,
Не набивается в отцы.
А, коль Он есть, — по милосердью,
Обнимет нас в урочный час».
Как быть с невежественной твердью? —
Вопрос возникший не сейчас.
Моя соседка получила
Свои желанные рубли.
Душа видать не из опилок,
Обиды канули вдали.
Не будь же Бог таким богатым,
Мерилом вечной красоты,
Мне не бывать Его солдатом,
Но Господин — небесный Ты.
2011г
Кто может чинить мосты?
Конечно, сумеешь ты.
А, что могу я? Плести
Кружева и бросать конфетти
Из молитв, из стихов, из ласки.
Реальность сильнее сказки.
Сколотим, наверное, плотик.
Отец наш — небесный плотник.
Не будем смотреть на звёзды.
Мы будем их зажигать.
Пусть даже не очень просто
В творенье своем сгорать.
2011г
Люба
Узнают себя в нас внуки,
В исповедальном нашем окне,
Когда исторические науки
Станут снимками на стене.
Сегодня, чистосердечно,
Вместе со злом и добром,
Отдаю тебе вечность,
Что знаю, как мыслю о том.
*
Её я узнала недавно.
Да только давно началось
Теченье судьбы неплавное,
А кое-где даже и вкось.
Россия такая просторная.
Жила бы себе да жила.
Но надо же, участь вздорная
Остров для Любы нашла.
Вопрос решался старинный:
Душевный иль вещевой,
Период одной путины.
И — уезжай домой.
Но не одну горбушу
Гребет Сахалин сетями,
Он цепко российские души
Присваивает горстями.
Куда с ним тягаться Любе —
Осталась она насовсем.
С мужем, который любит,
И с ворохом разных проблем.
Взрослели тут сын и дочка,
Вспорхнули — и вон из гнезда.
Теперь нет от них ни строчки,
Отец их ушел навсегда.
Сочувствуя, ей наливали.
А что есть такому взамен?
И как бы ни называли,
Отчаянье горькое — плен.
Случилось на улице. Плохо!
Внутри алкогольная муть.
Как будто бы сети с рыбехой
Сдавили женщине грудь.
Инсульт. И, как одиночке,
Положен «казенный уход».
Можно поставить точку.
Но вышел иной оборот…
В Яблочном том «уходе»
Одна санитарка есть.
Любе она о Боге,
Благую сказала весть.
Рыбачка, наивней ребенка,
Сказала Ему — «Аминь!»,
Попробовав, леску тонкую,
Закинуть в небесную синь.
*
Однажды Любашу в коляске
Сестра повезла к телефону.
Голос родной и ласковый
Откуда-то с тихого Дона.
Нашла её дочь, сообщает:
«Есть муж у меня и дом,
Пусть мама об этом знает.
Мы скоро её заберем».
«Какое же это далеко —
Путь стоит огромных деньжищ!»
«Не думай об этом мама,
И нас непременно дождись…»
*
С коляской стоят у трапа
Дочка родная и зять,
Готовые все утраты
На борт самолета поднять.
2009г
ЛЮБОВЬ
В любви отдать, покрыть и сострадать
И радоваться тоже вместе.
А когда будут предавать —
Не загореться местью.
А если боли будет мало тела
И сил душевных негде взять,
Когда по сути всё сгорело,
Приходит с неба благодать.
Так защитив любимых от рутины,
Как кожа защищает вены,
Становишься не просто паутиной:
Страною, звёздочкой, Вселенной!
2008г
Маловерье моё отойди,
Удались, никого не трогая!
Радость, от Духа Святого в груди,
Выводи на дорогу широкую.
Закатись ты — капризное солнышко,
За тучи горючие, грозные.
В почве сочной Господне зернышко
Выпускает ростки серьёзные.
Неверье, разведкою тихою,
Ущипнет, а то поцарапает…
Но Голгофский Дух снова выходит,
И елеем любви закапает.
2011г
Мне Дух Святой — Лекарь,
И Лектор лучших дум.
Обличений вектор —
Душе рахат-лукум.
Тиранящие козни,
Ненависть и гнев —
Повод рухнуть, гостьей,
В Господний обогрев.
В источнике спасения
Рецепты — благодать,
Тут даже объяснения
Никто не будет ждать.
2011г
Мужей блаженных мы искали
И днем с огнем, и как грибы.
Исколесили магистрали,
Вздыхали у любой избы.
Повсюду церкви женщин полны,
А неблаженные мужья,
Как убегающие волны,
И мир вокруг, как полынья.
2011г
Мука мелка, мягка пушиста —
Зерна раскатанный туман.
Хлебов горячих, образ чистый
Всему глава у многих стран.
Пути к народу объясняя,
Где вкупе дело и завет,
Он, естество к хлебам ровняет,
Христос — Спаситель и поэт.
Когда бичами молотили,
Никто не думал о зерне.
И тумаками в изобилии…
Не вспоминали о квашне.
Топтали в обуви ногами,
С уменьем опытных солдат…
И раны капли отдавали,
Как сок, в давильне, виноград.
Вкусите хлеб, а после чашу —
Признаньем Тела и Крови.
Уравновесил смерть Он вашу,
Бессмертьем Божией любви!
2011г
На душе зима морозная
От его недобрых слов.
Строгим морем горечь познана,
Вдаль не видно берегов.
Только айсберги встречаются
Из дождём пролитых слёз.
Буду перед Богом каяться,
Что спасать меня пришлось.
Как давно он мне советовал
На Его горе стоять.
Я, за сладкими рассветами,
Не видала благодать.
Всю судьбу свою транжирила
Прямо в черную дыру.
Пропасть пасть свою расширила,
Зная, что я упаду.
Зря косу ты смерть готовила,
Слушай в море тишину:
Все премудрости освоила
Я, признав свою вину.
Место дальнее залесное,
Бог врагам определил.
Не найти любви чудеснее.
Кто ж Его не восхвалил!?
2008г
Не говори, « как рай прекрасен»:
Мой дерзкий разум выделит изъян —
Он вспомнит сотни умных басен
И предков — полудиких обезьян.
Не в первый раз подставлю щеку:
В Небесном Царстве истинно судьба
Не мудреца, а « типа» с боку
Ему звучит последняя труба.
И Дух уносит с ойкумены
К престолу вожделенного Христа.
Он, видя веру под изменой, —
Не будет книгу судную листать.
Не говори, « как ад ужасен», —
Есть озеро горящее огнем.
В Господе Иуда безопасен,
И миновал бы серный водоем.
2014г
Не дед Мороз, не Карлсон с крыши,
Господь мой — праведный Судья.
Судьба в истории не ниже,
Чем все архивы бытия.
Так благодарность выражаю,
Как дышит хлипкий организм:
Из гегобайтов урожая
Букетик нежных слов сложив.
Войди хвала в температуру,
Вокруг развешанных, светил.
Ведь не какого — нибудь гуру,
Господь девчонку возлюбил!
2011г
Не обдуманное решенье
Проторяет дорогу к свету, —
Не хочу возносить прошенья,
Пусть сгорают на них ответы.
Этим чуждым приоритетам
Потакать ещё буду доколе,
Братья, сестры, гонимые ветром,
Да совсем не на Божье поле?
Может хватит просить: «Помилуй» —
Мы такие как есть Всевышний,
А с Тобою вся крестная сила,
И никто для Тебя не лишний!
НЕ ПО ПУШКИНУ
У Татарского пролива,
Где водилась камбала,
Тихо, так неторопливо,
Бабка старая жила.
Посылала она деда
Рыбки свеженькой добыть,
Чтоб к воскресному обеду,
Хоть ушицы наварить.
И закинул в сине море
Старикан наш невода.
Толь на радость, толь на горе
Была мутная вода.
Невода потяжелели,
Их тащил, что было сил.
Отдышавшись еле- еле
Наш рыбак заголосил:
«Чур, меня, — русалка в сети,
Вместо рыбки золотой,
Ох, меня старуха встретит
С раскалённой кочергой!»
«Дед не парься и не жарься,
Буду внучкой я у вас.
Очень даже может статься-
Это дело в добрый час»
Помня пушкинскую сказку,
Бабка скромная была,
С пониманием и лаской
Рыбку внучкой приняла.
А теперь в домашней ванне
Целый день русалка млеет,
Да на дедовом диване
Её тело зеленеет.
За окном громады- волны
Необычной высоты.
Тяжелы, свинцово-черны,
Как грозящие персты.
Уж неделю нет рыбалки,
Ветер с крыши шифер рвет,
Попечителя русалки
Голос вкрадчивый зовёт.
Дед, размяв радикулит,
Семенит к прибою злому:
Море, кто тебе велит
Беспокоить меня дома?»
«Это я Нептун- папаша
Дочку беглую искал.
Я считал её пропавшей-
Чадо недовоспитал.
Всё хвостом она крутила,
Развлекалась меж акул —
Царство чуть не разорила
За один хмельной загул.
Дочь надумал для острастки
Поместить я к осьминогу.
Он наставник мудрый, властный,
У него порядки строги.
И русалочка сбежала
От унылого житья,
Хотя ветреная, знала.
Что скучаю по ней я.
На руках принес русалку
Дед к седым волнам Нептуна.
Вид у девицы был жалкий,
Ведь дышать на суше трудно.
«О, отец я не ценила
Глубину морского царства,
Скоро б дух я испустила
От жестокого упрямства.
В ванне тесной я мечтала,
Хоть ракушкой быть на дне
И уж больше не считала,
Что был строгим ты ко мне».
Царь морской девицу принял
И сказал: «Не буду строг-
Все твое в просторе синем,
На отпущенный нам срок.
А тебе почтенный старча,
Что мне дочку дал обнять,
Когда будешь ты рыбачить,
Рыбу буду в сети гнать».
2010г
НОКТЮРН
Ночь, луна, погашенные лампы.
На весь мир один спустился сон.
Невидимые пальцы жмут на клапан.
Напевным стоном льётся саксофон.
Как бы собрав жемчужины страданий,
Томлений, даже горестных, тепло.
Звуки полусонные в лобзанье,
В страсти, в разговоры понесло.
Шелковое скинув одеяло,
Сон, как пленника на волю отпущу.
Он несет, чего и не хватало.
Только я иллюзий не ищу.
Мне б своё трепещущее сердце
С музыкою Богу поднести…
И не хмурься чудотворец месяц.
Лучше ты под музыку расти.
И свети для музыканта ярче:
Перед небом стыдно причитать —
Меж ресницами слеза маячит,