Открытие Третьего Мира

Отбрось все невзгоды, забудь о вражде,

Учись видеть красиво, и будешь жить в красоте,

Секрет здесь простой, как ночи после дней

Твоя жизнь есть только то, что ты думаешь о ней.

Ганжела А. В.

Пролог

Канун 2200 года обещал для Андерса Ганлоу быть интересным по многим причинам. Во-первых, заканчивался его испытательный срок в новой компании «Мантэк Инк», где Андерс занимал должность помощника генерального директора по экономике. Судя по всему, руководство корпорации было довольно результатами его последнего прорыва и должно было утвердить его в этой должности на продолжительный срок с солидной прибавкой в зарплате. А во-вторых…

Стоп. Мысли прочь. На синем табло флара загорелся индикатор, извещающий о прибытии к месту назначения. Андерс приближался к своему жилищу, которое он снимал, как и многие люди его круга в одном из многочисленных небоскрёбов Стонфилда. Флар медленно парил над посадочной площадкой огромного жилого здания, светящегося и переливающегося всеми огнями рекламных экранов, и, наконец, обнаружив свободное место, начал не спеша опускаться между собратьев фларов, из которых люди суетливо разбредались по уютным квартирам. Предпраздничная лихорадка нарастала. Чувствовалось приближение Нового года, а с ним и новое столетие вот-вот вступит в законные права. Что оно принесёт нам?

Андерс привычным движением ввёл кредитку в плейс флара, и через секунду уже вышел на улицу, автоматически кинув фразу симпатичной девушке на дисплее летающего такси — «Спасибо за быструю доставку, крошка!». Он смешался с пёстрой, многоликой толпой, и, успев вскочить в отправляющийся лифт, уже через минуту закрывал за собой входную дверь, отделяющую его холостяцкую крепость от шума и суеты эйфорирующего города. Андерс устало опустился в кресло перед широченным окном на улицу. За стеклом открывался замечательный вид на суетливый Стонфилд, мигающий всеми цветами радуги. Но сегодня Андерса Ганлоу почему-то внешний уличный пейзаж не устроил. Взяв пульт, он выбрал опцию стены, и окно, ещё недавно пропускающее блики света вечернего города, мгновенно поменяло цвет на внутренний бежевый оттенок стен квартиры. Чёрное мягкое кресло беззвучно приняло оптимально удобную для хозяина форму, и Андерс наконец-то смог погрузиться в столь желанную тишину. Тишина. Долгожданная тишина. Она позволила успокоиться, и погрузиться в прерванный поток мыслей…

А во-вторых, и это известие особенно радовало, должна была наконец-то вернуться из полугодовой звёздной космической экспедиции Натали Сьюме — невеста и просто любимая девушка Андерса Ганлоу. Сьюме была француженкой. Вернее сказать её отец был французом, а мать итальянкой, и они приложили все усилия, чтобы дать хорошее воспитание и образование для любимой дочечки. Их труды не пропали даром. Дочь была просто очаровательна и чертовски обворожительна. Она умудрялась сочетать в себе, казалось бы, несовместимое: французскую красоту, спокойствие, чувство юмора и рассудительность, а с другой стороны экспрессивность, вспыльчивость, настойчивость и трудолюбие итальянки. Причём, самое интересное, что Натали могла доставать любое из своих качеств в зависимости от ситуации и цели, которой она хотела достичь. Они познакомились в Москве на курсах общего пилотирования звездолётов, и, повстречавшись около года, Андерс понял, что это его судьба. Нельзя сказать, что Андерсу не нравились другие девушки, или, что он ни с кем не встречался ранее. Да, были девушки и симпатичнее, и красивее, но у Натали было какое-то внутреннее сияние и притягательность, что особенно её выделяло на общем фоне представительниц слабого пола. Имея прекрасное спортивное телосложение, тонкую талию, стройные ножки, упругую грудь и роскошные бёдра, она знала себе цену и, конечно же, чувствовала, что пользуется популярностью не только у однокурсников, но и у ребят со старших курсов Мультинационального Университета. Сидя в кафе или баре с Натали, Андерс неоднократно замечал восхищённые и завистливые взгляды мужчин, которые буквально поедали глазами его спутницу. Сьюме знала как себя подать в той или иной компании, как держать мужчин на расстоянии и как вскружить им голову. Возможно, уже тогда его любимая девушка пользовалась профессиональными навыками психолога. Ведь Натали была универсальным врачом, то есть защитила степень магистра по терапии, хирургии, психологии, и ещё двум десяткам медицинских областей. Но Андерс был уверен, что у его девушки всё так замечательно протекает только потому, что она являла собой воплощение естественности и женственности. На первых курсах Ганлоу, возможно, и не обратил бы внимание на будущую невесту, но, к счастью, он её встретил уже на последнем курсе. К этому времени у него уже сложилось особенное мировоззрение и идеал той единственной и неповторимой женщины, который так гармонично воплотился в Натали Сьюме. Андерс даже не знал, что собственно такая симпатичная девушка нашла для себя в нём. То есть, он интуитивно догадывался, но затрагивать такие тонкие душевные струны пока не хотел. Он знал свои сильные стороны и мог умело ими воспользоваться, чтобы закрутить роман с любой из студенточек во времена обучения в Москве. И даже сейчас он точно знал, что многие из сотрудниц «Мантэк Инк» с удовольствием составят ему компанию в ресторане, на званом обеде, и далеко не только там. Но все они сейчас были на третьем плане. Натали Сьюме и карьера в компании — вот что сейчас составляло главную и противоречивую задачу на жизненном пути Ганлоу. С одной стороны Андерс считал себя готовым создать семью с самой замечательной девушкой во вселенной, но с другой стороны работа на «Мантэк Инк» отбирала много времени и сил, которые так были необходимы для первого. Хоть государственный демографический департамент и брал на себя уйму семейных проблем, но Андерс не был сторонником современного воспитания детей в унишколах. Он хотел сам дать им многое из того, что знал и умел, хотел растить индивидуальность и личность в ребёнке с детства.

Воспоминания о минутах близости с Натали заставили Андерса подняться с кресла…

Стоп. Пауза. Мягкий щелчок Мемориса. Сиреневый кристаллик медленно выполз из считывателя, оборвав воспоминания Ганлоу на самом интересном месте. «Вот так всегда прерывается моя любимая запись мыслеобразов!» — расстроено думал Андерс. Он запечатлел эти мысли как раз перед стартом экспедиции «Звёздного Странника», когда апробировал подаренный на день рождения сотрудниками компании «Мантэк Инк» чудо-аппарат. Меморис предназначался для персонального использования, для записи мыслей и идей с их последующим отображением. Неплохая вещица для учёных, творческих и руководящих работников, чтобы не забывать увлекательные проекты, идеи, планы. Хотя в век бешеной интеграции и технического прогресса такое устройство было бы полезно каждому землянину. С тех пор Ганлоу часто пользовался Меморисом не только по работе, но и для того, чтобы записывать собственные мысли, рассуждения и философские выкладки. Ему было интересно, как изменяется его личное мировоззрение и мировосприятие с течением времени.

На кристалле была записана его первая и любимая последовательность мыслеформ. Обычно, просматривая это видение, Андерс засыпал в упоении, как ребенок. Но сегодня Ганлоу долго не мог заснуть. Это и понятно.

Выпала трудная неделька. Нападение космических пиратов на «Звёздный Странник», боевое крещение. Хорошо, что поблизости находился патруль дружественной трилонской расы, входящей в союз с землянами. Иначе все могло бы обернуться гораздо хуже для корабля и экипажа. И откуда пираты пронюхали о цели звёздной экспедиции, о том, что на корабле находятся контейнеры с ксилитом? В голове это не укладывалось! О цели полёта знал только сам Ганлоу, его непосредственный босс Джордж Агапотти и начальник службы безопасности компании «Мантэк Инк» Филипп Грейс. «И дёрнуло меня согласиться на этот рискованный полёт?» — ругал себя Андерс, зная, что у него, в принципе, не было другого выхода. Сам Агапотти поручил ему это сверхсекретное и ответственное задание. Что было делать? Ксилит — уникальный минерал, отсутствующий на Земле, но распространённый далеко за пределами Солнечной системы. Из него добывается энергия путем расщепления в протоплазму. Он подобен мини-солнцу, может сохранять стабильность до сотни лет при условии добавки любых атомов вещества, хотя бы даже из мусора. Такой себе вечный двигатель получается с возможностью переработки отходов, настоящий Клондайк для бизнеса. Ещё одним уникальным свойством ксилита являлось его лёгкое преобразование в воду и любой другой химический элемент при минимальных внешних воздействиях специального синтезатора. Ганлоу необходимо было утверждать себя в новой корпорации, так как в случае положительного исхода экспедиции ему сулила огромная денежная прибавка и великолепная карьера. Деньги никогда ещё никому не мешали, тем более что Андерс недавно женился на Натали Сьюме, и молодой семье нужно было становиться на ноги. Да и в экспедицию Натали согласилась пойти не от хорошей жизни, а чтобы также подзаработать лишних кредитов. То, что она летит в экспедицию вместе с мужем, было для неё настоящим сюрпризом и откровением, дарованным Джорджем Агапотти, непосредственным начальником Андерса.

Разные сумбурные воспоминания лезли в голову, но сон не приходил. «Хорошо погуляли и отдохнули на Трило, пока звездолёт устранял технические неисправности, полученные в сражении с пиратами», — размышлял Ганлоу, вспоминая походы с Натали в Национальный экзотический парк флоры и фауны Томако, где была собрана флора и фауна со всех уголков Вселенной. Долгенько провозились специалисты, отлаживая нормальное функционирование «Звёздного Странника». Трилонцы предложили командору после серьёзного ремонта слегка обкатать корабль в окрестностях их родной планеты, дабы не подвергаться ещё раз нападению коварных пиратов. Да и экипаж настаивал на посещении Трех Миров, как называли свои спутники трилонцы. Наверное, в результате этих причин и было принято решение командором на перелёт к ближайшему из трёх спутников планеты Трило — спутнику Вера.

Мысли постепенно начинали растягиваться и запутываться, накладывая иллюзию на реальность в усталой голове Андерса Ганлоу, принося, наконец-то, столь ожидаемый и долгожданный сон. Глаза плавно сомкнулись, погружаясь в сказочный Мир грёз.

Спутник Вера — Косморазведка

Корабль плавно совершил посадку на первый спутник планеты Трило — на Веру. Автоматика звездолёта успешно выполняла заданные команды и серебристая поляна всё больше увеличивалась на экране командирской рубки, пока, наконец, все не почувствовали его прикосновение к поверхности спутника. Когда двигатели «Звёздного Странника» полностью остановились, две команды разведчиков спустились на поверхность Веры, собираясь осуществить запланированную экспедицию.

Первую группу возглавил полковник Грейс. В неё он отобрал двух солдат Арнольда Холтона и Владимира Селезнёва, а также сержанта Сержио Монтану и девушку-киборга Флеш. Причём, как он говорил, Флеш они выбрали только из-за того, чтобы не скучать и развлекаться с ней в ходе разведки.

Вторую группу разведчиков Сергеенко решил доверить Андерсу Ганлоу. Естественно, с ним пошла Натали Сьюме, а также профессор естествознания Элла Штольц, психолог Эндрю Прауд и киборг Шторм.

По старой инструкции №375 Космофлота «киборг обязательно должен был сопровождать разведгруппу». А ещё лучше, чтобы вся разведгруппа состояла из киборгов. Конечно, эта инструкция была наследием первопроходцев космоса, многие из которых погибли, делая первые шаги человеческой расы на другие планеты и Миры.

Андерс не хотел брать Шторма, так как спутник выглядел достаточно дружелюбным. Да и что могло случиться на спутнике планеты Трило? Трилонцы уже, наверное, тысячу лет назад исследовали родные спутники вдоль и поперёк аналогично с тем, как земляне поступили с родной Луной. Луна уже довольно плотно была напичкана земными колониями и служила землянам и сырьевой базой, и местом отдыха. Земной спутник был снабжён искусственной атмосферой, то есть её атмосфера состояла из синтезированного воздуха, которым можно было свободно дышать людям, но который был достаточно тяжёл и плотен, чтобы небольшая сила притяжения Луны была способна удерживать его у поверхности. ИСАТ (так изобретатели назвали искусственную атмосферу) довольно спокойно стирала в пыль мелкие метеориты, летящие через космос к Луне. Но если нашему спутнику угрожал довольно крупный астероид, то в дело вступали космофлотские «чистильщики». Они ещё на дальних подходах просчитывали траекторию полёта любого космического тела и, в случае опасности, безжалостно его аннигилировали до мельчайших прачастиц матушки Вселенной. Наверное, в Солнечной системе уже не осталось ни одного страшного астероида благодаря кораблям-чистильщикам. Именно так Ганлоу и рассуждал насчёт первого спутника планеты Трило. Только командир звездолёта смог убедить Андерса взять с собою киборга. Инструкция есть инструкция, и её игнорирование грозило командору огромными проблемами в Верхрате Космофлота, тем более что по непонятным причинам спутник Вера в базе космографии числился в разряде «Исследованные и опасные». Возможно, это была устаревшая информация, которую не успели обновить клерки в Институте космографии, ведь с каждым днём все дальше корабли-первооткрыватели погружались в глубины Вселенной, и всё больше новых планет открывалось перед Союзом Созидающих Рас. Большинство служащих занимались внесением новых данных, характеристик и координат, так как здесь можно было сделать хорошую карьеру или осуществить грандиозное открытие, а проверкой устаревающих данных в космологической и космографической информации, как правило, занимались единицы. Поэтому, конечно, могли быть и казусы, как «опасной» считалась вполне нормальная планета, которая по Справочнику Космографии должна была относиться к классу №1, то есть «дружественная». Но Андерс не хотел проблем своему другу и капитану Ивану Петровичу Сергеенко.

Группы расходились в противоположные стороны от корабля, мягко теряясь в сиянии серебристой долины. На часах было 11.00, а возвратиться группы должны были к 19.00 по местному времени, как раз к ужину, который Джим Ли обещал приготовить из трилонских плюкалов. Плюкалы — это очень вкусный деликатес, нечто среднее между раком, омаром и крабом, только без панциря. Это блюдо обещало быть аппетитным, так как являлось натуральной пищей. Необходимо учесть, что со временем синтезированная еда всё-таки приедается любому нормальному человеку.

Первую тревогу почувствовали одновременно Натали Сьюме и психолог Эндрю Прауд.

— Я чувствую чей-то взгляд, — тихо сказала Натали.

— Случайно не мой? — небрежно кинул Андерс, мягко ступая по серебристой траве и думая, что Натали шутит или заигрывает.

— Нет, Андерс, к сожалению не твой, — в её голосе чувствовались искренние нотки растерянности и тревоги.

«Она говорит правду», — подумал Ганлоу и спросил:

— Откуда на тебя направлен этот взгляд?

— Отовсюду, милый, отовсюду, — тревожно говорила Натали Сьюме, беспокойно оглядываясь по сторонам.

— И я чувствую непонятную напряжённость на астральном уровне, — тихим шёпотом вымолвил Эндрю Прауд.

Такие ответы профессиональных сенсетивов должны были насторожить любого разведчика.

— Что скажешь? — обратился Андерс к киберу.

— Всё в норме и под контролем! — доложил Шторм.

Вряд ли мощная сенсорика и сверхчувствительные датчики подводили киборга. Он мог бы за многие километры вычислить любую существующую опасность, с которой люди когда-либо сталкивались во Вселенной, и своевременно предотвратить её. Другое дело, что если опасность неизведанная и совершенно новая, которая не могла быть конструктивно и программно предусмотрена и заложена в исорга (искусственный организм). Но и в этом случае можно было рассчитывать на скорость реакции киборга, его быстроту и великолепную огневую мощь.

Ганлоу в данной ситуации уже не жалел, что командир силком впихнул в его команду Шторма, тем более что его стандартное вооружение было намного мощнее, чем у Флеш.

— Полная боевая готовность! Наблюдать за всем, что шевелится! — приказал Андерс киборгу, также превращаясь в сплошное зрение и слух.

— Слушаюсь! — холодно ответил Шторм. Было видно, как вся его сущность вслушивалась и вглядывалась в окружающую неизвестность, готовая в любой момент отразить любую угрозу.

— Не бойся, я с тобой! — спокойно промолвил Ганлоу, обращаясь к любимой супруге, — Видишь, всё под контролем у Шторма, нам точно нечего с тобой опасаться.

— Да я и не боюсь ничего, Андерс! — уже более уверенно говорила Натали, — Ну, всё-таки есть какое-то неприятное ощущение чьего-то постороннего негативного присутствия.

— Чувство такое, как будто за тобой наблюдает толпа людей или других живых организмов, но я никого не вижу на много километров вокруг, — вторил девушке Эндрю Прауд.

— Причём энергетика чувствуется сильная, но не агрессивная, — описывала Сьюме странные ощущения Андерсу.

— Ребята, может быть Вы устали? Или на Ваши пси-поля так влияет атмосфера спутника Вера после непродолжительного полета на корабле? — осторожно поинтересовался Андерс Ганлоу.

— У обоих сразу? — скептически возразил Прауд, — Это небывалая вещь, Ганлоу. Один раз — это случайность, два — это закономерность. Был такой древний математический принцип.

— Ладно, на счёт принципов математики и физики мы спросим у профессора Павлова по возвращении на корабль, — возразил Андерс, — а сейчас будь, пожалуйста, спокоен, Эндрю, ведь сам говоришь, что не чувствуешь никакой агрессии.

— Это так, — подтвердили Прауд и Сьюме в один голос.

— Товарищи, давайте дойдём вон до того синего леса. Там устроим привал и ещё раз осмотримся вокруг в поисках возможной опасности, — предложил Андерс своей команде.

Разведчики пробирались по высокой траве, тихо и осторожно вгрызаясь всеми шестью чувствами в относительное спокойствие окружающего ландшафта. Добравшись до леса, все поразились неописуемой красоте, представившейся им. На границе серебристо-синего леса и серебристой поляны возникло бело-голубое сияние, искрящееся словно снег, похожее на туманную дымку с золотистыми переливами.

— Красота не может быть зловещей, — восхищенно проговорил Эндрю Прауд, проводя руками по искрящемуся туману и пытаясь поймать отблески феерического света.

— Это почему же ты так в этом уверен? — удивленно возразила Натали Сьюме.

— Ну, хотя бы потому, что ты красива и добра, умна и честна, а ещё обладаешь девятым пси-уровнем, — слова Эндрю вогнали Сьюме в лёгкую краску.

Она обратила взгляд больших карих глаз на супруга, словно прося о помощи. Хотя Андерсу эти слова пришлись по душе, и они были настоящей правдой, но как истинный джентльмен, он пришёл на помощь возлюбленной женщине.

— Разве мало примеров в истории человечества и в космооткрытиях новых миров, когда красивые на первый взгляд явления губили целые экспедиции, народы и даже планеты? Вспомни хотя бы сияние планеты Золо, когда только с третьей экспедиции разведчики смогли исследовать и понять, что блеск атмосферы — это мельчайшие корпускулярные микроорганизмы, населяющие планету, которые при контакте с людьми мгновенно перестраивали органику на себе подобную тональность. Люди тогда начинали буквально светиться изнутри, им было хорошо, они были просто в эйфории, как заколдованные, но затем космонавты просто рассыпались на миллиарды таких же маленьких искрящихся жителей планеты Золо.

— Твоя правда, Ганлоу, ты хорошо изучал университетскую программу по «теории внеземных контактов», — выпалил Прауд, — по закону профессора Голдона красота не может быть агрессивной. А случаи на планете Золо и других мирах — это, скорее всего, исключения из правил.

«Раз — случайность, а два — закономерность» — не твои ли это слова, сказанные несколько минут назад, — спокойно парировал Андерс, — и они в корне противоречат закону Голдона. Тем более, если принять во внимание, что Голдон выводил свой закон на основании истории Земли. Возможно, его теория и верна в узком кругу флоры и фауны нашей планеты, но в других мирах и галактиках, вероятно, могут действовать иные законы и понятия красоты. Спросим у Томми Ло лучше, когда вернемся на корабль, он тебе ещё не так возразит по этому поводу и прочитает не одну лекцию из архивов истории Земли.

— Не хочешь ли ты сказать, чтобы мы держались подальше от синего леса и этого чарующего сияния? — с удивлением спросил Эндрю и даже остановился в нерешительности.

— Нет, — улыбнувшись, уверенно ответил Ганлоу, — я хочу только сказать тебе, что не всё так просто в мире, как кажется, и не всё укладывается в прописные истины, выводимые теоретиками нашей земной науки и Вселенной.

— Не зря мы выбрали тебя командиром нашей группы, — Эндрю похвалил Андерса, — ты делаешь успехи в философии. И видно, что уроки Натали Сьюме идут тебе только на пользу.

— Спасибо за комплимент, — вымолвил Ганлоу, понимая, что со своей задачей он справился, переведя полемику дотошного Эндрю Прауда с прекрасной Натали на отвлечённые темы.

— Какие будут дальнейшие указания? — вмешался Шторм в словесную дуэль мужчин, возвращая их к реальности происходящего, — Будем идти дальше или вернёмся на корабль?

— Что ты накопал, Шторм? — тихо спросил Ганлоу, отводя кибера чуть в сторону, чтобы спутники не слышали разговора.

— Полное спокойствие, Андерс, если не считать маленьких флуктуаций, неподдающихся никакому анализу.

— Серьёзные флуктуации? — пытливо интересовался Ганлоу.

— Скорее всего, какие-то непонятные, — отвечал киборг.

— Дело ясное, что дело тёмное, — задумчиво произнёс Андерс Ганлоу, — слушай, Шторм, ребятам ни слова о твоих наблюдениях маленьких флуктуаций. Понял?

— Да, сэр! Всё будет сделано! — согласно кивнул Шторм.

— Но будь всегда начеку. Свяжись с командой Филиппа Грейса и кораблём, выясни, как у них обстоят дела. Хорошо?

— Будет сделано, — серьёзно ответил киборг на слова Ганлоу.

— Ну, раз всё в полном порядке, — нарочно громко произнёс Андерс, чтобы его слова расслышали остальные участники команды, — то нам бояться вовсе нечего! — нарочно радостно констатировал он, обнимая за плечи Эллочку и Натали.

— Как нечего бояться? — возмутился неугомонный Эндрю Прауд, — А как же астральные колебания, которые мы до сих пор ощущаем вместе с нашими девушками-сенситивами?

— Дорогой Эндрю, — мягко произнёс Андерс, наповал убивая собеседника полнейшим спокойствием, — пойми, и это моё твёрдое убеждение, нам всем нечего бояться и я ничего никогда не боюсь. И тебе не советую.

— С чего бы это ты так расхрабрился? — удивлялся Прауд.

— Да так, Эндрю, есть один закон, — таинственно произнёс Ганлоу, видя, как Натали еле сдерживается от смеха.

— Интересно послушать, как у противника законов появился закон, — Прауд готовился к очередной словесной полемике.

— Да это и не закон, а скорее легенда или догадка, — начал Андерс придумывать историю, нежно поглядывая на изящный силуэт любимой Натали, — легенда гласит, что помимо десяти заповедей Моисея, каждая из которых представляет собой либо тысячелетнюю человеческую мудрость, либо подсказку Свыше: Не убий! Не укради! Не прелюбодействуй! — существовала когда-то и одиннадцатая — Не бойся! Данный совет, однако, не прижился во времена, когда невежественных людей поверить в Бога мог заставить только страх перед карами небесными. Теперь Человечество привыкло до всего доходить своим умом. Физики ищут доказательства существования Космического Разума или Бога, а философы обосновывают священные заповеди. Что касается совета не бояться, то здесь присутствует разумное зерно. Если скрупулёзно выискивать причины всех наших несчастий, то можно сделать вывод: в большинстве случаев ЧЕЛОВЕК БОЛЕЕТ ИЗ-ЗА ЛЕНИ И НЕВЕЖЕСТВА, А УМИРАЕТ ИЗ-ЗА СТРАХА И ПОКОРНОСТИ СУДЬБЕ! Случается именно то, чего ты больше всего боишься. Именно противодействие страху и стремление выйти живым из стрессовой ситуации, если хотите, называйте это желанием жить, помогает людям спастись. Страх — это сильное эмоциональное переживание стресса, а сильные эмоции…

— …Сильные эмоции — это пси поля, образуемые и излучаемые человеком. Сильное пси поле является основой для реализации и свершения данного события в реальности, телекинеза или телепортации, — перебил Прауд слова Ганлоу.

— Совершенно верно, — заканчивал Андерс, — именно таким образом Вы с Натали можете угадывать мысли, предвосхищать события, и именно поэтому боязнь или страх может способствовать осуществлению, реализации и материализации данного опасения в действительности. Поэтому я и предлагаю соблюдать одиннадцатую заповедь и не бояться. Договорились?

— Ладно-ладно, убедил, — благодушно залепетал Эндрю, расплываясь в злорадной улыбке, — Андерс, тебе бы не помешало получить учёную степень по психологии или философии, у тебя неплохо получается сочинять и излагать ход мыслей.

— Спасибо, я непременно воспользуюсь твоим советом по прилёту на Землю, — ответил польщённый Ганлоу, — но давай, сначала выполним главное задание нашей экспедиции.

— Скорей бы уже! — неожиданно вмешалась в разговор мужчин подошедшая Элла Штольц.

— Эллочка, что-то тебя было не слышно и не видно, ты словно чем-то обеспокоена? — обратился Ганлоу к биологу.

— Да, я полностью поглощена изучением и наблюдением за здешней растительностью, — произнесла Элла Штольц.

— И есть уже открытия, уважаемый профессор? — поинтересовался Прауд, переводя неудовлетворённое внимание и озабоченность на красавицу Эллу.

— Пока рано говорить об открытиях. Но меня поражает одно на этом спутнике. Очень большое разнообразие флоры при полном отсутствии фауны. Я до сих пор не увидела ни одного представителя животного мира, хотя трилонцы предупреждали меня о наличии живых форм, — возмущалась Элла Штольц.

— Не расстраивайся, обворожительная Эллочка, — заигрывал Эндрю, нежно обнимая девушку за стройную талию, — возможно, здесь есть ночная жизнь или подземная. Мы ещё слишком мало времени находимся на спутнике, чтобы делать окончательные и скоропалительные выводы. Ты так не считаешь?

Прауд, как всегда, был в своём репертуаре. Он принялся снова ухаживать за молодой симпатичной особой, рассказывая ей невероятные вещи и приводя всё к общим закономерностям.

— Фу, наконец-то отстал этот липучка Эндрю, — радостно промолвила Сьюме, обращаясь к Ганлоу, — уже 13.30 и надо бы выйти на связь со своими. Как там у них обстоят дела?

— Милая, я уже поручил это сделать Шторму. Сейчас узнаем результаты, — спокойно проговорил Андерс, целуя Натали в губы.

«Хоть на минутку мы вновь остались одни», — подумала Сьюме, крепко прижимаясь к мускулистой груди обожаемого и любимого мужа.

— Шторм, ты связался с кораблём и группой полковника? — поинтересовался Ганлоу, с трудом отстраняясь от трепетной и пленительной супруги, — Что у них там происходит?

— С кораблём уже связался. С группой полковника связь не установлена, — ошарашил киборг неопределённым ответом.

— Что говорит ЭММА по этому поводу? — уточнял Андерс.

— На звездолёте всё в порядке, но Сергеенко беспокоится, что нет связи с полковником. Они тоже не могут с ним связаться.

— Что бы это могло быть? — произнёс мысли вслух Ганлоу.

— Ай-ай-ай…, ой-ой-ой…, — простонала Натали, хватаясь за голову и изо всех сил сжимая виски руками, — как больно?

— Что? Что? Что произошло, родная? — испуганно вскрикнул обеспокоенный Андерс, подбегая к супруге, — Что болит? Где?

На Натали страшно было смотреть. Ещё секунду назад светлое, яркое, свежее, озарённое улыбкой лицо его жены теперь было не узнать. Оно побледнело, осунулось, под глазами образовались синяки. Ганлоу такое видел у Натали только после серьёзнейших сеансов пси-контактов, когда её почти обессиленную привозили инструкторы и доктора из Института Парапсихологии и Психогенной инженерии (ИППИ). Ей тогда нужен был только покой и его любовь. Но откуда здесь на Вере сильнейшие пси-контакты. Или же это не пси-контакт. Пока Ганлоу рассуждал, подхватывая Натали на руки, он увидел бегущего Эндрю Прауда с безумными глазами. У него на руках без сознания лежала биолог Элла Штольц.

— Что, и у тебя тоже? — выпалил Прауд, подлетая к Андерсу.

— Что случилось? Пси-контакт? — глядя в глаза, орал Ганлоу.

— Да, контакт высокого уровня! — кричал в ответ психолог.

— Где это произошло? Откуда идёт мощная пси-энергия?

— Вон там, — произнёс киборг, указывая в направлении группы полковника, — у Грейса должно быть проблемы.

— Пси-сигнал действительно идёт оттуда, — говорил Эндрю, легонько хлестав руками бесчувственную Эллочку по щекам.

— Шторм, дай нашим девочкам мощную дозу травола, чтобы привести в чувство и ослабить влияние пси-волн, — чётко распорядился Ганлоу, — Эндрю, помоги ему, пожалуйста, а я пока выясню, в чём дело.

Андерс Ганлоу действовал очень быстро и решительно, будто бы находился у себя в офисе «Мантек Инк» за обыденной для него работой, а не за миллионы световых лет от серого и скучного, но теперь такого родного и желанного Стонфилда. Он связался по видеосу с командиром звездолёта.

— Шеф, что случилось у второй экспедиции группы полковника? — обратился Ганлоу к Ивану Петровичу.

— Откуда ты знаешь? — недоумевал командир звездолета, — Ах, да у тебя же команда экстрасенсов, я совсем забыл…

— Не тяни, шеф, говори, — торопил Андерс с ответом.

— Если бы я сам знал, в чем дело, то уже бы принял решение.

— Нет связи? — докапывался до истины Ганлоу.

— Никто не выходит на связь, — голос командора неожиданно дрогнул, — мы думаем, что их уже нет в живых.

— Сомневаюсь, Иван Петрович, иначе не было бы столь мощного пси-поля, — заметил Ганлоу, — я еле выходил наших дорогих девушек от его мощного воздействия. А раз присутствует воздействие пси-поля, то, значит, есть надежда, что наши живы.

— Но почему я не чувствую воздействие этого поля или наш Джим Ли, а Сьюзи Блейк, а Колли Блу? Они же тоже сенситивы.

— Вас же защищает поле корабля. ЭММА после нашего выхода сразу должна была закрыть шлюз и включить защитное поле. Спроси у неё сам. Её сенсоры должны были фиксировать пси-воздействие.

— Андерс, ЭММА подтвердила твою догадку, — с облегчением вздохнул Иван Петрович. — Я вижу твой радиомаяк, вылетаю к Вам на шлюпке и полетим спасать ребят Грейса.

— Захвати, пожалуйста, аннигиляторы и кваркер, а то с одними бластерами мы далеко не уедем, — напоследок бросил командиру Андерс, — мало ли с чем нам придётся столкнуться?

«Непредсказуемо, что у них случилось», — рассуждал Ганлоу, — «может и бластеры не помогут». И тут он пожалел, что не послушались совета Ирмана Фантози. Старший пилот предлагал надеть средние костюмы с защитным полем, которые могли выдержать не только плазму бластера, но и сильно ослабить воздействие пси-поля в случае необходимости. Лёгкие же костюмы, в которых были одеты разведчики, могли выдержать только три-четыре прямых попадания бластеромёта. Его размышления были прерваны свистом, характерным для приближающейся легкой летательной шлюпки или флара.

— Быстро Вы среагировали, командор! — похвалил Андерс.

— Годы тренировок, сынок, — улыбаясь, говорил Сергеенко, хотя его глаза были холодны и серьёзны. Андерс Ганлоу, будучи сам довольно спокойным в различных жизненных ситуациях, всегда поражался находчивости и железной воле Ивана Петровича. Наверное, только такие профессионалы и становятся командирами звездолётов и руководителями дальних экспедиций.

— Шторм, ну как дела у наших девушек-контактёров? — спросил Андерс, приготовившись к худшему ответу киборга.

— Пульс в норме, состояние стабилизировалось!

— Шторм у нас волшебник, — заметил Эндрю Прауд, — я ничего не понял из того, что он сделал, но результат налицо.

Натали и Элла с румянцем на щёчках, как ни в чём не бывало, готовили оружие и паковали ранцы. Люди уже давно стёрли границу между волшебством шамана и достижениями современной медицины, с помощью которой средняя продолжительность жизни на Земле достигла 150 лет. Темпы развития бионики, микрохирургии и биотехнологий достигли небывалых высот. Современные издания пророчили через каких-то пятьдесят лет достичь порога продолжительности жизни человеческого биологического организма до 500 лет. Возможно поэтому все силы ССР (Союз Созидающих Рас) направлял на поиск и освоение новых, пригодных для жизни планет, систем и галактик.

— Молодец, Шторм, ты как всегда на высоте. Не ожидал такого результата, — похлопал киборга по плечу Андерс и обратился к девушкам, — рад видеть Вас в добром здравии, проходите быстренько в шлюпку командора, нам нужно поспешить на помощь к группе полковника Грейса.

Вся команда Андерса уже поднялась на борт шлюпки, предпоследней шла Натали Сьюме. Шествие замыкал Ганлоу. Перед посадкой Андерс и Натали не сдерживали чувств, слишком много они пережили за последние пятнадцать минут. Молодожёны пылко и страстно поцеловались в губы. Андерс, пропуская свою милую очаровательную супругу на борт шлюпки не смог удержаться, чтобы не шлепнуть её по роскошной и красивой попке.

Малый разведывательный борт землян интенсивно набирал высоту в небе спутника Веры, а его экипаж готовился к неизвестности.

Атака растений

Филипп Грейс, выстроив своих подчинённых в цепь и приказав держать стримеры наготове, быстро удалялись от корабля. Шли молча. У полковника из головы не выходили слова командора о назначении Андерса Ганлоу руководителем второй разведгруппы. Сам он настаивал на кандидатуре лейтенанта Павленко или готов был даже пожертвовать собственным любимцем — Сержио Монтаной. Кого-кого, но Андерса он изучил, как свои пять пальцев, работая с ним в одной корпорации и зная его личное дело. Да, он был отличным менеджером с твёрдой хваткой, у него была отличная репутация и великолепная характеристика с предыдущего места работы. Да, у него было два высших образования — инженера-биоэлектронщика и топ-менеджера. Даже, вроде бы, Сьюме заставила его поступить заочно на исторический или психологический факультет Московского университета. Да, Ганлоу неплохо владел древними боевыми исскуствами: у-шу, ай-кидо, дзю-до. В последнее время на Земле стало модно заниматься этими забытыми видами единоборств. Но вся сущность Филиппа Грейса, весь его 60-летний военный и армейский опыт протестовал против штатского в роли командира разведгруппы. Пусть даже на спутнике нет ни одной живой души. По его твердому разумению только человек в погонах и с регалиями может вести разведку. Их этому учили на тренингах, сборах в реальных боях и схватках. Даже самому молодому и «зелёному» среди них солдату, Арнольду Холтону, он доверил бы свою жизнь больше, чем какому-то там инженеришке. Грейс догадывался, что маленький червячок белой зависти гложет его душу. Возможно, он завидовал молодости Андерса, его достижениям. Не каждому удаётся в свои тридцать лет подняться до заместителя босса по экономике. Эдак, он скоро сравняется с полковником. Ведь Грейс уже три года был заместителем генерального менеджера по безопасности — правой рукой мистера Джорджа Агапотти. И было трудно смириться, что какой-то желторотик, какой-то там Андерс Ганлоу станет левой рукой его же босса.

Так, размышляя и чертыхаясь, старый вояка пробирался через серебристые заросли неизвестной растительности. В его чёрных очках уже отражался серебром приближающийся синий лесной массив, а под очками зорко и внимательно глаза бывалого волка следили за четырьмя людьми, за ветром, за травой. Всё, как учили, нужно ожидать худшего и быть в полной боевой готовности, чтобы поразить врага в любую секунду.

— Сержант Монтана, что притих? Доложить обстановку! — нарочно сердито приказал полковник, словно пытался согнать всё накопившееся негодование на подчинённом.

— Всё вроде бы спокойно, но какая-то зловещая тишина.

— Затишье перед бурей. Ты это хочешь сказать, сержант?

— Может связаться с командой Ганлоу, что там у них?

— Ты, Монтана, ещё с яслями свяжись, — сверкнул глазами Филипп Грейс, — нашёл, у кого совет спрашивать. Они же стример от бластера отличить не могут. Вышли на разведку вояки хреновы с одними бластерами. Да в хорошей заварушке ними можно только картошку жарить.

Громкий хохот Селезнёва и Холтона дали полковнику понять, что солдафонская шутка понята и одобрена личным составом. Только киборг Флеш оставалась без эмоций. Это и понятно, кибер есть кибер, и он не военный, хотя команды выполняет мгновенно. А стреляет точно так, что дай бог каждому человеку такую сноровку в обращении со всеми видами оружия. Смущённый Сержио потупил взгляд и серьёзно сказал:

— Док, лучше бы Вы дали им пару боевых советов, жалко ведь, если что случится с ребятами…

— Ладно, Монтана, не плачь, — смягчился полковник на слова любимчика, — сделаем привал в джунглях Веры, а затем, возможно, и свяжемся с молодым пополнением зелёных салаг.

Группа разведчиков входила в тень серебристо-синего леса. Растительность походила на заросли земных тропических джунглей, но только доминировал синий оттенок от светлых до тёмных тонов. Это было необычное зрелище, но большинство армейцев команды видели и не такие красоты. Серебристо-синий туман размывал очертания предметов, поэтому лес просматривался не очень хорошо, но электронный сканер-глаз позволял видеть и распознавать объекты на десятки миль вокруг. Прибор показывал отсутствие каких-либо признаков животного мира. Почти полное отсутствие звуков, которые люди привыкли воспринимать как должное и которые обычно сопутствовали жизнедеятельности птиц, насекомых или других живых организмов — всё это держало в напряжении пять пар глаз и ушей. Это было непривычно даже для бывалых вояк и нагоняло страх. Лишь тихое поскрипывание крон стометровых могучих палактидов, которые также произрастали и на Трило, раздражали напряжённый слух боевой команды Филиппа Грейса.

Огромные десятиметровые в диаметре стволы чудовищных гигантов походили на ноги великанов, которые погрузли в земле под тяжестью громадных тел их владельцев. Полковника даже передёрнуло от ужасных мыслей. Не хотелось быть лилипутом среди титанов, которые могут тебя раздавить в любой момент.

— Жутковато, — прервал тишину Владимир Селезнёв, чувствуя как ледяной холодок пробирается под кожу, — здешние лианы похожи на змей с планеты Ганда. Они нападали на жертву стаями и разрывали её на куски или раздавливали, перемалывая кости до состояния фарша. Обидно, что это была единственная разумная, но и самая жестокая форма жизни на этой планете. Наша экспедиция всех их уничтожила, там я потерял сразу пару лучших друзей-однокурсников.

— Да, — подтвердил Монтана, — а я потерял целый взвод десантников на Балисе системы Цунтарион. Вымотались, как собаки, в поисках группы учённых. Трое суток без сна. Я дал своим бойцам привал, чтобы выспались, а сам ушёл в дозор. Прихожу, все на месте, думал мертвецки спят, а оказалось — все умерли от аромата цветов Калахи. Этот цветок вырабатывал психотропные ферменты сильнее героина раз в сто. Вот такая сладкая и глупая смерть команды, — Сержио опустил лицо, чтобы скрыть неловкую слезу, накатившуюся на глаза.

— Твои цветы хоть аромат давали, а в меня кислотой лили, как из бронзбойта, и ядовитыми шипами стреляли, — принял эстафету страшных воспоминаний Арнольд Холтон, — я до сих пор в холодном поту вскакиваю среди ночи, когда мне снятся ужасы планеты Сояха. Человек бесследно исчезал за пять минут при попадании хотя бы грамма белкасовой кислоты на его тело. Пока наши аналитики додумались использовать тяжёлые защитные скафандры, скольких бойцов мы потеряли зря.

Резкое движение справа и гулкое падение заставило на миг замереть сердце и дыхание полковника. Почти одновременно Холтон, Грейс и Монтана в мгновение ока автоматически сдёрнули предохранители и направили стволы стримеров в сторону донёсшегося шума. Каково же было их удивление, когда из-за голубоватого низкорослого кустарника показалась милая головка Флеш, которая, вставая и отряхиваясь, бурно чертыхалась на здешние коряги и вылизавшие из почвы корни могучих деревьев палактидов.

— Эдак можно и ноги протянуть с перепугу или ненароком нажать спусковой крючок стримера, — нарушил напряжённую тишину Владимир Селезнёв, снимая с плеча мощный аннигилятор и запуская его энергоматор для приведения оружия в полную боевую готовность.

— Видимо, правда, что женщина на корабле — это к несчастью! — с улыбкой пробасил Арни Холтон, — так говорили капитаны флибустьеров в IV веке нашей эры.

— У тебя есть время ещё и историей заниматься? — удивился Сержио Монтана словам товарища.

— В свободное время на корабле я люблю посещать фильмотеку, а там много интересного узнаёшь, — признался Арни.

— Так или иначе, Флеш хороша во всём, кроме настоящей мужской работы, — продолжал издеваться над кибером полковник, — в следующий раз вместо оружия выдадим тебе одежду и парик клоуна.