Бесплатный фрагмент - Секретный рецепт

От автора

Это рассказ из цикла «Наёмник» в редакции 2018 года. От предыдущей редакции отличается несильно: небольшим фрагментом в самом конце, помогающим лучше связать все книги цикла в единое целое.

Игорь Ревва

Секретный рецепт

(рассказ)

Панцири доставленных кракпанов уже посветлели, а сами они казались вялыми, ленивыми, и — скажем прямо — едва ли не дохлыми. Одного этого хватало, чтобы понять: день не удался. Ткуш-Сит-Шин нахмурился, поджал губы и брезгливо ткнул металлической ложкой в нос самому большому кракпану. Тот раззявил пасть, клацнул мелкими зубами по металлу и, тут же потеряв ко всему интерес, лениво повалился на спину, медленно, словно в зевке, смыкая широкие бледно-зелёные челюсти. Чёрные глаза его на коротких толстых стебельках уже подёрнулись алым туманом, и Ткуш-Сит-Шин сокрушённо вздохнул, наблюдая за сонными их шевелениями. Ну, что вот с таким продуктом делать, а? Как его прикажете загонять? Он ведь прямо сейчас подохнет, вот сию же секунду!..

Ткуш-Сит-Шин постучал ложкой по раковине — звук был глухой, бухтящий и влажный, словно и не по раковине стучишь, а по мокрому речному песку. Тогда, чтобы окончательно уже убедиться в негодности кракпана, Ткуш-Сит-Шин прицелился и аккуратно щёлкнул его по островерхой макушке, прямо между коротких, похожих на рожки, усов. Кракпан дёрнулся, высунул шипастый красный язык и хрипло пробулькал:

— Мхрта-а-а… брла-а-а-кха… кха-ан…

После чего уткнулся носом в раковину соседа, лежавшего рядом, и, похоже, издох уже окончательно.

— Собачья задница… — вполголоса выругался Ткуш-Сит-Шин и принялся ворошить ложкой в контейнере, поддевая и переворачивая длинные светло-коричневые раковины. Но и остальной продукт пребывал не в лучшем состоянии.

Конечно, можно прямо сейчас связаться с поставщиком (кракпанами ресторан обеспечивала Китс-Мис-Ста) и затеять с ней длинный и бесполезный разговор о том, когда именно выловили этих кракпанов и как долго флаер с ними добирался до Санаранийского плато. Пользы от этого вышло бы немного, но зато можно было услышать от поставщика несколько версий собственного происхождения на свет и парочку сочных эпитетов по адресу своих родителей.

Можно было и просто заявить хозяйке ресторана, что из доставленных кракпанов удастся приготовить лишь два ведра удобрений для партугазиков, растущих на заднем дворе. Но что ответит на это Рис-Ска-Стис — тоже догадаться нетрудно: понятно, это проблема, но сейчас уже новых не заказать, придумай что-нибудь, ты же лучший повар во всём городе, ты же Мастер Блюд, самый-самый, и вообще какого пса я тебе плачу столько денег, если ты не способен накормить гостей, и так далее…

Можно было бы внести изменение в меню праздничного обеда, вычеркнув оттуда «Загнанного кракпана» и вписав вместо него, например, фаршированные раганокулисом виколики под апрасским соусом. Но это нужно было делать без ведома Рис-Ска-Стис, потому что хозяйка за подобное убила бы на месте. Она, в принципе, всё равно разорётся, но, по крайней мере, не при гостях. А может быть и вообще пронесёт, если приглашённые останутся довольны. Всё равно ведь никто из них ни пса не читает в рассылаемом меню, откуда им знать, что вместо одного блюда подадут другое. Тем более что… (Ткуш-Сит-Шин сверился с записями) да, точно… к красным тийским винам виколики вполне подойдут, особенно если в апрасский соус добавить побольше мяты… а раганокулисы перед фаршировкой потушить с полчасика в милесском вине — есть в крайнем шкафчике примерно с полбутылки неприкосновенного запаса, должно хватить…

Повеселев от этого решения, Ткуш-Сит-Шин полез в шкафчик, достал оттуда бутылку… и понял, что всё намного хуже, чем ему казалось. Потому что бутылка была пуста. И стоявшая рядом на полочке коробка с рагилоктисом тоже показалась подозрительно лёгкой.

Это было плохо. Очень плохо. И не только потому, что этого вина уже не успеть достать, но и потому, что этот шкафчик никто, кроме Ткуш-Сит-Шина, открывать права не имел. Дверца не запиралась, но это и неважно — таковы были правила ресторанной кухни и её главного повара, её Мастера Блюд. В этом шкафчике хранились самые нужные и самые главные вещи, такие, как: ящичек с пузырьками приправ со всего света и второй такой же ящичек, но уже с пакетиками, кулёчками и свёрточками; несколько кувшинчиков и бутылок с различными винами и маринадами, целый ряд баночек со специальными добавками и, наконец, распухшая от вклеенных и вложенных в неё листков тетрадь в переплёте из кожи райсасигаса, на которой змеилась витиеватая надпись: «Рецепты для приготовления блюд», содержащая самые главные, самые секретные рецепты. Многие из них изначально были инопланетными, но Мастер Блюд адаптировал их под продукты Ксиона. Например, в классическом рецепте патунисики полагалось запекать в мартишанках лишь предварительно слегка отварив их в Эйтерском вине, которого на Ксионе, само собой, было не достать, но Ткуш-Сит-Шин вместо этого просто вымачивал длинные щупальца патунисиков в маринаде из райсасигасского молока и вамского сока с большим количеством найанского перца. И получалось гораздо вкуснее; настолько вкуснее, что уже появилось у гурманов такое выражение, как «Запечённые в мартишанках патунисики по-ксионийски». Эта тетрадь была самым главным в жизни Ткуш-Сит-Шина; это было сердце его кухни; священная книга, гораздо более важная для ресторана, чем «Откровения Преподобной Сатш-Кинс-Мисы» для любого храма. И Мастер Блюд свято оберегал свои секреты от посторонних. Равно как и запасы иноземельных специй или страшно редкое милесское вино, хранившееся здесь же в бутылке… до недавнего времени…

— Сес-Тас-Тшан, — печально выдохнул Ткуш-Сит-Шин и в сердцах добавил: — Сучка киритийская…

И тут же испуганно оглянулся — не слышал ли кто? Конечно, Сес-Тас-Тшан официально считается рабыней, и на кухне она обязана беспрекословно подчиняться главному повару, но лучше не рисковать — женщина всё-таки; а отношение к мужчинам на Ксионе повсюду одинаково, хоть в Кирите, хоть на Санаранийском плато. И мало ли, что Сес-Тас-Тшан отбывает здесь срок за попытку кражи скота; хозяйка ресторана вряд ли станет заступаться за повара, с которым развелась три года назад… особенно если принять во внимание внезапную смерть следующего её супруга, случившуюся буквально в прошлом месяце…

Кухонная дверь, ведущая во двор, плавно разошлась и Ткуш-Сит-Шин услышал повелительный голос Рис-Ска-Стис:

— Сюда, сюда! Под ноги смотри, не споткнись! А то разобьёшь себе голову — всю кухню перемажешь! — она звонко рассмеялась.

Ткуш-Сит-Шин убрал пустую бутылку обратно в шкаф (чтобы избежать неприятных расспросов) и только потом обернулся. Рядом с хозяйкой стояла какая-то женщина — вроде бы смутно знакомая, возможно, что подруга — а возле них…

Повар едва не поперхнулся, вытаращил глаза и издал звук, очень напоминающий предсмертное бульканье кракпана. Потому что рядом с женщинами стоял инопланетник; да не просто инопланетник — имперец.

Имперец на кухне!..

— А-а-а… это… как его… — Ткуш-Сит-Шин попытался облечь свои возмущение и растерянность в словесную форму.

— Всё в порядке! — улыбнулась Рис-Ска-Стис. — Этот раб — твой новый помощник. Он немного поработает здесь, пока не выздоровеет окончательно… или пока не умрёт! — женщины переглянулись и рассмеялись, хотя смех хозяйкиной подруги был немного натужным.

— Выздоровеет?! — от услышанного в Ткуш-Сит-Шине пробудилась вся его смелость. — Так он ещё и болен?! Больная обезьяна — на кухне?! А если узнают клиенты?! Что они скажут?

— Постарайся, чтобы не узнали, — дёрнула плечом Рис-Ска-Стис. — И вообще, ему в зале показываться незачем. Дай ему какую-нибудь несложную работу. Ну, не знаю… овощи нарезать, посуду помыть, ещё что-нибудь такое… Ну, ты понял, Ткушик, я в тебя верю! — она хихикнула и потрепала повара по щеке. Затем взяла под руку подругу и направилась к дверям.

Ткуш-Сит-Шина аж передёрнуло от этого оброненного Рис-Ска-Стис «Ткушика» — не поймёшь, то ли она как к рабу обращается, то ли как к близкому человеку… На Ксионе-II в обоих случаях использовали сокращение полного имени, поди разберись тут, оскорбили тебя или проявили расположение…

Кроме того, спутница хозяйки перед уходом бросила настороженный взгляд и на Ткуш-Сит-Шина и на инопланетника, и в душе повара шевельнулись не очень приятные мысли, додумать которые он не успел. Потому что в эту же секунду распахнулась дверь в обеденный зал и в кухню вбежала Сес-Тас-Тшан.

— Уже ушла? — быстро спросила она, торопливо натягивая фартук. — Вот, собака! Я думала, что успею! Про меня не спрашивала? Ничего не гово…

Да, именно так. Как раз теперь Сес-Тас-Тшан и увидела инопланетника.

— Обалдеть… — выдохнула она и плюхнулась на стул.

Имперец был невысокого роста, едва ли по плечо Ткуш-Сит-Шину. Одет он был в фермерскую куртку и штаны из плотной синей ткани. На ногах его были грубые башмаки, тоже привычные для фермерского работника. Шею инопланетника украшал кожаный ошейник раба, точно такой же, как и у Сес-Тас-Тшан, только на металлических нашлёпках выгравировано было имя другого владельца (Ткуш-Сит-Шину пришла в голову мысль, что хозяйкой имперца была та самая подруга Рис-Ска-Стис, что только что покинула кухню). То ли из-за тёмного цвета волос, то ли по вине освещения, но выглядел инопланетник бедновато, что для раба с фермы было несколько необычно. Двигался он как-то неловко, словно опасался что-нибудь случайно смахнуть со стола. Да и вообще, Ткуш-Сит-Шину он показался неуклюжим и нескладным. Впрочем, как и все имперцы. Что, кстати сказать, было удивительно, если принимать во внимание проворство их дальних родичей — обезьян.

— Как тебя зовут? — требовательно спросил Ткуш-Сит-Шин.

— Кирк, — голос инопланетника оказался грубым и хриплым. Но Ткуш-Сит-Шину понравилось, что имперец произнёс только первую часть своего имени. Знает своё место, раб… И тут же Ткуш-Сит-Шин некстати вспомнил, что у этих обезьяноподобных и имена были такие же нескладные и корявые, короткие, как плевки, как собачий кашель.

— А полностью как будет? — подала голос Сес-Тас-Тшан, и повар нахмурился — эта рабыня и правда слишком уж много себе позволяет. А теперь, пожалуй, она вообще обнаглеет — теперь ей есть кем здесь помыкать…

— Кирк ван Детчер, — ответил имперец.

— Кирк-Ван-Детч… — попыталась повторить Сес-Тас-Тшан, но на последнем слоге запнулась. — Тьфу!.. И не выговоришь…

— Можно звать меня просто Кирк, — пожал плечами имперец.

— «Можно»! — расхохоталась Сес-Тас-Тшан. — Нет, ты слышал, Ткуш-Сит-Шин? Можно просто «Кирк»! Как будто здесь кто-нибудь станет звать полным именем раба, да ещё и раба имперского!

— Иди сюда! — сурово приказал имперцу Ткуш-Сит-Шин.

Тот сделал шаг вперёд.

— Я здесь повар, — сказал Ткуш-Сит-Шин. — Главный повар! — подчеркнул он, стараясь не обращать внимания на хихикающую за спиной Сес-Тас-Тшан. — Моё слово тут — закон! Ясно?

— Ясно, — кивнул Кирк.

— Ты будешь работать на кухне… на моей кухне… и делать всё, что я прикажу!

— Я понял, — ответил Кирк.

— Будешь называть меня Ткуш-Сит-Шин! Запомни хорошенько! Я не стану по десятку раз повторять каждое своё слово всякому рабу!

— Я запомню, Ткуш-Сит-Шин, — ответил Кирк, и повар удивился, как ему сходу удалось правильно произнести ксионийское имя.

— Я понятия не имею, сколько ты здесь пробудешь, и не испытываю радости от того, что мне навязали нянчиться с тобой, — продолжал Ткуш-Сит-Шин. — Не знаю, насколько ты дорог для своей хозяйки, но я сделаю всё, чтобы ты поскорее начал упрашивать её забрать тебя отсюда. Моя кухня не предназначена для больных мартышек. Так что тебе придётся выздоравливать побыстрее. И для начала ты уберёшь из кухни этот вот контейнер с находящимся там дерьмом. Мусорные баки во дворе, там же есть и водопровод — контейнер должен блестеть, как у кота яйца! Выполняй! Она тебе поможет, — Ткуш-Сит-Шин мотнул головой в сторону Сес-Тас-Тшан.

— Давай, мартышка, шевелись! — Сес-Тас-Тшан поднялась с места и игривой походочкой двинулась к имперцу. — Я тебе объясню, что и как. Будешь звать меня Сес-Тас-Тшан. Ага?

— Ага, Сес, ясно, — кивнул инопланетник.

— Не «Сес»! — взвилась девушка. — Полностью! Понял, ты!.. как тебя там?.. Ну-ка, повтори!

— Повторю, и полностью, но чуть позже, — неожиданно твёрдо произнёс имперец и пояснил, указывая глазами на ошейник: — Когда с тебя снимут этот собачий галстук. Пошли, поможешь мне… — он повернулся, наклонился, неловко ухватился за ручки тяжёлого контейнера и попытался его приподнять.

— Что? — ошалела от услышанного Сес-Тас-Тшан. — Что ты сказал?!

Впрочем, ошалела не только она — Ткуш-Сит-Шин тоже глазами захлопал от такого ответа. Хотя нельзя не признать, что особого огорчения от того, как имперец осадил девчонку, он не испытал. В конце концов, оба они — рабы, вещи, орудия труда. И рабов не принято называть полным именем, даже сами рабы не обращались друг к другу столь официально. А то, что она родилась здесь, на Второй Ксиона, а он — пёс знает где… это не имеет никакого значения. Мало ли на кухне кастрюль и сковородок, привезённых с других планет? И напрасно некоторые сковородки кичатся местным происхождением; «местные» не обязательно всегда означает «лучшие»…

— Давай, помоги же! — имперец даже не удостоил Сес-Тас-Тшан ответом; он приподнял контейнер и изо всех сил пытался сдвинуть его с места. Было хорошо заметно, что левой рукой он действует неловко, стараясь её не особенно нагружать.

— Я тебе сейчас помогу, мартышка! — взвизгнула Сес-Тас-Тшан, кидаясь к Кирку.

Ткуш-Сит-Шин не двинулся с места. Во-первых, он был бы совсем не против получить повод, чтобы избавить свою любимую кухню от присутствия больной обезьяны и этой нагловатой девчонки-воровки. А драка — повод вполне веский.

А во-вторых… во-вторых, ему было просто интересно, кто из них раньше окажется на кафельном полу.

Но ничего интересного не произошло. Потому что подскочившая к имперцу ксионийка дёрнула его за левое плечо. Кирк издал сдавленный мычащий звук и разжал пальцы, выпустив одну из ручек контейнера. Контейнер накренился и повалился прямо на Сес-Тас-Тшан, сбив её с ног, залив пол водой и извергнув ворох еле шевелящихся кракпанов вперемежку с комками красноватой слизи. Девушка продолжала сжимать рукав куртки инопланетника, и тот тоже оказался на полу.

В следующие несколько минут, пока рабы пытались подняться на ноги, не было слышно ничего, кроме визгливой ругани Сес-Тас-Тшан и откровенно язвительного хохота Ткуш-Сит-Шина.

Первой встала девушка, но она тут же попыталась пнуть имперца ногой (рабыня метила именно по левому боку — поняла, что у инопланетника с ним что-то неладно), поскользнулась и снова грохнулась на пол. Сам же имперец, казалось, даже и не заметил, что лишь чудом избежал болезненного для него удара. Наверное, он не заметил даже падения девушки. Потому что именно в этот момент принялся энергично трясти правой рукой, в манжет куртки которой впился зубами кракпан…

Кракпан!!!

Сердце Ткуш-Сит-Шина бешено заколотилось.

Кракпан! Живой!!!

Повар, скользя по залитому водой полу, поспешил к имперцу, наклонился над ним, одной рукой схватил кракпана поперёк раковины, а другой прикрыл ему глаза. Кракпан мгновенно выпустил руку Кирка и защёлкал зубами, ловя нового, невидимого врага. Кирк, торопливо перебирая ногами по мокрому полу, отполз под стол.

— Кастрюлю! Живее! — заорал Ткуш-Сит-Шин. — Сес! Кирк! Шевелитесь же, рабские отродья! Высеку обоих, собачьи дети!

Как ни странно, но первым на ногах оказался всё-таки Кирк. А впрочем, что тут странного?! В некоторых случаях обезьяны оказываются даже ловчее кошек; наверное, это же самое можно сказать и об обезьяньих и кошачьих потомках… Но вот, что удивило Ткуш-Сит-Шина, так это то, что поднявшись с пола Кирк, прежде чем исполнить приказ повара, протянул руку Сес-Тас-Тшан. Хотя, может быть, всё дело было в том, что имперец просто не знал, где лежат кастрюли…