Бесплатный фрагмент - При дворе Медичи

Глава 1. Отъезд

«Ехать или не ехать в Италию в феврале?» — размышляла Карина, пока собиралась ехать в магазин за новыми сапогами. Старые зимние сапоги были уже совсем негодные, к тому же вчера у них сломалась молния и носить их было невозможно. И ботинки осенние неплохо было бы купить новые, осенью такая слякоть на улицах, что обувь портилась очень быстро. Потом надо было заехать в супермаркет и в аптеку за лекарствами для родителей, и к старшему сыну в гости заглянуть пора. Дел было невпроворот, заехать нужно было в несколько мест, поэтому она решила взять машину.

Карина жила в Томске и была психологом по специальности. Работы у неё было много, поэтому они с мужем все никак не могли выбраться в Италию. Ее муж Ярослав был геологом и тоже не сидел без работы. Наступило начало ноября, в Томске в этот период всегда холодно и лежит снег. Но в этот раз снег ещё не выпал окончательно и не покрыл всю землю. Погода была мерзкая, температура около 0°С. Шёл дождь со снегом, дул сильный ветер, и на дорогах образовалось какое-то грязное месиво из мокрого снега.

«В Италии, наверное, сейчас тепло. Ирина рассказывала, что там снега не бывает, только в горах лежит», — думала Карина, пытаясь завести машину. Но та никак не хотела заводиться.

Ирина, подруга Карины, с которой они вместе учились в мединституте, уже много лет жила во Флоренции и работала гидом по Тоскане. Приезжая в Томск, она много рассказывала Карине о красоте Флоренции и всей Италии в целом, при этом неоднократно уговаривала приехать. Карина с мужем все откладывали поездку, а сейчас уже ходили слухи о каком-то новом опасном вирусе в Китае, который грозил скоро проникнуть в Европу. Называли его: «ковид-19», или коронавирус. С другой стороны, слухам верить нельзя. Ведь уже неоднократно пугали какими-то заразными болезнями: то свиной грипп, то эбола, то безумная корова, или ещё какая-нибудь пакость. Но до сих пор ничего страшного не произошло. А так хотелось посмотреть Рим и Флоренцию, о которых Карина столько слышала от тех друзей, которые уже побывали в этих прекрасных городах. К тому же ей ещё в школе нравились история и искусство, Карина мечтала увидеть знаменитые картины Боттичелли, потрогать изобретения Леонардо да Винчи, и особенно ей хотелось рассмотреть со всех сторон знаменитого Давида Микеланджело.

Ещё Карину интересовала история династии Медичи, как они смогли всего этого добиться? Накопить столько богатства? Из простых жителей сельской местности превратиться в герцогов? А главное, завещали все Флоренции! Никаким родственникам, хотя у них их было много, дальних и ближних. Нет, додумались подарить все своему городу и этим обессмертить свое имя. Эх, пообщаться бы с самим Лоренцо Великолепным! И с Микеланджело! И с Леонардо да Винчи! Но, как известно, машины времени ещё никто не изобрел. А вот, то, что они после себя оставили, вполне можно было увидеть.

Наконец, машина завелась и Карина выехала из гаража. Дорога была скользкая, ехать нужно было осторожно, к тому же из мотора слышались какие-то странные шумы. «Не дай бог ещё машина сломается и встанет на дороге. Надо бы в мастерскую заехать, показать машину. Но когда?» — думала Карина. Она в этот момент пыталась проехать через большую лужу так, чтобы не забрызгать людей, которые стояли на остановке и ждали маршрутку. Позади неё сигналили другие машины, некоторые обгоняли её и кричали что-то обидное, но Карина старалась не обращать внимания. Она знала, что если откроет рот, то наговорит такого, что никому мало не покажется. Шумы в моторе все усиливались и это был плохой знак. Надо было хотя бы найти место, где припарковаться, чтобы не встать посреди дороги. Она заприметила одно такое местечко и едва успела до него доехать, как мотор заглох.

«Ну, слава богу, успела, повезло», — подумала Карина и решила выйти из машины, чтобы посмотреть мотор. Она открыла дверь, спустила ноги и оказалась в грязной луже. Ботинки были короткие, а лужа глубокая, поэтому ноги сразу же промокли. Но выбирать не приходилось, это было единственное место, где она смогла припарковаться. Карина вышла из машины и от души выругалась, сразу стало немного полегче. Осмотр мотора ничего не дал, причины неполадки она так и не поняла. Надо было звонить в мастерскую и вызывать техподдержку, чтобы они приехали и отогнали машину сами в мастерскую. День был окончательно испорчен и все намеченные дела срывались. Нужно было постараться вернуться домой и хотя бы обсохнуть.

Дождь, наконец, прекратился. Карина оглянулась по сторонам, и вдруг увидела на дороге наполовину открытый люк. Вроде ничего особенного, таких люков полно, но именно оттуда лился какой-то загадочный золотистый свет. Любопытная женщина подошла поближе и увидела внутри лестницу, ведущую вниз. И ещё из люка дул несильный теплый ветерок, в котором чувствовались ароматы роз и ирисов. Это было достаточно веской причиной, чтобы немедленно спуститься вниз и посмотреть, что там такое.

Карина начала осторожно спускаться, и вдруг оказалась в помещении, где в кадках цвели разные сорта роз и ирисы. «Так вот почему такой аромат цветов», — подумала она. Через окно женщина увидела какую-то лужайку, на которой росли целые кусты с розами разных цветов и оттенков: белые, красные, розовые, желтые, сиреневые, голубые. Были даже белые розы с красными крапинками и желтые тоже с красными крапинками. «Я что, попала в Рай?» — подумала Карина и вышла на улицу. Ноги странным образом просохли, в ботинках было даже жарко. Она была одета в джинсы, рубашку и кожаную куртку так как в машине было тепло. В «Раю» было ещё теплее и куртку она сняла.

— Интересно, куда это я попала? — сама себя вслух спросила Карина. Оглянувшись направо, она увидела какой-то красный купол и зубчатую башню.

— Это сад Роз Флоренции, — услышала Карина голос, который говорил на русском языке. Она посмотрела налево и увидела молодую девушку с юношей, которые лежали на траве и наслаждались запахом роз.

— Сад Роз? Флоренция? — спросила она.

— Ну да, вы что, забыли, что вы во Флоренции? — засмеялась девушка. — Вы, наверное, только вчера приехали. Мы уже четвертый день во Флоренции, из Москвы прилетели. Нам наш гид рассказала про этот сад и мы его сами нашли. Просто удивительно, начало ноября, а так тепло, что снова розы зацвели. А вы, наверное, шли на площадку Микеланджело и случайно свернули сюда?

«Сад Роз во Флоренции, площадка Микеланджело! Точно, Ирина про это рассказывала! Какой волшебный люк оказался!» — восторженно подумала Карина, а вслух сказала:

— Да, я поднималась на площадку Микеланджело, но свернула куда-то не туда. Хотя не жалею об этом, такой райское место! А что это за купол с башней там вдалеке видны?

— Точно, вы только что приехали, раз ничего не знаете, — сказал юноша, — это знаменитый купол собора Санта Мария дель Фьоре. А башня — это палаццо Веккио. Хотите, мы вам гида порекомендуем? Прекрасный гид, Ирина зовут. Она уже 12 лет работает и очень хорошо все рассказывает. После её экскурсий прямо хочется приезжать в Тоскану снова и снова, или пожить здесь с месяц.

«Уж не моя ли это Ирина? — подумала Карина и записала номер телефона гида, чтобы потом сравнить с номером своей подруги.

— А как на площадку Микеланджело попасть? — спросила она ребят.

— Вон там видите выход? Выйдете и повернете налево, поднимитесь по лестнице до конца и снова налево. Там сразу увидите панораму Флоренции и памятник Микеланджело в центре площадки.

Карина поблагодарила ребят, вышла из сада и начала подниматься по лестнице. Когда она дошла до конца площадки и увидела панораму, у неё просто дух захватило. Внизу был виден какой-то волшебный город с красными крышами, той же зубчатой башней и остроконечными колокольнями. Куполов было видно уже два: один большой, красный с белыми полосами, белым фонарем наверху и золотым шаром с крестом. Второй был поменьше, тоже красный, без полосок и фонаря. Но по форме похож на первый. Через город текла серебряная лента реки, которую пересекали несколько мостов. Все они были обычные, но один какой-то странный, весь вплотную застроенный желтыми домиками. На левой стороне реки виднелся другой сад и остатки каменной городской стены. Справа была видна ещё одна большая церковь, но без купола. Ещё правее был виден полусферический зеленый купол, а дальше — прекрасные холмы в дымке, где среди зелени можно было различить одинокие светлые домики.

Карина нашла стенд со схемой, где были написаны названия основных зданий. Так она узнала, что маленький красный купол — это Усыпальница Медичи, а зеленый купол — это синагога. Она также нашла церковь Санта Кроче, название моста было: «Понте Веккио», ратуша называлась: «Палаццо Веккио». Она даже нашла виллу Медичи во Фьезоле. Там были названия и других вилл, но это Карина уже читать не стала. Главное, что её притягивало, это фамилия: Медичи и все, что было с ними связано.

Наступил уже закат солнца, от которого разливалось золотое сияние. Небо было необычного сиреневого цвета с розовыми облаками. Карина ещё никогда в своей жизни не видела такого красивого заката. И тут она вспомнила фотографии, которые ей присылала Ирина с точно такой же панорамой Флоренции. Она находилась на самой знаменитой смотровой площадке Флоренции — площади Микеланджело. Посредине площадки находился большой памятник: на белом мраморном пьедестале гордо стоял красивый молодой мужчина из бронзы, которого Карина сразу узнала. Это был Давид Микеланджело, вернее, его копия. По углам пьедестала лежали четыре бронзовые статуи в странных позах, две женские и две мужские.

«Поеду в Италию, хватит думать. Разве можно не увидеть ещё раз такую красоту», — окончательно решила Карина. Но пока что надо было как-то вернуться в Томск и вызвать техподдержку для машины. И вообще закончить все начатые и незаконченные дела. Она вернулась той же дорогой в сад Роз, вошла в то же здание, куда попала из люка, поднялась по лестнице, и снова оказалась в холодном, слякотном Томске. Опять пошёл дождь, пришлось звонить в мастерскую и ждать, когда они приедут за машиной. Пока Карина их ждала, она села в машину, чтобы укрыться от дождя, но с другой стороны, где не было лужи. Мастера приехали на удивление быстро, Карина отдала им ключи от машины и вернулась домой на маршрутке.

«Мужу не буду рассказывать про люк, все равно он не поверит. Но от поездки он теперь точно не отвертится, это мое окончательное решение», — думала она. Дома Карина проверила телефонный номер, который ей дали туристы, и убедилась, что это номер её подруги. «Вот молодец, работает так, что её хвалят», — подумала она, а мужу сказала:

— Ярик, я решила, мы едем в Италию. Бери билеты на самолёт на февраль через Москву в Рим, потом забронируем апартаменты, или отель. Из Рима на поезде поедем во Флоренцию. Ирина говорила, что это очень удобно.

— А ты хорошо подумала? — спросил Ярослав, — может, подождем? Надо же продумать все маршруты, как куда добираться, что вообще посетить. Нужно время, и побольше.

— Сколько можно думать? Уже несколько лет думаем, и никак не поедем, — твердо сказала Карина. — Хватит думать, надо ехать, и всё. А то ещё не дай бог, что-то опять помешает, так никогда и не попадем в Италию. Вирус этот из Китая, например. Времени у тебя достаточно, два месяца впереди. Давай так, билеты на самолёт я возьму сама, у меня как раз бонусы на аэрофлоте накопились. А ты садись за компьютер, ищи жилье, купи заранее билеты в музеи Ватикана. Потом открывай гугл и изучай маршруты. Я напишу Ирине, она нам закажет по телефону билеты в галерею Академии и в галерею Уффици. Хочется посмотреть фрески Микеланджело и его Давида. И еще дворец Медичи, и Усыпальницу Медичи, и картины Боттичелли. Спрошу у Ирины, сколько дней лучше провести в Тоскане и какие ещё города там лучше всего посетить.

— Хорошо, хорошо, — сдался Ярослав. Он знал, что если жена решила, спорить с ней бесполезно. — Свяжись с Ириной, пусть она посоветует, как спланировать поездку, забронирует для нас даты и, может быть, порекомендует гида в Риме. А я буду искать удобные транспортные средства передвижения по Италии.

До отъезда нужно было переделать кучу дел: купить, наконец, сапоги и ботинки, забрать из ремонта машину, найти новую сиделку маме и купить ей все необходимые лекарства, обслужить всех клиентов, которые были записаны заранее, дать полезные советы сыновьям, как себя вести и что делать по дому, пока их не будет. Ещё нужно было купить и привезти в подарок Ирине красную икру и кедровые орехи, которые она очень любила. В Италии их не продают. Как всегда, в последние дни перед поездкой Карина вертелась, как белка в колесе, и ничего не успевала.

В Риме они забронировали апартаменты рядом с центральным вокзалом Рома Термини, куда из аэропорта Фьюмичино можно было доехать на поезде или на автобусе. Ирина посоветовала, что так будет лучше всего. Карина с Ярославом собирались провести 4 дня в Риме, потом поехать на скоростном поезде Italotreno во Флоренцию и провести там ещё 8 дней.

Кроме музеев были запланированы поездки по Тоскане в Сиену, Пизу, Вольтерру, Сан Джиминьяно и прекрасную долину Валь д'Орча с самыми красивыми пейзажами и лучшим тосканским вином. Они заранее списались с гидом в Риме, которую посоветовала Ирина, договорились об экскурсиях и попросили посоветовать хорошие траттории или рестораны поблизости от их апартаментов. Гида звали Нелли, она сама заказала им билеты в музеи Ватикана и в галерею Боргезе, куда очень советовала сходить и посмотреть статуи Бернини, картины Тициана, Рафаэля, Караваджо и кого-то ещё. У Карины уже все смешалось в голове от обилия информации, но она решила, что разберутся на месте.

Наконец, наступил долгожданный день отъезда. 8 февраля Ярослав и Карина вылетели компанией Аэрофлот из Томска в Москву, потом из Москвы в Рим. Полет был долгим, 4,5 часа до Москвы, затем 3 часа они сидели в аэропорту Шереметьево потом ещё 3,5 часа до Рима. Вылет был ранним, но Карина не могла спать в самолете. Она читала книгу о династии Медичи и пыталась рассказывать мужу о том, что им предстоит увидеть во Флоренции. Ярослав сначала делал вид, что внимательно слушает, а сам в это время потихоньку клевал носом, пока не заснул. «Наверняка, водки побольше выпил в аэропорту, пока я по магазинам дьюти-фри гуляла. Ну ладно, пусть поспит», — думала Карина. Самолет вылетел из Томска в 7 часов утра, и в 12 часов дня по местному времени они приземлились в Риме.

Глава 2. Рим

Разница во времени с Томском и Римом была 6 часов, на родине было уже 18 вечера. Пока прошли паспортный контроль, таможню, взяли автобус из аэропорта до станции Рома Термини и разместились а апартаментах — наступило время ужина. Карина с Ярославом пошли в ближайшую тратторию рядом с площадью Народа. Такой вкусной пасты они ещё никогда не пробовали! Она называлась: bucatini all’amatriciana, это были толстые макароны с дырочкой в центре, которые просто сбегали с тарелки. Поэтому приходилось нарезать их ножом. Соус состоял из томатной пасты с кусочками копчёной ветчины и красным луком, к нему принесли тертый овечий сыр и подчеркнули, что это именно римский пекорино. Другой нельзя, иначе получится совсем не тот вкус.

«Какие же итальянцы привередливые в еде», — подумала Карина.

Они решили взять у Нелли обзорную экскурсию и тур по музеям Ватикана. Без экскурсовода в Риме не обойтись, город очень большой, и слишком много достопримечательностей. А времени у Ярослава не было, чтобы самому продумать маршрут, слишком много было работы перед отъездом. Обзорная экскурсия состоялась на следующий день утром, гид оказалась веселой женщиной среднего возраста, маленького роста, с кудрявыми рыжими волосами и темно-карими глазами, которые поблескивали через очки. Нелли сказала, что она родом из Москвы, закончила там университет МГУ, факультет истории искусств. В Риме она живет уже больше 20 лет и постоянно учится. Ей пришлось сдавать очень трудный экзамен, письменный и устный, чтобы получить лицензию на работу экскурсоводом.

Во время экскурсии Нелли сначала показала церковь Санта Мария делла Виктория с шедевром работы Джан Лоренцо Бернини: «Экстаз Святой Терезы» в капелле Корнаро. Эта статуя из белоснежного мрамора изображала ангела, который метил стрелой прямо в сердце Святой Терезы. Святая лежала у его ног с полузакрытыми глазами, сверху на ангела падали золотые лучи солнца, а сама часовня была похожа на театр. Справа и слева в верхней части капеллы было два балкончика, в каждом из которых сидело по четверо мужчин из мрамора, которые смотрели на эту сцену.

— Это заказчики, хозяева часовни, члены семьи Корнаро, — объяснила гид. Оказывается, в каждой церкви какая-либо богатая итальянская семья покупала пространство, где они строили свою капеллу и украшали по своему вкусу фресками, статуями или иконами. Джан Лоренцо Бернини жил и работал в XVII веке, в эпоху барокко. Тогда была очень популярна отделка помещений разноцветным мрамором и позолоченная лепнина. Если, конечно, позволял кошелёк. Но в данном случае было видно, что позволял. Немного смущало выражение лица Терезы: оно выглядело так, как будто она достигла пика оргазма.

Потом они зашли все вместе в совершенно незаметную церковь Сан Пьетро ин Винколи, и тут Карина увидела один из лучших шедевров Микеланджело — статую Моисея. Тот сидел в центральной нише настенного памятника римскому папе Юлию II, как объяснила Нелли. Она долго рассказывала историю создания этого памятника, которая длилась почти 45 лет. Как Микеланджело задумал огромный похоронный монумент понтифика с тремя ярусами и 40 статуями в натуральную величину. Но он не подумал о том, что на каждую статую у него уходило не меньше года работы и таким образом великий скульптор запланировал себе работу на 40 с лишним лет. Потом, после смерти Юлия II, его наследники шесть раз просили Микеланджело поменять проект, и каждый раз уменьшать количество статуй. В конце концов их осталось всего шесть, и то только три из них работы самого Микеланджело: Моисей, Лия и Ракель. А остальные выполнили его ученики.

— Сначала Микеланджело изваял Моисея сидящим прямо и смотрящим вперед. Но потом ему вдруг пришло в голову, что пророк слишком статичен, и надо бы добавить движения. Поэтому скульптор развернул его голову налево, и левая нога немного отставлена назад. Посмотрите, как он рукой перебирает волосы бороды! — восхищалась гид. — Говорят, племянник понтифика сказал, что уже одного только Моисея достаточно, чтобы воздать честь папе Юлию II.

— А почему у Моисея рога? Ему что, изменила жена? — спросил Ярослав.

— Нет, они олицетворяют лучи солнца, которые расходились от головы Моисея, когда он спустился с горы Синай, — пояснила гид. — Просто сначала неправильно перевели с еврейского слово «karan», что означает «лучи». Его приняли за слово «keren», это переводится «рога».

— Он выглядит, как живой, — восхищённо заметила Карина. — Кажется, вот-вот встанет и пойдет.

— Есть такой анекдот, что когда Микеланджело закончил Моисея, он был сам настолько восхищён его реализмом, что сказал:

«Говори! Почему ты не говоришь?» — и ударил пророка молотком по колену, — радостно рассказывала Нелли, и все рассмеялись.

«Хорошо, что мы взяли гида, — думала Карина, выходя на улицу. — Мы бы сами на за что не нашли эту церковь, она в какой-то подворотне находится. И не узнали бы столько интересного про Микеланджело и папу Юлия II».

— А ещё, говорят, под губой Моисея в бороде спрятан медальон, на котором Микеланджело изобразил портрет папы Юлия II. Но мы не можем подойти близко и посмотреть, чтобы убедиться в этом, — продолжала гид, не умолкая ни на минуту.

Потом они посмотрели Колизей и восхитились его размерами. Римский амфитеатр, оказывается, был построен на месте большого озера, которое когда-то находилось в саду Нерона. Император Веспасиан приказал разрушить дворец Нерона и осушить это озеро. А когда на его месте император Адриан из династии Флавиев построил амфитеатр — туда перенесли колоссальную статую Нерона высотой 36 метров. Поэтому амфитеатр назвали: «Колизей» от слова: «колосс». Лицо Нерона, правда, заменили на облик римского божества.

«Вот как странно появляются названия», — удивлялась Карина. Сколько ни учись, всего знать невозможно. Они ещё долго бродили по городу, посмотрели остатки Римского форума, место, на котором был убит Юлий Цезарь, площадь Венеции, фонтан Треви, площадь Испании с фонтаном «Лодочка», площадь Четырех фонтанов. Все это, кроме форума, были творения Бернини. Как же он успел все это построить?

— Ничего удивительного, — объяснила Нелли, — у него было много помощников, которые работали по его проектам. Один, без помощников, ваял свои шедевры только Микеланджело. Поэтому он и был гением.

Под конец они успели попасть в Пантеон и посмотреть могилу Рафаэля Санти.

— Надпись на могиле художника переводится: «Здесь покоится великий Рафаэль, при жизни которого природа боялась быть побежденной, а после его смерти она боялась умереть», — пояснила Нелли. После этого они распрощались с гидом и договорились встретиться через два дня, когда они должны были вместе идти в музеи Ватикана. Завтра было воскресенье, музеи Ватикана были закрыты, и они хотели послушать мессу, которую читал папа Франческо I.

Вечером Карина и Ярослав пошли на ужин в ресторан на берегу реки Тибр, который им понравился своим видом на замок Святого Ангела. Римский барашек с артишоком тоже оказался очень вкусным, а тирамису на десерт было просто божественным. Ночью оба спали, как убитые, после такой насыщенной пешеходной экскурсии. А утром проснулись рано из-за разницы во времени и заспешили на площадь к собору. Нужно было ехать на метро, народу было много, но все же они добрались нормально. Понтифика удалось увидеть только издалека, но и этого было уже достаточно, чтобы Карина почувствовала себя счастливой. Ведь не каждый ведь день встретишь папу Римского, пусть даже на расстоянии.

Потом они гуляли по городу, посмотрели мост и замок Святого Ангела с огромной статуей Архангела Михаила с мечом, который он вкладывал в ножны. После обильного обеда Карина с Ярославом захотели отдохнуть, а потом сходить в две церкви, где находятся полотна Караваджо. Их просто завораживала живопись этого художника: черный фон и выхваченная лучом света основная сцена. В ней было что-то зловещее, как будто затягивало в преисподнюю.

Следующие два дня пролетели незаметно. На третий день пребывания в Риме они посетили галерею Боргезе, куда им заказала билеты Нелли. Там оказалось много статуй работы самого Бернини и прелестная «Венера с яблоком» работы Антонио Канова. Гид во время обзорной экскурсии рассказала, что скульптору позировала полуобнаженной сама сестра Наполеона Паолина Бонапарт. Это вызвало большой скандал в обществе, все женщины её спрашивали:

«Как же вы на это решились? Неужели вам не было неудобно?» На что Паолина отвечала:

«Ну почему же неудобно? Мастерская Кановы очень удобная и хорошо отапливается».

«Смелая женщина, — думал Ярослав, глядя на скульптуру, — и очень остроумная. А судя по статуе ещё и красавица».

На следующий день у них была запланирована экскурсия с Нелли в собор Святого Петра и в музеи Ватикана. Собор поразил своей монументальностью и великолепием внутри.

— Когда Микеланджело проектировал купол собора Святого Петра в Риме, — рассказывала гид, — он взял за основу флорентийский. Но он не повторил купол Брунеллески, а создал что-то своё. Говорят, перед отъездом из Флоренции он сказал:

«Я еду в Рим строить его сестру. Она будет больше, но никогда не будет лучше». Жалко, что при переводе теряется рифма, по-итальянски будет: «Vado a Roma a fare la sua sorella. Sara piu grande, ma mai piu bella».

Купол и собор были грандиозными, в центре площади стоял египетский обелиск, а вокруг была мощная колоннада со статуями святых и апостолов наверху. Нелли рассказывала, что все 284 колонны были построены по заказу Римского папы Александра VII в середине XVII века, автором проекта был Джан Лоренцо Бернини. Он спроектировал 2 полукольца колонн из травертина, которые, как щипцами, охватывают площадь окружностью 196 метров. Напротив входа на площадь находится другой проход, он которого колонны ведут прямо ко входу в собор Святого Петра. Поход между колоннами не прямой, он расширяется по мере приближения к фасаду храма, что зрительно увеличивает сам проход и размеры колонн. Если смотреть на площадь сверху, поднявшись на купол собора, то по форме она напоминает огромный ключ. То есть символизирует ключ от Рая, который Иисус передал апостолу Петру. Ещё одна интересная особенность в том, что площадь с обелиском находится ниже по уровню, а проход с колоннадами постепенно повышается при приближении к храму, и как будто втягивает посетителя внутрь собора.

Гид рассказала также, что обелиск высотой 25,5 метров и весом 350 тонн был привезён из египетского города Гелиополя во времена правления императора Калигулы в 37 году нашей эры. Изначально он находился в центре цирка Нерона и оставался там после его запустения, но лежал уже горизонтально. Согласно преданию, именно на этом месте был подвергнут мучениям и распят за веру апостол Петр, а потом уже построены собор Святого Петра и Ватиканский дворец. В конце XVI века архитектор Доменико Фонтана по заказу Римского папы Сикста V поднимал обелиск на пьедестал высотой 15,5 метров с помощью огромной пирамиды из дубовых лесов. На это понадобилось 800 рабочих, 75 лошадей и 44 лебедки. Таким образом была проделана грандиозная работа. Наверху обелиска сначала был большой шар, где, по легенде, хранился прах Юлия Цезаря. Но когда его смонтировали, то внутри нашли только пыль. Шар убрали в музеи Капитолия, а наверху обелиска разместили бронзовый крест с лучами, в который вмонтирована реликвия — кусочек животворящего креста.

Внутри храма справа Нелли показала за стеклом первую статую на тему: «Оплакивание» работы молодого Микеланджело Буонарроти. Она рассказала, что он работал над этим изваянием в возрасте всего 24 лет по заказу французского кардинала Жана Билер де Лагрола. Эта статуя предназначалась для капеллы королей Франции, которая находилась рядом со старой базиликой Святого Петра. В начале XVI века, по мере того, как собор расширяли, капелла была разрушена, и шедевр Микеланджело перенесли в храм.

— Какая тонкая работа, — восхищалась Карина, — кожа как бархат, каждая мелкая деталь видна, даже завитки на бороде Христа. И какое печальное лицо у Богородицы, прямо расплакаться хочется.

— А почему Мадонна так молодо выглядит? — спросил Ярослав. — Даже моложе сына. Ведь если она родила его лет в 17, а он был распят в 33 года, Богородице должно быть 50 лет на тот момент.

— Вот то же самое спрашивали и у Микеланджело, — ответила Нелли. — Он сказал, что Святая Дева никогда не стареет, а остается вечно юной. Кстати, это не единственная работа Микеланджело на эту тему. Второе его «Оплакивание» находится во Флоренции в музее собора Санта Мария дель Фьоре, вы можете там её посмотреть. А третье в Милане, он ваял его уже перед самой смертью в возрасте почти 89 лет и не успел закончить, умер.

Балдахин работы Бернини над могилой Апостола Петра тоже впечатлил своими размерами и красотой. Нелли рассказала, что он был построен для обозначения места, где был похоронен апостол Петр, и находится прямо над склепом базилики. Сейчас это место называется: «Пещеры Ватикана», там находятся захоронения почти всех Римских пап, сменявших друг друга на Святом престоле. Сам балдахин состоял из 4-х витых бронзовых колонн, над капителями которых были высокие каменные основания, а на них через выражения женских лиц изображены фазы родов. Все это было невероятно интересно, жалко только, что снизу не было возможности разглядеть.

Колонны были соединены горизонтальным антаблементом, над которым от углов шли 4 другие, изогнутые в виде запятой, колонны. Они украшены лавровыми ветвями, которые символизируют страсть заказчика папы Урбана VIII к поэзии, ящерицами, символизирующими новое рождение и поиск Бога, и пчелами, которые есть на гербе папской семьи Барберини. Эти колонны были соединены наверху изогнутым антаблементом, украшенным позолоченным шаром с крестом. Как и все другие творения Бернини, этот балдахин является шедевром архитектуры барокко. Карина и Ярослав глаз не могли отвести от восхищения, все остальное в соборе тоже заслуживало внимания. Но времени оставалось мало, им предстоял долгожданный визит в музеи Ватикана.

Билеты были заказаны заранее, поэтому не пришлось стоять в огромной очереди, которая даже в феврале, как змея, опоясывала соседние здания. Внутри была толпа туристов, но они с помощью гида ловко обходили всех людей и останавливались только перед самыми ценными шедеврами. А их было много: алтарные образа, античные римские и греческие статуи, огромные географические карты, древние манускрипты, драгоценности. В маленьком дворике они увидели знаменитого «Аполлона Бельведерского» и «Лаокоона с сыновьями» — две античные римские статуи I века нашей эры. «Лаокоон» был копией греческой бронзовой скульптуры, но оригинал утерян. Потом были апартаменты, которые украшал фресками молодой Рафаэль Санти.

— Посмотрите на эту сцену: «Папа Лев III коронует Карла Великого, — говорила Нелли. — Видите этого хорошенького ребенка, который смотрит на зрителя? Это, предположительно, изображен Ипполито Медичи, внебрачный сын Джулиано Медичи, младшего брата папы Льва X. Но о династии Медичи вам расскажет больше Ирина во Флоренции, они оттуда родом.

— Я читала в самолёте книгу о Медичи, но не успела закончить, — сказала Карина, — дошла только до Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано. А папа Лев X кем ему приходился?

— Средним сыном, а младший был как раз Джулиано, отец Ипполито.

— Про него я ещё не читала, — ответила Карина.

— А про убийство Джулиано Медичи, брата Лоренцо, уже прочитала?

— Нет, только про то, как Лоренцо спас своего отца, и про его свадьбу на Клариче Орсини.

— Ну тогда еще все самое интересное впереди! — засмеялась Нелли. — Все услышите во Флоренции, и собор увидите, где убийство произошло.

Потом они посмотрели портреты Леонардо да Винчи, Донато Браманте, Микеланджело Буонарроти и автопортрет самого Рафаэля Санти на фреске: «Афинская школа», и после этого прошли в Сикстинскую капеллу. Вот тут они застыли с открытыми ртами. Фрески Микеланджело произвели на них эффект удара током, такая была энергетика. Нелли пыталась сначала показать им росписи на стенах, который писали Боттичелли, Перуджино, Гирландайо, Пинтуриккьо и еще кто-то. Но это были просто красивые, правильно написанные сцены. От фресок работы Микеланджело веяло силой, магнетизмом, энергией и каким-то, действительно, ужасом. Особенно «Страшный суд» на алтарной стене — огромное количество мускулистых полуобнаженных тел на фоне ярко-синей ляпис-лазури, так называлась эта дорогая краска. И работал Микеланджело один, без помощников! Просто невероятно, как он смог прожить 89 лет, если так много и тяжело работал.

— Микеланджело все фигуры написал обнаженными, — рассказывала гид. — Но потом вселенский собор католической церкви, который проходил в городе Тренто, запретил обнажённые тела в искусстве. Тогда художнику передали от папы, чтобы он навёл порядок на фреске. На что Буонарроти ответил:

«На фреске навести порядок не сложно, пусть лучше папа наведёт порядок в мире». И отказался исправлять сцены.

— Почему же они все равно прикрытые? — спросил Ярослав.

— Потому что за него нарисовал штанишки его последователь Даниэле да Вольтерра, за это его даже прозвали «штанописец», — весело ответила Нелли.

— А это кто такой страшный? — спросил Ярослав, показывая на фигуру с уродливым лицом и длинными ушами.

— Это Минос принимает души умерших грешников в Аду. На самом деле Микеланджело изобразил папского церемониймейстера Бьяджо да Чезена, который раскритиковал его работу. Так мастер ему отомстил. Смотрите, как змея обвивает тело Миноса и кусает его орган.

— А как церемониймейстер потом на это отреагировал? — спросила Карина.

— Устроил скандал и попросил папу убрать его из Ада. На что папа Павел III с притворным ужасом ответил:

«Что ты, даже я не уполномочен убрать тебя из Ада!».

— А вот тот, с бородой наверху, который держит нож и какую-то шкуру? — спросил Ярослав.

— Это Святой Варфоломей апостол, с которого сняли кожу живем, когда мучали за веру. В лице Святого Варфоломея Микеланджело изобразил писателя, критика и памфлетиста Пьетро Аретино, который постоянно слал ему письма с советами, как писать «Страшный суд». Буонарроти не выдержал и написал в ответ: «Господь Бог в день Страшного суда, несомненно, прислушается к вашим советам. Мне же позвольте писать по-моему». А снятая кожа у него в руке это автопортрет самого Микеланджело.

Экскурсия в музеи Ватикана заканчивалась визитом в Сикстинскую капеллу, после чего они уже двигались по направлению к выходу. Вдруг Карина увидела неприметную дверь в стене, которая была слегка приоткрыта.

— А что за этой дверью? — спросила она гида.

— Туда никого не пускают, даже гидов и студентов, — ответила Нелли. — И вообще она всегда закрыта, впервые вижу её открытой. Но я нашла одну старинную книгу в библиотеке, там говорится о секретных кухнях Ватикана, вход в которые был разрешен только доверенным поварам и слугам. Там готовили еду для пап, а потом по тайным коридорам официанты доставляли блюда прямо в столовые или банкетные залы. Это было сделано с целью предотвратить отравление. Подозреваю, что эта дверь ведет как раз в одну такую кухню.

— А туда можно войти? — спросил Ярослав.

— Вообще-то нет, нельзя, — Нелли оглянулась в поисках служащего и увидела, что тот сидел в углу на стуле, уткнувшись лицом в телефон. — Но пока смотритель играет с телефоном, он ничего не видит, и не слышит. Так что можем попробовать, мне самой любопытно.

Глава 3. На банкете папы Льва X

Они толкнули дверь посильнее, проникли туда, и дверь за ними захлопнулась. Впереди был длинный, темный коридор, в конце которого виднелась другая дверь, откуда проникал свет. Ярослав пошёл впереди, Карина за ним, и последняя шла Нелли. Когда она дошли до конца коридора и открыли дверь полностью, то, действительно, увидели огромную кухню, где сновали повара и поварята. Слуги в каких-то странных костюмах с ливреями уносили готовые блюда с дичью, красиво украшенной овощами и фруктами, и приносили пустые. В огромных каминах жарили на вертелах поросят, кабанов, телят, фазанов, перепелок, уток. В других каминах висели котелки, где что-то варилось и булькало. Одни повара вертели дичь, чтобы она поджаривалась с разных сторон, другие мешали варево в котелках и добавляли какие-то травки и специи. Их помощники раскатывали тесто, взбивали кремы, в углу несколько человек сооружали огромный торт. Всем этим руководила какая-то полная женщина в длинном платье и белом чепце, под который были убраны все волосы. Все вокруг говорили по-итальянски, но Карина почему-то понимала. Она оглянулась, чтобы спросить у гида, куда они попали. Но Нелли не было, она просто испарилась.

— А вы кто такие? — вдруг спросила их женщине в чепце. — Как вы сюда попали и что вы здесь делаете? Почему вы так странно одеты, мужчины?

Похоже, она приняла Карину за мужчину.

— Ээээ, мы туристы, гуляли по Ватикану. Вот увидели открытую дверь и решили посмотреть, что здесь такое, — залепетала Карина, к своему удивлению, на итальянском языке.

«Я и не знала, что умею говорить по-итальянски», — подумала она.

— Странно, двери сюда всегда закрыты для посторонних, — сказала женщина. — Что-то голос у тебя женский, хотя ты и похож на мужчину. Кастрат, что ли? И что такое туристы? Паломники может?

— Да, да, мы паломники. Приехали в Рим поклониться мощам Святого Петра, — придумала Карина. — Я не мужчина, я женщина.

— А что же волосы у тебя такие короткие? Тифом, наверное, болела? Излечения хочешь попросить у Апостола? Он, конечно, поможет. Тем более день сегодня какой! Нового папу наконец-то выбрали! Вот и банкет готовим в честь этого, Лев X покушать любит. Приказал, чтобы не меньше 100 перемен разных блюд было, — вздохнула женщина.

— Нового папу? Разве Франциск I умер? Нет, такого не может быть. Тогда был бы траур, похороны, конклав! — воскликнул Ярослав.

— Какой ещё Франциск I? Не было никогда такого папы, — запротестовала женщина, — вы вообще откуда пришли? Паломники не едут, пешком идут. Вы что, только сегодня пришли в Рим? Наверное, из самой Англии идете дорогой Римлян? Тогда понятно, что ничего не знаете. Папа Юлий II умер ещё 21 февраля. Конклав 16 дней тянулся, наконец, сегодня выбрали папой кардинала Джованни Медичи. Он взял имя: Лев X. Разве не видели на улицах знамена с гербом Медичи?

— А год сейчас какой? — спросила Карина.

— У тебя, наверное, ещё и жар, детка. Не зарази тут нас всех, пожалуйста. 1513 год от Рождества христова сейчас идёт.

Карина с Ярославом уставились на женщину, но решили вовремя прикусить языки.

— Нет, я уже выздоровела, не беспокойтесь. Просто волосы пришлось обстричь все. Мы, правда, паломники. Если можно, мы сейчас в собор к мощам пойдём, ладно?

— Да вы что, нельзя паломников просто так отпустить и не накормить даже. Теперь понятно, почему вы так странно одеты. В Англии простой народ, наверное, так одевается. Меня зовут Летиция, — представилась женщина, — а вас как?

— Я Карина, а это мой муж Ярослав, — ответила Карина.

— Да, я вижу, что ты очень хорошенькая (слово «карина» с итальянского переводится: хорошенькая). Вот волосы отрастут и снова красавицей станешь. Но имя-то у тебя какое? — спросила Летиция.

— Это и есть мое имя, Карина. В Англии такое встречается, — ответила Карина.

— Ну ладно, пусть будет Карина. Вы давайте присаживаетесь, сейчас Паоло вам риболлиты тосканской нальет, покушаете. Он из Тосканы, риболлиту отлично варит. Паоло! — окликнула она молодого повара в высоком колпаке. — Налей паломникам своей риболлиты, да побольше. Они из Англии пришли, много месяцев, наверное шли?

— С полгода где-то, — ответил Ярослав, — длинная дорога. С удовольствием риболлиты покушаем, спасибо.

— Только у меня к вам просьба, — сказала Летиция, — помогите нам с банкетом. Слуг на хватает, чтобы блюда разносить, господ обслужить, гостей понтифика. Вся его родня здесь: сестры, брат, кузен Джулио. И мастеров он знаменитых пригласил: Микеланджело Буонарроти здесь, Леонардо да Винчи, Рафаэль Санти, Донато Браманте, Джулиано да Сангалло и его брат Антонио, все на банкете. А уж сколько кардиналов, духовенства, земляков папы! С ног сбиваемся. Помогите, ладно? А ночевать можете у меня, приютить паломников — большая честь для любого христианина.

— Конечно поможем, не вопрос, — сказал Ярослав.

«Это как в тот люк я попала, только ещё лучше. Теперь мы в Риме XVI века, — думала Карина, хлебая горячую риболлиту. — Вот здорово! Мы же и Медичи увидим, и Микеланджело! Скорее доедим и будем помогать. Куда вот только Нелли делась, интересно?»

В это время на кухню вошла молодая рыжеволосая женщина лет 35-ти с карими глазами. Она была одета в роскошное пурпурное платье с пышными рукавами, расшитое серебром, белым жемчугом и бриллиантами.

— Все ли готово для подачи горячего? Закуски уже все закончились, пора. Гости ждут, — сказала она Летиции. Её лицо и голос показались до боли знакомыми. Точно, это была Нелли! Только помолодевшая, без очков, и одета по другому.

— Нелли! — крикнула Карина, — куда ты пропала? Мы тебя потеряли.

Женщина и Летиция обернулись.

— Нелли? Опять какое-то странное имя. Наверное, английское, — сказала Летиция. — Простите великодушно, мадонна Медичи, это паломники из Англии. Они вас, наверное, с кем-то спутали. Мы их покормим и они помогут нам обслуживать гостей. У нас все готово, сейчас первым делом несем блюдо с молочными поросятами, перепелками и фруктами. Дальше телятина с овощами, по рецепту мессера Леонардо да Винчи.

— Мадонна Медичи? — переспросила Карина, — извините великодушно. Вы, правда, похожи на мою синьору Нелли из Англии, которая шла с нами. Но она куда-то пропала несколько дней назад, мы её ищем.

— Никогда не слышала такого имени, хотя я и в Англии-то не была, — сказала женщина в пурпурном платье. — Надеюсь, ваша синьора найдётся. Меня зовут мадонна Контессина де Медичи, я — младшая сестра нового понтифика Льва X. Мы приехали с мужем и детьми из Флоренции специально, чтобы здесь все организовать, как надо. Эх, как жалко, что наш почтенный отец Лоренцо Великолепный не дожил до этого момента! От столько сделал, чтобы Джованни стал кардиналом! Но он даже и мечтать не мог, что его средний сын станет первым папой из рода Медичи!

Контессина прослезилась, очевидно, она очень любила отца.

— Мы много слышали про вашего прославленного отца, мадонна Медичи, — сказал Ярослав, — и скорбим о его ранней кончине. Сколько он сделал для Флоренции! Мы с женой на обратном пути обязательно посетим этот удивительный город.

— Да, он много сделал, а потом флорентийцы нас изгнали. Мой брат Пьеро, конечно, наломал там дров после смерти отца. Да ещё и Джироламо Савонарола вызвал смуту. Но ничего, слава богу почивший папа Юлий II был другом Джованни, он помог нам вернуть власть в республике. Сейчас там управляет мой младший брат Джулиано, но сегодня он здесь, на банкете. Паломников мы очень уважаем. Поешьте хорошенько, а потом, если хотите, помогите с обслуживанием. Или можете просто посидеть с нами на банкете за столом, когда будут подавать десерты. Сегодня папа Лев X угощает всех! Ждем вас.

Она отдала Летиции ещё несколько распоряжений и удалилась. Карина с Ярославом доели риболлиту, которая оказалась просто густым овощным супом с мелкой белой фасолью с черным глазком, какой-то непонятной ботвой, травами и хлебным мякишем. Блюдо было простое, но очень сытное, есть больше не хотелось. Хотелось посмотреть на банкет самого папы!

— Мы готовы! — заявили супруги.

— Тогда быстренько переодевайтесь. Мой сын Джанни даст вам подходящую одежду, и я вам скажу, что делать, — ответила Летиция.

Джанни оказался шустрым мальчишкой с черными глазами и тёмными, кудрявыми волосами, как почти у всех итальянцев. Он повел их в подсобку, где Ярослав облачился в костюм с ливреей, разноцветными чулками, короткими шароварами и беретом с пером. На костюме был вышит герб с 5-ю красными шарами и одним голубым с золотыми лилиями.

— Это герб Медичи, — объяснил мальчик, — впервые у нас римский папа из этого рода.

Карине он дал длинное темно-синее платье, белый передник и белый чепец но голову. Когда они вернулись, Летиция распорядилась, чтобы Ярослав помогал другим слугам носить огромные подносы с мясными и рыбными блюдами, украшенными фруктами или овощами. А Карине разносить кувшины с вином.

— Как только увидишь, что у кого-то заканчивается вино, подходи обязательно с левой стороны и предлагай пополнить бокал. Мужчина, женщина, сам папа или его кузен Джулио, неважно кто. Папа любит, чтобы было много еды, вина и веселья. Вот увидишь, что мы придумали для него на десерт.

Карина пошла по коридору и вышла в большой банкетный зал со столами, установленными буквой П. В углу был небольшой оркестр, музыканты играли незнакомую веселую музыку на флейтах и лирах. В центре зала жонглеры подкидывали и ловко ловили кольца, фокусники глотали огонь, а между ними бегали карлики и смешили всех своими ухмылками и выходками. Во главе стола она увидела ещё молодого, но уже полного мужчину с двойным подбородком, в красном одеянии и папской тиаре.

«Вот он, папа Лев X Медичи. Как же интересно посмотреть на него вблизи. С него и начну», — подумала Карина и направилась по направлению к понтифику. Тот заразительно хохотал над какой-то шуткой, которую ему шептал на ухо разряженный карлик. Наверное, придворный шут. С другой стороны сидел красивый черноволосый мужчина, который тоже улыбался шутке карлика. Их кубки были наполовину пустыми и Карина предложила им вина.

— Наливай, наливай побольше, карина, — сказал понтифик, очевидно, имея в виду, что она хорошенькая. Ведь не мог же он знать её имя. — Раз бог дал нам папство, так насладимся же им! Пусть всем наливают вина! И еды ещё несите для моих дорогих гостей! Микеланджело, а ты почему так мало ешь? — обратился он к мужчине, который сидел слева от него, после молодого, худощавого человека с длинными волосами до плеч и изможденным лицом.

Карина завертела головой, чтобы посмотреть на Микеланджело, и увидела мужчину лет 40 с короткими, волнистыми темными волосами и небольшой бородкой.

«Это же Микеланджело Буонарроти! — подумала она. — Вот здорово, надо и ему вина подлить. И женщина направилась к скульптору.

— Умеренность в еде мне отец привил с детства, ваше Святейшество, — ответил Микеланджело. — Вы же помните, в доме вашего почтенного батюшки я тоже немного ел. Еда отнимает время, которое я посвящаю моей супруге — скульптуре, и моим детям — статуям.

— Вот ты всегда такой был, Буонарроти, нисколько не изменился, — сказал папа. — Чуть что, сразу сбегал в сады что-то ваять. Но теперь, когда я стал папой, я хочу, чтобы ты всегда был при мне. Участвовал в охоте, присутствовал на всех банкетах, был в моей свите. Вон, посмотри на Рафаэля Санти, — папа показал на того самого молодого изможденного человека рядом с Микеланджело. — Он тебя на 8 лет моложе, а успевает все: и работать, и на банкеты приходить, и с женщинами встречаться. А картин и фресок сколько уже написал! Ты же только плафон Сикстинской капеллы закончил, да какую-то картину во Флоренции выполнил.

— Я не художник, я скульптор, — вспыхнул Микеланджело. — А плафон я расписывал лишь по принуждению вашего предшественника его Святейшества папы Юлия II. Сейчас мне надо закончить его похоронный монумент и я с удовольствием этим займусь. Там ещё очень много работы. Поэтому разрешите откланяться, ваше Святейшество. Меня ждет работа.

Он удержал руку Карины, которая собиралась подлить ему вина, и сказал ей:

— Спасибо карина, не надо. Хватит уже пить, надо делом заниматься. Не люблю я такое пустое времяпровождение.

Микеланджело поднялся и вышел из-за стола, а папа вдогонку ему пробормотал:

— Ладно, иди пока к своим статуям. А я ещё подумаю, как тебя от них оторвать. Нечего на почившего понтифика работать, новый папа — новые заказы.

«Такое ощущение, что здесь все знают моё имя, — думала Карина. — Ну что же, очень удобное имя. Мне сегодня вдвойне повезло — и Микеланджело увидела, и Рафаэля Санти. Может и Леонардо да Винчи где-то здесь?»

Она подошла с кувшином вина к Контессине Медичи. Та узнала её, улыбнулась и протянула бокал.

— Присаживайся рядом, паломница. Отдохни немного и выпей со мной вина, поешь мяса. Вы же кроме риболлиты ничего не ели.

— А это возможно сидеть рядом с такой важной синьорой, как вы? — спросила Карина.

— Конечно, раз я разрешаю, значит можно. Мой дорогой отец никогда не делал разницы между аристократами и простыми людьми. Для него была важна личность и талант. А ты, я вижу, женщина необычная, не простого сословия.

Довольная Карина села рядом с Контессиной и начала разглядывать пеструю толпу людей в дорогих, расшитых золотом, серебром, жемчугами и драгоценными камнями одеждах.

— А мессер Леонардо да Винчи присутствует на банкете? — спросила она Контессину.

— Конечно, — ответила Медичи, — вон он, видишь, смотри прямо. Вон тот пожилой мужчина с седыми волосами. Он только недавно вернулся из Милана во Флоренцию, и его пригласил в Рим мой самый младший брат Джулиано. Леонардо будет писать картину для папы, Джулиано уговорил брата дать ему заказ.

— А на какую тему? — спросила Карина.

— Святой Иоанн Креститель, покровитель нашей Флоренции, — ответила Контессина. — Леонардо, правда, мало что заканчивает. Надеемся, хоть заказ папы Римского закончит.

«Надо будет потом у тебя спросить про картину, когда ты снова станешь Нелли», — решила Карина. Она продолжала рассматривать толпу и кушать жареную перепелку, пока Ярослав таскал подносы с другими слугами.

— А справа от его Святейшества это кто сидит, — спросила Карина Контессину.

— Это наш двоюродный брат Джулио Медичи. У него печальная судьба. Его отец, наш дядя Джулиано был зверски убит в соборе. Я тогда еще даже не родилась, мама была беременна мной. И никто не знал, что у дяди была тайная любовница. Только через месяц после его смерти к моему отцу приходит наш придворный архитектор Антонио да Сангалло и сообщает, что некая Фьоретта Горини, которая живет поблизости от него, была любовницей Джулиано и родила его сына. Но сама скончалась и мальчик остался сиротой. Папа с бабушкой, она была еще жива, заспешили в дом Горини и забрали мальчика. Мой отец его усыновил и назвал: Джулио. Бабушка была так счастлива, после смерти дяди она столько горевала и плакала. А тут хоть кусочек его остался, его плоть и кровь, его сын. Мы все росли вместе: я с братьями и сестрами, Джулио, и Микеланджело с нами жил одно время, — вздохнула Контессина. — Какие были хорошие времена!

В это время к ним подошёл Ярослав с блюдом телятины и Контессина пригласила его тоже за стол.

— Это была последняя перемена горячих блюд, скоро будет торт и другие сладости. А ты тоже отдохни и поешь мяса. Садись рядом с женой, бери блюдо и бокал вина. Слуга тебя обслужит, — сказала она.

Напротив Карины сидела красивая и утонченная молодая женщина с золотистыми вьющимися волосами и голубыми глазами. Она была одета в белое платье, сверкающее золотыми нитями и бриллиантами, и казалась ангелом во плоти. На шее красавицы было двойное жемчужное ожерелье, а на пальцах — перстни с выпуклыми драгоценными камнями.

— Какая красивая, кто это? — спросила Карина Контессину.

— О, это опасная красотка. Её зовут Лукреция Борджиа, она внебрачная дочь Родриго Борджиа, который был папой под именем: Александр VI. Но он скончался, слава богу, 10 лет назад. Такого развратного и продажного папы ещё не было, у него было 4 внебрачных детей. Семейка была ещё та. Кроме Лукреции остальные внебрачные дети Родриго были сыновья. Средний Чезаре — это был просто кровожадный убийца. Он убил своего старшего брата Хуана, воевал с нашей родственницей Катериной Сфорца, грозил захватить Флоренцию. Слава богу, не успел, его самого убили. Младший Джоффре какой-то флегматичный, может, умственно отсталый. Вон он там подальше сидит с совершенно тупым лицом.

— А почему Лукреция опасная? — спросила Карина. — Это же все её брат и отец натворили.

— Видишь её перстни, — ответила Контессина, — говорят, они под камнем полые, там она держит яды. Незаметно повернет перстень, сыпнет яду в вино соседа, и наутро тот отправится в мир иной. А еще, говорят, пока был жив её отец — на ней опасно было жениться. Первый муж Лукреции был Джованни Сфорца из Милана. Как только он стал неугоден папе Александру VI — его вынудили признать своё мужское бессилие, из-за которого брак не был, якобы, консумирован. Таким образом ненужный брак аннулировали и Лукрецию выдали за более выгодного человека Альфонсо Арагонского. Сфорца опозорился на весь мир, но зато свою жизнь спас. А то убили бы, как второго мужа Лукреции, когда тот перестал быть выгоден Борджиа.

— Так теперь она не замужем? — спросила Карина.

— Почему же, замужем. Выдали в третий раз за Альфонсо д'Эсте, герцога Феррары. Он рядом с ней сидит. Только ему больше опасаться нечего, ни папы Борджиа, ни его кровожадного сыночка Чезаре больше нет в живых.

«Ах, как интересно, — думала Карина. — Обожаю такие светские сплетни. Надо ещё про неё саму, Контессину, что-нибудь спросить».

Но она не успела и рта раскрыть. В этот момент затрубили трубы, забили барабаны, распахнулись широко двери и слуги ввезли огромный, многоярусный торт на низкой тележке с колесиками. Торт был украшен со всех сторон кремовыми лиловыми ирисами и красными шарами, символизирующими герб Медичи. Наверху была фигура самого папы Льва X из меренги и крема. Торт медленно двигался в сторону понтифика, который уже вооружился большим ножом. Когда этот необычный десерт подъехал близко к Римскому папе, тот вонзил нож в середину и провел борозду. Вдруг из открытой щели начали вылетать разноцветные птички, которые заливались пением. А вслед за ними выскочили три маленьких мальчика с крыльями, которые изображали херувимов, и затанцевали перед гостями. Раздавались возгласы удивления и восхищения, папа смеялся и хлопал в ладоши, а его кузен Джулио только любезно улыбался и едва похлопывал пальцами.

— Вот увидите, мой брат теперь сделает Джулио кардиналом. Они с детства неразлучны, — сказала Контессина, — по закону незаконнорожденный не имеет права на кардинальский сан, но Джованни обязательно что-нибудь придумает. Первым делом папы думают о своих, это правильно. Я останусь в Риме, не вернусь больше во Флоренцию. И моя сестра Лукреция тоже пока не вернется, а Магдалена и так постоянно живёт в Риме.

— Правильно делаете, лучше держаться всем вместе, — сказал Ярослав.

— Мужчины пусть едут, Джулио и Джулиано. Да еще племянник Лоренцо есть, сын моего старшего брата Пьеро, — продолжала Контессина. — Флоренция наша, кто-то должен держать её в руках.

Потом было ещё долгое застолье: подавали куски торта, конфеты, вафли, восточные сладости, десертное вино. У Карины уже глаза слипались от усталости и обжорства. Наконец, слуги зажгли свечи и банкет подходил к концу.

— Вы переночуете на нашей вилле Медичи в Риме, мы часто принимаем там паломников, — сказала Контессина. — Пойдёмте, я вас провожу на кухню. Вы переоденетесь в ваши костюмы и я вас выведу тайным ходом.

Она взяла свечу и пригласила их следовать за собой. Карина с Ярославов переоделись в свои джинсы и куртки в подсобке, вышли и последовали за Контессиной уже по знакомому коридору. Шли они долго, вдруг свеча погасла. Сначала они видели только темноту, но потом, когда глаза привыкли к свету, они увидели щель впереди. Через неё проникал дневной свет, и наши герои устремились туда. Когда они открыли дверь и вышли, то увидели коридор, который вел к выходу из музеев Ватикана. Около двери стояла Нелли и улыбалась.

— Ну что, убедились, что там совершенно пусто? — сказала она. — Когда-то там были кухни, даже камин сохранился. А теперь эти помещения заброшены.

— Убедились, — согласилась Карина, — вот только воображение разгулялось. Показалось, что там и повара, и слуги, и банкет Римского папы, и даже как будто ты там присутствовала.

— Я на банкете понтифика? — засмеялась Нелли. — Это было бы здорово, но совершенно нереально. Даже при таком демократичном папе, как Франциск I. Ну а теперь нам нужно выходить на улицу.

Они все вместе вышли вслед за Нелли на свежий воздух и Карина спросила:

— Нелли, скажи, а ты знаешь что-нибудь про картину Леонардо да Винчи «Святой Иоанн Креститель?»

— Знаю, конечно, — ответила Нелли, — её заказал Леонардо Римский папа Лев X. Но тот, как обычно, начал изобретать какой-то особый лак ещё не приступив к работе, потом работал медленно и вовремя на закончил. Понтифик в раздражении отменил заказ, и Леонардо увез картину во Францию, когда переехал туда окончательно. Сейчас она в Лувре.

— Понятно, — задумчиво сказала Карина. Они попрощались и горячо поблагодарили гида. Экскурсия супругам очень понравилась, а путешествие в прошлое на банкет папы Льва X ещё больше. Нелли не только знала ответы на все вопросы, но и рассказывала смешные истории, шутила, было очень весело. К тому же гид оказалась реинкарнацией Контессины Медичи, дочери самого Лоренцо Великолепного.

Вечером Ярослав с Кариной опять погуляли по центру Рима, восхищаясь подсветкой, и поужинали в пиццерии. Несмотря на то, что был ещё низкий сезон, туристов на улицах Вечного города было много. Кое-где играли уличные музыканты, в барах и ресторанах было полно посетителей. К тому же было время карнавала и попадались ряженые. На следующее утро наши путешественники поехали на скоростном поезде во Флоренцию.

Глава 4. Флоренция

Во Флоренции была прекрасная погода для февраля, очень тепло и солнечно. Ярослав забронировал на этот раз отель «Брунеллески» в центре города, в улочке недалеко от собора. От станции они доехали на такси, это было совсем недалеко, минут 10. Можно было и пешком дойти, но с чемоданами по булыжной мостовой не очень-то удобно. Поезд приехал на вокзал: Флоренция Санта Мария Новелла без опоздания, в 10.30. А в 11.30 Ирина пришла за ними в отель.

— Какое историческое место вы выбрали для жилья! — восхищалась она. — Эта башня при отеле, где ресторан, является самой античной во Флоренции. Представляете, ей полторы тысячи лет!

— Ничего себе! — воскликнул Ярослав, — как же она до сих пор не рухнула?

— Это свойство нашего местного флорентийского камня, он очень прочный. Его даже называют «pietra forte», это переводится «сильный камень».

Потом Ирина рассказала, что сначала на этом месте были римские термы, потом их разрушили варвары, готы. Оказывается, название: «готический стиль» тоже от слова «готы». Потом Флоренцию захватили византийцы и построили эту самую башню в середине VI века на фундаменте терм. И, скорее всего, на месте небольшого бассейна круглой формы, может, джакузи. А с XI века в этой башне была женская тюрьма, где женщины спали на соломе. Солома по-итальянски: paglia, поэтому башню называют: «Пальяцца». А теперь это ресторан отеля «Брунеллески».

— Говорят, раз башня такая старинная, там происходят чудеса. Якобы, есть потайной ход, по которому можно попасть в прошлое. Но это, конечно, легенда. Просто они придают интерес экскурсии. Я люблю рассказывать легенды, — говорила гид.

Потом Карина с Ярославом отправились на экскурсию с Ириной, во время которой они долго гуляли по центру города. Собор Санта Мария дель Фьоре привел всех в восторг: сочетание стиля готики и разноцветного мрамора — белого, розового и зеленого было невероятно красиво. На фасаде собора оказалось множество статуй и бюстов святых, апостолов, Мадонны с младенцем и цветком в руке — это было название собора: Санта Мария дель Фьоре, Святая Дева Мария с цветком. На самом верху были бюсты Филиппо Брунеллески, Арнольфо ди Камбио, Микеланджело, Андреа Пизано, Франческо Петрарки, Данте Алигьери, Леонардо да Винчи, Рафаэля Санти, Джотто и многих других персонажей. Вокруг круглого окна с цветным витражом оказались бюсты Америго Веспуччи, Галилео Галилея и географа Паоло ди Поццо Тосканелли, который, как рассказала Ирина, раньше Колумба предположил, что надо плыть на запад чтобы найти новый путь в Индию.

На фасаде собора справа от центральной двери гид показала им герб династии Демидовых, которые вкладывали деньги в облицовку нового фасада. Конечно, сами Карина с Ярославом ничего бы этого не разглядели. Вот только в внутрь храма была длинная очередь и стоять в ней не хотелось.

— Вы можете попробовать войти туда ближе к вечеру, вдруг не будет очереди, — предложила Ирина. — А я вам расскажу, что там можно посмотреть. Самое главное — это огромная фреска на тему: «Страшный суд» работы живописца Джорджио Вазари и его помощников. Она по стилю напоминает «Страшный суд» Микеланджело, вы же видели в Риме?

— Видели, — сказала Карина. — Очень впечатляет!

— Эта тоже впечатляет, больше всего размерами. Её площадь примерно 3600 квадратных метров, это практически размер футбольного поля. Обязательно найдите на фреске Люцифера, его высота 8,5 метров. И Ирина объяснила, как его там найти.

— Ещё на фреске изображены семь кардинальных грехов в виде чудовищ и зверей, мать-природа, четыре сезона, время с песочными часами, смерть, которая переламывает свою косу, портреты Медичи, французского короля Франциска I, императора Карла V, автопортрет художника Федерико Цуккари со всей семьей, портрет Джорджио Вазари, скульпторов Бартоломео Амманати, Джамболоньи, Баччо Бандинелли. Больше 800 фигур, — продолжала рассказывать Ирина.

— А где находится дворец Медичи? — поинтересовался Ярослав.

— Который из трех? — спросила гид. — У них было три резиденции во Флоренции, две из них я вам точно сегодня покажу. И третью, если у вас будет желание прогуляться за реку Арно.

— Тот, где жил Лоренцо Великолепный

— Это рядом, сейчас мы туда пойдём, только Ворота Рая сначала покажу.

Воротами Рая оказались потрясающей красоты позолоченные двери Баптистерия с изображенными на них историями из Ветхого завета.

— Только это копии. Оригиналы были повреждены во время наводнения 1966 года, их отреставрировали, и сейчас они в музее собора, — пояснила Ирина. — А ещё копии этих ворот есть в Сан Франциско, это центральные двери собора Святой Грэйс, в Санкт-Петербурге в Казанском соборе, в Москве в Пушкинском музее. Мне даже как-то туристы говорили, что Пугачева с Галкиным заказали копии Ворот Рая для своей резиденции.

Гид также показала на дверях автопортреты мастеров Лоренцо Гиберти и его сына Витторио, которые их отливали, и некоторые интересные детали на сценах. Потом они разглядывали копии южных и северных дверей Баптистерия. Южные были простенькие, из тусклой бронзы, с 28-ю маленькими панелями. На сценах были изображены истории из жизни Святого Иоанна Крестителя, покровителя Флоренции, и 8 фигур добродетелей. На рамке виднелись совершенно одинаковые цветочки и львиные головы. Северные ворота были посложнее, тоже 28 панелей с историями из Нового завета, евангелистами и учителями церкви. На рамке были головы, среди которых оказался автопортрет Лоренцо Гиберти, который отливал и эти двери тоже, и крупные насекомые: жуки разных видов, саранча, осы, слепни, а также жабы, змейки, ящерицы и улитки.

— Точно неизвестно почему Лоренцо Гиберти изобразил этих тварей на дверях, — рассказывала Ирина. — Возможно, это своего рода амулет. Они символизируют зло, и, размещенные снаружи, охраняют священное помещение от зла.

— А это правда, что брата Лоренцо Великолепного убили в соборе? — спросила Карина.

— Да, сейчас по дороге ко дворцу Медичи я вам все расскажу. Это было самое знаменитое флорентийское убийство!

Они посмотрели снаружи ещё много интересного. Первый дворец Медичи, который был построен в середине XV века по их заказу, Усыпальницу Медичи, которую Ирина посоветовала обязательно посетить, потому что там семь подлинников Микеланджело, и там похоронен Лоренцо Великолепный со своим братом Джулиано.

— Мы увидим шесть его статуй в галерее Академии, включая Давида, и если посмотрим еще эти семь в капелле Медичи, это будет уже 13. Ни в одном городе мира нет столько подлинников Микеланджело Буонарроти, только во Флоренции. А завтра в галерее Уффици я вам покажу его единственную уникальную картину на дереве.

— Надо посетить обязательно Усыпальницу Медичи, — сказала Карина. — К тому же она маленькая, и совсем рядом. Здесь все рядом.

— Давайте посмотрим её после галереи Академии, тогда у нас получится экскурсия по творчеству Микеланджело, — предложила Ирина. — А если успеем в музей Барджелло, то вы увидите ещё 4 его оригинала: статую Вакха с сатиром, бюст Брута, рельеф Тондо Питти и незаконченного Аполлона.

Карина с Ярославом согласились и они продолжили экскурсию. После собора и квартала Медичи они увидели квартал, где жил Данте Алигьери, музей Барджелло снаружи и место, где когда-то был римский амфитеатр. Потом они посетили церковь Санта Кроче, где похоронены Микеланджело и Галилео Галилей. Карине и Ярославу понравились монументальные надгробные памятники с аллегорическими фигурами: Живопись, Скульптура и Архитектура на могиле Микеланджело и Астрономия с Геометрией над захоронением Галилея. Кроме того, в этой церкви оказались похоронены Никколо Макиавелли с аллегорической фигурой Политики на саркофаге, Джоаккино Россини с фигурой музыки, Михаил Огинский с его портретным бюстом, Лоренцо и Витторио Гиберти с простой могильной плитой на полу.

Семейные часовни были украшены сказочно красивыми фресками XIV века на разные темы: легенда о Животворящем кресте, истории из жизни Марии и некоторых святых: Иоанна Крестителя, Иоанна Богослова, Франциска Ассизского, Антония Аббата, Николая Чудотворца. Особенно им понравились 2 сцены. Одна — на которой Святой Николай Чудотворец воскрешал мертвых мальчиков, которых мясник убил во времена голода, порубил на куски и замариновал в бочке. А вторая — младенец Иисус в пеленках принес весть Волхвам о своем рождении. Это был первый ноктюрн в истории средневековой живописи. На площади перед базиликой Санта Кроче Ирина рассказала им о флорентийской традиции играть в футбол без правил в день Святого Иоанна Крестителя 24 июня.

— Все участники игры одеты в средневековые костюмы, — говорила она. — Поэтому игру называют: «Футбол в костюме».

Дальше по ходу экскурсии была площадь Синьории с Палаццо Веккио — второй резиденцией Медичи, куда они переехали, когда получили герцогский титул. Этот дворец стал особенно популярен после выхода романа Дэна Брауна: «Инферно». На площади Синьории перед дворцом было много статуй, среди которых выделялся фонтан Нептун с огромной белоснежной статуей божества.

— Это оригинал XVI века работы скульптора Бартоломео Амманати. Его недавно отреставрировали, отчистили от грязи, — объяснила гид. — До этого он был просто черный. Реставрация длилась 2 года, на неё ушло полтора миллиона евро. Спонсорами были марка Сальваторе Феррагамо.

— Какой мужчина, этот Нептун. Какие мускулы! — восхищенно приговаривала Карина.

— Обратите внимание, как лицо Нептуна похоже на лицо герцога Козимо I Медичи. Это он, сам Козимо в облике римского божества стоит посреди площади, — сказала Ирина и показала на конную бронзовую статую герцога, которая оказалась оригиналом XVI века работы скульптора Джамболонья. Её тоже планировали реставрировать, но пока руки не доходили. Потом они посмотрели копию Давида Микеланджело и копии работ Донателло: лев Мардзокко и «Юдифь убивает Олоферна». Рядом с Давидом стояла странная статуя слишком мускулистого уродливого мужчины с дубинкой в руках, который подмял под себя другого уродливого мускулистого мужика.

— Это «Геракл и вор Какус» работы Баччо Бандинелли, — продолжала гид, — по мифологии Какус был сыном бога Вулкана, и когда сердился, то плевался огнём. Какус украл у Геракла быков в одном из подвигов, связал из сзади за хвосты и тянул задом наперед, чтобы следы показывали обратное направление. Но Геракл разгадал его хитрость, нашел быков и убил вора дубинкой. Только вот статуя флорентийцам не понравилась в те времена.

— Почему? — спросил Ярослав.

— Из-за слишком накачанных мускулов, — ответила Ирина, — Баччо Бандинелли всегда хвастался, что превзойдет Микеланджело в скульптуре, и вот что у него получилось. Бенвенуто Челлини прозвал Геракла: «мешком с дынями». Я бы назвала: мешком картошки, но её тогда ещё не завезли из Америки.

На лоджии Ланци они полюбовались бронзовой статуей Персея с головой и телом Медузы Горгоны, на затылке которого был автопортрет мастера, виртуозными статуями XVI века работы скульптора Джамболонья: «Геракл убивает Кентавра» и «Похищение сабинянок».

— Это первые скульптуры в стиле барокко во Флоренции, — объясняла Ирина, — Джан Лоренцо Бернини вдохновился именно «Похищением Сабинянок» перед тем, как начал ваять свои статуи.

Затем они перешли через Старый мост с ювелирными магазинами на другую сторону реки Арно и гид рассказала им историю о том, как на мосту появились мясные ряды, и как они потом сменились на ювелирные лавки. Карину и Ярослава заинтересовала конструкция коридор Вазари, который тянется через галерею Уффици и Старый мост и соединяет два дворца Медичи.

— Туда можно попасть? — спросил Ярослав.

— К сожалению, он закрыт на ремонт с 2016 года. Обещают открыть в следующем, 2020 году. Но в Италии все непредсказуемо, вдруг что-нибудь случится.

— Ладно, когда откроется — ты нам сообщи и мы снова приедем, — попросила подругу Карина.

— Конечно, — ответила Ирина.

На другой стороне реки находился дворец Питти.

— Это последняя резиденция Медичи, — рассказывала Ирина. — Дворец так называется по фамилии его первого владельца купца Луки Питти, который заказал его построить. Но потом Питти разорился и выставил незаконченное здание на продажу. Примерно через 100 лет его купили герцоги Медичи и жили там в течение двух столетий, пока эта династия не вымерла. Потом там жили герцоги Лотарингские, которые управляли Тосканой после Медичи, сестра Наполеона Элиза Бачокки, которая была герцогиней Тосканы, когда Наполеон её захватил. И последним там жил король Виктор Эммануил II из рода Савойя, когда Флоренция была столицей Италии. Так что этот дворец можно назвать королевским. Сейчас это огромный музей с тремя этажами и большим количеством шедевров внутри. Там есть и картины, и мебель, и фрески, и лепнина, и драгоценности Медичи, и даже посмертная маска Лоренцо Великолепного. А современные потомки династии Питти живут напротив вот в этом дворце, — она показала в каком, — на нижних этажах у них отель «Pitti Palace» и рестораны, а не верхнем они живут сами.

Посетить хотелось все, но нужно было выбирать. В галерею Уффици вход был уже забронирован на завтра, на послезавтра они планировали поездку в Сиену, потом на следующий день галерею Академии и Усыпальницу Медичи. Надо еще было спланировать поездки в Пизу и Вольтерру, в Сан Джиминьяно и долину Валь д'Орча, экскурсии во дворец Питти и в музей Барджелло. Ярослав также хотел покататься на велосипеде, а Карина сходить в музей Леонардо да Винчи.

«Остальное решим потом», — думала Карина. Голова уже и так была переполнена из-за обилия информации.

Они распрощались с гидом до следующего дня, когда она должна была провести экскурсию в галерее Уффици. После этого Карина и Ярослав побрели, уставшие, через мост пообедать в тосканской траттории рядом с их отелем. Стэйк по-флорентийски из белой коровы породы Кьянина оказался выше всяких похвал, к нему подали запечённый картофель и салат. На закуску они заказали брускетту с помидорами — гренки из тосканского хлеба с кусочками свежих помидор, листьев базилика и мелко нарезанного чеснока, а к мясу выбрали местное красное сухое вино Кьянти Классико.

Глава 5. Потайной ход

После обеда Карина и Ярослав немного отдохнули в отеле и решили прогуляться по улочкам Флоренции. Хотелось попробовать войти в собор, если не будет очереди. Супруги выпили по стакану вина в ресторане отеля, на этот раз выбрали выдержанное в дубовой бочке Кьянти Руфина производителей Фрескобальди. Они уже двинулись к выходу и были в коридоре, как вдруг Ярослав увидел неприметную потайную дверь, которая сливалась со стенами. Она напоминала ту, что была на выходе из музеев Ватикана. Дверь была приоткрытой.

— Давай посмотрим, что там за этой дверью, — предложила любопытная Карина. Ярославу тоже стало интересно, вдруг они опять попадут куда-нибудь в интересное место.

— Скорее всего, подсобка какая-то, — Ярослав сделал вид, что ему неинтересно. — Но давай посмотрим, только быстро.

Супруги открыли дверь ещё немного и проскользнули туда. За ней оказался другой коридор, который тоже заканчивался приоткрытой дверью, из-за которой сочилась полоска дневного света. Карина с Ярославом прошли по второму коридору, толкнули эту дверь и оказались на улице. Там было гораздо теплее, чем утром, и уже вечерело. Улица оказалась кривой и узкой, вокруг были мастерские, где работали люди. Странно, что дверей в мастерских не было, только полукруглые открытые арки. Перед входом были прилавки, а в глубине были видны сами мастера, одетые в странные костюмы с передниками. Недалеко высились какие-то башни, а между ними — маленькие хижины. Такие строения Ирина показывала во время экскурсии, но теперь их было гораздо больше, и они были намного выше, чем утром. Это были настоящие каменные небоскрёбы.

— Вроде, мы по этой улице не проходили, — сказал Ярослав. — Давай лучше вернемся обратно и выйдем через отель.

— Давай, — ответила Карина и толкнула дверь, но та оказалась закрыта. Ярослав подергал дверную ручку в форме львиной головы, постучал в дверь, но все было напрасно. Она было наглухо закрыта и внутри была тишина.

— Не открывается, — сказал он, — придется прогуляться, потом вернемся и снова попробуем войти. Давай пойдем вон туда. Мне кажется, собор в той стороне. Может найдем его сами. Или, в крайнем случае, спросим у кого-нибудь.

Карина с Ярославом пошли прямо, но попали на продуктовый рынок. Вокруг были лавки, таверны, опять какие-то башни, церкви — ничего знакомого. Только колонна в центре рынка казалась похожей на ту, что они видели на площади Республики. И люди вокруг были как-то странно одеты. Некоторые мужчины попроще в штанах и грубых рубашках, подпоясанные верёвками. На их ногах было надеты плетеные лапти. Женщины были одеты в грубые темные платья до пола, из под которых внизу виднелись белые сорочки. На головах у женщин постарше были чепцы, у молоденьких девушек чепцов не было. Их волосы были либо распущены, либо собраны в узел. Сами Карина и Ярослав были в джинсах темно-синего цвета, свитерах и кожаных куртках. Другие люди поглядывали на них с некоторым удивлением. Стало жарко и куртки они сняли.

— Опять мы попали в прошлое что ли? Вроде не было такого рынка, — сказал Ярослав. — По крайней мере, Ирина его не показывала. Давай спросим, как пройти к собору.

— Давай, — ответила Карина.

— Скажите пожалуйста, где находится собор? — вежливо спросила она у торговца овощами и фруктами. К своему удивлению, Карина опять заговорила по-итальянски, как и в Риме. Торговец внимательно посмотрел на них и махнул рукой прямо.

— Вот туда идите, парни. Тут недалеко, за той башней. Вы, наверное, на вечернюю службу? Так ещё рано! Вы приезжие?

— Да, мы из России. Только я не парень, а женщина — продолжала Карина опять на итальянском.

— Россия? А что это за город? Или деревня? Если ты женщина, то почему волосы такие короткие, и одета в мужской костюм? И вообще вы как-то странно одеты, — сказал торговец.

— Как, вы не знаете, что такое Россия? Это же большая страна, — сказал Ярослав. — У нас многие так одеваются. Разве в Италии не носят джинсы?

Торговец поморгал глазами, похоже, ничего не понял, но сделал вид, что понял.

— Скоро привезут священный огонь к собору. Я сейчас закончу торговать и тоже пойду туда. Завтра Пасха, нужно взять немного священного огня для дома. Вы тоже, наверное, за огнем идете?

— Каким огнём? Какая Пасха? Февраль месяц, карнавал сейчас идёт, — удивился Ярослав.

— Что-то ты путаешь парень, — сказал торговец, — вина что ли слишком много выпил? Сегодня 25 апреля, суббота. Завтра Пасха, 26 апреля. А, ну вы же приезжие, не знаете нашей традиции. Когда-то давно, в XI веке, наш благородный флорентиец Паццино де Пацци участвовал в крестовом походе, откуда он привез три священных камня с горы Голгофа. С тех пор из них в субботу вечером перед Пасхой высекают священный огонь и поджигают факел. Раньше его развозили по домам, а теперь его на повозке с гербом Пацци, запряженной двумя белыми волами, привозят к собору. Там каждый, кто хочет, поджигает себе факел священным огнём. Жаль только, что синьоров Медичи не будет, они устраивают сегодня вечером прием на вилле во Фьезоле. Племянник самого Римского папы Сикста IV приехал к нам утром, кардинал Рафаэль Риарио. Видели его кортеж сегодня? В честь него и прием.

«Пасха, Пацци, что-то такое рассказывала сегодня Ирина, — пронеслось в голове у Карины, хотя она уже начала смутно догадываться, что произошло. — Медичи? Они же давно вымерли? Какой прием?»

— А какой сейчас год идёт? — спросила она разговорчивого торговца.

— Ты точно, парень, слишком много вина выпил за обедом. И Рождество у вас недавно было, и год вы забыли. Сейчас 1478 год.

— Как 1478 год? Ах, да, — Карина быстро взяла себя в руки, — у меня бывает потеря памяти, кратковременная. Я когда-то упал с коня и ударился головой, поэтому даты путаю.

— Ну здоровья тебе, — сказал торговец и начал закрывать лавку.

Карина с мужем пошли по направлению к собору.

— Похоже это была не легенда про потайную дверь, а правда, — сказал Ярослав. — Мы с тобой попали в прошлое, уже во второй раз. Помнишь, Ирина рассказывала про убийство Джулиано Медичи? Оно будет завтра в соборе! Сегодня на приеме Пацци задумали отравить Лоренцо и Джулиано, но не выйдет. Джулиано заболеет и останется дома. Поэтому на приеме они не увидят Джулиано и решат убить обоих Медичи завтра в соборе.

— Ярик, давай снова попробуем войти в эту дверь, — попросила Карина, — что-то мне хочется назад в нашу эпоху вернуться.

— Так её еще найти теперь надо, а я не знаю где. Давай пойдем пока к собору, посмотрим священный огонь, а дальше видно будет. А может останемся до завтра и спасем Джулиано?

— А ночевать где будем? Деньги нужны, и не рубли, не евро, не кредитные карты. У тебя есть флорины?

Ярослав посмотрел в кожаной сумке и с удивлением нашел кошелек, набитый золотыми и серебряными флоринами.

— Слушай, на нас смотрят как-то странно. Давай зайдем вот в ту лавку, где одежду продают, и оденемся по их моде. И обувь другую надо, — сказал он и потащил жену за руку к торговым лавкам.

Вокруг них гуляли щеголи в разноцветных колготках, коротких курточках и коротких или длинных плащах. На их головах были красные шапочки с закругленными полями, или без полей, на некоторых — береты с перьями. На ногах у мужчин была странная обувь типа ботинок из кожи с длинными, загнутыми острыми носками.

«Как же они ходят в таких? — думала Карина. — Неудобно же, можно носками зацепиться за что-нибудь. Прямо как у старика Хоттабыча обувь».

У взрослых мужчин были длинные плащи и тоже такие же шапочки или береты. Девушки были в богато расшитых золотом и серебром длинных платьях с ленточками на рукавах, волосы распущены по плечам и украшены гирляндами цветов. У женщин постарше тоже были дорогие, расшитые золотом, жемчугами и драгоценными камнями платья, но волосы спрятаны под красивые чепцы. Карина и Ярослав зашли в лавку к портному и попросили подобрать им готовую одежду по размеру.

— Откуда вы такие приехали? Что за странные костюмы у вас, — спросил портной. Но теперь уже Ярослав не стал говорить правду.

— Мы из Муджелло, — вспомнил он название сельской местности, откуда были родом Медичи, — приехали в город на Пасху. Вот только пока ехали, на нас напали разбойники и ограбили, одежду тоже унесли. Хорошо, хоть коней не забрали, а кошелек у меня в седельной сумке был. Появились крестьяне с палками и прогнали их. Вот эту одежду нам крестьяне дали, будем возвращаться домой, вернем им.

— Странная одежда для крестьян, ну да ладно, — сказал портной. — Выбирайте костюмы, шляпы, переодевайтесь. А эту одежду я вам в сумку упакую. Рядом тут лавка кожевенника есть, можете там обувь купить.

— Я женщина, — сказала Карина, — мне женская одежда нужна.

— Женщина? А почему без волос? И брови есть, и лоб не по моде? — спросил портной.

— У нас, в Муджелло, мода другая: брови большие и лоб низкий. А волосы мне разбойники обстригли, сказали, на парик продадут, — не моргнув глазом соврала Карина.

— Вот варвары, — посочувствовал портной, — ну ничего, это дело поправимое. Тут за углом лавка цирюльника есть, он тебе и парик подберёт, и брови подправит, и лоб тоже. Вы муж и жена? Замужним женщинам чепец положено носить, но парик все равно пригодится.

Карина и Ярослав выбрали себе по вкусу одежду и головные уборы. Ярослав выбрал мужские колготки синего цвета, рубаху зеленого, длинный красный плащ и красную шапочку по моде. Карина взяла длинное серое платье со съемными рукавами, расшитое золотыми нитями и жемчугами, и чепец белого цвета с серебряными нитями. Они расплатились с портным и пошли в соседнюю лавку покупать обувь.

Когда супруги вышли от обувщика, то уже ничем не отличались от местных щеголей и девушек. Только Ярославу было трудно поначалу ходить в ботинках с длинными носками, а Карине — в туфлях странной формы на высокой платформе, и тоже с длинными носками. Но обувщик сказал, что чем длиннее носок, тем моднее. И несмотря на то, что недавно вышел закон, который огранивал длину носков, флорентийцы все равно ухитрялись его обходить. За нарушение закона полагался штраф, они спокойно платили это штраф и покупали обувь с очень длинными носками. Пришлось идти медленно, высоко поднимая ноги. Заодно они зашли в лавку к оружейнику и купили Ярославу длинную шпагу с ножнами. Фехтовать он не умел, но портной убедил их, что каждый благородный дворянин должен иметь шпагу. Потом они пошли к цирюльнику, который подобрал Карине парик с длинными, белокурыми волосами по моде.

— Садись на стул, я тебе лицо подправлю, — сказал он.

После всех процедур он дал Карине зеркало плохого качества и она ахнула. На неё смотрела незнакомая женщина со светлыми, уложенными в узел волосами, высоким лбом и тоненькой полоской светлых бровей. Но раз это модно, значит, придётся так ходить. После этого они заглянули в ювелирную лавку и выбрали себе украшения. Карина купила кольцо с сапфиром, серьги и ожерелье, а Ярослав кольцо с рубином и золотую цепь с кулоном. Наконец, они закончили все покупки и процедуры, и вышли к собору Санта Мария дель Фьоре.

Глава 6. Собор

Через некоторое время показались бело-зелёные полосы восьмиугольного здания из мрамора, которое супруги сразу узнали.

— Крестильня, — сказал Ярослав, — это та, где врата Рая. Заодно увидим их оригиналы. За ней должен быть собор.

Появился и сам собор, но какой-то странный. Сбоку, вроде, тот же, что и утром, но фасад совсем другой. К тому же он был облицован мрамором только наполовину, его верхняя часть оставалась каменной. Но все равно было красиво, фасад как будто переливался и весь поблескивал из-за маленьких инкрустированных золотых пластинок. По обеим сторонами от центральной двери находились четыре монументальные статуи апостолов, верхняя часть была украшена статуями Иисуса, святых, пророков, какого-то Римского папы с длинной тиарой, сценами: «Рождество» и «Успение Богородицы». Между собором и крестильней были установлены античные римские саркофаги.

— Смотри, южные двери Баптистерия какие красивые, позолоченные. Утром позолоты не было, — сказала Карина.

— Конечно не было, это же оригиналы. А утром мы видели копии, — ответил Ярослав. — Давай посмотрим северные двери.

Они обошли крестильню и увидели, что на северных воротах сцены из Нового завета, головы на рамке и даже насекомые тоже были позолоченными. Это было так необычно по сравнению с тем, что они видели утром. А вот Восточные ворота почти не отличались, только выглядели ярче и красивее.

— Я вспомнил! — воскликнул Ярослав, — фасад собора другой, потому что его заменили. Помнишь, Ирина рассказывала? Утром мы видели фасад XIX века, а этот XIV века. Помнишь, там был герб Демидовых? На фасаде XIV века его быть не может.

Карина с Ярославом обошли собор со всех сторон, чтобы посмотреть, какие ещё произошли изменения. Храм был огромный, 153 метра в длину и 90 метров в ширину в области трансепта, они обходили его достаточно долго. Все остальное казалось таким же, как в XXI веке: трехцветный мрамор, облицовка в стиле готики, узкие двухчастные окна с остроконечными арками, водостоки в виде голов разных зверей и чудовищ. Они даже нашли голову бычка с рогами, которую им показала утром Ирина и рассказала про неё забавную легенду. На колокольне рельефы и статуи тоже были такими же, как и утром. Но Карина помнила, что тогда там были копии XIX века. Значит, сейчас они видели оригиналы работы Донателло с помощниками, Луки делла Роббиа и Андреа Пизано.

Только полоска между куполом и тамбуром была полностью каменной. Утром они видели, что одна из 8-ми долек этой полоски была закрыта белыми мраморными арками. Экскурсовод рассказывала, что эту полоску закрывал мрамором скульптор Баччо д'Аньоло в начале XVI века, но не закончил, потому что его работу высмеял Микеланджело. Он назвал её: «клетка для сверчков».

«Острый был на язык, этот Микеланджело — думала Карина. — мне бы никогда не пришло в голову, что это похоже на клетку, тем более для сверчков. Какая гадость!»

Но во Флоренции XV века среди юношей была традиция дарить любимым девушкам на 1 мая сверчков в клетках, которых они ловили сами и поле. В это время на площади между собором и крестильней уже собралась толпа наряженных флорентийцев: мужчин, женщин, юношей, девушек, детей и даже стариков с палками. Издалека были слышны звуки труб и дробь барабанов.

— Что это за барабанная дробь? — спросил Ярослав.

— Это везут повозку со священным огнём, — ответил стоявший рядом с ними молодой парень лет 25-ти с кудрявыми, черными волосами и карими глазами. — А вы приезжие? Как вас зовут? Меня Лоренцо.

— Лоренцо Медичи? — радостно спросила Карина

— Что вы, синьора! — весело засмеялся Лоренцо, — я Лоренцо ди Креди, художник, ученик самого Андреа Верроккьо! — с гордостью добавил он.

— Меня зовут Якопо, а это моя жена Катерина, — подобрал итальянские имена Ярослав, — мы только сегодня приехали из Муджелло, первый раз во Флоренции. Постой, Верроккьо это же учитель Леонардо да Винчи! Ты его знаешь, Леонардо?

— Конечно, он мой лучший друг вместе с Пьетро Перуджино. Вон Перуджино идет, и Сандро Боттичелли с ним вместе. Он тоже с нами работал у Верроккьо, но теперь у него своя мастерская. Видишь вот тот шар на куполе? Это мы его отливали шесть лет назад! — похвастался Лоренцо ди Креди.

— Да, я слышал об этом, — ответил Ярослав. — Вы молодцы, красивый шар получился. А Леонардо придет?

— Сегодня нет, он занят какими-то рисунками. Странный человек, но хороший. Он все хочет летательный аппарат изобрести. Невозможно это, не летают люди, как птицы. А вы какого рода будете? — спросил Лоренцо?

— Торнабуони, — ляпнул Ярослав, не подумав, первую же фамилию, которая пришла ему на ум.

— А я — Катерина де Барди, — присела в реверансе Карина.

— Да вы что? Значит, ты родственник мадонны Лукреции Торнабуони и её брата Джованни? — восхитился Лоренцо, — ты же кузен самого Лоренцо Медичи, и вы никогда не видели его? Он часто бывает в Муджелло. А вы, синьора, родственница бабушки Лоренцо Великолепного, Контессины де Барди. Жаль, что она умерла.

— Мы видели Лоренцо Медичи, но очень давно, — выкрутился Ярослав. — Я несколько лет жил в Милане, учился там. А Катерина выросла в поместье Барди далеко от Муджелло. Потом, когда мы поженились, она переехала ко мне. Её ещё не было там, когда Лоренцо приезжал. Поэтому она не помнит его. А почему Сандро Боттичелли такой грустный? — Ярослав поменял тему. — Он всегда такой?

— Нет, не всегда. Ровно два года прошло с тех пор, как Симонетта Веспуччи умерла, тогда весь город плакал. Вот с тех пор Сандро и грустит. Любил он её очень, забыть не может. Хоть художник и не ровня благородной даме. Симонетта была из знатного рода Каттанео из Генуи, потом её выдали замуж за Марко Веспуччи, богатого банкира. И Джулиано Медичи был в неё сильно влюблен, тоже никак забыть не может. Да разве можно забыть такую красоту? — вздохнул Лоренцо. — О, смотрите! Вот и ваши родственники Медичи идут. Лоренцо, его жена Клариче Орсини и мать мадонна Лукреция Торнабуони. Пойдёмте, я вас представлю.

— Так они же на вилле Фьезоле должны быть на приеме, — сказал Ярослав.

— Они потом туда поедут, после службы. И кардинал Рафаэль Риарио с ними, племянник папы Сикста IV. Он сегодня утром приехал. Жаль, что вы кортеж не видели, так красиво было! Джулиано только не вижу. Заболел, наверное. Он ишиасом мучился последнее время.

Лоренцо потащил Карину с мужем за собой, и вскоре они увидели высокого мужчину в длинном красном плаще с красной шапочкой. Он вел под руку беременную молодую женщину, ещё с ними была пожилая дама с благородными чертами лица в длинном черном платье и белом чепце на голове, концы которого спускались на плечи. Лоренцо и дама были немного похожи, у них был одинаковый длинный, приплюснутый в переносице нос и слегка выпяченная нижняя губа.

Когда Карина с Ярославом подошли близко, то они увидели, что внешность Лоренцо Медичи была, откровенно говоря, неприятная: неправильные черты лица, смуглая кожа с угрями, густые, кустистые брови, черные, жидкие волосы с прямым пробором, глаза немного навыкате. У Лукреции и беременной женщины волосы были спрятаны под чепцы, так что не было видно, какого они цвета. Их лица были бледные и невыразительные, с маленькими глазками, бровей не было видно, ресницы блеклые, лбы слишком высокие.

— Добрый вечер Лоренцо, мадонна Лукреция, мадонна Клариче. Представляю вам вашего кузена Якопо Торнабуони и его жену Катерину де Барди. Мы только что случайно познакомились, — представил супругов Лоренцо ди Креди.

— Добрый вечер Лоренцо. Якопо? Есть у меня такой племянник в Муджелло, только давно его не видела, — заулыбалась Лукреция. — Жаль только, что мой брат Джованни сейчас в Риме по делам банка и не может познакомиться с вами. Вы сегодня приехали? Что же гонца не прислали заранее известить о вашем приезде?

— Эээ, сюрприз хотели сделать, мадонна Лукреция, — сказал Ярослав.

— Прекрасный сюрприз! — услышали они хриплый, скрипучий голос Лоренцо Великолепного. — Я приветствую вас во Флоренции и очень рад видеть родственников в своем дворце. Сейчас заберём священный огонь и после мессы сразу поедем на виллу Фьезоле, я там организовал банкет в честь приезда кардинала Риарио. Вы, наверное, уже слышали? Я вас приглашаю поехать с нами. Ты, дорогая, после мессы лучше домой поезжай, отдыхай, — нежно обратился Лоренцо к жене. — Тебе в твоем положении тяжело, ребёнок со дня на день родится может.

— Конечно, мы поедем с вами, Лоренцо. Спасибо за приглашение! — поспешила согласиться Карина, чтобы Ярослав не успел возразить. Ей очень хотелось побывать на вилле Медичи во Фьезоле, которую она разглядела только издалека с площадки Микеланджело. Оттуда это казался маленький белый домик.

Звуки барабанной дроби были уже совсем близко, и вот на площадь сначала вступил подеста — городской глава, как объяснил Лоренцо Великолепный. Он был верхом на красивом гнедом коне, за ним шел кортеж разряженных благородных господ, которые вели под руки дам в дорогих, длинных платьях со шлейфами и с кружевными накидками на высоких прическах из осветленных волос. Шлейфы дам несли дети в красивых платьицах, похожие на ангелочков, спустившихся с небес. Потом шли молодые юноши с разноцветными чулками на ногах, в коротких штанишках и коротких плащах. На головах у них были причудливые шляпы с перьями.

С ними были молодые девушки и длинных шелковых расшитых золотыми и серебряными нитями платьях с пышными съемными рукавами. У них были длинные, распущенные волосы и венки из красивых цветов на головах. Затем шли барабанщики в разноцветных костюмах, которые отбивали дробь, и знаменосцы, которые ловко подкидывали и ловили флаги с гербами Флоренции. За ними показались два белых вола с венками из цветов на рогах, они медленно ввозили повозку с гербом династии Пацци на площадь кафедрального собора под оглушительные аплодисменты собравшихся людей. Дальше шли представители ремесленных цехов со своими знаменами, и замыкали кортеж представители духовенства: главный архиепископ Флоренции и священники с большими манускриптами в руках. Наверху повозки стоял большой факел с огнём.

Два молодых парня вскочили на телегу, брали у людей факелы и зажигали их от священного огня. На одного из них смотрела влюбленными глазами молодая, приятная девушка, немного похожая на Лукрецию Торнабуони.

— Это моя сестра Бьянка, — сказал Лоренцо Ярославу. — А на повозке её муж Гульельмо Пацци и его брат Франческо. Эх, не доверяю я им, завидуют они нам. Не хотел Бьянку за Гульельмо выдавать, но они любят друг друга. Ну да ладно, пусть живут счастливо. Пойдёмте за огнем, а потом в собор. На приеме я вас всех познакомлю.

Он вручил Карине и Ярославу два факела, которые принесли слуги, и дал один факел своей матери. После церемонии получения огня они все пошли в храм на вечернюю службу. Внутри уже было полно народу, и все держали факелы. Через цветные витражи собора красиво проникал вечерний свет, который казался каким-то божественным. Лоренцо с Лукрецией, Клариче, Кариной и Ярославом подошли поближе к алтарю и заняли самые почетные места.

Карина принялась любоваться цветными витражами храма, которых было больше 40, и на них были изображены самые разные сцены. Она помнила из экскурсии, что первые готические окна в области нефа были XIV века, а остальные в нефе, на фасаде и в области трибун — XV века. Особенно ей понравилось окно со сценой: «Коронация Богородицы». Оно было единственное, выполненное по рисунку Донателло. Остальные цветные витражи были сделаны по рисункам Лоренцо Гиберти, автора северных и восточных дверей крестильни, про которого она хорошо помнила. И художников Паоло Уччелло и Андреа дель Кастаньо, о которых Карина ничего не знала. Обо всем этом ей потихоньку рассказала Лукреция Торнабуони, пока они ждали службу. Наконец, священник начал читать мессу, и хор мальчиков время от времени что-то пел красивыми голосами.

«Хорошо, что храм каменный, пожара не будет», — думал Ярослав. Он хотел увидеть фреску купола, но, к его разочарованию, тот внутри был покрыт штукатуркой.

— Брунеллески хотел, чтобы купол мозаикой украсили. Но мы пока не решили, что делать, — сказал Лоренцо Медичи, увидев, что Ярослав с Кариной смотрят наверх. — Филиппо был великий инженер, никто не справился с проектом купола, только он. И подъемные машины тоже Брунеллески проектировал, чтобы поднимать наверх материалы, работников и еду. Он им даже не позволял спускаться вниз во время обеда. Филиппо на моего деда Козимо работал вместе с Донателло. Жаль, что умерли оба. Архитекторы еще есть, а вот скульпторов хороших не осталось, кроме Верроккьо. Хорошо, хоть живописцы тоже есть: Сандро Боттичелли, Доменико Гирландайо, Лоренцо ди Креди, Перуджино, Филиппино Липпи, сын Филиппо Липпи. Леонардо да Винчи тоже прекрасный художник, но вот заказы никогда вовремя не выполняет, — сокрушался Лоренцо.

«Ах, да, купол же Джорджио Вазари только в конце XVI века расписывал», — вспомнил Ярослав.

— Будет у вас хороший скульптор, я это чувствую, — успокоила Карина Лоренцо. — Лет через 10 только. Микеланджело Буонарроти его зовут, запомни это имя.

— Ты что, будущее предвидеть можешь? — удивленно спросил Лоренцо. — Есть у Лодовико Буонарроти сын по имени Микеланджело, так ему три года только. Неизвестно еще, что из него получится.

— Получится, ещё как, вот увидишь. Вспомни мои слова через 10 лет, открой школу скульптуры и возьми его туда учеником, — сказала Карина.

— Школа скульптуры — это хорошая идея, — задумчиво произнёс Лоренцо. — Но надо все хорошо обдумать. Остался у меня ученик Донателло, его зовут: Бертольдо ди Джованни. Хороший скульптор, но не гений. Вот он и может стать учителем молодых талантов, только их ещё надо будет найти. Но не сейчас, сегодня и завтра праздник. Давайте лучше мессу слушать, а то причастие скоро.

Лоренцо замолчал, перекрестился и начал внимательно слушать священника.

«Вот и сбылась мечта с Лоренцо Великолепным поговорить, — думала Карина. — Ещё бы с Леонардо да Винчи пообщаться».

Она не знала, что и эта её мечта скоро сбудется.

Глава 7. Прием на вилле во Фьезоле

После службы Лукреция Торнабуони настояла, чтобы Карина и Ярослав обязательно поехали вместе с ними на банкет на виллу в городке Фьезоле.

— Карета большая, мы все вполне поместимся, — говорила она, — Клариче не может ехать, ей через месяц рожать. Внуки ещё маленькие, чтобы присутствовать на приеме. Джулиано заболел, муж мой, Пьеро Медичи, умер 9 лет назад. Вы, наверное, слышали от кого-нибудь в Муджелло? Будем только мы четверо.

— Да, конечно, мы слышали о смерти синьора Пьеро и очень скорбим, — сказал Ярослав.

— А лошади ваши где? Вы же не пешком пришли, — спросил Лоренцо Медичи.

— Мы их на постоялом дворе оставили, где остановились на ночь, — быстро придумала Карина. — Одежда у нас только эта, к сожалению. Нас ограбили по дороге, хорошо, хоть живыми остались. Местные крестьяне нам дали свою одежду временно, а эту мы перед мессой купили.

— Да, разбойников сейчас много, — вздохнула Лукреция. — Тем более, что вы наши родственники, а у Медичи много врагов. Нелегкое сейчас время, даже папа Сикст IV теперь наш враг с тех пор, как Лоренцо отказал ему в ссуде 30 000 флоринов. Никаких постоялых дворов, вы наша родня, ночевать будете в нашем дворце. Даже слышать не хочу возражений!

— Конечно, мадонна Лукреция, с большим удовольствие принимаем ваше приглашение, — поспешил заверить Ярослав.

Они сели в роскошную, позолоченную карету с гербом Медичи, запряженную четвёркой белых лошадей, и поехали в сторону городских ворот. «Вот здорово, — думала Карина, — мы увидим виллу Медичи, я даже не мечтала об этом. И дворец Медичи увидим внутри, и капеллу Волхвов. Ирина рассказывала, какие там красивые фрески. Заодно посмотрим, как он выглядел при Медичи, он же потом был разграблен. Хорошо, хоть Лоренцо не узнает об изгнании его сыновей и разграблении дворца, не доживет до этого. Жалко, конечно, что он умрет так рано, в возрасте всего лишь 43 лет».

Они выехали за городские ворота и поехали по дороге, которая круто шла вверх. Было ещё достаточно светло, в конце апреля темнеет поздно. Карина любовалась пейзажами, которые были прекрасны. За окном проплывали холмы с виноградниками, уже покрытые зелеными листьями, оливковые деревья, которые никогда не теряют серебристо-зеленую листву. Кое-где виднелись большие дубы, буки, каштаны. Стройные ряды кипарисов вели к какой-то небольшой вилле.

— Это вилла князей Корсини, наших друзей, — пояснила Лукреция. — У них есть еще вилла в деревне Сан Кашано, какое вино они там производят! Сегодня обязательно попробуете на банкете. И маркизы Антинори будут, у них мы тоже покупаем вино. Много будет благородных семей, со всеми познакомитесь.

А Ярослав тем временем болтал с Лоренцо Великолепным.

— Сколько у тебя детей? — спрашивал он.

— Два сына, Пьеро старший, ему 6 лет. Джованни младший, ему всего 3 года. Он будет кардиналом, я так решил, — охотно рассказывал Лоренцо. Было видно, что он любит свою семью. — И ещё у меня три дочери. Лукреция самая старшая, ей 8 лет, Магдалена средняя, 5 лет, и Луиза самая младшая, ей всего 2 годика. Вот скоро ещё один ребёнок родится.

— Мальчик или девочка? — поинтересовался Ярослав. Карина дернула его за руку и прошептала на ухо:

— У них же УЗИ не делают, откуда ему знать.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Лоренцо, как будто услышал Карину. — Повитуха говорит, что будет девочка, а она ещё никогда не ошибалась. Если и правда родится девочка, назову Контессина. Как мою бабушку, Контессина де Барди, которая умерла 5 лет назад. Она же твоя родственница, Катерина?

— Да, она была двоюродной сестрой моего дедушки Алессандро Барди — придумала Карина. — Но я её совсем не помню, жалко.

— Неважно, все равно мы и с тобой родственники, хоть и дальние, — улыбнулся Лоренцо. — Как хорошо, когда вокруг тебя собирается семья!

— Очень красивое имя Контессина, — польстил Ярослав. — Редкое, я никого, кроме Контессины де Барди, с таким именем не знаю.

Карета остановилась у ворот, которые открывали слуги. Вдалеке был виден небольшой каменный дом белого цвета, к нему от ворот вела дорога, вокруг которой росли розы и ирисы.

— Ирис — это символ нашей Флоренции. Вы, наверное, знаете? — рассказывал Лоренцо Медичи Карине. — А роза — символ самой Богородицы в искусстве. Поэтому мы всегда сажаем эти цветы в наших садах. А ещё мы любим цитрусовые, завтра увидите в саду нашего дворца во Флоренции.

— Да, конечно, знаем про герб Флоренции — красный ирис на белом щите. И легенду об успении и вознесении Богородицы, как после этого на её саркофаге зацвели розы, — заверила Карина.

— А ты образованная женщина, хоть и живешь в сельской местности. Я таких людей люблю и уважаю. Для меня знатное происхождение не имеет роли, я и сам не имею титула. Главное, чтобы человек был умным и талантливым, — говорил Лоренцо, пока они шли вдоль дорожек сада.

Все вместе они вошли внутрь виллы, вслед за ними подъезжали другие кареты, из которых выходили нарядно одетые мужчины, женщины, юноши и девушки. Обстановка внутри поражала своей роскошью: фрески, гобелены, картины круглой формы с позолоченными резными рамами, деревянная инкрустированная мебель, сундуки, расписанные разными религиозными сценами или эпизодами из рыцарских романов, или украшенные рельефами с растительным орнаментом.

— Это Сандро написал картину, — сказала Лукреция, когда увидела, что Карина разглядывает круглую картину, на которой были изображены Богородица с младенцем и пятью ангелами без крыльев. — Представляешь, он её нам посвятил, утешить меня хотел после смерти мужа Пьеро. Но мы на этой картине все такие красивые, просто нереальные. Смотри, Богородица — это я, но я же некрасивая, я знаю. Вот эти два ангела внизу — это мои сыновья: Лоренцо и Джулиано. А эти три ангела наверху — мои дочери: Мария, Бьянка и Наннина.

— Главное, это внутренняя красота. Я слышала, вы пишете прекрасные стихи, мадонна Лукреция, — польстила женщине Карина. — Я очень люблю хорошие стихи.

— Писала, пока мой Пьеро был жив, спасибо. Как-нибудь вам с мужем почитаю. Вот, кстати, моя дочь Наннина и её муж Бернардо Ручеллай, познакомьтесь. Его отец, Иоанн Павел Ручеллай, сделал подарок всей Флоренции. Он оплатил облицовку фасада церкви Санта Мария Новелла.

— Видели, красота! — кивнул Ярослав, — Леон Баттиста Альберти, автор фасада, великий архитектор.

— Да, он работает на всю нашу семью, — сказал Бернардо Ручеллай. — Дворец наш спроектировал, лоджию, семейные часовни.

Бернардо был красивым мужчиной с тонкими, благородными чертами лица, каштановыми волосами, тонкими усиками и бородкой. Ярослав пожал ему руку и поцеловал руку Наннине Медичи-Ручеллай, приятной молодой женщине со светлыми, как у Лукреции Торнабуони, глазами. Ее волосы были спрятаны под чепец, но немного прядей было видно, они были каштанового цвета. Лукреция повела знакомить Карину и Ярослава с другими гостями, фамилии которых мелькали у них в голове и не запоминались: Содерини, Питти, де Росси, Корсини, Макиавелли, Барди, Антинори, Петруччи и ещё кто-то.

— Познакомьтесь с Аньоло Полициано, очень ученый человек, философ, поэт, учитель моих детей, — Лоренцо Медичи представил им некрасивого молодого человека с черными волосами и густыми бровями. — И с Алессандро Боттичелли, это мой лучший художник. А вот и Доменико Гирландайо с братьями, все они вместе работают в одной мастерской под его руководством. Тоже прекрасные художники, я их очень люблю. Но Сандро мне как брат родной, его ещё моя мать взяла под свое покровительство по рекомендации семьи Веспуччи. Ярослав поочередно пожимал руки живописцам, картины которых они собирались завтра смотреть в галерее Уффици. А Карина приседала в реверансе и подавала руку для поцелуя.

— Надо же, простые художники, и их пригласили на прием, — сказал Ярослав Карине.

— Ты забываешь, что Медичи сами незнатного рода. А Лоренцо не делает разницы между знатью и простым человеком. Для него главное ум и талант. И порядочность, конечно. Он мне сам только что об этом говорил, пока мы шли ко входу, — сказала Карина.

— Якопо Пацци и его племянники Франческо и Гульельмо, — представила Лукреция зрелого мужчину и двух молодых парней. — А вот и моя младшая дочка Бьянка, жена Гульельмо.

— Очень приятно, — пожал руку мужчинам Ярослав, а в голове мелькнуло:

«Пацци, это же те самые, которые хотят убить Лоренцо и Джулиано! Надо им завтра помешать».

— А когда же приедет Джулиано? — спросил Франческо Пацци. — Он, наверное, с какой-нибудь девушкой припозднился, — подмигнул он Лоренцо, который подошёл к ним поздороваться.

— Если бы так! Но Джулиано, к сожалению, заболел. У него ишиас обострился, еле ходит, бедняга. Не знаю даже, придет ли завтра в собор на праздничную службу, — ответил Лоренцо.

Лицо Франческо тут же помрачнело, в темных глазах мелькнула злоба. Но Лоренцо, похоже, этого не заметил.

— Позвольте познакомить вас с нашим другом Бернардо Барончелли. Он совсем недавно вернулся во Флоренцию, долго был в отъезде, — сказал Якопо Пацци и представил им мужчину лет 30, с жидкими тёмными волосами и маленькими серыми глазами.

«Вот они, главные убийцы Джулиано: Франческо Пацци и Бернардо Барончелли. Пацци переводится: „сумасшедший“. Наверное, вся семейка сумасшедшая. Хотя муж Бьянки кажется вполне приличным человеком. Как он может замышлять убийство братьев своей жены? Надо подумать, как им всем завтра помешать», — думала Карина.

Наконец, приехал главный виновник торжества — кардинал Рафаэль Риарио со свитой. Ярослав с удивлением увидел 17-летнего юношу, почти мальчика с детским лицом, розовыми щеками и пухлыми губами.

— Такой молодой, а уже кардинал? — С удивлением спросил он Лоренцо Медичи.

— Ну, во-первых, он племянник папы Сикста IV. Во-вторых, кардиналом уже в 16 лет разрешается стать. Вот исполнится моему Джованни 16 лет, я и ему куплю сан кардинала, — ответил Лоренцо.

— А потом он станет римским папой Львом X, — сказала Карина.

— Хотелось бы, конечно, но кто может предсказать. Опять твое чутье? — спросил Лоренцо. — А имя сама придумала? Хотя хорошее имя, лев — ещё один символ Флоренции, как и ирис. И, знаешь, перед тем, как родился Джованни, Клариче приснился сон, что она родила в соборе красивого льва. А на следующий день родился сын. Может, это вещий сон?

— Конечно, вещий, — кивнула Карина. — Главное верить, и все сбудется.

«Жаль, что ты не доживешь до этого момента, — подумала она про себя. — Гордился бы своим сыном. Первый римский папа из рода Медичи, и первый папа родом из Флоренции».

Гости расселись за столы, и пир начался. Слуги беспрерывно подносили блюда с закусками, потом несли горячее: жареную дичь, телятину и молочных поросят на вертелах. Все было очень вкусно, вино лилось рекой.

«Пост перед Пасхой здесь точно не соблюдают, — думала Карина, — но как же все вкусно! Ладно, мы не религиозные, значит, тоже можно не соблюдать».

Ярослав сидел между Сандро Боттичелли и Аньоло Полициано.

— До сих пор грустишь, Сандро? Два года уже прошло, — спросил Ярослав молодого художника.

— Тебе уже рассказали? — поднял на него печальные глаза Сандро. — Это, конечно, не секрет, я очень любил её. Она была такой красивой, как ангел с золотыми волосами. И такой недоступной, жена самого Марко Веспуччи. Я мечтаю только о том, чтобы когда я умру — меня похоронили бы у её ног. А Марко Веспуччи долго не горевал, снова женился. Завтра ровно два года будет, как умерла Симонетта.

«Кузен этого Марко, Америго Веспуччи, узнает, что Колумб открыл новый континент», — думал Ярослав. Вслух он сказал Сандро:

— А ты нарисуй её на твоих картинах, Симонетту. На всех изображай: Мадонн, Весну, Венеру. Увидишь, тебе легче станет.

— Какую Весну и Венеру? Я такие не рисую, только религиозные сцены пишу. Или портреты, добродетелей ещё можно. Я недавно добродетель Силу писал для Трибунала, — ответил Боттичелли

— А вот ты возьми и напиши первым мифологическую картину. Прославишься, вот увидишь, — уговаривал Ярослав. — Через века тебя помнить будут, что ты первым был. И Симонетту все увидят на твоих шедеврах, её тоже прославишь.

— Я то же самое ему говорю, — сказал Аньоло Полициано с другой стороны. — Почитай, Сандро, Овидия, почитай мои стихи, и давай, пиши мифологию. Хватит с нас только религиозных тем.

— Хорошо ребята, я подумаю, вы правы, — оживился Сандро. -Действительно, пора все менять. Вон Джулиано Медичи тоже так любил Симонетту, но несколько месяцев назад утешился. Правда, не знаю с кем. А моим утешением является живопись! Я прославлю и себя, и Симонетту!

— Молодец! — похлопал его по плечу Ярослав.

Потом ему захотелось в туалет, который был в пристройке. Ярослав извинился, встал из-за стола и пошёл искать уборную. Возвращаясь, он увидел Франческо Пацци, Бернардо Барончелли и какого-то военного, которые шептались между собой. Ярослав остановился за дверью, чтобы послушать.

— Джулиано нет, а без него наш план провалился, — шептал Франческо Пацци. — Нельзя оставлять его в живых, должны быть убиты оба, и Лоренцо и его брат. Если один останется в живых, он будет главой республики. Тем более народ любит Джулиано даже больше, чем Лоренцо.

— Что же ты предлагаешь? — так же шепотом спросил Бернардо Барончелли. — Может, мне поехать сейчас во дворец Медичи и убить там Джулиано? А вы здесь, как было по плану, отравите Лоренцо?

— Нет, во дворец Медичи нельзя, — сказал Франческо, — там надежная охрана. Если ты его убьешь, тебя тут же схватят и заколют намертво на месте. К тому же, тебя без разрешения Джулиано туда не пропустят, а он тебя не очень-то жалует. Может и не разрешить.

— Я придумал! — оживился Барончелли. — Завтра Пасха, оба Медичи придут в собор на праздничную службу, они не могут её пропустить. Вот в соборе мы их и убьём, другого выхода нет. Медлить нельзя, я и ты, Франческо, берем на себя Джулиано. А ты, Монтесекко, — обратился он к военному, — вместе с архиепископом Франческо Сальвиати убьёте Лоренцо.