Бесплатный фрагмент - Приказано — жить

От автора

Памяти мужчин с большой буквы. Памяти друзей, равных которым не найти. Всем тем, кто с гордостью носил самое высокое звание — солдат Родины. Всем, кто не вернулся, и кто жив. Всем им посвящаю я свою книгу. Жаль, что ничего не повторить, жаль, что уже никто не вернется.

Мы привыкли, пожалуй, с тобой ко всему,

И на все у нас есть свой ответ.

Наша юность тогда, проходила в дыму,

И в пожарищах огненных лет.

Мы спасали других, не жалея себя,

И легла на виски седина.

Мы друзей хоронили, сурово скорбя,

Но, что делать ведь жизнь-то одна.

И пусть годы добавили за спину груз,

Ничего, будь бодрей, старина.

Никому не разрушить мужской наш союз,

Дружба эта нам свыше дана.

Пролог

Стоял жаркий вечер. Рабочий день закончился поздно. Дверь офиса выпустила человека средних лет, худощавого, среднего роста. Он неспешно подошел к черному автомобилю «Opel», машина мигнула фарами, приветствуя хозяина. Человек сел в нее, устроился на сидении, завел двигатель. Машина тронулась, унося своего седока в сторону Ленинградского шоссе. Он ехал на встречу со старыми друзьями, он — это Сергей Сычев, или просто Сыч, так знали его друзья по армейским временам, его, человека переломанной судьбы, хорошего армейского разведчика в прошлом, и одного из «Диких Гусей» — в настоящем. Чего тебе не хватает Серега? Ты не жаден до денег, не падок до роскоши, жил бы спокойно. Есть хорошая работа, семья, увлечения. Не живется. Он ехал навстречу будущему, а сколько раз могло случиться, что будущего просто не будет? Сколько раз под твоей командой — командой Гвардии сержанта, спецгруппа «Волки» ввязывалась в смертельные гамбиты, но выигрывала?

Человек вел машину автоматически, а сам был далеко, в прошлом, где им всем, всем пятерым было только — только 19 лет, там был сделан первый шаг…

Кто был виноват, в том, что с ними произошло дальше? Они сами? Но их особо и не спрашивали. Система? Но можно было и отказаться. Что толку сейчас об этом рассуждать.

В держателе засверкал телефон, светодиоды давали понять, что идет вызов абонента, в наушнике раздалась музыка, которая говорила о звонке по второму номеру. Этот номер знали только четверо.

— Я слушаю, — ответил Сергей.

— Привет, братишка, ты где? Мы уже на месте.

— Сейчас схожу с «трешки» на набережную, еще минут десять, и я на месте. Закажи мне кофе.

— Сделаем, — разговор оборвался.

Звонил старый друг, один из тех, кого действительно можно было назвать братом. Балагур и весельчак Игорь Скориков, или, как многие годы его звали, Скорпион. Только он и Сергей не были, среди всех, профессиональными военными. Они так и остались сержантами, хотя трудно найти более профессиональных ребят в области специальной разведки, чем эти двое. Остальные братишки прошли школу военных, отслужили свое и ушли в отставку. Среди «Волков» было два сержанта, один генерал- майор, два полковника. Появился в их рядах, год назад, еще один офицер. Случай их свел. И хотя они знали его лишь год, но какой год. За это время и в таких ситуациях суть человека раскрывается без остатка, тут нет места лжи и лицемерию. Это был «свой». Генка Алферов, или, как его звали в парашютно-десантном полку — Аллигатор. Профи десантник, за плечами ни один десяток рейдов в далеких странах. Последний мог стать действительно последним, но судьба свела его с «Волками», и это помогло выжить.

Сейчас все пятеро ждали его в маленьком, но уютном кафе «Воробьевы Горы». Они договорились о встрече по важной теме, Сергей предложил всем начать свой бизнес. У него были неплохие связи в Италии, вот он и продумывал начать туристический бизнес между Россией и Италией. Для ребят это было необычно, ново и непонятно. Вот все и взяли передышку, чтобы подумать. Сегодня встречались, чтобы решить.

Погода была теплая, заходящее солнце не слепило водителя. Машина уверенно миновала несколько светофоров, развернулась на перекрестке и мягко припарковалась у импровизированной стоянки, недалеко от кафе. Сычев вышел из машины, включил сигнализацию, и уверенно пошел к кафе. Дорога заняла всего пару минут. Дверь была открыта, в кафе было мало посетителей — семейная пара с ребенком и четверо молодых студентов. В левом углу, сдвинув два столика, сидела компания из пяти мужчин, те к кому Сычев ехал на встречу. Еще только войдя в кафе, он автоматически, подсознательно, почувствовал их присутствие и определил их местоположение безошибочно.

Сергей направился к друзьям. Четверо были одеты в штатское, по-летнему, легко, без вычурности, и выглядели обыкновенными жителями города. А вот пятый, майор Алферов — в форме офицера ВДВ, с орденской планкой на груди и с нашивкой за ранение. Его берет, лежал на столе с края. Не успел Сычев подойти к месту, где сидели его друзья, как они все встали, вышли из-за столиков и приготовились приветствовать старого друга. На столике задрожали чашечки из-под выпитого кофе. Перед Сычевым образовалась живая стена.

Первым приветствовать друга двинулся высокий и мускулистый человек. Рост чуть за два метра, вес чуть за сто кило. Крепкий, не смотря на свои 49 лет, не накачанный, как разные братки, а именно мускулистый — Боря Буйков. Не зря его псевдоним был Бык. Но это был уравновешенный, добрейшей души человек. Отслуживший в армии более 2-х десятков лет, ушедший в отставку совсем недавно в звании Гвардии генерал- майора.

Сычев улыбнулся своим мыслям: — «Надежный как скала, добрый как ребенок, верный — не знаешь с чем сравнить». По своему обыкновению Боря, выше Сергея на голову, просто скрыл его в своих объятьях, причем рассчитывая свою силу: — «Здравствуй братишка, рад тебя обнять, рад, что ты с нами».

— Спасибо Боря, сам рад тебя видеть.

Следом около Сычева оказался еще один, высокого роста человек, не такой массивный и крупный, но явно, тоже выделявшийся на общем фоне. Он взял ладонь Сергея в свои две большие ладони и дружелюбно потряс: — «Как поживаешь Сыч? Давно не виделись. Надеюсь все нормально?».

— Да Володя, твоими молитвами, все ничего, рад тебя видеть.

Подошедшим был Володя Вдовиченко, давно получивший псевдоним Удав. Тихо снять часового, взять «языка» — в любых условиях он действовал надежно и наверняка, как самый настоящий удав. Володя тоже уже отслужил свое, уволился в звании Гвардии полковника.

— Раз приехал командир, значит — сбор полный. — Игорь Скориков, телосложением, как и Сычев, такой же не высокий, худощавый, юркий. Он подошел неслышно и незаметно, как умел это делать в любой обстановке. Сразу за ним, появился рядом Миша Козлов, верный друг Козерог, тоже полковник в отставке. Они мяли Серегу в своих объятьях.

Приветствия почти закончились. Последним подошел Геннадий, протянул руку, обменялся крепким рукопожатием, кивнул. Все расселись по местам, около сдвинутых столиков — все приготовились к разговору. Ради этого разговора, а точнее ответа друзей Сычеву, все собрались. От имени всех начал Игорь.

— Короче командир, мы тут долго думали и спорили, но решили единогласно — бизнес для нас, как война для многих. Поэтому, мы уж как в бою — своих не бросаем. Мы с тобой, и стволы наперевес, Волки.

Воцарилась тишина, Сычев обвел ребят взглядом — все смотрели на него с легкой улыбкой, как тогда, среди гор, перед выходом «на караван», где смерть парила в воздухе гуще пыли, но они были вместе — всегда и везде. Сегодня было все, как и всегда — они вместе. Сыч кивнул, закурил, отхлебнул кофе, дымившийся перед ним, и сказал: — «Спасибо братишки, я в вас и не сомневался. А по делу так, в течение нескольких дней я всех обзвоню и отвечу на все вопросы. После нашей встречи прочитайте вот это — наша стратегия в бизнесе». Сергей вынул из нагрудного кармана пять небольших конвертов и положил перед каждым из ребят.

— Здесь все наработки, как мы раньше и говорили, ну а вопросы — прошу, отвечу.

Ребята забрали конверты и стали собираться. Не спешил только Геннадий, он продолжал сидеть на своем месте, прихлебывал чай, смотрел на поднявшихся ребят, и на сидящего напротив Сычева.

— Ну что, братишки, по коням? — густой голос Бориса нарушил тишину.

— Конечно, ребята, все устали, у всех дела, и спасибо вам еще раз, за то, что нашли для меня время и собрались. Поверьте, я это ценю. Сказал Сергей, оглядывая ребят со своего места. Ребята потянулись к выходу, но перед уходом, каждый, как своего рода церемонию, выполнил одно и то же движение — легко, ладонью, коснулись плеча Сычева, потом Геннадия, и пошли к выходу. Они остались вдвоем.

— Слушай, Серега, — Геннадий затушил сигарету в пепельнице, и продолжил — ну, ребята, понятно, они с тобой много лет. А зачем вам я? Я военный, и кроме, как воевать ничего не умею. Какой из меня бизнесмен?

Сергей улыбнулся.

— Я понял, о чем ты. Хочу сразу возразить. Ты не раз воевал, не раз выходил из огня, избегал смерти. Ты знаешь, что такое настоящий и беспощадный бой. Это-то мне от тебя и надо. Но открою тебе маленькую тайну — самый трудный и страшный бой, это бой внутри тебя, за твою мечту. Тут в плен не берут, раненых не бывает. Тут только победители и проигравшие. В глубине души, ты это знаешь, а теперь, я предлагаю это попробовать и в жизни. Ты воин по натуре, а значит, если решишь, то пойдешь до конца, без оглядки. Вот и вся причина.

— Пожалуй ты прав. Давай повоюем, раз так.

— Как у тебя с делами на завтра?

— Рапорт приняли и подписали, забираю документы в 11—00 и свободен.

Сычев бросил взгляд на улицу, где были припаркованы машины.

— Что-то я твоей машины не вижу?

— Заболел мой рысак, надо ремонтировать, — с сожалением вздохнул Геннадий.

— Понятно, — кивнул головой Сычев, — тогда давай так, сейчас ты отвезешь меня домой, что- то голова раскалывается, вести машину трудно. Потом, на ней и уедешь. Завтра покатаешься по делам, потом звонишь мне, и подберешь меня, где договоримся. Доверенность в бардачке, заполнить — пара минут, страховка открытая, и вот документы, — Сычев положил на стол, перед Геннадием, документы на машину, — идет такой расклад?

— Без проблем, поехали или как? Тебе действительно надо выспаться, похоже, толком пару ночей не спал, вид у тебя усталый, хоть и довольный.

Ребята встали, задвинули за собой стулья, и двинулись к выходу из кафе, туда, где стоял припаркованный «Opel» Сергея.

Геннадий отключил сигнализацию, открыл дверь и занял водительское кресло, устраиваясь и подгоняя его под себя, поправил зеркала и, взглянув на усевшегося рядом Сергея, спросил: — Поехали?

Сергей, молча, кивнул. Достал из бардачка доверенность. Расписался, положил обратно, и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.

Машина мягко ушла со стоянки, водитель прекрасно нашел с машиной общий язык, она слушалась его беспрекословно. Совершив разворот, «Opel» набрал скорость и быстро добрался до поворота на один из центральных проспектов. Повернув, перестроившись в левый ряд, Геннадий уверенно и быстро повел машину в сторону, где жил Сергей, в один из районов, рядом с МКАД. Сергей сидел, прикрыв глаза. Казалось, он дремал. На самом деле, он сейчас был далеко, очень далеко, там, куда нам не суждено вернуться — в своей юности.

Глава 1. Трудная тропинка

Часть 1. Сильные мира сего.

Июльский вечер 1979 года, тепло, сухо. Центр города живет и днем, и ночью. А уж Кутузовский проспект, тем более. Хватает машин, несмотря на то, что уже 21—00.

Из центра, по левой полосе, на большой скорости двигались две черные «Волги», на крышах стояли проблесковые маячки, они не работали — не было нужды. Завидев машины со специальными номерами, которыми пользуются лишь привилегированные люди, им тут же уступали дорогу.

Машины, доехав до середины проспекта, перестроились ближе к тротуару, прокатились еще немного и повернули в арку одного из домов. Затем еще поворот, и машины замерли около ближнего подъезда. Из второй машины вышли три молодых человека, их ничего не отличало от многих других, вот только одеты они были однообразно — темные костюмы, белые рубашки, темные галстуки. Пиджаки, не смотря на очень теплый вечер, были застегнуты.

Один из них подошел к первой машине и встал около двери заднего пассажира, двое других прошли в подъезд. Прошла только минута и наушник стоявшего у машины человека ожил: — «Чисто». Стоявший открыл дверцу машины и сказал пассажиру: — «Можем идти, все нормально».

Из машины вышел человек лет сорока. В белой рубашке с короткими рукавами. В легких светлых брюках и мягких вельветовых ботинках, в руках он держал портфель из черной кожи. Он направился к подъезду. Еще до подъезда было два шага, а дверь приветливо распахнулась, на пороге стоял один из сопровождающих. Он отошел в сторону, пропуская прибывшего. Незнакомец прошел в подъезд кошачьей походкой, легко и непринужденно стал подниматься. Впереди него маячила спина сопровождающего, сзади слышались шаги еще двоих спутников. Человек поднялся на третий этаж и подошел к деревянной, лакированной двери из массивного дуба. Квартира №2…Нажал на звонок, сделал шаг назад и стал ждать. Он точно знал — его ждут, знают о его приезде, но в камеру все равно проверят — кто и сколько.

Перед дверью стоял Леонид Юрьевич Квасков, человек «которого нет». Он не был засекреченным сотрудником, ибо каждый знает, что секреты, со временем всплывают, а вот того которого «нет» найти невозможно. Леонид работал над проблемами безопасности страны, и был на связи с одним из очень высоких чиновников партии, имевшим почти неограниченные возможности и власть. К словам этого чиновника прислушивались и в ЦК, и в Политбюро.

Сегодня Леонид приехал с интересным предложением к своему шефу.

Дверь открылась, на пороге стоял молодой мужчина в белой рубашке и черном галстуке, без пиджака, под левой рукой выделялась кобура, из которой выглядывала массивная рукоять Стечкина.

— Здравствуйте, вас ждут, прошу. — Мужчина посторонился и пропустил гостя в холл, за гостем вошли сопровождающие. Квасков повернул направо и остановился у двустворчатой стеклянной двери. Сопровождающие — налево и скрылись в другой комнате. Леонид не успел постучать, из-за двери раздался голос: — «Заходи Лёня, устраивайся». Леонид прошел в комнату, опустился в кресло перед хозяином, положил портфель на краешек стола, на котором стояли коньяк и вазочка с фруктами. С другой стороны столика, в кресле, седел человек под 60 лет, седоватый, но подтянутый, в рубашке с расстегнутым воротником, без пиджака. Он сидел и смотрел на гостя внимательно и сосредоточенно, как будто не слов ждал, а хотел сам прочитать в его глазах все, о чем тот хотел сказать. Виталий Витальевич Гостев прекрасно разбирался в людях, и не ошибался ни разу, именно поэтому, из мальчишки маленького поволжского села и вышел крупный партийный чиновник. Он не делал себе карьеры, он просто жил в своей работе, которая и делала ему карьеру.

О его похвале мечтали, его одобрения ждали. Он сам был не должен никому, зато ему были обязаны многие, что и делало его власть безграничной. Он тоже занимался безопасностью страны и прекрасно знал, что для этого надо.

— Леонид, ты понимаешь, что у меня нет лишнего времени, поэтому, надеюсь, наша встреча продиктована очень важными обстоятельствами?

— Виталий Витальевич, я сразу к делу. Вам прекрасно известно, что творится в стране, наша система приходит в негодность, произойдут перемены, в результате которых многое будет сломано, и сломанному замены, сразу, не будет. А каков бы дальше путь страны не был, ей всегда нужна крепкая военная рука. Об этом и пойдет речь.

Гость вынул из портфеля тонкую папочку, внутри которой было с десяток листков с машинописным текстом.

— Прошу вас, прочтите тут же, уверен, что это вас заинтересует.

За долгие годы работы с документами, Гостев умел читать быстро, не пропуская ничего, и по мере прочтения осмысливать прочитанное. Для десятка страниц Гостеву хватило пяти минут, он понял, о чем речь, отложил папку, задумался на минуту.

— Предложение неплохое, но! По этой теме есть военная разведка, разведка Генштаба — наше ГРУ, разведка КГБ, наконец. Зачем же еще Специальная Армейская Разведка? Ну, понятно, произойдет передел, что-то рухнет, но не всё же? Что-то да останется? Стоит ли огород городить? Ведь это требует и подготовки, привлечения специалистов, времени, наконец. Эффект конечно будет, но каков? Судя по твоим выводам — большой. А я, пока, до конца не уверен. Хотя у тебя тут есть то, что многим и не снилось. Это не суперсолдаты, обычные люди, но их система работы почти не просчитывается, за такой схемой большое будущее. Может ты и прав, надо попробовать. Даже если и не пройдет вся схема, все равно, армия получит хороших солдат, это тоже неплохо. Ладно, езжай, я позвоню и скажу, что с этим делать.

— Спасибо Виталий Витальевич, — Леонид встал, убрал папку и пошел к выходу.

Гостев остался один, он подошел к окну, посмотрел на Кутузовский, потом повернулся и подошел к столику с телефоном. Поднял трубку, набрал номер.

В трубке ответили: — «Слушаю вас».

— Это Гостев, прошу срочно соединить меня с Михаилом Андреевичем.

— Соединяю. — Потом прошел короткий гудок, и на той стороне ответил мягкий и негромкий голос: — «Слушаю тебя Виталий».

— Михаил Андреевич, есть интересный вопрос, хотел бы доложить.

— Приезжай. — Связь закончилась. Гостева ждали прямо сейчас. Он еще раз поднял трубку и набрал номер. Как только с той стороны провода сняли трубку, он коротко сказал: — «Начинай, обратишься к Симаку, он поможет, меня держать в курсе. Всё».

Он положил трубку и стал надевать пиджак, время было дорого.

Часть 2. Слабые мира сего.

— Встали, встали, что разлеглись? Вы мужчины или нет?

Коренастый и загорелый человек под 30 лет, подтянутый и мускулистый, одетый в шерстяной спортивный костюм и кеды, высказывал громко свое возмущение поведением пятерых молодых ребят лет 18-ти. Ребята уткнулись в августовскую траву, на косогоре небольшого лесного массива Подмосковья. Уткнулись и явно не собирались вставать, дыхание было частым, сами лежали, как повалившиеся деревца. Не было у ребят сил.

— Встаем и за мной бегом, Сычев замыкающий, смена лидера по команде. Бегом.

И он побежал. Как было не тяжко, а встали парнишки, побежали вслед за инструктором. Хорошо ему, подготовленный человек, офицер — десантник, даже орден есть, ему все нипочем. А им, молодым, ох тяжело. И ведь все пятеро спортом занимались, а все равно — кошмар. И какие к черту тут фантазии о специальной подготовке до армии, ну их, сейчас бы на кровать рухнуть и уснуть. Нет, на тебе, сами сунулись, вот и беги 10 км, да еще по ходу, кувыркайся и прыгай.

Но никто из них не мог отступить — упрямые были. И правильно говорят, охота пуще неволи. Уже спортивные куртки от пота отяжелели, ноги как свинцом налило, ну нет сил. Рано или поздно, но всему приходит конец. За поворотом показались скамейки, которые говорили о том, что впереди железнодорожная платформа, а значит и финиш. На последнем дыхании, на крупице оставшейся воли, ребята ускорили темп и добежали до скамейки у платформы. Устало рухнули на нее, вытянув ноги, часто дыша, вытирая, застилавший глаза, пот.

— Сдвиги есть, — сказал инструктор. Он стоял перед ребятами, делая спокойные и широкие круги руками, восстанавливая дыхание.

— Только вот думать о постороннем, во время марш-броска, не стоит, уходит сосредоточенность, ослабевает воля, а отсюда и нехватка сил, — миролюбиво и спокойно говорил человек.

Ребята приходили в себя. До электрички, было, еще минут 10.

— Ладно, я пошел в кассу, заберу у кассирши рюкзак, да и спасибо сказать надо девушке, а вы тут отдыхайте.

И пошел, пружинящей походкой, не оглядываясь

— Да, — протянул самый крупный из ребят Боря Буйков, — вляпались, я думал, научат стрелять, прыгать с парашютом, а тут знай, бегай да кувыркайся.

— Так научат, если сдюжим, — подал слабый голос еще один крепкий парнишка, только чуть меньше ростом, это был Володя Вдовиченко, любитель вольной борьбы. Он все время спорил с Борисом об эффективности видов спорта, всегда отстаивал первенство борьбы, перед боксом, которым с успехом, увлекался Борис.

Трое остальных ребят в разговоре не участвовали, приходили в себя втихомолку.

Через пару минут молчания голос подал весельчак Игорь Скориков: — «Да ладно вам, ребята, ну тяжело, думаю наш летеха тоже через это прошел. Ничего, вон какой детина».

— Фастов обещал, что на неделе начнет нас тренировать в рукопашке и стрельбе, — голос Миши Козлова был спокойным и уравновешенным, он всегда оставался спокоен, как с ним не спорь.

— Это было бы здорово, — отозвался Сычев.

— Эй, орлы, электричка идет, вы что, остаетесь? — Голос Фастова с платформы вернул ребят к реальности и заставил подняться. Все неспешно пошли в сторону платформы.

В электричке было мало народу, все уселись рядышком и стали слушать инструктора.

— Завтра встречаемся в метро, станция Проспект Мира, ровно в 7—00. Наш путь на небольшой полигон, одной из подмосковных воинских частей. Начнем делать из мальчишек будущую надежду Советской Армии.

Это известие обрадовало ребят, все оживились. Всю дорогу до Москвы, всего-то 40 минут, они, между собой, тихо, обсуждали новость, которую давно хотели услышать. По- мальчишечьи фантазировали, мечтали. Видели себя этакими бравыми парнями. Но и знать не могли, что сделали свой первый шаг в будущее. Оттуда не было возврата, там была дорога только вперед.

Часть 3. Дорога в неизвестность.

Пятеро молодых парней, и шестой, постарше, сгрудились у скамейки на бульварчике, около МГУ на Ленинских горах. Вокруг бушевал май, вся страна жила преддверьем начала Олимпийских игр. Столица была праздничной, радостной. В воздухе витал не только весенний ветерок, но и дух спортивных состязаний. Однако собравшиеся разговаривали не об этом великом событии. Фастов говорил, остальные, не перебивая, слушали.

— Значит так, в основном все закончено, подготовку вы прошли хорошо, теперь для вас, небольшой отпуск. Скоро, каждый из вас, получит повестку о призыве на воинскую службу. Делаете все, как я говорю: получаете повестки, идете на сборочный пункт. А уж собрать вас вместе, моя задача, вас это пусть не волнует. Вопросы есть?

В ответ только молчание, да и что тут говорить, все понятно, чуть меньше года ребята тренировались с лейтенантом Фастовым, но научились понимать не только сказанное им, но и взгляд, жесты, мимику. Всем было все понятно.

— Ну, а теперь — до свиданья ребята, помните, что сказано. Можете идти по своим делам.

— Вместе прогуляемся до метро? — спросил Скориков.

— Мы с Борисом на Ленинские горы, — сказал Володя.

— Я на набережную, у меня там встреча, — сказал Фастов, пожал всем руки и пошел.

— А мы, по бульвару и к метро Университет, — подытожил Сычев.

— Все, пошли, до встречи ребята, — продолжил Миша Козлов.

Ребята обменялись рукопожатиями и стали расходиться. Борис и Володя пошли в сторону большого трамплина. Трое остальных, вразвалочку, переговариваясь о своем, пошли в другую сторону.

Сергей расстался с ребятами возле метро, сел на трамвай и поехал. Он, как и его товарищи, готовился к «защите» Диплома в техникуме. До «защиты» оставался месяц. Неспроста, им всем, дали «отпуск». На самом деле это просто время для успешного окончания обучения, отдыха и подготовки для призыва на воинскую службу. Он знал, что повестку получит в конце лета, так говорили и в военкомате, когда ему оформляли отсрочку для окончания обучения. А это значит, что впереди было месяца 4.

Он уже привык к ребятам, к Фастову, к нагрузкам и занятиям. Они все, незаметно, срослись в единую команду. Сергею даже как-то стало не по себе, что месяца четыре, они не будут встречаться.

Он ехал и перебирал в памяти, как все это произошло. Назвать это случаем? Может и так. Но удачный был случай. И все же?

В конце июля предыдущего года, Сергей получил повестку с просьбой прийти в военкомат по месту жительства, для уточнения личных данных. Он пришел в назначенный день и был отправлен в кабинет к военкому.

Секретарша, пожилая женщина, взглянув на его повестку, сразу открыла дверь и сказала: — «Василий Макарович, к вам Сычев».

— Пусть заходит. Здравствуйте Сергей. Я военком вашего района, майор Василий Макарович Воронов. Присаживайтесь, я объясню, для чего мы вас вызвали.

Сычев неуверенно прошел в кабинет, пожал протянутую руку и уселся за стол для совещаний, который примыкал к рабочему столу. Он посмотрел на майора, потом перевел взгляд, на седевшего напротив, средних лет мужчину в штатском. Тот в упор рассматривал Сычева и не говорил ни слова.

— Знакомьтесь, — военком указал рукой на человека в штатском, — это Фастов Юрий Михайлович, не смотрите, что он не в форме, это лейтенант ВДВ, боевой офицер, даже орденом награжден. — Сычев с интересом посмотрел на Фастова. У того, лишь слегка тронула губы улыбка, как будто он хотел сказать: — «Не ожидал парнишка? А я вот кто». Но лейтенант не проронил ни слова.

— Сергей, мы попросили вас прийти вот по какому вопросу. Скоро Вам предстоит проходить воинскую службу. У вас будет образование, вы будете вполне грамотным солдатом. Но время не стоит на месте, и в войсках нужны не просто грамотные солдаты, но и, в какой-то мере, подготовленные к службе. В СССР этим давно занимаются школы ДОСААФ, там получают основы знаний по техническим и другим дисциплинам, которые пригодятся в период службы. Вот мы и хотим вам предложить позаниматься в аналогичной школе, а точнее, в группе, чтобы, придя в вооруженные силы, вы были готовы к полноценной службе. Как вы на это смотрите?

У Сычева заблестели глаза, о таком он и не мечтал. Нарушил свое молчание и человек в штатском.

— Ну, давай, паренек, спрашивай, вижу же, у тебя есть вопросы. Так давай все и проясним. Чтобы правильно понимал — мы предлагаем тебе освоить одну из труднейших воинских специальностей, специальность армейского разведчика.

— Здорово! — вырвалось у Сычева, — а прыгать с парашютом, драться, стрелять научите?

— Всему научим, но только не драться, а прилично владеть боевыми приемами рукопашного боя. Это для ясности, — сказал лейтенант.

— Мы выбрали вас не просто так, — сказал майор, — ваши данные проверили, до начала обучения, пройдете несколько бесед и тестов у психологов, медкомиссию, и — вперед.

Лейтенант добавил: — «Твоим инструктором буду я, группа будет пять человек, обучение рассчитано на год. Перед самым началом, советую, подумай. Можешь отказаться. Будет непросто».

Какое там отказаться, Сергей видел себя уже матерым разведчиком, воображение работало, как и у всех мальчишек такого типа.

Две недели ушло на формальности и комиссии. А дальше все закрутилось с неимоверной скоростью. Время летело. Сергей и его новые друзья взрослели, набирались опыта и сил. Приобрели свои взгляды на жизнь. И вот он этот день — маленькая передышка и в армию. Сергей очнулся от размышлений, пора выходить, в техникуме сегодня консультация по Диплому. Он вышел из трамвая.

Двери трамвая за ним закрылись, трамвай уехал, увозя с собой его прошлую беззаботную жизнь.

Часть 4. Началось.

Теплый август 1980 года, Олимпиада позади, страна еще переживает спортивные страсти, обсуждает победы и поражения, еще Москва так же прекрасна, как и перед началом игр. Но время идет, приходят новые заботы.

Гостев ехал со своей дачи в город. Он редко пользовался служебным особняком, больше предпочитал домик в небольшой деревушке, 60 км от Москвы. Домик и участок в 15 соток, достался жене Гостева — Ирине, от матери. Они с женой там часто бывали. Конечно, со дня смерти тещи Гостева все здесь поменялось. Дом стал больше, участок поухоженней, грядок почти не стало. Но сам дом и земля рядом вносили в душу Гостева домашний покой и уют. Пришлось достроить еще один домик, для охраны. Если его шефы с улыбкой смотрели на приверженность Виталия Витальевича к «родовому гнезду», и особенно не настаивали на другом месте отдыха, то на счет охраны они были непреклонны. Сегодня хозяин собрался было провести выходные по-домашнему, но не получилось. Телефонный звонок сорвал все планы. Звонили с самого «верха». Появилась проблема, которая росла как снежный ком, надо было принимать меры. Гостев выехал сразу после звонка, когда его «Волга» выезжала на Киевское шоссе, на повороте стояла точно такая же машина. Около нее прогуливался человек в штатском. Гостева предупредили, что документы по теме вопроса, ему передадут еще в дороге. «Волга» чиновника остановилась, человек подошел к машине, предъявил удостоверение охраннику на переднем сидении и передал, ему же, пакет. Потом получил расписку от принявшего и, быстро сев в машину, удалился. Гостев взял пакет от охранника и бросил: — «На Кутузовский». Машина мягко тронулась. Затем он поднял трубку телефона спецсвязи в машине, набрал номер и сказал: — «Леонид, через час на Кутузовском, расскажешь о проекте, да и еще есть вопрос, надо будет обсудить план мероприятий и доклад руководству. Всё». Он положил трубку и, распечатав конверт и достав несколько страниц, углубился в чтение.

На месте Гостев был уже через 45 минут, он, молча, сидел за столиком и ждал Леонида. Ожидание затянулось на 15 минут. В прихожей раздался звонок, затем шаги. В дверь постучали. — Входи.

Леонид прошел к столику, произнес: — «Добрый вечер».

— Садись, докладывай.

Леонид достал из портфеля тоненькую папочку, пролистнул и начал:

— Подготовка закончена, мы не рассылали повестки будущим солдатам, решили приурочить это к осеннему призыву. Закончили расчеты по расстановке сил. Теперь можно начинать следующий этап проекта. Ребята готовы, но необходимо будет их не много «обкатать» под огнем, конечно не смертельным, но реальным и в соответствующей обстановке. Как и показывали расчеты, мы имеем уже готовые к работе группы, отсев по разным причинам был 40%. Мы рассчитывали на большую цифру, но будут еще поправки, конечный итог составит порядка 45—48%. Но это уже окончательно.

— Значит так, начинайте призыв, расстановку сил, но будут поправки. Есть некоторые плохие новости. В Средней Азии, в Узбекистане, на Памире, давно существует обсерватория, но это только для непосвященных. На самом деле, там хорошая лаборатория для разработки оптических систем, в которых нуждаются и ВВС, и стрелковые подразделения, да и многие другие. Двое суток назад там произошло проникновение на объект, исчез пакет чертежей, исчез один из инженеров по разработке оптики. И это при отлаженной и мощной системе прикрытия и охраны. Пропавшие документы важны, но еще важнее только один маленький чертежик, это ключ ко всей схеме. Да и инженер — большая потеря. Причем он нужен только живым.

— А что предприняли после проникновения?

— Местные сотрудники КГБ уже сутки в усиленном режиме, пограничники жестко перекрыли все тропинки, сотрудники ГРУ в Афганистане шерстят территорию, но толку, пока, никакого. Трудно будет нападавшим быстро уйти, но и нам искать непросто. Тем более, если смотреть по схеме нападения, то это вариант наших же сотрудников ГРУ, кто-то из отщепенцев.

— А почерк?

— Нет его, что и наводит на мысль о том, что это дело рук известного Джокера, бывшего сотрудника ГРУ по Востоку, сбежавшего около восьми лет назад. До сих пор, мы никак не можем напасть на его след. Тут даже гордиться хочется — как научили работать, просто сказка, ни тебе следов, ни тебе почерка, ни тебе потерь.

Оба собеседника замолкли. Джокер перешел дорогу своим бывшим коллегам в первый раз, чаще о нем слышали в других странах — Пакистан, Афганистан, Турция, Марокко. Но чтобы в СССР, такого еще не было. Видимо, уж очень солидным был заказ, раз он решился на столкновение со своими бывшими коллегами, это всегда опасно, все-таки, учились вместе, и друг друга знали. Риск провала был особенно велик. Но он решился.

— Леонид, давайте ребят в армию, но, чтобы без спешки, и кого-то надо в тот район. Кого?

— Думаю надо отправить Фастова, отличный разведчик, да и группа у него — о-го-го, со стороны не раз видел, на экзаменах был — ребята с будущим.

— Так и решим. Действуй, докладывай каждую неделю. Думаю, успеем предпринять свои ответные шаги. Далеко Джокер не уйдет, максимум в Афган, а там, сам знаешь, что твориться. Но надо спешить все равно.

— Я все понял, — встал Леонид, — разрешите приступать?

— Давай, а я, раз уж такая ситуация, потревожу руководство, сам знаешь, ждать они не любят.

Вот ведь как бывает в жизни, говорят и планируют одни, а выполняют и рискуют другие. Причем те — «другие», даже и не подозревают, что их дальнейшие шаги уже предопределены. Только такая работа не может быть спланирована до самого конца, ситуация часто вносит свои коррективы, и тут уж выбираться придется тем самым — «другим».

Часть 5. Снова вместе.

В жизни Сергея Сычева мало что поменялось с весны. Конечно, перемены были, но все они были как бы предсказуемы. Он хорошо «защитил» Диплом, получил распределение на работу, на один из заводов в лабораторию автоматизации. Там его приняли хорошо, дружелюбно, но знали, впереди у парнишки армия, и особенно не загружали. Сергей работал с увлечением. Многие его друзья по техникуму уже получили повестки в армию, у двоих он был на проводах. Ему, почему-то, повестка не приходила. А он ждал ее со дня на день. Конечно, ему не хватало его новых друзей, что не говори, а ребята были стоящие. Закончилась Олимпиада — 80, Сергей даже побывал на некоторых соревнованиях. Бывал и на праздниках в честь игр, которые проводились в московских парках. На таком празднике он познакомился с девушкой. Ее звали Светлана, она училась на втором курсе Первого Московского Медицинского Института. У нее была только мать, отец давно умер, родни в городе больше не было. Ясно, что большого достатка в семье нет, вот она и прирабатывала как медсестра, благо, что училась хорошо, и была прилежной студенткой. Некоторые педагоги порекомендовали ее в одну больницу медсестрой, в свободное время. Сергей встречался с ней очень редко.

Есть такой оборот речи — «В один прекрасный день…», вот так и получилось.

В начале сентября, прекрасный солнечный и теплый день, Сергей получил повестку. У него было две недели на устройство личных дел, увольнение с работы и прощание с друзьями и девушкой. Эти две недели пролетели быстро, вот он стоит около ворот одного из районных стадионов, держит на плече рюкзак, а рядом друзья, родственники и Светлана. Народу у стадиона было много, несмотря на то, что раннее утро и рабочий день. У ворот стоит бравый капитан и несколько солдат, за воротами три автобуса, на лобовом стекле каждого из автобусов листок с цифрой- «1», «2», «3».

В толпе смех, музыка, разговоры. Время бежит, в центр толпы выходит капитан с мегафоном в руке и громко начинает говорить: — «Товарищи призывники! Товарищи родители и провожающие! Время заканчивается, прошу призывников пройти к воротам. Предъявить солдатам повестку и выполнять их команду». Толпа зашумела еще сильнее, последние материнские слезы, рукопожатия от друзей и отцов, поцелуи любимых девушек. Постепенно, маленьким ручейком, призывники направились к воротам стадиона.

Получив все, что причитается призывнику от провожающих, Сергей, поправив на плече рюкзак, направился к воротам. Подойдя к солдату, он протянул повестку, солдат взглянул и сказал: — «Занимай место в третьем автобусе», и начал смотреть повестки у других, отправляя кого во второй, кого в первый автобус.

На посадку призывников ушло целых 30 минут. После этого в автобус, где сидел Сычев, вошел солдат и, подойдя к окошку водителя, сказал: — «Все, можем трогаться».

Двери закрылись, автобус плавно стал двигаться в сторону распахнутых ворот, куда уже выезжали два предыдущих. Автобус, миновав ворота, ехал среди большой толпы народа, никто из провожавших не расходился, все ждали отъезда автобусов, чтобы еще раз помахать вслед.

Колонной автобусы шли недолго, на первом перекрестке два первых повернули налево, а третий продолжил движение прямо. Как не странно, автобус привез ребят в их районный военкомат, обогнул его, заехал за ограждение, ворота за ним закрылись. Последовала команда сопровождавшего солдата: — «Выходим, строимся в одну шеренгу, рюкзаки и сумки перед собой. Будет проверка документов и осмотр вещей на наличие запрещенных предметов».

Говорливая мальчишечья команда, числом человек в 40, возраста 18 — 19 лет, держа в руках свои вещи, высыпала и стала строиться в одну шеренгу. На ступеньках заднего крыльца военкомата стоял капитан, только уже другой, с повязкой, на ней было написано «Оперативный дежурный». Здесь командовал он. Подняв мегафон, он командным голосом сказал: — «Товарищи призывники, сейчас мы проведем проверку документов и личных вещей, после этого, из вас сформируют команды для отправки в воинские части, прошу не шуметь. Вопросы можете задавать, солдатам, которые будут проводить проверку». Но шум не унимался, правда, стало немного тише, но все равно, стоял гвалт, как на птичьем базаре. Солдаты начали обходить шеренгу. Ребята переговаривались, знакомясь, рассказывая о своих мечтах — кто и где хотел бы служить.

К крыльцу, на котором стоял капитан, подошел офицер — десантник. Фастов выглядел на загляденье, подтянут, строг, и на погонах уже было не по две, а по три звездочки. Подрос Фастов до старшего лейтенанта.

— Разрешите обратиться, товарищ капитан, — приложив руку к берету, обратился он к капитану. Тот удивленно посмотрел на невесть откуда появившегося гостя, козырнул в ответ и спросил: — «А вы, собственно, как тут оказались?».

В место ответа, Фастов протянул капитану красную книжечку, капитан внимательно изучил ее и еще раз козырнув, спросил: — Понятно, и что нужно доблестной разведке у нас грешных?

— К вам поступил приказ №6А?

— Ах, вот оно что, понял, вам нужен призывник Сычев, я должен предать его вам под расписку вместе с документами. Сейчас все сделаем.

Он обернулся к стоящему чуть в стороне сержанту и скомандовал: — «Сержант, призывника Сычева ко мне, с вещами, быстро».

Сержант спустился со ступенек и выкрикнул громко: — «Кто здесь Сычев?».

— Это я, — отозвался Сергей, и только тут заметил на ступеньках Фастова. Надо сказать, что Сычев и удивился, но больше всего обрадовался.

— Иди сюда, с вещами, — скомандовал сержант.

Сычев быстро подхватил рюкзак и направился к капитану и старшему лейтенанту.

— Сычев, поступаешь в распоряжение старшего лейтенанта. Вот его документы, вот здесь распишитесь, — это уже к Фастову.

Фастов быстро просмотрел документы, расписался, и сказал Сычеву: — «За мной в автобус у ограды», козырнул капитану и пошел впереди Сычева к автобусу.

У ограды стоял, скорее не автобус, а микроавтобус, как его называли Еразик, мест на десять, со шторками на окне. Дверь была открыта.

— Заходи Сычев, у нас мало времени, — сказал Фастов и посторонился.

Не успел Сычев войти в автобус, как с двух сторон, под руки, его подхватили, и он буквально был внесен внутрь.

— Давай сюда, пропавший ты наш, — звонкий голос Скорикова встретил Сычева внутри.

— Вот это да! — удивился Сычев, втащили его Володя и Борис, а на переднем сиденье его уже поджидали Михаил и Игорь.

— Как я вам рад ребята, — ребята обнимали Сычева.

Фастов вошел неслышно, и смотрел с улыбкой на этих ребят: — «Черт, а ведь получилось, команда получилась, и неплохая, раз так радуются встрече».

Друзья опять были вместе, разговорам не было конца, а автобус уже ехал по улицам города, Фастов смотрел и улыбался, ребята радовались встрече. Теперь вместе уже надолго, хотя, что там впереди? Об этом и Фастов не знал. Приказ их еще ждал, еще рано было его отдавать, еще надо попасть в часть, принять присягу, освоиться. Только затем поступит приказ, их первый совместный приказ.

Часть 6. Забудьте ваши имена.

Дав ребятам некоторое время обменяться новостями, Фастов взял ситуацию в свои руки: — «Ну, ладно вам, теперь еще надоедите друг другу, сейчас о другом. Мы едем на ГСП, городской сборочный пункт, на Угрешской улице. Там собираются призывники со всего города, поступают в распоряжение представителей воинских частей и выезжают к месту службы. Мы приедем туда, временно обоснуемся в одном из помещений, там я получу дальнейшие указания. Вопросы есть?».

— А сколько там нам сидеть? — спросил Козлов.

— Пока не надоест, — под смех остальных подытожил Скориков.

Тем временем, автобус уже подъехал к воротам сборочного пункта, просигналил. К автобусу подошел лейтенант. Фастов вышел и предъявил ему удостоверение и еще один документ. Прочитав бумагу, лейтенант сказал: — «Вам во второй корпус, второй этаж, кабинет №20. Штаб расположился на первом этаже, кабинет №5. Там вся корреспонденция», затем отдав честь, пошел на проходную. Ворота открылись, Фастов вошел в автобус и сказал водителю: — «Давай ко второму корпусу, потом свободен».

Автобус подъехал к зданию, Фастов открыл дверь и сказал: — «Команда на выход, второй этаж, кабинет №20. Быстро». Ребята и не стали возится, быстро вышли, и пошли в здание. Первым пошел Борис, ребята за ним. Кабинет на втором этаже нашли быстро. Положили вещи, расселись на стулья, здесь был еще и длинный стол.

— Теперь сидеть здесь и не выходить, ждать меня. Я пойду в штаб, там должна быть корреспонденция для меня, — Фастов вышел, а ребята, расположившись, стали обмениваться новостями, кто и как проводил время со дня расставания.

Сборочный пункт был как жужжащий улей. Постоянно прибывали автобусы с призывниками, их встречали офицеры, солдаты, сержанты. Всех разбирали по командам, сопровождали в кабинеты, собирали на отправку. Выдавали сухие пайки на дорогу. Кого-то уже выводили на выход, они уезжали служить.

Фастов вернулся со своим вещмешком и озадаченным лицом, его не было минут 40.

Он уселся за столом, вместе с ребятами и сказал: — «Время у нас до вечера, можно перекусить и расслабиться. Но только есть не большие изменения. Мы должны были лететь на Урал, в расположение специального батальона разведки. Но пришло другое указание, летим в Узбекистан, в Самарканд, там есть полк мотопехоты, и учебка. Там нас встретят, и получим приказания о дальнейшем прохождении службы. Неожиданно, но приказ есть приказ».

— Какая разница, — сказал Козлов.

— Мы там тоже не были, — подтвердил Сычев.

Все сошлись на мнении, что так будет лучше, там теплее, чем на Урале.

На стол была выложена домашняя снедь, которой в изобилии всех снабдили дома, бутылки с лимонадом. Все стали с аппетитом есть и переговариваться.

Вниманием ребят опять завладел Фастов: — «Ребята, может рано, но спрошу. Никто не изменил своего решения? Может кто-то просто стесняется сказать? Скажите, это ведь не позор, все можно еще изменить. Будете честно служить в других войсках, страна большая, хорошие солдаты везде нужны», — он обвел ребят взглядом.

Скориков поперхнулся, Борис и Володя нахмурились, Козлов потерял дар речи.

Сычев замотал головой. Мысли были у всех одни. Отказаться от такой мечты, зря, что ли они почти год себя к этому готовили, нет, даже мысли такой ни у кого не было.

По их лицам Фастов прочитал то, что они могли бы сказать.

— Все, закрыли тему. Понял, что вы те же парни. Теперь о следующем. Во всех группах принято, что бойцы имеют псевдонимы, так проще. Поэтому пора и вам их дать. Какие у кого мнения?

Ребята оживились, но мысли бродили в растерянности. Никто толком, ничего не мог предложить. Инициативу взял опять Фастов: — «Ну, раз нет пожеланий, тогда так. С Сычевым понятно, ничего, если назовем тебя Сыч?».

— Так меня и в школе, и в техникуме звали.

— Великолепно, — сказал Фастов, — Скориков, ты у нас хоть и самый веселый, но на тренировках как скорпион, и напугать можешь, да и провести свой прием умеешь эффектно, думаю, ты у нас и будешь Скорпион. Как?

— А что, неплохо, мне даже нравиться, — сказал Игорь.

— А как нам с Козловым быть? — пытаясь унять хохот, спросил Вдовиченко, — не Козлом же его называть?

— А еще друг, чего смеешься? — обиделся Михаил.

— Никаких козлов, будет как созвездие Козерог, как Миша?

— Нормально, пойдет, — одобрил Козлов.

— Миш, ну извини, ну виноват, — Вдовиченко протянул руку.

— Ладно, забыли, — ответил Миша.

— Предлагаю Борису дать псевдоним Бык, он на тренировках всегда как бык пер вперед, только увертывайся, — предложил Сычев.

— Я «за», — сказал с гордым видом Борис.

— Подходит, пусть Бык, — Фастов одобрил.

— Остался Володя, как его назовем? — обвел всех взглядом Борис.

— Я помню, как мы отрабатывали захват объекта, — сказал Миша, — тогда Володя так схватил часового, я думал, что удавит, практически насмерть.

— Точно, Удав, ты как Вов? — спросил Борис.

— Пойдет, я не возражаю, — Вдовиченко был доволен.

— В основном неплохо. Теперь о группе. Группа у нас называется РШГ, что значит разведывательно-штурмовая группа. Тем группам, которые побывали в бою, присваивают уже кодовые названия. Старайтесь обращаться друг к другу по псевдониму, так на задании удобнее, да и незачем противнику знать ваши имена.

Ребята приосанились, внимательно слушая Фастова.

— Продолжаю, порядок в пути соблюдать, команд слушаться, нос не задирать, в свалки не вступать. Письма домой отдавать мне не запечатанными, через меня и получать будете. Писать, о чем угодно, только не о своей службе. Для всех вы на Урале, ВЧ №29…Все всё поняли?

Все, как один, ответили односложно: — «Да».

— А теперь можно отдохнуть немного, и будем собираться, в 20—00 отбывает команда в Ташкент, мы с ней, от Ташкента поездом до Самарканда, с вокзала на машине до части. Едем всю дорогу с ними. Старших команды я предупредил, что вы со мной. Все остальное по ситуации.

Ребята убирали со стола, навели порядок и сидели тихо переговариваясь. Им надо привыкать, они теперь не просто солдаты, у них уже были свои псевдонимы, они старательно их запоминали.

Это были еще не солдаты, еще не принята присяга, еще не получено оружие, но уже первый ветер перемен коснулся их, они уже не принадлежали сами себе, они уже принадлежали друг другу, своему братству, и братству тех, кто делал свое дело всегда там, где опасно, там, где до своих далеко. Там, где помочь мог только друг.

Часть 7. В теплые страны.

Время вышло, Фастов встал и скомандовал: — «Все, команда, собрать вещи и за мной на выход».

— А как вас — то нам называть? — спросил Фастова Боря, или теперь уже Бык.

— Для вас я Фантом, так меня и раньше в батальоне звали, не стоит уж менять.

Фантом так Фантом, ребята кивнули, теперь порядок, вошли сюда с именами мальчишки, а вышли отсюда уже разведчики с псевдонимами. Наверно так и должно быть по жизни. Ведь не в игрушки предстоит играть.

Все дружно двинулись за Фастовым. Вышли на улицу. У входа стоял автобус, в нем уже сидели призывники, человек 20, за Фастовым они вошли в автобус, разместились сзади, все вместе. Фастов, оставив вещмешок, подошел к офицеру с петлицами войск связи: — «Мы все, можем трогаться». Офицер кивнул, сказал что-то водителю. Автобус тронулся. Выехал на улицу и стал набирать скорость.

«Внимание, начинается посадка на рейс 243 Москва — Ташкент, просьба пассажирам пройти на посадку». Здание аэропорта ожило, люди по одному, или целыми группами стали проходить на выход, для посадки на самолет.

— Так, слушаем мою команду, — громко говорил сопровождавший группу призывников лейтенант, — встали, построились, и за мной на самолет. Сержант, замыкающим.

Ребята послушно встали и пошли. Сзади шел сержант, а за ним шел Фантом в сопровождении своей «гвардии». Все расселись в салоне, было уже 23—00, разговоры поутихли, подустал народ, разместившись, начали понемногу засыпать.

Наши герои, тоже рассевшись, начали клевать носами. Тяжелый был денек.

В салоне было тихо, самолет уже лег на курс, еще видны были огоньки внизу, но потом и они пропали.

— Прошу всех пристегнуться, идем на посадку.

Это пробудило салон ото сна, почти четыре часа полета, а уже вроде, как и выспались.

Местное время на пару часов вперед, по сравнению с московским.

Здесь было раннее утро. 4—30 по-местному или 2—30 по Москве.

Собирались на выход тихо, еще не проснулись до конца. Сошли по трапу, стали строиться. Все, как и в Москве, впереди лейтенант, за ним призывники и сержант. Последним шел Фастов и его ребята. Зашли в здание аэропорта и встали почти у выхода на улицу, лейтенант собрал всех и начал говорить: — Ждем машину, загружаемся и движемся на вокзал. Там садимся в поезд, вагон отдельный. Езды 8 часов. Не разбредаться, держаться вместе. Все вопросы через сержанта Пименова. Он старший, если мне придется отлучиться. Все понятно?». Группа призывников разноголосо подтвердила, что все понятно.

— Сейчас выходим на улицу, собираемся слева от входа. Перекур, ждем транспорт, — продолжал лейтенант, — помните, вы, без пяти минут, солдаты. Привыкайте к воинской дисциплине.

Все двинулись на выход. Стояли тесной группой, ребята Фастова влились в общую группу и переговаривались с ребятами, все-таки одногодки, такие же мальчишки, а значит, найдется, о чем поговорить. Было по-летнему тепло, в Москве уже осень, а здесь, как будто и нет ее. Стояли не долго, через 15 минут подошла машина, крытый ГАЗ-66, с военными эмблемами. Первым к машине подошел Фастов, переговорил с солдатом водителем, обернулся и громко сказал: — «На посадку, вещей не оставлять и не суетиться, моя команда садиться последней».

Ребята весело стали грузиться, последними запрыгнули в машину ребята Фастова, сам старший лейтенант закрыл борт и лихо перемахнул через него в машину, уселся с края и сказал лейтенанту: — «Я с ребятами, а вы в машину как старший».

— Как хотите, хотя по старшинству вам надо в кабину, — ответил лейтенант и пошел к кабине. Машина тронулась, ехала по улицам еще не проснувшегося города, все смотрели через задний, не затянутый тентом, борт. Ехали минут 20, подъехали прямо к зданию вокзала и остановились. Людей было еще немного, пожалуй, их команда была тут самой многочисленной. Лейтенант вышел из кабины и подошел к заднему борту. Так же лихо, через борт перепрыгнул Фастов и скомандовал: — «Мои парни — к машине». Тут же, через борт лихо, как и их командир, выпрыгнули пятеро парней и стали открывать борт. Лейтенант сказал Фастову: — «Ловкие у вас парни, сноровистые, эка махнули через борт».

— Хорошие ребята, — подтвердил Фастов.

Тем временем уже все призывники спрыгнули с машины и собрались у неё.

— За мной идем на посадку в вагон, — лейтенант развернулся и зашагал в здание вокзала. Шумная команда парней, уже проснувшихся и с интересом рассматривающих все кругом, двинулась за ним. Искали состав недолго, нашли вагон с проводником, лейтенант предъявил документы. Проводник открыл вагон и отошел в сторону, пропуская пассажиров. Посадка заняла пять минут, вагон был плацкартным, ребята заняли места. Фастов и его ребята, разместились вместе. Разложили вещи, расселись, посматривая в окно, ребята начали переговариваться.

— Еще один этап, и мы на месте, — сказал Удав.

Этап этапом, но 8 часов пути, все же время немалое.

Но что, для каждого из нас, дорога? Просто отрезок от пункта А до пункта Б. Каждый, кто путешествовал, знает, воспоминания о дороге бывают разные. Если вы едите на отдых, то потом будете рассказывать подробно, как ехали. Если вы ехали в путешествие, то есть, от пункта А, до пункта Б, далее до С, то рассказывать будете о всех отрезках в общем повествовании. Иное дело, если дорога, только маленький отрезок до пункта назначения, где и будут проходить основные действия, да еще если во время дороги ничего существенного не происходило, и не было замечено, то будете рассказывать отрывочно, без подробностей, только как о малозначительном факте, связывающем понятие «ДО» с понятием «ПОСЛЕ».

В этот раз так оно и было. Ничего значительного. Ребята сидели около столика, Фастов лежал на верхней полке и читал книгу, любил он читать. У него всегда была с собой книга исторического содержания. На этот раз он читал об Александре Македонском. Но читал он подсознательно, при этом он и думал. Самый важный вопрос, который его тревожил, это почему, вместо прибытия в бригаду, они ехали в другую сторону? Что могло это означать? Новую дорогу? Но было ясно, сразу вовлекать ребят в серьезное дело нельзя. Надо дать возможность адаптироваться, подышать армейским воздухом, послушать солдатские байки бывалых разведчиков. То есть окунуть ребят с головой в их новый мир. Дать им понять, что они «свои».

А тут раз, и по уши в неизвестность. Ясно было только одно, по прибытии в часть, они получат распоряжения о дальнейших действиях.

В вагоне стоял негромкий гомон ребят, они делились воспоминаниями, интересными рассказами, предположениями и догадками. И его ребята не исключение. Размышление Фастова прервал голос Бориса.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? — по — военному отрапортовал стоя Буйков.

— Разрешаю, — Фастов привстал, затем спрыгнул с полки, поправил форму и сел рядом с ребятами, — садись, не стой Боря.

— А за что вы получили орден, и какой, а то мы в орденах по орденским планкам не разбираемся, — задал вопрос за всех Игорь.

Часть 8. Орден Фастова.

— Вы знаете, что почти год назад, по решению Советского правительства, был проведен ввод Советских войск в Афганистан, — начал Фастов, — я был одним из тех, кто осуществлял мероприятия по охране первых колонн войск при движении к месту базирования. Мы шли по маршруту Кушка — Герат — Кандагар. Колонна была уже не первой, все проходило без столкновений. В колонне находились офицеры штаба района по картографии. Как на грех, на нас вышла блуждающая банда противников народного правительства. Завязался бой, я и мои разведчики сумели отстоять колонну, отогнать бандитов, и сдерживать их попытки навязать нам длительную огневую дуэль.

Вот за этот, один из первых, бой, меня и наградили орденом. Орденом Красной Звезды. Ребята уважительно посмотрели на Фастова. Только скромен был Фастов, немного не так изложил действительность. Почти все было так, но…

Фастов командовал взводом разведки, который вышел на маршрут, спустя час, после выхода колонны. Догнал он ее, после того, как на колонну было совершено нападение, были раненые, убитых не было, но самое грустное — были захвачены бандитами капитан картограф штаба, и его помощник солдат. Вместе с ними пропал портфель с важными картами. Раньше там было тихо, и вот, тишина превратилась в боевые действия. Оценив ситуацию, лейтенант оставил 20 человек, во главе со старшим сержантом, своим заместителем, продолжать проводку и охрану колонны. А сам, взяв пятерых разведчиков, используя полевую, еще неполную карту, бросился в погоню.

Было ясно, что бандиты идут в ближайшее селение, надо перехватить. Отряд быстрым броском, описав дугу, перекрыл тропу, ведущую в горный поселок, расположился и стал ждать. Через 10 минут они увидели приближающийся, не большой караван, человек 20 бандитов, двух пленных, пять груженых ишаков. Разведка не может вести долгий бой, не для того она, да и мало их, а за спиной селение, в котором они видели вооруженных людей. Значит выход один — быстрая схватка и быстрый отход.

Кто видел бой разведчиков, тот знает, здесь нет места сомнениям, все должны знать свое дело, работать слаженно, как один механизм. Таким и вышел бой. Обстрел с двух сторон, но точный, с использованием пистолетов Стечкина с глушителями — чем меньше шума, тем опасней для врага. Не громкие хлопки, не ясно, откуда напал враг.

Фастов и еще один боец, проложили себе путь к пленникам, вытащили их с линии огня, и бегом, в сторону своих. Остальные прикрывали.

Им удалось оторваться, да по сути преследования и не было. Уж больно неожиданно и нагло действовали ребята. Через час пути их встретил, идущий на помощь с базы, разведотряд под командой сержанта, который довел колонну и пустился в обратный путь, на помощь командиру. Вот за этот, совершенный по своей инициативе бой, был награжден лейтенант Фастов.

Эх, Юра Фастов, он не дожил до наших дней, ранения и болезнь не дали ему прожить долго. Его жизнь была не простой. У него не было родителей, его нашли на ступеньках школы, утром, в одном из окружающих Рязань сел. Была только записка с именем и фамилией, но никто не знает, настоящие ли они были. Но так и оставили все без изменений. Был дом ребенка, затем школа — интернат. За тем Рязанское Десантное Училище. Там и обратили внимание на грамотного, умелого курсанта, у него не было родни, но судьба, отняв одно, дала ему другое — упорство, и удачу. Он был замечен и взят во вновь созданную воинскую часть — батальон разведки десантной бригады. Потом батальон стал отдельным — батальоном специальной армейской разведки. Задачи у этого подразделения были на порядок выше, чем у простых разведчиков. Там постоянно учились, выполняли специальные рейды.

За недолгую службу Юра обеспечивал безопасность посольств, летал с представителями Красного Креста, не раз вытаскивал из пекла Советских инженеров и медиков, работавших по контракту за границей. Ему постоянно сопутствовала удача. Но в ее основе лежали знания, упорство, расчет, и конечно — храбрость.

Именно с таким человеком судьба свела ребят на их жизненном пути.

Часть 9. Точка отсчета.

Команда призывников прибыла на вокзал Самарканда. Было тепло, вторая половина дня. Многие вспоминали о том, что они знали об этом городе и о Средней Азии вообще. Выгрузились из вагона быстро, собрались недалеко от вокзала, где уже стоял ГАЗ — 66, который имел эмблемы войск связи и ждал прибывших уже минут 40. Все прошло, как и раньше, погрузились, отбыли. Путь занял 20 минут, через задний борт был виден вполне современный город, дома, как и везде, ничего необычного.

ГАЗ чуть притормозил у ограды воинской части, ворота открылись, и машина поехала, вдоль зданий казарм, вдоль строевого плаца, развернулась и встала около склада. Лейтенант вышел из кабины, подошел к заднему борту и сказал: — «Все, приехали, выходи строиться». Первыми выпрыгнули Фастов и его ребята, за ними остальные.

У склада стоял еще один офицер, сержант и прапорщик. Они рассматривали прибывших. В их задачу входило всех пересчитать и выдать форму, потом в баню, затем распределение по ротам учебного батальона. Капитан, осмотрев всех и приняв рапорт лейтенанта, подошел к Фастову: — «Здравия желаю, старший лейтенант, я оповещен о вашем приезде с командой, готов выдать вам форму, ну и соответственно все далее по плану». «Здравия желаю, спасибо товарищ капитан, будем экипироваться?».

Построив притихших ребят, сержанты отошли в сторону, офицеры тоже, теперь командовал прапорщик, начальник склада.

— Так, сынки, заходим, называем фамилию солдату за столом, размер обуви и одежды, получаем форму, выходим обратно и строимся, всем все понятно?

Все было просто и понятно, ребята начали, по одному, входить. Вскоре появился с формой в руке и сапогами в другой, первый призывник. Все получали новенькую форму без погон и петлиц, это потом надо будет их пришить, сапоги и панамы, округ был южным, поэтому головным убором служила панама.

Ребятам Фастова выдали другую форму — куртки и брюки специальной расцветки — камуфляж серо-песочного цвета, ботинки такой же расцветки и, вместо панам, береты. Все было одного цвета. Форма явно отличалась, но и ребята были не со всеми, у них своя служба. Мало того, у всех было обыкновенное солдатское белье и солдатские ремни, а нашим героям выдали тельняшки и офицерские ремни. У сержантов и призывников это вызвало недоумение. Но видя рядом с ребятами чужого офицера, да еще с которым их капитан говорил уважительно, понимали, не свои они, другая команда.

Затем по плану, помывка и переодевание, ужин. После ужина все построились около здания казармы, началось распределение поротно и повзводно.

Назывались фамилии, кого называли, выходили из строя и вставали за тем сержантом, который выкрикивал фамилию. На левом фланге стояли пятеро парней, в непривычной для других форме, перед ними стоял офицер, в таком же камуфляже, но с погонами и петлицами. Фастов не громко говорил своим солдатам:

— На вас камуфляжная форма разведчика, сообразно местности, прекрасная маскировка при отработке занятий по маскировке. После возвращения в часть постоянной дислокации вам выдадут повседневную и парадную форму. Конечно, можно было вас одеть в обычную форму этой учебной части — форму связистов, но это может привести к путанице, а что касается секретности, то о нашем приезде знают и никакие переодевания результата не дадут. За время вашей помывки и ужина я получил приказ, у нас около трех недель на подготовку, принятие присяги, адаптацию. Затем мы получим новые распоряжения. Сейчас за мной, в расположение, там зададите вопросы. За мной шагом марш».

Вот она первая казарма, первое пристанище, пусть и ненадолго, сколько еще их будет. Жизнь разведки — это вечная дорога, временные места ночевок и отдыха. А где их постоянный солдатский дом? До него еще надо добраться.

В расположении и 3-й роты было многолюдно и шумно, размещали прибывших. Команде Фастова был отведен дальний отсек казармы. Все с интересом осматривали помещение, делились замечаниями, опасливо поглядывали на строгих сержантов и офицеров. Когда все разобрались, началось построение на вечернюю поверку. Началась солдатская жизнь. После команды «Отбой!» все, кроме Фастова и его ребят легли, а они собрались в Ленинской комнате. Фастов рассадил ребят, сел рядом и сказал: — «Теперь о нашей подготовке. Как я и говорил время три недели, занятия по плотной программе, плюс медицина, психология, связь. Зарядки само собой, но кроме этого спец подготовка. Я с вами нахожусь постоянно, живем здесь, ходим строем. Подчиняетесь только мне, об этом все извещены. Завтра, после подъема, зарядки и завтрака — получаем оружие. Первое занятие — боевая подготовка. Через две недели — присяга. Еще неделя на все про все и начнем не шуточно работать. Сейчас дам вам конверты, бумагу, ручки. Приказываю — написать письма домой, девушкам, ну и кому хотите. Сдать мне в незапечатанном виде. Время на все — полчаса. Потом спать. Есть вопросы?».

Вопросы были, но их оставили на потом, все стали писать, да и спать уже хотелось.

Спустя 35 минут, в казарме наступила полная тишина, только прохаживался дежурный по роте. Солдаты спали, беспокойным был их первый сон на новом месте, но усталость взяла свое. Что им снилось? Наверное сон был у всех на одну тему. Им снился родной дом, друзья, любимые девушки. Все то, что наполняло их жизнь раньше. Пройдет еще пять или десять ночей, и их сны изменятся. Они будут отражать прошедшие дни, нагрузки, новые впечатления, но чаще, от большого утомления, от высоких нагрузок, они не будут видеть снов. Просто будут засыпать и просыпаться, как будто и не было ночи, а вчерашний день влился в нынешний.

Часть 10. Время вперед.

Кто служил, тот знает, сколько в армии не спи, все равно мало, и утренняя команда всегда неожиданно прерывает сон на самом интересном месте.

— Рота подъеееем!!! Выходи строиться на физзарядку.

Эта команда, первая в их жизни, подбросила ребят на кроватях. Началась суета, одевались, обувались, медленно еще с первого раза, но справились и бегом на улицу, в строй. Строились чуть дальше роты, впереди Фастов, как и все, с голым торсом. Сначала легкая пробежка, потом спортгородок. Тут, не смотря на серьезность обстановки, началось самое веселое. Все, физически были подготовлены по-разному. Поэтому, веря в своих ребят, Фастов поставил их помогать тем, у кого плохо получались, или не получались вообще. Упражнения: на турнике, брусьях, прыжок через коня, прохождение в положении вися по горной лесенке. Тут его ребята были подготовлены не меньше чем сержанты.

На брусьях помогал юркий, но сильный Игорь.

— Да не волнуйся, — говорил он смущенному парню, — вот смотри, все ведь просто, — лихо вскочив, Игорь махал ногами, переворачивался, потом спрыгну.

— Берись, толкайся, я подстрахую.

Получалось у ребят, помощь была действенной, и все, у кого получилось, хотели попробовать еще раз.

На перекладине работали Борис и Володя.

— Подсаживаю, — говорил Борис, — держись крепче, подтягивайся.

Трудно было многим: — «Да я подтягиваюсь, не получается», говорил, с виду крепкий паренек, и смущенно спрыгивал.

— А ты не сдавайся, получится, если не сдашься, — поучал Володя.

Они трудились в поте лица.

Миша проводил занятия по прыжкам через коня. Разбежавшись, он первым прыгнул, оттолкнулся руками от снаряда, сделал сальто и твердо встал на ноги.

— Вперед ребята, все просто. Только не пугаться, у кого не получится. Понимаю, что страшновато. Просто запрыгните на коня, почувствуйте его руками, он не брыкается.

Когда у одного паренька не получилось, он встал около него и сказал — «Ты на полпути, не тормози перед прыжком, ты мужчина, разбежался и прыгай». Паренек прошел к началу дорожки, разбежался, и с криком «ааааа», оттолкнувшись руками, перепрыгнул. Было видно, как он был счастлив, видимо это была его первая победа.

Фастов, размявшись, смотрел, как на площадке для рукопашного боя, Сычев показывал свою выучку, работая с «грушами», показывая ребятам немудреные приемы обороны и атаки. Всем это казалось картинным и ненастоящим. Тогда Фастов предложил: — «Сержант, ты не новичок, попробуй спарринг в неполном контакте, ты как Сергей?». Сергей пожал плечами и встал лицом к подходившему сержанту. Почти мгновенно собрался круг любопытных. Первый рукопашный бой, всем интересно, как прибывший с ними новичок, устоит против сержанта.

Бой начался без подготовки, сержант, быстро подойдя, хотел схватить руку Сычева и провести прием через плечо, но не получилось. Сергей не стал ждать движений сержанта, а просто сделал ему подсечку. Сержант упал. Быстро поднялся и выбросил руку со сжатым кулаком в лицо Сычева. Кулак попал в жесткий капкан, Сергей поднырнул под руку, вывернул ее, поставив сержанта на одно колено, легко ударил по опорной ноге, заставив его лечь, и наступил, не сильно, на шею сержанта ботинком. Все было сделано быстро, даже лихо — в одно мгновение.

— Ты убит.

— Стоп, — скомандовал Фастов, — разойтись, продолжить работу на грушах.

Сержант встал, отряхнулся и сказал Сычеву: — «Здорово у тебя получается, научишь? Прямо завидки берут».

— Конечно, научу.

Они обменялись рукопожатиями. Отойдя к другим сержантам, соперник Сычева им сказал: — «Классные парни, подготовлены хорошо и не зазнаются, и летеха у них отличный, хороший офицер». Собеседники, посмотрев в сторону ребят, закивали головами. Ребята им нравились, не зазнайки, и держаться хоть и особняком, а дружбу со всеми поддерживают. Заканчивалась зарядка пробежкой по большому кругу вокруг части. Как бы отдавая должное офицеру и его команде, им дали возможность бежать первыми. Фастов возглавлял бег строем, за ним бежали ребята, каждый вспоминал их первый марш — бросок, во весело было, падали от усталости, а тут, семечки, добежали и не устали. Далее по распорядку, умыться, заправить кровати и на завтрак.

После завтрака рота строилась на развод по занятиям. Ну, а команде Фастова развод не нужен. Поднявшись в расположение роты, Фастов построил ребят перед ружкомнатой.

Сам же, подняв трубку телефона на тумбочке дневального, быстро переговорил с дежурным по части и передал трубку сержанту — дежурному по роте: — «Сержант, возьмите трубку, на связи дежурный по части».

— Дежурный по третьей роте, сержант Вольский, слушаю вас, — сказал сержант в трубку.

С полминуты слушал, потом ответил: — «Есть исполнять».

— Товарищ старший лейтенант, получите оружие, — сказал сержант и пошел к ружкомнате. Открыв ее, он пропустил Фастова вперед и сказал: — «Ваши пирамиды в дополнительном отсеке.

— По одному, за мной, получать оружие, — скомандовал Фастов, снял со стенного стенда связку ключей и пошел в дополнительную комнату.

Ребята, по одному, потянулись за командиром.

Они увидели пирамиды с рядами новеньких на вид, блестящих АКМ, калибр 7,62. Великолепное оружие, надежное, безотказное. Пирамиды стояли в несколько рядов, над ними были бирки с фамилиями владельцев. В дополнительном отсеке стояло 6 металлических шкафов, закрытых и опечатанных. На них не было никаких табличек. И, похоже, они появились здесь совсем недавно. Фастов распечатал их и начал по одному открывать, называя того, кому надлежало взять из ящика оружие:

— Сыч, Козерог, Скорпион, Бык, Удав.

Последний ящик был Фастова. Содержимое ящиков обрадовало ребят, особенно, кода они посмотрели на номера оружия.

— Ребята, это же наши, родные АКС74, — воскликнул Скориков.

Да, это были те самые автоматы, которые ребята держали в руках, больше года назад. — Они самые, наши железячки, — нежно гладя автомат, подтвердил Сычев.

Сам ящик, внутри, делился на три секции. В первой, в положении «хранение», были автоматы АКС74, калибр 5,45, которые применялись десантниками, разведкой, группами захвата. Ниже, были закреплены четыре «рожка» к ним. Еще ниже, в специальном креплении, были: специальный «нож разведчика» в чехле, пистолет Стечкина, две обоймы к нему и прибор бесшумной стрельбы, проще говоря — глушитель. Во второй секции были: две кобуры к пистолету — поясная и подмышечная, специальный жилет с массой карманов, несколько медицинских аптечек, специальный респиратор (унифицированный маленький противогаз), две пары специальных перчаток, специальные «кошки» для ботинок, очки ночного видения, многофункциональный снайперский прицел. В третьем отделении хранились: приемо-передающее, портативное устройство, в общем, много всего там хранилось. Самое главное, пожалуй, это грузовой рюкзак разведчика, в котором было для всего свое место.

— Не забыли, как всем эти пользоваться и как складывать? — спросил Фастов.

— Нет, все помним, не забыли, — радостно, наперебой ответили парни.

— Даю вам пять минут на экипировку и укладку, в шкафах должно быть пусто, время пошло, — команда подхлестнула ребят, и работа закипела. Уложились в норматив, и на выход за командиром. Удивленным взглядом провожали, бегущих к КПП солдат и офицера, встречные курсанты и сержанты. Пожалуй, была даже доля зависти, мы, дескать, учимся, а тут вон, кто-то уже готов в бой.

Группа быстро миновала КПП, там были предупреждены, пересекла дорогу и оказалась на открытой местности — камни, песок, чахлая растительность. Воинская часть стояла на краю города, и сразу за дорогой, идущей вдоль забора части, была уже пустая земля, она подходила для занятий группы, вдали от любопытных глаз.

Часть 11. Правители, предатели и солдаты.

На Кутузовском, в знакомой нам квартире сидел Виталий Витальевич Гостев. Он вел беседу с пожилым, полностью седым человеком. Гостю было на вид лет 65, но выглядел он подтянуто, жесты были отточенными, слова весомыми и обдуманными.

— Так что нам делать, Сергей Валентинович? — обратился к гостю Виталий Витальевич.

— Пока все было правильно. Надо, чтобы ребята «попробовали объект», то есть, провели его учебный захват. Тогда станет ясно, как пришли незваные гости. После, пусть попробуют выйти по их разумению. Тогда появится шанс определить, куда они могли уйти. Это уже не мало.

Без стука, запыхавшись, вошел Леонид, поздоровался, сел в кресло у стола и стал ждать вопросов.

— Знакомься Леонид, Сергей Валентинович Почкаев, ас разведки и гений штурмов, генерал в отставке, наш бесценный консультант. Можешь у него спросить, кто такой Джокер, тебя ведь это интересует?

Леонид посмотрел на бравого генерала.

— Тут нет секрета. Георгий Кереев, майор ГРУ, блестящий офицер, знающий, умеющий думать. Восемь лет назад перебежал к врагу.

— А причем тут Джокер?

— Жора Кереев, соединил и получил Джокер, красиво и умно.

— А почему он ушел? Ведь характеристику Вы дали ему великолепную.

— Резидент, с которым он работал, неоднократно не принимал его поправок к планам операций. Руководил плохо, факты в расчет не принимал. А неудачи списывал на подчиненных. Мы потом проверили докладные Кереева по разным операциям. Продуманно, красиво, максимум эффекта. Зря не дали ход эти бумагам. Вот Жора и решил поработать на того, кто понимает и платит больше. Резидента потом отозвали, и отправили служить туда, где он не наломает дров. А с Жорой начались проблемы. Умен черт. Такими не бросаются. Да сильна у наших руководителей вера в нашу индивидуальность, не верим в свои ошибки, храним свое кресло. Вот и результат.

— Леонид, как там, в Средней Азии? — спросил Гостев, когда генерал закончил.

— Адаптация пройдена, группа готова, я отдал распоряжение на начало работы по объекту. Одна беда, ребята еще не обстрелянные.

— Думаешь это минус?

— Следы могут потянуться в Афганистан, а там, сами знаете, практически война.

— Что предлагаешь?

— Свяжусь с ребятами из ГРУ, в районе есть у нас люди. Немного постреляют поверх голов, чтобы дать представление. Посмотрим на реакцию. Наши опытные, постреляют и уйдут. А ребята хоть опыт, какой никакой получат. Они же не знают, что это просто обкатка.

— А не слишком?

— Все пройдет хорошо.

— Боюсь, вы не правы, — вступил в разговор генерал, — я слышал, как вы характеризовали ребят и офицера. Видел программу подготовки. Скажу, что ребята серьезно подготовлены, не на шутку. А что нет опыта, так и у нас его, когда-то не было, только над нашими головами никто, для его приобретения, не стрелял. А толк вышел. Короче скажу так, опасная затея.

Генерала слушали внимательно, он знал, что говорил.

— Леонид, ответишь за эту затею лично, — подвел итог Гостев.

Леонид встал, вытянулся и по-военному ответил: — «Есть». Он понял ему дали «добро» на обкатку. Разговор перешел на другие темы и длился еще час. Потом собеседники разошлись.

Часть 12. К заданию готовы.

Две недели сумасшедшей круговерти, нагрузки до предела. Вечером все тело ныло от напряжений. Много было синяков, царапин. Все это лечили и дезинфицировали сами, используя свои знания и аптечки первой помощи.

Все с интересом смотрели на пятерых ребят, целый день их нет в расположении, а вечером, просто валятся с ног, но всегда веселые, и все им нипочем.

Миновало две недели. Присяга в части должна быть еще позже, а ребята уже были готовы ее принять. Происходило это в здании штаба, перед знаменем. Присутствовали: старший лейтенант Фастов и командир учебной бригады полковник Корнеев.

Все было торжественно, согласно заведенному распорядку. Ребята волновались перед этим событием. Ведь это была грань, которая разделяла штатского человека и человека, кому доверили оружие и защиту Родины. Ребята выучили все наизусть, и, выходя из строя, по одному, четко, громко, не глядя в текст, произносили слова воинской присяги. «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников………».

Они верили в то, что говорили, они не изменили ей до самого конца.

Этот день был праздничным для них. Занятия не проводились, просто отдыхали, писали письма домой, читали те, что получили. В Ленинской комнате, ребята обсуждали свое новое положение, как ни как полноценные солдаты. Вошел Фастов, сел за стол и начал писать письмо. Ребята приумолкли, вспомнили родной дом, родных, знакомых. Когда Фастов окончил писать, Скориков спросил его: — «Товарищ старший лейтенант, а где у вас дом? В смысле, где вы живете?»

— Так уж получилось, что мой дом на Урале, в офицерском общежитии, только вот бываю там не часто, служба такая.

Ребята понимающе кивнули. «А жена у вас есть?», — спросил Борис.

— Я не женат, а вот девушка у меня есть, познакомился, когда отдыхал в отпуске, в прекрасном городе Одесса. Будет отпуск, опять туда, а пока, как и у вас — письма. Бывает, иногда удается позвонить.

Ребята все понимали, сами далеко от дома, у самих есть девушки. Похожи они все, хоть и звания у них разные. Пятеро рядовых и старший лейтенант, группа, команда, единый организм.

— Рота подъеееем!!!

Сколько раз, по утрам, слышали ребята эту команду. Даже успели привыкнуть к ней.

После дня присяги, опять, начались занятия, полная программа, полная нагрузка. Время истекает, надо быть готовым ко всему, если такое вообще возможно.

Остались последние сутки и три недели завершаться. Всех ребят занимал один вопрос «А что дальше?». Но и это прояснилось. После обеда, вне расписания занятий, Фастов собрал всех в расположении. Там было пусто, тихо. Тишину нарушали шаги дневальных. Собрав всех около себя, Фастов не громко сказал: — «Группа, слушай приказ. Завтра, рано утром, в 4—00, подъем. Экипировка по полной форме, боеприпасы по норме, снарядить магазины и обоймы. Выдвигаемся к КПП, далее, на машине к аэродрому. Там вертолетом на Памир. Задача: прибыть на объект №04- Обсерватория. Далее действия по моей команде, согласно поступающим приказаниям. Сейчас всем привести в порядок имущество, все собрать. Написать письма, за тем отдых. Вопросы?». Ребята ждали этого момента, но все равно, он грянул как гром с ясного неба. Вопросов не было.

Рано утром дневальный разбудил Фастова и его ребят. Быстро поднялись, оделись, получили оружие, имущество, боекомплект. За командиром, в полной тишине, без единого звука, выбежали на улицу. Быстро добежав до КПП, загрузились в крытую машину и поехали. Глядя через задний борт, они прощались с этой частью, в которой стали настоящими, пусть и без опыта, солдатами.

Ехали около часа, за все время никто не сказал, ни слова, была тишина. Машина вырулила на аэродром, остановилась. «За мной, на посадку», скомандовал Фастов. Вся группа, быстро, приблизилась к вертолету. Винты уже крутились, люк был открыт. Быстрая погрузка, взлет. Вертолет взял курс на Памир.

Глава 2. Огневой рубеж

Часть 1. Крещение огнем.

Ми-6 шел невысоко, многое можно было увидеть через иллюминатор, чем ребята и занимались. В салоне было шумно, но это не мешало, разговоров не было. Все просто смотрели. Из кабины вышел пилот и подошел к Фастову.

— Старлей, тут приказ пришел, высаживаем вас вот в этом квадрате, — он показал карту и ткнул в точку пальцем, — тут вас подберет УАЗ, на нем дальше доберетесь.

— Понял, через сколько садимся?

— Через пятнадцать минут, — и пилот ушел на место.

Фастов жестами обратил внимание ребят на себя, за тем показал большим пальцем вниз и показал на пальцах одной руки три раза по пять. Ребята поняли, посадка через 15 минут. Стали поправлять снаряжение и еще внимательней оглядывать места из иллюминаторов. Вертолет сделал вираж и начал снижаться. Кругом камни и песок, видна была, и своеобразная колея от колес машин, надо было понимать, что это и есть дорога. Вертолет прошел низко над землей еще немного и завис над землей на высоте 2-х метров, чуть левее был островок зелени, с маленьким деревцами, кустарником и травой. Сделав знак, Фастов поднялся и пошел к люку. Его уже открывал пилот. Началась высадка. Все проходило по отработанной схеме: выпрыгнул Фастов, с автоматом наизготовку, осмотрел местность, взял под прицел зеленый островок. За ним Борис и Володя, выпрыгнули, обогнули вертолет, взяли на прицел местность около вертолета, потом выпрыгнули остальные. Вертолет тут же пошел вверх, на земле осталась группа, разместившаяся кругом, контролировавшая местность высадки.

Они были еще на своей территории, но раз группа не на базе, значит она «работает», а значит все должно быть, как в бою — полный контроль местности. Все было тихо, группа, подстраховывая друг друга, вошла в зеленый островок. Фастов вынул из рюкзака миниатюрную рацию, блокнот и скомандовал: — «Бык — контроль подходов, смена через 10 минут, группе — завтрак, Сычев — связь по таблице».

Бык занял возвышенность, контролируя местность, ребята стали доставать пайки, Сычев принял от Фастова рацию и блокнот и начал работать.

— Группа вызывает объект, мы на месте, прием.

В динамике ответили: — «Объект слышит группу, ждите машину, время прибытия 50 минут, по прибытии доложить, конец связи».

Время потратили с пользой: осмотрели местность, позавтракали. В душе у ребят была взволнованность, они понимали, что уже в «деле», уже служат, а значит по боку всё остальное, внимание и дисциплина.

На возвышенности дежурил, сменивший Быка, Скориков. Он увидел пыль в дали и тут же, по связи доложил: — «Скорпион Фантому — с юга объект, пока не обозначился, но, похоже, транспорт». Тут же к нему подошел Фастов, прилег рядом, достал бинокль и стал смотреть.

— Точно, УАЗ, открытый, водитель один. Похоже за нами. Но мы не на печке, Бык и Удав занять западный бугор, Сыч и Козерог контроль тыла по всему сектору. Слов не было, просто легкими тенями ребята скользнули по указанным направлениям. Они взяли под контроль место прибытия машины и местность рядом. Машина приближалась в облаке пыли. На встречу вышел Фастов, ребята зорко следили за обстановкой. Водитель затормозил, вышел из машины, подошел к офицеру, и, приложив руку к панаме, отрапортовал: — «Товарищ старший лейтенант, рядовой Соловьев прибыл для доставки группы на объект».

— Здравствуй, рядовой Соловьев, ждем, — ответил Фастов, и тут же оглянувшись, бросил, — группа в машину.

В несколько секунд ребята заняли задние места в машине, Фастов и водитель тоже направились к машине. Мотор заработал, машина тронулась, оставляя за собой шлейф пыли. Фастов, повернувшись к водителю, спросил: — «Сколько мы будем в пути?».

— Ехать около часа, сейчас еще пять кэме по пыли, потом начнется зеленка, там получше.

— Сычев, доложи на объект.

— Есть, — ответил Сычев и включил рацию, — группа вызывает объект, начали движение, расчетное время в пути один час.

Тут же рация ответила: — «Объект понял, ждем группу, конец связи». Фастов кивнул, Сычев убрал рацию в рюкзак. Машине осталось около километра до зеленки, ее уже было видно. Пейзаж был однообразным и пустынным. Машина шла в не большом углублении, еще немного и машина войдет в тень. Пыль уже скрипела на зубах.

Никто, ничего не понял — треск автоматной очереди по левому крылу машины и по баллонам, машина вильнула и уткнулась в небольшой бугор земли, водитель сумел остановиться и не врезаться. Все буквально ссыпались на землю, укрывшись за бугром, а сверху, как воробьи, чирикал свинец очередей. Фастов выпрыгнул не много назад и левее, он укрылся за другим бугром и хотел выглянуть, но по верху тоже прошлась очередь. На всех напал ступор — на своей земле и обстреляли.

А два автомата, не спеша, хладнокровно поливали оба бугра, не давая поднять голову. Фастов видел ребят, лежат в рядок и не шевелятся. Целы. «Какого черта? Что это?», — мысли роились в голове, но ни на чем не останавливались, Фастов передернул затвор, пора было привести ребят в себя.

Кто попадал в такие ситуации, причем впервые, знает, как не готовься, а все равно, будет страх в душе, растерянность. Но надо перебороть это, только так можно выжить. И ребята сумели. Прошло меньше минуты, Фастов готов был вызвать огонь на себя, но увидел, как Сыч что-то показывал правой рукой в перчатке. За тем произошло то, что и должно было произойти — ребята пришли в себя и начали действовать. Повинуясь знакам Сыча, они сделали «раскат», слева и справа от Сыча начали откатываться, переваливаясь с боку на бок, Удав и Бык. Они еще катились, когда начали движение Скорпион и Козерог. Вторая пара еще катилась, а уже с флангов резко и зло, заговорили автоматы Быка и Удава, они прижали врага очередями, вызывая изменение направления обстрела. Но стоило только неизвестным автоматчикам перевести стволы на фланги, их тут же прижали автоматы Козерога и Скорпиона. Ребята взяли инициативу в свои руки, теперь они диктовали условия огневой дуэли. Молчал только Сыч. Фастов все видел, не вмешивался, все было грамотно, но почему молчал Сычев? Что с ним? Но через минуту Фастов все понял, автоматчики постоянно водили стволами, отстреливаясь, и постепенно раскрывали свою позицию. Мгновение и Сыч вскинул левую руку над бугром, он держал Стечкина, два выстрела прогремели неожиданно, но потом наступила тишина. Сычев выждал, когда враг откроется, затаился и ждал. И не зря, он уловил момент и использовал его, он должен был попасть, не имел права промахнуться. Тишина говорила о том, что он не промазал. В этой тишине, описывая дугу, к позиции рванули Бык и Удав, с разных сторон. Они заняли позиции, с отставанием на десяток секунд, в лоб, рванули Скорпион и Козерог.

Все, дуэль закончилась, двое неизвестных были на мушке, одно движение и очереди прошьют их без промаха. Две фигуры лежали неподвижно, автоматы были рядом, но никаких попыток достать их, не было. Через полминуты рядом с ними стояли Фастов и Сычев. Автоматы были отброшены в сторону, обоих перевернули. На ребят смотрели, мутными от боли глазами, два человека европейской внешности. Сычев действительно не промазал, у обоих были прострелены плечи, у одного левое, у другого правое. С такой раной, на открытой местности, под огнем знающих свое дело ребят, пытаться что-то предпринять, было смертельно опасным занятием. А эти двое, явно не спешили умирать. Перед ребятами был враг, который покушался на их жизнь. Их первый враг, их первый бой, они его не просто выдержали, он его выиграли, причем грамотно, без потерь. Не обменявшись не одним словом, эти вчерашние мальчишки, сумели противостоять врагу, у которого было преимущество.

— Ни черта не понимаю, Сычев рацию, — Фастов был вне себя от ярости. — Объект, говорит группа, обстреляны в квадрате 06—00. Потерь нет, имеем двух пленных.

Рация ответила: — «Ждите на месте, высылаю дежурный отряд, время прибытия 20 минут».

— Обыскать, перевязать, связать ремнями, — приказ Фастова начали выполнять Бык и Удав. Скорпион и Козерог заняли холм и осматривали местность, Сычев пошел к машине. Водитель лежал за машиной и не думал даже поднимать голову, хотя уже давно было тихо.

— Эй, рядовой, вставай, все кончилось. Не ранен? — Сычев присел рядом с водителем.

Тот поднял голову, на Сычева смотрело лицо, перемазанное пылью:

— «Уже можно, да?». Солдат неспешно перевернулся, сел, попытался, трясущимися руками, закурить.

Фастов стоял у возвышенности, откуда в них начали стрелять, и осматривал ее — гильзы, окурки, — видно ждали долго, раз курили. Да и не спецы, в засаде курить нельзя, могут заметить. «Ребята-то молодцы, лихо в себя пришли, да и действовали красиво и надежно», — мысли были упорядочены, складывалась картина дальнейших действий.

Нападавшие сидели спина к спине, со связанными руками, перевязаны.

— Что при них нашли? — спросил Фастов у Быка.

— Сигареты — не наши, патроны — штук сто, больше ничего.

— Поговорим, — он подошел по ближе, — ну, что, стрелки, кто вы и откуда?

Пленные молчали, только злобно смотрели на офицера.

— Не желают говорить, — досадуя, промолвил Фастов, — да и хрен с ними, приедут хозяева, пусть разбираются, кто тут у них тир открыл. — Плюнув с досады, Фастов пошел к машине.

На бугре дежурил Козерог, он по связи и передал о появившейся машине. В бинокль было видно, что это ГАЗ-66, в кабине шофер и офицер, в кузове десять солдат в форме погранвойск. Их ждали стоя у машины, пленные сидели у обочины под присмотром Быка.

Из машины, почти на ходу, выскочил капитан пограничник: — «Здорово, где тут у вас гастролеры?», сказал он, подойдя и протянув руку Фастову.

— Вон сидят, забирайте, — Фастов кивком показал на пленных.

Пограничники выскочили из машины, погрузили пленных, забрали их оружие, осмотрели место боя.

— Как они вас тут не положили? Ведь могли же? — спросил капитан Фастова.

— Уж как вышло.

— Спасибо, что живыми взяли, это очень важно, да хотя вы же разведка, вам это раз плюнуть, так?

— Поплевались уже, сначала пылью, потом свинцом. А вообще, сработали хорошо.

— Брось старлей, отлично сработали, у тебя ребята еще необстрелянные были, а не растерялись. Ладно, давай машину на буксир, сами в кузов, поехали, вас уж заждались.

— А эти-то, кто? Местные? — Фастов указал кивком головы на сидящих под конвоем в кузове, бандитов.

— Нет, старлей, не местные, пришлые, и похоже, специально по вашу душу. Вот какая тебе и твоим ребятам честь. Доволен?

— А без такой чести что, никак?

— Ну, это не ко мне, — с усмешкой закончил капитан и пошел к машине.

— Группа на машину, — скомандовал Фастов и первым перемахнул борт.

За считанные секунды все были на местах, и машины тронулись. Впереди маячила зеленка, кругом было тихо.

Двое, в камуфляже, лежали в зеленке, расположившись не далеко от дороги. Они были прекрасно замаскированы, сектор дороги был пристрелян, приказ понятен: — «Над головами, погуще пошуметь, уйти не заметно, раствориться». Но потом все поменялось. Приказ изменили:

— «Никакого шума, проследить за группами, проконтролировать местность. В случае ЧП, взять огонь на себя, при помощи группы взять нападавших». Они лежали, следили за местностью, увидели машины. Двое в камуфляже взяли автоматы наизготовку, поводили стволами. Кругом было тихо, машины прошли без задержки и скрылись из глаз. Бесшумно, напарники растворились.

Часть 2. Объект.

Дорога вывела из зеленки, и начался край степей, вокруг почти ничего и никого, но длилось это не долго. Дорога пошла вверх. Машины двигались на юго-запад. Вроде и не чувствовался перепад высот, но машины упорно шли вверх. Климат стал заметно прохладнее, появился снег. Все стали застегивать форму. По сравнению с долиной, здесь было прохладно. Если в долине было около 20 градусов, то теперь температура, постепенно упала до 5 градусов тепла. Вопреки расчетам, дорога отняла час пути, хоть водителю и знакома дорога, но на буксире машина, людей прибавилось, все это создавало трудности в движении. Ребята во все глаза смотрели на окружавшую природу. Они видели такое впервые. Еще немного и машина вышла на ровную плоскость, которая сужалась по мере движения. Затем появился коридор, окруженный провалами и нагромождением камней, вот показался и объект.

Расположен он был не плохо. Подойти или подъехать можно только по одной дороге. Она контролировалась камерами. Фастов насчитал их целых пять. Они контролировали дорогу во всех направлениях, и пройти, не попав под их зоркий глаз, было нельзя. Объект окружали горы, завершавшиеся провалами. Спуститься с них к объекту было почти не реально. И даже если получится, то все равно попадаешь в обзор камер, причем раньше, чем встанешь на ровную почву. Рядом с объектом была площадка для вертолета, она пустовала. Довольно солидный пятачок, где расположен объект и различные постройки, был окружен каменной стеной, вышек не было, но стояли мачты с осветительными приборами и камеры. Сигнал с них передавался круглосуточно. Был и еще секрет. Прежде чем войти в последний коридор, ведущий к объекту, надо было миновать замаскированный секретный наблюдательный пункт, на котором дежурство велось круглосуточно. Там находился офицер и четверо солдат. Маскировка была просто великолепной. Даже привычное зрение Фастова различило секрет, когда они почти его проехали.

Дорога хороша тем, что она имеет свойство заканчиваться у пункта назначения. Он был достигнут. Ворота на объект открылись еще до подъезда машин, пропустили их внутрь, и бесшумно, закрылись. На внутреннем дворе стоял офицер в красных погонах со звездочками майора. Он ждал их прибытия.

Машины остановились. Первым, через борт, выпрыгнул Фастов и скомандовал:

— «Группа к машине». -Группа не заставила повторяться, ребята быстро выпрыгнули и встали в одну шеренгу у машины. Фастов подошел к майору, приложил руку к берету и отрапортовал.

— Товарищ майор, разведывательно-штурмовая группа прибыла для получения приказа, командир группы, старший лейтенант Фастов.

— Здравствуйте, я майор Калиниченко, военная контрразведка, вы поступаете под мое временное командование, до получения новых инструкций.

Офицеры пожали друг другу руки. Майор повернулся к подошедшему капитану пограничнику: — «Докладывай, что там у тебя». Капитан, козырнув, изложил то, что видел сам по приезде на место событий.

— Давай этих двоих под замок, потом побеседуем, рассели ребят, пусть отдохнут. Окажи гостеприимство.

— Есть, товарищ майор, — капитан лихо повернулся и пошел к группе и своим людям.

— Значит так старший лейтенант, некоторое время назад, на объект проникла группа неизвестных. Думаю так, человека три — четыре. Сам видишь, в одиночку такой путь не проделать. Пришли тихо, выкрали чертежи и инженера, ушли также тихо, о случившемся узнали рано утром. Здесь так заведено, работают вахтовым методом, и начинают работать рано утром, вот одного и не досчитались.

— Так сюда и пройти то не просто, — окидывая взглядом окрестности, сказал Фастов.

— Верно, давно такого тут не было, а точнее никогда. Вот и пришел приказ использовать ваши навыки для определения возможных путей отхода, а может и попытаться их догнать, хотя это уж, наверное, поздно. Все осмотрите, поговорите с людьми, а я попробую допросить напавших на вас. А сейчас, покушать и отдыхать. Вы хоть и разведка, но нужны бодрыми и свежими.

— Есть, — ответил Фастов.

— Дежурный лейтенант проводит Вас к вашим ребятам и покажет, что здесь и как.

Фастов понимающе кивнул и направился за лейтенантом.

Ребята разместились в правом крыле казармы охраны. Охрана состояла из роты погранвойск, в казарме, кроме наряда никого не было. Подошли и лейтенант с Фастовым.

— Вот здесь и поживете, все необходимое на улице, вода у нас горная, подогревается в котельной, топим привозными брикетами. Пить осторожно — холодная водичка, хоть и вкусная. Если что потребуется, дневальный покажет. Штаб на первом этаже центрального корпуса, рядом и столовая. Вообще, мы живем замкнуто, на самообеспечении, есть дизеля, гидротурбина. Все доставляется вертолетами. Сейчас как раз летчик за необходимым полетел. Так что услышите шум, не обращайте внимания. Все, я пошел.

Пожав руку Фастову, лейтенант ушел.

Ребята от усталости размякли.

— Тут как крепость, — заметил Скориков.

— И в эту крепость кто-то проник, а нам надо понять, как вошел и как вышел, — добавил Фастов.

— Это понятно, но, если разрешите, пойду, узнаю, как тут на счет поесть, — предложил Буйков.

— Давай Боря, действуй, — одобрил Фастов, — а мы пока передохнем.

Остаток такого длинного и насыщенного дня прошел, ребята плотно поели и улеглись спать. Их никто не тревожил. Когда в казарме все затихло, Фастов тоже прилег и стал подводить итог дня. «Ребята сегодня были молодцами, в первый раз под огнем, а не спасовали, отработали надежно. Нас, явно, ждали, и кому-то очень не хотелось, чтобы мы сюда добрались. Получи ранение хоть один, приказали бы вернуться, заменили бы, а это время. Значит время кому-то просто необходимо. Посмотрим утром, что за объект, может майор что-то узнает. А сейчас спать», и Фастов тут же уснул.

Утром ребята сами проснулись, никто их не будил, спали они тревожно, пережитое всплывало во сне. Но утро разогнало прошедшее. Новое всегда сильнее прошедшего, да и ребята молоды, полны сил, победили первый страх. Было чем гордиться, и от чего быть в хорошем расположении духа.

Весь день ребята были заняты тем, что излазали все окрестные стены, горы, дороги, тропинки. Но все было тщетно. Не было даже намека на то, как отсюда можно ускользнуть.

— Варианта два, либо по воздуху, либо по дороге, — подытожил поиски Сычев.

— Хорошее дело, — восклицал Скориков, — испарились, может они, где в пропасти остались?

— Так там такая глубина, что если и остались, то нам точно, не обнаружить, — махнул рукой Буйков.

— Должен быть путь, что не говорите, — упорствовал Вдовиченко, — надо еще раз и повнимательнее.

Но все было бесполезно. Когда ребята утомились, сидели в тени одной из стен, к ним подошел Фастов.

— Ну что, как дела?

— Ничего не нашли, — отрапортовал Сычев, — все проутюжили, и не по одному разу, без толку.

— Выводы?

За всех ответил Скориков: — «Похоже, самое невероятное — ушли по дороге. Есть шанс, что сорвались, но не думаю, что сюда посылали абы кого, значит все же — по дороге.

— Правильно ребята, майор тоже так думает.

— А вы? — спросил Сычев.

— А я? Я это знал еще вчера, немного посмотрев на округу, я понял, умные были, пошли там, где никто не ждет — по дороге.

Ребята замерли, ожидая продолжения.

— А что это значит? А значит это то, что кто-то им помогал, но помогал очень умно, пройти мимо секрета и камер, просто так невозможно, кто-нибудь да заметит. Надо искать парни, должен быть ключик.

Ребята кивнули и поднялись. Только как дальше действовать? Они ждали приказа. И он последовал.

— Бык и Удав — осмотреть местность возле секрета, миллиметр за миллиметром. Скорпион и Козерог — осмотреть каменные карнизы ближайших горных отвалов. Сычев — со мной, проверим установку и углы камер, согласно схеме охраны. Все, действовать, обо всем замеченном, немедленно, докладывать лично мне.

Ребята разошлись. Надежда еще тлела, но шансов было мало. Работали не новички, да если еще им и помогали, можно и не найти.

Ребята трудились в поте лица. Встретились в казарме они через три часа. Расселись, стали обсуждать положение.

— Начнем по порядку, Бык и Удав, что у вас?

Фастов разложил карту на табурете и склонился над ней. Рядом сидел и майор — контрразведчик. Он тоже внимательно слушал.

Бык начал водить карандашом по карте и пояснять: — Прощупали места здесь и здесь, — карандаш очертил два круга на карте, около расположения секрета, — конечно камни следов не хранят, — продолжал Бык, — но местность просматривается, и пройти, реально, можно только тут, — карандаш нанес точку, — на стыке зон просмотра, — мало шансов, но есть.

— Так понятно, Скорпион и Козерог, докладывайте.

Скориков взял карандаш и начал доклад, сопровождая его движением острого грифеля.

— Прошлись по карнизам, можно пройти только с юга, хоть и опасно. Там камера, миновать, при определенных условиях можно, хоть и рискованно. А вот обратно, таким путем, да еще и с пленным, просто не реально. Следов не нашли.

— Так, понятно, — сказал майор, — какие Ваши выводы, старший лейтенант? — обратился он к Фастову.

— Есть, кое-что. Мы с Сычевым проверили схему охраны и наблюдения, так вот интересный момент — у двух камер зона сдвинута на один градус. В результате получается, что появляется коридор, узенький, почти не проходимый. Но тут еще один момент. Луна проходит со стороны секрета, и при восходе, и при заходе. Там большая гряда камней. Появляется тень, если умело этим воспользоваться, то есть, не идти в полный рост и не двигаться слишком быстро, то камеры видят только край коридора и тень создаст иллюзию пустоты, а на самом деле там можно, потихоньку продвигаться. Да и обратно таким же путем, главное успеть до рассвета.

Все внимательно посмотрели на участок карты.

— Думаю, как было дальше дело, уже понятно, — продолжал Фастов, — если им кто-то помогал, то он же их и впустил, и выпустил. А то, что им помогали, нет уже вопросов, сдвинул же кто-то камеры?

— Так, — протянул майор, — молодцы разведка, теперь мое дело, сейчас мы вычислим по графикам дежурств и патрулирования, кто мог это быть. Явно не солдат, тут знания нужны и связь с пришельцами. Это был офицер, а у нас на объекте их всего трое. Все, я пошел, отдыхайте. Надо будет, потревожу. И, думаю, о молчании предупреждать не стоит? — майор обвел всех взглядом.

На него смотрели обидчиво пять пар глаз, глаза Фастова просто усмехались, как будто говоря: — «Ну, ты даешь майор, нашел, кого предупреждать».

Пока сидели в расположении казарм и прокручивали то, что видели, прошло, по крайней мере, часа три. Да и дел других не было, оставалось ждать. Майор появился неожиданно, при его приближении все встали и вопросительно посмотрели на контрразведчика.

— В общем, так, похоже, нашел я этого спеца, вычислил, сейчас попробуем его взять. Имейте в виду, ему терять будет нечего, хоть и знает, что уйти с объекта невозможно, да страх он слеп, много беды принести он сможет. Поэтому, ухо востро, действовать по ситуации и не зевать. Сейчас лейтенант во дворе курит, я пойду к нему с Вами, старший лейтенант, а ребят, по одному, разошлите в разные стороны, с возможностью немедленно вмешаться, если этот чудик решит повоевать. Задача понятна?

— Все понятно, товарищ майор. Группа, слушай мою команду, автоматы не брать, Удав и Бык — южный сектор, Скорпион и Козерог — западный, Сычев пойдешь к вертолетной площадке, будь внимателен, ты будешь ближе всех к нему. Выполнять.

Ребята разошлись. Подождав пару минут, майор сказал: — «Пора и нам, пойдем разведка». Они, молча, двинулись во двор.

Часть 3. Предатель.

Задумывался ли, кто-нибудь, над сущностью предательства? Многие скажут, что предают из-за корысти, страха. В общем верно. Ну, а в каком ряду стоит предатель?

А стоит он особняком ото всех, он отщепенец, по каким бы мотивам он не предавал. Ему не понять, что его ищут одни, и могут уничтожить другие. Он боится, а страх слеп. Именно со слепоты и начинается предательство. Есть разведчики, шпионы, контрразведчики. Но тут все понятно, их готовят, они работают не из-за страха, а по определенным убеждениям, ну и из-за денег, конечно. Вы скажете, что предатель тоже их получает, даже на много больше. Верно, да только вот использовать их, порой, ему не суждено. Много можно найти причин, почему появляются предатели, да только завершение их деятельности может идти по двум направлениям: или их берет контрразведка, или их уничтожают или сдают новые хозяева. Это неизбежно. Есть в истории и предатели, которые остались живы, но тут все зависит от цели использования, возможностей предателя и желания его хозяев.

Лейтенант Нечаев, командир взвода, был из породы мелких предателей, одноразовых. Кроме него, всем было понятно, что его возьмут, его никто не собирался использовать еще раз, не та фигура. Не понимал этого только он сам.

Нечаев курил во дворе, там была оборудована курилка. Сидел и пускал дым вверх. Наслаждался погодой, спокойствием, и тем, что после завершения этой «командировки», он имеет изрядную сумму денег. Что его родной брат — журналист, не будет иметь больше проблем за рубежом, уж больно он там себя вольно вел, вот и вляпался, а отдуваться брату. Но это уже позади. Дело сделано. Можно не волноваться. А о том, что и как тут лейтенант сделал, вряд ли кто догадается.

Извечная беда предателя, он всегда думает, что он самый хитрый и самый удачливый.

А беда она и есть беда, а значит, свою роль она сыграет.

Увидев приближающихся, лейтенант выбросил окурок, поправил китель, вышел на встречу и, отдав честь, спросил: — «Какие будут приказания, товарищ майор?»

— Да какие тут приказания, оно одно, говори лейтенант правду — на кой ляд тебе все это надо было?

— О чем вы, товарищ майор, не понимаю, — изумленно сказал Нечаев.

— Да о твоем предательстве, ты все грамотно сделал, да вот в одном месте промахнулся. Пока изменял угол камеры №3, попал в обзор другой камеры.

Реакция лейтенанта была предсказуемой, страх в душе толкает на опрометчивые поступки, так оно и вышло. Рука офицера потянулась к кобуре. Это не прошло незамеченным, ребята начали перемещаться, но первым, на месте оказался Скориков. Он перехватил руку лейтенанта, не дал ему возможности снять оружие с предохранителя. Затем, привычным движением, перенес его руку через себя и вывернул ее назад, легко взяв из ослабевшей руки оружие. Пистолет не был пристегнут к ремешку, поэтому, обезоруживание прошло без проблем. Потом, ловко перебросил пистолет Фастову. Тот, привычным движением, поймал его, выщелкнул обойму, снял с предохранителя, передернул затвор, спустил курок. Услышав глухой щелчок, протянул все это майору, — «Возьмите, разряжен». Майор сунул обойму в карман, оружие держал в руке.

— Солдат, отпусти его, куда ему деваться, — скомандовал он Скорикову. Скориков отпустил руку лейтенанта, тот потирал болевшее запястье, заискивающе стал скороговоркой говорить: — Товарищ майор, я признаю, я все расскажу, меня заставили, я не хотел, но они меня заставили.

— Пошли, не здесь, разведка, ты тоже с нами, — бросил майор, развернулся и пошел в сторону штаба. За ним, мелко семеня, шел лейтенант, завершал шествие Фастов.

— Ждите меня здесь, — бросил он через плечо собравшейся группе, — я сейчас вернусь.

После допроса, когда увели лейтенанта, Фастов спросил контрразведчика: — «О какой камере Вы говорили? Там нет снимков». Майор улыбнулся и ответил: — «Видишь ли, разведка, у нас свои методы. Взял я его на пушку. Он труслив, вот я и сделал вид, что мы располагаем точными данными, а он повелся. Чем нам работу и облегчил. Да и не мог он по-другому, жилка не та».

Ребята расположились в курилке, ждать пришлось больше часа. На конец, они увидели, вышедшего из здания и направившегося в их сторону, Фастова. Он подошел, сделал им знак, чтобы не поднимались, присел рядом.

— Ну, вот и все, наша работа здесь закончилась. Майор все из этого негодяя уже вытряс. Уже связался с командованием. Через час будет вертушка. На ней и его отправят, и мы улетим. Я думаю, что у вас есть один важный вопрос — почему разведку использовали как сыщиков? Так? — ребята закивали головами, — Неужели не ясен ответ? Найти, как пришли и ушли незваные гости, может быстро лишь тот, в чью специфику эта работа входит — проникнуть и уйти скрытно, а это наша работа. Конечно, обошлись бы и без нас, но у нас получилось быстрее. Теперь работа по нашему профилю. — Ребята слушали, не перебивая, они ждали, о какой работе пойдет речь. Фастов продолжал.

— Судя по сведениям, которые получены, путь группы, проникнувшей на объект, лежит в Афганистан. Лишь туда можно было быстрее всего уйти. И как бы там не работали наши войска, там можно переждать, потом аккуратно переправить документы и инженера дальше. Но времени уйдет много, потому, что инженер — женщина, а с женщиной, пешком и по горам, идти сложно. Поэтому слушай приказ, — ребята встали, встал и Фастов, — готовится к отправке на вертолете до полевого аэродрома, оттуда — бортом до базы Советского контингента Баграм. Начнем поиск врага на территории Афганистана. Далеко они не ушли. Будем проверять горные селения, скрытно. Всё ясно? — Ответ был одинаков у всех: — «Так точно».

— Готовиться к отправке, время на подготовку 45 минут. Исполнять.

Ребята побежали в казарму. Ночью, машина из погранотряда, увезла двоих нападавших на группу, увезли скрытно, так тихо, что никто из ребят и не заметил. На вертолете прибыл новый офицер, молоденький лейтенант, который будет выполнять обязанности арестованного. Погрузка заняла около 30 мин. Все разместились и вертолет взлетел. Внизу, на площадке никого не было. Объект начал удаляться, и через пять минут исчез.

Часть 4. Здравствуй Афган.

Сейчас об Афганистане знают все и всё. Всю правду, все вымыслы. В те годы, начало 80-х об этой стране знали мало, точнее, то, что писали в газетах. Я прекрасно помню те годы, да и не один я. Я тогда тоже проходил срочную службу на юге нашей необъятной страны. Помню, с каким подъемом молодые солдаты писали рапорта об отправке в Афганистан. Грешен, и я писал, но судьба распорядилась по-другому. Тогда мы не знали, во что все это перерастет. Но уже тогда доходили слухи о потерях, о караванах, нападениях. Практически о войне. И преподано было это очень серьезно — мы помогали дружескому народу, а нужна была ему наша помощь? Тем более такая? Не знал никто, кроме тех — отдавших приказ на ввод войск. Большая политика, связанная с такими играми, всегда оборачивалась большой бедой. Этот случай был не исключением. Для моих героев все выглядело по-другому. Да и не для них одних.

Под крылом борта 012 был большой жужжащий улей. Постоянные взлеты и посадки грузовых самолетов, передвижение солдат, приезжающие и уезжающие грузовики. Военная база. Путь группы заканчивался, над базой уже темно, весь день ушел на перемещения группы. Сюда ребята прилетели уже в другом камуфляже, он не отличал их от остальных. Да и никому не было дела до не большой группы, сошедших на землю и направившихся на командный пункт. Где был этот пункт, гадать не приходилось — часовые у крыльца, флаг. Все было ясно.

Подойдя к крыльцу, у которого стояли два солдата и офицер, Фастов достал удостоверение, подошел к лейтенанту и сказал: — «Здравия желаю, старший лейтенант Фастов с группой, военная разведка, мне нужен комендант базы».

Осмотрев удостоверение и прибывших, лейтенант приложил руку к головному убору и ответил: — «Здравия желаю, пусть Ваши солдаты подождут рядом, около кустарника, а вы идите за мной, я доложу о Вас коменданту». Развернулся и пошел. Фастов указал рукой на кустарник и сказал ребятам: — «Ждите здесь, я сейчас». Он направился за офицером.

В штабе базы было не много народа, не смотря на кипучую деятельность, порядок поддерживался не плохой. За столом сидел офицер в погонах полковника, он просматривал документы, периодически переводя взгляд на карту, лежащую рядом, на столе. «Товарищ полковник, к вам офицер разведки, только прибыл бортом 012, с группой», — приложив руку к головному убору, отрапортовал лейтенант.

Полковник поднял голову, посмотрел на пришедших, потом махнул рукой лейтенанту.

Когда лейтенант ушел, полковник встал и подошел к разведчику.

— Фастов? Я о Вас знаю, сейчас в Кабул уходит колонна, тут 60 км, разместитесь на первом БТРе. Около Кабула увидите полевой лагерь. Самая большая палатка — штаб, там найдете начальника разведотдела полковника Комова, у него все инструкции. Вопросы есть?

— Ни как нет, товарищ полковник. Разрешите идти?

Полковник протянул руку Фастову, обменялся с ним рукопожатиями: — «Идите, и удачи вам, разведка». Фастов вышел.

Впервые ребята ехали по чужой стране на БТРе, не привычно, мало удобно. Вокруг было темно, дорога освещалась только фарами машин и БТРов, колонна была не большой — два БТРа и три грузовика, в которых был груз, по пять солдат на каждом из грузовиков. Ехали не быстро, дорога была плоховата. Перед отправкой, дежурный офицер предупредил Фастова: — «Сам имей в виду и ребятам скажи, тут война, начали постреливать, могут и шмальнуть из темноты. Так что держитесь». Передав слова офицера, Фастов от себя уже добавил: — «Всем надеть приборы ночного видения, обо всем замеченном докладывать не медленно, оружие в боевое положение, связь включить». Так и двигались, в темноте, осматривая местность через приборы. Неудобно конечно, но за то, хорошо видно. На полпути, в наушниках, раздался голос Скорикова: — «Командир, слева по борту, дальность сто, похоже лежка, объект один».

— Переместиться на правый борт, Сычев за мной, остальным — прикрыть.

Скомандовал Фастов и спрыгнул с БТРа, за ним последовал Сычев. Не успели они пробежать и десятка метров, как с той стороны начало сверкать, за тем, раздался треск, и уж потом по броне зацокал свинец. Фастов и Сычев, припав на одно колено, послали в то место несколько коротких очередей, с брони заговорили еще четыре автомата, короткими, с поправкой на движение. В прибор было видно, как после того вскочила темная фигура, в развивающейся одежде и попыталась бежать. Это была опасная попытка. Фигура не сделала еще и пяти шагов, как подпрыгнула и нелепо повалилась на камни. Чья очередь достала его, было не ясно. Добежав до фигуры, Фастов и Сычев увидели человека в национальной одежде, бородатого, за 50 лет, с автоматом Калашникова. Он был мертв. Его прошило очередью на вылет.

— Началось, — бросил Фастов, — догоняем БТР, — за тем в микрофон, — возвращаемся, прикрыть.

Менее минуты и они догнали колонну, забрались на ходу. Из люка появился член экипажа: — «Что там? Духи?»

— Один, и теперь в прямом смысле — дух, очередь на вылет, — ответил Фастов.

— Понятно, такое уже бывало, сильно не палят, а так, периодически, то один, то несколько. Привыкайте, это Афган.

И скрылся в люке. Колонна подходила к городу. Колонна миновала посты охраны и оказалась во временном лагере. Сориентировавшись в лагере, Фастов в микрофон скомандовал: — «С брони, все за мной». Группа покинула машину и направилась к самой большой палатке. Они подошли к палатке, почти вплотную.

За спиной раздался хриплый и не уверенный голос: — «Стой! Стрелять буду». Из темноты появился молодой солдат, с автоматом, направленным в сторону группы.

Не плохо ребят тренировали. В мгновение, ближе всех стоявший к часовому Козерог, поднял ствол автомата, сбил руку, державшую за заднюю ручку, вывернул автомат из рук часового, ударил ногой в колено и вывернул за спину правую руку солдата.

— Ведь пристрелишь, дурак, — проговорил Миша. Автомат он перекинул Фастову.

— Хорошо, что он предохранитель не снял, а то бы мог с испугу и выстрелить. Ты что, спал что ли?

Часовой от испуга не мог говорить, он видел вокруг себя шесть человек, с оружием, в каких-то невообразимых очках, причем один из них, ловко отнял у него автомат.

— Не хлюпай носом, солдат, мы свои, — сказал Борис.

— На, держи, охрана называется, — протянул ему автомат Фастов.

За тем он повернулся, откинул полог палатки и произнес: — «Разрешите?».

— Входите, — раздалось внутри.

Все вошли, остановились, за столом, накинув на плечи бушлат, сидел полковник. Лицо было уставшим, глаза красные от недостатка сна и воспаленные от песка, который тут был везде.

— Вы кто такие? Доложите, — произнес полковник вставая.

Фастов сделал шаг вперед, отдал честь, протянул удостоверение и доложил: — «Группа разведки, старший лейтенант Фастов, а это, — он оглянулся назад и посмотрел на ребят, — моя группа. Вам должны были сообщить о нашем прибытии.

— Знаю я о вас, — полковник протянул руку, — здравствуй старлей, дождался вас, наконец. Дела такие, вот тебе конверт, распечатать лично. Получил распоряжение вам содействовать, ну там боеприпасы, транспорт, огневая поддержка. Так что читай и говори, что надо будет.

Фастов вскрыл конверт, внимательно читал. В конверте была и карта. Затем он сложил конверт, обратился к полковнику: — «Разрешите?», и указал рукой на маленькую походную печку, которая еле топилась в углу палатки. Полковник сделал жест рукой, дескать — действуй. Фастов подошел, открыл дверцу и поджег конверт, подержал его в руках, пока он не разгорелся, и сунул в топку, закрыв дверцу.

— Разрешите показать на карте? — обратился он к полковнику.

— Давай, — разрешил тот.

Они подошли к столу, Фастов обернулся и скомандовал: — «Группа ко мне, на объяснение задачи». Все окружили стол. Фастов начал, комментируя слова движением карандаша по карте.

— Задача следующая: провести поиск группы, пришедшей со стороны СССР, четыре человека и пленный — женщина. Путь следования — одно из горных селений, в 20 км отсюда на юг. Двигаемся по отмеченной на карте линии, до селения. В случае обнаружения в пути — по ситуации. Если в пути никого не встречаем, идем до селения.

Проводим разведку на месте, если обнаруживаем объект и нет возможности самим провести операцию, сигнал по связи о помощи и контролируем обстановку не давая уйти объекту. Если выяснится, что объекта нет, возвращаемся в квадрат 04—08 и ждем вертушку. У группы вопросы есть? — все молчали.

— Так, все ясно. Когда выходите старлей? — спросил полковник.

— Надо отдохнуть, думаю завтра, с рассветом.

— Что-нибудь надо?

— Место для ночлега, и рацию, желательно небольшую.

— Понятно, отдыхайте во второй палатке, как выйдете — налево, там свободно. Рацию принесут через час. Отдыхайте.

Офицеры обменялись рукопожатиями и на прощание Фастов сказал: — «Там у вас часовой полусонный, нас проморгал, мало ли что».

— Ах, ядреный корень, ставят молодежь в караул, а те засыпают. И режут их духи, почем зря, а мы еще и удивляемся. Ладно, спасибо, сейчас распоряжусь. И еще, спите спокойно, я рядом своих парней поставлю, они не заснут, а вы отдохнете.

У ребят вырвался невольный вздох облегчения.

— Да вы ребята не тушуйтесь, хоть здесь и такая карусель, послушайте старого вояку, думать и не трусить и все пройдет нормально.

Полковнику нравились эти молодые парни, ему уже рассказали, что они понюхали пороху пару раз. Он смотрел на них как отец на сыновей, умел беречь солдат этот старый полковник.

До палатки добрались без приключений, разместились, но прежде чем лечь спать, по удобнее расположили свои пистолеты, спросонок с автоматом трудно, а вот пистолет, дело другое. Но, как бы ни тяжелил голову сон, обменялись мнениями о прошедшем, односложно, но не могли не обменяться.

— Похоже, тут не тихо, — начал Козлов.

— Так не успели прилететь, а уж пол рожка тю-тю, — добавил Скориков.

— А кто того, в халате, положил, а, ребята? — интересовался Борис.

Фастов вставил свое слово: — «Уже медали делите? Зря. Нам с ними работать тяжело будет», — его глаза, даже в полумраке палатки было видно, посмеивались над ребятами.

— А что? Могут дать? — Удав приосанился. А Сычев резонно закончил этот маленький диспут: — «Меняю медаль, на 30 боевых, они мне нужнее будут».

— Утром боезапас пополнят, а сейчас — спать. — Поставил командир точку. Все с готовностью повалились на кровати.

Ночь пролетела быстро и без происшествий. Утром полковник сам разбудил ребят. Легко прикладывая руку к плечу спящего, он не громко говорил каждому одно и тоже: — «Вставай сынок, пора». Все спокойно, без спешки проснулись. На столе уже стояли и ароматно пахли котелки с мясной кашей, рядом большой термос с чаем, на тарелках лежали хлеб, сало. На крайней кровати, не занятой ни кем, лежал ящик с патронами, несколько гранат, несколько коробок с сухим пайком. Над всем возвышалась, не большая, черная, приемопередающая рация среднего радиуса действия. Все встали, сходили умыться к стоявшей не далеко, бочке с водой. Вернулись свежие, оживленные. Полковник сидел и курил у стола. Когда все расселись и начали есть, он сказал: — «Надеюсь, ничего не позабыл? Нет, вроде все. Теперь о связи. Там у рации блокнот с частотами и позывными, у тебя есть спец для такого дела?» — вопрос был к Фастову.

— Сычев у нас отвечает за связь, не волнуйтесь, разберется.

— Прекрасно, — полковник продолжал, — на квадрат посадки вертушки не ориентируйся, лучше назови другой, выберешь по местности. И ждать тоже придется. У нас пассажирских и грузовых мало, боевые на заданиях. Могут прислать и переоборудованный, там огневой мощи нет, так, автоматы у пилотов. Зато пилоты — высший класс, не подведут.

— Спасибо, товарищ полковник, — ответил Фастов.

Поели, стали собираться, добавили патроны, разложили гранаты. Вроде и все.

— Куда вы с таким багажом? Не помешает? — спросил полковник, осмотрев рюкзаки разведчиков.

— Мы их на подходе к цели спрячем, а на обратном пути заберем. Да и не так много в них. — Ответил командир группы.

— Ну, ребятки, — полковник оглядел разведчиков, — пора, присядем на дорожку, как ни как, а обычаи своего народа надо уважать. Глядишь, и дорожка легче будет.

Все согласно кивнули и присели. Сидели около минуты, молча. Первым встал полковник: — «Ну, сынки, удачи вам. Возвращайтесь, буду ждать в Кабуле. Мы туда сегодня перебазируемся». Все встали, пожали руку полковнику. Молча стали выходить. Полковник проводил их до конца полевого лагеря. Остановился, заложил руки за спину и смотрел, как уходит группа.

Фастов скомандовал: — «Я головной, за мной Бык, потом Сыч. Удав левый фланг дозора, Скорпион — правый. Замыкающий Козерог. Пошли». Ребята стали удаляться быстрой походкой. А полковник все смотрел им в след. Еще одна группа. Сколько их было за не большой промежуток времени, пять или шесть. И две не вернулись, земля пухом пусть тем парням будет. Сколько их, которые не вернуться, еще будет. Ох, поменьше бы. Все всё равно не вернуться, на то война. Сняв фуражку и склонив голову, полковник побрел в лагерь. Услышит ли его радист позывной этой группы в эфире? Очень надеялся на это полковник.

Часть 5. Мы из разведки.

Дорога. Как часто она нас испытывает на прочность. Она самый основной показатель физической выносливости того, кто ушел в «поиск». Сколько приходится наматывать километров. И порой впустую. Но там, где ведутся боевые действия, где есть противостояние вооруженных людей, дорога испытывает на все показатели сразу: и на выносливость, на зоркость, на внимание, на умение принимать решения. На всю твою натуру. Поиск разведки, это не прогулка, ребята усвоили это давно, и вот теперь, они усваивают это практически. Постоянный контроль местности, осмотр всего подозрительного, пройти бесшумно и не оставить следов. Группа шла по маршруту, но можно ли до конца доверять карте? Фастов знал, что нанесенному верить можно, а вот тому, что встретиться на этом маршруте? А встретиться могла и засада, и просто бродячие бандиты. В любом случае это грозит и провалом, да и не угадать — как закончится столкновение. Они шли первый отрезок, камни, порой песок, иногда чахлая растительность. Двигались быстро, но без суетливости. Держали дистанцию, осматривали местность и контролировали друга, ведь он мог подать знак в любой момент. Так и получилось через десять километров. Они находились на не большой горной гряде, правее и ниже, должна быть не широкая тропа. С той стороны и послышались голоса, которые зло переругивались на чужом языке. Никто не знал его, да и не учили, только Фастов знал пару слов, и кое-что понимал.

— Я говорил тебе Джелал, пророк велел резать глотки неверным, а ты не дал прирезать того солдата у машины, что мы скажем старейшине? Что испугались на своей земле?

— Омар, у тебя мозги, как у твоего ишака, а если бы он крикнул? Там их много было, все с оружием.

— Мы бы тихо его, не успел бы. А теперь? Разве это добыча? Так, мешки с тряпьем, пара автоматов, банки не известно с чем. Вот видел, какие гости у Мусы? Важные, молчаливые, целый ящик приволокли, наверно там деньги. А женщину какую привели? Я бы такую в жены взял, над другими поставил. Луноликая, мне понравилась. Я два раза ее видел. Жаль он к себе в дом не пускает пока. Ждет, когда гости уйдут. Как думаешь, они оставят ему женщину в подарок за гостеприимство?

— Надоел ты Омар, как скрипучее колесо, молчи и иди, вон другие родичи идут себе степенно и молчат, а ты растрепался. Тьфу, воин брехливый.

Повинуясь знаку командира, который гласил: — «Смотреть, я вперед, прикрыть», ребята полукругом заняли позиции. Фастов тихо подполз к краю гряды и посмотрел вниз.

Внизу, по дороге, двигался маленький караван. В микрофон командир передал: — «Движение, десять человек, автоматы, кинжалы, три вьючных мула, один ребенок. Внимание, сопровождаем тихо, по верху, порядок тот же». За тем знак рукой и разведчики, держась подальше от края, стали сопровождать караван, бесшумно, но в тоже время, усилили контроль за окружающей обстановкой.

Омар не унимался.

— Ох, и что я скажу дома, видел неверного и не убил его, не простит Аллах такого, надо очищать свою землю от пришельцев.

— Все, Омар, — голос Джелала стал как сталь, — замолчи, нам еще эту треть дня идти до дома, побереги силы.

Караван не смотрел за местностью, да и зачем? Они дома. Тут каждый камень свой. И местность примелькалась, чуть что — сразу заметят.

Голос командира в наушниках: — «Идут в селение, судя по словам идти еще часа три, на карте его нет, сопровождаем, не высовываться». Караван размеренно продолжал идти, привалов не делали. Через некоторое время в наушниках голос командира: — «Сыч и Скорпион, выдвинуться вперед по пути следования, опередить караван, осмотреть местность, обо всем докладывать». Тут же, опередив всех, стараясь не подходить к краю гряды, двое разведчиков ускорили шаг, обогнали группу и начали скрываться за нагромождением камней. По пути ничего не менялось, путники не встречались, беспокойства у идущих в караване, ничто не вызывало.

— Сыч Фантому, прямо поселок, метров 150, горный выступ, на нем человек с автоматом, смотрит на дорогу. Наверно встречающий или дозорный. Нас не обнаружил, ждем.

— Ничего не предпринимать, ждать группу, наблюдать, — ответил командир.

Селение находилось в небольшой горной ложбине, туда вело только две дороги, если эти тропы можно было так назвать. Одна дорога, по которой шел караван, другая выходила с другой стороны поселка в сторону гор. С обеих сторон, метров за 100 от поселка, были каменные возвышения, которые использовались для обзора местности. С этих возвышений был виден участок дороги длинной, почти в полкилометра. Дорога вела ниже этих мест обзора, с другой стороны дороги начинались провалы. Коридор длинной в 200 метров, никуда не свернуть, а с верху — полный контроль. Эту особенность сразу понял Фастов, когда вместе с ребятами подошел к точке, где вели наблюдение Сычев и Скориков. Они расположились за камнями и не выпускали из виду ни караван, ни человека с автоматом.

— Бык Фантому, в поселке движение.

— Сыч Фантому, человек машет тряпкой на палке.

— Ждем, он оповещает о приходе каравана, поселок выходит встречать.

Человек, помахав некоторое время, бросил палку и стал спускаться вниз.

Караван подходил к поселку, на тесных улочках появился народ, он восклицали, поднимали к небу руки и лица, и шли на встречу возвращавшимся. Их встречали торжественно, как героев. Пришедшие напустили на себя важность, потрясали оружием, гортанно выкрикивали. В таком сопровождении караван вошел в поселок и начал разбредаться по убогим жилищам, которые лепились к скалам. Через полчаса на улицах не было никого. Над поселком стал подниматься дымок, топились печурки, потянуло запахом хлеба, мяса. Поселок праздновал возвращение воинов.

От таких запахов всем захотелось есть. Фастов скомандовал: — «Поесть всем, ждем сумерек, потом проверим поселок». Пока ребята ели, Фантом и Бык следили за обстановкой. Потом их сменили Скорпион и Удав. Спали по очереди. Так и дождались сумерек. В поселке было тихо.

— Интересно, за все время я не слышал, лая собак.

Вопрос, поднятый Сычевым, был важен.

— Должны быть, как иначе ночью остерегаться от не желательных пришельцев?

Резонно заметил Бык. Фастов скомандовал: — «Сыч со мной, Бык и Удав на подстраховке, Скорпион и Козерог — контроль местности».

С собой взяли самое не обходимое: приборы ночного видения, ножи, автомат Фастова. Сычев оставил автомат, но взял у ребят второй пистолет Стечкина. На него и свой навернул глушители.

Еще с подготовки на гражданке, Сычев увлекался пистолетами, удачнее всех из них стрелял, мог работать с обеих рук. Именно у него это здорово получалось. Нет, он не был супер стрелком, но ни одна пуля не миновала цели, тренировка показала эффективность такой стрельбы. В данной ситуации, это было очень важно. Ребята немного завидовали Сычеву, он шел с командиром на опасное дело.

— Пошли, остальным по приказу, связь постоянно, — сказал Фастов.

Разведчики начали тихо спускаться. На край камней переместились Бык и Удав, надев приборы, подготовив автоматы, просматривая местность, определяя углы возможного обстрела.

Спуск вниз был трудным, наверняка, была какая-то тропинка полегче, но ее никто не знал, шли, как могли. На конец, под ногами устойчивая земля, они стояли на тропе, ведущей в селение. Ни голосов, ни огней. Тихо. Две тени продвигались осторожно, ни один шорох не выдавал присутствия разведчиков. Первым шел командир, за ним, постоянно осматривая пространство на 360 градусов, вращая телом, шел Сыч. В вытянутых руках по пистолету. «Черт, если что, и укрыться то негде, ни ямы, ни забора» — эта мысль сидела у Сыча в голове. В наушнике он услышал: — «Сарай слева, глубже пока не идем, проверяем, прикрывай». Фастов тихонько начал открывать дверь сарая, скрипа не было, он открыл дверь шире и проскочил внутрь, водя автоматом по сторонам. Сыч остановился у двери спиной, поводил стволами, попятился и тоже исчез. Они аккуратно прикрыли дверь за собой.

Хоть там было и темно, приборы работали исправно, видно было хорошо. В сарае была тишина, какая-то труха на земляном полу. В самом темном углу, что-то лежало. Ребята стали медленно приближаться. Не потребовалось света, чтобы определить, действительно это было что-то, то, что они увидели, нельзя было назвать человеком. Лицо синее от подтеков и ушибов, рваная одежда, грязное тело. Человек был привязан к скобе в стене, веревка была прочной, а узел столь хитроумным, что даже и пробовать развязать было бесполезно. Да и не мог он. И бежать сил нет. Так что, надежней и не надо. Человек был в беспамятстве. Аккуратно Фастов закрыл ему рот и легко потряс за плечо. Человек очнулся, в глазах был неимоверный страх. Он хотел что-то сказать, но увидел человека, который приложил палец к губам — молчи. Его всего трясло, но он молчал. Видя, что человек не собирается кричать, Фастов тихонько спросил: — «Ты кто?». Хриплый, срывающийся шепот в ответ: — «Не убивайте, я просто солдат, я пленный», он задохнулся.

— Тихо, не тронем, постараемся тебя вытащить. Мы из разведки.

— Спасите, они хотели меня утром забить камнями, я не в силах работать, Кольку они уже убили. — Он затрясся, слез не было, так как, сил плакать, тоже не было.

— Я поползу, не оставляйте меня, меня мама ждет, я не хочу умирать, — еле шептал изнеможденный человек. Фастов сказал в микрофон: — «У нас свой пленный, без сил, вызывайте по рации вертолет в квадрат — 06—12, будем там через два часа, рация в рюкзаке Сыча». За тем, присев рядом Фастов сказал: — «Свою историю потом расскажешь. Скажи, есть в селении европейцы с женщиной? Может, слышал, может, видел».

— Дом рядом, во дворе не большой сарай, там женщина. И еще, там четыре подтянутых солдата, говорят по-нашему. Охраняют по одному. Местным не доверяют. Когда пришли и откуда, не знаю. Меня мимо на работу водили, я видел. Вчера уже не водили, нет сил, сказали, убьют, чтобы зря не кормить. Не бросайте меня, — и он опять затрясся в рыданиях.

— Сыч, ситуация меняется, проследи за улицей.

Сычев аккуратно выглянул, кругом было тихо. Командир сказал в микрофон: — «Бык и Удав — на высоту около поселка, страхуете нас. Скорпион и Козерог — вниз к поселку, примете и уведете пленного, возможно и женщину. Как выполните — доложить».

— Скорпион и Козерог у села.

— Бык Фантому — мы на позиции, радиограмму передали, обещают.

Фастов поднялся: — «Сыч, я веду солдата к нашим, ты прикрываешь, потом за женщиной». «Сыч понял», — последовал ответ. Сыч вышел на улицу, контролируя подход. Фастов перекинул парня через плечо и понес. Все действия заняли десять мину. Когда двое разведчиков уводили пленного, Фастов и Сычев стали возвращаться.

В микрофон Фантом сказал: — «Козерогу и Скорпиону — спрячете парня, возвращаться, позиция у выхода. Ждать нас». «Принял, Козерог», — последовал краткий ответ.

Разведчики возвращались. Идя, по темной и узкой улочке, они здорово рисковали, улочка была центральной, на которую выходило множество маленьких переулков. Пока было пустынно и тихо. Они дошли до второго дома, который им указали, остановились, посмотрели в щели калитки. Слева, метрах в пяти, был сарайчик, у дверей, прислонившись спиной к стене, сидел человек европейской внешности и в камуфляже. На коленях лежал автомат, еще у него были кобура с пистолетом и ножны кинжала, надетые на поясной ремень. Калитка была заперта, двери сарая были закрыты на простой деревянный засов. Они подошли к невысокой глиняной стене забора, Фастов подставил колено, и Сыч аккуратно выглянув, точно определил местоположение охранявшего. Посмотрев друг на друга, разведчики обменялись знаками. За тем Сыч опять выглянул поверх стены, раздался еле слышный хлопок, человек у сарая повалился на бок. Все было тихо. Сыч перемахнул забор, осмотрелся, сдвинул засов калитки и впустил командира. Они обменялись знаками, и Сыч занял самый темный угол во дворе, не сводя глаз с двери и окон дома. Командир, убедившись, что часовой у дверей мертв, тихонько отодвинул засов и вошел внутрь. Время тянулось утомительно долго, казалось, что это ожидание никогда не закончится. На самом деле прошло около полутора минут. Дверь приоткрылась, вышел командир, бросил взгляд на Сыча, тот ответил знаком — все тихо. За Фастовым показалась женщина, насколько можно было судить по виду, лет 50-ти. Она кралась за командиром, лицо было испуганным. Одета она была в мужскую одежду с чужого плеча, на ногах были армейские ботинки на высокой шнуровке. Она не заметила в такой темноте Сыча, и когда он вышел им на встречу, буквально вцепилась руками в Фастова. То успокоил ее жестом. Затем, взял за руку и повел за калитку, на улицу. Сыч прикрывал тыл. Они благополучно выбрались на улочку, но все хорошее, когда- ни будь заканчивается. Из-за соседнего забора, и из-за забора чуть дальше, послышался злобный собачий лай. Его тут же подхватили и другие собаки. Беглецы ускорили шаг, бежать они не могли из-за женщины, в такой обуви ей это не удавалось. Сыч пятился, водя пистолетами по сторонам. До выхода из села оставалось совсем мало, когда из калиток начали появляться люди, кто с пустыми руками, кто с фонарями, у некоторых были ружья или автоматы. Все, тишина закончилась. В темноте трудно было различить беглецов, но силуэты были видны. Вот грохнул ружейный выстрел, в воздух. К нему присоединилась очередь из автомата, но уже поверх голов убегающих. Сыч прекрасно видел людей, в левой руке дернулся пистолет, хлопок — крайний бородач выронил автомат и осел у забора. С разных улочек стали появляться еще люди, преимущественно мужчины, вооруженные кто чем. Ситуация накалялась. В руках Сычева, по разу, прыгнули пистолеты. Выстрелы достигли цели, но это мало решало проблему. В наушниках раздалась команда Фастова: — « Бык и Удав — не раскрываться до команды, Скорпион и Козерог — прикрыть». Тут же левее и правее беглецов, короткими очередями огрызнулись автоматы, они поставили свинцовый барьер на пути преследователей. Казалось, все получится, но над головой командира и женщины прошлась длинная очередь, едва их не задев. Сыч посторонился и стал смотреть в ту сторону, откуда стреляли. Он увидел на заборе стоящего человека, у него был прибор ночного видения, он стоял, уверенно прицеливаясь в беглецов.

— Бык, сектор левее, автоматчик, может нас достать, — сказал Сыч в микрофон.

Вместо ответа Быка, с вершины камня у входа в селение, треснула короткая очередь, человек упал с забора. Беглецы уже достигли выхода из селения, прикрывая собой, Фастов вывел женщину и скомандовал: — «На гребень, мы прикроем». Ребята стали уводить женщину, а Фантом и Сыч, расположились с низкой стороны тропы и стали ждать. Но они увидели не то, что ждали, по их следу шли две большие, лохматые собаки, они неслись как призраки. Это было хуже, разведчики тут же взяли их на прицел. Сыч уже заткнул пистолеты за ремень, теперь уже не до тишины, в его руках тоже был автомат. Две длинные очереди слились в одну. Собак подбросило и отшвырнуло на камни. Они уже не поднялись. Люди за собаками не побежали, зная, что там их ждет смерть. Воспользовавшись этим, ребята быстро забрались на гряду, присоединившись к остальной группе. Трудно будет отходить, на руках обессиленный солдат и женщина, но своих не бросают. Группа стала уходить, на подстраховке остались Бык и Удав. Дав группе уйти метров на триста, они побежали ее догонять, пробежали мимо занявших позицию Скорпиона и Козерога. Теперь они страховали группу. Так ребята менялись постоянно, метров через триста. Погони не было. Уже светало, до прибытия вертолета оставалось минут пятнадцать, а идти еще далеко.

— Сыч, команду по рации, мы их не доведем, перенести посадку в другой квадрат, — Фастов посмотрел на карту и сказал, — Квадрат 16—0.

— Базу вызывает группа Фантома, вертолет в квадрат 16—0. Преследования нет, временно пока темно. Имеем двоих на руках. Как поняли? — говорил в рацию Сыч.

— Это пилот, иду в квадрат, держитесь, буду через пять минут, — прохрипела рация.

Через пару минут послышался шум двигателя, из-за холма, на малой высоте, появился вертолет, осветил их прожектором, повернулся бортом, дверь открылась. Не дожидаясь полного приземления, из вертолета выскочил пилот с автоматом. Он подбежал к ребятам, подхватил пленного солдата и повел на посадку, Бык нес женщину, остальные расположились полукругом и страховали. Все прошло удачно, последовала команда в наушниках: — «Всем посадка, с борта страхует Бык». Все развернулись и стали забираться в вертолет, в проеме стоял Бык и держал два автомата, готовые к работе. Но повезло, все на месте, люк закрыт. Вертолет, как умелая балерина, сделал разворот и ушел в сторону гор, набирая высоту.

Часть 6. Здесь тихо не бывает.

В вертолете все сидели, ни слова не говоря, усталость была неимоверная. Каждый думал, что они чудом выкрутились из того положения, в которое сами попали, так как, другого выхода не было. На самом деле, удача им сопутствовала, потому, что они были настоящей командой, пусть еще не очень профессиональной, но грамотной и сплоченной. И командир у них был хороший. Напряжение спадало, солдат, которого они вытащили, забылся тяжелым сном, видимо он чувствовал, что рядом свои, вот и уснул. Женщина тихонько всхлипывала, прижавшись к мощному плечу Быка, и ни за что, не хотела отпускать его руку, которую крепко сжимала двумя своими. Её еще била дрожь, толи от холода, толи от пережитого. В салоне появился командир экипажа, проходя мимо ребят, он показал им кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, как бы говоря: — « Молодцы». Дойдя до Фастова, он присел рядом, и прокричал ему в ухо: — «Садимся на окраине Кабула, там вас ждут, особенно её», — он кивком указал на женщину: — «Садимся через пять минут», — закончил пилот и пошел в кабину.

Светало, вертолет заходил на посадку. Внизу были видны встречающие. Стояло два УАЗика и медицинский автобус. Рядом с ними, были видны, пять фигурок. Когда вертолет стал приземляться, можно четко было разобрать, что их встречали два медика в форме, с нарукавными повязками и с носилками. Два незнакомых офицера и полковник Комов. Вертолет затих, винты остановились, от шума, в ушах, еще стоял гул, постепенно он проходил. В открытый люк, первым, выпрыгнул Фастов и махнул медикам. Те, бегом, с носилками, побежали к вертолету, приняли на руки обессиленного солдата. Он настолько расслабился, что сам уже не мог передвигаться. Из вертолета его передали медикам, те положили его на носилки и поспешно направились к автобусу. Следом подошел Комов, без фуражки, он обнял Фастова и сказал: — «Спасибо тебе сынок, что и сам вернулся, ребят целыми вернул, и дело большое сделал». За спиной Фастова уже стояли ребята и женщина — инженер. Комов каждому пожал руку. Следом за полковником подошли два офицера, Комов их представил: — «Это ребята из управления контрразведки, они будут сопровождать инженера. С начала к врачу, а потом, домой». Фастов кивнул и сказал: — «Документов мы не взяли, не получилось. Думаю, не самое страшное, главное инженера вытащили. Куда нам теперь?».

— Сейчас в мою машину и в расположение гарнизона, там отдохнете и на Родину. Таков приказ. На отдых вам — двое суток. Потом, отправлю вас на Баграм. Оттуда, бортом на Кушку. Дальше вы к себе. Там все скажут.

Фастов скомандовал: — «Все в машину», ребята пошли к машине, усталость и спавшее напряжение давали о себе знать. Чувствовалась тяжесть во всем теле. Пятнадцать минут езды, и машина подъехала к одноэтажному, длинному зданию казармы.

— Дежурный офицер покажет вам, где разместиться, не о чем не беспокойтесь, поесть принесут, отдыхайте. Как проснетесь, дополним боезапас, дадим паек на дорогу.

Говорил Комов Фастову и стоявшим у машины, ребятам. Еще раз он пожал всем руку и поехал дальше. Разведчики пошли в казарму. Они разместились в указанном месте, есть не стали. Разделись, пошли умываться. После умывания легли на кровати и уснули мертвым сном. Даже разговаривать не было сил. Они проснулись к вечеру. Несмотря на усталость, сквозь сон, они слышали стрельбу на дальних рубежах, около города. Проснувшись, завязался разговор.

— Повезло нам здорово, — тряхнув головой, сказал Скориков, — хорошо эти вояки за нами не увязались.

— Да, — подтвердил Бык, — уходить было бы тяжелее, женщина, да и паренек еле живой.

— Мы же справились, — горячился Удав, — ведь получилось же, и здорово получилось.

— Если учесть, что это первая такая операция, то вообще шик, — поддержал Сычев.

— Практически в первый раз убивали, — задумчиво сказал Михаил, видно было, что он переживал.

— Ребята, — сказал командир, — все было правильно, мы справились. Дело было не простое, опасное, нас могли там зажать и тогда конец. А мы не дали им такой возможности. И не стоит переживать Миша, — Фастов положил ему руку на плечо, — мы выполняли свой долг, вызволяли своих людей, по-другому было не дано. Мы не убийцы, мы убивали в бою, мы солдаты. Не стреляй бы мы, с нами бы не церемонились, и угрызениями совести бы не терзались. Мы не брали чужого, мы брали свое, — подытожил Фастов, — я пойду, поговорю на счет ужина, — Фастов встал и пошел к выходу.

— А слышали во сне как стреляли? — спросил Козерог.

— Похуже тут тихо не бывает, — задумчиво проговорил Сычев.

— Так Афган, этим все сказано, — резонно ответил Удав.

— Сколько нам тут еще отдыхать? А ребята? — оживился Скориков.

— Сказано же, двое суток, — ответил Бык.

— Думаете, так и будем сидеть без дела? Что-то не верится, не такое тут творится, не до тишины тут, — эти слова Удава заставили всех немного задуматься. Хоть и была слышна, иногда, далекая стрельба, но до утра никто ребят не тревожил. Ночь прошла без происшествий. Зато утро началось без раскачки. Еще сонных, разведчиков разбудил дежурный офицер, начиная с Фастова.

— Товарищ старший лейтенант, вас срочно вызывает начальник разведотдела, полковник Комов, времени мало.

Подъем прошел быстро, оделись, взяли оружие, оставив свои рюкзаки в расположении, пошли быстро на выход. У выхода ждал лейтенант, который доложил, что ждет их, чтобы проводить к полковнику. Дорога заняла пятнадцать минут, шли вдоль расположения гарнизона, тут постоянно шло движение. У крыльца штаба стоял Комов.

— Извините ребята, но ситуация такова, что без согласования с вашим командованием, вынужден вас просить о важном деле.

— Слушаю вас, товарищ полковник, — в ответ сказал Фастов.

— Нужна ваша помощь. У нас есть своя разведка, но дел по горло, и сейчас под рукой никого. А дело в следующем. К Кабулу шла колонна с медикаментами, продовольствием и боеприпасами. Они должны были прибыть еще ночью, но не прибыли. Рация молчит. Судьба людей неизвестна. Надо прояснить ситуацию, что с колонной?

Все слушали внимательно.

— Каков состав колонны и охранения? — спросил Фастов.

Два БТРа, автобус, два грузовика, в охранении взвод. Нормальный состав и охраны достаточно, но в этих местах стало неспокойно, ночью наверно слышали?

— Слышали, — сказал Фастов, — но стреляли далеко, не рядом.

— Такое тут часто, но меня тревожит колонна. Ну что? Поможете?

Фастов поглядел на ребят, они утвердительно кивали. Повернувшись к полковнику, сказал: — «Поможем. Первое — нужно пополнить боеприпасы. Второе — карта с маршрутом колонны, время выхода, время прохождения контрольных точек. Время последней связи с колонной».

— Боеприпасы у крыльца, — обернувшись, полковник показал на крыльцо, где под охраной солдата находились патроны, гранаты, — карту дам. Выходили последний раз на связь — четыре часа назад. На карте я отметил все точки, — закончил Комов.

— Тогда дело за малым, карту в руки и вперед. Кстати, как добираемся до исходного рубежа? — поинтересовался Фастов.

— Посмотрите карту с отметками, и определите, как сами бы хотели и куда, — за тем полковник обернулся и крикнул стоящему у крыльца офицеру, — Семенов, с моего стола карту, быстро мне, — офицер быстро пошел выполнять приказ.

Через две минуты в руках полковника была карта, он передал ее разведчику: — «Смотри, выбор за тобой, разведка». Фастов развернул и стал смотреть карту, вокруг столпились ребята, все понимали, что смотрят, но ждали, что скажет командир.

Фастов внимательно изучал карту, водя по ней карандашом.

— Все ясно, до этой точки на вертушке, — он указал по карте карандашом, — далее — пешком. Группе подготовиться к выходу, пополнить боезапас, подогнать снаряжение, выход, — он посмотрел на полковника, за тем, на часы, — выход через 30 минут. Приступить.

Ребята быстро пошли брать патроны, подтягивали ремни, одевали жилеты. Уложились быстрее. Полковник наблюдал со стороны. Когда все были готовы, он попросил у Сыча рацию, настроил волну и сказал: — «Говорит ноль первый, вертушку к полету, взлет через пять минут. Как поняли?». В ответ рация выдала: — «Понял вас ноль первый, взлет через пять минут». Полковник отдал рацию и оглядел ребят. В голове крутились мысли: — «Молодые, хорошие ребята, а я их опять в огонь, ох плохая им доля досталась. Они под огнем ходят, их смерть кусает, а я, старый пень, в теплом штабе отсиживаюсь. Да и в правду сказать, куда мне до них. А все же жалко парней, хоть бы опять, как и вчера, живые и невредимые, вернулись».

— Пошли сынки, я провожу, — полковник развернулся и пошагал в сторону базирования вертушек. Все пошли за ним. Чувствовалось возбуждение, сердца работали, как молоты в груди. Не на прогулку, опять в пекло, а что они ждали? Знали куда идут. Так что уж теперь. Пока они шли, полковник говорил Фастову: — «Подозреваю самое худшее, может, и нет там, в живых никого. Война. Так языка бы нам. Узнать, кто тут охоту на нас открыл». Фастов кивнул: — «Попробуем, по ситуации будет видно. Я по рации буду сообщать о нашем передвижении».

Вертушка крутила винты, ребята, без оглядки побежали к открытому люку, последним вошел Фастов, закрыл люк, вертушка пошла на взлет. Она удалялась от города, внизу стоял полковник и глядел в след. Так он провожал каждую группу разведки. Ну, вот и он пропал, внизу камни, местами зеленка. Обычный пейзаж.

Часть 7. Первая потеря.

Вертолет завис над каменной грядой. Внизу одни камни. Левее была равнина, дорога. В округе не было ни одного движущегося объекта, кстати, не движущихся объектов, кроме гор, тоже не было. Фастов вышел из кабины пилотов и показал рукой вниз. Все поняли, десантируемся по тросу, высота около десяти метров. Вышел пилот, открыл люк и выбросил, свернутый в бухту канат. Первым пошел командир. Пилот, провожая ребят, каждого легко хлопал по плечу, как бы желая удачи.

— Да уж, — пронеслось в голове Сычева, — удача явно не помешает.

Группа десантировалась быстро, при приземлении, ребята грамотно страховали друг друга, мало ли что. Все прошло удачно. Вертушка ушла к Кабулу. Группа разместилась около большого камня и стала рассматривать карту, ориентируясь на местности.

— Мы тут, — показал карандашом точку на карте командир, — отсюда идем вот по этому маршруту, — опять последовало движение карандаша по карте, — порядок следования, как всегда. Внимательно осматривать местность, связь включить, лишних переговоров не допускать, — и, не дожидаясь ни от кого слов, скомандовал, — группа в поиск.

Какие уж тут слова, только смотри. Целая колонна пропала бесследно. Хотя, если вдуматься, следы всегда остаются, надо только уметь увидеть. Шли колонной, расстояние метров пять, друг за другом. Два часа движения не принесли результатов. Кругом было пустынно и тихо. Найдя укромное местечко, командир скомандовал привал. Расположились, отдышались. Ноги уже стали привыкать к трудным тропам. Фастов осматривал местность в бинокль.

— Справа, дальность триста — черный дым, низкий, — донеслось по связи.

Все быстро поднялись, не дожидаясь команды, заняли походный порядок. Двинулись в сторону дыма. Вот и следы появились. Только если это колонна или ее остатки, то почему там? Ведь это не по маршруту следования, маршрут левее. Что толку гадать, надо видеть. Глядишь, и многие вопросы отпадут. Проходя мимо дороги, по которой должна была идти колонна, в одном месте, обнаружили завал из камней. Теперь кое-что ясно. Остановились у завала.

— Завал искусственный, направили колонну в ту сторону, где удобнее обстрелять, — резюмировал по связи командир, — там, дальше, увидим следы боя.

Подойдя к месту, откуда стелился дым, ребята увидели то, что страшились увидеть. Подбитые БТРы, сгоревшие грузовики, трупы солдат. Аккуратно, оставив для прикрытия сверху Быка и Удава, группа спустилась вниз и приступила к осмотру места.

— Расстреляли колонну в упор, сволочи, — негодовал Козерог.

— Да, всех положили, похоже, — Скорпион огляделся вокруг.

— Груз отсутствует командир, — доложил по связи Сыч, осматривавший сгоревший и догоравший грузовики. Последовала команда Фастова: — «Осмотреть трупы, может, есть живые». Маленькая надежда, найти хоть одного живого человека, не сбылась. Насчитали сорок пять тел. Все были мертвы. Причем не меньше чем часов пять.

— Группа, наверх, прикрытие доложить о ситуации, — прозвучало по связи.

— Все чисто, командир. Ждем, — последовал доклад от прикрытия.

Ребята быстро поднялись, отошли в сторону от дыма, и присели за грядой камней. Подумать и обсудить ситуацию стоило.

Командир взял рацию и вызвал базу, доложил о том, что обнаружили.

Рация помолчала пару минут, потом раздался голос полковника: — « Я понял тебя, Фантом, но там было на два человека больше. Ты не ошибся?».

— Нет, ноль первый, сорок пять тел.

— Двоих увели, твою…., — выматерился полковник, — сынки, прошу, найдите их, если можно, если это по силам. Негоже нам своих ребятишек отдавать. Замучают, сволочи, — сказал полковник. — Понимаю, рискованно, а может и не получится, но все же, попробуйте. Вам их матери, потом спасибо скажут.

— Вас понял, продолжаем поиск, — командир и сам так думал, но ждал, что скажет полковник.

Связь закончилась. Теперь следовало все обдумать.

— Заманили в капкан, уничтожили. На это и человек десять хватит, а вот груз увезти, тут на руках не получится, — сказал Фантом.

— Похоже, было две группы, одна заманивала и расстреливала, другая — взяла груз и увезла, — заметил Сыч.

— Верно Сыч, нам надо искать ту, что расстреливала. Груз увезли, а пленных увели. Ушли обе группы разными маршрутами, — задумчиво проговорил командир.

— Это что бы и большой колонной не светиться, и с пути сбить, — озвучил общую мысль Скорпион.

— Верно, куда бы ты пошел с пленными, после боя. Причем не простого. Гильз полно, ребята дорого свои жизни отдали. Могут быть раненые, — вопросительно Фастов посмотрел на Удава.

— Да в горы, командир, в ущелья. Там и сверху не увидеть, и переждать, в случае чего, можно. А раненых могли увезти с грузом? — Удав задал серьезный вопрос. Если могли, тогда могли и пленных увезти, а не увести.

— Что скажешь, Сыч? — Фантом повернулся к Сергею.

— Раненых не знаю, а вот пленных точно, увели. Они же для них скот, не будут давать поблажек и церемониться. Помните того солдата? Как они с ним? Церемонились?

Довод Сыча был убедительным. Они помнили солдата, синяк вместо лица, ссадины, кровоподтеки. Какие уж тут церемонии.

— Да и своих лечить будут дома. Так что, увезли только груз, и то на ишаках, там машины не пройдут. Выходит, нападавший отряд идет пешком, ну может пара ишаков, для раненых. И пленные там же.

— Молодец Сыч, логично, — похвалил его командир, — теперь о направлении, смотрим по карте, где ближе всего горы и селения.

Все склонились над картой, только Удав контролировал местность.

— Так, думаю сюда, — указал пальцем точку на карте командир, — это километров пятнадцать, там кишлак, и, судя по карте, подобраться из-за рельефа незамеченным нельзя. Точно, отличное место, и не подойти врагу, а в случае необходимости, тут любую осаду можно выдержать.

— Если они уже там, то нам не светит, — сказал Скорпион.

— У них должны быть раненые, плюс пленные, плюс усталость — дорога в оба конца не близкая, так что продвигаются медленно, — сказал Сыч, поглядев на командира. Тот показал большой палец вверх: — «Умница Сыч, все по полочкам разложил. Группа в путь». Даже без приказа все поняли — идут к кишлаку.

Точнее они не шли, они бежали, насколько позволяла местность, и разумная безопасность. Это было нелегко, камни катались под ногами, ребята порой падали, но быстро встав, не обращая внимание на ссадины, продолжали путь. Мысль была одна на всех — они не имеют права опоздать, они разведка, и этим все сказано.

После увиденных остатков колонны, ребята были злы, единственное, чего опасался Фастов, это того, что злость не думает, а им надо было думать. На стороне противника и численный перевес, и знакомая местность, и воодушевление после удачного боя. А что на их стороне? Пусть шесть автоматов, но за то каких. Пусть шестеро разведчиков, но за то, опять же, каких. Это не мало. И еще — внезапность, это половина успеха.

— Эх, сюда бы вертушку, и все пропахать. Да политика: мирные селения, права человека. И не докажешь, что это бандиты, да и свои там есть, могут погибнуть, — размышлял Фастов на бегу. Он иногда оглядывался на ребят и думал: — «Такого боя, который предстоит, у них еще не было, сдюжат? Сдюжат, я их знаю. Настоящие парни, своих не выдадут».

Они делали крюк, пытаясь отсечь караван от селения. Время тянулось, чувствовалась усталость, но никто не сдавался. Вот и точка пересечения, успели. Вытирая пот, у ребят появлялось что-то, похожее на улыбку. Теперь не расслабляться, дорога на виду. Насколько они их опередили — не ясно. Они могут появиться и с минуты на минуту.

— Так, парни, слушать приказ, — начал командир, — с этой гряды, в лоб очередями — Козерог и Скорпион. Я и Сыч — с пологой стороны пройдемся по флангу. Бык и Удав — задача: определить, где свои, прорваться и вывести из огня. Мы, увидев вас, перенесем огонь, чтобы отсечь возможную погоню. Отходите на юг, мы догоним. Как только вы уведете наших, Сычев вызовет вертушку вот в этот квадрат, — Фастов указал его на карте, — мы дойдем быстро, местность там позволит на холме сдержать преследователей, а в долине, под прикрытием гряды, загрузиться в вертолет. На ровной местности нас могут достать. Вопросы? — все молчали, — тогда к бою, огонь по моей команде.

Начали занимать рубежи. Обустраивались и маскировались на совесть. Знали, легко не будет, но и какая-то радостная возбужденность была.

Ждали не долго, минут сорок. Вдали показались три человека, которые шли перед колонной, они были, что-то наподобие разведки. Но не очень усердствовали, смотрели больше под ноги, нежели по сторонам. Шли, беспечно и молча. Усталость сказывалась, хоть и удачно повоевали, но устали. Их подпускали поближе. За ними, на расстоянии метров в десяток, двигались остальные.

— Да уж, их тут человек под сорок, — сказал по связи Сыч, раненых около семи. А, вот и трупы, с собой везут, наши там дорого свои жизни продали, я вижу повозку, там трупы, приблизительно с десяток.

— Принято, — ответил Фастов.

— Фантом, опознал наших, в конце колонны, привязаны к ишаку за руки, сзади два бородача.

— Принято, всем приготовиться, помните, о чем говорили.

Передернуты затворы, рядом лежат гранаты. Ну, где команда на огонь? Все с нетерпением ждали. Колонна вся была в зоне видимости. По связи поступил приказ: — «После очередей Сыча и моей — Козерог и Скорпион — гранаты, потом огонь».

— Принято, — ответили ребята.

Последние секунды тянулись как резина, нет им конца и все.

— Сыч, снимаем головных, и по центру, готов?

— Готов, командир.

— Тогда, огонь.

Очереди разорвали тишину, трио, впереди каравана, были скошены точными очередями, затем раздались, один за другим, два разрыва гранат. Началась огненная карусель. Стреляли аккуратно, чтобы, не задеть своих. А сзади каравана, как призраки, появились два разведчика, короткая очередь, взмах кинжала, и своих выталкивают с линии огня. Укрыв их, оба разведчика стали помогать своим. В первый момент, урон бандитов был серьезен, они пытались отстреливаться, но били по ним с трех сторон, как тут найти, куда стрелять.

— Бык, Удав, уводите своих, Сыч вызвал вертушку.

Услышав команду, Удав повел пленных, а Бык, отошел с ними метров на сто, и залег за камнями: — «Командир, я на юге, сто метров, уходите, прикрою». Перебегая поодиночке, разведчики стали покидать место боя. Конечно, будь их побольше, можно было бы уничтожить весь караван, но и мало их, и патроны не резиновые, не растянешь.

Никто не может прожить жизнь без ошибок, иные можно исправить легко, иные, только кровью. Они знали, не уничтожив караван, нельзя уходить, но пошли на это сознательно. Это была сознательная ошибка, все это понимали, но…. Это проклятое «но», оно вечно нас преследует.

Огонь стал для духов менее губительным, и они начали приходить в себя. Свинец в воздухе был гуще, чем пыль, разведчики по одному покидали рубежи и отходили, прикрывая друг друга. Началось самое страшное для любой разведгруппы — преследование превосходящего численностью, противника. Это всегда самый страшный момент, малейшая ошибка и смерть для всех. Ребята уже пострадали от осколков камней, которые рикошетили после попадания пуль, двоих, Сыча и Козерога, уже зацепил и свинец, но не серьезно. Группа уходила, грамотно прикрываясь, нанося ответные выстрелы с разных углов. Это задерживало преследователей, но время было не на стороне разведки. Уже и Бык, и Удав были на холме, спрятав за ним отбитых пленных, они начали прикрывать своих, хоть и старались, но это мало сдерживало преследователей. По рации донеслось: — «Я стрекоза, иду в долину, готовьте погрузку», вертолет был на подходе. Это вселяло надежду, может, прикроет огоньком. Все уже были на холме. Последним перевалился к ребятам Фастов, он тоже был ранен, но управлялся с автоматом.

— Сыч, Скорпион, налево, с боку, метров сто — пробираются трое. Откатитесь, попробуйте взять «языка».

Ребята без слов, перекатом, ушли в сторону. Погоня приутихла, штурмовать по ровной поверхности холм — себе дороже. Да и куда эти шурави денутся, патроны кончатся, поднимут руки. Затяжная перестрелка.

Сыч и Скорпион оказались рядом с троими бородачами неожиданно. Это и требовалось. Очередь, и двое, в рваных халатах, больше не встанут. Скорпион не промахнулся. Сыч выбил автомат у третьего. Одет по военному, в камуфляж, его и хотели брать. Но он не растерялся, вынул длинный кинжал и приготовился драться до конца. Он перекидывал кинжал из руки в руку, готовясь нанести страшный удар. Сыч не ждал, не умел он ждать в такой ситуации. Его солдатский ботинок сильно ударил воина Аллаха в подбородок снизу. Он упал и потерял сознание, кинжал вылетел из руки. Его быстро связали, и волоком притащили к холму.

— Всем к вертолету, пленных и языка погрузить, я прикрою, — скомандовал Фастов.

— Командир, ребята справятся, а я помогу, — Сыч был упрям, — надо будет, ляжем здесь, а ребят прикроем.

— К вертушке, умереть и дурак может, а нам не до того, приказываю ЖИТЬ. Я сам.

К подходящей вертушке катились кубарем. Она заходила на посадку, это был не штурмовой вертолет, но и он имел пулемет под корпусом. Когда начали грузиться, Сыч крикнул: — « Давайте, а я назад, к Фантому», не дожидаясь он стал выбираться наверх. По холму плясал свинец, духи увидели вертолет и делали отчаянную попытку занять холм. Сычев перекатился на гребне и начал стрелять. Рядом разорвалась граната, и он думал, что оглох. Все стало, каким-то глухим, не звонким. Он не понял сразу, что Фастов не стрелял, командир лежал, уткнувшись лицом в пыль, на камуфляже аллели два красных пятна. Перекатом Сыч подвинулся к нему, не стал выяснять, что с ним, просто начал стрелять очередями по надвигавшимся. В наушниках заговорил голос: — «Сыч, мы подходим, держись».

— Командир без сознания, я держусь, сколько этих гадов.

Разрыв. Для Сычева всё померкло. Он уже не видел, как над грядой взмыла вертушка, поливая косогор из пулемета, как из открытого люка работали четыре автомата. Как духи откатились ниже. Как на ходу выпрыгнули Удав и Бык, как они перенесли Сыча и Фантома в вертушку.

Разрыв чуть не задел вертолет, он в свою очередь, еще раз огрызнулся из пулемета, и не смотря на свинец, скакавший по бортовой броне, развернулся и ушел из-под обстрела. Ребята возвращались, Сычев был без сознания, но почти невредим. Фастов был тяжело ранен. На базу передали, что возвращаются, но каким горьким было это возвращение. Приказали садиться у госпиталя, там их ждали.

Часть 8. «Волки».

Вертушка стала садиться. На земле ее ждали, их было много. Там были медики, был полковник Комов, были его разведчики. Но случившегося не поправить. Первым, бегом, вынесли Фастова, пульс еще бился, он боролся со смертью. За ним, на руках, не доверив это никому, Бык и Удав, вынесли Сергея, он был без сознания. Они тоже понесли его к госпиталю. Вывели пленного, его тут же подхватили разведчики Комова и повели к штабу. Потом вышли два солдата, измотанные, раненые, их тоже передали медикам. Последними вышли Козерог и Скорпион. Они понуро брели к казарме, неся автоматы своих друзей. Они молчали.

Ребята сидели в казарме. Через 30 минут, подошли Бык и Удав. На них смотрели вопросительно, не говоря ни слова.

— Сыч молодец, с ним все нормально, глушануло его, а так, без серьезных ран, — выдохнул Володя.

— А вот с командиром плохо, множественные осколочные ранения, одна на вылет, его оперируют, — продолжил Борис. Больше слов не было.

Они просто упали на койки, в одежде, пытаясь забыться. Так прошло два часа. В казарме послышались не уверенные шаги. Ребята быстро сели на кроватях. По коридору, шатаясь, неуверенно, шел Сычев. Лицо было бледным, но он старался казаться бодрым, да вот не выходило. Было видно, что ему плохо. Ребята, разом, рванулись ему на встречу. Борис и Володя подхватили его, донесли до стола со скамейками, бережно посадили.

— Ты как, братишка? — спросил Миша.

— Да ни чего, пройдет. Оклемаюсь. Сейчас уже лучше.

Они сидели, молча минут тридцать. У каждого были свои переживания и мысли. Тишину нарушили шаги трех человек. К ним направлялись два солдата с вещмешками и полковник Комов. Подойдя к столу, сделав знак рукой, дескать, сидите, Комов скомандовал солдатам: — «Давай, сынки, ставьте все на стол, живенько, ребята голодные, им ждать некогда». Солдаты ставили на стол банки консервов, выкладывали хлеб, сало, кружки, флягу со спиртом. Потом принесли два котелка со свежей водой. Когда все было расставлено, Комов отпустил солдат. Он, молча, разлил по кружкам немного спирта, придвинул котелки с водой, взял свою кружку и встал.

— Ну, сынки, давайте за вашего командира, пусть выкарабкается, хороший он человек. И за вас, вы настоящие мужчины.

Ребята встали, сдвинули, молча кружки, выпили обжигающий спирт, запили водой и сели.

— Эх, ребятишки, не знаете вы, какое большое дело вы сделали, какую птицу с собой привезли. Это не просто душман, это командир, да еще какой. Специально его готовили, чтобы наши колонны грабить.

— А сколько груза было в колонне? — спросил захмелевший Сычев.

— Автоматов на батальон — около тысячи, плюс патроны к ним и гранаты. Не малый груз.

Ребята опешили. И было от чего. Значит, не было второго каравана, который увез груз, тут на ишаках не увезти, а машины не пройдут, да и где их духи найдут, те, что в колонне были, они сожгли. Посмотрев на ребят, полковник понял, что те думают.

— Да не берите в голову, ну не знали вы об объеме груза, вот и ошиблись в выводах. Я-то, знал. И понял, спрятали они груз неподалеку, в пещерах или еще где. Я же, как от вас сведения, о колонне, расстрелянной получил, сразу поисковую группу приготовил. Причесывают сейчас они квадрат, а сверху их вертушки стерегут. Найдем, не такое находили.

Все вздохнули с облегчением. А полковник продолжал.

— Значит так, сынки. Спирт допиваем, закусываем, и спать. Прикажу охране, чтобы все было тихо. А к вашему подъему и с Фантомом прояснится, и ваш командир батальона прилетит, Гвардии полковник Бореев Алексей Витальевич. Он от меня известие обо всем происходящем получил. Решил прилететь сам, чтобы потом, с вами, лететь на место постоянного базирования. Все, — Комов встал, — я пошел, а вы — спать.

Никто и не спорил. Все встали, разошлись, разделись и быстро уснули.

Они проспали ровно сутки. Когда проснулись, то увидели, что за столом сидит офицер, полковник. Он сидел, смотрел в одну точку и курил. Ребята быстро оделись, выстроились у стола. Полковник встал, подошел к ним, молча, пожал каждому руку и проговорил: — «Я полковник Бореев Алексей Витальевич. Командир отдельного батальона специальной армейской разведки. Прибыл, чтобы устроить судьбу своего офицера и вашего командира, Фастова, и вместе с вами отбыть в наш батальон. Затянулся ваш путь к своему армейскому дому. Наверное, и забыли, что до Нового Года считанные дни. Здесь необычайно тепло для декабря, нет снега, а у нас, там, — полковник кивнул в сторону головой, — и снега по пояс и морозец. Так что собирайтесь, будем прощаться с хозяевами».

— Разрешите обратиться, товарищ полковник, — сказал Сычев.

— Разрешаю.

— А как там наш командир?

— Юра, хоть и без сознания, но жив. Состояние тяжелое, но стабильное. Его готовят к отправке в Москву, сопровождают мои офицеры разведки, для него сделают все, на что способна современная медицина. Я за это ручаюсь.

Ребята мрачно смотрели себе под ноги. Полковник продолжал.

— Не мне бы, а Юре это сделать, но он вас еще поздравит, а пока, разрешите, уж я.

Он достал из полевой сумки пять кранных, небольших коробочек, и положил их на стол.

— Вы показали себя настоящими солдатами Родины, и достойны, быть приняты в наше Гвардейское подразделение. Это честь не для всех. Её надо заслужить, и вы её заслужили. Я вручаю вам Гвардейские значки. Вы стали полноправными участниками Гвардейского братства разведчиков, выполняющих специальные задания командования. Поздравляю, возьмите значки, прикрепите их к форме, по прибытию в часть.

Хоть и радость, да горькая, горчила она и жгла.

— Два часа на сборы, я за вами зайду, и перед отлетом, еще есть для вас новость, но это после.

— А как там наш «язык», — не выдержав, спросил Скориков.

— Тут прилетели контрразведчики, с самого верха, — указал полковник пальцем на потолок, — вытрясли из него все что могли. Ценный язык. А ты, Сычев, молодец, грамотно его приложил. Правда говорит он с трудом, челюсть ты ему повредил. Не будь ты уставшим, или стой на метр ближе, угробил бы его. Но всеравно, молодец.

Да, чуть не забыл, должен вам сказать, — продолжил Бореев, — Комов не сказал всей правды о вашей операции. Он вас просил помочь, хотя имел от меня полномочия, в приказном порядке, вас задействовать. Так что я несу полную ответственность за все.

Он повернулся и пошел к выходу, надевая фуражку.

Два часа прошли. Собрав вещмешки, оружие, ребята стояли около казармы. Из штаба вышли, и направились к ним, Комов, Бореев и еще один офицер. При их приближении, все стали по стойке «смирно».

— Вольно, разведка, — сказал Бореев, — чтобы, не быть голословным, и зря не тратить время, скажу сразу. После потерь, любая группа имеет два пути существования. Первый — назначается новый командир. Думаю, это не для вас. Нет времени на притирку. Второй — группа расформировывается, солдаты отправляются служить в десантные части. Тоже не пойдет, ваша группа показала, что вы стоите того, чтобы вас оставить как боевую единицу. Я посоветовался с офицерами и решил так. Группа остается. Из своей среды, сами определите, кто будет, на постоянной основе, выполнять обязанности командира группы. Я жду вашего решения.

Ребята посмотрели друг на друга, и единодушно, подтолкнули ребята вперед Сычева. Он оглянулся на них, все четверо, держали сжатую в кулак правую руку, с оттопыренным вверх большим пальцем.

— Ясно, — сказал Бореев, — назначаю командиром группы, Гвардии рядового Сычева.

— Есть принять группу, — отдав честь, ответил Сычев. Он встал на правый фланг.

— Теперь, о другом. Вы знаете, что прошедшая боевое крещение группа, заслуживает иметь свое имя — кодовое название. Вы тоже его заслужили. Но встал вопрос, какое название вам присвоить. Но ваш «язык», сам того не подозревая, дал вам четкое определение. Об этом вам скажет переводчик Генштаба. Прошу Вас капитан.

Ребята смотрели вопросительно на вышедшего вперед капитана. Он улыбнулся и начал.

— Мы допросили пленного, ценные сведения. Ну а про вас, говорю дословно. «Мне не стыдно попасть в плен к таким воинам, это настоящие мужчины, они знают толк в войне и дружбе. Они были меньше по числу, но сильнее по духу. Они дрались как волки, они не могли не победить».

Ребята замерли. Они не ожидали такого.

— Смирно, — скомандовал Бореев, — спецгруппе армейской разведки «Волки» — готовность к посадке десять минут. Разойдись, попрощаться со знакомыми.