Бесплатный фрагмент - Осторожно: подружки!

Сколько себя помню, столько и знаю свою любимую подружку Оксанку. Познакомились мы с ней на площадке, она плакала возле качелей.

— Чего ты ревешь?

— Меня Славка из садика не любит, говорит, Машка Перушкина лучше танцует, а мне обидно.

— Ну и где эта Машка?

— Вон на качели качается.

— Так она еще и качелю заняла, ну пора ее на место поставить.

Я вообще была с детства очень деятельная особа, а Оксанка — нюня и «недоразуменя». Я, недолго думая, схватила палку и огрела ею по спине — девочка с качелей улетела сразу.

— Ну что, Машка Перушкина, получила?!

— Я Лиза, — заплакала девочка.

— Как это? Оксанка, ты ведь сказала, что это Машка.

— Ну могла и ошибиться маленько.

Я засмеялась, и с этого дня мы стали неразлучны! Прошло много лет, нам уже за пятьдесят, а в нашей жизни ну, блин, ничего не поменялось, только возраст и вес.

— Оксанка, а ты вообще замуж-то хотела? — поинтересовалась я у подруги.

— Хотела! Да сколько себя помню, столько и хотела, вот если повезет, то за Генку выйду.

— Генка это хорошо, но ведь, блин, он какой-то пришибленный.

— Да нет, Ирочка, ты просто его плохо знаешь, ты ведь видела его всего пару раз, и то не в лучшем его состоянии. Первый раз он такой был, честно скажу, из-за меня: я на нем грибочки проверяла — оказалось, все-таки пропали, а второй — ну тоже как бы из-за меня: я перец жгучий разделывала и руки помыть забыла, ну и потеребила маленько его бубенчики, так он еще неделю ходил пританцовывал. А так он у меня мужик что надо, особенно если закодировать.

— Так он что, пьет?

— А кто, Ирочка, не пьет в наше-то время.

— А может, ну его тогда. А… Оксан?

— Поживем — увидим.

День обещал быть прекрасным: июнь, тепло и птички поют.

— Ирка, а пойдем в кафе! Пожрем, забьем на диету.

— Так мы вроде на ней и не сидели.

— Тем более! Выпьем…

— Давай, только позже. Ко мне сестра двоюродная из деревни сегодня приехать должна, у нее автобус в три приходит. Встретим — и тогда гуляй рука, гуляй нога! А сейчас поехали домой заедем, я тогда переоденусь, а то для кафе как-то простовато оделась.

Мы купили по мороженому и счастливые сели в автобус. Выходной, дороги пустые, доехали быстро. Заходим в подъезд — и тут, мама дорогая, сидит на площадке моя сестра верхом на скрюченном мужчине. Мы с Оксанкой переглянулись, и у той сумка выпала из рук.

— Что тут происходит? — поинтересовалась я.

Сестра с энтузиазмом стала рассказывать.

— Представляешь, Ирка, приезжаю к тебе, ну тебя, понятно дело, дома не застать, а балкон твой открыт, думаю, залезу, внутри подожду!

— И?

— Ну, сказано — сделано! Я залезла, еще, Ирочка, когда лезла, подумала, что ты у нас безответственная: самой дома нет, а балкон открыт — заходите, люди добрые, берите что хотите. Короче, залезаю, я там, правда, штору тебе оборвала и вазу разбила…

— Да хрен с ней, что дальше?

— Ну залезла я и слышу шум какой-то, думаю, может, ты пришла. Выглядываю, а вот этот хмырь твой телик из квартиры выносит, ну я не растерялась, схватила свою сумку и ошарашила вора по голове! Потом скрутила его простынкой и выволокла на площадку, чтоб в случае чего люди добрые помогли.

— Вот, Ирка, — показала она в сторону мужика, — можешь не благодарить.

— Чего делать-то станем? — поинтересовалась Оксанка и уставилась на меня. — Может, в полицию позвоним?

— А что, хорошая идея, — поддержала подружку сестра.

— Сейчас к соседу позвоню, он наш участковый, вот пусть и разбирается, а мы в кафе опаздываем.

Я позвонила в дверь, но открыть мне не пожелали.

— Наверно, на работе, — предположила я. И только я хотела звонить в полицию, как дверь в квартиру открылась. О, значит — дома! Наверно, мусор пошел выносить. Сестра как-то странно на меня посмотрела.

— Ирка, так это твоя квартира.

— Ничего не моя, — подняла я брови. — Моя напротив.

Валька как-то странно покосилась на мужика и встала.

— Валь, ты чего? — посмотрела с изумлением на нее Оксанка.

— Девочки, а у вас адвокат есть?

— Зачем тебе адвокат? — поинтересовалась у нее я.

— Да вот думаю, сколько мне за участкового дадут? Он же вроде не при исполнении был, но у себя дома, что вроде как не смягчает моей вины. Взлом с нападением, еще и умысел какой припишут… — И как завоет!

— Ты чего несешь? — разозлилась я на нее. — Сейчас участковый вернется, и мы во всем разберемся.

— Считай, Ирочка, он уже тут.

— Где тут?

— Вот он, девочки, лежит смирно на полу.

Я наклонилась к мужчине и обомлела: наш участковый собственной персоной с кляпом во рту тихонечко отдыхал на площадке.

— Здравствуйте! — улыбнулась я.

Он промычал что-то в ответ.

— Что вы говорите? — переспросила я его.

— Наверно, желает доброго дня! — влезла Оксанка.

— Какого на хрен доброго?! — набросилась я на них. — Мужик лежит в позе зю, а ну-ка помогите его развязать.

— А может, не стоит? Вдруг он буйный! — высказалась Валентина.

— Да вы с ума сошли, он не просто мой сосед, он какая-никакая власть!

Соседа мы освободили и ждали кары небесной. Но он нас удивил, особенно меня.

— Ну, Ирина, вот и настал мой шанс, и я его не упущу! Приглашаю вас на романтический ужин завтра в семь вечера и не принимаю никаких отговорок.

Валентина оживилась:

— Мы тоже приглашены?!

— Вы точно нет! — ответил сосед как отрезал. — Но сало, которое так вкусно пахнет из вашей сумки, передайте в качестве компенсации.

Распрощавшись с соседом, мы наконец оказались дома.

— О-о-о! — тут-то заголосила я.

— Ты чего? Так по дому соскучилась? — удивилась Оксанка.

— Да у меня рефлексы, как у собаки Павлова: как только оказываюсь возле своего подъезда, в туалет тянет как магнитом! — прокричала я по пути в санузел, сбрасывая трусы.

— А чего ты раздеваешься раньше времени? Свидание-то только вечером! — засмеялась Валентина.

— Чего-чего, не утерпела, вот чего.

— А… — засмеялись девчонки.

— Так! — начала я деятельно. — Объявляю план действий! Сейчас переодеваемся и в кафе — заедать стресс!

— А какой у нас стресс? — удивилась Валя.

— Ни фига себе! Приехала раньше времени — это раз, участкового нашего связала — это два, свидание мне устроила — это три! Мало тебе стрессов на сегодня?

— Да нет у меня никаких стрессов! — удивилась сестра и опять что-то отпила из бутылочки.

— Чего ты там все пьешь? — поинтересовалась Оксанка.

— Нервоуспокоитель, то бишь бражку!

— Ого! Неплохо устроилась, а я еще удивляюсь ее спокойствию! У нас с Оксанкой чуть нервный тик не начался, а она, деловая колбаса, и бровью не повела. А оказалось, все очень-то и просто — пьет, зараза.

— Не пью! А берегу нервную систему! Попросила бы на сестру не наговаривать! — закончила речь сестренка и опять отхлебнула живительной брагульки.

Нарядившись в свое любимое желтое платье, я осталась очень довольна собой.

— Опять этот попугайный цвет! — возмутилась Оксанка. — Чего тебя так и тянет на это ужасное платье, у тебя чего, надеть больше нечего? А ну снимай это застиранное уродство.

— Ничего ни сниму, это мое любимое! — вступилась я за платье.

— А знаешь, Оксанка, почему моя сестра вцепилась в это так называемое платье?

— Почему?

— Да на нем жирных пятен не видно, у нее же с детства дурная привычка об себя руки вытирать.

— Так это не рисунок?

— Нет, — пришлось признаться мне, — пятна. Но зато какие художественные! И вообще, я давно от своей дурной привычки избавилась.

— Ага, рассказывай! — засмеялась Валька. — Просто теперь она не об себя, а об других руки вытирает.

Оксанка как засмеется…

— Так вот почему тогда у начальника штаны на попе были поносного цвета, мы то — обосрался, обосрался, пукнул неудачно, а это ты, зараза, об него руки вытерла!

— Я… Да у меня горчичный соус в руках сыграл, сама уделалась и ему помогла. Мы же с вами в кафе собрались, вдруг я опять что-то на себя переверну, так и не жалко.

— Платье меняй! — сказали девчонки в один голос.

Делать нечего, сняла я свой желтый наряд и натянула нежно-голубое. Вышла в зал и кручусь.

— Ну как хороша!

— Хороша! — кивнула уже хорошо подвыпившая сестренка. — Только трусы надень, а то сверкаешь.

— Ой блин! — побежала я в спальню.

Приехали мы в ресторан, изначально планировали посидеть в кафе на улице, но по пути Оксанка начала ныть, что ей срочно приспичило замуж, а достойные женихи на улице не валяются, а валяются на диванах.

— Зараза! — злилась я на Оксанку. — Ну где мы тебе мужика на диване возьмем, да еще и посреди дня?

— В ресторане! Ты мне хочешь сказать, Ирочка, что в миллионном городе Новосибирске не найдется ни одного завалявшегося мужичка, который тихо-мирно лежит в ресторане на диване и только и делает, что ждет меня?

Мне бы надо было сразу догадаться, что Валька поделилась с подружкой «антистрессом», но такой подлянки от сестры я не ждала. Ведь все знают, что Оксанку поить ни в коем случае нельзя! Пьяная подружка — это оружие массового поражения и непредсказуемых ситуаций. Внешне она всегда трезва, а на самом деле у-у-у… Короче, приехали мы в ресторан, выбрали столик и стали изучать меню.

— Девчонки, смотрите, мужичок явно скучает!

— Оксанка, хватит выдумывать! — посмотрела я на подругу.

— И на диване! — хлопнула по коленкам себя подружка.

— Да что с тобой произошло? Ты мороженое будешь?

— Ирка, мне не до него! Пойду мужичка согрею! А то ему зябко, а я горю!

— Чего ему зябко, на улице тридцать пять градусов жары.

— А он что-то жмется. Пойду согрею.

Оксанка встала и пошатнулась, тут-то я все и поняла.

— А ну стоять! — неожиданно для себя громко рявкнула я. Официанты замерли, люди, выходившие из ресторана, остановились и закрыли дверь, мужчина сел мимо стула и с пола ждал следующих указаний. Я покраснела и уже тихо добавила: — Все свободны, а ты, зараза, сядь на место, — Оксанка подчинилась.

— Так, закажем тебе кофе, да покрепче.

— Закажи мне лучше вон того мужчину! — закинув ноги на стол, проорала моя подружка.

— Ого! — засмеялась Валя.

— Так, я в туалет, а вы обе, чтоб сидели как мыши!

Вернулась я минут через пять, и у меня открылся рот. Картина маслом: Валька смирно сидела за столом, а моя драгоценная подружка Оксанка ползла по залу, виляя задницей, как непристойная женщина.

— Что здесь происходит?

— Оксанка сказала, что я мышь, а она кошка. Мне велено было сидеть, а она на охоту поползла, говорит, голубя присмотрела.

— С ума свами сойдешь! Попросила же сидеть смирно.

— А я что? Я сижу! — ответила мне сестра, икнув и отхлебнув из своей фляжки.

Оксанка заголосила на весь ресторан:

— Привет, голубок! Ты чего в диван жмешься?! Иди, тетя Оксана согреет тебя на своей груди! — И добавила: — Мяу!

У мужика выпала вилка из рук.

— Ну рукожопый! — взвыла подружка, но вовремя одернулась и совсем другим тоном заверещала: — Ручки дрожат, так опохмелиться надо!

— Я не пью, — строго сказал мужчина.

— Значит, импотент! — гаркнула Валька.

Я только качала головой, зная, что добром сегодняшний день не закончится.

— Ты чего такой хмурый? — не унималась подружка.

— Вам, женщина, не понять.

Оксанка с размаху заехала мужику в ухо. Валька открыла рот, я покачала головой, а официант уставился на подружку:

— За что вы ему?

— А ты что, не слышал, он меня дурой обозвал.

— Да не называл он вас так.

— Я читаю между строк, мальчик!

— Так что там у тебя за неприятности? Поделись с тетей Оксаной.

— Меня хотят убить, — спокойно так ответил мужчина.

Оксанка задумалась:

— Так… учитывая ваши обстоятельства, вам следует обратиться в полицию!

Мужчина хмыкнул:

— Учитывая ваше состояние, я бы обратился к пластическому хирургу!

Ох, зря он это сказал. «Ну все… Спасайся, кто может!» — пронеслось у меня в голове.

Оксанка повалила мужика на пол, и в это время возле него разбилось витринное стекло. Все ахнули, а какой-то мужчина закричал: «Смотрите, пуля!»

Мужчина сразу перехотел вылезать из-под Оксанки.

— Вас что, действительно хотят убить? — поинтересовалась я.

— Да.

— А за что? — влезла Валентина.

— Бизнес хотят отжать, пока ни детей, ни жены.

— Так ты уже не мальчик, мог бы и обзавестись наследниками. Сколько тебе? — прилегла я к ним на пол.

— Пятьдесят пять.

— И что, ни разу женат не был?

— Нет.

— Точно импотент, — констатировала Валя.

— Ну что вы сразу так, просто не сложилось. Вы вот замужем?

— Нет.

— А были?

— Нет.

— Ну значит, судя по вашей логике, вы лесбиянка.

— Чего? А ну-ка, Оксанка, пни этого засранца за меня.

— Ладно вам, девочки, — начала я. — Что делать будем?

— Ну я голодная… — начала сестренка.

— Да не об этом, как мужику-то помогать станем, ведь не бросать его в беде. В полицию он идти отказывается, видимо, был уже там, ему, видно, тоже там, как и Оксанке, не рады. Та к ним два месяца ходила — справедливости искала, когда у нее машину угнали, она у них и днем и ночью сидела, многие из сотрудников вообще думали, что она у них работает.

— Ну что? Машину-то нашли? — поинтересовались все присутствующие.

— А как же! Она ее в соседнем дворе припарковала и забыла.

— Надо его спрятать! — внесла я предложение.

— Да прятался я, только это не помогло.

— Да кто ж по ресторанам прячется! Вы, богатые, совсем без фантазии, в таких местах вас и ищут. Надо тебя там спрятать, где у твоих заказчиков даже мысли не возникнет тебя искать, и я знаю такое место!

Девчонки уставились на меня.

— У Вальки в деревне!

Валька рухнула со стула.

— Ну уж нет! Я смолоду честь хранила, ни одного дурного слуха про меня не ходило. Осталась к старости без мужа и детей, и денег ни хрена, так что хоть ее мне оставьте! Нельзя мне мужика без штампа домой, а то мама наругает! А ей уже девяносто пять, ей волноваться нельзя!

— Согласен! — вскрикнул мужик. — Давай жениться.

Оксанка встала, отряхнула платье и укоризненно посмотрела в мою сторону.

— Говорила я тебе, что этим деревенским доверять нельзя! На ходу подметки рвут! Я на нем лежу, а женится он на ней, ну где, блин, справедливость! Если бы она не была твоей сестрой, я бы так это не оставила, а так — ладно, пускай живут. Сейчас тетке позвоню, она как раз в загсе работает, распишет вас по-быстрому.

Роспись прошла душевно! Валентина, невеста наша, стоя на коленках, так как ноги ее отказывались держать после успешно допитой браги, молилась и благодарила бога, что он создал киллеров и плохих людей. Оксанка выла как на похоронах и жаловалась на бога, что тот опять что-то напутал, и жених уплыл перед носом. Я радовалась за молодых, а работница загса, которая была любимой теткой Оксанки, ждала, что ее позовут на банкет.

— Банкета не будет, — огорчила Оксанка тетушку.

— А чего? — возмутилась она.

— Жених прячется! — пьяным голосом с пола вещала невеста.

— От кредиторов?

— От них тоже, — поддержала Оксанка.

— Тогда ко мне! — сказала тетка как отрезала.

Я впервые попала в дом к богатым людям. Жила тетка в элитном доме: охрана, консьерж и все дела. Не квартира, а музей! «Живут же люди!» — подумала я.

— Неужели в загсе столько зарабатывают?

— Да нет, Ирочка.

— А-а-а… у вас муж богатый?!

— Муж у меня действительно есть, на стройке прорабом работает. А квартиру мне любовник купил и обставил.

— А муж?

— А что муж, живет и радуется.

— Охренеть.

— Учитесь! А то через пять лет на пенсию, а замужем так обе и не побывали. Я в свои семьдесят два и то фору вам дам.

Сказать по правде, семьдесят два тете Кате ну никак не дашь — пятьдесят, и то с натяжкой. Оксанка говорит, все дело в пластике и йоге. А я вот теперь думаю, что дело в хорошем мужике, под которым она расцвела. С работы ее и то отпускать не хотят как ценного работника: молодые то рожают, то болеют, тетя Катя же всегда на боевом посту!

Просидев до поздней ночи и выпив почти весь запас алкоголя, мы отправились в деревню. На общем собрании было решено, что я трезвее всех, вот мне и садиться за руль. Ехала я по трассе на машине тети Кати тихо, так как выпила, поэтому больше ста пятидесяти не гнала. Уже почти доезжая, девчонкам захотелось в туалет. Я остановила возле обочины, и все разбрелись в разные стороны. Девчонки вернулись быстро, а вот жених куда-то делся.

— Да где его носит? — стала злиться Валентина на новоиспеченного муженька.

— Может, решил сбежать? — предположила Оксана.

— Ну что, пошли искать.

— Ир, да куда идти? Темнота вокруг.

— А что ты предлагаешь? Его тут бросить? Валька нам этого в жизнь не простит.

— Не прощу, — пьяным голосом подтвердила сестренка.

Мы вышли на улицу, и вправду темнота, хоть глаз выколи. Я светила телефоном, но светлее не становилось. Не знаю, сколько я еще бы шла и куда бы меня занесла тропа, но мне повезло: я наткнулась на чьи-то ноги. Приглядевшись, я обрадовалась: это был не кто иной, как наш жених. Я позвала подруг, и мы дотащили Толика до машины.

— Ну и как его усадить? Он же совсем никакой! — причитала Оксанка.

— В багажник его! — скомандовала я.

Приехали мы в деревню, зашли на крылечко и отрубились.

Утро встретило нас солнышком и головной болью. Открыв глаза, мы увидели тетю Таню — маму Вали. Она стояла руки в боки и качала головой:

— Девки, у вас совесть есть? — Скручивала она подозрительно полотенце.

— А что такое, мама? — жалобно начала Валентина.

— Она еще спрашивает! Ты зачем в город поехала?

— Сало Ирке увезти.

— И?

— И творожку.

— Еще что?

— В театр сходить, культуры набраться.

— Правильно, доченька! Так что ж ты вместо культуры самогонки набралась! Я бы сказала, накушалась.

— У нас девичник был? — решила я сгладить обстановку.

— Да, Ирочка, и кто замуж собрался?

— Так Валька вчера вышла! — влезла Оксанка.

Тетя Таня с начало рухнула, потом встала, а потом уже бежали мы.

— Оксанка! — кричала я. — Чего у тебя рот не закрывается, разве можно такие новости вот так — без подготовки говорить?!

— А откуда же я знала, что у вас вся семья такая.

— Какая такая?

— Такая боевая.

Не знаю, долго мы еще бы бегали от тети Тани, если бы из бани не вышел Толик.

— Муж! — закричала я, пробегая клумбу.

— Чей? — крикнула тетя Таня.

— Валькин!

Мы все остановились. Толик — вымытый, свежий — стоял и пребывал в растерянности. Перезнакомившись, мы отправились в дом завтракать. День обещал быть насыщенным, так как, по словам тети Тани, надо было сделать все по-человечески. А это означало только одно — свадьба!

Нам предстояло обойти всю деревню и лично пригласить каждого. Допивая чай, я сделала телевизор погромче ожидая гороскопа! Но диктор не спешил его озвучивать и только твердил: «За любую достоверную информацию вам готовы заплатить миллион рублей».

— Я хочу миллион, — заканючила Оксанка.

— Ага, два, — встряла я.

— Давай доедай и потопали, дел куча!

— А за что такие деньги дают?

— За то, чтоб Валечка спросила, — съязвила я. — Нам точно ничего не дадут, так что поднимайте свои попы, и вперед.

— А почему вы меня вчера бросили? — спросил Толик.

— Как бросили? Если ты тут, мы тебя отыскали, в багажник засунули.

— Нет, — улыбнулся он.

— Я когда из кустов вернулся, вас и след простыл. Хорошо, машина стояла, я ее угнал и сюда, благо адрес знал и навигатор в машине имелся. Приехал, смотрю, вы дрыхнете, ну я в бане и лег.

— Глупости, я лично тебя укладывала.

Мы встали и прошли к машине. Я открыла багажник и обомлела, там лежал мужчина и смотрел на нас.

— Теперь нам точно дадут, — сказала Валька

— Чего? — спросила я.

— Лет пять за похищение, — ответила она.

— И миллион, — добавила Оксанка.

Мы посмотрели на нее.

— А что? — Пожала она плечами. — По телевизору же сказали, за достоверную информацию. Вот вам достоверная информация — лежит у нас в багажнике.

Мужчина продолжал пристально на нас глядеть.

— Может, его в свидетели позвать? — предложила Оксанка.

— А может, ему лучше денег дать? — влез Толик.

— А может, его утопить, чтоб праздник не испортил?

— Мама, ну что ты такое говоришь?

— Я хотела сказать напоить, ну а если уж не выйдет, только тогда уж утопить, а…

— Не надо меня топить, — заговорил мужчина. — Я вам праздник портить не стану, я вообще праздники люблю. А что за повод?

— Свадьба у нас, — влезла тетя Таня. — Ты вот, милок, женат?

— Нет.

— А что же ты да такого возраста дожил, а не женат?

— Развелся, недавно, только моя благоверная этого не знала, вот и заказала меня. В лесу я от киллера убегал, запнулся, упал и потерял сознание. Я думаю, вы его своей шумной компанией спугнули.

— А-а-а… так ты нам жизнью обязан, это хорошо! — обрадовалась тетя Таня. — На Ирке сегодня женишься! И чтоб никаких отговорок.

— А что, вот для моей бывшей удар будет: мало того что я жив, да еще и женат! Женюсь! Где Ирка?

— Тут я.

— А что… — Оглядел он меня. — Пару килограммов в спортзале сбросишь, накрасим тебя, и ничего — жить можно!

Оксанка как заревет.

— Опять я пролетаю, а меня кто замуж возьмет?

— Ну чего ты ревешь, хочешь, моего забирай. Мужчина, вас как хоть зовут?

— Евгений.

— Ну что, берешь? — спросила я подругу.

— Нет, я, конечно, очень замуж хочу, но тебя я люблю больше. Тебе тоже надо, так что я следующего несчастного подожду.

Мы пошли по деревне приглашать на торжество.

— А кто за это мероприятие платить будет? — спохватилась Валя. — У меня в заначке тысяч десять, не больше, на это полдеревни не накормишь.

— Валентина, я богатый человек, так что не переживай.

— Да и у меня денег хоть отбавляй, — добавил Евгений.