Бесплатный фрагмент - Происхождение видов

АННОТАЦИЯ

Вот уже более 150 лет эволюционная теория происхождения видов Ч. Дарвина пользуется большой популярностью в научном мире. Однако волна критики, возникшая ещё во времена Дарвина, продолжает оказывать ей серьёзное сопротивление. Какие вопросы сегодня остаются нерешёнными? С какими проблемами сталкиваются современные учёные-эволюционисты и каких успехов достигли? Удалось ли зафиксировать процесс видообразования? Какие открытия сделаны в области палеонтологии и что дала эта наука для решения вопросов происхождения разнообразных форм жизни? Этим и многим другим вопросам посвящена подсерия книг «Происхождение видов».

В её первой части «Эволюционная теория Чарльза Дарвина: история возникновения и первая критика» раскрывается история зарождения и развития эволюционных взглядов на происхождение видов. Подробно описываются события, подготовившие почву для будущей теории и послужившие толчком к её развитию и становлению. Кому принадлежит первенство в открытии механизма эволюции: Ч. Дарвину или А. Уоллесу? Как Ч. Дарвин писал свою знаменитую книгу «Происхождение видов» и какой была первая реакция на её выход со стороны известных учёных и общественных деятелей? Что говорили критики и как на их замечания отвечал Дарвина? Где и как проходили дебаты? Кто стал соратником Дарвина, а кто — противником? Смогла ли современная наука разрешить тогдашние разногласия? В завершении книги рассматривается вопрос справедливости отождествления естественного отбора и искусственной селекции, принцип действия которой Дарвин спроецировал на дикую природу и использовал для обоснования своей теории. Здесь мы коснёмся проблемы происхождения культурных растений и домашних животных, расскажем об особенностях селекционной работы, возможностях и границах изменчивости видов.

Книга содержит множество справочной информации и разъясняет сложные определения и понятия. Издание будет полезно преподавателям и учащимся средних и высших учебных заведений, а также всем тем, кто интересуется вопросами мироздания.

ВНИМАНИЕ!

Данная книга представляет собой сокращённый вариант иллюстрированного издания, размещённого на научно-образовательном портале «С точки зрения науки» santorum.ru

ВВЕДЕНИЕ К СЕРИИ «ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ»

«ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ!»

1. ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЭВОЛЮЦИОННЫХ ВЗГЛЯДОВ НА ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ

ИДЕЯ ПОЛИГЕНИЗМА

1.1 От креационизма к эволюционизму и обратно

ЛЕСНИЦА СУЩЕСТВ

1.2 Рождение ламаркизма

Эволюционные взгляды на происхождение видов в додарвиновский период

1.3 Первый кризис эволюционизма

ГЕОХРОНОЛОГИЯ И СТРАТИГРАФИЯ

1.4 Истина рождается в споре: Ж. Кювье и Э. Жоффруа

2. ДАРВИНИЗМ

2.1 «Взлёт» теории эволюции

У КОГО ДАРВИН ЗАИМСТВОВАЛ ИДЕЮ БУДУЩЕЙ ТЕОРИИ?

РОЖДЕНИЕ СОЦИАЛ-ДАРВИНИЗМА

БОЛЕЗНЬ ДАРВИНА

Ч. ДАРВИН И А. УОЛЛЕС: КТО ПЕРВЫЙ?

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ТЕОРИИ Ч. ДАРВИНА

2.2 Судьба дарвиновского учения

ОКСФОРДСКИЙ ДИСПУТ: Т. ГЕКСЛИ И С. УИЛЬБЕРФОРС

3. КРИТИКА ДАРВИНОВСКОЙ ТЕОРИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ВИДОВ

3.1 Где в «Происхождении видов» происхождение видов?

Монофилизм как основа ТЕОРИИ Ч. ДАРВИНА

3.2 Аналогия с искусственной селекцией

3.2.1 Изменчивость

3.2.2 Отбор

ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ КУЛЬТУРНЫХ РАСТЕНИЙ И ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ

3.2.3 Современная наука об аналогии искусственного и естественного отбора

ОСОБЕННОСТИ СЕЛЕКЦИОННОЙ РАБОТЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ: ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО НАУЧНОМУ АНАЛИЗУ ЭВОЛЮЦИОННОЙ ТЕОРИИ Ч. ДАРВИНА

Список использованных источников

ВНИМАНИЕ!

Данная книга представляет собой сокращённый вариант иллюстрированного издания, размещённого на научно-образовательном портале «С точки зрения науки» santorum.ru

ВВЕДЕНИЕ К СЕРИИ «ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ»

Знаменательной датой в истории человечества стал 1859 год. В свет вышла книга английского учёного-натуралиста Чарльза Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора». Появление этой книги открыло двери для новой эпохи в развитии общества. На смену господствовавшей в науке вере в существование Бога-Творца, управляющего Вселенной, пришли материализм, агностицизм и атеизм. Несмотря на довольно сильное сопротивление со стороны видных учёных, общественно-политических и религиозных деятелей, волна материалистических настроений с каждым годом нарастала и, в конце концов, материализм стал господствующей философией науки. Дарвинизм включили в школьные программы как единственную научную теорию, объясняющую происхождение всего разнообразия живого мира. Предполагалось, что с её помощью удастся навсегда вытеснят из человеческих умов креационную модель мироздания, а вместе с ней и веру в Бога, которая, как считают многие эволюционисты, несовместима с наукой и препятствует интеллектуальному развитию общества.

Однако несмотря на более чем 150-летний период, прошедший со времени победы дарвиновской теории, покончить с религиозным мировоззрением в научной среде не удалось. Скорее наоборот, с каждым годом всё больше учёных с мировым именем стали заявлять о своём несогласии с материалистическими взглядами на происхождение мира и высказывать свои предпочтения теории разумного замысла.

Одним из таких учёных стал выдающийся генетик, профессор МГУ, академик РАН Юрий Алтухов. В своём знаменитом учебнике для вузов «Генетические процессы в популяциях», выдержавшем несколько переизданий, он, исходя из последних научных открытий, впервые обосновал причины несостоятельности дарвиновской эволюции. В частности, им и его коллегами из Института общей генетики РАН было открыто явление генетического поли- и мономорфизма популяции, поставившем, по словам авторов, «крест на дарвинизме». Учёные показали, что весь геном можно условно разделить на 2 части: мономорфную, одинаковую у всех представителей вида и полиморфную, представленную большим разнообразием аллелей. Как оказалось, видовые признаки являются мономорфными и любые мутации в них летальны. А это значит, что ни один вид не может превращаться в другой путём накопления мутаций, как учит современная эволюционная теория. В главе учебника под названием «Можно ли прийти к идее эволюции, исследуя динамику частот генов?», он написал следующее: «Совокупность обнаруженных нами фактов позволяет сделать вывод, что в нативных популяционных системах нет строго направленных микроэволюционных процессов, а лишь функционируют различные стабилизационные механизмы, препятствующие случайной фиксации генов» (Алтухов, 2003). А в заключении учебника отметил: «Если мы признаем существование мономорфной части генома…, то места для дарвинизма как теории эволюции вовсе не остаётся. Тем не менее явление генетического мономорфизма в эволюционных концепциях зарубежных авторов не учитывается, в связи с чем развиваемая нашими западными коллегами ветвь популяционной генетики по-прежнему уделяет главное внимание динамике популяций, отождествляя её с собственно эволюционным процессом» (Алтухов, 2003). Тем самым Алтухов обратил внимание на подмену понятий и недопустимое отождествление динамики популяции с эволюцией видов, к которым и по сей день прибегают адепты дарвинизма.

В своих последних публикациях автор заявил о своём убеждении в ложность материалистического мировоззрения и о твёрдой вере в Создателя. «Спрашивается, — писал Алтухов, — кто же создал жизнь во всем её удивительном многообразии? Мы находим ответ на этот вопрос лишь в одном месте, в Книге Бытия. Других источников, которые это объясняют, нет, если не считать всевозможных эволюционных гипотез. Но они и до сих пор остаются лишь недоказуемыми гипотезами» (Алтухов, 2002).

Ещё одним известным российским учёным, громко заявившем о своём отходе от материализма, стал профессор МГУ, член-корреспондент РАН Леонид Корочкин. Начиная с раннего периода своей научной деятельности, Корочкин отличался принципиальностью и нежеланием мириться с проявлениями тоталитаризма власти и догматизма в науке (Маркина, 2006). В начале 1990-х годов он потряс научный мир, опубликовав 3 философские книги (самая известная «Свет и тьма», 1993), в которых призвал учёных отойти от атеизма и обратить свои взоры к вере в Бога. «В русской науке, — пишет Корочкин, — большинство выдающихся её служителей не разделяли веру и знания, не противопоставляли науку религии, но, напротив, утверждали их взаимодополнительную значимость. Это — Ломоносов, Менделеев, Бутлеров, Пирогов, Павлов, Павел Флоренский, Лука Войно-Ясенецкий и др. Их отношение к религии лучше всего выразить словами великого российского ученого, основоположника современной эмбриологии Карла Бэра: „Естествознание, приходится иногда слышать, разрушает веру. Как это трусливо и мелко! Способность к мышлению и вера столь же врождённы человеку, как рука и нога… Вера есть особое преимущество человека перед животными… Неужели же человек не сумеет сохранить своего преимущества перед ними?.. Пытаться научным путём решать вопросы, подлежащие вере… чистое безумие“. В религии, в вере заложены высокие нравственные принципы, без которых наука зачастую вырождается в псевдонауку. Верующий ученый не будет лгать, не будет извращать истину во имя неких корыстных целей. Вера отвращает его от подобных аморальных поступков. Безрелигиозность, воинствующее безбожие, атеизм ведут в конечном итоге к аморализму, просочившемуся в современную науку, порождают безнравственное отношение к науке, такое явление, как лысенковщина. Вспомним первохристиан — за свои убеждения они шли на муки со словами: „Я — пшеница Господня, пусть перемелят меня зубы зверей, чтобы стать чистым хлебом Христовым“. А наши учёные-коммунисты каялись, вопреки своей совести, и спешили прославить невежду Лысенко, совершали подлоги ради „подтверждения“ его бредовых идей, пресмыкались перед Лепешинской, торопились в очередь подписывать бумаги против А. Сахарова… Собственно, и на Западе учёные-атеисты прибегают порою к откровенному жульничеству ради карьеры, славы и денег. Хорошо известен случай с американским биохимиком Спектором, чуть было не получившим Нобелевскую премию за „открытие“ в области онкологии, оказавшееся сознательным подлогом. Иными словами, вера освящает науку, поскольку дает научным исследованиям ту свободу и „святость“, о которых писал М. Ломоносов. И не случайно современная наука выросла из христианства и в нем обрела свои корни… Все рассуждения о несовместимости религии и науки — плоды атеизма, безбожия, открывающего врата неподобающему использованию достижений науки и развитию псевдо- и лженауки в самых разнообразных их проявлениях» (Корочкин, 2002).

За время своей научной деятельности Корочкин опубликовал множество статей, в которых подвергал серьёзной критике дарвиновскую теорию эволюции. Он указывал на несостоятельность естественного отбора, на невозможность видообразования путём накопления мутаций и подтверждал это множеством свидетельств из области генетики и эмбриологии. Причём свою точку зрения он обосновывал именно знаниями. «Если я не верю в ортодоксальную дарвиновскую гипотезу эволюции, — писал Корочкин, — то это не оттого, что у меня другая вера, а оттого, что мои знания не позволяют мне её принять. Тот, кто верит в неё, также пытается обосновать свою веру знаниями, да только той их частью, которая ему выгодна, игнорируя другую часть знаний, которая или прямо противоречит ортодоксальной точке зрения или не находит в ней объяснений» (Корочкин, 2002).

Незадолго до своей смерти Корочкин принял участие в методологическом семинаре по проблемам дарвинизма, приуроченном к выходу книги В. Назарова «Эволюция не по Дарвину: смена эволюционной модели». В своём выступлении он сказал следующее: «Пользуясь случаем, хочу подчеркнуть важную для меня мысль. Многие полагают, что „становым хребтом“ современной биологии является эволюционное учение… Представим себе, что вдруг эволюционное учение будет изъято из биологии. Изменится ли существенно облик этой науки? Нет, в ней просто будет отсутствовать эволюционное учение» (Существует ли естественный отбор, 2006).

Постепенный отход от атеистического мировоззрения в последнее время стал характерным явлением и для западной науки. Как и российские учёные, многие зарубежные специалисты стали делать откровенные заявления о своём отходе от веры в дарвиновскую эволюцию. Среди самых известных можно назвать американского биохимика из Университета Лихай Майкла Бихи. Его книга под названием «Чёрный ящик Дарвина: биохимические проблемы, стоящие перед теорией эволюции» взбудоражила западный научный мир. Сегодня, пожалуй, ни один автор, пишущий о проблемах взаимоотношений науки и религии, не обходит её вниманием. В своей книге Бихи разбирает примеры структур так называемой «неупрощаемой сложности», которые не способны функционировать при отсутствии хотя бы одной малейшей составляющей. «Научное сообщество парализовано перед лицом огромной сложности, открытой в клетке биохимией. Никто не может объяснить, как ресничка, свертывание крови, биохимия зрения или какие-либо другие сложные процессы могли эволюционировать», — пишет М. Бихи. Эти факты не оставляют места вере в дарвиновскую эволюцию, а потому, считает Бихи, «систематизированные научные данные, опровергающие дарвинизм, можно считать свидетельством в пользу существования деятельного Бога… Либо жизнь возникла в результате неразумных факторов, либо она есть результат замысла, и свидетельства против случайного самозарождения жизни есть ничто иное, как свидетельства в пользу разумного замысла» (Behe, 1996).

Как видно из высказываний учёных — бывших атеистов и агностиков, именно несостоятельность эволюционных теорий и явилась главным фактором, заставившим их изменить своё мировоззрение.

Однако, несмотря на это обстоятельство, подавляющее большинство учёных призывает не торопиться менять свои убеждения и предлагает рассматривать вопросы мироздания, не выходя из рамок эволюционного мировоззрения. Так, российский учёный А. Савинов, комментируя массовый отход современных учёных от материалистического мировоззрения, пишет: «Невозможно убедить заслуженных учёных в том, что креационистские взгляды не способствуют развитию науки, что они могут быть привлекательны только внешне, но по существу бесплодны и лишь создают иллюзию возможности альтернативы материалистического подхода в науке… Прогрессивное развитие цивилизации невозможно без опоры на материалистический подход при изучении явлений природы… Ибо главной целью в прогрессивном развитии человечества является не усиление, а уменьшение зависимости от тайн Природы путём её научного познания. И на этом пути всегда будет рациональной идея глобального эволюционизма материального мира» (Савинов, 2009).

Кто же из них прав? К какому мнению следует прислушиваться и на чью сторону встать? Именно на эти вопросы мы и попытаемся ответить в ходе нашего исследования.

***

Цель настоящей серии книг — провести всесторонний анализ существующих эволюционных теорий происхождения видов и дать им объективную оценку исходя из современных научных знаний. В них мы постарались подробно рассказать об истории зарождения и развитии эволюционных взглядов на происхождение и развитие живого мира, дать исчерпывающую информацию об основных постулатах эволюционного учения, тщательно проанализировать те аргументы и доказательства, которые часто фигурируют в эволюционной литературе. Основное внимание уделено дарвиновской теории эволюции, имеющей наибольшую популярность в научном мире. Каждый раздел содержит большое количество высказываний учёных-специалистов в области молекулярной биологии, биохимии, генетики, микробиологии, палеонтологии и других областей биологических наук, имеющих прямое отношение к вопросам, затрагиваемым теоретиками эволюционных учений. Благодаря этому каждый из вас сможет дать самостоятельную оценку представленным теориям и понять причины их популярности. Ведь, как справедливо заметили учёные РАН В. Параев, В. Молчанов и Э. Еганов, «проблема происхождения и эволюции органического мира на данном уровне знаний относится скорее к мировоззренческим построениям, к философии, чем к наукам точным. Любые варианты её решения в завершённом виде (независимо от аргументации и правдоподобия) будут гипотетичными и непроверяемыми. Предпочтение какой-либо из версий — это прерогатива исследователя и читателя в соответствии с их взглядами, убеждениями, знаниями и заблуждениями. Но, как заметил Дж. Л. Синг, „выработка правильного мировоззрения имеет первостепенную важность для человечества, будучи в прямом смысле вопросом жизни и смерти“» (Параев, 2008).

1. ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЭВОЛЮЦИОННЫХ ВЗГЛЯДОВ НА ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ

В основе эволюционных взглядов на происхождение видов лежит идея превращения живого мира. Своё начало она берёт с того же времени, что и идея самозарождения жизни. Древние философы полагали, что путём постепенного преобразования одних видов в другие можно объяснить происхождение всего видового разнообразия и даже появление человека. Так, греческий философ Анаксимандр (610–546 до н. э.) считал, что человек и наземные животные произошли от существ, похожих на рыб. Демокрит (470–380 до н. э.) вёл линию наземных животных от земноводных. О всевозможных превращениях растений (например, пырея в пшеницу) писал философ и учёный Теофраст (372–287 до н. э.) (Воронцов, 2004; Чайковский, 2006).

Однако долгое время их идеи оставались без внимания, а следовательно, и без развития. Интерес к ним появился только в XV в. в католической Европе. После открытия Колумбом и другими мореплавателями новых земель люди узнали о множестве доселе неизвестных видов. Возник вопрос: могли ли все эти животные поместиться в Ноев ковчег, чтобы спастись от потопа, описанного в Библии? Помимо этого, была обнаружена новая нация и раса людей — индейцы. Появились сомнения относительно их происхождения от Адама. В результате некоторые учёные склонились к мысли, что до потопа существовали не все имеющиеся виды животных, а лишь немногие группы, из которых все остальные и развились. Индейцев же стали считать за людей другого вида.

Так идея превращения видов получила второе дыхание. Английский богослов XVII в. Мэтью Хэйл писал: «Мы не должны воображать, что все виды и роды были сотворены в той форме, в какой мы видим их сегодня, — нет, сотворены были только те виды и роды, которые мы зовём архетипами». «Чтобы лучше понять природу растений и животных, гораздо предпочтительнее рассуждать так, будто они постепенно порождены из семени, а не созданы Богом при начале мира», — писал французский философ Рене Декарт (1596–1650) (Чайковский, 2006).

Коль скоро эволюционная идея овладела умами учёных и богословов, стали задумываться о её причинах: что заставляет живой мир изменяться? Уже в Средние века в ходе дискуссий по данному вопросу сформировались 2 крупных течения:

— одни считали, что все изменения происходят под влиянием условий окружающей среды (климата, географического ландшафта и др.), а затем передаются потомкам;

— другие полагали, что процесс превращения видов — не что иное, как реализация заложенного Всевышним плана творения. Аналогию эволюции они видели в индивидуальном (эмбриональном) развитии: как яйцо превращается в гусеницу, а затем в бабочку, так и виды переходят из одних в другие.

В обоих течениях существовали противоречивые точки зрения по поводу непосредственных механизмов и движущих сил эволюции. Ряд учёных, принадлежащих к первому течению (Ж. Бюффон и др.), считали, что окружающая среда вызывает изменения строго определённого характера. Образовавшиеся в ходе этого процесса виды всегда возвращаются к первоначальному состоянию, когда попадают в первоначальные условия. Другие (Ф. Бекон, П. Мопертюи и др.) полагали, что среда вызывает не определённые, а случайные (скачкообразные) изменения, порождая множество форм, в том числе и уродливых. Однако выживают лишь гармонично устроенные и приспособленные особи.

Среди сторонников второго течения также не было согласия по вопросам механизма превращения видов, отчасти потому, что не было единого мнения о механизме зародышевого развития. Одни, преформисты (от лат. «praeformo» — заранее образую), считали, что зародыши всех особей изначально были заложены в яйцеклетке самки или сперматозоиде самца в момент их творения, т. е. в одном зародыше заложен будущий зародыш, в нём следующий и так далее (как в игрушке — матрёшке). Таким путём появляются на свет новые организмы и осуществляется их эволюция: зародыши будущих форм вложены в современные. С ними спорили эпигенетики (от греч. «epi» — над, поверх и «genos» — род), полагавшие, что зародыша как такового нет, а есть только «идея» будущего организма. Эволюция, по их мнению, представляет собой развёртывание этой «идеи».

1.1 От креационизма к эволюционизму и обратно

Однако не следует думать, что эволюционной идеей были увлечены все именитые учёные того времени. Многие по-прежнему отрицали какие-либо изменения видов, либо, поплутав в дебрях эволюционных концепций, возвращались к библейскому креационизму. Одним из таких учёных был Жорж Бюффон (1707–1788). Историки по праву называют его «отцом эволюционизма». Начиная с 1749 г. он опубликовал 36 томов «Естественной истории», в которой развивал идеи эволюции не только живой, но и неживой природы. Тем не менее завершил свой труд такими словами: «Но нет, по мере исследования становится очевидным, что все животные возникли по милости творения, что первая пара каждого вида и в полностью сформированной форме вышла из рук Творца, и нужно верить, что они всегда были такими, какими мы их видим сейчас, воплощёнными в их потомстве» (Юнкер, 2007).

И далее он перечислил аргументы, которые привели его к этому выводу:

— никто со времён Аристотеля не видел, чтобы появился новый вид;

— неплодовитость гибридов обусловливает непреодолимый барьер между видами;

— при длительных изменениях должны наблюдаться переходные формы, но мы видим только крайности (Юнкер, 2007).

Отказался от своих взглядов и другой известный эволюционист — швейцарский зоолог Шарль Бонне (1720–1793). Первоначально Бонне полагал, что в природе происходит постоянное прогрессивное развитие живой природы. Свою мысль он воплотил в развитии древней идеи лестницы существ — ступенчатой иерархии объектов природы в соответствии с уровнем сложности организации. Однако если у древних философов эта лестница была статична, то у Бонне она стала подвижной и отражала «постепенное более или менее длительное развитие всех видов к высшему совершенству». До него идею лестницы существ разрабатывал Готфрид Лейбниц (1646–1716). Однако он изначально полагал, что каждый вид, каким бы простым или сложным он ни был, возник не путём превращений, а путём творения в соответствии с замыслом. В конце концов к этому пришёл и Бонне (Юнкер, 2007).

Знаменитый философ И. Кант назвал идеи возникновения множества родов от одного единственного «настолько чудовищными, что здравый смысл от них содрогается» (Юнкер, 2007).

Но, несмотря на это, идея эволюции продолжала развиваться. Доходило до того, что некоторые учёные стали отрицать реальность видов в природе. «Уже давно философы утверждают, — писал французский натуралист Жан Робине (1735–1820), — что природа не делает скачков; что она движется всегда и действует во всём постоянно; что закон непрерывности, проявляющийся в иерархии существ, образует из них одно бесконечное целое, лишённое линий реального разделения; что существуют только индивиды, но нет царств, классов, родов и видов» (Робине, 2011).

1.2 Рождение ламаркизма

В конце XVIII в. появляется новая эволюционная идея — идея внутренней активности особей. Её автором был дед Чарльза Дарвина — врач и поэт Эразм Дарвин (1731–1802). Согласно Э. Дарвину, все живые организмы, желая преодолеть трудности внешнего мира, постепенно развивают в себе новые органы, которые помогают им справиться с этой задачей. Результаты каждого нового усилия наследуются потомками, так что через некоторое время может развиться целый орган. Таким образом происходит постепенное прогрессивное развитие жизни в направлении от простых форм к более сложным и совершенным.

Вскоре эта идея была подхвачена французским ботаником и зоологом Жаном Ламарком (1744–1829), который внёс значительный вклад в её дальнейшее развитие. Ламарк (как, впрочем, и Э. Дарвин) по своим религиозным убеждениям был деистом и считал, что Бог сотворил только материю и природу, все остальные объекты живой и неживой природы возникли из материи под воздействием природы. Развитие живого мира, по Ламарку, можно представить следующим образом: все простейшие формы жизни постоянно самозарождаются из неживой материи. Все самозародившиеся организмы обладают врождённой способностью изменяться так, как этого требуют условия среды, в которые они попадают (способность изменяться возникла под действием некой таинственной силы, а осуществляется она благодаря так называемым флюидам — не менее таинственным жизненным жидкостям). Растения и низшие животные изменяются под непосредственным влиянием среды (температуры, света, влажности и т. д.) за счёт проникновения в их тело жизненных флюидов.

У высших животных, обладающих нервной системой, всё происходит несколько иначе. Изменившиеся условия вызывают изменения потребностей. Изменившиеся потребности вызывают изменения поведения и привычек. Изменившиеся привычки ведут к изменению активности органов, с помощью которых они хотят удовлетворить появившиеся потребности. Органы начинают усложняться (за счёт упражнений, вызывающих приток к ним флюидов) или, наоборот, вырождаться, если особи ими долго не пользуются. Все эти изменения передаются по наследству. В новых поколениях изменения усиливаются за счёт дальнейших упражнений (или ослабевают за счёт неупражнений), так мало-помалу одни органы превращаются в другие. Например, длинная шея болотных птиц, по Ламарку, возникла вследствие стремления отдельных особей достать корм со дна, не ныряя в воду. Схожим образом у водоплавающих птиц появилась плавательная перепонка между пальцами ног: птицы, которых влекла к воде потребность найти добычу, растопыривали пальцы ног, когда хотели грести и плыть по воде; благодаря этому кожа, соединяющая пальцы у основания, постепенно растягивалась, образуя перепонки, которые мы теперь видим у уток и гусей.

Если же особи требуется новый орган, то он начинает возникать под влиянием «внутреннего чувства». Так, к примеру, образуются рога животных. «Во время приступов ярости, — писал Ламарк, — особенно частых у самцов, их внутреннее чувство, благодаря своим усилиям, вызывает интенсивный прилив флюидов к этой части головы, и здесь происходит выделение у одних — рогового, у других — костного вещества, в результате чего образуются твёрдые наросты» (Ламарк, 1955).

Как мы видим, Ламарк (как и Э. Дарвин) движущим фактором эволюции считал внутреннюю активность особей, однако его заслуга состоит в том, что к этому он добавил принцип градации, или прогресса, постоянного необъяснимого стремления всего живого к повышению своего уровня организации, который в сочетании с процессом приспособления к условиям среды создаёт разнообразие форм жизни, наблюдаемое нами в природе (Воронцов, 2004; Сковрон, 1965; Филипченко, 1977).

Идеи Ж. Ламарка и Э. Дарвина современные эволюционисты оценивают как передовые для того времени, однако тогда их таковыми не признали. Едва зародившись, ламаркизм (такое название закрепилось за этим учением) стал объектом жёсткой критики и даже насмешек. Причина непринятия ламаркизма вполне очевидна — это полная необоснованность и бездоказательность всех его положений. Влиятельный учёный того времени У. Пейли, критикуя Э. Дарвина, даже ввёл в обиход термин «дарвинизировать», т. е. заниматься пустым разглагольствованием. Но больше всего доставалось Ламарку (всеми забытый, к концу жизни он ослеп, умер в полной нищете и был похоронен в общей могиле — его дочь не смогла даже заплатить за место на кладбище).

1.3 Первый кризис эволюционизма

В начале XIX в. основательной критике был подвергнут не только ламаркизм, но и сама идея эволюции. Произошло это во многом благодаря выдающемуся французскому учёному, зоологу и анатому, основоположнику палеонтологии Жорж Кювье (1769–1832).

Кювье родился в протестантской семье. С юных лет увлекался зоологией и анатомией и, получив солидное образование, был приглашён на работу в Музей естественной истории в Париже, где создал поразительную по своей точности и полноте коллекцию сравнительно-анатомических рисунков животных, значительная часть которых не исправлена и не дополнена и поныне. Удивительный по своей трудоспособности и продуктивности учёный в короткие сроки опубликовал множество трудов по систематической зоологии и анатомии («Лекции по сравнительной анатомии» (1800–1805), переизданные после его смерти в 8 томах, 4-х томное «Царство животных» (1817) и др.). Кювье получил звание профессора, стал почётным членом Петербургской академии наук, долгие годы занимал должность непременного секретаря Парижской академии наук. Создал факультет естественных наук в Парижском университете, организовал ряд университетов и лицеев во Франции, провёл реформу среднего образования. В 1820 г. получил титул барона, в 1831 г. — пэра Франции.