Подвижники земли русской

Книга основана на материалах, полученных в результате осуществления социально значимого проекта «Подвижники земли русской», реализуемого на средства государственной поддержки, выделенной в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации №243-рп от 25.07.2014 года.

Координатор проекта «Подвижники земли русской. Приенисейская Сибирь»: полномочный представитель начальствующего епископа РОСХВЕ (п) по республике Хакасия, заместитель полномочного представителя начальствующего епископа РОСХВЕ (п) по Красноярскому краю, координатор Комитета глав христианских церквей Енисейского региона, пастор МРО ЦХВЕ «Дом Благодати» г. Красноярска Владимир Афанасьевич Баимов.

Рукопись первого издания согласована с УФСБ России по Красноярскому краю.

Издание четвертое, исправленное и дополненное

Фотография на обложке: собрание пятидесятников г. Красноярска в 1938 году («группа П. Ф. Протопопова»). Фрагмент общей фотографии. Из архива СХММ.

Коммерческие права на издание принадлежат В. А. Баимову, e-mail: ngkras@rambler.ru, Т. +7-913-532-19-01 (Красноярск).

Связаться с автором можно по e-mail: soulrona@list.ru, ginder1982@gmail.com

© В. А. Баимов, 2017.

© В. Е. Гиндер, 2017.

Благодарности

Благодарим за организационное и информационное содействие во время реализации проекта «Подвижники земли русской. Приенисейская Сибирь»

органы государственного управления и иные государственные учреждения:

Администрацию губернатора Красноярского края (г. Красноярск)

Архив 2 ГУФСИН России по Красноярскому краю (п. Нижняя Пойма Нижнеингашского района Красноярского края)

Архивное агентство Красноярского края (г. Красноярск)

Архивный отдел Администрации Кежемского района Красноярского края (г. Кодинск)

ГБУТО «Государственный архив Тюменской области» (г. Тюмень)

ГИАЦ МВД России (г. Москва)

ГКАУ «Государственный архив Ставропольского края» (г. Ставрополь)

Государственный архив Черкасской области (Украина)

ИЦ ГУ МВД России по Красноярскому краю (г. Красноярск)

КГБУК «Красноярский краевой краеведческий музей» (г. Красноярск)

ККГУ «Государственный архив Красноярского края» (г. Красноярск)

МБУК «Минусинский региональный краеведческий музей им. Н. М. Мартьянова» (г. Минусинск)

МКУ «Архив города Назарово» (г. Назарово)

МКУ «Муниципальный архив Рыбинского района» (г. Бородино)

МКУ «Служба единого заказчика» (г. Бородино)

ОГУ «Государственный архив Саратовской области» (г. Саратов)

Отдел по делам архивов Администрации Ужурского района Красноярского края (г. Ужур)

УФСБ России по Красноярскому краю (г. Красноярск)

ФКУ «Государственный архив Российской Федерации» (г. Москва)

ФКУ «Российский государственный военно-исторический архив» (г. Москва)

ФКУ «Российский государственный исторический архив» (г. Санкт-Петербург)

путешественников, поэтесс, исследователей и специалистов:

Абаева Александра (г. Иркутск)

Бабия Алексея (г. Красноярск)

Губу Ирину (г. Норильск — г. Санкт-Петербург)

Дацышена Владимира (г. Красноярск, СФУ)

Дубровскую Анну (г. Красноярск)

Ермилову Валентину (г. Минусинск, АМКМ)

Кондрашину Елену (г. Москва)

Кравцову Евгению (г. Красноярск)

Красноярского Ивана (г. Красноярск)

Лунёва Артема (г. Красноярск)

Лунёву Надежду (г. Красноярск)

Морозова Максима (г. Красноярск)

Нихочину Анну (г. Красноярск, ГАКК)

Полякову Татьяну и ее маму (п. Приреченск Ужурского района Красноярского края)

Рафикова Рашита (г. Красноярск)

Суговдзь Евгения (г. Красноярск)

Урупаху Татьяну (г. Красноярск)

Шадрину Юлию (г. Красноярск)

координаторов Комитета глав Христианских церквей Енисейского региона:

Баимова Владимира (г. Красноярск)

Комлева Максима (г. Красноярск)

Крапивина Ивана (г. Красноярск)

Пивоварова Глеба (г. Красноярск)

иных служителей и членов церквей, их родственников:

Алексееву Надежду (г. Красноярск)

Ашаева Владимира (г. Красноярск)

Баимову Жанну (г. Красноярск)

Булычёва Ивана (г. Минусинск)

Вавилову Викторию (г. Красноярск)

Ващенко Людмилу (г. Саяногорск)

Второва Николая (пгт Подгорный городского округа ЗАТО Железногорск)

Голикова Евгения и его супругу Кристину (г. Минусинск)

Долгих Михаила (г. Норильск)

Егерь Татьяну (г. Красноярск)

Емельянова Владимира (г. Саяногорск)

Ефременко Владимира (г. Кацрин, Израиль)

Ефременко Дмитрия (г. Красноярск)

Ефременко Олега (г. Саяногорск)

Ильина Олега (г. Ачинск)

Киштееву Ольгу (г. Норильск)

Колесникова Романа (г. Норильск)

Коломийца Виталия (г. Красноярск)

Кузнецова Алексея (пгт Черемушки Саяногорского городского округа)

Кулинич Жанну и ее маму (г. Красноярск)

Лыкова Ивана (п. Овинный Емельяновского района Красноярского края)

Малименкова Алексея (г. Саяногорск)

Мамонтова Андрея (пгт Балахта Балахтинского района Красноярского края)

Мартьянова Александра (г. Красноярск)

Матюшевского Артура (г. Зеленогорск)

Михайлова Александра (г. Шарыпово)

Михееву Ирину (г. Дивногорск)

Морозова Павла, его сына Павла и дочь Елизавету (г. Красноярск)

Мугнецяна Максима (г. Минусинск)

Нахайчука Петра (г. Норильск)

Недорезова Сергея (г. Красноярск)

Некрасова Вячеслава (г. Красноярск)

Непомнящих Сергея (г. Москва)

Новака Александра (г. Красноярск)

Онищенко Андрея (г. Норильск)

Полынскую Веру и ее сестру Ирину (г. Красноярск)

Приймака Александра (г. Канск)

Прядко Марину (г. Красноярск)

Руденького Анатолия (г. Делта-Джанкшен, США)

Сенокосова Сергея (г. Красноярск)

Сидоренко Константина (г. Дивногорск)

Склярука Олега (г. Назарово)

Сомова Сергея (г. Железногорск)

Стрижекозина Геннадия (г. Красноярск)

Суханова Руслана (г. Норильск)

Уманского Игоря (г. Ачинск)

Усача Николая (г. Винница, Украина)

Усачёва Максима (г. Красноярск)

Утякова Александра и его маму (г. Минусинск)

Фаста Генриха (г. Абакан)

Чувашева Владимира (г. Абакан)

Шумцова Андрея (г. Красноярск)

а также поместные церкви ОЦХВЕ, РЦ ХВЕ, РОСХВЕ (п), которые внесли свою лепту в осуществление данного проекта.

Книга 1. ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАНОРАМА

ВВЕДЕНИЕ

В результате изучения дисциплины «История религии» учащийся должен:

— определять факторы, влияющие на религиозное сознание;

— выявлять общее и особенное в развитии религиозных направлений;

— давать характеристику религиозным объединениям;

— знать проблемы, возникающие при изучении конкретных деноминаций;

— ориентироваться в видах подвижничества;

— уметь работать с историческими источниками (архивными документами, газетными публикациями, фотографиями и т. д.).

Эти профессиональные компетенции необходимы будущим преподавателям религиоведения, специалистам государственного управления в области религиозных и национальных отношений, сотрудникам церковных пресс-служб, миссионерских отделов и апологетических центров, музейным и архивным работникам, религиозным аналитикам и экспертам, теологам, специализирующимся на современной зарубежной теологии.

Целью данного издания является создание целостного представления о религиозных процессах в России XIX — XXI веков.

В его задачи входит:

— дать представление о факторах, способствовавших изменению религиозного сознания европейцев и россиян в XIX столетии;

— раскрыть общее и особенное в истории разных деноминаций в советский период, указать взаимосвязи между ними;

— охарактеризовать деятельность религиозных объединений на современном этапе;

— показать проблемы, возникающие при изучении религий;

— раскрыть специфику подвижничества верующих;

— помочь научиться работать с историческими источниками.

Основное внимание сосредоточено на православии и евангельском движении.

В 2017 году во многих странах мира отмечается 500-летие протестантской Реформации. Но общаясь с российскими протестантами из евангельского движения, иногда можно услышать, что они себя таковыми не считают, так как не протестуют.

Дело в том, что возникновение европейского протестантизма было связано с конфронтацией между папством и национальными государствами в лице поддержанных ими реформаторов. Точкой отсчета для Реформации было конкретное событие из жизни немецкого католического монаха М. Лютера, произошедшее 31 октября 1517 года. Одним из важнейших достижений, которое было осуществлено в процессе Реформации, был перевод Библии на понятные европейским народам языки: немецкий, французский, английский и др. Российского государства это тогда не коснулось, так как в нем доминировала Русская православная церковь, а европейские реформаторы боролись за обновление Римско-католической церкви. Евангельское движение в России возникло через несколько веков после завершения европейской Реформации.

Но при этом евангельское движение было порождено одним из этапов развития протестантизма — «движением святости» и его позитивными установками. И российское евангельское движение было тоже ориентировано не против чего-то старого, а за новый образ мыслей и жизни: pro Testamentum (с лат. — за Завет). Поэтому для российских евангельских верующих характерно «тестировать» окружающих людей на соответствие их образа жизни Библии, приближение к святости.

Это нисколько не упраздняет связи российского евангельского движения с европейским протестантизмом. Напротив, первые евангельские верующие довольно свободно общались с другими европейскими протестантами. Без связи с представителями лютеранства, меннонитства, баптизма — не новых для Европы протестантских течений — оно не было бы таким, каким мы его знаем. Возможно, все так бы и ограничилось молоканством и другими порождениями старообрядчества.

Отчего же тогда сейчас так коробит современных евангельских верующих, когда их называют протестантами? Оттого, что о Реформации за границей им известно больше, чем о евангельском движении в собственной стране. О лютеранах, кальвинистах и англиканах можно прочитать в любом школьном или вузовском учебнике по всеобщей истории за XVI век. А вот чтобы узнать о российском евангельском движении, придется изрядно потрудиться. Об этом не пишут в школьных и вузовских учебниках по истории. Об этом можно узнать только из специальных учебников и энциклопедий по религиоведению, религиозной публицистики и трудных для восприятия научных книг. Вот такой парадокс.

Поэтому, когда какие-то евангельские верующие ставят под сомнение свою принадлежность к протестантизму, это лишь значит, что: а) они испытывают трудности в общении за пределом своего церковного круга; б) им неприятно отнесение «не к тем протестантам»; в) у них нет ясного представления об истории российских евангельских церквей.

Глубинные причины этой ситуации коренятся в недавнем советском прошлом страны. Именно тогда многих верующих «отучили» интересоваться историей их церквей, повышать уровень своей компетентности в области гуманитарных наук, заниматься высокоинтеллектуальным трудом. Этот процесс был сильно растянут по времени и потому протекал почти незаметно. Но в результате многие христианские церкви в постсоветский период оказались в числе «отстающих» в понимании потребностей народа и, как следствие, постоянно «бегущих за кем-то».

Российские светские историки, описывая последствия революций и войн XIX века, до сих пор обычно не вникают глубоко в религиозные процессы. Их внимание традиционно сосредотачивается на том, что происходило в экономике, политике, социальной сфере. Либо же все основное внимание их поглощено темой государственно-церковных отношений.

В свою очередь, историки, аффилированные с евангельскими церквями, чаще всего не вникают в общеевропейские и мировые процессы в экономике, политике и социальной сфере. История появления новых церквей кажется им чудесным делом Божьим, реализацией Божьего плана. Показателен в этом отношении фундаментальный труд «История евангельских христиан-баптистов в СССР» (1989), где в происхождение евангельского движения вписано и то, что не имеет к нему прямого отношения, и то, что имеет: «Евангельскому пробуждению в России в середине девятнадцатого века предшествовали:

— Искание правды Божией и пути спасения, приведшее к разномыслиям в православной среде. В результате возникли рационалистические (нестяжатели, учение Башкина и Косого), мистико-рационалистические (духоборы, молокане) и мистические (хлысты, прыгуны) религиозные течения. Однако в последователях различных разномыслий, описание которых дано в первой главе, не следует усматривать предшественников нашего братства. Это — история искания истины, а не генеалогия евангельско-баптистского братства.

— Промысел Божий в исторических событиях. В конце XVIII — начале XIX века произошло присоединение Северного Причерноморья к России, его заселение и Отечественная война 1812 года; были проведены довоенные и послевоенные внутригосударственные мероприятия русским правительством. К числу важных событий следует отнести и приглашение в Россию иностранцев для заселения, переселение на Молочные Воды духоборов и молокан, учреждение Российского библейского общества, перевод Евангелия на русский язык, а также крестьянскую реформу 1861 года» [История…, 1989, с. 13].

При этом игнорируются связи с развитием духовных исканий на континенте, в Европе, раскрытию исторических закономерностей не уделяется должного внимания, как будто российское евангельское движение было лишь местечковым явлением. Поэтому появление евангельских христиан, баптистов и пятидесятников в конфессиональной литературе выглядит как степной пожар. В документальных повестях часто присутствует такая схема: появляется некий возрожденный человек, который начинает свидетельствовать — вокруг него образуется церковь — из церкви выходят новые миссионеры и т. д.

Если бы все на самом деле было так легко, изолированно, непредсказуемо и непознаваемо, то изучение истории евангельского движения не могло бы принести никакой пользы современным миссионерам. Им бы всегда сопутствовал успех: все или почти все, с кем бы они общались, заражались бы их верой, подобно вирусу Эбола. Не было бы нужды в специальном образовании для проповедников: можно было бы читать проповеди по бумажке или заучив одну и ту же речь. И лишь незначительное меньшинство осталось бы неохваченным этой эпидемией веры.

Но в реальной жизни миссионерский труд, как и всякое подвижничество, требует героизма. Миссионеры имеют дело с разными людьми и культурами и часто попадают в ситуации неуспеха. Если мы заглянем в Библию, то увидим, что об этом предупреждал своих последователей и Иисус Христос. В притче о сеятеле он показал разные варианты отклика на благовестие и назвал оптимальное условие для успешной миссионерской деятельности: наличие «доброй земли», т. е. слышащих и разумеющих слово (Мф. 13:1—23). Но в результате чего появляются такие люди, откуда они берутся, каким образом формируются? На этот вопрос мы и постараемся хотя бы отчасти ответить в данном учебном пособии.

Из-за фрагментарного знания истории у российских христиан возникают трудности с пониманием собственного места в мировой истории и развитием собственного богословия:

— как вписать историю евангельского движения в общемировой исторический контекст, если Русская православная церковь никогда не имела такого положения как Римско-католическая церковь и сама участвовала в переводе Библии на русский язык?

— зачем развивать свое богословие, если евангельские верующие несколько поколений подряд осуществляли миссию без систематического богословского образования?

Российские церковные историки, вышедшие из рядов евангельского движения, как правило, ранее решали эту проблему несколькими путями:

1) Одни из них вопреки принципу историзма в исторической науке пытались доказать, что спустя тысячи лет поступательного развития христианства имел место некий «прыжок» к первоистокам. Это свидетельствовало об узости кругозора таких авторов, их непонимании сущности развития и незнании закономерностей истории.

2) Другие, пытаясь соблюсти принцип историзма, проводили всевозможные связи между российским евангельским движением, с одной стороны, и разными маргинальными движениями на территории России и Европы, с другой [Бачинин, 2005]. Причем увлеклись проведением этих связей настолько, что прочертили их там, где их не было, игнорируя имевшиеся связи иного рода. По сути они отказали евангельскому движению в России в праве на церковность. Нетрудно заметить, что такой подход к освещению истории — это эхо советского марксизма, считавшего, что все общества должны были обязательно и последовательно проходить одни и те же этапы развития («пятичленку»). В таком подходе чувствуется предзаданность, которая идет вразрез с представлениями об истине в науке.

Таким образом, на наш взгляд, есть основания говорить о том, что российские исследователи евангельского движения, вышедшие из евангельской среды, пока не смогли в полной мере переосмыслить свою уникальность, ее причины и последствия.

На наш взгляд, выход находится в рассмотрении истории церквей в широкой исторической ретроспективе, увеличении числа региональных исследований с последующим обобщением этих результатов, соотнесением процессов, происходивших в разных деноминациях внутри одной конфессии, расширением междисциплинарных исследований, внедрением гибких методик полевых исследований.

К примеру, на данном этапе история евангельского движения наиболее изучена на примере Украины. Но распространять историю этого очага религиозного движения на все 85 субъектов России нельзя, уже хотя бы потому, что он был не единственным и уже несколько десятилетий существует отдельно. Необходимо изучение истории христианских деноминаций в современных российских регионах, но не без сравнения с тем, что было в Украине и других очагах, которые в постсоветский период оказались выделенными в независимые государства.

Точно так же не стоит отвергать связи со странами Европы в царский период: ведь никакого «железного занавеса» тогда не было, он был лишь в умах тех исследователей, которые сформировались как личности и исследователи в советский период.

При проведении исследований в регионах на начальном этапе необходимо устанавливать истину опытным путем, т. е. двигаясь от частного к общему, а не руководствуясь заготовленной гипотезой. Это чрезвычайно сложный и трудоемкий процесс, который без знаний общей исторической панорамы событий и закономерностей может легко завести в тупик или привести к ложным выводам.

Первая книга данного учебного пособия помогает избежать подобных заблуждений благодаря нескольким лекциям. В них мы стараемся раскрыть взаимосвязи, которым ранее не уделялось должного внимания в учебной и научной литературе. По ходу повествования упоминаются произведения литературы и искусства, явления социальной и политической жизни, что позволяет создать целостную картину российской истории. Много места уделяется реконструкции европейского историко-культурного контекста, особенностям религиозных процессов в конкретном регионе (Приенисейской Сибири). В этот регион входит территория двух современных российских субъектов — Красноярского края и Республики Хакасия. В царский период оба субъекта были составными частями Енисейской губернии. Географически оба являются частью Восточной Сибири.

Восстановление исторической правды о православии и евангельском движении в Приенисейской Сибири позволяет глубже и полнее понять религиозные процессы в бывших советских республиках. В книге раскрываются условия христианского подвижничества в советский период, приводится национальный и социальный состав религиозных объединений, указываются особенности миссионерской деятельности, описываются проблемы детей верующих родителей и др. Значительное внимание уделяется характеристике христианских подвижников в разные века.

В целях повышения наглядности в издании приведен иллюстративный материал. Документы и материалы подобраны тематически и хронологически, что позволяет сформировать у учащихся целостное и последовательное представление о религиозных процессах. Кроме того, они могут быть использованы для развития навыков работы с историческими источниками на семинарских занятиях или в индивидуальном порядке. Контрольные вопросы и проверочный тест позволяют проверить глубину усвоения представленных в книге материалов.

Вторая книга учебного пособия включает реконструкцию жизни отдельных подвижников и описание тех исследований, которые проводила автор. Прославляемые сейчас подвижники веры, с точки зрения официальной пропаганды советского периода, относились к категории «незамечательных людей». Реконструкция повседневности могла бы принести большую пользу церковным историкам, поскольку в советский период религия в какой-то мере и была таким частным случаем, но только при условии анализа большого числа частных случаев.

Вместе с тем, в нашем учебном пособии упомянуты только ключевые моменты государственно-церковных отношений, так как ранее им давали подробную характеристику разные авторы: Н. К. Никольская, М. И. Одинцов и др. При необходимости можно обратиться к их монографиям [Никольская, 2009; Одинцов, 2012; Одинцов, 2002]. А история репрессий в отношении баптистов и евангельских христиан на общероссийском уровне описана коллективом авторов, связанных с РС ЕХБ [История евангельских христиан-баптистов России].

Издание основано на обширном массиве документов — материалах семейных, церковных и государственных архивов, научной и конфессиональной литературе, данных полевых исследований. Учтены психолого-педагогические особенности учащихся светских и духовных высших учебных заведений: в интересах тех и других сведена до минимума специальная терминология, используются внутритекстовые сноски, приведен список сокращений.

Глава 1. Россия и Европа в XIX веке в религиозном отношении

Содержание главы: Общая характеристика Европы в XIX столетии. — Великобритания. — Швейцария. — Германия. — Россия.

Общая характеристика Европы в XIX столетии. В первой половине XIX века большое влияние на религиозные процессы в Европе оказала Великая французская революция. В начале столетия один из ее участников, полководец Наполеон Бонапарт, установил диктатуру во Франции, которая потом трансформировалась в абсолютную монархию. Он был незнатного происхождения, участвовал в революции, и многие наследственные монархи считали его нелегитимным правителем, тираном. Наполеон был готов подчинить любую европейскую страну, чтобы победить в политической и экономической конкуренции с Великобританией, крупнейшей колониальной империей мира.

Обе страны боролись тогда за территории в Америке и Азии. Конкурировали они и в Европе, в области промышленности и торговли: английские товары зачастую были дешевле французских. Вражду между двумя странами обостряло и то обстоятельство, что Великобритания укрывала от физической расправы законного претендента на французский престол. Кроме того, Соединенное королевство было одной из самых религиозных стран Европы, в то время как Наполеон демонстрировал пренебрежение к религиозным лидерам. Он не только заставил Римско-католическую церковь во Франции признать верховенство светской власти, но и лишил такой власти папу римского, уничтожив папское государство в Италии. С 1809 года и вплоть до падения наполеоновской империи в 1814 году папа римский (Пий VII) жил во Франции как пленник. Поэтому Наполеон постоянно воевал с коалициями европейских государств, но успех сопутствовал ему только на суше. Не имея сил победить флот островного государства, он заставлял побежденные им европейские государства присоединиться к «континентальной блокаде» — экономическим и политическим санкциям против Великобритании [Рогинская, с. 70, 177—178, 189—195, 202].

Довольно часто он делал правителями этих стран своих приближенных. Впоследствии из всего множества наполеоновских генералов только маршал Бернадот в Швеции смог сохранить королевский престол за собой и своими потомками.

Британский историк Томас Карлейль (1795—1881), оценивая масштабы влияния Великой французской революции и Наполеона, а также героев («миссионеров порядка») и лжегероев («шарлатанов»), писал:

«В самом деле, без Французской революции мы вряд ли знали, что вообще надлежало делать с таким временем, как наше… Это настоящий (от лат. extremus — крайний, чрезмерный), хотя и ужасный, апокалипсис (откровение) для этого изолгавшегося, поблекшего, искусственного времени; апокалипсис, свидетельствующий еще раз, что природа — сверхъестественна; что если она не божественная, то дьявольская; что кажущееся не есть действительное; что кажущееся обязательно должно уступить место действительному, или иначе мир подложит под него огонь, сожжет и превратит его в то, что оно есть на самом деле, — в ничто! Всяким правдоподобностям настал конец, пустой рутине настал конец; многому настал конец. И вот все это было возвещено людям во всеуслышание, подобно трубному звуку в день Страшного суда…

Всякое дело, в котором оно [шарлатанство] играет сознательную роль, становится во всех отношениях преходящим, временным, и, как бы такое дело ни было по-видимому громадно, оно в сущности маленькое дело. И действительно, что такое, собственно, эти подвиги Наполеона с их громким шумом? Вспышка пороха, распространившаяся, так сказать, на большом пространстве; пламя как бы от горящего сухого вереска. Кажется, что дым и огонь охватывают всю вселенную, но это только на один час. Все проходит, и вы снова видите ту же вселенную с ее горами и реками, со звездами в вышине и доброй землей под ногами.

Но бедный Наполеон заблуждался: он слишком верил в людскую глупость, он не видел в людях ничего более существенного, чем голод и глупость! Он заблуждался. Он походил на человека, который выстроил свой дом на облаке; он сам и его дом погибли в беспорядочной куче развалин и исчезли в беспредельном пространстве мира… Из всего совершенного Наполеоном останется в конце концов только то, что было совершено им справедливо…

Если известны люди, которых выбрал Народ, то тем самым известен и самый Народ, в его настоящей цене или ничтожности. Героический народ избирает героев и счастлив; холопский или подлый народ избирает лжегероев, то, что называется шарлатанами, принимая их за героев, и несчастлив. Окончательный вывод из духовного состояния человека, то, что выясняет все его геройство и вдумчивость или всю его подлость, всю слепоту его помутнелых глаз, заключается в следующем вопросе, предложенном ему: Какого человека ты почитаешь? Каков твой идеал человека или близкий к тому? Также и относительно Народа: ибо и Народ, каждый Народ, выражает свой выбор, — хотя бы только путем молчаливого повиновения и невосстания в течение века или около того» [Карлейль, с. 163, 196—197, 222].

Великобритания. Весь XIX век был периодом расцвета христианских миссий в Соединенном королевстве. В Великобритании уже устоялась конституционная монархия, имелся устойчивый союз между наиболее влиятельными социальными группами в обществе, который опирался на мнение избирателей. Великая французская революция с ее кровавым террором, религиозными гонениями и высочайшим уровнем коррупции казалась жителям королевства безумием, превратившим Францию и значительную часть мира в разновидность сумасшедшего дома. У британцев появилось горячее желание спасти народы от всего этого. Всплеск христианского героизма, с одной стороны, привел к сближению христианских деноминаций в области миссии, а с другой, к решительности в области веры как акта доверия Богу.

Первое миссионерское межконфессиональное соглашение было заключено в Лондоне в 1795 году англиканами, пресвитерианами и конгрегационалистами. В течение XIX века миссионерские союзы стали распространенным явлением в Швейцарии, Голландии, Швеции, США. В отличие от прошлых веков миссионерская деятельность теперь приобрела организованный, целенаправленный характер:

«Только в Лондоне в XIX в. функционировало около 20 миссионерских обществ (Баптистское Миссионерское общество, Церковное Миссионерское Общество (ЦМО), Веслейанское методистское миссионерское общество, Лондонское миссионерское общество (ЛМО) и другие). Несмотря на столь широкое разнообразие миссионерских организаций, их объединяли, во-первых, общие цели: распространение христианских ценностей, как за пределами Соединенного Королевства, так и внутри страны. Во-вторых, общества выступали инициаторами, финансировали и координировали работу в области религии, образования, печатали и распространяли религиозную, учебную и художественную литературу. Они вели просветительскую работу, занимались переводами священных текстов на местные языки, в сельских приходах имели своих корреспондентов и агентов, вели торговлю, проводили компании за соблюдение нравственных норм, соответствующих христианским ценностям. Миссионерские общества охватывали людей различных профессий и рода деятельности: рабочих и служащих, студентов и школьников, юристов и торговцев… Членом общества мог стать любой человек, внесший денежное пожертвование и выплачивающий членские взносы…

Миссионер — человек, как правило, хорошо образованный, получивший специальную подготовку перед поездкой за границу и прошедший серьезный инструктаж. Согласно отчетам, молодые люди занимались науками, которые имели практическую направленность, например, медициной, изучали классические языки. Помимо высокого уровня образования, колониальным епископам и руководству миссионерского общества нравились эмоциональность миссионеров, их естественность» [Кудряшова, с. 166—167].

Популярности миссионерского служения способствовало обширное поле для приложения усилий: Великобритания была колониальной державой и успешно расширяла свои владения. Путешествие к туземцам и трудности, связанные с его организацией, привлекали испытаниями и экзотикой. Торговцы, ремесленники и другие представители среднего класса считали миссионеров носителями ценностей британской цивилизации, опорой империи, поэтому они охотно выступали их спонсорами. Нередко миссионерами становились богатые землевладельцы или счастливые обладатели богатого наследства (этот случай описан в романе английской писательницы Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», 1847). Однако интересы миссионеров и колониальной администрации не всегда совпадали: миссионеры считали, что христианство в колониях должно развиваться на основе местных традиций и культуры, а не по британскому сценарию.

По мере развития движения за уравнение женщин в правах с мужчинами миссионерская деятельность обретала все большую привлекательность и для женщин. Это способствовало увеличению числа миссионеров. В XIX веке английские женщины, наряду с несовершеннолетними, преступниками и сумасшедшими, были лишены права голоса. Но в области миссии они могли пользоваться значительной самостоятельностью и влиянием. Уже во второй половине столетия женщины все чаще выступали не как помощники своих мужей-миссионеров, а как самостоятельные миссионеры:

«На заморские территории до 1887 года выехало только 32 женщины, к концу XIX века их число достигло 214, не считая жен миссионеров… Принципы отбора кандидаток были еще более жесткими, чем мужчин. Прежде всего, женщина для вступления в ЦМО должна представить рекомендации от трех человек, затем пройти собеседование в специальном комитете. После того, как был окончательно вынесен вердикт о творческих и профессиональных способностях, а также о личных качествах кандидаток, они проходили двухгодичный курс обучения в так называемых „педагогических домах“, пребывание в которых заканчивалось экзаменом. Посещая женские курсы, молодые девушки и, главным образом, женщины обучались богословию, акушерству, домоводству, изучали методику преподавания в воскресных школах. Основной задачей будущих миссионерок было доказать свою преданность делу Христа и умения вести проповедь… В большинстве своем, миссионерки относились к туземцам как к детям, которых нужно оберегать, воспитывать и любить» [Кудряшова, с. 168].

Также в Великобритании наблюдался подъем библейских обществ. Ведущие позиции среди них занимало «Британское и иностранное библейское общество», созданное в 1804 году. Именно его филиалом и являлось библейское общество, занимавшееся переводом Библии на русский язык.

Сильнейший интерес у исследователей Библии в XIX веке вызывали апостольские времена и библейские пророчества о грядущем. В 1826—1830 годах в доме банкира Генри Драммонда в Олбери Парк (графство Суррей) проводились библейские конференции, на которых изучали пророчества. На этих конференциях сформировалось два лагеря — последователи шотландского проповедника Эдварда Ирвинга (1792—1834) и их оппоненты, сторонники учителя Библии Джона Дарби (1800—1882). Оба оказали сильное влияние на мировое евангельское движение: первый — харизматичной манерой проповеди, возрождением новозаветной терминологии (апостолы, пророки), акцентом на даре иных языков и исцелениях, идеализацией новозаветных времен, второй — идеей братского устройства церкви и интерпретацией мировой истории.

Эдвард Ирвинг был пресвитерианским проповедником, уроженцем Шотландии. Он считал, что дар иных языков можно восстановить. Чрезмерно эмоциональный, взрывной стиль проповедей Эдварда Ирвинга неоднократно становился объектом карикатур. Религиозные собрания с его участием носили экзальтированный характер, сопровождались громкой глоссолалией, исцелениями, напряженным ожиданием скорейшего Второго пришествия Иисуса Христа. Порядки в своих религиозных группах ирвингиане пытались уподобить новозаветным: ввели служение ангелов, апостолов, евангелистов, пророков, учителей и т. д. Но движение быстро вышло из-под контроля Эдварда Ирвинга, когда в него вошел Джон Кардейл (1802—1877), чья жена была пророчицей. На Пасху 1833 года Эдвард Ирвинг был отлучен от пресвитерианской церкви и в следующем году умер, а Джон Кардейл реформировал движение как «первозванный апостол из колена Иудина». Среди европейских ирвингиан были бывшие англикане, пресвитериане, лютеране, реформаты и католики. Свою организацию они назвали Католической Апостольской церковью. От нее в результате раскола в Германии появилась Новоапостольская церковь [John Bate Cardale; Katholisch-apostolische Gemeinden].

Джон Нельсон Дарби (1800—1892) имел дворянские корни: он происходил из ирландского тана Маколей и был таким же ирландцем, как и англичанином [Neatdy]. Но его родители были детьми богатых купцов, и отец тоже занимался бизнесом. Джон был восьмым из девяти детей в семье. Его крестным отцом был прославленный английский адмирал Горацио Нельсон (1758—1805). В честь него мальчик и получил свое второе имя — Нельсон. Как и его братья, Джон учился в одной из самых престижных школ Лондона. По окончании ее он был отправлен отцом в Дублин, учиться на юриста в Тринити-колледже. Его он окончил с золотой медалью в 1819 году. Во время обучения изучал Библию под руководством Ричарда Грейвса (1763—1829), взгляды которого потом отчасти развил, а отчасти отверг [Ice Th.]. Исследование Ричарда Грейвса о божественном установлении древнееврейской религии основано на первых пяти книгах Библии и использовалось в качестве учебника для студентов [The Church of England Quarterly Review, p. 234, 237—238]. А через год после выпуска Джона Дарби он выпустил второе издание своего сочинения о характере апостолов и евангелистов [Graves].

Ключевым моментом в интерпретации библейских пророчеств в Тринити-колледже было буквальное толкование, что привело к формированию у Джона Дарби и других учащихся сильного, напряженного ожидания Второго пришествия Иисуса Христа. Притяжение духовного мира для Джона Дарби оказалось сильнее чувства благодарности за добрые дела его родных. В возрасте около 20 лет он пережил обращение («Я полюбил Христа…») и решил стать священником, а не юристом. Перечить воле отца в те времена означало почти наверняка остаться без наследства. Его отец удовольствовался тем, что оставил сына без материальной поддержки в настоящем. Поправить материальное положение юноше вскоре помогло наследство, полученное от дяди [Ice Th.].

Свое служение Джон Дарби связал с бедными ирландскими католиками: в 1826 году он стал священником в одном из самых бедных районов Дублинской епархии Ирландской церкви. Он служил там больше двух лет, и все это время местные бедняки смотрели на него почти как на святого. Читая Библию, он все больше разочаровывался в том, как устроена современная ему Англиканская церковь. Дублинский архиепископ требовал от новообращенных ирландцев принести присягу правителю Великобритании как главе церкви. А Дарби считал, что церковь должна быть в стороне от политики и иметь своим главой Иисуса Христа, а не светского правителя. Поэтому ему не нравилось устройство ни Англиканской, ни Римско-католической церквей. Его умонастроение той поры хорошо передают стихи из второй главы Откровения: «знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал» (Откр. 2:2—3). Выздоравливая после несчастного случая в течение нескольких месяцев 1827/1828 года, он окончательно определился со своими взглядами на церковь [Ice Th.]. Джон Дарби присоединился к группе таких же разочарованных христиан, которые решили называть себя «братьями». Они отказались иметь любое подобие иерархии (рукоположенных служителей), надеясь только на прямое водительство Св. Духа [John Nelson Darby. Father of dispensationalism].

Первоначальный центр дарбистов находился в Плимуте, поэтому их также стали называть «Плимутскими братьями». В 1848 году братство прошло через раскол, связанный с отношением к другим христианам: сторонники Джорджа Мюллера стали называться «открытыми братьями», а те, кто поддержал прежнего лидера — «закрытыми» («исключительными»). Одно из различий между ними в том, что первые крестят в сознательном возрасте, а вторые — во младенчестве [Плимутские братья]. Среди «плимутских братьев» было много миссионеров и благотворителей, работавших в разных частях света, основателей приютов и интернатов для детей. Большое влияние «Плимутские братья» оказали на таких миссионеров XIX века, как Дуайт Муди, Сайрус Скоуфилд, Чарльз Сперджен и Гренвилл Редсток [Редсток].

В 1840 году Джон Дарби прочитал в Женеве 11 лекций о пророчествах. В 1860—1870-е годы его основным «миссионерским полем» были США. Учение Джона Дарби о церкви (отказ от рукоположения и т. д.) не получило большого распространения за пределами Англии, в отличие от его учения о тайном восхищении церкви и возвращении евреев в Иерусалим. Весь Божий план искупления человечества он разделил на семь исторических этапов (диспенсаций). Поэтому Джона Дарби часто называют «отцом диспенсационализма». Идеи Джона Дарби в начале XX века передал Сайрус Скоуфилд в «Справочной книге Скоуфилда» (1909) [John Nelson Darby. Father of dispensationalism].

В 1833—1841 годах религиозное обновление затронуло и государственную церковь Соединенного королевства. В Англиканской церкви началось Оксфордское движение. Его лидеры — Джон Генри Ньюмен (1801—1890) и Эдвард Бувери Пьюзи (1800—1882) — были сторонниками церковной реформы. Оба эти богослова были ровесниками Джона Дарби, имели знатное происхождение и вели аскетический образ жизни. Оба изучали христианское богословие (Священное Предание) дореформационного периода. А Эдвард Пьюзи еще и симпатизировал немецкому пиетизму, о котором будет рассказано ниже. В современной им «высокой церкви» Англии оба обнаружили несоответствия христианству первых веков в области литургии и вероучения.