Бесплатный фрагмент - Путь домой

ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ МОИМ РОДИТЕЛЯМ. СПАСИБО ВАМ ЗА ВСЁ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ.

ОЧЕНЬ ВАС ЛЮБЛЮ

ПУТЬ ДОМОЙ

Лабиринты дорог

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Мы жили в пещере на берегу реки в самой чаще леса. Был чудесный осенний день. Сочная травка колыхалась на ветру. Я открыл глаза, выглянул из берлоги и зажмурился. Солнце просто ослепило меня. Потихоньку я снова открыл глаза и поморгал, привыкая к свету утреннего солнца, а заодно стряхивая сон с ресниц. Я чувствовал тёплый мохнатый бок мамы-медведицы. Медленно встав и потянувшись, я вылез из берлоги и, неуклюже переваливаясь спросонья, пошёл к реке. Мне нравилось сидеть на берегу и наблюдать за шустрыми большими рыбами, которые аппетитно поблёскивая чешуёй, плескались в прозрачной чистой воде. Моя шерсть красиво блестела и переливалась на солнышке. Вдохнув носом воздух, я почуял, что где-то совсем недалеко щипало травку стадо оленей, а уши уловили, что с дерева ветерок сорвал сразу много листьев и разнёс их далеко-далеко. Я слышал птичий щебет и ещё какой-то шорох. А потом треск веток…

— Дик, ты где? — донёсся до меня испуганный голос моей мамы.

Упс! Кажется, я немного засиделся и совсем забыл, что не предупредил маму и что она будет волноваться. Неохотно кряхтя, я поднялся и побежал по тропинке на рычание мамы. Завернув за кусты, я наконец увидел маму и троих медвежат — моих сестричек. Оказывается, когда я ушёл, мама тоже проснулась и, заметив, что меня нет, разволновалась, перебудила остальных медвежат и побежала меня искать. Увидев меня, мама облегчённо вздохнула, подошла ближе, сердито схватила меня за загривок и хорошенько потрясла. Отпустив меня, она нахмурилась и спросила:

— Ушёл и не предупредил. Где ты был?

— Ну зачем так трясти-то? — проворчал я, потирая загривок.

— Я спросила, где ты был? — мама сердито смотрела на меня.

— На берегу ручья смотрел на рыбок, — ответил я и глянул на маму виновато.

«Ну чего она сердится», — подумал я.

— А предупредить меня? — рыкнула мама. — Ты же знаешь, что я буду беспокоиться.

— Прости, — ответил я, а мама недовольно фыркнула.

— Пойдём назад, — сказала она мне и моим сёстрам.

В этот момент одна из моих сестрёнок, стоявшая довольно далеко от нас, странно пискнула и плюхнулась на брюхо. Мы обернулись на неё и увидели, что кто-то или что-то тащит её за заднюю лапу в кусты.

— Микки, ты куда? Что случилось? Что это? — взвыла мама и понеслась за ней.

Мы с Полли и Бертой (моими сестрёнками) испуганно что-то забормотали и попятились назад. Вдруг послышался резкий странный звук, а потом медвежий рёв огласил лес. Мама вылетела из кустов, одно ухо у неё было порвано, и оттуда лилась алая кровь. Она в отчаянии громко рычала. Сначала мы все остолбенели. Я и Полли завопили от ужаса, а Берта зажмурилась. Затем мы в страхе попятились. Я шагнул назад и в этот момент почувствовал, что мою ногу что-то стянуло и потащило назад. Я завопил ещё громче. Мама бросилась ко мне. Полли и Берта тоже побежали мне на помощь.

— Назад! — крикнула им мама.

В этот миг опять послышался странный резкий звук. Мама остановилась и закрыла собой моих сестрёнок.

— Дик, попробуй вырваться! — кричала мама, обернувшись ко мне и закрывая телом Полли и Берту. Она была не очень далеко от меня, и я прочитал в её глазах страх и ужас.

Я брыкался и сопротивлялся, но тот, кто тянул меня, оказался сильнее. Он дёрнул верёвку очень резко, и я плюхнулся на живот. Меня почти затянули в кусты. Я хотел развернуться и напасть на обидчика, но никак не мог вывернуться, так как меня тащила верёвка.

— Не могу, не получается, — завыл я, из последних сил цепляясь за корешки и ветки кустов.

Незнакомец что-то кричал, я ничего не понимал, не успел даже обдумать, что это могло быть. Вдруг меня дёрнули очень сильно. Лапе было так больно, что на глаза навернулись слёзы.

— Кто это? — заорал я. — Ничего не понимаю. Это что?

— Люди! — донеслось в ответ.

Тут я увидел мохнатую лапу, мамину лапу. Я схватил её, и мама потянула меня. Я немного расслабился, обрадовавшись, что мама рядом, что она может спасти. Это была ошибка. Этот «люди» (теперь я знал, как он называется) дёрнул ещё сильнее, и мама не удержала меня. Моя лапа выскользнула, и я скрылся в кустах. Я ещё пытался вывернуться и отчаянно цеплялся за ветки, но напрасно. Опять «люди» закричал что-то, чего я, конечно же, не понял. Потом что-то сильно кольнуло меня в мой мохнатый зад, и я понял, что ужасно хочу спать, как будто я жутко устал и не спал сто лет. Мои глаза начали слипаться сами собой.

— Дик, Дик, Дик…, — ещё слышал я маму, как будто откуда-то очень издалека. Ещё я слышал далёкий писк моих сестрёнок. Затем все звуки перемешались, в глазах совсем помутнело и размылось. До меня снова донёсся мамин грозный отчаянный рык, лязг когтей, плач сестёр… По всей видимости, «люди» хотел схватить и моих сестёр, и напал на них на поляне. Я мог только догадываться… Но думаю, мама защитила и отбила Полли и Берти, потому что я услышал мамин победный рык и радостный крик моих сестёр. Я очень был рад за них и даже успокоился. В этот момент мои глаза окончательно закрылись, и я крепко заснул под действием снотворного (но это я только потом узнал, что это было снотворное).

СТЕНА

Наконец я проснулся. И теперь, даже лёжа с закрытыми глазами, я сообразил, что что-то не так. Я прислушался и принюхался. И тут я понял, в чём дело: ни птичьего щебета, ни плеска реки, ни шороха листьев я не слышал. Только тихое колыхание травы и непонятный гул. И ещё: я не чувствовал мамин тёплый бок, рядом с которым я всегда просыпался дома. Я резко встал и увидел, что вообще нахожусь не дома, не в своей берлоге, а в каком-то непонятном неизвестном месте. Надо мной распростёрлось бескрайнее синее небо. Ещё были две огромные каменные стены. Они стояли друг напротив друга. Между ними было свободное довольно широкое пространство. С боков же не было преграды. Я радостно рванул в сторону свободы и… треснулся с разбега головой обо что-то невидимое! Оказалось, что кроме каменных, там были ещё какие-то невидимые стены, через которые я никак не мог пройти. Каменные стены были такие огромные, размером с трёх взрослых медведей, и я тоже никак не смог бы их перепрыгнуть. За невидимой стеной находился прудик, дерево и песок. И больше ничего не было. С моей стороны было всё то же самое. Я будто бы был в какой-то странной пещере. Но потолок, укуси меня пчела, потолок! А потолка не было! Я понял, что нахожусь в какой-то ловушке. Видимо, за этими чудо-стенами была свобода!

Удивлённо фыркнув, я поднялся на задние лапы, а передними упёрся в невидимую преграду. Я попытался проломить эту непроходимую стену. Я наваливался на неё, что было сил, но она не поддавалась. Тут я услышал очень знакомый мне голос:

— Ничего не получится. Я уже все способы разрушения перепробовала. Эта стена слишком крепкая. Похоже, мы здесь застряли на веки вечные.

Я чуть на пять метров не подпрыгнул от радости. Это же голос моей сестры Микки!

Но если она здесь, где же тогда мама, Берта и Полли? И тут меня словно пчела укусила: я вспомнил все события, которые происходили со мной совсем недавно. Людей, мамину борьбу с ними, укол в зад… Вспомнив всё это, я шумно вздохнул, спустил лапы с этой прозрачной стены на землю и помчался во всю прыть на голос сестры. Я пробежал мимо такого же пруда, какой я видел там с другой стороны стены. Я прибежал к дубу, который рос в углу странной пещеры с прозрачными стенами. Микки вышла мне навстречу из тени дерева. Она была чуть старше и больше меня. Красивая медведица с тёмно-коричневым пушистым мехом. Она указала вверх своим когтем. Я посмотрел туда… И там наверху на каменной стене толпилась целая куча каких-то лысых двуногих существ. Сначала я подумал, что у них странная разноцветная шерсть, но потом я понял, что это на них были какие-то штуки (позже я узнал, что это одежда). Они вопили от радости и махали руками. Я только сейчас услышал шум, а раньше был так озадачен и удивлён местностью и пытался понять, где я, что даже ничего не слышал… Эти существа показывали на нас и размахивали какими-то чёрными штуками (позже я узнал, что это были телефоны).

— Знакомься, — прошептала Микки. — Это люди.

Я уставился на маленьких лысых существ. Это люди? Я снова посмотрел на сестру с недоумением.

— Ты уверена? — спросил я.

— Ну да, — пожала она плечами. А что? Ты не веришь мне?

— Такие лысые и маленькие уродцы смогли справиться с нами и похитить? — я с интересом и удивлением посмотрел на людей.

— Да. Слушай, Дик, я тоже знаю не всё, не больше, чем ты, — сказала сестра раздражённо и, развернувшись, потопала к дубу. — Не приставай ко мне, займись чем-нибудь другим.

— Чем здесь можно заняться? — удивлённо спросил я, озираясь по сторонам.

— Не знаю. Отстань. Я устала и злая. Нам ничего не исправить. Придётся смириться с судьбой.

— Но я не хочу сдаваться! Надо что-нибудь придумать! Я не хочу здесь жить! Я хочу домой! Как здесь можно жить? Я хочу жить в своём лесу, со своей семьёй, с мамой! Что здесь делать? — возразил я сестре и пошёл к этой стене-нестене, к этому непонятно чему, преграждавшему путь к свободе.

БЕЛАЯ ВОЛЧИЦА

Я стал исследовать это сооружение. Вдруг перед моим носом пробежал шакал так близко и неожиданно, что я даже отпрянул назад, забыв, что между нами стена, что я отделён от него. Конечно, я вовсе не боюсь никаких шакалов и без стены, но просто как-то не ожидал. Шакал же не обратил на меня никакого внимания. Он просто пробежал мимо меня и присоединился к своим сородичам. Я с любопытством присмотрелся. Кучка шакалов столпилась около пруда и о чём-то оживлённо спорила. Как я понял, они поймали какую-то маленькую неосторожную мышку и теперь обсуждали, кто её съест. Один из шакалов повернулся ко мне. Он был худее и меньше других. Он недружелюбно уставился на меня своими выпученными красными глазами. Мне стало неприятно, я отвернулся от него и пошёл к противоположной стене.

За другой невидимой преградой тоже был такой же пруд, как у нас и как у шакалов, и такое же дерево. Но в отличие от нашей пещеры, в этой был ещё и каменный уступ. На этом уступе величественно расположился волк. По всему было видно, что это был вожак. Он был чёрный. Все остальные, лежавшие рядом на уступе, тоже были чёрные или тёмно-серые. Другие волки подальше были разные: серые, бурые, чёрные… И вдруг я увидел нечто странное среди них, что заинтересовало меня невероятно сильно: чуть в стороне от всех стояла белоснежная волчица. Она выделялась, как лучик солнца в непогоду среди тёмных туч. И дело было не только в её цвете и отсутствии шрамов…. Она необъяснимым образом отличалась от других волков, не знаю даже, чем… Просто она была не такая… У неё был иной взгляд… Её глаза были необыкновенные… другие…

Волчица пристально наблюдала за мной. Мне даже стало как-то не по себе, неуютно. Во-первых, она странно смотрела. Во-вторых, она была очень красивая, изящная и стройная, а я… А я медведь, неуклюжий и косолапый… Я смущённо опустил глаза и поковырял лапой землю. Я увидел, что она принюхивается.

«От меня что…? плохо пахнет?» — подумал я и даже понюхал лапу.

Да нет, вроде нормально всё… И вообще, как она может что-то учуять через эту стену… Я собрался было развернуться и уйти, как она разразилась звонким лающим смехом.

Я услышал и остановился. Слышно было хорошо, ведь наверху стена кончалась, и нас там ничего не разделяло. Я с любопытством снова посмотрел на неё.

«Чего она смеётся, глядя на меня? Что со мной не так?» — подумал я.

И вдруг услышал что-то совершенно непонятное:

— Привет. Как твои дела? Ты понимаешь меня? — спросила она и подошла ближе к стене.

СТРАННЫЙ ЯЗЫК

Я вздрогнул от неожиданности, потому что услышал это как бы в своей голове. Вообще-то обычно мы слышим лай волков, но это не лай. Я видел, что её рот не движется, что она не лает. Я как будто слышал слова. Я ничего не понял, что произошло, и просто пялился на неё, как идиот. Я вдруг подумал, что спятил уже от всего, что со мной приключилось. Она снова засмеялась, но как-то грустно, и опять я услышал:

— Ты тоже ничего не понял, да? — её голос эхом пронёсся в моей голове. — Жаль. Я с твоей сестрой тоже пробовала говорить, но она тоже ничего не поняла. Ах, как жаль. Неужели я так и не найду, с кем можно нормально поговорить, кроме волков из моей стаи?.. Они такие злые и тупые. Ты не представляешь! Да… Жаль, что и ты меня не понимаешь.

Она с грустью посмотрела на меня.

— На тебя тоже рычит? Она странная, отойди от неё, — услышал я голос сестры из-за дерева.

Но я её не стал слушать и крикнул волчице:

— Что происходит? Почему твой голос звучит у меня в голове так странно, не так, как другие голоса? И я тебя понял. Это как так?

— Ой, ну не рычи на меня так злобно, я ничего не понимаю по-медвежьи, — сказала волчица и вздохнула…

Она хотела уже пойти, как я метнулся к стене и пристально на неё уставился, кивая головой. Она насторожилась.

— Ты слышишь меня? Понимаешь?

Я кивнул. Она удивлённо посмотрела на меня и подошла ближе, вглядываясь мне в глаза.

— Здорово! — услышал я снова. — Невероятно! Наконец-то! Ты правда понимаешь меня? — Она заулыбалась и замахала хвостом.

Я снова закивал.

Она подошла ещё ближе, села на траву, долго посмотрела мне в глаза и начала говорить:

— Ты раньше слышал других зверей?

Я отрицательно помотал головой.

— Ты впервые услышал?

Я покивал в ответ.

— Не удивляйся! Знаешь, это так здорово, что ты меня понимаешь!.. Это не все звери могут. Дело в том, что если ты хочешь сказать что-то зверю другой породы… Ну например, я волк, а говорю с медведем типа тебя (тут она улыбнулась), то надо обращаться к собеседнику не на своём языке, не лаем, а мысленно, с помощью чувств и энергии. Тогда другой зверь может тебя услышать. Но если ты говоришь вслух, то тебя не поймут, а услышат лишь лай, рык, писк, у кого что… Не все знают, что так можно и не у всех получается, поэтому многие не верят, что это вообще возможно… Ты правда понимаешь меня? — спросила она вдруг снова с недоверием.

Я покивал головой, не веря своим глазам, ушам, и вообще всему… Я понимал не всё, но очень старался.

— Класс. Тогда я продолжу?

Я снова покивал.

— Это невероятно удобный способ общения! Попробуй мне что-нибудь сказать. Но ты должен постараться, ты должен прямо представить, как твои мысли летят ко мне, в мою голову…

Я старался изо всех сил, но она меня не слышала… Что-то я делал не так. Я так расстроился, что упал на землю и треснул по ней лапой со всей силой.

— Прекрати дурить. Отойди от неё. Что ты там залип? — опять крикнула мне сестра.

Я посмотрел на Микки, потом на волчицу и подумал:

— Вечно она меня учит! Видите ли она старшая сестра… Ты не представляешь, как надоело её ворчание.

Волчица вдруг вся просияла и крикнула радостно:

— Ты смог! Я поняла! Невероятно! У тебя получилось!

— Правда? Да ладно?! Ура! Ты меня поняла? Как легко, оказывается говорить мысленно! Я просто подумал для тебя, хотел сказать именно тебе. Сосредоточился на тебе.

— Ну, я пока не всё поняла, но общий смысл уловила. Надо ещё потренироваться. А потом тебе будет совсем легко.

— Понял. Давай тренироваться ещё!

— Давай! Мы уже тренируемся. Видишь, я снова поняла! Ты молодец! Так быстро научился!

— Я раньше даже не догадывался, что такое существует! И не поверил тебе сначала, что это возможно!

— Ещё как возможно! Это невероятно удобно! Кстати, тебе надо быть терпимее к сестре. Она ворчит и поучает, так как волнуется за тебя. Она ведь старшая, — сказала моя новая белая подруга с улыбкой.

— Ну да, я понимаю, — нехотя согласился я. — Но иногда это так бесит. Да ладно, это не важно. Лучше ещё расскажи про себя. Ты не сказала, как тебя зовут?

— Я Морин. А ты?

— Красивое имя. Я Дик, а там моя сестра Микки. Ты не сердись на неё, что она рычит.

— Не переживай. Я знаю, что она меня не понимает, вот и рычит…, — Морин быстро стрельнула глазами в сторону, где лежала Микки, затем снова повернулась ко мне.

— А это что за штука такая невидимая между нами? Я такого ещё никогда не видел, — подумал я, и она снова меня услышала.

— Это стекло. Его делают из песка. Понимаешь?

— А-а-а. Понимаю, — не понял я, но не захотел признаваться. И подумал, что я такой глупый по сравнению с ней. Я глянул на неё в надежде, что она слышит не все мои мысли…

— Откуда ты? Из какой страны? Ты из России? — снова услышал я.

— Э-э-э, не знаю, что такое страна или Россия? — смутился я опять.

— Страна — это такая часть суши, то есть земли. Есть разные страны: Россия, Америка…. Мне кажется, что ты из России.

— Наверно. Я не знаю, откуда я. Но мама говорила что-то про Урал. Наверно, там и есть мой дом.

— О, да! Урал — это в России. Далеко тебя увезли…

— А где мы сейчас? Что это за место? Почему люди привезли нас сюда, и как отсюда выбраться? — спросил я.

— Мы находимся в Америке. В зоопарке. Сюда люди привозят зверей на потеху другим людям. Животных держат в таких вот вольерах, кормят, даже лечат, а другие люди приходят поглазеть. Не бойся, здесь не опасно, но невероятно скучно…

— А ты откуда? Ты в Америке родилась? В лесу? Или в зоопарке? Ты давно здесь?

— Нет, я здесь совсем недавно, но уже очень хочу удрать.

— И я, — быстро поддержал её я. — А куда удрать? Ты откуда? Ты не ответила. Тоже из России?

— Нет. Я родилась на Аляске, — грустно вздохнула она, — я Арктическая волчица. Видишь, какой у меня мех. Это позволяет мне прятаться в белом снегу.

— Да, у тебя… очень красивая шерсть, — пробормотал я и покраснел.

— Я мечтаю убежать отсюда…, — перебила она меня.

— На Аляску?

— Не знаю. Не обязательно. Главное, чтобы была свобода! Если хочешь, я расскажу тебе мою историю? — вдруг спросила Морин.

— О-о-о, конечно! Очень хочу!

— Хорошо! Но сначала позови сюда свою сестру. Давай поможем ей тоже услышать меня. Я не хочу, чтобы она злилась на тебя и меня. Смотри, как сердито смотрит в нашу сторону из-за дерева и хмурится.

— О, это совершенно бесполезно. Она не пойдёт.

— Ну почему ты так думаешь? Не решай за других! И вообще сначала надо попытаться! Попробуй ей предложить! Может быть, она заинтересуется.

Я с сомнением посмотрел на Микки, но всё-таки позвал её по-медвежьи.

— Что? — отозвалась сестра.

— Иди сюда, — я расскажу тебе кое-что невероятное, — прорычал я по-медвежьи.

— И что это такое ты там увидел? Волка? Ты уже час сидишь напротив волчицы, размахивая лапами. Ты странно себя ведёшь. Предлагаешь мне сидеть вместе с тобой и тоже выглядеть странно? Вы, похоже, оба психи, и я к вам не хочу.

— Ну не ворчи. Иди сюда и всё узнаешь. Я же не просто так тут сижу. И мы не психи. Иди, сама всё поймёшь. Это невероятно интересно!

— Что? Смотреть на волка?

— Иди сюда быстрее. Сейчас всё расскажу.

— Ну ладно. Иду. Но это только потому, что ты мой брат, — сказала она, нехотя вставая. Медленно вразвалочку она подошла ко мне и вопросительно посмотрела.

— Ну и? Что ты хочешь мне сказать? — спросила она, недоверчиво глядя на волчицу.

Я рассказал Микки про беззвучный язык и про всё остальное, что узнал от Морин. Сестра очень внимательно меня слушала с открытым ртом, не перебивая. Я даже не ожидал, что она будет слушать с таким интересом.

— Я… я слышала раньше об этом. Мне рассказывал дома старый медведь Ворчун, но я ему не поверила тогда. Подумала, что это он всё выдумал для забавы, — проговорила Микки, разглядывая волчицу. — Неужели это действительно правда? Ты не разыгрываешь меня?

— Нет. Как думаешь, чего бы ей сидеть так долго и пялиться на медведя за стеной, если бы это было неправдой? — спросил я её.

— Вот это да! Как здорово! Я не могу поверить! Ты понимаешь её? И что она говорит сейчас?

— Сейчас она ничего не говорит, а ждёт, когда я тебе всё объясню.

— Тогда научи меня! Я тоже хочу так говорить и понимать! Я же могу тоже научиться? — воскликнула она, а я просиял от радости. Микки вообще-то немного занудная бывает и недоверчивая. Для меня было открытием, что она так может заинтересоваться и поверить незнакомке, да ещё так старательно учиться у неё.

Конечно, нам пришлось помучиться достаточно долго, прежде чем у Микки получилось, но всё-таки она справилась. И вот мы втроём сидели друг напротив друга (два медведя и волчица) и общались на этом волшебном потрясающем языке. Беззвучно, но при этом прекрасно понимали друг друга.

— Ну, теперь я расскажу вам мою историю, — улыбнулась Морин.

РАССКАЗ МОРИН

— Я родилась на Аляске, — начала свой рассказ Морин. — В тех местах, где весь год лежит снег. Там настоящая холодина. Ну, это для других холодрыга, а мне нравилось. Так вот. Родилась я в лесу. Мы с мамой и папой жили очень дружно в большой стае. Там я выросла. Однажды начался сезон охоты у людей… Моим родителям не повезло… И мне тоже не повезло… Я попала в капкан лапой… И вот я оказалась здесь… Хорошо, что хоть просто поймали, а не убили… Так что могу сказать, что мне не повезло и повезло одновременно… Но в любом случае мне повезло больше, чем многим другим волкам. Люди вылечили меня и привезли сюда. Вот.

— А что такое капкан, я не очень понял, ловушка? — спросил я.

— Да, это ловушка. Такая специальная штуковина у людей для отлова животных, — она показала свою белую лапу ближе, и мы увидели там небольшой кривой шрам. — Когда зверь попадает в такую ловушку, то он не может убежать, потом приходит охотник и… убивает…

— А почему тебя не убили?

— Не знаю точно. Вероятно, охотнику больше заплатили денег за живого зверя…

— А что такое деньги? — спросили мы с Микки.

— Это такие разноцветные бумажные штуки, которые люди меняют на разные вещи.

Много из слов Морин мы с Микки не понимали, не знали, поэтому слушали её заворожённо, открыв рты от удивления.

— Так вот. Меня подлечили и привезли сюда, в зоопарк. Как я уже говорила, здесь люди держат зверей в клетках и не выпускают. Другие люди приходят посмотреть на нас… Животных тут кормят и лечат, но… Некоторым даже нравится здесь, потому что не надо охотиться, выживать, убегать… Но мне такая жизнь не подходит… Лучше бы меня убили… Я люблю свободу. Тем более эта стая… такая неприятная и злая…, — она вздохнула и замолчала.

Мы тоже замолчали, обдумывая её рассказ.

— А что не так в стае? Они не приняли тебя? — наконец спросила Микки.

— Ну как сказать… Они очень злые. Вожака все боятся. Вон там серый Гром считает, что я в него влюбилась. Всё ждёт, что я приду к нему. А я не влюбилась! Он вообще противный: воняет и чавкает. Фу! А другие девчонки меня не любят, они говорят, что я не такая, как они, что я белая уродка…

— Никакая ты не уродка! — вырвалось у меня, и я тут же смущённо опустил глаза. Микки засмеялась, а Морин сказала с улыбкой:

— Спасибо.

Все мы быстро посмотрели на стаю волков, а потом Морин продолжила:

— Вон те: Молния, Боб, Облако и Мобо (она кивнула в сторону четверых волков, сидевших неподалёку), вроде, особо не задирают… А вон тот, — она нахмурилась и указала на большого чёрного волка на уступе. — Это Мрак. Вожак этой стаи. Он и его подлизы злые, очень злые…

— Да, он выглядит устрашающе, — оценивающе протянула Микки.

— Да. От него никому покоя нету. То это ему не так, то другое. Вечно недоволен и сердит на всех, — она подняла глаза вверх и покачала головой. Потом вдруг подскочила ближе к стене и резко посмотрела мне прямо в глаза (тёмно-синие глаза встретились с моими чёрными, зрачки расширились) и прошептала:

— Вы скучаете по маме?

— Конечно! — воскликнули мы оба.

— А по свободе скучаете?

— Да, но….

— Я тоже скучаю по свободе, — перебила она меня яростно, потом замолчала, хитро посмотрела на стаю, на нас с Микки и сказала:

— У меня есть идея. И вы мне нравитесь. Я хотела одна, но…, — тут она смутилась, запнулась, вздохнула, как бы внутренне на что-то решаясь, и произнесла:

— Сейчас задам важный вопрос…, — Морин опять помедлила.

— Ну, давай.

— Вы на всё готовы ради свободы и мамы? — спросила она осторожно.

— Конечно! — воскликнули мы с Микки вместе и переглянулись, пытаясь понять, что она задумала.

Она снова на мгновение задумалась, вглядываясь нам в глаза.

— Отлично! — наконец решилась она и просияла. — Тогда готовьтесь. Скоро мы совершим побег, — прошептала она заговорщически, прислонившись к стеклу.

ПЛАН ПОБЕГА

Мы отошли в угол наших пещер подальше от всех и сели друг напротив друга. Нас разделяло стекло, но это не мешало нам общаться. Морин с одной стороны стекла, а мы с Микки с другой. Мы понимали друг друга. Это всё было невероятно и волнительно для меня, так ново и непривычно! Столько информации! Я с трудом всё переваривал и старался соображать быстро, хотя много из слов Морин я не понимал и не знал.

— Ну так что за побег? — Спросил я шёпотом. — У тебя есть план?

— Почти. Я много думала, но ещё не уверена… А без хорошего плана и единомышленников ничего не выйдет.

— Давайте думать вместе! — предложил я.

— Отличная идея, — подхватила Морин.

— Ну, думайте-думайте, только голову не сломайте, — с иронией хихикнула Микки. — Я подожду.

Мне не понравились её слова, а Морин не обратила на это никакого внимания. Она задумчиво чертила когтем какие-то линии на песке. Потом вскочила радостно. От неожиданности мы с Микки даже вздрогнули. Она возбуждённо говорила:

— Я давно думала, но сомневалась… Мой план такой. Сначала я дождусь, когда волки моей стаи заснут, чтобы никто ничего не заметил и не выдал нас. Потом я прокопаю под стеклом дыру на вашу сторону. Я нашла место, где это можно сделать. Там земля рыхлая. Надеюсь, что получится.

— Так почему раньше не прокопала? — поинтересовалась Микки.

— Раньше я этого не сделала, потому что там никого не было. Одна бы я не успела прокопать ещё один лаз из вашей пещеры на волю. Один за ночь я могу, но два — это непосильная задача для меня. За одну ночь это очень много. Мне столько не успеть.

— Понятно, — сказал я.

— Так вот. В вашей пещере никого не было раньше. И выхода там тоже нету. Но теперь всё поменялось. Вместе мы сможем быстро выкопать дыру и на вашей стороне. За ночь мы должны успеть, работая втроём. За вашей каменной стеной свобода, так как она крайняя. Мне сказала об этом чайка. Мы побежим в лес. Он здесь недалеко. Потом… Раньше я планировала вернуться на Аляску, но теперь… Теперь я хочу помочь вам добраться до дома. Поэтому мы в лесу немного переждём, а потом потихоньку ночью будем двигаться к аэропорту. Там придумаем, как проникнуть в самолёт. Это, конечно, задачка не из лёгких: спрятать двух огромных медведей. Я-то могу прикинуться собакой, а вот вы…, — последнее она пробормотала тихо себе под нос. — Но мы что-нибудь придумаем. Потом на самолёте полетим к вам домой, — уверенно закончила она.

— Стоп, стоп, стоп, — перебил я её размышления. — Я вообще почти ничего не понял. Что такое самолёт? Откуда тебе знать, что тут недалеко есть лес?..

— Морин, а ты точно не чокнутая? — осторожно спросила Микки. — Ну, это я на всякий случай спрашиваю. Не обижайся.

— Микки! — остановил я сестру. — Ты что! Она просто хочет выбраться отсюда и нам помочь.

— С чего бы тебе нам помогать? — продолжала сомневаться Микки, пристально глядя Морин прямо в глаза.

— Могу и не помогать, — сказала Морин. — Тогда просто убежим вместе. Без вас я не смогу. Так и вам будет свобода и мне. А дальше, как хотите…

— Да ладно. Это я так… Пошутила. Просто непонятно ничего…, — поспешила оправдаться Микки.

— Да нормально. Многие думают, что я того… не в себе, — утешила её Морин. — Я просто другая: много знаю и думаю. Мне всё интересно, я не могу сидеть на месте.

— Это заметно…, — осторожно вставил я.

— Так вот. Лес я видела, когда меня сюда везли. Аэропорт — это место, где люди садятся в самолёты и летят далеко. Они есть во многих больших городах. А самолёты — это такие гигантские железные птицы, которые могут далеко переносить людей и грузы. Люди их делают сами.

— Обалдеть можно. Откуда ты столько всего знаешь? — спросила опять сестра, хитро и недоверчиво прищурившись.

— На Аляске я жила близко к людям, притворяясь бродячей собакой. Меня кормил один человек…. Он много читал. Он был одинокий. Он читал мне вслух книги и показывал картинки. Они были очень интересными и красивыми. Чего только не было в его чудесных книгах. Я с удовольствием всё слушала и запоминала. Это невероятно интересно — учиться. Сейчас я понимаю, что это ещё и невероятно полезно. И вот теперь мне помогут все эти знания добраться до дома. До вашего дома. Мой, я думаю, уже в прошлом. Я пропала. В стае, наверно, думают, что я не вернусь, что я сбежала или погибла. Да и вообще, я всегда была для них странной. Они не понимали моей дружбы с людьми. Я немного чужая для них. А одна я жить не хочу. Пойду с вами. А там посмотрим…

— А может, мы не хотим, чтобы ты с нами шла, — колко вставила Микки.

— Замолчи! Ты чего такое говоришь? — возмутился я. — Прекрати сейчас же.

Но Морин не обратила на эти замечания большого внимания и продолжила.

— Так вот, только по семье я скучаю и по моему человеку… Но семьи нет… А человек… Если бы не он, то я бы не знала столько всего, не могла бы придумать план побега. Я бы и не подумала отсюда сбежать, сидела бы здесь смиренно, как все остальные… Наверно, он видел во мне друга или приятную компанию. Впрочем, другой компании у него всё равно не было. Я очень благодарна ему. Думаю, что не увижу его снова, — вздохнула Морин с грустью. И сразу встрепенулась:

— Я люблю перемены. Люблю новые знакомства, только хорошие, конечно, а не такие, как они, — она метнула взгляд на волков. — Если вы не против, мы можем стать друзьями.

— Ну не факт, — опять буркнула Микки.

Морин сникла. Я был в ярости на грубость сестры. Я пихнул её в бок и оскалился. Микки странно и недовольно на меня посмотрела, но я сделал вид, что не заметил.

— Конечно, мы с радостью подружимся с тобой, — произнёс я. — А разве бывают добрые люди? Твой рассказ про твоего человеческого друга звучит так странно.

— Конечно! Полно. Не все же охотники. Да и охотники вас, кстати, не убили, а привезли в зоопарк. Все разные, как и звери. Вот вы добрые и любознательные, а вон мои сородичи почти все злые и тупые.

— Спасибо, что так хорошо думаешь о нас, — произнёс я.

— А сколько тебе лет? — спросила зачем-то Микки. — Мне кажется, я чуть постарше, — добавила она.

— Мне полтора года, — ответила Морин. — А что? Это так важно? А вам сколько?

Мне тоже было полтора года. Я улыбнулся и покачал головой. Морин удивлённо вскинула голову.

— Да, Дику полтора, а мне уже два с половиной. Я чуть постарше вас, сказала Микки.

— Ну да, мы чуть поменьше, — согласился я с сестрой, — Морин, расскажи дальше свой план, — перевёл я тему разговора обратно.

— Ну да. Потом мы после аэропорта сможем где-нибудь на поезд пробраться и доехать до вашей земли, — продолжила Морин.

— А что такое поезд? — перебила её Микки.

— Это такая специальная штука, на которой люди передвигаются по земле. Очень быстрая, похожая на змею. Раньше их делали из дерева, а теперь из металла. Только не спрашивайте, как это движется и работает. Я не всё знаю, — улыбнулась она нам.

— Ясно. Продолжай, — сказала требовательным тоном Микки.

— Пожалуйста, — добавил я, бросив недовольный уничтожающий взгляд на Микки. Та показала мне язык. Морин нахмурилась, но продолжила.

— Э-э-э, дальше мы поедем на поезде, как я уже сказала, прямо до Урала. Ты говорил, что вы с Урала? Знать бы ещё, какой город рядом с вашим лесом. Но да ладно, это мы потом найдём.

— Я не знаю ничего про город. Мама только что-то говорила про Урал и Уральские горы. Там так красиво! Тебе очень понравятся наши места, — разошёлся я.

— Думаю, ваш дом далековато от станции, на которую мы приедем. Но мы найдём.

Она увидела наши недоумённые морды и добавила быстро:

— Станция — это место, куда приезжают поезда. Там люди выходят из поезда на землю. Не переживайте, потом всё сами поймёте. Поняли?

— Ага, — ответили мы хором, хотя поняли далеко не всё, что она говорила.

— Отлично. После поезда можно идти дальше лапами.

— Хорошо. Это всё здорово. Но ты рассказала, как попасть нам домой. А ты? Как тебе добраться до Аляски, ты знаешь?

— Я знаю, но её я, наверно, оставлю в прошлом. Я же говорила. Никогда не поздно что-то менять и искать новое. Попробую жить на Урале, может, найду там новую дружную стаю. Найду других людей и буду изучать их. Может, найду себе нового человеческого друга. А если захочу, то всегда оттуда смогу добраться на Аляску.

— Ура! — обрадовался я. — Ты будешь жить рядом с нами.

— Да, это всё здорово звучит. Но получится ли всё это? Говорить-то всегда легко… Тем более, что скоро зима… Нам надо спать…, — снова засомневалась Микки.

— Да. Звучит нереально. Но сидеть здесь всю жизнь я тоже не хочу! — сказал я задумчиво, уже совершенно уверенный, что с Морин у нас обязательно всё получится.

— Кто не рискует, тот не выигрывает. Мы попробуем. Главное не сидеть на месте, не сдаваться, а идти вперёд к своей мечте. Лично я пойду с вами или без вас. Я давно всё решила. Я не буду сидеть здесь, сложа лапы, и смотреть всю жизнь на эти стены. Я хочу свободу. Я хочу купаться в реке и лазить по горам, сама ловить мышей, а не есть то, что мне приносят…, — она на миг замолчала, потом вскинула отважно голову и спросила: — Ну что? Вы со мной?

— Да, — выпалил я, строго посмотрев на сестру.

— А почему ты не убежала раньше? — с подозрением спросила Микки.

— Я уже говорила, потому что одна бы я не успела выкопать такие проходы, у меня не было надёжных друзей, я не могла взять кого-то из этих…, — она кивнула в сторону сородичей.

— А, ну да. Точно. Я запуталась уже. Ты говорила, — согласилась Микки.

— Ну хватит уже сомневаться! Вы пойдёте? Решайтесь!

— Да, — ответили мы.

— План понятен?

— Ну… так… почти…, — уклончиво ответил я.

Морин повторила нам всё, что придумала, ещё раз.

— Готовы?

— Готовы, — подтвердили мы. — Что нам надо делать?

Морин радостно улыбнулась и прошептала:

— Верьте в удачу и ждите с нетерпением ночь. Эта ночь обещает быть очень интересной!

ПОБЕГ

День близился к вечеру. Солнце начало медленно скрываться за горизонтом, точнее за верхушкой каменной стены. Я окунулся в пруду, чтобы смыть с шерсти землю и пыль, накопившиеся за весь день. Потом я улёгся под дубом и стал наблюдать за Микки. Она умылась, залезла на дерево и устроилась между толстых ветвей дуба, явно чем-то обеспокоенная.

— Слушай, а почему мы должны доверять ей? — вдруг спросила Микки. — Мы её совсем не знаем. Наплела нам сегодня непонятно что. Я половину вообще не поняла: поезд, самолёт. Что это такое? Может, она заманит нас в ловушку?

— Нет! — рыкнул я. — Какая ты, Микки, бессовестная и вредная! Нет, я уверен, что она не обманщица и не сумасшедшая. Она научила нас общаться! Мы поняли её, а она поняла нас! Тебе этого мало? Мы можем ей доверять. Она хорошая и умная. Я знаю, я чую. А вот ты вела себя с ней отвратительно. Ну что ты такая недоверчивая?

— Ну-ну… Ну ладно. Выбора у нас всё равно нет. Давай попробуем. Посмотрим, насколько твоя Морин хорошая.

— Она хорошая! — уверенно произнёс я, наблюдая за пауками, плетущими паутину на ветках дуба, — Очень хорошая…, — повторил я.

Микки пожала плечами и закрыла глаза. Я зевнул, положил голову на лапы и задумался. Солнце совсем спряталось, стало темно, и я заснул. Проснулся я как раз тогда, когда заснул последний волк. Сейчас Морин, наверное, начала рыть дыру под стеной. Я встал и посмотрел в ту сторону. И точно! Я услышал, как Морин скребёт землю и увидел её. Вот она шустрая умница! Так много успела! Я подбежал и стал рыть со своей стороны. Еще чуть-чуть, миг, и она уже в нашей пещере. Она ласково улыбнулась мне. Я разбудил Микки. Сначала она сонно и возмущённо рыкнула на меня, но быстро вспомнив про побег, вскочила на лапы. Морин тем временем начала рыть яму под другой стеной. Мы с Микки подошли к ней и удивились, сколько она успела уже вырыть. Вот это упорство и сила у этой Морин. Потом она устала, и мы по очереди докопали ход.

— Ну что, готовы? — взволнованно спросила она. — Вперёд!

Морин полезла первая. Но в это мгновение из тьмы, как из ниоткуда, неожиданно, как молния, выскочил Мрак. Он напрыгнул на неё, схватил за шкирку и швырнул на середину пещеры. Его жёлтые глаза полыхали торжеством. Я кинулся к Морин.

— Похоже, наша белая девочка решила сбежать? — процедил Мрак.

Я оцепенел от неожиданности, потому что понял его. Говорил чёрный волк мысленно, наверное, специально, чтобы и мы с Микки могли его понять.

— Что, не ожидали? — прогремел волк. — Ха! Вы думали, что одни такие умники? Думали, что все спят, и никто ничего не слышит? Так вот: я никогда не сплю, я всегда настороже. Вот только прозевал, когда вы успели сговориться. Но всё равно вы попались, — злорадствовал он, хищно оскалившись и нависая над Морин.

— Никуда мы не попались. Что ты о себе думаешь? Зачем ты её обижаешь? — заорал я ему мысленно и подошёл ближе.

— Ты бы помолчал, милюзга. Слабак! Эта белая коза рассказала тебе про мысленный язык! — Мрак резко прыгнул ко мне и толкнул в сторону.

Я совсем не ожидал этого и упал на бок. Мрак пошёл в сторону Морин явно не с добрыми намерениями. Его глаза метали злые жёлтые молнии.

— Я не позволю меня ослушаться и мне перечить. Кто тебе разрешил сбежать?

— Я не обязана спрашивать твоё разрешение! Я свободная! — вскипела Морин.

Вдруг во мне вспыхнула жуткая ярость. Да какое право он имеет тут командовать? Да ещё назвал меня слабаком! Я слабак? Ну да, он, конечно, большой и мощный…, но я хоть и мал, но я дикий медведь вообще-то! Одним прыжком я оказался рядом с волчьим вожаком, взмахнул своей толстой когтистой лапой и ударил Мрака в бок. Он с воплем отлетел в сторону от Морин. Он был в крови, а на боку у него я увидел большую глубокую рану. Мрак упал, издав странный низкий рык, и все волки проснулись и завыли. Через мгновение я услышал другой жуткий вой, это люди включили сирену (как позже мне объяснила Морин).

— Уходим! — крикнул я.

Мы прыгнули в дыру. Друг за другом вылезли наружу и помчались навстречу свободе. Снаружи леса не оказалось, а были какие-то ровные горы с множеством огоньков. Я с удивлением и любопытством озирался по сторонам. Сзади слышался вой волков.

— Мы с тобой ещё встретимся, медведь! — прорезали воздух яростные мысли Мрака, оставшегося позади. Я передёрнулся. Но ничего, рядом сестра и новая подруга. Вместе не страшно, и мы на свободе! А он остался там!

— Это дома, — объясняла на ходу Морин, показывая на каменные горы. — В них живут люди. А огоньки — это фонари. Люди их включают в темноте, чтобы видеть. Если их выключить, то будет темно, как всегда ночью. Люди без них ничего не видят, не то, что мы, звери.

Ну, про фонари я понял ещё в зоопарке. Когда вечером потемнело, то зажглись какие-то штуки, от которых стало светло около одного из углов нашей пещеры. Я наблюдал за ними. Только я не знал, как это называется.

Мы бежали по дороге в свете этих волшебных фонарей. Впереди в углу дома мы увидели какую-то огромную коробку.

— Туда, — крикнула Морин, и мы прыгнули в эту штуку.

— Что это? — спросил я и постучал когтем по стене коробки, где мы сидели. Стук эхом прокатился по железным стенам.

— Это мусорные баки, — донеслось в ответ.

Я вопросительно вылупился на неё, сердясь на себя, что я такой незнайка.

— В них кладут то, что людям не надо. Мусор. Выбрасывают в баки, чтобы не валялось и не мешало.

— Фу, гадость. Я влез в какую-то вонючую жижу, — сказал я и поморщился.

И правда, под нами была куча каких-то объедков: яблочные огрызки, протухшее мясо и много чего ещё неприятного. Я набил рот яблоками и принялся жевать. Морин выпучила глаза и скривилась.

— Как ты это можешь есть? — спросила она с отвращением.

Я немного смутился и проглотил, что было во рту. Морин нахмурилась.

— Ах, да. Забыла. Медведи всеядные. Всё подряд едят, да?

— Да, пусть будет так. Я всеядный медведь. И что? Я есть хочу.

Белая волчица продолжала хмуриться. Ей явно всё это не нравилось, но она молчала и не возмущалась. Переведя взгляд с мусора на Морин, я спросил:

— Слушай, это не ты ли натравила на нас Мрака?

Я спросил и тут же пожалел. Ох, лучше бы я промолчал, лучше бы мой рот залепился сосновой смолой. Взгляд Морин прожёг меня насквозь.

— Ты очумел? Думаешь, я на такое способна? Так знай: я не предаю друзей. Так делают только трусы! Ты мне не веришь?

— Прости. Я не то хотел сказать… вернее…, — замялся я. — Я-то верю, но вот Микки всё время сомневается… а теперь… Ты знаешь…

— Дик, я в любом случае знаю больше, чем вы. И всегда могу узнать, если мне надо. Давайте будем доверять друг другу и тогда, я уверена, что мы доберёмся до вашего дома.

Она замолчала и задумалась. Я сидел в мусорке и жевал яблоки, прокручивая в голове план.

Морин радостно улыбнулась и сказала:

— Я никому не доверяла после того, как меня поймали. Но когда я увидела тебя, то сразу поняла, что ты особенный, не как все. Ты добрый и очень хороший. Поэтому я и рассказала тебе про себя, про мысленный язык. Я тоже немного сомневалась. Но сегодня, когда ты защитил меня от Мрака, я точно поняла, что не ошиблась в тебе, и что все мои опасения на твой счёт напрасны, и что тебе могу доверять. Ты оказался не только добрым, но и невероятно смелым. Так здорово! Ты ударил Мрака! Ты очень храбро сражался! Микки, у тебя прекрасный брат!

Тишина в ответ.

— Стоп! А где Микки?

Мы с Морин растерянно переглянулись. Микки не было рядом с нами. В темноте бака мы не сразу заметили, что её нет.

— О нет. Надеюсь, с ней всё в порядке, — прошептала Морин, приподнимая крышку бака и выглядывая наружу.

Я тоже выглянул из бака. Никого. Морин начала размышлять, что делать дальше, а я… Я не мог собраться с мыслями, уставился в одну точку и переваривал услышанное. Она назвала меня храбрым. Это так здорово! Я испытывал какие-то странные чувства. Гордость, радость…? Возможно… Может, я ей нравлюсь? Опять новые чувства нахлынули на меня рекой. Надежда? Или? О нет, только не это… Я что влюбился в волчицу? Нет, это невозможно… Я помотал головой… и посмотрел на неё. Какая она красивая, белая… Морин. И имя такое красивое… Так, что это я. Б-р-р-р. Надо отвлечься. Ох, что это я! У меня сестра пропала, а я тут…

— У тебя мысли мечутся, как перепуганные зайцы, — хихикнула Морин.

— Я волнуюсь за Микки, — прошептал я.

— Я тоже волнуюсь. Надо идти её искать. Надеюсь, с ней всё хорошо.

— Конечно, со мной всё хорошо, — донёсся снаружи знакомый голос. Крышка бака откинулась и сверху показалась морда Микки, — Я отстала и нашла вас по запаху, — объявила она.

— Микки! — воскликнул я. — Как я рад тебя видеть! Ты где была?

— Когда Мрак напал на вас, я сначала испугалась и влезла на дерево. Дик, ты так круто его побил! Потом такой громкий, дурацкий вой оглушил.

— Это сирены завыли, — объяснила Морин.

— Да. Как всё завыло, вы в дыру нырнули. Мрак побежал обратно. Я хотела за вами. Но я не успела, потому что люди появились вдалеке. Я испугалась, что вас поймают, прикрыла дыру листьями и спряталась. Люди не заметили ни дырку под стеной, ни меня, поэтому быстро ушли. Когда снова всё стихло, я тоже вылезла. А потом я нашла вас по запаху.

— Ну ты молодец! Не испугалась! — восхитилась Морин.

— Да, я такая. Не из трусливых! — похвасталась Микки.

Было видно, что ей понравилось, как Морин её похвалила. Я тоже обрадовался. «Может, они все-таки смогут подружиться?» — подумал я с надеждой.

— А ещё я рада вас видеть! — добавила Микки.

— Мы тебя тоже, — не слишком-то уверенно пробормотала Морин.

Я сник. Ну почему они не могут подружиться?

— Отлично, все в сборе, — объявила Морин, — Дик, вылезаем из бака. И напомню: мы не гуляем. Побег продолжается! Будьте внимательны! Мы направляемся в аэропорт!

АЭРОПОРТ

Мы двинулись в сторону леса. Лёгкий ветерок обдувал нас и, обгоняя, бежал дальше. Было очень тихо, только изредка раздавался громкий гул, и несколько раз что-то огромное и светящееся пронеслось мимо нас.

— Это машина, — пояснила Морин. — Это такие приспособления, на которых люди передвигаются. Смотрите: много домов вокруг. Это называется город. Если дома маленькие и их не так много, то это называется деревня.

— Как много всего есть у людей! — восхитился я. И тут я остановился, как молнией поражённый, осознав, что она понимает людей.

— До меня только что дошло. Ты можешь понимать людей? — спросил я. — Тот человек на Аляске читал тебе, а ты понимала…?

— Какой ты сообразительный! — съязвила Морин. — Ну да, верно. Это тоже секрет, — она недоверчиво покосилась на Микки. — Я такая родилась… ну… умная очень. Я очень быстро всё понимаю и запоминаю. Пока я жила около людей, я научилась понимать их язык, я даже читать неплохо могу.

— Ого, как круто! Вот это способности! Учёная волчица!

— Издеваешься?

— Нет! Я в полном восторге! Ты супергерой!

— Ну, не супергерой… Но спасибо за комплимент, — улыбнулась она мне и снова покосилась на Микки, которая шла подальше и, вероятно, нас не слышала.

Мне не нравились их отношения, недоверие друг к другу, какая-то непонятная настороженность. И я решил их непременно как-нибудь подружить.

— Микки иногда бывает невыносимой и даже занудой, но, поверь, ей можно доверять. Она моя сестра. И я точно знаю…, — начал было я.

Морин кивнула мне с улыбкой:

— Всё нормально, не волнуйся. Мы привыкнем друг к другу.

В это мгновение впереди показался лес, такой большой и могучий. И мы стремглав бросились в его объятия.

Микки подошла к сосне и обняла с любовью ствол дерева, прижимаясь к нему всем своим мохнатым телом. А Морин носилась кругами по опушке и лаяла, как сумасшедшая. Она не обращалась ко мне в этот момент, а просто радовалась по-волчьи, лаяла. И я совершенно ничего не понимал, что она говорит. Наконец она остановилась и, сияя от счастья, выпалила мне:

— Несколько месяцев я не была в лесу! Понимаешь?

Она снова радостно подпрыгнула и унеслась от меня куда-то. Вернулась она с веткой в зубах, плюхнулась на пузо около меня и стала яростно её грызть.

— Обожаю найти большую палку и потерзать её, — сообщила она.

— Что теперь? — подошла к нам Микки.

— Теперь нам надо в аэропорт. Подождите здесь. Я скоро, — крикнула нам Морин и, бросив палку, скрылась за деревьями.

— Странная она, но такая умная! Что бы мы без неё делали? — вслух размышляла моя сестра.

— Без неё мы бы сейчас сидели в зоопарке.

Я лежал на земле и разглядывал свои лапы. И опять у меня понеслись странные мысли, что она такая… такая… изящная, умная, а я… бестолковый, толстый, да ещё и маленький для медведя моего возраста. Я отогнал прочь эти мысли и пошёл к Микки, которая пила из лужи воду. Она была крупнее меня (конечно, она на год старше). Вот настоящий медведь!

Вернулась Морин с непонятной штукой в зубах. Она бросила это перед нами на землю и гордо посмотрела на нас.

— Это карта. С её помощью люди путешествуют. На карте нарисованы все дороги. По виду все эти каракули похожи на непонятные лабиринты. Но если внимательно посмотреть и разобраться, то можно понять, что там нарисовано. Это дороги. Лабиринты дорог. Нам повезло, что мы нашли карту в мусорном баке. Сейчас попробую понять, куда надо идти.

Морин развернула карту и ткнула когтем в синюю точку в середине карты.

— Ага, понятно. Вот где аэропорт… сейчас, сейчас… так-так…, — бормотала она себе под нос. — Так, мне всё понятно. Вы готовы? Нам туда! — скомандовала она и показала налево лапой. — Будем двигаться по окраине леса, не забираясь вглубь.

Я был в полнейшем восхищении и подумал, что готов подчиняться ей всю свою жизнь.

Мы двинулись налево, как она сказала, и довольно долго осторожно шли по краю леса, пока не увидели огромную конструкцию.

— Пришли, — прошептала Морин.

— Это самолёт? — так же шёпотом спросила Микки.

— Нет, это здание аэропорта. Самолёт вон, в небе. Приземляться сейчас будет. Смотрите.

Мы с Микки смотрели на всё это с открытым ртом в полнейшем шоке. Всё загудело, и какая-то огромная птица медленно опустилась на землю.

— О-о-о, — выдавил я.

— Закрой рот и пойдём искать проход.

Мы шли вдоль забора, внимательно осматривая всё вокруг. Мы шли медленно и осторожно, чтобы нас не заметили. Наконец мы нашли дыру в заборе, и смогли пролезть на территорию. Было так волнительно, что у меня сердце стучало, как сумасшедшее, и, казалось, хотело выпрыгнуть наружу. И вдруг мы наткнулись на что-то очень похожее на машину.

— Телега! — воскликнула Морин. — Эта штука помогает людям перевозить тяжести, которые они не могут поднять. Скорее туда.

Мы с Микки переглянулись и бросились за Морин к телеге. Пока мы, пыхтя, бежали, Морин уже обнюхивала телегу. Когда мы подоспели, она оторвала нос от железного бока телеги и посмотрела на нас своими тёмно-синими глазами, затем прошептала:

— Тут и чемоданы есть! — сообщила она и сразу пояснила, что в чемоданах люди перевозят разные вещи. — Тут как раз большие чемоданы. То, что надо. Я залезу в этот, а вы вот в эти большие. Войдёте? Будет очень тесно.

— Ничего, мы потерпим. Только вот я переживаю, не заметят ли нас люди, пока мы тут копошимся? Если нас заметят, то поднимут тревогу, — сказал я.

— Э-э-э… Согласна. Тогда вы разгружайте чемоданы. Вытащите всё и спрячьте. Только осторожно и тихо, а я посмотрю вокруг и постою на стрёме.

С этими словами Морин мелькнула пушистым хвостом и скрылась за углом. А мы с Микки занялись своим делом.

ВОРОНЫ

Морин подкралась к углу здания и стала следить за людьми. Ничего особенного и опасного не было. Люди спокойно входили и выходили через большие стеклянные ворота. Вдруг две вороны, пролетевшие прямо перед ней, заставили её вздрогнуть.

— Привет. Ты чего здесь прячешься? — дружелюбно спросила одна из ворон.

Она была больше другой, но выглядела милей и приветливей. Её взгляд был добрым и открытым, а у другой колючим, немного злым, пронизывающим прямо насквозь, до мурашек.

— Слежу за людьми, — ответила Морин. — А вы чего тут делаете?

— Вообще-то мы тут живём, — прошипела неприятная маленькая ворона. — И зачем же ты за ними следишь?

— Не уверена, что могу вам доверять, извините, — буркнула волчица в духе вороны.

— Да не бойся. Можешь рассказать. Может, мы можем тебе помочь. Ты явно чем-то обеспокоена, — сказала добродушная большая ворона.

— Хм… Ну, меня зовут Морин. Мы с друзьями собираемся удрать в Россию на самолёте. И теперь пытаемся в него пробраться, — объяснила Морин и замолчала, раздумывая, можно ли рассказывать всё этим воронам.

— Ого. Это же безумство! Россия — это так далеко! А пробраться в самолёт, чтобы люди не заметили… Ребята, вы ненормальные…, — удивилась ворона.

— Да, верно. Мы ненормальные.

— Кстати, я Заря, а это моя дочка Ночь.

— И сколько вас? — поинтересовалась Ночь.

— Я и два медведя.

— Медведи? Ну, вы точно ненормальные! И как же вы собираетесь попасть в самолёт? Вас заметят.

Морин показалось, что Заря сейчас начнёт каркать от удивления и поднимет шум. А вот шума им совсем не надо сейчас.

— Мы всё продумали. Мы поедем в чемоданах. Мои друзья сейчас как раз их освобождают.

— А зачем вам туда? Чем здесь плохо? — не унималась Ночь.

— Хочется, — холодно и немного раздражённо ответила Морин. Ей уже начали надоедать эти вороны.

— Ну-ну, — фыркнула Ночь опять.

— Дочка, не груби. Ты чего разошлась? Простите её. Она у нас очень своевольная. Мой трудный птенчик, — попыталась оправдаться Заря.

— Никакой я не птенчик! Я уже взрослая! — возмутилась Ночь.

— Хорошо, мой взрослый птенчик. Только не груби.

— Ладно, — согласилась Ночь и отвернулась.

— Какое у вас невероятное приключение! Расскажи подробнее, пожалуйста, — вежливо попросила Заря.

Морин задумалась. Можно ли им доверять, вдруг они поднимут шум и прибегут люди… Но они не сделали этого ещё до сих пор, почему они должны сделать это потом? Заря ей нравилась, а вот Ночь нет. Ну ладно, надо учиться доверять. Не может быть, чтобы мелкие вороны как-то навредили волку и двум взрослым медведям.

— Мы сбежали из зоопарка, а мои друзья, медведи, родом из России. Вот мы и решили поехать найти их дом.

Морин начала рассказывать подробности и так увлеклась, что не заметила, как Ночь растворилась в темноте…. Когда Морин закончила рассказ, она огляделась.

— Где Ночь? — тут же насторожилась она.

— Я здесь, — отозвалась Ночь и спланировала тихо на землю.

— Где ты была? — подозрительно прищурилась волчица.

— Тут недалеко, посмотрела на твоих медведей.

Морин сразу поняла, что она обманывает. Ей стало не по себе. Что затеяла эта ворона, зачем и куда она летала и почему врёт?

— Мне пора, — сказала Морин, разворачиваясь. Мельком глянула на людей и помчалась к друзьям.

ЧЕМОДАНЫ

Я как раз доставал последнюю вещь из чемодана, стоя на куче других вынутых вещей, когда увидел Морин, появившуюся из-за угла. Она мне радостно тявкнула, но тут же спохватилась и беспокойно оглянулась по сторонам. Там за углом много людей. Как нас ещё до сих пор не заметили? Нельзя шуметь, а то попадёмся.

— Ну что там? — спросил я.

— Всё нормально. Вроде, люди не собираются сюда. Но…, — она посмотрела на нас стыдливо, — там были две вороны… Мы болтали, и я рассказала им нашу историю. Надеюсь, они нам не помешают…

Я пообещал, что не помешают.

— Они же просто вороны! — согласилась Микки.

Я сгрёб вынутые вещи в кучу подальше от телеги и сказал:

— Готово. Теперь можем забираться в ящики.

— В чемоданы, — поправила Морин.

— Ну, в чемоданы, — согласился я. — Скоро полетим на само…

— Тс-с-с-с. Кто-то идёт. — Морин обеспокоенно навострила уши. Я тоже прислушался. Шаги. Люди?

— Залезайте в чемоданы, — скомандовала Морин.

Я полез в чемодан. Несмотря на то, что он был огромный, я втиснулся в него с трудом. Морин застегнула мой чемодан не до конца. То ли она спешила, то ли специально, чтобы мне было легче дышать. Наверное, второе. И я через щель мог наблюдать за всем происходящим снаружи. Я видел её горящие глаза. Сначала она помогла Микки, затем прыгнула к куче вынутых вещей и затолкала их подальше. И наконец в мгновение залезла в свой чемодан, когтем подцепила какую-то блестящую штуку на нём и тоже закрылась. Не успела она всё это проделать, как из-за угла показались два человека с фонарями в руках. Мы все трое из своих чемоданов, затаив дыхание, беспокойно наблюдали за ними.

— Ты точно слышал лай? — спросил один другого. — Может, тебе показалось?

— Да, нет.. Не показалось, Кевин. Я точно слышал лай. Может, собаки в лесу… или волки, — он посветил фонарём в разные стороны, присматриваясь.

— Ладно, пусть себе лают. Сюда-то им не пробраться. Смотри, чего эти чемоданы тут валяются? Мы их, вроде, положили на телегу? Чего бы это им упасть?

— Чёрт. Придётся снова поднимать. Давай быстрей. А то не успеем погрузить в самолёт. Помоги мне с той стороны.

Люди, пыхтя и кряхтя подняли наши чемоданы на телегу.

— Уф, ну и тяжесть. Что такого туда наложили? — отдуваясь, проворчал человек. — Медведь что ли? — пошутил он.

Если бы он только знал, насколько он был прав. У меня душа ушла в пятки: если они захотят посмотреть, если откроют чемодан и найдут нас, что тогда будет? Понятно: отправят обратно в зоопарк, и всему конец.

Вскоре люди, задыхаясь и ругаясь, погрузили все чемоданы на телегу и покатили её к самолёту.

Морин шумно вздохнула:

— Чуть не попались. Испугались? — спросила она.

— Ещё бы! Я чуть в штаны не наложил! — ответил я.

— У тебя нет штанов, — сказала Микки.

Морин фыркнула и, не удержавшись, захихикала. Микки и я тоже засмеялись.

— Тихо. Хватит ржать. Нас так точно найдут, — наконец выдавила Морин.

Скоро смех стих, только изредка слышалось тихое сопенье.

— Хорошо, что этот язык не понятен людям. И хорошо, что он далеко распространяется, и мы можем говорить, даже находясь в разных чемоданах, — сказал я.

— Мы как будто говорящие чемоданы, — отшутилась Морин.

Тут опять все прыснули со смеху. Так мы балагурили до тех пор, пока наши чемоданы не погрузили в самолёт. Когда всё стихло и зашумел мотор, мы вылезли и наконец-то размялись. Потом немного посидели и поболтали о наших приключениях, о том, что ещё может нас ожидать впереди. Потом мы подумали, что всё-таки кто-нибудь может прийти в багажное отделение и увидеть нас.

Микки сказала:

— Предлагаю всем поспать. После такой напряжённой ночи всем нужен отдых. Ещё неизвестно, что ждёт нас дальше.

— Микки права. Нам надо хорошенько отдохнуть. И потом не проспать посадку. Если кто-то проснётся первый, других не будить до приземления. Только если что-то экстренное, — добавила Морин.

Все согласились, решили снова забраться в чемоданы и там поспать. Мы пожелали друг другу хороших снов. Микки сначала долго возилась в своём чемодане, пытаясь устроиться поудобнее. Она ворчала, что ей невероятно тесно, неудобно и что она больше никогда в жизни не полезет ни в какой чемодан. Морин тоже поёрзала, положила голову на лапы и закрыла глаза. Я тоже немного повозился, устраиваясь, потом расслабился и мысленно послал девчонкам волну тепла, нежности, благодарности и любви. Сон протянул к нам свои ласковые объятия, и мы все отдались ему, переполненные усталостью и приятным чувством дружбы и любви друг к другу. Это приключение невероятно сблизило нас всех.

В САМОЛЁТЕ

Мне снился чудесный сон. Был прекрасный солнечный день. Я бежал по лесу вместе с мамой. Потом к нам присоединились Микки, Берта и Полли. Мы все были веселы и смеялись. Вдруг из кустов выскочила Морин и побежала с нами.

— Проснись, Дик! — шептала она мне.

— Проснись, братик! Хватит спать, — говорила Микки.

Я ничего не понимал. Как я могу проснуться, если я не сплю? В этот миг из-за туч вынырнул самолёт и полетел прямо на нас. Он издавал ужасные звуки…

— Осторожно! Осторожно! — услышал я, и самолёт с грохотом рухнул прямо на нас.

Я закричал, хотел встать, но меня что-то держало, наверно обломки самолёта. Я хотел выбраться и стукнулся головой обо что-то (потом уж я понял, что это была крышка чемодана).

— Где я? Спа-а-си-и-те!

— Успокойся, Дик. Тебе приснился страшный сон. Всё хорошо, ты с нами. Успокойся.

Я наконец проснулся и понял, где я. Самолёт странно потряхивало.

— Что происходит? — спросил я.

— Похоже, что с самолётом что-то не то. Его трясёт и мне кажется, что он опускается, — сказала Морин.

Её голос был переполнен недоумением, тревогой и досадой.

— Как шея болит! — пожаловался я.

— И у меня, — жалобно простонала Микки. — Ненавижу чемоданы.

— И у меня, — вздохнула Морин, — скоро самолёт сядет, и мы вылезем. Потерпите.

— Потерпим, конечно. Куда нам деваться теперь, — отозвалась Микки.

В это мгновение самолёт снова сильно тряхнуло. Мы с Микки завопили.

— Не бойтесь. Мы приземлились. Нет повода для паники.

— Мы и не паникуем. Это мы крикнули от радости, — зачем-то соврал я.

Микки и Морин засмеялись.

— Чего вы ржёте опять? — обиделся я.

— От радости, — передразнила меня Морин.

Я замолчал, разозлившись на себя, что сморозил эту ерунду, соврал и дал ей повод надо мной подшучивать. Шея болела невыносимо, и я стал с нетерпением ожидать, когда, в уже можно будет выбраться из чемодана. Самолёт что-то сказал приятным голосом.

— Что он говорит? — спросила Микки.

— Просто сообщили о благополучном, но преждевременном приземлении на каком-то острове.

— Ну, наконец-то скоро вылезем, я уже не могу здесь сидеть, — опять пожаловалась Микки.

— Да ты нытик. Потерпи, — шепнула Морин.

— Где мы? Что это за страна? Ты говорила, что есть много стран? — сыпала вопросами Микки.

— Да, верно. Есть много стран: Россия, Америка, Франция, Турция, Китай и много других. Это ещё не Россия. Если не получится пересесть на другой самолёт, то, вероятно, дальше до Европы нам придётся ещё плыть на корабле. Хотя, удобнее и быстрее было бы на самолёте. Интересно, что же с ним случилось?

Приятный голос опять что-то объявил. Послышался шум, гул… Потом всё смолкло. Никто не шёл за чемоданами. Посидев немного в тишине, мы решили выбираться сами. Чемодан Микки стал бешено подпрыгивать, потом с глухим стуком он грохнулся на пол с полки, на которой лежал.

— Ай-й, — простонала сестра, — выпустите меня отсюда. Не получается его открыть.

Морин выбралась из своего чемодана и помогла мне и моей сестре. Микки потягивалась и потряхивала всем телом, потом она заныла, что у неё всё болит. Моё тело тоже затекло в чемодане, и я был рад наконец выпрямиться и потянуться. Я огляделся и не увидел выход.

— Куда?

— Вот дверь, — сказала Морин, открывая проход в стене. — Люди придумали это, чтобы отгораживаться от холода или других людей. Её можно открывать и закрывать.

Мы прошли через дверь и оказались в длинном помещении с множеством мягких штуковин.

— Это кресла, — пояснила Морин. — На них люди сидят.

— На них? А что нельзя сидеть на земле? — удивился я.

— Это же люди. У них всё не так, как у нас. Они капризные и придумывают себе разные приспособления, ты разве ещё не понял? — сказала Микки, закатив глаза. Потом она полезла на одно из них. — Ух ты, как мягко. Это и правда удобнее, чем земля.

Мы все втроём засмеялись.

— Пойдёмте быстрее, пока нас никто не увидел, — предложил я.

Мы пошли дальше к другой двери. Я открыл её, и яркий свет ударил нам в глаза. Я зажмурился. Морин и Микки тоже. Мы слышали гул самолётов и речь людей. Я открыл глаза и увидел маленького человеческого малыша, который смотрел прямо на меня. Я замер. Что сейчас будет… Кажется, мы попались… Он открыл рот и что-то закричал по-человечьи. Я, естественно, не понял, но догадаться было не сложно. Наверное, что-то типа: «Волк и медведи». Люди быстро обернулись, и на их лицах я увидел испуг, удивление, интерес… Всё сразу. Они закричали. Кто-то бросился бежать, а кто-то направил на нас какие-то чёрные штуки. Сначала я решил, что сейчас нас убьют, но потом вспомнил, что видел такие же чёрные штуки у людей в зоопарке, но там в нас никто не стрелял. Мы переглянулись и без слов поняли друг друга: бежим. Мы рванули вперёд, расталкивая остолбеневших от страха людей, которые не успели убежать. Я оглянулся и на ходу чуть не врезался в человека. Я резко затормозил, чтобы не задеть его. Еле увернулся, только немного коснулся его руки своим носом. Ему этого хватило, он побелел и потерял сознание. Ох, жалко его было, но что поделать. Я побежал дальше за Морин и Микки.

— Что..бу..дем..де..лать…? — задыхаясь на бегу, спросил я.

— Сей… час… при… ду… ма… ем, — прокричала Морин в ответ.

Мы бежали долго по каким-то заброшенным местам вдоль заборов, хотя никто не гнался за нами. Наконец, впереди показались дома. Мы завернули за угол ближайшего дома. Там была большая площадка и… мусорные баки. Мы переглянулись и без слов поняли, что нам туда. Мы открыли крышку самого большого бака и по очереди друг за другом залезли в них. Потом захлопнули крышку и выдохнули с облегчением. Хоть какое-то время мы в безопасности. Можно перевести дух и собраться с мыслями. Надо придумать, что делать дальше.