Бесплатный фрагмент - Про Даньку и Костика

О птичках

— В последний раз спрашиваю: зачем вы склеили попугаев «Моментом»?

Вот уже 10 минут мама задавала нам с Костиком этот вопрос. Мы упорно разглядывали свои ботинки и молчали. Даже не поднимая глаз на маму, можно было догадаться, что она сейчас снова похожа на Малефисенту. Такая же красивая и злая. Ну, по отношению к нам злая. А к попугайчикам — добрая. Вон как переволновалась за них.

— Ну, рассказывать будете или губы себе вы тоже «Моментом» намазали?

Вроде, гроза пошла на спад. Мама, похоже, начала уставать злиться. Она хорошая у нас, очень. Поругается-поругается, а потом потреплет по макушке и пошлёт в детскую до вечера. Типа наказание такое.

— Мы хотели, — начал осторожно Костик, — чтобы у них были птенчики.

— Что?! А причём тут клей?!

— Понимаешь, нам на природоведении в школе рассказывали, — пришёл я на выручку брату, — в общем, Петька Колбаскин спросил у Елены Павловны, почему Пыжик и Жучка (собаки нашего школьного сторожа) так странно себя ведут. Ну, он — Петька то есть — у окна сидит, понимаешь? Ему видно всё, что на школьном дворе происходит. Вот он увидел и спросил. А Елена Павловна нам сказала, что это они так обнимаются, чтобы у Жучки щенки были. А больше ничего не сказала. Только то, что подробности мы узнаем годика через три на уроке зоологии.

— Вот мы с Данькой и захотели, чтобы у наших попугайчиков тоже птенчики были, — продолжил Костик. — А они почему-то друг к другу как Пыжик с Жучкой не прижимались. Мы их и так сажали, и эдак. Ну мы и решили им немного помочь. Чтобы они хоть пару минут рядышком посидели. Вот и помогли.

Мама закрыла лицо ладонями и вдруг начала сильно, но беззвучно трястись. Её плечи ходили вверх-вниз, вверх-вниз. Мы, было, испугались и кинулись к телефону «скорую» вызывать, но тут мама издала звук, очень похожий на тот, который издают слоны, вернее, слонихи, и громко захохотала. Смеётся наша мама ну очень красиво. И заразительно. Мы секунд пять держались, а потом тоже загудели как слоны, вернее, слонята, и прыснули что есть силы. Мама успокоилась, промокнула выступившие от смеха слёзы, взяла нас обоих за подбородки и спросила:

— А вам Елена Павловна на природоведении не рассказывала, что для появления птенчиков, щенят или котят, к примеру, пара попугайчиков, собак или кошек должна быть хотя бы разнополой?

— То есть как вы с папой? Мальчик и девочка, да? — догадался Костик. И вдруг как заревёт. Мы с мамой даже испугались.

— Кость, ты чего? — мама обняла его и слегка встряхнула. — Тебе, что, попугаев, что ли, жалко стало? Да ты не переживай так, я этих сиамских близнецов уже разъединила. Они теперь немного плешивые, конечно, но жить будут. Если вы никаких больше опытов на них ставить не будете.

Костик продолжал вопить, несмотря на мамины увещевания. Пришлось мне сбегать на кухню, набрать в рот холодной воды и устроить ему шоковую терапию. Бабушка так всегда делает, когда мы долго не слушаемся. Или когда бельё гладит.

— Ты что, дурак? — Костик поспешно вытер физиономию рукавом.

— Я тебя в чувства привёл. А ты обзываешься. Сам дурак. Чего ревёшь-то?

И тут Костик, то краснея, то бледнея, спросил у мамы: «А я, вот, с Зойкой Синицыной за одной партой сижу. И мы, вот, во время контрольных иногда очень близко друг к другу двигаемся. Что же это получается-то? Она же девочкаааа». Костик снова заголосил, а внутри мамы в этот раз пробудилось сразу целое стадо слоних, наверное. И смеялась она так долго и так громко, периодически похлопывая то Костика, то меня по спине, что я уж было хотел и ей шоковую терапию по-бабушкински устроить. Но не решился. А мама сама успокоилась, налила нам чай и всё объяснила. И про Пыжика с Жучкой, и про неё с папой, и про Зойку с Костиком. В общем, через три годика на зоологии мы Елене Павловне сами всё расскажем.

А потом мама убрала со стола и почему-то не отправила нас в этот раз в детскую до вечера. А мы с Костиком сами пошли. На всякий случай.

О мертвецах

— Вы чего это такой шум подняли, ироды? — баба Нюра не то чтобы нас не любила, но относилась на всякий случай с осторожностью, боясь, кабы чего не вышло. В принципе, правильно баба Нюра делала, что боялась. Хоть папа и сомневался порой в её умственных способностях, мы свою бабу Нюру всегда считали ого-го. Ну, сами посудите. Вот папа — разве он знает, как порчу дуршлагом снимать? Конечно, нет. А колорадского жука с огорода прогонять или соседей на чистую воду выводить? И тут мимо. Я уж молчу про информацию о том месте, где раки зимуют. Папа точно ею не владеет. А баба Нюра наверняка, но почему-то нам с Костькой никак не расскажет. Только грозится. Видимо, место это не самое безопасное.

— Хорош шуметь, говорю. Дед спит. Вы своим гвалтом не то что деда — мёртвого поднимите!

Мы с Костькой разом притихли.

— А что, баб Нюр, тут и мёртвые есть? А где?

Вам, наверное, смешно, а мы на полном серьёзе интересовались. Баба Нюра она такая, знаете ли. Папа говорит, что она кого хошь до могилы доведёт. Может, и довела уже, кто ж её знает.

— Если не прекратите носиться, то скоро появятся! — ответы бабы Нюры всегда были крайне чёткими и закрепляли в нас с Костькой понятие о причинно-следственных связях.

— Ты, баб Нюр, не сердись. Мы, пожалуй, пойдём с Костиком на чердаке поиграем.

Чердак у нас на даче был знатный, богатый. Мы столько хлама нигде больше не видели. Чего тут только не было! Старая печатная машинка, три башни пожелтевших журналов «Роман-газета», пар десять валенок, половина из которых была поедена не то мышами, не то молью, три коробки с тарелками, сундук с лампадным маслом и ещё один с вазелиновым, две керосиновых лампы, куча пакли, старые мамины куклы, её же школьная форма за все десять классов, алюминиевые кастрюли размером с бочку для полива, цветочные горшки, неработающий холодильник «Зил», физическая и политическая карты мира, старый унитаз, а также мышиные какашки и пять галош на одну ногу. Эти галоши нам с Костиком долго покоя не давали, мы всё пытались выяснить, что за одноногий предок их носил, но нам так никто и не открыл эту тайну. Ещё там были обрубленные по пояс памятники каким-то двум мужикам: один лысый, а второй с усами и бородкой. Папа их называл бюстами. Хотя какой там бюст — курам на смех. Вот у соседки тёти Гали — бюст!

В каждый заход на чердак мы с Костиком находили что-нибудь новенькое. Вернее, старенькое, но ранее не замеченное. В этот раз мы решили забраться под самую крышу. Несмотря на середину дня, под крышей было довольно темно, так как свет сюда проникал только через щели в досках. Не найдя ничего, кроме старых птичьих гнёзд, корзин и пыли, мы уж было собрались спускаться вниз. Как вдруг Костик резко остановился и словно окаменел.

— Кость, ты чего?

Костик молча поднял правую руку и показал на противоположную стенку: из-под груды коробок, в которые в урожайные годы собирали яблоки, выглядывала чья-то тонкая белая нога.

— Данька, ты понял, да? Это он, — едва слышно прошептал Костик.

— Кто — он? — также тихо ответил я.

— Кто-кто. Мёртвый. Баба Нюра ещё боялась, что мы его своим шумом поднимем.

— Что делать-то будем?

— Что-что. Уходить. Пока он не встал. Раз уж мёртвый всё-таки есть, значит и подняться он взаправду может. Видимо, баба Нюра слов на ветер не бросает.

Мы переглянулись. У обоих на лбу блестели капли холодного пота. Двинувшись на цыпочках в сторону лестницы, мы с Костькой услышали какой-то шорох и, потеряв со страху остатки здравого смысла, заорали так, словно нож гильотины, топор палача и голова кобры одновременно уже были у нас под самым носом.

Ввалившись в комнату к деду с воплем: «Дедушка, доставай скорее ружьё», — и тем самым разбудив его, мы на минутку остановились отдышаться.

Дед вскочил с кровати, смачно выругался, перекрестился и в свою очередь заорал:

— Вы чего так шумите, оболдуи? Мёртвого ведь поднимите!

— Уже подняли! — хором прокричали мы.

***

— Ну что, охотники за мертвецами, сколько ещё трупов нашли? — мама с папой все выходные то и дело над нами с Костиком посмеивались. «Мёртвого» достали с чердака и поставили в прихожей вместо вешалки. Им оказался старый и всеми забытый манекен. Говорят, были такие годы, когда в магазинах ничего не было. И был у дедушки дядька Назар, который, где бы ни работал, старался обогатить семью как мог. Насколько мы с Костиком поняли, ящик вазелинового масла тоже от него в наследство достался, так как он не всю жизнь на манекеновой фабрике работал. А мы с Костиком подумали, что лучше бы он самолёты строил. Или корабли.

О глистах

Больше всего на свете Костик боялся глистов. Нам их на природоведении показывали. И говорили, что эти, как их, аскариды могут жить вообще везде. Даже в голове. Костик, как услышал про голову, так сразу всё понял про свои двойки по математике.

— Кость, ты чего сидишь просто так? Скоро мама придёт, уроки делай давай.

— Я не могу. Мне аскариды весь мозг съели, — Костик тяжело вздохнул, подпёр щёку кулаком и стал смотреть в окно.

— Да что ты заладил-то про этих аскарид! С чего ты вообще взял, что они у тебя есть?

— А что я дурнее тебя, хочешь сказать? Почему это у тебя по математике тройка твёрдая, почти четвёрка, как говорит Наталья Ивановна, а у меня не твёрдая? То-то и оно. Что-то тут не чисто, Данька. Я тебе точно говорю.

— Слушай, давай мы в интернете про глистов почитаем? Какие там ещё признаки есть, кроме двоек по математике?

— Ну, давай. Хотя это только время терять. Я и так уже понял, что пропал.

— Таааак. Признаки глистов у ребёнка. Сейчас нам Яндекс всё расскажет. Тааак. Вот. Нашёл. Давай читать. Не, Костик, ерунда это всё. Ты лучше не читай. Тут какие-то глупости пишут, дураки они все в этом интернете.

Костик оживился, убрал из-под щеки кулак-подпорку и повернулся к ноутбуку.

— Ну-ка, подвинься, — скомандовал он и стал читать.

— «Часто наблюдается повышенный аппетит, при этом ребёнок остаётся худым». Вот! Ты слышишь? А мама говорит, что я ем за троих! А на прошлой неделе она сказала, что я за лето похудел на целый килограмм, а ты, Данька, всего на 800 грамм! — Костик взбледнул, сглотнул и перешёл ко второму пункту.

— «Ещё одним признаком заражения глистами часто является повышенная ломкость волос и ногтей». Дань, это ж всё как с меня писали, — Костик посмотрел на меня умоляющим взглядом.

— Слушай, да ты лысый почти. Какая ломкость волос? — попытался я успокоить брата.

— Может, меня потому так коротко всегда и стригут, чтобы подозрений не было! Чтоб я не догадывался, что дни мои сочтены! Ты на ногти мои посмотри, посмотри — под корень обломаны! — Костик сунул мне под нос свою руку.

— Не обломаны, а обкусаны. Делов-то.

— Если б они не были ломкими, фиг бы я их так просто смог обгрызть. Ты тёти Любины ногти видел? Такие и пилой не возьмёшь. Вот у неё точно глистов нет! В общем, не успокаивай меня. — Костик страдальчески закатил глаза и вернулся к своим глистам.

— «При заражении глистами дети часто становятся раздражительными и легко возбудимыми», — Костик взвыл, захлопнул ноутбук, шмыгнул носом и подытожил, — Данька, я давно хотел тебе это сказать, но стеснялся. Ты самый лучший брат на свете, Данька. Знай, что я тебя всегда любил.

Стало понятно, что Костика надо спасать. Последний пункт был настолько убедительным, что я и сам начал верить в Костькиных аскарид.

— Так, отставить пораженческие настроения, — скомандовал я и запустил новый поиск в Яндексе: «Как вывести глистов». Потом я подумал, что таблетки нам в аптеке никто не продаст, малы ещё. И добавил: «Народными средствами». Баба Нюра всегда маме говорит, что нечего детей химией аптечной травить.

— Не дрейфь, братан. Сейчас всё будет, — попытался я успокоить Костика, пока загружалась страница.

— Так, посмотрим-посмотрим. Полынь горькая нам не подходит, настойка луковая на спирту, пожалуй, тоже, мама говорит, что детям алкоголь нельзя. Так, что ещё. О! То, что надо: «6—8 зубчиков чеснока растереть, залить двумя стаканами кипятка, дать настояться в течение часа, процедить и сделать клизму», — Костик, мы спасём тебя!

Костик почему-то стал ещё бледнее, подтянул шорты повыше и сел в кресло.

— А погуманнее ничего нет? — недоверчиво поинтересовался он.

— Слушай, ты жить хочешь? А твёрдую тройку по математике? То-то же. О! Тут ещё написано, что для закрепления результата надо каждый день есть тыквенные семечки. Это нам тоже подходит, я у бабушки в комнате целый пакет вчера видел.

— А может, мы просто семечками обойдёмся? Может, просто побольше семечек этих тыквенных? — с надеждой спросил Костик.

— Тебе и правда аскариды, похоже, мозг съели. Тут же чётко написано: для закрепления результата! А для его достижения нужен чеснок и клизма.

— Ну, надо — так надо, — мужественно сказал Костик и побрёл на кухню чистить чеснок.

Когда всё было готово, я взял в аптечном шкафу клизму побольше, набрал в неё чесночную воду и повернулся к Костику:

— Ну, снимай штаны, спасительный эликсир готов!

— Но-но. Потише. Сам справлюсь, не маленький.

Всё-таки смелый у меня брат, весь в меня. Я протянул спринцовку Костику, и он пошёл в сторону туалета.

— Слушай, семечки! Семечки возьми сразу. Ты ж там и до вечера просидеть можешь, дело такое. Чего время терять? Ну, для закрепления результата, как говорится.

— Спасибо тебе, Данька, ты настоящий друг, — Костик исчез за дверью санузла. Стоять рядом я постеснялся. Всё-таки клизму от глистов ставить — это как с девочкой гулять, личное дело каждого, в смысле. Я вернулся к математике, но раз в пару минут подбегал к двери туалета:

— Костик, тебе помощь не нужна?