Прыжок к счастью

Пролог

Утро медленно пробиралось в город. Темнота отступала, оставляя улицы, площади и бульвары розово-голубоватому свету, льющемуся сквозь светло-серые облака. Огромные мохнатые снежинки, кружась, плавно падали на землю, укрывая ее пушистым белоснежным ковром. Редкие прохожие, спешащие на работу, с жалостью поглядывали на солидное, выложенное мраморной плиткой крыльцо. Там лежала кошка, уже изрядно припорошенная снегом. Задняя лапка животного была неестественно вывернута. На осунувшейся мордочке шерсть слиплась острыми сосульками. Большие, ярко-зеленые глаза потускнели и неподвижно смотрели на падающий в желтом свете еще не выключенного фонаря снег. С каждой секундой жизнь уходила из этого маленького тельца…

Элегантная, серебристая иномарка бесшумно притормозила у обочины. Дверца машины распахнулась, и на улицу вышел высокий молодой человек. Слабый ветерок слегка развевал темно-русые волосы. Мужчина, захватив с собой черную кожаную папку, закрыл машину и направился к своему офису.

— Интересно, что это лежит на крыльце? Неужели бомба — подарочек от конкурентов? — Усмехнулся про себя молодой человек, поднимаясь по ступенькам.

— Это кошка! — Разглядел, наконец, он. — Бедное животное, неужели замерзло? — Мужчина наклонился над кошкой и уловил еле заметное дыхание. — Нужно отвезти тебя к ветеринару, бедняжка. Может, он сможет тебе помочь. Бережно подняв животное, он с жалостью посмотрел на кошку и быстро понес ее к машине. Через пару секунд машина скрылась за поворотом.

Молодой человек даже представить себе не мог, что только что он спас самое дорогое для себя существо на всем белом свете…

Часть первая

Утро. От земли поднимался легкий туман и призрачными лентами цеплялся за нижние ветви деревьев. Чуть заметная тропинка змейкой вилась по густому лесу. Свежо. Молодая девушка потерла озябшие руки и плотнее запахнула шаль из грубой шерсти. Оглядевшись по сторонам, она сошла с тропинки и медленно побрела по высокой, мокрой от росы траве. Вдруг она радостно вскрикнула, нагнулась и что-то, сорвав, положила в корзину.

— Теперь я смогу сделать мазь для тетушки Мари. — Удовлетворенно подумала девушка и стала выбираться на тропинку. Выбравшись из густой травы, она встряхнула намокшую длинную юбку и легко побежала к дому.

Дом Адель стоял в стороне от деревни, в лесу. Через полчаса быстрой ходьбы она уже заметила покрывшуюся бархатным зеленым мхом крышу дома. Крохотные окошечки приветливо подмигивали. Девушка, слегка наклонившись, проскользнула в маленькую дверь. В голову сразу же ударил аромат высушенных трав в изобилии развешенных по стенам.

— Адель, это ты? — Приглушенно спросил старческий голос.

— Да, тетушка! Я нашла то, что Вы просили! Вот! — Сказала Адель и, достав из корзины маленькую зеленую веточку какого-то растения, положила на стол. Тетушка Мари вышла из-за синей холщовой занавески, подошла к столу и взяла скрюченными, морщинистыми пальцами маленькое растеньице.

— Да, да… Это именно оно. — Пробормотала старуха и уже громче добавила. — Молодец Аделька. Ты уже многому научилась у меня. Скоро ты сможешь справляться и без меня.

— Но тетя… — Начала девушка, но тетка не дала ей договорить.

— У каждого свое время, ничего не поделаешь. Но не будем об этом. Сегодня придет Марта за настойкой от зубной боли. Приготовь ей настойку и налей в этот пузырек. А я пойду, прилягу, что-то нездоровиться мне сегодня.

— Отдыхайте, тетушка, я все сделаю. — Заверила старую женщину Адель и принялась готовить настойку. Она взяла маленькую медную ступку. Положив туда каких-то трав, налила немного золотисто-зеленой жидкости и принялась растирать тяжелым пестиком. Из ступки стал выделяться терпкий, чуть-чуть горьковатый запах. Адель еще раз перемешала настойку и долила чистой воды. Вылив содержимое ступки в пузырек, она закрыла его деревянной пробкой и поставила на полку.

Теперь нужно было заняться домашними делами. Сначала она молниеносно смахнула пыль с деревянного стола, пары стульев и небольшого шкафчика, в котором стояли глиняные чашки и тарелки. Потом Адель схватила глиняный кувшин и побежала на ближайший ручеек за водой.

Солнце уже стояло высоко над лесом. Нежные лучи пробивались сквозь кроны деревьев и гладили лицо девушки. Среди ветвей весело щебетали птицы, как обычно встречая утро песней. Адель спустилась к узенькому ручейку, сбегавшему с холмов. Вода мелодично журчала и разноцветными огоньками сверкала в лучах солнца. Девушка наполнила до краев кувшин, поставила его рядом на землю. Наклонившись к воде, она зачерпнула ледяной воды и плеснула в лицо. Вода взбадривала, освежала. Подняв кувшин, Адель пошла домой.

Тетушка Мари еще спала.

— Обед еще нужно сварить. — Подумала девушка и открыла маленький люк в полу, где хранились продукты. Вдруг в дверь кто-то осторожно постучал. Адель не удивилась. К ним часто приходили люди за разными настойками и мазями. Случалось, приходили и ночью. А что будешь делать, если ночью зуб заболит? Конечно, бежать к тетушке Мари.

Адель подошла к двери и открыла ее. Там был Жан — мальчишка из деревни. Он часто ходил с Аделью в лес и помогал собирать ей травы. Сейчас он дышал с трудом — было видно, что всю дорогу от деревни бежал. В глазах застыли тревога и страх.

— Что случилось, Жан? — Встревожено спросила Адель, кто-нибудь заболел.

Мальчик помотал головой, а потом выпалил:

— Адель, уходи отсюда! Быстрее!

— Да что случилось Жан, объясни! — Вскричала девушка и втянула испуганного ребенка в дом.

— Там… В деревне… — Запинаясь, начал объяснять мальчишка. — Они сейчас идут сюда. Я бежал… Хотел предупредить тебя… Но они скоро будут здесь, уходи…

— Но почему, Жан? Что я такого сделала? Почему я должна уйти? — Удивилась Адель.

— Тетушку Мари и тебя объявили ведьмами… — Прошептал мальчик.

— Но это же ложь! — Возмутилась Адель. — Мы никакого отношения не имеем к колдовству!

— И все же, они идут…

— Кто?

— Почти вся деревня. Главный среди них — старик Барно. Он больше всех кричит.

— Старик Барно… — Прошептала Адель. Стало все ясно. Это была месть. Недавно она отказалась стать женой его сына — грубого недалекого мужика. Старик этого забыть не смог.

— Спасибо, Жан, что предупредил. Ты настоящий друг. Беги теперь домой. Не нужно, чтобы тебя здесь заметили. — Дрогнувшим голосом сказала девушка, и поцеловала на прощание мальчика в щеку.

— До свиданья, Адель. — Грустно сказал Жан и убежал домой. Скоро он скрылся за деревьями.

— Что это я стою? — Очнулась Адель. — Нужно будить тетю. — Она заглянула за занавеску, где стояли две деревянные кровати с матрасами, набитыми высушенной травой. На одной из кровати сидела тетя Мари.

— Я все слышала, Адель. — Сказала она, когда племянница попыталась рассказать ей об опасности, нависшей над ними.

— Тетя, нам нужно быстро уходить. С минуты на минуту крестьяне могут быть здесь.

— Уходи, Адель, уходи… — Чуть слышно сказала пожилая женщина.

— Тетя, вставайте, я помогу тебе идти.

— Нет, я остаюсь. Вдвоем мы далеко не уйдем. Я останусь здесь и хоть ненадолго задержу их.

— Тетушка Мари, я останусь с Вами! — Решительно сказала Адель.

— Нет, мое дорогое дитя. У каждого свой путь. Мой путь подходит к концу, а тебе еще идти и идти. Уходи и сохрани те знания, которые ты узнала от меня. А теперь иди… Времени больше нет… Иди же! — Крикнула женщина и махнула рукой.

Адель быстро обняла тетю, поцеловала ее и выбежала из дома, захватив с собой только шаль и небольшой вещевой мешок. Слезы застилали глаза девушки, окружающие предметы превращались в разноцветные пятна. Она покидала родные места навсегда…

Ветви кустарников и молодых деревцев цеплялись за юбку, мешали идти, но Адель шла и шла. Когда девушка отошла от дома на достаточное расстояние, она оглянулась. Среди зелени поднимался чуть заметный лилово-серый дым.

— Тетя… — Прошептала Адель, сглотнула комок слез, подступивший к горлу, отвернулась и зашагала прочь.

Весь день девушка, не останавливаясь, шла по лесу, пытаясь уйти как можно дальше от страшного места. Она устала. Ноги и руки были поцарапаны. Юбка разорвана о ветви. Обувь почти развалилась.

Ночь опускалась на лес. Сумерки сгущались. Но вдруг наступающей темноте замелькали оранжевые огоньки — факелы и раздался собачий лай.

— Погоня! — с ужасом подумала Адель и кинулась вверх по холму. Но лай собак становился все ближе. Силы были на исходе. Адель, собрав последние силы, взобралась на вершину холма. Шагнула вперед, оступилась и полетела в темноту. Она летела секунду, другую, третью, а пропасть все не кончалась. Внезапно тьма сменилась ярким, ослепительным светом и Адель упала на что-то очень мягкое. Она не могла разглядеть на что именно, потому что все было залито белым светом.

— Адель! — Услышала она чей-то ласковый голос и почувствовала, что неведомая рука осторожно помогла ей встать на ноги.

— Вот мы и встретились с тобой. Время пришло. — Мягко сказал голос.

— Что случилось? Кто Вы? Я… Я попала в царствие небесное? — Спросила девушка.

— В некотором роде….

— Значит, я умерла и не смогла исполнить желания тетушки… Но я смогу ее увидеть!

— Сможешь, но не сейчас. Ты еще не выполнила своего предназначения.

— Но…

— Сейчас ты все поймешь… В земном мире счастье многих людей зависит от маленьких чудес, или счастливых случайностей, как часто называют их люди. Но ты понимаешь, что ничего в мире не происходит случайно. Все дела вершатся с определенной целью. И кто-то должен так скажем «устраивать» эти счастливые случайности. Выбор пал на тебя… Не спрашивай почему, когда-нибудь ты поймешь сама. Чтобы тебе было проще понять, скажу тебе, что ты будешь своего рода феей, помогающей тем, кто этого заслуживает. Вот тебе книга счастья. — Адель почувствовала, что в руки ей попала толстая книга в гладком кожаном переплете. Когда ты откроешь ее, знание придет к тебе… — Тихо сказал голос. — А теперь возвращайся.

— Но кто Вы?

— Когда-нибудь, когда придет время, мы встретимся с тобой, и ты узнаешь, кто я. — Уже чуть слышно, словно издалека принесенный ветром, донесся голос и затих. Яркий свет стал потихоньку тускнеть, бледнеть. Вскоре все поглотила кромешная тьма, и Адель лишилась чувств.

Адель повернулась, и сразу же тысячи мелких иголок впились в руку.

— Наверное, я долго лежала на ней и она онемела. — Пришла первая мысль в голову девушки после забытья.

— Кажется, я упала с холма в ущелье. К счастью, ничего не сломала. А где же преследователи? — Встрепенулась Адель и прислушалась, стараясь услышать собачий лай. Тишина. Только кроны деревьев слегка шелестят на ветру.

— Странно. Неужели сбились со следа? — Удивилась про себя девушка. — Видать, я все же сильно стукнулась головой. У меня было странное видение… Хотя голова ничуть не болит… И вообще я чувствую себя прекрасно! Я полна сил! — Адель поднялась, потянулась и собралась продолжить путь, но вдруг за что-то запнулась. Она наклонилась, подняла лежащий на земле предмет. Что-то прямоугольной формы, тяжелое. В просвет между тучами заглянула луна и осветила призрачным светом предмет в руках у девушки. Это была книга в коричневом кожаном переплете, на котором золотой краской было вытеснено название: «Книга счастья».

Часть вторая

Глава 1

Коридор казался бесконечным. Я бежала по нему целую вечность. Ноги подгибались, дыхание сбивалось, сердце бешено стучало. Я бежала, и бежала вперед, не смея остановиться. Оно следовало за мной. Следовало медленно, неторопливо. Оно было полностью уверенно, что, в конце-концов, догонит меня и с наслаждением сначала разорвет на куски, а потом утолит зверский голод вкуснейшим костным мозгом. Чуть замедляя бег, я слышала тяжелые, глухие шаги, и волна страха подгоняла меня вперед. Наконец-то, коридор закончился. Дверь. Открываю ее. Лестница. Бегу. Первый пролет, второй, третий, четвертый, пятый… Сбиваюсь со счета… Бегу… Внизу хлопнула дверь… Оно уже здесь. Слышно поскрипывание деревянных ступеней под массивным существом. Мои ноги, не выдержав напряжения, подкосились, я упала на колени, больно ударившись о ребро ступеньки. Нужно идти дальше, но я не могу подняться, сил больше нет… Я ползу вверх на четырех конечностях. Снова один пролет, второй, третий… и последний. Лестница закончилась небольшой площадкой с одной единственной деревянной дверью. Я толкнула ее, но она не открылась. Я начала колотить дверь руками, ногами, но лишь старая краска грязно-красными хлопьями сыпалась на пол. Путь был отрезан. Я обессилено опустилась на пол. Снизу размеренно доносилось: «Топ-топ-топ». С каждой ступенькой смерть приближалась ко мне. Вот шаги слышны на предыдущем этаже. Сердце остановилось. Между нами два пролета… Я зажмурилась. Я знаю, что один пролет — это десять ступеней. Двадцать, девятнадцать, восемнадцать… пять, четыре, три, два, один…

— Дорогая! Уже половина восьмого! Ты сегодня идешь на работу? Я уже побежал. — Хлопнула входная дверь и воцарилась тишина.

Сердце колотилось, сбившись с ритма. Это был только сон! Чертовы кошмары! Третий за неделю! Сколько еще можно! Я потянулась, медленно встала и вдруг как ошпаренная бросилась к часам. Который он сказал час? О нет! Уже без двадцати пяти минут восемь! А у меня через пять минут уходит трамвай! Если ждать следующего, то я непременно опоздаю! Со скоростью молнии я влетела в свой рабочий костюм, тремя взмахами причесала волосы, двумя — накрасила ресницы и губы, а еще через полминуты я уже неслась к трамвайной остановке, не уступая в скорости антилопе Гну. Трамвай стоял на остановке. Я еще чуть-чуть прибавила скорости, но все равно двери перед самым моим носом закрылись. Я была в отчаянии. Никогда в жизни я еще не опаздывала на работу! Собственно говоря, за опоздание мне не сделали бы даже выговора. Но в душе я была настолько пунктуальна, что сама мысль об опоздании привела меня в ужас. Что-то замкнуло в строго упорядоченной системе серых клеток, и я, не долго думая, вспрыгнула на «колбасу» последнего вагона. Состав тронулся. Я, вцепившись в какую-то железяку, висела сзади. Редкие прохожие с разинутыми от удивления ртами безмолвно взирали на тетку, балансирующую на «колбасе». Наверное, было очень смешно смотреть, как я в белой блузке, черном элегантном костюме и в туфлях на шпильках болтаюсь позади трамвая. К моему счастью, стражей порядка в нашем районе в столь ранний час не наблюдалось, а следующая остановка была буквально через минуту. На остановке я кое-как влезла в переполненный трамвай. Но тут удача улыбнулась мне. Мужчина, сидевший на заднем сиденье около двери вознамерился выйти на следующей остановке. Единственным способом сделать задуманное, было посадить меня на свое место, а самому занять мое, что он и сделал. Удобно устроившись на мягком сиденье, я закрыла глаза и с удовольствием подумала, что на сегодня неприятности закончились. В последующие сорок пять минут, которые шел трамвай до места моего назначения, я мирно дремала под монотонный стук трамвайных колес.

Ровно в половине девятого я была на работе. Полив цветы, я села за компьютер печатать приказы, договоры и тому подобное. В общем, делать все то, что входит в обязанности секретаря фирмы, торгующей недвижимостью.

В эту фирму меня привело не высокое жалованье, не захватывающая интересная работа, а любовь. Да, да, именно любовь. Я влюбилась, как говорят, с первого взгляда, хотя, может быть, кто-то скажет, что такой любви вовсе не существует, тем более, если вам перевалило за тридцать. Но со мной это случилось, даже не смотря на то, что мне был тридцать один год, и я была замужем. Увидев его впервые в супермаркете, я, сгорая от стыда, проследила за ним и выяснила, что он владелец фирмы, торгующей недвижимостью. Единственное, что я могла сделать, чтобы видеть его каждый день, это поступить к нему на работу. Без лишних сомнений, оставив свое НИИ, я пришла в фирму и получила место секретаря. Так вот я и оказалась в этом месте. Приступив к работе, я, конечно же, сразу узнала, что Григорию Александровичу (мой предмет воздыханий и начальник) тридцать три года, он холост и официально у него нет никакой невесты, хотя в последнее время к нему повадилась длинноногая стройная блондинка из финансового отдела. Без сомнения у нее были некоторые преимущества передо мной: ей было двадцать пять. Она была натуральной блондинкой, в то время как я крашеной брюнеткой с длинными, вышедшими из моды волосами. И самое главное — у нее был четвертый размер груди против моего нулевого. Преимущества, как говорится, налицо. Когда она приходила, якобы по делу, к Григорию Александровичу, мне хотелось вцепиться в ее коротенькие белесые волосы и спустить по лестнице. Этого, конечно, я себе позволить не могла, поскольку боялась лишиться работы, а, следовательно, и возможности хоть издали смотреть на любимого. Чтобы не лопнуть от злости, я начинала дыроколом проделывать дыры в толстых пачках бумаги. Это почему-то меня успокаивало.

— Григорий Александрович у себя? — опять эта блондинка! Прямо с утра!

— Нет, Светлана Кирилловна, он еще не пришел, — с милой улыбкой голодной людоедки ответила я. — И, возможно, его сегодня вообще не будет! — вслух.- А для тебя — он улетел на Альфа Центавру! — про себя.- Но я все-таки зайду попозже! — сказала соперница и уплыла в свой отдел. Через полминуты после ее ухода вошел Григорий.

— Доброе утро, Эллина Владимировна! — он всегда был очень вежлив, предусмотрителен, внимателен, но не более. Неужели ему все-таки нравится эта блондинка? — подумала я, а вслух сказала:

— Доброе утро!

— Сегодня мне понадобятся вот эти документы, — он протянул мне лист бумаги, на котором ровным, разборчивым почерком был написан список документов, — не могли бы Вы приготовить их прямо сейчас?

— Да, да, конечно! Вот эти у меня здесь, — я взяла папку на первой полке и достала нужные документы, — а вот этот договор — на верхней полке.

— Может, мне его достать, Эллина Владимировна?

— Нет, спасибо. — Я влезла на стул, встала на цыпочки, и, достав нужную папку, вынула договор. Передав бумаги Григорию, я поставила папку на место. Я уже собралась задвинуть стекло шкафа и спуститься вниз, как в ушах тоненько зазвенело, перед глазами внезапно потемнело, как будто кто-то выключил свет и… Дальше я ничего не помнила. Открыв глаза, я увидела, что сижу в мягком кресле для посетителей, а Григорий с тревогой смотрит на меня.

— Что произошло? — спросила я.

— Кажется, Вы упали в обморок. Хорошо, что я еще успел подхватить Вас, а то Вы упали бы прямо на этот дурацкий кактус. На полу по краям шкафа в кадках стояли два кактуса размерами с баскетбольный мяч. Давно нужно было бы их выбросить и поставить что-нибудь менее колючее. Как Вы себя чувствуете?

— Намного лучше. Это, наверное, потому, что я не успела сегодня позавтракать.

— Почему же Вы не успели?

— Я сегодня немного проспала и, если бы стала завтракать, то непременно опоздала бы.

— Ну, и опоздали бы немного! Ничего страшного! Здоровье Эллина Владимировна, сами знаете, гораздо важнее! Поэтому сейчас позавтракаете, а потом я вызову такси и Вас отвезут домой! Сегодня у Вас выходной!

— Но…

— Никаких «но»! Это приказ вашего начальника! — Он быстро сварил мне кофе и принес его на подносе вместе с булочками. Только почувствовав запах кофе, я поняла, насколько голодна. Быстро прикончив все, что было на подносе, я почувствовала себя просто прекрасно и вознамерилась остаться на работе, но шеф был непреклонен.

— Отдых! Вам необходим отдых, Эллина Владимировна. И, пожалуйста, не спорьте, не то я вообще отправлю Вас в отпуск на месяц!

Провести целый месяц без Григория не хотелось, и я согласилась отдохнуть, но от такси отказалась наотрез, сказав, что небольшая прогулка пешком пойдет мне только на пользу.

Оказавшись на улице, я решила немного прогуляться. Недалеко был городской дендрарий, и я направилась в царство растений. Народу в начале рабочего дня было мало, и тишину парка нарушало лишь карканье кем-то потревоженных ворон.

Было начало октября, но погода стояла необыкновенно теплая, особенно для Среднего Урала. Деревья горели золотом и багрянцем, а на дорожках начал образовываться пестрый ковер из опадающих листьев. Я неторопливо прошла по главной аллее дендрария и села на скамейку, притаившуюся под старой, могучей елью. Тишина… Мысли замедляли бег и вскоре почти заснули…

— Не поможешь ли мне красавица? — сказал старческий, скрипучий голос над самым ухом. Я, вздрогнув, открыла глаза: передо мной стояла древняя, высохшая старушонка в черном шерстяном платье, лакированных туфлях и красной шляпке с неимоверно широкими полями, под которыми было трудно различить лицо говорящей. Она вопросительно смотрела на меня, опираясь на отполированную палку с костяным набалдашником.

— Да, конечно, если это в моих силах, — ответила я.

— Вот, голубушка, пришло мне письмецо, а я прочитать его-то и не могу — очки дома забыла, а без них никак не разберу.

— Хорошо. Где письмо? — старушка из крошечной, черной сумочки вынула сложенный вчетверо листок. Я взяла его, развернула и собралась читать, но тут заметила, что старушка все еще стоит.

— Бабушка, да Вы садитесь! Письмо-то длинное, устанете стоять.

— Скамейка, милая, не больно чистая, все платье перепачкаю!

— Ерунда! — сказала я и достала из своей сумки большой белый полиэтиленовый пакет, расстелила его на скамейке и предложила старушке на него сесть. Старушка согласилась. Я начала читать. Письмо было, видимо, написано он племянника старушки, поскольку начиналось оно со слов «Дорогая тетушка…». Далее племянник описывал свое путешествие по Франции и закончил письмо пожеланием тетушке всевозможных благ.

— Спасибо, Эллиночка, спасибо, что помогла! — сказала старушка, убирая письмо обратно в сумку.

— Откуда Вы узнали, как меня зовут? — удивилась я.

— Ох, Эллина, я столько прожила на свете, что мне не трудно отгадать имя человека, даже того, кого впервые вижу! Да и не только имя! Вот ты Эллиночка очень добрая, нежная девочка. Не обижайся, что я тебя называю девочкой, хотя тебе уже тридцать три, но по сравнению со мной ты, в самом деле, маленькая девочка! Так вот, что я там говорила? Ах, да, что ты добрая, отзывчивая, умная и красивая… Я бы могла много рассказать тебе, что было и что будет, но не буду делать этого, поскольку книга интересна лишь тогда, когда ее читаешь сам, а не услышал из уст другого. Я скажу тебе лишь фразу итальянского писателя Боккаччо, который говорил: «Часто случается, что человек считает счастье далеким от себя, а оно неслышными шагами уже пришло к нему. Но не только цитатой я отплачу тебе за твою доброту. В ближайшие три дня исполнится любое твое желание, которое ты произнесешь вслух! Ну, а теперь до свидания! Да, да… Именно до свидания, потому что я чувствую, что мы с тобой еще встретимся… — с этими словами старушка встала со скамейки и медленно пошла по аллее. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Было грустно. Я думала о том, что эта маленькая старушка, видимо, сходит потихоньку с ума от одиночества. Как же только она узнала мое имя? — подумала я и тут же с досады легонько стукнула себя по лбу. Ну конечно! Я забыла снять бейджик, на котором большими буквами было написано: ЭЛИНА ВЛАДИМИРОВНА. Значит, она его просто прочитала! Все понятно. Бедная старушка, она, наверное, воображает себя какой-нибудь прорицательницей, а может, доброй волшебницей, которая исполняет желания? Если бы она действительно ей была, то, наверное, Григорий оказался бы сейчас рядом со мной. Сердце стало биться чуть быстрее, а вдруг он и в правду появиться? Но шли минуты, а мой любимый не спешил материализоваться из пустоты. «Какая я стала глупая!» — с досадой подумала я. — «Все мечтаю и мечтаю! А вдруг… А если… Само собой ничего не случается! Чтобы что-то получилось нужно что-нибудь да сделать! А ты, кумушка, даже с мужем не отваживаешься развестись!» — разозлилась я на себя. Я поднялась со скамейки и свернула свой полиэтиленовый мешок. Положив его обратно в сумку, я отправилась на трамвайную остановку — у меня испортилось настроение, и гулять мне расхотелось. Трамвай подошел на удивление быстро, и я через пятьдесят минут была дома. Скинув туфли, я, не раздеваясь, повалилась на диван в гостиной и, устроившись поудобней, стала смотреть в окно, на проплывающие в небе облака. Незаметно для себя, я заснула. Проспав часа полтора, я с ужасом вскочила, подумав, что опоздала на работу. Уже около дверей я опомнилась и отправилась в спальню переодеться во что-нибудь более подходящее для дома. Сбросив костюм, и небрежно затолкав его в шкаф, я надела легкий домашний халатик и, почувствовав, что устала, села на мягкий стульчик перед своим туалетным столиком. Подперев голову рукой, я уставилась в зеркало: оттуда на меня хмуро глядела бледная женщина с тенями под глазами и распущенными длинными каштановыми волосами. Глаза, когда-то ярко-зеленые, как у кошки, сейчас потускнели и стали какого-то грязно-болотного цвета. «Эх, хотела бы я быть кошкой!» — сказала я вслух. — «Ходишь себе вся такая гибкая, пушистая! И забот-то — поймать мышь, да погулять с котом!» «Сиди, не сиди, а пора бы уже и пообедать, а то и в правду не смогу работать! — подумала я про себя, встала, потянулась, и тут в ушах снова тоненько зазвенело, в глазах потемнело, и я почувствовала, что падаю. Дальше все поглотила тьма…

Глава 2

Сознание возвращалось постепенно. Сначала я услышала назойливое жужжание мухи, потом через чуть-чуть приоткрытые глаза я увидела луч солнца, и, наконец, открыла глаза. Надо мной возвышался мой туалетный столик.

— Что это еще за фокусы? — возмутилась я. — Падаю в обморок второй раз за день! Наверное, нужно показаться врачу! Надеюсь, я ничего себе не сломала при падании? Надо бы аккуратненько подняться!

Не заметив как, я встала, по крайней мере, по ощущению я чувствовала, что стою, только вот… Пол почему-то был слишком близко. Даже если бы я стояла на четвереньках, он был бы несколько дальше. Я решила немедленно разобраться в чем дело, но тут… Несколько секунд я была в полном оцепенении, потому что вместо своей руки я видела… Да, я видела аккуратную пушистую дымчатого цвета кошачью лапку.

— Наверно я ударилась головой, когда падала и теперь у меня галлюцинации. Я закрыла глаза и потрясла головой. Открыла снова свои очи, вновь посмотрела на руки, вернее лапки, потому что они никуда не исчезли, а так и остались лапками.

— Нужно посмотреть на себя в зеркало, — подумала я, и даже, не задумываясь, легко вспрыгнула с пола прямо на туалетный столик. Из зеркала выглядывала на редкость прелестная кошечка: небольшая, пушистенькая, дымчатая с белой грудкой и ярко-изумрудными горящими глазами. Я подняла руку, кошечка в зеркале — лапку, я встала — кошка тоже поднялась на задние лапки. Похоже, все-таки, как это ни удивительно, но я превратилась в кошку. Только с чего бы это? Может, я оборотень? Хотя, они вроде бы превращаются в волков и осознают себя в волчьем обличии не очень хорошо. Я же оставалась собой. Даже видела я все в цвете, хотя кошки видят в черно-белых тонах, если, конечно, верить моим знаниям, оставшимся со школьных уроков биологии. Может быть, это переселение душ? Наверно, падая, я так ударилась, что дух вон, а потом он переселился в кошку! Скорее всего, так и было! Хотя постойте! Где же тогда мое собственное тело? Ведь оно тогда должно быть здесь! Я оглядела комнату и не обнаружила никаких признаков собственного бездыханного тела. Да, переселение душ отпадает, а так это было бы прямо как в фильме «Женщина-кошка». Только в фильме Холи Бери все-таки осталась в своем соблазнительном теле, а я приобрела мохнатую шкурку. В чем же все-таки дело? Ну, конечно! Старушка же сказала, что в течение трех дней исполнится любое мое желание! А я же заявила, что хочу быть кошкой! Вот в чем дело! Это, конечно невероятно, но, видимо, чудеса все же случаются. Интересно, почему же тогда не исполнилось мое желание увидеть Григория? Наверное, потому, что я первое желание загадала про себя, а второе вслух? Скорее всего, свою роль сыграл именно этот факт. Как же мне превратиться обратно? Может, если я скажу, что вновь хочу быть самой собой, то опять стану человеком? Только вот, старушка говорила лишь об одном желании… Но все-таки стоит попробовать.

— Хочу снова стать человеком! — довольно решительно сказала я, но получилось.- Мя-аау, мяу, мяу! — Это еще, что такое! — возмутилась я вслух по поводу кошачьего мяуканья, — Мяу! Услышала я сердитое мяуканье. Все ясно! Кошки не говорят! Они только мяукают, теперь это суждено и мне. Я никому не смогу рассказать, что со мной случилось…

В этот момент я услышала, как кто-то открывает входную дверь! Ага! Это, наверное, муж! Только почему он так рано? Я спрыгнула с туалетного столика и спряталась под кровать. Муж не очень-то любил животных, и я боялась, что он тут же выставит меня из квартиры. Сначала нужно было придумать, как ему сказать, что кошка — это я. В голову пока ничего не приходило, поэтому я решила пока спрятаться. В это время в прихожую вошли, и я услышала женский голос:

— Ты уверен, что она не вернется раньше?

— Неужели воры? — подумала я, но тут же это предположение пришлось отбросить, потому что голос мужа ответил:

— Да, что ты! Чтобы она раньше времени ушла с работы? Скорее луна упадет на Землю, чем Эллина Владимировна уйдет раньше времени с работы! Проходи в гостиную, красавица моя!

— Мой муж привел домой любовницу! Какая наглость! Какая подлость! — Я вся кипела. Меня бесил даже на сам факт наличия любовницы, а его ложь и моя глупость. Я, глупая, не хотела подавать на развод, думая, что он меня любит, боясь причинить ему боль! Отказываясь, может быть, от своего счастья с тем, кого по-настоящему люблю! Идиотка! Но и он подлец! Сейчас он у меня получит! Забыв о своем кошачьем облике, я пулей вылетела из под дивана. Ворвавшись в гостиную, я с разбегу набросилась на своего ничего не подозревающего муженька, который в обнимку со своей любовницей сидел на диване. Я вскочила ему на грудь, вцепилась в лицо, сразу же расцарапав до крови. Через мгновение муж опомнился и отбросил меня в угол комнаты, но я вновь кинулась на него, вцепившись в ногу.

— Это еще, что за тварь? Дура — Эллинка опять кого-то подобрала на улице!

За дуру он лишился приличного куска кожи на лодыжке. Муженек взвыл. От своего торжества я потеряла бдительность, и он, изловчившись, схватил меня за шиворот.

— Вот, тварюга! Точно бешеная! Придется делать уколы! Ну, щас, киса, я от тебя избавлюсь! — и, держа меня на вытянутой руке, вынес меня на балкон. Я шипела, изворачивалась всем телом, но никак не могла зацепиться за его руку. Мой же муж, открыв другой рукой створку застекленной лоджии, выбросил меня, как ненужную меховую тряпку за балкон…

Глава 3

Передо мной поминутно мелькало то голубое небо, то асфальт. Я никак не могла выйти из этого бешеного вращения и с ужасом думала, что будет, если я приземлюсь не на лапы, а на спину. Хотя и говорят, что у кошек девять жизней, но я-то была не совсем кошка! Последний виток… Бам… Я упала на что-то сравнительно мягкое. Вот повезло! Оказывается, под наши окна подъехал фургон с брезентовым тентом вместо крыши. Некоторое время я сидела неподвижно, стараясь прийти в себя после головокружительного аттракциона. А когда уже собралась слезть с крыши, фургон тронулся с места.

Прыгать с машины на полном ходу я не рискнула и поэтому, покрепче вцепившись когтями в брезент, с интересом наблюдала по сторонам. Наконец, машина заехала в какой-то двор и остановилась около склада какого-то магазина. Воспользовавшись этой остановкой, я спрыгнула вниз. Не успела я оглядеться по сторонам, как услышала злобный лай. Обернувшись, я увидела, как прямо на меня, брызжа слюной, несется огромный ротвейлер. Через секунду я уже неслась через двор, а за мной по пятам бежал черный монстр. Деревьев во дворе, к несчастью, не было. И самое ужасное — двор был непроходной. Я забежала в угол — путь к отступлению был отрезан. Оставалось два выхода — либо покориться судьбе и ждать, когда меня разорвет злобное животное… Или самой перейти в наступление, и если уж погибнуть, то геройски, вырвав пару клочков у кровожадной псины. Я предпочла второе. Когда ротвейлер уже с удовольствием собрался тяпнуть меня за хвост, я молниеносно обернулась, прыгнула собаке на голову и стала драть когтями толстую шкуру. Пес, не ожидавший от жертвы такой прыти, заскулил, пытаясь безуспешно меня сбросить. Сообразив, что он уже получил свое, я спрыгнула с псины и неторопливо побежала прочь. Ротвейлер затрусил в другую сторону. И, если бы у него был бы хвост, то он наверняка был бы поджат. Это была первая драка в моей жизни, и она окончилась победой! Силы были явно неравны, но я победила! Это происшествие придало мне уверенности в себе. Я, раздуваясь от гордости, бежала, не замечая дороги, и тут же поплатилась за свою невнимательность: небольшой камень больно ударил меня в бок.

Раздалось торжествующее хихиканье:

— Ура! Попал! — это был мальчишка лет десяти, и он явно собирался продолжить свои метательные упражнения, так как нагнулся за очередным камнем. Нужно было смываться, причем немедленно. Я немного пришла в себя после удара и только собралась удрать подальше от маленького живодера, как меня кто-то схватил рукой под животик, и я увидела, как удаляется асфальт. Я снова приготовилась обороняться и уже выпустила когти, но тут услышала:

— Не бойся, киса, я не отдам тебя этому придурку! — это было сказано мне. — А ты, Петька, лучше иди из нашего двора! — моему обидчику. — А не-то будет, что и в прошлый раз!

Видимо, этот Петька еще очень хорошо помнил прошлый раз, поскольку, что-то ворча себе под нос, быстренько ретировался.

Мальчик, спасший меня, сел со мной на скамейку и стал гладить по шерстке. Он гладил очень осторожно, бережно, и я, как не трудно в это поверить, замурлыкала! Да, да! Я сидела на коленях этого мальчика и урчала.

— Какая ты красивая! Знаешь, киса, возьму-ка я тебя домой! — с этими словами он встал и направился к ближайшему подъезду девятиэтажного дома. Мы на лифте поднялись на пятый этаж и мальчик, остановившись около красивой железной двери, обитой деревянной реей, позвонил. Дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет тридцати пяти в коротком шелковом фиолетовом халатике.

— Мам, смотри, кого я нашел! — радостно сообщил мальчуган и протянул меня матери. Та, к моему удивлению, не стала говорить: «Фу, убери от меня эту гадость!» А взяла на руки, погладила и сказала:

— Какая красавица! Да и чистюля неимоверная! Скорее всего, она была домашняя, но потерялась. Ну что, оставим ее? — обратилась она к сыну.

— Ага! Мне бы хотелось! Я даже имя для нее придумал — Дымка.

— Вот и хорошо! Приготовь ей постель и поставь на кухне чашки, а я организую ей туалет.

Только этого мне не хватало! Организуют мне туалет! Я вспомнила, как когда-то давно, когда у меня была кошка, я учила ее к вышеуказанному заведению. Мне совершенно не улыбалось, чтоб меня тыкали носом в какую-нибудь чашку, поэтому я стала действовать сама. Быстро подойдя к двери, которая напоминала дверь в ванну или в туалет, я остановилась, и начала громко мяукать, привлекая к себе внимание.

— Мам, смотри-ка, она, кажется, просится в туалет! — Удивился мальчик, которого, как мне стало известно, звали Женя.

— Давай откроем ей дверь и посмотрим, что будет. — Предложила женщина. С этими словами она открыла мне дверь, за которой и оказалось нужное мне заведение. Я с уверенностью запрыгнула на белоснежный унитаз и, сгорая от стыда, сделала все свои дела. После чего нажала имеющуюся на бачке кнопку и, услышав шум льющейся воды, спрыгнула вниз.

— Ах ты, умница! — запричитала мама Жени. — Точно, она была домашняя! Жалко будет, если мы однажды увидим объявление от ее хозяев! Я уже к ней привыкла и совсем не хочется расставаться. Ладно, не будем говорить о грустном! Иди, Женя, покажи Дымке квартиру и ее постельку, а я пойду к соседке за Вискасом.

Вискас! Какой ужас! Хотя я и стала кошкой, мои вкусы совершенно не изменились. Есть эту кошачью еду совершенно не хотелось.

— Ладно, что-нибудь придумаю. — Успокоила я себя и отправилась за Женей осматривать квартиру, которая, кстати сказать, имела весьма внушительные размеры. Видимо, она была переделана из двух находящихся рядом квартир. Всего было шесть комнат: спальня родителей, комната мальчика, гостиная, кабинет отца, тренажерный зал и что-то вроде маленькой оранжереи. Все комнаты были обставлены очень изысканно. Несомненно, здесь потрудился весьма талантливый дизайнер. Моя корзинка стояла рядом с кроватью Жени. Лида (мама Жени) уже успела положить в корзинку мягкую подушечку, которую застелила белоснежной простынкой.

— Вот! Здесь ты будешь спать. Можешь ходить по всей квартире, только сама понимаешь — обои и мебель драть нельзя. В маминой оранжерее цветы не объедать и землю из горшков не выбрасывать, а так можно все!

В это время вернулась Лида с пакетиком Вискаса.

— Смотри, Дымка, какую я тебе вкуснятину принесла! — сказала она, помахав кошачьей едой от одного вида которой меня замутило.

— Неужели придется, есть эту гадость? Нет! Ни за что! Как же сказать, что это я не ем? — размышляла я по дороге на кухню. В огромной светлой кухне, все стены которой завоевал ярко-зеленый вьюнок, на полу стояло несколько стеклянных чашек, явно предназначенных для меня. Лида отрезала край от пакетика с Вискасом и вывалила кашицеобразное содержимое в одну из тарелок. Я подошла, понюхала на всякий случай — не вдохновило. И тут я вспомнила, как моя кошка показывала мне, что эту еду, она есть отказывается. Я повернулась к тарелке хвостом и начала активно загребать лапкой свой обед.

— Мам, кажется, ей не понравилось!

— Странно, а у соседки кошка от него просто без ума! Валя говорит, что у нее кошка так и вертится около шкафа, где у нее пакетики хранятся. Хотя, с другой стороны такая умная кошка, как у нас, вполне может понять, что это не столь уж полезно, как вещает реклама.

— Чем же мы ее будем кормить? — озабоченно спросил Женя.

— А мы у нее спросим. — Ответила Лида и обратилась ко мне. — Ну, что же Дымка, ты тогда предпочитаешь.

— Замечательно! Все-таки, даже не умея говорить, с умными людьми всегда можно найти общий язык, — удовлетворенно подумала я и уверено направилась к холодильнику.

— Мяу! — заявила я. — Что означало: открывайте!

— Мам, она просит открыть холодильник!! — удивился мальчик.

— Умная, кисонька! — умилилась Лида, открывая мне нижнюю камеру, забитую продуктами.

Я быстренько пробежалась глазами по полкам и остановила свой выбор на поджаристых котлетах, оставшихся, видимо после обеда, открытой банке кукурузы и пирожном с белковым кремом. Потом я минут пять объясняла, что я именно хочу получить на обед. В конце концов, меня поняли, и я с наслаждением съела выбранную мной пищу.

— Ну, что ж, так даже проще. Она ест то же, что и мы. Не нужно специально готовить или покупать.- Удовлетворенно сказала Лида. — А теперь, дай нашей барышне отдохнуть, она, небось, с ног валиться от усталости. Иди, положи ее в корзинку, пусть выспится.

Женя взял меня на руки и, принеся в свою комнату, бережно положил в корзинку. Подушка была необычайно мягка, а простыня пахла весенней свежестью. Я удобно свернулась калачиком, закрыла нос своим пушистым хвостом, который почему-то пах карамелью и улетела на крыльях сна в неведомую страну, в которой я была счастлива с Григорием…

— Смотри, она красивая, правда, пап? — услышала я сквозь сон Женин голос.

— Да, сынок, но даже не в красоте дело. Если она и в правду такая умная, как ты сказал, то это просто находка, а не кошка! Нам необычайно повезло!

Я открыла глаза и увидела склонившегося над моей корзинкой мужчину лет сорока — полного, розовощекого с белокурыми волосами, которые смешно завивались на концах.

— Ага! Это Женин папа. — Поняла я.- Очень мил. Явно не вредный, понимающий юмор субъект. Пожалуй, Жене необычайно повезло с родителями.

— Проснулась! — обрадовался папа, увидев, что я открыла глаза, будем знакомы. — Я — Виктор Степанович, а ты — Дымка. — С этими словами он протянул мне руку. Я вложила свою лапку в его небольшую мягкую руку, и он ее слегка сжал.

— Потрясающая кошка! — восхитился он. — Может, она сбежала из цирка? Тогда можно объяснить, почему она такая ученая.

— Пап, нам придется ее отдать? — расстроено спросил Женя.

— Если увидим где-нибудь объявление о том, что ее кто-нибудь ищет, то конечно, ничего не поделаешь, а так пусть живет у нас.

Женя явно расстроился.

— Глупенький, — подумала я. — Никто не будет искать кошку Дымку. Если и будут, то только некую Эллину Владимировну и то, пожалуй, не скоро…

Так я и стала, хоть и ненадолго, членом семьи Фиркиных…

Глава 4