Сектантка

— Рассказывай уже, — тон у Кати командный, но ироничный.

— О чём?

— О тренинге. Что там вам опять втирали?

— Не втирали. Зачем тебе?

— Интересно.

— Не на то тратишь внимание, — Аня встаёт из-за кухонного стола и перемещается на подоконник. Сидеть тут неудобно, но вернуться обратно, на прежнее место рядом с Катей, она не решается.

— А на что надо тратить?

— На созидание.

— Тебя в «монахи» какого-нибудь восточного и небывалого монастыря уже подстригли, или туда баб не пущают? Поддельные монахи — старая традиция Москвы. Гиляровский подтвердит.

— При чём здесь липовые монахи?

— Ты на них похожа.

Уставившись на вытяжку, Аня, кажется, никак не реагирует мимикой на ворчание соседки по квартире. Но подоконник становится ещё менее комфортным. Она упирается ногой в холодную батарею:

— Ты злишься, потому что не можешь понять. А мне смешно.

— Смейся. У вас это не запрещено?

— Нам ничего не запрещают, не придумывай.

— Я предугадываю.

— Ты можешь отказать себе в удовольствии критиковать мою жизнь?

— Могу. Но о чём же ещё с тобой говорить?

— Давай будем общаться только на бытовые темы.

— Давай. Почему ты не разрешаешь мне класть мясо в холодильник? Я должна стать веганом только потому, что моя соседка по квартире подалась в секту?

— Готовь и сразу съедай. Чтобы я не видела. Так тяжело выполнить просьбу?

— А если не доела? Вам там абстрактное мышление молотком отбивают?

— Не нарывайся. Готовь на раз.

— Ань, ты мне одно скажи: почему ваше новомодное просветление всегда начинается с гнобления окружающих?

— Кто тебя гнобит?

— Над моим рационом питания надругались, — театрально повышает голос Катя.

— Хочешь есть трупы животных — ешь. Но не клади в места общественного пользования!

— Сектантка.

— Старое всегда сопротивляется новому.

— Я перефразирую: хладнокровие против гормонального взрыва… Знаешь, а я обожаю этот две тысячи семнадцатый год. Половина знакомых ходят на тренинги по саморазвитию и личностному росту. Рита с работы подсела на БАДы. По телеку мистическая драка магов с разумом. В социальных сетях буйствует сетевой маркетинг и челночничество. Все обулись в кроссовки и натянули толстовки. Покемоны, Дарт Вэйдер… Воскреснут дядьки с толстым цепями и распальцовкой — я потеряюсь в нравах социума окончательно.

— Время циклично. Всё повторяется через двадцать лет.

— О как. А почему именно через бытовые формы?

— Это уже решает не человек.

— А у меня сейчас родилась теория. Когда людям около тридцати, им зверски не хватает детства. И мы пытаемся создать себе детскую комнату в масштабах страны. Мы вспоминаем, что было там, в этой прекрасной конуре, развешиваем старые постеры. Натягиваем «Эйрмаксы» и футболки с писклявой диснеевской мышью, иногда даже продуманно дурачимся. Мы уверены, что декорации окажутся сильнее наших наработанных старческих привычек…

— Всё не так просто.

— Возможно, — картинно отхлёбывая чай, Катя улыбается. — Но только возможно!

— Футболки, БАДы… Тебя всегда волнует материальное.

— Ты сейчас говоришь, как парень-зануда, которому нужно оправдать свою безынтересность.

— Ну и о чём интересном ты думаешь прямо сейчас?

— О диснеевской мыши. Она второй год держит первенство в футболочных принтах. А кому реально нравится Микки?! У него раздражающий голос. Я его в детстве терпеть не могла. Не думаю, что мои вкусы так сильно отличались от предпочтений сверстников. Но Микки — символ нашего детства. Интересный же факт?

— Его многие любят, — уверенно отвечает Аня и дёргает плечом.

— Ты любила эту писклю?!

— Нет, я смотрела «Чипа и Дейла».

— Ты не любила, я не любила. Мои товарищи по детскому саду не любили. Уже статистика.

— Тебе стоит размышлять о том, что действительно важно. У тебя хороший ум, его нужно правильно направить.

— Правильно? Типа есть такие общие правила?

— Конечно есть. Знания человечества — не только о материальном мире, но и о духовном. Просто многие не хотят интересоваться духовным.

— Объясни мне с духовной точки зрения про Микки Мауса. Как так получилось, что мы, взрослые, вдруг решили, что любили его в детстве? Почему мы не помним себя?

— Людям навязывают представление о себе.

— Зачем?

— Чтобы мы отошли от духовных сил.

— Прям всем навязывают?

— Всем. Скажу больше: выбора нет.

— А выход-то где?

— В самразвтии, которое ты отрицаешь.

— Я отрицаю пафосные тренинги. Причём именно твои.

— Как ты можешь отрицать то, что даже не потрудилась узнать?

— Мне достаточно посмотреть на тебя.

— Смирись: мир меняется. Внутреннее развитие становится популярным. Люди прозревают.

— Ты знаешь, что сейчас опять в моде «Конверсы»?

— Снова шмотки…

— Как только пошла очередная волна интереса к ним, китайские умельцы заполонили все рынки подделками. Что рынки! Инсту открыть нельзя: всюду палёные убожества по тысяче за кучку. А мелкие фирмочки? Все выпускают похожие кеды. И люди покупают. Модно же. Сознательно берут подделку. А бывает и хуже — ошибочно. Трудно найти оригинал, когда процент подделок в разы выше. И бабы ноги себе портят в паршивой обуви.

— И что? К чему эта тирада?

— А то, что «Конверсы» я по-прежнему люблю и ношу. А подделку — нет. Её сложно, но можно отличить. Надо быть просто внимательнее. И обладать информацией.

— Намекаешь, что мой путь — подделка? Как оригинально… И по каким признакам определила? Швы кривые?

— Что швы! Нитки торчат! А могла бы и настоящие кеды взять. Но лень же, да? Легче купить фейк. Он дешевле, с доставкой. Еще и время на изучение моделей и отличий тратить не надо.

— Аргументация кончилась?

— Ага.

— Тогда пошли спать.

— А смысл? Ты всё равно не уснешь. Будешь прокручивать у себя в голове наш разговор. Вам говорили, что это неправильно?

— Поверь мне, говорили. И я не буду, не обольщайся. Я не трачу на это внимание.

— Будешь.

— У тебя комплекс всезнайки?

— Комплекс соседки: мне видней.

— Тебе говорили, что ты зануда?

— Да. Однако диалога не прекращали.

— Из вежливости.

— Из-за эмоций, из-за эгоистичной попытки что-то доказать. Так-то, мой друг, не посвященный в тайны духовного бизнеса…

— Тебе интересно разводить человека на эмоции? Вампиризмом страдаешь?

— Так человек сам рад разводиться. Дарю людям радость. Неофитам всегда приятно защищать свою идеологию. Причин масса. Например, чувствуешь себя борцом за правое дело, первым гонимым христианином. Позёрское рыцарство. Эго от него оргазмирует.

А, ещё момент! Любой неглупый неофит подвергает сомнению выбранный путь. Бессознательно. Но сам вдаться в оценочное суждение не рискует. Он хочет хотя бы слышать критику. Безнаказанно и безболезненно. Чтобы потом пафосно отвергнуть доводы, доказав себе и некой сверхидее свою же верность пути.

— Я могу и послать, ты знаешь.

— Не пошлёшь.

— Снова из вежливости.

— Нет. Ты не умеешь посылать и останавливать то, что тебе не нравится — это раз. Но сейчас ты не останавливаешь мою тираду по другой причине: тебе нравится слышать всё, что я говорю.

— А вот и не угадала. Не нравится.

— Так найди другую соседку. Или комнату.

— Это время.

— Не говори со мной, шерсти сайты с недвижимостью.

— Тебе хочется остаться тут одной? А по деньгам потянешь?

— Нет, мне скучно без тебя будет. Найду другую напарницу. Но это уже мои вопросы, ведь так?

— Тебе нечем заняться?

— Абсолютно. Сколько сейчас? Одиннадцать вечера. До работы десять часов.

— Иди спать, сон полезен.

— Трогательная забота, спасибо. Тебе, кстати, тоже не помешает вздремнуть.

— Последняя сигарета, — Аня демонстративно достает свою «зубочистку».

— Бросаешь?

— Нет, на сегодня последняя.

— Ты думаешь, что ваша тренерша способна наладить твою личную жизнь? — Катя в упор смотрит на соседку.

— Почему нет? У неё муж и дети.

— И дорогой паркетник.

— Ты откуда знаешь про машину?

— Она хотела, чтобы люди видели её «бибику», и я решила сделать ей одолжение. Обожаю соцсети.

— Рамета Гагиковна успешный человек, что в этом плохого?

— Ничего, абсолютно. Но как она тебе может помочь в создании семьи?

— Это уже моё дело.

— Бедный мужик! Ради него бабы бегают на всякие курсы. Заметь, не ради себя, нет. У вас конечная цель — мужик и успех. И это развитие? Что ж вы потом с мужиком-то сотворите, ради которого столько трудов затрачено? Забалуете или запилите? Хотя, сначала первое, а потом второе — самый частый вариант.

— Сказала одинокая женщина.

— Я не хожу на ваши собрания — вот и следствие. Ты расскажи, и я, может, запишусь.

— Запишись, тебе полезно будет.

— Заинтересуешь — запишусь.

— Уже хорошо, ты хочешь, чтобы тебя заинтересовали.

— Я хочу видеть, как это ты будешь это делать.

— А никак! Сама решай. Могу посоветовать: мне тренинги помогают.

— Только почему? Может, потому что они придают тебе значимость. Ты, баба, от которой ушёл мужик, считаешь себя ничтожеством: тебя променяли на другую. И вот ты становишься частью чего-то большого, частью группы людей. Толпа придаёт значимости и заглушает твои переживания. А потом ты говоришь себе: «Я расту, я теперь другая»… Что может быть прекраснее, чем сбросить с себя клеймо неудачницы? Ведь старая ты уже не ты. Ты теперь не такая. И ты можешь высокомерно посмеиваться над собой прежней. И бросили уже не тебя, а ту, прежнюю…

— А лучше вовсе не расти? Лучше деградировать?

— Ты как подросток. «Мама, я рублюсь в шутер по 10 часов в день. Зато я не наркоман, как Вася». Оба хуже, как сказано до нас.

— Осуждать все горазды. Попробуй что-нибудь сделать. Ты думаешь, на тренинги ходят неудачницы? Я тебя разочарую. Девочки на таких машинах приезжают — закачаешься.

— Причём здесь это-то?