Сборник статей

Книга статей выдающегося ученого С. В. Жарниковой посвящена исследованию культуры и этнографии индоевропейских народов. Зарождению их обрядов и традиций. Открывает тайны ведической истории.

Памяти Светланы Васильевны Жарниковой

Чудинов Валерий Алексеевич

В четверг 26 ноября 2015 года в кардиологическом центре имени Аламазова, Санкт-Петербург, ушла из жизни Светлана Васильевна Жарникова, выдающийся русский этнолог и искусствовед. До этого она болела сахарным диабетом.

Светлана Васильевна была замечательным учёным-этнологом. Совместно с Натальей Романовной Гусевой (1914—2010) они открыли отечественному читателю связь между русской и индоиранской культурами, древнейшими культурами на нашей планете. Они популяризировали работы многих учёных XIX и XX веков, писавших о «северной арийской прародине». Мне не посчастливилось работать с этими выдающимися русскими исследовательницами. Н. Р. Гусеву я видел мельком в юности на постановке спектакля «Рамаяна» в Центральном детском театре, где я был артистом оркестра, а она произнесла краткую речь о значении этой великой поэмы Вальмики. Позже я читал ее положительные отклики на первые работы начинающего эпиграфиста Г.С.Гриневича. О наличии связей между русскими и индийцами часто говорил академик РАН Олег Николаевич Трубачев. И это направление успешно продолжила С.В.Жарникова. Выступления Светланы Васильевны, в которых она внятно излагает доводы о родстве русского языка и санскрита, разошлись по интернету сотнями тысяч публикаций. Их посмотрели миллионы людей. И во многом благодаря этому тема древних ариев вышла из-под спуда непрофессиональной пропаганды, вновь став объектом изучения и обсуждения многих читателей и зрителей.

В своём видеоролике «Меня уже поздно убивать» она рассказала о том, как сложно проходила защита ее кандидатской диссертации, которую ей хотели даже засчитать в качестве докторской диссертации. До того в науке господствовало представление о том, что многие названия топонимов, гидронимов, многие традиции костюма на Руси имеют угро-финское происхождение, однако С.В.Жарникова показала, что эти названия родственны названиям в санскрите, а традиции родственны традициям Индии.

У Светланы Васильевны имелось много публикаций на Петербургском сайте «Гиперборея». Так, в статье «Уважение к минувшему» она начинает с утверждения: «Унизительный взгляд на прошлое русского народа навязывался русским при упорном игнорировании того факта, что мифология, сказки северных народов мира, древнейшие священные тексты Индии и Ирана, самые авторитетные историки Эллады фактически в один голос утверждали, что во времена уже записываемой истории на северо-востоке Европы, в условиях Золотого Века жил счастливый, добрый, красивый и мудрый народ, который заложил многие культурные основы современной цивилизации.

После открытия северной культуры Гипербореи и уточнения датировки несколькими десятками тысячелетий культуры воронежских Костёнок самая горячая тема в российских исторических исследованиях стремительно сместилась в существенно более глубокое прошлое, чем то, которое ещё совсем недавно считалось точно установленным периодом появления цивилизации на Руси». Это утверждение и сегодня является очень смелым, а в 1988 году казалось неслыханным научным хулиганством. Я помню, как в 2005 году задал вопрос об остатках Гиперборее директору краеведческого музея в Мурманске, на что он мне ответил: «Я фантазиями не занимаюсь».

В статье 1986 года «К вопросу о возможной локализации священных гор Меру и Хары в индоиранской (арийской) мифологии» она пишет: «Среди многих неразгаданных тайн древнейшей истории народов Евразии отнюдь не последнее место занимает проблема, вот уже более столетия волнующая умы исследователей и порождающая все новые и новые, порой абсолютно взаимоисключающие гипотезы, — это вопрос о том, где же находились легендарные Хара и Меру, священные северные горы индоиранского (арийского) эпоса и мифов, с которыми соотносят, как правило, скифские Рипейские, или Гиперборейские горы античных авторов. Начатая более 80 лет назад книгой выдающегося политического деятеля Индии Бала Гангадхара Тилака „Арктическая родина в Ведах“ серия публикаций, в той или иной мере связанных с этим вопросом, продолжается и по сей день».

Проанализировав большой материал, они приходит к выводу: «Все вышеизложенное, думается, дает нам основание предполагать, что священные горы Хара и Меру индоиранской мифологии, Гиперборейские и Рипейские горы скифов и античных авторов можно ассоциировать с возвышенностями северо-востока европейской части СССР — Северными Увалами». Хотя с моей точки зрения слово «Хара» означает иное произношение имени русского бога Яра, а гору Меру я локализую в Гренландии, где скала в центре города Поло была именно скалой Яра, но я восхищен тем, что уже во время обучения в аспирантуре Светлана Васильевна взялась за исследование данной темы как научной проблемы. Это выдаёт ее огромную научную смелость.

В статье 2005 года «Что значит — русская земля?» она отмечает: «Один из крупнейших геоморфологов нашего времени Ю. А. Мещеряков называл Северные Увалы «аномалией Русской равнины» и подчеркивал, что именно они являются главным водоразделом бассейнов северных и южных морей. Именно на широте Северных Увалов помещал Птолемей (2 в.н.э.) Рипейские, Гиперборейские или Алаунские горы, аналогичные священным Меру и Хара арийской древности. Он писал, что «внутри Сарматии живут алаунские скифы, они составляют ветвь сильных сарматов и называются алаунянами».

В районе Северных Увалов можно встретить такие названия рек, гор, населенных мест как Харово, Харовская гряда, Харовка, Рипино, Рипинка, Рипа, Мандара, Мандарово.

На ближайших подходах Увалов к Волге, на Костромской земле течет река Мера. В Вятской губернии еще в XIX веке был известен горный массив, называвшийся Кукарский Увал. Махабхарата сообщает, что длина хребта Меру (или Хары) равнялась 1600 км и на западе его ограничивала местность Гандхамадана. Но если мы сегодня отложим от горы Нарады по Северным Увалам 1600 км на запад, то попадем в Карельское Заонежье, где до сих пор имеется озеро Гандамадана и гора Гандамадана. Здесь же, в районе Гандамаданы, течет река Сагаров Ручей. О сыновьях Сагары, выкопавших канал, рассказывает один из сюжетов древнеиндийского эпоса. Таких примеров можно привести множество.

Завершить же наш рассказ хотелось бы следующим. Согласно географии Махабхараты, за священными северными горами жили разные народы: данавы (даны, данайцы), дайтьи (дайчьи), саумьи (сауми), яваны (греки) и народ северных Куру, проживавший на островах Кур и Наль (совр. Холмогоры). А вся эта огромная страна на берегах Белого и Баренцева морей именовалась Расаталой, что значит Русская земля.

На мой взгляд, названия Харово, Харовская гряда, Харовка означают Ярово, Яровская гряда, Яровка, Меру означает Мера, Расатала — Русью Стала, то есть «Русь перенесенная» (из Гипербореи). Наши предки противостояли природным катаклизма тем, что, приходя на новое место, они переносили названия и образ жизни своего народа на это новое пространство. И открытие этой вторичной Руси — весьма важный вклад в историческую науку.

Перед ее статьей «Воттовара — за ней живут гиперборейцы» помещено изображение камня, в центре которого изображен город Поло, примерно такой же, как на карте Меркатора. К сожалению, на портале «Гиперборея» эпиграфистов не нашлось, и надписи на этом замечательном камне никто не прочитал.

А в самой статье С. В. Жарникова написала: «В моей статье «К вопросу о возможной локализации священных гор Меру и Хары индоиранской (арийской) мифологии», вышедшей в свет в 1986 году в Информационном бюллетене ЮНЕСКО (№11), был сделан вывод о том, что цепь священных северных гор арьев реально существует и состоит из таких древних широтных поднятий как Приполярный Урал, Тиманский кряж, Северные Увалы, возвышенности запада Вологодской области, возвышенности современной Ленинградской области, горы Карелии и Кольского полуострова. Именно за этими возвышенностями, делящими реки на текущие к северу, находилась та земля, которую древние греки называли Гипербореей, то есть «лежащей выше северо-восточного ветра (Борея)».

Норд-ост — Борей действительно не проникает за пределы этих возвышенностей, почему многие путешественники отмечали, что даже при суровых морозах здесь всегда очень тихо и холод переносится легко. Таким образом, словосочетание «Ватавара» (ныне произносимае как «Вотоваара») на санскрите буквально значит: «Ограждающая от ветра» или «Преграда ветру».

Кстати, в этой статье имеется и набор иллюстраций, хотя и неподписанных. Камень в виде конусообразного навершия расколот пополам. Однако на нем можно прочитать надпись, идущую вдоль пояска в нижней трети камня.

Следующая статья автора: «Пур-Наволок — город Архангельск». Жарникова пишет: «Говоря о географических названиях Русского Севера, мы всегда должны помнить научное положение, утверждающее, что на громадных просторах европейской России, вплоть до крайних северных областей, господствуют названия, в основе которых лежит какой-то древний индоевропейский язык. Это положение было сформулировано академиком А. И. Соболевским ещё в 1927 году в работе „Названия рек и озер Русского Севера“, где он писал: „Исходный пункт моей работы — предположение, что две группы названий (рек и озер — С.Ж.) родственны между собой и принадлежат одному языку индоевропейской семьи, который я пока, вплоть до подыскания более подходящего термина, именую скифским“».

Это я могу подтвердить, поскольку скифы, по результатам моих исследований, занимали всю Евразию (от Великобритании до Тихого океана) и основой их языка был язык русский. «Обратим внимание на замечательный севернорусский город Архангельск.

Знаете ли Вы, что до того, как статьАрхангельском, он носил другое имя — «Пур– Наволок»? Что ещё во второй половине ХIХ века в Вологодской, Архангельской,

Олонецкой губерниях были нередки такие вот названия сел и деревень: Пурово, Пурино, Пура, Пурка, Пуркино? Судя по всему, когда-то на месте этих исторически молодых поселений стояли очень древние города. Да, не случайно в древнейших скандинавских сагах Северная Русь носила имя Гардарики — «Городами Богатой»». Это — очень ценные указания, которые могут помочь при рассмотрении геоглифов.

В статье 2011 года «Межнациональные отношения в свете новой российской национальной идеи» Жарникова обращается к весьма острой с политической точки зрения проблеме: «В настоящее время проблемы молодежной политики, а, следовательно, и межнациональных и межконфессональных отношений становятся как никогда актуальны. Попытки пастулировать православие, точнее ту его форму, которая сложилась за время правления династии Романовых, как основу основ российкого государства, должных результатов не принесли (не говоря уже о том, что «воцерковление» на фоне чудовищной безнравственности выглядит в начале XXI века несколько театрально).

Кроме того, не стоит забывать, что в России немало народов, исповедующих другие религии: ислам, иудаизм, буддизм, католическую и протестантскую формы христианства и т. д. И все они граждане России, которым также должна быть близка и «понятна» Российская национальная идея порубежья двух тысячелетий. Что может стать основой, своеобразным стержнем этой новой национальной идеи Российского государства?

Судя по всему, это осознание глубины общего исторического пространства, восстановление исторической памяти народов. Кстати это понимали россияне еще в самом начале XX века. Так известный исследователь Русского Севера А. Журавский писал в 1911 году: «Россия меньше чем какая-либо другая нация может познать себя без помощи незнания корней, своего прошлого, а не познав себя, невозможно познать других и учесть свои положения среди других, как не исправив себя, невозможно исправить других… Будем же изучать опыты седого прошлого. Это отнюдь не только „интересно“ или „любопытно“, но жизненно важно, необходимо».

Сегодня вопрос в том, что же это за «опыты седого прошлого», стоит достаточно остро. И чтобы ответить на него судя по всему необходимо заглянуть на глубину значительно большую, чем пресловутое «тысячелетие русской истории».

Очень своевременная и правильная мысль, которую я целиком поддерживаю. Вообще мне кажется, что наследие Светланы Васильевны много шире, чем только проблемы этнологии, и к нему следует периодически обращаться.

Вот статья 2005 года «Русские и германцы: северная прародина»: «Взрывоопасное и чреватое многочисленными межнациональными конфликтами начало XXI века, пожалуй, как никогда заставляет людей задумываться над извечным вопросом: «Кто мы и откуда?».

Но для того, чтобы ответить хоть сколько-нибудь внятно на этот вопрос, нам необходимо погрузиться в глубины тысячелетий. И там, у колыбели современных народов Европы, перед нами предстанет картина, во многом неожиданная и поучительная.

Общеизвестно, что в глубочайшей древности (примерно до V тыс. до н.э.) предки почти всех современных народов Европы говорили на едином, так называемом индоевропейском языке и жили на единой прародине, поиски которой учёными продолжаются до сегодняшнего дня. В настоящее время подавляющее большинство их считает, что вплоть до рубежа IV — III тыс. до н.э. людей, говоривших на индоевропейских языках, на землях Индии, Греции, Италии, Франции, Британских островов попросту еще не было. И хотя именно с книги немецкого ученого Фон Шлегеля «О языке и мудрости индийцев», вышедшей в свет в 1808 году, где высказывалась впервые мысль о единой прародине всех индоевропейцев на территории Индостана, среди европейцев началось повальное увлечение всем индийским, многие последующие немецкие исследователи помещали эту прародину очень далеко от Индии».

В моих работах я показал, что тысячу лет назад основным языком в Европе был язык русский, так что мысль о том, что и язык Индии, санскрит произошел от русского, кажется мне весьма близкой и понятной. Статья заканчивается так: «Остров Сканда, по авторитетному мнению Иордана, занимал не только нынешний Скандинавский полуостров, но и побережье Белого моря, бассейны рек Ваги и Сухоны, т.е. территории Вологодской и Архангельской губернии. Не случайно именно в этих местах еще в начале нашего века в ткачестве и вышивке русских крестьянок стойко сохранялась традиция геометрического орнамента, истоки которого можно найти в древнейших культурах каменного века Восточной Европы, некоторые ученые считают „визитной карточкой“ арийских народов».

Весьма интересной является и ее статья «Мы кто в этой старой Европе?» 2005 года: «В северорусских говорах слова зачастую несут в себе более архаичный смысл, чем тот, который в измененном и отшлифованном виде сохранился в священном языке жрецов Древней Индии. В северорусском гаять — убирать, хорошо обрабатывать, а в санскрите гайя — дом, хозяйство, семья.

В вологодских говорах карта — это вытканный на половике узор, а в санскрите карт — прясть, отсекать, отделять. Слово прастава, то есть тканая орнаментальная или вышитая полоса, украшающая подолы рубах, концы полотенец и в целом декорирующая одежду, в санскрите означает — хвалебная песнь: ведь в гимнах Ригведы священная речь постоянно ассоциируется с орнаментом ткани, а поэтическое творчество мудрецов сравнивается с ткачеством — «ткань гимна», «ткать гимн» и так далее. Вероятно, именно в северорусских говорах надо искать объяснение и тому, как готовился ритуальный хмельной напиток сома. В текстах Ригведы постоянно упоминается некая «жертвенная солома», необходимая для приготовления сомы».

Из сказанного можно сделать вывод о том, что древние географические карты изготавливались не только из камня, но и из ткани.

«Обратите внимание на то, что последнее по времени событие, описанное в эпосе «Махабхарата», — это грандиозная битва между народами пандавов и кауравов, которая, как считается, произошла в 3102 году до н. э. на Курукшетре (Курском поле). Именно с этого события традиционная индийская хронология начинает отсчет самого плохого временного цикла — Калиюги (или времени царства богини смерти Кали). Но на рубеже 3—4-го тысячелетия до н. э. племен, говоривших на индоевропейских языках (и, естественно, на санскрите), на полуострове Индостан еще не было. Они пришли туда значительно позже. Тогда возникает естественный вопрос: где же они воевали в 3102 году до н. э., то есть пять тысячелетий назад?

Еще в начале нашего века на этот вопрос пытался ответить выдающийся индийский ученый Бал Гангадхар Тилак, анализируя древние тексты в своей книге «Арктическая родина в Ведах», которая вышла в свет в 1903 году. По его мнению, родина предков индо-иранцев (или, как они себя называли, — ариев) находилась на Севере Европы, где-то около Полярного круга. Об этом свидетельствовали дошедшие предания о годе, который делится на светлую и темную половину, о замерзающем Молочном море, над которым сверкает Северное сияние («Блиставицы»), о созвездиях не только приполярных, но и заполярных широт, кружащихся длинной зимней ночью вокруг Полярной звезды. Древние тексты рассказывали о весеннем таянии снегов, о незаходящем летнем солнце, о горах, протянувшихся с запада на восток и делящих реки на текущие на север (в Молочное море) и текущие на юг (в Южное море)».

«Именно эти горы, объявленные рядом ученых «мифическими», стали камнем преткновения для исследователей, попытавшихся вслед за Тилаком определить более конкретно, где же все-таки находилась страна, описанная в Ведах и «Махабхарате», а также в священной книге древних иранцев «Авесте». К сожалению, индологи редко обращаются к русским областным диалектологическим словарям, практически не знают центральнорусской и тем более северорусской топонимики, не анализируют географические карты и почти не заглядывают в работы своих коллег из других областей науки: палеоклиматологов, палеоботаников, геоморфологов.

В июне 1993 года мы, группа работников науки и культуры Вологодской области и наши гости — фольклорный коллектив из Индии (штат Западная Бенгалия), плыли на теплоходе по реке Сухоне, от Вологды до Великого Устюга. Индийским коллективом руководили две женщины с удивительными именами — Дарвини (дарящая свет) и Васанта (весна). Теплоход медленно шел по прекрасной северной реке. Мы смотрели на цветущие луга, вековые сосны, на деревенские дома — двух-трехэтажные хоромины, на полосатые отвесные берега, на тихую гладь воды, любовались пленительной тишиной белых северных ночей. И вместе удивлялись, как много у нас общего. Мы, русские, — тому, что наши индийские гости могут практически без акцента повторять за нами слова популярной эстрадной песни. Они, индийцы, — тому, как знакомо звучат названия рек и деревень. А потом мы вместе рассматривали орнаменты, — выполненные именно в тех местах, мимо которых шел наш теплоход. Сложно описать то чувство, которое испытываешь, когда гости из далекой страны, указывая то на одну, то на другую вышивку XIX — начала XX века вологодских крестьянок, наперебой говорят: «Это есть в Ориссе, а это в Раджастхане, а это похоже на то, что делается в Бихаре, а это — в Гуджерате, а это как у нас — в Бенгалии». Было радостно ощущать крепкие нити, связывающие нас через тысячелетия с далекими общими предками». — И это наблюдение я также могу подтвердить, ибо когда я преподавал в УДН, студенты из Индии утверждали, что мы, русские, говорим на индийском санскрите.

В 2005 году она написала и иную статью: «Так ли прост русский дед-Мороз?»: «Таким образом, мы пришли к выводу, что наши далекие предки много тысячелетий тому назад, когда они были не только нашими предками, но и прародителями большинства современных народов Европы, поклонялись Богу Создателю Вселенной — ночному звездному небу у начала своей священной северной реки, несущей воды в Белое (Молочное) море, «имеющее удобные заливы. Прошли тысячелетия. Грозный бог ночного неба превратился в Деда Мороза, священная богиня вод в Снегурочку. Но все также несет свои воды в Белое море река, которую мы, по прошествии многих тысяч лет, продолжаем называть Двиной — двойной (т. к. «дви» — два на языке древних арьев — санскрите). А у начала Северной Двины, у слияния двух образующих ее рек Сухоны и Юга, находится древний русский город Великий Устюг. Именно он по праву может и должен именоваться «Родиной Деда Мороза», так как именно здесь в глубокой древности и сложился этот образ, воспетый в гимнах Ригведы и Авесты, древнейших памятников культуры всех индоевропейских народов.

Поскольку образ Деда Мороза берет начало в древнем мифологическом Варуне — боге ночного неба и вод, то и исток образа Снегурочки, постоянно сопровождающей Деда Мороза, надо искать рядом с Варуной. Судя по всему, это мифологизированный образ зимнего состояния вод священной реки арьев Двины (Ардви древних иранцев). Таким образом, Снегурочка — воплощение застывших вод вообще и вод Северной Двины в частности. Она одета только в белые одежды. Никакой иной цвет в традиционной символике не допускается. Орнамент выполняется только серебряными нитями. Головной убор — восьмилучевой венец, шитый серебром и жемчугом». — Великолепный вывод!

Я перечислил всего несколько из 45 печатных трудов, то есть, статей Светланы Викторовны. Но у нее имеется и монография. Книга «Золотая Нить», Вологда, 2003 год. Приведу только фрагмент аннотации: «В книге С. В. Жарниковой „Золотая нить“ живым, популярным языком рассказывается о сенсационных открытиях, сделанных автором в 80-х — 90-х годах, среди которых определение местонахождения легендарных „священных северных гор“ арьев, воспетых в мифах и преданиях, поиски которых велись учеными разных стран более 150 лет. Книга повествует о сложившихся в глубокой древности на севере Восточной Европы и унесенных арьями в III–II тысячелетиях до н. э. На территорию Ирана и Индостана обрядах и обычаях, доживших до наших дней в одинаковых формах как в Индии, так и на севере России. Многие из них впервые получают объяснение на основе древних арийских текстов. Из книги С.В.Жарниковой читатели узнают о сложной символике древних орнаментов, возраст которых иногда превышает двадцать тысячелетий, донесенных севернорусскими ткачихами и вышивальщицами до наших дней. О глубоких многотысячелетних истоках образов наших народных песен, сказок, былин, заговоров и т. д. В наш век бурного развития национального самосознания, поиска народами своих этнических корней и возникающих зачастую на этой почве конфликтов, книга С.В.Жарниковой является чрезвычайно актуальной и важной в осознании народами их родственных связей и в укреплении деловых и дружественных контактов».

Приведу также небольшой фрагмент из заключения: «В 1858 году в типографии Главного Штаба в Санкт-Петербурге была отпечатана тиражом в тысячу экземпляров книга Александра Васильева «О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришел Рюрик и его варяги». Свой труд он предварил словами выдающегося языковеда-слависта Шафарика: «Чего не сделаем, недоразумеем, то даст Бог сделаем, не сегодня-завтра; а если и не мы, то наши потомки; но для того, чтобы что-нибудь было сделано, надобно, чтобы оно было уже начато».

Александр Васильев писал: «Многие восстанут против моих убеждений, но опровергнуть их нет возможности. Все, что представляю я, все основано на фактах, на сказаниях древних летописцев; я первый поблагодарю того, кто докажет мне мою ошибочность и основательнее меня объяснит приход Варягов, но уверен в душе, что сделать этого нет возможности. Мои соотечественники, примите этот добросовестный труд — вам отдаю на суд его». Он написал эти слова в 1858 году.

В 1982 году я разрезала страницы книги, которую почти за 125 лет так никто и не прочел. Хочется верить, что это судьба только одной из тысячи. Но ведь их было так мало.

Грустно, если и остальные постигла та же участь. Как не вспомнить тут слова гениального русского поэта: «Мы ленивы и не любопытны». Судя по всему, пришла пора искупать этот грех. Сейчас трудно оценить огромность того, что сделал Александр Васильев. Вспомним, как воспринимали свою отечественную культуру, историю своего народа многие выдающиеся умы России — его современники.»

Я за все русские древности не дам гроша. То ли дело Греция? То ли дело Италия?» — писал в 1810 году К.Н.Батюшков. «Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство — вы не найдете ни одного привлекательного воспоминания, ни одного памятника, который говорил бы вам о прошлом, который воссоздал бы его перед вами живо и картинно», — восклицал П. Я. Чаадаев».

Эта негативная оценка русской древности русской интеллигенцией, к сожалению, не редка и сегодня. Тем намного рельефнее выглядит труд Светланы Васильевны.

Книга «След ведической Руси». Аннотация: «В этой книге собраны основные доказательства зарождения белых народов на севере Евразии. Именно в этой книге впервые приведен свод строго научных фактов на русском языке. Основой книги стали данные кандидатской диссертации автора (Архаичные мотивы севернорусской орнаментики (к вопросу о возможных праславянско-индоиранских параллелях), которая была защищена в 1988 г. в Институте этнографии и антропологии Академии наук СССР.

С. В. Жарникова — кандидат исторических наук, искусствовед и этнограф, 20 лет изучает традиционные народные культуры Русского Севера. Член РГО, и Международного клуба ученых. Она рассматривает традиции, обряды и фольклор нашего Севера с позиций «полярной гипотезы» Л. Г. Тилака, суть которой заключается в том, что в древнейший

период своей истории, вплоть до рубежа IV тыс. до н.э. предки практически всех европейских народов и некоторых народов Азии (индоевропейцы) проживали на территории Восточной Европы — своей прародины. Часть этих народов, являющихся предками иранцев и индийцев, которые называли себя «арии», жила в высоких широтах — в Приполярье и Заполярье.

Жарникова внесла свой вклад в дальнейшую разработку и подтверждение полярной гипотезы выдающегося индийского ученого Б. Г. Тилака и превращение ее из гипотезы в «теорию полярной прародины индоевропейцев». Книга повествует о сложившихся в глубокой древности на севере Восточной Европы и унесенных ариями в III — II тысячелетиях до н.э. на территорию Ирана и Индостана обрядах и обычаях, доживших до наших дней в одинаковых формах как в Индии, так и на севере России».

У Светланы Васильевны Жарниковой хватило научной смелости и доказательности для того, чтобы отстоять идею, что русский этнос имеет много тысяч лет своей истории. Я себя считаю в определенной степени ее учеником. И показываю, что как раз в тех местах, на которые она указала, во времена Рюрика строились храмы и воспроизводились изображения Аркторуси (Гипербореи).

Нам будет очень не хватать этой исследовательницы, и в определенном смысле человека-первопроходца. Ибо она показала, что прошлое Руси следует искать, прежде всего, на просторах России, в ее природе, топонимике и древних артефактах, а не в зарубежной историографии.

Мы скорбим о ее кончине со всеми патриотами России.

2015

Локализация священных гор Меру и Хары индоиранской (арийской) мифологии

Среди многих неразгаданных тайн древнейшей истории народов Евразии отнюдь не последнее место занимает проблема, вот уже более столетия волнующая умы исследователей и порождающая все новые и новые, порой абсолютно взаимоисключающие гипотезы, — это вопрос о том, где же находились легендарные Хара и Меру, священные северные горы индоиранского (арийского) эпоса и мифов, с которыми соотносят, как правило, скифские Рипейские, или Гиперборейские горы античных авторов.

Начатая более 80 лет назад книгой выдающегося политического деятеля Индии Бала Гангадхара Тилака «Арктическая родина в Ведах» серия публикаций, в той или иной мере связанных с этим вопросом, продолжается и по сей день. Ответ на вопрос, по-видимому, так и не найден, о чем свидетельствуют две последние по времени публикации — книга Г. Бонгарда-Левина и Э. Грантовского «От Скифии до Индии» (1983) и И. Куклиной «Этногеография Скифии» (1985), дающие совершенно взаимоисключающую локализацию так называемых Рипейских гор, причем в основу этих локализаций легли одни и те же мифологические сюжеты, одни и те же исторические источники, одни и те же, данные древними авторами, географические ориентиры.

Г. Бонгард-Левин и Э. Грантовский, обобщив и проанализировав материалы «Авесты», «Ригведы», «Махабхараты», сообщения Геродота, Помпония Мелы, Плиния, Птолемея, средневековых арабских путешественников Ибн Фадлана, Ибн Баттута и др., пришли к выводу, что повторяющиеся во всех без исключения источниках географические характеристики вполне реальны и дают возможность ассоциировать Рипейские горы, Хару и Меру конкретно с Уральскими горами, так как только Урал соответствует почти всем тем специфическим особенностям, которые считались необходимыми атрибутами священных северных гор: большой высотой, природными богатствами, близостью к северным морям и т. д. С таким решением вопроса в корне не согласна И. Куклина, автор «Этногеографии Скифии». В основу ее концепции легло убеждение в том, что: «По-видимому, прежде всего необходимо отделить одно от другого представления о мифических северных горах и о горах, которые располагаясь к северу от Скифии, реально давали начало многим земным рекам. Те и другие называются Рипейскими, однако локализации поддаются, несомненно, только эти последние горы, тогда как первые, связанные с Крайним Севером и Гипербореями, следует искать не на карте, а в мифотворчестве индоиранских народов». Для обоснования своих выводов она также приводит обширный свод высказываний античных авторов — Псевдо-Гиппократа, Дионисия, Евстафия, Вергилия, Плиния, Геродота и т. д. — о северных горах, именуемых Рипейскими, и далее, обращаясь к работе Г. Бонгарда-Левина и Э. Грантовского, вслед за ними приводит образцы поразительных совпадений между скифскими полярными представлениями, древнеиндийской и древнеиранской «арктической» традицией. Но, говоря об этих совпадениях, И. Куклина делает следующий вывод: северные горы и весь «арктический» цикл — всего лишь миф, пересказ сведений, полученных от коренного населения Сибири, а с реальными Рипейскими горами могут ассоциироваться только хребты Тянь-Шаня, так как они являются единственной широтной водораздельной грядой в этой части Евразии, отличаются большой высотой, находятся на севере по отношению к Индии и Ирану и т. д.

Здесь следует выделить следующие группы сведений, касающихся Рипейских гор, Хары и Меру, идентичных у средневековых арабских путешественников, у античных авторов, в скифской, древнеиндийской и древнеиранской мифической традиции, на которые обращают также внимание и авторы «От Скифии до Индии», и автор «Этногеографии Скифии»:

1. Рипейские горы, Хара и Меру протянулись с запада на восток, отделив север от юга.

2. На севере, за Рипейскими горами, Харой и Меру находится Ледовитый, или Кронийский, или Мертвый, или Молочный океан, или огромное море Воурукаша, куда впадают реки, текущие с этих гор на север.

3. Рипейские горы, Хара и Меру являются водоразделом, так как делят реки на текущие на юг и текущие на север.

4. С вершин Хары, Меру и Рипейских гор берут начало: а) небесная Ганга, б) священная Раха, в) река Русийа, г) все большие реки Скифии, кроме Истра-Дуная.

5. В этих северных краях всегда молено увидеть высоко над головой Полярную Звезду и созвездие Большой Медведицы.

6. Здесь полгода длится день и полгода — ночь, зимой дует холодный северо-восточный ветер, приносящий много снега.

7. Реки, берущие начало в этих горах, текут в золотых руслах, а сами горы таят в себе несметные богатства.

8. Горы, покрытые лесами, изобилуют зверем и птицей; очень высоки, непроходимы.

9. За Рипейскими горами, Харой и Меру лежит счастливая страна.

Высказывая свое несогласие с локализацией северных гор на Урале, И. Куклина резонно отмечает, что при такой постановке вопроса «получаются следующие, по существу, неустранимые противоречия: во-первых, Рипейские горы, по недвусмысленным свидетельствам античных писателей, должны быть вытянуты в широтном направлении… что никак не может быть увязано с Уральскими горами; во-вторых, Уральские горы все-таки расположены на восток или северо-восток от причерноморской Скифии, а вовсе не на север от нее; в-третьих, Уральские горы не являются тем водоразделом, с которого берут начало скифские реки».

С этими возражениями трудно не согласиться. Но, находя противоречия у авторов «От Скифии до Индии», их оппонент тоже оказывается перёд практически неустранимыми противоречиями. Во-первых, Тянь-Шань, хоть и протянулся в широтном направлении, но отнюдь не является водоразделом рек, впадающих в Северное и Южное моря. Здесь действительно берет начало великая река Средней Азии — Сырдарья, но впадает она в Аральское море, которое вряд ли можно назвать Ледовым, или Мертвым океаном. Что касается остальных рек Средней Азии (т. е. текущих на север), то все они не несут свои воды в море, что никак не соответствует ни индоиранской мифопоэтической, ни скифской традициям. И хотя на Тянь-Шане находится водораздел рек Средней Азии и Кашгарии, все реки, текущие отсюда на юг, также не впадают ни в какое море, а являются притоками одной-единственной реки Тарим, теряющейся в пустыне Такла-Макан. Здесь также не приходится говорить о реках, текущих в золотых руслах, о годе, где шесть месяцев день и шесть месяцев — ночь, о Полярной Звезде и Большой Медведице высоко над головой и о многом другом, связанном именно со священными северными горами. Таким образом, мы останавливаемся перед парадоксом: Урал не может быть ассоциирован с Рипейскими горами скифов и священными Харой и Меру индоариев по вышеизложенным причинам, но и Тянь-Шань также в рамки традиционных представлений не укладывается. Хотя автор «Этногеографии Скифии» считает, что северные горы — это только миф и «не вызывает сомнений тот факт, что индоиранцы не жили в приполярных местностях и получили реальные сведения о полярных явлениях, переплетенных с легендами о северных горах и небожителях, от своих северных соседей», трудно представить себе такой невероятный феномен, как возникновение у разных народов «мифа» с вполне конкретными географическими характеристиками: протяженностью, широтной ориентацией, направлением ветров, долгой зимой, полярным сиянием и т. д., в то же самое время не имеющими под собой реальной основы. Это тем более странно, если учесть следующие обстоятельства: в традиции «Махабхараты»

и «Ригведы» на севере находилась страна Хариварша, местопребывание Рудры-Хары — «Столпника, носящего светлые косы», «святого властелина Хари-Нараяны, бесконечного Пуруши, пресветлого вечного Вишну, камышеволосого, русобородого, всех существ Предка». Именно на севере обитал бог богатства Кубера, здесь помещались «семь риши» — сыновья бога-творца Брахмы, которые почитались как семь Праджапати — «владык существ», праотцов, прапредков, воплощавшихся в семи звездах Большой Медведицы. И, наконец, на севере находился «чистый, прекрасный, кроткий желанный мир», где «возрождаются добродетельные люди», и вообще, «северная часть земли всех других прекрасней, чище», а «день богов» — это путь солнца на север.

Нам представляется, что в данном случае И. Куклина, вероятно, далека от истины, утверждая, что северные горы индоиранского эпоса — это чистый вымысел, и не имеет смысла искать их на географической карте; однако трудно согласиться и со всеми авторами гипотезы об Уральской локализации гор Хара и Меру: слишком много противоречий несет в себе и эта концепция.