Предисловие
Это мое первое произведение. Меня никак нельзя назвать писателем, и я не претендую на это почётное звание.
Повесть получилась очень мрачной и депрессивной, поэтому если вы открываете её в хорошем настроении и думаете, что получите удовольствие, то спешу вас разочаровать — там не будет радуги и единорогов. Совсем нет.
Я вдохновлялся произведениями Чака Паланика, и это, возможно, заметно.
Я изначально своей целью ставил написать депрессивное произведение о неадекватном молодом человеке с маниакальными наклонностями, с комплексами превосходства и власти, которые начали у него формироваться ещё в детские годы. Я хотел проследить падение его личности, а также рассмотреть вопрос, который поднимался в произведении Достоевского «Преступление и наказание» о том, имеет ли человек право лишать людей жизни.
Рассматривайте, пожалуйста, с этой точки зрения.
Согрешите перед господом, и испытаете наказание за грех ваш, которое постигнет вас.
Ветхий завет. Числа. Глава 32. Стих 23.
Глава 1
Было уже позднее утро. Солнце светило ярко и грело всё вокруг. Его прямые, горячие, вязкие лучи стремились, казалось, накалить пляж, на котором сидел Адам, до такой температуры, чтобы маленький мальчик поскорее убежал оттуда. Солнце словно гнало его. Подальше от его судьбы.
Пляж перед озером был песочным — любимое место отдыха всех жителей уездного городка, находившегося в паре десятков километров от большого мегаполиса. Как наступали выходные, пляж наполнялся людьми — взрослыми и детьми. Семьи, одиночки, все после тяжелой рабочей недели стремились поехать в этот нетронутый человеком уголок и насладиться водой прекрасного чудом незагрязнённого озера. На выходные сюда приезжали и спасатели. Следить за отдыхающими и купающимися гражданами. Люди толпами плюхались и резвились в воде, словно стадо коней приведенных в жаркий день на единственный в округе водоем. Но сегодня здесь никого не было. Да и быть не могло. Понедельник ведь.
Единственной живой душой, сидевшей на пляже, был Адам. Маленький мальчик. Ему было шесть лет. Вчера у Адама была премьера его первого школьного спектакля. На нём он был триумфатором. Адам сидел, лепил из песка красивый песочный замок, но мысли его были далеко. Он был в театре. После последней сыгранной сцены Адам стоял на сцене. Один. И ему аплодировали стоя все, кто пришёл в маленький актовый зал школы уездного городка. Старики, дети, женщины и мужчины всех возрастов стояли и аплодировали. Адам был так восхищён этим громом его, Его Адама победы, что до сих пор смаковал в памяти каждую секунду.
Адам был как раз в том возрасте, когда дети уже полны идей и мечтаний. Кем им стать, как они будут жить, и как Мама с Папой будут ими гордиться. Адам решил стать актёром. Без сомнений теперь. «Мне всегда так будут аплодировать» — думал Адам. Я буду счастлив на сцене. Мама так сказала.
Мама Адама действительно хлопала как никто в зале. Захваченная бешенством фанатичного материнства она отбила ладоши. Она сказала каждому сидящему рядом и спереди, и сзади, что этот маленький, всех поразивший актёр её сынишка, её зайчик, её маленький Адам. Слёзы счастья на её глазах умиляли окружающих. Все думали: «Ах. Какая чудная мама. Так трепетно переживает за своего сынишку. Это так удивительно. Так здорово…»
Мать Адама звали Маргарет. Она была безумно влюблена в своего сына. В маленького разбойника, как она говорила. Хотя Адам никогда не был разбойником. Он совсем не был на него похож. Маленький, худенький, с тоненькими ножками и ручками, Адам телосложением походил скорее на маленькую девочку, чем на разбойника. У него была чудная, добрая улыбка. Два голубых глаза сверкали на бледном, полном веснушек лице, словно два сапфира. Пшеничного цвета волосы вились на голове и никогда не давались расчёске. Адам был красивым мальчишкой, как говорила его мать. Так и было, пожалуй. Девочки в классе просто обожали маленького нежного малыша-Адама. Учителя души в нём не чаяли. Мальчишки, видя это, не завидовали, а наоборот. Словно загипнотизированные все стремились поскорее подружиться с Адамом. С радостью играли с ним. В этой среде Адам жил. В неё он стал подозревать, что другой жизни и не бывает. Что его все любят — а по-другому и быть не может. Адам решил, что раз вокруг всё так прекрасно, то так будет всегда. Мальчик решил, что если он — Адам, о чем-то мечтает — это обязательно сбудется. А как иначе? Сидя на пляже и строя свой песочный замок Адам строил свои мечты, словно этот замок. Он и не подозревал, что один человек может сломать его красивый, столь ценный замок, а жизнь не так добра и красочна. Не так прекрасна. Что мечты, будучи кораблём, сделанным из радужного стекла, могут разбиться о рифы жизненных преград. Мечты могут разбиться. Могут…
Адам уже заканчивал строить свой замок. Он представлял, как он оставит этот замок стоять, пойдет домой, перекусит вкусными мамиными печеньками и прибежит снова. Строить второй замок. Но тут из рощи, росшей в паре десятков метров от пляжа, вышел мальчик. Он был старше Адама. Высокий, с сильными руками и ногами он медленно брел по пляжу в сторону Адама. Его черные, коротко стриженные волосы ярко выделялись на белом полотне пляжа. Адам сразу узнал его. Это был Клинт — сосед Адама. Отец Клинта погиб в войну, а мать работала на двух работах, и приходила домой всегда очень поздно. Отчим Клинта периодически бил его мать, и поэтому Клинт, единожды попытавшись вступиться за мать, был сильно избит отчимом. С тех пор Клинт редко появлялся дома. Мама говорила Адаму, что Клинт связался с плохой компанией. Что они воруют яблоки с садов и мучают кошек, и что Адаму не следует с Клинтом общаться ибо этот Клинт, со слов матери Адама, имел в жизни только одну дорогу — стать преступником. И что его поймают и посадят в тюрьму. Адам во всем верил матери и всячески избегал Клинта. Он боялся его. «Как можно быть таким злым, когда мир так прекрасен» — думал Адам. «Нет, Клинту нет места в моей счастливой безоблачной жизни.»
Клинт, завидев Адама, лукаво улыбнулся. Ускорив шаг, он подошел к Адаму и сел рядом с ним.
— Привет, Адам. Звезда театра!! — пренебрежительно и насмешливо сказал Клинт
— Клинт, зачем ты пришёл? Шел бы ты к своим друзьям. Я не хочу с тобой общаться.
— Ну да. Куда нашему великому Адаму. Как он может снизойти со своего пьедестала и играть вместе с этим сорванцом и будущим бандитом.? — Клинт говорил громко, но его слова врезались в Адама словно айсберги.
— ты плохо себя ведешь. Поэтому мама сказала не общаться с тобой. Мама сказала….
— Мэмэ сказалэ… БЭ..БЭ… Больше ты её слушай. –Клинт передразнивал маму Адама так, словно она была ему совсем чужая и незнакомая тетка.
Как он может так говорить — думал Адам. Мама хорошая. Мама всё знает.
— Клинт, ты бы занялся чем нибудь. Твои поступки заставляют всех думать, что ты плохой, но я думаю по другому.
— Думает он… да что знаешь? Я вообще свободный. Что хочу, то и делаю. Мне не указ эти родительские заповеди, или тот бред, который несет мистер Браун на уроках богословия. Хочу, иду купаться. Хочу — беру яблоко и ем его. Хочу — сломаю твой замок.
— не сломаешь! Голос Адама начинал предательски дрожать. Не сломаешь! Нет! Ты вообще плохой! Ма говорит, что ты бандитом станешь, а потом констебли тебя поймают и посадят в темницу.
— А-ха-ха… Поймают!!! Я вчера спер у Дженкинсов целый сверток свежих булочек из пекарни. И Что?? Где твои констебли?? Нету. Я не боюсь их. Не поймают. Я быстро бегаю, и плаваю тоже круто. Вот сейчас сломаю твой замок песочный. И Уплыву. Не достанешь меня потом. Трухля!
— чего ты пришёл?? — Адам уже не сдерживал слёз. — зачем ты тут… мне..ты… а-..а. ха…
Адам зарыдал. Он не мог понять что он сделал этому Клинту. Ведь он такой хороший. Его любят..все….
— мямля. Сопляк.. Нюня! Плакса. Пусть тебя любят все эти взрослые. Я то знаю, что ты слабак. Ты так любишь свою мать — а она тебя обманывает!
— Нет!!!
— А вот и да! Думаешь почему твой отец не пришёл на премьеру? Потому что он в части? Всё еще учения?? Маленький глупый Адам! Он гостит у Клары в Тенис-Холе. Развратница. К ней весь город работяг неудовлетворённых ходит за лаской. Я сам видел твоего папашу, заходившего вчера вечером к ней. И твоя мать об этом знает. Но молчит. Делает вид, что всё по прежнему. Они уже давно с твоим отцом чужие люди. А тебя дурят. Чтобы ты не переживал. У Джима мать в отделе работает — так она лично у твоей ненаглядной матушки документы принимала.
— Ты всё врешь!! Врешь!! Я тебе не верю!! — глаза Адама были полны горьких слёз. Они щипали глаза, и от этого Адам ещё сильнее ненавидел этого ублюдка Клинта! — Врёшь!!!
— думай что хочешь. Я тебе специально это рассказал. Уж больно ты счастливый. Бесишь меня. Вот так — зареванный и жалкий — ты куда лучше как по мне. Нюня Адам. Нелюбимый родителями Адам.
С этими словами Клинт с разбега прыгнул ногами на замок Адама и раздавил его. Все башенки, причудливые бойницы. Всё оказалось втоптано в песок. И с этим замком оказалась втоптана и вера Адама в безгрешность родителей. Он всей душой не хотел верить этому Клинту, но почему то верил. Он чувствовал гнев и ненависть к этому разрушителю его замков. Он бросился на него. Но будучи слабее и от природы недрачливым, промахнулся. Вернее Клинт увернулся и больно ударил Адама по затылку локтем. Адам упал лицом в песок. И так и остался лежать, проливая жгучие слёзы. Песок был горячим, но Адам не замечал этого. Всю его светлую душу заволокла туча ненависти к Клинту. И к родителям. Но больше к Клинту.
— нюня. Мне тебя совсем не жалко!! Теперь ты чувствуешь мои чувства, когда моя..Моя!!! мать весь вечер твердит о тебе и ни слова не спросит как у меня дела. Как мои отметки в школе? Нет!! Всё о тебе!! Звезде — Адаме!!! Теперь ты чувствуешь себя как Я, да?? Пронюхал, проняло???
С этими словами и закатываясь гомерическим, почти безумным хохотом, который появляется только при совершении долгожданной мести, Клинт с разбега нырнул в озеро и поплыл. Перевернувшись на спину, и отплыв так еще метров 20 от берега, Клинт крикнул:» Я плыву на остров, я расскажу дружкам о том, как ты жалок! Нюня — Адам. Ты…»
Но тут голос Клинта оборвался. Адам вскочил и посмотрел в сторону откуда кричал Клинт. там он увидел бурлящую воду. Клинт бился, словно лягушка в молоке. Он тонул — это было ясно.
— Адаа-аам. Позви кого… я тону… Мне …я….помоги!!!
Адам стоял. Он хотел было рвануться к ближайшему пункту где есть люди — заправке сразу за рощей. Но какая то сила. Неведомая сила держала его и заставляла смотреть как погибает Клинт.
Адам не чувствовал, к своему ужасу, ни страха, ни сострадания. Он смотрел как тонул его мучитель, и ему было так хорошо на душе. Волна наслаждения пронеслась по телу Адама. Как будто самая сладкая в мире конфета была у него во рту. Он чувствовал её вкус. Приторный. Из разбитой губы его шла кровь, и её железный привкус Адам не чувствовал. Он чувствовал сладость. Голова его кружилась. Он раскинул руки в стороны, и медленно начал падать на спину. На его лице была улыбка.
Скоро крики прекратились. Стихла и гладь озера. Мертвая тишина нависла над пляжем. Солнце зашло за тучу. Большую и косматую. Становилось холодно. Адам не помнил, сколько он так пролежал. Он всал лишь потому, что было уже холодно и ветер гнал с озера сырость, от которой, как говорила мама, можно простыть и умереть. Адам не чувствовал больше ненависти. Нет. Он снова любил маму. Будто и папу он простил. Клинт — да кто это? Я его видел здесь? — думал Адам. Я его не помню. Сладость прошла — и Адаму очень хотелось пить. Губа, разбитая от падения, ныла, и мальчик быстро зашагал в сторону дома. Взяв в роще свои вещи, он быстро оделся и бегом побежал в сторону дороги. Начался сильный ливень. Адам забежал в заправку, и там Мистер Клаун помог ему справиться с кровью, бежавшей из губы.
— круто сыграл. Адам. У тебя талант.
— да, спасибо Мистер Клаун. Меня и мама похвалила. Все хвалят.
— И есть за что. Малыш. Ты такой одарённый. Вот бы мой Санти был как ты. А то раньше мне помогал. Такой славный был. Я ему скутер купил, а он с Клинтом подружился — теперь дома не бывает. Эх… я думал я ему мою мастерскую оставлю, а он ни то что в школе, он и у меня учиться не хочет. Совсем разболтался..Я пробовал на него влиять, но….
Мистер Клаун был большой, грузный, бородатый мужчина лет 45. Он был инженер, но пристрастившись к спиртному, работая на фабрике в большом городе, не правильно настроил что –то и парню молодому руку отрезало. Грустная была история. Мужик вообще, как говорила Адаму мать, был дельный, не пил бы еще.
Мистер Клаун всё продолжал исповедоваться Адаму, но тот его не слушал. Мыслями он был всё еще на пляже: «Как там, интересно, мой замок? Если сейчас Клинт бы знал, что случится, он бы стал его ломать??…»
Ливень начинал затихать. На пляже от замка Адама не осталось и горки — вода всё размыла. Бездыханное тело Клинта всплыло, и мерно покачивалось на глади озера.
Адам попал домой только к вечеру. Мать, увидев его с разбитой губой, сначала было начала отчитывать, а потом наоборот приласкала, посадила на колени и спросила что с ним случилось?
Адам рассказал ей какую то глупую историю в которую мать сразу поверила. Ей было невдомёк, что сын её уже другой, и прежним не будет. Для неё он был всё ещё её зайчик — Адам. Милый, добрый малыш. Она покормила его, и села вязать. Тут Адам, бросив машинку, в которую он играл, прямо спросил у своей матери:» Мам, а где папа?»
— Папа на учениях, сынок. Я же говорила. Какая у тебя память короткая, зайчик.
— мам, не ври, я знаю, что он у Клары.
Лицо матери изменилось. На секунду на нём изобразился ужас, но уже через миг он сменился рассеянностью. Глаза Маргарет бегали, будто искали, за что ухватиться. Как соврать, чтобы сын не понял.
— Кто тебе такую глупость сказал? Наш папа бы никогда не стал мне врать. Что ты??
— Мам, просто я подумал, что он…
— Глупости. Сплетни и не более. Наш папа самый лучший.
Адаму стало так спокойно. Он поверил маме. Он смотрел ей в глаза и видел там любовь. Она не могла ему врать.
Адам лёг спать рано. Он так устал и изнервничался за этот день. В кровати он вспоминал лицо Клинта и думал, как ему там — на том свете. И почему он так сказал про папу?
Тут входная дверь стукнула, и Адам услышал знакомый бас отца. Радостно спрыгнув с кровати, Адам ринулся в коридор к отцу, но ту услышал злой голос матери:
— что пришёл? Как учения прошли? Везде твой танк в цель попал?!
— Маргарет, да что случилось?
— Что случилось! — Голос матери был похож на шепот и свист змеи — что случилось? Ты мне изменил с этой развратной …с этой…. — Адам не знал значения многих взрослых слов, но общая суть ему была ясна. С каждым словом он всё больше понимал, что Клинт не врал, и что всё это была правда.
Неет. Этого не может быть. Папа не такой он..
— да. Я был у неё. Прости меня, Мэги, но документы уже поданы. Я могу быть с кем захочу.
— а как же наш сын? Что мы ему скажем? Он сегодня уже сказал что знает всё. Я его убедила, но как мы ему в глаза посмотрим? Как, Джеймс? Как?
— он не так мал. Поймет может. Ну или сам вырастет и поймёт. Мэги, иного выбора нет, я тебя не люблю больше. А ты меня.
Адам не стал больше слушать. Да он и не мог. Прыгнув в постель, он начал рыдать. Тихо в подушку, чтобы никто в мире не слышал его плача. Он вспомнил слова Клинта: «Ты слабак»
Нет, я не слабак. Я им всем докажу. Вот доучусь и уеду от этих предателей подальше. И стану великим актером. Мой главный спектакль еще впереди. Я ещё построю свой самый лучший замок.
Ветер выл на улице, когда сходившая с ума мать Клинта наконец увидела своего сына. Констебли только что вытащили его тело из озера и он лежал весть бледный и мёртвый перед ней. Перед той, кто готова была умереть за него, перед той, кто работала за двоих и получала гроши, которые тратила, чтобы оплатить школу, в которую её сын не ходил. Увидев его, она минут пять молча стояла, а потом рухнула на колени на каменный холодный пол участка и начала рыдать. Её взяли под руки и увели в другую комнату. Патологоанатом сказал, что вероятнее всего причиной смерти стало то, что у парня ногу свело при купании, но пути господни неисповедимы. Не было на лице патологоанатома сострадания. Это была его работа. Констебль пытался успокоить безутешную мать, но она не переставала рыдать. Когда у неё спросили про похороны, её лицо стало бледным и мертвецки бездушным. Она будто умерла. Денег не было. Совсем. Мать не торопясь встала и вышла из участка, по дороге односложно отвечая на все вопросы, которые ей задавали. Она шла, опустив голову вперед и почти не моргая. Утром её наши в петле. Всё дома было перевёрнуто, а на столе лежала записка и горстка монет. На записке была всего одно предложения: «Сыну на похороны.»
Глава 2
Был уже почти обед. Адам лежал в своей постели посреди бедно обставленной комнаты типичного студента. Совсем недавно эта комната напоминала собой альбом всех увлечений и страстей полного жизни и идей молодого человека. Но вот уже целую неделю после сдачи последних экзаменов она будто осиротела. Адам снял все плакаты и раздарил их первокурсникам и девчонкам постарше с которыми у него была временная платоническая связь.
Адам был на взводе. Ему не терпелось уже взлететь с чертовой постели и отправиться туда, куда он задумал. Всё этот Стив. Ему нужно было дождаться Стива — его друга по колледжу чтобы отдать ему ключи от комнаты. Адам страдал от безделья. Он проматывал в голове всё то, что ему запомнилось за прошедшие 4 года в колледже актёрского мастерства. Как он поступил, как проходил его первый зачёт у мистера Стронга. Первые студенческие попойки, первые подружки. Адам вспоминал это, и сердце его ломило от нестерпимой ностальгии и тоски, что эти мимолётные минуты счастья, счастья молодого и неопытного, уже никогда не повторятся. Адам думал, что ему нужно было довольствоваться ими, а не просто проживать. Мне кажется, такие мысли хоть единожды, но промелькивали в голове каждого молодого человека, чья жизнь была действительно интересной.
Сладостные воспоминания прервал звук открывшейся двери. Стив, не стучась, вошёл в комнату и с видом человека который ждал а не которого ждали, встал перед Адамом.
— Чего разлёгся. Подъём. Пора тебе идти по твоим неотложным делам. Голос у тебя был такой, будто тебе мир лететь спасать.
— Вот так вот. Даже не поздоровался со мной, пухлый.
Адам вскочил с постели и обнял Стива. Стив не ожидал, будто такого жеста, хоть он и привык к тому, что Адам всегда его при встрече обнимал.
Стив, или как его называл весь поток «пухлый» был действительно парнем не худым. Но и толстым его назвать было затруднительно. У него было круглое, вечно довольное сытое лицо, на котором всегда была тупая улыбка. Стив был большим любителем выпивки, чего не скрывал ото всех в силу наличия у себя денег. Он любил закатить вечеринку вместе с Адамом, на которой все девчонки доставались второму, а вся выпивка первому.
как охарактеризовать вам Стива — он был щедрым малым, но весьма злопамятным. Стиви был до 18 под постоянной опекой богатых родителей, и поэтому, вырвавшись на волю, он стал вести себя словно пёс боксёрской породы всю жизнь проживший в тесной глухой конуре. Он стал напиваться в хлам, курить всякую отвратительную пакость, да и вообще отрывался по полной. С девчонками Стиву невезло. Он всегда оказывался крайним рядом с Адамом, а без Адама у него не хватало смелости даже к этому краю подойти. Познакомившись с Адамом, Стив узнал, что тот приехал из провинции и решил, что раз он из большого города, он должен всячески содействовать «неопытному» и совсем желторотому другу. Он давал ему денег в долг понимая, что Адам их никогда не вернёт. Он знакомил его с людьми, которых родители окучивали для самого Стива. Поэтому пухлый меценат чувствовал, что Адам ему должен постоянно, но напоминать ему об этом не осмеливался, так как боялся потерять не то что единственного друга — человека, рядом с которым жизнь Стива бы шла, а не проходила.
Естественно, после колледжа отец Стива уже подготовил сыну местечко в одном премиальном артхаусном театре, в котором ему бы пришлось играть главные роли чтобы тешить деловых партнёров отца. О зарплате речь не шла — в деньгах Стиви никогда не нуждался. Ему стоило щёлкнуть пальцем, и мать уже давала ему столько, что любому другому бы хватило на месяц. Стиву хватало с трудом на неделю. У Адама же столь ценных связей не было. Они ему были и не нужны. Адам давно решил, что всего должен добиться сам. Будучи в себе уверенным, и окрылённым отсутствием каких либо провалов в прошлом, Адам верил, что и сегодня он добьётся своего.
— Ну что Стиви, дружище. Пожелай мне удачи. Я иду устраиваться к мистеру Брайту!
— К Брайту? Ахаха.. Ну ты дал, брат, да кто там тебя ждёт… Самый престижный театр города. Туда ещё никто сразу после колледжа не поступал. Брайт просто зверь. Он всех выставлял за дверь через минуту после начала беседы.
Стив знал, что Адам пойдёт именно к нему и не сомневался, что тот отправит выскочку куда подальше. Стиву очень хотелось, чтобы Адам приполз к нему, униженный и оскорблённый, и чтобы Он — Стив, помог Адаму и пристроил в тот же театр куда его пристроил отец. Он бы ему снова доказал, что Адаму без него никуда, и что он снова его спас как бывало и раньше, и что может быть Адам на этот раз поймёт это и начнёт относиться к нему как к покровителю, начнёт его таки уважать.
— Вот посмотришь Стиви, я буду у него работать!