Бесплатный фрагмент - С кинокамерой — из века в век

Член Союза журналистов России Борис Григорьевич Тельнов проработал кинооператором на Ульяновском телевидении более 30 лет, почти с самого основания. Его воспоминания — свидетельство участника значительных для Родины Ленина событий. Он рассказал о зарождении и развитии областного телевидения, о главных журналистских темах той советской эпохи. Ярко и образно Борис Григорьевич написал очерки о встречах с поэтом Благовым, художниками Пластовым и Киселевым, с другими знаменитыми земляками. Особо ценно, что они проиллюстрированы снятыми Борисом Григорьевичем фото и кинокадрами, на них запечатлены мгновения той великой эпохи.

C камерой ветеран труда и журналистики не расстается и сейчас, участвует в фотовыставках, его статьи, фото и видеоматериалы публикуются в СМИ. Заслуги Бориса Григорьевича отмечены медалью «Ветеран труда», знаком «Отличник Гостелерадио СССР», Почетной грамотой Законодательного собрания Ульяновской области, Почетной грамотой Союза журналистов России. Свои воспоминания Борис Григорьевич Тельнов написал и подготовил к печати в канун своего 90-летия. Очень символично и то, что эта книга выходит в свет вместе с открытием уникального музея Ульяновской-Симбирской региональной журналистики, как страница большой истории нашей профессии и нашей страны.

От всей души и от имени коллег поздравляю Бориса Григорьевича с юбилеем, желаю здоровья и вдохновения!

Олег Самарцев,

председатель правления Ульяновской областной организации Союза журналистов России.

С кинокамерой — из века в век

Наши кадры стали историей

Телевидение в Ульяновске появилось в конце 1959 года. Первой передачей стал показ фильма о Ленине 7 ноября того же года, хотя официально телестудия была зарегистрирована только 1 января 1960 года. Тогда же началась комплектация административного и творческого штата. Директором телестудии был назначен Борис Иванович Разенков. Главным режиссером — Михаил Степанович Прохоров.

Сердцевиной ТВ стала общественно-политическая редакция, в неё входили промышленная, сельскохозяйственная, информационная редакции. Этот важнейший блок возглавил Исаак Львович Гольдман, большой души человек, честный и справедливый, прошедший фронт. К тому времени он был опытным радиожурналистом, на Ульяновское радио Исаак Львович пришел сразу после войны.

Все, кто имел отношение к кинопроизводству, а это не только кинооператоры, но и проявщики, монтажницы, объединялись в киногруппу — так называлось наше мобильное подразделение.

Хочется вспомнить всех тех, с кем мне пришлось трудиться долгие годы, многих, увы, уже нет в живых. Эти мои мемуары, по сути, реквием в честь них.

Первыми кинооператорами были участники Великой Отечественной войны Енюткин (имя забыто. — Авт.), Анатолий Горшков, Николай Егоров. Они так или иначе соприкоснулись с фото и киносъёмкой еще на фронтах войны или после нее, во время армейской службы.

На должность кинооператора также был принят фотокорреспондент Борис Тимошенков, талантливый во многих областях человек.

Я и Марс Хайрулин пришли на телевидение несколько позднее, я летом 1962-го года, а Марс в декабре. Прежде он работал на автозаводе, и любовь к автоспорту у него, можно сказать, была в крови. Энергичный, живой, на УАЗе он руководил кружком кинофотолюбителей, занимался туризмом. Марс Хайрулин быстро прижился в нашем коллективе, стал организатором многих мероприятий.

Из Череповецкой студии телевидения к нам приехал Анатолий Проничев, с которым я познакомился в Москве на курсах при Центральном телевидении.

Вскоре в наш коллектив перевели телеоператора Владимира Тихонова. До этого он по приглашению бывшего нашего главного режиссера Прохорова, уехавшего в Свердловск, работал в этом городе. Там он приобрел хороший опыт, овладел различной киноаппаратурой. Эти навыки помогли ему в создании фильмов «Родной город Ильича» и «Юность вождя», снятые на 35-мм пленке.

После того, как ушел на пенсию кинооператор Горшков, в киногруппу перевели Анатолия Антончика. Он был всесторонне одарен, своим прекрасным басом исполнял не только народные песни, но и арии, занимался в оперной студии дворца профсоюзов. Антончик, можно сказать, «детище» ульяновской телестудии, начинал звукооператором, потом стал звукорежиссером, теле и кинооператором.

Кроме операторов в киногруппу входили ассистенты, у которых при ответственном отношении к делу была перспектива стать полноценными специалистами.

Например, мой бывший ассистент Александр Барабанов окончил Институт кино и телевидения, работал кинооператором, но в связи с семейными обстоятельствами покинул телевидение. Другой мой ассистент Валерий Семёнов, получив операторскую категорию, работал на Ульяновском телевидении до ухода на пенсию. Мой ассистент Юрий Тишкин позже стал первым директором кинотеатра «Руслан».

Мой сын Григорий тоже работал ассистентом кинооператора, затем окончил журфак КГУ, вернулся на телевидение в Ульяновск, потом работал в печатных изданиях в Санкт-Петербурге и в Москве, был заместителем редактора федеральной газеты «Известия».

Киногруппа обеспечивала редакцию отснятыми, проявленными, смонтированными киноматериалами, которые и выдавались в эфир. За каждым оператором была закреплена кинокамера. В основном это была техника марки «Пентафлекс» (ГДР). Но снимали и камерами отечественного производства. Также пользовались лёгкой, бескассетной чехословацкой камерой «Адмира» объёмом 30 метров, а для особых съёмок применяли 35-миллиметровую камеру «Конвас». Следил за исправностью камер и ремонтировал их механик по точной аппаратуры Владимир Козин, а за проявку пленки отвечал Константин Посысуев.

Снимали мы на негативную плёнку шириной 16 мм, довольно низкой чувствительности, поэтому для работы приходилось брать с собой много громоздкой осветительной аппаратуры.

Её надо было подключать к электросети, эту операцию выполняли осветители. Некоторые из них увлекались фотографией и киносъемкой, поэтому не случайно в будущем они сменили профессию. Лев Игонин стал известным в Ульяновске фотожурналистом, а Алексей Прохоров — оператором телерадиокомпании «Волга». Владимир Марцинкевич закончил ВГИК, стал журналистом.

Каждый день для редакции «Новостей» мы должны были представлять киносюжеты на 1,5–2 минуты с предприятий города и полей области, а это значит, что половина нашего коллектива была задействована информационной программой, а другая — отраслевыми редакциями. На раннем этапе редакцию новостей возглавлял Алексей Гречушников, имевший большой опыт работы в печатных СМИ. Он же отвечал за выпуск сатирического тележурнала «Степан Вышкин», который пользовался исключительной популярностью среди зрителей. Бывало, приедешь в любую деревню, а там говорят: «Степану Вышкину на беспорядок пожалуюсь, письмо напишу!»

После окончания журфака МГУ старшим редактором новостей был назначен Виктор Жиляков, он внес свежую струю в подачу материала. Позднее он работал в ТАСС в Тюменской области и других регионах, сделал успешную карьеру.

В семидесятых годах редакцию теленовостей возглавил Валерий Антипов, при нем сложился работоспособный творческий коллектив. Александр Артемов, в прошлом газетчик, в основном освещал спортивные события. Галина Печеркина талантливо, с присущим ей напором, делала репортажи о культуре, проблемах медицины, бытового обслуживания и торговли. Её материалы получали большой отклик зрителей — много звонков и мешки писем.

С добром вспоминаю Илью Листопадова, выпускника Ленинградского университета и в прошлом военного моряка, в теленовостях он освещал промышленные темы. В общении с людьми ему помогал всегда присущий юмор.

Николай Васильев в новостях отвечал за транспортную отрасль и автозавод, он был романтик в душе, писал не только репортажи, но и стихи.

Самым энергичным репортером была, пожалуй, Нина Бородулина. Напор у нее был такой, что добывая информацию, она не пасовала перед начальством самого высокого уровня.

Нина Михайловна Баболина отвечала в редакции новостей за сельское хозяйство, работала очень профессионально, в аграрных вопросах разбиралась, пожалуй, не хуже председателей колхозов. Мне, как кинооператору, комфортно было ездить на съемки с любым редактором. Но когда поступала заявка от сына Григория, который десять лет работал корреспондентом на нашем телевидении, я чувствовал особое удовлетворение, даже гордость.

Для отраслевых редакций — промышленной, литературно-драматической, сельскохозяйственной, пропаганды, молодежной — киносъемки были более объемными. Приходилось доснимать эпизоды к телеспектаклям, делать киноочерки о деятелях культуры, передовиках производства. Для таких киносъемок требовался сценарий или хотя бы сценарный план, но не все его предоставляли. Часто прямо на месте приходилось решать как снимать, на что требовалось дополнительное время.

Начальником киногруппы в то время был бывший фронтовик, человек требовательный и в то же время прекрасный и надёжный товарищ Николай Михайлович Егоров. Он распределял заявки между нами, кинооператорами, учитывая наши предпочтения. Позднее эту обязанность выполнял администратор. Он же оформлял заявку на машину, на осветителей и, если была необходимость, сам выезжал на место съёмок.

Из всех администраторов своей внимательностью к подчинённым особенно запомнился мне участник войны Юрий Петрович Архангельский. Он всегда отстаивал наши права перед руководством, по-отечески заботился о нас, даже организовывал выезды за грибами или на рыбалку. Помню такой случай. Заявок было много, а у меня умерла мать. Тогда Архангельский сказал: «Мы, как лётчики, — в день гибели товарищей не вылетаем»… и оставил только оперативные съёмки, отпустив моих друзей и коллег на похороны моей матери.

После Юрия Петровича обязанности руководителя киногруппы исполняла Галина Петровна Титяпкина, украсившая и смягчившая своим обаянием наш мужской коллектив.

В то время итог нашей ежедневной работы — маленький двухминутный фильм, называемый киносюжетом, рождался в ходе переездов, борьбы с непогодой, недостатком освещения. Потом отснятый материал поступал в обработку. После проявки ролик попадал в руки кинооператора, который подбирал зрительные кадры по тексту, разрывал его на кусочки. Аккуратно склеивали их монтажницы (прежде они работали в кинопрокате) Валя Егорова, Вера Каледина, Маша Козина, Алла Русова. Они были очень опытными и незаменимыми, особенно при работе с 35-мм пленкой, монтировали быстро и аккуратно.

Затем наступала очередь диктора. Находясь рядом с кинооператором и просматривая ролик, он начитывал текст. Потом была трактовая репетиция, во время которой вся режиссёрская бригада просматривала весь выходивший в эфир выпуск и устраняла обнаружившиеся недостатки.

Дикторы были лицом телевидения, и популярность у них была большая. В разное время самыми известными дикторами были Лидия Захарова, Эмма Воронина, Римма Шепелькова, Александр Каменщиков, Александр Тихонов, Людмила Ляшенко.

И поверьте, когда дома у экрана телевизора мы смотрели своё «маленькое кино», чувствовали нескрываемое удовлетворение от проделанной работы.

Случались и казусы

Мы в ту пору были молоды, инициативны, старались получше снять всякий материал.

Как-то в один прекрасный майский день наш старейший и уважаемый товарищ Анатолий Иванович Горшков был свободным от съёмок и делал монтаж уже отснятого материала. Он пришёл на работу в светлом костюме и неплохо выглядел. Все операторы разъехались на задания. Вдруг приносят заявку: надо срочно ехать в один из колхозов снимать заслуженную доярку. Горшков безропотно сел в машину вместе с редактором и поехал к месту съёмок. Когда операторы вернулись с отснятым материалом в свою комнату, вошёл Горшков, страшно раздражённый и возмущённый. «Посмотрите!» — обратился он к нам и повернулся спиной.

Весь его светлый костюм был забрызган какими-то зелёными пятнами. «Где это тебя угораздило?» — спросили мы, еле сдерживая смех. Горшков стал рассказывать:

«Поехали на летнее пастбище, была лёгкая облачность, я снял общие и крупные планы, и тут облака рассеялись. Я решил снять крупным планом при хорошем освещении „лицо коровы и морду доярки“. Корову снял нормально. Потом, чтобы снять доярку, которая доила корову, присел на минуту перед ней. В этот момент корова, не обращая на меня внимания, решила справить свою нужду. И вот вам результат!».

Его рассказ вызвал дружный смех, а его выражение «лицо коровы…» вошло в наш шутливый рабочий лексикон.

Мы в то время были молоды, инициативны, старались как можно интереснее снять тот или иной киноматериал. Выбирали различные точки съёмки, иногда с риском для жизни.

Так, я, снимая работу монтажников-электриков, возводящих высоковольтную линию электропередач в Сурском районе, решил подняться на автомобильном подъёмнике до уровня электроопоры. До нужной точки съёмки подъёмник меня поднял, но неожиданно сложился на несколько секций и рухнул вниз. Рухнул и я, но из корзины не вылетел, а вот моя камера сначала полетела вверх, потом вниз и ударила меня по голове. В результате пришлось обращаться в сельский медпункт. Однако командировку мы не прервали и задание выполнили.

Снимая передачу о возведении корпусов Ульяновского цементного завода, я задумал снять момент завершения кирпичной кладки тридцатиметровых технологических башен, которые были обнесены строительными лесами. Для того, чтобы выразительно показать работу каменщиков, мы с режиссером встали на эти леса. Они покачивались, но мы не обратили внимания на это. Успешно закончили съемку, и тут слышим голос с подъехавшего к нам крана:

«Ребята, леса-то не закреплены!» Как только мы сошли с них, леса рухнули.

С моими коллегами не раз происходили подобные случаи. Одному во время съёмки городошных соревнований так сильно попали битой по камере, что компендиум (устройство к киносъёмочному аппарату), крепившийся впереди камеры, сломался, а на лице оператора появились синяки и шишки. Во время съёмок матчей по русскому хоккею в операторов часто попадал оранжевый, довольно твёрдый мяч. На всё это мы не обращали внимания. Работали, приобретали опыт и мастерство.

Римма Максимова, в прошлом главный режиссер Ульяновского телевидения, в своих мемуарах о кинооператорах написала так: «Киногруппа была самым энергичным, самым мобильным подразделением, способным выполнить любые задачи, и творческие, и организацию праздников, проведение спортивных или траурных мероприятий. Любой кинооператор, не взирая на погодные условия, время суток, на другие трудности, выезжал и возвращался с отснятым материалом в срок.»

Вспомню командировку, в которой мне пришлось проявить смекалку. Весной 1971 года председатель областного телерадиокомитета Илья Николаевич Милюдин спросил меня в частной беседе, не смогу ли я съездить в Москву один, без редактора, на 24-съезд КПСС? Сложность была в том, что аккредитации на съезд не было, и в составе делегации области не нашлось места для корреспондентов. А репортажи о пребывания ульяновских делегатов в столице были очень нужны, съезд тогда считался важнейшим событием. Я, не раздумывая, согласился. В Москве «поселил» свою аппаратуру в камере хранения на Казанском вокзале, а сам переночевал у знакомых, мест в гостиницах не было.

Первый репортаж снял, добравшись на такси до отеля «Россия» у Красной площади, где жили делегаты съезда. Потом отснятую пленку отправил вместе с текстом поездом в Ульяновск. Так продолжалось несколько дней, пока первый секретарь Ульяновского обкома КПСС Анатолий Андрианович Скочилов не спросил меня: «Каким образом появился в Москве?». Выслушав объяснения, дал своему помощнику указания, и меня поселили в отдельном номере гостиницы «Минск». Оттуда по телефону я связывался с редакцией новостей Ульяновской телестудии, передавал сообщения Виктору Жилякову, получал от него задания на день. Каждый вечер я отправлял отснятые пленки с начальником поезда, кинорепортажи о съезде ульяновцы смотрели с интересом.

Обратно я возвращался вместе с делегацией области, снимал и в дороге. Делегатов встречали с музыкой, торжественно. А на станции Инза, где работал один из делегатов, машинист по профессии, устроили митинг. В Майне тоже на перроне был оркестр, там встретили секретаря райкома Яковлева, он тоже был делегатом.

Мои киноматериалы послужили основой для большой телепередачи о 24-м съезде КПСС, её подготовила общественно-политическая редакция, в студию пришли и сами делегаты.

Партийный форум для них был очень значительным и памятным событием. Юрий Фролович Горячев (будущий губернатор, а тогда 1-й секретарь обкома ВЛКСМ) тоже был в их числе, он попросил меня сделать фотоальбом для каждого делегата. Я с удовольствием выполнил его просьбу.

У руководства областного телерадиокомитета (Разенкова, Милюдина, Воронцова, Мавренкова) киногруппа всегда была на хорошем счету. И у коллектива мы пользовались авторитетом — нас выбирали в профсоюзный комитет. Возглавлять его пришлось в разное время мне, потом кинооператору Марсу Хайруллину.

Занимались и распределением квартир, организацией спортивных и культурных мероприятий, выездами на рыбалку и по грибы, снабжением сотрудников картофелем, дефицитными тогда продуктами, новогодними елками. А когда случалась беда — и похоронами…

Наше кинопроизводство также обновлялось, совершенствовалась техника. На смену негативной киноплёнки мы стали получать обратимую, а потом и цветную, дающую большие возможности как в творческом, так и в техническом отношении. Появилась синхронная кинокамера, позволяющая снимать одновременно и звук, и изображение. Большую роль в освоении этой техники сыграл инженер Анатолий Сергиенко, весь процесс он знал до тонкостей, возглавлял производственно-технический отдел.

Как развивалось кинопроизводство

Студии телевидения в СССР подразделялись на кинопроизводящие (те, которые создавали фильмы для тиражирования на 35-мм пленке) и студии, которые использовали только 16-мм пленку, снимая на нее для показа в телеэфире, не печатая копий. Ульяновская телестудия относилась к таким, и на курсах кинооператоров в Москве мне приходилось показывать свои работы на негативной 16-мм пленке. Коллеги из фильмопроизводящих студий относились к этому с сочувствием, подбадривали, что кинопроизводство со временем наладится и в Ульяновске.

Слухи об этом ходили — в канун 100-летия со дня рождения Ленина в Ульяновске была возможность построить кинокомплекс при телестудии, даже деньги из Москвы якобы планировали выделить. Но свободной строительной организации, которая могла бы его построить, не нашлось — все были заняты на других важных объектах, и в итоге кинокомплекс тогда появился в Саратове.

Но реконструкция цеха кинопроизводства в Ульяновске состоялась, в середине 70-х годов руководство области выделило двухэтажный восьми квартирный дом на Симбирской улице, рядом с телецентром. Благодаря директору телецентра Романюку, главному инженеру Шайхутдинову, начальнику постановочного цеха Володину, их стараниями, жилое здание переоборудовали. Нашлись помещения для проявочных машин, для механиков, для хранения осветительной аппаратуры, прочей техники. Разместились вполне уютно, особенно радовались мы, кинооператоры. Из маленькой комнаты номер 7 в здании телецентра мы переселились в трехкомнатные апартаменты на первом этаже — там были зарядные кабины, шкафы для кинокамер и пленки, помещение для отдыха, кабина для озвучивания. Монтажные располагались на втором этаже, там же была комнатка для цензоров.

Госкомитет по ТВ и РВ из Москвы присылал планы по производству фильмов, выделял ресурсы. Они составлялись на основе редакционных заявок, которые составлялись на местах.

Но они не всегда осуществлялись — но если план по производству срывался, то коллектив мог остаться без премий. Чтобы спасти план, однажды в канун нового года по заданию зампредседателя Мавренкова мне пришлось срочно снимать фильм о Кузоватовском промкомбинате. Сделал его по своему сценарию, назвал «Вторая жизнь дерева». Фильм прошел в эфир, получил хорошие отзывы, а коллектив телестудии — премию за выполнение плана.

В дальнейшем экономисты строже следили за учетом киновремени, чтобы не устраивать таких авралов.

На Ульяновской студии всё-таки 35-мм пленку использовали, на неё снимали фильмы об особо важных событиях. Проявляли её в Казани или в Куйбышеве, там же печатали копии.

Когда в мае 1966-го года Ульяновскую область наградили орденом Ленина — вручал его наш земляк, секретарь ЦК КПССС Михаил Андреевич Суслов. Мне доверили снимать это торжество на 35-мм пленку. Запечатлел, как вручали награду в ДК автозавода, как возлагали цветы к памятнику Ленина, как встречали Суслова на его родине в селе Шаховском.

В один из последующих приездов Суслова на родину состоялся митинг, и на нем один из выступавших, водитель по профессии, отметил плохое состояние дороги от Николаевки к Павловке. В присутствии Суслова секретарь обкома КПСС Скочилов пообещал, что этот участок шоссе будет приведен в порядок через два месяца.

Дорогу ремонтировали ударными темпами, разделили на отрезки между строительными организациями. Мне поручили снимать её сооружение на 35-мм пленку, делал это с удовольствием. Митинг в честь завершения строительства состоялся в Павловке, на нём Скочилов сказал, что слово, данное Суслову, сдержали. Фильм я назвал «Дорога», текст написал от имени водителя, едущего по этой трассе. Озвучил его режиссер Степанов. Всю обработку пленки и монтаж сделали на Казанской телестудии. Фильм «Дорога» показали в эфир, одну из копий послали лично Суслову. А в ВПШ при ЦК КПСС, где я тогда учился, эту ленту зачли как дипломную работу.

Наши телефильмы

Кроме маленьких киносюжетов на экранах ульяновских телезрителей стали появляться более продолжительные киноочерки о тружениках автозавода («Первый в стране»),, о текстильщиках нашей области («Огни рабочего посёлка», «Семья Каманиных»), о передовых сельскохозяйственных предприятиях «Совхоз имени Крупской», о работниках лесного хозяйства («Лесничий Гнитиенко», «Майнский лесокомбинат»).

Многие фильмы и киноочерки посвящались выдающимся уроженцам нашей области (художникам Аркадию Пластову, Виктору Киселёву, резчику по дереву Семёну Сорокину) и даже страны (космонавтам Герману Титову и Андриану Николаеву).

С середины 1960-х годов тема Великой Отечественной войны приобрела особое значение, особенно после празднования 20-летия Победы.

Нашу фильмотеку пополнили киноленты о героях-земляках Александре Матросове, Алексее Наганове, о партизанской бригаде имени Дениса Давыдова, которой командовал Александр Назаров (фильм «По партизанским тропам»), о десантниках-ульяновцах, форсировавших реку Свирь («Однополчане»).

Иногда нашей киногруппе приходилось снимать фильмы по заказу Ульяновского горсовета или облисполкома.

При подготовке областного партийно-хозяйственного актива по культуре, эстетике производства и передовым методам труда режиссёрам Анатолию Акимову, Юрию Чернышову и мне поручили снять фильм, затрагивающий эти проблемы на предприятиях города и области.

Корреспондент промышленной редакции Семыкина составила сценарный план, согласно которому мы снимали на предприятиях Ульяновска, Димитровграда, Барыша, Инзы, показывая как положительные, так и проблемные моменты в их работе. В течение месяца мы занимались этим фильмом. По моему предложению фильм назвали «Глазами кинокамеры», он был одобрен руководством области.

Трудно давались съемки, особенно на тех предприятиях, которые должны были быть показаны в отрицательном плане. Да и в положительном не всегда удавалось снять так, как бы нам хотелось. Например, в совхозе имени Крупской режиссер Анатолий Акимов пытался расставить около десятка комбайнов по ему одному известному порядку. Он то и дело заставлял комбайнеров переставлять технику с одного на другое место. В результате механизаторы послали нас подальше и самостоятельно приступили к уборке. А мне пришлось, опирая на свою опытность и смекалку, наиболее выразительными фрагментами снимать эту битву за урожай.

В период подготовки к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина у работников Ульяновского горсовета появилась идея снять и показать в Совете министров СССР неприглядные, подлежащие сносу строения и места города с целью увеличения финансирования на их снос и строительство на этом месте новых городских объектов. Провести съёмку поручили мне.

Я честно снимал и полуразрушенные, покосившиеся частные дома на улице Минаева, дома, подлежавшие сносу на месте будущего Ленинского мемориала (это были дома, в которых жили Ульяновы, впоследствии спасённые от сноса и отреставрированные благодаря краеведу Ж. А. Трофимову) и многое другое.

При просмотре отснятого материала председатель горсовета Крюков и главный архитектор города А. И. Бросман заявили, что очень неприглядно будет смотреться наш город, если показывать только ветхие строения и что «фильму надо придать положительный вид». Пришлось снять достопримечательности старого Симбирска, макеты будущего Ульяновска, перемонтировать весь фильм, получивший название «Ульяновск вчера, сегодня, завтра». Не знаю, какое впечатление он произвёл в Совмине, но по ульяновскому телевидению показывался неоднократно.

В это время на должность кинорежиссёра в наш коллектив пришёл Анатолий Ивлиев, способный, творческий человек, ранее работавший корреспондентом и редактором газеты. Страстно влюблённый в кино, он поступил во ВГИК (институт кинематографии) и окончил его, уже работая у нас на телевидении. С его приходом значительно оживилось производство киноочерков, в которых он выступал как автор сценария и режиссёр.

Наши художники Николай Доброхотов, Петр Никитенко и Евгений Кузнецов на большом листе сделали коллективный шарж на сюжет знаменитой картины Иванова «Явление Христа народу» — в образе Христа изобразили режиссера Ивлиева, в других персонажах легко узнавались прочие сотрудники телестудии. Поводом для сюжета послужило выступление журналистки Семыкиной на летучке, она критиковала Анатолий Ивлиева, назначенного режиссером промышленной редакции, за то, что он мало участвует в создании телепередач о промышленности, а все силы тратит на создание фильмов на другие темы, монтирует и озвучивает их на студиях в Казани и в Куйбышеве. Семыкина завершила свою эмоциональную речь так: «Появление Анатолия Петровича Ивлиева на нашей Ульяновской телестудии можно сравнить с картиной «Явление Христа народу».

В преддверии празднования 100-летия со дня рождения Ленина на Ульяновской студии были сняты такие фильмы, как «Родной город Ильича», «Юность вождя», «В Шуше, у подножья Саян…», упомянутый выше фильм «Ульяновск вчера, сегодня, завтра», «Обращение к потомкам». Некоторые из них демонстрировались по Всесоюзному телевидению и показывались в кинотеатрах города.

Нашей киногруппе приходилось снимать не только сюжеты и фильмы, но и все важнейшие события, происходившие в городе и области: митинги и демонстрации, визиты партийно-правительственных делегаций, награждения передовиков, различные мероприятия, в том числе и спортивные. Отснятые тысячи метров киноплёнки — это наш вклад в историю Ульяновской области.

Киногруппа в союзе с художественным цехом была, пожалуй, самым общественно активным подразделением телевидения. Перечислю художников, которые работали там в то время: Петр Андреев, Петр Никитенко, Николай Доброхотов (он по специализации скульптор), Владимир Мышинов. На любое событие, касающееся работы, на всякое культурно-массовое мероприятие всегда откликались с энтузиазмом. Вместе с художникам нам приходилось делать досъемки к телеспектаклям, будь то в студии или на натуре, не взирая на погоду. Однажды по замыслу режиссера Пасько мне пришлось снимать эпизод, в котором актер, играющий красноармейца, бежит из плена. Зимнюю пургу обеспечивала снегоочистительная машина, но на меня летели не только вихри снежинок, но и заледеневшие комья.

По заказу режиссера Юрия Ершова художники сделали макет моста для спектакля об освобождении Симбирска. Его установили на ручье, подожгли и мы запечатлели на кинопленку как его фермы падает в воду.

Для другой постановки режиссера Анатолия Акимова художник Петр Андреев изготовил макет пушки. По моему предложению решили начинить ее охотничьим дымным порохом. Во время съемки изобразили выстрел, звук и дым напугал режиссера, он закричал: «Петя, горим!». Эпизод с пушкой получился зрелищным, его показали в эфире.

Однажды нам пришлось снимать актера Алексея Дурова, еще молодого, в роли красноармейца вместе с лошадью, которую привезли из конюшни, ее завели прямо в студию.

Кинокамера «Пентафлекс» обладала широкими возможностями, мы даже покадрово снимали мультфильмы — для передач и для наших мероприятий. Однажды при праздновании Нового года показали мульфильм, а как флажки развесили шаржи на сотрудников с эпиграммами, сочиненными поэтом Николаем Благовым.

Дружеские фотошаржи и юмористические фотографии с надписями мы размещали на стенной газете «Салат» (так киноооператоры называют, когда в камере путается кинопленка).

В свободное от работы время часто можно было заметить сотрудников, играющих на площадке около здания телецентра в волейбол, а иногда и в футбол. По нашей просьбе комитет профсюза приобрел нам форму. Когда руководство телестудии договаривалось с соседними городами (Саранск, Пенза, Чебоксары) об обмене программами, то ставился вопрос и совместных спортивных встречах. Мы успешно отыграли на выезде в футбол с коллегами. А в Ульяновске проводили встречи с командами газеты «Ульяновский комсомолец», института «Гражданпроект», Казанского оперного театра.

Местком и администрация организовывали различные поездки для отдыха коллектива — купание на Волге и Суре, сбор грибов в Тагайских лесах, рыбалка на Красной речке и Черемшане.

Когда директор Сенгилеевского лесхоза Борис Белохвосткин, мой однокашник по лесному техникуму, выделил телерадиокомпании участок под строительство базы отдыха на левом берегу Волги вблизи Белого Яра, сотрудники телерадиокомитета активно взялись за ее строительство.

Когда база с двухквартирным зимним домом и несколькими десятками летних домиков была построена, она стала нашим любимым местом отдыха. Нужно отметить старания главного инженера ульяновского телецентра Ислама Шайхутдинова, он приложил для этого много сил.

Директор телецентра Василий Романюк выбил в Москве дополнительные средства на строительство этой базы с условием, что она станет местом отдыха и сотрудников Центрального телевидения. Часть домиков была отведена для москвичей, и столичные коллеги отдыхали у нас охотно.

Техническое оснащение ульяновского телевидения в семидесятые годы было на высоком уровне, способствовал этому 100-летний ленинский юбилей. Тогда студия получила передвижную телевизионную станцию (ПТС), ее возглавил Василий Адымов, в будущем он стал главным инженером телецентра. С появлением ПТС стали вести прямые трансляции со спортивных соревнований, с концертов и спектаклей, первомайских и ноябрьских демонстраций.

Главным режиссером тогда был Евгений Алексеевич Степанов, прежде он работал в театрах и снимался в кино. На его долю выпал показ передач, посвященных 100-летию Ленина, в том числе и прямые трансляции. Напряжение сил было гигантским, поэтому после 1970-года Степанов уступил место своему другу Борису Павловичу Косоротову — тоже в прошлом актеру и театральному режиссеру, фронтовику.

Выезжала ПТС и на предприятия, передачи вели прямо с мест. Случалось, станки даже передвигали, чтобы телевизионщикам не мешали разместится. Даже в села ездили — для колхозников это было как праздник, целую автоколонну с телевидения встречали.

Режиссеры Тамара Бунич, Римма Максимова, Диана Шпоркина, звукорежиссер Татьяна Гусева, Владимир Третьяков, телеоператоры Игорь Слосман, Юрий Старостин, Александр Быстров, Юрий Агафонов, Вячеслав Кочкин, видеоинженеры Владимир Калинычев, Сергей Вальцев и другие «передвижники» работали на высочайшем уровне. Не случайно Олимпиаду 1980-го года в Москве показывали при участии ульяновских технических и творческих специалистов. Режиссер Тамара Бунич показывала на весь мир соревнования по конному спорту, причем напрямую, а не в записи. Прежде на Олимпиадах этот вид в прямом эфире никогда не показывали.

Олимпиада, можно сказать, окрылила моих коллег, дала мощный импульс для развития всего ульяновского телевидения.

Интересным было время работы во время горбачевской перестройки, тогда телевидение освящало многие, закрытые прежде, темы. Возглавлял тогда областной телерадиокомитет бывший собкор Гостелерадио Юрий Гражданцев, опытный и талантливый журналист.

В начале девяностых для всей страны и для Ульяновского телевидения наступило трудное время. Но я с июня 1993-го года уже вышел на пенсию, с сожалением оставив родной коллектив. Но с камерой, конечно, не расстался — освоил видеосъемку и компьютерную технику.

Дела пенсионные

Перед моим шестидесятилетием руководство телерадиокомпании пригласило меня на собеседование. Директор телецентра Романюк спросил меня: «Борис Григорьевич, слышал, что ты ждешь-не-дождешься шестидесятилетия, чтобы уйти на пенсию?»

«Да, жду Василий Федорович. Но не для того, чтобы уйти на заслуженный отдых, а чтобы отметить юбилей с родными, друзьями и товарищами. Кстати, приглашаю и вас на это событие!» — ответил я.

«Хорошо, постараюсь подойти, спасибо!» — пообещал Романюк.

И действительно, пришел. Празднование юбилея состоялось на охотничьей базе в северной части Ульяновска. Гостей собралось много, но места хватило всем. Говорили добрые слова, дарили подарки, напитков и закуски было вдоволь.

Мня просили остаться в коллективе, и я после своего 60-летия проработал еще год.

Но земля и природа звали в деревню, к тому времени я купил домик в селе Поповка Майнского района. Выбрать его помогли мне друзья — инженер лесного хозяйства Михаил Садовников и лесничий Николай Балмашнов. Продолжая работать, частенько бывал там, снимал по пути сюжеты для теленовостей.

Не скрою, что в день ухода на пенсию я покидал киногруппу с грустью. За плечами оставалось более тридцати лет любимой работы, оставались друзья и товарищи. Но я крепился — впереди ждала свобода, возможность заниматься тем, к чему тянулась душа. Хотелось жить на природе, охотится, рыбачить, собирать грибы.

Ну, и фотографировать всё то, что казалось достойным внимания, пейзажи и события.

Вместе с женой Лидией Александровной, к тому времени тоже пенсионеркой, с ранней весны до поздней осени мы жили в деревенском домике.

Разбили огород, посадили ягоды, яблони и цветы. Наш быт украшали в каникулы любимые внуки, Наташа и Кирилл. Навещал сын Григорий и его жена Наташа.

Бывали в гостях товарищи, особенно радовался приезду сослуживца моего сына Александра Ломакина с его супругой Зоей, большой мастерицей искать грибы.

Подружились с их семьей и мы. А другим нашим добрым друзьям, фотокорреспонденту Владимиру Ламзину и его жене Вере, так понравилась Поповка, что они купили избу на одной со мной улице, стали соседями.

Позже там же приобрел дом для своей семьи другой наш приятель, фотограф «Ульяновской правды» Сергей Ершов и его жена Нина. Они, можно сказать, уже пустили там корни, отремонтировали жилье, подвели новые железные крыши. Сейчас, проходя мимо по нашей улице, любуюсь усадьбой Ершовых, одной из лучших в селе.

Когда в девяностые годы, сначала робко, стали появляться автоматы по проявке и печати цветных фотографий, репортер Леонид Валеев посоветовал мне освоить съемку на цвет не только в нашей Поповке, но и в соседних населенных пунктах. Я стал снимать в школах, детских садах, на свадьбах и прочих торжествах.

Отдавал фотоматериалы Валееву, он ездил в Москву, там проявлял и печатал для себя и для меня. Делили прибыль мы по-братски, без обид. Выручка за снимки была хорошим дополнением к пенсии, это дело нравилось, фотографировать я любил с детства. Потом приобрел новую цифровую фототехнику и видеокамеры, так что творческий аппетит есть чем удовлетворять.

В моей компьютерной видеотеке хранится более сотни видеороликов, снятых на семейных торжествах, в путешествиях по России и другим странам — Франции, Швеции, Финляндии Украине и Эстонии.

В Париже побывал благодаря стараниям французского фотографа Ари, который привозил в Ульяновск выставку своих коллег, она демонстрировалась в Ленинском мемориале. С ответным визитом со своей коллекцией работ в Париж сначала отправились ульяновские фотографы Владимир Кочетков, Владимир Ламзин, Сергей Юрьев. Они вернулись оттуда, полные впечатлений и новых кадров. Затем, в 2015-м году, получив заграничный паспорт, в Париж поехал и я. За эту творческую командировку безмерно благодарен Ари. Он стал моим другом, побывал в нашем загородном доме, гостил у моего внука Кирилла в Санкт-Петербурге.

В канун моего 80-летия Союз журналистов и телерадиокомпания «Волга» организовали выставку в Ульяновском музее фотографии.

Фоторепортеры Владимир Ламзин и Владимир Кочетков помогли отобрать и отпечатать снимки большого формата, развесить экспозицию в двух залах. Александр Ломакин сверстал и отпечатал буклет. Выставку назвали «Из века в век», она прошла с успехом, была отмечена в прессе.

А через два года выставка демонстрировалась в Майнском историко-краеведческом музее, в том здании, где прежде была школа, в которой я когда-то учился.

Содействовали её проведению руководитель районного управления культуры Елена Буханина, редактор «Ленинца» Владимир Кузьмин и директор музея Елена Слепухина.

В 2021-м году исполнилось тридцать лет как я стал сельским жителем — временно прописан в Поповке, живем с женой там каждое лето. На вопрос, доволен ли пенсионной жизнью, отвечу так: «Думаю, что эти тридцать лет были хорошим временем.

Особенно счастливыми были первые годы, когда с местными охотниками Николаем Балмашновым, Сергеем Блатником, братьями Семенычевыми, Евгением Казанцевым, Анатолием и Степаном Шаляхиными мы добывали лосей, кабанов и косуль.

В день открытия сезона охоты на водоплавающую дичь проходили незабываемые встречи возле пруда в лесу, где был оборудован наш стан.

Мои друзья-охотники помогали и в различных хозяйственных делах, за все это им большое спасибо.

В Поповке и в Майнском районе живут отзывчивые и душевные люди, откликаются на любые просьбы. Добрым словом помяну местных жителей, с которыми мы подружились — главу сельской администрации Татьяну Александровну Шашкину, Павла Андреевича Концесвета, Валерия Сергеевича Белокрысенко, семьи Балмашновых, Карпычевых, Семенычевых, Кузнецовых, Яковлевых. Ермаковых.

Радует, что Поповка стала традиционным местом, где собираются наши родные. Туда приезжали сестра и брат моей жены со своими семьями из Киева, из Перми приезжал на машине мой племянник Виктор, а из Санкт-Петербурга — племянница Таня с мужем Лёней. Несколько раз побывал в Поповке мой друг и коллега по киногруппе Анатолий Проничев, проживающий сейчас в Ставропольском крае.

Регулярно в Поповке отдыхают мой сын Григорий, его жена Наталья и внук Кирилл, живущие в Санкт-Петербурге.

Из Москвы приезжают внучка Наташа с мужем Матвеем и правнуком Володей.

Они, конечно, самые желанные гости, всегда радуют нас.

Помогает по хозяйству в меру своего желания сын Александр, тоже пенсионер, он живет постоянно с нами. Огорчают только его вредные привычки, они ухудшают не только его здоровье, но и, в большей степени, наше. По образованию Саша художник, но, к сожалению, из-за своих пагубных пристрастий, не смог раскрыть способности, не проявил присущий ему с детства талант.

Однако надежды, что он возьмется за ум и за кисти, родные всё-таки не теряют. Особенно мама, Лидия Александровна, она об этом молится каждый день.

Много ли сделано за пенсионные годы? И много, и мало — отремонтирован деревенский дом, пристроена к нему веранда и баня, снято более сотни видеороликов, тысячи фотокадров, опубликовано много моих статей в журналах, газетах, и электронных СМИ.

Но хочется сделать ещё немало, чтобы оставить о себе добрую память. Поэтому и пишу эти мемуары, воспоминания о своих друзьях, правду об увиденном и пережитом.

Мои современники

Профессия кинооператора подарила мне встречи со многими замечательными людьми, их образы запечатлелись не только на плёнке, но и в моей памяти. Эти очерки о современниках, оставивших след в истории нашего края.

Встречи с художником Пластовым

С раннего детства я всегда восхищался прекрасным. Чудесные уголки природы, пейзажи с голубыми озёрами и речками, обрамлённых зелёным бархатом лесов, всегда оставляли в моей душе сильное впечатление.

Иногда пытался зарисовать на бумаге понравившиеся мне интересные места, правда, не всегда это получалось. Я собирал открытки и репродукции знаменитых художников, что-то копировал.

Отец мой, Григорий Яковлевич Тельнов, поощрял такие творческие занятия, иногда что-то подсказывал, даже хотел пригласить репетитора по рисованию, но, к сожалению, в тяжёлые годы военного времени это нелегко было сделать.

После войны мы переехали в рабочий посёлок Майна, он в 60-ти километрах западнее Ульяновска. Отец работал инженером лесного хозяйства, по долгу службы ему приходилось выезжать в командировки. Однажды, вернувшись из поездки по Калининскому лесничеству и побывав в Прислонихе, он рассказал мне, что в этом селе живёт художник.

«Его фамилия Пластов, запомни, это художник поистине народный, — рассказывал отец. — Он не пишет портреты маршалов и вождей, изображает на своих картинах земляков. Его односельчане запечатлены во время работы на полях, фермах, в лесу. От его картин веет правдой жизни.»

А встреча с Аркадием Александровичем Пластовым у меня состоялась когда я работал кинооператором на Ульяновском телевидении. Было это в 1963-м году, стояла отличная осенняя погода. Мы с редактором Цыкиным и водителем Кадушкиным приезжали снимать сюжет об уборке урожая в колхозах Карсунского района. Задание было успешно выполнено, возвращались в город в благодушном настроении. Солнце приближалось к горизонту. Слева оставался посёлок Языково, справа в лучах заката золотом сверкала стерня, которую мощными лемехами вспарывали трактора под урожай будущего года.

Впереди показалась Прислониха, вернее — сначала бугор, поросший дубами, отливающими медными оттенками. Среди деревьев просматривался крест, поставленный в память о погибших влюблённых (есть такое местное предание).

По мере приближения к селу появилась мысль — не заехать ли нам к знаменитому художнику Пластову? Но мы сомневались: в Прислонихе ли он, а может быть уже в Москве? Все решил случай — подъезжая к перекрёстку, мы вдруг увидели Аркадия Александровича и очень этому обрадовались. Художник стоял около дома и разговаривал с маленьким внуком, который был занят своим велосипедом.

Мы остановились, подошли, поздоровались, представились. Пластов был приветлив, поинтересовался:

«По какому поводу ездили в Карсунский район?»

Узнав, что мы снимали репортаж об уборке урожая и героях жатвы, Пластов заметил, что сельских тружеников надо показывать достойно и не забывать, какой тяжкий труд выпал на их долю. Чувствовалось, что художник был в благоприятном расположении духа. Мы спросили о ближайших планах художника.

«Да вот, получил приглашение в Москву, — заговорил Аркадий Александрович. — Правление Союза художников предлагает мне привезти несколько работ для формирования передвижной выставки то ли для Китая, то ли для Индии. Но у меня нет особого желания посылать туда свои картины. Думаю, поймут ли они мои прислонихинские берёзки? Ведь они привыкли к экзотическим корявым деревьям, которые изображают на своих картинах.»

Вдруг он замолчал. Взор его был обращён на запад. Махнув рукой в сторону заходящего за горизонт солнца, воскликнул: «Ребята! Смотрите, какой необычный, прекрасный закат! Не надо терять ни минуты. Надо писать! Писать яркие явления природы и жизни!»

Он попрощался и, извинившись, ушел в мастерскую.

Мы поняли, как художник ценит время и не стали его задерживать. Осмотрели его усадьбу и поехали в сторону Ульяновска.

Во время этой встречи с Пластовым я сделал два фотокадра на память. А картины для передвижной выставки, по-видимому, Аркадий Александрович предоставил, так как в 1964 году Индийское общество искусств в Калькутте наградило его Золотой медалью.

Вторая встреча с Пластовым случилась в 1965 году, летом мы возвращались с редактором телевизионных новостей из Сурского района. День склонялся к вечеру, но солнце стояло ещё высоко, ярко освещало прислонившиеся к поросшим лесом холмам домики знакомой для нас,

деревни Прислонихи. И вновь пришла на ум мысль навестить находящегося как раз в родных пенатах Аркадия Александровича Пластова и, может быть, снять киносюжет о великом мастере. Мне до этого приходилось бывать в доме Пластовых. Оставив машину с водителем у сельского магазина, мы пошли к усадьбе художника. На наш стук вышла домработница. Объяснили ей, что мы работники телевидения и хотели бы поговорить с Аркадием Александровичем, женщина выслушала и удалилась.

Не прошло и пары минут, она вернулась и сказала, что у него уже сидят двое собеседников с телевидения, но тем не менее велено нас принять. Мы вошли. В комнате за столом сидел Аркадий Александрович Пластов, рядом с ним по одну сторону сидел Василий Апполонович Дедюхин и несколько в стороне, напротив — Николай Благов.

Николай повернул голову в сторону вошедших, и на его лице я увидел какое-то недоумение, по-видимому, для него было полной неожиданностью встретить в этот момент своих коллег.

Аркадий Александрович, не спрашивая цели нашего визита, предложил присесть. Мы молча присели на сундучок и на оказавшуюся рядом табуретку. По всему чувствовалось, что прервали какой-то важный, не совсем складывающийся разговор. Художник был возбуждён. Через некоторое время разговор возобновил Благов, и я сразу всё понял. Они с Дедюхиным приехали для того, чтобы обговорить с Аркадием Александровичем сценарий кинофильма, который задумали снять о великом художнике.

Беседа продолжилась, и, как мне показалось, разговор принял доброжелательное русло, и вот-вот согласие Пластова будет получено.

Но Аркадия Александровича заинтересовало, насколько правильно передаст киноплёнка цветной колорит его полотен. Когда услышал от собеседников, что фильм будет сниматься в чёрно-белом варианте, категорически отказался от всяких съёмок, сославшись на то, что его работы уже снимали хроникёры в цвете, но истинной передачи красок его картин добиться не могли.

Николай Благов пытался убедить художника в необходимости съёмок, говорил о том, что телевидение чёрно-белое (тогда ещё не было цвета не только на Ульяновском, но и на Центральном телевидении) и даже цветной фильм телезрители увидят чёрно-белым. Пытались и мы уговорить Аркадия Александровича, приводя, может быть, не совсем аргументированные доводы.

Пластов поднялся, распорядился насчёт ужина, по всему чувствовалось, что вопрос о киносъемке он обсуждать не хочет. За вечерней трапезой разговор про фильм никто не возобновлял. Беседы велись об искусстве, о художниках, об академии художеств.

В неважном настроении покидали мы дом Пластова, особенно, чувствовалось по всему, был огорчён Николай Благов.

Аркадий Александрович вышел проводить нас за калитку. Вечерело, солнце приближалось к закату и добрая половина его скрылась за распластавшимися по всему горизонту слоистыми облаками, часть которых приобрела нежно-багряный оттенок. Обратил внимание на закат и Пластов:

«Вот что надо писать! Как жаль, что не хватает времени!».

Из этих слов художника я понял как дорого он ценил каждую минуту жизни, с какой жадностью стремился запечатлеть её на своих этюдах.

Распрощавшись с великим мастером, мы выехали из Прислонихи. Николай Благов был явно расстроен, он упрекал нас за то, что мы своим внезапным визитом помешали беседе. Естественно, огорчены были и мы, но уже на подъезде к городу настроение у всех улучшилось.

Фильм о народном художнике Аркадии Александровиче Пластове на Ульяновском телевидении всё-таки сняли — Николаю Благову ещё раз пришлось ехать в Прислониху уговаривать художника. Фильм назывался «Земля Пластова», автором сценария был Благов, режиссёром Ивлиев, кинооператором Горшков.

В ноябре 1967 года, снимая в Ульяновском драматическом театре репортаж о торжественном собрании в честь 50-летия Великого Октября, я увидел сидящего в первом ряду Аркадия Александровича Пластова. На нём был строгий тёмный костюм, на лацкане пиджака сиял орден Ленина. Рядом с ним сидел заслуженный художник РСФСР Иван Васильевич Лежнин. Я снял их вместе, и этот кадр прошёл в праздничном репортаже по Ульяновскому телевидению.

Больше возможности посетить мастерскую художника нам не представилось, в 1972 году Аркадия Александровича не стало.

Четыре года спустя, в 1976 году, я наиболее полно познакомился с его работами. В Москве, в Манеже была организована выставка Аркадия Александровича Пластова и скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова.

Помню, ходил по залам той выставки и восхищался работами этих великих мастеров ХХ века. Скульптурные портреты Коненкова поражали меня психологической проникновенностью и совершенством пластических решений; они показывали классически совершенного, гармоничного человека. Не менее совершенные образы, а может быть, ещё более яркие, смотрели на меня с полотен Пластова. Его картины будут жить в веках, это сама реальная жизнь, увиденная проницательным взглядом художника и запечатлённая им во всей её жизненной правде.

Поэт Николай Благов

Знакомство наше состоялось летом 1962 года, когда я пришел работать на Ульяновскую студию телевидения, литературную редакцию там возглавлял Николай Благов. Меня с первой же встречи поразила тогда его богатырская фигура, широкое лицо, добродушное, как и его душа, его взгляд — то задумчивый, то с озорной с хитринкой. Во всей его натуре чувствовалась какая-то природная доброта, жизнерадостность и надёжность.

Николай Благов и Борис Тельнов: в дружеских объятиях.

Не могу сказать о том, что я очень сблизился с Николаем Благовым, но мне было всегда приятно протягивать ему руку при встрече и чувствовать его могучее рукопожатие. Почти всегда при встречах мы обменивались несколькими фразами, частенько в них чувствовался юмор. Зная, что я любитель охоты и рыбалки, он старался пошутить на эту тему. Эти шутки были совершенно безобидными и ничуть не затрагивали моего самолюбия.

Так, однажды к новогоднему вечеру художники телевидения приготовили дружеские шаржи, а подписи попросили написать Николая Благова. К моему изображению он написал следующее:

Из болот и лесов

Прибыл к нам Борис Тельнов.

Всех поднимет на дыбы,

Пленка, сосны и дубы.

Думаю, что и другим сотрудникам его шутки и эпиграммы воспринимались доброжелательно.

Николай Благов с коллегами-телевизионщиками Александром Артёмовым и Константином Воронцовым.

В то время только что произошло объединение областного радио и телевидения. Председателем объединённого телерадиокомитета был Илья Николаевич Милюдин. Его кабинет находился в доме «Свободы», рядом с площадью Ленина, а телевидение размещалось, как сейчас, на проспекте Нариманова. Милюдин не часто появлялся на телевидении, и по этому поводу появилась эпиграмма:

«Не знаком я здешним людям,

Познакомимся — Милюдин.

Я на радио сижу,

И оттоль руковожу.»

За пределами служебных кабинетов, когда хотелось несколько расслабиться и пропустить рюмку-другую, а это проходило на природе, Николай Благов был душой компании. Именно в такой обстановке родились эти эпиграммы на некоторых товарищей. Одного из них, который неохотно раскошеливался на застолья, хотя и участвовал в них, Благов «пропесочил» так:

«А третий наш всё трёт очки,

Всё трёт и думает о доме.

Пропились в доску дурачки,

А я рублёвку сэкономил.»

Другого сотрудника, который постоянно просил взаймы денег, а возвращал неохотно, «увековечил» следующими строками:

«Ходит в студии Ильин,

Мелочишкой динь-динь-динь.

То в носу поковыряет,

То засунет палец в рот.

Никто денег не даёт.»

В то время мы были молоды, обращались друг к другу только по имени, поэтому в своих воспоминаниях я придерживаюсь нашей старой манеры общения.

После творческих споров и напряжённой работы под объективами телекамер и жаром осветительных приборов хотелось расслабиться не только рюмкой водки, поэтому не случайно в свободное от работы время многих можно было встретить на спортивной площадке.

Любимой игрой был волейбол, который собирал не только игроков, но и болельщиков. Естественно, что со своим богатырским ростом Николай Благов был далеко не последним игроком. У нас сложилась приличная команда, и мы сделали заявку на участие в соревнованиях общества «Спартак». На первую встречу (уже не помню с кем) все явились без опоздания. Николай Благов пришёл со своим сынишкой Мишей. Игра для нас, не имеющих опыта соревнований, складывалась довольно трудно. Как не старался наш лучший игрок оператор Владимир Тихонов, как ни помогал ему Николай Благов, да и все остальные, мы проиграли эту встречу. Неудачу переживали все, но по-моему, больше всех был расстроен Благов. Он взял за руку сына и ушёл. После этого в соревнованиях больше не участвовал, но на нашей спортивной площадке играл с удовольствием.

Литературно-драматическая редакция, возглавляемая Благовым, готовила передачи о писателях и литераторах Симбирской губернии.

Исследованием литературного краеведения занимался и считался одним из знатоков его, директор Карлинской средней школы, заслуженный учитель РСФСР Константин Селиванов. Книги, написанные этим автором, можно было часто видеть на рабочем столе Николая Благова. Поэтому не случайно одну из передач он решил посвятить его исследованиям. Заявка на передачу была подана и мы, я — кинооператор, режиссёр Юрий Ершов и возглавлявший эту поездку Николай Благов, отправились в село Карлинское Майнского района.

Было зимнее время года, хорошо помню солнечный день, какие иногда бывают зимой после снежных буранов и метелей. Слева и справа от нас по ходу движения открывались искрящиеся под лучами солнца белоснежные поля, иногда прерывающиеся ажурными лесополосами. Настроение у нас в ожидании встречи с интересным человеком, было отличное. После полуторачасового путешествия, проехав село Абрамовка, мы подъезжали к лесу. Николай попросил остановиться. Все вышли. Нашему взору открылась чудесная картина.

Раскидистые, отдельно стоящие заснеженные сосны напоминали могучих великанов, удерживающих непосильную тяжесть на своих плечах. Белоствольные берёзы с заиндевевшими плакучими ветвями, словно разодетые невесты, кружились в хороводе вдоль лесной опушки. И всё это зрелище искрило, ослепляло, заставляло прикрыть глаза и о чём-то задуматься.

Кто знает, может в этот момент у Николая, любовавшегося неповторимой картиной зимнего леса и возникли строки его стихотворения:

«Падёт ли на душу тревога,

В своей ли правде усомнюсь,

Приду я в этот лес — и Богу,

Неверующий, помолюсь.»

Село Карлинское встретило нас сугробами и нерасчищенными дорогами. Для того, чтобы добраться до школы, находящейся в центре, приходилось выходить из автомобиля и, разгребая снег ногами, толкать его, добавляя к его мощности ещё три человеческие силы.

Здание школы, построенное из красного кирпича в конце прошлого века, было двухэтажное. В пристрое к нему размещалась квартира директора. Селиванов нас ждал и сразу предложил отобедать с дороги. Мы согласились. На стол гостеприимная хозяйка поставила различные соления, дымящиеся золотистые щи, сметану, тушёную со свининой картошку.

Было и то, что наливают в стопки для аппетита, хотя он у нас и так был зверским. Сразу после обеда мы пошли знакомиться со школой. Экскурсоводом был сам Константин Селиванов. Мы осмотрели классы, актовый зал, библиотеку, школьный музей. Он был главной достопримечательностью школы, его экспонаты рассказывали о славных традициях этого учебного заведения.

Селиванов познакомил с письмами бывшего ученика, дважды Героя Советского Союза генерала Ивана Семёновича Полбина. Николай Благов заинтересовался музеем, особенно литературно краеведческими рукописными журналами. Вместе с директором он остался в музее, а мы с Ершовым пошли снимать натурные планы села и школы. Когда мы вернулись, Николай Благов предложил нам сценарный план и подсказал, на что необходимо обратить внимание. По всему было заметно, беседа с интересным человеком, каким был Селиванов, произвела на него доброе впечатление. Это хорошее настроение передалось и нам, благодаря чему киносъёмки прошли успешно.

Весь обратный путь прошёл в разговорах об этой встрече. Все были довольны. В итоге киноматериал получился добротный, зрелищный, телепередача заинтересовала многих и была отмечена как одна из лучших.

В коллективе молодёжной редакции, которая в то время входила в литературно-драматическую, появилась идея о создании молодёжного тележурнала «Волжанка». В первый выпуск этой передачи предполагалось включить киноочерк о девушке, живущей и работающей на берегах Волги. Идея была одобрении, осталось найти героиню.

Александр Артёмов, который был в то время одним из редакторов молодёжки, договорились с ответственным секретарём Чердаклинской газеты Геннадием Дёминым, чтобы он подыскал достойную кандидатуру. Вскоре кандидатура была названа — девушка, работающая садоводом в совхозе «Белый Яр».

Мы ехали к месту её работы. Но начальство совхоза было против ввиду «игривости характера» девушки. Короче, съёмки не состоялись и мы вернулись ни с чем. Николай Благов, отвечающий также за молодёжную редакцию, срочно велел искать новую кандидатуру.

Я посоветовал ему снять киноочерк о девушке-лесоводе, работающей в одном из лесничеств нашей области. Николай одобрил и мы поехали с ним в Теренгульский лесхоз. Лесничий оказался моим давним знакомым, поэтому нам не составило особого труда уговорить девушку сниматься в нашем фильме. Обсудив план съёмок, собрав кинокамеру, мы незамедлительно отправились в лес.

В УАЗике, на котором мы ехали, Николай сидел рядом с водителем. Он то и дело смотрел по сторонам, с восторгом любовался открывающимися перед нами картинами лесного ландшафта, природа была для него источником вдохновения.

Лес в ту осеннюю пору представлял собой прекрасное зрелище. Мы ехали по лесной дороге и виды для нас открывались удивительные, радующие как глаз, так и душу. По всей правой стороне зарделся лес, пятнами выступали то жёлтые, то зелёные, то красные кущи. Та же картина налево, только рисунок пятен другой — больше, меньше, бледней. То и дело на нашем пути попадались стайки молодых осинок с ярко-красными листьями, как закат, огромные пожелтевшие берёзы, словно золотые фонтаны, сопровождали наш путь.

Вдруг наш водитель остановился — ему показалось, что в молодой сосновой лесопосадке что-то промелькнуло. Я взял кинокамеру и вышел из машины. Сразу за мной вышел и Николай. По бороздам, в которых росли сосёнки, мы пошли с ним в заинтересовавшую нас сторону. Не успели мы пройти и два десятка шагов, как нашему взору открылось необыкновенное зрелище: на небольшом песчаном пригорке стояла молодая лисица, усердно разрывавшая мышиную нору. Я прильнул к окуляру и включил камеру. Услышав шум мотора, лисица сначала обернулась, уставилась на нас своими любопытными глазами, замерла на какое-то мгновение и отбежав на несколько метров, опять встала. Я продолжал снимать, а Николай, любуясь и наслаждаясь этой встречей, стоял и улыбался. Недолго задержалась рыжая плутовка, а может нервы её не выдержали, может мы не представляли для неё особого интереса, она не спеша скрылась в кустарнике. Николай бросил в сторону удалившегося зверька яблоко. И, вдруг, к нашему удивлению, из кустов выскочила лиса, подбежала к брошенному яблоку и медленно стала его обнюхивать. Обследовав несъедобный для себя плод, она удалилась вглубь леса.

Мы вернулись в машину и всю дорогу, пока ехали до лесного питомника, рассказывали своим спутникам об этой удивительной встрече.

Лесной питомник встретил нас изумрудно-зелёными строчками сеянцев сосен-двухлеток. Этими посевами было занято более половины всей площади. Кроме сосны видны были грядки с нежными, уже пожелтевшими маленькими берёзками, серебристо-седыми всходами лоха и багряно-зелёными кустиками черноплодной рябины.

Наша героиня, рассказав нам о технологии выращивания посадочного материала, о способах посадки деревьев и кустарников, направилась к бригаде женщин, работающих на прополке. Я, стараясь не мешать их работе, стал снимать наиболее интересные кадры. Когда закончил съёмку и подошёл к Николаю, увидел в его руках целый букет различных трав: тут были и стебли душицы с розовато-пурпурными мелкими цветами и золотисто-жёлтые метельчатые веточки зверобоя и лилово-белые — чабреца. Он рассказывал нашему водителю о целебных свойствах этих растений. Меня, когда-то изучавшего лесную флору, поразили его знания по применению трав в народной медицине.

До конца дня мы ещё успели побывать на участке, где проводили уход за лесом, встречались с лесниками на пересчёте деревьев, отведённых в рубку и перед закатом солнца подъехали к лесному кордону.

Типовой деревянный кордон (иначе дом лесника) вместе с надворными постройками стоял на краю небольшой, ещё довольно зелёной поляны со стоящими на ней отдельными раскидистыми соснами, берёзами, переходящими в рощу. Она обрамляла небольшой, кое-где заросший камышом пруд. На берегу стояла ажурная деревянная, со столом в центре, беседка. Почти рядом с ней располагалось аккуратное, окопанное дымящееся кострище, на вешелах которого примостился объёмистый чугунный котёл.

За столом во время дружеского ужина мы провели за разговорами с лесничим и нашей героиней весь вечер…

Уснули поздно. На другой день нам нужно было доснять посадки, выращенные заботливыми руками лесоводов. Мы выехали довольно рано. Солнце уже встало, но было ещё не высоко над горизонтом, его лучи скользили по медным стволам вековых сосен. Дорога, по которой мы ехали, была песчаная. Иногда на ней попадалась щебёнка и мелкие камушки. Разговор шёл о предстоящей работе.

Вдруг на дороге, метрах в сорока от нас, я заметил глухаря. Он сидел на обнажённой от травы обочине дороги и что-то клевал, видимо мелкую гальку и настолько увлёкся своим занятием, что не замечал нас. Со мной было ружьё и у меня сыграла охотничья страсть.

«Стрелять?» — спросил я нашу спутницу. «Дело ваше», — ответила она.

«Сними на плёнку» — сказал Николай. «Готовь камеру», — сказал я своему ассистенту, а сам стал быстро собирать ружьё. Оно уже было в моих руках, а помощник всё ещё возился с камерой. В это время глухарь насторожился. Я взял, как говорят, его на мушку. Птица стала расправлять крылья. Я выстрелил. Взлетев метра на два над землёй, глухарь довольно медленно скрылся за поворотом.

«Промазал! — съязвил Николай. — С такого-то расстояния». «Не может быть, — несколько обескураженный, ответил я — Пойдём, посмотрим».

Я видел, что полёт глухаря был тяжёлый, неуверенный. Мы вышли из машины и пошли по дороге. В ста метрах от неё в борозде, где были высажены сосёнки, распластав одно крыло, лежал подбитый мною глухарь. Николай поднял птицу, расправил крылья, потрогал мощный, крючковатый с белизной клюв, подержал в одной руке, словно взвешивал её, и вдруг грустно сказал:

«Нет, лучше охотиться с кинокамерой, а не с ружьём…».

Вернулись в Ульяновск и я пригласил Благова в гости, отведать глухарятины. Домашние были рады добыче, моя мать Мария Гавриловна и жена Лидия Александровна хорошо умели готовить дичь. Решили потушить птицу с картошкой. Пригласили и кинооператора Николая Михайловича Егорова, он тоже был любителем охоты. Благов пришел в гости с подарком, у него как и у меня, были дети-двойняшки.

Блюдо с глухарятиной, украшенное помидорами, огурчиками и лучком, выглядело неплохо и пахло аппетитно. Попробовали, выпили по чарочке, пошла беседа. Мы с Николаем Михайловичем Егоровым вспоминали эпизоды совместной охоты на зайцев и лис, лосей и кабанов.