Бесплатный фрагмент - Последний сон Лаврентий Палыча

Длинный, выложенный кафелем коридор, тонул в полумраке тусклого, оранжевого света.

Пол, вымощено-серый, как булыжная мостовая. Только плитка меньшего размера и то тут, то там, видны проплешины темного бетона, в тех местах, где она отсутствовала.

Вдоль коридора, ступая босыми ногами по ледяному полу, шла девочка.

На вид, лет ей, не более четырех. Да и то если хорошенько присмотреться к худенькому, дрожащему тельцу, закутанному в ветхий, мышиного цвета шерстяной платок.

Голубые глаза её, с расширенными зрачками, излучали какую-то не детскую настороженность.

И тишина. Только гулко раздавались по узкому коридору шлепки лёгких, «босых» шагов.

Девочка не помнила, сколько уже, вот так, без перерыва, босиком, она шла по этой пустыне из холодного кафеля и тусклого оранжевого света. Впрочем, она совсем ничего не помнила. Только как нашла грязный шерстяной платок, которым можно хоть немного отгородиться от пронизывающего холода.

Девочка шла вперёд по нескончаемо длинному коридору, потому что движение в купе с жалким подобием одежды согревало её. Но она и не думала о том. Просто шла по щербатой плитке вперёд, где в самой дали чернела пустота.

А ещё ей было страшно. Очень страшно. Страх рождался где-то в низу маленького животика с выпуклым пупком и материализовался крупными мурашками на коже.

На гладких стенах отчетливо проступали тени от убранных металлическими решётками плафонов ламп, что чередовались с обеих сторон, через каждые сто шагов.

Спасаясь от холода, девочка на ходу пыталась растянуть шерсть, чтобы покрыть как можно большую площадь замерзшей себя, не осознавая беззащитность голых ног.

Иногда на пути попадались острые осколки разбитых бутылок, и тогда она осторожно обходила островки битого стекла. Темнота в самом конце коридора, притягивала как магнит. Девочка чувствовала, что ей надо идти до самого его конца.

Туда, в самую черноту…

Внезапно, резкий порыв ветра принёс множество самых разных запахов. Ноздри ребенка с жадностью уловили, среди прочих, аромат свежего хлеба.

Девочка была голодна. Резкие спазмы в желудке заставили согнуться хрупкое тельце. Еды! Хоть что-нибудь съестное, что бы поскорей унять эту внутреннюю, сосущую боль. Надо идти! Бежать на запах со всех ног!! И взять!! Запихать в рот и жевать до изнеможения, до ноющей боли в челюстях.

Но она не бежала. Просто шла. Не было сил бежать. Их просто не было, этих сил.