Бесплатный фрагмент - Сеть

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Давайте, поиграем!

— Давайте, поиграем, господа!

— Во что?

— Ну, например, в Литературу.

Покажем уровень своей культуры

Друг другу, без особого труда.

Откроем свой литературный сайт

И станем в нём, от важности пьянея,

Вывешивать любую ахинею,

Которую сумеем написать.

Читать друг друга будем и хвалить.

Ну, иногда — критиковать… не шибко,

А так… слегка поковыряв ошибки,

Когда ваш опус — явный инвалид.

Спонсировать друг друга станем мы,

Выплачивать друг другу гонорары,

И книги — виртуальные товары —

Мы продадим читателям немым —

Ну, то есть, тем, кто не умеет вирши

Кропать легко и просто — так, как мы,

И, вторгшись в их незрелые умы,

Внушим, что нам талант дарован свыше,

Внушим, что мы — оплот литературы,

Что подлинное творчество лишь тут —

И сотни графоманов к нам придут,

Чтоб, сдуру, нас воспринимать, как «гуру»,

И, вместе с нами, долгие года,

С горячим рвеньем и глубоким чувством,

Писать… дискредитируя искусство.

Давайте, поиграем, господа!

СЕТЬ

Кое-что о «наболевшем»

Ну, почему, скажите, господа,

Нас так и тянет, за каким-то лешим,

Рассказывать о самом наболевшем

Попутчикам случайным в поездах?!

Зачем нам нужно, без причины веской,

При ком попало, много раз подряд,

Болячки сладострастно ковырять?.. —

Как говорил великий Достоевский.

Нам наплевать, что в этом есть цинизм…

Что может наступить мгновенье криза,

Когда порыв душевного стриптиза

Перерастёт в эксгибиционизм…

К тому же — даже если денег нет,

И скорый поезд нам не по карману —

Мы можем, глядя в глубину экрана,

Сходить пообнажаться в Интернет,

Где рядом, вряд ли, будет жлоб и хам,

Где можно, не слезая с табуретки,

Как в поезде, поплакаться в жилетку

Попутчикам по сетевым стихам.

Вот — мы. Сидим… с компьютером вдвоём…

Густая ночь на клавиши ложится…

Я тоже жажду самообнажиться,

Сказав о «наболевшем» — о своём.

Про язву и радикулит, к примеру…

Про то, что слишком часто колет грудь…

Про то, что это очень тяжкий труд —

Себя осознавать пенсионером…

Что тело начинает ныть с утра…

И ноет целый день… и, вместе с телом,

Болит душа, которой бы хотелось

Вернуться из «сегодня» во «вчера»…

Туда, где ты еще не позабыт,

И где живет, не проходя с годами,

Та самая любовь к «Прекрасной Даме»,

Которую грызет семейный быт…

Туда, где нет потребности считать

Когда-то совершенные ошибки…

Где в радость даже синяки и шишки…

Где можно просто верить и мечтать!..

И память-боль приводит за собой

Тупую бесконечную усталость…

Ну, да… я понимаю: это — старость…

Но… старость — не синоним слова «боль»!

И я свое ощупываю тело,

Копаюсь жадно в пройденной судьбе,

В надежде тщетной — отыскать в себе

Хоть что-нибудь, что б вовсе не болело.

Откровения сетевого поэта

Когда, порой, бессонными ночами

Накатит, вдруг, томление души,

И Муза (с обнаженными плечами)

Начнет зудить: садись, мол, и пиши…

— О чем? — спрошу.

— Да разве это важно?

Пиши, о чем захочешь… C’est la vie!..

О чем трындят в поэзии «бумажной»?

О дружбе… о возвышенной любви…

О подвигах… о доблести… о славе…

О странностях загадочной души…

О пышных прелестях соседки Клавы,

Что так тебя волнуют, напиши!..

— Да что ты… что ты?!.. Бог с тобой, родная!

К чему чужие повторять грехи?..

Смешно писать о том, чего не знаешь!..

Не все, что зарифмовано — стихи!..

Но, хоть я Музу и считаю… дурой,

Хоть я сопротивляюсь ей… пока…

Моя неугомонная рука

Уже ползет… чтобы включить ПК…

Мгновение — и, в ритме гопака,

Порхают пальцы над клавиатурой.

За словом слово, и за фразой фраза —

Звенят, как колокольчик под дугой…

Одна строка несется за другой,

Как кисть художника, опережая разум…

За часом час, мелькают, как мгновенья,

И, наконец, — к рассвету — рождено

В счастливом пароксизме вдохновенья…

Большое!.. эпохального значенья!..

Да-да, вы правы… — именно оно.

Мне говорят — не всем писать дано…

Но я, прекрасно это понимая,

И бесконечной критике внимая,

Плюю на все!.. и, Музу обнимая,

Писать не перестану все равно!

Полезные советы лирическим поэтам

В «любовной теме» лавров не лови! —

Давным-давно известно умным людям:

Чем больше мы талдычим о любви,

Тем меньше мы, в действительности, любим.

Второй совет. Хочу, от всей души,

Тебя предостеречь: на всякий случай,

Ты о природе… тоже не пиши —

Есенин и Рубцов писали лучше.

И — третий. Если, часом, стукнет бзик,

«Гражданской» лирикой заняться, сдуру —

Имей в виду: припишут, в тот же миг,

Тебе и конформизм, и конъюнктуру.

Да!.. вот ещё!.. Захочешь, всем назло,

«Пофилософствовать» — валяй!.. но, все же,

Остерегайся «шибко умных» слов —

Читатель зауми терпеть не может.

Ну, и последний мой совет таков:

В поэзии ищи свою дорогу,

А лучше — вовсе не пиши стихов:

И без тебя, поэтов слишком много.

Монолог сетевого критика

Какой же это кайф, когда глаза горят,

И я, отбросив прочь нелепые сомненья,

Беру дубину и… долбаю всех подряд,

В неистребимой жажде самоутвержденья!

Мне это проще, чем… два пальца обос… ть!

Моя строка в ПК быстрее мысли мчится!

С пеленок, критику умею я писать!

Эх!.. если бы ещё читать мне научиться!..

Призыв издателя к сетевому поэту

Поэт! Да будь ты трижды гениальным —

Проходит жизнь. Ну, а итог каков?

Страницы Интернета виртуальны:

Прикрыли сайт — и нет твоих стихов.

Известность сетевая эфемерна:

Недолговечны слава, и почет.

Они исчезнут, как в ночи химера.

Не жди, Поэт! Издайся!.. за свой счет.

Стихи «в бумаге» обретают массу,

А автор их приобретает вес:

Вот, был ты — дилетант, и сразу — Мастер!

Значительностью так и пышешь весь.

Свой вдохновенный фас, а лучше — профиль

Увековечь на титульном листе,

И можешь смело говорить: «Я — профи!», —

И как пятак начищенный блестеть.

Весь мир, в восторге от твоей персоны,

Застынет в обожании немом,

Любая мысль покажется весомой,

Банальность — откровеньем, дурь — умом…

И дальше — в поэтической работе —

Сплошные вдохновенье и кураж!

Останется всего одна забота:

«Куда девать очередной тираж?».

Приметы осени

«…Унылая пора!.. очей очарованье!..» А. С. Пушкин.

Октябрь. И, вдруг, — тепло! Да что там!.. — жарко даже!

И, в жажде творчества являя нам пример,

Художники толпой рванули на пленэр,

Этюдники набив «кармином», «охрой», «сажей»…

Чтоб было чем писать унылые этюды —

Такие же, (увы, сомнений в этом нет),

Как те, что в мастерских пылятся с прошлых лет,

Валяясь, снятыми с подрамников, повсюду.

За вдохновением примчавшись в Летний сад,

Где статуи уже в своих «гробах» зимуют,

Поэты, впопыхах, банальности рифмуют,

Как год… и два… и три… и десять лет назад…

Про поздний листопад, про дождь, про бабье лето…

И ведь, на первый взгляд, — хорошие стихи:

И образы в них есть, и рифмы неплохи…

Жаль — полноты души в них, почему-то, нету.

И композиторы, чтоб лавры заслужить,

Пюпитры загрузив «Куинджи» с «Левитаном»,

По черным клавишам долдонят неустанно,

Пытаясь в три простых аккорда уложить

Унылые стихи, создав унылый шлягер.

На сцену принесут продукцию свою,

И сами же ее, как смогут, пропоют…

И будут слушать их поклонники-бедняги.

А я?.. — чем хуже их?!.. Я — в Болдино сейчас!..

Я тоже напишу подобие пейзажа!

Пусть — только для себя! Пусть — не для вернисажа!

Пусть, даже, я за кисть хватаюсь в первый раз!

И, раз уж я свой путь в поэзию нашел —

Я напишу стихи о том, чем осень дышит!..

И сам себе спою!.. И сам себя услышу!..

И сам себе скажу: «Как это хорошо!».

Да!.. нашу страсть писать — угомонишь, едва ли:

Ведь если я смолчу — перо возьмет другой!..

Зачем же, Александр Сергеич, дорогой,

Вы в Болдино своем про Осень написали?!

Ведь это с Вашей легкой гения руки

Приходит — каждый год — в Россию, как ни грустно,

«Унылая пора!..» унылого искусства,

Как жалкий отзвук той — божественной строки.

Большое Болдино. Октябрь 2008 г.

Творцу

«Ты краски дал, что стали мне судьбою»,

Мольберт, палитру, кисти, мастихин,

Семь нот, чтоб в гимнах говорить с тобою,

Сто тысяч слов, чтобы писать стихи…

Ты подарил мне безграничность чувства,

Уменье видеть мир… Одна беда:

Навеки приобщив меня к искусству,

Ты, почему-то, главного не дал.

Я знаю ноты… но не в этом суть —

Ведь я пишу не гимны, а попсу…

Я — графоман, с усердьем дилетанта…

И я — не живописец. Я — маляр!..

Хотя, всю жизнь взывал к тебе, моля:

«Дай, Господи, хоть капельку таланта!»

Закат и Поэт

Примчался — Пегасом — любимым коньком всех поэтов,

На миг, полыхнул раскаленной багровою печью,

Накинул дырявую серую шубу овечью… —

И скрылся, поэту ни рифмы не дав, ни совета.

Эпиграмма

Писать афористично — это дар!

Попробовать — не грех. Одна беда:

Банальность — даже в виде афоризма —

Не станет откровеньем никогда.

Кое-что о «философской лирике»

В бесконечно заумных, как бред,

«философских» виршах поэтов,

наводящих тень на плетень,

уши страха вовсю торчат.

Я ж надеюсь, что, умерев,

я уже не узнаю об этом:

не хотелось бы в этот день

самого себя огорчать.

Кое-что о сетевых конкурсах

Околоконкурсные соображения

(Фотоконкурс на сайте WWW.STIHI.RU)

Написать мне предлагают стихи

Про торчащий над рекой куст ольхи,

Про стоящий над водою туман,

Про ноябрьской погоды обман,

Про земли клочок с пожухлой травой…

Дескать, вот тебе пейзаж цифровой,

Ты картинку зарифмуй «на ура»,

Победи — и получай гонорар!

Все понятно на картинке, но я

Не уверен в том, что это ноябрь:

Плоскость кадра не приемлет душа —

Мне бы воздухом его подышать…

Мне бы вечером, пройдясь над рекой,

Ощутить ее осенний покой…

Мне бы просто погулять поутру

По опавших желтых листьев ковру…

Мне бы шишечки потрогать ольхи,

Чтоб об этом написались стихи,

Чтоб представить, как они — там и тут —

Новой жизнью по весне прорастут…

Мне б восторгом напитаться от них,

Чтобы поиски — средь тысяч других —

Самых нужных, самых правильных слов

Стали творчеством, а не ремеслом.

Как не вспомнить тут Светлова наказ:

«Не пиши, дружок, стихи на заказ.

Вот появится потребность души —

Что найдешь в душе, о том и пиши!».

Изобретателю конкурса «СВЕЧА ГОРЕЛА»

(Когкурс на сайте WWW.LITSOVET.RU)

Поэт и интеллектуал —

(от смеха корчусь) —

Сережа Глухов (Francua)

придумал конкурс.

И в нем «коллегам» предложил

(силён, однако!..)

свои «нетленки» изложить

«под Пастернака»,

и уложить любую чушь

в своём творенье

в то — про «горящую свечу»

стихотворенье.

Мол, суть не в том, о чем писать

(пиши хоть порно),

а важно твердо соблюдать

размер и форму!

И ведь всегда найдется тот,

кто станет, сдуру,

стараться втиснуть… черте что!..

в его структуру,

и не подумает о том,

что это — просто

школярство, пошлый моветон

и эпигонство.

Ведь это будут не стихи,

а рифмоплетство!

А за подобные грехи

карают… плеткой!

И я всех этих Франсуёв

лупил бы палкой,

хоть это дело не моё… —

Поэта жалко!

Ведь, знай Поэт свою судьбу —

клянусь вам честью —

перевернулся бы в гробу,

с Живаго вместе!

Псевдоконкурсное

(Конкурс «Путешествие с Билайн» на сайте WWW.SAMSUD.RU)

Я удивлен необычайно:

Какой же сказочный навар

Сорвут хозяева «Билайна»,

Нас вовлекая в свой пиар!

В среде ВЕБОПИИТОВ славных

Ажиотаж и кутерьма!..

Ах, сколько ж СЛОГАНОВ рекламных

«Билайн» получит… ЗАДАРМА!

Э. А. Рязанову, в преддверии очередного юбилея

(Конкурс «Мой Эльдар Рязанов» на сайте WWW.SAMSUD.RU)

Сраженья с чиновничьей кликой… нехватка финансов… маневры…

Как трудно — в искусстве — не сдаться!.. не стать «конъюнктурным калекой»!

В профессии нашей, стальными должны быть характер и нервы,

Мой старший «товарищ по цеху», мой добрый и мудрый коллега!

Вы — сталь!.. Но «усталость металла» случается даже у стали:

Металлы — они ведь, как люди, от частых нагрузок болеют.

Эльдар Александрыч!.. родной наш!.. Скажите мне: Вы не устали?

Нет-нет!.. не от «творческих мук» — от пустой трескотни юбилеев.

Ну, что в них хорошего, право? Оденут Вас… загримируют…

Посадят на сцену — в ЦДРИ, или снова — в Театре Эстрады,

И будут усердно хвалить, друг у друга остроты воруя…

И снова, для зрительских масс, перечислят все Ваши награды…

Я знаю! Я выдержал три, но и их за глаза мне хватило.

У Вас назревает… шестой?.. (Извините, я сбился со счета).

Так может, послать всех… подальше… и просто беречь свои силы?

Они Вам еще пригодятся: надеюсь, что ждет Вас работа.

Вот, скажем, в родной вам Самаре на сайте «Самарские судьбы»

(В двусмысленное положенье поставив Вас акцией этой)

Придумали конкурс… с призами!.. И в нем награждать будут «судьи»

Того, кто Вас лучше похвалит — как в мультике — «сладкой конфетой».

И шлют свои вирши на конкурс, в восторге от этих условий

Из Пензы и Владивостока, Самары, Уфы и Ногинска…

Рыдал бы от смеха, читая весь этот поток славословий,

Ваш друг и бессменный соавтор — блистательный Эма Брагинский!

И факт этот стал бы, возможно, сюжетом комедии новой,

И высмеян — тонко и едко — любой заказной панегирик…

Читайте их, Мастер, и смейтесь: ведь юмор — здоровья основа,

А если читать их серьезно, они — как тяжелые гири.

Смотрите на них иронично. Сложите их вместе, как сандвич,

А если хотите — поштучно глотайте их, вместо таблеток…

А впрочем, все это — пустое! Дай Бог Вам, Эльдар Александрыч,

Ещё юбилеев — не меньше, чем было в стране пятилеток!

Ожидание весны

Мне ждать весну?!.. Да это ж — курам на смех!

В мои-то годы — мне — мечтать о ней?!..

Зачем мне нужен ежегодный насморк

С прививками от гриппа — по весне?..

Зачем мне слякоть тающих сугробов,

Надсадный вой шалеющих котов?..

Зачем мне, стоя в трех шагах от гроба,

Травить себя надеждой и мечтой?..

Зачем завидовать, на юных глядя?.. —

Мне — «гладиатору» — как дразнят тех,

Кто женщину способен только гладить,

В процессе эротических утех…

Эх!.. если б, из зимы — да сразу — в лето!..

Из крепкого морозца — в томный зной!..

Полезней для здоровья было б это,

Чем от ломоты мучиться весной,

Нехватку витаминов ощущая…

Стонать… под одеялами потеть,

Леча простуду водкою и чаем

С сушеною малиной из аптек…

Читать в Сети весенний бред «поэтов»…

Писать, рифмуя, чушь и ерунду…

Но каждый год, хотя и глупо это,

Я жду!.. не зная сам, чего я жду.

ИЗ СТИХОВ МОЕГО СПАНИЕЛЯ ДЮКА ИРВИНГОВИЧА (Переводы с собачьего)

Млй вопрос читателю

Мой вопрос, возможно, труден,

Но, пожалуйста, скажи,

Почему так часто люди

Говорят: «Собачья жизнь!»?

Над ответом, не однажды,

Размышлял подолгу я:

Ведь у нас, собак — у каждой —

Жизнь собачья, но… своя!

Есть служебные собаки,

Есть собаки-сторожа.

Их работу — знает всякий —

Можно только уважать…

Есть собаки-водолазы,

Есть — спасатели в горах.

Им — героям, скажем сразу,

Незнакомо слово «страх»…

Есть бездомные дворняжки —

Те от холода дрожат.

Есть болонки — эти важно

На подушках возлежат…

Псов бойцовых, не жалея,

Шлют — за деньги — в смертный бой,

А кого-то так лелеют —

Позавидует любой…

Папу с мамой — если можно —

Я бы тоже в список внес:

Мама служит на таможне,

Папа — выставочный пес.

Маме приз недавно дали

За ее нелегкий труд,

Папе — каждый год, медали

За породу выдают.

Маме орден дать хотели… —

Не положено!..

А он —

Среди прочих спаниелей,

Самый главный чемпион!

Да и я — не мопс упрямый,

Не задиристый терьер:

У меня чутье — от мамы,

А от папы — экстерьер.

Я не трус, но — против драки:

У меня другая цель.

Я — рабочая собака,

Я — спортивная собака,

Я — охотничья собака,

Я — веселая собака,

Очень добрая собака…

Я — английский спаниель!

Скоро снова на охоту

Мы с Хозяином пойдем,

Вместе — шлепать по болотам,

Вместе — мокнуть под дождем,

Мы и радуемся вместе,

А порою, и грустим…

На костре, в знакомом месте,

Вместе чайник вскипятим…

За охотничьей удачей —

Вместе — дальше побежим…

В общем… жизнь моя, «собачья» —

Замечательная жизнь!

Наш двор

Во дворе у нас уют:

Птички по утрам поют,

Днем — на лавочках — старушки

Носом, задремав, клюют;

Чистый воздух и простор,

Для пенсионеров — стол,

Для мальчишек — спортплощадка,

Для собак — фонарный столб;

Есть деревья, есть кусты…

И, с утра до темноты,

Здесь гуляем мы — собаки,

Дети, кошки… и коты.

Только, честно вам скажу:

Я с котами не дружу.

Я котов, на всякий случай,

Стороною обхожу.

Потому что здесь живет

Очень вредный, наглый кот.

Он не просто так гуляет —

Он собак, часами, ждет.

Выгибается дугой,

Издает противный вой:

Дескать, где вы там, собаки?

Вызываю вас на бой!

Он, вообще-то, кот не злой,

Но… уж больно озорной:

Подбежит, ударит лапой,

И — на дерево, стрелой.

Примостится на сучке

(от земли невдалеке),

И дразниться начинает

На кошачьем языке.

Он готов, хоть целый час,

Там, на дереве торчать,

Наблюдая, как собаки

Громко лают и рычат.

Нет… конечно же, друзья,

Погонял его б и я…

Я бы рявкнул по-собачьи:

«Эй, наглец! А ну — стоять!»…

Я б не ждал, внизу возясь,

Вроде этих псов-раззяв…

Я бы, попусту, не лаял,

Страшной карою грозя…

Я б поймал и оттрепал,

Чтоб он к нам не приставал…

Я бы этого нахала

Мигом с дерева согнал…

Я б его за шкирку взял —

Он бы плакал, лебезя…

Жаль — воспитанным собакам

Делать этого нельзя.

Имена

У меня — не стану врать я —

Много есть сестер и братьев:

В Петербурге… в Кандалакше…

В Костроме… в Улан-Удэ…

Любопытная условность:

По законам родословной

В паспорта вписали наши

Имена на букву «Дэ»:

Дина, Дэнни, Джим, Джульетта

(трудно выговорить это),

Дарби, Дональд, Дик, Дайяна,

Дон, Диана, Джек, Демьян…

Только, sorry… как-то странно:

Англичанина — Демьяном!?..

Может, быть, его хозяин

Был в тот день немножко пьян?

Скажем — мой приятель Гарри

(мы работаем с ним в паре)

Тоже шоколадно-белый

Спаниель, на первый взгляд,

А его зовут «Гаврюша» —

У него большие уши,

Но для кокер-спаниеля

Гарри слишком русопят.

Мой знакомый пес дворовый

Носит имя «Казанова».

На цепи… облезлый… старый…

А надутый — как индюк!

Я считаю, имя — вроде

Заявленья о породе,

Ведь Хозяин мой недаром

Подарил мне имя «Дюк».

У него большое сердце:

«Дюк» по-русски значит «Герцог».

Это имя, не конфузясь,

Я с достоинством ношу,

Но… позвольте замечанье:

Я, excuse me — англичанин!

И считать себя французом

Никому не разрешу.

Первая школа жизни

Мы родились слепыми… слабыми… но упрямо,

В «кучу-малу» сбиваясь, старались повыше влезть

И, согревая друг дружку, спали целыми днями,

А когда просыпались — пищали, требуя есть.

Мама ложилась — поодаль — и нам до нее добраться

Было совсем не просто, но мы — слепые щенки —

Ползли на молочный запах, толкая сестричек и братцев,

Чтоб раньше других нащупать оттянутые соски.

И не было ни пространства квартирного помещения,

Ни колебаний света, ни звуков, ни прочих манков… —

Были лишь три понятия… вернее — три ощущения:

Холод… тепло… и пища! — мамино молоко.

Но вскоре, — и против правды нисколько не погрешу я,

Назвав тот момент самым главным, — у нас открылись глаза,

И мы увидели маму — красивую и большую.

И первого, кто подполз к ней, она принялась лизать…

И подтолкнула носом к соскам, что поближе к паху —

К самым набухшим и полным, к самым сладким соскам,

Давая понять, что в жизни нет места сомненьям и страху,

И нужно всегда быть первым, чтоб сытым быть наверняка.

И с каждым кормлением, мама ложилась от нас все дальше,

И мы — не наощупь, а зряче — уже не ползли к ней, а шли,

С трудом, спотыкаясь, шатаясь на слабеньких лапах, и даже

Пытались бежать, чтоб скорее соски с молоком нашлись.

Потом мы начали слышать, и ноги наши окрепли,

И мы находили маму, где бы она ни была,

И, словно хищная стая, добычу которая треплет,

Ее загоняли в угол… валили… и — все дела!

И, наконец, когда у нас прорезались острые зубы,

И мама от нас убегала, и пряталась на диван:

Ведь мы в ее плоть зубами впивались жадно и грубо —

Придумали вредные люди бандаж на нее надевать,

А нам поставили миски, и в них положили овсянку,

Сварив ее не на мамином — на чьем-то чужом молоке.

И мы научились, со временем, проглатывать пищу всякую,

Чтоб плотно и впрок наевшись, спокойно дремать в уголке,

И, если сумеешь, — сначала поесть из миски соседа,

При этом, с рычанием грозным от всех охраняя свою,

А если получишь косточку, но ты уже пообедал —

То будь готов защищать ее в жестоком собачьем бою.

Я думаю, что и люди — эти большие собаки —

Учатся видеть, слышать, лаять и громко рычать,

Учатся быстро бегать и не бояться драки,

Чтобы повсюду первыми сладкую кость получать.

Учатся доминировать в своей человечьей стае,

Учатся тех, кто слабее, отпихивать мощным плечом…

Принцип собачьей жизни — ни для кого не тайна:

Если есть сила и наглость — всё тебе нипочем!

Утро

Хозяйка спит, уткнувшись носом в стенку,

Хозяин — с краю… лежа на спине…

Его нога, с мосластою коленкой,

С кровати на пол свесилась во сне…

Коленку полизать, конечно, можно,

Но… я хочу в лицо его лизать…

И на кровать вползаю осторожно…

И жду, когда откроет он глаза…

Вот он зашевелился… повернулся…

Но все еще старательно сопит…

Я знаю: он давно уже проснулся

И просто притворяется, что спит!..

Мы молча ждем… мы очень терпеливы…

Мы затаились оба: кто кого?!..

Вот, словно невзначай, неторопливо

К моим ушам ползет рука его…

Вот веко дрогнуло, приподнимаясь…

Вот в узкой щелке заблестел зрачок,

И я, одним рывком, к нему бросаюсь!..

Лижу!.. поставив лапы на плечо…

Он, защищаясь, пальцы растопырил…

Схватил, со смехом, за уши меня…

Он крутит головой, но я настырен!..

И наша продолжается возня,

С рычаньем, воем, хохотом, скулёжем…

Хозяин лает басом, я — альтом…

Но тут — все так же, к стенке носом, лежа —

Хозяйка издает тоскливый стон,

С подушки головы не поднимая:

«Эй, кобели!.. кончай кошачий вой!..», —

И снова моментально засыпает,

Укрывшись одеялом, с головой.

Она, пожалуй, поступает мудро:

Я все равно б не смог ей рассказать,

Какое это счастье — ранним утром

Хозяина лизать!.. лизать!!.. лизать!!!..

Творчество

Мы с Хозяином — друзья.

Даже больше: мы — семья!

Мы похожи друг на друга:

Он — охотник, как и я.

Мы не любим крик и шум

(Так что — тише, попрошу!),

Потому что он — писатель,

Ну, и я… стихи пишу.

Вкусы общие у нас:

Мы не любим громких фраз,

Ненавидим конъюнктуру

И не пишем на заказ,

Знаем, что такое лесть

И редакторская спесь,

И всего дороже ценим

Нашу творческую честь.

Даже если ждет отказ,

Нам редактор — не указ,

А от критики хвалебной

Не впадаем мы в экстаз.

Принимайте нас, как есть!..

И еще… прошу учесть:

Мы собачие консервы

Ни за что не станем есть!

Я уверен: мы — родня!

Я могу его понять

С полуслова, с полувзгляда…

С полугава — он меня.

Но… ума не приложу,

Кем ему я довожусь?

То ли сыном?.. то ли братом?..

То ли дядькой?.. — не скажу.

Утром я его бужу,

На прогулку вывожу.

Я Хозяина здоровьем

Чрезвычайно дорожу.

Воздух нам необходим.

Мы походим… посидим…

По пути в почтовый ящик

Непременно поглядим…

Если свежей почты нет,

Купим парочку газет…

Я свою проверю почту —

Наш собачий Интернет.

И читаем (о себе

и о творческой борьбе):

Он — рецензии в газетах,

Я — посланья на столбе.

Запах критики вдохнем,

Вдохновенье почерпнем…

Взглянем молча друг на друга…

Усмехнемся… подмигнем…

И помчимся в кабинет,

Сядем в кресла — тет-а-тет —

И до завтрака напишем:

Он — балладу, я — сонет.

Моим критикам

Когда читаю я друзьям свои стихи,

Которые полны сомнений и метаний,

Они мне говорят: «Стихи, брат, неплохи,

Но что нам до твоих душевных излияний?».

Мой главный критикан — терьеришко плюгавый,

Умеющий считать… почти до десяти —

В любых моих стихах подсчитывает «гавы»,

Из кожи лезя вон, чтоб в них изъян найти.

И, умный вид приняв, от важности хренея,

Красуясь, как павлин, вещает… например:

«Четвертая строка на целый «гав» длиннее,

И, стало быть, в стихах не выдержан размер!».

Другой мой друг — боксер, но… с «музыкальным» слухом —

Настойчиво меня пытается достать —

Вопьется, словно клещ, и ну зудеть мне в ухо:

«Нет легкости в стихах… и рифма не чиста…

Вот форма — ничего, но… чересчур простая…

Метафоры слабы… строка нехороша…

В финале у тебя «подвыва» не хватает,

А без него — стихи не стоят ни шиша!..».

На днях, общался я с вальяжным старым догом.

Прочел ему стихи — так он мне говорит:

«Ты извини, но я своим считаю долгом

Отметить, что в стихах слегка хромает ритм.

Литературный труд не терпит неумелых.

Писание стихов — опаснейший каприз.

Послушай старика: бросай ты это дело.

Я знаю! Я — щенком — Есенина изгрыз».

К Хозяину пришел, чтоб попросить совета.

Спросил: «Как дальше жить? Творить иль не творить?».

Он перевел стихи и разместил в Рунете;

Рецензии прочел, вздохнул, и говорит,

Что с критикой — и там не лучше положенье:

Любой, кто хоть главу «Учебника» прочел

И зазубрил азы основ стихосложенья,

Поэтом мнит себя… и — критиком. Причем,

Ловя усердно «блох», один считает слоги,

Не понимая смысл понятий «метр» и «ритм»,

Другой, как папуас, бахвалясь тем немногим,

Что почерпнул в Сети, о «тропах» говорит,

А третий, как адепт эстетики старинной?

Считая авангард вместилищем грехов,

Загнал бы всех подряд критической дубиной

В канон силлабо — блин! — тонических стихов.

Не-ет, критики в Сети! Уж вы не обессудьте,

Но я и вам скажу, как этим вздорным псам:

Давайте говорить о смысле и о сути,

А блох в своих стихах я выкусаю сам!

Мечты

Если б были у меня

Уши музыкальные,

Я бы песни сочинял

Супергениальные…

Не писал бы я «попсы» —

Тексты были б умные,

Чтоб могли не только псы

Выть их ночью лунною…

Или — если бы цвета

Различал, как надо, я —

Я художником бы стал,

Ваши взоры радуя.

Взял бы кисти… мастихин…

Все заборы выкрасил…

И на них свои стихи

В ярких красках выразил…

Если б были у меня

Ноги человечие,

То в футбол бы мог гонять

Я с утра до вечера…

А возможно — я бы стал

Знаменитым лыжником…

Или даже — танцевал

Лучше, чем Барышников…

И назло своим врагам,

Гордый и непонятый,

Я б ходил на двух ногах

С головою поднятой…

Если б только у меня

Были пальцы длинные,

Мог бы, недругов дразня,

Вмиг достичь вершины я:

Я освоить бы сумел

Клавиши компьютера…

Я бы «Букера» имел

Или… «Антибукера»!..

Я бы был — Лауреат

Премии Успенского!..

Может, даже — депутат

От района энского!..

Нес бы кучу чепухи,

Как иные критики…

Мог бы плюнуть на стихи

И уйти в политику,

Чтоб вещать с трибуны чушь…

Ахинею всякую…

Хватит!.. хватит!.. Не хочу!..

Лучше быть собакою!..

Сохранить в себе — свое:

Преданность, внимание,

Уникальное чутье

(то бишь — обоняние)…

И учиться, чтоб достичь

Высшего умения

Находить любую дичь,

С подлинным терпением…

Прочь соблазны суеты!

Прочь желанья мнимые!

Прочь нелепые мечты

Неосуществимые!

Прочь пустую похвальбу!..

Ложные влечения!..

Я люблю свою судьбу

И предназначение!

Сострадание

Сегодня ночью чей-то пес

Под нашей лестницей рыдал…

Я утром кость ему отнес,

Которую Хозяин дал…

Он, не поверил… зарычал —

Совсем, бедняга, одичал —

Потом схватил ее, ворча,

И начал грызть, хвостом стуча.

Я лег, и молча наблюдал,

Как жадно он ее глодал…

Мне кажется, я никогда

Таких голодных не видал.

Он кость от мяса очищал,

А я, всей шкурой, ощущал

И страх, и горькую печаль,

Которые он источал.

Ему — лет пять… а может, шесть…

Ободран бок… свалялась шерсть…

Над пастью, душу бередя,

Глаза тоскливые глядят…

И я смотрел в его глаза,

И так хотел ему сказать:

«Ну, что, дружище?.. что с тобой?

Где дом твой?.. где Хозяин твой?..

Скажи, как ты попал сюда?

Ты потерялся?.. Не беда!

Проблем неразрешимых нет.

Давай, поднимемся ко мне!

Хозяин мой, хоть он и строг,

Поставит миску для тебя,

Расчешет шерсть, промоет бок,

Погладит, уши теребя,

К врачу собачьему сведет —

И рана, мигом, заживет…

И станешь ты домашним псом

С цивилизованным лицом.

Пока что вместе поживем —

Не все же, мокнуть под дождем…

А мы — с Хозяином вдвоем —

Глядишь, и твоего найдем…» —

Хотел сказать… но не успел…

А пес подарок мой доел,

Вильнул хвостом и, что есть сил,

Куда-то рысью припустил.

Ожидание

Ни спать, ни есть сегодня неохота.

Гулять проситься — вовсе не резон.

Сегодня мы поедем на охоту!

Сегодня открывается сезон!

«Охота!» — слово, звонкое, как выстрел.

Вчера я сразу понял: неспроста ж

Свое ружье Хозяин долго чистил

И проверял набитый патронташ,

Принес на кухню и завел будильник

(Как будто я б его не разбудил!),

Надел ветровку, слазил в холодильник,

Достал еду, за рюкзаком сходил,

Сложил в него посуду, пропитанье,

Поставил на пол, около ноги…

Я, для проверки, без напоминанья,

Принес ему ягдташ и сапоги…

Он потрепал мои большие уши,

Сказал, со смехом: «Утром. Хорошо?..».

Я лег под дверь и стал смотреть и слушать,

Чтоб без меня Хозяин не ушел.

Из коридора я прекрасно видел,

Что делал тот, кого я так люблю.

Он задремал, на табуретке сидя,

Я тоже… притворился, будто сплю…

И видел лес… и слышал гомон птичий…

И узнавал знакомые места…

И, кажется, манящий запах дичи

Мне до рассвета ноздри щекотал…

А рядом — Дашка, рыжая ирландка…

И мы — по камышам!.. бок о бок с ней!..

И вкус воды болотной горько-сладкий…

Скорей бы уж будильник зазвенел!

Проснись, Хозяин!.. Я, прекрасно зная,

Что рядом спят, лизну тебя в лицо

И запляшу вокруг, но не залаю,

Покуда мы не выйдем на крыльцо.

И пусть там дождь (помеха для кого-то),

И грязно-серый мутный горизонт…

Мы все равно поедем на охоту!

Сегодня открывается сезон!

Откровение

(сонет №4)

Я часто задавал себе вопрос:

Зачем, травмируя щенячьи души,

Диане — в детстве — обкорнали уши,

А мне оттяпали мой длинный хвост?

Быть может, чтобы экстерьер улучшить?

А может, мне — охотничьему псу —

Чтоб мой обрубок не мешал в лесу?

А ей — чтобы удобней было слушать?

Нет!.. Люди — скрупулезно, и с азартом —

Нам отрезают уши и хвосты

Не ради пользы… не для красоты… —

Нас просто подгоняют под стандарты.

О, люди!.. Не насилуйте природу!

Собаки — существа одной породы!

Потрясение

(сонет №6)

Собака человеку — друг!

Но… друг ли человек собаке?..

Я видел, как, собравшись в круг,

На боль и кровь собачьей драки

Смотрел «народ». К земле припав,

Псы рвали яростно друг друга,

И улюлюкала толпа,

Не выпуская их из круга.

Дрались, с остервененьем, псы,

А люди исходились ором:

— Эй!.. сукин сын!.. Давай!.. не ссы!..

— Черныш!.. Хватай его за горло!..

И кто мне объяснит теперь,

Где — человек, где — злобный зверь?

Страшный зверь

Я весь день сижу в квартире,

Потому что — верь, не верь —

Но… в собачьем нашем мире

Появился страшный зверь.

Поглядишь на «чудо» это… —

Не собака — черте что!

Ходит он в разгаре лета

В теплом клетчатом пальто…

Ножки тонкие, как спички…

Тощий… лысый… без хвоста…

А замашки и привычки —

Волкодавищу под стать!

Смотрит злобно, пасть раззявив,

Глазки яростью горят…

Удирает от хозяев

И тиранит всех подряд.

Он в два раза меньше кошки,

Но его боятся все,

Потому что этот крошка

Распоясался совсем.

Он — причина беспорядка

И скандалов во дворе…

Он кусает всех за пятки,

От азарта одурев…

Рвет мальчишкам, в клочья, брюки,

Налетев из-за угла…

Издает, при этом, звуки,

Непохожие на лай…

Зверь опасен социально —

Все от ужаса дрожат!..

От него… овчарка Альма

Удирает, хвост поджав!..

Этот злюка голобрюхий

(ростом — кошке до плеча)

Мне, на днях, вцепился в ухо

И висел на нем, рыча…

Наказать за все обиды

Мог бы изверга любой,

Да уж больно несолидно

Драться с этой мелюзгой.

Предлагаю всем лохматым:

Чтобы нам спокойно жить,

Надо жесткий ультиматум

Хулигану предъявить!

Пусть к нам больше не подходит!

Пусть гуляет вдалеке!

Пусть его хозяин водит

На коротком поводке!

Пусть намордник он наденет

На его зубастый рот,

А иначе — мы злодея

Воспитаем всем двором!

Потому что, если срочно

Мы не примем жестких мер,

Всех достанет — знаю точно —

Этот вздорный той-терьер.

Футбол

Я вчера играл в футбол

И забил мальчишкам гол.

Я прорвался к их воротам,

Сквозь ботинок частокол.

Развеселая игра!..

Наши крикнули: «Ура!» —

Я ведь гол забил мальчишкам

Из соседского двора.

Я дорвался до мяча

И гонял его, рыча,

А мальчишки развопились:

— Не считается! — кричат.

— Гола не было!

— Нет был!

— Дюк по мячику не бил!

Он схватил его зубами

И в ворота затащил!

— Ну, и что же, что не бил? —

Может, правила забыл?!

Он, в конце концов, собака,

А уделал вас — верзил!

И вратарь у вас — дыра!

Так что — нечего орать!..

И, вообще… уж лучше с Дюком,

Чем с занудами, играть!..

Я за мячиком бегу,

Громко лаю на бегу:

— Раз нельзя его зубами —

Я и лапами могу!

А чтоб не было обид,

Мною будет гол забит

В те ворота, что напротив,

Где другой вратарь стоит.

А потом — еще забью!..

Так что, зная прыть мою,

Не машите зря руками —

Соглашайтесь на ничью!

Но за нашей кутерьмой

Наблюдал Хозяин мой,

И — чтоб не дошло до драки —

Он увел меня домой.

Судьба поэта

Мальчишки любят комиксы — войну и приключения;

Фантастику, ужастики читать готов любой…

Девчонки, осознавшие свое предназначение —

Истории про Золушек и сказки… про любовь.

С мальчишками мне весело: нам радостно играется…

Девчонки треплют за уши, но… это — пустяки!..

Мне вот что огорчительно: ни тем, ни тем не нравится,

Когда я начинаю им читать свои стихи.

Девчонки морщат носики: «Ну, вот!.. опять разлаялся!..»,

Мальчишки, ухмыляясь, крутят пальцем у виска…

И не могу я, как Поэт, в родном дворе прославиться —

Никто из них собачьего не знает языка!

А если даже на столбе, своим корявым почерком,

Я напишу стихи… — их смысл не ясен никому…

Хозяин мог бы стать моим синхронным переводчиком,

Да вот беда: он сам — Поэт, и некогда ему.

Ну, что ж… непонимание — удел Поэтов издавна.

Но Детское Издательство и мне окажет честь,

А уж когда стихи мои «в бумаге» будут изданы,

Их, непременно, каждому захочется прочесть!

Тогда-то уж, никто меня «Дюдюкой пустолающим»

Назвать не сможет. Ну, а я — успехом упоен —

Не зазнаваясь, подарю автограф всем желающим,

Впечатав правой лапою факсимиле свое.

Любовь

Мы встречаемся с ней по утрам.

Не таясь… совершенно открыто:

У столба — в глубине двора —

Наша общая кость зарыта.

В семь утра, мне уже не до сна:

Как бы косточку кто не стырил!..

Ровно в восемь — выходит она

Из подъезда номер четыре,

И, на миг, на краю тротуара

Замирает — изящна… легка…

Элегантна, стройна и поджара…

Без намордника и поводка!..

В три прыжка, подбегает ко мне

И, лизнув меня весело в морду,

Мчится дальше!.. и я… — вслед за ней!..

Позабыв и солидность, и гордость!..

Подождет… — и несется опять!..

Для чего?.. — вопрос неуместен! —

Чтобы кость поскорей откопать,

И… зарыть ее в новом месте!

Глаз скосит, поглядит хитро —

И, с настойчивостью силена,

Я бегу, прижимаясь бедром

К ее шелковому колену…

Это счастье!.. Эмоций столько… —

В клочья рвется… кричит душа!..

Я смотрю на нее с восторгом:

До чего же она хороша!..

Взгляд манящий — полон огня…

Шерсть — почти моего окраса…

Ей бы уши, как у меня!..

Нет!.. она, и с такими — прекрасна!..

Мы захвачены нашей игрой,

И азарт наш — неисчерпаем:

С головою зарывшись в сугроб,

Мы копаем… копаем… копаем!..

И, заветную кость найдя,

Отряхнемся… — и снова… по кругу…

Мчимся, голову очертя,

На бегу, прижимаясь друг к другу!..

Люди смотрят на нас, улыбаясь:

Дескать, мне бы не грех подрасти…

Я, и впрямь, могу, не сгибаясь,

Под ее животом пройти…

Только это нам не мешает:

Во дворе у нас знает любой,

Что Диана — моя большая…

Даже — очень большая любовь!

Ревность

(сонет №11)

О, как я ненавижу эти дни!..

Когда меня, как и мою подругу,

Ведут гулять не вместе… а одних…

На поводках!.. подальше друг от друга!..

Когда, собравшись в свору, тупо ждут