Бесплатный фрагмент - Просто анекдот

Просто анекдот

Сборник произведений

по итогам одноименного конкурса

сайта «Самарские судьбы»

(сентябрь-октябрь 2017 года).

Редактор-составитель Марат Валеев,

член Союза российских писателей.

Вместо предисловия

Александр Вампилов сказал: «Юмор — это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи». У вас неважное настроение — поссорились дома, нелады на работе или что там еще из негатива? Тогда вам следует выбрать несколько минут и раскрыть вот этот, недавно приобретенный вами сборник произведений победителей и финалистов международного литературного конкурса «Просто анекдот», проведенный популярным порталом для общения творческих людей «Самарские судьбы». И поверьте: с первых же прочитанных строк этой небольшой книги плохое настроение начнет улетучиваться, вы начнете улыбаться, а то и хохотать. И готово: вы зарядились позитивом на целый день! И все, что еще недавно казалось мрачным и безысходным, заиграет радужными красками оптимизма и веселья, которыми расцвечены все короткие (не более 3500 строк в прозе и 32 стихотворных строк) иронические миниатюры, юморески, скетчи, шутки этого уникального сборника с его уникальными произведениями. Не хотите верить на слово? Тогда дело за вами — раскройте книжку, и уверяем: вы не сможете от нее оторваться!

Номинация «Проза» Победители

первая премия

У-ЖАС!

Александр Петербургский

г. Тольятти, Самарская обл.

У Толиковой тёщи! Спина сгибаться перестала. Радикулит или чего! Болтается, как призрак, по квартире. И даже на нарочно оброненную Толиком десятку: лишь покосилась и запинала её до лучших времён под диван.

И неизвестно, сколько бы ещё она такой вот несгибаемой была! Да люди добрые, спасибо, помогли, рецепт хороший дали. А и делов-то: масло, скипидар — и всё, размешивай и мажься!

Скипидар дома был, его, давно, незнамо для чего, с работы Толик приволок. И тёща за свою аптеку принялась: закрылась в ванной, чтобы не воняло — в передней Толик спит, да кошка на сносях. И — ну над ложкой из посудины трясти! Очки возьми от тряски с носа, да и соскочи. Конечно, тёща их ловить! А скипидар тем временем весь из посуды в ванну вытек.

Ах… Ох… И жалко, и спина!.. А всё, обратно не засунешь. Хоть языком его теперь вылизывай из ванны! И тёща порешила: скорей пролитое водой залить, пожиже развести, и в это сесть. Чтоб сразу: и спина, и ноги — и всё-всё!.. Водою ванну залила, разделась. Пальцем в мешанину ткнула — палец терпит; как будто даже и поздоровел. Ногами влезла — ноги ничего… И тут, пока всё не остыло, тёща погрузилась вся.

А скипидар же! Хоть и жидкий — он тебе чего!.. Везде в момент проник и начал, начал: щиплет, щиплет! Конечно, тёща разные места руками прикрывать! Да где там! От скипидара не уйдёшь! Так щиплет, так свербит, что сразу же лечиться расхотелось! А захотелось встать и побежать: вперёд, назад, вокруг себя — куда угодно! И тёща, словно ветер, полетела на балкон! Нагнулась ниже некуда, и в оба места машет, машет! Воздух нагоняет. До пояса вся белая, а ниже — будто рак.

Зовёт к себе ладошками кого-то, а что толку? Ладошкой-то тебе чего?.. Какой тебе ладошкой свежий воздух, когда, вон, лето на дворе! И, чтоб совсем не умереть, схватила тёща веник, и — ну им в зад себе махать!

Тут от такого сквозняка проснулся Толик. Глаз приоткрыл, увидел тёщу с веником из зада! Да так с открытым глазом и оцепенел.

Дышать потом, конечно, начал, нельзя же не дышать, и, как придушенный курёнок, прошептал:

«Маманя»…

В смысле: «Караул… Спасите… Так и знал!..» И почему-то: «Я больше не буду…»

Что тёща ведьма, Толик знал, и даже иногда и говорил! Но шабаш со стриптизом и метлой из зада видел в первый раз.

— До ночи потерпеть не может! — стараясь не скрипеть о черепушку глазом, думал Толик: — Взлететь никак не может, что ли? Машет, машет!.. Вдруг это заразно?

И не ко времени подумал о жене: «Не тро-огай маму, у неё спина…»

— А мне теперь чего?!.

Вороны же на дереве напротив, увидев вот такое вот недетское кино, обиделись! И начали кричать, что: «Безобразие!.. Средь бела дня!.. У них тут маленькие дети!..»

Поднялся гвалт, залаяли собаки! По небу побежали тучи, предупредительным ударил гром…

И бедная старушка, не выдержав подобной бурной критики, рванула в глубь квартиры. Включила там напольный вентилятор, и! Виляя бёдрами, зазадирала ноги перед ним!

— Спаси и сохрани раба твоего бестолкового! — взмолился Толик. А тёща! Многократно отражённая зеркалами трельяжа! Запрокинув в исступлении всклокоченную голову, упала в кресло! И! Забросив на подлокотники ноги, с остервенением принялась ввинчиваться копчиком в сиденье.

— Эк, бесовщина-то её корёжит. А не будет носки мои по комнате пинать! — пытаясь незаметно согнать со спины муху, мстительно подумал Толик. И тут же загрустил, представив, что с ним будет, когда его разоблачат.

— И дёрнуло не вовремя проснуться. А мог бы жить и жить!

А может, пронесёт? Не съест же его тёща, всё же двадцать первый век?..

Не съест, а что?.. А то! Возьмёт и просто: защекотит! Что в лоб, что по лбу — один ляд! — Подумал напоследок Толик, — и обиженно уснул.

Когда проснулся, за окном был вечер. С кухни пахло луком, булькал борщ. Всё как всегда. И только сон, где тёща ведьма, а Толика съедят, из головы не шёл.

— Ужинать! — пропела от двери жена.

— А где… — начал было Толик, но горло вдруг перехватило, и он, уже безликим голосом и побелевшими губами, прошептал: «Мама»…

— Ма-ма… Ма-ма… Ма-ма… — как заводной, отступая к кухне, повторял Толик. А из ванной! Обтянутый, правда, юбкой, но не ставший от этого менее зловещим! На него надвигался зад подтирающей пол тещи.

Спина у неё гнулась, руки и ноги были как новые.

Вторая премия

РАСЧЛЕНЁНКА

Марат Валеев

г. Красноярск

(от автора: основано на реальном событии)

Группа захвата действовала быстро и слаженно. Двое омоновцев, с автоматами наизготовку, поднимались на цыпочках к указанному в поступившем телефонном сообщении четвертому этажу. Еще двое, также на цыпочках, спускались им навстречу с чердака. Все делалось для того, чтобы застать преступника врасплох и по возможности с уликами. Да, так и есть: на площадке четвертого этажа девятиэтажного дома по улице героя гражданской войны Лазо кто-то, приглушенно чертыхаясь, возился у крышки люка мусоропровода.

Милиционеры ворвались в этот тесный закуток одновременно и сверху, и снизу с диким воплем: «Руки вверх! Лежать!». На них оторопело смотрел перепуганный очкастый парень лет девятнадцати, с окровавленными руками. Выполняя первую команду милиционеров, он поднял их кверху, но вот лечь с поднятыми руками у него не получалось. А из раззявленной крышки мусороприемника торчала согнутая в колене нога в телесного цвета чулке, также выпачканная кровью. Рядом на полу валялся кухонный топорик.

— Так, ботаник, расчлененкой, значит, занимаемся? — обрадовался дюжий капитан, стаскивая с головы маску с прорезями для различных лицевых отверстий. — Все уже спустил в мусоропровод? Одна нога, говоришь, осталась?

— Ах! — сказал кто-то слабым голосом за широкой капитанской стеной и с глухим стуком упал на бетонный пол. Капитан мельком оглянулся. В обмороке лежала старушка с пятком бигудей на голове.

— Это кто? — строго спросил капитан.

— Моя соседка, Марья Семеновна, — печально сказал ботаник, опустил правую руку и провел указательным пальцем под носом, оставив на верхней губе окровавленный след.

— Сознательная у тебя соседка, — похвалил капитан. — Ну, ты, убивец, ручонки-то поднял! Вот так! А теперь давай признавайся, чьи останки пытаешься схоронить столь варварским способом?

— Это отцова нога, — честно сказал убивец и шмыгнул носом.

— Мужики, так он отца своего грохнул! Это что же за зверь такой, а?

— Да не убивал я никого! — рассерженно сказал «зверь», непослушно опуская руки.

— Руки в гору, тебе говорят! Мы что, все тут слепые, да? Вон же нога торчит! А кровь у тебя на руках чья?

— Да эта нога не та нога, о какой вы думаете. Это протез! А кровь… Это я руку поранил, когда пытался пропихнуть ногу в мусоропровод.

— Какой протез? — недоуменно спросил капитан.

— Обыкновенный. Да вы потрогайте, потрогайте его, не бойтесь!

— Как же, испугался я! — фыркнул капитан. — Диденко, а ну потрогай ногу.

Стоящий ближе всех к торчащей из трубы мусоропровода ноге милиционер с погонами лейтенанта снял правую руку с автомата и осторожно, одним указательным пальцем потыкал в обтянутую чулком ногу. Палец легко продавил икру.

— Точно, она неживая, товарищ капитан, — изумленно пробасил лейтенант. — Там что-то мягкое, как поролон, а под ним вроде как железка. Да, похоже, это протез.

— Та-а-к, — сконфуженно протянул капитан. — Ну, ладно, малец, ты руки-то опусти. И объясни, откуда у тебя этот протез, что это ты с ним тут делаешь?

И малец объяснил: отец у него живет неподалеку, в деревне. Ногу потерял по болезни. Носит протез, который время от времени меняет на новый здесь, в городе. На днях он и приезжал за новым протезом. Старый оставил у сына-студента на квартире, которую они с мамкой снимают для него на время учебы в институте. Наказал выкинуть как-нибудь.

— Ну и снес бы этот чертов протез вниз, в мусоронакопитель. Чего ты его сюда-то запихал? — пожурил капитан студента.

— Да поленился, — признался парень. — Думал, протолкну как-нибудь. А он застрял, зараза. Я уж эту чертову ногу и так и этак, и топориком колотил, все руки вон поранил. Не идет, и все тут. Ни туда, ни обратно. Уже два часа с ним мучаюсь. Может, у вас получится, товарищ милиционер?

— У нас? У нас получится! — азартно сказал капитан. — У нас кувалда есть, не то что твоя тюкалка! А ну, Диденко, дай кувалдой по пятке!

— Ах! — снова услышал капитан за своей спиной. Это пришедшая было в себя бдительная старушка, увидев, как дюжий милиционер с хеканьем колотит кувалдой по торчащей из мусоропровода ноге, опять рухнула в обморок…

Третья премия

Трактористотерапия

Ирина Лазур

г. Житомир, Украина

— Кто-то стучит в дверь, это наверняка снова она, — говорит бабушка.

Она — это наша соседка, которая живет на пятом этаже. Она болеет и ей очень плохо. Каждый день приходит мерить давление. К нам. И просить какие-нибудь таблетки.

Бабушка надевает ей манжетку на руку, а я жду, чем это закончится.

Обычно соседка просто так не уходит после процедуры, а начинает долго рассказывать о себе. При этом плачет.

Действительно, это ужасно, — думаю я. — Когда у тебя все время болит и голова, и сердце. Когда ты не можешь нормально опорожнить кишечник. Так она сама говорит — не могу его опорожнить и все! Да плюс ко всему этому — еще и бессонница!

Бабушка и мама у меня врачи. Поэтому мерить давление, делать уколы и просить таблетки «от живота» и «от головы» ходят к нам. Вообще-то таблетки у нас из ближайшей аптеки, но люди почему-то думают, что если в квартире живут врачи, значит, там должны быть лекарства. Просто так, бесплатно. Бабушка никогда не отказывает, дает, что просят и только посмеивается.

Соседка поплакала, вытерла покрасневшие глаза и ушла к себе.

А потом… Потом произошло такое!

Однажды днем к нашему подъезду подъехал трактор. Самый настоящий! Он страшно трещал и вонял на весь двор. Мы все сбежались посмотреть, шутка ли — трактор в городе!

Из кабины вылез худой дядечка в серой кепочке блинчиком. Заправил выбившуюся рубаху в штаны, вытер об них руки, зашел в наш подъезд и пошел по лестнице наверх…

А утром бабушка напрасно прислушивалась — стучат ли в дверь? Звонить в звонок мы соседку давно отучили, да и дверь на замок не закрывали, просто просили постучать, перед тем, как зайти.

Целое лето приезжал тракторист к нашему подъезду. Здоровался с соседями и шел наверх кушать борщ.

Соседка расцвела. Ходила и все время улыбалась. Наверное, у нее уже хорошо опорожнялся кишечник, и голова тоже не болела.

Бабушка качала головой и говорила: вот что нужно женщине!

Я же думала: а что именно ей нужно? Взрослые любят говорить непонятно…

А потом наступила осень и все закончилось. В один день! Пришла как-то к подъезду сердитая и очень худая тетка, и весь двор услышал громкие слова:

— Погулял и хватит. А ну быстро домой!

Тетка стояла у подъезда и смотрела наверх, в окна пятого этажа.

Из дома вышел тракторист, они сели в трактор и уехали.

Я спросила:

— Бабушка, а кто это?

— Его законная супруга — ответила бабушка.

Слова «законная супруга» из ее уст звучали внушительно и вопросы больше задавать как-то не хотелось.

А соседка… Что говорить? Видимо, кишечник и сердце должны лечить не врачи и таблетки. А трактористы. Я лично сделала такой вывод.

Номинация «Проза»

Лауреаты

СОВЕТСКАЯ ШКОЛА И ЧЁРНЫЕ ТРУСЫ

Тамара Бабашева

г. Ростов-на-Дону

Кто из моих ровесниц-девчонок жил в Советском Союзе и учился в советской школе, тот помнит и коричневую ученическую форму — с чёрным фартуком в будни и с белым по праздникам, и простые (чаще тоже коричневые) колготки, и туфли без каблуков из одного промтоварного магазина…

Но самым незабываемым явлением моей школьной жизни была спортивная форма для уроков физкультуры: белый верх, чёрный низ. Причём «низом» были трусы как для мальчиков, так и для девочек. Если мужскую часть нашего класса спортивное оформление своей нижней части вполне устраивало, то женская бунтовала против этого декора как могла: слишком щепетильные к своей внешности школьницы старались прятать формирующиеся округлости под спортивными штанами. Ну а эти самые штаны на дух не переносил чересчур требовательный физрук. Вот и ждали запасшиеся неформенной одеждой школьницы урока физкультуры, как кары небесной…

Идёт урок литературы в 10 классе. Тишина. Все пишут сочинение. Следующий — физкультура. Учителю, стоящему между рядами парт и наблюдающему за творческим процессом, невдомёк, что далеко не всех школьниц в этот момент волнует путь исканий Андрея Болконского, что многим из них сейчас гораздо ближе более приземлённые истины. И тут Марья Ивановна своим чутким слухом улавливает едва слышный шёпот с парты по соседству:

— Оль, ты сегодня в трусах?

— Нет, а ты?

— И я нет.

Охваченные порывом вдохновения десятиклассники сразу не поняли, почему учительница с лицом, перекошенным от мгновенно сменявшихся удивления, страха, догадки, вдруг резко пошла к своему столу, упала на стул и закрыла лицо руками, заставив всех догадываться по вздрагивающим плечам, смеётся она или плачет? Не поняли они также, отчего вдруг две Оли во втором ряду с покрасневшими лицами сползли под парту…

А потом этот вопрос одноклассники регулярно задавали каждой из Оль, независимо от того, есть в этот день физкультура или нет. Вместо утреннего «привет»: «Оль, ты сегодня в трусах?»

КРЯ!

Владимир Бородкин

г. Самара

Стая уток со звонким свистом крыльев «вить-вить-вить» летела прямо на охотника.

Грохнул выстрел, но привычную отдачу приклада в плечо отец не почувствовал. С испуганным кряканьем птицы рассыпались черными бусинками в вечернем небе и скрылись в лучах заката.

— Японский городовой! Опять с сырым порохом патрон попался!

Отцу не повезло, он выбрал из патронташа именно тот патрон, который я вскрывал. Мы с пацанами часто грабили родительские охотничьи запасы: аккуратно вынимали пыж, отсыпали немного пороха и вставляли пыж обратно, делая из наворованного взрывпакеты, которыми с удовольствием бабахали на пустыре.

Отец и его брат, дядя Лёша, были заядлыми охотниками. Я часто просился с ними, но всегда получал односложный ответ:

— Подрасти.

И вот я подрос, мне стукнуло тринадцать лет.

Открылся охотничий сезон и… ура, отец сказал, что возьмёт меня на утиную охоту. Утром заехали к дяде Лёше. Его жена, тётя Тося, очень красивая, дородная женщина, помогала загружать еду в горбатый «Запорожец». На ней был обтягивающий свитер с аппликацией мордочки спаниеля по центру, а большие уши располагались на необъятном бюсте. При ходьбе спаниель завораживающе взмахивал ушами. Ожившая картинка очень рассмешила отца: