Бесплатный фрагмент - Путешествие за любовью. Сказка для взрослых

Посвящается Сатья Саи Бабе и всем «ашрамовцам» во всем мире

---

Предисловие

Добрый день, друзья.

Эта книга была написана 10 лет назад. В 2007 году.

10 лет назад…

Много это или мало? Смотря как оценивать само понятие «Время». Для человека, возможно, это много. Для книги…

Но все это время я знала «внутренним знанием», что придет время и я ее издам. Тогда, 10 лет назад, я пыталась ее показывать издательствам, но вердикт был один — в православной стране книги про буддизм не могут быть изданы.

Ну, не могут, значит, не могут.

И при чем тут буддизм? Тут ведь просто сказка про взрослых, которая происходит хоть и в экзотической стране и необычном месте — в Индии и ашраме, но это сказка. Про любовь. В то же время в Америке вышла книга «Ешь. Люби. Молись», которая стала бестселлером. Ах, как я тогда расстроилась! Думала, мол, я на год раньше написала! Это у меня должен быть бестселлер! Смешно вспоминать об этом сейчас. Я даже думала, не перевести ли мою книгу на английский?

Но только сейчас я понимаю, что не должна она была быть издана тогда. Нигде. Ни в какой стране, ни на каком языке. Ее время пришло только сейчас, в 2017 году.

Сейчас, когда я пишу эти строчки, моя собака Исполина смотрит в окно. Ее время прогулки скоро наступит, и в 17.00 она начнет гавкать: мол, подруга, давай, пошли гулять, я так хорошо себя вела, я — джек-рассел — спала целый день под одеялом, а теперь мне нужно гулять!

Моя машина, находящаяся в абсолютном техническом порядке, вдруг за неделю до своей гибели стала «кричать» с помощью сигнализации: мол, давай, надо срочно ехать в Москву! По несколько раз в день у машины неожиданно срабатывала сигнализация. Даже в день отъезда — а я тогда находилась в Питере и никак не могла уехать в Москву — она с утра опять стала истошно кричать «сигнализацией»: мол, надо в Москву. Мне даже пришлось ей вслух сказать: «Милая, едем, едем мы в Москву! Что ж тебя туда так зовет, а?!»

Если бы тогда, в тот момент, я знала, что она меня предупреждала, сигнализировала: «Надо срочно в Москву! Дерево завтра упадет. Мне надо быть там!»

Дерево, действительно, упало прямо под мою машину. Ровнехонько-ровнехонько. Буквально въехало в салон. Крышу справа сложило пополам. «Ужас!» — скажет кто-то. Нет. Не ужас. Это — сценарий. Его нельзя было изменить. И не было в этом сценарии, что кто-то должен был пострадать, кроме машины.

Зачем, спросите вы, я все это рассказываю, а тем более в предисловии?

Затем, чтобы изначально ввести для вас такие важные понятия, как «Время» и «Судьба», о которых, в общем-то, вся эта книга. Для многих людей, у кого еще есть «Карма», — эти понятия основные.

Главное — понимать, что это такое и что делать, если где-то что-то «сломалось»

«Как ты можешь сделать то, к чему время еще не пришло?» — как-то спросил меня на тонком плане Сатья Саи Баба.

А сейчас он же сказал: «Ты не можешь не сделать то, к чему время пришло…»

Искренне ваша, Ирина Хонда

28 августа 2017 года.

---

Часть 1.
Москва

Я никогда не была в Индии, никогда не интересовалась Индией, для меня эта страна даже не существовала на карте. Вы будете смеяться, но это правда!

Как-то гуляю я по старой Москве. Вдруг раздается звонок.

— Алло, Кать, привет. Это Аня. Ты что сейчас делаешь?

— Я? Я в юридическую контору иду. А, что случилось?

— Да я собираюсь на одну встречу, хочешь — пойдем со мной?

— Когда?

— Сегодня вечером, к семи…

— Ох, а куда?

— Ну… Там очень интересные люди собираются всегда. Это туристическая компания, они занимаются Индией. И каждую среду у них проходят встречи с людьми, которые когда-либо бывали в Индии…

— Но я не была в Индии, — перебила я Анечку.

— Ничего страшного, там будут не только люди, которые бывали в Индии, но и люди, собирающиеся туда поехать.

— Анечка, слушай. Это очень похоже на агитацию и скрытые продажи… Давай я пойду с тобой просто так, без глубоких объяснений? В принципе, я поняла, что от меня будут ждать: чтобы я через какое-то время купила путевку. Но я выдержу атаку.

Мы договорились с Анечкой, что встречаемся на Сухаревской в 18.45, и я, повесив трубку, благополучно дошла до юридической конторы, которая расположилась на последнем этаже старинного особняка в центре Москвы.

***

Как-то мой новый знакомый пригласил меня на вечеринку в центр «Прашанти» на Кузнецком мосту. Я тогда очень активно ходила на подобные мероприятия, т.к. была профессиональным фотографом и сотрудничала со многими российскими и западными компаниями. Также иногда меня привлекали к организации таких мероприятий, как церемонии, акции и т. п. В общем-то, я была общественным человеком, местечковой звездой.

Смешно звучит, да? «Местечковая «звезда»!

«Почему местечковая» — спросите вы. Да потому что, если я уеду куда-нибудь в Швейцарию или Австралию, меня никто там не узнает. Может, пара-тройка профессионалов, да и только. А в своей стране я была крутая! И это накладывало определенный отпечаток на мое поведение. Впрочем, мы все были такие — те, кто жил в этом мире «шоу-околобизнеса».

Проходя по Кузнецкому мосту, я была удивлена таким большим количеством странно одетых людей, что невольно подумала: «Боже, куда я попала?» Возле входа в центр было невозможно протолкнуться, и я, всем своим скромным тельцем протиснувшись в дверной проем, очутилась в святая святых данного события — у проходной.

Конечно, нужно было доказать охранникам свою принадлежность к данному действию. К тому времени я была уже тертым калачом по проникновению на всевозможные вечеринки, и я с умным видом просто назвала свою фамилию. Товарищ сурово посмотрел на меня, просканировав весь мой род до седьмого колена одним взглядом, и, пальцем не пошевелил, чтобы меня пропустить. Но тут мне повезло, ведь я все-таки пришла по приглашению. Мой милый Макар, появился на выходе.

— О, Катерина, ты где была? Я тебе звоню, а ты вне зоны действия сети!

— Это ты, Макар, вне зоны действия сети, а я на месте. Стою тут и общаюсь с вашими охранниками. Так, что за дела?

И тут я решила поиграть и, резко повернувшись, быстро пошла к выходу, сбивая всех на своем пути.

— Катя, ты куда? — закричал Макар.

— Все нормально! — сказала я себе под нос.

Дойдя до двери, я повернулась и пошла обратно. Вы представляете себе лицо этого охранника?

— Екатерина Власова, — гордо проговорила я, сунув ему в лицо какое-то удостоверение.

— Проходите, — сказал охранник и нажал кнопку «пуск».

Тот же самый охранник, кстати!

Вот видите, как вылезает периодически моя местечковость?!

Я, довольная и гордая, прошла через турникет и оказалась в центре этого сумасшествия.

Тут же откуда-то появилась моя знакомец Аленка, которая была на две головы выше меня, и мы, наверное, выглядели, как Пат и Паташон.

— Такие все тут странные, интересные… Так одеты: браслетики, амулетики, — задумчиво сказала я.

— Да ты сама такая, посмотри на себя. Ты здесь как рыба в воде! — радостно и восхищенно глядя на меня, закричала Аленка.

«Чего она так орет, не понимаю», — про себя подумала я. — Терпеть не могу, когда люди так подобострастно реагируют на меня. Что я, Алла Пугачева что ли, так на меня реагировать? Так, Катерина, у тебя плохое настроение?» — переспросила я сама себя.

Тут я решила раствориться в толпе и найти Макара. В этот момент на сцене началось какое-то мистическое действие, и все люди, находящиеся на улице и в коридорах, мгновенно начали заполнять помещение.

Увидев в глубине зала Макара, я помахала ему рукой, чтобы он понимал, что я смотрю это действо. Он показал мне знаком, где он будет находиться после окончания перфоманса. Я, поняв, махнула ему рукой.

***

В это время на сцену вышли два парня в современной одежде, стилизованной под этническую. Начинался показ мод.

Зал медленно ахнул, когда на сцене появился яркий молодой человек, с копной длинных кос прямо до самых пят. На нем была надета одежда разных стилей, которая создавало эффект «мешанины», но весь акцент был сделан на высокие солдатские стилизованные ботинки с лисьим мехом. Молодой человек был неотразим, и все девочки в зале, затаив дыхание, следили за каждым его шагом, поворотом головы.

Ну, вы ведь понимаете, что я тоже была в числе этих поклонниц, хотя у меня сразу возник чисто профессиональный интерес к этому парню.

— Алена, как его зовут? — прокричала я башне-Алене.

— Кого?

— Вот того парня! Смотри, он в ТВ программе снимался. Помнишь, про путешествия?

— Да не знаю я никого!

Я стала обращаться ко всем подряд, указывая на яркого брюнета на сцене.

— Скажите, вы не знаете, как зовут вон того парня?

Кто-то из зала крикнул: «Атлант, вроде…»

Для меня это стало началом настоящей охоты!

— А, точно, Атлант! Алена, его зовут Атлант, мне нужно с ним познакомиться! — радостно закричала я скучающей Алене.

— Да зачем он тебе сдался?

— Я возьму его в свои шоу, я давно искала такой типаж.

На этих словах закончился показ мод. Атлант и его друг сразу же вышли в зал. Проходя мимо меня, Атлант даже не обернулся, что жутко задело мое самолюбие.

— Атлант, можно с вами поговорить? — окликнула я звезду.

— Да, конечно, если недолго, — обворожительно улыбаясь, сказал мне мой будущий товарищ. — Для своих я — Макс.

— Ок, — улыбнулась я. — Меня зовут Катерина Власова. Я фотограф и еще многое такое… Я бы хотела с вами посотрудничать.

— Катерина. Редкое имя… «И многое такое» … Да, интересно, давай об этом поговорим по телефону. Запиши мой номер, я просто сейчас очень тороплюсь…

— Да, конечно. Говорите.

В растерянности я не знала, на чем записать его телефон. Спас, как всегда, чек из магазина. На нем были записаны заветные десять цифр.

— Катя, тебя подвезти? — опять профессионально улыбаясь, спросил меня Макс.

— Нет, спасибо, я еще не ухожу.

Макс, со свойственной стриптизеру манерой нравиться всем, поцеловал, завороженную, меня в щеку и, помахав ручкой, красиво удалился из зала под восторженные взгляды девушек. В каждом взгляде читались одновременно ревность, восхищение, зависть и другие женские переживания. Девочки понимают, о чем это я.

***

Ну что, поход на Кузнецкий мост не прошел зря: я опять поймала новую звезду, в руках новое медийное лицо. Жизнь удалась! Теперь главное — в это лицо не влюбиться, и тогда все круто — вперед, в атаку на шоу-бизнес. У нас ведь как: есть что-то новенькое, незамыленное — предлагай это в глянец, в шоу! Зрителя нужно постоянно чем-то удивлять!

Вы можете, конечно, сказать: ну и стерва ты, Катя, и будете неправы. Почему? Да потому что я для вас стараюсь, о мой зритель, чтобы вы после своих тяжелых будней смогли отдохнуть на моих мероприятиях. Скажите, кто я после этого? Конечно, хороший ловец удач и отличного настроения.

Главное, чтобы мой вкус меня же не подвел.

***

Прошло несколько недель после нашего знакомства с Максом.

— Алло, Кать. Это — Макс! Привет, привет, родная! Как делишки? — мурлыкающим голосом спросил меня мой новый знакомый.

— Да нормально все. А у тебя как?

— Хорошо, милая. Ты что сегодня делаешь вечером?

— Да ничего, а что?

— Слушай, а приезжай ко мне в клуб, посмотришь, как я работаю. Ты ведь никогда не видела меня в работе, — радостно предложил мне Макс.

Знаете, при этих словах мне очень захотелось ему сказать, что, в принципе, и слава богу, что я не видела его в работе. Процесс медленного погружения в его инфекционное обаяние продолжался, и мне важно было как-то держать дистанцию, чтобы не раствориться в его чарах…

— Ок, только я приду не одна, если ты не против?

— Да нет проблем! Сколько еще будет человек?

— Да я и девочка — моя помощница.

— О к. На ресепшене скажешь, что ко мне. Жду!

***

Мы с Олькой подъехали к стриптиз-клубу около двенадцати ночи и вошли внутрь. Клуб этот считался одним из модных в городе, поэтому пафос был везде. Внутри бродили всевозможных мастей мальчики-красавцы, и мы, конечно, сразу были взяты в оборот персоналом клуба. Увидев нас, молодой человек на ресепшене спросил:

— Здравствуйте, девушки. Вы приглашены?

— Да, нас пригласил Атлант. Мы можем пройти, или?..

— Сейчас я вызову Атланта. Подождите, пожалуйста.

Минут через пять появился сияющий Макс.

— О, девчонки, привет! Как у вас дела? Вы давно пришли? Пойдемте, я покажу вам наш клуб. Чувствуйте себя как дома. Хорошо?

При этом он не забыл обнять нас и очень двусмысленно поцеловал обеих. Поднявшись в лифте на второй этаж, мы подошли к барной стойке. Шустрый официант, надеясь, что на нас можно заработать, сразу пошел в наступление.

— Что будете заказывать? У вас приглашение?

Моя помощница была девушкой довольно стойкой и решительной, поэтому она, быстро просчитав ситуацию, не дала официанту возможности нас развести.

— Да, мы приглашены, — резко ответила она.

— Тогда, будьте добры, дайте мне ваши приглашения, если они у вас есть. Гостям у нас положено шампанское.

Олька с невозмутимым видом бросила на стол два приглашения. Официант, поняв, что с нас ничего не взять, если мы сами этого не захотим, налил шампанского и потерял к нам всякий интерес.

Тут наконец-таки появился наш друг вечера.

— Девчонки, вы извините, я не могу с вами долго стоять…

— Почему не можешь? — удивленно спросила Олька.

— Потому что разговор со мной стоит денег, понимаете? — смущенно ответил Макс.

— И сколько же стоит поговорить с таким красавцем? — кокетничая, переспросила я.

— 1000 рублей. А если что-то еще будете заказывать, то в зависимости от заказа… Ну я пойду поработаю, хорошо? А вы посмотрите. Только не шалите очень. Мальчики все будут подходить с намерениями, так что осторожней.

Олька осталась у барной стойки, а я пошла искать более удобное место для просмотра, чтобы видеть выступление Макса. Помня предупреждение Макса о «намерениях» мальчиков, я боялась, что они начнут приставать. Но они как-то странно реагировали на меня. То ли они меня боялись, то ли еще что, но они даже не пытались со мной заигрывать. Потом ко мне подошел мужчина с сомнительной внешностью и предложил занять какой-то столик внутри зала, чтобы я могла спокойно посмотреть выступление. Сомневаюсь, что это было сделано по инициативе Макса. Наш герой вошел в образ и висел под потолком на какой-то веревке, изображая летучую мышь.

Никогда не понимала кайфа во всех этих стриптизных делах, если честно. Покупать чужого мужика за деньги, фу-у-у! — это не ко мне.

***

Утро следующего дня явно не задалось: в квартире раздался оглушительный звонок.

— Катя, привет! Слушай, у меня тут одна девочка есть, она вбила себе в голову, что должна умереть в 30 лет. Ты можешь приехать и посмотреть, что с ней? Поболтаем, помедитируем. Может, ты увидишь причину, где она застряла, в какой жизни, или что…

— Ой, Саша, я говорила ведь тебе, что не нравится мне гулять по этим пространствам! Эти реки-рубиконы, страшилки… Ты знаешь — я один раз уже чуть не улетела, — недовольно ответила я.

— Да ладно тебе, Катька! Дел на полчаса. Попробуй! Не получится — не будем ничего делать!

— Саша, ты ведь знаешь, что получится. Не хитри. Ладно, посмотрим твою девочку. Только в последний раз, договорились? Не могу я по заказу, без души, что-то делать.

Бросив трубку, я стала медленно собираться на встречу. Их у меня было на сегодня аж три. Успеть бы к Максу до вечера!

Конечно, я могла работать с людьми и помогать им. Но чувствовала, что делаю что-то не то, что-то запретное. И это запретное обязательно когда-нибудь вернется ко мне сторицей…

Если, конечно, что-то меня не остановит…

***

Я приехала домой к Саше вечером. Он встретил меня и представил своей девушке, с которой жил. Девушка оказалась, на мое удивление, моей помощницей.

— Ну, привет, Катя. Как дела?

— Да нормально дела. Давайте сразу к делу.

Я пошла в ванную, помыла руки, и мы прошли в зал. Мы расположились друг напротив друга — Олька, Саша, я — и Саша начал медленно считать в обратном порядке: семь, шесть, пять, четыре, три, два, один.

— Я вижу поезд и захожу в него. Поезд едет быстро. Я иду по вагону, захожу в свое купе, в нем сидит странный человек. Он сидит с левой стороны купе, я сажусь с правой стороны. Это СВ-вагон, нас только двое. За окном очень красивый вид — возможно, что мы едем по Германии или по Франции. Сейчас я начинаю понимать, что время перестает существовать и мы «въезжаем» в некое состояние, где времени нет. Вообще нет. Мужчина смотрит на меня и улыбается. В его руках развернутая газета. На нем хороший твидовый костюм светло-кофейного цвета. На носу пенсне. Он похож на человека из 19 века…

Сейчас я поняла, что этот мужчина — хранитель времени… Да, да, хранитель времени. Сейчас я выйду из поезда, и там не будет ничего, там не будет времени. Вышла. Иду по берегу какой-то реки. Понимаю, что мне нужно ее перейти. На берегу сидит старик. Я прошу его переправить меня на другой берег. Он отвечает, что никто не может этого сделать. Тот, кто попадет на другой берег реки, никогда не вернется обратно. Тогда я прошу его разрешения перейти туда через его глаза: пусть его глаза станут мостом через реку. Он соглашается. Я вхожу на этот глаза-мост и осторожно иду по нему на другую сторону реки.

Там все по-другому. Кругом все мертво. Деревья есть, но без листьев. Все сухое. Вдруг я вижу дерево и вокруг него свет. Возле дерева сидит голая беременная женщина, а вокруг мертвецы, которые тянут к ней руки. Здесь живая только она. Я подхожу к этой женщине, беру ее за руку и увожу из этого места. Мы идем медленно, проходим сквозь глаза-мост обратно и оказываемся на этой стороне реки. Женщина идет вперед по зеленой траве с уже рожденным ребенком. Ребенок бегает по траве. Он радуется. Все, эта женщина… Все, я возвращаюсь. Никто не умрет в 30 лет. Я возвращаюсь…

Я пришла в себя. Я в Сашиной квартире. Немного кружиться голова. Я пошла в ванную, умылась, чтобы вода смыла с меня все, намочила волосы. Стало легче. Потом я пошла на кухню.

— Катька, с твоими способностями ты можешь делать чудеса! Ты можешь зарабатывать миллионы. Тебе только нужно сделать выбор! Ты — ведьма. А ведьма должна быть одна, иначе она потеряет силу.

— Саш, мне не нравится все это! Я не собираюсь ничем этим заниматься. Пойми, я интуитивно чувствую — не мое это. Понимаешь — не мое!

— Откуда ты знаешь — твое, не твое?! Раз дан тебе дар, значит, ты его должна использовать, иначе…

— Что иначе?! Не говори ерунду, только я выбираю, делать мне что-то или не делать. Мне такие миллионы не нужны. Я совершенно не собираюсь зарабатывать на этом деньги!

***

В очередной раз у нас была фотосессия для глянцевого журнала. Ничего радостного в этом не было, просто сессия. Макс там очень неплохо смотрелся. После съемки в гримерке я подошла к нему и вдруг предложила:

— Макс, а поехали в Индию?

Макс очень любил быть в центре внимания, и поэтому «работал» на публику всегда.

— В Индию? — выдержав паузу, переспросил он. — А поехали! А кто едет?

— Человек пять.

— А можно, я тоже кого-нибудь с собой возьму?

— Да, конечно, только все нужно делать быстро, так как осенняя акция скоро закончится.

— Куда, в Гоа? — надевая свои высокие ботинки с лисьим мехом, спросил он.

— Да нет. Это такое странное, интересное место. Ашрам. Знаешь, что это такое?

Тут я на минуту задумалась. Что я сама то знала про ашрам? Да мало что. В индийском турагентстве что-то рассказывали, но я совсем не придала этой информации никакого значения. Мне было просто интересно туда ходить. Про некоего Учителя, Гуру я только знала, что он есть. Вот, пожалуй, и все… А, ну да. Еще, что у них, этих гуру, в каждом поселении по несколько человек. А Индия для меня вообще была мало интересна. Но на каком-то этапе я вдруг поняла, что обязательно туда улечу…

— Что-то тянет меня туда, — вернулась я из забытья в реальность. — Чувствую это, как кошка теплое место. Может, знак какой будет или сон…

Я подошла к окну. За окном лил дождь. Еще не было осени. Бабье лето скоро должно было войти в свои права. Но сейчас было ощущение, что скоро начнется осень. Глубокая и затяжная.

— В Индию не едут. В Индию приглашают… — пробормотала я.

— Почему не едут? Кто приглашает? Ашрам? А что это такое? — завалил меня вопросами Макс.

— Долго объяснять. Давай потом все расскажу, хорошо? — чмокнула я его в щеку.

Макс недовольно посмотрел на меня.

Я взяла со стола большое яблоко и стала вертеть его, как глобус.

— О к, вкратце. Паломнический тур. Представь, что мы — пилигримы! Пилигримы — хоть это ты знаешь, что такое? Ну что, ты действительно решил ехать, вот так, сразу?

— Да, а что тут думать! — вдруг ответил он мне.

Макс быстро подошел ко мне и, обхватив за талию, начал кружить в танце.

— Тогда давай на днях пойдем в турагентство. Возьми документы, паспорт, деньги, фото, — смеясь, сказала ему я.

Сделав круг по залу, Макс встал на одно колено и торжественно сказал:

— На созвоне.

Вот так мы и решили поехать в Индию.

***

И тут стали происходить странные вещи.

Нас должно было ехать человек пять-восемь. Звоня этим людям, я получала ответы: мол, мы не можем ехать. Была одна девушка, которая позвонила в последний момент и тоже выразила желание ехать, но я, поняв, что ситуация куда-то разворачивается в сторону «я плюс Атлант», не стала особо проявлять инициативу относительно этой девушки.

Мы договорились, что мы едем точно, и, если она хочет, пусть звонит сама, и мы поедем вместе. Я даже сказала дату, когда мы пойдем в турагентство сдавать документы на визу. Но она не позвонила, а перезвонила только тогда, когда у нас на руках уже были и билеты, и виза. Конечно, меня можно обвинить в том, что я специально создала такую ситуацию. Но, видимо, кому-то было нужно, чтобы мы поехали в Индию вдвоем. И именно с Максом.

***

В назначенный день мы встретились с Максом во дворе агентства. И тут раздался звонок, который мог изменить ситуацию и «размочить» нашу компанию.

— Брат, ты что, поехали! Отдохнем, сил наберемся! Ну, блин, ты даешь! Ведь договорились! Ладно, пока, пока! — растерянно сказал своему собеседнику Макс.

Я шла впереди и поэтому приблизительно понимала, о чем ему говорили в трубке.

— Кать, в общем, они все отказываются: у одного свадьба, другой работу поменял…

— У меня то же самое. У Ольки загранпаспорта нет, Сашка отказался… Что делаем? Макс, ты смотри сам. Я в любом случае поеду — с тобой или без тебя, а ты решай!

Мы зашли в агентство. Нас встретила радушная хозяйка офиса, и мы, чуть прибитые фатумом, получили документы и билеты в Индию.

***

Сегодня мне приснился странный сон…

Кто-то бросает на землю два белых камешка. Они падают на землю. Я вижу, как они летят в воздухе с угла на угол.

Первый камень переворачивается в очередной раз — я вижу нас в турагентстве, мы подаем документы на оформление. Раздается звонок, и последний друг отказывается от поездки. Камень падает на цифру «6».

Второй камень переворачивается в воздухе — мы возвращаемся в турагентство, я вижу цифру «1». Выходим из турагентства, тот же камень показывает цифру «3», потом перекручивается и ложится с первым — «6:6».

В этот момент неожиданно возникает некое существо — херувимка, внешне похожая на меня, только уменьшенного размера и с крылышками. Она подхватывает второй камешек с шестеркой, но роняет его. Состроив гримасу недовольства, херувимка прищуривает глаз и берет в рот тростинку…

Я просыпаюсь, иду на кухню, наливаю себе чай, медленно бреду в спальню. Монитор компьютера подмигивает мне своим фиолетовым глазом. Я подхожу к столу, нажимаю на Enter и попадаю в мир всемирной сети. Автоматически набираю адрес своей подружки Анечки и пишу ей письмо: «Анечка, мы приезжаем в Индию. Как мы с тобой увидимся?»

Отправив письмо в пустоту сети, я, как зомби, возвращаюсь в свою кровать и засыпаю…

И опять вижу сон…

Я понимаю, что нахожусь между прошлым, настоящим и будущим, и сейчас я получаю то, что изменит всю мою жизнь.

Второй сон был мощнее первого.

В некоем просторном помещении на полу сидят люди в белой одежде. Слева в ряду сижу я, а в центре, перед людьми, стоит мужчина. Это — Учитель. Он идет вдоль ряда и подходит ко мне.

— Ты сегодня выбираешься принцессой. Пойдем со мной, — громко говорит он.

Я с удивлением иду за Учителем. Все люди склоняют головы.

Мы с Учителем доходим до центра и становимся друг перед другом. Он вытаскивает из-за пояса кинжал и начинает разрубать мое тело, как если бы он разрубал воздух. Кинжал проходит сквозь меня, и мой фантом начинает корчиться от боли, издавая крики ужаса, хотя я сама стою внешне спокойно.

Через некоторое время меня рвет, и после этой «чистки» Учитель подходит ко мне, берет за плечи, дотрагивается до лба и руками благословляет.

---

***

После этих двух снов я стала ощущать чье-то присутствие в моей жизни. Будто кто-то за мной следил, но не проявлялся на внешнем плане. Этот «кто-то» был весьма веселый и частенько ставил меня в неловкое положение…

***

И вот, наконец, это свершилось! Наступил день, когда мы должны были лететь в Индию.

Мы с Максом и его сестрой приехали в агентство к моему хорошему другу за билетами на самолеты внутренних рейсов в Индии. Получив билеты и выслушав целый инструктаж о том, как нужно вести себя в загадочной стране, мы пошли к машине.

Вдруг Макс остановился и, положив рюкзак возле машины, начал на улице переодеваться, шокируя этим окружающих. Он достал из сумки китайскую красную юбку, красные сапоги, короткую майку, а старые вещи отдал своей сестре. Вы представляете реакцию людей, которые наблюдали всю эту сцену?

Мы сели в машину, и со мной стали происходить странные вещи.

Было ощущение, что я вместе со всеми сижу в машине, но есть и другая я, которая смотрит на все как бы со стороны. Вот я вижу машину, едущую на скорости 100 км в час по шоссе города. Вот я вижу напряженные глаза Атланта, свои глаза, глаза водителя. Вот я вижу колесо нашей машины, которое превращается в колесо старинной повозки, потом в Колесо судьбы, а потом опять в колесо машины…

Когда мы подъезжали к аэропорту, я благополучно вернулась внутрь машины, с трудом понимая, что со мной происходит.

***

Аэропорт жил своей привычной жизнью.

К центральным дверям то и дело подъезжали машины, и из них выходили-выпархивали-выползали разные люди. Аэропорт проглатывал их со скоростью сто человек в секунду.

Меня всегда удивляли аэропорты крупных городов. Они напоминали мне огромных китов с открытой пастью, в которую безостановочно попадало все. И куда это все потом девалось — вот вопрос. И куда они все помещались — это другой вопрос.

Мы подъехали как часть этого миллионного планктона к центральным дверям аэропорта. Водитель с грустной улыбкой проводил нас до двери и с такой же грустной улыбкой ретировался в свою жизнь, полную забот и хлопот.

В предвкушении чего-то неизведанного мы стали частью процесса под названием «регистрация». Все прошло более или менее спокойно, если не считать экзотического вида моего товарища. Народ-то у нас привык к спокойным тонам, а тут такое! Потом это ТАКОЕ завалилось на скамейку и уснуло, зажав в руке телефон.

Он не расставался с этим телефоном ни на минуту, постоянно с кем-то разговаривая. Мое раздвоение личности не давало мне возможности особо вдаваться в подробности общения моего друга по телефону, но я понимала, что что-то происходит. Потом меня отвлек звонок уже моего телефона. Звонил мой новый знакомец — новый заказчик.

— Вань, о чем ты говоришь? Я понимаю, что у нас выступление 27 октября, но мы вернемся, ты не волнуйся! Ну куда мы денемся, что за бред? Я понимаю, что ты получил предоплату. Почему мы не вернемся?! Вань, включи мозги и не трепли мне нервы! Я буду на Интернете, в чем проблемы?! Я тебе говорю: заказ принят, мы будем выступать. Да не перекладывай ты на меня свой отрицательный опыт ведения бизнеса. Шоу-бизнес — это кидалово? Да перестань! Измени свою модель мира. Меня почему-то никто не кидает, хоть я тоже работаю в шоу-бизнесе. И основанием для выступления является просто телефонный звонок. Позвонили, договорились, даже без денег, предоплаты — назначили дату. Дата наступила — приехали, перед выступлением получили деньги, выступили и уехали. Да я понимаю, что мы работаем первый раз. Все, Вань, пока, целую в носик, у меня посадка объявлена. До связи в сети!

Я в раздражении выключила телефон и пошла к спящему Максу. В это время специфический женский голос объявил посадку на самолет:

— Граждане пассажиры, объявляется посадка на рейс 337 «Москва-Мумбаи». Пассажирам просьба пройти к воротам номер 20.

Я стала будить Макса. Он зевнул во весь рот, потянулся в кресле и, встав, чего-то буркнул себе под нос.

Мы пошли искать ворота номер 20. Увидев стайку индусов, мы направились к ним. Мы заняли место в очереди, и цепочка людей стала медленно двигаться вперед.

Вдруг из телефона Макса появилась симпатичная мордочка. Мне показалось, что я ее где-то видела. Со скоростью света мысли пронеслись обратно в память, пытаясь отыскать там знакомую информацию.

Где, где я могла ее видеть? Это что, я медленно схожу с ума? Мордочка маленького существа еще раз появилась из телефона Макса и вдруг мгновенно вылетела вместе с телефонным звонком. Существо было похоже на маленькую колдунью, только, повторюсь, с моей физиономией.

Судя по реакции Макса, эту дамочку видела одна я. Сделав круг над его головой, мадам подлетела к телефону и, дотронувшись до него своей малюсенькой ладошкой, громким вторым звонком заглушила звуки шумящего аэропорта. Макс просиял!

Очередь продолжала двигаться вперед, но он вышел из нее в сторону и начал с кем-то разговаривать.

Дамочка-колдунья от радости стала кружиться над головами ничего не видевших и не подозревавших людей, рассыпая на них искры радости, летевших с ее волшебного зонтика. Видимо, у нее был какой-то план, о котором я еще ничего не знала.

Что-то я начала нервничать. Я стала оборачиваться, пытаясь понять, что же происходит с моим другом. Билеты, которые я держала в руках, хрустели от постоянного сжатия — разжатия. Когда передо мной остался один человек, который уже снимал обувь и ставил ее в специальный ящик для прохода через металлическую рамку, я поняла, что сейчас решается — лететь нам или не лететь в Индию.

***

Камешки с цифрами ударились о землю, перескакивая с угла на угол. В момент падения на «6» дамочка-колдунья в сердцах толкнула другой камешек в надежде сбить вторую шестерку, но, выронив свой зонтик, она пулей полетела его поднимать. В этот момент Макс прибежал и встал за мной. А я увидела две шестерки, лежащие рядом, и милую смешную колдунью, мечущуюся вокруг них.

И откуда она взялась, не пойму?

***

В самолете было довольно просторно. Я быстро поняла, что рейс полупустой, и поэтому нужно было срочно занять свободные места, чтобы устроить себе своего рода кровать из трех кресел. Макс сразу завалился спать, накрывшись одеялом с головой, а я тихо фотографировала облака через иллюминатор самолета.

Чувствуя, что я делаю что-то недозволенное (ведь в самолете нельзя пользоваться всякими электронными устройствами), и сняв очередного пуделя из облака, я достала любимый блокнот и стала медленно писать. Мои мысли быстро улетали в белизну блокнотной бумаги.

— Рыба, рыба, ты глубоко живешь, все видишь, все чувствуешь, подскажи, как мне, птице, глупой вертихвостке, понять суть вещей, не опускаясь на твою глубину? Я даже представить себе не могу, что я могу быть на твоем месте! — спросила птица рыбу, на короткое время вынырнувшую из воды.

— Ты смотри глубже, глупая птица. Я тоже могу сказать тебе, что ты летаешь высоко, много видишь, рассекаешь большие расстояния и пролетаешь множество стран, а я, несчастная рыба, лежу у себя на дне и ничего не вижу, кроме ракушек и проплывающих рыб. Ну да, иногда что-нибудь кинут нам с проплывающего корабля. Вот и вся жизнь. Но. Дело не в этом. В любом состоянии важно, как ты это делаешь, что ты вкладываешь в это и зачем ты это делаешь… Вот скажи мне, зачем ты летаешь, суетишься и жалуешься мне, что твоя жизнь хуже моей?

— Не знаю! — сказала, чуть помедлив, птица. — Летаю? Просто нужно летать. Суечусь, потому что нужно что-то делать. Жалуюсь, потому что ты — мудрая… А, зачем все это? Да незачем. Утро наступило — нужно просыпаться, вечер наступил — нужно спать. И так каждый день.

— Без цели и радости?!

— А какая цель и радость?! Меня ведь никто не спрашивал, хочу ли я в этот мир или нет. Вот и живу…

— А ты не пробовала почувствовать этот мир? Принять его таким, какой он есть? Найти, что тебе в нем больше нравится, и идти за этим? Просыпаться не только потому, что утро наступило, а И потому, что утро наступило. Понимаешь, о чем я?

— Смутно, конечно…

— А ты закрой глаза. Ощути этот мир, твой мир, только твой! Где в этом мире тебе тепло, уютно и покойно? Что тянет тебя каждое утро в небо и с чем ты засыпаешь вечерами?! Где твой покой и твоя радость?! Где твоя глубина в твоей высоте?! Лети туда и стань ее частью! Только приняв себя, отдав себя миру, потеряв и найдя себя, ты сможешь встретиться со своим Утром и пожелать себе спокойной ночи!

Рыба, сверкнув чешуей, на мгновенье ослепила птицу, и эта секунда стала для нее ее Рождением.

Рука, написав последнюю букву, остановилась сама. Рыба превратилась в ручку, и я опять поймала себя на мысли, что мордочка у этой рыбы кого-то мне напоминает.

Все, я устала, это уже не смешно! Какие-то галлюцинации. Нужно спать! Спать!

На стекле, с обратной стороны иллюминатора, прилипла мошка, напоминающая птицу, парящую в облаках.

Часть 2. Индия

Нас разбудила милейшая стюардесса с просьбой пристегнуть ремни. Конечно, было чуть волнительно, так как мы с Максом поняли: мы — в Индии.

Что встретит нас там, за бортом корабля, не знал никто, и это создавало легкое головокружение.

И куда мы едем?

Мне, как всегда, нужно было срочно закапать уши каплями, т.к. у меня всегда их безумно закладывает при посадке и взлете. Одна дамочка в аптеке, еще в Москве, посоветовала мне обычные капли для ушей, разъяснив, что если других болевых симптомов при взлете и посадке нет, то зачем есть всякую химию? Попробовала — помогло!! Теперь я человек, который может получать удовольствие от полетов! Рекомендую, и огромная благодарность той дамочке!

Через некоторое время раздался голос командира корабля: «Уважаемые пассажиры! Наш самолет приземлился в аэропорту города Мумбай. Температура за бортом 35 градусов. Местное время 6.30 мин. Благодарим вас за то, что вы воспользовались услугами нашей авиакомпании. Всего вам доброго!»

Караул! 35 градусов! Вспомнив поездку в Японию, я поняла, что творится за бортом. Влажность, наверное, 100%. Ох, и в баню мы сейчас ввалимся, чует мое сердце!

Народ медленно и вяло вытекал из брюха самолета и цепочкой входил в подъехавший автобус. Все было достаточно цивильно, хотя я ожидала, согласно стереотипу, кошмарной бедности. Ничего подобного! Из одного терминала нас перевезли в другой — на местные авиалинии, и мы, благополучно выйдя из автобуса, пошли искать себе место для прибежища.

Ой-ой-ой!!! Какой контраст с западным миром! Будто мы попали на другую планету!!! Полицейские с автоматами, женщины в сари, мужчины в белых одеждах — так все странно, экзотично и необычно!

Мы с Максом проходили сквозь толпу любопытных зевак, которые практически трогали нас руками или стояли, раскрыв рты, а некоторые даже возмущались, возможно шокированные видом голого торса моего товарища.

Макс, действительно, ничего не замечал или уже привык к такому вниманию? А я чувствовала себя как на чужом празднике жизни.

Мы увидели свободное место, и Макс плюхнулся на него, при этом забыв прикрыть свои голые ляжки. Напоминаю, что он полетел в Индию в длинной юбке и коротком топике, который еле-еле прикрывал его грудь. Вот это чудо предстало перед пуританским взором индусов!

Какая-то тетенька, сидящая рядом с ним, долго смотрела на его ноги и впала, видимо, в какой-то ступор. Понимая, что ТАКОЕ она вряд ли еще увидит в ближайшее время, а может, и никогда не увидит, она старалась успеть поймать все эмоции, связанные с этим просмотром. Да простит она меня за такие фривольные мысли относительно ее!

Мне надоело сидение с моим другом, и я решила пройтись и осмотреться. Тот, кто прилетел в Индию первый раз, меня поймет. Интересно все! Почему-то и на меня тоже люди смотрели с явным любопытством, и к тому же многие улыбались. Слава богу, что у меня был «терпимый» английский, и я, спросив, где что находится, пошла в туалет.

Ой, держитесь сейчас. Индийский туалет — это круто! Вы были когда-нибудь в восточных странах? Да?! Тогда эта информация не для вас, хотя вы убедитесь, что я не вру и не приукрашиваю. Если нет, то слушайте: при входе в туалет сидят люди — мужчина или женщина, и не обязательно, что в мужском должен быть мужчина, а в женском — женщина. И вот они спрашивают, в какой вам нужно туалет — индийский или западный? Ну, я не без любопытства сказала «индийский». Зашла. Там оказалась дырка в полу, покрытая железным блоком. Прямо как у нас на Ленинградском вокзале. Но. Главное — рядом стоял кувшин с водой! Это было для меня шоком.

Я сразу же ретировалась из этой кабинки, и все женщины, находящиеся в туалете, стали мне «хором» помогать. Мол, мадам, вам туда, указывая на западный туалет-кабинку.

Ребята, скажу прямо, что их доброта и забота так сбивают с толку, что непонятно, что и делать. Кто-то дверь открыл, кто-то чуть ли над горшком не поддержал. Извините.

В общем, вышла я из туалета под всеобщий смех и подбадривание дамочек. Видимо, и я тоже была неким приключением в их жизни.

Бестолковый западный человек со своим рациональным мышлением.

***

Прогулявшись по аэропорту, я вернулась обратно. Присев на свободное место рядом с Максом, я заснула на его плече. Но вдруг меня что-то разбудило.

Открыв глаза, я не поверила тому, что увидела. Опять мое московское видение появилось, но мало того, оно раздвоилось! Одна малышка летала вокруг головы Макса и напоминала вампиршу-завоевательницу, которая старалась никому не отдать свою собственность, а вторая, скромница, всячески пыталась прикрыть голые ноги моего друга куском свободной ткани.

Я огляделась. Неужели «это» вижу только я? Тетенька-индуска хитро улыбнулась мне и отвела взгляд от моего товарища, и мне показалось, что она тоже видит. Но, сами понимаете, спрашивать чужого человека в чужой стране, видит ли она летающих стрекоз, было бы, по крайней мере, странно и небезопасно…

***

Мои летающие визави, поняв, что соперница в лице индуски исчезла, тихо уселись на плечи Макса, скорчив мне смешную гримасу. Потом одна влетела в другую, и они стали одним целым. Милая летающая Катька.

Я прямо опешила, когда узнала в этом существе саму себя!

Господи, да что же здесь происходит? Кто эта девица и что ей от меня нужно? Размышляя об этом я поняла, что в этот момент рот моей малышки открывался. И тут меня осенило! Неужели это — мои мысли?! Караул! Этого еще мне не хватало!

Я быстро пошла к справочной стойке, чтобы узнать, откуда вылетает наш рейс, и к какому выходу нам поспешить.

— Извините, сэр, где будет регистрация и вылет самолета на Бангалор?

Сотрудник аэропорта был настолько любезен, что его любезность, если бы тут вдруг появился его двойник в виде летающего индуса, была бы похожа на свадебный торт.

— Мадам, регистрация вашего рейса будет происходить вот у той стойки, — сотрудник показал в центр зала.

— А вылет, скорей всего, из ворот №17. При регистрации вам все расскажут.

— А во сколько вылет? Как в билете, по расписанию?

— А у нас все рейсы, мадам, летают по расписанию. Тем более что у вас билеты на самую лучшую авиакомпанию Индии, — ответил мне все с той же восточной любезностью сотрудник аэропорта.

— Так значит, в 11.00? — переспросила я. — А за сколько у вас начинается регистрация на самолет, простите?

— За 40 минут, мадам. Вы уже можете пройти на регистрацию.

***

Я, еще не пришедшая в себя от догадки, кто такая моя попутчица-херувимка, в тумане подошла к месту, где спал как убитый Макс.

— Макс, просыпайся, нужно идти на регистрацию. Подъем, подъем!

— А… регистрация. Я что-то устал, спать хочется, — потягиваясь на стуле, ответил Макс.

— Ничего, в самолете поспишь. Что за привычка вечно спать. Ты еще на ходу поспи!

Мы направились сначала на регистрацию рейса, а потом нас действительно отправили к воротам №17. Народ снова устроил нам коридор почета и любопытства, и, подойдя к стойке регистрации, мы встали друг за другом в очередь. Я была невнимательна и растерянна от всего происходящего и поэтому не заметила, что почему-то в нашем ряду стояли только мужчины. Некоторые показывали на меня пальцем, некоторые посмеивались.

— Извините, леди, но вам туда. Женщины в Индии — отдельно, мужчины — отдельно. Извините, — вежливо сказал мне подошедший ко мне индус.

Я, продолжая находиться в ступоре, послушно встала в параллельную очередь. Только сейчас я поняла, что действительно к регистрации движутся две очереди: одна с женщинами, другая — с мужчинами. Дойдя до женщины-полицейского, я поставила мой чемодан на сидение, и, пройдя через рамку металлоискателя, вошла в какое-то специальное огороженное пространство с занавеской.

***

Женщина полицейский стала проверять меня металлоискателем, и тут как тут опять появилась моя новая подружка, к которой я уже стала привыкать. Она облетела мою охранницу, явно с испугом и растерянностью. Нас ведь никто не предупреждал, что в Индии мужчины и женщины находятся отдельно в общественных местах!

Но сейчас это уже никого не волновало. Нужно было привыкать и адаптироваться к местным законам.

В конце концов моя маленькая подружка грохнулась в обморок, когда женщина попросила открыть сумку, и херувимка, залетев случайно в карман, оказалась прямо под металлоискателем.

Ох и тонкая душевная организация у этой малышки. Или у меня?!

***

Пройдя через рамки металлоискателей, мы оказались по другую сторону зоны регистрации. В таких случаях я всегда чувствую эту разницу — до и после. Будто ты переступаешь некую черту, точку невозврата, когда вернуться обратно уже нельзя. Вот и мы, разделенные друг от друга, шли в параллельных очередях, но видели друг друга.

У Макса вдруг возникли непредвиденные проблемы. Офицер попросил его поставить вещи на стол и открыть багаж.

— Извините, сэр, пожалуйста, откройте ваш багаж.

Макс открыл свой рюкзак. Офицер порылся внутри и вытащил какие-то банки.

— Извините, сэр, это что такое? — спросил он.

— Это биодобавки, я — спортсмен! — грубо рявкнул Макс.

— Извините, сэр, это нужно сдать в багаж.

— Но я уже сдал вещи в багаж! — заревел на него Макс.

— Извините, сэр, вам нужно сдать это в багаж, — с невозмутимым видом повторил свой приказ офицер.

Макс раздраженно пошел обратно через рамку металлоискателя и исчез в толпе.

Я стала нервничать, так как ситуация начинала выходить из-под контроля. Тут, в чужой стране, особо не забалуешь. Сразу вспомнился аэропорт в Японии, когда отменили рейс на Париж и нам предложили лететь в Москву, к тому же потребовали заново платить штраф за перевес, но уже на московский рейс. Конечно, никто никакой повторный штраф платить не стал, но Япония — это цивилизованная страна, а Индия пока не входила в мой список современных, цивилизованных стран.

Прости меня, Индия, за такие слова. У меня тут херувимки в обморок падают от вашего приема, что уж про меня говорить.

У меня на глазах стали наворачиваться слезы, и я почувствовала себя маленькой брошенной девочкой в чужой стране.

***

Вдруг в толпе я увидела торс моего Макса! О господи, слава богу, все обошлось!!!

— Катька, эти придурки подумали, что это наркотики, представляешь? Мне пришлось долго объяснять, что это такое! И только потом они успокоились и заставили меня сдать все в багаж. Идиоты! — возмущенно закричал Макс.

Мы быстро пошли в глубь зала ожидания и стали искать свободное место. В зале было много народа, люди сидели везде: на полу, стульях, на корточках. И здесь наша парочка тоже вызвала большой интерес: все либо улыбались нам, либо недовольно отворачивались от голого торса Макса.

Наконец на одном из табло высветился номер нашего рейса, и мы, пройдя через проверку билетов, вошли в приехавший современный автобус.

***

Выйдя из автобуса, мы были очень удивлены увиденным действием. Перед нами стоял самолет времен эдак второй мировой войны!!!

— Макс, ты уверен, что эта кастрюля умеет летать?! — удивленным голосом спросила я.

— Да, крутая тачка, ничего не скажешь! — с иронией ответил мне мой товарищ.

Все, кто был в автобусе, стали подниматься по трапу в одну единственную дверь этого так называемого самолета. Мне как-то не очень хотелось заходить внутрь. Но, стюардессы улыбались и радостно здоровались с нами, приглашая внутрь салона.

Меня практически подталкивала в салон моя новая подружка, так как Макс уже был внутри и сидел на своем месте. Господи, хоть бы долететь, хоть бы не разбиться где-нибудь на полпути!!!

***

Ну слава богу, наш полет прошел более или менее нормально. Кормили только индийской едой, без выбора. Может, оттого что внутренний рейс? Не знаю.

Мы были посажены в автобус и довезены до здания аэропорта. Когда мы вышли из таможенного контроля, начали происходить странные вещи. К нам стали стекаться индусы, находящиеся в данном пространстве. Они взяли нас в кольцо, и один индус, подойдя к нам, дал мне и Максу по розе.

Конечно, моя подружка херувимка и тут отличилась, пытаясь выхватить из моих рук розочку, но я, дав ей по носу, поблагодарила индуса за подарок. Малышка была жутко обижена на то, что ее никто не замечает, а я в ее поведение вдруг стала узнать какие-то свои черты…

О господи, да неужели это всё-таки я?

***

Вот странно. Бывают периоды, когда на мистику тебе глубоко наплевать и ты ничего не видишь вокруг себя. Даже когда ангелы тебе в ухо орут: «Не делай этого, не ходи ТУДА!» Но ты все равно с упрямством осла тупо идешь навстречу своей очередной неприятности. И самое смешное, ты даже не видишь этих своих друзей — ангелов. А иной раз все вокруг тебя как-то сжимается в некое пространство, воздух которого практически можно пощупать руками… Всё становится настолько плотным, что перестаешь понимать, в какой реальности ты находишься…

Вот и сейчас, когда на протяжении некоторого времени перед моим носом периодически появлялась эта странная симпатичная особа, я признала тот факт, что я нахожусь в этом «киселе». Но что с ним делать и каковы законы пребывания в нем, я не знала…

Вдруг из моей розы, подаренной индусом, вылетела изумительная бабочка. Никто, конечно, на внешнем плане ее не видел. И мы шли в ту сторону, куда она летела. Только вот моя подружка размахивала маленьким сачком, пытаясь поймать эту бабочку…

Неужели тут есть какой-то еще уровень пространств вариантов, который видит она, но не вижу я? И почему это происходит? И почему я не вижу то, что видит она? Ой-ой-ой, сплошные вопросы и загадки.

***

Наконец-то мы вышли на улицу.

Город ошеломил нас своим зноем и колоритом. Теперь толпа таксистов создала нам живой коридор, и каждый пытался предложить нам свои услуги. Мало того, наш «успех» начинал обретать новые обороты, и толпа зевак лениво тянулась за нами вплоть до остановки такси. Какие-то шустрые мужчины громко предлагали нам что-то на своем языке, и по ходу движения один индийский товарищ, проявившийся более активно, чем другие, перешел на английский. Как-то быстро все остальные затихли, и это, видимо, означало, что процесс дележки нас между местными таксистами закончился.

Кто их знает, по какому принципу распределялись здесь приезжающие туристы? Возможно, у них есть некие правила и неважно, таксистская это мафия или нет.

***

Видимо, нас выбрали и определили главного индуса над нами. Я, конечно, шучу сейчас. Но тогда точно было не до шуток. Все эти экзотические мужчины взяли нас в кольцо, но держались все-таки на почтительном расстоянии. Кто-то фотографировал, кто-то, громко разговаривая, показывал на разные части тела Макса.

Постояв с Максом минуты две-три, я решила взять инициативу в свои руки. Поняв, какой дядька здесь главный, я подошла к нему.

— Прашанти, сколько стоит доехать и сколько по времени? — спросила я по-английски.

— 1400 рупий. От трех до пяти часов, — мгновенно ответил индус.

— Нет, 1200 рупий, — решила я начать свой торг, зная реальную цену на поездку.

Тут наш «главный индус» показал на какое-то авто, похожее на то, которые снимали в старом индийском кино. Такая колымага!

— Вот это авто, мэм! — закричал индус от радости.

Я с недоумением посмотрела на Макса, но его лицо ровным счетом ничего не выражало. Будто ему было все равно, на чем ехать. Он был очень занят общением с вновь приобретенными фанатами. В очередной раз я поняла, что все задачи придется решать мне.

— Ты что, мы не поедем на такой развалюхе, нам нужен нормальный автомобиль! — резко ответила я индусу.

Индус тоже не собирался сдаваться, и у него сразу возник новый аргумент.

— Мадам, не волнуйтесь, давайте сейчас я довезу вас до перекрестка. Там мой брат вас заберет и отвезет в Прашанти, — деловито сказал он.

— Нет, мы никуда не поедем, пусть твой брат приезжает сюда и везет отсюда. Все. Торг окончен, — и я резко пошла в другую сторону.

Индус, увидев, что я ухожу, куда-то стал звонить и с кем-то громко разговаривать по телефону. Я на всякий случай пошла медленней, в надежде, что он меня догонит.

Так и произошло. Индус побежал в мою сторону, радостно размахивая телефоном в руке.

— Мадам, нет проблем, только вам нужно будет немного подождать, пока мой брат приедет сюда.10—15 минут, не больше!

«О господи! Что же делать? — подумала я про себя. — Тут точно мафия. Этот тип нас никому не отдаст, поэтому что-то предпринимать бесполезно. Нужно переломить ситуацию. Нужно подождать…»

Я вспомнила про моего друга-товарища, который окончательно вошел в роль звезды — раздавал всем автографы, фотографировался и чувствовал себя очень комфортно. Тут опять появилась моя подружка, которая примостилась на капоте близстоящего авто, и выглядела она очень расстроенно и потерянно. Будто всех пригласили на бал, а про нее забыли. Бедняжка…

Ой, если она — это я, или наоборот, то что же получается? Это она «зеркалит» мое внутреннее состояние? Вы ведь помните, я вам рассказывала про местечковость? Вот — пожалуйста!

Тут мои мысли развеял индус, стоящий рядом со мной, Максом и сидящей малышкой на капоте. Малышка, обрадовавшись, что обращаются к ней, даже взлетела от радости вверх, но тут же осела от слов этого индуса, обращенных к Максу.

— Разрешите с вами сфотографироваться, сэр? — спросил он.

— Давай, валяй! — ответил Макс.

Из толпы, немного смущаясь, вышли еще два индуса.

— А я могу тоже сфотографироваться с вами? — спросил второй.

— А вы откуда? О! Россия, Москва, Москва! Ваша профессия? — не унимался первый.

— Это — русская звезда. Кинозвезда, — почему–то съязвила я.

— Порнозвезда, — буркнул себе под нос Макс.

Я посмотрела на часы. Обещанные пятнадцать минут уже заканчивались, и я решила обратиться к нашему шефу.

— Ну, где твой брат? Или мы поедем на другой машине! — громко сказала я.

— Мадам, не волнуйтесь, он сейчас приедет.

Тут подъехал белый джип, и из окна высунулась голова водителя. Это был явно не брат нашего шефа.

— Извините, мэм, вам куда нужно? — нервно спросила «голова водителя».

— Прашанти, — быстро ответила я.

«Наш шеф» возмущенно стал что-то кричать новому водителю. Возможно, они пытались объяснить друг другу, кто нас экспроприировал. Мы молча стояли и наблюдали за перебранкой индусов.

Я не унималась. Мне хотелось одного — уехать в Прашанти! Если и дальше так пойдет дело, нам придется здесь ночевать. И только я решила подойти к новому водителю и задать вопрос: «Ну сколько, ты говоришь, доехать до Прашанти?», как в этот момент подъехало такое же беленькое авто, и «наш шеф», гордо показывая на него, закричал:

«Вот, мэм, вот и мой брат подъехал! Поехали! Садитесь, пожалуйста, в машину!»

Ох уж эти приключения! Интересно, что они действительно думали про нас, странных иностранцев, зачем-то приехавших в их страну?

В машине, кроме водителя, сидел еще один молодой индус. Как мы потом узнали, на дальние расстояния водитель всегда брал с собой замену. Их тоже можно понять. Дальний путь, пять часов в пути, чужие люди-иностранцы, мало ли что произойдет в дороге.

Ведь как бывает — мы думаем только о себе в другой стране. «А вдруг», «а вдруг».

Вот и они, видимо, думают со своей стороны — «а вдруг».

***

Я сидела в машине и смотрела в окно. Сначала все резало глаз: стайки индусов, идущих куда-то по своим делам; коровы, медленно бредущие тоже, видимо, по своим делам; то и дело снующие моторикши, женщины в сари. На каком-то этапе любопытство было удовлетворено, и усталость стала брать вверх. Я, то ли засыпала, то ли «улетала» от усталости…

Колесо. Колесо машины стало медленно вращаться, превращаясь в колесо повозки…

По пустыне идут два человека-пилигрима. Медленно. Они точно знают, куда идут…

Израиль. два пеших человека-пилигрима. Восток. два пеших человека- пилигрима.

Колесо. Колесо повозки… Обратный ход вещей…

***

Машину тряхнуло на повороте, и я вышла из забытья. В этот момент мы пытались объехать лежащую поперек дороги одинокую корову. Она навеяла мне странные мысли…

«Вот лежит она, бедолага, здесь, в глубинке Индии, и ничегошеньки ей, корове, не нужно… И ничего она не боится: ни людей, ни проезжающих мимо машин. Она даже не боится, что кто-то возьми, да и наедь на неё… Нет, она спокойна. Она в нирване».

Мысли то и дело скакали от коровы к мегаполису, который мы покинули какие-то восемь часов назад. За спиной сотни километров пути, несбывшиеся мечты, возможно, не сложившаяся жизнь.

Зачем мы приехали сюда? Может, за новой жизнью, за новым глотком воздуха? Что там осталось, в моем любимом мегаполисе? Ведь я действительно любила свой город, город, в который я приехала когда-то давно из ниоткуда в никуда…

Мысли опять стали цепляться за привычный мотив…

«Что такое звезда? Почему кто-то становится звездой, а кто-то нет? И почему звездам больше дано? Когда с ними что-то случается, то все о них думают, волнуются, их начинают спасать, находят деньги. Почему слесаря никто не спасает? А может, звездам потому столько помощи приходит, потому что они несут или должны нести миссию добра, надежды, любви? Живет где-нибудь, ну, например, даже вот в этой Индии, какой-нибудь Махмуд. Жизнь у него сложная, хреновая. Включает он телевизор — а там его любимая актриса или актер. И смотрит наш Махмуд на этих звезд, и сердце его наполняется любовью и добром, а также надеждой, что, может быть, завтра он оплатит все свои долги и сможет купить через какое-то время мотоцикл. А потом он поедет на своем шикарном мотоцикле в Бомбей, устроится там брадобреем и станет богачом. Чем не мечта? Вот Бог и выбирает тех, кто может будить в человеческих душах эти чувства — любовь, добро, надежду. Они и становятся звездами. А зачем тогда?»

Бред, полный бред. Я еду по Индии и думаю о каких-то звездах… Караул…

Монотонность движения опять стала погружать меня в некое оцепенение — состояние «отсутствия времени»: я видела впереди машины дорогу, но вдруг она резко закончилась, и мы въехали на щебенку.

Вокруг шли строительные работы. Мы проезжали мимо рабочих, каких-то машин по укладке асфальта. Потом у меня возникло ощущение, что дальше дороги нет, что дальше вообще ничего нет! Но машина продолжала ехать вперед и вперед. То ли я спала, то ли усталость хорошенько ударила меня по голове, но, проехав безвременье, машина, выехала с щебня опять на грунт.

В воздухе висела такая атмосфера, будто мы въехали в другую реальность, хотя внешне пейзаж почти не изменился — та же индийская панорама.

Мы сидели с Максом на заднем сидении, держась за руки, и только мордочка моей веселушки-подружки периодически подмаргивала мне с лобового стекла машины.

Часть 3. Ашрам

Из тихой, бедной провинции машина въехала в шумное местечко, где кипела жизнь!

Торговые лавочки манили своим изобилием, торговцы зазывали покупателей. Было столько народу, что людям было трудно идти, не то чтобы машине проехать. Но мы уже привыкли к стилю вождения, принятом в этой стране, поэтому постоянно оглушающие сигналы водителя нас почти уже не беспокоили. Конечно, мы окончательно проснулись и, высунувшись из окна, вовсю разглядывали местный пейзаж, удивленные такой перемене.

Наконец наш молчаливый водитель радостно объявил нам, что мы приехали в Прашанти Нилоям.

— Мэм, сэр, Прашанти! Вам нужны главные ворота? Ресепшн? Где вы будете жить?

Я, находясь в следующем этапе шока от новой страны, что-то пролепетала: «Да, нам нужен норд №8».

Мы медленно продвигались по узкой улице. Я кого-то высматривала в толпе, будто хотела здесь увидеть хоть одного своего знакомого.

Попрошайки бежали за нашей машиной в надежде получить милостыню. Вдруг из толпы я увидела знакомый силуэт. О, господи! Неужели это моя подружка Анечка? Не верю своим глазам!!!

— Анечка! Анечка! Господи, как я могла увидеть тебя в этой толпе?!

Анечка, улыбаясь, подошла к машине.

— Привет моя дорогая! Я ведь тебе говорила, что бог все сделает сам. Нам не нужно ничего делать! Саи Рам!

Тут она сложила руки, ладошка к ладошке, и кому-то поклонилась. Мы с Максом переглянулись, но ничего не сказали.

— Увидимся после даршина, — улыбаясь, сказала Анечка.

— А как мы найдемся здесь? Давай договоримся! — не унималась я.

— Бог поможет, не волнуйся, он все видит и все знает. Забудь про Москву, про свой ритм, учись слышать себя. Доверься себе. Может быть, вы за этим сюда приехали?

Мы даже не успели заметить, как Анечка растворилась в толпе. Как появилась, так и исчезла.

***

Проехав через строй идущих людей, моторикшей, попрошаек, мы подъехали к главным воротам ашрама.

Нас встретили служители ашрама. Они были одеты в белые брюки и белые рубашки. На шее у них были повязаны голубые галстуки. Они пешком проводили нашу машину сквозь ворота, держась за открытое стекло.

Машина остановилась, и в окно влезла голова служителя-севадала.

— Добрый день! — сказал дядечка.

Макс открыл дверь и решил выйти, но вдруг его практически засунули обратно в машину. Мы настолько растерялись от ситуации, что первая реакция была, как положено — агрессия.

— В чем дело! Не трогай меня руками! — заревел на севадала Макс.

Севадал, с абсолютно спокойным видом обошел машину сзади, и открыл мою дверь.

— Мадам, пожалуйста, выйдите из машины и купите вашему мужчине одежду в ближайшем магазине. Мы не можем пустить его в таком виде в ашрам! — сказал он мне.

Я была шокирована произошедшей ситуацией и не знала, что делать.

Мы переглянулись с Максом. Подумав секунды две, я решила последовать совету служащего. Более того, было понятно, что нас в таком виде все равно не пустят.

Шуточки закончились — мы столкнулись с новым миром и его законами. Или мы их соблюдаем, или — до свидания, в свой мир!

Я вышла из машины и одновременно со мной вышел друг нашего водителя. Он оказался довольно милым парнем, и по пути он стал объяснять, что у него здесь есть знакомый продавец, у которого самый хороший магазин в округе, и можно будет зайти к нему купить одежду для моего мужа.

Мы пошли в магазин, который находился напротив центральных ворот. Видимо, это была торговая улица. Торговцы наперебой предлагали мне навестить именно их магазинчик, но мой помощник с уникальной изворотливостью вел меня сквозь этот строй продавцов и зазывал, и наконец-таки мы пришли в магазинчик его друга-продавца.

Он встретил нас радушной улыбкой. Долго смеясь над тем, что нас не пустили в ашрам, он с виртуозностью вытащил из своего многочисленного товара мужской национальный костюм белого цвета, при этом расхваливая его так, будто он был сшит из сплошь золотых ниток.

Тут конечно, началось главное действие — купля-продажа. Ну как же не поторговаться?! Это же Восток ‒- дело тонкое. И началось…

— Сколько стоит? — с равнодушным видом спросила я.

— 200 рупий, — ответил товарищ.

Я, с умным видом, будто говорила со своим другом, на чистом английском, спросила друга нашего водителя:

— Это дорого?

Водитель, понимая, что продавец тоже понимает, о чем я спрашиваю, должен был как-то грамотно ответить на вопрос, чтобы приятно было всем.

— Нет мэм, это — дешево. Берите, — торжественно сказал он, при этом посмотрев и на меня, и на продавца.

Я, поняв, что заговором тут не пахнет, сразу спросила, есть ли у них такое же, только для женщин. Продавец, вошедший во вкус, конечно же выбрал мне самый красивый женский пенджаб, который был у него в магазине.

— А это — мой подарок! — сказал продавец, и дал мне две маленькие подушечки.

Я, довольная, что сделала первую покупку на иностранные тугрики, и еще получив подарок, расплатившись с продавцом, вышла вместе с водителем из магазинчика.

***

Обратно, уже с меньшим трудом, мы протискивались сквозь толпу. Торговцы нас особо не докучали, понимая, что мы уже что-то купили, и толку от нас мало. Поэтому мы легко дошли до главных грузовых ворот и подошли к машине.

Макс сидел внутри, будто прибитый пыльным мешком по голове, и я бросила ему одежду в окно. Он попытался опять выйти из машины, но, севадал держал все под контролем и не позволил ему выйти наружу. Конечно, представляете, сколько гнева и ущемленного самолюбия вышло наружу из моего дружка?!

Но, ему пришлось смириться с ситуацией. Испытание на все виды внутренней иерархии ценностей началось. Только началось.

Как-то корячась, он умудрился все же переодеться, и когда севадалы проверили его новый облик, они позволили нам ехать дальше, уже вглубь ашрама, к норду номер восемь, к ресепшену.

***

Мы ехали в машине сквозь строй людей, одетых в белые костюмы. Все были такие благодушные, шли парами, многие были босиком. Такого количества людей я не ожидала увидеть! Ну, думала, будут люди. Но столько!!!

Мы почему-то были так напуганы с Максом, что вцепились друг в друга за руки, как дети. Кругом звучала индийская музыка, и наша машина медленно ехала по территории ашрама.

***

— Макс, я тебя умоляю, не бросай меня, мне страшно. Давай будем жить в одном номере, прошу тебя! — прошептала я Максу.

— Да и мне тоже чего-то страшно, Кать. Ладно, давай, нет проблем.

Тут я вспомнила слова директора турфирмы, который дал нам билеты. Он сказал, что, когда мы приедем в ашрам, на ресепшене нас спросят, кем мы приходимся друг другу. Т.к. в один номер селят только мужа и жену, мы, конечно, можем и соврать, что мы — муж и жена. Но, кому мы соврем? Все всё видят — даже через ложь. Право выбирать за нами…

И вот я, вспоминая эти слова, не понимала, что делать в данной ситуации?

***

Ашрам представлял собой довольно-таки интересное место.

Находясь в Москве, я думала, что мы приедем в некое место, лишенное благ цивилизации, что-то вроде каменной пещеры или общины под открытым небом.

Оказалось, что мы попали то ли в огромный пансионат, или пионерский лагерь, или городок в городке со своей инфраструктурой. Здесь были и почта, и банк, и магазины, и три столовые — одна европейская и две индийские. Библиотека, кинозалы, стадион, музеи, больницы — и чего там только не было. Зона делилась на две части — внутри ашрама и снаружи. Все приезжающие старались размещаться внутри, т.к. на территории ашрама была некая аура, отличная от той, которая снаружи.

За территорией ашрама кипела своя жизнь с индийским ритмом и колоритом. Городок был маленький: вся архитектура построек стремилась быть приближенной к ашраму.

Линии бесконечных торговых точек, маленьких магазинчиков со всевозможными товарами, ломящимися прилавками — все это создавало иллюзию кипящей жизни. И, в принципе, этой иллюзии поддавались все вновь прибывшие туристы. Назовем и нас вначале туристами, т.к. мы были и в Индии, и в ашраме впервые.

Мы приехали развлекаться!

Ну, были мы в «турцияхяпонияхкитаях», и в Индию съездим-ка…

Машина медленно ехала по территории ашрама, и мы погружались в этот ритм. Контраст между внутри/inside/инсайд и снаружи/outside/аутсайд был очень ярким. Когда переступаешь границу главных ворот, то возникает ощущение, что там — все прелести социума: боль, страх, эмоции, соблазны, а здесь — мир, тишь и благодать…

И это ощущалось почти что на физическом уровне.

Вот нас и стало трясти, когда мы въехали в этот мир мира и покоя…

***

Наша машина подъехала к норду номер восемь.

Нордом назывался корпус — современное пятиэтажное здание. Их в ашраме вроде двенадцать, не помню. Также в ашраме, как мы потом узнали, были так называемые шэды — это некие пространства/помещения, в которых люди спали на полу — ряд за рядом. Это, конечно, для совсем продвинутых людей, желающих и готовых полностью отойти от благ цивилизации.

Мы вышли из машины и зашли в здание. И тут нас остановили севадалы, которые были на каждом углу. Куда не брось взгляд, везде ходили дядечки в белой одежде и голубых галстуках.

Оказывается, при входе в здание нужно было снимать обувь, и оставлять ее там же, прямо как в мечети. Мы конечно, опять растерялись, но подчинились просьбе/приказу.

Первая мысль, которая возникла в голове: «А как же наши ботинки, вдруг кто украдет?» — тихо сидела в голове. И я вдруг вспомнила про свою подружку, которая столько времени не проявлялась на внешнем плане. Неужели это были галлюцинации, связанные с усталостью? Дай бог, конечно, не хватало мне еще общаться со всякими летающими призраками.

По правую сторону от входа, параллельно к стене, стоял длинный стол и за ним сидели два человека. Один мужчина, который сидел левее, был очень пожилой, а второй ‒помладше. Они молча разглядывали нас, как мне показалось, целую вечность.

— Паспорт и билет, пожалуйста, — нарушив молчание, спросил тот, который постарше.

Я достала свой паспорт из сумочки, и Макс тоже.

Мы протянули паспорт нашему старичку. Он взял паспорта и, не поднимая глаз, стал внимательно рассматривать сначала содержимое моего паспорта, а потом открыв второй, паспорт Макса, и его.

— Муж и жена? — не поднимая глаз, неожиданно спросил он.

Мы окаменели. Повисла пауза.

Вдруг, откуда не возьмись, из стены, так застенчиво, вылетела моя подружка, и бросила в воздухе камешки.

Камешки, кружась в воздухе, перевернулись несколько раз, и я не заметила, на какой цифре они упали на стол к нашим севадалам.

В этот момент моя подружка намерено пролетела мимо моего уха, и, скривив мордочку, сказала мне: «Ну, и что ты собираешься делать? Совесть еще не мучает? Думаешь, я исчезла? Даже не надейся!»

Опять она?! Или это моя усталость?! Я отмахнулась от нее, как от мухи. Все сделали вид, будто не заметили, что я сижу, и размахиваю руками в помещении, где нет ни одного насекомого.

***

— Нет, мы не муж и жена, но мы живем вместе, — почему-то сказала я.

— Вы хотите жить в одном номере? — не поднимая глаз, спросил пожилой севадал.

— Да, — ответила я.

Севадалы сидели молча и изучали наши паспорта.

Моя подружка, рассматривающая пространство, и услышав слово «да», быстро подлетела к пожилому севадалу, и заглянула в мой паспорт. Скорчив сначала гримасу удивления, а потом, изобразив обморок, и, якобы придя в себя, она, смеясь, перевернула паспорт в руках севадала сверху вниз. В этот момент я заметила, что севадалы рассматривали наши паспорта «вверх ногами».

Севадал почему-то улыбнулся хитрой улыбкой, и, захлопнув сначала один паспорт, а потом второй, резко указал нам рукой, чтобы мы прошли направо.

Макс, чуть в замешательстве, тихо сидел на стуле, почти не участвуя во всей этой процедуре, и рассматривал муху, которая ползала по стеклу…

***

Мы вошли в узкую комнату, разделенную на две части стеклом с окошком.

— И что теперь, Макс? — спросила я заторможенного Макса.

Осмотревшись, и заглянув сначала в одно, потом в другое окно, мы увидели сидящего за компьютером мужчину.

— Извините, сэр, — чуть смущенно спросила я.

Мужчина протянул руку к окну и постучал ладонью по отверстию внизу окошка. Это конструкция напоминала окошко в банке, куда обычно вкладывают деньги, документы и всякие там бумажки.

Этот жест дал мне понять, что в это отверстие, нужно положить наши паспорта. Севадал, взяв их, сел за компьютер и стал вбивать наши данные в сияющее окно ПК.

— Норд семь, комната восемь. Сколько будете пребывать? — напечатав всю необходимую для себя информацию, через какое-то время спросил он.

— До десятого октября, — ответила я.

Он опять что-то начал набивать в Пк, а потом стал громко выстукивать цифры на калькуляторе одним пальцем.

— С вас 1000 рупий, мэм, — громко сказал он.

Мы с Максом стали копошиться в своих кошельках. Каждый из нас отсчитал ровно половину — по 500 рупий. Я положила деньги обратно в окошечко, и мужчина вложил в него взамен паспорта и ключ.

В этот момент в данное помещение зашли еще люди. Они тоже были русскими. Услышав в Индии знакомую речь, мы почему-то страшно обрадовались.

— О, русские, вы откуда?! — спросила я.

— Мы из Москвы, а вы?! — возбужденно ответила они.

— Мы тоже!

— Вас куда поселили? — не унимались новые знакомцы.

— В седьмой норд. Увидимся еще, надеюсь, — выйдя из забытья, сказал Макс.

— Да, скоро ужин, так что, может там и увидимся! — ответила одна из женщин.

Макс обнял меня за талию, и мы вышли из комнаты.

***

Выйдя из здания, мы удивились, что наша обувь была на месте.

Возле здания росло большое дерево, ветки которого были близко наклонены к зданию, и я заметила, что на одной из веток сидела моя подружка с серьезным видом охранника «чужого» имущества. Увидев ее, я невольно рассмеялась, на что она, состроив гримасу, показала мне язык.

***

Одев свои дорогущие ботинки, мы пошли к нашей машине. Тут к нам подошли какие-то индусы и предложили поднести вещи в номер. Мы с радостью поблагодарили «добрых» индусов, пока еще не понимая, что тут и как. Ну, подошли люди, предложили помощь, и замечательно!

Мы проследовали в сторону норда номер семь, благо, что он находился рядом с нордом восемь. Дойдя до входа, мы опять увидели дядечек в белом и голубых галстуках, и индусы, идущие впереди и несущие наши вещи, поставили их на землю, и, сложив руки ладошка к ладошке, сказали таинственное слово: «Саи Рам». Поднявшись на третий этаж, мы прошли по длинному коридору до номера восемь, и Макс начал открывать дверь в наше новое жилище.

Момент был очень трепетным, так как мы не знали, что же ждет нас внутри. Когда же дверь была открыта, мы были сильно удивлены аскетическим убранством номера: внутри было две кровати, один длинный столик, приставленный к стенке и два стула. Вместо шкафа была углубленная каменная ниша в стене, без дверцы и на верхней полке железный прут для вешания одежды. Еще в номере был душ и туалет. На окнах почему-то висели решетки, что меня немного озадачило.

И зачем здесь решетки? К тому же на потолке висел огромных размеров вентилятор, с такими лопастями, что он был похож на пропеллер от вертолета!

Макс дал индусу 100 рупий, и тот недовольно скривил лицо, показывая, что мало. Макс добавил еще 20 рупий, и когда тот опять начал что-то говорить на своем, Макс прикрикнул на него, чтобы тот не наглел. Поняв, что с нас больше ничего не взять, индус, поклонившись, вышел.

***

Оставшись одни, мы завалились на кровати.

Каждый из нас молчал, думая о своем.

Вентилятор замер в последнем вздохе, оставленном теми, кто жил здесь до нас. А интересно, кто жил в этом номере? Русские, немцы, французы, японцы?

Задумавшись, я вдруг опять увидела наглую мордаху, расположившуюся на одной из лопастей нашего вентилятора. Мое видение, задрав ноги вверх, болтала ими в воздухе и с любопытством разглядывала нас сверху вниз.

— Макс, а ты ничего не видишь на вентиляторе? — задумчиво спросила я.

— Где? Кать, тебе жара, что ли, в голову дала? — равнодушным голосом ответил Макс.

— Да нет, все нормально, — ответила я.

Прошло немного времени. Мы с Максом молча лежали каждый на своей кровати.

— Макс, ты что-нибудь чувствуешь? — спросила я.

— Да ничего я не чувствую. Жрать хочу, — капризно ответил он.

— Сейчас вроде ужин будет, русские сказали. Пойдем, посмотрим, что это такое. И вообще, что здесь происходит… Пошли, пошли, вставай!

Я встала с кровати. Макс с недовольством поднялся со своего лежбища.

Моя подружка пулей слетела с лопасти вентилятора, и еле успела просочиться в щель захлопывающейся двери.

— Ой! — вскрикнула она на весь коридор.

Макс как шел вперед, так и продолжал идти. Я окончательно поняла, что данную особу вижу только я, и это, видимо, плод моего больного и уставшего воображения.

При чем тут ум? Усталость, банальная усталость…

***

Мы подошли к столовой. Возле нее стояла длинная очередь.

Мы не сразу обратили внимание на то, что она состояла только из женщин. Память чуть стерла информацию о том, что с нами происходило в аэропорту. Тут к нам обратилась одна из дам, стоящая в очереди.

— Красавчик, а тебе не сюда, тебе в мужскую столовую. Это Индия, ашрам. Тут мальчики отдельно, девочки отдельно, — смеясь, сказала женщина и очень проницательно посмотрела в глаза Максу.

На самой вершине горы расположился тибетский монастырь. На фоне восходящего солнца, в позе лотоса, и в великом молчании, сидел монах.

Макс, отведя глаза от женщины, резко развернулся и растворился в толпе людей.

Я осталась в очереди из женщин. Новая знакомая, видимо, решила взять надо мной шефство, и поэтому не оставляла меня ни на минуту.

— Ну и красавчика ты себе отхватила! Хороший парень, и сердце у него открытое, доброе! Хороший парень, — затараторила она.

— Да. Только еле доехали. Это было «маски-шоу», — задумчиво ответила я.

— А вы откуда? — не унималась моя новая знакомая.

Она была невысокого роста, пухленькая, с очень живыми и жизнерадостными глазами.

— Из Москвы. Меня зовут Катерина.

— Хорошее имя у тебя! А я — Татьяна, Татьяна из Саратова, — почему-то радостно смеясь, ответила моя новая знакомая. — А вы первый раз здесь?

— Да, первый.

— Ну, тогда я помогу тебе. Тут люди разные бывают: и национальностей разных, и религий тоже. Кого тут только нет: и мусульмане, и католики, и православные. Японцев сейчас много. Вчера приехала делегация. Ты главное, много не ешь с дороги.

Очередь медленно продвигалась вперед. Мне было как-то неловко без Макса. Будто он создавал для меня некую зону защищенности и комфорта. И когда его не стало, я почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что хотелось плакать.

Хоть бы моя новая подружка с крылышками, что ли, появилась.

И куда она запропастилась? И вообще не понятно — то появляется, то исчезает! Что за дурацкая манера у всех моих знакомых? Как только они мне нужны — их нет. А как мне нужно побыть одной — на те, пожалуйста, гостей — полон дом!

Наконец-таки мы вошли в столовую.

Женщины подошли к ограждению, встали в круг, и началась общая молитва. Данное действие было настолько необычно для меня, что я не понимала, как себя вести. Все стояли с закрытыми глазами, и тихо бормотали какие-то слова на незнакомом мне языке. Но что странно — я не чувствовала никакого дискомфорта от всего происходящего. Да, было необычно все, но эта церемония только уносила меня в состояние покоя и благодати.

Пропев какие-то песни, как я потом узнала — баджаны, женщины медленно пошли, одна за другой, к раздаточному столу.

***

Я шла первой к раздаточному столу. За мной следовала моя новая знакомая. Она с заботой матери громко рассказывала мне что есть что на столе. Меня, конечно, не очень удивило то обстоятельство, что еда в Индии вегетарианская, но я думала, что, хотя бы будет 50 на 50. Но здесь была только вегетарианская еда — и никакой другой!

Я даже не помню, что я выбрала. С голодухи я набрала такое количество всякой всячины, что еле несла все это к кассе.

Кассой назывались две женщины, сидящие рядом друг с другом. Возле них на столе стояла маленькая тарелка, в которую они складывали деньги. Женщины в очереди весело разговаривали друг с другом, и создавалось впечатление, что все друг друга знают.

Мы подошли к кассе, дама внимательно посчитала то, что я взяла на подносе и, объявив мне сумму, стала ждать, когда я с ней расплачусь.

Татьяна из Саратова не забыла отчитать меня за то, что я так много набрала еды. Это вызвало у меня легкое раздражение, но я постаралась погасить этот огонек.

Расплатившись, мы пошли по широкому залу в поиске свободного места, так как народу было много, и поэтому место нужно было искать.

Над залом висело многоголосие языков. Пробежав по залу глазами, я действительно поняла, что кого только тут не было: и японки, и китаянки, и индуски, но мало (я потом узнала, что индусы, в основном, ели в двух индийских столовых, расположенных рядом), и русские. Очень много русских!

Наконец-таки мы нашли свободное место, и нашими соседками оказались две испанки, три американки и мы — русские. Расставляя свою еду с подноса на стол, я поймала на себе удивленные взгляды моих соседок, но сделала вид, что я ничего не замечаю.

— Кать, завтра утром в 5 часов, 5:30 нужно занять очередь на жеребьевку, — усевшись поудобней, и взявшись за гороховый суп, сказала Татьяна.

— Во сколько?! А что такое жеребьевка? — удивленно спросила я.

— Ты приходишь в мандир, садишься в линию. В определенное время выносится мешочек с камнями. Первый человек в линии вытаскивает номер ряда, и вся линия потом сядет на этот ряд…

Я слушала ее слова, будто сквозь сон, потому что была очень переполнена эмоциями и устала. В этот момент с другой стороны окна стала стучать моя подружка. Увидев открытую форточку, она мухой влетела в столовую, и, облетев весь стол, уселась на солонку.

— А вы в каком норде размещены? — спросила Татьяна.

— В седьмом.

— А, вы что вместе расселены? Вы муж и жена?

— Да нет…

— А как же вас вместе поселили? — удивленно спросила Татьяна.

— Да я сказала, что мы живем вместе. Они долго смотрели на нас, а потом дали ключ.

В это время моя подружка, уставшая от нашей болтовни, решила посмотреть, кто что ест, и стала медленно облетать всех собравшихся за столом. Момент, когда я заканчивала последнюю фразу, совпал с тем, что она решила глотнуть компота испанки. В этот момент, услышав мои слова, она чуть не поперхнулась компотом.

— А, понятно, понятно, — медленно растягивая слова, сказала Татьяна.

— Татьян, как вы думаете, я обманула Бога? Я ведь не сказала, что мы муж и жена, — будто на исповеди, спросила я.

— Бога нельзя обмануть, так же, как и себя, — ответила она. — Да, не забудьте в норд №6 отдать свои билеты, чтобы подтвердить обратный вылет!

Татьяна хитро посмотрела в сторону компота испанки, и мне показалось, что и она видит то, что вижу я.

***

После ужина я распаковывала и развешивала вещи в нашем странном номере.

Вешалкой и одновременно шкафом была ниша в стене, в которой была железная перекладина. Я сначала повесила вещи на нее, а в оставшиеся проемы просто положила то, что не очень, как мне показалось, было необходимо. Ведь, находясь в социуме, мы не послушались умных людей, что брать с собой нужно только самое необходимое. Что в Индии, в ашрамах нельзя носить европейскую одежду. Что не нужно брать кучу городского хлама, который здесь никогда не пригодится. Нет, мы же набрали столько багажа, будто приехали в пятизвездочный курорт с вечерними променадами. Слава богу, хватило ума не брать вечернее платье, хотя такая мысль промелькивала пару раз. Конечно, если дальше путешествовать, оно бы, это платье, может и пригодилось бы, но в нашем случае мы ехали целенаправленно только в ашрам.

Так вот, все эти городские ценности, которые имели ценность только «там», теперь жалко лежали на нижней полке, забытые и никому не нужные. Только тут я поняла, сколько внимания, зачастую не нужного, мы придаем в жизни вещам.

— Макс, давай, кровати соединим? — задумчиво спросила я.

Макс рылся в своем рюкзаке, и, подняв глаза, ответил: «Давай».

Мы, молча, подошли к одной из кроватей, и взялись за оба края.

— Отвали, я сам, — буркнул мне Макс.

Я смущено отошла от него, понимая, что он в своих мыслях, и лучше ему не мешать.

Соединив кровати, он снял с себя индийскую одежду, бросил ее на пол, и, оставшись в чем мать родила, пошел в душ. Я была парализована от его поведения, так как голый мужчина не входил в мои планы. Хотя, чего я хотела от мужика, тем более от стриптизера? Что он будет стесняться своего тела? Наивная!