Отец своей... племянницы!

Глава 1

Тридцатилетний холостой бизнесмен Григорий Сандалевский утомился от своего бизнеса. Раньше он отдыхал в Анталии и на Кипре. После заграничного сервиса захотелось что-нибудь попроще.

Гриша выбрал пансионат «Буревестник» недалеко от родного Санкт-Петербурга.

…В столовой за одним столом с ним оказалась чета пенсионеров и рыжеволосая красотка Инна.

Гриша договорился с Инной и дал взятку персоналу пансионата, после чего «курортные супруги» стали жить в одном номере. Между ними возникла большая любовь, так что, речь о деньгах (в отличие от любви) не возникала.

Красотка оказалась на редкость опытной партнёршей. Такого сервиса Гриша не встречал ни в Анталии, ни на Кипре, где подобные услуги были отнюдь не бесплатны! Правда, за пределами постели Инна была не так интересна, но терпеть её было можно.

Как-то любовница не выдержала и спросила-таки сожителя о его профессии.

— Инженер, — скромно (и правдиво!) ответил Гриша.

Вторую часть правды (что он ещё и бизнесмен) пришлось утаить — иначе бесплатное «обслуживание» тут же и закончилось бы.

— Это бывает! — скривилась Инна.

Наконец, смена закончилась. Любовники обменялись телефонами и разъехались по домам.

Через несколько дней Гриша стосковался по уже привычной ласке и позвонил любовнице. Он собирался сделать ей сюрприз — признаться, что он бизнесмен и взять её на содержание!

Но оказалось, что сюрприз преподнесла Инна — это был не её телефон. Бывшая любовница не собиралась связывать жизнь с простым инженером.

Прошёл месяц. Гриша принял участие в переговорах с американскими коллегами. Иностранных гостей переводила очаровательная петербургская грузинка Тамара. Правда ни Грише, ни Гришу она не переводила — Сандалевский закончил английскую школу и прекрасно изъяснялся по-английски.

После окончания переговоров Гриша продолжил знакомство с Тамарой. По сравнению с недалёкой Инной переводчица казалась светочем культуры. Бизнесмен захотел сравнить обеих в интимном плане. Но тут вышла неувязка. Тамара соглашалась прыгнуть в койку, но только после свадьбы.

Желая показать серьёзность своих намерений, Гриша пригласил Тамару в качестве невесты на день рождения родного брата Валеры.

Тамара быстро нашла общий язык с Жанной, женой Валеры. Та собиралась через полгода осчастливить мужа ребёнком и «щебетала» с новой подругой на эту тему.

Валера шутя спросил брата:

— Тебя тоже на Закавказье потянуло?

(Жанна была армянкой.)

Через несколько дней сопротивление Тамары было сломлено. Она согласилась провести первую брачную ночь до брака.

Это долгожданное (для Гриши) событие состоялось на квартире невесты (её родители жили в Тбилиси).

К удивлению кавалера его дама оказалась непорочной.

…Уже покидая квартиру, Гриша «похвалил» свою новую любовницу:

— Вот теперь ты стала такой же бабой, как все!

Переводчица как бы удивилась:

— А разве «все бабы» уже «спИкают на инглише»?!

Дальнейшие попытки развить достигнутый успех ни к чему ни привели. Тамара заявила:

— Невеста вовсе не обязана исполнять супружеские обязанности! Их по определению обязана исполнять супруга!

Гриша часто вспоминал любовные «шалости» Инны. Тамаре, конечно, до такого «мастер-класса» далеко… Но бизнесмен чувствовал, что его тянет к своей неопытной в этих делах переводчице.

Однажды Тамара, смущаясь, проговорила:

— Гришенька, милый, ты, кажется, перестарался.

— А в чём дело? — насторожился бизнесмен.

— Ты сделал меня не только «бабой», но и «мамой»!

Гриша опешил и воскликнул:

— Это ещё что! Я тебя даже сделаю… не побоюсь этого слова … «женой»!

И он бросился целовать будущую супругу.

Свадьбу сыграли быстро и (по желанию Тамары) скромно.

Прошло четыре месяца. Гриша и беременная Тамара провожали в аэропорту «Пулково-2» другую пару Сандалевских — Валеру и куда более заметно беременную Жанну, которые направлялись на ПМЖ (постоянное место жительства) в Канаду.

Через месяц появилась на свет канадская гражданка Александра СандалЕвски. ДОма её звали «Саша» или «Шура», а за пределами дОма — «Сандра».

Прошло ещё три месяца, и наступила очередь Тамары. Точнее, она родила вне очереди — на месяц раньше срока. Незадолго до этого у Тамары умерла мать, и переживания любящей дочери привели к досрочному рождению сына. У Гриши мелькнула мысль проверить своё отцовство, но он отогнал эту гнусную мыслишку. Ведь Тамара досталась ему непорочной.

По желанию молодой матери мальчика назвали Петей — в честь основателя Петербурга Петра Первого.

Гриша оказался на редкость заботливым семьянином. Он души не чаял в жене и сыне. Казалось, ничто не может омрачить счастья…

Беда нагрянула, когда Пете исполнился год. Один из компаньонов крупно «подставил» Гришу. Чтобы расплатиться с кредиторами, Сандалевскому пришлось «свернуть» весь свой бизнес и продать бОльшую часть имущества. Гриша не стал мстить своему обидчику. Это сделал через два года другой обманутый бизнесмен, в результате чего аферист выпал из окна собственной квартиры на 14-ом этаже.

Для Гриши настали тяжёлые времена. Несколько месяцев он перебивался случайными заработками.

Но не зря говорят: «Не было бы счастье, да несчастье помогло».

У Тамары умерла (после длительной болезни) троюродная сестра, уже 10 лет жившая в Питере. На похоронах Гриша познакомился с безутешным вдовцом покойной. Пётр Гургенидзе был преуспевающим владельцем ресторана. Бизнесмен разговорился с бывшим бизнесменом Сандалевским. Гриша произвёл на него благоприятное впечатление.

Через неделю из ресторана Петра уволился по семейным обстоятельствам бухгалтер. Правда, ходили слухи, будто эти обстоятельства заключались в том, что конкуренты предложили бОльшую зарплату.

Гургенидзе позвонил Грише и предложил вакантное место бухгалтера. Атеист Сандалевский от радости аж перекрестился!

Дела снова пошли в гору. Гриша и Пётр не могли нарадоваться друг другом. Эта идиллия продолжалась год… И снова неожиданно закончилась.

Пётр вызвал бухгалтера в свой кабинет. Он долго мялся, затем произнёс:

— У меня истёк срок траура по жене.

— Значит, женись второй раз! — посоветовал Гриша.

— Вот и я так думаю. А ты одобришь?

— Разумеется, — усмехнулся Гриша. — Лишь бы не на моей Тамаре!

Пётр тоже усмехнулся, но не столь весело:

— Да в том-то и дело, что именно на ней!

— Это шутка? — не понял Гриша.

— Самое смешное, что это не шутка!

Гриша схватил телефонную трубку и набрал номер:

— Тома, тут шеф насчёт тебя…

Он слушал некоторое время сбивчивые объяснения жены, затем положил трубку и обратился к шефу:

— Она говорит, что ты хочешь Петю усыновить.

— Так тебЕ же лучше, дорогОй! Я тебя от алиментов избавлю.

Гриша взял со стола лист бумаги, написАл заявление об уходе по собственному желанию и протянул его шефу.

Пётр понял содержание заявления ещё на стадии написания. Поэтому, не читая, разорвал документ на четыре части:

— Такие бухгалтеры, как ты, на дороге не валяются!

— Могу и остаться, — согласился Гриша. — Но Петю лучше оставить мне. Ну зачем тебе чужой ребёнок?

— Я не могу иметь детей, — стыдливо признался шеф. — Клянусь заменить Пете отца, то есть тебя!

Гриша долго молчал, затем выдавил:

— Пожалуй, так будет лучше для моего сына, то есть теперь для твоего. Уж лучше пусть отец считается грузином, чем евреем!

Вскоре Тамара развелась с Гришей и вышла замуж за Петра. Его сын превратился (сам того не ведая) из Петра Григорьевича Сандалевского в Петра Петровича Гургенидзе.

Прошло ещё три года. За это время Гриша только несколько раз видел сына и, разумеется, не смел проявлять к нему отцовских чувств.

Как-то Пётр сказал жене:

— Твой бывший податься в Израиль подумывает.

— Ну и слава Богу! Давно пора! — обрадовалась Тамара.

— А ктО за него бухгалтером будет? ТЫ, что ли?! — возразил муж. — Надо будет ему зарплату повысить. Может, передумает ехать?

— Между прочим, — заметила супруга, — Петя становится всё больше похож на отца… Понравится ли это твоему «бесценному» бухгалтеру?

Пётр помрачнел и процедил:

— Тогда пусть катится!

Вскоре Гриша и впрямь «укатил» в Израиль. Он снял квартиру в Бат-Яме недалеко от Тель-Авива. («Яма» здесь ни при чём. «Бат-Ям» в переводе с иврита означает «Дочь моря». )

На другой день Сандалевский бодро направился в магазин за продуктами. Но оказалось, что он забыл… в какую страну приехал! Была суббота, а в этот святой (по крайней мере для религиозной части населения) день все магазины Израиля закрыты.

Сандалевский зашёл в ближайший уютный парк, носящий имя недавно убитого премьер-министра Ицхака РАбина.

Бывший петербуржец не любил жару, поэтому сел на скамейку в тени. Недалеко от него на освещённой солнцем скамейке беседовали две молодые женщины — брюнетка и золотоволосая. Рядом играли две соответствующие матерям девочки — брюнетка лет пяти и «златовласка» лет трёх.

Немного ослеплённые солнцем мамаши не видели Гришу, зато он их с удовольствием рассмотрел.

Лицо брюнетки показалось знакомым, но не вызвало особых эмоций. Зато её собеседница слегка взволновала нового репатрианта — Гриша был большим ценителем женской красоты. Хотя красоты-то особой и не было. Зато обаяния — выше крыши!

А вот дочурка её — совсем наоборот. Вроде бы и красавица златокудрая с ангельским личиком Володи Ульянова с октябрятской звёздочки. Но чего-то нет…

Зато её старшая подружка-брюнетка совершенно очаровала Гришу — такая живая, непосредственная!

Он с грустью подумал об оставшемся в России сыне. Затем, чтобы развеяться, открыл детектив Агаты Кристи «Безмолвный свидетель»…

Гриша спохватился, когда его теневая сторона стала солнечной. Четыре израильтянки исчезли, словно их и не было.

Глава 2

Поклонник златокудрой израильтянки вернулся домой. Он стал названивать родственникам и знакомым, сообщая им свой новый адрес. В частности, позвонил в Канаду брату Валере.

На другой день Сандалевский направился в ближайший продовольственный магазин. Он с радостью узнал в продавщице вчерашнюю «обаяшку» из парка.

Общение началось на русском языке. Торговая работница (надо отдать ей должное) знала русские названия большинства продуктов и неплохо оперировала с числами. Но попытка поговорить на неторговые темы успехом не увенчалась. Тогда выпускник английской школы перешёл на изучаемый в той школе язык, и языковой барьер тут же рухнул! Продавщица говорила по-английски свободно, но с довольно милым ивритским акцентом. Это немного напоминало английский язык Тамары с грузинским акцентом.

Гриша закупил много продуктов и удостоился за это подарка в виде шоколадки. Он пришёл домой и приготовил из купленных продуктов обед. Во время еды стал думать о продавщице: «Какие у неё чудные волосы! Именно золотые, а не рыжие, как у Инны…»

Он поперхнулся сваренным из пакета супом и долго кашлял — брюнетка из парка имени Рабина, как внезапно понял поперхнувшийся, была как две капли воды похожа на рыжую Инну, если её перекрасить! Впрочем, Инна, скорее всего и была брюнеткой. Ведь её очаровательная дочка — тоже брюнетка. А уж рыжей-то Инна не была почти наверняка — ведь у неё начисто отсутствовали веснушки, … которые так украшали обаятельную продавщицу!

Неожиданно Сандалевский ощутил смутное беспокойство. А вдруг чудесная дочка заурядной Инны — его ребёнок?!

Примерный расчёт показал, что такое вовсе не исключено. Но почему же тогда Инна ему не позвонила? Ведь он-то ей оставил верный номер телефона (не то, что она ему!). Значит, нашла для ребёнка более достойного отца, чем простой инженер (она же не знала, что в то время её курортный любовник был более, чем обеспеченным бизнесменом).

Несколько дней по несколько часов (в сумме) провёл Гриша в парке, пытаясь встретить свою дочь и её мамашу. Но видно, Инна (как сказал бы Фамусов)

«для прогулок

нашла подальше закоулок».

Тогда невольный любитель частного сыска решил подойти к поиску с другой стороны — со стороны магазина.

Он накупил продуктов, правда, до призовой шоколадки «не дотянул». Затем спросил «девушку своей мечты» (точнее, судя по наличию у неё дочки, «женщину своей мечты»):