Бесплатный фрагмент - По дороге из одиночества

Чайка

Чайка над морем кружиться,

Солнце над лесом встает.

Счастья, успехов добиться…

«Ах, как прекрасен полет!

Вечно кружить бы над морем

С ласковой теплой водой,

И, улетая зимою,

Снова вернуться весной

В край мой родной и зеленый

С полем его золотым,

С моря бескрайним простором,

С счастьем твоим и моим!»

Поздравляю

Цвети как роза ясным днем,

Пусть солнца луч тебя согреет.

Пускай глаза горят огнем

И с временем не потускнеют.

Пусть грозы горести, печали

Тебя обходят стороной,

И жизни пусть сие начало

Будет загадано тобой.

Пускай родная половинка,

Найдет тебя в огромном мире,

И одиночество, как льдинка,

Растает в море чувств бурливом.

От всей души желаю счастья,

Не миг, а целый век любви,

Чуть-чуть печали — одночасье,

Чтоб все желания сбылись!

Скрипач

Нежно смычок струны ласкает,

Скрипка смеется и плачет.

Во тьме скрипач играет,

Увы! Концерт его начат.

И, словно капли росы,

Со струн срываются звуки,

И, храня, Небесный Сын

Над землею держит руки.

Снова смычок коснулся струны,

И звонкий смех раздался,

В холодном свете луны

Он до небес поднялся.

В искусных руках скрипача

Рождается плач и молитва.

Стонет скрипка, крича,

И чувств продолжается битва.

Ничего не слышно боле,

Только музыка одна.

Под ударом страшной боли

Рвется под смычком струна.

За топор берется палач.

Теряет смычок виртуоз.

И скрипки безмолвный плач,

Красный цвет ее слез.

Казнь Людовика XVI

В холодной камере во тьме

Он ждет и не может поверить,

Что жизни настанет конец,

Что утром тюремные двери

Пред ним снова откроют,

И снова увидит от свет.

Двери эти уже не закроют —

В этой камере узника нет.

Последняя дверь, последний замок.

Солнце его ослепляет.

Снова свежий ветерок

В его локонах играет.

Он под надежной охраной

На путь свой последний ступает.

Монах под черной сутаной

Молитвой его провожает.

И вот, расступилась толпа

Равнодушно, но все же учтиво.

Бездушная, всегда ценила она,

Что благородно и красиво.

Безликая, она признавала

Твердость походки и взгляда.

Когда-то она почитала,

Теперь она зрелищу рада.

Взошел король на эшафот,

Окинул взглядом эти лица.

Это был его народ,

Глаз равнодушных вереница.

Молитву последнюю к Богу

Он тихо читает.

Молит простить все народу,

Он ему все прощает.

Впервые в жизни пред толпой

Стоит коленопреклоненный.

Он всем теперь чужой,

Король, народом покоренный.

Сталь гильотины на солнце сверкнула,

Доля секунды. И кровь

С души толпы этой смыла

Страх, ненависть, любовь.

Эта казнь была началом.

Казнены народом короли!

И в бушующем море кровавом

Лилии златые отцвели.

Круиз

Жемчужиной слеза упала

В лазурное море тоски,

И, ударившись о ветвь коралла,

Легла в глубокие пески.

На море легкий бриз,

Берега ласкают волны,

И совершает свой круиз

Мой теплоход, надежды полный…

Памяти актера

Занавес! Закройте все двери!

Потушите в театре свет!

В это трудно, трудно поверить,

Но его среди нас больше нет.

Он не сыграл даже первого акта,

До финала было еще далеко.

И у этого жизни спектакля

Не будет конца без него…

На этой сцене продолжится действо,

И будет опять полон зал.

А он займет в сердце, в памяти место,

Что при жизни всегда занимал.

Я открыла окно

Холод железа ласкает ладонь,

Слабой рукой я открыла окно.

Холодный ветер жизни погасит огонь.

В глазах пустота. Мне все равно.

Играет ветер в волосах.

Словно слезы дождь по щекам.

Замерзли стрелки на часах.

Кончен счет моим годам.

Один шаг — и свобода,

Свобода от страха, покой…

Я это люблю время года,

Природа вновь стала живой.

Путаются мысли,

Кругом идет голова.

Как осенние листья

Люди, чувства, слова.

Печали, радости забыты…

Я летала во сне, я летала в мечтах…

Глаза, когда-то живые, закрыты,

Тихое «Прости» на холодных губах…

Одна

Одиноко сидела она

В пустынной тихой аллее,

Легкий ветер, словно волна,

Пробежал по веткам деревьев.

Сквозь осенние облака

Пробивался солнечный свет,

Ее белая в кольцах рука

Поправляла с рубином браслет.

Солнечный луч, попадая на грани,

Скользя по узкой дуге золотой,

Зажег огонь в безжизненном камне,

И заиграло пламя звездой.

Ее бархатные черные глаза

Из-под густых ресниц смотрели вдаль,

И, словно звездочка в ночи, слеза…

Ее лицо покрыла черная вуаль.

Она встала, взяв перчатки и зонт,

Медленно пошла по аллее,

Все ближе был горизонт,

Небо все темнее и темнее.

Порыв ветра шляпу сорвал,

И упали локоны на плечи.

Вдали белый лица овал…

Горячим воском плакали свечи.

Последняя встреча

Я за тобой закрыла дверь.

Горячая слеза обожгла мне ладонь.

Я отдала бы все, поверь,

Чтоб потушить в душе огонь.

Я посмотрела тебе вслед,

Украдкой, чтобы ты не видел.

Ты с нежностью сказал мне «нет».

Прощай, меня ты не обидел.

Искра

В тишине, в темноте я крикну,

Лишь безмолвие ответит мне.

Яркой искрой во мраке вспыхну

И дотла сгорю в этом огне.

Холодный пепел мой ветер развеет,

Как снег, он упадет тебе на плечи.

Твоя рука теплом его согреет —

Последнее мгновенье нашей встречи.

Она сидела у камина

Она сидела у камина, листая страницы.

Эти глупые строчки, словно дикие птицы

Вверх взмывали, то сливались в одну,

Резко падали вниз и тянули ко дну.

Огонь ее глаз был пламени ярче,

Дыханье ее — зноя летнего жарче.

Она книгу закрыла — ход сюжета отложен.

Острый кинжал достала из ножен.

Ее пальцы невольно дрожали,

Чувствуя холод отточенной стали.

Жемчужный браслет на белой руке

Окрасила кровь в рубиновый цвет…

В очереди у больницы

Перед рассветом у больницы

Народ, как раненные птицы.

Два шага вправо, шаг налево,

Иначе холод одолеет.

Как чуда ждем заветный час,

Когда откроют дверь для нас.

Кто с астмой здесь, а кто хромой,

А кто с больною головой.

Птицы жмутся друг к другу плотнее,

Когда крыльев много — теплее.

Живая картина другого романа:

«Реквием», Ахматова Анна.

Крик

Где-то есть ты, где-то есть я.

Кто мы с тобой? Может, друзья?

Мы друг от друга с тобой далеко.

Трудно тебе? А, может, легко?

Я кричала тебе, когда болела душа.

Осенний ветер мой крик, листвою шурша,

Подхватил и развеял над холодной землей.

Не долетел до тебя голос мой.

Тоска

И снова моя спутница тоска,

Вновь льются стихотворные строчки.

Я построила замок из песка,

Не расставив все нужные точки.

Грусть? Боль? Странно, их нет.

Душа не стонет в пустоте.

А сердце хранит твой теплый свет,

И лишь украдкой тоскует по тебе.

Слезы невольно текут по щекам.

Холод и дрожь — по озябшим рукам.

Шаг в никуда. Ветер в лицо.

Я разорву муки кольцо!

Не встанут стрелки на часах.

Зажгутся звезды в небесах.

Река не повернутся вспять.

Все повторяется опять.

Птица

Ты эту птицу в сеть не ловил,

Сама прилетела и стала жить.

Кончилось лето, ты ее отпустил,

Не захотел счастливым с ней быть.

Мечется птица в клетке чужой,

О прутья стальные разбито крыло.

Больше не слышит она голос твой,

Не дарят руки твои ей тепло.

Песен веселых она не поет,

Клетку откроешь — она не летит,

Воду не пьет, зерно не клюет,

Открыты глаза, но будто бы спит.

Медленно падает снег за окном.

Закончился день, тихий вечер настал.