Бесплатный фрагмент - Охота за временем

Ангелина водила по карте города пальцем, соединяя невидимой линией места пропажи людей.

Никакой связи.

Никакой логики.

Или же девушка чего-то не замечала. Что-то такое неуловимое, и в то же время элементарное, витало в воздухе, только руку протяни. И как только брат все понимал, глядя на карту? Нет, такой метод не ее.

Девушка быстро собралась и выскочила на улицу. Быстро поймав такси, девушка отправилась туда, где пропал последний человек. Музей.

Ночью он не работал, и слава Богу, так даже проще. Нет галдящей толпы, которая бродит по помещению, стремясь затоптать все следы. Хотя о каких следах можно говорить, когда прошли уже пара дней, а Лина ничего еще не нашла? Только карту города открыла и флажки на ней расставила, как в самых лучших традициях Голливуда. Бесполезно, зато красочно. Осмотреть место исчезновения днем не получалось. Экскурсии в этом месте проводились так, словно здесь было что-то важное и до жути интересное. Самиэкскурсоводы преподносили информацию с таким видом, будто вот-вот уснут сами, ну или желая побыстрее провести группу мимо прозрачных стеллажей и витрин. Наверное, виной тому экскурсанты. Дети-непоседы, которые с огромным удовольствием провели бы это время закомпьютерными играми, ну или хотя бы играя в футбол, но никак не среди скучных картинок, каких-то неизвестных им приспособлений и листов старой бумаги, которые были бережно спрятаны под стекло с табличкой: «Руками не трогать».

Пробраться в помещение ночью было проще простого, да и логичнее, чем все предыдущие попытки. Нет, днем, конечно же, Ангелина поговорила с местными экскурсоводами и даже со строгой директрисой, которой самой давно пора бы присоединиться к экспонатам под стеклом. Но толку от полученной информации не было никакого. Все данные заключены только в цифрах. Никаких легенд. Никаких сказаний, на которые можно было бы опереться. Наверное, не стоило подделывать документы проверяющей, так что охотнице пришлось все искать самостоятельно.

Охранники ночью мирно дремлют, поставив будильник часа на два ночи, чтобы успеть совершить обычный обход. Что может случиться в музее, верно? Ночные сторожа свято верят, что никто не будет воровать ничего отсюда. В основном тут хранятся реставрации либо кости, вряд ли кто-то пойдет на преступление, чтобы побаловать свою собачку косточкой мастодонта. Лина отключила сигнализацию и уже через несколько минут была внутри. Двигалась девушка бесшумно, внимательно разглядывая панорамы.

— Красавец мужчина. И как женщины могли устоять перед таким? — улыбнулась охотница, проходя мимо неандертальца, замахнувшегося огромной дубиной на пустоту.

Кроманьонец, да и прочие, тоже не вызвали ничего, кроме улыбки. А вот и вещи со средних времен. Блэкстоун остановилась и аккуратно провела рукой по фотографиям предметов, с помощью которых пытали людей в те времена.

— Ужас… Рыцари, инквизиция, пытки… Как только это может нравиться? Наверное, я живу в самое лучшее время. Время хоть мнимой, но свободы. Нет предубеждений, а если у кого-то и есть, ты спокойно можешь их послать и жить так, как тебе понравится. И тебя не убьют, не заточат в темнице, не сожгут на костре… Ты можешь быть божественно красивой и никто не обвинит тебя в колдовстве. Ты можешь быть кем угодно… А еще эти платья… — Ангелина наморщила лобик, рассматривая рисунки дам в пышном убранстве, с высокими вычурными прическами и высокомерными взглядами, сразу видно, знать, — Ужасно! Как в них двигаться можно? Теперь понятно, почему нечисть в те времена пировала, в таком наряде далеко не убежишь. Да за девкой в таком платье даже быстрым шагом можно успеть… А еще они не мылись.

Охотница почувствовала, как мурашки пробежали по телу от отвращения. Да, это время принято считать золотым для человечества. Балы, маскарады, которые так часто показывают в фильмах, вызывают восторг и желание хоть ненадолго оказаться там. Но фильмы умалчивают о том, что, когда мужчина уходил на войну, его возлюбленная не мылась до тех пор, пока он не вернется. А уж если не посчастливится родиться в богатой семье, то вся эта сказка и все очарование сведется к тяжелому существованию, когда ты, как низший класс, слова сказать без разрешения не смеешь, имеешь право только прислуживать. Нет, это все не для Ангелины. Достаточно вспомнить ее юношество. Да на пальцах не пересчитать, сколько раз она сбегала из дома ради какой-то вечеринки! Страшно представить, что было бы с ней за это, если бы она жила в средневековье

Вдруг резкий звук привлек внимание Лины. В гробовой тишине он показался громом среди ясного неба. Девушка привычным движением достала пистолет и постаралась осмотреться. Неужто охраннику приспичило прогуляться перед сном? Не лучший вариант. Брюнетка встала возле фигуры в пышном платье, прячась за ней и рассматривая широкий зал. Если нежданный гость будет приближаться, то спрятаться под этими юбками проще простого. «Благо это просто кукла, а не настоящая леди того времени, а то задохнулась бы. Наверное», — мысленно отметила Лина, прищурившись. В зале царил полумрак, только небольшие фонарики подсвечивали экспонаты, которые хранились под стеклом. Слава скупердяйству местного директора, фигуры не освещались. Охотница вжалась в манекен и все так же пыталась осмотреться в темноте. Неудачно. Но позвать, спросить что-то вроде: «Кто здесь?», — это несказанная тупость. Она же не в дешевом фильме. Если это тот, кто убивает людей, охотница выдаст себя и добром это явно не закончится. Если охранник, это повлечет за собой вызов полиции, наручники, допросы. Тоже нежелательный выход. Оставалось только ждать.

Незнакомец шел по залу, словно прогуливался, и рассматривал экспонаты. Он наклонялся над рукописями, что-то увлеченно читал, потом, довольно улыбаясь, будто кто-то рассказал ему шутку, бросал взгляд куда-то в темноту и хмурился, оставаясь заметно чем-то недовольным. Но вдруг нежданный гость музея остановился возле манекена в огромном белом парике и ярко-синем камзоле, который стоял возле раскрытой книги, и потому заметный в темноте.

— Я не охранник, а просто посетитель, так что можете спокойно воровать то, за чем пришли, не обращайте на меня внимания, — задорно сказал мужчина, всем своим видом показывая, что ему совершенно нет никакого дела до мелких воришек.

Ангелина еще пару секунд переминалась с ноги на ногу, размышляя, что же ей стоит делать, и не явится ли сейчас охранник? Но тот, видимо, спал как младенец. Ну или в этом музее по ночам частенько кто-то разговаривал. Как бы то ни было, представитель власти мирно посапывал у себя в кабинете, наплевав с высокой горы на камеры наблюдения и картинку на них. Лина спрятала пистолет. Выйти с оружием наперевес к незнакомцу не лучшая идея, кем бы он ни был.

Посетитель, ну да, конечно.

Девушка проверила, с собой ли нож. Конечно, он на месте. Блэкстоун без него даже спать не ложилась. И чем ей так нравился этот нож? Что рукоять на кастет похожа? Возможно. А еще его удобно держать. Довольно короткий и почти незаметный. Прелесть, а не оружие. А может потому, что это единственный сохранившийся подарок от брата. Охотница везде носила этот нож с собой с самого первого дня. Сначала скорее для того, чтобы повыделываться перед остальными и показать, насколько она опасна. А потом потому, что поняла, насколько вещь на самом деле удобная. Отлит из чистого серебра, а значит для любой нечисти неприятен.

Ангелина медленно вышла из-за манекена и улыбнулась, словно встретила не незнакомца в пустом музее ночью, а старого друга в супермаркете.

— Посетитель? — переспросила девушка, без зазрения совести рассматривая незнакомца, — Посетители тут днем ходят и по-идиотски все разглядывают.

Мужчина поставил руки в боки, и с интересом рассматривал Ангелину, вышедшую из темноты на, хоть слабо, но все-таки освещаемую, территорию.

— Днем тут толпа, особенно докучают вопящие дети. Как можно любоваться осколками истории в таком хаосе?

Догадки родились в голове охотницы, выстраивая разные возможные и невозможные картины происходящего здесь. Ну и, конечно же, возможные варианты атаки. Но в голову в этом плане ничего путевого не приходило, пришлось положиться на старые инстинкты, поэтому через пару секунд в голову мужчины смотрел пистолет.

— Давай начистоту? Это ты убил здесь мужчину? Как же его… Эрика Джонсона. Ты ведь? Сейчас что здесь забыл? Душа требует продолжения банкета?

Все было как-то не так… Это люди, которые были убийцами и маньяками, приходят на место свершения злодеяний. Нечисти это правило как-то чуждо. Только зачем тогда незнакомцу разгуливать ночью по музею? Совпадение? Ангелина в них не верила. Но тогда получается, что жертвой станет она? С одной стороны даже лучше, не умрет невинный, а за себя брюнетка будет бороться до последнего. Охранник вряд ли его цель. Что-то не сходилось, и все догадки быстро рушились в голове охотницы, не успев нарисовать точную картину.

Лина смотрела прямо на мужчину, стараясь не отвлекаться ни на что, ведь он в любой момент может напасть, а, учитывая, что она не знала кто перед ней, человек ли он вообще, то стоило быть аккуратной в двойне. Одна неудачная охота на призрака, и Лина едва не отправилась к праотцам, уступив место сильной ведьме. Больше таких ошибок повторять не хотелось.

Незнакомец разочарованно вздохнул. Казалось, его ничуть не смущает пистолет, который смотрел прямо ему в лицо.

— Издеваешься? — с почти детской обидой в голосе спросил мужчина. Повисла тишина. Мужчина явно что-то обдумывал, а молодая охотница стояла и смотрела, будто ожидая его решения. Ее брат что-то, конечно, предпринял бы. Он же опытный охотник. А Лина только начинала. Да и особо начинать охотиться она не хотела, скорее нужно было брата найти, а по пути помогать людям, как бонус, — Наверное, не стоит на тебя обижаться, — вдруг выдал незнакомец, приложив указательный палец к губам, — Вы, люди, особенно охотники, сперва стреляете, потом задаете вопросы. Если бы в тебе была хоть крупица Шерлока Холмса, то ты бы догадалась, что только идиот придет на место собственного преступления. Скажи, ты видишь на мне бейдж со словами: «Привет, я идиот»?» Нет? Тогда, полагаю, не надо тыкать в меня пистолетом, я не люблю оружие. Люди… Вы могли бы столько всего достичь, если бы направили свой гениальный ум в нужную сторону. Вот, — незнакомец напрочь забыл про нацеленное на него пистолет и бросился к манекену, а сама Ангелина была настолько шокирована такой реакцией, что исступленно смотрела за движениями мужчины, — Прекрасное платье! А там, смотри, — мужчина ткнул пальцем в сторону слабо освещенной стены, — Великолепная картина. В соседнем зале гениальные паровые механизмы XIX века. Но нет, все ваши мысли направлены только на создание оружия! Порой я думаю, что у людей в голове не мозги, а пудинг. Вам надо сменить название с «Земля», на «Планета мозгопудингов», — ворчливо тараторил мужчина.

— Пудинг? — прищурилась брюнетка, и только сейчас поняла, что ей до жути обидно. Да, незнакомец был прав, много людей живут так, словно в их голове и правда какое-то неведомое вещество типа желе, но все-таки они не так плохи! Ангелине хотелось что-то швырнуть в голову наглецу, — Да что ты знаешь о человеческой жизни? — охотница уже поняла, что мужчина напротив не причисляет себя к классу людей, — Ты вообще человек? — с некой опаской в голосе переспросила она. Но, даже если нет, что это изменит? Злость снова вернулась к охотнице, — Нас каждый день окружают опасности, и, если мы не будем становиться осторожнее и подозрительнее, мы погибнем! Умрем от рук, лап, щупалец и клыков! У нас нет никаких способностей, кроме ума и меткости! Таких, как мы, стоило бы охранять, а не охотиться на нас! Но нет, каждый день мы сталкиваемся с оборотнями, джиннами, вампирами и демонами, которые с радостью выпускают нам кишки. И это в лучшем случае! Про пытки я молчу. А некоторым ведь обычной смерти мало! Им хочется, чтобы мы кричали и молили о помощи! Они держат людей в клетках! И после всего этого ты стараешься меня обвинить в том, что я тычу пистолетом в лицо тому, кто может без особого труда убить меня? — Лина боком подошла к манекену и встала напротив мужчины, — Люди всю жизнь были охотниками. Им нужно защищать себя от таких, как ты, — девушка была уверена, что перед ней не человек, — А как это сделаешь без оружия? Так как ты смеешь нас судить?

Щелкнул затвор. Ангелина крепче сжала пистолет.

— Сознайся, кто ты, и я обещаю, что твоя смерть будет быстрой.

Мужчина задрал голову вверх, словно терял последнее терпение.

— Успокойся, охотница, — прорычал он с нескрываемой досадой в голосе, — Да, я был человеком очень много лет назад. Именно моя человечность сделала меня таким. Люди моего города сковали Хроноса, как раба, потому что хотели победить время и жить вечно, они боялись смерти и посягнули на Бога. Я пожалел его, спас, и вот оно ваше бессмертие. Я могу побывать в любом времени и пространстве, но не принадлежу ни к одному из них. Сколько бы я ни прожил, все дорогие мне люди умрут. Думаешь я об этом просил?! — воскликнул мужчина, словно перед ним была не охотница, а психотерапевт, — Я не просил Хроноса об этом проклятии, просто хотел помогать. Помогать людям, Богам, существам, и прости, что я не помог тому мужчине, мне правда очень жаль. У меня нет ни клыков, ни когтей, чем я могу тебе навредить? Да и зачем мне убивать тебя? Люди не ценят свою жизнь, тратят ее на пустяки или убивают друг друга. Ни у кого нет права забирать чужую жизнь. Если ты думаешь, что тебе тут плохо на Земле, то только потому, что еще не знаешь, какие монстры скрываются на просторах вселенной. Ваши демоны и оборотни по сравнению с ними просто малыши в обкаканных штанишках. Есть такие монстры, которые не чувствуют ничего, кроме ненависти, они уничтожают целые миры! — выкрикнул мужчина и обернулся вокруг своей оси, как волчок, не способный устоять на месте, — Я много людей встречал, но еще ни одному из них не удавалось так сильно обидеть меня и задеть мои чувства парой фраз.

— А у меня такой талант, — выдала Ангелина тихо, понимая, что допустила ошибку.

Конечно же, не стоило бездумно тыкать в незнакомца пистолетом.

Был же другой вариант. Был! Почему не сделала? Да она сама все сказала, талант у нее такой — тупить и злить всех вокруг. А талант, как говорится, он ведь как Божий дар, захочешь, а не пропьешь.

— Люди величайшие монстры из всех. Порой я сам задаюсь вопросом, зачем я вообще из кожи вон лезу, спасая вас, глупых обезьянок, — продолжил мужчина, совсем не обращая внимания на фразу Ангелины, — Мне не в чем сознаваться, вчера я отдыхал на замечательной планете с замечательными людьми, а теперь ты хочешь меня подстрелить, — незнакомец смотрел девушке в глаза с явным вызовом, — А знаешь что, давай. Выстрели мне прямо в мозг или сердце, выбирай любое из двух. Стреляй, если тебе полегчает! Убивать это все, что вы умеете. Давай, вперед, не стесняйся! Докажи мне, что самый главный злодей во вселенной был прав насчет людей, — он одернул свою куртку и раскинул руки, как распятый.

Ангелина напряглась и сцепила зубы. Хоть слова были слишком обидными, но за этой пеленой ненависти девушка видела горе и отчаяние, что-то произошло с ним, что заставило его так ненавидеть людей. Но, как бы то ни было, с таким настроением этого мужчину оставлять без присмотра не стоило, ведь именно гнев обычно толкает на необдуманные и жестокие поступки. Может кто-то решил отомстить ему за что-то? За что? Да всегда найдется за что и кому мстить. И вот теперь мы имеем озлобленное создание, которое явно может сорваться и натворить дел. Или уже натворил. Охотница нахмурилась, все еще не решаясь выстрелить. Вдруг это была минутная слабость из-за того, что она по своей привычке нечаянно нажала на самое больное. А может перед ней и правда был убийца, который решил излить душу, как в самых лучших американских фильмах, перед тем, как нанести финальный удар.

— Что? — брюнетка прищурилась, сдерживая эмоции, — Глупых обезьянок? Мы одни боремся против тех, кто пытается нас убить! Да, мы учимся убивать, ведь уговорами нечисть не проймешь! Или что нам нужно? Сложив лапки сдохнуть? Дать им шанс победить и выжить нас? Ну уж нет. Только через мой труп, — гордо сказала охотница, чуть заметно приподняв голову и выражая полную решимость.

Она сейчас будто отстаивала совесть и честь всего человечества. Нет, они не такие злобные, черствые и бездушные, коими их рисует этот мужчина напротив. Ангелина еще сильнее сжимала оружие в руках и боролась с желанием выстрелить в этого наглеца.

— Судить нас никто не смеет! Мы умеем любить, ценить. Мы так же плачем, когда нам больно. Мы тоже теряем любимых, и нас изнутри так же поедает это чувство. Кто дал право нас судить? Нас эти самые злодеи загнали в клетку, натравливают друг на друга, заставляя наплевать на нормы морали и приличия. Они сидят в стороне и смотрят, как мы по их воле сходим с ума, а потом… А потом смеют делать выводы? — Лина сделала шаг вперед, сокращая расстояние между мужчиной ею, — Не смей судить о людях по некоторым индивидуумам. Даже по мне. Но если не будет таких, как я, остальные, которые добрые белые и пушистые, погибнут!

Но мужчина только закатил глаза, словно все, что только что выдала Ангелина — бред маленькой девочки. Так смотрят родители на своих маленьких детей, когда они рассказывают историю про уже всем надоевших единорогов и планы на них покататься. Лина видела этот мир только в черно-белых тонах, добро и зло, свет и тьма. Никаких середин. Ах, знала бы она, что на глазах этого мужчины, который в этом времени называл себя Лексом, дракон помогал полиции расследовать очень странные дела. Или как Лекс и его подруга-ведьма пытались спасти мир от нашествия призраков. Столько прожито, столько пережито, столько потеряно… и ради чего? Ради этих людей, а они… Вон, тычут пистолетом в лицо и ругаются громко. Лекс тяжело вздохнул.

— Всегда есть выбор, путь, всегда есть шанс решить все мирно. Только подумай, ваш мир начался с Каина и Авеля, с убийцы брата. Как бы могло все измениться, если бы мир начался с человека, который никогда бы не убил? Ты говоришь о борьбе с монстрами, так? Чингисхан, Гитлер, Наполеон, Калигула… они тоже с монстрами сражались? Джек Потрошитель, Чикатило, Эйч Эйч Холмс, они тоже за выживание боролись? Вы, люди, страшнее любых монстров, но если кто-то убивает людей, то он убийца, а если существ, то герой. Двойные стандарты… — злость бурлила внутри обоих, но каждый старался сдержаться.

— Я же не говорю, что мы все здесь ангелы. Но кто дал право судить нас? Разве мало в мире существ, которые намного хуже нас? Но их жалеют, а мы, видишь ли… — Ангелина замолчала, подбирая слова и никак не находила их. Злость, нарастала, закипала внутри, готовая вылиться на этого мужчину, который еще ничего плохого не сделал. Просто довел до состояния, когда Ангелина вышла из себя. Очень сильно вышла из себя. Стекло неподалеку странно затрещало, но за своей злостью охотница ничего не замечала, утратила бдительность. Да она даже охранника сейчас не заметила бы, — Просто не стоит удивляться, что, после постоянных попыток нас убить, вам в лицо тоже может целиться оружие.

Ну неужели он не понимает ее? Что за привычка судить только с одной, со своей стороны? Да она сама бы пол жизни, как не больше, отдала бы за возможность жить нормально, как все. Без оружия и постоянной опасности. Выгуливать по утрам собаку, отучиться в колледже, выйти замуж за какого-нибудь офисного работника, по выходным устраивать мирные барбекю, родить ребенка, или пару, и походить на какую-нибудь милую мамашу, которая ничего опаснее кухонного ножа в руках не держала. Но судьба… Судьба распорядилась иначе. Да, она могла поступить, как ее сестра Белль. Отказаться от всего, ничего не видеть и свято верить в то, что все мистическое — сказка родителей. Но ведь Ангелина видела… Она знала, что может прятаться в темноте, и простой верой, что это все сказка, не спасешься.

— Я понимаю, страх перед тем, что отличается от тебя, присущ вашему виду. Взять хотя бы детей. Стоит кому-то в классе выделиться, как его стремятся затоптать. Что уж говорить про взрослых с вашими танками и ядерным оружием. Ты хочешь знать почему я осуждаю тебя? — мужчина резко дернулся навстречу охотнице, схватил ее за руку, с силой притягивая к себе и шепча на ухо совершенно непонятные слова.

Весь мир ушел из-под ног, превращаясь в грубые облака странного сиреневого цвета. Ноги еще чувствовали опору, но видно не было ничего. Казалось, Лина потеряла сознание, и только крепкая рука, которая только еще сильнее сжимала руку девушки, напоминала о реальности происходящего. Девушка кричала, но никто не слышал этих криков. Эта воронка скрадывала звуки, и даже сама брюнетка не слышала себя, своего голоса… Сколько они так летели? Секунду или целую вечность… И вот Лина поняла, что под ногами не просто земля, а довольно резко очутившаяся под ногами поверхность. Ноги подкосились и девушка кубарем покатилась вниз по траве. Роса, которая так приятно описывается в книгах, встречала охотницу и описуемого блага не доставляла. Прокатившись по склону, Ангелина встала и тут же стала вытирать с лица грязь не менее грязными руками.

— Черт побери, что это?! — выкрикнула брюнетка, пытаясь осмотреться.

Неподалеку был забор, за которым красовались пшеничные поля, а чуть дальше виднелась избушка с массивным замком посредине на таких же, довольно больших, дверях. Все вокруг дышало умиротворением и тишиной. Вот они только что стояли в музее, за окном кипела жизнь, а в здании, полном древностей — страсти. Но стоило моргнуть, как они оказались среди дикой природы. Наступало утро, пели птицы. Все вокруг только начинало просыпаться после сна. Лина не могла поверить своим глазам.

— Где мы? — тихо спросила девушка, глядя вдаль, на небольшой домик, как аккуратно и ласково ветер волнует море пшеницы, ведущее к жилищу неизвестных людей.

— Глазго?! Я хотел в Лондон, ну или в Уэльс на крайний случай, — с довольной улыбкой сказал мужчина, тоже отряхиваясь после кувырка с холма.

— Что? — брюнетка медленно повернулась к Лексу, все еще не веря в происходящее.

Как они могли перенестись из одного города в другой, при том так быстро? И только ли из города? Все вокруг дышало свежестью. Особой такой, какую сейчас не найдешь нигде в большом городе. А Глазго — город немаленький, где шум и гам является неотъемлемой части жизни. Так где же машины? Не было…

— Я же сказал, что в Глазго. Ты что, не слушала? — обиженно сказал мужчина, лучезарно улыбаясь, и подошёл поближе к девушке, все еще не приближаясь близко. Пистолет Лина потеряла, но мужчина был не так глуп, чтобы поверить в то, что у этой девицы только одно оружие. Лекс развернулся и замер, благоговейно глядя куда-то вдаль. Лина обернулась и тоже замерла. Перед ними вдалеке высился огромный замок. На фоне полей, которые окружали его, он казался серой огромной глыбой, указательным камнем из старых сказок. Строения вызывали восторг и какой-то ужас одновременно, — Стеклопластиковые небоскребы и рядом не стояли с этим образчиком мировой культуры, это же ручная работа, все эти камни и башенки… — негромко начал Лекс.

Ангелина не совсем разделяла его ощущения. Страх накатывал с новой силой. Все эти прелести архитектуры вызывали восторг, но ведь …. Нет сейчас ничего такого в Глазго! Нет полей и замков! Нет пастухов и женщин в полях, да и этот флаг над главными воротами, которым так резво играется ветер, остался скорее в истории и отголоском в современном флаге. Нет, неправильно Лина спросила Лекса… Нужно спрашивать не «Где мы?!», а «Когда мы?!». Но мужчина был слишком увлечен открывшимся видом. Он любовался замком, как юноша на первом свидании любуется своей возлюбленной. Вид был поистине завораживающий, это вам не фильмы про Робин Гуда. И Лина может быть тоже могла бы оценить все эти прелести, если бы не осознание того, что ей для того, чтобы очутиться в своем времени, нужно прожить еще одну жизнь, а может даже несколько.

— Я буду звать тебя Бони. — тихо сказал Лекс, обращаясь к Ангелине, но все еще глядя на замок.

— Что?

Но мужчина совершенно не обращал внимания на Лину. Он облизнул палец и поднял его в воздух, изобразил умное лицо.

— Предположительно 12—15 век, точнее смогу сказать, получив больше данных об окружении…

— Что? — взвизгнула Блэкстоун, испуганно глядя по сторонам.