ВСТУПЛЕНИЕ
В детстве я, как и все дети моего поколения, любил смотреть мультфильм «Остров сокровищ» или фильм о приключениях Робинзона Крузо на необитаемом острове. Помню, как в девяностые годы прошлого века телепередачи о путешествиях завораживали необыкновенной красотой заморских стран. В то время, собственно, еще не было такого огромного количества передач о путешественниках и для путешественников, которые в наши дни заполонили телеэкран. В памяти осталось всего три передачи: «Подводная одиссея команды Кусто», «Вокруг света» и «Непутёвые заметки с Дмитрием Крыловым».
Прекрасно помню, как представлял себя в местах, которые видел по телевизору. Тогда и подумать не мог, что мои мечты сбудутся.
Прошли годы, и вот я собираю чемодан, чтобы отправиться на один год в Германию в качестве волонтера международного EVS-проекта (Европейская Волонтерская Служба), по условиям которого за свою помощь волонтер получает бесплатное жилье, небольшие карманные деньги и еду или ее эквивалентную стоимость в евро. Сейчас эта волонтерская программа называется European Solidarity Corps (ESC). К осени 2014 года у меня за спиной уже было участие в международной студенческой программе обмена, в рамках которой я провел незабываемые три с половиной месяца в США. После той поездки я полюбил путешествия, но, к сожалению, в Европе ни разу не был. Вот тут мне и представился счастливый случай не просто посетить одну из европейских стран, а прожить там ровно год. Я понятия не имел, что меня ожидает в доселе неизвестной Германии, какой окажется немецкая душа, примут ли немцы русского парня — эти вопросы не оставляли меня вплоть до момента, когда я впервые ступил на трап в аэропорту г. Вены.
Именно с этого чудесного момента начинаются мои знакомства с замечательными людьми, участие в разнообразных мероприятиях, работа в немецком детском саду. К слову сказать, тогда я совершенно не владел немецким языком, ведь по условиям проекта достаточно было разговаривать по-английски. Впереди меня ожидали путешествия в соседние страны, полное переосмысление жизни, продолжительная ежедневная работа над изучением немецкого и польского языков и даже воровство кукурузы с местных полей. Но самым главным во всей этой истории я считаю знакомство с таким видом путешествий, как автостоп. Ничем подобным прежде я не занимался. Бескрайние просторы Европы, добродушные попутчики, пьянящее чувство свободы — ради этого стоило все это затеять.
В книге я расскажу обо всем, что со мной происходило в течение того времени, что я жил в небольшой немецкой деревушке, с какими проблемами сталкивался и как их решал. Здесь будут упомянуты имена замечательных людей, сделавших мое пребывание в стране незабываемым.
Особо хочу поблагодарить моих родных, некоторые из которых хоть и не сразу, но поддержали меня в решении посвятить год жизни правому делу — работе с детьми. Думаю, что скептическое отношение к волонтерской деятельности было следствием незнания и непонимания принципов, на которых базируется волонтерство.
Имея опыт волонтерства на Олимпийских играх в Сочи, я видел негативную реакцию некоторых друзей и знакомых на бесплатную работу. Это была основная причина, по которой я попросил родителей говорить всем, что подписал контракт и отправился работать помощником учителя в одну из немецких школ. Только после возвращения из Европы я рассказал некоторым своим знакомым о том, чем на самом деле занимался и как это было интересно. Ну, обо всем по порядку.
СЕНТЯБРЬ
ПЕРВЫЕ ЧАСЫ В ЕВРОПЕ
Мое большое путешествие началось в аэропорту Краснодара, откуда 2 сентября 2014 года я вылетел в Германию с пересадкой в Вене авиакомпанией Австрийские Авиалинии. Самолет вылетел с трехчасовой задержкой, что впоследствии изменило мой дальнейший график передвижения. Те, кто часто летают, знают, как важно избегать задержек рейса, если планируется пересадка. Покинув салон самолета и вступив на европейскую землю, я испытал два чувства: радость нахождения в Европе и волнение по поводу дальнейших событий. На стойке авиакомпании мне сообщили, что все рейсы в Лейпциг на тот день уже улетели, и я вынужден провести ночь в Вене. Я оглянулся по сторонам в поисках подходящего места для ночлега, и в этот момент сотрудница авиакомпании произнесла следующее:
— Here’s your voucher for food. And this one is for a room in the hotel.
После этих слов я понял, что Европа не оставит меня наедине с проблемой, а сделает все возможное для решения вопроса с минимальными неудобствами для меня. Я достал телефон из кармана, подключился к wi-fi и отправил сообщение человеку, ответственному за мой волонтерский проект в Германии. В сообщении я кратко описал сложившуюся ситуацию и сообщил новое время прилета в Лейпциг.
К слову сказать, отель находился напротив здания аэропорта, что обрадовало меня еще больше, ведь мне не нужно было тратить время на передвижения в транспорте.
Заполнив все необходимые документы на стойке регистрации отеля, я поднялся к себе в номер. Это был уютный номер с двумя большими кроватями, застеленными белоснежными простынями. Багровые шторы в свете настенных ламп придавали номеру необыкновенную помпезность.
От переполняющей меня радости я, словно ребенок, с разбегу прыгнул сначала на одну кровать, а затем и на другую. Я видел себя в отражении огромного зеркала, висевшего напротив кровати. В моих глазах был задор и блеск. Переполняющие меня чувства не давали сидеть на месте. Мне хотелось поделиться этой радостью с родными, но, к сожалению, в тот момент это было невозможно из-за огромного расстояния между нами.
За несколько дней до вылета за 17 евро я забронировал место в одном из хостелов Лейпцига, где должен был приземлиться еще пару часов назад. Но вместо этого я находился в более комфортном номере, о чем, естественно, ни капли не сожалел.
— Я в Европе, — неуверенно прошептал себе, в полной мере не осознавая всего происходящего со мной в тот момент.
Что первым делом нужно сделать после полета? Конечно, принять душ и поесть. После душа я спустился в столовую. Там, предъявив ваучер, я принялся осматривать предлагаемые по принципу «шведского стола» виды блюд. Из-за незнания правил поведения в таких заведениях или по своей скромности я брал еду в маленьких количествах, хотя аппетит у меня разыгрался нешуточный.
Сидя за столиком и смакуя «заморские» яства, я пристально наблюдал за окружающими, за их неспешным ритмом жизни, хорошим настроением. Мы привыкли все время куда-то торопиться, но нужно наслаждаться каждым моментом здесь и сейчас, как это делают немцы. Закончив с ужином, я поднялся в номер, детально изучил новые посадочные талоны, полученные от сотрудников авиакомпании в аэропорту Вены. Рейс на Лейпциг ожидался ранним утром 3 сентября. В своем телефоне я завел будильник на 4 часа утра, а затем лег в мягкую кровать и долго не мог уснуть, снова и снова прокручивая в голове события последних часов.
ВОЗДУШНАЯ ЭКСКУРСИЯ
Открыв глаза, я не сразу понял, где находился. Мебель, которой не должно быть в моей комнате… откуда она взялась? Постепенно мое сознание стало проясняться, и я вспомнил, что нахожусь в номере отеля, который стал частью моего затянувшегося путешествия в Германию. Часы показывали без пяти минут 4 утра. Взяв лежащий на тумбочке телефон, я решил проверить в Интернете информацию о номере выхода на посадку в самолет, но от увиденного на экране телефона я просто обомлел.
— What the f*ck! — сонным голосом буркнул я. — Разве такое возможно?
В строке информации о рейсе было указано «отменен». Проблема с двумя рейсами подряд — это слишком редкое совпадение, на мой взгляд. Буквально на каждом шагу я сталкивался с неприятностями, будто кто-то не желал видеть меня на территории Германии. Поспешно собрав вещи в рюкзак, я направился к стойке регистрации пассажиров. Сотрудница авиакомпании невозмутимым голосом сообщила мне, что я полечу в Лейпциг через Франкфурт-на-Майне. Эти слова еще несколько секунд эхом отдавались в голове. Я попросил выдать мне бумаги, подтверждающие задержку рейса в Краснодаре и отмену рейса в Вене. Как оказалось, эти документы впоследствии сыграют мне хорошую службу.
Снова посадка в самолет, часовой перелет во Франкфурт. Несмотря на существенные изменения в маршруте, я нашел положительные моменты в происходящем. Находясь в самолете, у меня появилась отличная возможность рассмотреть немецкие леса, сменяющиеся полями, на некоторых из которых в большом количестве стояли ветряные мельницы. Я фотографировал каждую деталь, будто желая восполнить все упущенное за предыдущие 29 лет жизни.
Пересадка во франкфуртском аэропорту на удивление прошла без сюрпризов, и вот я уже летел на реактивном самолете в Лейпциг. Бортпроводники проворно раздавали закуски всем пассажирам, ведь полет длился всего 35 минут.
Пройдя сквозь густую облачность, многотонная машина коснулась взлетно-посадочной полосы. В тот момент я понял, что мое сумасшедшее путешествие завершилось удачно, но как же я тогда ошибался. Это сумасшествие продолжалось, словно съемки очередного комедийного фильма, в котором главный герой раз за разом попадает в забавные ситуации.
— Разве такое в жизни происходит? — с иронией спросил я себя. Мой внутренний голос кричал мне, что это происходило со мной наяву прямо в тот самый момент.
Что же было дальше? Я пришел к багажной ленте и, переведя дух после двух полетов подряд, стал ждать появления моего чемодана. Ожидание затягивалось. Толпа пассажиров постепенно растаяла, и я остался один. Чемодан так и не появился. Стал очевидным тот факт, что багаж потерялся и его ожидание больше не имело смысла. Тогда я направился к стойке Lost & Found. Пока я заполнял форму на розыск багажа, сотрудник установил местонахождение моего чемодана по номеру на багажной квитанции. К моему огромному удивлению, он все еще находился в Вене. Меня заверили, что багаж будет доставлен в ближайшее время по адресу, который я указал при заполнении документов. Я взглянул на часы и понял, что опоздаю на поезд в Йену, если не потороплюсь. Сломя голову, я несся по эскалаторам аэропорта к железнодорожной платформе. На первой же электричке я доехал до железнодорожного вокзала Лейпцига и направился к пути, откуда должен был отправиться мой поезд, билет на который я бронировал заранее. Забежав в самый первый вагон, я услышал объявление о том, что двери закрываются. Хоть и без чемодана, но все равно счастливого, поезд мчал меня по немецкой земле.
ПРИБЫТИЕ
Серое сентябрьское утро. Я стою на платформе ж.д. станции Йена-Парадиз (нем. Jena Paradies). Позади несколько сумасшедших часов, проведенных в переживаниях из-за свалившихся на меня проблем. Я набираю номер телефона Рене (нем. René), координатора проекта. В течение нескольких последних часов я несколько раз связывался с ним. Рене сообщил, что немного задерживается. Чтобы не терять времени зря в ожидании координатора, я начал фотографировать здания, прохожих, автомобили. Этот немецкий город имел много отличий от моего родного города в России. Здания выглядели точно так же, как и в фильмах средневековой тематики. Сразу бросилось в глаза больше количество велосипедистов. К тому же, практически на каждом из них был надет шлем. По всей видимости, здесь очень серьезно относятся к соблюдению правил дорожного движения. Тут же я вспомнил случай из поездки в США в 2007 году, когда мои американские знакомые не тронули с места автомобиль, пока я не пристегнулся. Они объяснили, что пристегиваются для собственной безопасности, а не из-за опасений быть оштрафованным полицией.
Невозможным было не заметить единственную в городе высотку. Это было 28-этажное здание, построенное в 70-х годах прошлого века. Оно существенно выделялось из ансамбля зданий города. За свою форму местные жители сравнивают эту башню с мужским половым органом. Забавное сравнение. Мне форма этого здания ничего подобного не напомнила.
Напротив железнодорожной станции располагалась автостанция; их разделяла проезжая часть и трамвайные пути. К слову сказать, меня удивили трамваи с низкой посадкой, что делало максимально удобным для пассажиров вход в салон транспортного средства.
Я смотрел на все это и не мог поверить, что буду жить здесь целый год. Единственной проблемой на тот момент для меня являлось отсутствие знаний немецкого языка. Я всегда был уверен в том, что практически каждый житель Европы владеет английским на очень хорошем уровне, поэтому надежда на это придавала мне оптимизма. Я понял, что теперь по-русски я буду общаться только с родными и друзьями в социальных сетях; рабочим языком для меня на ближайшие месяцы станет английский.
В этот момент я заметил высокого темноволосого мужчину, поднимающегося по ступенькам и вглядывающегося в лица прохожих. В нем я узнал Рене. Как я понял, что это был именно он? За несколько недель до прилета я получил электронное письмо, к которому Рене прикрепил свою фотографию.
Улыбкой я дал понять ему, что я — это тот самый русский парень, изъявивший желание в течение одного года помогать воспитателям немецкого детского сада заботиться о детях. Честно говоря, на тот момент я не совсем четко представлял свои обязанности. Думаю, что именно для разъяснения нам своих прав и обязанностей были запланированы обучающие тренинги на месте.
— Прывьет! — на ломаном русском сказал Рене.
Он пожал мне руку и обнял в качестве приветствия. Меня это жутко смутило, потому что ничего подобного — это я об объятиях — мы не делаем в России при первом знакомстве. Наверное, Рене не догадывался об этом. Он поинтересовался, как я себя чувствую, и взял мою небольшую сумку, которую, слава Богу, я не сдал в багаж. Мы сели в машину. Рене сообщил, что сейчас мы поедем непосредственно в детский сад, чтобы познакомиться с коллективом.
ДЕТСКИЙ САД
Из черты города мы выехали через пять минут. Я с любопытством разглядывал все вокруг. Четко запомнил небольшую речку и гору. Кстати, пейзаж за городом был холмистый. Проплывающие низко серые тучи делали этот сельский ландшафт еще мрачнее. Рене оказался не очень-то разговорчивым, да и я, собственно, не особо хотел говорить — сказалась усталость от трудного перелета. Меня поразил открывающийся моему взору пейзаж.
— Неужели я буду жить в таком захолустье? — подумал я. В России я итак жил за городом, и тут будет то же самое.
Мы проезжали через небольшие деревни, узкие улицы которых меня очень удивляли. Нужно быть искусным водителем, чтобы, управляя автомобилем, вписываться в резкие повороты при двустороннем движении.
На бескрайних полях гуляли коровы. Некоторые из них совсем не были похожи на тех коров, которых я привык видеть дома. Эти были крупнее и с длинной шерстью. Честно говоря, раньше таких наблюдал только по телевизору.
— Сейчас мы едем в детский сад, а потом отправимся на квартиру, где ты сможешь отдохнуть после дороги, — сказал Рене. — Там сейчас живет девушка из Португалии, которая заканчивает свой проект в этом детском саду через три недели, — продолжил Рене, а потом добавил — Ты ведь не будешь против, если вы будете жить в квартире вместе?
И что Рене ожидал от меня услышать? Неужели я смог бы что-то возразить? Мне показалось нечестным то, как и когда он решил преподнести эту информацию. В переписке он никогда не упоминал об этой девушке и нашем совместном проживании. Мне ничего не оставалось, как кивнуть, дав понять, что я не против.
Примерно через 15 минут, проехав очередную деревеньку, мы свернули с дороги и подъехали к красочному зданию. Я понял, что это был детский сад, куда уже совсем скоро начну ходить на работу каждый день на протяжении года. Он располагался на небольшом холме. На стене у входной двери располагался кодовый замок.
Мы вошли. Было удивительно тихо.
— Тихие у немцев дети, — сказал я, повернувшись к Рене.
— Сейчас они спят. У них тихий час, поэтому громко не разговаривай, — ответил Рене.
Мы вошли в комнату, где за столом сидели три женщины. Увидев меня, в их глазах появилась радость. Они стали приветствовать меня, но из-за переизбытка чувств я потерялся в языках.
— Гутэн таг! — послышался женский голос.
— Хэллоу! — поздоровалась другая.
— Здравствуйте! Как дьела? — услышал я на родном языке с выраженным немецким акцентом. Я не был уверен в том, действительно ли кто-то поприветствовал меня по-русски, но я продолжал улыбаться и здороваться за руку. Понял, что здесь принято при первом знакомстве приветствовать людей таким образом, в том числе и женщин.
— Алекс, — автоматом выдавал я каждый раз, когда кто-то представлялся мне.
Немного придя в себя после обрушившегося на меня шквала вопросов, я постепенно втянулся в беседу. Отвечал на английском, но заметил, что не все из них владели этим языком.
— Как же я буду с ними общаться каждый день? — пронзила меня эта мысль.
Далее в беседе меня представили присутствующим. Шефство надо мной взяла приятная женщина лет 35—40 со средней длины темно-каштановыми прямыми волосами. Она была стройная, да и остальные находились в хорошей спортивной форме, как и большинство жителей Европы.
Она представилась, но я тут же забыл ее имя, потому что таких непривычных на слух имен отродясь не слышал. Она провела меня по территории детского сада, показывая группы и попутно рассказывая о садике. Когда входили в прихожую каждой группы, то моя путеводитель знакомила меня с воспитателями, чьих имен я также не запомнил.
В тот момент мне казалось, что пройдет тысяча лет, прежде чем я запомню имя каждого из работающих здесь людей. Потом женщина перешла на русский язык и сказала несколько фраз. В этот момент стало очевидным, что мне не послышалось приветствие на моем родном языке в комнате для персонала. Мне было приятно слышать русский язык.
— Я говорю по-русски чуть-чуть, — сообщила она.
— Нет, Ваш русский очень даже хорош, — ответил я, сделав комплимент.
На этом моя экскурсия завершилась. Полный впечатлений, я попрощался со всеми. Мы с Рене отправились к его машине. Он сказал, что на работу я выйду через несколько дней, ведь еще предстояло оформить некоторые документы. Рене также сообщил, что через два дня из Испании прилетит мой напарник, которого зовут Карлос.
— Вот будет весело жить втроем! — саркастично подумал я.
Машина тронулась, а я сидел и думал, какие еще «сюрпризы» приготовил мне Рене.
АНДРЕА
Проехав около двух-трех минут, мы оказались у пятиэтажного дома, который чем-то походил на наши «хрущёвки». Я сразу обратил внимание на бельевые веревки недалеко от дома. Меня это очень удивило. Этакая «маленькая Россия» в Восточной Германии. Неподалеку стояли пластмассовые контейнеры для мусора черного, желтого и синего цветов. О значении каждого цвета мусорного бака я узнал позже.
Рене нажал на звонок у входной двери в подъезд. У каждого звонка было указано только имя и никаких номеров квартир.
— Странно это, — подумал я и вошел вслед за Рене.
В этом пятиэтажном доме не было лифта, как и в большинстве домов Германии. На каждой лестничной клетке находилось всего две квартиры. Возле каждой входной двери стояла обувь, а на самой двери висела табличка с именем.
Наконец-то мы поднялись на четвертый этаж. Дверь нам открыла стройная темноволосая девушка. Рене поприветствовал ее, поцеловав два раза в щеку.
— Местная традиция, — отметил я для себя.
— Это Андреа. Она из Португалии. Андрея работает в том детском саду, где мы только что были, — обратился ко мне Рене.
Я поприветствовал девушку рукопожатием. В это время Рене поинтересовался, все ли исправно в квартире, не нужно ли Андреа чего-нибудь. Андреа ответила, что все в порядке. Девушка все время непроизвольно переходила с английского языка на немецкий.
Узнав, что в квартире все хорошо, Рене попрощался и убежал, крикнув вслед:
— Скоро увидимся!
Андреа показала мне две свободные комнаты.
— Держи комплект постельного белья. Оно чистое. Я специально его постирала и погладила перед твоим приездом, — сказала моя соседка по квартире, любезно протягивая мне постельное белье.
Я был так рад, что приехал раньше Карлоса, ведь у меня была возможность выбрать лучшую комнату, что я и сделал.
Далее Андреа показала мне квартиру, в которой было три комнаты, ванная и кухня. Честно признаться, кухня мне показалась не совсем чистой. Разве так встречают гостей? Но я в Европе, поэтому нужно быть толерантным и принимать людей такими, какие они есть.
После того, как я расположился в своей комнате, я решил немного отдохнуть. Андрея предложила закрыть дверь, чтобы посторонние звуки не мешали мне.
До наступления сумерек Андреа устроила мне экскурсию по деревне, в которой девушка прожила почти год. Пешая прогулка от одного конца деревни до другого заняла всего пять минут.
— Тут же скукота, — разочарованным голосом поделился я своими наблюдениями с моей соседкой по квартире.
— По этой причине я иногда езжу в Йену. Там много мест, куда можно сходить. Ты тоже иногда туда выбирайся, — посоветовала Андреа.
Мы не пошли в магазин, потому что у меня практически не было с собой евро. Была лишь банковская карта. Наша прогулка завершилась, и мы направились домой.
СТРАШИЛКИ ОТ АНДРЕА
Следующие пару дней я практически не покидал квартиру. Утром Андреа уходила на работу, а я проводил целый день дома. Осматривался вокруг, убеждая себя в том, что я выбрал удобную комнату. Мне хотелось жить в самой удобной комнате. Возможно, это немного эгоистично, но в каждом из нас живет маленький эгоист, который время от времени дает о себе знать. Скоро должен был приехать Карлос, а со стороны Рене не предпринималось никаких действий. От него не приходило никаких вестей. Мне оставалось только ждать.
Андреа работала с 08:30 до 15:30. После работы она приходила уставшая, но, тем не менее, находила в себе силы приготовить ужин. Как-то вечером мы пошли за продуктами в супермаркет, в котором имелся широкий ассортимент товаров: от продуктов питания до цветов и одежды. Особо меня поразил отдел продажи свежевыпеченного хлеба, пленяющего своим потрясающим ароматом и сравнительно низкой ценой. Такой вкусной свежей выпечки я нигде прежде не пробовал. Я старался покупать минимум продуктов, чтобы имеющихся на банковской карте средств мне хватило на ближайшую пару недель, а возможно и месяц, потому что иных доходов пока не ожидалось.
Приготовление еды на себя взяла Андреа, а же я помогал, чем мог. Мы беседовали о ее жизни в Германии, о немцах и, конечно же, о работе в детском саду.
Удивительно, что девушка приехала на проект, как и я, без знаний немецкого языка. Им она овладела уже здесь. Компания предоставила материалы для изучения языка. Было интересно слушать все, что рассказывала девушка. Мне казалось, что многое из ее историй не могло быть реальным — так все здесь отличалось от привычного мне стиля жизни.
Как же меня насмешило то, что поведала мне Андреа. Оказывается, в теплое время года пенсионерки, живущие в нашем доме, спускаются вниз, прихватывая с собой табуретки. Они располагаются напротив подъезда и пристально рассматривают прохожих.
— О, как это похоже на русских бабушек! — воскликну я. Но Андреа этого было не понять. Она лишь улыбнулась то ли от того, что это было действительно забавно, то ли из приличия.
По царящему на кухне небольшому беспорядку я понял, что девушка-волонтер из Португалии не особо любит убираться в квартире, особенно на кухне. Ванная комната тоже не сияла чистотой. В тот момент я решил, что устрою генеральную уборку после отъезда Андреа.
Мне стало любопытно, почему же перед домом стоят три пластиковых мусорных бака разного цвета. Оказалось, все очень просто: синий цвет — для бумажных отходов, желтый — для пластиковых, а черный — для пищевых. Первое время я путался и всегда переспрашивал свою соседку, в правильный ли бак я собираюсь выбросить мусор. Вскоре необходимость уточнять эту информацию отпала, так как эти действия уже выполнялись автоматически.
Что касается работы, то из рассказов девушки я понял, что Андреа не особо нравится ее занятие в детском саду. На момент моего знакомства с Андреа проект уже существовал в течение семи лет. С чувством гордости моя собеседница заявила, что она первая из всех волонтеров, принимающих участие в этом проекте, кто прошел весь путь длиною в год.
— Неужели там все так плохо? — поинтересовался я с чувством глубокой обеспокоенности.
— С детьми весело. Они такие забавные, — сказала Андреа и добавила: — Но вот коллеги…
— А что с ними не так? — поинтересовался я с неподдельным любопытством, ведь мне уже через несколько дней предстояло с головой окунуться в работу, а от услышанного мне стало не по себе.
Андреа продолжала описывать ужасы, происходящие за стенами детского сада по отношению к ней.
— Они заставляют меня мыть посуду и убирать комнаты, — с грустью сказала девушка.
— А ты просто не делай этого, если не должна, — уверенно заявил я.
— Однажды я попробовала им возразить, так они вовсе перестали со мной общаться и смотрели на меня косо, — ответила Андреа.
С каждой ее жалобой на сотрудников детского сада, мне становилось страшнее и страшнее. В какую-то минуту меня одолели сомнения, мое ли это призвание и выдержу ли я такой «прессинг» со стороны коллег.
Все же я решил подождать несколько дней, чтобы на своем опыте убедиться, права ли Андреа. В первый день, когда Рене привез меня в детский сад, я никакого подозрительного поведения со стороны сотрудников не заметил.
— А как далеко отсюда находится детский сад? — поинтересовался я.
— Пешком можно дойти минут за десять, а на велосипеде я доезжаю за пять, — ответила мне Андреа.
— Ты ездишь на работу на велосипеде? А где же он? — с изумлением спросил я.
— Я запираю его в подвале, — сказала девушка.
— А если идет дождь? — обеспокоенно спросил я.
— На этот случай у меня есть плащ, поэтому дождь мне не мешает добираться, — успокоила меня Андреа.
— А ведь Рене сказал мне о тебе за час до нашего знакомства, — признался я.
— Да, некрасиво он поступил. Мне он тоже о тебе сказал только накануне. Считаю, что он поступил неправильно, — поддержала меня Андреа.
В этот момент позвонил Рене и сказал, что ночью приезжает Карлос, поэтому завтра мы отправимся знакомиться с другими волонтерами, а также пройдем тренинг в одном из административных зданий Апольды (нем. Apolda) — небольшого городка в Тюрингии, который располагался в нескольких десятках километров от нашей деревушки.
После слов Рене о прибытии Карлоса, мне стало любопытно, каким будет этот испанский парень, с которым мне предстояло жить бок о бок в течение года. Я очень надеялся, что мы сойдемся характерами, ведь это был один из ключевых моментов успешного совместного проживания в одной квартире.
Решив не дожидаться прибытия Карлоса, я пожелал Андреа спокойной ночи и отправился спать.
КАРЛОС
Ночью меня разбудил какой-то шум, доносившийся из коридора. Каждую ночь я закрывал дверь в комнату, поэтому не мог видеть, кто шумел, но догадаться было не сложно. Да, это приехал Карлос. Мне хотелось встать и поприветствовать его. Возможно, это была лень или же причина заключалась в нежелании демонстрировать свое помятое лицо, но я решил дождаться утра и снова уснул.
С самого утра меня мучило любопытство. Очень хотелось познакомиться с этим иностранцем.
Я сидел за компьютером, переписываясь в «Одноклассниках» с друзьями, когда услышал стук в дверь. Это был Карлос, я в этом не сомневался. Открыв дверь, я увидел высокого, темноволосого, среднего телосложения парня. На лице и в глазах была радость, о чем также свидетельствовала широкая улыбка.
— Привет. Я — Карлос, — сказал он с таким задором, что я непроизвольно ответил в той же манере:
— Привет! Я — Алекс, — таким было наше знакомство: позитивным, дружелюбным и искренним.
Карлос показался мне очень хорошим человеком. Сомнений в том, что мы быстро поладим, у меня не было. По-английски он разговаривал бегло, поэтому никаких трудностей в общении друг с другом мы не испытывали.
Наша беседа длилась еще некоторое время. Я поинтересовался, как он добрался, рассказал ему свою невероятную историю перелета из Краснодара в Лейпциг. Карлос улыбнулся и, чтобы поддержать меня, сказал:
— Теперь все в прошлом.
Спустя некоторое время из своей комнаты вышла Андреа. Она поздоровалась с нами. С Карлосом она познакомилась ночью, так как именно Андреа открыла дверь Карлосу и Рене, который встретил испанца и привез его сюда.
Мы приступили к завтраку.
— От Рене пришел e-mail, — обратился ко мне Карлос, держа в руке свой телефон. — Он пишет, что во вторник, 8 сентября, мы встречаемся в Апольде. Там же познакомимся с другими волонтерами проекта. Нам оформят дисконтную карту на поездки по железным дорогам Германии. Рене пишет, что в понедельник мы выходим на работу, а вторник нам сделают выходным днем по случаю нашего общего собрания.
Эта новость меня немного приободрила, ведь мне очень хотелось приступить к работе. Сидеть дома без дела — это скучное занятие.
После завтрака Андреа предложила прогулку по деревушке.
— Я, пожалуй, останусь дома, — отказался я.
Просто еще одной скучной прогулки по скучному населенному пункту в сырую осеннюю погоду я бы не выдержал. Интернет открывал для меня бескрайние просторы, это мне казалось намного интереснее, нежели бестолковая прогулка по брусчатым немецким улочкам. Я не мог понять себя, ведь я с таким нетерпением ждал этой поездки, собирался наслаждаться каждой минутой пребывания в Европе. Тем удивительнее было наблюдать за пассивностью, которая овладевала мной. Думаю, что я испытывал культурный шок. Тогда я еще не знал, сколько интересных и необычных приключений и впечатлений подарит мне жизнь в Германии, сколько незабываемых мест я посещу, с какими удивительными людьми познакомлюсь.
В первые дни пребывания в стране я старался прийти в чувства и наслаждаться всем происходящим вокруг меня, с каждым днем я уделял больше времени общению с ребятами.
Наши первые совместные выходные в квартире мы притирались друг к другу: три человека, которые ничего не знали друг о друге еще неделю назад, вдруг оказались в одной квартире за тысячи километров от своих родных городов.
ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ
Тем утром я проснулся рано, чтобы успеть принять душ и позавтракать. Мой взгляд то и дело падал на стоящий в углу комнаты чемодан. Я был очень рад, что его доставили вечером пятницы в целости и сохранности.
После завтрака Карлос, Андреа и я вышли на улицу. Погода была снова пасмурная.
— Сырое дыхание Атлантики, — сказал я Карлосу и Андреа.
У подъезда стоял темный автомобиль. Андреа подошла к нему и открыла переднюю дверь. Она предложила нам сесть в машину.
— Привет! — поприветствовала нас водитель автомобиля.
Это была женщина средних лет, темноволосая, в глазах которой я увидел искренность. Мне показалось, что мы с ней уже где-то встречались.
— Здравствуйте, — сказал я и тут же добавил: — Меня зовут Алекс. Я из России.
— Да, я помню тебя. Мы виделись в садике, когда ты был там с Рене, — ответила женщина по-английски. Затем она обратилась к Карлосу:
— А тебя как зовут и откуда ты?
— Меня зовут Карлос. Я живу в Испании на Канарских островах.
— А я — Хайка (нем. Heike). Если вам что-то будет нужно, то обращайтесь ко мне.
Ее слова прозвучали по-матерински тепло.
Мы поехали и уже через несколько минут были в детском саду. Андреа сразу направилась в свою группу, не пожелав нам удачи. Я стал замечать, что девушка не особо стремится к тесному общению. Или она стесняется, или ее раздражает такое соседство в квартире.
Хайка сказала, что я отправлюсь в группу «Падающие звезды» (нем. Sternschnuppen), где воспитателями были Жанет (нем. Janett) и Яна (нем. Jana). Карлоса закрепили за группой под названием «Радуга» (нем. Regenbogen). С этого момента начался наш первый рабочий день. Судя по тому, как Хайка мастерски принимала решения, я предположил, что она была директором садика.
Придя в свою группу, я понял, что у меня возникнут сложности с общением, так как английским языком мои коллеги-воспитатели владели не совсем хорошо. Они изо всех сил старались объяснять что-то на английском, но все было тщетно. Яна оказалась коренной немкой, которую ничего не связывало с Россией, несмотря на ее имя. Она удивила меня знанием русского языка на минимальном уровне. Яна учила его в школе.
Чувства смешались: радость от пребывания в Германии, работа в немецком коллективе, разочарование от незнания немецкого языка. Мне хотелось столько спросить, стольким поделиться, но вместо этого я каждый раз безуспешно пытался завести разговор по-английски.
Я не имел четких представлений, в чем заключалась моя работа. Некоторое время спустя в нашу группу пришла Хайка; ей было интересно, как я себя чувствовал, были ли у меня вопросы. Увидев меня, без дела, бродящего по комнате, она подошла и попыталась по-английски объяснить:
— Ты можешь играть с детьми. Бери игрушки и играй с ними.
— Хорошо, — сказал я, кивнув при этом.
Как только я последовал совету Хайки, то заметил, как ко мне стали подтягиваться дети и говорить что-то по-немецки. По их поведению я понял, что они предлагали поиграть с ними.
В скором времени воспитатели сделали для детей громкое объявление, после чего те собрали игрушки и резво побежали в раздевалку.
— Мы пойдем гулять во дворе, — обратилась ко мне Жанет по-английски.
Я отправился в раздевалку, в которой уже одевались дети. В тот момент там стоял такой шум, словно детей было не двадцать, а двести. Я понял, что работа с детьми скучной не будет.
Возраст детей варьировался от трех до шести лет. Детский сад работал по системе Монтессори. Тогда я еще не знал, чем этот детсад отличался от других, но позже оказалось, что эта методика способствует раннему развитию детей.
Ко мне подошла Жанет и сказала:
— Тебе нужна сменная обувь для работы в группе. Ты можешь ее тут оставлять, чтобы не носить с собой каждый день.
— Хорошо, в следующий раз принесу туфли.
Дети продолжали копошиться в своих вещах. Кто-то из малышей подошел ко мне, дав понять, что ему нужна помощь.
— Да, тут не соскучишься, — тихонько пробормотал я. Даже если бы я произнес это громче, вряд ли бы меня кто-то услышал из-за продолжающегося крика и визга.
Прогулка длилась около часа. Дети носились по двору. Их проворность не имела границ. Некоторые дети карабкались на дерево, другие скатывались с горки, пачкая свои костюмы грязью. Я еще раз убедился, что за детьми нужен глаз да глаз.
Во дворе стояла беседка, в которой находились игрушки. Я заметил выстроившуюся очередь перед ней. Каждому ребенку хотелось получить лопатку, машинку или мяч. Они терпеливо ждали своей очереди, пока кто-нибудь из воспитателей не откроет дверь. Как только ребенок попадал в этот «игрушечный рай», то взгляд его долго не мог остановиться на конкретной игрушке. Все здесь пленило и призывало: «Возьми меня!»
Примерно за пять минут до окончания прогулки воспитатели делали громкое объявление, после чего из разных мест площадки дети стремились к беседке, неся в руках игрушки. Эта дисциплина меня поразила и приятно удивила.
Далее каждая группа выстраивалась в ряд, и всех детей пересчитывали, как цыплят. Убедившись, что никто не потерялся, воспитатели давали добро на возвращение в группу.
Еще стоит отметить то, что в начале недели в каждой группе назначались ответственные за полив цветов, накрытие и уборку столов до и после обеда, а также уборку помещения. Вот и сейчас после прогулки двое детишек уверенно направились к полке с посудой и активно начали расставлять ее на каждый стол. Еще двое ребятишек отправились на кухню за тележкой с едой. В это же время остальные дети выполняли разнообразные занятия в ожидании обеда. Все было направлено на то, чтобы никто не скучал. Для меня происходящее казалось таким необычным.
Никто не приступал к еде, пока кто-то из детей не произнесет обеденную считалочку, заканчивающуюся словами «Guten Appetit!», на что каждый вслух обязан ответить «Gleichfalls». Жанет позвала меня и дала понять, что я могу пообедать.
После обеда небольшими группами воспитатели отпускали детей в ванную, где они мыли руки, умывались и чистили зубы перед сном. В этот момент в ванной обязательно должен находиться кто-то из взрослых. Мне доверили выдавливать пасту из тюбика на щетку каждому ребенку. Здесь полностью отсутствовала надобность в коммуникации — только действие.
Видя входящих в туалетные кабинки детей, я испугался, что мне предстоит подтирать «пятую точку» некоторым из них. Это меня очень тревожило. Было неприятно от одной только мысли об этом.
Я заметил ребенка, который открыл дверцу кабинки и что-то сказал стоявшей рядом со мной воспитательнице соседней группы. После этого она вошла в кабинку и сделала то, от чего у меня пошли мурашки по всему телу. К счастью, мне этого никогда не приходилось делать. Каждый раз, когда возникала такая ситуация, я притворялся, что не понимаю, о чем меня просят, дожидаясь прихода Яны или других воспитателей.
Закончив водные процедуры, дети мчались в комнату, где второй воспитатель за это время успевала расставить переносные кроватки на пол. Поведение детей меня не переставало удивлять. Они подходили к полке со своим именем, где лежали подушка, одеяло и простынь. Они брали их и застилали свою кровать. Прежде с подобной методикой воспитания детей я не сталкивался.
Малышам, конечно, нужно было помогать. Как только все ложились в кровати, воспитатели брали книгу для чтения, опускали автоматические жалюзи, и становилось темно. Какой ребенок не любит интересную сказку перед сном? Все любят! Мне всегда нравилось то, как Яна читала сказки. Она это делала так артистично, меняя голоса, активно жестикулируя.
Только во время сна у воспитателей, а теперь и у меня, было время для обеда. У каждого волонтера было тридцать минут обеденного времени. Я любил проводить его в комнате для персонала, где имелась кофе-машина. Коллеги там всегда беседовали, что для меня являлось неплохой практикой восприятия на слух немецкой речи.
Тихий час обычно длился до 14:00, после чего дети вставали, одевались, убирали за собой постель и вынимали из своих рюкзаков печенье или пирожные, принесенные из дома.
В хорошую погоду после такого легкого перекуса дети снова одевались и выбегали во двор, откуда их уже забирали родители. Я тоже выходил на улицу и следил за детьми, а с некоторыми с удовольствием играл, пока Жанет или Яна подметали и мыли полы в нашей группе.
Мой рабочий день заканчивался в 15:30 ч. В тот день мы тоже закончили в это время. Я увидел Карлоса и Андреа, направлявшихся ко мне. Я попрощался с Яной и Жанет.
В этот день меня и Карлоса официально представили всему коллективу и детям, подарив каждому из нас комнатные цветы в горшочках. Такое гостеприимство по отношению к прибывшим волонтерам-иностранцам приятно удивило меня, как и многие другие вещи в этот и последующие дни.
По дороге домой мы делились впечатлениями от первого рабочего дня.
— Как прошел твой день, Карлос? — поинтересовался я.
— Неплохо, — ответил он. — Я играл с детьми, затем поел. После того, как дети проснулись и пошли гулять на улицу, Хайка попросила меня убрать комнату.
— Ты в группе Хайки? — удивился я.
— Да. Она очень хорошая, — ответил мне Карлос.
— Она, пожалуй, одна из немногих в этом детсаде, кто всегда помогает и хорошо относится к волонтерам, — обратилась к нам Андреа.
Я заметно повеселел после первого дня в детском саду, ведь никто меня не заставлял мыть посуду и убирать в комнатах, на что ранее жаловалась Андреа. В тот же день я узнал, что Хайка не была директором садика.
Пока все шло очень даже не плохо.
ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ
На следующий день, как и было заявлено в письме Рене, мы с Карлосом должны были поехать в Апольду. Рене заехал за нами на машине. Там мы познакомились с еще двумя волонтерами — Аннет (Annet) и Аной-Марией (Ana Maria). Мы заполнили бумаги на получение дисконтной карты BahnCard на железнодорожные билеты. Скидка также распространялась на автобусные маршруты в Тюрингии. Затем мы заехали в офис и заполнили документы на прописку. Оригиналы и копии нам выдали на руки. Рене отвел нас на тренинг. Там мы прослушали правила поведения при пищевых отравлениях. После тренинга мы подписали бумаги, в которых было сказано, что мы ознакомлены с правилами и не имеем пищевых отравлений в данный момент.
Рене сообщил, что скоро приедут еще несколько волонтеров, и через пару недель у нас будет большая встреча в центральном офисе организации.
На обратном пути Рене подошел ко мне и сказал, что изучал русский язык в школе. Он даже сказал по-русски:
— Тити.
Я с изумлением посмотрел на него. В тот момент я подумал:
— А внутри тебя сидит немного пошлый немец.
— Тити? — немного растеряно переспросил я.
— Да, тити. Это же по-русски означает «children»? — уточнил у меня Рене.
— Дети! — с облегчением сказал я.
— Ты немного неправильно произнес это слово по-русски, — объяснил я.
Мы сели в машину, и Рене развез каждого по своим домам.
Когда мы вошли в квартиру, ключи от которой нам под роспись вручила Роми (нем. Romy) — директор детсада, устроившая для меня экскурсию по зданию несколько дней назад — Андреа уже была в своей комнате. Запах еды, заполнивший каждый уголок нашего жилища, говорил, что она уже поужинала. С каждым днем Андреа все больше дистанцировалась от нас. Мы видели ее только во время завтрака и ужина. Она накладывала приготовленную еду на тарелку и уходила в свою комнату.
Шли дни. Я осваивался на работе. Во время наших встреч на кухне я спрашивал Андреа, легко ли ей было выучить немецкий язык, путешествовала ли она куда-нибудь. С каждым ее рассказом мне все больше и больше хотелось тоже совершить путешествие в одну из стран-соседок Германии.
Я заметил, что Карлос стал передразнивать Андреа, стараясь парадировать ее акцент. Девушка приехала из Португалии, граничащей с Испанией. Языки в этих странах похожи, но для жителей Испании некоторые звуки в португальском кажутся забавными. Я считал, что такое внимание со стороны горячего испанца не могло остаться в стороне.
Каждый раз после ужина в квартире становилось тихо. Однажды такую тишину прервал громкий смех Андреа и Карлоса. Они, не смолкая, перебрались в ванную, которая располагалась напротив моей комнаты.
— Они принимают душ вместе?! — спросил я себя. — Вот это поворот событий! Прошла только неделя, а они уже спят вместе, — продолжил я.
Вот так я остался практически лишенным всякого общения, потому что эти влюбленные голубки все время запирались в комнате Андреа и ворковали.
ГЕНЕРАЛЬНАЯ УБОРКА
Недолго они ворковали. Счастливые часов не наблюдают, и их полторы недели пролетели очень быстро.
Эти двое старались насладиться компанией друг друга в свободное от работы время. Они гуляли по местным лесам, занимались любовью за закрытой дверью. Я заметил, что у них есть общие черты характера, одним из которых была неряшливость.
Не думаю, что стоит осуждать кого-то. Все мы имеем недостатки наряду с достоинствами. Карлос, как и Андреа, часто не убирал крошки со стола или не вытирал капли молока. Все это начало понемногу меня нервировать. Я считал, что это происходило по причине влюбленности. Когда влюблен, то таких мелочей просто не замечаешь. Кто из нас хотя бы раз не влюблялся по уши? В таком состоянии на подобные мелочи не обращаешь внимания, хочется скорее прижаться ко второй половинке и, держась за руки, наслаждаться компанией друг друга.
Они часто сходились во мнении, что сотрудники детского сада — настоящие тираны. Я с их мнением не соглашался, но и не вступал в полемику. Это было их личное мнение.
Меня больше заботили условия проживания с Карлосом после того, как Андреа покинет проект. Я решительно был настроен на генеральную уборку каждой комнаты, каждого уголка квартиры. За почти три недели проживания в ней, мне неоднократно на глаза попадались места, где паутина не убиралась годами, а слой пыли на холодильнике «помнил» еще первых волонтеров.
Комната Карлоса находилась напротив кухни, поэтому иногда при открытой двери я видел царящий там хаос. В тот момент я понял, что дело заключалось не во влюбленности, а в том, что он действительно был неряшлив.
— Готовить не умеет, чистоту не соблюдает. Кажется, мне будет «весело» с ним, — подумал я.
Однажды я пригласил Карлоса пройти в свою комнату, чтобы поделиться с ним некоторыми идеями по содержанию квартиры. Мне было очень важно знать его мнение по некоторым бытовым вопросам таким, как питание и генеральная уборка.
— Карлос, — начал я. — Хотелось бы у тебя спросить, как мы будем питаться: совместно или раздельно. Предлагаю покупать еду на двоих и готовить ее. Так будет дешевле.
— Я только за! — с блеском в глазах ответил Карлос. Как всегда, широко улыбаясь, он продолжил:
— Только я совсем не умею готовить. Зато я умею мыть посуду.
— Отлично! — воскликнул я и задал следующий вопрос:
— После того, как Андреа уедет, я хочу сделать в квартире генеральную уборку. Ты согласен мне помочь?
— Абсолютно, — заявил испанец, одобрительно кивнув.
— Я очень хочу, чтобы мы были честными друг с другом, доверяли во всем, — разоткровенничался я.
— Так и будет, — сказала Карлос.
После этого мы еще немного поболтали, и он вернулся в свою комнату. Я же остался довольным результатами беседы.
А теперь, видя беспорядок в его комнате, я стал сомневаться, что этот порядок будет поддерживаться со стороны Карлоса.
Спустя несколько дней Андреа покинула проект. Вечер накануне вылета у нее получился напряженным. Она не смогла вместить все свои вещи в чемодан, поэтому оставила некоторые из них в шкафу, это при том, что за пару дней до этого отправила домой по почте коробку с одеждой.
После того, как Андреа улетела, Карлос перебрался в ее комнату. Он очень скучал по девушке. Все разговоры сводились к тому, что без Андреа ему скучно. Он даже собирался лететь к ней в Лиссабон, но позже отказался от этой идеи.
Время лечит. В этом случае тоже. С каждым днем разговоров об Андреа становилось меньше.
После того, как Андреа уехала, мы устроили уборку, на которую мы потратили выходные. Сколько же там было мусора!
Когда добрались до комнаты, в которой жила Андреа, то я был потрясен тем количеством пыли под кроватью, что там накопилось.
— И здесь жила девушка, — заметил я.
Перейдя в комнату, где три недели жил Карлос, я обратил внимание на лежащие в углу простынь и пододеяльник и уже хотел было взять их и бросить к других вещам для стирки, как Карлос крикнул мне:
— Погоди, Алекс! Не трогай это!
— Почему? — удивленный его реакцией поинтересовался я.
— Они грязные. Ну, ты понимаешь? — он засмущался, как провинившийся мальчуган.
Тут меня осенило. Я понял, что на этой простыне он занимался сексом с Андреа, а потом просто бросил это все в угол. Мне стало противно. По моей просьбе Карлос убрал тот кошмар в ящик для одежды.
Теперь наша квартира была чистой и уютной. Я чувствовал себя здесь, как дома. К тому же, у нас появилась свободная комната, где мы могли посмотреть телевизор, погладить одежду или принять гостей. Теперь за состояние квартиры мне не было стыдно.
НА МЕЛИ
Прошло уже почти три недели с момента, когда я прилетел на проект. За это время имеющаяся сумма денег на моей банковской карте практически была потрачена. К тому же, я узнал, что не все магазины принимали карты VISA. Оказалось, в Германии есть собственная платежная система V-PAY. Многие магазины работали именно с той платежной системой, из-за чего я не мог расплатиться за покупки своей картой. Деньги за сентябрь на днях были перечислены на наши банковские счета, но парадокс — снять их можно только лично в отделении банка.
Мы с Карлосом не хотели умирать с голоду, поэтому решили позвонить Рене и сообщить, что у нас заканчиваются деньги. Карлос доверил мне вести переговоры.
— Алло, — услышал я голос Рене.
— Рене, здравствуй! — начал я. — У нас практически закончились средства. Нам не за что купить себе еды.
— Сегодня суббота. Я не в офисе и не могу решить этот вопрос, — уверенным голосом заявил наш координатор.
— У нас даже нет наличных, а банковские карты, которые мы оформили, еще не прислали. Что нам делать? — встревожено поинтересовался я.
— Не знаю. Ждите понедельника. Я привезу наличные, — сухо ответил Рене.
— Мы не можем ждать так долго, — с грустью в голосе заявил я, повернувшись к Карлосу.
— Банк в нашей деревне не работает в субботу и воскресенье, — продолжал я штурмовать Рене.
— Не знаю, ждите понедельника. Больше мне нечего сказать, — немного раздраженно заявил Рене.
На этом наш разговор завершился.
В Интернете мы нашли ближайший работающий банк, который располагался в Ваймаре (нем. Weimar).
— Давай еще раз позвоним Рене и скажем ему, что в Ваймаре есть банк, который сегодня работает. Пусть компания оплатит нам дорогу туда и обратно, — обратился ко мне Карлос с чувством уверенности в том, что Рене согласится с этим предложением.
Еще раз набираю номер:
— Рене, это снова Алекс.
Далее я пересказал ему суть нашего плана.
— Хорошо, — получил я ответ от Рене. Я все еще не мог поверить, что вот так просто нам оплатят дорогу туда-обратно. Я взглянул на Карлоса, который поднял большой палец кверху, дав мне понять, что мы достигли своей цели и теперь можем съездить в Ваймар, снять деньги и погулять там. Несмотря на пасмурную погоду, нам хотелось выбраться из квартиры и из этой деревни. Мы поняли, что в выходные здесь нечем заняться.
— Спасибо, Рене, — мой голос зазвучал в радостной тональности. — Мы сохраним билеты и передадим их тебе при первой же возможности.
Мы знали, что уже совсем скоро получим деньги и сможем купить продукты. Вынужденная экономия денег опустошила наш холодильник.
Мы оделись, вышли на улицу и уже через несколько минут ехали на автобусе в Йену, откуда предстояло на электричке отправиться в Ваймар.
СТОП! СНЯТО! ВСЕМ СПАСИБО!
Находясь в Германии уже три недели, мне хотелось разнообразить свое пребывание здесь чем-то интересным. Я написал письмо в передачу на телеканал Немецкая Волна (нем. Deutsche Welle).
Будучи в России, я смотрел передачи телеканала Deutsche Welle, чтобы приучить себя к немецкой речи. Так я узнал о существовании этой телепередачи. Суть ее заключалась в том, что иностранцы, проживающие в определенном месте в Германии, выступали для телезрителей в качестве экскурсоводов.
Я уже говорил, что рядом с моей деревней располагался крупный город — Йена. Я отправил в редакцию телеканала электронное письмо, в котором указал всю необходимую информацию о себе. Через несколько дней со мной связался оператор. В переписке мы назначили место и время нашей встречи в Йене. Признаюсь, что особого волнения не испытывал.
Моя задача заключалась в рассказе об интересных местах в городе, который я уже успел посетить несколько раз. Участие в передаче открыло для меня возможность узнать о Йене немного больше информации. Для того, чтобы не ударить в грязь лицом в день съемок, я решил заранее изучить в Интернете информацию о достопримечательностях города. Конечно же, я не смог запомнить всего прочитанного, тем более, что я не знал, у каких интересных мест будут проходить съемки передачи.
В тот день погода была солнечная и теплая. Я надел свитер, недавно купленный на распродаже в одном из супермаркетов Йены. Я добрался до города на автобусе, предъявив водителю при входе BahnCard. Благодаря этой карте стоимость билета составила 2,80 евро с учетом скидки — один евро.
Было сложно не заметить оператора телеканала. До этого мы общались с помощью электронной переписки, поэтому я не знал, как он выглядит. Я узнал его по стоящей рядом с ним большой профессиональной видеокамере. Я подошел к нему, и мы познакомились лично. Это был высокий стройный парень лет 30—35 со светлыми волосами средней длины. Одет он был в свитер, джинсы и кроссовки.
Пока я рассказывал о себе, Торстен (нем. Thorsten) прикрепил к моему свитеру микрофон-шпильку, после чего взял в руку камеру, включил ее и понеслась…
У меня не было страха, но от дебюта на ТВ, да еще и в Германии, вся изученная накануне информация перемешалась в голове. Больше половины всего я попросту забыл, поэтому ничего не оставалось, как только импровизировать. Мой рассказ о Йене был на английском языке, так как из иностранных языков именно им я владел на хорошем уровне.
Мы гуляли по городу, оператор просил меня рассказать на камеру то об одном здании, то о другом. Но больше всего эмоций у меня было, когда мы поднялись на второй по высоте небоскреб во всей Тюрингии — Jentower. Это единственная высотка в Йене, смотровая площадка которой находится на 28 этаже! Кстати, билет на смотровую площадку стоимостью 6 евро оплатил телеканал. На скоростном лифте мы поднялись наверх за несколько секунд. Честно говоря, из всех посещенных в тот день достопримечательностей мне больше всего понравилась именно эта. Открывающийся передо мной вид завораживал дух. Уходить оттуда совсем не хотелось. Там было спокойно: никакого шума от проезжающих мимо машин и трамваев. Город был виден как на ладони: каждое здание, нити улиц, протекающая через город река, — представший моему взору потрясающий вид города словно сошел с открытки. Все это еще раз убедило меня в том, что я сделал правильный выбор, приехав именно в эту страну, ведь меня также приглашали на проект в Польшу. От того предложения я отказался в пользу необыкновенной и красочной Германии.
Второе по красоте место я бы отдал одной из гор, которые окружали город. К сожалению, из-за нехватки времени в тот день мы не смогли добраться до горы под названием Йенциг (нем. Jenzig).
Также мы посетили церковь Св. Михаила, Оптический музей, Торговую площадь, Городскую стену. Некоторые из перечисленных достопримечательностей датировались тринадцатым веком. Прикосновение к истории этих мест вызывало у меня неподдельный восторг. Только подумать, свидетелями скольких событий стали некоторые из этих сооружений! Мой рассказ об очередной достопримечательности города становился эмоциональнее, я получал колоссальное удовольствие от процесса съемок.
В какой-то момент Торстен предложил перекусить в одном из торговых центров. Там я купил открытки с видами Йены, заплатив за каждую по 50 центов.
После непродолжительного обеда Торстен предложил подняться на вершину горы, расположенной намного ближе, чем непокоренная в тот день гора Йенциг. Это место оказалось последним в нашем спонтанном экскурсе по городу. Затяжной подъем на эту невысокую гору занял около 20 минут и из-за крутого склона отнял последние силы. Мне восхождение далось легче, а вот бедный Торстен в одной руке нес камеру, а в другой — штатив. Жалко было смотреть на его муки. Несмотря на усталость, оператор продолжал время от времени снимать меня и окрестности.
— Профессионал! Что тут скажешь! — заметил я.
Но когда мы достигли вершины, перед нами открылся потрясающий вид на город. Отсюда Йена выглядела по-другому, нежели с высотки. Красные крыши домов утопали в зелени.
Съемки закончились в кафе, которое расположено на этой же горе. Спускаться было намного легче. Мы с оператором разговаривали о жизни в Германии, о Берлине. Даже поговорили о его семье. Парень оказался очень приятным в общении.
Мне оставалось только ждать выхода передачи в эфир. Они обещали прислать мне по почте диск с сюжетом. Я был уверен, что видео получится веселым и интересным.
ДРУГ ИЗ НИДЕРЛАНДОВ
В середине двухтысячных годов я работал проводником пассажирских вагонов. Во время одной из поездок я познакомился с парнем из Нидерландов, который очень хорошо разговаривал по-русски. Его звали Кристиан (нидер. Christiaan). С тех пор я поддерживал с ним связь.
Я предложил Кристиану приехать в гости, на что он ответил согласием, ведь Нидерланды граничат с Германией.