1. Рус и Русь
Русь увидела Чужого Человека самой первой — раньше всех жителей деревни. Даже страдающий потерей сна Саман, бродящий от заката до рассвета вокруг стойбища и отгоняющий недобрых духов на безопасное для спящих людей расстояние — так, по крайней мере, он всем говорил, объясняя свои ночные кружения по лесу и окрестным горам — не сумел обнаружить Чужака, хотя тот совсем не таился. Было удивительно: имеющий волчье чутьё Саман, держащий в страхе всю деревню и знающий каждый закоулок в округе, не увидел сидящего на берегу у небольшого костра незнакомца, хотя прошёл всего в нескольких шагах от него.
А Руси накануне приснился сон. Во сне она почему-то была цветком. Полевым одуванчиком. Но её бутон был закрыт. Поникший бутон качался на продувном ветру, а с неба косыми злыми струями хлестал дождь. И вдруг сон изменился. Из-за Восточного Кряжа выплыло Солнце. Долгожданное и позабытое. И — незнакомое. Его свет распространялся волнообразно. Словно Солнце было Океаном, набегающим на берег. С какой радостью и трепетом Русь-Одуванчик повернулась к нему — и раскрылась так, как расширяются зрачки изумлённого человека! Она тянулась изо всех сил к Солнцу-Океану и вдыхала набегающие волны. И удивительно: волны были словами незнакомой и радостной песни, совсем непохожей на пугающие заклинания Самана! Эти нежданные трансформации Солнца, превращающегося в Океан, который в свою очередь становился Музыкой и Словами, были чем-то до головокружения знакомым. Русь знала, что волшебство превращений и есть То, к чему она стремилась каждый миг, растворяясь между вдохами и выдохами в пенном безмыслии.
У Солнца были глаза. Их неторопливый внимательный взгляд был Руси почему-то знаком.
Она проснулась — и, движимая непонятным чувством, выскользнула из-под старой медвежьей шкуры, которую так любила, ничего не понимая, побежала навстречу загорающемуся в Небе утру. Было зябко, и босые ноги тут же покрылись стекающей на Землю росой. Роса плакала, но Русь знала, что это — слёзы радости. Утро плакало от радости. Почему? — хотела, может быть, спросить себя Русь, но мысль и вопрос просто не успевали за бегущими по ласковой траве ногами.
Девушка добежала до излучины реки — именно здесь она любила сидеть и вспоминать, как совсем маленькую её купал в реке отец, который тогда ещё не погиб в схватке с медведем. Русь не плакала, вспоминая отца. Она знала: и он, и мама, исчезнувшая вскоре после его гибели — живы. Они помнят и любят её, свою единственную дочь, которая была так похожа на самого удачливого когда-то в стойбище охотника Риша. Здесь, на излучине, Русь часами беседовала с родителями — и они, незримые, внимательно выслушивали её незатейливые рассказы и порой давали добрые советы. Нет, Русь не слышала их голосов. Просто слова отца и мамы вдруг возникали в её сердце — и она понимала: они ответили.
Односельчане любили Русь и часто рассказывали ей о её отце Рише, в честь которого девочка получила своё имя. Её звали к себе жить и дядюшка Гончар со своей ласковой и вечно вздыхающей женой тётушкой Ильменой, смешно кудахчущей над десятью или около того детьми, и дед Рыболов — крепкий жилистый старик с загорелым лицом и хитро прищуренными глазами, и Хранитель Меча — огромный суровый воин, имеющий четырёх жён и большую шумную семью, и даже сам Саман — пугающий всех способностью повелевать духами Ночи, Леса, Гор и Реки. Однако привыкшая к одиночеству и с малолетства обученная отцом и матерью кормить себя Русь даже представить не могла: как это она уйдёт из хижины родителей, где всё дышит памятью о них. Когда она подросла, и Саман, и Хранитель Меча всё чаще стали заговаривать с ней и приглашать к себе в гости. Особенно настойчив был Саман, но Русь до сих пор находила причины отложить визиты к активно добивающимся встречи с ней мужчинам.
Однажды Саман попытался проявить инициативу, и сам нагрянул в гости ночью. Однако, старый верный Волк, после гибели своего хозяина охотника Риша привязавшийся к его дочери, с которой вместе рос, не подпустил непрошеного гостя к хижине. Саман злобно кричал и обещал Волку наслать на него гнев Гор, но на Волка это не произвело ни малейшего впечатления. Напротив, он с ещё большим рвением стал защищать свою юную хозяйку. Когда Саман ушёл, изрыгая проклятия, Русь уткнулась во вздыбленную на загривке шкуру друга и долго, стиснув зубы, боролась с текущими из глаз слезами. Волк слизывал их со щёк девушки и понимающе молчал.
А сегодня Волк бежал рядом — и Русь чувствовала: он ощущает ту же радость, которая нежданно проснулась и в ней! Обычно Волк очень суров с чужаками. Корректен, но крайне суров. Однако, к человеку, сидевшему у излучины реки перед догорающим костром, пёс подошёл с нескрываемым почтением и склонил перед ним шею, будто в поклоне.
— Здравствуй, — произнёс человек, без страха обращаясь к Волку.
После приветствия он обернулся и, увидев девушку, встал навстречу. И сказал:
— Здравствуй и ты, охотница!
Волк предупредительно рыкнул, но было ясно, что он чувствует в пришельце друга и просто выполняет свои обязанности, объясняя гостю на всякий случай, что перед тем — его, Волка, хозяйка и что общаться с ней следует максимально вежливо.
— Ты кто? — спросила Русь.
— Моё имя Рус, — представился незнакомец и добавил: — впрочем, в деревнях за Кряжем люди называют таких, как я, ришами. Ты тоже можешь звать меня Ришем, девушка Русь.
— Откуда тебе известно моё имя? — улыбнулась хозяйка пса.
— Имя твоё мне неизвестно. Однако, по прохладе, исходящей от твоего чела, и по широким зрачкам я вижу, что мы с тобой — одного поля ягоды. А жён и дочерей Русов не иначе как Русями называют. Поэтому я и знаю, кто есть ты.
Странник улыбнулся открыто и радостно — и в тот же миг Русь узнала глаза, которые смотрели на неё во сне. Глаза Солнца-Океана. И отец когда-то смотрел также. Но Русь знала: перед ней не отец. Отец и при жизни выглядел старше. Вот только глаза…
— Расскажи мне о Русах, — попросила девушка, вдруг поняв, что этого человека можно спросить обо всём. Как отца когда-то.
— Что говорить? — ответил пришелец. — Русы — не семья и не племя. Они есть во многих селениях. Русы — люди, которые знают.
— Что знают? — спросила Русь с нескрываемым интересом.
— Нас в разных стойбищах по-разному называют. Но везде — похоже: Русы, Рюши, Риши, Рысичи… Мы — люди, которые знают, что по ту сторону жизни тоже есть жизнь. Мы знаем, что смерти нет. И ещё мы знаем Путь туда и обратно. Поэтому Русы неустрашимы и спокойны и в бою, и на охоте, и на смертном ложе…
— Да, я знаю, что смерти нет! — перебивая гостя, выдохнула Русь, не в силах сдержаться. — Я разговариваю с мамой и отцом. Но я не знаю Пути. Иначе, наверное, я давно бы ушла отсюда к ним.
— Если хочешь — узнаешь, — сказал Рус и добавил: — до сих пор ты не знала Пути только потому, что Сила Жизни берегла тебя от желания уйти раньше назначенного часа.
— Расскажи мне о Пути! — попросила девушка, даже, наверное, почти потребовала.
— Хорошо, — согласился пришелец. — Ты хочешь узнать о Нём прямо сейчас?
— Да!
— Тогда слушай.
2. Сила Жизни
— Внутри тебя есть неисчерпаемая Сила Жизни. Она есть внутри каждого человека. Она вечна, как эти Небеса над головой, и старше звёзд. Твоя Сила Жизни дремлет в тебе на самом дне позвоночника. Пока ты была совсем маленькой, ты умела говорить с Ней и слышать Её. Но позже, когда ты повзрослела, в памяти остались лишь отголоски воспоминаний о тех беседах.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.