Бесплатный фрагмент - Рубашка унисекс

В изданных в 2022 году поэтических сборниках мы говорили о теоретическая концепция 17 золотых законов поэзии (что-то подобное теории 7 степеней любви, что тебе, уважаемый читатель, уже знакомо по второму номеру журнала «ОРФЕЙ») как то: закон единства формы и содержания, закон высшей степени, закон композиции, закон образности, закон завершенности, закон гармонии, ряд законов звуковой организации стиха, закон концентрации, закон психологизма, закон соответствия, закон созидательности, закон лиризма, закон востребованности, а также тех творческих принципов (свод правил), что были наработаны школой ОРФЕЙ.

А теперь более обстоятельно о каждом используемом законе. Следующий закон-закон композиции. Стихотворный жанр нельзя привести по форме к каким-либо раз и навсегда очертанным рамкам, но тем не менее, лирика высокой пробы, как правило, имеет лирическую фабулу, где есть начало (важна первая строка стихотворения), необходимая и достаточная середина и концовка (важна последняя строчка, где есть итог, умозаключение по описанной истории чувства, мысли), где, скажем, острота завершения философской ретроспекции составляет цену всему произведению.

Примером может послужить небольшое философское стихотворение из восьми строчек «ОРФЕЙ”№5 стр.34

В сознании этот мир отображён

Прекрасным, если так хотите

Или несносным адом нам вручён,

Когда настроены на зло и, извините,

Дано нам то, что заслужили мы.

Подобное к подобному стремиться.

Не стоит отрекаться… от сумы,

Случится то, что и должно случиться.

Удачная композиция позволяет в 8 строчках изложить практически любую мысль и зачастую раскрыть большинство из тем. Это получается легко и изящно если автор в равной степени владеет секретами семнадцати золотых законов и, как результат, появляется лирика высокой пробы, пользующаяся спросом. Надеюсь в следующих статьях мы продолжим разговор о семнадцати золотых законах поэзии.

Член Российского союза писателей А. В. Шамов

В рубашке уни-секс ты очень хороша

Томлюсь в ночи, в душе брожение,

Твой образ спать, красотка, не даёт.

Как ветер налетит на час воображение,

О, Боже мой! Душа тебя опять зовёт.

Являешься, затмив все радости земные,

И время начинает бег свой вспять.

Ты даришь душу, сердце и глаза родные,

И я готов, приняв тебя, миру воздать.

Нужны слова простые эти сердцу,

В рубашке уни-секс ты очень хороша.

Пигмалион и Галатея знают свою мессу,

И мысли в унисон и вознеслась душа.

Любовь она в контактных отношениях,

На расстоянии… в интуициях и снах,

И дОрога в влечении сердца и прозрениях,

Лаванда, верес на твоих, любимая губах.

Являешься…

Мне нравиться, как ведьмой Вы в искус

Мне нравиться смотреть в Ваши глаза,

Миры сошлись в них все и как-то сразу.

Бывает так, что в дрожь потом душа,

Но, как всегда, добра царица к пажу.

Мне нравиться, что Вы опять в мечтах,

И те мечты зовут меня порой куда-то.

Что в Ваших свет я нахожу всегда чертах

Лица… а с тем, и Ваши чувства святы.

Мне нравиться та радость, что несёте,

Харизма Ваша, аромат Вашей любви.

Вы наполняете мой день, что пчёлы соты,

Вы, безусловно, хороши, как дочь Земли.

Мне нравиться, как ведьмой Вы в искус

Всё превращаете чего рукой коснётесь.

Как королева дарите мне тонкость чувств,

И шепчите… мне кофе, как проснётесь.

Мне нравиться…

И будем с Вами долго говорить о вечном

Всё это было в жизни столько раз,

Бывало, я не раз в других влюблялся.

Но, только кровь в виски, как вижу Вас,

И первым первый раз я Вам признался.

Что не могу я жить без Ваших глаз,

Без Вашей милой женственной походки.

Я в перспективе вижу в жизни вместе нас,

Где половинки мы, а вместе две находки.

Так быстро говорите Вы… сейчас,

Так остро взглядом колите под сердце.

И душно на душе, как у меня, так и у Вас,

И между слов звучит одно… — доверься.

Останьтесь, будет пусть для нас закат

Мешать на горизонте море с небом.

Разделим коктебельское вино и шоколад,

И будем с Вами долго говорить о вечном.

Всё это было…

Поэзия, мои друзья, скажу, не вздохи

За дух поэзии скажу сейчас два слова,

И не к лицу поэту примитивный стиль.

Высокая метафора… поэзии основа,

А не из чувства высосанный пыл.

Симфора с символом и синекдоха,

То лишь соотношение целого на часть.

Поэзия, мои друзья, скажу, не вздохи,

А труд души, поднятый словом пласт.

Я за высокий дух поэзии и силу слова,

За чудо, что поэзией привыкли называть.

Метонимию применять готов я снова,

Причину следствием притом не заменять.

За дух поэзии, за то, что сердцем зримо,

И за источники духовного, что носим мы,

Стоял, стою и чудо не проходит мимо,

И истины простой строкой несут умы.

За дух поэзии…

И с край дорог к тебе, ты знай, вернусь

Прошу, оставь душе сейчас её страдания,

Надежды терпкий вкус и боль потерь.

Порвётся нить иллюзий, ну а понимание,

Вернёт награду дней, ты в это верь.

Мне сладко думать, что ты есть на свете,

Что души наши в днях не разошлись.

Что за её величество любовь они в ответе.

Не уходи, а ночью сновав мне приснись.

Будь для меня наградой в этой жизни

За нудность дел и за усталость дня.

Познанья о любви они бывают книжны,

Прошу, ты научись любить, любя меня.

Меня ты назови сейчас своим любимым,

И с край дорог к тебе, ты знай, вернусь.

Ты шепчешь мне… и я хожу счастливым,

И от порога уходя три раза оглянусь.

Мне сладко думать…

Рисунок счастья этот годы составляет

В просвет двери рисунок счастья,

Где тонкий абрис талии… на свет.

Безумство встречи, поцелуи и участье,

Тобой, мой друг, рождён на свет поэт.

В плечо ты плачешь, а потом смеёшься,

На взрыве чувства трудно так писать.

Года моей любимой есть и остаёшься,

Твой след готов я часто целовать.

Уехал в южную страну и не вернулся,

А после госпиталя в жизни все сменил.

Превыше служба и я в чём-то обманулся,

Любовь к тебе я через годы сохранил.

Рисунок счастья этот годы составляет,

Я снова прихожу… в просвет дверей.

Что время? Девочка другая… открывает,

За тот просвет плачу я жизнью всей.

Рисунок счастья…

Ты пахнешь пеною морской, всегда юна

Керкинитида — в судьбе ты поэта,

Как имя Евпатор, под сердцем звучишь.

Ты Гекатеем Милетским когда-то воспета,

От Геродота на камне у моря стоишь.

Одной тебе пишу давно свои творения,

Мгновением быстрым по картинам сна.

Для сердца ты, волшебное явление,

Ты пахнешь пеною морской, всегда юна.

С тобой связала нас судьба когда-то,

И золота песков твоих хватает всем.

Люблю бродить по берегам среди закатов,

И город старый мне родной совсем.

Над Чатырдагом ветер кружит южный,

О вечном счастье чайка мне кричит.

И в этот поздний вечер тихий и чудесный,

Моя душа к твоей, морской, летит.

Керкинитида…

На холст Ваш образ под Зюйд-ост писать

Я охрой светлой напишу весны рассвет,

Густым кармином кровь последнего заката.

Белилом с сажей нарисую Ваш портрет,

Мадонну хром -кобальтом и на небо врата.

И радугу, что встала над крутой волной,

И назову то чудо — чудом восьмым света.

И этот неба знак я назову своей судьбой,

Чтоб смыслы знать, корней немых ответы.

Весною Крым цветет пером не описать,

Легенды Крыма волна скалам шепчет.

На холст Ваш образ под Зюйд-ост писать,

И вяжут узы те, что не бывает крепче.

Я видел, в небе охру золотую жгла заря,

И зелень умирала скал в палящем зное.

Этюдник мой хранит, что написал вчера,

Вы, прочитали, милый друг, совсем иное.

Я охрой светлой…

Не видел раньше я такой стриптиз

Скажу… какая Вы загадочная мисс,

Насколько тонко Ваш очертан ротик.

Вы, по-английски мне сказали плис,

Прошлись, изящно выступил животик.

Добавлю, что талант такой немногим дан,

Изящна тайна… в Вашем исполнении.

Вы, мисс — очаровательный обман,

Неподражаемы в своём значении.

С бородкой на лобке богиней предстаёте,

Как кошка мягко прыгнули в постель.

Вы не тепло… свою Вы душу отдаёте,

Когда танцуете под мой вечерний хмель.

Какая Вы… непредсказуемая, мисс,

Нет прошлого, есть Вы в своём явлении.

Не видел раньше я такой… стриптиз,

Ну, а в любви, Вы, безусловно, гений.

С бородкой на лобке…

Опять разлука и пишу тебе письмо

Опять разлука и пишу тебе письмо

В сонетах, в строчках истина таится,

Ночь за окном, и на душе моей светло,

И новый образ твой строкой родится.

Как к точке света, к грации иду твоей,

Спешу, куда б ни шел и где бы ни был.

Не знаю женщины нужней другой,

Спешу, как будто не любил и не жил.

У женской грации твоей давно в плену,

Эдикты красоты понять пытаюсь.

При этом попадаюсь, словно на блесну,

Плачу… и снова, как бы попадаюсь.

Прости, когда писал не то, не так,

Поэт влюблённый… хуже наводнения.