6+
По реке плывет ковер

Объем: 102 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

ГЛАВА 1

Матушка работала за ткацким станком. Нитка за ниткой набирала уникальный узор, исходящий от самого материнского сердца. Таких рисунков не то, чтобы на ковре, а на рушниках не сыскать по всей округе. Точность и воображение, терпение и последовательность. Да три месяца кропотливой работы, и ковер почти закончен.


Женщине остается вплести последний рядок, пропустить между нужных нитей челнок и припечатать, как следует. Вот и готово! Дивный получился ковер. Светлый, радостный… Таким можно и похвастаться!


А если прислушаться в яркое солнечное утро, то можно услышать, как капает дождик. Яша, босоногий паренек, сидит в горнице на половицах с закрытыми глазами и прислушивается. Легкая улыбка на чистом лице. А звуки ткацкого станка схожи с летним дождичком. На обратной стороне опущенных век можно подсмотреть любую картинку — будь то дождичек, стрекот кузнечика или даже мороз, сковывающий оконце, да потрескивание березовых дров в русской печке…


— Яша, сынок!


Яша открывает глаза.


— Да, матушка?


— Гляди, какое чудо получилось!


— И взаправду!


Они расстилают ковер по горнице. До чего ж уютно стало! Любо-дорого поглядеть!


Матушка говорит:


— А давай, Яша, по такому случаю испечем каравай?


— С рябиной?!


— Нет, сынок. Рябина еще не цвела. С черникой.


— А черника цвела?


— А ты забыл про черничное варенье?


Яша улыбается.


Матушка продолжает:


— Я тесто заведу, а ты затопи печь.


— Хорошо, матушка.


Яша порхает по горнице. Его движения легки. Охапка дров перекочёвывает из рук в печь.

Береста отправляется под дровишки.


Легкий удар огнива…


Заметалось пламя среди полешек, облизало, попробовало. Пришлись они огню по вкусу, да вот беда… Весь дым пошел в избу. Улыбка пропала с лица Яши.


Непорядок! Яша повозился с печкой, проверил заслонки, хлопнул дверцей. Матушка даже расстроилась, бросила тесто, заохала. Такие дела!


Яша увидел, как погасла печка. Заклубился густой дым. Паренек, а вслед ему матушка вышли на улицу. Стояли и смотрели на трубу.


Яша подобрал подходящий камень, сунул за пазуху и полез на крышу. Подтянулся на карнизе, ловко взобрался на двор, а со двора на скат крыши. По скату на конек, и вот Яша у цели.


Заглядывает внутрь дымохода, в черную бездну. Откуда пахнет гарью.


— Эй!!! — и эхо повторило: Эй — эй — ээй…


Яша отпустил камень в свободный полет по трубе.


Послышался стук, бряк и грохот падения камня. Из хаты выстрелил перепуганный петушок, черный, весь в саже. Матушка всплеснула руками — только и всего…


Яша спрыгнул на землю и, вместе с матушкой, они вошли в горницу.


В горнице висел пепел вперемежку с пухом и золой. Дверка печки нараспашку, а под печью и вокруг — огромное пятно сажи. Черное пятно на новеньком ковре. Размером с ковер.


Матушка схватилась за голову. Яша, недолго раздумывая, скрутил ковер и закинул на плечо. Надо спасать ситуацию!


— Я мигом, матушка. Пироги будут с рыбкой.


Яша с ковром на плече спускался к реке… Его путь пролегал через деревню, через луг, вниз к реке. Где-то далеко, на лугу паслась одинокая коровка. А неподалеку дремал, закинув ногу на ногу, пастух. Босоногий, в шляпе, соломинка торчит из-под шляпы.


Яша спустился к реке. Одинокая корова брела по лужку в поисках свежей травки. Колокольчик на шее позвякивал.


Яша раскатил ковер на бережку и окунул в реку. По воде растеклась чернота. Ковер очищался…


Яша доволен, ему даже делать ничего не надо. Река и ее течение все сделают за него. Ковер расправился по течению и колышется… стирается… сам по себе… Единственное условие — его надо придерживать.


Яша придумал, как закрепить ковер. Воткнул в реку палку, накинул уголок и… вуаля. Все работает!


В реке плескалась рыба. Яша пошел посмотреть. Всматривался в блики на воде… Рыба махала хвостиком…


И вдруг случилось несчастье. Хрустнула и подломилась палка, удерживающая ковер. Бревно, невесть откуда взявшееся и плывущее по реке, сломало Яшино счастье. Ковер начал уплывать от Яши.


Яша бросился в погоню… В два гребка он уже был подле бревна, но оно велико так, что решительно нельзя ухватиться за ковер. Он попытался обплыть бревно, но не тут-то было. Бревно закружилось вокруг него…


Тогда, выбившись из сил, он водрузился на бревно и увидел, что ковер ему не догнать. Он безнадежно отстал. Верхом на бревне причалил к берегу.


Яша был обессилен, тяжело дышал, мокрый до нитки…


— Что же это получается? Матушка соткала ковер, а я его потерял? Я жалкий неудачник. Это ж надо умудриться утопить ковер… Как надо постараться?! Нарочно не придумаешь. От меня не польза, а…


Летнее солнышко обогрело Яшу, и он возвратился в деревню.


А два глаза из-под шляпы наблюдали за Яшей…


Матушка вышла к калитке и издалека завидела Яшу, который возвращался с пустыми руками. И все поняла.


Яша лишь развел руками. Они сидели с Матушкой в избе на голых табуретках и смотрели на голые половицы, по которым расхаживал перепачканный сажей петух…


— Матушка, я не смог. От меня одни убытки.


Матушка прослезилась.


— Да, ты что, сынок! Что ты такое говоришь?!


— Все, матушка! Решено! Пора мне найти такое занятие, чтобы пользу приносило, нежели вред.


— Какое, сынок?


Матушка не то, чтобы испугалась, но стала убирать бьющуюся посуду со стола, снимать занавески с окошек. От греха…


— Пойду искать работу. Решено!


— И куда же ты пойдешь?


— Да хоть и в кузницу, к деду Серафиму.


— Правильно, сынок! Пора тебе Серафиму помочь, а он, глядишь, поможет тебе. Научит кузнечному делу. Все в жизни сгодится!


Матушка вновь расправляет занавески на окнах, достает посуду.


— … Ступай, сынок! А о доме не думай. Пока хожу, сил хватит. Стало быть, не сто голов хозяйство. Справлюсь, как-нибудь…


Матушка вручает Яше бидон.


— Отнеси вот! Выпьете, на том и дело заспорится.


Взял Яша бидон и понес в кузницу.

ГЛАВА 2

На дверце покосившегося деревенского туалета технологическое отверстие в форме короны. Из туалета вышел мужичок. Простой, как садовник-огородник или, даже, папа садовника. Это Леший.


Цветущая дорожка вела прямиком в терем Лешего. По дорожке, наслаждаясь пением птиц и ароматом цветов, порхал Леший. Он пританцовывал и насвистывал себе под нос, ему одному известную, мелодию. Насвистывал настолько умело, что умолкли соловьи… Леший подмигнул птенцам, которые залились дружным щебетанием.


Дворец Лешего на другом конец дорожки… Леший вошел в хоромы с заднего входа.


Среди прочего в хоромах стоял трон — деревянное кресло с резьбой и зеленью. Леший в исподнем присел на трон. И понял, что выглядит нелепо…


— Кира!? Кирюша!!


С главного входа, отворив высокие двери, вошла Кира.


— Я здесь, папа.


Кира несла вещи — начищенные ботинки, наглаженные штаны с лампасом, камзол с накрахмаленным воротником и кусок веревки… подпоясаться…


Кира предложила Лешему штаны. Леший крутил их и так, и сяк… Надел.


— Кира, я поспеваю?


Кира подала ботинки. Леший поменял местами правый и левый. Тасовал и так, и сяк…


— Папа! Этот на эту. А этот на ту…


— Мне кажется, я не успеваю.


Ботинки надеты, шнурки не завязаны.


Кира помогла Лешему облачиться в камзол.


— Ну, скажи что-нибудь?


Кира подпоясывает Лешего куском простецкой веревки. Вот теперь Леший становится отдаленно похожим на лесного правителя. Только вот на голове чего-то не хватает. Стоп!

Голова!


— Голова?! — спохватилась Кира.


— О, горе мне…


И Кира, и Леший бросились на поиски короны. Леший запнулся о не завязанный шнурок и упал.


— Да вот же она!


Корона на столе в перевернутом виде служила подставкой под чайником. Кира водрузила корону на голову Лешему. Последний во всей красе уселся на трон.


— Проси! — и кинул взгляд на парадный вход. Кира поняла эти слова иначе.


— Батюшка, разреши сходить до деревни?


Леший не сводит глаз с высоких дверей. С секунды на секунду должен появиться посетитель…


— Зачем, коли не секрет?


— Чтобы заночевать.


Так, так, так… А вот это уже интересно.


— А чего дома не переночуется?


— Чтобы до другой деревни поспеть. А там и до другой рукой подать.


— К чему бы это? По деревням шлындать?!


— Не шлындать, а путешествовать. Путешествие такое! Пешее. Кругосветное.


— Путешествие!!? — Леший захохотал, — от таких пу-те-шест-вий одни несчастья. Звери дикие — раз… Обморожения — два… Стоптанные ботинки — три… Тьфу ты! Доча, не ходи…


Кира отворила высокие двери.


— Я дочка Лешего, или забыл? Звери ручные — раз. Разгар лета — два. А ботинки… Ботинки!


Кира сняла ботинки и осталась босиком.


— Пойду босиком!


Леший распалялся все больше.


— Взрослая стала?! И бестолковая. Ууу, несчастная…


— А вот и счастливая! — не унималась Кира.


— Несчастная!


— Счастливая!


— Несчастная!


— Счастливая!


Наверняка, этот спор будет продолжаться целую вечность…


— Хватит! — отрубил Леший.


— А давай спросим?


— А давай!


— У кого? — съязвила Кира.


— Да! У кого?


— Да хоть у кого! Что такое счастье? — Кира решительна, как никогда. Но вот беда. Они одни во всей усадьбе.


— Итак…


Леший поднимается во весь рост, а высокие двери распахнуты в лес.


Голос Лешего проникает в каждый уголок леса.


— Слушайте жители леса и окрестных мест! Я, Вселеший Леший Тринадцатый, объявляю награду за мудрость — что есть счастье? И жалую в награду полцарства леса…


Леший глядит на Киру.


— … и дочурку свою, Киру, в придачу! Все, как у царей полагается.


Тишина.


— Ах, так?!


Кира хватает ботинки и выбегает вон, хлопнув на прощание дверью.


— Кирюша! Кира!


Леший ждет, но Кира не возвращается.


— Ну, ничего, перегорит. У слова обратного хода нет, а у человека есть. Надо только подождать.

Леший ждет несколько секунд.


— Подождать совсем немного, — через секунду — Кира, ну, хватит, заходи!

ГЛАВА 3

Как и полагала Матушка, дед Серафим поставил две кружки на стол. Яша разлил из бидона по кружкам молоко. Дед Серафим выпил кружку в три глотка. И раз — и два — и три! Яша глядел и не верил свои глазам. Попробовал повторить — подавился… Отдышался.


А Серафим тем временем поддул мехами печь.


— Кузница, не школа, и не парта. В кузницу входят мальчиками, а выходят мужиками. В кузницу, Яша, можно войти только в штанах. Вот ты, Яша, при штанах?


Яша кивает.


— …и я думаю да!


Серафим подцепил из огня заготовку, которая светилась ярко-оранжевым цветом на конце длинных щипцов. Опустил на наковальню.


— Хватай молоток! — скомандовал кузнец.


Яша, среди ряда молотков (от молоточка до молота) выбрал второй от начала… Серафим покачал головой.


Яша схватился за следующий…


— Не-а…


Следующий?! Еще нет!


В общем Яше пришлось взять в руки настоящий молот.


— Времени на раскачку нет! — резюмировал Серафим.


Ага! Времени на раскачку нет — отметил про себя Яша.


Жесткое обучение ожидает Яшу. Он не то, чтобы не готов… Он мал для такого молота. А молот беспощадно велик для Яши.


Яша неумело опускает молот по заготовке. Удар. Еще удар… Яша старается, но промахивается!


Серафим не удерживает заготовку в щипцах и раскалённая, описав высокую дугу в воздухе, она падает в солому.


Яша и Дед Серафим глядят, как медленно, но верно разгорается солома. Яша первым приходит в себя и хватает ведро. И опрокидывает в огонь. А ведро сухое, как песок в пустыне.


Пожар разгорается. Серафим хватает все ведра, что были поблизости и выбегает на улицу.

Яша тушит пожар, чем попадет под руку. Веник. Скоро обгорает и приходит в негодность. Лопата. Горящие угли разлетаются по всей кузнице. Тулуп. Остатки молока… Подошвы собственных ног — все идет в ход…


Когда в кузницу вбегает дед Серафим с ведром воды, Яша загасил пожар окончательно. Старый кузнец видит печальную картину — гарь, обугленный пол, сажа, перепачканный сажей Яша.


Недолго думая, дед выплескивает воду прямо в кузнечную печь. Работа окончена. Увы.


…И Серафим заколачивает дверь кузницы… Позади стоит Яша и подает гвозди.


— Стар я стал, а учеников не нажил, — сетовал старый мастер. Постоял у заколоченной двери, — авось еще вернусь сюда. Дело-то нужное…


Яша и дедушка Серафим бредут деревенской пыльной дорогой. Яша рассуждал: как же так? Выходит, я матушку обманул?! Что делать?


И пока он плелся за дедом Серафимом, Яша увидел голые пятки в траве. Их трудно было заметить, но он заметил. И остановился. Ошибки быть не может. Точно! В траве кто-то лежит, закинув нога на ногу…


— Дедушка Серафим, что это там?


— Где? — Серафим тоже остановился.


— А вон там… В траве лежит!


— А-а, это?! Не что, а кто. Это ж, Хухлик!


— Хухлик?!


— А вон и Буренка, — Серафим показывает на корову, что пасется неподалеку, — Хухлик — деревенский пастух.


— А, ну! Подойдем ближе!


Яша, как зачарованный идет к Хухлику. Серафим поспевает за Яшей…

ГЛАВА 4

Кира шла через лес, который знала, как свои пять пальцев. Каждую тропку, каждую паутинку. И своих старых знакомых. Кира встретила на своем пути ежика, барсука, мышку и белку.


Каждый из зверей радовался встрече с Кирой, ласкался к рукам, и с каждым она находила общий язык, будто понимала и писк, и рык, и сопение ежика.


И каждый спрашивал у Киры: уфф… уф… Куда путь держишь? Уф… ф-уффф…


— Иду до деревни, а потом до деревни, и потом до деревни… Так обернусь вокруг света, — не уставала повторять Кира. Звери одобряли ее план.


— Пойдем со мной, — звала всех и всякого. Но никто не соглашался составить компанию Кире.


— Дела?! — удивлялась Кира. У всех были неотложные дела, по крайней мере все куда-то спешили. Кира не огорчалась отказам, а тепло прощалась, говоря на прощание ежику:


— Коля, береги родных! Когда лезешь обниматься, твои иголки КолЯтся!


Или:


— Славик, не торопись! В отношениях важно не форсировать. А в отношениях с едой важно пережевывать, — прыскала от смеха Кира, прощаясь с набитыми мешочками щек барсука Славика.


Или:


— Поля! Кушай больше свеклы — ты такая серенькая, — мышка Поля только пищала в ответ, видимо приводя одной ей известные аргументы в пользу своей серости…


Но белку Олю, Кира звала с особенным усердием.


— Пошли! Пошли! Пошли говорю, — зазывала Кира легкую на подъем белочку. Но и белка Оля оказалась занятой своими делами…


Кира продолжила путешествие в одиночестве, когда услышала еле различимый не то плач, не то писк! Кира прислушалась… Сомнений не было! Тихий, жалобный писк — где-то мяукал котенок. Звал на помощь.


Надо спешить! Кира пошла на зов в густой лес. Голос котенка слышался и стихал. И снова слышался, как путеводная звезда пропадает за тучами в ветреную ночь.


Кира искала котенка в лесной чаще, а нашла старушку…


За вековым стволом сидела бабка. Кира удивилась, но ничуть не смутилась.


— Бабушка, вы слышали котенка?


— Да, внученька, слышала конечно! Впервые, когда я услышала котенка, мне было лет пять. Стало быть, сто лет тому назад.


— Вам сто пять лет?!


Бабушка поглядела на Киру.


— Вообще не прилично спрашивать даму о возрасте. Но, — она подмигнула Кире, — на самом деле нет. Но всегда добавляют «сто лет тому назад», когда вспоминают что-нибудь давнее…


— Бабушка…


— Марфуза, — добавила бабушка…


— Бабушка Марфуза, — продолжила Кира, — вы не поняли, наверное! Вы слышали плач котенка сейчас?


— Вот такой? — и Марфуза замяукала в точности так, как слышала Кира.


Кира закивала.


— Нет. Не слышала, — разочаровала бабушка.


Кира сникла. Бабка Марфуза как-то снисходительно поглядела на нее снизу-вверх.


— Как тебя зовут?


— Кира.


— Кира, это плакала я.


— Вы?! А что случилось? — Кира с неподдельным интересом опустилась рядом с бабушкой на мягкий лесной ковер.


— Я заблудилась, — призналась Марфуза.


— Вы шутите? — и Кира звонко рассмеялась, а лесные птахи вторили ей, — пустяки…


Бабушка Марфуза и не думала шутить, Кира поняла по ее серьезному лицу.


— Но, как же! Чтобы заблудиться надо оказаться в незнакомом месте. Смотрите, я вам покажу!


Кира запорхала между деревьев, указывая на всевозможные приметы — муравейник, мох, солнце…


— Вот там — юг. Вот там — север… А там журчит речка, слышите?


Бабушка прислушивается, и взаправду, вдалеке журчит река.


— Вот видите? Вы совсем и не заблудились.


— Слышать-то слышу. А вот видеть — не вижу… уж лет, как сто… Оттого и сбилась с пути.


Кира застыла на месте. Она уставилась на потухшие глаза бабушки Марфузы. Старушка была слепа. Солнечный день для Киры стал не таким солнечным, как раньше. Кира подошла к Марфузе и взяла за руку.


— Пойдёмте, бабушка. Я вас отведу. Вы только скажите, куда?


— Если стоять к рассвету спиной, то дом мой будет по правую руку.


Кира пытается сориентироваться. Она находит восток, встает к нему спиной и правой рукой показывает направление, куда им следует идти. Все верно!


Кира снова взяла Марфузу за руку и повела через лес. Она помогала перелазить через поваленные деревья, обходит колючие кусты, миновать овраги и ручьи…


— Куда, Кира, путь держишь?


— Путешествую.


— Куда путешествуешь?


— Мое путешествие не маленькое — кругосветное!


— В какую же сторону твое кругосветное путешествие?


— Не знаю… — Кира пожала плечами и Марфуза почувствовала это на своей руке, — в вашу, бабушка, сторону…


— А мне всегда казалось, что кругосветное путешествие в другой стороне.


Кира остановилась.


— Бросить вас?! Ну, уж, нет. А вдруг дикий зверь? А непогода? А если ночь?! Бррр…


И Кира потянула Марфузу дальше, за собой.


— Я живу в лесу и вечной ночи уже много лет, — заметила Марфуза.


Вправду, Кира не подумала сама. Но отогнала прочь мрачные мысли.


Долго ли коротко, а вышли они на вполне приличную лесную тропку. Среди верхушек елей виднелась одинокая хижина. Жилище выглядело мрачновато на фоне молодых елок и сосен. Ветхое, выветренное и выбеленное. Промокшее…


— А вот я и дома, внученька!


Кире стало не по себе от вида столь убогого жилища. Но бабушка добрая, а стало быть и хижина добрая — решила Кира.


— Как же вы, бабушка, одна управляетесь? Может вам помощь нужна какая?


— Сейчас сама все увидишь. Не долго осталось…


Они подошли к хижине. Кира разглядывала причудливый рисунок ветхих бревен. Вблизи, хижина выглядела не менее мрачной, но величественной.

Удивительно было то, что она (хижина) вообще стояла.


Поковырявшись с засовом, Марфуза отворила дверь…


Массивная дверь на вековых петлях заскрипела и открылась перед Кирой, как пещера Алладина. В нос ударило сыростью и прохладой. Глаза попривыкли к полумраку. Ничего страшного не произошло, хотя ожидать можно было, чего угодно…

ГЛАВА 5

Яша с Серафимом подходят ближе. Яша, наконец, разглядел Хухлика, который развалился на полянке, на опушке леса и грелся на солнышке. Росточком с полчеловека…


Хухлик не удосужился приоткрыть один глаз! Где-то неподалеку звякнул колокольчик на шее коровы.


Яша глядел то на Хухлика, то на корову… На Хухлика, на корову… И он понял!


Он оттягивает деда Серафима назад и шепчет:


— Хочу быть пастухом!


— А Хухлик?! — не понял Серафим, и округлил глаза.


Яша разводит руками — надо что-то делать!


— Во, как надо! — что означало «позарез», — Эй, любезный? — Яша обращается к Хухлику.


Хухлик приоткрывает левый глаз.


— Любезный, хотите отдохнуть пару-тройку лет?


Такой вопрос застал врасплох бедного Хухлика. Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что вопрос обращен именно к нему. И вправду! Странный вопрос к человеку, который лежит на солнышке и ничего не делает…


— Это вы мне, молодой человек?


— Да, вам. Вы отдохнете, а я поработаю за вас.


Хухлику понадобилось ровно три секунды, чтобы понять в чем дело.


— Я похож на дурака?! — взвизгнул он, — сейчас дураков нет. Обязанности свои я хорошо знаю! А если и лежу, то только по служебной необходимости. Извините, но занято! Вон, в очередь стоят… — и Хухлик махнул куда-то в сторону, где никого не было.


— Хорошо! — парировал дедушка Серафим, — мы выслушали одну сторону.


Что было очень кстати, Яша с трудом представлял дальнейшее развитие разговора.


— Что значит одну сторону? Какую такую другую? — было возмутился Хухлик.


— А у всякой стороны есть две медали. Давай спросим у Буренки?! — Серафим начал наступление…


— И что же спросим? — Хухлик пока мало представлял, во что ввязывается.


— А вот сейчас посмотрим, что скажет она!


Хухлик подпрыгивает, как на иголках. Втроем — дед Серафим, Яша и Хухлик, подходят к Буренке. Прислушиваются. Хухлик тоже прислушивается… Буренка, как ни в чем не бывало, щиплет траву.


— Молчит, как в рот травы набрала.


— Ничего не говорит.


Яша подмигивает Серафиму — надо спасать ситуацию!


Серафим пожимает плечами — а что я могу?! Тогда Яша не выдерживает:


— Глубокоуважаемая Буренка, в целях повышения качества вашего обслуживания можно задать вам несколько вопросов? Прошу промычать да — один раз, нет — два раза.


Яша, незамеченный для Хухлика, щипает Буренку. Буренка, естественно мычит.


— Да!


Хухлик озадачен таким поворотом событий. Он не знает, что и думать. Обходит вокруг коровы, ничего подозрительного не находит. А Яша продолжает:


— Хотите, Буренка, сменить оператора?


— Кого-кого??? — недоумевает Хухлик.


— Пастуха, — сообщает Яша.


— Так, так, так… — весь во внимании Хухлик. Он и азарт, он и беспокойство…


Все трое вслушиваются. Яша, пользуясь напряженностью Хухлика, его тоннельным зрением, снова щипает Буренку исподтишка. И снова Буренка подтверждает вопрос мычанием — Мууу…


— Да?! — Хухлик неприятно удивлен. Так-с! Яша потирает руки.


— И последний вопрос. Вы хотите, чтобы вашим пастухом стал Яша Буренкин?


— Я протестую!!! Это нечестно! — воскликнул Хухлик. И пока он соображал, что делать, Бурёнка одиноко мыкнула. «Му-у» раздалось, как приговор.


— Я так и знал, — Яша хлопнул по плечу Хухлика, — умей проигрывать, любезный…


У Хухлика наступил шок. Произошло нечто, что не укладывалось в его голове.


— Это невозможно. Кто вы такие?!


Яша машет рукой Хухлику.


— Прощай! Тебе пора. Бай-бай! — Яша провожает Хухлика.


Хухлик не сдаётся.


— Я буду жаловаться! Это невозможно!!!


…И, о чудо! Бурёнка продолжительно мычит. Один раз — зато какой!


Хухлик останавливается, как вкопанный. Яша закатывает глаза — ну что за…


От неожиданности даже замер дед Серафим. Хухлик подлетел к Бурёнке и схватился, как утопающий за соломинку.


— То есть ты тоже считаешь, что это невозможно?


Бурёнка мычит одобрительно…


Яша показывает деду Серафиму обе руки. Вот они — я не делаю ничего…


— Так-так-так… — Хухлик продолжает, — …ты утверждаешь, они шарлатаны и ты останешься со мной?


Бурёнка молчит и мычит.


— Да! — Хухлик на седьмом небе от счастья. Яше надо что-то срочно делать. Спасать ситуацию, но как?!


Дед Серафим приходит на помощь.


— Хухлик, Яша, у вас один на один.


— Э, нет! Последнее слово дороже второго… И первого! Драться я не буду.


Яша не растерялся и предложил:


— Да не драться! А тянуть жребий.


— Как это?


— Две соломинки, — Яша выдергивает соломинку из зубов Хухлика, а другую находит под ногами, — Если тянешь длинную, тянешь еще раз. Что называется, дополнительный ход.


— Так, так, так. Здорово.


— Ну, а если короткую… — Яша разводит руками. — Не свезло! Уходишь восвояси! — Яша подмигивает деду Серафиму, ловко подламывает одну из соломинок, сравнивая их между собой. Всё отлично! Зажимает в кулаке и предлагает Хухлику сделать выбор.


Хухлик смотрит на правую соломинку… на левую…


На правую…


На левую…


И достаёт… короткую!


Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.