Бесплатный фрагмент - Писатель года — 2020. Июль

Доброго времени суток, дорогие авторы!

Объявляется прием произведений и книг (в электронном формате)!

ПЕРВАЯ ИНТЕРНЕТ-ПРЕМИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ ВКОНТАКТЕ «КНИГА ГОДА 2020», «ПОЭТ ГОДА 2020» и «ПИСАТЕЛЬ ГОДА 2020»!

УСЛОВИЯ КОНКУРСА.

До нового года осталось пять месяцев. Каждый месяц мы (это я Гениальный графоман и Елена Мельниченко) будем выбирать топ-5 авторов среди поэтов и топ-5 авторов среди писателей. Выбранные авторы будут награждаться памятными дипломами.

Каждый автор может попробовать свои силы как в поэзии, так и в прозе.

Лучшие ваши произведения вы отправляете в предложку группы с хештегом #поэт_года_июль (далее — август, сентябрь, октябрь, ноябрь) или #писатель_года_июль (и так далее).

ОБЯЗАТЕЛЬНО! Делать репост сообщения конкурса каждый месяц!

Максимальное количество дипломов, который может собрать один автор — десять, ну а там уж как повезет.

Каждый месяц, начиная с июля будет выходить сборник #поэт_года_июль и #писатель_года_июль и так далее.

В декабре мы проведем подсчет (кто больше собрал дипломов) и будут объявлены победители премии — два автора: один поэт и один писатель.

Главный приз победителям — индивидуальная электронная книга с логотипом группы и премии — бесплатно.

Произведения, ранее отправленные с хештегом #июль автоматически становятся участниками премии и будут включены в сборник, а так же данные произведения будут учитываться при выборе лучшего произведения месяца.

Если произведений будет мало, то выйдет только один общий сборник под эгидой премии, а при достаточном количестве поэзии и прозы, выйдут два отдельных сборника.

Важно! Все произведения публикуются

в авторской редакции и с согласия авторов!

Намерение

Наталия Варская

Лена записалась на эзотерические тренинги, ей давно хотелось стать необычной и продвинутой. Тем более, что один экстрасенс, к которому девушка обращалась по поводу своей личной жизни, сказал, что у Лены есть способности и надо их развивать, тогда и личная жизнь устроится. Правда он хотел сам стать учителем Лены, но уж больно дорого брал.

Тренинги проходили в полуподвальном помещении в центре Москвы. Обстановка располагала: полумрак, на стенах красивые репродукции картин Рериха и необычные маски. Учеников собралось восемь человек, а Мастер, как он велел себя называть, был довольно молодым и симпатичным мужчиной. Ученики сели полукругом и Мастер начал вводную лекцию, да вот незадача — Лене ужасно мешали его неправильные ударения в словах. Из-за этого Лена никак не могла уловить суть. Она на себя злилась, уговаривала:

— Не ударения сейчас важны, а знания.

Но ничего не получалось. Когда же Мастер сказал:

«Главное — сформулировАть для себя намерЕние», — Лена поняла, что не того она выбрала Мастера.

Мастер заметил, что Лена думает о чём угодно, но не о сути лекции. Он подумал:

— Ну вот, ещё одна девица на меня запала. Надоели эти дуры, влюбляются, на занятия ходят не учиться, а на меня смотреть, глупо флиртуют, а потом обижаются и перестают приходить, а главное — платить деньги.

Лена, попытавшись дома себя насторить, пришла ещё на три занятия, но ничего не могла с собой поделать и перестала посещать лекции. Подруга Вика корила её:

— Ну ты даёшь! Между прочим великими экстрасенсами бывают неграмотные деды и бабки. В этом деле грамотность не нужна. Что ты зациклилась?

Мастер думал:

— Так я и знал, соскочила клиентка. Ну что поделаешь, если я так бабам нравлюсь? Не спать же со всеми?!

А Лена думала:

— Нет, это свыше моих сил — намерЕние!

Да и вообще, ну её, эту эзотерику. Вон Верка безо всяких лекций замуж за бизнесмена вышла. Дура дурой и способностей никаких, кроме как подарки с мужиков получать.

Через месяц Лена записалась на тренинг «Как удачно выйти замуж». С ударениями там было всё в порядке, да и тема поинтереснее.

Всё-таки главное — сформулировать правильное намерение.

Психология

Наталия Варская

Не люблю психологов, да и никто их не любит. Вот у меня случай был: запуталась я в жизни, не ладилось всё, от личного до материального положения. Друг, Генка Киселёв, посоветовал мне к психологу обратиться. Сам он восемь лет прожил в Америке и рассказал, что там каждый культурный человек посещает психолога или психоаналитика. Меня это убедило, через знакомых нашла психолога, о котором отзывы хорошие.

Ирма Михайловна показалась мне дамой приятной и я поведала ей все свои огорчения. Она выслушала меня внимательно, тесты какие-то дала заполнить и сказала, что встречаться будем раз в неделю до полного решения моей проблемы. Сколько времени понадобиться, неизвестно. Что за чушь?! Это и я так могу психологом работать! Нашла дурочку! Да моя подруга Ирка меня всегда выслушает, советов надает, посочувствует, успокоит. Хоть каждый день и бесплатно. А тут я должна платить каждый раз!

Другое дело экстрасенсорика, магия, эзотерика! Помашут над тобой свечкой и все проблемы решены. Правда сама я к магам ни разу не обращалась, но от людей много о чудесах слышала: и мужей маги возвращают, и женихов привораживают, и в бизнесе помогают. Я вспомнила, что одна моя знакомая давно экстрасенсорикой занимается. Позвонила ей:

— Олеся, помню ты магией увлекалась. Как сейчас?

— Что значит — увлекалась? Это не рисование, Маша, или пение какое-нибудь. Этим живут и дышат! Это особый мир! — обиделась Олеся.

— Прости, я не так выразилась. Проблемы у меня. Не можешь мага хорошего посоветовать? — спросила я.

— Так я сама магистр 3 степени! — предложила себя Олеся,

Нет, может она и магистр, но я к ней обращаться не могу. Сразу школа вспоминается, где Олеся считалась девочкой туповатой. Может для магии это не важно, но осадочек остался.

— Мне нужен непременно мужчина-маг, — нашлась я, чтобы не обидеть Олесю недоверием.

— Записывай. Зовут его отец Игнатий, — и Олеся продиктовала телефон.

— Отец?! Он что — батюшка? — изумилась я.

— Нет, но все его так зовут. Не задавайся лишними вопросами! — отмахнулась Олеся.

И вот я в волении, со страхом и ожиданиями на пороге дома отца Игнатия. Дверь открыла женщина в длинной юбке и платке. Она провела меня по длинному коридору и буквально втолкнула в комнату. Окна были плотно зашторены, горели свечи, кругом висели иконы, маски, хвосты животных, различные амулеты. Какой-то языческий храм! Из глубины комнаты вышел мужчина с бородой, в длинном чёрном балахоне. Из зарослей бороды и длинных волос сверкали удивительно молодые глаза.

— Садись! — скомандовал отец Игнатий.

Хорошо, что не прибавил: — Дочь моя.

Нет, я буду называть его просто Игнатий!

Он посмотрел на меня внимательно и сказал:

— Не везет тебе ни в чём. Запуталась ты. Можно подумать, что если б мне везло, я бы тут оказалась!

Игнатий взял свечу, поводил ею над моей головой и сказал:

— На сегодня всё, придешь через три дня.

Вот это номер! К психологу надо раз в неделю ходить, да там хоть выслушают, а тут и слова не дали сказать, и приходить велели через три дня!

На другой день я снова была у Ирмы Михайловны. Ходить к ней долго не пришлось, у меня появилась уверенность в себе, ушли фантазии и завышенные требования к жизни, появился позитивный взгляд на мир. Не буду описывать, как протекала работа.

Как быстро этот Игнатий убедил меня обратиться к специалисту, за что я очень ему благодарна!

Царь Пётр I

Наталья Швец

Московский издатель и книготорговец Иосиф Кнебель заказал картину художнику Валентину Серову с изображением царя Петра I на постройке Санкт-Петербурга. Она должна была войти в альбом по отечественной истории.

Заказ на печать «Картин по русской истории» тиражом 3500 экземпляров московский издатель Иосиф Кнебель передал в первоклассную европейскую типографию. Альбом предназначался для земских школ, гимназий и реальных училищ. Великолепно напечатанные хромолитографии большого формата стали прекрасными наглядными пособиями по отечественной истории.

Помимо Валентина Серова, к этому интересному проекту было привлечено много выдающихся художников Серебряного века. В их числе Александр Бенуа, Иван Билибин, Аполлинарий и Виктор Васнецовы, Мстислав Добужинский, Сергей Иванов, Дмитрий Кардовский, Борис Кустодиев, Евгений Лансере, Владимир Чемберс…

Надо отдать должное Кнебелю. Этот человек обладал огромной эрудицией в области художественного творчества. Так что для каждой конкретной картины он нанял именно того живописца, который, по его мнению, сумел бы достоверно изобразить нужный сюжет.

Об издателе

Сейчас полный комплект всех 50 выпусков «Картин по русской истории» есть только в одном месте — в отделе изобразительного искусства Государственного Исторического музея. А вот оригиналы кнебелевских репродукций можно увидеть в разных музеях. В том числе Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, а также в Одессе, Симферополе, Ереване, Минске, Перми, Нижнем Новгороде, Переславле-Залесском, в музеях других городов, а также в коллекции семьи Кнебеля.

Тут следует сказать несколько слов о самом Иосифе Николаевиче. Этот московский издатель один из немногих, кто меньше всего думал об извлечении прибыли. Как о нём сказал художник, искусствовед и реставратор Игорь Грабарь: «Проработав свыше 25 лет с десятком всевозможных издателей, должен признаться, что среди них И. Н. Кнебель был сверкающим исключением: не преследуя только коммерческие интересы и часто прямо вопреки им, он с увлечением отдавался идее, его захватившей, особенно в области популяризации искусства в широких кругах».

Работа над картиной

Валентин Серов работал над картиной «Царь Пётр I» осень и зиму 1907 года. Художник трудился в архивах и запасниках Эрмитажа. Он зарисовывал в разных ракурсах посмертную маску Петра, которую снял с лица царя после его смерти скульптор Бартоломео Карло Растрелли, посещал исторические лекции, без устали занимаясь рутинной подготовительной работой.

В итоге Серов стал непревзойдённым знатоком петровской эпохи: мельчайшие детали его картины имеют убедительное документальное обоснование.

Опять же благодаря Игорю Грабарю, мы можем знать что художник сказал об этом русском царе: «Обидно… что его, этого человека, в котором не было ни на йоту тщеславности, оперы, всегда изображают каким-то оперным героем и красавцем. А он был страшный: длинный, на слабых, тоненьких ножках и с такой маленькой, по отношению ко всему туловищу, головкой, что больше должен был походить на какое-то чучело с плохо приставленной головою, чем на живого человека. В лице у него был постоянный тик, и он вечно „кроил рожи“: мигал, дергал ртом, водил носом и хлопал подбородком. При этом шагал огромными шагами, и все его спутники принуждены были следовать за ним бегом. Воображаю, каким чудовищем казался этот человек иностранцам и как страшен он был тогдашним петербуржцам. Идёт такое страшилище с беспрестанно дергающейся головой. Увидит его рабочий — хлоп в ноги! Пётр тут же его дубиной по голове ошарашит: „Будешь знать, как кланяться, вместо того чтобы работать!“ У того и дух вон. Идёт дальше. А другой рабочий, не будь дурак, смекнул, что и виду не надо подавать, будто царя видишь, и не отрывается от дела. Петр дубиной укладывает и этого на месте: „Будешь знать, как царя не признавать“. Страшный человек…»

Гениальное творение

Все, кто хоть раз видел картину «Царь Пётр I», обычно едины в своём мнении: Серов гениально отобразил петровскую эпоху. А искусствоведы и вовсе говорят, что эта картина является ярким примером «… удачного и запоминающегося изображения былого, это феномен воссоздания реальнейшей реальности, реальности в превосходной степени; это пример достижения абсолюта — высшего эталона художественной правды, любое отклонение от которого рассматривается как отклонение от правды истории».

Итак, мы видим, как по зыбкой, нетвёрдой насыпи широко шагает великий реформатор. Его фигура выражает целеустремлённость, напор, энергию.

Фоном для картины служит строящаяся новая столица. На противоположном берегу золотом сверкает игла Петропавловского собора. Видны первые каменные строения… Словом, город растёт. Хотя дел ещё много. Вместо будущей набережной — земляная насыпь, вместо дворцов — основы построек в строительных лесах. Ещё не возведено Адмиралтейство, нет пристаней, портов, зато в полной готовности стоят боевые и торговые корабли…

Фигура царя

Все взоры обращены на фигуру царя. Сразу на память приходит знаменитые пушкинские строки из поэмы «Полтава»:

«Выходит Пётр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза».

Кажется, что только он на картине не чувствует пронзительного ветра, а вот все сопровождающие его вельможи, лиц которых мы не видим, зябко кутаются в плащи и сгибаются под порывами ветром.

Царский денщик

Лишь у царского денщика выписано лицо. Сразу бросается в глаза непривычная внешность. Невольно напрашивается вопрос: а не знаменитого ли арапа Петра Великого изобразил Серов? Тут у зрителя имеется возможность пофантазировать, а заодно и повнимательнее рассмотреть треуголку в руках интересной модели.

Кстати, согласно этикету того времени, её должен был держать в руках или носить на голове сам владелец. В данном случае — царь. Однако она в руках у слуги, что может свидетельствовать о том, как Пётр пренебрежительно относился к таким мелочам как одежда и внешний вид. Хотя от поданных требовал неукоснительного исполнения всех правил.

«Царь Пётр I» Валентина Серова, как впрочем и все остальные работы для альбома Кнебеля, давно вышел из школьной иллюстрации и стал отдельным произведением, заняв своё место в списке шедевров мировой живописи. О чём вряд ли предполагал московский издатель, когда заказал эту и другие картины.

Холостяк

Наталия Варская

Встретил вчера соседку по подъезду и конечно же она не преминула спросить:

— Всё один? Мужику без бабы никак нельзя!

А почему, собственно, нельзя? И ещё это — «мужику». Не терплю, когда мужчин мужиками называют, а женщин бабами. Дикость какая-то! И вообще, что за фамильярность? Я всегда от такого общения всячески уклоняюсь, а на меня обижаются. И почему все женить меня хотят?

Друзья как-то позвали на концерт их знакомой певицы. Пела она потрясающе, выглядела великолепно. После концерта нас друг другу представили, но как только она заговорила, да ещё о политике, да ещё не умолкая — вся загадочность и шарм моментально развеялись.

А то ещё как-то, позвали в гости, а там девица, как я понял, специально для меня приглашённая. Ничего так, симпатичная. Ночевать остались там же, у друзей. Пообщались, но в первый день знакомства я не собирался затевать ничего большего и мы разошлись по разным комнатам. Каков же был мой ужас, когда я понял, что она легла спать, не посетив ванную и даже не смыв с лица косметику! В моем лексиконе есть такое понятие «чувство таракана». Именно это чувство девица во мне и вызвала.

Вот и получается, что с первого взгляда нравятся многие, а при ближайшем рассмотрении настоящее чувство не зарождается.

Много развелось материально ориентированных девушек. Все хотят замуж за богатых господ в обмен на свою мимолетную молодость. Они искренне полагают, что этого достаточно. Возможно, когда будет мне 50—60 лет, это станет актуально. Но пока мне нет и сорока и я слишком хорошо выгляжу, чтобы платить за любовь.

Встречаются дамы, которые сами пытаются купить моё расположение. Например эта соседка по подьезду. Она старше меня на три года, но выглядит уж совсем тёткой: крупногабаритная, лицо, будто вырублено топором, с косметикой перебарщивает. Своим зычным голосом продавщицы с рынка она говорит:

— Лёш, я невеста — хоть куда! Мужу сразу Мерседес подарю. Заходи, чайку попьём.

Заманчивое предложение насчёт Мерседеса, но не греет. Я вообще не люблю тёток. От дам они отличаются каким-то ранним взрослением. Носят они либо брюки, либо юбки странной длинны: ни туда — ни сюда. У них короткие стрижки, которые оголяют толстую шею и голова на массивном туловище смотрится маленькой, как у динозаврика. Я ничего не имею против пышнотелых дам, но у тёток все как-то дисгормонично: выпирающий живот и тонкие ноги, полные бедра, но узкие плечи.

Мой друг Вася говорит:

— Больно ты разборчивый, так никогда не женишься.

Только он забывает, что я был женат целых семь лет и до сих пор нахожусь под впечатлением. Жена не была тёткой, она была дамой, но сумела напрочь отвратить меня к браку. Как-нибудь расскажу. Просто даже вспоминать не хочется. А все говорят:

— Мужику без бабы плохо.

Просто так, для встреч, женщин много, но жить под одной крышей можно не с каждой. И на лице друга Васи особого счастья не наблюдается, так что не ему мне советовать. Некоторые знакомые мужчины мне говорят, причём почему-то довольно озлобленно, что настоящему мужику всё равно, умылась баба на ночь или нет. Мужику — может быть. А я брезгливый. Этого тоже некоторые не понимают. Разные у нас, видимо, модели мира. Вот пусть и живут в своих моделях, со своими бабами, а я обязательно встречу женщину!

Уделите мне время

Александр Рязанцев

Я проснулся, когда остальные еще спали. Ну, как проснулся — открыл глаза, сладко зевнул и осмотрелся по сторонам. Вставать с теплой постельки точно не хотелось, но туалет уже звал меня и громкость призывного голоса только усиливалась. Понимая всю бесполезность спора, я нехотя выполз из кроватки и побрел в туалет. Сделав свои дела, я вдруг резко услышал еще один голос — захотелось есть, причем громкость голоса была не только не тише, а даже громче, чем призыв в туалет.

Размеренным шагом, отправился на кухню, с чавканьем поел вкусняшек. Посидев небольшое время на кухне, в полной мере наслаждаясь съеденной пищей и ощущая как голос стал уверенно стихать, я отправился в комнату. Пнул мячик, валяющийся на ковре, попутно проверил, не оторвал ли кто специально развешенных веревочек и прошел на балкон, посмотреть, что творится на улице. Но, там ничего особо интересного не происходило, только ласточки низко летали в поисках добычи. Разочаровавшись увиденным, я вернулся в комнату. Посмотрел, как остальные продолжают сладко спать и понял, что делать особо то и нечего… И снова лег спать…

Но, проспал я недолго, услышав шум на улице через открытое окно я снова встал и опять отправился на балкон, узнать, что вызвало этот странный шум. А там я увидел мусоровозку, которая приехала за собравшимся в контейнере мусором. Не могу сказать, что звук этой машины не был мне знаком, но видимо спросонья, я его спутал с чем-то другим… Понаблюдав за машиной, я решил, что всем остальным стоит проснуться и уделить время мне… И недолго думая, я громко крикнул — Мяууууууу!!! На мой призыв поиграться из кровати раздался знакомый голос и какие-то странные слова: Барсик, тварь такая, дай поспать, скотина, 5 утра!!! Свое имя я узнал, а вот все остальное для меня осталось чем-то непонятным, и я повторил свой призыв… Ловко увернувшись от полетевшей в меня подушки, я быстро шмыгнул под стол… А потом, потом меня поймали и отнесли в ванную, где намочили голову и спинку со словами: «Ну хоть теперь ты заткнешься и дашь нам поспать»…

Прошло 5 минут, я сижу на балконе с мокрой головой и пытаюсь высушиться своим небольшим язычком, а остальные опять спят, так и не поигравшись со мной.

Князь Гоша

Наталия Варская

Это называется — довелось. Довелось мне познакомиться с удивительным человеком.

Гоша, как все его величали, был, как говорится, любимцем публики. Я приехал в уездный городок в гости к тётушке. Она то меня с Гошей и познакомила:

— Лёша, проясни мне эту личность. Новый сосед у нас появился. Умный — слов нет! И чувствуется, что человек он не простой.

Вечером тётушка пригласила Гошу к нам.

В квартиру вошёл мужчина неопределённого возраста, седоватый брюнет, похожий на представителя сразу нескольких национальностей, его можно было принять и за грека, и за армянина, и за цыгана, и за осетина. Да за кого угодно его можно было принять.

Этот Гоша оказался действительно интересным типом. Он как-то сразу очаровывал, моментально приковывал внимание к своей персоне и вещал. Гоша цитировал Плутарха, Платона, Омара Хайяма, Бродского и всех, всех, всех. Темы он поднимал не обыденные, типа политики, а общечеловеческие, глобальные.

Я с Гошей сдружился и проводил у него почти все вечера. Про себя я называл эти наши посиделки беседами с Сократом.

И вот как-то Гоша поведал мне о том, что сам он потомок древнего дворянского рода. Его предки по отцовской линии в революцию эмигрировали, скитались по миру и осели в Лондоне, а предки по матери остались в России, с потомством. И вот недавно Гоша узнал о том, что в Лондоне его ждёт наследство.

Я невольно почувствовал, что имею честь общаться с человеком не только голубых кровей, но и с богатым наследником, и даже немного знакомством возгордился, хотя вовремя поймал себя на этих глупых и низменных мыслях.

Сколько я ни спрашивал Гошу, когда же он в наследство вступит, вразумительного ответа так и не получил.

Осенью я от тётушки уехал и связь с Гошей потерял. В телефонном разговоре тётушка мне сообщила, что Гоша уехал в другой город и что многие соседи имеют к нему материальные претензии. Оказалось, что чуть не у каждого Гоша занял разные суммы под своё английское наследство. Честно говоря, у меня он тоже десять тысяч занял, но тётушке я об этом не сказал. Сам дурак.

Прошло два года, и я оказался в Сочи у своего друга Василия.

Через два дня моего пребывания, Вася сообщил очень торжественно, что вечером к нам пожалует один интересный и уважаемый в городе человек.

Стол был накрыт и в комнату вплыл Гоша. Вася шептал мне на ухо:

— Удивительный человек! Столько знаний! Канта, Гегеля цитирует. Сам он принадлежит к древнему дворянскому роду, а недавно выяснилось, что он ещё и богатый наследник Лондонской родни.

Я неприминул спросить:

— А ты ему денег в долг не давал, под наследство?

Вася загадочно улыбнулся:

— Нет, Гоша не любит просить ни о чём, у нас с ним дело общее: я помогаю вступить в наследство, даю деньги на всякие расходы, а потом получу 30% от богатств, а там миллионы.

— Вась, ты бы проверил, есть ли это наследство-то. А то встречался я с этим Гошей в одном городке, так там он половине города денег должен.

— А как? Проверить невозможно, но такой человек, как Гоша, не может врать.

Гоша, как-будто бы, меня не узнал, а когда я напомнил про город N, про свою тётушку, он отреагировал очень оригинально — процитировал Эразма Роттердамского: «Блаженна жизнь пока живёшь без дум».

Я уехал из Сочи, а через месяца четыре Вася рассказал мне, что Гоша должен ехать в Индию, так как Лондонское наследство каким-то непостижимым образом оказалось в Калькутте.

Из Сочи Гоша бесследно исчез, а через год я услышал о нём в Астрахани. Мы с друзьями поехали на рыбалку и один из местных поведал о достопримечательности — некоем Гоше, княжеских кровей, наследнике несметных богатств, находящихся в Калькутте. Гошу с радостью принимали в каждом доме, чуть не на руках носили.

Прошёл ещё год. Находясь в Туле по служебным делам, я оказался с одной компанией в бане. Парились, пили пиво и один человек, в котором угадывалось криминальное прошлое, рассказал о том, что в одном городе довелось ему познакомиться с «князем Гошей», наследником несметных богатств, который наизусть читал стихи Есенина и Маяковского.

Этот рассказчик, с богатым опытом за спиной, оказался наиболее точен в оценке феномена Гоши:

— Прирождённый аферист этот Гоша. Наверняка годами едет на своей легенде о наследстве.

В первую мою ходку я подобного персонажа в Бутырке встречал, кликуха у него была Соловей. Он и правда соловьем заливался. А тактика у Соловья была такая: приводят его в камеру, он рассказывает о том, как шоколадно жил на воле, о своей богатой родне, о том, что вот-вот ему деньги переведут и передачку принесут. Соловья сразу принимали в «семью», то есть делились с ним своими харчами и табаком, в надежде на жирную передачку, а через несколько дней у Соловья появлялись симптомы дизентерии и его надолго переводили в изолятор. Такие фокусы Соловей проделывал ни один раз, пока по тюрьме слух не пошёл и аферисту морду не набили. А тут — воля, городов на век Гоши хватит и дураков тоже.

Вот что значит- бывалый человек, всё по полочкам разложил! Да, видимо миф о наследстве был способом существования белкового тела Гоши и по другому он существовать не хотел. А жаль, ведь и знаний много, и харизма есть, мог бы стать кем-то, добиться чего-то. Но, как правильно сказал бывший сиделец, Гоша был прирождённым аферистом.

Смекалистый мужик

Наталия Варская

Жил-был смекалистый мужик. Он всегда нос держал по ветру и заметил новое веяние раньше других соседей. Написал он объявление, будто является изобретателем уникального аппарата, который в миг определяет, в ком есть дворянская кровь, а в ком нет. Увидели объявление муж и жена Автайкины. Жена говорит:

— Пойдём-ка, выясним, вдруг мы графьями окажемся.

Заходят они в квартиру смекалистого мужика, он им под нос бутыль какую-то суёт:

— Дышите! — говорит. Дунул в бутылку муж, дунула жена.

Мужик бутыль к свету подносит и говорит:

— Поздравляю, вы оба дворяне, с вас 1000 рублей.

Обрадовались супруги, тысячу отдали, спрашивают:

— А бумагу об этом факте можете выдать?

Мужик:

— Отчего нельзя? Пожалуйста!

И написал на тетрадном листке корявым почерком: «Автайкины — дворяне. Проверено на аппарате Кузина». И подпись свою поставил.

Идут Автайкины домой, радуются. Всем соседям бумагу показали, даже гостей пригласили своё дворянство отметить. Все Автайкиным завидуют. Жена Тишкина говорит мужу:

— Срочно пойдем и такую бумагу раздобудем!

Муж отмахивается:

— Охота тебе тыщу тратить!? Какая разница: графья-не графья? Не при царском режиме живём!

А Тишкина не унимается:

— Ну ты и лапоть необразованный! Только футбол смотришь. Давно уже все уважаемые люди — дворяне! Даже короли, императрицы и прочие высокоблагородия. Мне уже без дворянства и на люди показаться стыдно! Пришлось Тишкину к Кузину тащиться. Подышали Тишкины в бутылку и получили справку, что они дворяне.

К мужику стала выстраиваться очередь с самого утра.

Вскоре он купил новенькие «Жигули» и плазму.

Однажды пришёл к нему за справкой Бузилёв. Бузилёва мужик Кузин давно не любил — подрались даже как-то в молодости. Подышал Бузилёв в бутылку, а Кузин говорит:

— Не дворянин ты, Бузилёв! И написал на листке: «Дворянской крови не обнаружено».

Бузилёв шёл домой, как побитый. Все дворяне, даже баба Нюра из 17-й квартиры, а он один не из графьёв. Теперь и в обществе показаться будет стыдно.

Семейный оберег

Наталья Швец

Мак для семьи садовника Ганс стал своего рода оберегом. Ведь именно этот дивный красный цветок соединил его с Изольдой. Когда он увидел, как девушка его изобразила, то сразу понял — это судьба. И не только потому, что Изольда также любила цветы. Просто она своей волшебной кистью давала им новую жизнь на своих удивительных полотнах.

Пусть и несколько косвенным образом, но к появлению мака на земле причастна Персефона. После того, как бог Подземного царства Аид похитил девушку, ее мать, богиня плодородия Деметра не находила себе места. Она довольно долго бродила по свету в поисках дочери. В итоге так устала, что потеряла сон.

Бог сновидений Гипнос пожалел несчастную и решил сотворить для нее цветок. Это и был удивительный мак. Затем он приготовил безутешной родительнице отвар из его зерен. Богиня выпила его, успокоилась и крепко заснула. А когда проснулась, почувствовала новый прилив сил. Она сумела не только узнать, кто похитил дочь, но и добиться у верховного владыки Олимпа Зевса правосудия.

Надо сказать, что греки не забыли, кто стал причиной появления на земле маков. Потому-то и стали изображать Персефону, обвитой гирляндами маковых цветов, которые стали символом покоя. Но куда чаще с букетом этих удивительных растений перед людьми возникала Деметра. Чаще всего ее статую украшали венками из хлебных колосьев и цветков мака, а саму богиню называли Меконой.

Согласно другой легенде, мак вырос из слез Афродиты, которые она проливала, оплакивая гибель своего возлюбленного Адониса. Однако Ганс был категорически против такой версии. Отметал он и предположение, что мак вырос на земле, когда ее коснулись ресницы засыпающего Будды.

И уж совсем сердился, когда слышал разговоры, что мак вырастает лишь на полях сражений. Вроде как именно кровь погибших воинов дает ему алый цвет. Услышав однажды подобную историю, Ганс выставил свой аргумент — а как быть с желтыми, сиреневыми, оранжевыми, белыми и даже голубыми маками? Помнится оппоненту было нечем крыть и он растерянно пожал плечами.

Садовник тогда не скрыл своего удовлетворения. Защищать цветы от глупых наветов всегда считал своим долгом. А вот с тем, что цветок является непременным атрибутом бога Гипноса никогда не спорил. Иначе зачем его изображать с несущими забвение маковыми головками? Говорят, что даже сам великий громовержец смыкал очи, едва Гипнос брызгал на него напитком, изготовленным из зерен мака.

На этом месте Ганс всегда посмеивался. А знало ли древнее божество, что яркий цвет красного мака дурманит, запах вызывает головную боль, а после сильной дозы и вовсе слабость в теле? И сам себе отвечал: наверное, знал. Иначе как объяснить, что усыпляющие и обезболивающие свойства мака ведомы людям еще с древности. Если верить Гомеру, а его Ганс считал непререкаемым авторитетом, Елена Прекрасная облегчала страдания раненных воинов, давая им маковый сок. Но при этом никогда не забывала — сок мака может убить, если выпить слишком много.

Отец ботаники Теофаст дал довольно четкое описание самому цветку и его целебным свойствам. Более того, Ганс даже читал, что маковый сок прежде использовался во время хирургических операций. Людям специально его давали, дабы погрузить в глубокий сон.

Впрочем, пусть говорят, что хотят. Главное, именно этот цветок свел с Изольдой. Следовательно, его семье не стоит боятся. Для них мак всегда будет защитником и помощником.

Юморист

Наталия Сычкова

Он не делал дамам комплиментов, не вступал ни в какие разговоры, но привлекал всеобщее внимание. Никто не знал как он выглядит, сколько ему лет и где он живет. Его имя — Юморист, его фото — веселый смайлик. В социальных сетях он был популярен, его юмористические рассказы собирали огромное количество лайков. Он никогда не отвечал на многочисленные комментарии, неизвестно, читал ли он их вообще. Люди восхищались его произведениями, которые не только развлекали, но всегда содержали какой — то жизненный урок. Его рассказы были добрыми, вызывали улыбку, а иногда и слезы. Люди соскучились по доброму юмору и по доброте вообще. Ему писали каждый день, всем хотелось иметь такого веселого, позитивного, все понимающего друга.

«Дорогой Юморист! Очень хотелось бы с Вами пообщаться, мне катастрофически не хватает вашего оптимизма, неудачи и проблемы просто вгоняют в тоску. Научите меня смотреть на жизнь по — другому, как Вы».

«Добрый день, Юморист! Поделитесь своим секретом, как в этой жизни не потерять веру в людей, как научиться видеть в них хорошее, если они показывают только плохое?»

«Юморист, где вы берете темы для своих веселых рассказов, вы, наверное, живете в каком — то другом мире?»

Он никогда не отвечал. Все, что он хотел сказать людям, он говорил через свое творчество.

Темный осенний вечер, немолодой человек в серой куртке и серой кепке вышел на прогулку. Его печальную фигуру можно было наблюдать каждый вечер в одно и то — же время, в любую погоду. Соседи между собой называли его Отшельником за необщительный характер и одинокий образ жизни. Никто не знал, была ли у него когда — нибудь семья, друзья и родственники. Он давно жил один.

Пошел мелкий осенний дождь, редкие прохожие раскрыли зонты. Но человек в кепке, казалось, не замечал холодных капель, взгляд его был устремлен куда — то внутрь себя. Он жил в своем мире, в мире грез и фантазий, где все было не так, как в реальной жизни. Там не было тоски и одиночества, там он оставался молодым и веселым. Там не было нелепой фразы: «Мы не подходим друг другу», после которой началась другая жизнь. Казалось, что впереди ждет что — то большее, лучшее… Но, оказалось, что лучшее он добровольно оставил позади. Он прокрутил в голове тысячу вариантов своей жизни, тысячу вариантов, как стать счастливым. Он знал, как нужно было поступить, он понял все ошибки, он мог найти достойный выход из любой ситуации. Но себе помочь он уже не мог. Он хотел научить этому людей, научить делать правильный выбор, просить прощения, прощать, признавать свои ошибки вовремя и исправлять их пока не поздно. Он делал это талантливо, легко, с улыбкой. Никаких поучений и наставлений не было, автор говорил о серьезных вещах с юмором, с шуткой, а читатели сами делали правильные выводы. Так Юморист сочинял свои веселые рассказы.

Вика и Ника

Наталия Варская

С утра пораньше позвонила Вика. Мы с ней дружили с институтских времён. Сокурсники часто называли Викторию Виктором, так как она любила спортивный стиль в одежде, носила мальчишескую стрижку и никто ни разу не видел её в платье.

Наш возраст неумолимо приближался к сорока, я побывала замужем, развелась, дочери скоро восемнадцать. А Вика оставалась своим парнем в доску, с ней дружили, но замуж не звали. И вот недавно с подругой стали происходить удивительные перемены: в её гардеробе появились кофточки с мишутками, зайчиками и рюшечками. Все это смотрелось комично и казалось, что над рюшечками ярким пятном торчит мужественное лицо индейца в исполнении Гойко Митича.

Вика, тараторя, сообщила, что срочно необходимо встретиться — есть новости. Понятно! Снова будет рассказывать о своем романе с начальником.

Мы встретились с Викой в кафе.

— Ника, наш роман развивается бурными темпами. В среду иду я по коридору, а навстречу мне Полевой, — Вика всегда называла начальника по фамилии. Ну — и? — спросила я.

— И сказал: Здравствуйте, Виктория Сергеевна!

Да! Обалденный знак внимания!

— А вчера у него машина сломалась и мы вместе к метро пошли. Когда надо было на пересадку расходиться, он прямо побежал без оглядки. Значит нравлюсь я ему! Стесняется!

Я давно поняла, что роман существует только в Викиной голове, а начальник от неё попросту бегает.

— Ника, у меня к тебе просьба: встреться с ним, разведай о его намерениях. А то со мной он робеет и говорит только о работе. Как я не отнекивалась, переубедить Вику было невозможно.

Позвонила я, как дура, этому Полевому, встретились в кафе. Как я и предполагала, о романе начальник Вики был не в курсе, но оказался человеком деликатным и отзывчивым. Он предложил премировать Вику путёвкой на курорт, глядишь, отдохнет, отвлечётся.

Вике я сказала правду:

— Полевой не вариант.

— Ясно, ты сама в него втюрилась! Подруга называется! Так вот, чтоб ты знала: он отправляет меня на курорт и наверняка сам следом туда примчится!

Ох, Вика, Вика! Через неделю подруга отбыла на отдых. Полевой звонил мне каждый день, якобы, порассуждать о дальнейшей стратегии помощи Вике, но вскоре сознался, что влюбился в меня с первого взгляда. Мне он тоже был очень симпатичен.

Меня мучила совесть и я с содроганием ждала возврашения подруги и объяснения с ней.

Встретились в кафе. Вику было не узнать: зайчики исчезли, появилась забытая «косуха», а глаза просто светились счастьем. Запинаясь, я начала было рассказывать, что встречаюсь с Полевым, но Вика меня прервала:

— Да не напрягайся ты! Я ж сразу заметила, что ты в него втюрилась. Но это не важно. И подруга поведала мне историю, как познакомилась в самолёте с мужчиной; как выяснилось, что оба они любят мотоциклы; как вместе отдыхали и как полюбили друг друга. Причём, этому мужчине совершенно не нравились рюшечки и зайчики.

Теперь мы дружим семьями.

Я — Ника, она — Вика, и с этими победными именами мы идем по жизни радостно. А иначе и быть не могло!

Критик слышит запах

Наталия Варская

В маленькой пятиметровой кухне за столом покрытым старой, потёртой клеёнкой сидела женщина в домашнем стареньком костюме. Перед женщиной лежал планшет. Этот планшет, а вернее то, что было в нём, составляло весь смысл существования дамы. Дама считала себя литературным критиком.

А что? Высшее гуманитарное образование — есть, начитанность — присутствует, свободного времени хоть отбавляй, как у многих пенсионеров.

Звали женщину Инной Викторовной, но в интернете она значилась Лит, от слова литература.

Инна Викторовна без устали читала работы авторов в различных поэтических и писательских группах и писала колкие, острые, жёсткие комментарии:

— Чудовищно! Эта рифма даже не приблизительная, это вообще не рифма! Вы вообще в школе учились?

— Что за дикие метафоры? Вы вообще читали Есенина, Бродского, Ахматову? Наверняка, не читали, иначе бы поняли, что вам заниматься поэзией противопоказано!

— Какие беспомощные строки! Пятилетний ребёнок напишет лучше.

Лит знали многие авторы, кто-то вступал с ней в полемику, кто-то расстраивался и не мог больше ничего сочинять, кто-то отвечал грубостью, кто-то молчал.

Лит безошибочно находила своих жертв и критиковала не всех. Женщина, будто чувствовала запах неуверенности, ранимости, комплексов и как вампир впивалась именно в тех, кто мог отреагировать особенно болезненно. Тогда Лит свою жертву не отпускала, комментировала все произведения, разбирала по косточкам.

Особенное удовлетворение приносила окончательная победа — исчезновение автора из группы. И тогда лицо Лит розовело, она даже улыбалась и превращалась в Инну Викторовну, пожилую женщину на пенсии, которая любит пить чай с печеньем и конфетами в своей маленькой пятиметровой кухне за столом, покрытым старой, потёртой клеёнкой.

Дедушка — таксист

Наталия Сычкова

Быть студенткой — заочницей когда тебе давно не семнадцать, удовольствие сомнительное. Приходится жить в чужом городе, сдавать зачеты и экзамены — кошмар из моей юности. Но вот первый курс окончен, экзамены сданы, и я радостная тащилась с тремя сумками на автовокзал. Дело было вечером, автобусов уже не было, один выход — такси. Смотрю, стоит одно старенькое авто, а за рулем дед сидит. В другое время я бы не рискнула с ним поехать, но сейчас выбора не было. Смеркалось, начал накрапывать дождь, и я была рада оказаться в тепле салона.

— Быстрой езды не боишься? — спросил водитель.

Я удивленно посмотрела на него, не решаясь произнести вслух: Какая быстрая езда, дед! Вечер, дождь, возраст, в конце концов — нам бы как — нибудь хоть допилить.

— А то некоторые пугаются, начинают спрашивать, сколько мне лет, — продолжал таксист. — Я говорю — 90!

А скорость между тем была уже порядочная, мелькали мысли: «Ему — то чего бояться, он свое пожил, а мне бы еще жить да жить». Паника начала охватывать меня, я осмотрела деда — почти весь седой, полноватый, с отвисшим вторым подбородком, но чисто выбритый, а глаза веселые.

— Ну, вам же не 90? — испуганно спросила я.

— Не, это я так, чтобы напугать, — улыбнулся дед.

«Юморист, блин», подумала я, немного успокаиваясь. Позвонила мужу, сказала, что села в такси. Водитель тут же отреагировал:

— А что же муж за тобой не приехал? Не любит, наверное? Или жадный, бензин экономит?

— Наверное, экономит — улыбнулась я. — Машина наша больно много топлива ест. А вообще, он только с работы, ждать его долго бы пришлось.

Дедушка оказался разговорчивым, расспросил обо всем — куда и откуда еду, на кого учусь, сколько детей, кем муж работает. А дождик уже лил во всю, дорогу почти не было видно.

— И чего вам в такую погоду дома не сидится? — спросила я деда.

— А скучно дома. Живу я один, поговорить даже не с кем. Жила со мной одна дамочка, сбежала, не понравился, наверное. А человеку общение нужно, да и деньги не помешают, вот и таксую. Много разных людей встречаю, в основном хороших. А вот в прошлом году случай был — сел ко мне пьяный мужичок и просит отвезти его бесплатно, денег у него нет. А мне что за удовольствие бесплатно развозить, отказал я ему. Тогда он вытащил из кармана нож и прямо мне в бок вонзил. Я еще сумел скрутить ему руки и вызвал полицию. Меня тут же в больницу отвезли, зашили, крови много потерял. А его посадили. В полиции все удивлялись, как я мог его скрутить раненый, а чего, я сильный ещё, а он пьяный был. Поправился я и опять на работу.

Я смотрела на водителя и думала, не такой уж он старый дед, как мне сначала показалось, вполне крепкий ещё. А гоняет, наверное, потому, что адреналина не хватает, скуку развеять хочет.

Доехали довольно быстро. Стемнело, дождь стих. На остановке меня ждал муж.

— Запиши мой телефон, может, еще пригожусь — сказал таксист. И вдруг добавил — Найди мне невесту! Плохо мне одному.

А дед — то еще не старый, оказывается! И о невесте мечтает. Пусть его желание сбудется. Счастья вам, Виктор Сергеевич!

Исповедь Марионетки

Руслан Веселов

«Mundus universus exercet histrionam

(Весь мир занимается лицедейством)

Гай Петроний (древнеримский

писатель, философ и политик).»

Поздний вечер выдался дождливым и неуютным. Хотелось просто пройтись по тихим улочкам, но из-за непогоды глаза сами стали искать укрытие. Ливень усиливался, и я уже хотел вызвать такси… Мой взгляд зацепился за необычную афишу на входе небольшого любительского театра.

На большом плакате явно не особо умелым художником была изображена марионетка, подвешенная на тонких ниточках. Всё это было в луче света на темном фоне и венчало этот образец уличного искусства броская надпись.

«Жизнь Марионетки». Премьера этого сезона, всего один день. Спешите!

Мне стало любопытно, да и вечер всё равно не сулил иных развлечений. Быстрая перебежка через улицу к входу, проход в фойе и покупка маленького клочка билета. Надо же? Типография СССР. Сколько же им лет? Да и сам декор театра словно был законсервирован во времени. Потертый паркет, деревянные наличники на стенах и настольные лампы под зелеными абажурами. Так и веет некой советской стариной. И почему-то запах нафталина и лаванды. Невольно сморщился. Помнится моя прабабушка, развешивала в шифоньере мешочки с лавандой. Вроде как от моли помогало, хотя, сколько помню этим мотылькам ничего не мешало жить в её шкафах и плевать они хотели на те мешочки.

Подслеповатая контролерша перед входом в зал долго и придирчиво рассматривала мой билет, и не найдя к чему придраться молча открыла мне вход. А народу ту на удивление не мало. Не сказать, что полный зал, но и не назвал бы его пустым. Может и вправду чего путного покажут. Прошел к своему креслу и едва успев сесть, как зал окутался во тьму. На сцене загорелся свет. Пожилой лысеющий конферансье озвучил название предстоящей пьесы, и перечислил количество задействованных в нем актеров. Кто-то в заднем ряду проворчал, что можно было бы и без этих разглагольствований обойтись. Наконец конферансье закончил свой монолог, и свет погас снова… Представление началось…

Действие первое.

На сцене поднялся занавес, открыв взорам зрителей свои декорации. Что-то гротескное нарисованное большими мазками на большом холсте вроде типовой квартиры в какой-нибудь хрущевке. Молодая девушка с приятными пышными формами, компания парней среди которых один смолил вонючие сигареты (я даже в зале чувствовал их вонь) и играл что-то незамысловатое на гитаре. В стороне стояла декоративная стена с приоткрытой дверью, за которой было полутемное помещение и маленькая шарнирная кукла, играющая на полу с котенком. Пока на основной сцене бренчала гитара под восхищенные крики парней и единственной девушки, кукла, подчиняясь веревочкам, что её дергали откуда-то сверху, нежно гладила маленькое пушистое животное. Прижимало к себе и с легким, словно укором смотрела на дверь.

— Ни хрена себе спектакль? Да ну на хер, я пошел! — Раздалось злое бормотание справа от меня и соседнее кресло опустело.

Я с оторопью смотрел на сцену. Не знаю, что увидел там для себя мой сосед по зрительному залу, но лично для меня это было сродни ушату ледяной воды. Я помню подобные «квартирники». Помнится когда моя мать была молодой и красивой мы жили с ней в подобной хрущевке. Отца у меня не было так как у того была другая семья и потому мама старалась устроить свою жизнь организуя у нас дома такие вот посиделки с гитарами. Парни были в основном военно-морскими офицеришками в малых званиях. Тогда военный, да ещё и офицер был пределом мечтаний для любой девушки. Как там говорилось? Хочешь стать женой генерала — выйди замуж за лейтенанта. Сколько помню, я часто был помехой. Меня так же отправляли в соседнюю комнату, чтобы не лез во «взрослые разговоры». Помнится, у нас был стереопроигрыватель, на котором мне ставили пластинки со сказками. Айболит, Карлик Нос Голубой Щенок и тому подобное… а тем временем в зале либо на кухне под звуки гитары звучали песни морской тематики…

Пока рефлексировал о своем прошлом на сцене произошла смена декораций. Вместо «хрущевки» показали столь же неумело нарисованную деревню и большой картонно-фанерный дом на переднем плане в качестве новой главной декорации. Немолодая женщина, идущая из сарая с ведром и ведущая за ручку туже марионетку, что и в прошлой сцене. А ну да! Пьеса же именно про неё и есть. Про Марионетку. Покуда мысли вертелись в голове, женщина, которая видимо по умолчанию была бабушкой главного персонажа этой истории, занималась хозяйством, а деревянный шарнирный внук ходил за ней хвостиком.

Да… помню и такое. Мать в огород было не затянуть. Вот и давала меня в деревню, словно на откуп. Вроде, как и по хозяйству поможет и в тоже время ей глаза мозолить не стану. Помню, как с бабушкой картошку сажали. Я из ведра маленькой лопаткой кидал навоз в готовую лунку, а бабушка клала туда проросшую картофелину. Кормили курей, а потом собирали домашние яички… И помню, каким монстром я рос. Капризным, ленивым и нелюдимым домашним тираном. Помню, как доводил бабушку, которая меня до последнего любила, и души во мне не чаяла, до слез… До сих пор жутко стыдно…

А на сцене новая смена декораций. Школа… Самая настоящая парта, стоящая посреди сцены, Марионетка сидящий за ней в позе примерного ученика. А вот задний же фон заставлял задуматься. Большой холст был изрисован в таком стиле, словно по обе его стороны стояли парты подобные той, что на сцене и за каждой сидели темные силуэты. Одни были пустыми и безликими, а некоторые из тех, что визуально ближе к зрителю имели злые провалы глаз и кривые ухмылки. И всё это было изображено так, словно этот фон был не позади парты Марионетки, а как будто вокруг него. Откуда-то шла музыка. Что-то из детства. Про первоклашек, но внезапно в марионетку прилетел комок бумаги, и музыка, пойдя рябью, стала неуловимо иной. Тревожной. А между тем в Марионетку, со всех сторон летели такие вот бумажные комки. От их частого попадания поза нарушилась, и кукла, словно в бессилии упала всем корпусом на парту. Тут на сцену вышел какой-то мальчуган в костюме «Adidas» с безликой маской на голове. Прошел развязной походкой мимо парты марионетки и демонстративно «случайно» задевает его стул. Да так, что несчастная кукла сваливается на пол где под гнусавый гогот ещё и пинка получает.

— А не фиг мячиком лежать. Бугагагагага! — Какая мерзкая роль досталась пацану. Не зря он в маске вышел. Ох, не зря…

Я помню свои школьные годы. Поганое времечко. Я с детства страдал лишним весом а дети по своей «не испорченной» природе по сути злы и завсегда рады подвергнуть травли того кто не похож на большинство. Поначалу вроде и неплохо было. Но с каждым классом ситуация усложнялось а с переходом в среднюю школу и вовсе стала поганой с первого же дня где «лоб» второгодник (точнее четверогодник) просто забавы ради отбил об меня свои пудовые кулаки как об грушу. Просто так. Забавы ради. Травля от него длилась почти до конца учебного года пока этого урода не посадили в тюрьму за грабеж… вот только он успел подать дурной пример и надо мной уже только ленивый не измывался. Злился ли я на них? Поначалу да. Жаловаться было некому. Да и чревато, так как не только не помогало, но и ухудшало ситуацию. Учителя отводили глаза, делая вид что они, дескать, не в курсе. Меня мало кто мог поддержать. Разве что бабушка, которую я раз за разом расстраивал своим поведением. Даже и не знаю из-за чего я так замкнуто вел себя в школе и так паскудно и дико дома. Мог закатить истерику просто, потому что мне приготовили не то. Мог отказаться есть, увидев как по краю тарелки, прошла муха… Сейчас я осознаю, что так я вымещал свою накопившуюся в школе злобу за свою же трусость на единственном человеке, который просто любил меня. Любил потому что по-другому бабушка и не умела… А потом её не стало.

У матери к тому времени была собака и муж уголовник. И куда только делись те молодые офицеры? Чертову псину я не любил до дрожи в коленях. И вовсе не от страха, а от непередаваемой ненависти к ней. Тварь сожрала моего котенка, за которым не уследил. Понимаю, что сам виноват, но содеянного не воротишь. Эта собака долгие годы мозолила мне глаза. И стала причиной новой трагедии. У неё (собаки) был слабый желудок, из-за чего вечно всё ею съеденное просилось наружу. И, как правило, посреди ночи. А если учесть что её моя мать выселила в нашу с бабушкой комнату (кстати, именно по этой вышеупомянутой причине) то сами можете представить, среди какого «аромата» прерывался наш сон. Бабушка пошла в комнату к матери, чтобы заставить её убрать за своим же животным и тогда начался скандал. В бабушку тогда прилетела табуретка, а вдогонку отчим ещё и швырнул мою бабушку об печку отбив ей левый бок… Она неделю ходила и всё плакала от боли в левом боку. До сих пор помню фильм, который мы смотрели с вечера. А на утро я проснулся от маминого испуганного крика. Бабушку парализовало. Я до сих пор помню её испуганный взгляд и неловкие рваные движения рукой… Мать легла с ней в больницу и не отходила от неё ни на шаг. Через два дня бабушка умерла. А ещё через день мы её похоронили. Это было двадцать восьмое декабря. С той поры я не отмечаю Новый год. И именно тогда во мне что-то надломилось.

Я смахнул скупую слезу, а между тем пьеса продолжалась. Видны уже другие декорации. Вроде бы всё тот же класс, но что Марионетка, что силуэты его одноклассников все словно стали взрослее. У Марионетки на деревянных кистях рук видны сколы. Такое чувство, словно он не гнушается пускать в ход кулаки. Что ж… может быть оно и правильно. Меня тоже в какой-то момент оставили в покое, когда я начал открыто огрызаться. Говорят, что загнанная в угол котами крыса перестаёт обороняться. Она нападает, так как ей уже нечего терять. Видимо все те, кто меня окружал, инстинктивно это чувствовали. А может им просто надоело меня дергать…

Марионетка с какой-то отрешенностью смотрит на то, как в стороне стоят девушки в безликих масках и что-то обсуждают. Внезапно веревочки, крепящиеся в кукле, приходят в движение, и Марионетка делает шаг к одной из девушек. Она с удивлением берет из скрюченных рук куклы самодельный конверт и прямо так при подружках открывает его. Сверху из-под занавеса опускается большой белый экран на который со скрытого проектора высветилось содержимое того конверта. Красивый арт оформленный в форме записки с маленькой статуэткой в виде танцующей цыганки на переднем плане.

Я смотрю на тебя со стен собора

А ты подобно танцующей цыганке…

Точно! Это же отсылка к «Горбуну из Нотр-Дама». Там и дальше были строчки, но читать уже было откровенно неприятно, так как пока та девушка читала записку, её подружки уже откровенно глумились над Марионеткой. Водили вокруг него хоровод и тыкали в него пальцем. Кукла словно поник и, прикрыв несуществующие уши, убежал за кулисы. Девушка же тем временем сняла маску. Довольно миленькое личико. Прямо даже красавица…

Сменились декорации. Улица, по которой идет та девушка и влекомая невидимым кукловодом Марионетка, несущая за ней её же портфель. Такая сцена вызывает улыбку. Первая любовь, наверное, у всех хоть раз, но была. Помню и свою девушку. Первая красавица в классе. Долго же я набирался храбрости, чтобы признаться ей в чувствах. Помню, как помогал ей по дому. Убирался и мыл полы. Даже что-то в меру разумения готовил по её просьбе. Помню, сколько раз приходилось часами ждать её по вечерам под её окнами на лавке. И видеть, как её провожает до дома очередной друг или брат, и бог ведает кто ещё. С грустной улыбкой вспоминаю наш первый поцелуй. Я по наводке её подруги пришел за ней в общагу, где она сидела в какой-то нетрезвой компании. Чтобы успокоить меня она поцеловала меня в засос и словно одурманенного отправила домой.

Понимал ли я, что меня водят за нос? Да… Почему же не пресек такие отношения? Потому что любил…

Я вижу как Марионетка, сжимая до хруста кулаки, смотрит со стороны, как та девочка-актриса целуется с каким-то парнем в черной кожаной куртке с наколкой на шее и всё той же безликой маской. Зал с негодованием начинает гудеть и советовать кукле просто подойти и дать обоим леща. Как по мне, так и ей одной было бы достаточно. Но Марионетка просто развернулся и ушел.

Действие второе.

Новая смена места действия. У Марионетки по дому добавляются обязанности. Нет, возможность куда-то сходить или просто погулять. Я вижу, как деревянная кукла ритмичными механическими движениями стирает, гладит, убирает, готовит и следит за маленьким карапузом, бегающим по сцене. Я не понял это типа ребенок марионетки? Я что-то попустил? Но тут пришедшая на сцену девушка из первого «действия» про «квартирники» с чуть состаренным гримом лицом, продекламировала:

— Ты хер ли за сестрой не смотришь?! Что не видишь, что ребенок в мокрых ползунках лазает?! Ты чем мразь весь день занимался? Что опять к свой шлюхе в тишь бегал? А помогать, кто по дому будет? Я и так на трех работах как лошадь ишачу, что бы тебя полено дубовое вырастить! Жрать приготовил? Не дай бог снова пересолил, убью мразоту!

Я в шоке от услышанного сидел на месте, словно облитый помоями. Краем сознания лишь отметил, как опустело сразу несколько кресел вокруг меня. У меня ведь тоже есть сестра. Вся моя юность была положена на алтарь её благополучия. Сколько же раз моя мать высказывала, что родила меня просто, чтобы с дому свалить. Родила меня для моего отца, чтобы расписаться с ним, съехать из родительского дома и жить, как Ей хочется. Сама же она всегда мечтала родить себе дочку. И воспитать из неё настоящую принцессу. Вот так я в свои четырнадцать лет стал личной прислугой-рабом у собственной младшей сестры. Нет желания говорить за неё гадости. Да она росла капризной и избалованной. Да что там говорить… Она до восьми лет даже хлеб была не способна себе отрезать. Всё делалось за неё и не приведи господь отказаться ей прислуживать. В лучшем случае мне просто устраивали дикую истерику. В худшем выгоняли с дракой и швырянием посуды из дому только чтобы уже босого и морально опустошенного через пять минут вернуть назад. Дескать, я её позорю перед соседями. Однажды я отказался вернуться. Был готов жить в подвале лишь бы только не в таких уродских условиях. Но меня вернули, пригрозив придушить мою кошку и сжечь мои книги. Книги… эта была моя единственная возможность сбежать от реальности. Я читал много и запоем. В каждую свободную минуту и берясь даже за самую низкооплачиваемую подработку только чтобы выкроить хоть чуть-чуть на новую бэушную книгу. Помню, был в моем городе магазинчик, который за полцены принимал книги и перепродавал их с символической накруткой.

Я мог прочесть свыше двухсот страниц за день, делая при этом дела по дому. Я фактически вырос на книгах. Во многом мой характер формировался из образа тех или иных понравившихся мне героев. Не всегда положительных. Но даже у них было понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо…

Возможно кто-то на моем месте стал бы пить или хуже того наркоманить. Может быть, и я был бы не исключением, если бы не бабушка. С самых ранних лет она вбивала мне в голову то, как это плохо. Сколько раз я видел то пьяного дядьку (маминого младшего брата), то обчумыженных знакомых после клея или конопли… Я столько раз видел, как вроде бы неплохие люди деградируют буквально на глазах с одной единственной банки «Ягуара» что сама мысль выпить и курнуть даже просто обыкновенную сигарету за компанию, уже вызывала у меня рвотные позывы от отвращения.

Сцена снова преобразилась. Марионетка, сидящая за письменным столом и какой-то удивленный окрик его матери:

— Ты живой там? Выйди в прихожку, тут к тебе пришли. Говорит, что твоя сестра.

Марионетка, вздрогнув, чуть ли не повис на своих нитках. Неведомый кукловод, поняв свою оплошность быстро дергая за веревочки, вывел чуть пошарпанную шарнирную куклу в соседнее помещение ранее скрытое от зрителей занавеской. Там на фоне нарисованной входной двери стояла невысокая белокурая девочка.

Кто-то в зале прокомментировал про рояль в кустах. Да уж… Мне такое знакомо. Моя сестра по отцу нашла меня сама. До последнего не знала что у неё есть старший брат пока сама не залезла в отцовские документы и не нашла там запись о детях в его паспорте. В тот период она жила в другом населенном пункте, но спустя какое-то время так сложились обстоятельства, что она с родителями переехала в мой город и по случайному стечению обстоятельств поступила в одну школу со мной. Моя классная руководительница, увидев схожесть фамилии и отчества, дала мой адрес и вот мы встретились. Что сказать. Поначалу было непросто привыкнуть к мысли, что у меня есть ещё одна сестра помимо младшей. После смерти бабушки я был словно в раковине. На меня всем было плевать и это сильно сказалось, что на моих оценках, что на моем умственном развитии. У меня была заторможенность в развитии. Не врожденная как он бывает, а просто, потому что мной никто не занимался в тот момент, когда мне это было нужнее всего. А тут мелкая шмакодявка, которой всего одиннадцать лет от роду и при этом взрослее пятнадцатилетнего лба вроде меня. Сестра могла в свои одиннадцать вести разговоры с взрослыми на равных чем поражала всех и даже смогла к моему удивлению завоевать искреннее уважение моей матери. А это уж поверьте мне, дорогого стоит.

Сцена менялась несколько раз. Школьные будни Марионетки, прогулки с новой сестрой и его едкие комментарии в адрес куклы. Но что характерно замечания были уместными, и кукла старалась корректировать свои действия под критикующим взглядом маленького белокурого чертенка. Не знаю, зачем, но этой маленькой актрисе в прическу вставили пару декоративных рожек. В прочем это смотрелось мило. Так и хотелось её погладить, словно пушистого котенка. Показали сцену знакомства с отцом. Сначала казалось, что Марионетка что-то ему сделает. Ударит или ещё что. Но к удивлению позволил невысокому мужчине в очках его обнять.

Прикрыл свои глаза. Не люблю подобные картины. Словно смотришь на чужую жизнь, даже если и у самого было нечто подобное. Чувство будто я у кого-то что-то украл и теперь пытаюсь это примерить на себя, но вот только скажем так… «не мой фасончик»…

Сцена опять преобразилась и до зала доносится шум рынка. Ага… Прилавки и ларьки с павильонами. И Марионетка, быстро перебирающая ногами из одного конца сцены в другой, чтобы перенести то коробку, то баул, то ещё какою-то дрянь.

Понятно. Грузчик. Ну многие с этого начинают. О! А это разве не та актриса, что играла роль его первой любви?

На сцену под ручку с каким-то парнем вышла та самая девушка из первых актов пьесы. Видно, что у неё под платьем объемная подушка. Видимо это должно говорить зрителю, что она в положении. Её парень уходит в сторону, а девушка перехватывает Марионетку за одну из его веревочек начинает ему петь красивым сопрано про то, как ей нужна денежка на продукты и сигареты для её гражданского мужа, а то его начальник кинул, а курить и кушать хочется, а ещё она, дескать, в положении и потому войди в «положение».

В зале народ уже откровенно начинает плеваться ядом и я, в том числе не исключение. Однако же Марионетка, всё так же молча, и безропотно достает, непонятно откуда взявшийся кошелек и буквально вытряхнув в протянутую руку девушки его содержимое не глядя, швыряет свой бумажник себе куда-то за спину. Девушка, стыдливо покосившись на своего «мужа» уходит, а Марионетка переходит в ларек. Передняя стена ларька откидывается и зрителям видно как кукла, обхватив себя за плечи, сползает на пол и в бессилии начинает биться затылком об стену позади…

В зале тишина. Все смотрят в гробовом молчании. Кто-то, не выдержав, уходит всё так же, не проронив и звука. К Марионетке подходит пожилой мужчина с греческим профилем лица и неумело пытается погладить его по голове.

На глазах слезы. Помню, был я когда-то знаком с одним греком. Пожилой и повидавший мир и жизнь старик умудрился за тот короткий период нашего общения заменить мне отца. А ещё с теплотой помню свой самый лучший в моей жизни день рождения, который он мне устроил вместе с коллегами по работе. Ни до, ни после я не был так счастлив в свой праздник как в тот краткий миг… Я до сих пор жалею, что слишком поздно узнал о его смерти и теперь даже не знаю где его могила, чтобы почтить его память.

Действие третье.

Сцена вновь изменилась. Марионетка в серой невзрачной форме охранника стоит на посту в каком-то учебном заведение. Мимо сплошным потоком в обе стороны бредут люди в безликих масках. Только у нескольких открыты лица. Кто-то подходит к деревянному охраннику просто, чтобы поделится своими впечатлениями о прошедшем дне. Одна девушка, радостно смеясь, дала ему свой номер телефона, а другая рассказывала о том, каких собак разводит её семья, и какая порода нравится именно ей. Марионетка был прекрасным слушателем. Молчаливым, внимательным и умным. Может такое впечатление было от того что он молчал. Может по умолчанию в пьесе он и вправду был умным (хотя если судить по его поступкам оно как-то сомнительно)…

Освещение менялось, и поток людей пропадал. Наступала условная ночь. На пост приходили какие-то безликие люди в черной форме и всячески дергали куклу. То скажут, что ему придется отстоять ещё и пятые сутки, так как сменщик не вышел, а замены нет. То напомнят про, то, что спать ни в коем случае нельзя (я не понял это в смысле пятые сутки подряд на посту и без сна? ЭТО ВООБЩЕ КАК?!).