16+
Постижение

Объем: 214 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Постижение

Аннотация


В книге прослеживается описание жизненного пути паренька из далёкого посёлка Зауралья, крайнего юго-востока Свердловской области. Показано формирование его взглядов на суровую действительность нашей жизни во всём её многообразии. Все описанные события реальны, полны трагизма и глубоких душевных переживаний.

Поучения преподобного Амвросия, старца Оптинского (1812– 1891)

О добродетели


Четыре добродетели: мужество, рассуждение, целомудрие и правда. Целомудрие в том состоит, чтобы наблюдать за собой во всех действиях: в словах, в делах, в помыслах, значит соблюдать целыми все добродетели. И бесы чисты, но имеют гордость.

Что означает: «Жезл твой и палица твоя, та мя утешиста?» Ответ: «Жезл — крест, скорбь, а палица — молитва Иисусова. Жезл — деятельная часть добродетели, а палица — умная молитва».

Три апостола: Петр, Иоанн и Иаков, — говорил батюшка, — изображают веру, надежду и любовь. Иоанн изображает любовь — был ближе всех к Спасителю и на тайной вечери возлежал на груди у Спасителя. Петр, хотя и был за дверьми со служанками, но ему потом была вручена Церковь и дано право пасти стадо Христово. Он изображает веру. Об Иакове вообще говорится очень мало. Его совсем даже нигде не видно, но он удостоился вместе с другими двумя апостолами видеть славу Божию — он изображает надежду, так как надежда не видна: она таится для других всегда невидимо в человеке и хранит свою силу, и надежда не постыдит нас, ближних и дальних, всех чад.

Батюшка учил, как надо принимать неблагодарность людей: «Если делаешь доброе, то должно его делать лишь для Бога. Почему на неблагодарность людей и не должно обращать никакого внимания. Награду ожидай не здесь, а от Господа на небесах; а если здесь ждешь, то напрасно и лишение терпишь.


Гимн христианской любви.


Братья, не бойтесь греха людей, любите человека и во грехе его, ибо сие уже подобно божеской любви и есть верх любви на земле. Любите все создание божие, и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч божий любите.


Жизнь духовная.


Каждая вещь и дело не вдруг совершаются, а мало-помалу, по мере старения и понимания, а иногда и по мере понуждения, с возможными ошибками и неприятнастями, которые по времени все пройдут, а дело останется и возвысит человека.

«Есть много отступлений в жизни человека и общества. Одно из них — пренебрежение книгами, их не чтение. За это пренебрежение человек расплачивается всей своей жизнью. Если же это преступление совершает нация — она расплачивается своей историей».

Как всё начиналось Рассказ

Всяк кулик своё болото хвалит

Русская пословица


Моим друзьям детства посвящаю…


Из детства помнится многое и дорогое, родное для души. Отчётливо вижу картинку лета — мы с отцом стоим на берегу пруда, он держит меня за руку и, наблюдаем рыбаков, вытягивающих невод из воды на пологий травяной берег. В сетке невода играет хвостами, прыгает всякая живая рыбка. Мелкую рыбку выкидывают назад в пруд, а рыбу крупнее рыбаки и деревенские мальчишки, добровольные помощники рыбаков, кладут в плетёную корзину из дранки. За время протаскивания невода по дуге пруда от побережья канторы лесничества до нашего мостика Октябрьской улицы, в корзине улова набирается много разной рыбки. Отец поджидает подхода каравана рыбаков к нам, начинаются торги по покупке рыбы. Выбрав нужное количество рыбы, отец ведёт меня домой с уловом.

Сохранилась фотография такой событийной рыбалки.


В книге все фото взяты из архива моего старшего брата Германа.

1957 год. Я с отцом, слева стоит брат Сергей. Здесь мне пять лет. В таком возрасте я и стал знакомиться с нашим Заводоуспенским прудом. На фото мы стоим на пяточке мыса Песчаное. Фото сделал старший брат Герман.

Я с братом Сергеем вернулись с проверки короткой сети. Улов спрятан. 1957 год.


Вечером всю нашу семью мама накормит вкусным пирогом с рыбой. Испечённый на поду русской печи, вкус его становится особенно нежным и притягательным. На протяжении всей нашей шестнадцатилетней жизни в селе, пруд кормил нас вкуснейшей рыбой во все времена года, кроме зимних месяцев. В это время пруд погружался под лёд и засыпал в ожидании весны. Местное население в зимние месяцы занималось промыслом пушных зверьков. Рыбаков, желающих порыбачить и продать излишки, отец находил сам или к нему они приходили со своими предложениями товара. Такие встречи переходили в долгие беседы о жизни, о пережитом в трудные годы для всего народа нашей сторонушки.

Мне очень хорошо запомнился знакомый отца, Белоногов Анатолий, с улицы Новая, недалеко от нашей Октябрьской улицы. Это был вечный труженик в своём многочисленном семействе. Первоклассный рыбак в летнюю пору, он ещё и занимался садоводством на своём приусадебном участке. Лучшие саженцы всех растений и деревьев, село покупало у него, как и ежедневно добываемую им рыбу всех сортов. Отец частенько встречал его на пруду, когда Анатолий возвращался с рыбалки. У меня перед глазами стоит высокий, худощавый и загорелый мужчина с приятной улыбкой на лице. Дядю Толю знали вся ребята наших дворов. Воспитывая своих многочисленных детей, он оставался очень чутким и ко всем нам, ребятишкам, живущих по соседству с его домом. Находясь на берегу пруда, мы стремились подойти к нему, при возвращении с рыбалки. Нам интересно было посмотреть на его улов и просто пообщаться, зная его доброту в общении с нами. Он рассказывал нам где, в каком месте пруда клёв рыбки был лучшим. Поговорит, пожурит нас, потом оденет корзину с добычей на весло, закинет его на плечо и направится к дому родному. Окна его высокого дома видны со стороны пруда. Частенько из окна за мужем наблюдала жена, его возвращения с дальних мест пруда, волновалась за него, Анатолий Николаевич был человек уже в солидном возрасте. Это всё живёт и помнится мне, как светлая страница пережитого.

Со временем я познакомился с его младшим сыном, Колей, мне ровесником. Наша триада соседских мальчишек — я, Володя Григорьев, проживающий по улице Береговой и Коля Белоногов, большую часть лета проводили за ежедневным совместным поиском занятий — рыбалки с мостиков вдоль побережья, купанием в разных местах пруда, где не глубоко и, где есть песчаное дно, на нём приятней купаться. Накупавшись вдоволь, до лёгкой дрожи в теле, ложились на тёплый песок погреться и задремать, укрыв голову майкой. Блаженство таких дней не передать словами. В самое пекло дня возвращались домой на обед, оказание помощи родителям по уходу за огородом — пропалывали грядки, выносили накопленную траву со всего огорода. Когда подрастала ботва картошки, окучивали её гнёзда, пропалывали сорняки рукой и тяпкой. Я частенько обжигал руки осокой, душившей картофельное поле. Потом поливал себя дождевой водой из бочки, чтобы не было пузырей на коже. Такой полезный труд, вменённый нам родителями, приносил радость осознания общего дела для всей семьи. Болтаться днями без дела нам не позволительно. А ещё лучше старался сделать такую работу с утра, а потом пойти на улицу к друзьям. Лёгкость от такого исполнения придавала радости встречи — ты свободен, выполнил порученное дело, можешь примкнуть к игре в лапту, ёжика, погонять мячик или пойти искупаться. Свобода выбора частенько сбивала с толку и такие дни проходили сумбурно и скучно. Тогда садился на лавочку у ворот дома и наблюдал за проходящей жизнью Октябрьской улицы. Начиная с мая месяца и до первых прохладных дней августа, меня постоянно влекло желание посидеть на больших корнях векового тополя на берегу пруда, где жила семья Фроловых. Глава семьи, дедушка Степан Фёдорович, инвалид войны, с одной ногой, в эти месяцы постоянно трудился над плетением корзинок из сосновых дранок. Старший сын Аркадий заготавливал для него метровые сосновые брёвна из неподсоченного молодого дерева. От сложенных в плотную стопку поленьев шёл аромат смолы всё лето. Дедушка мастерски их щепал на дранки разной ширины, которые шли на плетение разновеликих чудо-корзинок. Работа мастера шла на заказ или впрок. Товар Степана Фёдоровича не залёживался. Наши леса окрест Заводоуспенки одаривали население в изобилии ягодами и грибами. С лёгкими и удобными корзинками дедушки Степана народ любил ходить в лес за дарами природы. Я пристраивался у тополя рядом с дедушкой и часами наблюдал за его неспешной работой. По ходу дела он рассказывал мне о тонкостях своего ремесла и приёмах обработки сосновых брёвнышек, называл места лесничества, где их заготовляли. Постоянно находясь возле своего дома, он знал жизнь села и все его новости. С большой любовью к своему занятию он передавал и частичку своей души всем, кто с ним соприкасался. Его руки совершали чудо на моих детских глазах — горка лучинок превращалась в лукошки с ароматом пахучей сосновой смолы. Его добродушная улыбка, мягкий, приветливый взгляд живут во мне все годы прожитой жизни. В этой семье и хозяйка дома, Анисья Семёновна, тоже занималась редким ремеслом — ткала половички из скрученных в шнурок разноцветных тряпочек. В зимнюю пору красивые в разноцветные полоски тёплые дорожки, разосланные по комнатам, придавали нарядность убранства в домах наших односельчан. Тётя Нюся ткала половички на заказ всем желающим хозяйкам нашего большого села. Наша мама дружила с тётей Нюсей, шила ей на заказ любую одежду, а она ткала нам красивейшие половички. Они и сейчас живут с нами, те половички, украшают полы нашей дачи. Летом так приятно ходить босиком по дорожкам тёти Нюси. С каждым приездом на дачу, видя красоту разноцветных дорожек, одолевает тоска по уральскому краю, вспоминаются зимние вечера, когда мама крутила тряпочки в нитку для мыслимых ею заказов на половички. В такие минуты видятся мне два дорогих лица из ушедшего времени — мама и тётя Нюся!

Случалось, что дедушка Степан давал мне свою удочку, показывал, где в его огороде накопать червей и дозволял мне постоять на мостике пруда, порыбачить. Он в это время сидит у тополя, работает и наблюдает за мной. Расстояние между нами совсем маленькое, для меня нет никакой опасности, а для дедушки это радость, видеть меня за интересным занятием. Стою на закате солнца у воды, вижу поплавок среди играющих отблесков лучей, стараюсь не упустить поклёвку. Солнце приятно меня согревает, пока не скроется за горизонтом. Пора уходить, в ведёрке плещутся несколько рыбок для наших кошек — деда Степана и нашей чернухи. Рыбалка удалась. По мере взросления, хотелось рыбачить подальше от мостика родной улицы. Мы, уличная ватага ребятишек, на слуху знали, что за горой верховья Октябрьской улицы, в низине, протекает неизвестная нам речка Балда, а в народе звалась как Балдушка.

Река Балда (Балдянка, Балдушка) протекает в верховьях по границе Тугулымского городского округа Свердловской области и Шатровского района Курганской области, а затем по территории Тюменской области. Правый приток реки Пышма. Относится к Иртышскому бассейновому округу. Вода в речке чистая. Русло извилистое, много перекатов, течет иногда по сильно заболоченной территории. Не пересыхает, но после села Мичурино местами сливается с Балдинским болотом, русло здесь угадывается с трудом. Во время короткого половодья река Балда шумит и выходит из берегов. На плесах река Балда зарастает водными растениями, по берегам местами непролазные заросли черемухи, тальника, дикой смородины, ольхи, малины, шиповника, хмеля. Когда-то по реке Балда сплавляли лес на Заводоуспенскую бумажную фабрику. На реке стояли 5 водяных мельниц. Название реки Балда (Балдянка, Балдушка) произошло от слова «болта», что на татарском языке означает «топор».

На реке Балдушке, мой племянник Серёжа, вдали и, его друг Алёша Григорьев. 1965 год. Фото брата Германа.


Из нашего большого Заводоуспнского пруда, излишек воды сбрасывается через верх плотины. Образовавшийся шумный поток воды превращается в маленькую речку, которая течёт и сливается с рекой Балдой, на юге от нашего посёлка Заводоуспенское. В далёком и памятном детстве, мы ходили ловить гальянов и пескарей на удочку ниже по течению от места слияния реки и речушки — Балды и Балдушки. В такой дальний поход любили ходить ближе к вечеру, когда солнце начинает садиться и в глубоких омутах реки начинает играть всякая рыбёшка. Садились на травку крутого берега реки, ноги свисали к речке и забрасывали наши не хитрые удочки. В таком положении рыбачить одно удовольствие — ноги и спина не устают, можно просиживать за рыбалкой дни напролёт. Река видна как на ладони, особенно любили рыбачить на Крутом повороте — вода подтачивала берег и с отвесной стены легко забрасывалась снасть удочки в глубину омута.

Балда́-река в Западной Сибири, протекает на границе Тугулымского городского округа Свердловской области и Шатровского района Курганской области, а также в Тюменской области, правый приток реки Пышма. Устье реки находится в 154 км по правому берегу реки Пышма. Длина реки составляет 68 км. По данным государственного водного реестра России относится к Иртышскому бассейновому округу, водохозяйственный участок реки — Пышма от Белоярского гидроузла и до устья, без реки Рефт от истока до Рефтинского гидроузла, речной подбассейн реки — Тобол. Речной бассейн реки — Иртыш. Населённые пункты, через которые протекает река в нашей местности: это Цепошникова, Заводоуспенское, Костылева, Мичурино, а притоками Балды являются реки: Балдаган, Камышка, Еловка, Айба, Шайтанка.

Реки Айба и Катырла впадают в наш Заводоуспенский пруд.

Рыбак, сын Дмитрия Леднёва, на Заборском мосту через реку Айбу. Фото Д. Леднёва, моего земляка. 2016 год.


Излишнее переполнение воды пруда уходит через плотину в реку Балда. Образуется замкнутый гидроузел из трёх водоёмов. Длина реки Катырла составляет всего лишь 13 километров, но она полноводна, берега её плотно заросли камышом и кустарником. К её истоку со стороны пруда в мою бытность никто не пробовал добраться. Во время весеннего разлива пруда от побережья соснового бора Шувалово, вдоль побережья Катырлы до поляны Весёлый стан, образовывались многочисленные заводи с заходом в них рыбы. В это время начиналась ловля крупной рыбы сетчатым фитилём. Я с другом Володей Григорьевым и его отцом, дядей Витей, ходили устанавливать фитили на мелководье в заводях. Мы с другом стоим на возвышении, а дядя Витя в болотных сапогах укрепляет на колах растянутую сеть фитиля. Через сутки приходили к снастям вынимать пойманную рыбу — щук, карася, плотву, окуня, линя. Это доставляло нам, ребятишкам, радость видения такой рыбалки взрослыми в весенний разлив. В утренний час, когда солнышко начинает пригревать, мы отправлялись с дядей Витей к установленным снастям. Дорога проходила через сосновый лес, от поворота на Шувалово, в глубь побережного мелколесья. Подходим к первой заводи во впадине заливного луга по дороге на Весёлый стан. Солнце освещает заводь. Вода прозрачная и мы видим, как в корзинах фитиля плавает пойманная рыба. Дядя Витя вытаскивает два боковых кола растяжки, берет руками растянутую сеть, соединяющую две корзины и, приподнимает её вверх. В поднятых корзинах без воды бьётся пойменная рыба. Крупную рыбу забираем домой, а мелкую отпускаем опять в воду. Пройдя все заводи и проверив снасти, возвращаемся с богатым уловом. Солнце уже высоко, лес купается в его лучах, воздух весны нас безмерно радует. День прошёл с пользой для дела и отдыха. Счастливые расходимся по домам на берегу пруда, напротив дома Григорьевых.

Мастером такой рыбалки у нас в посёлке считался Юрий Юлисович Матэрн. Он имел инвалидность после окончания Войны, его правая нога не работала в колене, жил по улице Дачная, 1А, на берегу пруда, рядом с сосняком Заводоуспенского Лесничества. Равных ему не находилось по ловле крупной рыбы. Он был ас рыбацкого счастья в весенне-летний период ужения на нашем пруду.

Только теперь, когда я начал писать, нашёл данные о трагической биографии отца Юрия: Матэрн Юлиус Степанович, 1890 г. р. место рождения — Венгрия, уезд Боршот, местечко Днешдированедер, венгр, проживал — РСФСР, Челябинская обл., Тугулымский р-н, с. Заводоуспенское, работал — Успенская бумажная фабрика, токарь. Арестован 12.03.1938 г., осужден 15.04.1938 г. Расстрелян 05.05.1938 г. Источники данных: база данных «Жертвы политического террора в СССР». В давнее время, в шестидесятые годы прошлого века, семья моего старшего брата Германа, дружила и общалась с семьёй Юрия Матэрн, они часто встречались за праздничным застольем. Юрий приносил рыбы для пирогов Анне Петровне, тёще Германа. Одним словом проходила спокойная, размеренная жизнь добрых соседей по улицам Дачная и Октябрьская. Сохранились фотографии того времени.

Наступило седьмое лето моей школьной поры. Грустно я смотрел на рыбаков «дальнего плавания» в нашем Заводоуспенском пруду — очень хотелось самому однажды отплыть на своей лодке от берега, бросить якорь в окунёвнике или у камышей реки Катарлы, за поворотом Шувалово. Бывалые рыбаки посоветовали — ищи вдоль побережья пруда брошенный бат, хорошенько просушивай, просмаливая, если надо, наращивай борта для большей остойчивости. Это был первый морской термин, который я узнал от соседа, бывшего моряка с Тихоокеанскокого Дальневосточного военно-морского флота, Владимира Герасимова. В то время на флоте служили четыре года, позже стали служить три года. Он безбоязненно выходил в прибрежные воды на своём широченном бате при опасной штормовой погоде. Видимо тоска по морю, видению кипения морских волн, осталась в нём до пожилых лет. Владимир и стал моим главным наставником подготовки бата к выходу на большую воду. А нашёл я заброшенный бат в камышах мыса Песчаное, что находится на стороне бумажной фабрики, ближе к Заборскому мосту. С другом Володей Григорьевым, притянули находку к мосту нашей улицы, на буксире с помощью его бата. Я сразу приковал бат цепью и закрыл на замок свою долгожданную находку. На следующий день собрались на берегу все мои уличные друзья — Петя и Алексей Карскановы, Юра Солдатов, Володя Ельцов, подошёл и дядя Аркадий Фролов, живущий на берегу у мостика нашей Октябрьской улицы. С помощью катков мы дружно вытащили бат на берег, перевернули его днищем кверху для продолжительной просушки. С этого момента для меня началась ранняя пора занятия серьёзным, взрослым делом. Через две недели просушки бата под полящими лучами солнца, на нём начала выступать старая смола. Опытные «корабелы» сказали, что это хорошо, бат ещё не совсем сгнил и его можно восстановить до плавучей живучести. Коллективно с друзьями решили — затащить бат во двор нашего дома, он стоял четвёртым от пруда, расстояние небольшое и, там продолжать спокойно ремонтировать будущий «кораблик». Я насобирал пять катков большого диаметра для волочения бата домой. В прежнем составе бурлаков мы лихо закатили высохшую шхуну к нам во двор. Первый этап эпохальной работы по ремонту бата прошёл на редкость легко и интересно. Теперь мне спокойно и сладко спалось, зная что «кораблик» рядом со мной, в нашем дворике. А между тем заботы навалились не малые. Решил наращивать борта к бату, долблёнка на вид оказалась мелковата. Возник вопрос — где взять две сосновых строганых доски с двух сторон, длиной три метра и толщиной не менее полтора сантиметра. Отец моего друга-соседа Миши Максимова, дядя Вася, работал столяром в нашей фабричной столярке. Мы направились к нему на экскурсию. Василий нас выслушал внимательно и предложил следующее:

— Ребятки, всё, что вы мне рассказали интересно, но лучше я приду вечером к вам и посмотрю конкретно вашу лодку и, что для её ремонта надо, ступайте домой.

Радостные от такого общения с добрым дядей Васей, отправились искупаться на место Бабарынок, это находится рядом с улицей Насонова, а по соседству расположена и наша Октябрьская улица. Домой пришли к обеду голодные и синие от купания.

Вечером, когда уже садилось солнце, в гости к нам пришёл дядя Вася, поздоровался с отцом, рассказал о новостях фабричной жизни. Он знал, что мой отец был когда-то главный бухгалтер нашей Успенской бумажной фабрики. Беседа проходила у борта моего «кораблика»:

— Ну, что я вам скажу, — продолжил разговор наш гость.

— Смотрится батик неплохо, просох хорошо, можно начинать делать столярку с его бортами. Здесь потребуются еловые, а не сосновые доски, иначе закругления у носа и кормы не выгнуть. Такие заготовки я вам сделаю, — Степан Андреевич, вы подойдите в нашу бухгалтерию, выпишите материал, а Костя Аганьян, подвезёт на лошади доски, обрезки на сиденья, здесь и бруски понадобятся для стяжки бортов на носу и корме, я всё нужное подготовлю.

С этими добрыми словами дядя Вася попрощался с отцом, а мне сказал не гнать лошадей, у нас всё образуется.

Через два дня Константин Аганьян во время своего обеда подвёз к нам весь материал, заготовленный дядей Васей Максимовым. С братом Борисом мы занесли драгоценный груз во двор и уложили на лаги возле батика. Началась крапотливая робота по зачистке стенок бортов шхуны от неровностей, старых гвоздей, наростов из гудрона, сгустков смолы. На следующий день примерили наложения досок к бортам, стянули проволокой носовую и кормовую части. Доски плотно прилегли к подготовленным поверхностям бортов. В таком состоянии прошили доски вдоль бортов оцинкованными гвоздями с большими шляпками. Они плотно прилегли с минимальными просветами. Все видимые щели я дважды пролил смолой, а потом законопатил их тонкой нитью просмоленной бичёвки. На завтра перевернули бат, пролили горячим битумом со смолой швы набитых бортов. В течении недели хорошо просмоленный ботик сох под горячими лучами солнца. Двухнедельная авральная работа по ремонту «кораблика» успешно закончилась, радости моей не было конца. Я впервые в жизни вместе с братом Борисом приобщился к ремонтному столярному делу и возродил умирающий, брошенный батик, вожделенную мечту моего рыбацкого занятия. В начале июля месяца 1966 года, с помощью всей уличной ватаги, мы спустили «кораблик» на воду. Борис шутливо назвал его «Спасённый», что точно отвечало содеянному над ним.

Выезд на рыбалку. Заводоуспенский пруд. Фото В. Панкратова, моего земляка. 2016 год.


Наступил долгожданный день сборов на рыбалку, ранним утром следующего дня. Пол дня искал груз для якоря, нашёл звено от гусеницы трактора Т-75. К вечеру накопал червей в нашей навозной куче от прошлого года. После вечерних посиделок на заваленке, улёгся спать пораньше, выезд наметил на четыре часа утра. Сон никак не шёл ко мне, всё фантазировал своё первое отплытие от родного берега. Мама разбудила меня в половине четвёртого. Наскоро попил молока с булкой, забрал все снасти, пошёл к пруду. Стояло тихое безветренное утро, пруд не колыхнётся. От его зеркальной глади отражаются лучи восходящего солнца. Вдали, где ещё стоит тень от деревьев, видна полоса тумана у самой поверхности воды. Оттолкнул бат от берега, осторожно погрузился, гребя веслом повернул нос судна на Зимник, так назывался наш лес на противоположной, северной стороне пруда. Работая веслом поочерёдно с двух сторон бата, он легко заскользил в глубину пруда. Душа моя запела, труды наши не пропали зря, мы сотворили хорошую, лёгкую рыбацкую лодку, легко послушную веслу. На первый выезд решил далеко не заплывать — подошёл к окунёвнику напротив мыса Шувалово и бросил якорь. Закинул длинную удочку и короткую. Вокруг лодки расходились круги от метаний рыбы. Вскоре начались частые поклёвки, разбросанное просо притянуло рыбёшку. К восьми часам утра удалось поймать рыбки на уху и жарёху. Переехал ближе к Песчаному, это восточная сторона пруда, здесь мелководье, водятся караси, плотва и гольяны. За два часа ловли попалось несколько средних плотвичек, карасиков и клёв затих. Смотрю по сторонам, в начале одиннадцатого часа, многие рыбаки потянулись домой к берегу, собрался и я. Встреча на берегу продолжила мой праздник первого выезда — все похвалили мой скромный улов. Придя домой, передал маме полную миску свежей рыбы, она похвалила меня и разложила улов по сортам. В обед наша семья отведала ухи и жареной рыбы под сметаной с картофельным пюре. Началась моя пора добытчика подсобного пропитания, я повзрослел на целую жизнь. Два лета я провёл на пруду со своим судёнышком, проплыл все заядлые места рыбаков, получил полное представление о красоте нашей водной стихии и, её побережья, покрытого лесами вековой давности.

Наступила золотая пора осени 1966 года, со своим школьным другом, Гришей Леднёвым, мы весь сентябрь проводили в окрестных лесах пруда, охотились на рябчиков. Мне досталось от брата Сергея старенькое ружьишко — одностволка шестнадцатого калибра. Его слабая убойная сила особого успеха на охоте не приносила. В стволе имелись многочисленные мелкие раковины, ослабляющие силу выстрела. За не имением другого, приходилось довольствоваться таким ружьём — уж очень хотелось стать охотником и, приносить домой трофеи от охоты. У Гриши было двухствольное ружьё двенадцатого калибра, в хорошем состоянии, он очень бережно к нему относился. Вообще Гриша был аккуратист в любом деле. Он любил и великолепно читал стихи Есенина, особенно вот эти:


Выткался на озере алый свет зари.

На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.

Только мне не плачется — на душе светло.

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,

Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,

Хмельному от радости пересуду нет.

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,

Унесу я пьяную до утра в кусты.

И пускай со звонами плачут глухари,

Есть тоска веселая в алостях зари.

Стихи С. Есенина 1910 год

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,

Сердце, тронутое холодком,

И страна березового ситца

Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий, ты все реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О, моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя? иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льется с кленов листьев медь…

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

Стихи С. Есенина 1922 год

Думаю, что эти стихи привезли домой в рукописном виде кто-то из старших братьев Гриши — Николай, старший из братьев или Дмитрий, чуть младше Николая. Они в то время были уже на своих «хлебах» — Николай работал на «Уралмашзаводе» в Свердловске, жил в общежитии, а там были все литературные новости, а Дима учился в техникуме, в городе Талица, на Родине нашего легендарного советского разведчика, Николая Кузнецова.

Как-то раз, придя в кино, мы зашли с Гришей в библиотеку, она тоже находилась в здании бывшей церкви, как и кинозал. Заведующей библиотекой работала родная тётя Григория, тётя Луиза Печорина. Она встретила нас с мягкой приятной улыбкой, спросила: — Что вы мальчики хотите почитать? Гриша проговорил: — Если есть Есенина. Конечно, есть: — Ответила тётя Луиза и отошла к книжным полкам. Через минутку приносит книжку стихов, малого формата, обложка салатового цвета. Гриша присел за читательский стол и принялся просматривать книгу, а тётя Луиза обратилась ко мне со словами:

— Игорь, я знаю, ты записан в школьной библиотеке, регулярно посещаешь и много читаешь, раз ты уже закончил седьмой класс, тебе исполнилось четырнадцать лет, то можно и у нас записаться.

Я с радостью согласился и был записан во взрослую библиотеку. С этого времени тётя Луиза стала формировать мой читательский интерес к нужным книгам моего возраста.

По памяти перечислю, какие книги я держал в руках за два года, посещая нашу Заводоуспенскую поселковую библиотеку:

Жюль Верн. Пятнадцатилетний капитан. Увлекательная история пассажиров шхуны «Пилигрим» и их юного капитана Дика Сэнда. Этель Лилиан Войнич. Овод. Овод — псевдоним журналиста революционера. Под псевдонимом скрывается другой человек Артур Бертон, некогда обманутый и оклеветанный своими близкими. Александр Дюма. Три мушкетера. Приключения молодого человека, который приезжает в Париж, чтобы стать мушкетером. Вениамин Каверин. Два капитана. Мальчик Саня Григорьев находит сумку с письмами участников полярной экспедиции. Марк Твен. Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Веселые приключения двух мальчиков. Юрий Олеша. Три толстяка. В фантастической стране, где правят три толстяка, вспыхивает мятеж. Майн Рид. Всадник без головы. Приключенческий роман о прериях. Джонатан Сфивт. Приключения Гулливера. Гуливер попадает в фантастическую стану лилипутию. Джек Лондон. Белый клык. Повествование об истории жизни волко-собаки по кличке Белый клык. Рафаэлло Джованьоли. Спартак. Исторический роман о восстании рабов. Вальтер Скотт. Айвенго. Приключенческий роман о средневековой Англии и рыцарях.

Среди этих книг, любимыми были, есть и остаются, не смотря на уже преклонный возраст — «Овод» и «Два капитана». Я бесконечно благодарен Луизе Петровне Печориной за внимательное отношение к моим книжным пристрастиям, за формирование понятия «Высокой литературы». После окончания школы, старался больше читать русской классики — Толстого, Тургенева, Достоевского, Гоголя, Лескова, Мамина-Сибиряка.

Через некоторое время, после совместного посещения библиотеки, из книги стихов, Гриша зачитывал мне вот это стихотворение-исповедь, «Пускай ты выпита другим». Оно поразило нас своим глубоким духовным смыслом, хоть и были мы подростками. В этом возрасте все хотят казаться взрослее, чем есть на самом деле, таково устройство нашей человеческой сущности:

Пускай ты выпита другим,

Но мне осталось, мне осталось

Твоих волос стеклянный дым,

И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне

Дороже юности и лета.

Ты стала нравиться вдвойне

Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,

И потому на голос чванства

Бестрепетно сказать могу,

Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной

И непокорною отвагой.

Уж сердце напилось иной,

Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал

Сентябрь багряной веткой ивы,

Чтоб я готов был и встречал

Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь

Без принужденья, без утраты.

Иною кажется мне Русь,

Иными — кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг

И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,

Что ты одна, сестра и друг,

Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,

Воспитываясь в постоянстве,

Пропеть о сумерках дорог

И уходящем хулиганстве.

С. Есенина 1923 год

Эх, Серёга, Серёга какой горькой и короткой оказалась твоя не угасающая Жизнь для всего Народа нашего Отечества!

Фото снято с открытки.


Первые два упомянутых стиха Есенина Гриша читал в лодке, когда мы на закате вечерней зари возвращались домой после охоты на Зимнике, в конце августа 1966 года. Его возраст брал своё, Грише хотелось иметь подругу для общения, влюблённости и чтения стихов для неё, единственной. Так и сложилось потом в его жизни, когда мне суждено было покинуть мою малую Родину в конце июля 1967 года. То время полное надежд и желанных свершений навечно вошло памятью в мою уходящую жизнь на чужбине.

Мы росли с всеохватным познанием жизни — общались с природой, любили её, умели любоваться восходом солнца на утренней заре над прудом, вечерней зарёй уходящего дня, делились прочитанным из книг, думали о будущем. Мы не болтались бесцельно по сельским улицам. Наши строгие родители не позволяли нам бездельничать и расслабляться. 12.04. 2019 год.

Редкая удача

Рассказ

Желание стать сибирским охотником постоянно звало меня в лес: весной, летом, осенью, что частенько и случалось, правда, приходилось возвращаться домой и без трофея.

В памяти остались два рябчика добытых на Зимнике, в конце августа 1966 года. Я нашёл поляну не выбранной брусники на опушке мелкоча — заросли молодого соснового леса. Засел в глубине этого леска и стал зазывать манком рябчиков. Чередуя звуки манка на зов самца и самки, послышался шорох подлетающей птицы всё ближе и ближе ко мне. Вдруг отчетливо увидел через ветки сосен сидящего рябчика, прицелился и точно выстрелил. Успех повторил, переменив позицию зазыва дичи. Домой летел на крыльях, пруд пересёк на лодке как будь — то на одном дыхании. Мама очень обрадовалась такой добыче, суп из рябчика порадовал нас своим ароматным привкусом.

Это лето запомнилось ещё и тем, что к нам, в Заводоуспенское лесничество, приехала группа экспедиторов и инкасаторов из областного центра, города Свердловска для проведения учёта всех окрестных лесов Тугулымского района. Жить они разместились в летнем доме ямщиков при дворе конюшни, расположенной на нашей Октябрьской улице. Здесь же находился и дом Смердина Николая Ивановича, главного лесничего.

В первый вечер приезда гостей мы познакомились с ними во время купания на Бабарынке.

Они расспрашивали нас о местах удачной рыбалки и охоте. Старшие ребята, Юра Солдатов, Петя Карсканов, ввели гостей в подробности передвижения к местам охоты на боровую дичь. На следующий день, ранним утром они выдвинулись на охоту по направлению к селу Татарское, где песчаные дороги, на обочине растёт брусника. К обеду наши гости вернулись на своей машине ГАЗ-69 с богатой добычей глухарей и тетеревов. На вечерней встрече у пруда они благодарили наводчиков на охотничьи места. С этого вечера дружба наша укрепилась, инкасаторы сказали, что по очереди возьмут нас на охоту в удалённые места, где мы и сами ещё никогда не бывали. Я впервые видел охоту с колёс, при снятом брезентовом тенте с машины, когда хороший обзор по сторонам. Оказывается, когда глухари чистятся в песке и глотают камни, они не слышат и близко подпускают транспорт к себе. В этот момент и начинается отстрел красивых пернатых. Зрелище такой добычи захватывает быстротой происходящего. Мне приказано было сидеть, не вставать, не махать руками. При наезде на стаю глухарей охота закончилась в считанные минуты. Вечером экспедиторы пригласили нас на жаркое, приготовленное из тушек глухарей. Жизнь прошла, ничего подобного мне больше никогда, нигде не пришлось вкусить. Эти люди привыкли жить в природе, кормясь её дарами. Они мастерски создавали для себя быт в любой среде обитания, что ценно само по себе, они преподали нам уроки выживания в естественной среде.

У них был заведен такой распорядок дня — в шесть часов подъём, пробежка вдоль побережья пруда до купального места Шувалово, быстрая гимнастика с силовыми упражнениями, купание, бег назад к дому, затем они приступали к своей основной работе. Инкасаторы втянули и нас, ребятишек с Октябрьской улицы, в их утренний оздоровительный марафон. Продолжались эти занятия регулярно до появления изморози на траве, да и вода в пруду становилась уже ледяной.

Ребята из Свердловска отбыли домой с приходом к нам первых морозов и снега, в начале ноября 1966 года. На следующий год я уехал учиться в Архангельск и этих дружелюбных людей больше никогда не встречал.

Последнее лето на Родине

Рассказ

Учебный год с 1966-го на 1967-й оказался для меня решающим в выборе дальнейшей судьбы. В семье я был самый младший ребёнок, родители находились в преклонном возрасте, о студенческой поре ВУЗа мне и мечтать не приходилось. Надо скорее получать специальность и переходить на свои «хлеба». Ждать манны небесной времени на раскачку нет. Так я решил в студёную пору наступившей уральской зимы. А она действительно оказалось на редкость суровой: морозы доходили до — 38 градусов.

В долгие зимние вечера вспоминается многое из пережитого и увиденного. В памяти запечатлелось красивое лето 1965 года, поездка со старшей сестрой и её мужем, Игорем, на Чёрное море. Кто хоть раз вблизи видел морские океанские лайнеры, белизну их корпусов, блеск иллюминаторов и палуб, тот навсегда проникнется восторгом от увиденного чуда, содеянного руками человека. Ладно, всё это увидеть в порту, а прокатиться по морю и увидеть множество оттенков бурлящих волн, отходящих от корпуса катера, смотреть их завихрение, как гребень волны переходит с шипящим звуком в пену морскую. Даже стоя на пирсе, видя бегущие на тебя волны морские, это завораживает своей красотой и стихией. Моя практика реставрации батика «Спасённый» прошедшим летом и проведённые дни на нашем Заводоуспенском пруду, укрепили моё желание поступать учиться в мореходное училище по специальности штурман дальнего плавания. В июле месяце 1967 года, брат Сергей, служивший под Архангельском, привёз к маме на воспитание трёхлетнего сынишку Олежку. У него на Севере сложилось безвыходное положение — садика нет, а жене Рае нужно было выйти обязательно на работу, иначе она потеряет работу по специальности и диплом её потеряет в будущем силу профпригодности. Сама судьба шла ко мне в руки. В Архангельске в то время находилось мореходное училище имени капитана Воронина. Сергей, возвращаясь в часть, забрал и меня для поступления в училище. Всё лето я штудировал программу поступления в училище, ехал такую даль поступать, верил в свои силы и знания. Училище давало сразу два преимущества — получить диплом о среднем специальном учебном заведении и одновременно пройти воинскую службу, по окончании учебы присваивалось звание младший лейтенант ВМС. Это явилось решающим фактором выбора места учёбы. Очень хорошо запомнилась дорога в Архангельск: до Москвы, затем прямой поезд Москва-Архангельск. Приближаясь к Северу, вспомнилась биография Михайло Васильевича Ломоносова, только я ехал в обратную сторону — не в Москву, а на средний Север.

Вступительные экзамены сдал на «отлично», в начале августа 1967 года, был зачислен на судоводительский факультет по специальности штурман дальнего плавания. Когда увидел себя в списках курсантов, радости моей не было конца. Остаток дня провёл на набережной Северной Двины, любовался движением грузовых и пассажирских судов, слушая их приглушённые предупредительные гудки, когда они шли встречными курсами, словно они приветствовали меня Сибиряка, будущего флагмана дальних походов. Мне грезилась судьба капитана Седова. Моя дальнейшая судьба описана в моих рассказах и повестях авторского сборника «Сторона моя далёкая», издательство «Издательские решения по лицензии Riderо», 2019 год, г. Екатеринбург. Наш дом (на фото правый), апрель 1959 год. К дому подвезен материал для реконструкции дома. Она закончилась в сентябре этого года. Дом стал больше на комнату и кухню. Его подняли домкратами на 0,7м. Он стал смотреться намного лучше.

Наш дом первый справа с металлической крышей. 1959 год.

Прощание

Рассказ

И дольше века длится день… Чингиз Айтматов


Это случилось ровно полвека назад. На дворе стоял такой же снежный, холодный февраль. Мы заканчивали укладывать наши вещи в контейнеры, для отправки всего нажитого родителями в селе Заводоуспенское, далёкого Зауралья. Нам предстояла долгая дорога в неизвестную Белоруссию. Там нас ждала с переезда старшая сестра Надежда с мужем, военнослужащим Белорусского Военного Округа, в политуправлении авиационного полка, расположенного под городом Орша. Перед таким трудным вопросом, связанным с переездом на новое место жительства, наш отец, Назаров Степан Андреевич, человек уже в солидном пенсионном возрасте, побывал у дочери в Белоруссии. Его зять, Шураков Игорь Георгиевич, повозил отца по магазинам различного назначения, показал город и место возможного строительства кооперативного, шестидесяти квартирного дома, почти в центре города, на берегу реки Днепр. Предложение оказалось очень заманчивым, в то время тут уже фактически был построен Коммунизм по уровню жизни. И наш отец рискнул переехать на старости лет, сюда — ближе к Коммунизму. Как показало время, наш отец ошибался редко или почти не ошибался, не зря он дослужился до главного бухгалтера областного Госбанка, имея за плечами только четыре класса церковно-приходской школы. Я окончил два учебных заведения и добрался только до энергетика малого предприятия. Видимо в ЦПШ предреволюционной России хорошо учили деток, что они с мизерным образованием совершили Великую Революцию и построили Развитой Социализм в СССР. Это так, попутно возникла простая мысль о тех временах.

Наступил последний зимний вечер в нашем опустевшем доме. Мама приготовила нехитрый ужин в истопленной русской печи. Все мы находились на кухне, возле мамы. Видели, как она сильно переживает отъезд, боится расстаться со своей любимой печкой, чугунками, кастрюльками, всей нажитой кухонной утварью, нашей уютной кухонькой. Я, брат Борис и отец всё это чувствовали до слёз в глазах. Ещё бы, здесь мы прожили с лета 1953-го года и вот, до зимы, 1969-го года. Был субботний день. Завтра днём мне предстояло уехать первому в Свердловск, для продолжения учёбы в техникуме, а все остальные поедут вечерним автобусом на Тюмень, для посадки в поезд дальнего следования, до Белоруссии.. Контейнеры с вещами мы накануне отправили с контейнеровозом на железнодорожную станцию Кармак, ближайшую к нашей Заводоуспенке. Когда шла погрузка контейнеров, сбежалась вся наша Октябрьская улица. Да оно и понятно — наша семья дружила со всеми соседями. Общение с добрыми людьми всегда оставляет теплоту в душе на долгие прожитые годы. Соседи выражали нам сочувствие и жалость перед расставанием. Мы переживали не меньше всё происходящее. Сосед, Володя Куроптев, несколько раз за день до отъезда приглашал на бражку отца. Весь садовый и хозяйственный инвентарь отец подарил Володе. С моими школьными друзьями я простился в центре посёлка, когда ходил за хлебом. Наш хлебный магазинчик был центром общения односельчан. Деревянное здание старой добротной постройки притягивало нас желанием встретить здесь кого-то из знакомых, поговорить, пообщаться, поделиться приятной новостью. Пишу эти строки, а перед глазами стоит массивная дверь магазина, входишь внутрь — аромат свежевыпеченного хлеба душит и бодрит тебя всего! Эти мгновения жизни живут со мной, как что-то вечное, дорогое, любимое! Из них, таких мгновений складывается чувство Родины, уголка прожитой радости детства, отрочества, юности!

Подошло воскресное время моего отъезда. Договорился с Володей Фёдоровым, что поедем вместе до Тюмени и Свердловска, так как учились в одном техникуме, я на два курса старше его. Расставание с родными и домом описать словами невозможно — в горле стоит ком внутреннего рыдания, самое дорогое остаётся жить без нас, нашей любви и теплоты пребывания здесь, в этих дорогих стенах с младенчества до совершеннолетия, на пике зрелой юности! Господи! И как это всё я пережил!!! Подхожу к автобусу весь зарёванный, люди шарахаются меня, думают я чего-то хватил. Упал на сидение автобуса, Володя купил билеты, тронулись. Прислонился к окну, закрыл глаза и продолжаю внутренне рыдать до остановки дыхания! Сколько этот сон продолжался не помню, очнулся от резкого удара автобуса о затвердевший снег высокой обочины. Люди стали выходить из автобуса разбираться, что случилось. Оказалось — на крутом повороте, уже близко до станции Кармак, водитель заснул, проехал прямо и врезался радиатором автобуса в затвердевший снег обочины. Забитый снегом двигатель заглох, движение прекратилось. Нам с Володей остаётся полтора часа до прибытия поезда на Тюмень. Мы в городских ботиночках, ноги начинают замерзать, стоит собачий холод, бежим скорее к станции. Нас нагоняет фабричная машина с водителем Гришей Ковровым. Он нас узнаёт, приглашает сесть в машину и, мы успеваем доехать к отходу поезда на Тюмень. В здании вокзала узнали пассажира Гриши — это был сын главного энергетика фабрики Манакова, Саша Манаков, студент последнего курса горного института в Свердловске. Ближе познакомились в поезде. Студенты все общительные. Многое узнали о жизни настоящих, высокообразованных студентов академического города. После этого близкого знакомства я заболел желанием учиться дальше в институте. Эта болезнь постоянно учиться осталась со мной до сегодняшнего времени.

Вспомнили мы с Сашей то время, когда он с Юрой Герасимовым, вели у нас в школе радиотехнический кружок, как собирали детекторный приёмник и, он у нас заработал, мы услышали голоса дикторов радио. Нашему восторгу не было конца! Я тогда учился в седьмом классе. Время в пути пролетело быстро, успели мы и поспать до Свердловска. Утром благожелательно расстались с Сашей Манаковым.

Понедельник, третьего февраля 1969 года, начался для меня тяжело — сижу на лекциях, а все мысли о покинутом родительском доме. Ведь с наступлением лета я уже не поеду на каникулы в Заводоуспенку — в нашем доме живут другие люди. Я не побегу больше утром купаться на Шувалово! Эта мысль глубоко меня расстроила до окончания третьего курса техникума! Ехать летом в Заводоуспенку, пожить у Германа, а потом оттуда ехать в Белоруссию на преддипломную практику, там нашлась для меня такая возможность, я не смог по материальным соображениям. Всё, путь к родному порогу отрезан!

В июне месяце 1971 года приезжаю в Свердловск на защиту дипломного проекта в техникуме, выхожу из аудитории, где проходила защита, меня уже встречает с распростёртыми объятиями представитель военкомата и вручает мне повестку о призыве на срочную службу. Ларчик закрылся. По специальному набору, 22-го июня 1971 года, нас четверых выпускников техникума отправили самостоятельно гражданским поездом в Хабаровск, Штаб Дальневосточного Военного Округа.

Все дальнейшие события моей судьбы, полной трагизма, борьбы за выживание умирающей Малой Родины, изложены в моих не далёких от Истины автобиографических произведениях, опубликованных на страницах литературных порталов — proza.ru; ridero.ru; LuLu.com (CША); Altaspera.com (Канада).

P.S.

Когда пошёл на пенсию, засобирался на Родину. Решил посмотреть по Интернету, что меня ждёт на Малой Родине. Увидев вместо фабрики две трубы, я ужаснулся — где всё былое величие фабриканта Ятеса, а до него «Компании Алексей Щербаков и К»!? Куда всё делось, где и в чём растворилось? С дуру позвонил Главе Управы, поинтересовался, что у них там происходит. Получил отповедь защитника Законности. От себя добавил — у нас в Беларуси в принципе такого быть не может. Если наш Президент узнаёт о приближающемся крахе предприятия, он всех подымет на дыбы и заставит исправить положение, разберётся до всех нюансах за и против, потом примет окончательное решение. У нас сохранились Колхозы первых пятилеток Советской Власти. Сохранились молочные бригады на фермах в малых деревнях, чтобы люди имели работу, а не уезжали, не бросали свои деревни на произвол судьбы. 13.04.2019.

О прошлом и настоящем
Рассказы о жизни

Снимок сделан в январе 1957 года во дворе нашего дома, перед началом новогоднего утренника в нашем доме. Мы ждали этой поры с особым нетерпением. С первым снегом в ноябре месяце уже загадывали желание. Время отложилось в памяти во всех красках радости каждого прожитого года, месяца, дня.

На литературный конкурсный отбор авторского сборника «Литературный фонд».

На перекрестке дорог

Рассказ

Пока учишься чему-то новому, стареть не так мучительно.

Х. Мураками «Слушай песню ветра»


Моим дорогим родителям посвящаю…


Из родительского дома ушёл в люди в раннем возрасте. После окончания с отличием базовой школы, в глухом уральском селе Заводоуспенское, уехал поступать учится в Архангельское мореходное училище торгового флота, по специальности штурман дальнего плавания. Выбор был осознан и намечен мной еще в тринадцать лет.

Моя старшая сестра с мужем, собирались в первое путешествие на новой машине по Северному Кавказу, решили меня, подростка, взять с собой. Выросшему в глухомани, для меня эта поездка превратилась в сплошной праздник. Мы проехали от Белоруссии, где в то время служил мой шурин, по всему побережью Северного Кавказа.

Подъезжаем к Новороссийску, видим панораму Чёрного моря, бухту, порт, суда, стоящие в порту и далеко идущие по морю. Зрелище было захватывающее и навсегда отложилось в моей памяти. После обеда на открытой террасе ресторана порта, мы пошли прогуляться на пирс. На причале стоял пяти палубный теплоход «Победа». Чистенький, сверкающий белизной и красками радуги, он привёл меня в восторг.

Проехали по серпантину высокогорной дороги до Сочи. Едем, а под нами, внизу, плещется Чёрное море. Смотришь из окна машины в низ, и дыхание от страха останавливается, голова начинает кружиться. В Сочи мы приехали полностью выжатые. Нашли саклю для жизни, кое- как поужинали, сон быстро сморил нас до позднего утра.

Проснулся раньше всех, вышел на террасу и застыл от увиденного. С вершины видно бескрайнее море, оно спокойно, по нему идёт караван разноцветных судов. Лучи солнца отражаются от воды, играют разными перекрёстными бликами, за их завесой видны махонькие суда и судёнушки.

После завтрака поехали на центральный пляж Ривьера. По пути шурин предложил заехать в порт, посмотреть стоящие теплоходы. Моя реакция на красоту судов, передалась ему помочь увидеть больше подростку. Какой он был мягкий, добродушный! У пирса стоял теплоход «Адмирал Нахимов». Громада палуб и надстроек впечатлила и заворожила. Увиденное осталось во мне на всю жизнь.

На побережье отдыхали две недели. Изъездили все окрестности Сочи. Вечером и ранним утром наблюдал живую картину движения судов, слышал их глухие гудки, красоту оттенков моря в разную погоду. С тех пор заболел морем. Во время бесконечных прогулок напевал песенку — «…я знаю друзья, что не жить мне без моря, как морю не жить без меня».

Так определился мой выбор, где учится — мореходное училище. Медкомиссию прошёл без сбоев и замечаний. Вступительные экзамены сдал на отлично. В конце августа 1967 года был зачислен на первый курс Архангельского мореходного училища.

С начала учебного года нас на два месяца направили на сельхоз работы в Каргопольский район, совхоз «Ошевенский». Поселили в братском корпусе Александро — Ошевенского монастыря, построенного в середине пятнадцатого века. По мере обживания вековой старины, мы нашли архивные письма, с указами монастырю какими землями он должен владеть. Они были написаны ореховыми чернилами по плотной, пожелтевшей бумаге. Витиеватый почерк писем с трудом нами читался. Вечерами устраивали шуточный консилиум по прочтению писем.

Время проходило в тяжёлой, напряжённой работе, на полях, зерносушилках, складах, овощехранилищах. Работали дружно, слаженно, с чувством юмора. Сказывалось отборное, колоритное питание. Спасибо Екатерине Осиповне, заведующей столовой.

Северная природа покорила меня своей красотой. Урал красив, но здесь я впервые увидел валуны ледникового периода, поросшие мхом, карликовые деревья среди мха ягеля, обилие грибов и ягод. Всего этого мы отведали вдоволь. Вечерний костёр, испечённая картошка, жареные грибы с ребчатым луком — верх теперешнего мечтания.

Вернулись в начале ноября, с первым снегом. Втянулись в учебу, курсантская жизнь для меня была в радость. За учебный год прошли курс английского языка за среднюю школу, с уклоном морской терминологии. Спасибо преподавателю Элеоноре Михайловне, за её терпение и блестящий талант! Лучшего человека в общении и желании помочь овладеть культурой в её истинном смысле, больше не встречал за всю свою прожитую жизнь. А ведь потом учился в институте, были маститые профессора, знатоки вершин науки, а того, что называется сокрытая тайна педагога, больше не встречал.

Жизнь в училище протекала интересно. Я участвовал в художественной самодеятельности, читал стихи, короткие рассказы. Во время увольнения ходил в старейший драмтеатр имени Ломоносова, посещал музей изобразительных искусств, краеведческий музей, городскую библиотеку. Гуляли по набережной Северной Двины, смотрели на движение судов, мечтали о выходе в море.

Так продолжалось до весенней медицинской комиссии, которая проводится перед летней морской практикой. Накануне, классный руководитель, Нина Григорьевна сообщила мне, что за хорошую учебу и примерное поведение практику буду проходить на паруснике «Товарищ», приписанному к Одесской мореходке. Это почётно и способствует хорошему распределению после окончания учебы.

В апреле месяце, во время учебной пары, в класс заходит, явно чем-то взволнованная, Нина Григорьевна с кипой бумаг и сообщает, что хочет огласить результаты и заключения медкомиссии. Мы насторожились. По алфавиту доводятся отклонения, возможность подлечится и восстановиться. Очередь подходит ко мне, она впилась взглядом в мою сторону:

— Низов Игнат, зрение — левый +0,6 правый+0,7. Это, что такое? Как понимать, кто в место тебя проходил медкомиссию?

Я готов был залезть под стол. Покраснел, еле сдерживая упадок сил, выдавил:

— Проходил сам, у меня здесь никого знакомых нет и не было.

— Завтра на беседу к начальнику военно-морской подготовки.

С этими словами она удалилась, а на меня нахлынули расспросы курсантов о причинах потери зрения. Cудили, рядили и пришли к выводу- мне пойти к другому окулисту. Оказалось — только специально созданная комиссия проверяет, делает заключение. На следующий день, после утреннего построения, меня вызывает Б. Н. Босенко, начальник военно-морской подготовки. Захожу в кабинет, дрожу как осиновый лист, докладываю:

— Товарищ капитан первого ранга, курсант Низов по Вашему приказанию прибыл!

— Раз такое случилось, курсант, с твоим зрением, но ты хорошо учился, мы решили перевести тебя на судомеханическое отделение, подумай и реши, сутки тебе на принятие решения.

— Есть, товарищ капитан первого ранга!

Выхожу и ног под собой не чувствую. Главное не ругал и не грозился отчислить.

После занятий пошёл к старшекурсникам за советом. Староста группы и его бывалые друзья-мореходы, до училища окончили в Архангельске ШМО, школу матросов, ходили за гранку, в один голос высказались — механик на судне жизнь проводит в машинном отделении у дизелей, моря не видит. Тебе надо переводиться в любой техникум, с отличными оценками возьмут переводом.

Сокурсники по кубрику грустно поддержали бывалых моряков. Посетовали, что парусник«Товарищ» выйдет в море без меня, нам будет тебя не хватать.

После ужина, меня вызывает в канцелярию для беседы командир роты, капитан третьего ранга М.Н.Беринзон:

— Не переживай, тебя примут везде с такими оценками! Что решил делать?

— Поеду домой, к родителям на Урал, осмотрюсь, определюсь с выбором.

— Правильно, я оформлю все документы в ближайшее время. Будешь уезжать, зайди ко мне.

— Хорошо, обязательно зайду!

Командира роты мы уважали за внимание, отеческую заботу, справедливость при наказании.

Выходные провёл по увольнительной записке, в военном городке Катунино, под Архангельском, где служил мой старший брат Сергей, офицер. На семейном совете обсуждали мою дальнейшую судьбу. Всё складывалось к отъезду на Урал.

Наедине, Сергей мне поведал:

— Это и к лучшему. У моряков очень трудная семейная жизнь, они подолгу находятся в походах. Жёны не выдерживают, зачастую бросают мужей. Поступай в техникум, заканчивай и живи на материке. Родители ещё крепкие, помогут, да и мы поддержим.

Наступили последние апрельские деньки. С пригородной станции Исакагорка поезд увозил меня от северного края, сурового и красивого. Из окна поезда хорошо видна картина приближения весны в этой стороне.

За полосой снега темнеет лес, на дорогах проталины. По ним движутся конные повозки сена из дальних стогов. В небе кружится множество птиц, они садятся на поля и дороги в поисках прокорма. Лучи солнца придают пейзажу за окном радость приближения весны.

Путь до Урала далёк. Под мерный стук колёс одолевает сонливость, за дремотой время проходит быстрее, незаметней. Для меня наступал новый этап поисков устройства жизни. Что меня ждёт, как впишусь в новый коллектив сверстников, а главное где найду новое пристанище надломленной жизни?!

На четвёртые сутки добрался до города Тюмени, было 30-е апреля. Предстоял последний марш-бросок домой, в Заводоуспеку, до неё остаётся 70-т километров.

На автовокзале узнаю — рейсовые автобусы в том направлении не ходят, плохая дорога, весенняя распутица. Походил вокруг да около в поисках возможного, набрёл на земляков, двух студентов Талицкого лесотехнического техникума. Решаем на последние деньги брать такси, доехать до ближайшей деревни к нашему селу, где есть ещё живая дорога. Таксист сообщает- дорога есть только до деревни Удино, от которой до Заводоуспенки остаётся шесть километров. Делать нечего, надо ехать-ночевать в Тюмени негде, завтра праздник Первое Мая.

С большим трудом — два раза буксовали, вылезали из машины и толкали такси, — доехали до Удино. Дальше с песнями пешком, домой к родному порогу. Вышли ещё засветло, к селу подходили в темноте. Часы показывали начало десятого.

Зашли в село освящённое родными огнями, счастливые, но сильно голодные. Поделились желаниями домашних блюд поужинать, посмеялись молодецки и разошлись по своим улицам.

Моя улица, Октябрьская, примыкает к дороге с деревни Удино, отсюда путь к родному дому короткий и лёгкий- идёшь всё время под горку. Окна домов освещены, сельчане готовятся к завтрашнему празднику. С дымком труб русских печей выходит сладкий аромат стряпни, хлеба на поду. Идёшь по улице, и по запаху узнаёшь кто, что готовит, красотища!

Подхожу к родительскому дому, он весь в огнях, вьётся дымок над трубой с запахом сладких маминых пирожков. Влетаю во двор, захожу с крылечка в дом. Мама хлопочет у печи, отец и брат у телевизора в средней комнате. Радуемся встрече, сажусь за кухонный стол повечерить. Все вокруг меня расспрашивают, как добрался. Рассказываю подробности пути, обо всём увиденном в дальней стороне, хороших и добрых людях, с коими прожил в северном крае.

Засиделись за полночь. Мама уложила спать в зале у окна, выходящего во двор. Приоткрыл окно, прохладный весенний воздух освежил комнату, лёг и мертвецки заснул.

Утро выдалось солнечным, полным запахов сирени за окном, щебетанием и пением скворцов. По двору ходят куры, гуси, в загоне хрюкает поросёнок Боря. С кухни идут запахи жаренных пирожков, топлёного молока, свежевыпеченного хлеба.

Сладость возвращения домой остаётся со мной и по сей день. Буду умирать со светлой памятью родительского дома, уюта и покоя прожитых лет.

К новой жизни

Рассказ

Памяти добрых людей посвящаю…


После майских праздников пошёл в школу уточнять, какие предметы мне надо до сдавать, чтобы учиться в десятом классе, после учёбы в Архангельском мореходном училище. Директор школы, Курячий В. Н. встретил меня сухо, проговорил:

— Я предупреждал тебя, будет трудно, не выдержишь сурового края, вернёшься!

Мне оставалось только согласиться и вежливо поблагодарить за возможность учиться дальше. В душе был уверен в правильности выбора, да видно не судьба. Главное знаю, как и куда двигаться в новых житейских проблемах. Поговорили, заведующая учебной частью заметила, в ведомости оценок нет предмета «Экономическая география зарубежных стран», нужно до сдать, по астрономии указано мало часов, мы изучали лоцию вместе с астрономией. Преподаватели посоветовали сдавать главами.

Весь май месяц был для меня напряжён до предела. Днём изучал новый материал, вечером ходил в вечернюю школу, отвечал преподавателю у доски, как школьник, перед великовозрастными учениками. Меня слушали внимательно, после ответа они мягко обращались к педагогу — да знает он всё, не мучайте его — на что Бабкин Н. И. улыбался сквозь очки. В завершении курса Бабкин Н. И. пожелал успешно окончить школу и выйти в люди.

В начале июня месяца меня аттестовали для учебы в десятом классе нового учебного года. Июнь месяц отдохнул и заскучал по жизни большого города. Решил попробовать силёнки в Свердловском радиотехническом техникуме имени А. С. Попова. Написал, что хочу учиться переводом на радиолокационном отделении. Узнал о стипендии в тридцать семь рублей, выбрал эту специальность, знал о проживании на съемной квартире, придётся платить за жильё.

Получил приглашение приехать со всеми документами в начале августа месяца. Теперь оставалось заработать денег на дорогу, проживание при сдаче экзаменов.

Пошёл на бумажную фабрику устраиваться работать хоть кем-нибудь. Предложили только кирпичный завод, подсобным рабочим, обещали за месяц сто рублей. С радостью согласился, потом в полной мере оценил физический труд, убедился в необходимости учиться. На работу ходил как на праздник — так хотелось уехать в большой город учиться. Курс средней школы прошёл в мореходке, повторять пройденное утратило смысл.

В начале меня поставили на нарезку кирпича- сырца, затем на погрузку в вагонетку и подвоз к печи обжига, позже отгружал из печи и складировал. Прошёл все циклы производства кирпича. Загорел, возмужал, похудел, поставленную цель достиг- в расчёт мне заплатили девяносто восемь рублей. Заработанное отдал маме для хранения.

Во вторую неделю августа поехал в Свердловск. За три прожитых месяца на селе стал повзрослевшим, готовым к самостоятельной жизни в новых условиях большого города.

Встретился с заведующим отделением П. С. Моисеевым. Он вынес заключение о сдаче мной одного экзамена по черчению, все остальные предметы соответствуют требованиям перевода. Вечером побрёл ночевать в комнату отдыха вокзала. Во второй день пребывания методист подобрала мне, по объявлениям в местной газете, комнату по улице Халтурина, почти рядом с техникумом. Прошёлся до указанного адреса, выяснил- остановка трамвая напротив частного дома, где предстояло жить. Хоть тут повезло. На третий день пребывания в техникуме выполнил две работы по черчению и был принят на второй курс радиолокационного отделения.

Домой летел на крыльях, готовиться к новой жизни студента. В запасе оставалась неделя отдыха, ходил по грибы, ездил на рыбалку, общался с красивой природой озера Заводоуспенки, притоками Катарлы и Айбы. Состояние ожидания интересной, насыщенной событиями жизни придавало особый смысл каждого прожитого дня в родительском доме. Это лучшая пора прожитого мной времени в родных местах, домашней обстановке. Конечно, потом приезжал на каникулы, праздники, а этот отрезок времени запомнился особо. Краски золотой осени на берегах озера, тёплые ясные дни, занятия по душе восстановили силы на предстоящую учёбу.

В последнее воскресение августа выехал учиться. Сентябрь месяц провели в колхозе на уборке овощей. Погода нам благоволила, дождей почти избежали, морозы слабые, только в ночное время. Работа за день изматывала, очень уставали, но молодость брала своё — вечерний костёр, песни под гитару, смешные байки, восстанавливали силы на завтра. Заработали на первое время прожить, и то хорошо. Вернулись в Свердловск в начале октября, днём. Сильно хотелось есть. На ближнем базаре сходил в пельменную, отвёл душу. Пришёл домой, обессилевший заснул до утра. Потом это вошло в привычку- со стипендии шёл в пельменную наедался до сыта, делал уроки, заваливался спать. Такой день был единственно сытый в течении месяца, остальные дни питался пирожками с творогом, картошкой, капустой, повидлом. Чай брал в столовой, заваривал дома, иногда угощала хозяйка квартиры. В день кормился на пятьдесят копеек. Расклад месячного бюджета выглядел так — пятнадцать рублей платил за квартиру, столько же уходило на питание, оставшиеся семь рублей тратил на посещение театров, кино или покупку книг. Так прожил два бессмертных, голодных года. При всей нищете, это были годы наполненные познанием культурной жизни академического города. Здесь был на гастролях МХАТ, смотрел бессмертного «Ревизора», «Мёртвые души», «Месяц в деревне» И. С. Тургенева, театр им. Кирова показывал оперу «Князь Игорь», балет «Лебединое озеро». Слушал симфонические концерты для студентов, запомнилась первая симфония Калинникова, все симфонии П. И. Чайковского, его фортепьянный цикл «Времена года», прелесть, слушаешь и представляешь себя в дороге по красивейшим местам матушки России! Перед прослушиванием выступал музыковед, рассказывал об авторе произведения, истории написания произведения. Открывается тайна создателя, что может быть выше этого! Ходил в дом политпросвещения на тематические лекции. Многие ораторы в конце своего выступления, обращались к приезжим студентам с призывом -пока учитесь в центре Урала, старайтесь впитать в себя его культурные ценности, посещайте театры, музеи, библиотеки, концерты, учитесь достойно вести себя в любом обществе, становитесь быть всесторонне развитыми, культурными людьми, другой такой возможности у вас просто не будет. Жизнь на периферии отозвалась подтверждением услышанного мной когда-то, в зелёной юности. В лицах помню всех интересных людей, с кем приходилось встречаться в счастливые годы учёбы. Все выходные проводил интересно, познавательно. Часто засиживался в читальном зале областной библиотеки.

На соседней улице им. Бебеля находилась вечерняя средняя школа №22,решил закончить её, получить аттестат зрелости на всякий случай. Побеседовал с директором школы, сообщил где учусь, меня взяли с распростёртыми объятиями. Так я стал учеников в квадрате -днём до двух, трёх часов нахожусь в техникуме, вечером, к шести часам, иду на занятия в вечернюю школу. Атмосфера в школе сложилась хорошая, меня приняли дружелюбно как самого молодого ученика. Преподаватели всегда откликались на желание знать больше программы. Уроки, иногда, проходили в сплошной дискуссии на разные темы. Мне опять повезло — преподаватели физики, русской литературы, как и в Заводоуспенке, Деревенчук Прокопий Васильевич, Петрик Любовь Вильгельмовна, отличались исключительно высоким педагогическим тактом, новаторством, большими знаниями своего предмета, общей культурой общения, притягивали к себе учеников, желающих знать больше, стремящихся к вершинам знаний. В большинстве, кто проходил обучение под их руководством, поступали в ВУЗы с первого раза и блестяще оканчивали. Светлая память о них живёт, согревает души добрым чувством благодарности!

Двойная нагрузка только способствовала учебе в двух заведениях, недели пролетали как сутки. Закончился учебный год в вечерней школе, сдали успешно выпускные экзамены, получили аттестаты зрелости, отпраздновали выпускной вечер, расстались со школой с щемящим чувством неповторимости, интересно прожитого времени.

В техникуме специальные предметы давались легко, сказывалось желание скорее получить диплом, перейти на свои хлеба. До них оставалось совсем близко — закончить третий курс, уехать на преддипломную практику, написать диплом, вернуться в Свердловск только для защиты диплома. Старший курс прошёл в напряжённой учебе, поиске места прохождения преддипломной практики с возможностью написания диплома под руководством специалиста завода, учреждения. Задача архи сложная, тем более для иногородних студентов. Нам предложили номерной завод в посёлке Онохой, Республика Бурятия. Посмотрел по карте, стало жутко — вблизи ни одного города, вокруг глухомань. В это время, весна шестьдесят девятого года, моя старшая сестра с мужем служили в Белорусском военном округе, пригороде легендарного города Орша. Прошу узнать, что находится вокруг, есть ли какие-нибудь заводы. Оказалось, есть почтовый ящик МО и МВД. Канцелярия техникума делает запрос на возможность прохождения практики с радиотехническим профилем. Приходит положительный ответ, прибыть в июле месяце. Так, одиннадцатого июля, оказался на земле красивейшей, синеокой Белой Руси. На следующий день был принят для беседы с военпредом, начальником цеха А. Н. Северинцевым, а семнадцатого июля, утром, прошёл проходную завода как практикант, регулировщик радиоаппаратуры третьего разряда. Вот он, долгожданный час своего хлеба, в семнадцать лет наступил! Конец голодухе, ограничения себя в элементарных вещах!

Осталось определиться с руководителем практики, дипломного проекта. На работу ходил посменно, практику проходил под руководством сменных мастеров. Прошёл путь от монтажника на конвеере, регулировщика блока автоматики, передатчика, до настройки изделия в комплексе, со всеми составляющими. В цехе работало много молодёжи, царила атмосфера дружелюбия, взаимовыручки. При всём этом, личная ответственность за выпускаемое изделие главная, обязательная. Весь цикл выпуска продукции сопровождался паспортами на каждое комплектующее изделие, при дефекте сразу находился виновный, всё быстро устранялось, приводилось в норму. Это случалось крайне редко. Первые три месяца приходилось краснеть, бледнеть, извиняться, пока набрался достаточного опыта. Управлял качеством продукции цеха отдел ОТК, во главе с начальником Ждановым В. Г. Это был гром среди ясного неба. Так и должно следить за маркой изделий номерного завода. Как мне пригодилось в последующем, во время службы в армии, воспитанное чувство ответственности, требовательности к себе, при выполнении любой работы! Светлая память руководителям семнадцатого цеха!

Руководителем дипломного проекта назначили ведущего инженера СКБ Петра Ивановича Васюхневича. С первых минут знакомства у нас сложились приятные, доверительные отношения, и в течении года совместной работы. Мой цех находился поблизости СКБ, он приходил на рабочее место, интересовался чем занимаюсь, подсказывал хитрости настройки передатчика, какими элементами можно подстраивать выходные параметры с платы изделия. В результате привлёк к своей новой разработке выходного каскада передатчика. Сложилась творческая атмосфера внедрения новой элементной базы в масштабное производство. Для практиканта, это верх мечтаний!

В июне месяце семьдесят первого года, с готовым дипломом, новейшей темы, выехал на далёкий Урал получать диплом, с надеждой внедрения разработки в производство.

Защита прошла на «хорошо» спокойно, без суматохи. Лаборанты успокоили — никто ваши пояснительные записки читать не будет, дипломы дадут в любом случае, военкомат отправит в армию служить по специальности. Так и получилось. Мы стояли у доски с дипломными чертежами, показывали, рассказывали, зная, что за дверями нас ждёт посыльный офицер с призывными повестками. 12 октября 2014 года.

Год жизни и вся жизнь

Эссе

Вспоминая прошлое…


Надобно смотреть прямо в глаза суровой правде,

только знание этой правды может восстановить

нашу волю к жизни….А всякая правда должна

быть сказана вслух на поучение наше. М. Горький


Зима, в тот год, выдалась на редкость снежная, морозная, многими ясными солнечными деньками. Утро начиналось с расчистки от снега двора, дорожки подхода к деревенскому домику, белорусской вёски, Червино.

Жизнь здесь напоминала мне далёкое детство, проведённое на отрогах восточного Урала. Бывали дни, когда снегом заваливало по самые окна. Подходишь с рассветом к окну, а снежок вот он, подпирает наличник и стекло. В хатке становится теплее, уютней, милей. Дни проходили в хлопотах родителей по домашнему хозяйству, моя обязанность- наколоть дров для русской печки, наносить колодезной водицы с единственного уличного колодца, а при возвращении с работы, привезти продуктов с ближнего городка, где проходил преддипломную практику на закрытом заводе.

Вечерами просматривал учебники, книги, привезённые с Урала. Сами обстоятельства подсказывали- вплотную заняться анализом, обобщением всего изученного заочно, на первом курсе Уральского университета имени А.М.Горького, философского факультета, специализация- диалектический материализм. Спасибо декану факультета, доктору философских наук, Руткевичу М.Н, который после собеседования предложил взять методическую литературу, учебники, пособия за первый курс, изучить и сдать экстерном по приезде в Свердловск.

Есть же хорошие люди на белом свете, верящие в добрые помыслы другого за одну продолжительную беседу и готовые бескорыстно помочь!

После окончания второго курса техникума у меня на руках был аттестат зрелости за среднюю школу. Решил попробовать поступать на дневное отделение университета. Спрашиваю совета у старшей сестры, так и так, хочу учиться в солидном заведении, теряю реальную возможность отсрочить армию, потом будет тяжело поступать, тем более жильё уже есть, но на одну стипендию не проживу, надо помочь двадцатью рублями в месяц и проживу, окончу, стану специалистом на два ранга выше, чем после техникума.

Следует ответ:- Что ты задумал, осталось совсем немного, выйдешь на самостоятельную дорогу, ничего не выдумывай, заканчивай начатое. Все мои адские усилия лопнули, как мыльный пузырь!

Делать нечего, засобирался ехать в Белоруссию, к родителям, там есть возможность пройти преддипломную практику техникума. За сутки до отъезда, лежу в прощальной комнате, на душе кошки скребут, анализирую события. Принимаю наглое решение- идти к декану заочного факультета университета на беседу, просить выдать под расписку всю методическую литературу за первый курс, впоследствии сдать экстерном.

Утром лечу в старинное заведение, внутри широченная академическая лестница, ведущая на второй административный этаж. Скромно объясняюсь с секретарём о цели визита. Выслушала, направила в деканат. Стучусь:

— Да, да входите! За массивным столом, в кожаном кресле, сидел за работой мужчина, обрамлённый аккуратной седовласой профессорской бородкой, в очках, лицо приятное. Поздоровались. Волнуясь, объясняю:

— Cтудент последнего курса техникума, горю желанием у Вас учиться, но нет возможности на дневном, заочное отделение учёбы меня вполне устроит.

— А что вы знаете о своём предмете?

— Cоcтавил список трудов классиков философии, в какой последовательности следует изучать, сопровождающую литературу подобрал — подаю рабочую тетрадку с записями. Профессор бегло просматривает, слегка улыбаясь обращается:

— Для начала неплохо! Не теряйте время, учитесь заочно, без вступительных экзаменов, потом разберёмся. Вернётесь из Белоруссии, побеседуем, обнаружатся знания, допустим до экзаменов. Вызывает методиста курса:

— Выдайте молодому человеку комплект методичек по диамату, учебники первого курса, весь комплект под расписку, с паспортными данными. Желаю удачи! Смелее беритесь за дело!

— Спасибо, Михаил Николаевич!

Попрощались, методист повела меня в библиотеку за литературой. Упаковали две солидных пачки книг. Взял номера телефонов методического кабинета, направился домой, готовиться к отъезду в далёкую Белоруссию.

Так началась труднейшая пора осознания действительности с высот академической науки.

В то время, ещё не закончилась трескотня после юбилея, 50-летия, «самой большой революции». Наши герои вереницей летали в космос, рядовое население страны раком стояло в поле, убирало обильный урожай «наступающего коммунизма». И думало это население, где же элементарная механизация трудоёмких сельскохозяйственных работ, скоро на луну полетим, а быстро, с минимальными потерями, что вырастили, урожай убрать не можем. Сидишь на ведре, во время объявленного перерыва, по среди бескрайнего поля, думаешь, так кто же придумал этот коммунизм? На каком этапе общественно-экономической фармации мы находимся? Задавал себе вопросы и угасал, скудное образование, нищета мысли. Вот и решил восполнить образование, диалектический материализм должен мне помочь во всём досконально разобраться.

Перечитал фундаментальные труды Продолжателя марксизма:1. Развитие капитализма в России.2.Материализм и эмпириокритицизм.3.Государство и революция.

Первый труд написан в период 1896—1899гг, предрекал загнивание капитализма, гибель России, а она в 1913 году вышла в мировые лидеры. Спрашивается, для чего нужна была революция 1917 года, если развитой капитализм подтвердил свою жизнеспособность, Россия обрела былую мировую славу? Государство процветало во всех сословиях, зачем нужна была кому-то разработанная диалектика борьбы противоположностей — буржуазии и пролетариата?! Ну и наконец последнее, для чего отмирать Государству, если оно поддерживало современные производительные силы, способные развивать огромную страну, какой была в то время Россия?! Всё это вместе взятое, привело меня к печальному выводу — трагедия тех лет скрыта правящей партией, чтобы не показывать промах своих вождей в оценке ситуации на тот момент, сделать вид в правильности курса, держаться у власти до последнего, что и подтвердили события 1985—1991гг.

В своём дневнике,«Развития мысли и дела», от 30 декабря 1970 года, под заголовком «О народе» пишу — «Сегодня разговаривал с коммунистом Валентином Забелло (вместе работаем) о сущности философии и её значении для формирования мировоззрения человека. Он говорит, что она нужна только руководителям партийного управления. Говорю ему, коммунизм не построим, пока наша экономика подчинена международной политике (он смеётся). Удовлетвори народ материально и его мысли не будет занимать никакое общественное устройство. Если народ доволен своим настоящим, он слепо верит в будущее».

Пример европейских стран Швейцарии, Австрии, Швеции, Финляндии подтверждает это наблюдение. Там всё тихо, спокойно, люди живут в своё удовольствие, материально их устраивает и капитализм, хотя говорят о Шведском социализме.

Нам до материального удовлетворения, ещё ой как далеко, а главное гласу народа опять никуда не достучатся.

В 2008 году, 23 июля на Красной Площади, должен был состояться крестьянский сход с представителями крестьянства от 17 регионов России, с целью привлечения внимания Правительства по развалу сельских территорий, их тотальном вымирании. Сход приглашал тогдашнего Президента РФ, Медведева Д. А. выйти к народу и объяснить, что происходит с Россией. И что- народ с плакатами собрался, потоптался под пристальным вниманием полиции, Президент к народу не вышел. Вот, вся демократия на лицо.

Это не всё, события разворачивались по следующему сценарию. Организатор схода, Василий Мельниченко, был принят главой администрации Д. А. Медведева Волошиным и тут же, приехал заместитель прокурора Свердловской области разобраться кто тесть кто. Крестьяне — истцы стали ответчиками. Газета «Новая жизнь» 28.07.2008г. Спрашивается, что это за демократия?! Вы куда гоните Россию?! Раз сели в лужу со своей Революцией, так вы и дальше продолжаете творить полный абсурд!

Никита Михалков, в своём документальном фильме«Чужая земля» показал истинное положение сёл и деревень в России, они тотально вымирают. Сколько будет продолжаться эта клоунада о мнимом благополучии России.?! Ну и последнее, Василий Мельниченко встретился 18 мая 2011года с Президентом РФ Медведевым Д. А. Говорили о бедственном положении сельских территорий. Мельниченко передал семь вопросов Президенту и Правительству России о выходе из кризиса. Всё осталось в забытьи. Собрался ехать на малую Родину, село Заводоуспенское, Тугулымского округа, Свердловской области и, когда посмотрел по Интернету в каком состоянии находится село, мне стало плохо — где когда-то жило больше трёх тысяч человек, осталась тысяча двести человек. Прошло три года, после встречи Д. А. Медведева и Мельниченко, ничего не решается и не делается до настоящего времени! Стыдно да и только! Просьба к Никите Михалкову, продолжать снимать документальные фильмы о гибели сельских территорий России. Гибнет до тысячи сёл и деревень ежегодно. Трудовые ресурсы уменьшаются ежегодно на пятьсот тысяч человек! Куда Россия катится, кто остановит вымирание сельских территорий?!

Эпилог

Написанию трилогии «О прошлом и настоящем» меня подвигло вдумчивое, неторопливое прочтение трилогии А. М. Горького — «Детство. В людях. Мои университеты». В школьные годы знакомство с творчеством пролетарского писателя прошло беглым и не совсем осознанным в его сложном восприятии для молодого человека, не прошедшего «школу жизни». С возрастом периодически обращался к творчеству классика советской литературы. В 90-е годы 20-го столетия, когда наступила полная свобода публикаций всей ранее запрещённой литературы, мне удалось приобрести редчайшую книгу того времени — А. М. Горький «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре»; г. Москва, издательство «Советский писатель», 1990г.

Одно название книги уже будоражило воображение о редком содержании из истории нашего социалистического Отечества, на пороге его зарождения. Перечитывая его размышления о пережитом и настоящем времени развития качественно новой общественной формации, я выделил направляющие мысли, которые не утратили свою актуальность и в наше время перемен всего общественного уклада.

«Мы собираемся и мы обязаны строить новую жизнь на началах, о которых издавна мечтали. Мы понимаем эти начала разумом, они знакомы нам в теории, но — этих начал нет в нашем инстинкте, и нам страшно трудно будет ввести их в практику жизни, в древний русский быт. Именно нам трудно, ибо мы, повторяю, народ совершенно невоспитанный социально.

Задача момента — по возможности прочно укрепить за собою взятые нами позиции, что достижимо только при разумном единении всех сил, способных к работе политического, экономического и духовного возрождения России.

Лучшим возбудителем здоровой воли и вернейшим приемом правильной самооценки является мужественное сознание своих недостатков.

Годы войны с ужасающей очевидностью показали нам, как мы немощны культурно, как слабо организованы. Организация творческих сил страны необходима для нас, как хлеб и воздух.

Не мало опасностей угрожает нам. Устранить и преодолеть их возможно только при условии спокойной и дружной работы по укреплению нового строя жизни.

Самая ценная творческая сила — человек: чем более развит он духовно, чем лучше вооружен техническими знаниями, тем более прочен и ценен его труд, тем более он культурен, историчен.

Интересы всех людей имеют общую почву, где они солидаризуются, несмотря на неустранимое противоречие классовых трений: эта почва — развитие и накопление знаний. Знание — необходимое орудие межклассовой борьбы, которая лежит в основе современного миропорядка и является неизбежным, хотя и трагическим моментом данного периода истории, неустранимой силой культурно-политического развития; знание — это сила, которая, в конце концов, должна привести людей к победе над стихийными энергиями природы и к подчинению этих энергий общекультурным интересам человека, человечества.

Знание должно быть демократизировано, его необходимо сделать всенародным, оно, и только оно, — источник плодотворной работы, основа культуры. И только знание вооружит нас самосознанием, только оно поможет нам правильно оценить наши силы, задачи данного момента и укажет нам широкий путь к дальнейшим победам.

Наиболее продуктивна спокойная работа.

Силой, которая всю жизнь крепко держала и держит меня на земле, была и есть моя вера в разум человека.

До сего дня русская революция в моих глазах является цепью ярких и радостных явлений разумности. Особенно мощным явлением спокойной разумности был день 23-го марта, день похорон на Марсовом поле.

В этом парадном шествии сотен тысяч людей впервые и почти осязательно чувствовалось — да, русский народ совершил революцию, он воскрес из мертвых и ныне приобщается к великому делу мира — строению новых и все более свободных форм жизни!

Огромное счастие дожить до такого дня!

И всей душой я желал бы русскому народу вот так же спокойно и мощно идти все дальше, все вперед и выше, до великого праздника всемирной свободы, всечеловеческого равенства, братства!

Отнюдь не следует думать, что революция духовно излечила или обогатила Россию. Старая, не глупая поговорка гласит: «Болезнь входит пудами, а выходит золотниками», процесс интеллектуального обогащения страны — процесс крайне медленный. Тем более он необходим для нас, и революция, в лице ее руководящих сил, должна сейчас же, немедля, взять на себя обязанность создания таких условий, учреждений, организаций, которые упорно и безотлагательно занялись бы развитием интеллектуальных сил страны.

Интеллектуальная сила — это первейшая, по качеству, производительная сила, и забота о скорейшем росте ее должна быть пламенной заботой всех классов.

Мы должны дружно взяться за работу всестороннего развития культуры, — революция разрушила преграды на путях к свободному творчеству, и теперь в нашей воле показать самим себе и миру наши дарования, таланты, наш гений. Наше спасение — в труде, да найдем мы и наслаждение в труде.

«Мир создан не словом, а деянием», это прекрасно сказано, и это неоспоримая истина.

Мы добивались свободы слова затем, чтобы иметь возможность говорить и писать правду.

Но говорить правду, — это искусство труднейшее из всех искусств, ибо в своем «чистом» виде, не связанная с интересами личностей, групп, классов, наций, — правда почти совершенно неудобна для пользования обывателя и неприемлема для него. Таково проклятое свойство «чистой» правды, но в то же время это самая лучшая и самая необходимая для нас правда.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.