Бесплатный фрагмент - Проигравший

Терпильство. Как мы стали такими?

Может ли быть что-то хуже, чем работать в «Макдональдс» после универа?

В этой части истории наш юный герой (22-летний я) пришёл устраиваться на свою первую РАБоту после универа.

«После универа — ты будешь работать в „Макдональдсе“» — такое пророчество в свой адрес слышал, наверное, каждый из студентов-гуманитариев.

Может ли что-то быть хуже, чем после четырёх относительно ламповых лет в университете, вдруг оказаться разрываемым между плитой с раскалённым маслом и кассовым аппаратом, где нужно орать ставшее мемом — «свободная касса!»?

Да, возможны и ещё более грустные концовки. Особенно, когда всё пошло не так уже в универе. Когда компания твоих друзей развалилась из-за того, что одного отчислили, другой стал всё время проводить со своей девушкой, а третий провалился в студ. сектантство и всё время стал посвящать стройотряду.

А ты, отторгнутый остальной группой, судорожно пытаешься влиться в какую-то другую компанию, пытаешься с кем-то знакомиться, но чем усерднее стараешься, тем более отталкивающим фриком выглядишь в глазах остальных.

Как результат — ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ университет ты заканчиваешь девственником с возом и маленькой тележкой комплексов и ментальных проблем.

Хороши условия для старта карьеры, не так ли? К счастью, в современном гуманном российском обществе если тебе тяжело и плохо, всегда найдутся те, кто сделает так, чтобы тебе стало тяжело непосильно и плохо невыносимо.

Это лично моя история скатывания в бездну тлена, безысходности и терпильства.

Хотя я закончил педагогический вуз, речи о том, чтобы пойти в школу, и идти не могло. Почему? Потому что я никогда не хотел работать в школе, а как я оказался в педагогическом это другая история для другого раза. Здесь же давайте просто остановимся на фактах — я закончил универ со специальностью, по которой работать я не хочу. Но и живу я в городе, где нет главного работодателя всех вчерашних гуманитариев — сети фаст-фудов «Макдональдс».

Остаётся одна дорога — идти в розничные магазины и заниматься торговлей. Мой выбор пал на магазин электроники «Корпорация Центр», который тоже является сетевым, как и более известные «Эльдорадо» и «М. Видео», но мне он оказался просто ближе территориально, находясь в торговом центре буквально через дорогу.

Я пришёл в магазин, сказал, что хочу тут работать, меня отвели к менеджеру магазина Егору. Мне он не понравился сразу. Почему?

Потому что классовый враг. На столе брелок с ключами от иномарки, на вешалке за ним спортивки с тремя полосками. Короче, чёткий пацан с раёна, типичный «старшак», какие в школе могли отбирать деньги на обеды и творить различный беспредел.

Ну теперь-то мы взрослые и пора оставить детские обиды в прошлом. Да?

Так подумал я, потому терпеливо отвечал на собеседовании на вопросы-загадки от Егора, в духе:

«Есть два стула, на одном пики…»

«Ты летишь на парашюте, справа — лес х…, слева море говна…»

Ну и то, что спрашивают у всех будущих светил розничной торговли:

«В жопу дашь или мать продашь?»…

Я с блеском прошёл все испытания (детство в гетто и просмотр «Криминальной России» в прайм-там дали о себе знать) и буквально на следующий день мне разрешили приступать.

Юный продаван на тёмной стороне силы

Здесь 22-летний я учусь обманывать людей, впаривать покупателям магазина то, что им не нужно, пытаясь таким образом выжить среди прожжённых и циничных мошенников.

Мой «курс молодого продавца» длился три для, наставником моим был тип хамоватый и крайне неприятный. Почему он был таким, я вскоре понял достаточно хорошо и дело тут не только в недостатке воспитания.

В этой компании все работали по ученическому договору, то есть на птичьих правах. Как потопаешь, так и полопаешь. Заработаешь столько, сколько напродаешь. И продавать нужно не абы что, а определенные товары, которые продавать магазину выгоднее. А ещё обязательно впаривать к ним различные аксессуары — к телефонам чехлы, стёкла на экран, наушники, к ноутбукам — сумки, съемные жесткие диски и различные сервисные услуги, по типу установки «Виндовс». И так, в общем-то, со всеми группами товаров. За всё это получаешь процент.

Каждая продажа, которую совершил твой коллега, но не совершил ты — станет плюсом к его зарплате и не станет плюсом к зарплате твоей. Так что любить и жаловать меня никому не хотелось.

А как к новым коллегам относился я? Если быть откровенным, они, в массе своей, вызывали у меня те же эмоции — от холодного пренебрежения до презрения.

Судите сами. Парни-коллеги — по утрам воняющие перегаром, днём бегающие каждый час курить и стреляющие друг у другу сигареты.

Девушки-коллеги — хабалки с околонулевым интеллектом, зато со спесью и гонором.

И я — европеец с правильными чертами лица и единственный (!) во всем коллективе человек с законченным высшим образованием.

Так что кто-то просто подтрунивал надо мной, а кто-то и занимался вполне реальным буллингом. Например, парочка, спевшаяся на любви к дешевому пиву после работы — золотозубый цыган, который в 20 лет умудрялся быть многодетным папашей и быдлан-вдвшник, пришедший работать в магазин сразу после армии. Они делали все возможное, чтобы подрезать у меня клиентов.

И эти «радостные трудовые будни» длились по 12 часов. На ногах. Выходных было два, и те были плавающими и разорванными. То есть я мог отдыхать, например, в понедельник и среду.

Вспоминая сейчас это, возникает вопрос — почему я не сбежал оттуда сразу? Наверное, было и что-то хорошее.

Ну да. Хорошая погода, например, периодически случалась, по дороге на работу и с работы. А ещё там кормили. Не бог весь как, зато бесплатно.

Но, конечно, работал я не за бесплатные харчи. Работал я не ради, а вопреки. Мне казалось, что я никому не нужен и никто меня нигде не ждёт. Если уж я не справляюсь с такой работой, то за другую мне и браться не стоит. Если уж здесь ко мне плохо относятся, то где будут хорошо? Относились ли хорошо хоть где-то?

Да. В университете, 4 года из моей на то время 22-летней жизни. Но тот период «растянутого детства» закончился, и вот я вернулся в «настоящую реальность», какими были моя школа, мой детский сад и все подработки в студенчестве.

Таким образом, у меня к тому времени уже была сформирована выученная беспомощность и я просто мирился с таким к себе отношением. Ведь я думал что так у всех. Так везде.

Надо только немного потерпеть…

В этой части истории наш юный герой (22-летний я) умудряется даже на таком социальном дне как работа в магазине встретить друга и девушку. Неужели всё будет хорошо и его ждёт хеппи-энд?

Я продолжал работать. Я продолжал терпеть. Так прошло четыре месяца, но терпели далеко не все. Текучка кадров в магазине была бешенной. Потому я успел поработать с разными интересными типажами коллег: качком — бывшим вертухаем, которого уволили с зоны по статье, за то, что он проносил зэкам телефоны и прочую запрещёнку, с нариком с района, который не стеснялся курить спайс прямо на складе, с таджиком, который плохо говорил по русски, но настолько не хотел возвращаться на стройку, что решил попробовать себя в торговле.

Большинство стажеров начинали именно с нашего отдела — отдела мелкой электроники. Это был низ магазинной иерархии — ведь все эти китайские смартфоны, кнопочные телефоны, видеорегистраторы, антирадары и магнитолы — по сути стоят копейки и маржа (выгода) с их продажи для магазина минимальна, потому минимальны и зарплаты. Моё же пребывание в этом отделе явственно затягивалось. А я ни к чему и не стремился.

Холодильники, телевизоры, стиральные машины и всё прочее «крупное и дорогое» было мне точно также не интересно, как и телефоны, наверное, даже ещё скучнее. Ведь телефоны я менял хотя бы раз в несколько лет, а вот когда мне понадобится холодильник или стиралка — я даже не представлял. Подобное отсутствие амбициозности, наверняка, замечало руководство магазина в лице Егора, делая определенные выводы, но последствия этого наступят несколько позже, а пока…

А пока одним морозным зимним утром, как раз, когда выпал первый снег, ко мне в отдел на стажировку пришла 22-летняя красавица-метиска Язеля татарско-русского происхождения.

Она стала моим первым стажёром, которого я как-бы учил. Так что, конечно, я всячески распушал перед ней павлиний хвост. Было между нами нечто общее. Казалось, что она тут тоже по недоразумению. У неё было законченное и вполне прикладное образование — фельдшер скорой помощи. С той работы она ушла после неприятного инцидента, о котором говорить не хотела.

После стажировки она осталась со мной на отделе, а неприятный быдлан по прозвищу Филателист, который когда-то учил меня, ушёл на повышение в телевизорную, так что отдел стал нашим с ней.

Вскоре мы с Язелей подружились благодаря общим вкусам к сериалам, компьютерным играм и, не в последнюю очередь, потому что мы были единственными людьми в коллективе, кто не курил и не бухал после каждой смены.

На этом светлая полоса не закончилась. Скоро в магазин, правда на должность охранника, пришёл мой друг детства Игорь, с которым мы когда-то ездили в лагерь. Несколько смен мы были в одном отряде и как-то раз даже были в одной палате и отлично ладили. В старших классах школы мы потеряли друг друга, а вот теперь снова нашли.

Однажды наш магазин должен был начать работу на час позже, чем обычно. Весь коллектив об этом знал, но мимо меня эта информация каким-то образом прошла мимо. Я как обычно пришёл на работу, подергал дверь и очень удивился.

Как выяснилось, информация прошла не только мимо меня. Вскоре подошла Язеля и, поздоровавшись, тоже попробовала дёргать дверь (будто бы я стою на морозе просто так, от нечего делать). Мы посмеялись над ситуацией и задав друг другу вопрос «а где все?» уже начали о чем-то догадываться, как вдруг, подошёл Игорь и подтвердил наши догадки, сказав, что ему об этом переносе сообщили только что.

Поскольку я жил ближе всех, я пригласил ребят пересидеть этот час у меня дома. Мы пили горячий чай с плюшками и лампово общались на несвязанные с работой темы, так мы подружились ещё сильнее.

И уже на работе продолжали общаться втроём, ведь наш отдел мелкой электроники был ближе всего к посту охраны.

Я думал — неужели это оно? Неужели я наконец нашёл своих людей, свой коллектив и дальше всё будет хорошо? Всё будет как у всех?

У меня стало лучше получаться продавать, даже впаривать к товарам сопутку и сервисные услуги, мой авторитет немного (очень немного) подрастал, потому даже цыгано и вдв-быдланы постепенно оставляли меня в покое, да и я, став чуть увереннее в себе, уже не хотел безропотно терпеть их задираний и при случае огрызался.

Это что получается, у меня будет нормальная работа, нормальная зарплата и нормальные друзья?…

В общем, если любите хеппи-энды, дальше лучше не читать…

Как друзья обменяли меня на тринадцать зарядников

Это история о том, как «друзья» решили свалить на (теперь уже) 23-летнего меня все беды магазина.

Так мы дружно работали с Язелей на отделе два месяца. Постепенно у неё стало получаться продавать лучше, чем у меня, но тогда никакой ревности к этому я не испытывал. Но к тому, что с моим другом Игорем она проводила больше и больше времени, я всё-таки ревновал, хотя и старался не подавать виду.

Мне её интерес к нему казался абсолютно нелогичным. На отделе работаем мы вдвоем, делим все «продажные» горести и радости пополам, делаем вдвоем инвентаризации и уборки, я её научил всему, что она умеет, в конце концов, а Игорь всё равно интереснее! А ведь он просто обычный 22-летний чувак, не имеющий даже законченного среднего профессионального образования, который пошёл в охранники потому что его после армейки никуда особо больше не брали.

Впрочем, скоро начался предновогодний сезон и разбираться в чувствах, а тем более выяснять отношения, стало как-то некогда. Весь декабрь мы вкалывали ежедневно по 12 часов бегая от покупателя и покупателю, оформляя продажи.

Руководство магазина в лице Егора рисовало нам радужные перспективы, обещая, что мы небывало озолотимся за декабрь, но по факту… По факту зарплата была хоть и выше на 30—40%, чем обычно, всё ещё была не слишком большой. Меня это довольно сильно огорчило.

Но поскольку как раз после рождественских каникул у меня было полгода работы в этом магазине, у меня появлялось право на отпуск. Я решил попробовать — что этот отпуск за зверь такой. Ведь никогда ранее у меня такого удовольствия не было. Меня отпустили на неделю, Язеля должна была справиться с отделом, плюс ей должны были помочь способные новички.

У меня же впереди была долгожданная неделя отпуска, с которой удачно совпадал мой день рождения.

Всю неделю отпуска я провёл в бескомпромиссном задротстве, по которому так соскучился. Не мылся, не брился и целыми днями играл, ведь пока я работал и в особенности в декабре, никакий возможности играть у меня не не было. Ведь поиграть один-два-три часа — для меня всё равно что не играть вовсе.

Свой двадцать третий день рождения я фактически не праздновал, по причине моего крайне подавленного состояния. Я работаю на говёной бесперспективной работе, получая копейки, девушка, которая мне нравится, всё более явственно тянется к моему другу, а я сделать по этому поводу могу примерно ничего. Прямо как в песне — «плачь и смотри, со стороны…»

Всё хорошее в этой жизни, типа отпуска, рано или поздно кончается, а вот работа всегда возвращается. Я побрился, надел ненавистную корпоративную красную робу, и вышел к себе на отдел мелкой электроники.

Вроде бы, всё как всегда. Улыбка Язели при встрече, теплое рукопожатие Игоря, остальные коллеги заняты своими делами и кознями, но, что-то не так… Я это чувствую.

И вот после обеда меня зовёт к себе ни много ни мало главный охранник (охранник над всеми охранниками) наших магазинов Андрей. Крайне неприятный тип, с которым я ранее очень неохотно общался только по поводу сигнализаций на витринах и крепежа товаров.

Долговязый рост под два метра, лицо в очках с претензией на интеллект, и в пир и в мир носимая кожанная косуха. Мне он всегда напоминал какого-то маньяка, такую чед-версию Андрея Чикатило, социально адаптировавшегося и нашедшего «нормальную работу», и отчество у него, по странному совпадению тоже было Романович.

Его вызов к себе никогда и ни для кого ничего хорошего не подразумевает. Но поскольку я мужского пола, я предполагал, что меня не будут насиловать. Хотя бы. Наверное.

Когда мы пришли к нему в каморку, он сразу начал гнать на меня по поводу некомплекта товаров на моём отделе. Например, не во всех коробках есть зарядники, к какой-то копеечной мобилке недоставало съёмной батареи.

Я в качестве защиты использовал аргумент, что их не было ещё до того, как пришёл сюда на работу. Андрей не был впечатлен и сказал — «а твои коллеги говорят, что у тебя бардак на отделе, что аккумуляторы и зарядники ты продолбал»…

Я спросил — кто, мог такое сказать?

А он — вопросы здесь задаю Я!

Мы стали писать объяснительную, в которой я постарался оправдаться и изложил перечисленные выше аргументы, что всё потеряно давным-давно.

Когда я уже дописывал, у Андрея заговорила рация, он, бросив, — «дописывай и жди, мы с тобой ещё не закончили», побежал кошмарить очередного воришку, я же остался один в комнате охраны и после недолгих сомнений решил изучить содержание стола Андрея.

И на столе помимо различных накладных, кляуз, заявлений в полицию и её отписок, я нашёл объяснительные от моих друзей — Язели и Игоря.

Язеля в некомплекте товаров прямо обвиняла меня. Даже будто припоминала, как я показывал кому-то звонилку, а потом потерял её съемную батарейку.

Игорь писал о моем халатном отношении к безопасности и к вверенным мне товарно-материальным ценностям. Припоминал, как я забывал включить сигнализацию витрины, где хранятся телефоны, а также то, что инвентаризацию на отделе я делаю редко и неохотно.

Скоро Андрей вернулся и я уже не помню, что он там говорил, какими анальными карами грозил, мне как-то было уже всё равно. Я понимал, что у нас во всем магазине бардак и в каждом отделе происходит плюс-минут то же самое, так что единственное, что меня действительно беспокоило, это предательство единственных близких людей. Людей, которых я считал друзьями и к которым испытывал искреннее расположение. А они же просто решили меня слить. Свалить на меня вину за все косяки тех кто работал на отделе до нас, во время и после. За вас, за нас и за спецназ.

Я не помню, как я доработал тот день. Наверное, как и всегда, когда работаешь среди людей. Носил свою маску, выполнял социальную функцию, был продавцом-консультантом. Раньше со мной были друзья. Теперь я понял, что со мной не друзья, а коллеги.

Просто всё стало как всегда. Как было в школе, как было на последнем курсе универа, как было на предыдущих работах. Всё стало нормально.

Общение с бывшими друзьями стало только по работе, и знаете, что?

Они сделали вид, что ничего не заметили. То есть не было ни расспросов «что случилось», ни тем более извинений. Наверное, вызови я их на откровенный разговор по поводу того, что они написали в своих объяснительных, они, не краснея, повторили бы это всё вслух:

— Дружище, если ты раздолбай, почему мы должны за тебя страдать? — наверное, сказали бы они.

Правды мы, к сожалению, никогда не узнаем.

Один день Хикка́на Денисовича

Как выглядел рабочий день нашего юного героя (23-летнего меня), когда он работал на каторжной работе в магазине электроники?

Самый большой парадокс заключается в том, что я продолжил работать в этом магазине.

Во-первых, я был морально сломлен и какое-то время у меня не было никаких сил на то, чтобы увольняться и искать что-то новое.

Во-вторых, а куда идти? Зарплаты на любой дно-работе хватает ровно на месяц, так что увольняться — это снова садиться родителям на шею и признать, что ты снова провалился.

Так что психологически я вновь вернулся в самые черные времена моей учёбы в университете, на последний курс, когда я остался без друзей, доучивался профессии, по которой не хочу работать, и не видел в будущем ничего кроме мрака.

Таким было моё состояние в 23 года!!! Прекрасной юности моменты, ничего не скажешь.

Всё больше времени я проводил в различных хейтерских сообществах в интернете. Я ненавидел всех и всё. Быдло-коллег, обывал покупателей, страну, сограждан, но больше всех я ненавидел себя, хоть и пытался скрыть от себя этот прискорбный факт напускным нарциссизмом, оправдывая и этот свой социальный провал тем, что — «зато я красивый ариец с правильными чертами лица».

Помогало ли это? Не особо.

Каждый мой день выглядел приблизительно следующим образом…

Подъем рано утром. Быстрый завтрак на скорую руку.

По морозу иду на работу в магазин. Быстро переодеваюсь в тесной, душной подсобке с такими же рабами.

Иду в магазин, в свой отдел, навожу порядок с утра — закрываю дырды в витрине, то есть выставляю товары взамен проданным ранее, меняю ценники.

Начинаю бегать за покупашками, рассказываю им вызубренные акции, которые совсем не акции.

Набегавшись, иду на «обед». Почему в кавычках? Потому что обед — это громко сказано. За 15—20 минут скидываю в себя харчи и бегу обратно на отдел.

Снова бегать за покупашками. Если повезёт и что-то продам — закрываю пустоты в витрине.

Иногда болтаю с коллегами, но чаще конфликтую с ними. Из-за покупателей ли, из-за косяков ли в работе или просто из-за извечного мужского «у кого член больше».

После девяти часов вечера покупателей практически нет. А чаще их нет после восьми часов. А рабочий день всё равно до десяти. Ищу себе занятие на оставшееся время смены, но чаще просто умираю со скуки. Прячусь за витриной, листаю там русофобские паблики, смеюсь с хейтерских желчных мемов, где глумятся над всем, что свято для людей, которых я ненавижу, и которых очень хочу хотя бы казаться лучше. Хотя бы в собственных глазах. Не получается.

Кончается смена. Бегом домой, ужин и спать.

А завтра всё по новой. Продажный «день сурка» длится пять дней.

Потом два выходных. Если повезёт. Чаще один. Это время как правило пролетает молниеносно за играми, фильмами и сериалами с торрентов. И так по кругу.

Так продолжалось ещё пару месяцев, даже после предательства «друзей».

Меня уволили и кинули на зарплату)))

Наш юный герой (23-летний я) наконец собрал комбо счастливой юности — разбитое сердце, потеря друзей и увольнение с работы с материальным унижением.

Весной я начал собираться с моральными силами, составил резюме, начал потихоньку его рассылать потенциальным новым работодателям, продолжая работать в магазине.

Дела в нём шли по-разному. Бывали даже успешные дни после которых меня хвалили, ставили в пример, и обещали перевести на «белую» технику, то есть на холодильники, где я должен был бы зарабатывать больше. А я не хотел уже ничего. Так что чаще дни были пустыми, серыми, в которых не было ничего, кроме уныния, самоуничижения и конфликтов с такими же как я запертыми на социальном дне.

В один прекрасный день в конце смены Егор, тот самый гопник-начальник, что когда-то брал меня на работу, что периодически отчитывал, и значительно реже хвалил, позвал меня на личный разговор к себе в кабинет. Я почему-то подумал, что меня будут повышать на «белую» технику.

Но вышло всё несколько иначе.

— Работаешь ты уже давно, продажи у тебя невысокие, ты совсем не прогрессируешь, — начал Егор, и тут до меня стало доходить, — потому я принял решение тебя уволить. Завтра на смену ты не выходишь.

— Я хочу выходное пособие, — полусъязвил я, хотя это было просто единственное, что пришло ко мне в голову.

— К сожалению, такого у нас не предусмотрено. Рубашку можешь себе оставить.

После смены на выходе из магазина «друг» -охранник Игорь обыскал меня особенно пристрасно, дабы я не вынес с собой на память никаких «сувениров» типа смартфонов, съемных жёстких дисков и чего-то ещё мелкого и дорогого.

Не могу сказать, что расстроился из-за увольнения. Скорее почувствовал облегчение. Далее неделю до дня зарплаты за отработанное мной время я запойно задротствовал за компом и в перерывах между игровыми сессиями рассылал резюме.

В день зарплаты я довольный пришёл в магазин за честно заработанными деньгами.

Зарплату должен был выдать менеджер торгового зала Лёша. Это такой начальник под начальником. Мерзкий тип с внешностью крысы и крысиными же повадками. А иначе до менеджера и не дорастешь.