Природными рабами были
Рабы, рождаясь от рабов,
И, как веленья бога, чтили
Удар кнута и звук оков.
Н. А. Добролюбов
Нас много, и жизнь наша тягостна.
Устелем трупами землю;
на трупы набросим новые трупы
и так дойдем до вершины.
Л. Андреев
The river’s tent is broken: the last fingers of leaf
Clutch and sink into the wet bank. The wind
Crosses the brown land, unheard. The nymphs are departed.
T.S. Eliot
ПРОЛОГ
Я видел страшные вещи,
когда годовалые дети,
отринув небесную вечность,
бросали слова на ветер.
Я слышал: они матерились.
Я слышал: они проклинали.
Как будто бы тем, что родились,
уже обрекались на пламя.
Они разбивали время,
ломая пушистые крылья,
и это позорное семя
было моей былью.
И эти тупые крики
вонзились в глубь океана:
будут люди безлики,
будут гореть страны.
И всюду завыли собаки,
и всюду стонали шакалы,
я видел: Земля — это лагерь.
Уснув на пороге вокзала,
я видел; я это увидел,
но нет таких слов про это —
когда все-единый лидер привёл всех в единое гетто.
ПАРОД
Потенциальные рабы
в истории с слепым началом:
себе мы делаем гробы,
ещё не ведая финала.
Мы не едины. Слабаки. Обречены в этой войне, пусть даже мускулы крепки — нам женщины плевали в след.
Десяток в пытках поддалось,
десяток голод съел и мор,
всё что осталось — принялось,
и было согнано на двор.
Нам женщины плевали в след, хозяева пасли нас в поле, мы спали на сырой земле, и пел нам песни волчий голод.
Мы по морям вперёд гребли,
сгорая под могучим солнцем, мы отрывались от земли, и наша плоть слагалась в бронзу.
Мы — замечательный металл, неведомых пока что качеств,
и каждый гордо умирал, хотя он ничего не значил.
Мы умирали день и ночь, а ночью новые забавы;
и чья-то розовая дочь на блюде жаждет наши главы.
Да! нет исхода. Будет день, и будет мир совсем иначе — и кто-то что-то будет значить.
Мы слабаки. Уходим в тень.
Потенциальные рабы в истории
с слепым финалом:
насмешки, гибель без борьбы,
и безысходное начало.
АНТИПРОЛОГ
Да, он придёт, тот страшный суд,
в рыданиях детей и женщин,
и поголовно уведут,
прикончив только самых меньших.
Дадут мотыгу, отрубив ступни и к ним приделав тачки,
с утра до полночных молитв заставят до смерти батрачить.
И первый пот, и пятый пот всего лишь камень растворяет,
но сердце каменных господ ни слёз, ни поту не внимает.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.