Здравствуй, Апокалипсис! Мы, наконец, тебя дождались!!!
Выжить!
Нарастающее напряжение в мире, стране, городе не скрывалось.
Нет, наоборот, подчеркивалось и нагнеталось во всём, но…
Но, когда тишину взрезала сирена «Тревога», у них, от потрясения, задрожало всё!
Женщина дернулась вызванивать сына, который жил с семьей в другом городе. Увы, «сеть» уже пропала!
Под нервно-паралитический вой сирены и мертвый голос в телевизоре, старики стали лихорадочно сбрасывать в две сумки: документы, продукты, бутыли с водой, лекарства… Затем остановились, прислушиваясь к адресам ближайших бомбоубежищ, и услышали еще:
— Домашних животных в убежища не пропустят…
А их собачка и кот уже подбежали и встали у двери. Они подумали, что «папа» и «мама» идут с ними на обычную прогулку…
…Да, всегда, два раза в день они всей «семьей», с таксой-забавницей Марусей и важным котом Леопольдом, ходили на прогулки. Детки бесились-веселились, а старики радовались, и молодели на час…
«Родители» переглянулись и поставили сумки на пол.
Мужчина, сглотнул ком в горле, и сказал:
— Ну, что, Светочка, пойдем на последнюю прогулку?
— Пойдем, Виталик… — тихо ответила женщина, и взяла на руки кота.
Они все уже вышли из подъезда, когда вихрем подлетел «Хаммер», и с визгом замер.
Из машины выскочил мужик бандитского вида. Это был сосед, который никогда не здоровался, а только кивал.
Увидев пожилых соседей, он на ходу прокричал:
— «Ненормальные»? Молодцы, вы тоже своих не бросили! Влезайте на задние сиденья, а я мигом за собакой…
Виталий тоже быстро пошел в свою квартиру на первом этаже.
Через пять минут мужчина и большой ризеншнауцер выскочили из подъезда, и запрыгнули в машину. Сразу вышел и Виталий, с двумя ранее приготовленными сумками. Загрузились все и…
Дико ускоряясь, объезжая пробки машин по дворам, помчались по ошарашенному в панике городу, а сосед ругался:
— Ну, как так, сук… Простите, мадам! Бл… Извините, соседка! Мы-то, сволочи — это заслужили, а животных-то за что? Меня еще до официальной тревоги оповестили, кинулся к подруге домой — нет, и телефон молчит! Где найдешь её сейчас? И сирена завыла!!! Ну, что сделаешь? И я уже входил в спецубежище, но… Вспомнил о Ларсе! Мы — просрали всё, а собаке гореть? Людишки — жалкие твари жопаголовые, но всю Природу с собой в ад? За что Природу-то? Если выживем, я этим полити-какам-де-путанам предъявлю счётец!!!
Светлана прижала к себе кота и подумала: «Если… Если кто-то выживет…»
А её муж, с таксой на коленях, вздыхал и думал о сыне, внуках…
Они были уже далеко за городом, когда за спиной вспыхнуло второе «солнце», придуманное-«сотворенное» «умными людьми-творцами»!
Водитель резко ударил по тормозам, и закричал:
— Глаза закрыть! Держитесь!
Даже сквозь сомкнутые веки проходил свет вспышки, но довольно быстро это закончилось. Затем накатил звук взрыва, и резко подтолкнула-подбросила тяжеленную машину ударная волна!
Но и это прошло! Животные перестали дергаться, а люди в машине оглянулись.
Город весь пылал-горел! Зрелище было не просто фантастическое, а что-то совсем сверх, выше того, что человек может понять, осознать!
Это, наверное, и был Ад? Тот, которым пугали, пугали, да не сумели запугать?
Так запугать, чтобы и мыслей бы не возникало: готовить, организовывать и «сотворить» ЭТО самим себе!
Трах-бах, и вот уже Постапокалипсис!
Мужчина опомнился и, волнуясь, прохрипел:
— Ну, молитесь!
И попытался завести двигатель. Не с первого раза, но машина завелась!
— Ух, слава кому-то, но нас электромагнитный импульс только чуть-чуть задел! Погнали ко мне на дачу!
На дороге, совсем не по «прогнозам» кино-книго-постапокалипсисным, почти не были заметны следы чрезвычайщины: колонн машин, бегущих беженцев, заторов разбитой техники, шума, драк, стрельбы… Так, редкие машины впереди и сзади, тоже мчащиеся прочь от города.
Водитель опять загрохотал, зло:
— Слов нет… при даме, одни буквы! Ё… тв… ма…! Ну, как же так? Почему «как всегда неожиданно»? Не оповестили заранее, не подготовили эвакуацию и… И люди там, в городе, горят… Сгорели уже… Катюша моя! Да вашу матину!!!
Он «погонял» -поискал радиостанции. Кроме шороха эфира — полная тишина!
— Ребята, дорогие, абзац миру! Накидали, видать, бомбочек ядрёных, по всему, что шевелилось! Что там далее по ё-сценарию этих ё-ученых? А! «Ядерная зима» планетарная! Не-е-е, не получится на даче, за сто «кэмэ» от эпицентра ближнего, отсидеться! Соберём, кого увидим, захватим всё нужное, и далее покатим… Вглубь тайги, там у меня ещё охотничий дом…
Эй, на «ковчеге», кто жив — рассчитайсь!
— Кстати, меня Иваном зовут, а друзья — Ванычем. Это середина Ваня-Ван, так как, с китайцами бизнес «мутим»…
Познакомились, даже животных представили, и Иван усмехнулся криво:
— Эх, что-то «ковчег» наш бракованный какой-то. Я без пары, кошка тоже одна. Собаки две, но «в разных весовых категориях», как говорится…
Виталий тоже усмехнулся:
— Да и мы, с моей старушкой, увы, уже не годимся в «возродители человечества»…
— Ну, уж, «старушка»… — автоматически, по-женски, возмутилась Светлана.
— Что есть — то есть! Если будет, что поесть… — вздохнул водитель. — Война план покажет… Или хрен покажет? Посмотрим. Деваться некуда, коли выжили — надо жить… Эх, блин, жить уже за всех! Прости, Екатерина!
Когда пенсионеры, говоря о себе, сказали, что преподавали в Университете Уралгорода, Ваныч воскликнул:
— Ха, вот как, оказывается! В соседях «преподы» были! И как вы, не богатеи — это же ясно, но попали в наш элитный дом?
— Ну, это, конечно, не мы. Сын купил нам квартиру. Он тоже предприниматель! — пояснил Виталий.
— Ясно! А знал бы я, что «универские» в соседях — «проставился» бы вам!
Светлана, испугалась:
— А чем же вам, мы, то есть, «преподы», так навредили?
— Да, до этого самого… до «проставить»? — добавил Виталий.
Иван засмеялся:
— Не-е-е! Не правильно поняли «новояз». Преподаватели «Универа» столько в меня вложили своего труда, знаний и умений, что долг у меня! И грешен! Не оправдал их надежд и доверия — «свалил» с пути, куда они направляли…
Затем он рассказал о себе. Что был спортивным всегда, и уже в школе серьёзно, до «КМСа», занимался боксом. В армии определили в «спецназ». В спецоперациях участвовал, реально воевал. А на войне было всё, как на войне… И после этого сурового потянуло на мирное. Типа, выучиться самому, затем детей учить «разумному, доброму, вечному». Поступил в Университет и хоть намучились «преподы» с ним, все ж получил диплом, и пошел в школу учителем…
— Но в это время начались «преобразования» в стране! — завершал рассказ Иван. — То есть, стали платить через раз и крохи! Я один раз съездил в Китай «челноком», привёз мешки барахла, продал и… И заработал столько, сколько и за год не получал! В школе стало еще хуже, совсем перестали платить… Вот я плюнул и ушел. С тех пор и стал «Ваныч-купи-продай», с китайским уклоном!
Виталий сказал:
— Иван, но сейчас в школах, более-менее стабильно. Почему не вернулись?
— Да я как-то «укоренился» в этом бизнесе. Но, конечно, «поднялся» до хозяйского положения: фирмы совместные с китайцами, фабрики — там, магазины — здесь… И как-то мне, вообще, всё по хрен стало. Вообще всё!
Светлана убежденно возразила;
— Дорогой наш спаситель, Ваня, но материальное не главное! А дети — это одно из самых важных, главных! Извините, а дети у вас есть?
— Честно говоря, вот как раз, до этой х… фигни-войны, и пришел к первой мысли о своих детях… И всё благодаря Кате моей… До неё всё дёшево было… Парадокс: дёшево, но очень дорого! А тело, хоть и дорогое, и даже всё в золоте-«брюлликах» — развлечение, два влечение… Но не на жизнь!
— А нам повезло! — сказал Виталий, и обнял жену. — Первый раз увидели друг друга и…
— И навсегда! — сказала Светлана, глядя на мужа.
— Только, по-доброму, завидую! И надеюсь, может еще и спасется моя суженая? Верю! Иначе как жить дальше? А думать, как будем жить — это сейчас важно!
Совет да… надежда
Через час, свернув с трассы, они подъехали к воротам коттеджного поселка.
Два парня-охранника, в камуфляжной форме, открыли ворота и подскочили с вопросами.
— Эх, что я могу вам объяснить? — вздохнул в ответ водитель. — Видите чёрное облако? Нет больше Уралгорода нашего! Да, похоже, и во всем мире, что-то типа этого! Опа, парни, пришла к нам жопа! Оповестите всех, что через полчаса сбор у моего коттеджа. На Совет поселка!
Не как всегда, шалтай-болтай, без «кворума», от силы половина… Нет, уже через пятнадцать минут все, кто был в поселке сейчас, сбежались к Ванычу!
— Ну, Иван Васильевич, что с Уралгородом? Что со страной? Что с миром? — прокричали самое волнующее, больное.
Иван, как защищаясь, выставил ладони вперед:
— Тихо, тихо… Шуметь не надо… Поздно шуметь! Для Уралгорода поздно, да и для всего мира, похоже… А вот что нам делать — вот это вопрос! Петрович, что скажешь?
Все посмотрели на Сергея Петровича, полковника в отставке.
Пожилой, но крепкий еще седой мужчина, вышел из толпы, встал рядом с Иваном и сказал:
— Первое — спокойнее! Если и будем умирать — не в сей момент! Да, очевидно, что Уралгород уничтожен…
Опять поднялся шум: крики, плачь, стоны…
— Тише, тише, товарищи! — продолжил полковник. — У меня самого там… дочка, зять… Горько… Больно… Но внучка здесь… «Погостила»… Судьба… Так, товарищи, внимание! Второе! Обмен ядерными ударами, очевидно, для нашего местопребывания завершен! Это плюс! Минус — это все последствия…
— А что нам теперь ждать? — прокричали главный вопрос.
— В-третьих, не ждать! Видите со стороны Уралгорода черное облако? Трудно точно предсказать, но с учетом преобладающих ветров — максимум через сутки радиация придет сюда!
Опять все закричали-заголосили.
Петрович поднял руку вверх, успокаивая, и продолжил:
— Тактика — убраться отсюда, с запасом по времени, через десять-двенадцать часов. Стратегия — укрыться в подземном убежище, или лесах от возможного глобального изменения климата!
Иван решительно вышел вперед:
— Спасибо, полковник, ясны цели. Друзья, понятно, что в убежища нас никто не пустит! Моё предложение — добраться до моей охотничьей усадьбы. Это в верховьях Уралреки, вокруг глухая тайга. Большая пятикомнатная изба, баня, катер, вода, лес, рыба, животные — это есть, для начала. А далее будем соображать: что и как!
Зашумели еще больше, а Иван всех выслушал и ответил:
— Никого не принуждаю! Кто со мной — на сборы и ожидание родных десять часов, до утра. Грузим на свои машины всё, что сможем взять! И своё и вокруг поищите: покупайте важное и нужное, уговаривайте полезных и умелых людей ехать с нами. Я, лично, сейчас к знакомому фермеру. У него и семена, и скот, лошади даже… Если уговорю — всё с собой захватим и повезем!
Народ опять зашумел. Но те, кто решил ехать с Иваном, быстро ушли. И разъехались по округе…
Прощание с прошлым
Весь вечер поселковые мотались туда-сюда по округе.
Свозили всё, что смогли купить, выпросить и найти из необходимого для жизни автономной в лесах.
После этих поездок, да сборов, поздно вечером в коттедже Ивана все сидели у пылающего камина. Люди и животные притихли, и все думали о чём-то своём.
Вечером, когда уходит светлый день, всегда грустновато. Грустно, чуть-чуть, или очень, но всегда. А тут такой крах всего! И такие ужасные потери! Грустно. Печально даже!
О чём думали две собаки и кошка? Вспоминали Уралгород? Вздыхали о знакомых кошках и собаках? Понимали, что всего этого уже нет и не будет? А? Кто это нам скажет? Но, как будто понимая всё и прощаясь со всем в прошлом, животные жались ближе к хозяевам своим.
Виталий, Светлана, Леопольд и Маруся сидели все вместе на диване, закутанные в одеяла. Знобило от мыслей о Викторе, Ольге, Сережке и Вовке… Да, не о себе думалось и вздыхалось: о сыне, о невестке и внуках!
А Иван отпивал виски, поглаживал Ларса, вспоминал Катю свою и проклинал себя. За что? А за всё в прошлом!
«Был же уверен, что „ловко устроился“! Что „жизнь удалась“! Как же, казалось, всё твердо и надежно! Бизнес налажен и управляется: одной рукой левой и одной извилиной кривой. И „зажил для себя“. А другие люди, общество, страна, мир… От всех прочих, „не своих“ проблем, просто и давно стал сразу „убегать“!»
— И от любви, от Кати тоже вначале побежал… Но не убежал… А теперь и меня общие проблемы «догнали» и ударили! — не осознавая, Иван сказал это вслух.
— Что вы сказали, Иван? — не расслышав, переспросил Виталий.
Иван встрепенулся, оглядел всех, и твердо сказал:
— Скажу! Пусть поздно, но я сейчас всё вам скажу!
И он говорил, как исповедовался, до самого утра…
Беги, похеронец, беги!
Забег «Пока не догонят!»
— Прочитал я, еще учась в «универе», книжку «Прощай, Похерония!». Ловко и весело там описана сумасшедшая жизнь студентов! Ржали всей нашей студгруппой! Затем, уже работая, и обдумывая проблемы житейские, опять перечитал книгу эту. Автор толкает простую мысль: «Надо быть Человеком! Не посылайте свою судьбу и страны на хер! Будете „похеронцами“ — всё плохо закончится!»
Позднее я и «Похеронские парадоксы» этого Автора прочитал…
— А за «парадоксы» такие, Иван? — удивилась Светлана.
И Ваныч рассказал…
Как вам парадоксы Похеронии, Илон Маск?
«Похеронский парадокс» — это когда и логика и здравый смысл тоже похеронские.
Парадокс 1. «Лжеца-похеронца».
Похеронца обещали друганы опохмелить, но не поправили ему здоровье.
Он, сгоряча, ляпнул:
— Все похеронцы — вруны беспонтовые! А вот я — завтра, дружбанов опохмелю!
Удивились все, пока соображали: «Как так? Все врут, а он такой же, но не-е-е-е?»
Утром никто никого не опохмелил, но похеронцы не удивились парадоксу, так как уже ничего не соображали.
.
Парадокс 2. «Корабль похеронцев».
Долго строили похеронцы ковчег, чтобы, еж ли что, спастись! Построили почти, но не выдержали, сказали «а похер», и стали праздновать… Пока праздновали, ковчег гнил, и на нем «эффективные менеджеры» заменили родные детали другими. Подошли похеронцы, и озадачились: «В какой момент наш ковчег стал галерой?»
.
Парадокс 3. «Похеронец и пенсия».
Изработался похеронец весь на тяжелой работе, и мечтал о пенсии. Но возраст пенсионный подняли, и не дожил он…
— А в чём парадокс?
А в том, что петицию против увеличения возраста выхода, он не подписал со словами: «А похер!»
.
Парадокс 4. «Похеронская лотерея».
Вас уверяют, что хоть один билет, но выиграет. А вы точно знаете, что не выиграете, но играете!
.
Парадокс 5. «Стригун-похеронец».
В городе есть налоговый инспектор-похеронец. Он стрижет налоги с тех, кто не имеет право стричь налоги, это очевидно. Но это создало парадокс: стоит ли инспектору самому платить?
Если он заплатит налог — значит, он в группе лиц, которые могут платить самостоятельно, и не должны ходить в налоговую. Но он ходит туда, как на свою работу!
С другой стороны, если он не платит налоги, то принадлежит к другой группе людей, которые не платят налоги самостоятельно, а значит должны ходить к нему в налоговую, и платить!
Все в тупике? А похеронец-инспектор разрубил этот парадокс: и сам не платит, да друганов научил, как «уходить» от налогов!
.
Парадокс 6. «Правило похеронца, которое не плавило!»
Все запутались в своем парадоксе: «Правило „игнорировать правила“ — само правило!»
У похеронца нет правила «игнорировать правила», как нет вообще правил… Но он в состоянии «игнора» ко всему!
.
Парадокс 7. «Кошка с маслом и Илоном Маском».
Все отметили парадоксальное: «Кошка падает всегда лапами вниз, а бутерброд маслом вниз». Но пока думали об их совмещении, похеронцы опередили…
Положили бутерброд маслом на живот кошке, засунули её в ящик Шрёдингера, да отправили Илону Маску!
Забросил Илонушка свои машинки, ракетки, Луны с Марсами… Сидит сейчас и гадает о кошке: жива ли, преставилась ли, али летает себе в ящике на просторе?
.
Парадокс 8. «Похеронов осёл».
Как и буриданов осёл, похеронов тоже умирает от голода, стоя между двух одинаково аппетитных стогов сена. Только похеронов осёл никогда и ничего не выбирает — просто так помирает.
.
Парадокс 9. «Кто появился раньше: Человек или похеронец?»
А этот парадокс каждый решает сам в своей жизни… Или не решает… Или не в этой жизни…
— Ну, друзья, мысли-то писательские, Автора этого, я понял… Но «просчитал» всё тогда, и…
И пошел «своим» путем «Будет всё путём!»!
Херософия похеронца
Как я рассуждал-х-«философствовал»?
От всех проблем я буду убегать! Резко и сразу «отрываться», как только проблема появилась!
И пошло оно всё, и пошли они все на…
Возник вопрос: «Куда посылать?»
На «фиг»? Не! «Пофигист» — это белый и пушистый, какой-то. Не, я — круче!
На «ху…"? Не! «Поху…» — это есть и много таких. Но это грязно-низкий стиль: бомжей, быдла и бычар. Не, я — выше!
А вот то, что Автор назвал — это моё! Да, буду «похеронцем»! И пошло всё-всё тягомотно-человеческое на «хер»!
«Херософию» я свою разработал!
— Парадоксальная херософия у вас! — мне говорят.
— Так у нас вся жизнь сейчас парадоксальная! — отвечаю я. — Где логика со здравым смыслом во-о-о-обще-е-е-е-е не «дружат»!
И с тех пор «посылал» я всё трудное, проблемное! А от того, что приставать ко мне пыталось — «убегал»! Пытался…
И начал свой забег-побег с… От государства!
Государство — это яд и ад! Зверский!
«Государство — это я!» — якобы сказал король Людовик Четырнадцатый.
Он — сказал якобы, а я точно говорю, что государство — это я… яд и ад!
И добавляю, что государство — это Зверь!
— Ну, как так — «Зверь»? — спросите…
А Зверь и есть, чтобы вас съесть!
Зверь постоянно голодный, злой и беспредельный по своим метаниям в поисках добычи!
Если какого-нибудь неосторожного, Зверь даже чуть прихватит-укусит — сразу вялость, путаница в мозгах, ноги заплетаются. А потому как зубы у Зверя смазаны ядом! Нервно-паралитическим! И нечего тут тебе бегать, мельтешить! Стой ровно, отдавай всё, что потребуют!
А уж если поймал Зверь кого — конец! Скушает медленно, наслаждаясь каждым твоим кусочком, поместив в Ад при жизни твоей! Короткой, впрочем, жизни…
Но, все же, Зверь-государство — это Что, или Кто?
ГОСуДАРство — это дар гос… да, господам! Да, так эти господа и считают. Сами придумали и создали все обстоятельства и условия, и сели на наши дары и кормятся. Нам говорят, что «Господь» один. Может быть, Там Свыше — да. А здесь, на грешной Земле? Нет, не один! Приглядитесь — сколько их, господ, на нашей шее!
А «управлять» нами? А оно надо господам, еще и утруждаться? Вот Государство и побежало от своих коренных функций, отдавая частнику: медицину, образование, пенсии… Уже часть и обороны — тоже частнику! Пока части — частнику, но побег от своих функций, как говорил один госдеятель: «НАчат»!
И побежали мы друг от друга: государство от меня, а я от него. Но оно, Государство, если за твои налоги-сборы вцепится — не оторвать!
Так что, главное: конечно, беги, но тихо. Очень тихо! На цыпочках! Если Зверь не слышит, не видит тебя — целее будешь!
Ведь ГосУДАРство — это средство удара господ по нам, ниже шевелящимся.
Но уклоняюсь от ударов, отбегаю, отползаю, прячусь…
Вот такой у меня непрерывный забег от-вместе с Государством.
Пожизненный забег похеронца «Пока не поймают»!
А оборона, медицина, пенсионеры и т.д.? Ну, не мои проблемы — и от этого бегу. Это пусть Государство, тем, что вырвет у меня — делится!
Ясно с этим? Побежали дальше!
Беги от жизни, играючи!
Вечная цитата Уильяма Шекспира: «Вся наша жизнь — игра, а люди в ней — актеры».
И мудрецы советуют: «Смотри на жизнь со стороны, как на арену цирка!»
Но от моралистов слышу треньканье: «Жизнь — это серьёзно!»
И от пессимистов: " Это драма с заранее известным печальным концом!»
Не спорю ни с кем!
Но согласиться с тем, что мучился, горевал, печалился, страдал — и затем еще в конце, в завершение еще страшнее, еще печальнее?
Ну, не-е-е-е!
А еще все вокруг делают ставки на меня!
Все, за меня, делают ставки на мою, подчеркиваю, МОЮ жизнь. Подчеркну еще раз: ЖИЗНЬ! МОЮ!
Да, на Эту единственную, дорогую мне жизнь…
Церковники ставят на то, куда я попаду после: в «рай», или «ад»?
Атеисты имеют свой список ставок: «вечная, добрая память потомков», или в «забвение»!
И политикам важно кому отдам Её: «белым», «красным», «зеленым» или «серо-буро-малиновым»?
Нет, вы поймите, в принципе я с ними, со всеми, не спорю…
— Жизнь, в принципе — игра! — говорят все они, и добавляют. — Но по нашим правилам!
Да, да, да… Но не совсем так…
Жизнь реальная — это, конечно, не игра! Жизнь — это очень трудное и опасное соединение пространства, времени и смешных трепыханий человеческих…
Но, если не будешь относиться к жизни, как к игре — пропал!
«Пан, или пропал?»
Да, веселым и беззаботным будешь — «пан»! А будешь серьезно относиться к житухе своей — пропал!
Помните, как в детстве говорили, со слезами на глазах:
— Я так не играю!
Кому сейчас такое скажешь? И кому это нужно? Жене или мужу? Начальнику на работе? Политику в государстве?
Ну, скажи теперь — даже смеяться не будут! А посмотрят косо и с подозрением, «галочку» где надо поставят: «Неблагонадежен! Играет не по правилам!»
Да, никто даже и не помыслит, что ты вышел из Игры, вообще…
Как такое возможно? Не может такого быть!
Играет он, но свою какую-то странную и ненужную Всем Игру. Зачем это Всем надо? Не надо!
Посему, вернуть Его в общий круг-игру! А не захочет, будет сопротивляться — в «ад» -«рай», в «забвение», но с глаз долой пусть «сваливает»!
А тебе надо раньше времени «свалить» из своей жизни?
Не надо!
Так что, закрой глаза и ИГРАЙ.
Играй, как в последний раз!
Играй, притворяйся:
— Да, я — Ванюшка-Ваныч, игрун, шалун, шалопай, легкий характер, «ЗавсегдаЗа», «ВсегдаВаш»…
Играй, если заметили тебя! Играй, если приглядываются!
А если чуть отвернулись, чуть ослаб контроль — сразу беги! Беги от этой «игры в жизнь»!
Да, так и от жизни человеческой убегаешь, но так целее будешь, так спокойнее!
А временной свой интервал, «родился-помер», заполняй усладами тела: выпиваемыми-вдыхаемыми-тактильными-визуальными! На твой короткий век — этого хватит!
Вот так я думал и «убегал» от жизни!
А если приглядеться, то и от людей, общества я побежал…
Социум? СОЦ и УМ? СОЦ и БЕЗУМ?
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» — сказал Ленин.
О, Владимир Ильич, я и не спорю!
Нельзя, так нельзя! В обществе!
А если не жить в обществе?
И не жить, как все живут в этом своём обществе?
Как «мухи отдельно от котлет», так и я отдельно от всех!
Живу… Пытаюсь жить… И по своему уму!
Ибо большого ума в устройстве жизни общества я не вижу! Безумное мельтешение кого-чего-то — это есть.
«Муха» ли я? «Котлета» ли? А не похер ли похеронцу?
Наладил бизнес, нанял управленца — лично сам отделился от денежных проблем.
А с деньгами освобождение само собой происходит!
Построил дом — отделился от общества. Нанял домоправительницу — отделился от бытовых проблем…
И так с мед, юр, безопас — решает кто-то от меня и за меня.
А я убежал — свободный вне общества!
Оцифровали, демоны, общество!
Но Государство — Зверь-Зверем, но хитрое!
Оцифровало так, что я уже и не человек, а набор цифр! И циферки эти сами существуют, помимо меня. И всё обо мне, помимо моей воли, сообщая Государству!
— Оцифровали, демоны! — вскричал я.
Да поздно вскричал!
И не только меня оцифровали, а весь социум-безум!
Вот и заголосили все вокруг!
А чего кричать-то сейчас? Раньше надо было! А раньше все молчали, как… Да, как цифры и молчали! Как номера молчали!
А теперь, когда официально номер присвоили — завыли? Опять парадокс жизни этого безумного социума.
Но не моей жизни! Мне шепнули, что есть «Секретные номера»! Хитрые номера! Присвоят такой — и ты неприкасаемый, непотопляемый, недосягаемый! Я деньги коплю на такой номер! Накоплю — сразу куплю! И убегу от этих социально-цифровых проблем!
А пока приходится бегать и от… страшно сказать от чего!
«Мементо мори»? Тише, не ори!
«Помни о смерти»!
Напоминают нам постоянно! И со всех сторон! Зачем?
Запугивают? Угрожают?
За что? Что может сделать плохого похеронец? Да, и хорошего, особо от нас не ждите, но…
Но всё-всё делаю я не сам. Поэтому пусть порученцы мои, и думают о «мори» этой!
А я всего этого избегаю: жестокости всякие в жизни и в зрелищах, трагедии… Просто нет этого вокруг меня… Помощники-порученцы так вышколены, что свою жизнь отдадут, но не пустят в мою и частичку смертельного!
А я в своих Облаках-Раях спокойных, мирных, счастливых, здоровых не живу, а плыву!
А мысли, вдруг, тревожные? А правит и мысли бокал-другой винца. Только выпей до появления этих мыслей, как симулятор бессмертия!
Вот и убежал я от «mori», при жизни. А закончится это? Да так не думая и уйду… куда-то…
Победив и жизнь и смерть? Триумфатором?
Но вот на грех, случайно прочитал, что эта фраза в Древнем Риме произносилась специальным человеком, который говорил её за спиной военачальника-триумфатора. Вроде напоминал, что и славный победитель тоже смертен. Но говорят, что действительно эта фраза звучала так: Respice post te! Hominem te memento! («Обернись! Помни, что ты — человек!»)
Не, не помню, забыл я! Похеронец — я, а не Человек!
А начинают мне выговаривать «человеки», из «общества», я им в ответ:
— А Вы чьих идеологий будете?
Коварный вопрос! Как ответят, если официально, от Государства нет ответа?
От себя «отсебятину» какую-нибудь?
Как я?
«Идеология-Похерология»? «Себялогия Себялюбия»?
Какая может быть «идеология», у пославшего всё и всех похеронца?
«Идеология-Похерология»? Таки-бяки, да! Такие мои «разумные идеи»!
А у остальных?
У каждого своя «Себялогия Себялюбия»!
И такое от этого хаоса самолюбований-любовий брожение, что куда там «Броуновскому»?
«Клоуновское движение» в обществе мельтешит!
Государство, по идее, и должно бы всё и всех связать в одну, общую Любовь-Идею.
Но Государство себя любит! Сильно любит!
Вот и убедительно просит всех любить только Одно Оно!
А мне что? Я же ЗавсегдаЗа, поэтому официально заявляю:
— Я люблю Государство! Прошу так и записать в протоколе учета идеологий!
Так же официально прошу записать и моё отсутствие присутствия в «политике»!
В своём сортире не пахнет
Сортирно в «политике»!
Создают свои «политические сортиры», заманивают обманом туда всех — и мочат там в своём самодеятельном сортирном отстое.
Но категории самостоятельной «Политика» же нет!
«Политика — это концентрированное выражение экономики» — сказал В. И. Ленин.
Да, это всё завязано на «базисе»: сортирно в экономике — сортирно и в «политике».
Нет, не надо похеронцу туда!
Тем более, что Сверху кричат:
— А кто тебя сюда звал? Тут наше дерьмо! А своё дерьмо не пахнет! Как не пахнут и деньги, вырастающие на этом, так сказать, «удобрении»! Пшел вон, чтоб тобой здесь и не пахло!!!
А меня и не надо гнать…
Бегом, бегом от такой «политики», пока не «замочили»!
Но меня «политики» настоятельно направляют в… в религию!
На Бога надейся, и сам не балуй!
— Бойся, Бога!!! — команда четкая и ясная от Государства и религии.
— Боюся, ой, боюся! — отвечаю всегда официально.
Ежли все «ходють», и я хожу со всеми, демонстративно свечки ставлю…
Не «ходють» все, и я не хожу…
А верю, или не верю искренне, внутренне? Это никто и не спрашивает. А сам я, честно, и не знаю. Просто не думал об этом.
Жизнь моя меня не заставляет об этом думать! И вопрос Души в этой моей жизни не имеет место присутствия. Тело — это есть, и вполне достаточно похеронцу…
…Светлана, прерывая рассказчика, воскликнула:
— О, Иван, конечно, верить или нет, приход в религию — это личный выбор. Но есть то, что и мы-ученые, считаем разумным и важным соблюдать. Это Заповеди! И не грешим мы, не потому что так требует религия. Это разумно, по-человечески!
— А-а-а, Заповеди, Грехи смертные? — задумчиво сказал Иван. — А вот как я «соблюдал» их…
Заповеди в заповедно-земном раю
…В нашей, приземленной жизни всё-всё определено! И «Иерархия уровней место-человеко-расположения» четко и ясно установлена! Потолкался-побился я вначале, затем влез в «Уровень», куда позволили, и я смог — и всё…
И всё уже у меня определено на всю жизнь мою! Всё: и материальное и идеально-духовное по уровню расположения в этой Иерархии! «Всё схвачено, за всё заплачено!» Меньше — можешь, а вот больше — не-е-е-ет!
И Заповеди и Грехи — тоже дозволяют «боги», правда земные, строго по Иерархии.
«Гордыня» — высокомерие, спесь?
Подними голову и плюнь вверх… Куда попадешь? А в тебя плевок и вернется! Ясно вам, что не плевал, не проявлял «гордыню» по отношению к Верхним?
А в тех, кто ниже по Иерархии? А я их и не видел давным-давно!
Везут в машине — стекла затемнены, горожан не вижу… Кушаю вне дома — всё на столе, остальное тихо-тихо, незаметно подносит кто-то, ставит-уносит… Бизнес-дела управленец ведет, и его не вижу, а только бумаги с приходом-расходом итоговые… А в доме дворецкая-мажордомша всё-всё организовывает и так, что тоже не видно, не слышно никого…
На кого изливать «гордыню»? На пустоту, «вакуум» вокруг?
А Бог? А Он меня не трогает, не наказывает. И спасибо Ему, говорю всегда, на всякий случай! И без всякой «гордыни».
И, конечно, понятно вам, что в таком состоянии я: никому не завидую, не гневаюсь, да и жадности уже нет… Есть уже тот уровень, дозволенный, который меня вполне устраивает!
«Чревоугодие»? Вот с этим задумался… Не грешу ли? Заинтересовало это, и прочитал разъяснения безобразия этого другими словами. Оказалось, что это «обжорство» и «чревонеистовство». И стало ясно сразу, что не грешен! Ем то, что подают (дворецкая знает, что я люблю). С обжорства мне плохо делается — исключено, не пережир… едаю. Так что, в итоге, и в этом не грешен, «неистовство» исключено.
С алкоголем (а какое «чревоугодие» без него?) — «непонятка»!
«Не переедай» — это указано! А «не перепивай»? Это где?
Не нашел, но на всякий случай, чтобы не «грешить», во-о-обще не касался сам к решениям по данному вопросу!
Заведено так:
— утром мажордомша будит со стаканом и словами: «В Африке — опахало, в России — опохмело!» Принимаю, конечно, грех нарушать традиции!
— в обед «наркомовские сто грамм» подносят! «Жизнь — это бой!» — говорят мне. Не спорю — выпиваю. Грамм двести, чтобы сил на бой удвоить…
— в 17.00 ко мне вновь со стаканом! «Файв оклок», джентльмены обязаны выпить и закусить… Джентльмен — всем пацанам пример! Пьём!
— ну, а на ночь — «ночной колпак»: стаканчик коньячка, вискарика или портвейнчика — в зависимости от того, как день прошел…
И, заметьте, не я это себе предлагаю! Мне на подносе приносят! И если это «грех» — это не мой «грех»! Так, на всякий случай говорю…
Такая же история со «Сладострастием»!
Что там мажордомша выдумывает — не знаю! Кого приводит ко мне? Откуда приглашает? Не ведаю! Сюрпризы…
Придут, бывало, сразу три девицы! И начинают нарушать Заповедь! Грешницы несчастные!
Я им:
— О, девушки, как вам не стыдно! Молодые, умные, красивые, тела точеные — идите вы… в ученые!
А они набрасываются на меня! И что я могу против трех сделать? Бывало, и к кровати привязывали, чтобы особо поизмываться-поизгаляться, понарушать Заповедь!
Изнарушают всё, как только могут и желают, и уходят довольные сами собой… И не стыдно им! Грешницы проклятые!
И говоришь им, что нельзя так! А они всё равно, всё равно — своё, да своё!
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.