Бесплатный фрагмент - Пламя воспоминаний

Пролог

Одинокий бродяга странствовал вдоль разбитой дождем дороги. Уставшие ноги отказывались повиноваться. Он сопротивлялся, не смотрел назад. Путь вел его прочь от города. Величественного града, где он оставил все, чего достиг кровью и потом. Бродяга отказывался принимать будущее. За спиной остались любовь, признание, сомнения. Он не мог принять все небесные дара сошедшие на его голову. Совсем недавно бродяга осознал, где пролегал истинный путь.

Мужчина остановился и посмотрел на яркое солнце. Теплые лучи согревали кожу. Свет ослеплял взор, но он не отворачивался, словно пытаясь сжечь все сомнения из своего разума. Бродяга шептал. Молился богам даровать ему силу воли. Он клялся, что больше не сломается, не предаст себя.

Опустив взгляд, он сглотнул, проглатывая горечь чувств и воспоминаний. Вздохнув, он напряг мышцы и посмотрел вперед. Дорога вела только в одну сторону, а сворачивать он не собирался.

Тяжелый шаг с треском разорвал паутину тянущую его назад. Еще одним шагом вперед он укрепил свои намерения. Бродяга продолжил путь, не сводя глаз с горизонта. Он не видел ни неба, ни холмов. Мужчина смотрел на свою дочь. Где-то там, в дали, она ждала его. Он твердо знал, что обязан искупить свое предательство и помочь ей. Пылающее огнем сердце более не собиралось разрушать. Война позади. Пришло время творить, творить жизнь. Бродяга не посмеет пойти против данного богам слова. Он поможет ей ярко вступить в опасный новый мир. Поможет ей понять и увидеть разницу между добром и злом. Научит всему, что знал. Расскажет все, что пережил.

Старая жизнь рыхлым пергаментом рассыпалась. Теперь его жизнь — это дочь.

Уверенной поступью бродяга шел навстречу миру, о котором когда-то даже не подозревал. Она еще совсем юна, она никогда не видела его лица, не слышала голоса.

Ошибки прошлого можно исправить. Боги всегда дают второй шанс, нужно лишь открыть глаза и не упустить момент.

Бремя минувшего, пылью падало на землю, освобождая. Придавая сил, очищающий воздух наполнял грудь. Застывшая после холодной долгой ночи кровь ожила. Ветер перемен, приняв искупление путника, подталкивал вперед.

Крепко сжатые кулаки не позволяли расслабиться. Память о королевствах испарилась, вместе с прохладным выдохом. Он вынужден оставить позади любимых людей. Туда куда он шел, им не было места. Тяжелые решения приняты во блага собственной души.

Светлые волосы поигрывали на ветру. Бродяга шел домой.

Глава 1 — Повседневность

Гаер-Джэшуал-Хар резко взмахнул топором и разрубил короткое бревно пополам. Лезвие воткнулось в пень, отбросив деревянные куски в стороны. Джэшуал вытер пот со лба и, зачесав седые волосы, бросил взгляд на проделанную работу.

Солнце медленно заползло за горизонт, оставив слабые лучи света угасать. В небе проглядывали первые звезды. Дровосек одет в простую рубаху, на поясе затянутую кожаным ремнем. Штаны разодраны в некоторых местах и грубо зашиты в других. Кожаные сапоги доходили до колен, превосходно согревая ноги, и защищали от глубокой грязи. Джэшуал десятилетиями срубал деревья да колол дрова, всю сознательную жизнь он только и знал, как хорошо и быстро рубить. Тяжелый каждодневный труд придал ему крепкое телосложение.

Усталость накапливалась в течение дня, и теперь Джэшуал ощутил, как она сковала тело. Верная спутница труда — усталость все же склонила сильного человека в свою сторону. Она торжествует, не то уже время, чтобы по ночам колоть дрова. Золота хватает, да и новая партия дров готова на продажу. После продажи, дровосек Джэшуал наконец-то сможет отправиться на рынок в город, да прикупить у торговцев полезной утвари. Новую рубаху и штаны в первую очередь. Джэшуал также обещал новые одеяния брату Шэлу, и его очаровательной жене — Джедини.

Втроем они жили в небольшом домике в лесу. Джэшуал валил деревья, колол дрова, а Шэл и Джедини заминались выращиванием овощей и разведением домашнего скота.

Много лет назад отец Шэла и Джэшуала, Ниарн-Гаер-Хар занимался торговлей, перепродавая товары, но однажды в сильный ливень у повозки сломалось колесо. Гаер, боясь оставить нагруженную элем, вином и колбами со снадобьями, повозку, остался ее сторожить. Деревянное колесо, к сожалению купца, не соскочило, а вовсе треснуло. Сильный ветер и дождь буйствовали, словно свирепые звери. Гаер уповал на путников, но в ту ночь фортуна от него отвернулась. Долго он сопротивлялся, борясь с собственным здравомыслием, слишком долго. Днем следующего дня, Гаер сдался и оставил товары на дороге, оседлав лошадь, отравился домой. Вернулся купец, ослабевший и дрожащий от холода. Его супруга Лиана Хар старалась излечить мужа от недуга, но все попытки были тщетны. Она была хорошим знатоком трав, но мать природа была бессильна. Через пару дней Ниарн-Гаер-Хар, покинул свет, оставив Джэшуала главой семьи. К тому времени старший Хар был взрослым мужчиной. Он все время трудился, заботясь о семье, а младший брат Шэл позже нашел себе невесту в деревне неподалеку и женился раньше брата. Тот и седой уже, а об этом не подумывал. Семья, лес и книги, это все чему было отведено место в сердце крепкого дровосека. Любопытные истории, легенды, будоражившие воображения сказания, согревали ум по вечерам. А днем, взмахи топора, гоняли огонь по мышцам.

Дверь слегка приоткрылась и послышался женский голос:

— Джэш, ступай к нам, пока ужин не остыл.

Он кивнул, подошел к ведру с водой и омыл лицо, а потом хорошенько смыл грязь с рук. Пройдя в дом, захлопнул дверь, ощущая, как последний холодный ветерок выскользнул наружу, оставляя комнату под полным покровительством теплоты.

Одна большая кровать располагалась справа от входной двери, а в центре стоял стол. На нем чаши с супом, да кружки с водой. Другая кровать, слева. Камин с потрескивающими дровишками приятно согревал. С кроватью что поменьше, на ней спал Джэшуал, стоял большой книжный шкаф. Хоть книг не много, но с десяток другой будет.

Шэл и Джедини кушали суп, Джэшуал с радостью присоединился к ним, заняв свободный стул. Зачерпнув деревянной ложкой немного жидкости с кусочком картофеля, он отведал блюдо, ощутив прилив сил. Изнуренный дровосек, словно выпил чудотворного снадобья. Энергия жизни наполняла с каждым глотком. Тело восстанавливалось, принимая необходимые ресурсы. Закончив с супом, он принялся поедать салат из свежих овощей, откусывая по кусочку от хлеба. Хлеб давно остыл, Джедини пекла рано утром, но он все еще хрустящий, и мягкий внутри. Прилив сил сменился отяжеляющим покоем. Разговоры во время трапезы не велись, оно и понятно, либо ешь либо говоришь, иначе и подавиться можно ненароком. Вот и настал момент для беседы, еда съедена, животы набиты.

— Завтра утром в деревню, дрова продавать, — сказал Джэшуал, сделав последний глоток воды. — Потом сразу в Гарендар на рынок. Там на ночь останусь, а утром обратно.

— Я составила список с нужными вещами, не много нужно в этот раз, — произнесла Джедини.

Шэл покинул стол, подойдя к небольшому шкафу. От туда он достал бутылку Эля, затем вернулся обратно. Джэшуал подтолкнул кружку поближе. Джедини скрестив руки на столе, наблюдала за братьями. Хар младший открыл бутыль и наполнил свою кружку, а затем и брата, пододвинув ближе к дровосеку. Схватив кружку, Джэшуал глотнул немного эля.

— Есть у нас хорошие вести, — произнес темнобородый Шэл, оглядывая жену. — Мы ждали нужного момента, чтобы поведать тебе. Боги услышали нас, у нас будет дитя.

В этот миг мир замер, радость нахлынула на дровосека, а вместе с ней и тяжесть. Мысль приходила, но Джэшуал всегда прогонял ее прочь. Мысль о том, что однажды в доме появится ребенок. Он понимал, что жить всем вместе будет тесно. Что говорить, Джэшуал всегда знал, что наступит тот день, когда он должен будет уехать. Но все эти годы он упорно игнорировал эту мысль. Конечно, брат и его жена не будут против, если он останется. Более того Джэшуал уверен, что они хотят этого. Все это лишь грустное напоминание, того что дровосек так и не смог построить личную жизнь. Когда то в прошлом, он, как и многие молодые люди, мечтал о жене красавице, о детях что продолжат славный род, большом доме, и сундуке набитым золотыми монетами. Но мечты мечтами, а без поступков, мечты это всего лишь туманная картина в воображении художника, которая никогда не будет нарисована. Старость не за горами, и пройденный жизненный путь хорошо виден. Все принятые и не принятые решения, привели к этому дню. Ум блуждал в книгах о приключениях, а день за днем проходили одинаково. Щепки дров разлетались в стороны, звонкие моменты падали в карман. Жизнь прошла спокойно, легенды слагать не будут. Счастлива ли душа дровосека? Гаер-Джэшуал-Хар питает истинную любовь к своему труду, чувствуя комфорт. Все же, он не чувствует себя удовлетворенным, не переполнена чаша жизненного опыта. Джэшуал всегда хотел большего, но не стремился, не делал шаг вперед. Видимо он ждал, в надежде, что судьба сама принесет все дары к его ногам. Седина, и пустота в сердце, вот чем наградил себя дровосек. Семья давно не нуждается в его заботе, а теперь и вовсе очевидно, что ему пора покинуть этот дом, оставив Шэла и Джедини, самостоятельно воспитывать дитя. Они будет прекрасными родителями.

— Это, это просто восхитительно! — воскликнул Джэшуал.

Огонек жизни вновь вспыхнул в его серых глазах.

Братья стукнули стаканами, и эль пролился через края. Элиа-Джедини-Хар радостно рассмеялись, не сдерживая сердечных чувств. Нет на свете доброй девы, что не мечтала бы о собственном ребенке. Вырастить и воспитать человека, помочь начать свой путь, показать безграничные возможности бытия. Не в силах сдерживаться, Шэл начал напевать песнь, через пару слов Джэшуал и Джедини стали подпевать.

Акалон, Акалон, Великие врата Акалона, Распахнутся вновь, Войти не посмеем мы, День и ночь, стоять мы будем, Стоять и охранять, Акалон, Акалон, Великие врата Акалона, Распахнутся вновь, Град богов, мы узрим, Акалон, Акалон, Неземное счастье нас постигнет, Акалона боги свет даруют, Акалон, Акалон, Великие врата Акалона, Распахнутся вновь, Узрим мы свет богов, Наградят нас мужеством они, Наградят нас добротой, Наградят нас жизнью, Акалон, Акалон, Великие врата Акалона, Распахнутся вновь, Войти не посмеем мы, Время наше не пришло, Жизнь новую, мы приветствуем, Души храбрые проходят, Через врата Акалона, они идут, Акалон, Акалон, Великие врата Акалона, Распахнутся вновь, Пройдут свой путь они, Вернутся однажды, и предков почтут. И будут стоять как мы, Днем и ночью, стоять будут они, Стоять и охранять, как делали предки их. Акалон, Акалон, Град Богов, начало и конец, Где путь начнем, туда вернемся вновь, Акалон, Акалон

Тишина повисла в воздухе, песнь закончилась. Опустошив кружки, они оставили их на столе. Шэл подошел к Джедини и провел рукой по ее длинным русым волосам, а затем любя поцеловал. Джэшуал покинул стол и пододвинул деревянное кресло из угла, поближе к камину, где и уселся, прихватив маленькую баночку и курительную трубку, с полки шкафа.

Брат с женой, пожелав дровосеку хороших сновидений, пошли спать. Усевшись удобней, Джэшуал кивнул пару раз головой, показывая что желает того же, но с опозданием, они уже удалились из виду.

Осмотрев трубку, Джэшуал положил ее на колено, затем открыл баночку и достал щепотку табака. Поставив баночку на пол, он насыпал табак в трубку, и начал прижимать большим пальцем, утрамбовывая наполовину. Наклонился и взял еще щепотку, опустил табак и слабее, прижал. Взяв последнею щепотку, он прикрыл банку крышкой. Слегка прижав последнюю порцию табачка, поднес трубку к губам. Откинувшись назад в кресле, Джэшуал взглянул на танцующий огонь в камине, задумавшись.

Он потерял фокус, мысли начали бороздить просторы разума. Пламя огня и приятный тихий треск дров зачаровывали. Покой мягким одеялом окутал Джэшуала. Перед взором проносились события жизни, события из прочтенных книг. Внезапно, гарпун внимания уцепился за одну мысль. Джэшуал пришел в себя, и встал с кресла. У него появилась цель, которую он захотел воплотить ежеминутно. Вставая, он задел ступней баночку с табаком, и та чуть не опрокинулась. Замерев, он глянул вниз и выдохнул с облегчением, поругав себя за неосторожность. Подняв банку с пола, он вернул ее на полку, где начал выискивать нужную книгу. Зажав трубку в зубах, он отодвигал ненужные книги, пытаясь разглядеть названия при тусклом свете. «Легенда белого волка», «Царь Идорган», «Рожденный со щитом», все не то. Джэшуал слегка нахмурился. «Ночь расплаты», «Братство ястреба», «Легенда о Священном Мире», Джэшуал остановился, осматривая последнюю книгу, вот она, нашел. Достав книгу с полки, он вернулся в кресло и прижав ее под мышкой, чуть наклонился вперед к камину. Хар дотянулся до сухой ветки, что покоилась рядом, и опустил ее край в огонь. Пламя перекинулось на древко, завоевывая новую материю. Дровосек вновь откинулся назад, вынул трубку изо рта, и равномерно поджег табак, периодически останавливаясь, подносив трубку к губам и потягивая дым. Удовлетворившись, он подул на ветку, и пламя ушло, оставив после себя серый дымок. Отложив ветку в сторону, Джэшуал, покуривая трубку, взялся за изучение книги.

«Легенда о Священном Мире» — написано на переплете. Джэшуал вынул трубку и опустил руку на подлокотник кресла. Приятный аромат исходил из чаши трубки, табак горел очень медленно. Раскрыв книгу, он не спеша начал листать страницы, приглядываясь к тексту. Его интересовала только одна глава, ее то он и искал. Страница за страницей проходили перед взором. Перелистнув очередной лист бумаги, он узрел искомое название — «Паломничество к Каел-Дору». Отрывок текста гласил следующее:

«И по сей день, многие путешественники стремятся к Бесстрашным горам в поисках кто чего, некоторые ищут древние сокровища, иные же познать прошлое хотят. Бывают и такие, кто просто на просто хочет побывать рядом с вратами в „Каел-Дору“. Причин много, сколько звезд на небе, каждый отправляется в путь или паломничество, по собственному основанию. Все, без исключения, приходят с надеждой в сердце, что врата откроются и пустят путника внутрь. Вашему слуге, автору данной книги, не удалось подивиться Священным миром, это не было большим разочарованием конечно, ибо я не слыхал о ком либо, кто смог пройти, по крайне мери, не при моей жизни. Говорят, что только те, кто не от мира сего, смогут пройти. Узнал я об этом из древнего свитка, который и по сей день хранится под пристальным наблюдением монахов, в городе Паарнад. Как стать не от мира сего, и что это значит, там не упоминалось. Стоит отметить, что основная причина паломничества, в том, что в присутствии врат в „Каел-Дору“, разум отдельных пилигримов словно очищается. Что за магия обитает в этих местах, мне не ведомо, но многие отягощенные жизнью люди, рвутся туда, дабы прозреть, сбросить пелену страданий. Однажды, я встретил странника, оказалось, что он тоже посещал Бесстрашные горы. Проведя там ночь, на утро он нашел для себя новую цель в жизни, а ведь раньше, как он мне упомянул, он о таком подумать не смел. Я же не прозрел, и вовсе ничего не почувствовал находясь там. Видимо, не всем дано, проникнуться атмосферой „Каел-Дору“».

Джэшуал оторвался от чтения и посмотрел на догорающие бревна в камине. Пепел мелкими кусочками отбивался от угольков и, кружа, взлетал в воздух. Так он и просидел целый час, размышляя и планируя завтрашний день. Бесстрашные горы располагаются в нескольких днях пути от Гарендара. Посетить столь чудное место безусловно хочется, но стоит ли обременять себя пустыми надеждами? Редко бывают дни, когда Гаер-Джэшуал-Хар отправляется в небольшое путешествие. Больших путешествий не было совсем. Домик в лесу, город Гарендар, ближайшие деревушки Окадала и Акадила, вот и все места, где он был.

Закрыв книгу, дровосек оставил ладонь на переплете и тяжело вздохнул. Веки медленно опустились. Через мгновение Джэшуал потерял себя, темнота и тишина всецело поглотили его. Королевство сновидений приветствует дровосека.

***

Край белого одеяния развивается на ветру. Копыта лошади оставляют слабые следы на мокром песке. Очередная волна заполняет след, смазывая очертания. Прибрежная вода смешивается с чем-то багровым, отступая обратно в океан. Белый конь неторопливо шествует вдоль берега, а всадница в белоснежном одеянии величественно держится в седле. Серебристые длинные волосы спадают ниже плеч.

Тысячи павших воинов покоятся в прибрежном песке. Кровь и вода смешиваются в печальном напоминании о недавно прошедшей битве. Наездница держит голову прямо, не обращая внимания на тела на земле. Как луч света, она продвигается через мрак поля брани. Ее присутствие, не естественно. В руках мертвых сжаты мечи, на песке копья и поломанные знамена, в телах солдат стрелы, сквозь пробитые доспехи проглядывает разрубленная плоть.

Лошадь замирает на месте. Дева слегка поворачивает голову, устремляя взор на одиноко стоящего воина. В полном молчании она смотрит на него кристально голубыми глазами. Ее лицо не выражает эмоций.

Джэшуал стоял прямо, ступни слегка провалились в песок. Он сдвинул брови, потерянно вглядываясь в деву. Сознание окутывает туман. Он с трудом передвигает ноги, двигаясь ближе к свету всадницы. Он чувствует тяжесть в теле. Краем глаза Джэшуал замечает в воде разломанные корабли. В полном непонимании он движется вперед. Разум отказывается работать, мыслей нет, просто тяга к свету. Внезапно, он замечает, что девушка в белоснежном одеянии, что-то шепчет. Ее губы произносят слова, но звуки не доходят до Джэшуала. Она поднимает длань и указывает на него. Из-за спины Джэшуала доносится приближающееся фырканье лошади. Он пытается повернуться. Страх неведомого сковывает, сердце начинает выбивать ритм паники. Будто-бы схваченный параличом, Джэшуал с огромным трудом поворачивается и видит мчащегося на него черного всадника. Луч солнца падает на острие копья. Воин тьмы стремительно пронесся мимо Джэшуала, протыкая копьем. Мощнейший удар сбивает с ног. Боль сковывает грудь, дыхание останавливается. Он падает, проваливаясь в мокрый песок. Волна обрушивается на него, пряча лицо под водой и притупляя взор. Он беспомощно пытался схватить воздух ртом, но предательская вода попала в легкие. Джэшуал закашлял, поворачиваясь набок. Капли стекали по лицу, пока он откашливал воду. Рукой он зажимал рану. Отломленное копье застряло в груди. Джэшуал в ужасе оглядывается, но не видит ни деву, ни темного всадника, только тела павших. Помощи ждать неоткуда, он один среди мертвецов. Дышать тяжело, боль сдавливает. Безысходность оседает в разуме, в глазах темнеет. Кровь стекает по кожаным доспехам. С каждой каплей выходит жизненная энергия. Столь резкая боль вызывает слезы в глазах поверженного человека. Хочется сдаться, упасть навзничь. Все что угодно лишь бы страдание прекратилось.

— Арррггххх! — воскликнул воин.

Абсолютная тьма опустилась на мир, чернея самой темной ночи. Ни звезд, ни лун, ни земли, ничего не видно. Джэшуал лишь слышал собственное тяжкое пыхтение. Звон в ушах усиливался, оглушая, но затем, резко обрываясь, наступает тишина.

Он открывает глаза и видит потухший костер. Джэшуал лежал на земле, укутавшись в плотный плащ, а под головой седло. Рядом с костром, на корточках сидит среднего возраста мужчина, меж карих волос просматривается шрам на щеке.

— Каер тат да надур, — вымолвил незнакомец. — Эж ту ар агур.

— Этур, — ответил Джэшуал, просыпаясь.

— Эльор ну арапак, — человек выпрямился и выглянул над камнями, смотря на море.

Вдали виднелись корабли.

— Олорук, апарак, — кивнув, Джэшуал откинул плащ и поднялся на ноги.

— Держи, — Торид швырнул флягу.

— Благодарен, — сказал Джэшуал, внезапно осознавая речь, на которой они вели диалог.

Он пытался задуматься, но размышления ускользали и он терял мысленную нить.

— Уже утро, нужно немедленно разведать местность за холмом, — Джэшуал отпил немного воды из фляги.

— Не волнуйся дружище, я проснулся много раньше и уже все проверил. Нет никаких следов армии Эдара, высадка на берег будет успешной. Не успеют враги понять, как наши войска будут штурмовать замки.

— И все же, у нас приказ, нужно было разбудить меня раньше. Ты же знаешь Торид, разведка выполняется двумя. Ты мог что-то упустить.

— Да расслабься ты Итанур. Этот день войдет в легенды, все девицы будут наши! И я говорю не только о тех, что ждут наших ласк дома, но и о тех, что их не ждут во вражеских землях. Ха-ха-ха, — грубо засмеялся воин.

— Как ты вообще смеешь о таком думать, в такой важный день, — упрекнул его Джэшуал. — Более того, где твоя честь, ты мыслишь об осквернении невинных. Да, они вражеские жены и дочери, но как ты будешь им в глаза смотреть, когда это земля будет наша.

— Пфф, — фыркнул Торид. — Учись наслаждаться военным беззаконьем, в мирное время жалеть будешь.

— Скорее буду жалеть о том, что сделал.

— Как скажешь, как скажешь, но не смей лезть ко мне, со своей моралью, когда я буду пожинать плоды войны.

— Делай что хочешь, слушать меня ты все равно не будешь.

— Не буду, тут ты прав.

— Не понять мне тебя Торид, — Джэшуал достал кусок засушенного хлеба из сумки и глянул на боевой флот кораблей.

— Радун с тобой Итанур, не будем беседовать о том, что неприятно тебе слышать. Наверное, ты скучаешь по жене Фауни, а тут я со своими собачьими похотями. Так ведь? — ухмыльнулся солдат.

— Так и есть, — согласился Джэшуал, не отводя взгляда от горизонта. — И все же, давай проедем за холм, еще раз. Если враг неподалеку, еще успеем зажечь сигнальный костер.

— Да будет так, раз такова воля твоя, — с разочарование выдохнул Торид.

— Славно, — Джэшуал прожевал кусок хлеба и поднял плащ с земли, после чего отряхнул и накинул на плечи, застегнув брошь. — Второго шанса у нас не будет, королева рассчитывает на нас.

Он схватил седло, и остановился, недоумевающе осматриваясь.

— Торид.

— Да? — он подошел ближе к соратнику.

— Где наши лошади?

Глухой удар. Тьма вновь поглотила разум Джэшуала. Звон в ушах, жуткая головная боль, словно тысячи осколков режут череп изнутри. Шепот доносится со всех сторон. Джэшуал в смятении теряет сознание.

Затылок намокает от крови. Моргая, он приходит в себя, и поднимается на колени. Голова кружится, все двоится, тяжело сосредоточиться.

— Тор… Тори… Торид, — с трудом выговорил Джэшуал.

Но его рядом нет. Товарищ по оружию исчез. Только собравшись с мыслями, Гаер-Джэшуал-Хар понял что произошло.

— Проклятый предатель! — крикнул он, отхаркивая кровь.

Нужно мчаться к берегу, разжечь сигнальный костер и предупредить флот. Но встать на ноги не удавалось, головокружение не проходило.

Тысячи огненных стрел разрезали воздух, устремившись на берег. Облокотившись о камень, Джэшуал поднялся на ноги и увидел, как воины высаживаются на берегу, перепрыгивая через борта кораблей. Многие бежали по берегу в направлении холма, откуда показалась туча стрел.

Рухнув от бессилия, разведчик утонул во мраке.

***

Джэшуал проснулся сидя в кресле. Солнце еще не взошло, камин потух. Он тряхнул головой, сбрасывая остатки странного сна. В груди покалывало, а в руке он все еще сжимал трубку. На ощупь, не спеша пробрался к кровати, по пути положив трубку и книгу на полку шкафа. После того как разделся, Джэшуал улегся в холодную кровать и укрылся мягким одеялом. Голова коснулась подушки, он закрыл глаза. Дровосек обдумывал необычный сон. Сновидение было столь подлинно, будто бы это произошло наяву. Мурашки до сих пор бегали по спине. Перед глазами слабые очерки каких-то символов, прям как в те моменты, когда взор устремляется на яркое солнце. Прошла минута, затем другая, Гаер-Джэшуал-Хар пытался заснуть. Завтра в путь, он хотел выспаться, как следует. Постепенно перед ним стали появляться изображения, формы, он слышал звуки. Внимание рассеялось и, перевернувшись на спину, дровосек заснул.

***

Джэшуал стоял на вершине горы. Внизу простилаются облака. Свежий воздух бил в лицо, солнце ярко сияло в зените. По воздуху проплывал огромный корабль, поднятые белые паруса трепетали на сильном ветру. Джэшуал держал руки на поясе, а подбородок гордо поднят. Пение птиц очаровывало слух. Крылатые создания группой пролетали над головой дровосека. Мягкое прикосновение к плечу, вынуждает Джэшуала повернуться. Голубые глаза с искренней добротой смотрят на него. Дева в белоснежном наряде, мягко улыбается. Теплота наполняет сердце Джэшуала, он чувствует себя единым со всем миром. Радость переполняет, он жаждет остаться здесь навсегда.

— Дорогой друг, дорогой Джэшуал, — ласково произнесла женщина. — Время пришло.

Она показывает ему книгу, которую держала в руке. На обложке название: «Паломничество к Каел-Дору».

— Дорогой друг, дорогой Джэшуал. Время пришло. Мы ждем тебя, брат наш. Долог твой путь был.

Не понимая сути ее слов, он пытался возразить, но его речь беззвучна. Дева отступила, жестом показывая белоснежный город в облаках за ее спиной. Такой красоты Джэшуал не видал. Величественные строения, огромные колонны, золотистое сверкание. Это мог быть только один единственный город. В сказаниях предков упоминался сей град. Не уж-то Джэшуал узрел, славное царство небесное — Акалон. Он попытался сделать шаг навстречу, но ноги его не слушались. В недоумении Джэшуал наблюдал за жрицей Акалона. Она скользила прочь.

***

Яркие солнечные лучи упали на дровосека. Поморгав, Джэшуал щурясь, посмотрел вперед. Он сидел в кресле, перед ним открыта дверь. Он думал, что перебрался в кровать, но видимо это был только сон. Дровосек встал с кресла и вышел из дома.

На небе ни облачка. Шэл и Джедини что-то делали в саду. Джэшуалу показалось, что они говорят с тыквой. Усмехнувшись, он про себя подумал, что с про-сони, чудятся всякие глупости. Лучший способ проснуться, это, конечно же, поколоть дрова. Хар пошел в сторону леса, где в пне торчал топор. Сжав ручку топора сильной хваткой, он поднял брови, так как в руках у него был не топор, а деревянная кружка с элем.

— Эхххейй! — крикнул пьяный моряк.

Джэшуал сидел на скамейке за столом в шумной таверне.

— Эхххейй! — согласился Джэшуал.

Через секунду, он начал себя спрашивать, собственно, а что он тут делает. Есть эль в кружке, зачем задавать лишние вопросы? Расплывшись в улыбке, он глотнул из кружки. Скорчив лицо, он с неприязнью посмотрел внутрь. Простоя вода явно пришлась не по вкусу.

— Что за чертовщина тут твориться! — недовольно вымолвил он.

Тут он был совершенно прав, ведь, он уже не в таверне, а верхом на лошади ехал, впрочем, вскоре он понял, что это не лошадь, а стул. Безумие длилось недолго, он наконец-то осознал, что все происходящее, лишь сон. Далее все расплылось, и он потерялся в бессознательности.

***

Утром Джэшуал проснулся в хорошем здравии. Застелив постель, он взял с собой хлопковое полотенце, глиняную баночку с зубным порошком, веточку дерева, конец которой разделен на волокна, и отправился к речке. Прохладный ветерок завывал, проходя сквозь ветки деревьев. Теплые лучи солнца обогревали кожу дровосека, когда он вышел из лесной тени к журчащей речке. Сбросив одежду, он окунулся в воду. Смывая пот и грязь, он немного подумывал о прошлых снах, но детали угасли, и он мало что мог припомнить.

Как только проснулся, воспоминания были яркими, но теперь их след простыл. Водичка в реке холодная, освежающая. Он хорошо взбодрился.

Подойдя к берегу, он открыл баночку. Двумя пальцами зачерпнул порошок и намазал зубы. Волокнами веточки он аккуратно их почистил.

Выйдя из речки, воздух пробирал до костей, но Джэшуал привык к такой прохладе, был ей только рад.

Дома он покушал, собрал походную сумку, накинул плащ и запряг лошадь в открытую повозку. Шэл и Джедини помогли загрузить дрова.

— Да сохранит тебя Марира в пути, — девушка протянула дровосеку листок.

— Я-то все думал, что же я забыл взять, — посетовал Джэшуал, глядя на листок. Он сидел на сидении для кучера.

— Навести старину Варджи, он всегда ждет тебя, чтобы поделиться последними новостями из жизни города, — сказал младший брат, поглаживая светло-каштановую шею лошади.

Сжав поводья в руках, Джэшуал цокнул языком, и конь двинулся вперед, топая по еле видной дорожке. К вечеру Гаер-Джэшуал-Хар прибудет в Гарендар.

Глава 2 — Струны лютни

Скрипучая повозка катилась по дорожке, ведомая сильным конем. По обе стороны, расстилались пшеничные поля. Золотистые колосья, пошатывались из стороны в сторону, словно дыша. Кучные облака плыли по небу, в некоторых можно разглядеть знакомые фигуры, хотя это зависит от воображения наблюдающего. Облачко, на которое обратил внимание дровосек, напоминало наковальню. Лошадь лениво передвигала копытами, пока он разглядывал небосвод.

Светило опустилось ближе к горизонту, поля сменились травянистой равниной.

Одинокий путник шел вдоль слегка заросшей сорняками дороги. Длинным посохом он опирался о землю, устало шествуя вперед. Услышав звук приближающейся повозки, обернулся.

Темно-каменная кожа, грубые черты лица выдавали в нем теразиуса — каменных людей. Эта раса не нуждалась в одежде, тем не менее, они ее носили, не столько, сколько как защиту от холода, а для того, чтобы одеяние отображало ремесло или должность. Таковы обычаи теразиусов, а пурпурного цвета ряса путника, говорила о том, что он алхимик.

— Приветствую, — ударил себя в грудь Гаер-Джэшуал-Хар.

Такое приветствие было типичным среди жителей империи Роданис. Сама же великая империя занимала большую часть континента, и несколько островов. В ее состав входили не только люди и теразиусы, но и гоблины равнин. Другая под-раса гоблинов — пещерные гоблины, слишком глупа и агрессивна. Они истреблялись солдатами империи при первом же появлении. Три тысячи лет назад, когда империя только формировалась, теразиусы часто воевали с гоблинами пещер. Но после вхождения в империю Роданис, совместными силами с угрозой было покончено. В последние годы, о них мало кто слышал, остатки ушли глубже под землю.

— И тебя приветствую, — вежливо ответил каменный человек.

— Куда путь держишь?

— Славный город Гарендар.

— Наш путь един. Буду рад разделить его.

— Благодарю, мои ноги подустали, я долго странствовал.

Теразиус обошел повозку и, взобравшись, сел рядом с дровосеком. Джэшуал дернул поводьями, заставляя лошадь двигаться дальше.

— Акаль-Адар-Нур, — указал на себя теразиус.

— Гаер-Джэшуал-Хар, — ответил тем же жестом человек.

Какое-то время они сидели молча, пока Джэшуал не разрушил безмолвие.

— Разреши узнать, часто ли путешествуешь?

— О да, постоянно, из города в город, из деревни в деревню.

— Должно быть, ты повидал мир. Я нигде толком не был, кроме местных земель.

— Мир я повидал, да, много мест осели в моей памяти.

— Вот живу изо дня в день, а ведь, вокруг всегда что-то происходит. В книжных сказаниях, постоянно что-то происходит, то войны, то иные происшествия.

— Хмм, — призадумался каменный человек. — Войн в последние годы не было. Император Патариаль здоров и мудро правит, хотя я и не согласен со всеми его решениями, да и соглашаться я не должен. Мои знания ограничены в делах управленческих.

— Я и вовсе далек от этого.

— Понимаю. Ты упомянул книги, а книги слабое отражение реальности, конечно если говорить о сказаниях. Если говорить о томах исторических, то да, много полезного можно вычитать. Много ли ты знаешь о Гарендаре? — поинтересовался Адар.

— Стыдно признаться, но совсем ничего. Хотя бывал там не редко, — ответил Джэшуал.

— Тогда немного просветлю тебя. Город Гарендар, был осажден союзом трех городов, сто лет назад. Катапульты поливали каменным дождем жителей и солдат города, армия предателей пыталась штурмовать стены. Все их усилия были безуспешны. Тогда полководцы решили просто держать город окруженным и ждать когда гарендаровцы ослабнут от голода и сдадутся.

Так как град находится на обрыве, то со стороны моря выстроился вражеский флот. Армии императора тогда забот хватало, они не могли послать на помощь. В те дни баллист на башнях еще не было. К счастью умыслу предателей трех городов грозил провал. Смышленые жители выращивали в катакомбах под городом, редкое растение, что росло в некоторых пещерах. Растение это съедобно и не портится. Вкус конечно ужасный, я сам пробовал как-то давно, — увлекся Адар. — Так они и продержались аж до зимы, а холода в тот год стояли еще те.

— У города богатая история, — согласился Джэшуал. — Но я читаю в основном вымышленные истории, легенды, — произнес он, с теплотой вспоминая проведенные часы у камина.

— Ах, понимаю, понимаю, — кивнул теразиус. — Я же больше увлекаюсь познанием настоящего и прошлого, изучением научных трудов.

— Скажи мне, странник, знаешь ли ты, что происходит за пределами Империи?

— Увы, но мои скитания ограничиваются границами дозволенными Императором. Да и что может происходить в невежественных краях? Стычки племен, дикие варвары и звери, кромсают друг друга. Из текстов я познал, что в пустыне на востоке выжить трудно, жар стоит очень сильный. На юге утонуть в болотах можно, эти земли лучше избегать. Ну а на севере и западе, океаны охраняют берега Империи.

Джэшуал начал воображать себя на месте незнакомца. Свободной птицей кочевать с места на место, всегда в пути. Такая перспектива завораживала. Новые знакомства, места, ощущения. Казалось, что уже поздно, но он ловил себя на мысли, что можно и не молодым начать путешествовать. Ему работу найти несложно, трудиться допоздна умеет, руки сильные. В нем проснулось яростное стремление повидать свет. Возвращение домой, с золотом и необходимыми товарами для быта, с этим он решил повременить. В разуме всплыли обрывки снов.

Джэшуал твердо решил, что завтра на рассвете, оправится в паломничество в святое место. Цель его не интересовала, он захотел пережить процесс пешего путешествия, прям как Акаль-Адар-Нур.

К вечеру путники прибыли к развилке дорог. Каменный человек покинул компанию Джэшуала. В то время как дровосек, свернул чуть в сторону от города, к лесопилке. Она находилась рядом с рекой, работала от водяного колеса. Такой механизм гораздо эффективней, чем тяжкий труд пильщиков. Звонкое золото нашло нового хозяина. Довольный сделкой Джэшуал оставил повозку и лошадь в ближайшей конюшне.

Длинный каменный мост предстал перед дровосеком. Через плечо Джэшуала перекинута кожаная сумка, а на ремне покоилась фляга. Под мостом пропасть уходила на сотни метров вниз, а где-то там, в самой низине протекала река. Отворенные деревянные ворота, приветствовали гостей.

Непреступные стены и башни окружали имперский город Гарендар. Наверху виднелись стражники с луками и мощные баллисты. Столь грозное оружие, заряжалось толстыми дротиками или каменными ядрами. Посмей, кто осадить такой город сейчас, потерпел бы пугающие потери, а выжившие вернулись бы домой калеками. На башнях красуются гравированные изображения героических рыцарей. Доблестные воины прошлого, навеки запечатлены в камне. Джэшуал прибыл вовремя, так как врата закрывались на ночь, и открывались лишь на рассвете. Стража хорошо охраняла жителей, следила за порядком на улицах. Воры и убийцы обходили не только Гарендар стороной, но и все крупные города. Изредка на улицах града появлялись дерзкие личности, жаждущие нажиться за счет других, но строгие законы Империи, быстро решали эту проблему. Смертная казнь за любое преступление. Немудрено, что пыл бандитов мгновенно погас. Находясь в здравом рассудке, ни один негодяй, не рискнет быть пойманным стражей. Блюстители порядка выполняли свой долг отменно.

К вечеру городская площадь опустела, а торговые лотки закрылись. Купцы, приезжие, местные граждане разошлись кто куда. Джэшуал обратил внимание на здание с вывеской «Медовый Шлем». Оттуда доносились разговоры, а в окнах горел свет. Местечко это он знал хорошо. Таверна, пригревала, при каждом визите.

***

Таверна полностью забита. Джэшуал кое-как нашел свободный стул, рядом с одним из продолговатых столов. Шум и гам, жители империи гулко беседовали друг с другом, пожевывая пищу и запивая алкоголем. Многие с нетерпением ждали вечера, чтобы собраться с друзьями, или в одиночестве, расслабиться, забыть о работе. У одного гоблина получилось забыть весь день напрочь. Он умудрился выпить достаточно. Пустым взглядом, он пялился в стол. Официанты быстро разносили блюда, выпивку, принимали новые заказы. На потолке висело несколько круглых люстр, с горящими свечами. Где-то рядом с камином сидел бард, настраивая лютню. Джэшуал поймал пару недовольных взглядов, пока протискивался к своему месту. Рухнув на стул, он нашел себя в окружении расфуфыренных купцов.

— Ха, да наши специи будут популярны! — восторженно сказал один торговец.

— Пфф, специи?! Вот что действительно популярно, так это украшения! — произнес другой. — Предлагал я тебе, мы бы уже загребали золото лопатами!

— Ну, люди еще проснутся, одумаются, поверь мне! Это только начало!

— Лишь бы не конец! Ох, зря, зря я тебя послушал, — сетовал купец, хватаясь за голову.

— Мы пошли по новому пути, вкус такой, людям еще в новинку.

Кто-то похлопал дровосека по плечу. Он повернулся и увидел невысокую девушку гоблина. Кожа зеленая, одета в светлое платье, а под мышкой держит поднос.

— Что будете заказывать уважаемый? — она впилась в него ярко-желтыми зрачками.

Для людей гоблины не очень привлекательны. У них длинные тонкие уши и большой нос. Гоблины равнин, вовсе не уродливы, в отличие от их подземных братьев.

— Приветствую, — Джэшуал приподнял бровь, обдумывая заказ. — Колбаски, темный эль и хлеб, — решил он.

Девушка кивнула и удалилась прочь.

— Вот так то! — возрадовался пухлый мужчина слева, играющий в настольную игру со своим оппонентом напротив.

— Как-то так, — соперник передвинул фишку.

— Что за колдовство?! — возмутился купец.

— Это навыки мой друг, а не колдовство! — рассмеялся собеседник.

Местные и приезжие сбивались в группы по социальному классу. Оно и понятно, с похожими людьми, легче найти общий язык. В углу таверны сидела группа моряком. Двое из них устроили борьбу на руках, другие делали ставки и яро подбадривали.

Вскоре Джэшуал получил свой заказ, а бард, настроив лютню, облокотил ее о стул и принялся хлопать в ладоши, призывая к тишине. Кто-то затих, кто-то продолжил беседы чуть тише, а кто-то и вовсе, не обратил внимания на хлопки.

В городе наступила ночь, в окнах видно лишь отражение таверны. В воздухе зазвучала милая музыка. Музыкант умело передвигал пальцами по струнам. То медленно, то ускоряя темп, мужчина рисовал мелодию. Бард разогревал толпу и себя, чтобы вскоре перейти к пению. Легкая и приятная на слух музыка разбегалась по залу, охватывая внимание постояльцев. Плавно проведя по нескольким струнам, музыкант завершил творение и начал новое со словами:

Век чудесный, век прекрасный, наступил, Мозаика вновь цела, Эпоха тьмы прошла, Вместе мы теперь, опять, Позабудем тьмы мы час, Едины вновь наши сердца, О как могли мы заблудиться, О как могли мы, пасть к ногам блудницы, Обещаниями лживыми, ум сковала, Царица Иалона, Но торжество, недолго длилось, Очнулись мы, от подлых чар, Лор Айзенхарт явился, Мечом двуручным поразил, Царица ведьма, Пала ниц, Лорд Айзенхарт явился, Очистил нас, от мрака лжи, Лорд Айзенхарт, Мечом судьбы, век новый нам принес, Век чудесный, век прекрасный, Лорд Айзенхарт, герой легенд, Герой сердец!

Переведя дыхание, бард чуть отдохнул и продолжил играть на лютне. После песни, многие вернулись к незаконченным беседам, а Джэшуал попивал эль, прислушиваясь к звучанию инструмента. Один купец ушел, его место занял каменный человек. Теразиусы тоже питались пищей, как и люди. Под толстым слоем каменной кожи, они были такими же смертными, как и все. Правда, они употребляли только салаты, от мяса отказывались. Во время походов бывали случаи, когда не было иной еды, кроме животной, но они все равно отказывались и обрекали себя на голод. Может показаться глупым, однако теразиусы верны своей вере. Они чтили все живое, и не убивали ради еды. Вот люди и гоблины, отличались от каменных людей, они обожали кушать мясо, неважно, сколько животных нужно истребить, главное утолить аппетит. Бард весело начал напевать новое произведение:

Я бездельник, я разбойник, Брать хочу, что пожелаю, Горе путнику, что встречу я, Я разбойник, я бездельник, Послабей, найду я жертву, Отберу я все, что захочу, Вон вижу я, идет один, Одинокий, беззащитный, На склоне я стою, камень вниз толкаю, Пусть путника размажет!
Рисковать я не хочу, Вдруг нож есть у него, вдруг ум есть у него, Я бездельник, я разбойник, Камень катиться по склону, Что за ужас, что за горе, Камень вдруг ломаться стал, Бьется о землю, каменистую, Разваливается напрочь, Камушек мелкий к ногам припал, Путник взгляд поднял, Увидел он меня и усмехнулся, Какой позор, какой позор, Ушел я прочь, Разбойник я, бездельник я, Запнулся я, и покатился, Словно камень, не разбился, Но не крепок телом я, Я бездельник, вниз скатился, Пока катился, шею я свернул!
Был разбойник, был бездельник!
Получил он по заслугам!

Таверна залилась хохотом, такие песенки люди любили. Бард же продолжил играть дальше, другую мелодию. Джэшуал хорошо передохнув, оплатил ночлег, и поднялся по лестнице на второй этаж, где найдя свою комнату, улегся в кровать. Он утонул в объятиях сна.

***

Королева величественно стояла напротив Джэшуала. Золотые доспехи, с темно черными узорами, переходящими в красное платье, украшали фигуру. В руках она держала окровавленный меч, демонстративно выставленный на показ.

— Моя королева, я подвел вас, — стоя на коленях, произнес человек, склонив голову.

— Итанур, — прошептала она.

Вздутые на лице вены, показывали, насколько напряжен солдат. Он стиснул зубы. Сердце сжималось от боли, он рвался уйти в прошлое, изменить положение дел, но не мог. Прошлое прокручивалось в голове, снова и снова. Воин искал спасения от бесчестья.

— Да, ты подвел меня. Ты подвел королевство. Ты подвел армию. Ты подвел себя.

Разгромленный солдат не пытался возразить. Возразить нечего. Все, что она сказала — правда. Вес всего мира, словно навис на плечах, вжимая его в каменный пол. Капелька крови скатилась с лезвия меча и упала на пол, разбиваясь на маленькие частички.

— Ты заслужил свое звание. Ты был избран. Ты был ответственен. Армия потеряна. Враг у ворот, — продолжала она.

Джэшуал не смог сдерживать натиск правды и поднял голову, смотря на ее величество.

— Моя королева, моему провалу нет оправдания, я был предан. Предатель… — не успел закончить он, как королева уронила меч, пошатнувшись.

Воин поддержал ее, не давая упасть.

— Итанур, — сказала она слабым голосом. — Почему, почему ты позволил этому случиться? Почему ты позволил надежде умереть?

— Я… — воин не находил слов. Слеза прокатилась по его щеке.

Ноги больше не держали королеву, она была в объятиях Итанура.

— Мы подвели королевство, — вымолвила она, прикасаясь рукой к его щеке.

— Нет, это моя вина, моя. Моя королева, я не прошу прошения. Мои страдания, будут моим наказанием до конца дней. Я буду жить, буду драться за свое выживание, буду помнить каждый день, каждый день. Буду помнить.

— Возьми меч, Итанур, возьми его. Моя кровь, — она с трудом произносила слова, жизненные силы покидали ее.

Воин видел, как она ранее вонзила в себя меч. Таков обычай уходящих на покой королей и королев Орданора. Брать свою жизнь, только так царствовавшие особы могли принять смерть, на своих условиях. Армия врага прорвалась через ворота и устроила во дворце резню. Итанур Стром уже слышал, как королевская стража дерется с захватчиком в коридорах замка. У королевы не было иного выхода, как умереть, она бы никогда не позволила взять себя в плен, или быть убитой простым бойцом.

— Моя дочь. Найди ее… Итанур… найди ее. Передай ей меч. Теперь она королева. Орданор не должен пасть. Итанур, ты должен.

Двери распахнулись, свет из коридора осветил тусклый тронный зал. Воин услышал приближающиеся шаги но, не внимая опасности, он не спеша опустил бездыханное тело королевы на ступени перед троном.

Три вражеских рыцаря бежали в сторону одинокого воина с готовыми к бою мечами.

— Проклятые твари! — гнев вулканом взорвался в Итануре.

Он стремительно поднял королевский клинок с пола. Вынимая топорик из-за пояса, Итанур присмотрел первую жертву, и с силой метнул оружие. Острие топорика пробило шлем рыцаря, сбивая с ног. Двое других бойца уже были рядом, делая выпады в его сторону. Парировав один удар, упустил второй. Лезвие противника полоснуло плечо Итанура.

Гнев придавал сил. Воин яростно наносил удары в обе стороны. Отбив атаку рыцаря, Итанур пнул его в грудь. Тот потерял равновесие и под тяжестью доспех рухнул. Увернувшись от острия другого меча, Итанур проткнул бок врага. Кровь хлынула сквозь рану. Противник потерял фокус и получил еще один колющий удар в грудь.

Падший на пол рыцарь поднялся на ноги, но, не успев взмахнуть мечом, получил смертельное ранение в горло.

Бросив прощальный взгляд в сторону королевы, Итанур спешно покинул тронный зал. «Времени в обрез, подонки захватили замок, нужно скорее убраться отсюда, пока еще есть шанс», — подумал воин.

Повергнутый стражник, с гримасой страдания на лице, сидел, оперившись о стену. Кровь расплылась меж каменных плит пола. Королевская стража до последнего вздоха, храбро билась с захватчиками, но битвы момент прошел. Только бездыханные тела служили напоминаем о случившемся. Багровые росписи танца смерти оставили след на картинах и стенах коридора.

Итанур стремительно продвигался к винтовой лестнице замка. Тяжелый стальной ботинок наступил на последнюю ступень, из тени показался темный паладин в рогатом шлеме. Итанур резко остановился, едва не упав.

Заметив взведенный ручной арбалет у одного из мертвых стражников, он нырнул в сторону. Паладин тяжелой поступью продвигался к воину. Свечи гасли там, где проходил темный рыцарь. Итанур навел оружие и спустил курок. Тетива вытолкнула болт, и тот помчался, прорезая воздух. Глухим ударом болт воткнулся в плечо врага. Даже не пошатнувшись, паладин махнул рукой, и магическая волна отшвырнула Итанура обратно в королевский зал.

Воин с грохотом рухнул на пол. Дыхание перехватило, он попытался схватить воздух ртом. Тяжелые шаги становились все ближе и ближе. Итанур перевалился на бок, посмотрев в сторону черного рыцаря. Боль в груди дала о себе знать, да еще и рука слегка кровоточила от пореза. Могучий противник слишком силен, внутренних сил на сражение больше нет. Итанур отвернулся от паладина, словно игнорируя его присутствие. Взор медленно перешел по полу на труп королевы. Она выглядела живой, лишь ее потухшие глаза, говорили о том, что она ушла в царство мертвых. Упавший воитель нахмурился. Желания жить, не было. Он хотел быть с ней, где-бы она не была. Он больше не мог себя обманывать обещаниями, пустыми мыслями о будущем, о чести. Ему было на все наплевать. «Темный паладин, спаси меня, освободи мою душу», — пронеслось в голове Итанура. Он сделал пару движений вперед подползая к королеве.

— Вновь я подвел вас моя королева, — тихо вырвалось из его уст.

Высокая тень упала на Итанура и ее величество. Двуручная булава поднялась над черным рогатым шлемом. Итанур сомкнул глаза, приминая печальную участь. Холод рябью пробежал по спине.

Глава 3 — Путь

Караван неспешно продвигался по проселочной дороге. Четыре повозки, запряженные лошадьми, сопровождались путниками. Среди них и хорошо вооруженные наемники охранявшие купцов и их товары, и простые граждане, шествующие в другой город. Три повозки загружены разнообразными товарами, а в четвертой ехала семья людей, переезжающая на новое место.

Караван направлялся в сторону портового города Ластар, что раскинулся вдоль моря Аласта. Путь пролегал как раз мимо Каел-Дору, куда и направлялся Гаер-Джэшуал-Хар. Он был в слегка подавленном настроении, после мрачного сна, но чистое небо и ласковые лучи солнца, постепенно делали день дровосека лучше. Джэшуал сильно не задумывался, чего он ждет от паломничества. Светлая память о необычном путешествии, пожалуй, этого будет более чем достаточно для его однообразной жизни.

— Торговец льстиво убеждал меня, что это яблоки Дрэарнов, выросшие в прекрасных садах, — сказал купец, откусывая яблоко. — Он не солгал. На вкус, они восхитительны, да и цвет иной — синий.

— Могу поспорить на все свои перстни, что никакие они не особые, не привезены из садов Дрэарнов, а самые обычные, что каждый хряк ест! И как вы могли повестись на такое!? Сады Дрэрнов, конечно, конечно. А цвет, мелкое колдовство!

— А откуда у вас такие сомнения?

— Ведь это очевидно, — усмехнулся поменьше ростом, шагающий рядом торговец. — Они на то и особые что про них все и говорят, а вкус я слышал, ну прям божественный! По вашему выражению лица я бы не сказал, что вы сильно-то вкусом наслаждаетесь.

— Хотите попробовать? У меня их тьма неведомая в павозке, — грубый палец указал за спину, на дряхло ковыляющую повозку.

— Попробовать, не за бесплатно, конечно же, да?

— Друг мой, я же пытаюсь заработать на вашем любопытстве. А вы все не поддаетесь.

— И говоря мне это в лицо, вы на что надеетесь?

— Ну, они сладкие, вот держите, сами попробуйте, — человек протянул откусанное яблоко собеседнику. — Если вам понравится, не сомневаюсь, вы сможете заработать много больше на рынке Ластара, чем потеряете, заплатив мне. Да и дело то не во вкусе. Люди увидят синие яблоки, и купят, просто из любопытства. Подумайте.

— Охх, что ты мне это суешь. Я и так чую по запаху, что на заднем дворе крестьянина их собрали!

— А вы очень чувствительны. Как же так, я не чувствую никакого запаха. Вы все-таки попробуйте.

— Вы прекратите мне это в лицо пихать во имя Светой Элранны! — возмутился торговец.

— Ну как знаете, — пожав плечами, он продолжил хрустеть яблоком.

— Знаю. Тоже мне, особые яблоки.

Чуть впереди, у второй повозки, человек с седой бородой, укутанный в черную мантию, что-то постоянно бурчал и трепетно записывал. Рядом, шагала одна из наемников — блондинка с разноцветными глазами.

— И что ты там все чиркаешь? — неожиданно бросила на ветер женщина, больше раздраженно, чем обращаясь к собеседнику и не имеющая ни малейшего интереса в ответе.

— Вам смертным это не понять, это дела мистические, — старец черкнул очередную запись с самодовольным лицом.

— Что-то уж очень похоже на карту. Не карта ли эта к древним сокровищам? — надменно спросила она.

— Ээээ!? Что, конечно нет, — запаниковал старичок. — Это, это просто мое увлечение рисовать местность.

— И оставлять на ней любопытные пометки, тоже твое увлечение? — ее длинный палец указал прямиком на значок сундука.

Она явно наслаждалась поведением старика.

— Ааа! — неожиданно завопил старик. — Не трожь, это мое, МОЕ! МОЕ! — старик придал ходу, удалившись от наемницы, и поравнялся с первой телегой. А наемница лишь улыбнулась и начала напивать песенку.

Джэшуал шел в одиночестве, крутя головой, разглядывал природу, невольно подслушивая разговоры.

— Так вот, когда я схватил ее за грудь, она прям, вся растаяла, и я сжал ее в своих объятиях, — похотливо выразился гоблин, одетый в изысканные дорогие одежды. — Ах! Какой момент. Ты себе и не представляешь!

— Да уж, — скрестив руки, подхватил его спутник — черноволосый, привлекательный молодой человек. — И, что дальше-то?

— О, дальше мой дорогой друг, дальше моя рука начала скользить, и я прикоснулся к ее… — не закончил путник, расплывшись в сластолюбивой улыбке, вспоминая.

— Прикоснулся к чему? — неожиданно показалось лицо девочки из-за зашторенной повозки.

— Эмм, — озадачился зеленокожий. — Эмм …. прикоснулся… к ее… а не рановато тебе такие повести подслушивать молодая леди?

— Нет! Я хочу знать! К чему?

Гоблин переглянулся с собеседником, ища поддержки, но тот лишь махнул рукой, словно говоря — «Ситуация полностью твоя, веселись».

— Прикоснулся к сакральному месту.

— Сакральному?

— Лакрия! Я же сказала тебе не разговаривать с чужеземцами! — раздался голос изнутри повозки.

— Да, но гоблин, хочет мне рассказать про сакральное место!

Неожиданно лицо заботливой мамы показалось из-за занавеса.

— И что вы тут всякие развратные повести моей прекрасной рассказываете!? Изыдите демоны! — заботливая мамаша втащила дочь внутрь, хорошенько задернув шторы.

— И молодая леди, исчезла, втянутая в бездну, злобной горгульей, — прокомментировал гоблин.

Лысый человек, в потрепанных доспехах поравнялся с Джэшуалом.

— Никчемное сборище.

Джэшуал молча посмотрел на недовольного.

— Ты только посмотри на них, — сказал матерого вида мужик. — Разодетые в изысканные шелка болтуны, а вот спроси хоть одного скупердяя, защищал ли он свою родину с мечом в руках? Очевидно, нет. Вот ты, здоровый, служил в армии императора?

— Нет, дровосек я, — скромно ответил Джэшуал.

— Дровосек говоришь? Из тебя бы вышел славный солдат. Но в отличие от этих, ты хоть пользу приносишь. А они что? Бесполезные товары продают, лишь бы заработать. Да ладно барахло, еще и цены ставят безумные. Терпеть не могу торгашей. Продал мне один амулет золотой, так я такой же потом увидел, а стоит в два раза дешевле.

— Каждый по-своему на жизнь зарабатывает.

— Да будь мы на войне, они же с женщинами в погребах прятаться будут!

— Будут, еще и продать им, что попытаются, — пошутил Джэшуал, и заметил странную фигуру на холме, с разорванным знаменем.

— Я вот служил, ранен был, кровь проливал, охранял границы, — проигнорировал шутку наемник. — А дома меня на лишнюю монету обмануть пытаются.

— Есть более честные торговцы, но не все. Сорняки не только на земле растут, — дровосек вглядывался в одинокую фигуру.

— Срубать надо такие сорняки.

— Мир сам срубит все, что нужно.

— Теперь вижу, много ты времени в лесу, провел, — неуважительно сказал человек, недовольный, что с ним, не соглашаются.

— Много. Живу там, — Джэшуал стал терять интерес к диалогу, поняв, что собеседник лишь ищет, с кем разделись злобу.

— Обидеть не хотел, — извинился наемник. — Накипело. Мне бы твое отношение к миру, да повидал я много нехорошего.

Джэшуал кивнул, все еще увлеченно наблюдая за кем-то на холме. Наемник обратил внимание, на то, что дровосек за чем-то следит, и проследил за его взглядом. Глаза лысого человека округлились. Видал он уже такое, однажды, когда служил в горных хребтах Рариарка.

— Пещерники! Пещерники! — заорал наемник, вынимая меч.

От неожиданного крика, Джэшуала передернуло, и он перебрасывал взор то на спутника, то на фигуру, не понимая, что происходит.

— Пещерники! К оружию!

Неизвестная фигура скрылась из виду. Путешественники испугано оглядывались по сторонам. Наемники приготовили мечи и булавы к бою. Девушка подбежала к кричавшему мужчине и ударила его в плечо.

— Орвин, какого демона разорался? — рявкнула она, высматривая врагов.

— Пещерники! Я видел их вождя со знаменем! — кричал мужчина так, что слюни летели в сторону девушки.

— Я никого не вижу. Где?

— На холме! Я видел его на холме! Алин, мы должны бросить все и спасать людей! Надо бежать!

Женщина, сжимая булаву в руке, слушала Орвина, отказываясь верить. Она знала, что вояка не лжет и не бредит, а это значит, что скоро будет битва, и преимущество не на их стороне. Если это пещерные гоблины, то они нападают стаями.

— Проклятье! Занять оборону! Плотнее к повозкам! — скомандовал он, услышав омерзительный вой.

Но было слишком поздно для выстраивания обороны или бегства. Орда пещерных гоблинов, закованных в грубые железные доспехи, ринулась на караван из-за холма. Бежав в припрыжку, они колотили кривыми мечами о землю. Толпа дикарей нахлынула на путников, как волна на берег.

Невысокий торговец, спотыкаясь, побежал прятаться в повозку, где находилась дрожащая от ужаса женщина с дочерью. Другой купец вытащил короткий кинжал из сапога и прильнул к телеге. Гоблин и его спутник скучились ближе к наемникам. Растерянный Джэшуал, что есть силы, сжал кулаки. Орвин вынул из-за пояса широкий нож и протянул дровосеку. Наемнику не нравилось, то, что он вынужден, чем-то делится с чужаком, но выхода нет. Схватив нож, Джэшуал поблагодарил его кивком, и был признателен судьбе. Теперь у него есть хоть какой-то шанс на защиту.

Мерзкие гоблины, ворвались в схватку с гражданами империи. Темная, коричневая кожа и будто срубленные носы. От мерзостных тварей воняло разложением. Завязался смертельный бой.

Дорога окрасилась первыми каплями черной крови. Орвин одним взмахом отрубил голову врага. Гоблины не признали дальнего родственника равнин и окружили его, яростно пытаясь заколоть. Черноволосый молодой человек, неуклюже размахивал мечом, не подпуская тварей. Два гоблина накинулись на Джэшуала, но он смог увернуться. Как только клинок одного из них осел в земле, Джэшуал сделал выпад, кольнув пещерника в глаз. Лезвие вошло в голову, сразив врага.

Орвин и Алин сражались спина к спине, без особого труда разрезая низких гоблинов. Извозчики повозок, вооружившись комьями, забрались повыше, тыкая любого неприятеля, оказавшегося в радиусе. Трое темнокожих наемников кружили рядом с крытой повозкой, защищая семью. Изнутри выпрыгнул плотный мужчина с вилами, до этого он спокойно спал, пока его не разбудили крики жены. Бородатый старец, бросив все, побежал подальше от каравана.

Алин приземлила булаву на грубый железный шлем гоблина, разломав вместе с черепом. Запрыгнув со спины, монстр сжал гнилые зубы на ее шее. Кровь потекла по плечу воительницы. Она гневно дернулась, сбрасывая пещерника. Орвин был занят, не в состоянии помочь напарнице. Три гоблина тыкали в его сторону мечами, надеясь найти слабое место в обороне.

Крестьянин вонзил вилы в грудь застонавшего дикаря, пробивая примитивный доспех.

Высокий вождь, разодетый в костяные побрякушки появился неподалеку и наблюдал. Наемники умело сражали врагов, усеяв трупами землю. Купец с кинжалом в руках спас одного из наемников, воткнув острие в спину пещерника.

Гоблин равнин, хотя прославиться, ринулся в атаку. Получив удар кривым мечом по руке, его энтузиазм быстро испарился. Воя от боли он залез под повозку, уповая на извозчика с копьем.

Ряды пещерных гоблинов редели. Джэшуал сумел поразить еще одну тварь, воткнув нож сквозь зубы гоблина, и растоптав упавшего врага сильным ударом ноги.

Меч Орвина размозжил очередную голову монстра. Изредка ему удавалось осмотреть поле боя. К его удивлению он не видел жертв среди путешественников.

Извозчик не успевал справляться с многочисленными врагами. Костлявая рука схватила мужчину за ногу, сбрасывая на землю. Собратья гоблина грозно нависли над упавшим человеком. Клинки обрушились на бедолагу, калеча. Кучер молил о помощи. Темнокожие наемники синхронно ринулись к нему, раскидывая и разрубая гоблинов.

Пользуясь возможностью, несколько тварей накинулись на оставшегося в одиночестве крестьянина, а другие пещерники полезли в повозку, где они, словно животные, чуяли страх.

Женщина прижала к себе, дочь Лакрию, защищая своим телом. Пухлый торговец ревел от ужаса, отползая в угол повозки. Кривая морда гоблина появилась внутри. Истекая слюнями, оно уже собралось ткнуть женщину мечом, как вдруг, существо вытянули наружу. Сильный крестьянин метнул тварь прочь и, разозлившись, начал тыкать вилами, не останавливаясь. Словно боясь, что гоблин вновь будет угрожать жизни его семьи, он наносил удары уже по трупу.

Путники бились с гоблинами на смерть, и смерть забрала дикарей в свое царство. Неравный бой закончился тотальным поражением подземных тварей. Пытаясь отдышаться, выжившие не верили своему счастью.

— Мерзкие упыри, — плюнула на мертвого гоблина Алин, убирая мокрые от пота волосы со лба.

Взгляд Орвина встретился с шаманом, вожаком дикарей, что все еще стоял, неподвижно. Наемники, а с ними и Джэшуал, приблизились к лидеру группы, Орвину.

Оперившись древком потрепанного баннера о землю, вожак наблюдал за путниками.

— Иди сюда, трус! — Орвин указал клинком на шамана.

Молодой человек помог раненому другу выбраться из-под повозки.

— Почему они его не убивают? — спросил гоблин равнин.

Спутник пожал плечами, вытирая кровь с клинка. Сердце колотилось, тело потрясывало от пережитого.

— Упырь! — вырвалось у девушки. Она пошла вперед, но лысый мужчина остановил ее.

— Он мой, — скорчив гримасу отвращения, Орвин пошел навстречу шаману.

Гаер-Джэшуал-Хар нахмурился, напряженно ожидая смерти последнего супостата. Орвин был в нескольких шагах от вождя, крепко сжимая обеими руками рукоять меча.

Взмах клинка. Фигура шамана задрожала, лезвие прошло через него, как через воздух. Иллюзия вождя рассеялась, оставив Орвина в негодовании.

Джэшуалу казалось, что он дремлет. Но это не сон, путники пережили атаку пещерных гоблинов. Почему твари посмели вылезти из недр земли, оставалось загадкой.

***

В ночной тишине, Джэшуал сидел перед костром, погрузившись в себя. Он вспоминал, что происходило два дня назад. Он видел картину боя, однако не мог понять, было ли это на самом деле, или это было его воображение. Он не мог найти различия между воспоминаниями снов, и воспоминаниями реальной жизни. Все прошедшее казалось одним и тем же.

Огонек костра сиял средь густого леса. Джэшуал отдыхал после долгого дня в пути. Ноги ныли. Уже как день он покинул караван, отправляясь в паломничество в полном одиночестве. Ничто не могло убедить его в том, что он будет в безопасности. Пещерные гоблины, хоть и не должны покидать недра земли, вышли наружу. Они могли быть где угодно. Раньше в лесу нужно было опасаться диких зверей, но теперь еще и подземных тварей.

Наемники обещали доложить стражам прибрежного города о произошедшем нападении. Гаер-Джэшуал-Хар, искренне надеялся, что с новой угрозой будет покончено. Он воображал, как солдаты империи, проверяя пещеры, вырезают монстров, навсегда удаляя их след из жизни граждан.

Все же Джэшуал озадачен. Раньше он не задумывался об этом:

«Что есть сон, а что реальность. Я живу там, я живу здесь. Засыпая, я перемещаюсь в другой мир, я другой человек. Я чувствую, я дышу, я познаю мир. Я испытываю боль и любовь, радость и гнев. Потом я просыпаюсь. Воспоминания смазываются. Утихают. Иная жизнь словно пергамент, сгорает, оставляя лишь пепел, слабые воспоминания. Иногда, хочется проснуться, а иногда хочется остаться, и я испытываю разочарование, возвращаясь в этот мир.

Как же так, уходя, я теряю себя, постепенно, будто спускаясь глубже в море. Я забываю все, чем жил, все, кем был, все, кем я хотел быть. Я становлюсь другим. И продолжаю жить, но уже другую жизнь.

Быть может, сейчас я сплю. А там, я живу. Где разница. Воспоминания, казалось бы, о реальной жизни, гаснут. Вспоминая сон или вспоминая вчерашний день — одно и то же. Что такое сон?».

Джэшуал тяжело вздохнул, понимая, что все вопросы, останутся без ответов. Огонь костра быстро поглощал сухие ветки. Дровосек подкинул еще пару деревяшек, и огонь разгорелся с новой силой.

Чистое, безоблачное небо демонстрировало восхитительные блески дальних звезд. Грусть покалывала сердце. Джэшуал улегся на накиданную кучу листьев и укутался в плащ. В руках он сжимал широкий нож, который выкупил у Орвина. Хотя наемник не хотел продавать его, он согласился, прикинув, что за такую сумму купит нож получше.

Веки опускались под неведомой тяжестью. Джэшуал отказывался засыпать. Слова спонтанно рождались в голове, образую интересные мысли. Казалось, еще чуть-чуть, и он сможет понять, что-то большее, сможет узнать тайну, что он на пороге открытия, что он сможет узреть. Он не смог переступить порог. Тело камнем осталось на земле, а душа вихрем умчалась в бездну.

Ярко сверкнув, звезда пронеслась по небосводу и, угасая, упала за горизонт.

Глава 4 — Сон длиною в жизнь

Множество пар кружили в танце. Огромный зал, ярко освещен. Стены и потолок украшены золотыми узорами. Большие люстры царственно нависали над людьми. Яркие, разноцветные, прекрасные наряды и платья придают особам грациозный вид. Леди и лорды, танцевали под спокойную, утонченную музыку. Пары мягко передвигали ступни по расписному полу, держась в центре зала, а по бокам стояли, те, кто решил просто смотреть, вести разговоры, не вовлекаясь в музыку движений. Знатные люди, дворяне и вельможи наслаждались собой в этот славный вечер. Музыка менялась, стили танцев следовали за ней. Когда одни пары сходили в сторону, другие занимали их место.

Король и королева сидели на тронах, за большим столом и, держа высоко головы, наблюдали за подданными. Королева не подвижна, с нежной улыбкой на лице. Король попивал вино, частенько поглядывая на молодых девушек. Многих он завлек к себе в покои, как паук жертв, но конечно, этого мало, он всегда жаждал новых, юных дам. Все, в том числе и королева, знали об этом, но молчали. На то он и король, чтобы делать все, что вздумается. Подданных волновало только личное благополучие, и многие пользовались слабостью короля, подсылая своих дочерей. Порой король Унтред очень щедр и раздаривал имущество и драгоценности направо и налево.

Выразительные зеленые глаза воина не сходили с королевы, пока он стоял, облокотившись о стену. Вынув из кармана кусочек ткани, он подвязал светлые волосы в хвост и храбро пошел вперед, обходя стороной центр зала.

— Ваше величество, — Итанур Стром встал на одно колено, протягивая руку.

Королева Альанора посмотрела на короля, ожидая разрешения. Король глянул на обоих, затем кивнул в знак согласия, и вернулся беседовать с советником, который постоянно что-то шептал ему на ухо.

Королева одета в элегантный белый наряд, слитый воедино с пышной длинной юбкой, а воин Итанур, разодет в вычурный бардовый костюм. Итанур мягко сжал ее хрупкую ладонь, уводя за собой в центр зала. Безупречная фигура Альаноры подчеркнута сильно затянутым корсетом. Держав ее левую руку, Итанур положил другую ей на талию. Вместе они синхронно влились в палитру танца. Изящно передвигаясь по залу, они наслаждались музыкой, и обществом друг друга.

— Я ждала вас, — кратко сказала она.

— Простите меня, моя королева. Я пришел, как только смог.

— Что же такое важное поглотило ваше внимание?

— Вынужден вам признаться, ваше величество.

— Я слушаю, очень внимательно, — ее губы сложились в мягкую улыбку.

— Этот костюм, не мой, — Итанур на секунду опустил глаза.

— Как жаль, я начала надеяться, что смогу видеть вас в нем чаще.

— Очень жаль, полагаю, мой друг будет не рад, — воин усмехнулся, не сводя с нее взгляд.

— Быть может, вы его выкупите.

— Хотел бы, да доспех солдата мне больше к лицу.

— Я так не считаю. Думаю, вы вполне можете сойти за аристократа.

— Сойти смогу, без сомнений, но я ведь не аристократ.

— Я лишь, желаю, видеть вас чаще при дворе.

— Я жажду видеть вас чаще, моя королева, но служба отлучаем меня от вас.

— Я могу приказать перевести вас выполнять свой долг при дворе.

— Я бы рад, моя уважаемая королева, но кровью и потом долг привык выполнять, а не чиркать по бумагам.

— Какой раз пытаюсь я приманить вас поближе, — с легким разочарованием произнесла королева.

— Какой раз мое сердце стремится принять, но разум, будь он проклят, заставляет меня поступать иначе.

Музыка сменила ритм, и вслед за ней последовали танцующие пары. Итанур и Альанора, стали ближе друг к другу, продолжая.

— Вы желаете мне страданий? Как мне знать, что вы вернетесь, после очередного боя?

— Моя королева, я проклинаю себя за это, — Итанур чувствовал ее дыхание, от этого его сердце колотилось быстрей.

— Быть может сегодня, вы останетесь допоздна.

— Сегодня я не покину вас, моя королева. Я обещаю.

— Я буду помнить о вашем обещании, Итанур.

Итанур заслуженный герой королевства Орданор. Он один из тех немногих солдат, которых слушали и приглашали ко двору. Само их присутствие вдохновляло людей. Итанур прошел много сражений, и из многих вернулся победителем. Конечно, ко двору его приглашали больше как побрякушку короля, чтобы правитель мог похвастаться, какие у него славные герои. Итанур не любил быть среди дворян, но у него была веская причина терпеть их присутствие. Его и королеву, объединяла общая тайна.

Позже королева вернулась на трон, а воин пошел угашаться разнообразной едой и распивать вино. Но увлекаться алкоголем он не собирался, лишь слегка хотел разбавить краски вечера.

Девушка подошла к Итануру, на вид очень молода.

— Вы ли тот, о ком поют песни? — скромно спросила она, сжимая платок в руках.

— Песни поют о многих, если есть песни обо мне, то я туда попал случайно, уверяю вас.

— Леди Эльдвина Ориатори, — она грациозно присела в реверансе.

— Итанур Стром, — поклонился воин в ответ.

Девушка радостно заулыбалась, поняв, что не ошиблась. Она пристально смотрела, чего-то ожидая.

— Ох, простите меня миледи, возможно, вы хотите потанцевать? — сообразил он, слегка приподняв бровь.

— С радостью, — согласилась она расцветая.

Взяв ее руку, Итанур последовал обратно в центр зала, где его взгляд на мгновение встретился с взглядом королевы. Альанора поспешила посмотреть в сторону, делая вид, что увлечена чем то иным.

Держась на небольшом расстоянии, Итанур и Эльдвина начали мягкий танец. Девушка двигалась элегантно, очевидно она провела много времени практикуясь. Улыбка не спадала с лица. Длинные золотые волосы Эльдвины роскошно уложены в несколько рядов, создавая небольшую башенку на голове.

Итанур чувствовал, как ее рука немного дрожит. Она стеснительно смотрела ему в глаза, периодически отводя их.

— Ваши движения, прелестны миледи.

— Благодарю вас милорд, — ее щеки слегка покраснели.

— Но я не лорд, миледи, лишь простой солдат.

— Простите сэр, я удивлена, что вам не присвоили титул.

— Король того желал, но я, как последний глупец, отказался.

— Как же так?

— Либо солдат, либо лорд, так я сказал. Пока солдат.

— Вы отказали королю? — удивилась она.

— Я посмел, увы.

— И король не разгневался?

— Его величество был недоволен, но и солдатом я ему еще сослужу.

— Война вам ближе, чем мир?

— Миледи, война и есть мир, одно без другого не бывает.

— Мне жаль слышать такое.

— Простите меня, миледи, я не хотел вас обидеть.

— Вовсе нет, вы говорите правду.

— Простите меня, за правду.

— Я не столь юна, и понимаю смысл ваших слов, принимая их, — она гордо подняла голову.

— Миледи, вы превосходны.

— Благодарю вас, сэр, мне приятно разделить танец с героем.

— Это честь для меня, быть в компании леди Эльдвины Ориатори, дочери герцога Дориана Ориатори.

— Вы знаете моего отца? — удивилась она.

— Да, миледи. Ваш отец, выдающийся человек.

После нескольких танцев, Итанур и Эльдвина удалились прочь. Молодая девушка все расспрашивала солдата о жизни, подвигах. Итанур не мог ей отказать, согласившись погулять по коридорам замка, рассказывая истории из собственной жизни, некоторые правдивы, некоторые приукрашены.

— Не может быть! — спонтанно возмутилась девушка, остановившись.

Тусклый свет свеч падал на их фигуры.

— Клянусь, миледи, так и было, — усмехнулся Итанур.

— Вы верно приукрашиваете, сэр, — она кокетливо толкнула его в плечо.

— Что вы, леди Эльдвина, — он приблизился ближе, заставляя ее прижаться к стене. — Я бы никогда, не посмел лгать, столь прекрасной леди.

Ее дыхание участилось, она хотела вырваться и убежать, но была зачарована храбрым солдатом. Итанур мягко прикоснулся к ее щеке. В глазах он видел смущение и страсть. Ее губы притягивали, словно чары. В волнении, Эльдвина начала хлопать ресницами чуть быстрее.

— Я вам, верю, — прошептала она.

Итанур победоносно улыбнулся, прижавшись к девушке. Он схватил хрупкую леди в свои объятия и их губы медленно соприкоснулись. Простой, трогательный поцелуй перерос в страстный. Эльдвина в восторге, отказывалась останавливаться. Она возгоралась все сильнее. Итанур хотел отстраниться от нее, чтобы немного отдышаться, но она вновь подтянулась к его губам. Ненасытная молодая девушка потеряла над собой контроль. Удовольствие полностью охватило ее. Итанур приятно удивлен.

Наконец, остановившись, она отпрянула от него. Взгляд горел. Она желала большего. Эльдвина схватила воина за руку и повела по коридору, словно плюшевую игрушку. Итанур понял, что потерял инициативу, оказавшись во власти молодой девушки. Идя по коридору, она периодически оборачивалась, смотря на Итанура, лишний раз, проверяя, что он все еще рядом.

Она вела его в свои покои. Всем знатным гостям, король выделял собственные временные покои. Воин немного волновался, что их кто-нибудь увидит вместе, держащихся за руки. Меньше всего, он хотел нелепых сплетен. Хотя, что-то поздно он стал об это задумываться. Эльдвине это безразлично, она хотела только одного, чтобы ее желания исполнились.

Ворвавшись в комнату, девушка ловко заперла дверь и накинулась на Итанура, расцеловывая. Воин держал руки на ее талии. Припудренная прическа Эльдвины начала слегка разваливаться. Локоны золотых волос спадали на лицо.

Итанур перешел из обороны в нападение. Он решил сменить поле боя, поцеловав в шею. Естественно его разум напрочь закрыт для мыслей о жене или о королеве. Совесть не мучала, быть может, ее и вовсе не было. Действительно, кто сказал, что можно любить только одну. Итанур мог любить одинаково всех леди королевства, вот только, если бы они разделяли его точку зрения, было бы проще.

Итанур сбросил с себя жакет, он чувствовал, что тот сковывает движения, да и жарко становилось. Эльдвина оттолкнула воина прочь, и, повернувшись к нему спиной, отошла ближе к большой кровати. Итанур преследовал ее, нападая со спины. Целуя Эльдвину в шею, он обводит ее руками, обнимая грудь, и аккуратно растягивая пуговицы на платье. Покончив с внешним убранством, он снял его с девушки, затем развязал несколько веревочек на поясе, освобождая пышное платье. Бой еще не окончен, перед воином его последний враг. Итанур расшнуровывал плотный корсет Эльдвины. Скидывая корсет, она повернулась к воину, и разорвала его рубашку. Пуговки отлетели на пол.

Девушка осталась в легком белом одеянии, а воин в штанах. Пара быстро избавилась от обуви, и они упали на кровать, продолжая танец страсти. Сладкая жажда поглотила их. Лаская ее тело, Итанур вошел в нее, словно меч в ножны. Девушка издавала пение любви. Деревянная кровать поскрипывала от движений.

Понятие времени, испарилось. Воссоединение мужчины и женщины, длилось столь долго, сколько они могли себе позволить.

Приятное напряжение достигло пика, освободив Эльдвину и Итанура от оков. Мягкое удовольствие окутало пару. Девушка прижалась к воину, который лежал на спине, с весьма довольным выражением лица. Она ногтем выводила круги по его мускулистой груди.

Темная ночь пала на королевский дворец. Итанур решил, немного задержаться и отдохнуть, перед тем как отправиться к королеве. Мало того, что он получил сундук блаженства, так он уже предвкушал следующую ожидающую его награду.

Тело Эльдвины великолепно. Воин вновь и вновь разглядывал ее, не в состоянии насытиться. Золотистые волосы девушки раскинулись на белой подушке. Сердце воина разрывалось, он жаждал остаться, но и уйти.

— Миледи это было прекрасно.

— Это было великолепно, — согласилась она, мило хихикая.

Она чмокнула его в губы, и положила голову на грудь воина, прикрыв глаза. Камин освещал комнату мягкими тонами. Слуги хорошо позаботились, подкинув дров, на случай возвращения госпожи.

В этот момент, Итанур чувствовал себя удовлетворенным и свободным от всего мира. Мысль о жене Фауни, которую он сильно любил, закралась в разум. Картина их последней ссоры разыгралась перед ним. С сожалением он сглотнул. Ему сейчас слишком хорошо, чтобы портить вечер воспоминаниями. Он отбросил думы на потом. Опять на потом.

Позднее Итанур тихо выкрался из комнаты спящей Эльдвины. Рубаху уже не застегнуть, воин шел по коридору в потрепанном виде. А застегнуть жакет он вовсе позабыл.

— Вот и наш герой войны! — громко произнес подвыпивший король, идя навстречу солдату.

Рядом с ним, чуть поодаль шли два охранника.

— Ваше величество, — Итанур склонил голову.

— Что же с тобой стряслось то? — король осмотрел неряшливого воина.

— Прошу прошения за мой вид, я… — начал оправдываться Итанур.

Король махнул рукой и начал грубо застегивать пуговицы на жакете воина, словно отец помогал сыну одеться.

— Итанур, есть важный разговор, — хлопнул он воина по плечу. — Пошли, нас уже ждут.

— Да, мой король, — подчинился солдат и последовал за ним.

Как неловко, быть пойманным мужем королевы, к которой он и направлялся. Воин немного беспокоился, не понимая, куда они идут, и кто их ждет. Ходил по замку очень неприятный слух, что некоторые неугодные правителю личности исчезали с коридоров замка, в темницу, навсегда. Итанур знал, что его столь печальная участь не ждет, но что, если король узнал о его романе с королевой Альанорой? Поведение монарха в таком случае, просто непредсказуемо.

Двери в зал распахнулись. В комнате за прямоугольным столом сидело десять человек. Среди них герцог Дориан, и другие знатные лорды. Все они встали, встречая короля Унтреда. Жестом правитель указал Итануру на пустой стул.

— Вот все и в сборе, — осмотрел собравшихся гостей король.

Как только он уселся, остальные последовали за ним. Стол накрыт изобилующими блюдами и винами.

— Ваше величество, — начал молодой граф Парий. — Засланные нами люди, успешно разжигают гражданскую войну в королевстве Эдар. Я не вижу смысла, в нашей, — помедлил он. — Новой авантюре.

— Не видите смысла, значит? — Повторил его слова Унтред. — Ваша поддержка, лорд Парий, важна для нас. Я собрал вас всех сегодня, чтобы вы разделили со мной наш замысел, и помогли успешно его исполнить, — он обратился к собравшимся в зале. — В награду, вы получите новые земли. Лорд Квайрон, прошу вас, объясните план в деталях.

— Весьма опасное дело мы затеяли господа, — седовласый человек встал со стула, покручивая длинные усы, и оперся рукой себе в бок. — Будет вложено много золота на подготовку, на подкупы, на снаряжение. В гражданскую войну, в повстанцев денег вложено уже достаточно, но нам нужно больше. Не разочаровывайтесь, господа. Победа будет, и все мы божественно обогатимся. Под руководством нашего героя и опытного солдата, — он указал на Итанура. — Мы будем тренировать убийц, которые избавят Эдар, от их короля. В тоже время мы будет продвигать своего человека, с лидерскими способностями, чтобы он подталкивал толпу к одному единственному выбору, — Квайрон обвел руками собравшихся господ. — Люди устремят взор к доброму соседу, королевству Орданор. К нашему любимому королю Унтреду. А дальше, мы просто придем в разрозненное войной государство и наведем порядок. Тут к счастью повстанцам уже платить не придется, и они разбегутся по домам. Занавес падает, толпа ликует, мы купаемся в отхваченном золоте и землях, — лорд поклонился.

Господа похлопали в ладоши, впечатленные идеальным планом.

— Весьма интригующе, — промолвил герцог Дориан.

Итанур искривился в лице от услышанного. Мало того, что его никто не спрашивал, будет ли он в этом участвовать, так еще и сама идея столь подлого плана, отвращала.

— Что вы скажете теперь лорд Парий? — спросил король.

— Как вижу, добавилась пару любопытных деталей, — молодой граф сделал глоток вина. — Продвижение своего человека и склонение толпы в нашу сторону, много привлекательней чем просто вторгаться как захватчик в разрозненное королевство. Для Эдара, и для остальных королевств, мы будем выглядеть как спасители.

Лорды закивали, соглашаясь.

— Сэр Итанур, — обратился к воину король с легкой улыбкой. — Вы можете идти.

— Да ваше величество, — солдат кивнул и покинул стол.

Уходя из зала, он слышал, как господа продолжили разговор об Эдаре. Видимо дальнейшее не для его ушей. Двери захлопнулись, воин слышал лишь приглушенные голоса и хохот.

Он знал, что король сегодня ночью напьется, и пойдет совращать очередную юную дочь, какого-нибудь лорда. В этом Итанур и Унтред похожи. Воин расстегнул жакет, дыхание сдавливало от времени проведенного среди гадких лордов и их пакостливых планов. Итанур отправился в покои королевы Альаноры.

Три стука в дверь. Дверь слегка приоткрылась. Альанора с улыбкой встретила ночного гостя, пригласив войти. Королева облачена в легкое, полу прозрачное платье, на шее красовалась изысканная тесьма. Длинные русые волосы спадали ниже плеч. Итанур осмотрел красивое тело Альаноры. Слишком долго он смотрел на ее фигуру, а не в глаза.

— Сэр Итанур, — она заставила его выйти из окоченения.

— Моя королева, — поклонился воин. — Моей радости нет предела. Наконец то мы вместе.

— Если мои глаза мне не изменяли, вы наслаждались компанией юной леди, — она подняла голову, смотря на него свысока.

— Что вы, моя королева. Это были всего лишь формальности. Я не мог отказать ей в танце.

Альанора чуть наклонила голову в бок, вглядываясь в глаза Итанура, ища правду. Она не столь молода как Эльдвина, но это делает ее лишь привлекательней.

— Сэр Итанур, вы не обязаны оправдываться. У вас нет обязательств передо мной.

— Вы правы, ваше превосходство, — воин подошел ближе.

— Я права. Вы свободны быть с кем пожелаете.

— Моя милая королева, — Итанур ласково провел рукой по ее щеке, затем шее.

— Мой милый рыцарь, — стала таять Альанора.

— Я не обязан, но я не могу иначе, мое сердце пылает к вам любовью, — он мягко притянул королеву к себе, поцеловав ее нежные губы. — Где бы я ни был, с кем бы ни был, я все время думаю о вас, и мне, мне становиться тепло, словно вся моя жизнь, заключена в вас. Милая Альанора, я слаб, у меня свои недостатки. Я не бог, но моя пылающая любовь к вам, искренняя. Я вас люблю, люблю.

Воин и королева слились в изнеженном поцелуе. Они в полной безопасности и уединении. Король давно перестал посещать жену. Как только ему наскучило проводить с ней ночи, он начал искать Альаноре замену. Для Унтреда это политический брак, он не собирался хранить ей верность.

Альанора стянула с воина жакет, обнаружив его распахнутую рубаху. Она запустила руки под нее, обнимая Итанура. Воин выше королевы, он ласково погладил ее по голове, прижав к груди. Они не спешили заняться любовными утехами. Находиться рядом друг с другом в тишине и покое, без лишних глаз, было блаженством. Альанора слышала, как бьется сердце героя. Эта музыка доставляла ей радость. Сейчас ей не нужно сдерживать эмоции, она могла быть собой.

***

Минуло три часа. Влюбленные проснулись, услышав панический женский крик из коридора. Итанур тут же вскочил с кровати. Переглянувшись с озадаченной королевой, он надел штаны и рванул в коридор. Крики не прекращались. Доносились они из другого крыла замка. Воин побежал спотыкаясь. Он еще не пришел в себя после сна. Крики превратившиеся в смесь плача и рева, доносились из спальни короля Унтреда. Дверь распахнута. Итанур вбежал внутрь и замер как вкопанный. Глаза расширились от ужаса.

Голая девушка, вся в крови стояла рядом с кроватью и сквозь слезы, вопила. В кровати лежал труп короля с перерезанным горлом. Под ногами воина лежали два мертвых охранника. Совсем недавно, кто-то убил короля.

Итанур вытащил меч из мертвой хватки охранника, побежав прочь по коридору. Убийца пытается скрыться из замка, он должен сделать все, что в его силах, чтобы остановить его. Он побежал вниз по лестнице, где услышал звон стали. Полуголый, в одних штанах и с мечом, воин мчался по замку в поисках убийцы.

Еще один охранник замка, смертельно раненый в торс истекал кровью на красном длинном ковре в коридоре.

— Там! — едва произнес умирающий, захлебываясь собственной кровью.

Итанур побежал, куда указал стражник. Дыхание сбивалось от быстрого бега и волнения. В голове панический поток мыслей. Король мертв. Тяжело в это поверить, ведь он видел его во здравии, еще вечером. Под ногами рушился весь мир.

Снова звуки боя. Звон стали. Итанур поспешил на этаж ниже, в зал, который вел к выходу из дворца короля. Четыре стражника дрались с человеком, одетым в черную одежду, а лицо скрывал капюшон. Убийца ловко парировал атаки тонкой саблей. На кулаках острые шипы. Отбив очередной удар, убийца врезал стражнику в лицо кулаком, свалив наземь. Итанур поспешил присоединиться к бою, спустившись по ступеням. Услышав шаги, черная фигура отпрыгнула назад, готовясь отразить удары нового врага. Не успел Итанур вступить в схватку, как послышались новые шаги. Из двора и из других частей дворца, прибежали стражники.

Убийца обречен. Он резко сдернул с себя маску, скидывая капюшон, и схватил бутыль с пояса. Зубами выдернул пробку. Мгновенно выпил содержимое. Никто его не атаковал, не понимая, что он делает. Итанур знал, но он не мог помешать убийце, да если бы попытался, результат был бы тот же.

Лунный свет падал в темный зал дворца. Черная как сама ночь, фигура убийцы, рухнула на холодный каменный пол. Со звоном сабля упала вниз. Убийца дергался, изо рта шла пена с кровью.

Стражник осторожно подошел ближе, к неподвижному телу. Прикоснувшись к шее, он доложил:

— Мертв.

Итанур разочарованно выдохнул, вовсе не печалясь о смерти убийцы, но понимая, что теперь ждет королевство, что теперь ждет королеву. Альанора будет править. А враги, спланировавшие смерть короля, опередили темный план лордов Орданора. Итанур догадывался, кто мог подослать убийцу. Он не мог винить их за это. В этой шахматной партии, враг свалил короля раньше оппонента. Королевство Эдар, жаждало мести за развязанную людьми Унтреда гражданскую войну.

Итанур подошел ближе, осматривая труп. Пустой взгляд убийцы смотрел в потолок. Стражники перешептывались друг с другом.

— Король убит, — произнес один.

— Святые небеса, — начал молиться другой.

— Что теперь будет? — спросил третий.

Королева в плотном красном одеянии, охраняемая четырьмя солдатами, спустилась по лестнице. С каменным лицом Альанора посмотрела на собравшихся, потом на мертвое тело убийцы. На долю секунду ее взгляд пал на Итанура.

— Удвойте охрану. Советника немедленно ко мне, — приказала она.

Один охранник попытался оттащить труп из зала.

— Нет, — бросила Альанора. — Оставьте его.

Она хотела, что бы все видели труп убийцы. Если лордам будет недостаточно смерти короля для понимания плачевной ситуации, пусть они видят, и панически осознают, что за каждым может явиться тень смерти. Война на пороге. Она хотела, чтобы труп имел сокрушающий эффект на мысли лордов.

— Сэр Итанур, — не смотря на него, промолвила королева. — Соберите всех лордов в зале для переговоров.

Альанора резко развернулась и пошла вверх по ступенькам. Длинное платье извивалось, не поспевая за шагами.

Стражники рассредоточились. Итанур остался один, рядом с бездыханным телом.

Глава 5 — Нож в спину

Напуганные лорды перестали финансировать авантюру мертвого короля. Гражданская война в Эдаре закончилась. Наемники разбежались. Разгневанный король Эдара Калус, развязал полномасштабную войну против Орданора. Кровавые битвы шли на землях королевы. Вести о тысячах погибших, шли с полей сражений не переставая. Огромная ответственность пала на плечи измученной королевы Альаноры. Она полностью посвятила себя управленческим делам.

Итанур воевал как проклятый. В конце концов, накопившаяся усталость вместе с последним ранением свалили его с ног. Сильно заболев, он покинул фронт, отправившись выздоравливать в одно из поместий герцога Дориана, куда его пригласила леди Эльдвина.

Прошли недели, Итанур почти пришел в боевой вид. Летнее солнце, безмятежные зеленые поля, помогли воину забыть о войне и крови. Он будто оказался в другом мире. В мире, где чувствовал себя в безопасности и покое.

Королева даровала Итануру титул барона и землю. Теперь он не просто герой, а к тому же довольно богатый. К сожалению Альаноры, Итанур все равно пошел в первых рядах, воевать. После того как он заболел, Итанур хотел отправиться выздоравливать во дворец к королеве, но понял, что будет только мешать. Альаноре и так есть о чем волноваться.

Так как он и Эльдвина стали встречаться чаще, благодаря все время занятой Альаноре, Итанур решил остаться у нее. Он ненавидел быть в одиночестве, а прибывать в обществе Эльдвины было удовольствием. К тому же поместье находилось довольно далеко от земель, где шли бои.

Слуги леди, и сама Эльдвина хорошо заботились об Итануре, пока он не встал на ноги. А после, он и Эльдвина стали заботиться друг о друге, скрашивая темные ночи.

Стоял солнечный день. На небе ни облачка. Эльдвина сидела на траве, облокотившись спиной о дерево. У ее ног лежал Итанур. Его голова покоилась на коленях Эльдвины. Девушка ласково играла с распущенными волосами воина. Можно подумать, что Итанур спит, или мечтает, однако его разум занят решением серьезных проблем. Он сдвинул брови. Это движение не ускользнуло от внимания Эльдвины.

— Сэр Итанур, мы же договорились, что вы не будете думать о войне, — мягко сказала девушка.

— Я не смог, мысли атакуют меня, я не могу скрыться от них, — он открыл глаза, посмотрев на нее.

— Очень жаль, хотела бы я, чтобы вы думали так обо мне.

— Леди Эльдвина, — начал воин, слегка поднявшись. — Я не только думаю о вас, вы вдохновили меня найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, — Итанур приблизился к ней, поцеловав.

— Я рада. И что же вы придумали в этот раз, милорд? — игриво спросила она.

— В этот раз, — вздохнул он, возвращаясь к ней на колени. — В этот раз, я, возможно знаю, как опустошить казну, и спасти королевство.

— Многие мечтают опустошить казну, — улыбнулась Эльдвина. — Но как при этом спасти наше королевство?

— Одно дело пытаться нанять продажных наемников. Другое, создать место, где воры и преступники получили бы второй шанс. Место, где к тому же они имели шанс подзаработать. Сломанные жизнью люди, но сильные телом, способные драться. Они все могли бы быть чем то единым.

Эльдвина внимательно слушала его, и хотя она далека от воинских интересов, она, как и все волновалась за судьбу королевства Орданор.

— Можно основать орден, к которому любой имеет право присоединиться, отовсюду. В лучшем случае, к нам будут стекаться со всего мира, в надежде найти, а потом и драться за новый дом, да еще и получать за это золото. Конечно, в ордене будут строгие правила, но думаю, те, кто придут смиряться с этим. Вряд ли они будут проделывать такой путь, чтобы получить пинок из ордена обратно на улицу, — увлекся идеей Итанур. — Со старой жизнью будет покончено, безусловно. Каждый будет заключать пакт на десять или двадцать лет, этого я еще не решил пока.

— А принимать будут только мужчин? — поинтересовалась Эльдвина.

— Нет, конечно нет. Сильные телом девушки обязательно будут приняты. Все кто может постоять за себя.

— Сильные телом, говорите. Я вполне сильна, вы не находите?

Итанур поднялся с ее колен, приблизившись к Эльдвине.

— Вы сильны, вы прекрасны, в этом сомнений нет, миледи, — воин поцеловал ее в шею.

Он не спеша повел рукой вдоль ее ноги, выше к бедру. Она, мило хихикая, отвернула голову, давая воину возможность оставить больше следов от поцелуев на шее.

— Но ваше место, в высшем обществе. Вы вдохновляете всех своим присутствием, леди Эльдвина.

— Мне кажется, из меня бы вышла хорошая воительница, — пошутила она.

— Солдаты не смогли бы драться, ваше превосходство. Они были бы поражены, вашей красотой.

— Вы мне льстите, лорд Стром.

— Никогда, — он ласково приложил руку к ее подбородку и повернул лицо к себе.

Смотря в ее голубые глаза, он был зачарован. Их губы вновь воссоединились в поцелуе.

Итанур взял ее за руки, и вмести они встали с травы. От легкого ветра с дерева сыпались зеленые листья, а платье Эльдвины трепетало.

— Благодаря вам, только благодаря вам, — начал воин. — Я смог окрепнуть, собраться с силами. Как бы я хотел остаться здесь. Но я не могу. Я должен воевать.

Маленькая слезинка прокатилась по щеке девушки, ее счастью внезапно настал конец.

— Я должен, — продолжил Итанур. — Должен защитить королевство, пока есть, что защищать. Таков мой путь.

Эльдвина прильнула к воину, и он обнял ее, закрывая глаза. С болью он понимал, что она чувствует. Сам солдат устал от войны, и не хотел уезжать.

— Когда все закончиться я вернусь, мы снова сможем быть вместе, леди Эльдвина, — этими словами он уже не понимал, говорит ли правду или врет. В голове все перемешалось, за это он гневался на себя. Он хотел бы вернуться к Эльдвине, но его сердце разрывалось, между ней и королевой. К тому же, он все еще имел чувства к своей жене Фауни, хоть они и не виделись много лет.

— Я буду вас ждать, мой лорд. Я буду вас ждать, — по ее лицу текли слезы.

Итанур открыл глаза и прижал ее крепче, боясь потерять. Воина печалило, что его уход причиняет ей душевную боль.

Он сдвинул брови, осознавая еще одну печальную деталь — с войны можно и вовсе не вернуться.

— Леди Эльдвина, — начал он, понимая, что его слова в дальнейшем могут причинить еще больше боли, но не мог остановиться. — Я люблю вас.

Девушка ошеломленно посмотрела на него.

— Я люблю вас, лорд Стром, — ответила взаимностью Эльдвина.

Воин не лгал, он действительно любил ее. В тоже время он осознавал, что мир устроен иначе. Был ли он просто эгоистом, желающим женского внимания, или действительно способен искренне любить нескольких женщин, Итанур не знал. Его слова и действия спонтанны. И хотя в прошлом, так он причинил девушкам немало страданий, воин не мог остановиться. Возможно, только меч его остановит.

Оседлав лошадей, Итанур и Эльдвина вернулись в поместье, где и провели остаток дня.

***

На длинном столе горели свечи. У стола сидела Эльдвина в вечернем платье, а напротив Итанур. Стол создавал между ними большое расстояние. Они ужинали, местами поглядывая друг на друга. Периодически слуги подливали в бокалы вино и уносили опустевшие тарелки. Мягкий свет от свечей и камина создавал, спокойную, романтическую обстановку. Слуга забрал тарелку со стола и Итанур откинулся назад, попивая красное вино. Эльдвина сделала небольшой глоток вина. Оставив полупустой стакан на столе, она покинула его, усевшись на мягкий диван, рядом с камином. Итанур последовал ее примеру. Эльдвина одета в молочно-белое платье, с короткими рукавами, и украшенное кружевами. На ее шеи повязана тканевая тесьма, она хорошо сочеталась с платьем. Итанур носил легкую белую рубаху и коричневый жилет, и такого же цвета плотные брюки. Они сидели по сторонам дивана, взаимно любуясь. Девушка хлопнула в ладоши, зовя слугу. Тот тут же подбежал, и она что-то шепнула на ухо.

Через минуту, появилась молодая служанка, держа в руках скрипку. Леди Эльдвина кивнула, и служанка начала играть изысканную музыку. Молодая девушка умело водила смычком по струнам, извлекая мелодию. Итанур внимательно слушал, оценивая приятное произведение.

Чуть выждав, Эльдвина начала петь милым голосом:

О лорд, дорогой мой лорд, Будьте светом моим в ночи, Будьте теплом моим в холода, Будьте рядом со мной, вы всегда, Тот день, когда встретились мы, Осел в сердце моем навсегда, Тот день, когда взгляд ваш пал на меня, Осел в сердце моем навсегда, Прикосновение ваших рук, Свет ваших глаз, Улыбка, на вашем лице, О лорд, дорогой мой лорд, Без вас, мне одиноко, Без вас, пусто в душе моей, О лорд, дорогой мой лорд, Будьте светом моим в ночи, Будьте теплом моим в холода, Будьте рядом со мной, вы всегда, О лорд, дорогой мой лорд, Не забывайте обо мне, О лорд, дорогой мой лорд, Возвращайтесь вы ко мне, Душа моя покоя знать не будет, Что день, что ночь, Я ждать вас буду, О лорд, дорогой мой лорд, О лорд, дорогой мой лорд, Не мучайте меня, ожиданием тяжелым, Прошу я вас, мой лорд

Возвращайтесь вы ко мне.

Она остановилась, смотря в глаза Итануру, а музыка все продолжалась. Воин пододвинулся ближе к Эльдвине и взял за руки. Он поднял их выше, ближе к себе и поцеловал. Закончив играть мелодию, служанка ушла, оставив влюбленных наедине. Итанур хотел что-то сказать, но остановился, услышав приближающийся снаружи топот лошадей.

— Незваные гости? — приподнял он слегка бровь, поворачиваясь к окну.

— Возможно, мой отец решил нас навестить, — невинно ответила она.

Итанур подошел к окну и посмотрел наружу, разглядывая незнакомцев сквозь ночной мрак. Он увидел герцога Дориана, в сопровождении четырех рыцарей, в легких черных металлических доспехах. Один из них без шлема. Воин протянул руку Эльдвине, и они вмести пошли встречать гостей.

Слуги уже впустили прибывших внутрь поместья. Старый герцог Дориан крайне грустного вида. Один из незнакомцев, оказался темным эльфом. Парень с женоподобным лицом и длинными серыми волосами. Его пурпурные глаза пристально смотрели на Итанура.

— Папочка! — радостно крикнула Эльдвина.

Темные рыцари тут же выхватили мечи из ножен. Девушка, испугавшись, прильнула к Итануру. Дориан замахал руками.

— Постойте! Не нужно лишней агрессии, — попытался успокоить их старый герцог.

Итанур сообразил, что происходит, и разочарованно нахмурился. Рыцари не вернули мечи в ножны, выжидая.

— Папочка, что это значит? — спросила молодая леди в недоумении.

— Прости меня, дочь моя, но так будет лучше для всех нас.

— Лорд Стром, не сопротивляйтесь, — мягким тоном произнес темный эльф.

— Но папочка! Нет! — запротестовала Эльдвина, прикрывая Итанура собой. — Нет, прошу вас, нет!

С тяжелым вздохом воин посмотрел на рыцарей, на Дориана, а затем и на возлюбленную. Он не стал пытаться сопротивляться, нехотя навредить возлюбленной, подставляя опасности.

— Моя леди, — начал он, обходя ее. — Все будет хорошо, я вернусь к вам.

Он улыбнулся и поцеловал ее. Девушка не в состоянии сдерживать слезы.

— Поймите, лорд Стром, мы проигрываем эту войну. У меня нет выбора. Я должен заботиться о семье, — жалостно произнес Дориан, подходя к дочери.

Итанур лишь бросил на него унизительный взгляд и протянул руки темному эльфу. Тот кивнул, и один из рыцарей связал руки.

— Нет! лорд Стром! Оставьте его! — Эльдвина хотела их остановить, но отец крепко обнял ее, не отпуская.

— Я люблю вас, миледи, — это были последние слова Итанура, после чего его вывели из поместья.

Черные рыцари посадили его на лошадь и привязали канатом, через седло, к другой. Итанур садясь, проверял, как крепко связанны руки. К сожалению, выпутаться без чего-либо острого не удастся.

— Герой Орданора. Ваша казнь будет триумфом нашей победы. Конечно, после того как мы разгромим остатки ваших войск. Вашу смерть будут наблюдать граждане Эдара. Вы ответите за все, — надменно усмехнулся темный эльф, взобравшись в седло.

Итанур молча посмотрел на него.

— Вперед! — приказал главарь рыцарей, и они поскакали прочь.

Эльдвина освободившись от оков отца, выбежала из дома. В слезах и бессилии упала на колени. Дориан поспешил к ней, пытаясь успокоить.

Поместье, любовь, покой, удалялись из вида. Темные всадники Эдара увозили его прочь. Итанур решил выждать, найти самый подходящий момент для бегства. Он попытает свою удачу, без сомнений. Но вот, будет ли такой момент, на протяжении их пути, или нет, зависит от воли богов.

Глава 6 — Граф Вэджаси

Прошло семь дней с тех пор, как рыцари Эдара увезли героя Орданора из поместья герцога Дориана. Эскорт свернул с дороги в густой лес. Через пару дней они планировали перейти границу, и выйти с другой стороны леса в родные земли королевства Эдар. Темный эльф, граф Вэджаси, возглавлял эскорт. Они успешно скрывались от любых патрулей Орданора, а такие им встречались крайне редко. Порой один из людей Вэджаси навещал местные деревни, одеваясь простолюдином. Покупал провиант, на золото, переданное ранее герцогом Дорианом.

И хотя темные эльфы редки среди жителей королевства, его присутствие никого бы не удивило. Все же граф решил не испытывать судьбу, старясь не попадаться на глаза. Раса графа встречалась много чаще в Эдаре, но и сказать, что темных эльфов жило там так много тоже нельзя. Где бы они не появлялись за пределами родного царства, они часто становились знатными и богатыми, достигали высоких постов.

В первые три дня с Итануром никто словом не перекинулся. Каждый вечер его руки связывали за спиной, а потом другой веревкой перевязывали вокруг дерева, у которого он сидел в одиночестве. Все это выполнялось под присмотром графа Вэджаси. Итанур не пытался грубить, не пытался совершать глупые попытки побега. Шанса удачно и живым покинут компанию рыцарей, ему не выдалось. Он не сдавался, обдумывал все возможные варианты. Также не исключал того, что будет прилюдно казнен. К этому Итанур готов. Не один раз он воображал последний час жизни. В какой-то мере, это выглядело освобождением.

Кормили сносно. Он ел тоже, что и другие. У графа Вэджаси не было желания доставлять королю Калусу безжизненного, ослабшего героя Орданора. Более того, у темных эльфов не было пристрастий мучить пленников. Особенно тех, кто приговорен к смерти.

На четвертый день граф Вэджаси начал проявлять интерес к Итануру. Он ходил рядом с воином поначалу молча, просто периодически осматривая его, словно оценивая. Потом он интересовался его прошлым, спрашивал о войне, после которой его стали величать героем. Часто он интересовался любовной жизнью лорда Строма. На первые вопросы воин отвечал с легкостью, будто беседовал с простым гражданином где-то на улицах города. На вторые, Итанур поначалу, вовсе отказывался отвечать.

Позже, на шестой день, воин стал отвечать и на эти вопросы. Конечно, он не упоминал ни слова о королеве. Итанур рассказал об Эльдвине. Рассказывая о ней, он вспоминал все пережитое, ему становилось тепло в сердце. На седьмой день Итанур вновь поведывал о возлюбленной девушке. Он думал, что возможно эти воспоминания это все, что у него будет до того момента, когда его казнят. Итанур стал замечать, что темный эльф с удовольствием слушал, а в самые трогательные моменты историй смотрел на него сладострастным взглядом. Выглядело так, словно граф Вэджаси заинтересован не в самих история, а роли Итанура в них. Иногда Итанур немного смущался вдаваться в детали других любовных историй, с иными дамами. Порой ему казалось, что перед ним девушка, так как у темного эльфа весьма женоподобное лицо и фигура.

Многие темные эльфы были такими. Только разве что в старости они приобретали более менее суровый вид. Смущало Итанура и другое, он слышал, что темные эльфы, весьма извращены во вкусах, и любили заниматься однополой любовью.

И в этот вечер, когда два рыцаря улеглись спать, а третий стоял на дозоре, граф Вэджаси посетил Итанура. Стоит отменить, что все три рыцаря люди, обычные подданные короля Калуса.

Темный эльф предпочитал не носить шлем, он облачен в легкий черный доспех. С плеч свисал плотный плащ, сверху покрыт роскошным темным мехом. У его расы цвет кожи разный, варьировался от светло-серой до черной. У графа кожа темно-серая. Его пурпурный взгляд крайне выразителен.

Граф Вэджаси сел перед Итануром, поджав ноги, и наклонился на бок, облокотившись рукой в перчатке о землю. Он не сводил глаз с воина. Герой Орданора разглядывал звезды сквозь листья дерева, но вскоре, опустил голову, посмотрев на темного эльфа. Прядь светлых волос спала на лицо Итанура. Дернув головой, он забросил волосы назад и посмотрел на эльфа. Неважно сколько бы историй он не рассказывал, он понимал, этим он дружбу не заработает, и никто его не отпустит. Наверное, Итанур просто любил болтать, без всякой цели.

— Что в этот раз вам рассказать, граф Вэджаси? — поинтересовался воин.

Темный эльф посмотрел назад, чтобы убедиться, что другие рыцари не побеспокоят их. Граф облизал губы, впившись в воина пурпурным взглядом.

— Есть один, любопытный момент, в вашей жизни, который, мне интересен, — медленно проговорил он.

«Тысяча чертей», — подумал Итанур, похоже, что его опасения подтвердились.

— А вы когда-нибудь пробовали, наслаждаться обществом, мужчины?

— В каком таком смысле, наслаждаться обществом? — Итанур прикинулся, словно не понял о чем речь.

Темный эльф огорченно вздохнул.

— Наслаждаться, так же, как вы наслаждались женщинами, — пояснил граф.

— Буду честен, мыслей таких не было, я предпочитаю женщин, я люблю женщин, — кивнул Итанур, делая ударение на последние слова.

— А зря, очень зря, лорд Стром, — Вэджаси стал подкрадываться к Итанура, словно кошка.

Итанур приподнял бровь, неловко сглотнув.

— Что же вы, герой войны, напуганы мною? — спросил темный эльф, садясь на ноги Итанура. — Вы так много потеряли, но все еще есть возможность, наверстать упущенное, лорд.

Граф снял перчатку и провел ладонью по щеке воина. Итанур дернулся, отворачивая лицо.

— Вы конечно могли бы сойти за женщину, уважаемый граф, но мы, люди, другие. Мы не увлекаемся, тем, что принято у вас, — сказал Итанур, смотря в сторону.

— Так ли это? — женственным голосом, тихо произнес граф. — Я навидался, что принято, среди людей. И наши увлечения, даже близко не стоят, с тем, чем вы, люди, занимаетесь. Иногда даже кажется, — он приблизился, шепча на ухо. — Иногда кажется, что у вас, людей, вовсе отсутствуют моральные нормы.

— Люди разные бывают, — замешкал воин.

— А вы говорите вы другие.

— Я другой, в таком случае.

— Почему же?

— Потому что, я воин, — Итанур повернулся к Вэджаси, смотря в его пурпурные глаза. — Я воин, а мы…

Не успел он закончить, как темный эльф его перебил:

— Вы что? Лучше?

— Нет, я имел в виде, что…

— Что вы имели в виду лорд Стром? Расскажите мне.

— То, что просто, это, так, — Итанур пытался подобрать слова, так, чтобы не обидеть собеседника, так как ему еще быть с ним в пути несколько дней. — Просто так не принято, сами боги, они против такого.

— Ах, боги, — закатил глаза Вэджаси, посмотрев на небо. — Неужели вы все еще верите в богов? Хм?

— Конечно, — твердо ответил воин.

Темный эльф изучающе посмотрел на Итанура. Затем он прикоснулся рукой к его штанам.

— А ваше тело видимо не против, — поднял брови граф.

— Это ваш женоподобный вид, вводит в заблуждение, — покраснел воин.

— Вы просто безнадежны, — Вэджаси приблизился ближе к лицу Итанура, а потом отпрянул, толкнув его в грудь.

Граф встал и немного отойдя, остановился, вздохнул и поднял голову.

— Мне вас не понять, лорд Стром, — Вэджаси повернулся к воину.

Итанур слегка нахмурился, смотря на темного эльфа.

— Как вы можете лгать самому себе? — помотал головой Вэджаси. — Вы сильны, привлекательны. Герой, и все же, ваша слабость, одна. Вы лжете себе, постоянно. Я вижу это во всех историях, что вы, любезно мне поведали. Даже сейчас вы лжете, отвергая меня.

Он с печалью в глазах посмотрел на сидячего у дерева воина.

— Весьма грустно, — заключил граф, одевая перчатку и удаляясь к костру.

Итанур какое-то время смотрел в пустоту, где некогда стоял граф.

— Лгу себе, — тихо повторил лорд, фыркнув.

Он понимал, что в чем-то граф прав. Итанур часто лгал себе.

***

Ранним утром, черные рыцари вместе с заключенным пробирались сквозь дебри леса. Лошади медленно шли вперед, наступая на засохшие ветки и разламывая их. Густой туман окутал лес. Промерзлый воздух заставил путников сжаться от холода. Граф Вэджаси ехал первым, он гордо сидел в седле, смотря вперед. Итанур был в центре конвоя. Воин зевал время от времени, поглядывая по сторонам. Рыцари Эдара как всегда молчаливы и внимательны к окружению.

Лошади заржали, местами останавливаясь. Темный эльф подгонял лошадь вперед, но та через несколько шагов замерла. В глазах животного осел страх.

Итанур напрягся, всматриваясь в природу. Вэджаси поднял правую руку, останавливая конвой. Черные рыцари приготовили мечи к бою.

— Элсар, проверь местность, — приказал темный эльф, разворачивая лошадь назад. — Животные, чем-то напуганы.

Страж тут же спрыгнул с лошади. Элсар вернул меч в ножны, и достал двуручный клинок, что покоился рядом с седлом. Крепко сжав рукоять, он взбросил меч на плечо, и пошел осматривать округу.

— Ходят легенды, — язвительно начал Итанур. — Что в глубине Роинарского леса, обитают неведомые чудовища, способные с легкостью, заживо сожрать невнимательных путешественников.

Два рыцаря, что охраняли воина, переглянулись. Итанур жалел, что не мог видеть выражения их лиц, под шлемами.

— Прошу вас, лорд Стром. Не надо лишних слов, — вздохнул Вэджаси, подарив ему наигранную улыбку.

— Мы всегда можем вернуться назад, и пойти более, официальной тропой, — посоветовал герой Орданора.

— Ах, какое великолепное предложение, — якобы согласился темный эльф.

Лошадь Итанура начала пятиться. Рыцарь тут же схватил ее за поводья, останавливая. Обе лошади встали на дыбы, скинув всадников. Затем другие животные начали дергаться, пытаясь избавиться от наездников. Грохот доспех. Еще один рыцарь пал на землю, выпав из седла. Граф Вэджаси не желая преследовать ту же участь, спешился.

— Тысяча чертей, — выругался Итанур пытаясь подняться на ноги.

Темный Эльф смотрел, как лошади ускакали прочь, исчезая в тумане.

— Элсар! — позвал граф.

Итануру уже не до шуток, он тревожно оглядывался. Рыцари следовали его примеру, готовясь к неизвестному.

Вэджаси махнул рукой, приказывая солдату поднять Итанура с колен. Тот повиновался.

Граф подошел ближе к остальным и продолжил звать рыцаря.

— Элсар! Возвращайся! — выкрикнул он приказ. — Возвращайся! Элсар!

Но из тумана никто не появлялся. Элсар не подавал голоса.

Рыцари переминались с ноги на ногу шумя тяжелыми доспехами. Вэджаси стал учащенно дышать. От холода видно, как теплый пар покидал его рот.

— Элсар! — повторил попытку он.

— Только герцог Дориан знал, что мы пойдем этим путем, — произнес грубый голос из-под шлема.

— Засада? — спросил себя вслух Вэджаси.

Итанур молча наблюдал за воинами Эдара. Граф водил глазами, словно читал свои мысли в воздухе, потом резко бросил взгляд на героя Орданора. Зеленый глаза Итанура встретились с пурпурными очами темного эльфа.

— Я точно никому не говорил, где мы будем ехать, — не к месту пошутил Итанур, не сдержавшись.

Граф начал обдумывать, что же происходит, его мысли предоставляли ему самые параноидные варианты.

— Не может быть, — отказывался верить темный эльф, — Элсар! — его голос дрогнул.

Послышался звон доспехов. Элсар выбежал из тумана, с трудом передвигаясь. Его наплечник разломан, а в груди вмятина. Он запнулся и рухнул на землю. Позади из тумана показался огромный силуэт. В три раза крупнее человека. Белый яркий свет, словно дымка шел из глаз чудовища.

Вэджаси приглушенно, испуганно ахнул, руки затряслись. Итанур и рыцари попятились назад в ужасе от непонятного существа. В том, что можно назвать плечом чудовища, торчал двуручный меч. Оно издало непонятный звук, словно умирающий делал последний вдох. Крупное чудовище вышло из тумана, вдавив ногу в лежачего рыцаря. Словно тяжелое бревно, нога вмяла лежачего в землю, смяв доспехи и внутренности. Элсар вскрикнул, закашляв кровью.

От ужаса у темного эльфа выступили слезы, он окоченел. Чудовище, словно поднялось из земли. Здоровое нечто покрытое землей и травой, с древесными ногами и руками. Издали оно напоминало великана, что укутался в плащ и прижал голову к груди.

— Развяжи меня! — выкрикнул пленник.

Темный эльф даже не посмотрел на Итанура. Его ноги поджались, и он отполз назад к дереву. Чудовище медленно вышагивало вперед, впиваясь белым взглядом в заблудших в его лесах странников.

Герой Орданора повернулся к рыцарям, чувствуя себя беспомощным со связанными руками. Но черные рыцари, прижав мечи ближе, пошли обходить чудовище с двух сторон. Они настроены враждебно, и собирались отомстить за смерть Элсара.

Чудовище резко дернулось вперед махнув длинной костлявой рукой. Удар пришелся по рыцарю, тот с грохотом улетел в сторону, словно тряпичная кукла. Другой солдат Эдара ринулся в бой, ткнув мечом в бок чудовища. Нечто взвыло и обрушило руку на рыцаря, вдавливая шлем в голову. Ручейки крови полились по доспехам.

— Граф! — кричал Итанур, присев на колени рядом с темным эльфом. — Развяжи меня! — он выставил перед ним руки.

Но темный эльф был еще больше напуган, узрев с какой легкостью, чудовище расправилось с рыцарями. Итанур ударил по руке Вэджаси. Граф выронил меч, и даже не пытался поднять. Он не сводил глаз с лесного монстра. Вэджаси выставил перед собой руки, словно молил о пощаде.

Итанур схватил меч и убежав в сторону, скрылся. Туман поглотил его фигуру. Граф очнулся, осознав, что остался в одиночестве.

— Итанур! лорд Стром! — звонко заорал он, срывая голос.

Чудовище не спеша повернуло взор на одинокого темного эльфа. Оно медленно приближалось. Все ближе и ближе, тяжелой поступью, оставляя вмятины в земле.

— Л-л-л-ло-лорд, — испуганно мямлил Вэджаси.

Чудовище впилось лапами в землю рядом с графом. Оно наклонилось вперед, ближе к лицу жертвы. У лесного монстра не было рта. Дымящиеся белые глаза изучающе смотрели на темного эльфа.

— Нет, пожалуйста, пощади, — умолял граф.

Но чудовище его не понимало. Оно хотело избавиться от незваных гостей. Вэджаси закрыл глаза, отказываясь смотреть ужасу в лицо.

Он услышал бег. Затем яростный стон чудовища. Затрепетав, граф открыл глаза и увидел, как лесной монстр отступает назад, подняв руки в воздух. В голове торчал меч графа Вэджаси. Белые глаза чудовища потухли, свет испарился с последним паром, что ушел вверх.

Итанур упал на землю в мокрые от влаги листья, и грязь. Все также оцепенело, темный эльф смотрел на чудовище, которое рассыпалось на куски дерева, земли и травы.

Воин Орданора поднялся на ноги, выплевывая листок изо рта. Руки освобождены от веревок. Тяжело дыша и сдвинув брови, он посмотрел на то, что осталось от лесного монстра, потом на темного эльфа. Итанур сам не знал, зачем он спас врага, вместо того, чтобы просто убежать. Лорд развернулся, подхватил меч мертвого рыцаря и пошел прочь.

— Постой! — выкрикнул граф Вэджаси.

Итанур остановился, слегка повернул голову, но стоял спиной к темному эльфу.

— Я обязан вам жизнью лорд Стром.

— Не преследуй меня, уважаемый граф Вэджаси, — фигура героя Орданора исчезла в утреннем тумане.

Глава 7 — Да прольется кровь

Легкими движениями руки, Итанур водил пером по бумаге. Чернила складывались в буквы, а буквы в слова. Лорд писал письмо леди Эльдвине, рассказывая, что ему удалось покинуть плен рыцарей Эдара. Он опустил некоторые детали, связанные с графом Вэджаси. Воин исписал листы, расписав, как он по ней скучает, и с нетерпением ждет окончания войны, чтобы встретиться.

Легкая щетина покрыла бы щеки Итанура, но он был тем редким человеком, у которого на щеках не росла борода. Этой особенности он рад. Итанур призадумался, о чем бы еще добавить в письме. Ветер заставлял тканевые стены полевого тента шевелиться, словно морские волны. Солнечный свет проходил сквозь красную ткань, освещая помещение. Помимо письма, на столе лежала большая карта. Вскоре лорду Строму предстояло вести войска в бой. Неприятель расположился по другую сторону равнины, и был отмечен на карте.

Герою Орданора не хотелось останавливаться, он пытался как можно дольше остаться в письме, в словах, в надежде на будущую встречу. Суровая реальность клинков и крови, ожидала его за пределами бумаги. Итанур опустил перо в чернильницу, и прихватил пару темных виноградинок с тарелки. Также там лежало несколько зеленых яблок. Лорд покинул стул и стал разгуливать кругами, скрестив руки за спиной. Он морально готовился к бою, готовился причинять боль, готовился забирать жизни, готовился к возможной смерти.

Он услышал голоса стражников у входа в тент. Тени солдат преграждали вход гостю.

— Впустить, — бросил Итанур, с интересом наблюдая кого к нему занесло.

Стражники повиновались. Показалась рука, которая отодвигала ткань в сторону, затем появилась женщина. Она вошла внутрь, уважительно склонив голову, приветствуя командира. Женщина воин, на ней доспех Орданора. Ее каштановые волосы, убраны в хвост.

— Фауни, — опешил Итанур.

— Милорд, — кротко ответила она, будто бы произносить слова давалось с трудом. Ей нелегко разговаривать с мужем, который несколько лет не был дома, который бросил ее.

— Фауни, я не знал, что ты здесь, — он сделал шаг ей на встречу.

— Я здесь. Я воин. Я буду биться, — резко сказала женщина.

— Конечно, другого Орданор от нас не ждет.

— Я считаю, что мы должны поговорить. Я не хочу покидать этот мир, не разобравшись, — она помедлила, смотря ему в глаза. — С некоторыми проблемами.

Итанур неловко сглотнул, понимая, что речь идет о нем.

— Но я не собираюсь создавать между нами ненужное напряжение. В конце, концов, мы семья.

— Конечно, — кивнул лорд.

— Поздравляю вас с получением титула барона.

— Я настаивал против этого.

— Разумеется, — сказала она, подходя ближе к столу, разглядывая карту, и письмо. Ее губы сложились в легкую ухмылку.

— Я долго ждал, подходящего момента, для нашего разговора. Но война, попортила все планы, — дешево оправдывался Итанур.

Фауни облокотилась на стол, поставив руки за спину. Ее чистый взгляд причинял боль, напоминая о прошлом.

— Я так и не поняла, что пошло не так, милорд. Когда мы встретились, наша жизнь казалась сказкой. Вы настаивали на свадьбе. Я с радостью согласилась. Но потом. Потом, Итанур ты просто исчез из моей жизни. Последняя наша встреча, по понятными причинам, была не самая приятная.

— Фауни, — мягко начал он, чуть отдаляясь от нее. — Я просто испугался ответственности. Я пошел добровольцем выполнять один из приказов короля. Я уплыл прочь, сбежал. Я не хотел этого. Я хотел быть с тобой. Но после свадьбы, я… Я ощутил, словно цепи сжимаются на моей шее, — он продемонстрировал слова жестом, поднеся руки к шее. — Эти цепи, я знаю, я сам на этом настаивал, и я думал, что с радостью смогу быть с тобой до конца своих дней. Все произошло так быстро. Я до сих пор не понимаю, как я мог так сглупить. Позже понял, что меня спугнула мысль, быть с одной женщиной всю жизнь. Стыдно признать, но это была, причина, моего бегства — вечная верность одной. Я знаю, я жалок. Но, я всегда буду любить тебя, Фауни, — Итанур жалостливым взглядом посмотрел на нее, словно собака на хозяйку, чего-то выпрашивая.

Маленькая почти незаметная слезинка пробежала по ее щеке, когда она моргнула.

— Милорд, вы сами настаивали на свадьбе. Мы могли быть вместе, и без этого, ритуала перед богами.

— Я провалился. Я жаждал свадьбы, сам не понимая зачем. Видимо я надеялся, что исцелюсь от своей неверности.

— После того, как вы вернулись, я была в гневе. Вы поминаете почему?

— Да, прекрасно понимаю.

— И все же, вы герой Орданора, вновь предпочли бегство.

— Ну, если мне не изменяет память, — слова застряли у него в горле, и он прочистил его. — Фауни, ты пыталась меня убить.

— И было за что! — крикнула она.

— Да, безусловно, — выставил он перед собой руки, словно защищаясь, пытаясь ее успокоить. Он подходил ближе к ней. — Безусловно, я тебя понимаю, ты была права, гневаясь на меня. Ты воительница, твоя реакция была справедлива.

— После того, дня, — тихо произнесла она. — Ты больше не появлялся, — тогда я была слишком зла, чтобы сказать тебе Итанур. После твоего ухода в плаванье я обнаружила что беременна. У нас родилась дочь — Элайза.

Итанур стоял рядом с ней. Все эти годы у него была дочь, о существовании которой он не подозревал. У него появилось желание, сбежать с поля боя, посмотреть на свою маленькую девочку. Он не мог. И ее мать, была здесь. Элайза, могла потерять обеих родителей, и одного из них, даже не знать в лицо. Итанур проклял войну, и себя.

— Фауни, — тихо начал он, смотря ей в глаза. — Мне очень жаль, что так вышло.

Она сильно обняла Итанура, ломаясь под напором чувств.

— Прости меня, жена, — сказал воин, прижимая ее к себе.

Она молча стояла в его объятиях. Впервые за многие годы, они вместе.

— Только владыки небес, могут простить тебя, — шепнула она ему на ухо.

Воительница с горечью вытерла слезинку, покидая тент. Итанур онемел, он почувствовал, будто его придавило тяжелым камнем. Тем не менее, он смог произнести, одно слово:

— Элайза.

Лорд Стром, просто обязан выжить. Желание увидеть дочь, будет двигать его сквозь ряды врагов, к победе.

Он рад увидеться с Фауни. Итанур ощутил некий покой. Ошибок прошлого не исправить, но он знал, что бы она ни говорила, она его простила. Но себя он простить не мог. Итанура печалило, что Фауни будет драться в этом бою, хоть она и воин, как и все другие здесь собравшиеся солдаты Орданора.

Внезапно он вспомнил, все те хорошие моменты, из их совместного прошлого. Первую встречу, когда он увидел женщину воина, которая раскидывала непутевых грабителей в городе. Он вспомнил их долгие ночные прогулки. Он вспомнил ее смех.

Лорд с силой ударил кулаком по столу. Тарелка зазвенела, из нее выкатилось яблоко, прокатившись по столу, оно упало на пол. Грудь сжимало, словно капканом. Он чувствовал себя слабым, не готовым идти в бой. Но выбора не было, нужно собраться, от этого зависит не только его жизнь, но и жизнь Фауни, солдат, всего королевства. Этот бой, нужно выиграть.

Итанур встал прямо, закрыл глаза, и произнес молитву:

— Меня нет, у меня нет мыслей, у меня нет чувств, у меня нет тела. Я есть война, я дух войны. Я есть меч. Я есть победа. Я есть смерть.

Закончив, лорд Стром надел на себя позолоченный доспех. Поцеловал сталь меча, и вернув его в ножны, вышел из тента.

Сквайр уже подготовил для лорда коня. Итанур взобрался в седло, поскакав в сторону первого ряда солдат. Конь рысью проносился мимо вооруженных воинов Орданора. Солдаты постепенно выстраивались в боевые ряды. Десятки тысяч людей собрались противостоять армии Эдара. В отличие от Орданора, в Эдаре могли служить не только люди, но и темные и светлые эльфы.