Простые чудеса

От автора

Друзья, мне часто говорят, мол, зачем писать книги, для чего столько личного времени тратить на рассказы, которые мало кто прочитает в наш циничный цифровой век хаотичных скоростей, когда отличники просматривают «Войну и мир» в аннотации, а молодёжь порой общается статусами из социальных сетей?

Моё скромное мнение — писать нужно, чтобы разбавить этот хаос душевным общением с читателем. Ведь каждая новая история — это простое чудо, которое обязательно вернётся к автору, если им поделиться с хорошим человеком.

Этот сборник историй посвящается моей маме, Нащёкиной Вере Валентиновне, без которой он бы никогда не состоялся: спасибо, за то, что ты со мной.

Благодарности

Сейчас время такое, что модно говорить, мол, всего добился сам: то есть, автор играет все пьесы один в лично построенном театре, а попутно ещё пяткой рисует обложки для книг, рекламирует, а во сне продаёт книги тысячами в собственных магазинах благодарной очереди из наивных читателей, чтобы потом из собственного кармана платить себе зарплату.

Но увы, так не бывает, поэтому от всей души хочу поблагодарить мою маму — Нащёкину Веру Валентиновну, которая помогала советами и терпением во время написания этих рассказов, а многие из них редактировала лично. Отдельная благодарность чуткой и талантливой художнице — Ольге Орине, без которой не получилось бы такой стильной, нестандартной обложки.

Шмидт Елене Владимировне — пламенный привет, пандашмительного настроения и спасибо за помощь. Салют Пятигорску!

Чичикину Игорю — спасибо за поддержку, душевные обсуждения и советы.

Финальная благодарность — всей трудолюбивой команде «Ридеро», без которой моя первая книга «на крыльях Павшего Луча» и этот сборник, вероятно, не добрались бы до вас, друзья, настолько быстро и вдохновенно. Спасибо за предоставленные условия, возможность опубликоваться и попытку сдвинуть литературный айсберг вперёд!

Спасибо тем настоящим, искренним Читателям, которые принимают мои произведения со всеми плюсами и минусами — надеюсь, рассказы вам понравятся и не дадут скучать.

Искренне Ваш — Владимир Нащёкин

Лучшее средство от депрессии

Статуя Свободы наклонилась, словно раненый исполин. В разные стороны хлынули толпы перепуганных людей, похожие на безумных насекомых. Они сбивали друг друга на бегу, кричали и падали.

Каменная дева рухнула, вызвав жуткий грохот. Картина была непередаваемой!

Николай стиснул подлокотники кресла, не мигая, уставившись в экран телевизора, который показывал экстренный выпуск новостей.

— Сегодня в Нью-Йорке произошла чудовищная по своему масштабу трагедия, — диктор судорожно сглотнул, зачем-то поправил идеально сидящий галстук. — Город атаковали странные существа, которые продолжают сеять панику.

Соколов поймал себя на мысли, что ему страшно захотелось закурить, хотя он давно не брал в руки сигарету. С каждой секундой выпуска дикое, невыносимое желание только усиливалось. Мужчина видел нечёткие кадры огромных пернатых существ, снятых очевидцами на любительскую камеру, и сердце начинало лихорадочно стучать в груди.

Что происходит? Мир сошёл с ума или всё происходящее — жуткая, циничная постановка?

Небоскрёбы напоминали умирающих, искорёженных чудовищ, состоящих из обломков бетона. Крики, вой сирены, мольбы о помощи — всё смешалось в диком водовороте событий.

А диктор продолжал комментировать, усиливая жуткое впечатление своим флегматичным голосом. Оказывается, Пернатые Разрушители появились и в Европе, за ночь превратив в развалины несколько крупных городов.

Да откуда они взялись? Что за бред? Соколов почувствовал, как волосы на голове стали вставать дыбом. Увиденное не укладывалось ни в какие объяснения, скорее походило на чей-то идиотский розыгрыш или кадры со съёмок очередного голливудского блокбастера.

Николай заставил себя закрыть глаза. Сосчитал до пяти.

Так. Спокойно. Пока эти… долбокрылы хреновы разнесут всё в Америке и Европе, наши сумеют подготовиться. Но на самом деле в это верилось с трудом: да наши чиновники к зиме каждый год не могу приготовиться, а тут такое!

Что теперь будет? В голове одна за другой вспыхивали панические мысли. Николаю хотелось махнуть рукой и забыть, поскорее забыть весь бред, который показали по телевизору! Но на душе становилось мрачно, будто где-то внутри из скользкого, покрытого паутиной страха и ожиданий кокона проклёвывалось мерзкое существо, помесь кровососа и паука.

Соколов вскочил с кресла и выглянул в окно.

Нежно-голубое небо сияло ласковой лазурью. Лучи солнца золотистыми нитями освещали сад. Пели птицы. Издалека доносилась какая-то беспечная песенка. Смеялись дети.

Картина была настолько безмятежной, привычной и уютной, что тревога стала постепенно утихать.

Да мало ли что покажут по ящику! И вообще… пускай америкосы сами разбираются со своими проблемами! Нас постоянно гнобили — пусть расхлёбывают теперь!

Николай усмехнулся. Мысль неожиданно подняла ему настроение: не так уж и плохо, если толстопузым любителям пиццы и попкорна всё-таки зададут жару какие-нибудь долбозавры, наверняка сбежавшие из очередной секретной лаборатории. Ха-ха! Вот будет умора…

Он вышел из дома и направился в сад. Ему показалось странным, что никого из соседей не было на участках. Все словно вымерли.

Будто подтверждая его опасения, раздался резкий, леденящий душу клёкот. Николая вздрогнул, как от удара током и подпрыгнул на месте. Мужчина поскользнулся, попал ногой в грядку с помидорами, которые выращивал с женой. Соколов попытался выругаться, но слова застряли в горле.

В нескольких метрах перед ним чёрным фантомом появилась огромная тень. Она стремительно приближалась.

— Кли-ик? — пронзительным голосом спросило невидимое существо и захлопало могучими крыльями. — Клик! Кли-ик! Кли-и-ик!!!

Николай поднял голову и…

Замер. Тело словно пронзили сотни ледяных игл. Спина похолодела. Прямо к нему неслось самое странное существо, которое мужчина мог представить в ночных кошмарах.

Птица будто прилетела из безумного доисторического мира, чтобы одним своим появлением разрушить все научные достижения. Мощные, покрытые густыми перьями крылья в размахе достигали несколько метров! И где только оно так вымахало? Да этот драконозавр сожрёт всех одним махом и не подавится!

Помогите! Помогите хоть кто-нибудь!

Мысли смешались в голове. Николай не удержался на ногах от страшного ветра, вызванного крыльями жуткого создания, и снова упал. Он успел разглядеть ярко-красное оперение на голове, образующее шапочку и коварные глазищи, которые хищно поблёскивали. Но страшнее всего был острый, как копьё клюв, придающий птице сходство с…

Мутировавшим дятлом! Если конечно в природе могут существовать дятлы, размером с небольшой самолёт!

Длинным клювом создание нацелилось прямо в грудь Соколову.

Мужчина вскрикнул от ужаса, вскочил как ошпаренный и помчался по огороду, сминая драгоценные саженцы. В голове огненной вспышкой сверкала мысль, заставляя сердце биться как отбойный молоток.

Откуда он взялся? Только успеть, успеть, пока мерзкая птица не догнала его! ДА ЧТО Б ТЕБЯ, ХРЕНОВ… ПТЕРОДЯТЕЛ!

Острые как бритва когти полоснули по спине. Николай издал протяжный хрип и, судорожно дёргаясь, рухнул на землю.

Лето ворвалось в жизнь небольшого городка вспышками солнца, долгожданными каникулами, новым витком кризиса в бесконечных выпусках новостей и, конечно, очередным огородным сезоном.

Соколовы не могли похвастаться шикарной дачей, но её аккуратному участку завидовали все соседи.

— Вы там пальмами ещё всё не засадили, а? — с улыбкой спросил сосед Михаил, обратившись к женщине. — А то эти… одни ваши абрикосы уже надоели… как геморрой в…

Ха-ха-ха! Скоро бананы будут? Либизьянов станете кормить, ага?

— Чуть позже хотим и пальму, если оранжерею достроим… а вот орехи в этом году усыпные ждём. Поможешь снимать?

— А то! Не забудь позвать.

Татьяна лишь улыбнулась, зная, что сосед, которого вся улица знала под пролетарским прозвищем Самогоныч, скорее пропьёт весь дом, чем сдержит обещание.

Женщина наполнила изящную лейку в виде забавного улыбающегося фламинго водой из садового бака и стала поливать бежевые рододендроны. Цветы покачивали нежными лепестакми, словно благодаря хозяйку за труд и заботу.

Вдруг из дома раздался такой отчаянный вопль, что лейка выпала из рук Татьяны. Она всплеснула руками и побежала на крик, в душе молясь, чтобы ничего не случилось с Николаем.

Кот Васька сидел у кровати, глядя на мужчину испуганными зелёными глазищами. Черная шерсть на спине животного стояла дыбом.

Николай, бледный как снег, хватал ртом воздух и выкрикивал что-то нечленораздельное.

— Коля! Коленька! Что с тобой?

— А-а-ах… — застонал он и вцепился в руку жены. — Они! Оно! Там!

— Опять сон? Успокойся, родной. Всё кончилось, — Татьяна едва сдержалась, чтобы не закричать, когда муж ещё сильнее сдавил её запястье. Казалось, ещё немного и мужчина сломает ей руку.

— Оно та-ам! Летит, летит сюда! — всхлипнул Николай и ослабил хватку. Его дикий, испуганный взгляд стал постепенно проясняться.

— Уже ушёл. Я его прогнала, — решительным тоном сказала Татьяна и стала нежно гладить мужа по голове, как ребёнка.

Он всхлипнул ещё несколько раз, обнял жену и положил голову ей на грудь. Сквозь окно в комнату заглядывали тусклые лучи, в их свете женщина казалась прозрачной солнечной феей, которая прилетела, чтобы спасти мужа от кошмаров.

Через полчаса Соколовы уже работали в саду. Николай молчал. Татьяна внимательно следила за выражением лица супруга, пытаясь по малейшему движению брови или поджатым губам понять — нет, скорее почувствовать, что творилось у него в душе. За последние годы он сильно изменился.

— Скоро Серёга вернётся, — нарушил тишину мужчина и слабо улыбнулся. — Поедем встречать из армии?

— Поедем… — тихим голосом ответила Татьяна, сжав любимую лейку так, что побелели костяшки пальцев. На глазах женщины заблестели слёзы.

— Вот и хорошо… поедем встречать Серёжку… скоро поедем, поедем. Да, совсем скоро…

— Ты утром принимал таблетки?

— Мне не нужны никакие таблетки! Поняла? — вдруг заорал он и швырнул в сторону лопату, едва не задев Татьяну. Я хочу встретить сына!

— Я знаю, — спокойно ответила жена, но дрожащие губы выдали её волнение. — Просто выпей, хорошо?

— А вот не хочу! — он сложил ручищи на груди и, по-бычьи наклонив голову, посмотрел на Татьяну.

— Ну, Коленька… ради меня, а? Давай сходим домой, и ты выпьешь таблетки, хорошо?

Он засопел, отложил лопату и пошёл за женой.

Татьяна полила цветы, прополола грядки и пошла на кухню. В голове женщины застыл крик мужа: «Я хочу встретить сына-а-а-а!»

К счастью, на этот раз лекарство помогло. После потери единственного сына Николай изменился. Его стали мучить кошмары, иногда он мог вскочить и, ничего не говоря, отправиться «встречать Серёгу из армии».

Иногда приступы проходили, и тогда Николай снова превращался в самого доброго и заботливого человека, которого Татьяна знала.

На работу Соколова не брали из-за инвалидности, поэтому семья жила только тем, что выращивали в саду.

Когда подступала депрессия, и казалось, что жить дальше не было смысла, Татьяна любила вспоминать радостные мгновения, которые наполняли её призрачной надеждой.

Через год после свадьбы родился Серёжка, Серёжа, Серёженька — розовощёкий улыбчивый малыш стал долгожданным счастьем в семье. Николай столько времени проводил с сыном, что все подруги жены стали завидовать, жалуясь на своих мужиков, которые находили любые поводы, чтобы уйти из дома.

Весёлый Огородник, как называли его многие соседи, любил качать малыша на руках, напевая хрипловатым голосом незатейливые песенки, а лицо мужчины буквально сияло от счастья.

— Мамуль, а чего ты делаешь?

— Надо вскопать участок, пока папа на работе. Иди, поиграй пока…

— Лучше дай, я попробуй — тебе же тяжело совсем, — мальчик протянул ручонки и вцепился в лопату.

Татьяна усмехнулась и с улыбкой стала наблюдать, как десятилетний Серёжка начал копать. У него сначала не получалось: сам чуть больше лопаты, а высушенная земля оказалась слишком тяжелой. Но он не сдавался: сопел, как маленький паровоз и продолжал ковырять неподатливую землю.

— Ну как, землекоп, получается? — мама разогнула натруженную спину и села под яблоньку.

— Угу. Уфф! Просто мне надо… это… уфф… потренироваться… совсем немного… у-ух!

— Эй! Садоводы! Давайте ужинать! — крикнула Татьяна в окно кухни. — А то совсем в кротов превратитесь!

— Пусть папаня идёт, — пробасил Сергей, у которого уже в тринадцать начал ломаться голос. — А я ещё не устал. Совсем. — Он вытер мускулистой рукой пот со лба, выпрямился.

Мама с гордостью посмотрела на широкоплечего парня. Ростом — почти с отца! И когда только вымахать успел? Да, летит время…

— Смотрела новости? — соседка Лена с таким ужасом посмотрела на Татьяну, что она даже вздрогнула от неожиданности: обычно весёлая, задорная подруга выглядела так, словно на их дом обрушилась комета! Губы дрожали, глаза блестели от слёз. — В одной части какие-то ублюдки до полусмерти избили новобранца!

— Ох, что творится… — Татьяна невольно коснулась груди, почувствовав, как заныло сердце — через год уже Серёжке служить…

— Творится? Да уроды они, Таня! Уроды! Куда офицеры смотрели? А? Судить их надо, мразь такую! Это как — впятером избивали одного парня? Они кто вообще? Защитники Родины?

— Лена, успокойся, солнце, — от резких криков подруги у Татьяны стало бешено колотиться сердце. — Тот парень, он ведь поправился уже?

— Поправился, ага, — ответила подруга уже спокойнее, но её сжатые кулачки подрагивали, словно она вот-вот собиралась броситься с голыми руками на любого генерала-взяточника, на любого садиста, на любого непорядочного офицера и расцарапать ему лицо ногтями, прикрыв грудью каждого новобранца.

— Ну, Слава Богу, — с явным облегчением выдохнула Татьяна. — Попьём кофеёчку?

— Поправился! — Лена мотнула головой. — Теперь еду через капельницу получает. На всю жизнь стал инвалидом из-за каких-то отморозков!

Попьём. Кофеёчку…

Пропел сотовый, оторвав Татьяну от воспоминаний. Женщина побеседовала с матерью и стала накрывать на стол.

Ужинали молча. Николай с явным аппетитом скушал тарелку наваристого, ароматного борща.

— Добавочки?

— Угу. Ты у меня — золото, — он обнял жену и с благодарностью чмокнул в щёку.

— Подлиза сибирская, — она шутя хлопнула его по плечу. — Тебе уже лучше?

— Наверное… стой, я что, опять собирался ехать за… — он замолчал, тяжело вздохнул. — За сыном? Сильно орал? Только честно?

— И совсем не орал. Почти, — отвернулась Татьяна, наливая вторую тарелку борща. — Доктора сказали, если принимать таблетки постоянно, приступы пройдут.

— В жопу докторов. Они нам сына не вернут…

— Коля, только не надо ожесточаться… не надо, хорошо? — голос женщины задрожал. — Ты у меня один остался.

— Хо-рр-ро-шо.

Ночь окутала домик Соколовых бархатным покрывалом. Николай около часа ворочался в кровати, пытаясь уснуть. Мысли атаковали, как стая диких псов.

Наконец, пришёл сон.

Серёжка с удивлением глядел на знакомых персонажей. Мальчику казалось, что они стали продолжением сказки, которую он видел недавно.

— Ну! Здравствуй, Сергей! — густым басом приветствовал Дед Мороз, очень похожий на папу. — Ты был хорошим в этом году?

— Не совсем, — честно признался обрадованный визитом волшебного гостя мальчик. — Но я старался…

— Молодец! А за старание ты получишь сюрприз, который для тебя приготовила сама Снегурочка.

— Ух, ты! А когда она успела, если у вас столько детей каждый год?

— Хм… нам помогают волшебные звери, снеговики и даже птицы! Ха-ха-ха! — Николай незаметно подмигнул Татьяне, она тут же достала Заветный Пакет, завязанный золотистой ленточкой.

Мальчик вскочил, достал подарок и запрыгал на кровати.

Ура! Урра-а-а! Настоящий, самый замечательный в мире набор Волшебных Карандашей! Вот здорово!

Серёжка так крепко обнял Деда Мороза, что у того чуть не отклеилась борода. Снегурочка засмеялась и ловко загородила Николая, чтобы он не развоплотился раньше времени.

Весь день мальчик носился с набором карандашей как заводной, придумывая, что же нарисовать.

Когда вся семья собралась под ёлкой, украшенной мандаринами (мама аккуратно привязывала их к веточкам, чтобы каждый мог сорвать лакомство) и фигурками сказочных существ, вырезанных из серебристой фольги, Серёжка достал лист бумаги.

— Я хочу… нарисовать что-то такое, — он задумался и почесал светло-русую голову. — Чтобы всем понравилось! Да, и пусть этот рисунок всех развеселит — Новый Год же!

Затем взгляд мальчика остановился на большой энциклопедии, которую родители подарили ему в прошлом году.

— Ты хочешь нарисовать нам большущего динозавра? — улыбнулся отец.

— Не совсем, — Серёжка открыл страницу с изображением величественного, изящного птеродактиля и закусил карандаш.

Когда Николай проснулся, в груди защемило сердце. Мужчина осторожно встал, чтобы не разбудить жену и пошёл на кухню. По щеке скатилась одинокая слеза.

Каким образом рисунок сына мог превратиться в чудовище его ночных кошмаров? Что всё это означало?

Он налил чай и долго сидел за столом. На лбу пролегли широкие морщины.

Может быть, Сергей хотел ему рассказать о какой-то тайне?

Нужно найти, поскорее найти все рисунки сына! Николай был уверен, что в них кроется ключ к странной загадке. А может быть, ему просто слишком хотелось в это верить?

Он перерыл все ящики на кухне, но не нашёл ничего, кроме обломка карандаша. Чай на столе окончательно остыл, но Соколову уже не хотелось пить.

На ватных, непослушных ногах мужчина добрался до кровати. Поцеловал спящую жену и осторожно, чтобы не разбудить, накрыл одеялом.

Николай оказался в саду. Солнце настолько ярко освещало деревья, что листва казалась золотистой. Радостно пели птицы.

Соколов каким-то шестым чувством почувствовал… нет, не тревогу, не опасность — внутри словно проснулся странный зверёк, который хотел напомнить о чём-то важном.

Мужчина прошёл мимо яблонь в дальний конец сада, где возвышалось ореховое дерево. В раскинутых ветвях и сочно-зелёной короне листьев была какая-то особая, простая красота. Подул лёгкий ветерок, и листва зашелестела нежным шёпотом.

Николай мог поклясться: дерево хотело ему что-то рассказать.

Вдруг на земле появилась знакомая до дрожи тень. Соколов вскрикнул и метнулся прочь, пытаясь ускользнуть от страшного существа, преследующего его почти каждую ночь.

Но он уже знал, что не успеет убежать.

Внутри всё сжалось, когда гигантская птица захлопала крыльями. Николай прижал голову к земле, молясь, чтобы птеродятел забыл о нём, исчез, растворился или нашёл себе другую жертву для охоты!

Затем случилось то, чего Соколов ожидал меньше всего.

— Эй, мужик! Не кипишуй. Я по делу.

— Че-че-чего-о? — садовник не мог поверить глазам: доисторическое чудо аккуратно приземлилось между деревьями и, щёлкая жутким клювом, смотрело на него.

— Зачем ты от меня удираешь каждый раз? Я же культурно поговорить хочу, а ты, значит, задом ко мне! Не очень-то вежливо, знаешь ли.

— Просто я это… чуть со страху в штаны не наложил, когда тебя увидел, — признался Соколов.

— Ну и зря! — Пернатый Разрушитель обижено щёлкнул клювом. Николай на всякий случай отодвинулся подальше. — Птеродятлы — самые миролюбивые в мире существа.

— Заметно. Наверное, вы разнесли несколько городов только из-за миролюбивости.

— Мужик, это же твой сон! Твои навязчивые фобии нарисовали в голове этот бредовый сюжет, а мы крайние? Тебе лечиться надо.

— Только это не лечится, — вздохнул Соколов. — У меня от лекарств, которые выписывают доктора, голова кругом идёт.

— Позитив, — со знанием дела протянул крылатый гость.

— Да куда там…

— Не перебивай, это невежливо. Говорю, меня зовут Позитив. Запомни. Позитив — лучшее средство от депрессии.

Птеродятел забавно подмигнул чёрным лукавым глазом, расправил могучие крылья, едва не сломав ближайшие ветки деревьев, и, огласив весь сад звонким клёкотом, исчез в лучах раннего солнца.

Утро разбудило Соколовых пением птиц. Николай открыл глаза. Голова гудела, словно по ней била кувалдой рота стройбатовцев. Перед глазами яркими картинками плясали обрывки сна. Надо будет не забыть принять лекарство.

Татьяны рядом не было. Значит, спала не лучше его.

После лёгкого завтрака мужчина отправился в сад. Работа понемногу помогла прийти в себя: он всегда чувствовал лучше среди природы, словно деревья наполняли его кристально-чистой жизненной силой.

Многие из этих деревьев он сажал ещё с Серёжкой. Сынишка работал как взрослый, а потом с восхищением рассказывал матери, какой замечательный у них будет урожай: часть продадут на рынке, кое-что обязательно дадут соседям, чтобы они могли попробовать золотистые абрикосы, сочные яблоки или — настоящее чудо — крымский персик!

Соколов откинулся на спинку кресла-качалки, стоящего в тени высоченного орехового дерева и закрыл глаза. В голове ещё звенел радостный голос сына:

— Папа! Неужели у нас совсем скоро будут персики?

— Если хорошо будем ухаживать — будут. Несколько штук в первый год.

— Ух, ты! Тогда пусть вырастет хотя бы три штучки! Один — маме, второй тебе, а третий я слопаю! Ха-ха!

Вдруг послышался нахальный стук. Соколов поднял голову и увидел на самой вершине дерева мерзкого дятла. Зловредная птица самым наглым образом долбила орех, не обращая никакого внимания на Николая, который многие годы ухаживал за деревом, дожидаясь, пока крохотный саженец вырастит.

— Кли-кли? — словно издеваясь, спросил дятел и клюнул самый здоровенный орех на ветке.

Татьяна готовила салат, слушая на кухне сборник песен Фрэнка Синатры. Внезапно она увидела в окне мужа, который схватил палку и, не обращая внимания на соседских ребятишек, с открытыми ртами наблюдавшими за странным дядей, размахивал оружием, словно Дон Кихот.

— Ко-оля-а? Что случилось? С тобой всё в порядке?

— Аа-ах! Ну! Ох! Ы-ыех! Сейчас достану-у! — закричал мужчина, высоко подпрыгнул и взмахнул палкой, явно целясь в кого-то.

Выронив тарелку с овощами на пол, Татьяна побежала в сад. В голове вспыхивали тревожные мысли. Николай отличался весьма вспыльчивым характером, а уж если кто-то не очень дружелюбно смотрел на его драгоценные деревья, мог буквально разорвать на части.

Когда женщина через несколько секунд примчалась в дальний конец сада, её худшие опасения оправдались. Николай скакал вокруг ореха, потрясая кулачищами и выкрикивая такие грозные проклятья, что любой сапожник покраснел бы от смущения.

— Я те покажу! Я те покажу, «хле-хле»! Ты у меня получишь, долбонос! Да я с Серёгой сажал этот орех! Ты понял? Вместе сажали!

— Клик! — послышался с верхних веток звонкий клёкот. Татьяна могла поклясться, что птица смеялась.

— А-ах ты! — взревел Николай и бросился за палкой, которая отлетела на несколько метров.

— Коля! Что случилось?

— Клик!

— Коля… Николай!

— Сейча-а-ас доста-а-ану!

— Клик! Клик! Клик!

Соколов зарычал что-то нечленораздельное, подпрыгивая и размахивая руками. Он зашёл к ореху с другой стороны, подвернул ногу обо что-то и, нелепо всплеснув руками, упал на спину.

Татьяна бросилась к мужу. Он выругался, поднялся. Рядом лежал камень, закрывавший небольшую ямку. В детстве Серёжка любил возиться здесь, мечтая найти какой-то клад. Дальний конец сада был самым любимым местом мальчика.

Дятел перелетел на нижнюю ветку, захлопал крыльями, словно хотел что-то сказать. Николай подошёл поближе, наклонился. Внутри ямки оказалась деревянная, заметно прогнившая шкатулка. Рядом лежал обломок синего карандаша.

Сердце Соколова забилось отбойным молотком. Он схватил находку, прижал к груди, оставляя на футболке следы грязи. Открыл.

Внутри лежали неровно свёрнутые листки бумаги. Мужчина побелел как полотно, глаза заблестели, руки стали трястись.

— Клик! Клик! Клик! — загомонил дятел, подгоняя своего недавнего обидчика.

Николай вздрогнул, поглядел на птицу. Непонятно почему, но дятел совершенно не собирался улетать, словно хотел досмотреть всё до конца.

Соколов шумно сглотнул, вздохнул и осторожно, будто от этого зависела вся его жизнь, развернул листок.

Через мгновение глаза отца заблестели от слёз.

Расправив могучие, покрытые перьями крылья, на него смотрело самое странное в мире существо — помесь доисторического крылатого хищника и дятла.

Создание летело над тремя неровно нарисованными фигурами, в которых Николай легко узнал Серёжку, Татьяну и себя. Несмотря на всю корявость рисунка, Птеродятел буквально плыл в воздухе, неся на крыльях солнечные блики, небесную лёгкость и летний, ни с чем не сравнимый позитив.

Фея весны

Комната засияла радужным светом, словно Новогодняя ёлка. Казалось, детдом превратился в сверкающий хоровод пляшущих огней. На это стоило посмотреть!

Затаив дыхание, ребята глядели в окно, не в силах поверить в происходящее.

Изящные, миниатюрные, вечно юные создания с крыльями как у бабочек, пёстрым ураганом врывались в детскую комнату, наполняя её светом и теплом.

Через несколько минут радостная ребятня стала выстраиваться в очередь, каждый хотел потрогать, погладить удивительных созданий.

Разноцветные искры, падающие с крылышек фей, отражались в раскрытых от удивления глазах детей как в сказочных зеркалах.

Маленькая девочка подошла поближе и протянула руку. Фея коснулась детской ладошки и взмахнула серебристыми крыльями, подбадривая.

Раз уж сама фея тебя зовёт, бояться не нужно, решила девочка.

— Я хочу… настоящее платье, совсем как у Золушки! — выпалила Анечка и захлопала длиннющими ресницами, глядя синими глазами на добродушную фею с удивительными крыльями махаона. — Чтобы оно никогда не пачкалось, меняло цвет, форму по желанию. Ой, а разве так можно?

— Ну конечно, милая, — улыбнулась фея и вспорхнула вверх. Лучи солнца заиграли на её перламутровых крылышках. — Сегодня можно всё!

Это прозвучало сигналом для остальных. Дети завизжали, обступили порхающих созданий.

— А мне, Тёть Фей, подари ераплан! — попросил Антошка и зачем-то опустил глаза в пол. — Только чтобы он был на пульте управления, а разговаривал голосом папы.

Антошка был тот ещё выдумщик. Папы у него не было, зато раз в неделю к нему приходил Дядя Витя с женой, приносил вкусности и даже один раз забрал на выходные. Тоже, придумал: папа-ераплан!

Но фея всё поняла. Она подмигнула мальчику, взмыла вверх, затем сделала над головой изумлённого Антошки круг, осыпая его сверкающей пыльцой.

Вдалеке что-то зажужжало. Над ребятами красной, сверкающей стрелой пронёсся новенький аэроплан, на боку которого был нарисован дядя Витя.

— Ну что, атаман, какие дела? — протарахтела игрушка и замерла у самого носа мальчика.

— Всё путём! — воскликнул Антошка и подпрыгнул от нетерпения. — Сделай восьмёрку!

— А кто сегодня ругался и дёрнул Танюшку за косу? — крылья игрушки сверкнули строгим красным цветом.

— Ну, это… больше не буду! Обещаю! — мальчик опустил голову.

— Смотри у меня! — сказал хитрющий аэроплан и под громкий детский смех стал делать удивительные фигуры. — Шалить, так шалить!

Ребята подходили и загадывали желание, с нетерпением ожидая, что на этот раз покажет кудесница-фея.

Говорящую книгу с живыми картинками? Легко! Аквариум с пучеглазым алмазным крабом? Нет ничего проще! Конструктор с волшебными деталями для сборки космических кораблей? Только попроси!

Наконец, подошла очередь Стёпки, который до этого стоял в сторонке, с восхищением глядя на оживлённую детвору.

— Ну а тебе чего хочется, малыш? — хрустальным голоском спросила фея и подлетела к мальчику поближе.

— Ничего… — ответил он, наморщив лоб. В его огромных серых глазах застыла непонятная грусть.

— Не бойся, сегодня твой день! Расскажи о самой-самой главной мечте, — фея опустилась мальчику на руку и взглянула на него.

— Хорошо, — вздохнул Стёпка. — Только не будешь смеяться?

— Ни за какие коврижки! — пообещала кудесница и сложила перламутровые крылышки.

— Я хочу… чтобы мама вернулась! Вернулась и забрала меня отсюда! А больше мне ничего не надо…

Фея на секунду задумалась. Затем покачала головкой.

Стёпка вздохнул.

— Всем достались подарки, а мне хрен с маслом, да? Я что, лысый…

— Я те покажу хрен с маслом, засранец! Ты что, спиногрыз, опять дурака валяешь? А ну, быстро на кухню полы мыть! — раздался знакомый звенящий голос, от которого закладывало уши.

Стёпка от неожиданности вздрогнул и отшатнулся. Вместо сказочной бабочки перед ним стояла воспитательница. Она смотрела так, словно хотела пронзить мальчика насквозь.

— Ой, я это… за водой ходил! — он втянул голову в плечи. На этот раз удара не последовало.

— Давай, быстрей! — рявкнула Мария Петровна. — Чтобы всё блестело, иначе будешь у меня сортир зубной щёткой драить, усёк, спиногрыз лупастый?

— Усёк, Кобелина Петровна! Ой… — Стёпка пулей умчался за ведром, ругая себя за глупость.

Воспитательницу называли по-разному. Из всех прозвищ почему-то именно это вырвалось у мальчика — оно было самым добрым.

Вслед понеслась ругань. Стало вдруг смешно до жути — если рассказать ребятам животы надорвут.

Эх, опять размечтался. Хотя на этот раз сказка получилась такой красивой, что он сам в неё почти поверил. «Почти» потому что не бывает таких добрых фей даже в сказках.

Зато бывают дети без родителей и жуткие воспитательницы-истерички. А ещё — грязные полы и куча огромных кастрюль. Ну и какой леший придумал такую муть?

На кухне было скучно как в морге. Не раздавался счастливый смех, не слышно весёлых игр.

Одни чёрные кастрюли, которые смотрели на мальчика нечищеными боками.

Да, в такой обстановке не до сказок, хоть вешайся! Стёпка вздохнул и принялся драить огроменную кастрюлю, похожую на пузатое, жирное чудовище.

Было бы здорово создать из этих кастрюль армию стальных големов, чтобы они выполняли всю работу за детей. Стёпка так размечтался, что не заметил, как со скрипом распахнулось окно.

Повеяло морозным воздухом. Мурашки побежали по спине.

Вот пришла стерва-зима и взяла всех в холодный плен. А тех, кто был не нужен — заморозила, превратив в холодные статуи, чтобы потом вставлять им картошки вместо глаз как обыкновенным снеговикам.

Стёпка отложил кастрюлю, скорчил ей рожу и подошёл к окну. Ветер гнул ветви деревьев и стонал так, что внутри всё сжималось. Пошёл холодный дождь со снегом.

Картинка прямо как из фильма ужасов, которые воспитатели не разрешали смотреть.

Уже скоро середина апреля, а холодина, словно в берлоге Снежного Человека! Когда же придёт весна? Почему нельзя нажать на кнопку волшебного пульта, чтобы переключить погоду? Захотел — включил солнце, осветил небо волшебной радугой, по которой в наш мир прилетят сказочные феи…

Стёпка улыбнулся, представляя такую картину. Красотища!

Неожиданно он заметил на подоконнике пёстрый клочок, который трепыхался от ветра, будто последний лист на дереве.

Сердце сжалось от страха. Бабочка, первый посланец тепла едва перебирала лапками от холода. Мальчик быстро захлопнул окно, чтобы гостью не унесло ветром.

Осторожно положил на ладонь, чувствуя щекотное подрагивание крошечных лапок.

Какое-то шестое чувство прошептало ему, что весна не наступит никогда, если бабочка погибнет. Злюка-зима задушит её, а затем заточит в мрачную Ледяную Башню на краю миров!

В глазах защипало от нахлынувших слёз. Мало того, что его заставили драить этот свинарник, так теперь ещё весна может исчезнуть навсегда!

Мальчик осторожно отнёс скиталицу в комнату, согревая теплом рук, и положил в банку из-под варенья, а сам вернулся на кухню.

На удивление закончил гораздо раньше, чем ожидал, словно что-то помогало ему. А когда вернулся в комнату…

Бабочка исчезла из банки! Ругая себя, что не закрыл её крышкой, мальчик заметил: исчезли последние следы от варенья. Крылатая гостья оказалась сладкоежкой, ничего себе!

Только куда она могла подеваться? Стёпка обыскал всю комнату и, расстроившись, заснул.

Ему приснилась мама. Она приехала забрать его из детдома и принесла с собой огромную шоколадку. А потом они поехали в парк, где катались на карусели. Стёпка рассказывал ей истории про фей, стальных големов и волшебный пульт — всё, что придумывал, когда становилось скучно.

Мама похвалила его и назвала Фантазёркиным, её глаза искрились весенней теплотой.

Затем в парке появились Стёпкины друзья. Анютка закружилась в платье Золушки, заставляя его менять цвет, а мальчишки хлопали в ладоши. Антошка запустил аэроплан, который тут же поймал дядя Витя.

Всё это время над ними порхала яркая бабочка, оставляя за собой нежно-серебристое сияние.

— Ах ты, спиногрыз! — закричала Мария Петровна. — А кто будет кастрюли драить, Пушкин?

— Не трогайте поэта, он тут ни при чём! — строго сказала мама. — А Стёпку я забираю домой. Насовсем!

От этих слов сердце мальчика сладко замерло. Вот здорово, что мама вернулась!

— Больше меня здесь не увидите! Мама стала весенней феей и теперь все дети будут счастливы, вот! — завопил мальчик и скорчил рожу вредной тётке.

Воспитательница заметила женщину и расплылась в улыбке как желе по тарелке. Бабочка тут же вспорхнула и села на руку Стёпке…

Мальчик почувствовал ласковое прикосновение, словно воздушное пёрышко пощекотало кожу. Внутри всё замерло от предчувствия чего-то особенного, по спине побежали любопытные мурашки.

Стёпка проснулся, оглядываясь по сторонам. Никого рядом не было! Он мог поклясться, что на мокрой от слёз щеке остался след материнских губ.

Может быть, ему всё просто показалось? Стёпка вздохнул, вытер лицо и посмотрел в окно.

А на улице звонкой капелью и щебетом радостных птиц наступала весна, заглядывая робкими лучами солнца к нему в комнату.

Липецк, 25мая 2012

Ураган

За окном сверкнуло: ослепляющая, резкая вспышка ударила по глазам, затем раздался грохот такой силы, что Сергей от неожиданности выплеснул апельсиновый сок из стакана на ковёр. Стало тёмно как на кладбище ночью.

Новенький широкоэкранный телевизор потух, глядя на хозяина чёрным матовым глазом, словно обижаясь на выключение. Послышался оглушительный, невероятный в своей ярости и мощи рокот, от которого задрожали все стёкла в доме.

— Папа, папа, это сказочный золотой дождик, как в мультике? — спросила Анечка, глядя на отца. На её лице не было испуга, только любопытство. — И к нам посыпятся золотые монеты, правда?

Сергей вскочил на ноги, захлопнул окно, из которого тугими струями бил косой дождь.

— Ага, полные штаны монет, — кивнул он. — Не хватает ещё, чтобы эти урод… добрые волшебники-электрики окончательно вырубили свет! Тогда у нас с мамой будет весёлый праздник.

Девочка захлопала глазами, пытаясь представить, зачем же добрым волшебникам выключать свет в самый День Рождения папочки. Странные всё-таки эти взрослые — никакой логики!

А снаружи набирал силу гром. Раскаты сменялись бешеными вспышками, напоминающими кривые серебристые стрелы.

Городской парк выглядел как забытая свалка. Повсюду валялись поломанные ветки, словно щупальца невиданных чудовищ. Из-за широкой ветки торчала симпатичная, нарядная кукла, которая глядела грустными нежно-синими глазами на небо.

Казалось, кукла вот-вот заплачет и позовёт маленькую девочку, с которой ещё недавно так дружно играли в парке.

Но игрушка молчала и беспомощно тянула к кому-то розовые ручки.

Когда всё солнце затянули чёрным покрывалом тяжёлые тучи, ударил оглушительный раскат грома. Кривая электрическая стрела ударила в молодое деревце, оно с треском упало на землю.

Отдыхающих уже не было, поэтому никто не видел странную картину: вспышки образовали яркий сияющий кокон. Через несколько секунд он исчез, а над упавшими деревьями застыла причудливая тень.

Она загудела, словно рой гигантских пчёл, подобрала куклу, затем понеслась прочь с невероятной быстротой.

А кругом творился настоящий хаос. Ветер ломал толстые ветки деревьев, бушевал и стонал, разбрасывая мусор.

Ливень хлестал по асфальту, дико хохоча над самыми пессимистичными прогнозами погоды, и барабанил в стёкла ближайших домов, словно угрожая новыми бедствиями, если его не впустят внутрь.

— Алло! Здравствуйте! Вы меня слышите? Алло! Алло! — Наташа пыталась дозвониться в аварийную службу. Внутри с каждой секундой нарастало беспокойство. Когда девушка уже отчаялась услышать голос диспетчера, послышался звук, который возникает, когда на другом конце слишком быстро кладут трубку.

— Да у нас уже полдня нет света! Вы хоть это понимаете? — закричала она, не сразу сообразив, что её слова не станут новостью для диспетчера, даже если бы он выслушал все жалобы. — Что происходит, когда дадут электричество? У меня ребёнок маленький! Продукты пропадают, холодильник размораживается! Алло!

Послышались издевательские гудки. Внутри всё заклокотало от одной мысли, что сверху дали приказ не отвечать на звонки. Но можно хотя бы объяснить, что случилось? Почему такое скотское отношение к людям?

— Мамочка, не расстраивайся, — дочка погладила её по плечу. — Волшебники тут же починят, так папа сказал. А золотой дождь всегда приносит счастье!

Как ни была расстроена Наташа, невольно рассмеялась, представив в образе сказочных персонажей фантазий Анютки колоритных алкашей, которые ремонтировали линии электропередач.

Вся семья около трёх часов сидела в полной темноте, прислушиваясь к грохоту. Казалось, их уютный домишко вот-вот развалится от ударов огромного молота. Но аварийная служба молчала — видимо, они считали отключение электричества в нескольких сотнях домов обычным явлением.

Не многие жильцы догадывались, что гроза только набирала силу, и тем более никто не представлял, к каким последствиям она приведёт.

— Солнце, не стоит так переживать, — Сергей сделал вид, словно его только радовала возможность встречать гостей в темноте. — Зажжём свечи, будет… романтично! Я тебя люблю, ты же знаешь! — он чмокнул жену в щёку и включил драгоценный фонарик. Луч вспыхнул, высветив бледное лицо девушки. — Да и ливень сейчас закончится, можешь мне поверить. Обычная гроза, не волнуйся!

— Ладно, герой, возьми зонт и постарайся встретить гостей раньше, чем они утонут, а то будут на остановке плавать, только осторожнее, хорошо? — Наташа решила спровадить мужа, чтобы успеть подготовиться и примерить новое платье.

— Без проблем! Если я не вернусь через неделю — присылай спасателей в подводной лодке с именинным тортом. И свечки!

Они расхохотались. Иногда девушке казалось: она полюбила его за то, что любую ситуацию он мог перевести в шутку, поэтому с Сергеем никогда не было скучно.

В этот момент за окном прогремел такой жуткий раскат грома, что девушка вздрогнула, прижавшись к мужу.

— А может, не надо? Гости и так найдут дорогу… — Наташа в душе уже передумала отпускать его: от одной мысли, что ей придётся остаться в доме с дочкой, сердце начинало бешено колотиться. Словно в подтверждение её слов, полыхнула молния, осветив спокойное лицо Сергея.

— Ага, найдут они, как же. Вадим в трёх соснах запутается. Не волнуйся, ты же не хочешь, чтобы Никитины заблудились?

Наташа не ответила, только поцеловала мужа в лоб. Больше всего на свете она боялась не грозы, а скорее воспоминаний, дикого ужаса, который испытала в детстве. Она была совсем ещё крошкой, когда погиб отец. Внутри ожили переживания, унося на мгновения в детство…

— Мама, а зачем папа ушёл в такую погоду? — спросила девочка, прижавшись к матери. — Ему разве не страшно? — За окном чёрные облака напоминали существ из ночных кошмаров, они меняли форму, клубились призрачной массой и тянули к девочке щупальца. Казалось, любая вспышка молнии может разрушить весь дом. И тогда они останутся с мамой одни под дождём, а папа придёт и увидит только крышу, под которой сидит его маленькая Наташа и плачет в развалинах. От этих мыслей по спине девочки побежали мурашки.

— Папа не боится, он уже большой, — улыбнулась Татьяна и погладила дочурку. — Ему нужно на работу, чтобы зарабатывать деньги, вот вернётся и принесёт гостинцы.

— Ух, как классно! Я тоже хочу стать большой и совсем ничего не бояться! Папочке на работе платят вкуснятиной! — обрадовалась маленькая Наташа, представляя огромное дерево, растущее посреди дворца (так ей почему-то представлялась таинственная «работа»). На дереве вместо фруктов росли большие шоколадки, мороженое и пакеты со сладостями, а вокруг летали пушистые создания, похожие на хорошеньких панд, только с крылышками. — А когда же… я смогу, наконец, пойти на работу?

Мама рассмеялась и поцеловала дочку в светлую головку.

Наташа почувствовала, как защемило в груди. Воспоминания открыли глубокую рану, которую никак не удавалось забыть. В тот день отец не вернулся с гостинцами, его нашли мёртвым у автобусной остановки, в которую попала молния.

Мама объясняла, что «папу забрала гроза и теперь он будет поливать деревья, на которых растут подарки для детей, чтобы передавать их дочке». Наташа хлопала глазами, не понимая, зачем же он ушёл от них, ведь они с мамой так долго ждали его.

Всякий раз, когда начинался гром, её начинало трясти, словно в лихорадке и девушка ничего не могла с этим поделать. Всё-таки не надо было отпускать Сергея! Но ведь и гостей не оставишь: раз уж решили встретиться на остановке, подводить людей непорядочно.