Бесплатный фрагмент - Pwatu

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1 — Моя мечта 2

Глава 2 — Тело на полу 7

Глава 3 — Блеклая надежда 12

Глава 4 — Помоги мне дышать 21

Глава 5 — Ты другой 30

Глава 6 — У всех семья 43

Глава 7 — Слёзы Тейта 51

Глава 8 — Зачем нужна жизнь 65

Глава 9 — Долг человека 75

Глава 10 — Не могу любить 90

Глава 11 — Красная книга рекордов Нобеля 106

Глава 12 — А как на личном фронте? 124

Глава 13 — Ты никто 138

Глава 14 — Учитель 151

Глава 15 — Злодей нужен герою 166

Глава 1 — Моя мечта

Дата: 7 сентября 2030 года

Местоположение: Окраины Хотазела, ЮАР

Бюджет героя:

На счету — 15 205 рублей

Позиция героя:

Добро — 100%

Зло — 0%

Данил идёт по окраинам городка к научно-исследовательской лаборатории. Слева от себя, около грязной песочной тропинки, он видит чернокожую женщину, которая сидит на коврике с четырьмя такими же детьми — тремя мальчиками и одной девочкой. От вездесущего солнца их лица сморщены и выглядят изнурёнными, а их приоткрытые рты заграждают белоснежные ряды зубов.

Данил подходит к африканской семье, и вся она смотрит на него снизу. Он припас для себя на обед и на ужин шесть бутербродов к чаю, но теперь он открывает свой терморюкзак, достаёт их из пластикового контейнера и лично выдаёт по одному в руки матери и каждому ребёнку. Затем Данил жестами просит позволения сесть с ними, и женщина кивает в ответ. Данил разувается, оставаясь босым, как вся эта семья, и устраивается на ковре, прижав к себе ноги. Все глядят на бутерброды в своих руках с недоумением и непониманием. Тогда Данил, улыбаясь, показывает им на своём примере, что разрешает их съесть, и начинает жевать свой. Мама и дети сразу же стали выглядеть несколько приободрёнными, радостно принявшись за еду. Данил сидит на старом рваном ковре под палящим солнцем и ест вместе с африканской семьёй.

Когда бутерброд заканчивается, Данил берёт из рюкзака двухлитровую бутылку с минеральной водой, которую недавно достал из морозильника, и ставит её рядом с женщиной. Дети трогают бутылку своими ладонями и ловят сладкое удовольствие от того, какая она холодная. Вся семья взирает на Данила с широкими улыбками и светлыми лицами, пока он встаёт и надевает сандалии. Ребята прыгают по всему ковру и машут ему на прощание. Данил заглядывает в свой пустой рюкзак, закрывает его и уходит довольный.

Часом позже Матвей прибывает в лабораторию и направляется к оборудованию. Справа от себя он краем глаза замечает в соседней комнате Данила, совершающего молитву. Матвей проходит мимо и встречает Дмитрия:

— Добрый день.

— День добрый, Матвей!

— До сих пор не могу привыкнуть к этому, — тычет Матвей своим большим пальцем назад от себя, в сторону комнаты с Данилом, — странно это очень.

— Для нас главное то, что он выдающийся учёный, а его личная жизнь нас не касается, — с заверяющей улыбкой отвечает Дмитрий.

— Да, наверно. Ну так что, у нас всё готово к эксперименту?

— Осталось принести сюда нашу живность, и подождать Марию с Данилом, тогда и начнём.

— Ладно, пойдём, помогу со зверьми.

Дмитрий и Матвей заносят и ставят на стол двойной стеклянный террариум, в одной части которого обитает крыса, а в другой — змея. Террариум разделён на две зоны такой же стеклянной перегородкой. Данил покидает комнату, и в это время в лаборатории появляется Мария:

— Всем привет, ребята.

— Добрый день, Мария, — отзывается Дмитрий.

— О, привет, Маля, — увлечённо здоровается с ней Данил, стоя сбоку от неё.

— И вам здравствуйте, старший научный сотрудник Данил Алайя, — с лёгкой усмешкой иронизирует Мария, повернувшись к нему.

— Ой, прости.

— Да ничего, я уже привыкла. Дима, Матвей, нужно с чем-нибудь помочь?

— Да нет, — откликается Дмитрий, — мы тут с Данилом основную часть уже подготовили. Включаем камеру, вводим нашему подопытному сыворотку, пускаем к нему змею и наблюдаем за результатом. Данил?

— Я готов, иду за камерой.

— Хорошо, мы ждём.

Запись идёт. Все замирают в ожидании и предвкушении чего-то невероятного.

— Приветствую, эммм… Потомки.

— Данил, можешь посерьёзней? — вмешивается Дмитрий.

— Да я не знаю, что говорить. Ладно, мы это всё равно вырежем. Сейчас всё будет. Кхм… Добро пожаловать в Научно-исследовательский центр от Министерства науки и высшего образования Российской Федерации, расположенный у южноафриканского города Хотазел, Северо-Капской провинции, созданный на основании договора между РФ и ЮАР о проведении научных исследований на территории последней. Меня зовут Данил Алайя, я старший сотрудник исследовательской группы, а это мои коллеги-ассистенты — Дмитрий Рерих, Матвей Таманский и Мария Орлова.

Друзья. Медоед — поразительное животное. Толстая шкура, крепкие когти, острый нюх и бесстрашие помогают ему сражаться с самыми опасными представителями животного мира. Но то, зачем мы здесь собрались — это сопротивление организма медоеда змеиному яду. Подумайте — этот зверь спокойно охотится на змей несмотря на то, что они наносят ему укусы, смертельные для человека и большинства других животных. Яд не проходит для медоеда бесследно — из-за него он теряет сознание, однако после двух часов своеобразной комы он пробуждается и возобновляет свою жизнедеятельность, как ни в чём не бывало, вне зависимости от того, какую дозу ему пришлось в себя принять. Благодаря работе с генетическим кодом медоеда нам удалось изготовить экспериментальную сыворотку, в которой содержатся молекулы его ДНК, отвечающие именно за данную способность. В теории ввод такой инъекции должен навсегда избавить любое живое существо от летальности змеиного яда для его тела. Представьте, сколько жизней можно было бы сохранить, будь у нас этот спасательный круг? Сегодня — первое испытание нашего препарата. Я надеюсь, оно даст нам хоть какую-то полезную информацию о том, в каком направлении нам нужно работать дальше.

Итак, вы видите перед собой террариум, в котором изолированно друг от друга находятся самец свистящей крысы Бранца и самка капской кобры. Предварительно мы введём крысе сыворотку медоеда. Когда мы уберём перегородку между животными, змея несомненно попытается съесть крысу, но перед этим она его укусит, чтобы ослабить его противодействие. Нам важно зафиксировать этот момент, и вслед за укусом сразу же подать в террариум усыпляющий газ, чтобы избавить грызуна от кобры и начать следить за его состоянием. Наблюдение за тем, какой эффект инъекция возымеет на подопытном — это наша основная задача сегодня. Так, все собрались. Мы готовы приступить.

Глава 2 — Тело на полу

Запись продолжается, Данил раздаёт команды:

— Дмитрий, вытаскивайте крысу, сейчас мы введём препарат.

— Сделаю.

— Матвей, по моему сигналу убирайте перегородку в террариуме.

— Понял.

— Мась… Ой, Мария, когда последует укус, поворачивайте вентиль, и внутри сработает система подачи усыпляющего газа.

— Хорошо.

Укол шприца совершён, Данил с восторгом и упоением помещает грызуна обратно, на радостях потеряв бдительность. Матвей устранил границу с коброй, и она начала медленно заползать на соседнюю территорию, анализируя новые условия.

— Моя мечта… — тихо произносит Данил, смотря на происходящее глазами, полными надежды.

Внезапно змея резко перемещается в сторону крысы, чтобы произвести мгновенный захват и обвить её своей тушей, однако делает она это с такой силой, что случайно ударяется вместе со своей жертвой об дверцу террариума, которая, к великому ошеломлению всех наблюдателей, постепенно распахивается настежь. Кобра оказывается смышлёной и вместо еды выбирает предпринятие попытки побега из неволи, бросая свою добычу и устремляясь наружу. Данил реагирует быстро, но она ещё быстрее. Стоило ему начать закрывать дверь с желанием предотвратить несостоятельность эксперимента, как змея, встретив препятствие на своём пути к свободе, молниеносно впивается в Данила и кусает его за руку, толкавшую дверцу, заставляя его попятиться назад от боли и уступить ей дорогу. И вот она выпадает на пол и ползёт наугад в поиске выхода.

Среди ассистентов поднялась безумная паника. Мария стала кричать.

— Маша, Маша, пойдём! Уходим отсюда, — Матвей обхватывает её за плечи и уводит от змеи подальше, — вот так вот. Здесь безопасно.

У Данила стремительно ухудшается состояние, он садится на пол. В помещении остаётся только он и Дмитрий.

— Дима, сыворотка! Давай её сюда…

— Конечно, конечно, я сейчас! — растерянно бросает Дмитрий, затем нервно наполняет шприц, подбегает к Данилу и вводит ему инъекцию.

— Хах, спасибо, — Данил закашливается и жмурится от яда, отползая к стене, чтобы опереться на неё спиной.

Дмитрий бежит к лабораторному телефону:

— Охрана, у нас чрезвычайная ситуация! Ядовитая змея перемещается по центру, она направилась в сторону жилых комнат пятого отделения!

— Принято, сейчас поймаем.

— И ещё пришлите врачей в шестую лабораторию!

— Вызываю.

Дмитрий возвращается к Данилу, который начал своё обращение прерывистым и томным голосом:

— В общем, слушай. На сыворотку я особо не рассчитываю, мы её так и не проверили. По идее она проникает в организм быстрее яда, авось поможет, но я предугадываю, что нет. Теперь ты будешь руководить, Дима. Вы должны это доделать, продолжить и закончить то, что мы начали.

— Обязательно, Данил! Обязательно…

— Не ради известности, не ради какой-то там награды, а для людей, понял?

— Да, хорошо.

— Ну вот и всё. Какая-то короткая предсмертная речь получилась. Но больше мне нечего сказать. Неинтересно, правда? А, и ещё…

— Да, Данил?

— Протри очки и не плачь.

— Ладно…

Спустя несколько минут прибывают врачи, но взгляд Данила уже угасает. Доктор констатирует смерть, и последующая борьба за его жизнь не приносит никакого успеха.

Возвращаются Мария с Матвеем и лицезрят такую картину. Главный врач спорит с Дмитрием:

— Что ж, тогда мы забираем его тело.

— Ни в коем случае! Он может быть ещё жив!

— Да как жив-то, если мёртв?! Всё, конец ему — даже клиническая смерть столько не длится!

— Я вам уже сказал про инъекцию! Два часа ждите, потом можете забирать.

Мария впадает в ужас, видя бледного и бездыханного Данила, и вопит докторам:

— Нет! Уберите свои руки! Всё, уходите! Мы сами разберёмся!

Подключается и Матвей:

— Да, уважаемые, спасибо вам, конечно, за помощь, но ныне просим вас удалиться, вы свою работу сделали.

Главный врач отвлекается от тела и встаёт:

— Что, друг за друга горой, значит? Молодцы, это похвально. Вот только инъекция ваша — сплошное баловство, и баловство непростительное. Опыты с генами до добра вас не доведут. Пересаживать живым существам чужую ДНК — это всё равно, что менять их изначальную природную сущность. Если на вашего Данила эта «сыворотка медоеда» и подействовала, и он очнётся через пару часов — а я вас уверяю, что он не очнётся — то кто из вас вообще может знать, с какими страданиями его физиология восприняла бы в себе эту инородную наследственную информацию? Вы занимаетесь ерундой, господа. Идёте против самой воли природы. И природа вам этого не простит. Вы уже сами убеждаетесь в этом (показывает на Данила). Куда только смотрит это Министерство науки… (уходит с другими докторами).

— Такие, как вы, всего-навсего пытаются тормозить неумолимый прогресс! — ругает его вдогонку Мария, — у вас ничего не выйдет!

Учёные остаются втроём и сходятся возле Данила.

— Что теперь делать будем? — спрашивает Матвей.

— Не знаю, — покачивает головой Дмитрий, разглядывая пол, — Данил успел мне объявить, что отныне проектом буду руководить я, и что мы обязаны довести его до конца. Вот только я совершенно не представляю, как мы осилим это без него. Это была его идея, его задумка, а то, что есть у нас — это лишь воодушевление его стремлением. Тем не менее, если мы нигде не просчитались, препарат должен сработать на Даниле… А я уверен, что мы не просчитались! Раскисать ещё рано, друзья.

— Да! — обнадёживающе восклицает Мария, — такой настрой мне нравится! Не позволим никому заранее определить его в морг!

— Ну, остаётся надеяться только на это, — делает вывод Матвей, — через два часа мы сами всё увидим.

Следом за короткой паузой Дмитрий продолжает:

— Так, нам нужно прибрать весь этот беспорядок, а в это время кому-то придётся посидеть с Данилом и проследить за его состоянием.

— Я хочу, — вызывается Мария.

— Хорошо, тогда мы с Матвеем занесём его в комнату, и ты побудешь с ним. А мы пока уберёмся тут.

Приборка лаборатории после эксперимента проходит довольно угрюмо и молчаливо. В какой-то момент Матвей досадует:

— Да уж, сегодня просто форменно проклятый день.

— Неудача — главная спутница развития во все времена, мой друг, — с печальной улыбкой пробует утешить Матвея Дмитрий, но потом понимает, что не особо-то это и тянет на утешение.

Мария пребывает в кошмарном волнении, глядя то на недвижимо и безмолвно лежащего Данила, то на часы. Чтобы успокоиться и отвлечься, она раз за разом заваривает себе чай, ходит по комнате и слушает свою любимую музыку, но каждый повторный взор на Данила возвращает её в реальность и снова причиняет ей боль. Дмитрий, осознавая, какое задание свалилось на Марию, пару раз навещает её и пытается подбодрить, хотя и сам он далеко не в духе. Отсчитав ровно два часа, Марии становится ещё хуже. На щеках её навернулись слёзы, и она хотела было в полубеспамятстве выйти к ребятам и отчаянно просить у них о помощи непонятно в чём. Проходит ещё четыре минуты.

Данил открывает глаза и начинает шевелиться.

Глава 3 — Блеклая надежда

— …Ой, а это где это я? Это я у себя что ли?

— Данил, господи! — вскрикивает Мария, бросается к Данилу и наклоняется над ним.

— Привет, Машечка. А у тебя чего лицо такое мокрое?

— Из-за тебя вообще-то…

— А, да? Эммм, тогда извини, я не хотел, чтобы так вышло. Мне, конечно, нравится видеть тебя такой, ну, то есть, мне жаль, что я заставил тебя переживать, но мне очень приятно, что ты вот… Умммх, ты наверно поняла, да?

— Да, да, я всё поняла. Не перегружай себя сейчас, пожалуйста.

— А, всё, я сформулировал мысль. Спасибо, что ты всё ещё ко мне небезразлична, вот…

— Я всегда была к тебе небезразлична.

— Это радует… А что случилось-то, можешь рассказать? Если я там от змеюки помер, а теперь снова живой, то… Да!!! Ура!!! — Данил бойко вскакивает с кровати и победно поднимает руки вверх, сжимая кулаки.

— Осторожно! Не надо так резко вставать, тебе ещё рано!

— Да какой рано, я вообще не чувствую боли!.. Ой, почувствовал. И зачем я это сказал?.. Так, рука перебинтована и обработана, клёво. Но, но… Сыворотка работает, понимаешь?! Я просто кчау!!!

— И всё же, тебе нужно успокоиться и окончательно прийти в себя.

— Ну ладно, как скажешь, — Данил понижает свой тон и улыбается Марии.

— Вот так, а теперь сиди здесь, а лучше ложись обратно и набирайся сил, а я позову к тебе Диму с Матвеем и сделаю тебе покушать.

— Вы очень любезны и милы, моя благодарность не способна это выразить, — ухмыляется Данил.

Спустя десять минут разговора Дмитрий заключает:

— …Ну вот, а мы не позволили этим невеждам забрать тебя, и правильно поступили. Затем мы занесли тебя сюда и пошли порядок наводить, а с тобой всё это время сидела Мария, спасибо ей огромное за это.

— Ребят, если честно, я понятия не имел, что вы так за меня печётесь. Зачем вам это надо? Я же просто, как бы, винтик в этой машине. Сломался я, и вы, другие винтики, меня здесь заменили, и всё. Как говорится — не ты, так кто-нибудь другой. И я всецело убеждён в том, что вы сами и без меня бы управились. А Дима вам был бы прирождённый старший сотрудник. Он обладает рядом лидерских качеств. Это тот человек, к которому всегда можно обратиться: «Димооон!» И он вас не кинет.

— Что ж, спасибо за такую лестную оценку, Данил. Но даже если мы бы и справились, и завершили бы проект, то какой ценой? Без тебя наша работа шла бы гораздо труднее и мучительней, потому что были бы утеряны твои знания и опыт. И потом — мы все просто ценим тебя, как учёного и как человека, правда, коллеги? — вопрошает Дмитрий.

— Это правда, тут никто не готов рисковать тобой, — подтверждает Мария.

— Да, подписываюсь под каждым словом, — соглашается Матвей.

— Хм, ну, — Данил мотает головой, — мне всё больше начинает казаться… Что мы друзьяшки?

Мария рассмеялась.

— Если так будет угодно — да, — улыбается Дмитрий.

— Хе, я понял. Постараюсь отплатить вам той же монетой.

— Ну так что, как оно там было? — интересуется Матвей, — видел рай, или загробную жизнь, или ещё что-то подобное?

— Неа, ничего такого. Приснился только сон, в котором я несусь со всей дури на слона, а он боится и удирает от меня. Странный сон, к чему бы это…

— Погоди. То есть медики постановили, что ты умер, а тебе снился сон? Получается, что твоё подсознание ещё функционировало?

— Кстати да. То ли мне эти врачи диагноз неверный поставили, то ли они поставили мне его умышленно, либо же… Либо это и есть причина, по которой медоеда после укуса змеи считают умершим! Возможно, наш текущий уровень развития медицины ещё не позволяет нам диагностировать ту мозговую активность медоеда, которая происходит с ним во время его комы! Однако, это всего лишь теория, друзья. Нам с вами столько всего ещё предстоит изучить. А пока — у меня у самого есть множество вопросов к вам, так что если не возражаете, пойдёмте вместе в лабораторию.

— А покушать?

— О да, Малюля, я всё скушаю. В общем, подождите меня чуть-чуть, хи-хи, ладно?

Данил появляется на месте эксперимента:

— Начнём. Итак, мой первый вопрос. Что с террариумом, ёлки-палки?

— Ты имеешь в виду, почему он открылся? — уточняет Дмитрий.

— Ага, я это имею в виду. Никто не знает?

— Я знаю, — отзывается Матвей, — я сейчас во время уборки запер его нормально ключом, тянул дверь со всей силы на себя — и угадай, что произошло?

— Что?

— Ничего. Ты забыл закрыть на замок. И убрать ключ. Он оставался в скважине неповёрнутым. Если бы ты не забыл, то змея выбила бы эту дверцу сама, и замок сейчас лежал бы сломанный где-нибудь на полу. Но нет, она её отнюдь не выбивала — она просто спокойно и беспрепятственно отворила себе проход.

— Хм. Дай-ка взглянуть… И правда.

— Какой кошмар, Данил! — сокрушается Дмитрий, — это же выходит, что если бы ты запер её тогда, то нам не пришлось бы пережить всю эту жуть, и эксперимент завершился бы для всех безболезненно, и ты бы…

— Да-да, я знаю — я балбес, я балда, бла-бла-бла… Я просто в тот миг думал о том, как всё классно. Предпочитаю не обращать внимания на такие приземлённые мелочи, как замки.

— И это вышло тебе боком, — отмечает Матвей.

— Ну кто знает, может оно и к лучшему. Препарат же всё-таки протестировали, хех. Пускай и не так, как планировали. Чуваки, а что с крысёнышем-то нашим? Где он?

Дмитрий откликается после небольшой паузы:

— …Он погиб. И мы так и не выяснили, почему. Кобра не успела его укусить, не успела! Это говорит лишь о том, что всё дело в сыворотке. Это она его погубила. Он не очнулся сорок минут назад, в отличие от тебя. Не очнулся и сейчас, я проверял.

— Эммм, это как так? Мы дозировку учли?

— Учли.

— Специально же под его вес подстраивались. Мда, что-то тут не так… Разве препарат действует только на человека? Я не понимаю, почему… Короче говоря, это провал, судари. Теперь мы вынуждены исправлять наши косяки. Но мне отчего-то кажется, что косячу, по обыкновению, я один.

— Я час назад заказал нам самое новейшее оборудование для исследования генетического кода, Данил. Нам следует ещё раз подробно изучить структуру ДНК медоеда, но уже сделать это по последнему слову техники. Вот, иди сюда, к ноутбуку, смотри, что нам пришлют.

— …Круто. А сразу снабдить себя этими приборами мы не могли? Ну, перед тем, как отправиться сюда.

— Они вышли в массовое производство спустя несколько дней после того, как мы оказались в ЮАР.

— Ха-ха, а мы везучие псы, верно? В общем, ждём новое оборудование и там с помощью него разберёмся, что в инъекции убило нашего зверька. А змея как?

— Змея нормально, что с ней станет, — с сарказмом протягивает Дмитрий, — злодеи у нас долго живут. Сидит себе в своём домике — сытая и наверняка недовольная тем, что не удалось сбежать.

Матвей взывает к ребятам с негодующей задумчивостью:

— Я так и не понял, что мы вообще забыли в Южной Африке, а тем более в самой её глуши. Зачем мы здесь, среди жаркой пустыни, нищеты и смертельно опасных зверей представляем передний край науки, если мы могли заниматься этим в своей стране? Я уверен, что у нас был выбор в эту пользу.

— Так в том-то и суть, что выбора не было, — объясняет Данил, — ну, кроме выбора отказаться от разработки препарата вовсе. Где б мы в России взяли медоедов для исследований? Из зоопарка? А ядовитых змей? У хозяев змей? Да нам никто не разрешил бы ставить над ними такие рискованные опыты. С неподтверждённой генетической сывороткой, с вредным усыпляющим газом и так далее. Это вам не двадцатый век — сейчас законы о защите животных строгие пошли, вот только иногда это идёт в ущерб таким экспериментаторам, как мы. А тут подопытных бери — не хочу. По договору ЮАР запретила российским охотникам перевозить свою фауну в Россию для наших изысканий, но зато разрешила отлавливать её на своей территории в энном количестве, а конкретно нашей группе позволила брать с медоедов всевозможные анализы, вводить наш препарат любым особям и всё такое. Но опыты проводить тоже только в этих землях. Им это просто самим выгодно. Они так всегда в курсе, какой у нас прогресс в работе, и когда всё будет готово, они хотят первыми запустить производство сыворотки, чтобы сначала распространить её на Африку, и это в принципе логично. Ну а России выгодно, что это её учёные всё изобрели, и поэтому она будет иметь нехилый процент от продаж этих шприцов с нашей инъекцией. Если бы не этот договор, мы бы с вами вообще тут не собрались и не взялись бы за такое необходимое миру дело. Так что вот так. Грязная политика, как всегда. Политика, из-за которой наша с вами безопасность ограничивается охранниками лаборатории и докторами, которые не поверили, что я воскресну. Это всё печально, разумеется. Хотел бы я, чтобы учёные всего мира не зависели от государства, которое им по случайности рождения довелось представлять.

— Всё не так уж плохо, Данил, — уверяет Дмитрий, — ибо мы здесь все вместе, живы-здоровы и полны энтузиазма продолжать!

— Ну, до твоего-то энтузиазма мне явно далеко. А помните, как мы пилили сюда? А потом ещё обратно пилить, ой-ё. Из Хотазела на машинах до Кимберли, потом от Кимберли на поезде до Претории, затем из Претории на самолёте в Москву, а дальше я из Москвы пересаживаюсь на рейс до Екатеринбурга, хе-хе. Когда день этот наступит, интересно.

Мария, заседавшая в другом конце лаборатории и услышавшая весь этот разговор, подступает к Данилу с камерой:

— Я хочу удалить то, что мы записали. Я даже не стала пересматривать этот ужас.

— Да ладно тебе, я толкал не такую уж и глупую речь…

— Хорошая шутка, но ты понимаешь, что я не про это.

— Да конечно удаляй, раз тебе неприятно.

— Ура, сию минуту.

— Ух, теперь нам нужно передать в Министерство письменный отчёт, раз видео не получилось.

— Угу, мне опять придётся его составлять.

— Ну Марий Эл, эта часть нашего общего труда прекрасно для тебя подходит. Я ведь в писательстве как-то не очень…

— Шутник, зато я очень даже, да? — усмехается Мария, — а для меня эта отчётность — просто какой-то вынос мозга. Всё, мозг не выйдет. Его вынесли. Спасибо.

Данил хохочет над Марией и над тем, как забавно она это произносит.

Через некоторое время Данил выбирается к вольеру, где ютится тот, кто первым предоставил свои анализы, тот, с которого начиналось всё исследование — медоед по прозвищу Тютю.

— А всё-таки здорово я тебя назвал, — обращается Данил к нему, — пусть никому и не понравилось. Тютю. А ты мне сегодня жизнь спас. Ну, не то чтобы я боялся умереть. Не, я был готов. И ребята беспокоились из-за меня, но я нет. Хе, а мы с тобой теперь братья, смекаешь? Твоя ДНК у меня. Хотя тебе, естественно, наплевать. Тебе на всё наплевать, да…

Пока длится этот монолог с намёком на диалог, Тютю оглядывается по сторонам и изредка посматривает на Данила своими маленькими, круглыми и чёрными глазами, полными безразличия.

— Ха, хотел бы я быть, как ты. Всегда на всё плевать. Но мне просто грустно от того, как у меня всё происходит. В жизни везде просчёты, погрешности, упущения, и, казалось бы, пора бы уже свыкнуться с тем, что я просто сам по себе такой, но не это ли и наталкивает меня на грусть после каждой такой ситуации? Очень удобно болтать об этом только с тобой, потому что наша группа не должна чувствовать, что их руководитель, по большому счёту, ничегошеньки не знает о том, а будет ли завершён проект, а сможем ли мы достичь того, чего от нас ожидают, и смогу ли я сдюжить всё то, что они ждут от меня. Ну а ты — вряд ли любишь покручиниться, как я. Однако ж я не буду порываться быть похожим на тебя, поскольку на мою долю выпала судьба человека, а не медоеда, и я приму свою участь именно такой.

Голос Данила улавливает Мария, которая приближается к нему сзади, примечая Тютю:

— Ты с ним разговариваешь?

— Ага.

— И что он отвечает?

— Говорит, что ему абсолютно накласть на мои слова, просит меня не сотрясать воздух всуе и оставить его уже в покое.

— Ну надо же, ты после сыворотки медоедов начал понимать, — с наигранным удивлением покачивает головой Мария.

— А то.

— Ты и вправду думаешь, что ему настолько всё равно?

— По их поведению это отчётливо видно.

— Ясно. Ну, я в зверях не так разбираюсь, как в людях.

— Конечно. Сперва ты хотела стать филологом, затем психиатром, потом психологом, а в итоге вместе со мной принялась за биологию, когда мы, наконец, встретились с тобой в реальности, — невольно улыбнувшись, ностальгирует Данил.

— Всё верно, ещё про музыку не забывай, — нервно вспоминает Мария об этом прошлом.

— Мда, вся эта подростковая тема с интернет-общением на расстоянии — это тот ещё отстой, через который нам пришлось пройти.

— Не совсем согласна. Этот отстой всё же позволил нам в конце концов увидеться.

— Да, но только вот жаль, что так поздно. Ладно, повидались с героем-медоедом и хватит. Пойдём отсюда, — тоскливо проронив, уходит Данил с Марией, возобновляя свою работу и проводя свой остаток дня в меланхоличных размышлениях.

Глава 4 — Помоги мне дышать

Изменение даты: 8 сентября 2030 года

Изменение позиции героя:

Добро — 90%

Зло — 10%

Утром Данил, проснувшись, обнаруживает на своих пальцах непонятные тёмные отростки, выходящие из ногтей. Ещё большее удивление у него вызывает то же самое зрелище на ногах.

— …Не может быть, Данил! Неужели это последствия препарата?

— Да откуда я знаю, Дима. Сам только что увидел. Проверим уже, а?

— Само собой, прошу к микроскопу. Вот, положи руку. Всё, наблюдаю… Я не могу в это поверить!..

— Не хочешь — не надо. А что там?

— Похоже, эти элементы в точности повторяют клеточную структуру… Когтей медоеда?..

— Это когти?..

— …Я, я не уверен, мне нужно ещё раз свериться с их строением у него самого, чтобы сравнить с твоими. Нам нужен Тютю.

— Пошли, заберём его.

Повторное исследование с участием виновника торжества свершило свою функцию. К тому моменту на эту шумиху успевают подтянуться Матвей с Марией, и Дмитрий при всех оглашает свой вердикт:

— Да, это они. Это когти. И на руках, и на ногах, Данил. И со временем они будут только расти. Скоро их уже нельзя будет назвать простыми «отростками».

Данил Дмитрию:

— Я всё понял. Кажется, я становлюсь, как pwatu.

— Как кто?

— Pwatu.

— «Пуату»?

— Нет, вторая буква звучит, как английская «R». В моём народе так обозначали медоедов, это слово переводится как «дикость». Всё потому, что они всегда сражались со зверьми, которые были больше их по размерам, и сражались беспощадно, не жалея ни себя, ни оных. Поэтому накернуннцы их уважали и считали своими друзьями.

— Я теперь полностью убеждён в том, что мы что-то упустили из виду. Какие-то молекулы ДНК, отвечающие за рост когтей! По всей видимости, они просочились в сыворотку вместе с невосприимчивостью к змеиному яду!

— Это исключено, — настораживается Матвей, — мы несколько раз всё перепроверяли. Каждый из нас.

— Я понимаю это, — адресует Дмитрий Матвею и Марии, — никто из нас не хотел сделать так, чтобы инъекция превращала кого угодно в медоеда и искажала его изначальное природное естество! Но вспомните: наше оборудование устарело. Наверняка инновационные устройства генетики позволят нам распознать те самые скрытые гены, которые, по несчастью, попали к Данилу и присвоили ему эти образования! (Поворачивается к Данилу) я планирую обратиться к изучению данной проблемы, чтобы вернуть твоим пальцам прежний человеческий облик, но приступить к этому, увы, у меня предоставится возможность, только когда нам привезут наши передовые приборы. Сейчас же мы не в силах отыскать и разоблачить ту ДНК, чтобы вывести её из твоего организма.

— Всё, всё, умище, не шелести особо. Я усёк, пойду на анализы потом.

— Что такое, Данил? Ты зол?

— Нет. Больно много общения для меня в последнее время. Ключевое слово — больно.

— Ладно, пожалуй, тебе и взаправду стоит передохнуть от всего этого.

— Ещё бы.

Дмитрий, видимо, с первого раза не понял. Либо решил, что если будет обсуждать Данила с Матвеем и Марией, то это не значит, что подле сидящий Данил вовлечён в диалог.

— Знаете, по-прежнему так непривычно, что Данил изъявил желание общаться со всеми нами «на ты» в столь неформальной разговорной манере. Хотя мне, по сути, известно, почему он так относится к тебе, Мария — вы давно друг друга знаете.

— Да не то слово, — подчёркивает она. Данил добавляет:

— Мы почти что выросли вместе. Вопреки километрам.

— Об этом я и говорю. А вот я до того, как перевестись в эту группу, у себя в НИИ имел некую дистанцию во взаимодействии со своим научным руководителем, как и все прочие подчинённые.

— А вы мне и не подчинённые, вы просто мои коллеги. Не захотите исполнить то, что я попрошу — я заставлять не буду и сделаю сам.

— Значит тебе свезло, что доселе мы находили все твои просьбы целесообразными, — умозаключает Матвей.

— Я бы и не стал трудиться с теми, кто сваливал бы всю работу на меня. Мы же с вами равные люди, вот и стараться будем по-равному, и контактировать на равных. Я ко всем так отношусь.

Матвей обдумывает это мнение:

— Со статусными людьми, требующими к себе почтения, у тебя такой трюк не пройдёт.

— Я всё равно не собираюсь изменять этому своему убеждению, даже если статусные люди попробуют меня заставить. А, Матвей, можешь выполнить одну мою просьбу, если найдёшь её целесообразной?

— Чую издёвку, ну да ладно, в чём дело?

— Пожалуйста, хватит вечно искать, где бы вставить свои пять копеек в моих речах.

— Я этим не занимаюсь, я лишь свободно высказываюсь о своих убеждениях, которым не собираюсь изменять, даже если ты попробуешь меня заставить.

— А, молодец, классно цитируешь. Но мне это неинтересно. Всем до свидания, — Данил изрекает абсолютно безэмоционально и удаляется в свою комнату.

Дмитрий конфузится:

— Да что это с ним случилось?..

— Похоже, ты был прав — он действительно зол.

— Да господи, Матвей, просто не надо было с ним так разговаривать, — поясняет Мария.

— И что теперь? Буду разговаривать, как обычно, и он обидится? Может мне тогда вообще молчать?

— Он не обиделся, ты своими словами всего лишь приблизил его тягу к одиночеству.

— Ну и пусть, здесь только ты его так хорошо знаешь. Я не мог этого предвидеть, и для меня всё ещё невдомёк, что его не устраивает.

— В общем так, я зайду к нему, чтобы убедиться, всё ли нормально. А ты и впрямь лучше не язви ему, и возьмитесь за дело с Димой, я тоже сейчас присоединюсь.

Типичная для Марии процедура проверки Данила состояла из:

1. Ты в порядке?

2. Да, я пошёл грустить в уединении, скоро вернусь.

3. Ладно.

Примерно так же всё обернулось и на сей раз. А вот и все реплики, являющиеся для этого мероприятия ситуационными, а не перманентными:

— Разбирайтесь там сами, а я посижу здесь. Мне нужно разработать и проанализировать мой теоретический материал по деятельности мозга медоеда после укуса змеи. Я подготовил для себя этот труд специально на тот час, когда я в очередной раз захочу, чтобы все исчезли.

— Я поняла. Точно нет никаких проблем? Раньше ты никогда не уходил так резко, не помню такого.

— Потому что когда мы были в разных городах, ты не могла это во мне заметить.

— Хм, теперь ясно. Ты только не злись на Матвея, хорошо? Это просто такой скептически настроенный на всё человек, он не нарочно.

— Предпочитаю не растрачивать ресурсы своей нервной системы на такое бесполезное и деструктивное занятие, как злоба.

— И это правильно. Что ж, тогда обращайся, если буду нужна.

— Ты всегда была мне нужна.

— …Я рада это слышать. Правда.

— Отлично… Но в моём настроении мне это всё равно никак не поможет.

— А, ты об этом… Всё-всё, не буду тебя отвлекать. Удачи.

Оставшись один за работой, Данил запускает в своих мыслях внутренний монолог:

— Что же это за напасть? Ещё вчера я заявил, что не стану подражать медоеду, а уже сегодня медоед даёт о себе знать. И как мне с этим поступить? Отбросить собственное решение куда подальше, или стоять на своём человеческом начале, как и прежде? Откуда я-то мог предположить, что у меня какие-то когти вылезут? Да если б они не принялись расти, то я бы вообще сейчас не рассуждал об этом! Так что мои вчерашние слова тут не в счёт, они уже не актуальны и были предназначены лишь для того меня, который без когтей. А на сегодняшний день надо выбирать уже по-другому… Да что там выбирать — просто дождёмся оборудования, затем уберём из меня эти молекулы роста, а там я и подстригу эти штуки, чтобы они не торчали. Большими такими ножницами, ха. Если они, конечно, не крепкие, как скалы…

С подобными думами Данил проводит в своей комнате почти весь день, прорабатывая свою теорию вдоль и поперёк. А вечером он вдруг выходит ко всем в лабораторию:

— Зацените новый прикол.

Данил наклоняет свою длинноволосую голову, коллеги берутся её изучать. Дмитрий шокирован:

— О нет, Данил! Ты что, седеешь?

— Я тоже так сначала подумал, но не. Смотрите по бокам. Тут волосы немного потемнели. Ну вы, может, не разберёте, но я свой цвет знаю, и здесь он теперь не такой. Вот, а наверху стали светлее. Это говорит только об одном. Мои волосы перенимают пигментацию шерсти медоеда.

— Ужас! — кричит Дмитрий в лицо Данилу.

— Невероятно! — кричит Данил в лицо Дмитрию.

Мария непроизвольно хихикнула:

— А что, в принципе вполне себе неплохо, если это никак не вредит твоему здоровью, ясное дело.

— Это да, но, как отмечают твои эксперты — дело ясное, что дело тёмное. Кажись, и моя голова вскоре будет выглядеть так же, как эти эксперты отмечают. Значит среди тех скрытых молекул, проникших в инъекцию, есть ещё и множество остальных, не только регулирующих рост когтей.

— Жесть, Данил.

— Да, полная жесть-жестянка. А ещё мне прямо в эту секунду кажется, что я определил, как пахнет каждый из вас, и я различаю эти запахи друг от друга, хотя вы стоите ко мне не так близко для этого. Не, не хочу, зачем мне это, лучше бы я так нюхал клубнику и персик.

— Нет, это твоё самовнуш…

— Хватит, Матвей, — перебивает его Мария.

— Да пожалуйста, не желаете вести беседу со мной — я займусь кое-чем поинтересней, — Матвей возвращается к возне со своей любимой лабораторной техникой. Мария задаётся вопросами:

— Ты серьёзно, Данил? Ты хочешь сказать, что у тебя обостряется обоняние? До уровня медоеда?

— Я излагаю факты — вот они, перед вами. Ну, и ещё такая мистика со мной пару часов назад приключилась, когда я только-только заприметил, что моя кожа слегка разбухла — я уж не буду пальцем тыкать, где. Но жутковато было. Ощущение, что она становится больше и тяжелее. Вставал на весы — и я ни с того ни с сего потолстел на пол килограмма, хотя моё поедание сладкого только запланировано на этот вечер, я ещё не начал. По-моему, мне передаётся толщина медоедской шкуры… Медоедовой шкуры… Не знаю, как правильно. Ну вот, это всё, что я хотел донести.

Дмитрий объявляет:

— Это зашло слишком далеко, Данил! Не переживай, мы обязательно поможем тебе, как только нам доставят всё необходимое! Ты не превратишься в невесть что!

— Да не переживаю я, Дима, чего ты разбушевался. Подумаешь, мутирую. Со всяким бывает.

— На этот раз шутки в сторону, Данил. Это уже не смешно.

— Нет, я хочу пошутить, — Данил указывает на самого себя, кривляется и весело возглашает, — знакомьтесь — это медоед, или медовый барсук, или лысый барсук, или ратель, или Mellivora capensis, или классный чёрно-белый чувак, как его называют среди… Среди меня!

Смешно было только Данилу. Дмитрий возмущается:

— Увольте! До меня решительно не доходит, как ты можешь развлекаться, когда с тобой происходят такие метаморфозы!

— А что мне ещё делать — загоняться что ли? Мы же всё равно сейчас ничего не можем изменить, так? Стало быть, и нет смысла забиваться в угол и рыдать. А если бы мы могли что-то изменить, то зачем уже тогда рыдать, когда нужно менять? Ну а пока — давайте лучше попаясничаем, покуда у меня настроение не иссякло!

— Ну и ну, я, видно, догадываюсь, почему ты отнюдь не паниковал во время укуса, а, напротив, был полон принятия случившегося; не паникуешь и в этот миг, а всё, верно, от твоего стоического восприятия жизни.

— Ну не знаю, я не особо вдавался в философию… Как же я по вам соскучился! Давайте тусить!

В тот вечер Данил собрал всех ужинать вместе. А его мутация поэтапно и пошагово продолжалась. Она завершилась спустя две недели, когда он уже точно решил, кем хочет быть.

Глава 5 — Ты другой

Изменение даты: 22 сентября 2030 года

Изменение позиции героя:

Добро — 80%

Зло — 20%

На лабораторном стуле сидит, как будто на самом деле лежит, и ёрзает поясницей и тазом по всему сиденью Медоед, широко раскинувший свои ноги и свесивший руки между ними. Его волосы по бокам — полностью чёрные, а сверху — полностью белые, плавно переходящие в чёрный ближе к затылку; его когти на всех двадцати пальцах длинны, остры и крепки; его толстая и прочная кожа охватывает всю его плоть, а волоски на ней, оставшиеся как у человека, тем не менее приняли явный чёрный оттенок по всему телу. Своим носом он враз чует в этом помещении всё: окна, пол, различные инструменты и приборы, источающие запахи спирта, кислоты и хлора на помытом камне, железе, алюминии, пластике и стекле; следы людей на дверях, стенах, предметах и всём прочем, сохранивших после себя ароматы духов, дезодорантов, мыла, гелей для душа, вкусной и не очень еды, стиральных порошков на чистой одежде, кожи и клея на новой обуви, пота из чьих-то ладоней и ног. Каждый запах он способен отделить от другого и выявить приблизительное местонахождение его источника и эпицентра. И судя по ним, Матвей ушёл в соседнее отделение исследовательского центра, Мария находится в своей комнате, а Дмитрий стоит здесь, всего в пяти метрах и даже в зоне видимости, так что сейчас можно перейти и на глаза.

— Итак, Данил. Анализ твоей ДНК я изучил, полный состав нашей сыворотки тоже, спасибо новейшей технике. Всё сходится. В числе молекул, которые ты подхватил и которые фигурируют в нашем препарате, есть те, что стимулируют рост когтей, определяют цвет волосяного покрова, придают шкуре плотный слой, формируют безупречное обоняние, а также приписывают и некоторые физиологические особенности, присущие собственно медоеду. В связи с этим ты наверняка уже можешь чувствовать, к примеру, стремление быть одиночным хищником на своих охотничьих угодьях, повышенный аппетит и проявление изобретательности ума в поисках еды, а также ощущать небывалую храбрость, предрасположенность к ночному образу жизни и желание игнорировать любые виды боли.

— И как ты догадался?

— В тех молекулах присутствуют химические элементы, которые порождают реакции, закладывающие как раз таки подобные привычки и страсти для медоеда. Как видишь, от него тебе передалось не всё — большинство биологических аспектов развития человека в тебе всё же остались нетронутыми.

— Ага, иначе я бы уменьшился в несколько раз, весь оброс бы шерстью, отрастил бы себе клыки с хвостом и лишился бы дара речи чисто потому, что я теперь зверь, а не человек. Мда, это было бы нехорошо.

— Так и есть! Как нам удалось выяснить, тебе просто фантастически повезло, что трансформация твоего генома пришлась для тебя ещё относительно безобидной. Мы, так скажем, по незнанию зацепили вместе с сопротивлением яду щедрое разнообразие иных характерных черт медоеда в наш препарат, но всё же они, по счастливой случайности, не погубили тебя и даже органично прижились в тебе. Чего не сказать о крысе…

— А, я, видать, догнал, что с ним произошло.

— Именно! Он не был в состоянии пережить данную мутацию. Нет никаких сомнений, что чужеродная наследственная информация медоеда просто-напросто стала разрушать его организм. Одни клетки заменили другие, но его тело не оказалось подготовленным к этой перемене.

— Ну да, а то как ты себе представляешь, чтобы на месте его маленьких коготочков выросли здоровые медоедские, а его шкура стала бы больше, чем он сам? Я никак.

— Согласен, и я хочу заметить, что, по всей вероятности, этот самый крошечный размер его туши и повлиял на такой плачевный результат нашего эксперимента, ведь он был гораздо меньше медоеда. А твоё тело, в противоположность этому, являлось сильнее и устойчивее, с готовностью могло столкнуться с перестановкой ДНК, не затрагивающей никаких базовых и основоположных для человека законов функционирования. Наконец, ты попросту крупнее медоеда, и уж тем более крысы. Очевидно, такому организму было по плечу это превращение.

— Медоед — поразительное животное. Прямо сейчас мы совершили открытие молекул его дезоксирибонуклеиновой кислоты, спрятанной за его общеизвестными генами устойчивости к яду. О втором мы знали уже давно, а вот первое обнаружили только сегодня, с помощью прорывных технологий генетики. Нам нужно подробнее раскрыть этот вопрос, я намереваюсь написать доклад на эту тему, коснувшуюся меня непосредственно. Но я займусь этим позже, сперва мы должны удалить из нашей сыворотки всю скрытую ДНК, чтобы воссоздать её в том виде, в каком я её и задумывал — исключительно против змей. Затем мы проведём повторные опыты, и если всё пройдёт удачно — отчитываемся перед Министерством, что мол мы свою задачу выполнили, и дальше нас отзывают домой. Препарат работает и готов выйти в массовое производство — всё, на этом наша миссия заканчивается.

Все эти слова Медоед произносит, елозя по стулу в полулежачем положении. Если бы вы не смотрели на него в этот момент, то может быть вы бы и подумали, что это вещает серьёзный человек.

Консилиум жёстко прерывают начавшиеся выстрелы и крики людей на улице. Медоед заглядывает в окно.

— Кошмар, Данил, что там творится?

— Какая-то пальба. Вижу парочку чернокожих с… АК-47. Или 74. Кто их разберёт, они слишком похожи. К тому же отсюда не различишь.

— Это неважно, Данил, ложись! Пригнись же, ну!

— Да я просто схожу и наведу порядок там. Похоже, они гоняют местных обитателей. Может, пытаются ограбить. О, поджог! Там дом горит. Не, я точно пойду наказывать.

— Стой, Данил! Куда ты?! Тебя же убьют!

— Я не могу смотреть, как плохие чёрные причиняют боль хорошим чёрным. Я стану стоять в сторонке, когда могу что-то сделать наперекор злу, а ты как хочешь.

— Это не имеет значения — у нас нет никакого оружия и никаких законных оснований для применения насилия! Лучше вызовем полицию!

— Вызывай сам! Я больше не хочу жить, как раньше! Мне нужна другая жизнь!

— Остановись же! Не ты, так кто-нибудь другой! — напоминает ему Дмитрий его же фразу.

— А хочу именно я! — огрызается Медоед и выбегает на улицу.

Добравшись до городка, Медоед прячется за домом и оценивает обстановку. Головорезов в сумме выявляется значительно больше, чем двое. Некоторые из них отлавливают жителей, бьют их прикладами винтовок, усаживают на землю и выстраивают в ряд, а некоторые вламываются в уже пустые дома, выносят оттуда все ценные вещи и перед выходом учиняют там пожар.

Медоед подкрадывается к одному из шайки, но в итоге нарывается лицом к лицу на совершенно иного бандита, выходящего на него прямо из-за угла. Завязывается драка, которая не остаётся незамеченной, и Медоед укрывается за телом своего оппонента, чтобы по нему не начали стрелять. В попытке выхватить у нападающего автомат Медоед блестяще преуспевает, выдёргивая его своими когтями. Тогда-то он и подмечает, что ему не составило особого труда просунуть когти к рукоятке и цевью оружия, а затем с лёгкостью отобрать его, даже не прибегая к помощи пальцев. Наверняка эти выдающиеся лезвия сумеют сыграть однозначно полезную роль в бою.

Медоед сносит прикладом разбойника пред собой и палит во все стороны, где есть неприятели, выпуская весь магазин. Те ведут ответный огонь по затаившемуся за дом Медоеду и спешно ищут себе укрытия, чтобы продолжить перестрелку из них. Медоед за ногу затаскивает бандита без сознания к себе, забирает все его боеприпасы, попутно стреляя из-за угла его пистолетом, чтобы противники не решились высунуться и окружить его. Далее он перезаряжает винтовку, пока обходит постройку с обратного направления, и после пробует атаковать головорезов с тыла.

Медоед подстреливает двух грабителей, двинувших к зданию, откуда он уже сбежал, но вся шайка засекает его, группируется и идёт на него единым фронтом. В ходе затяжной перестрелки Медоед получает несколько ранений, и в этот момент он осознаёт, что пули не наносят ему значимого вреда. Какие-то из них слабо отскакивают от его толстой шкуры, а какие-то поверхностно в ней застревают, но ни одна из них не может вызвать у Медоеда такие муки, которые сделали бы его небоеспособным. Так он приходит к выводу, что в этом новом слое кожи нет никаких нервных окончаний, и он ощутит боль только от такого удара, который возымеет свой отклик глубоко в его теле, там, где нервы уже есть.

— Ха, тут вам даже калибр 7,62 не поможет, — радуется про себя Медоед и предпринимает рискованный шаг, заряжая автомат, выскакивая из укрытия и стреляя по бандитам, мчась прямо на них. С целью снизить принимаемый на себя урон он выбирает себе одну определённую мишень, простреливает её, хватает и прикрывает себя этим разбойником, используя его как живой щит против остальных стрелков, и дальше угощает всех пулями. Оставшихся в строю пробирает страх с макушки до пят, когда они уясняют, что их огнестрел здесь бесполезен, но сдаваться они не намерены и решают испытать в деле холодное оружие, когда у всех, в том числе у Медоеда, подошли к концу патроны в магазинах.

Грабители берутся за ножи и отовсюду накидываются на Медоеда, чтобы заколоть. Вот на него следует первый замах, и Медоед резко приседает, уходя от атаки, а затем валит нападающего с ног своими когтями. Тут он обнаруживает, что держится на четырёх конечностях так же удобно и уверенно, как на двух. В это мгновение всё его мировосприятие переворачивается с ног на голову. Стоя на земной тверди в видоизменённой позиции, только что ставшей для него донельзя привычной и почему-то до жути знакомой, его накрывает мощный выброс дофамина в мозг. Тогда он с диким оскалом начинает лихо раздавать противникам подсечки когтями своих рук и ног, продолжая находиться в приседе и ловко передвигаясь на четвереньках. Его удары не отличаются особой скоростью или точностью, но они очень хлёсткие, и как будто говорят за себя: «Да мне всё равно, кто ты такой, просто падай уже наконец». Таким образом он сбивает почти всех, нанося им тяжёлые и серьёзные порезы, пуская обильные кровотечения и лишая их физической возможности снова подняться на ноги.

Трое уцелевших злоумышленников улепётывают к тропинке, выводящей из поселения. Медоед добивает каждого из лежачих бандитов контрольным ударом по голове прикладом автомата, чтобы никто из них не открыл огонь по нему и мирным людям из положения лёжа. И пока он занимается этим, один из грабителей достаёт свой пистолет, дожидается, когда Медоед развернётся к нему лицом, и запускает пулю прямо ему в лоб. Она отлетает в сторону, как и многие предыдущие. Лицо разбойника заливается ужасом, он весь в поту и в крови отползает назад, всё ещё сжимая свой пистолет и таращась на Медоеда, который вспоминает ту самую сцену из Терминатора 2 и в шутку грозит бандиту пальцем. Медоеду не нравится ствол в его руке, и потому он набрасывается на последнего налётчика и отключает его ударом в висок твёрдой частью своей ладони. А позже устремляется вдогонку за отступающими из города противниками.

На этот раз он бежит с помощью рук и ног, широко растопыривая их и быстро перебирая ими, подобно своему четырёхлапому собрату. Он грандиозно и величаво рассекает пустыню, как необузданное и неукротимое существо, преисполняясь духом своей внутренней неуязвимости. Ощущение наслаждения новоявленными способностями переполняет его голову. Ему нисколько не хочется расставаться с ними, он жаждет употребить всё это во благо, или, во всяком случае, ему на тот момент так показалось. Спустя пол километра Медоед, следуя за запахом грабителей на песке, догоняет их, удирающих к какому-то старинному и крупному глиняному сооружению. У самого входа в помещение он настигает этих троих, и тогда они страшатся пуще прежнего, сдаются и выбрасывают всё своё оружие. Их Медоед допрашивает и выведывает, что здесь расположена древняя гробница вождей африканского народа тсвана, и внутри этой гробницы сейчас пребывает главарь их банды, прознавший о неком могущественном оружии, хранящимся в этих стенах. Медоед прогоняет разбойников восвояси, а сам наведывается в эту усыпальницу и углубляется в её недра.

Бродя по едва освещённым коридорам, всюду окутанным плеядами надгробий, Медоед через некоторое время натыкается на запах живого человека и находит его, стоящего у одного из гробов с копьём в руке. Это есть белый мужчина европейской внешности, светловолосый, исключительно высокий и крайне мускулистый, с лицом, отвечающим модельным стандартам мужской красоты двадцать первого века. Незнакомец замечает Медоеда и охватывается гневным недовольством:

— А ты ещё кто такой? На что там смотрят наёмники? Совсем нельзя положиться на этих обезьян с калашами, так и знал.

— Твои люди смотрят сны, мужик. Ну, трое струхнули и смотрят теперь на пустыню.

Человек одним махом меняется в настроении:

— Нет, стой! Давай просто перетрём? Я не собираюсь драться.

— Чего ты хочешь?

Мужчина переходит в бодрое расположение духа и непринуждённо выступает:

— Позволь, я представлюсь. Меня зовут Льюис Тейт — и я простой авантюрист, искатель приключений и по совместительству бизнесмен, правда мой бизнес, как ты мог уже догадаться, несколько… Нелегален. Но тебя ведь это не заботит, так? Ты же ровный и не промышляешь стукачеством?

— Зачем, если я могу разобраться со всем сам?

— Вот-вот, и в этом мнении мы с тобой сходимся. Тебя наверно интересует, что я забыл здесь, в этой самой что ни на есть южноафриканской дыре? Объясняю. Когда-то давно племя тсвана было самым могущественным и влиятельным в этом регионе. Всё из-за оружия. Этого оружия (показывает на копьё). Ассегай вождей тсвана. Длинный наконечник с остро заточенными лезвиями, способный прокалывать и разрезать самые прочные материалы мира, как масло. Укротитель алмазов, я бы так его прозвал. До сих пор является загадкой то, как это возможно. Говорят, во время создания этого копья шаманы тсвана все вместе наложили на него свои опаснейшие магические чары. Такой вот ритуал. Может, и брехня, но факт остаётся фактом: все соседние племена зуб имели на этот ассегай и веками остерегались каждого вождя тсвана, держащего его в своих руках.

Так вот, британская колонизация Южной Африки положила этому конец. Английские солдаты просто перестреляли воинов тсвана ружьями и пушками, а затем схоронили мёртвого вождя сюда, к его предшественникам, поместив это копьё прямо к нему в гроб и даже не узнав о той силе, которой оно обладает. А я вот узнал. Из достоверных источников. Да, знание подлинной мировой истории, со всеми её сокрытыми от глаз обывателя подводными камнями и тёмными закоулками правды, только такому предприимчивому джентльмену, как я, принесёт необычайную выгоду. И вот я пришёл за этой добычей, собрав с собой это стадо черномазых, которое ты благополучно перебил, как я понимаю.

— Ты что, настолько презираешь свою же банду?

— О, они мне не банда. Так, пушечное мясо, мне их вовсе не жалко. Главное, что они уже исполнили своё назначение.

— Какое?

— Отвлечь людей от этого места! Видишь ли, тут сутками напролёт ошиваются и местные, и всякие туристы. Этот саркофаг ведь — многовековая достопримечательность с культурным наследием и прочая чухня. А мне свидетели не нужны были. Так что я наплёл бандюкам про то, что тут кроме ассегая спрятаны ещё и сокровища, которыми я с ними поделюсь, но настоящее сокровище здесь — только этот ассегай. А шоколадные на мою уловку купились. За мою небольшую звонкую монету помогли мне убрать всяческий биомусор отсюда и пошли их же дома грабить на досуге, и тем самым отвели внимание всего города на себя, пока я сюда тихонько пробрался, открыл нужный гробик и получил искомое.

— Браво, контрабандист. Планируешь загнать его подороже?

— Нет, зачем? Сам буду пользоваться. Денег-то у меня итак выше крыши. Как и амбиций, которые я смогу осуществить только с помощью этого копья. Лишний кусок власти над организованной преступностью никогда не помешает. А ты сам-то кто будешь? Поглядите на эту причёску, на когти, на жирок. Под медоеда косишь?

— Я и есть он.

— Да? Мутант-гибрид значит? Я бы может и не поверил, но вижу, что из тебя пули торчат, а тебя это не колышет. Знаешь что, друг, у меня есть к тебе одно деловое предложение, которое вмиг тебя осчастливит, и будет хорошо и нам, и вам. Ты же просто зверь, в положительном смысле, это сразу видно. От каждого по способностям, как говорится. И вот твои профессиональные навыки нашей фирме очень бы пригодились. Как насчёт того, чтобы оформить с нашей успешной, процветающей и авторитетной компанией с мировым именем трудовой договор, а затем с первого же рабочего дня начать рубить капусту в бешеном ритме?

— Ага, чтобы стать твоей очередной шестёркой и закончить, как те чёрные ребята? Нет уж, спасибо.

— Нет, ты не вполне улавливаешь суть. Чёрные? Да, они и вправду работают у меня шестёрками. Истина в том, что они только это и умеют — быть шестёрками друг у друга или у всех остальных. Но ты-то белый. И я предлагаю тебе весьма престижную должность, чтобы ты избежал этого долгого подъёма по карьерной лестнице — я зову тебя стать моим полноправным деловым партнёром. У тебя есть мощь, у меня она есть тоже — будем сражаться плечом к плечу, без кидалова. Как ты думаешь, почему я разом раскрыл тебе все свои карты? Я ведь запросто мог тебе соврать и рассказать, что я какой-нибудь там Хьюз Брейт, и ассегай мне сдался реально лишь в целях контрабанды, потому что никакие уникальные свойства ему не принадлежат? А потом я бы просто слинял и всё. Но нет, я с тобой так не обошёлся, потому что я как никто другой соображаю, что официальные партнёрские взаимоотношения должны начинаться прежде всего с доверия. Так что соглашайся — и ты тут же сравнишься по уровню благосостояния со мной, обретёшь себе и достаток, и влияние на рынок, на подпольный включительно. Повторюсь — нам нужны такие кадры, которые в одиночку преподносят чумазому отребью урок.

— Бросай копьё на пол, или тоже преподнесу тебе урок, расист.

— Ууу, ты даже не представляешь себе, чем оправдан мой расизм. Но ты меня не пугаешь. Просто я сейчас без своего экзоскелета, и поэтому не особо готов ко встрече с тобой. Но мы ещё свидимся, можешь быть уверен. Отказывать мне — последнее дело, а пытаться конкурировать с моим величием — тем паче. И потому я обязательно найду тебя, в какой бы точке мира ты ни затерялся, и размажу твою морду по стенке, как нечего делать.

Медоед бросается на Льюиса, но тот ломится с ассегаем к проёму, ведущему в ближайший коридор. Оказалось, что на протяжении всего диалога преступник всего лишь норовил заболтать Медоеда и ослабить его внимательность, а сам по ходу разговора делал маленькие и незаметные шажки на пути к выходу из мавзолея, чтобы, если Медоед отринет его призыв и перейдёт в атаку, дать себе фору перед побегом от него. И таким образом Льюис опрометью заворачивает в коридор, опередивши Медоеда на добрые несколько метров, нажимает на какую-то плиту — и проход к нему закрывается механизмом, толкающим глиняную стену сверху вниз, что ограждает соперников друг от друга. Медоед разрывает эту хрупкую конструкцию своими когтями, но тратит на это лишние секунды, так что когда он пускается в дальнейшую погоню за Тейтом, то того уже и след простыл, но не запах. Однако выбравшись из склепа наружу, Медоед обращает внимание на вертолёт в небе, улетающий вдаль, а запах пропадает. Ему приходится возвращаться в Хотазел.

Глава 6 — У всех семья

Изменение даты: 22 сентября, 29 сентября, 9 октября 2030 года

Изменение местоположения: Окраины Хотазела, ЮАР — Екатеринбург, Россия

— Данил, ты живой! — восклицает Дмитрий.

— Ну есть такое, — Медоед усаживается и начинает выковыривать из себя пули когтями.

— Что?.. Неужели?.. Эта кожа настолько непробиваема?

— Сам млею.

— Я срочно позову остальных, — Дмитрий отправляется к комнатам, — Данил вернулся!

Ребята налегают на Медоеда с расспросами о том, что с ним случилось, но он их прерывает:

— Кончайте возникать, мне не охота.

— Там в городе повсюду полиция и медики, Данил, — продолжает Дмитрий, — они забрали много окровавленных тел. Ты что, убивал людей?

— Без понятия, я за этим сильно не следил. Обезвреживал просто.

— Но ведь там везде кровь, и гильзы на земле! Скорее всего, кто-то из них погиб!

— В моём народе тот, кто хочет тебя убить, может быть убит сам. Не знаю, как там у русских или у немцев, Дима.

— Разве ты сражаешься так не впервые?

— Впервые. Но я всегда был мысленно готов к этому.

— А если об этом узнает полиция? Тебя же посадят!

— Пусть только попробуют. Я всё сделал по совести.

Жители поселения дают полицейским наводку на научный центр, откуда явился Медоед и спас их от бандитов. Правоохранители наносят туда визит, берут показания с Медоеда и с его коллег, и в конечном счёте склоняются к решению не арестовывать его и не заводить на него дело, так как он защитил многих людей от разбойного нападения, и все свидетели на его стороне. К тому же Медоед добровольно оказывает помощь следствию, передав полиции сведения о Льюисе Тейте, его похищении всесокрушающего ассегая из гробницы и его бегстве на вертолёте в северном направлении.

— Теперь, когда вся эта волокита чудом нас миновала, — адресует Дмитрий Медоеду при всех, — мы со спокойной душой можем помочь тебе удалить ДНК медоеда из твоего организма нашим новым молекулярным оксиливитом. Завтра с утра приступим?

— Нет, я не хочу.

— Но почему? Неужели ты желаешь остаться мутантом? Это же небезопасно! Может сейчас ты и чувствуешь себя хорошо в этом амплуа, но мы абсолютно не располагаем информацией, что станет с тобой потом! Задумайся: последующие изменения в твоём организме гипотетически могут наступить очень и очень скоро, что способно привести к серьёзным, и не исключено, что неотвратимым последствиям, и, что хуже всего — к летальному исходу!

— А ты думай о себе, а не обо мне. Ты всегда беспокоишься, словно конец света. Расслабься, ничего со мной не будет. Эта сила нужна мне. Тот стероидный сказал, что найдёт меня, да ещё и экзоскелет какой-то собрался против меня притаранить. Мне нужно быть наготове. И будучи Медоедом, я всегда наготове. Только так я в состоянии дать отпор всякому отродью вроде этих всех. И вообще, я просто кайфую. Эти способности будоражат меня. Как будто жизнь с чистого листа началась. Мне кажется, с этими дарованиями я смогу принести пользу людям, смогу поставить этот потенциал на сторону сил добра и света. Может, звучит банально и наивно, но я всё равно всю жизнь буду неуклонно следовать этим идеалам, даже если добро в наши годы является вот такой вот банальностью и наивностью. Поразмыслите сами: я обрёл силу в Хотазеле — и в это же самое время, именно в этом же самом месте, и нигде больше в мире, объявляется преступник с опаснейшим вооружением, которого я смогу одолеть, только применяя эту силу, а без неё он просто убьёт меня. Это не совпадение. Очевидно, я должен сыграть свою роль в этой истории. И если мне нужно выбрать персонажа для драки, то я выберу того, что эффективнее, то есть нынешнего меня.

— Послушай, тебе не нужно драться с ним! Ты ведь учёный, а не боец. Просто обратимся в соответствующие органы, и за тобой будут вести наблюдение и обеспечивать защиту!

— Ты не врубаешься. У того чувака непонятно какая мощь. Он либо сможет разнести всю мою охрану в одиночку, либо даже не пересечётся с ней и нападёт на меня исподтишка. Да и не желаю я, ни в коем разе, чтобы за мной кто-то следил. Я точно сам хочу биться. Конечно, я не боец, но зато я охотник, и отныне у меня есть первая жертва. Кстати, я голоден! Почему нам не поставляют сюда мёд? Я обращусь в Министерство, чтобы мне привезли мёд. Хотя им плевать наверно будет. Ладно, тогда завтра сам сгоняю за мёдом в Кимберли. А сегодня пристало лишь печеньками перебиваться. Шоколад-то я уже весь съел с утра.

— Ох, Данил-Данил, — высказывается Мария, — что раньше сладкоежка, что теперь, только уже раза в два больше. Ну, это я не про твоё тело, если что. Ты наоборот после превращения стал получше выглядеть. Был довольно худеньким, а сейчас в самый раз.

— Да, я теперь ещё больший красавец, чем прежде. А к слову, вы вообще осознаёте тот факт, что наш читатель до сей поры пребывает в относительном неведении по поводу того, как мы все выглядим? Пора бы уже хоть чуточку развеять этот визуальный барьер между нами. Итак, когда я был обычным человеком, мужские семьдесят пять процентов нашей группы со стороны были похожи на матрёшку: Матвей, Дима и я — это ранжирование от самого высокого к самому низкому, но впрочем мы все были одной и той же комплекции. А нынче я немного приобрёл в росте: был 167 сантиметров, от мутации кожа на голове и на ногах выросла — стал 172. Но перегнать Диму всё равно не удалось, потому как европейские мужики слишком вытянутые для меня, так что азиатский я, как и прежде, в нашей компании выше только Малька.

Мария бросает в ответ:

— Спасибо, очень «приятно», что ты напомнил про мой рост, Даня.

— Не надо меня так называть, ррр… В общем, теперь по весу. Тут всё просто. Я был среди вас всех самым лёгким, но моя новоиспечённая плоть сделала меня тяжелее даже высокого Матвея.

— Наслаждайся победой, — усмехается Матвей.

— Ага, и спасибо, что даёшь мне поносить свои вещи, а то моя одежда, оставшаяся от старого тощего меня, уже жутко обтягивает. Не люблю сильно облегающее — оно всегда мешало мне демонстрировать мою природную гибкость, хи. Лучше дома куплю себе всё мешковатое — в нём будет удобнее раздавать всем люлей. Ну и заключительная стадия — волосы. Дима, Макбук и я — русые, но я уже нет. Дима малость посветлее, а мы с Мишурой примерно одинаково тёмно-русые, но я уже нет. Матвей чисто чёрный. Самые длинные волосы у Марианской впадины, у меня чуть покороче, у Димы существенно короче, и самые короткие у Матвея. Фух, ну, вроде всё описал.

— И кому ты сейчас всё это рассказывал? — недоумевает Матвей, — мы итак всё это знаем.

— Да меня никто не поймёт…

Мария подытоживает:

— Ну что, тебе и правда так нравится твоё новое обличие? Даже нет никаких минусов?

— Почему нет, есть целых пять минусов. Первый я уже упомянул — здравствуйте, лишние затраты на одежду крупных размеров. Второй — я ещё когда домой приеду, перейду с сандалий на носки с ботинками, и своими когтями на ногах всё проткну. Будет уже не так эстетично, хех. Третий — я кулаки сжать совсем не могу — когти упираются в ладони. Ну и четвёртый — теперь приходится нюхать всякие непотребства поневоле.

— А пятый?

— А пятый, что я летать так и не научился.

— Но ведь…

— Ай, забей.

На этом опасные приключения Медоеда в Африке заканчиваются. Последняя неделя проходит в доведении препарата до ума, а затем доработанный экземпляр проверяют путём повторного эксперимента с той же самой капской коброй, но уже с другой свистящей крысой Бранца. Сыворотка срабатывает безукоризненно — Матвей закрывает террариум (кто, если не он?), змея кусает грызуна, а грызун, как ему и полагается, воскресает по прошествии двух часов, к изумительному ликованию членов исследовательской группы. Мария предоставляет отчёт о завершении работы (в писательстве очень даже) и посылает запрос на транспортировку домой.

Отдыхающие учёные беседуют в лаборатории. Медоед стоит, выпячивая вперёд свой живот и левое бедро, несколько согнув колени и плавно покачиваясь туда-сюда, а его голова и плечи в таком положении кажутся откинутыми назад. Дмитрий переключает на него взгляд:

— Ну что ж, Данил, вот и всё. Скоро мы будем дома, и ты покажешь всем людям свой теперешний облик. Но ты сам захотел остаться таковым, сам отказался от обратного очеловечивания, и в таких условиях мы вынуждены принять этот твой выбор и не осуждать тебя за него.

— Ого, наконец-то мудрая мысль.

— Да, но знай, что солидарны с нами будут далеко не все. Общественность непременно пожелает дискредитировать твой научный авторитет за такой результат наших экспериментов.

— И что мне эта общественность. Ничего. Без разницы. Людей много, а я один.

— Ладно, тогда полагаю, что ты готов с этим столкнуться. Ну-с, коллеги, кто чем планирует заняться после возвращения?

— Ой, ребята, — делится Мария, — так соскучилась по своим близким. Приеду в Петербург и сразу же встречусь со своим молодым человеком, с друзьями и семьёй.