Бесплатный фрагмент - Сказ про Кузьму, добра молодца, да Марфу, красну девицу

Сказ про Кузьму добра молодца да Марфу красну девицу

«Любовь- она как птица: спугнёшь- не воротится»

Часть 1

Эх чего только на свете нет! И чудища болотные, и Кикимора, и Леший и даже Баба Яга! Давайте заглянем в гости к одной семье.

В прекрасном старинном поселении, врата которого охраняют грифоны жил да был Кузьма Длиннозмей. Хлопець был смелый да бесстрашный. А прозвали его так за то, что родное поселение от зверя страшного заморского — змея трёхглазого громадного освободил.

Жил он со своею женой Марфой. Марфа знатною красавицей была, со всех близлежащих поселений к ней сватались.

Жили они мирно и дружно, с большой и чистой любовью. Сына растили. Но однажды…

…Ещё вчерашним вечером Кузьма Длиннозмей вернулся домой хмурым, кинув пару слов Марфе ушёл в мастерскую.

Марфа хлопотала по хозяйству. В избе было тепло и пахло сдобой.

Вернувшись из мастерской, Кузьма принял хмельного, закусил горячей слоечкой и стал собирать лук да снаряжение.

— Кузь, зачем?

— Ну как же? На войну я!

Единственный выходной дал царь, а он на войну собрался — подумала Марфа.

— Кузь, война ж ваша игрушечная! Побыл бы дома что ли. Вон, Царевич целыми днями ходит «папа папа»

А папы- то нет дома. А обо мне ты подумал?

— Молчать женщина! — Стукнул кулаком Кузьма. Нечего в моей избе командовать!

Марфа опустила глаза в пол…

Утром Марфа проснулась, от стука в окно. Почтовый голубь.

Тааак-с, посмотрим.

«Марфа, мы Горыныча победили. Возвращаемся. Но я сперва на пир поеду»

Девушка схватила чернильницу и стала писать ответ.

«Кузь, ну в самом деле! Я уже забыла как ты выглядишь. Против я! Никакого пира!»

Голуби быстро относили письма, и ответа долго ждать не пришлось.

«Ты что, женщина, вздумала меня позорить перед боевыми товарищами?! Я сказал пир — значит пир!»

Марфа глубоко вздохнула.

Вернулся Кузьма Длиннозмей хмельной и грубый. Марфа снова хлопотала по хозяйству.

— Тыыы! Сколько можно! Что ни день — скандал! Надоела!

— Кузь, но я…

— Замолчи!

Кузьма замахнулся, но сдержал себя. Царевич не спал. Не хотел он чтоб сын его таким видел.

Кузьма скинул кольчугу, стал надевать выходной кафтан.

— Кузь, ты куда?

— С сыном пойду гулять. Глаза б мои тебя не видели!

Марфа опустила голову, из сапфировых глаз хлынули слёзы.

К матушке что ли уехать, — думала Марфа.

— Как же! Пустит он тебя с Царевичем в соседнее государство! — раздался голос из-за печки.

— Что, нагулялся, блохастый? Не подслушивай.

— Нет, Марфуша, не нагулялся! Весна же!

— Спятил, чудище шерстяное?! Какая весна? Январь месяц! А вы по крышам скачете да песни завываете! Сил моих нет на вас, окаянные.

Настойки на комариных лапках выпить что ли?

— Уши отвалятся. — подметил Баюн.

— И то верно…

Марфа не успела закончить, как вернулись Кузьма с Царевичем.

Кузьма надменно посмотрел на Марфу и пошел к лежанке.

Марфа уже не хотела ни находится в его компании, ни борщи ему варить, ни в губы алые целовать. Что-то в ней умерло. Что-то маленькое, незаметное, но очень-очень значительное.

Она крутила золотые локоны на палец, и стала думать, что же делать дальше.

Но делать она не хотела ничего. В избе её мнение слышалось последним, Кузьма уж давно не приносит цветы, не поёт ей оды хвалебные. Что уж там! Девиц в одних кокошниках через волшебное блюдце разглядывает, к хмельному прикладывается, Марфе хамит да критикует борщи её, руку поднимать стал…

А что ему остаётся делать? Марфа давно уж дома сидит. Не интересная стала, поправилась, хмурая и уставшая, со сковородкой наперевес, зажаркой пахнет.

Не на такой он женился.

Баюн прыгнул Марфе на руки.

— Марфушка, не реви. Ну его. Все так живут. Не отпустит он тебя. Наследником дорожит. Надо терпеть!

— Не хочу я терпеть. Я любвиии хочуууу — зашлась новой волной плача Марфа.

— Я уж и худеть вздумала, вон смотри, сарафан уже велик. — Марфа указала на талию. — и читаю много, и глаза подводить стала. Даже если не собираемся на бал! Чегооо емуу надооо ещё?!

— Так! Сопли вытри и спать ложись. Завтра придумаем что-нибудь…

Часть 2

…Марфа уснула только под утро. Долго размышляла, как же они с Кузьмой докатились до такой жизни. Ведь совсем недавно, он кружил её на руках в подвенечном платье, и кажется, был абсолютно счастлив. А сегодня, будто её и не существует вовсе.

К Яге что ли сходить, — думала Марфа, приобняв храпящего в подушку мужа.

Проснулась она от чего-то тяжелого на груди.

— Пшёл вон, окаянный!

— Марфуш, я жрать хочу. — Кот легонько пинал её лапой по щеке.

— Ты постоянно жрать хочешь. Чудище каждодневное.

Встаю я, встаю.

Сытый и довольный Баюн намывал усы около печки. Марфа варила кофе, и кажется, сознание её совершенно отсутствовало.

— Марфуууш, а чойта у вас лежанка скрипела там, а? Вы же в ссоре!? Ты ж его не любишь!?

— Я такого не говорила! И вообще, будешь подслушивать — спать будешь в хлеву! Понял меня?

— Да понял, понял. Не кричи.

— То-то же. Смотри мне. И вообще — не твоё кошачье дело!

— Хватит комедию ломать. Вижу, что хочешь поделиться…

— А ты поймешь? Голова, ты, усатая

— Ну уж постараюсь. Рассказывай.

— Да нечего особо рассказывать…

Соскучился небось. Да и я хоть и обижена, а

нравится он мне, понимаешь? Как мужчина. Чего греха таить!

Кузьма действительно был хорош собой: немного выше Марфы, широкоплечий, с мускулистыми, прорисованными ногами. Копна черных волос на солнце отливала синим. Длинные ресницы, лазурного цвета глаза, волевой подбородок. Сильные, но одновременно нежные руки, с тонкими пальцами.

За время жизни с Марфой, Кузьма приобрел пухлые щечки, и изящное брюшцо, но это ему даже к лицу.

— Нуууу? Помирились?

— Да мы и не ссорились. Видимо быт приелся просто…

— Марфуш, а давай может к Яге? Она баба умная, подскажет чего.

— Надо бы. Только вот Царевича с кем оставить?

— Ну дык маменька придет, ей и оставь.

— А что, тётя жаба должна озарить нас визитом?

— Марфа! — недовольно фыркнул кот.

— Что, Марфа? Поди 21 год как Марфа.

А ты, Баюн, подлиза. Успокойся, её тут нет. Можешь не стараться.

Это Кузьме она мааааменька, а мне тётя жаба! Ей то я полы плохо мою, то избу не в ту сторону мету, то вышиваю криво, то пирожки невкусные. Вечно ей чего-то не ква-ква-кватает!

— Ну, милочка, Кузьма сын родной, а ты чужая. Что ж ты хочешь-то?!

— Я? Хочу выпить свой кофе в тишине! Ну-ка брысь!

Мааама! Маам! Мааамааа! — раздавалось из комнаты.

— Марфуня! Царевич проснулся. Поди кушать хочет.

— Слышу. Развлеки пока, а я кашу сварю.

Пока варилась каша, Баюн героически терпел выкручивание хвоста и вырывание усов, а Марфа думала над его предложением…

Часть 3

— Собирайся, мышиный страх, к Яге пойдем! — решительно сказала Марфа, снимая фартук.

— Я, чего бы то не стало, должна вернуть благодать в семью!

Кузьму люблю, и всем нутром своим бабьим чую, что он меня тоже, только вот будто что-то мешает нам. Яга погадает, прольет свет, может оберег даже попрошу у неё.

Идём же скорее, Баюн!

— А мышку купишь? Вон ту, жирненькую?

— Куплю, пушистый, всё на свете куплю! Идём только!

Денёк выдался ясным и тёплым, с шутками прибаутками вприпрыжку Марфа шла в сторону дремучего, тёмного леса. Сколько легенд ходило о том лесу! Баюн знал их все, а потому особо не спешил. Но мысль о той жирненькой мышке, всё же заставляла кота лениво переставлять лапы вслед за Марфой.

Долго ли коротко шли наши путники, быстро ли медленно, да только с каждым шагом сердце Марфы билось сильнее.