Бесплатный фрагмент - Одна история в городе Н.
«But I have loved another with all my heart and soul and for me that has always been enough»
«The Notebook», Nicolas Sparks
Вступление
Меня зовут Таня, и я хочу рассказать вам свою историю. Эта история писалась несколько лет — но не одним сплошным текстом, а онлайн-дневниками и скрытыми под замок записями, статьями на городской портал и постами в соцсети, рабочими письмами и личными переписками, обрывистыми заметками в Evernote.
Главами моей истории о городе, которые никогда не были опубликованы.
В этой истории нет хэппи-энда. В ней вообще нет никакого конца, потому что не может закончиться то, что не имеет конкретной начальной точки. И это самое лучшее, что может быть — потому что «все пройдет», но не это.
Любовь не проходит.
Она и есть главный лейтмотив этих отрывков, которые вместе гармонично складываются в одно единое целое. Потому что все в этой жизни всегда о любви.
Но даже не о любви эта моя история. Она и не о городе, и не о бизнесе, и не о борьбе, и не о преодолении себя. Она о пути. О пути к себе, который бесконечен. О пути к себе через любовь.
Потому что все в этом мире всегда очень просто.
Обратите внимание на даты
И читайте, пожалуйста, между строк. Я всегда так об этом прошу.
Ваша Таня.
21 августа 2016
Как писатель с богатым воображением, я уже прожила в своей голове тысячу наших жизней. И однажды мне стало страшно: вдруг, спустя 10 лет после начала этой истории, когда ты все же махнешь рукой на этот город, продашь все и соберешься уехать по всему свету за плечами с одним рюкзаком, вдруг именно в этот момент ты поймешь. Ты поймешь, и на перроне везущего тебя к новым приключениям поезда, когда я, перехватившая все твои дела, приду попрощаться с тобой, в черном плаще и с забранными в пучок волосами, такая повзрослевшая и серьезная, без вечной улыбки на лице, но со слезами в идеально накрашенных глазах, ты увидишь меня и скажешь: «У нас же было столько времени, и почему только мы его потеряли!», я отвечу: «А разве мы провели его не вместе?»
2013
Социальная сеть Instagram появилась 6 октября 2010 года. Ее суть в том, чтобы выкладывать фотографии, повествующие о своей жизни, обрабатывать их, ставить фильтры, отмечать людей и добавлять подписи, а потом проставлять локации и ставить хэштеги для упрощения навигации. 9 апреля 2012 года Instagram был продан Фейсбуку за 1 млрд долларов. В августе 2012 года каждую секунду там ставилось 575 лайка. Это во всем мире. Россия же, особенно Нижний Новгород, всегда отставали на пару шагов.
И вот, в мае 2013 года, лежа на черной деревянной Икеевской кровати на Казанском Шоссе, я листала ленту новостей социальной сети, где буквально недавно зарегистрировалась.
Это было очень необычно, как новый мир, где каждый человек — со знаком @ перед именем, и как будто в нашем городе не так-то и много активных пользователей, у которых множество подписчиков, лайков и комментариев. Среди моих близких там раньше никто не сидел, только одна подруга, фотограф, Лиза. Как раз на ее квадратных карточках были отмечены эти люди, и они зависали в атмосферных кафе, ходили на крутые вечеринки и ездили за границу. Как другой мир.
Я переходила в их профили. Вот хрупкая светловолосая девушка, похожая на Риз Уизерспун, чей муж как-то связан с кино. Высокая темноволосая красотка, постоянно на каблуках и в платьях. Кажется, у нее даже свой шоурум. Девочка-фотограф с необычным именем, которая много зависает в «Циферблате». Парень, снимающий видео на крышах. Моя однокурсница, открывшая кафе «на углу» вместе со своим молодым человеком.
И вдруг СТОП.
Я резко села на кровати.
Это была подпись к фотографии. Ничего особенного — просто подпись, просто текст. К одной из красивых фотографий, которых в этом аккаунте было множество. Но эта подпись была написана так, как будто ее создала я.
Если бы я писала о Праге и о велосипедах, то написала бы я ее точно также, используя те же речевые обороты и служебные слова. Для «райтера» такое совпадение имеет особое значение, ведь если я что-то и умела всегда делать в этой жизни, так это писать и выражать свои мысли и чувства буквами. Поэтому меня всегда и читали.
Этот текст написала не я. Но… кто?
Я перешла на страницу того парня, потом в его социальные сети, на его сайт. Он был очень крут, и в каждом его предложении было то, что я уже однажды думала или чувствовала. Это были мои выводы и жизненные ориентиры, озвученные другим человеком, человеком мужского пола. Но помимо чего-то такого щемяще родного, в нем было и еще что-то. Что-то маняще неизведанное, чужое, чуждое мне. Этот контраст фильтров, этот черный цвет, этот резкий стремительный стиль, это спокойствие в каждом действии. Одновременно.
«Сколько же в нем красоты», — я с придыханием листала фотографии и погружалась в его жизнь. «Да ладно. Ну такого же не бывает».
Я закрыла приложение и убрала телефон подальше, на полку. Пора было идти готовить ужин, ведь Антон скоро придет с работы, а Егор тихонько просыпается, посапывая. На тот момент ему было полгода.
Антон
Стоя у окна электрички, везущей меня в Павлово, я рисовала сердечки на запотевшем стекле. Мне было 17, и я соврала всем: маме, строгой учительнице с первого курса, подружкам-сплетницам, потому что один высокий светловолосый молодой человек позвал меня на тусовку у своих друзей. Этот же парень сейчас стоял сзади меня, обнимал меня за плечи и тихонько напевал Сплина на ухо, а я смеялась, что щекотно.
Мне было 17, и мне казалось, что мир впервые стал цветным. До появления Антона я воспринимала его, этот мир, как одну большую комнату с низкими потолками, в середине которой я стою, и стены на меня надвигаются, а я расставляю руки и отталкиваю их: я одна борюсь с этими стенами. Но, когда вечером того же дня мы лежали на матрасе на полу, в тренажёрном зале его друзей, он на весу сплетал свои пальцы с моими, и мы болтали-болтали обо всем, я рассказывала ему про папу, про стены, он каким-то невербальный способом впервые в жизни вселял в меня уверенность, что я красивая, что меня есть, за что любить.
Когда я выбралась из спортзала на кухню, три парня, которые тоже были на этом дне рожденья, попытались угостить меня кофе, делая это как-то слишком навязчиво. Забегав глазами по стенам — снова стенам — я с облегчением вздохнула, когда следом за мной поднялся Антон, обнял и сказал, что волновался. Тогда я, наверное, впервые почувствовала себя под защитой.
Все развивалось стремительно, и с тех пор я никогда сама не носила ни продуктовые пакеты, ни шкафы с книгами во время наших бесчисленных переездов. Первый случился спустя месяцев 8 после того поезда: мы сняли квартиру на остановке Фруктовой — такую старую, потрепанную жизнью квартиру после умершей тетушки, а хозяин оказался таким ленивым, что даже не потрудился выбросить ее вещи. Мы психовали поначалу, но потом нашли в матрасе 3 000, а в духовке — 700 рублей, купили два икеевских шкафа, пару коктейлей и копченый сыр косичкой в соседнем ларьке, сели во двор и смотрели на окна. НАШИ окна. Это было что-то невероятное, и, чтобы это не потерять, я работала продавцом мёда, резала канву, брала по 4—5 занятий английского в день сразу после пар в универе, и полуживая бежала домой по сугробам, потому что дома был ОН.
Я любила его, очень сильно любила, и мой красный клетчатый плед, под которым мы «оставались зимовать» по ночам, жил на диване днем. Диван и ковер — вот были два ключевых героя нашей жизни на Фруктовой. Они были с Энгельса, из моей квартиры детства, где я по вечерам сама рисовала «Монополию», а мама с тонкими запястьями приходила с работы, позвонив в звонок, который играл «К Элизе» Бетховена, и папа, еще живой, целовал ее на кухне после ужина. По-взрослому. А на ковре были кружочки, и я играла по ним в «классики», а соседка тетя Зина звонила по телефону и ругалась. Пропрыгала «классики» я и сейчас, спустя 10 лет, расстелив его, родной ковер, в своей первой съемкой квартире. И всех друзей я с гордостью провожала в зал: смотрите, это ковер, а это диван, на котором я 10 лет назад смотрела с папой «Титаник», пока мама водила мне тонкими пальцами по ушку. Никто не понимал моего восторга ни от этого факта, ни от старого дивана, ни от старого ковра.
Но потом в нашем доме появилась новая фишка. Как-то раз, сидя на кухне со стаканом кофе и сигаретой, делая домашнее задание по английскому языку, мне подумалось, что хорошо бы было вот так сидеть в каком-то кафе. Но студентке второго курса иняза до Керри Бредшоу далеко, и мы могли себе позволить лишь пару раз в месяц зайти на сырные шарики в Рок бар, и то возвращаться потом приходилось пешком, потому что на такси не хватало. Но неужели меня что-то могло остановить? И идея трансформировать советскую кухню в модный в 2010 кирпичный Лофт крепко засела в моей голове. Захотела, топнула ножкой, прошла в комнату, обняла со спины Антона, играющего в танки и прошептала на ушко: «Любимый, а я что придумала…»
«Ремонт» обошелся нам в 1 000 рублей, 300 из которых ушли на пиво. Мы загрунтовали стены, потом фломастером прорисовали «кирпичи» через плитку. Посмотрели. Ужаснулись. Пошли за «обоями» — сорвали со всего города афиши с любимыми исполнителями, повесили их поверх советских обоев, стащили у подруги детства пластинки, на шкафу нарисовали барабанную установку, холодильник нарисовали «в разрезе». О реакции хозяина квартиры умолчу. Но сам же сказал: делайте что хотите!
Мои студенческие друзья приходили к нам по ночам, и мы готовили роллы и спали друг на друге на полу, а если не спали, то под гитару пели Jesus Christ Superstar Эндрю Ллойд Вебера. Учебу никто не отменял, работу тоже, я уставала жутко, а, когда возвращалась домой поздно-поздно, иногда на стене меня ждала надпись «Я тебя люблю», а иногда — приделанный гвоздик рядом с рабочим столом, потому что «плойка твоя постоянно где-то валяется».
Чтобы разрушить картину идеальной семейной жизни, скажу, что ссорились мы примерно также бурно, как и мирились. У нас даже традиция была — каждую субботу мы устраивали генеральную уборку, когда я отмывала кухню, Антон — комнату, и мы орали друг на друга через стену, высказывая все, что накопилось за неделю.
Комната, в которую я переехала одна через год, была немного похожа на ту нашу квартиру, и находилась она в двух остановках от Фруктовой, на Медвежьей долине. Она была огромной, но у меня как раз было на нее достаточно вещей.
— Что ж, располагайся, — моя новая соседка Соня поставила мой пакет в центре гулких стен. — Тебе кто-то поможет с переездом?
— Да, Антон.
— Это твой молодой человек?
— Да, бывший. Мы… мы живем у его тети. Решили расстаться. Он… он обещал помочь.
К маме я возвращаться не собиралась. Медвежья долина, эта четырехкомнатная квартира, была какой-то квинтессенцией девочковости, мы смотрели вместе сериалы, готовили жаркое в горшочках на маленькой кухне, принимали парней-гостей, которые в ночи болели за наших, а мы смеялись над ними, обсуждая немного другие сцены, прыгая на фитболах. Нужно было себя чем-то занимать, и я пару раз сходила в только что открывшийся Premio, но мне стало настолько противно идти по темному коридору, понимая, что большинство мужчин раздевают меня глазами, что я приехала домой, села в огромное кресло, оставшееся от хозяев, замоталась в большой зимний белый шарф и набрала смс «Приезжай».
— Сооонь. А Сооонь.
Сонька высунула одну ногу из-под одеяла. Она спала на полу, в комнате 3 на 3, где носок с комфортом располагался на люстре, подвинув вчерашний лифчик.
— Сонь.
— Ну чего? — из-под одеяла показался глаз.
Уже результат.
— Ты когда делала тест на беременность однажды, на нем никакой такой мааааленькой, блеееклой полосочки никогда не было? Ну, случайно так.
Сонька вскакивает.
— Мать, ты че?
Но на самом деле это был не «залет». Я же студенческий ребенок, и мне тоже хотелось со своим сыном (а я всегда была уверена, что у меня будет сын), говорить на одном языке. Более того, я никогда ничего не делаю вполовину. Если уж я люблю, то так сильно, что от этой любви не может ничего не родиться. И просто однажды моя любовь к мужчине стала настолько огромной, что ей во мне стало тесно, и тогда мы решили завести ребенка. Моей любви уже физически нужно было какое-либо воплощение.
Мы снова жили вместе. Перевезя все самое необходимое, он сел на диван и открыл пиво.
— Я устал.
А я, как заведенная, в свои 6 недель, бегала по всей квартире, намывая полы, потому что впервые мне стало не все равно, что тут пыль, а он ею будет всю ночь дышать.
Наш сын Егор родился в начале ноября, и я первый раз расплакалась, когда рассказывала ему, что «папа скоро нас заберет», и поняла, что произношу слово «папа». Конечно, это было тяжело, мне было 20, ему 21, мы еще оба ничего не зарабатывали, но, когда я по ночам лежала, чувствуя спиной его грудь, а локтем прижимая к себе нашего ребенка, я иногда от счастья забывала дышать. Я подстраивалась под его ритм, чувствуя его внутри и понимая, что только так женщина может быть полноценной, только в единении со своим мужчиной, и только кормя грудью своего ребенка. Я лежала и придумывала, какое меню сделать на эту неделю, потому что мы покупали продукты сразу на всех, а потом я готовила что-то очень жареное ему, что-то печеное себе и детские пюрешки Егору, а на холодильнике висел полный, распечатанный на А4, рацион на всю семью.
Но больше всего на свете я любила гладить его рубашки. Это было нечто особенное, мой самый приятный ритуал: я включала телевизор, доставала гладильную доску и проглаживала каждую складочку. Каждый день нужна была свежая, он работал в автосалоне, и выглядел всегда с иголочки, а я понимала для него всю важность самоутверждения. И тогда, когда он уходил, весь такой гордый собой и готовый к новым свершениям, я знала, что, хоть мы и не вместе, я все равно с ним, ведь моя забота осталась на воротничке его белой рубашки с красной каемочкой, спрятанная неглубоко с правого краю шеи.
2014
Услышав, как в нижнем замке повернулся ключ, я напряглась, но продолжила сортировать в алфавитном порядке список авторов в Библиографии.
— Всем привет! — раздалось из прихожей.
— Привеет, — холодно протянула я, не прерываясь. У меня было еще около 35 пунктов журналов и книг, которые нужно было привести к единому виду, а потом еще найти где-то принтер, чтобы распечатать. Мой не выдержал дипломной нагрузки — вот, техника ломается, не то что бедный студенческий мозг. Хотя, если честно, мне повезло с темой — я пишу про особенности англоязычных интервью Джармуша и Кубрика, и мне действительно интересно. Прошлая ночь прошла именно в их компании, а еще бокала вина и вкусного голландского сыра — даже писать диплом мне хочется красиво.
Антон подходит сзади и чмокает меня в щеку. Он гладко выбрит, но все равно немного помят после рабочего дня, он снимает синее поло и остается в одних красных шортах, которые несколько притупляют рабочий складской загар.
— Что у нас на ужин? — как можно более оптимистично спрашивает он.
— Слушай, посмотри в холодильнике. Там вроде пельмени были, — я сосредоточенно перетаскиваю New York Times на две строчки выше. Он ненавидел пельмени.
Раздается звонок скайпа, и абонент с именем «Дедушка» возникает на экране. Точнее, там не дедушка, а полуторагодовалый малыш, стоящий около своей кроватки и квадратными глазами смотрящий на меня с той стороны экрана. Тут веб-камера на другом конце поворачивается и выхватывает улыбающееся дедушкино лицо:
— Егор, смотри, кто это там, мама?
— Привет, малыш, — машу я ему рукой. — Как у тебя дела, ты хорошо там себя ведешь?
Мы еще немного разговариваем, определяем, в какое время назавтра мы приедем за Егором, и я отключаюсь.
Чирикает вечный «контакт», и в общий чат под названием «Пятница» прилетает сообщение от Оли. Она просит позвонить и забронировать столик: шесть часов вечера, и через час мы встречаемся у нее. Окей, думаю я, тянусь к телефону и набираю номер на память. Moloko Friday, Да, Татьяна, на 22:30, будет шесть человек, спасибо, до свидания.
— Я ушел, — слышу из прихожей.
— Ага, ты где будешь?
— Да не знаю, с Тимкой сейчас увидимся, в футбол, может поиграем, а потом у него посидим или пойдем куда-нибудь.
— Ясно. Ну, хорошо.
— Ты сама-то надолго?
— Да не очень, мы к Оле сначала, потом пойдем посидим где-нибудь.
— Куда планируете?, — он спрашивает, а я медлю две секунды.
— В «Вася плюс один». Да, туда.
— Ясно. Ладненько, давай, пока.
Я доделываю библиографию, откидываюсь на спинку стула, сижу так с минутку и иду ставить чайник. Кофе готов, я выпиваю одну большую чашку и начинаю собираться.
Я сижу на полу в идеально прибранной Олиной квартире. Пока она в душе, чекинюсь по локации «У Марушиной дома (party hard!)», и Foursquare говорит мне, что последний раз я чекинилась тут ровно неделю назад. Из-под дивана на меня выглядывают два глаза — это Элвис, огромный толстый британец, который прячется от домофона и новых людей. Смотрю в упор на него и немного щурюсь, в итоге он не выдерживает и отводит взгляд — в этой партии «гляделок» победила я.
— Это или это? — возникает на пороге миниатюрная блондинка Оля, держа в руках два платья — синее с рукавом три четверти, и черное маленькое кокошанелевское.
— Вот это, Маруш, — показывает Даша на синее, проходя из кухни с тарелкой сыра и колбасы. в другой руке она несет стакан, в котором плещется виски с колой, и который чуть было не проливается от этого резкого движения на пол без единой пылинки. — В черном ты как монашка.
— Хаха, очень в тему, — округляет глаза Оля. — Представляете, мне Данила написал, что сегодня идти тусить — не по-христиански.
— Что за бред? — мне становится смешно. — Он просто не может придумать другого способа контролировать твои действия. Нелегко быть Отелло за 300 километров.
— Вот-вот. Я не ответила ему.
— Правильно, я бы тоже не нашла, что ответить на это.
Дашка садится на диван, сложив ноги по-турецки, и протягивает мне соседний бокал. Я делаю глоток и спрашиваю ее:
— Как у вас с Франклином?
— Ой, все отлично. Вот уже полтора года у нас идеальные отношения. Он во Франции, я в России, встречаемся в разных городах мира раз в несколько месяцев, иногда он приезжает ко мне. И учиться не мешает, и при этом мужик есть.
— После универа как планируешь?
— На самом деле, я бы уехала обратно в Китай, в магистратуру. И он тоже может это сделать, вот, как раз сейчас узнаем про доступные возможности, время еще есть.
Даша учится на год младше нас, хотя начинали-то мы вместе, но она год провела в Китае, где под бой курантов познакомилась со своим на данный момент самым серьезным и долгосрочным парнем Франклином. Мы с ними встречали следующий Новый Год — они открыли специально привезенное шампанское годовалой давности и желали друг другу Bonne Noel. Мы с Антоном стояли рядом, он обнимал меня сзади, я положила голову на его плечо и почувствовала себя абсолютно счастливой, предчувствуя самый счастливый 2014й год.
— А у вас как, совсем все плохо? — поворачивается Дашка ко мне.
Когда-то давно, когда мы жили в доме с разрисованными стенами, на которых висели виниловые пластинки, она снимала комнату в соседнем доме, и часто приходила ко мне вместе со своим парнем Гришей. Как раз с ними мы играли на гитаре арии из «Иисус-Христос супер-звезда» и болтали о философских вопросах, потом жарили картошку и составляли диалоги на урок английского, пока мужики резались в Фифу. Помню, один из диалогов начинался с фразы «I’m hangoverish» и продолжался тем, что было необходимо прибраться в квартире, снять все носки с люстр и выудить кота из стиральной машинки. Такое вот было время, да.
— Да фиг знает, — я пожимаю плечами и делаю еще один глоток. — Ты знаешь, я как-то уже смирилась. Странно конечно, когда раньше тебе голову от любви сносило, а потом в какой-то момент ее просто раз — и нет. Мы существуем как-то параллельно, каждый занимается своим делом, живет своей жизнью, я начала к нему относиться, как к соседу по квартире. Аренду не плачу, и то хорошо, — я беру сыр с колбасой и съедаю безхлебный бутерброд. — Понимаешь, главное, что страшно: я думала, что любовь — она навсегда. А она просто взяла и закончилась, и что делать с этой оставшейся пустотой, я еще не придумала.
— Смотрите, я нормально стрелки нарисовала? — поворачивается к нам Оля, которая не только уже надела синее платье, но и накрасилась к выходу.
— Нормально, — киваю я ей, и звоню в такси, назвав давно знакомый адрес — и в этом доме я тоже уже успела пожить. Мы обуваемся и спускаемся к подъезду — на улице свежо и приятно.
Moloko Friday — такое студенческое заведение, где немного отдает Америкой. Здесь самообслуживание, танцпол и очень много вариантов, чем занять себя таким нелюбителям танцевать, как я. У бильярдного стола уже сидят Лика и Катя — они подъехали пораньше и заказали кальян. Мы с Ликой обычно выпиваем сет из четырех коктейлей — по два виски-кола и «Секс на пляже», а потом идем играть в бильярд. Делаем это мы медленно, а я — из рук вон плохо, и ловим на себе ненавистные взгляды всех мужиков в радиусе трех метров. Или нет…?
Ну и, конечно, большая часть из них идет нас учить. На то и расчет, понятное дело. Я наклоняюсь над столом, пытаюсь правильно направить кий и ударяю по шарику — он катится мимо.
— Смотри, как надо, — подходит ко мне высокий и худой парень со светлыми волосами, берет кий и в одну секунду забивает мяч точно в цель.
— Эй, — говорит ему Лика. — Вообще-то, моя очередь.
— Бей два раза, — улыбается он и якобы случайно задевает рукой мою талию. На мне белая кофта без каких-либо вырезов и намеков, но с прозрачной спиной, и я ежусь от этого прикосновения — я кинестетик до дрожи и мурашек, даже все происходящее на экране ощущаю телом. Хотя, надо признать, в этот раз не так уж и неприятно.
Он возвращает мне кий и садится за барную стойку рядом. Когда мы наконец доигрываем «блестящую» партию и добиваем второй сет коктейлей на двоих, мне становится весело. Девочки уходят танцевать, а я затягиваюсь кальяном и смотрю по сторонам, скучая, когда замечаю, что мой бильярдный ухажер всё еще скучает у барной стойки. Недолго думая, я встаю, киваю Лике на танцпол, что отойду, и нужно посмотреть за нашими сумками, и направляюсь прямо к нему.
— Привет еще раз, — сажусь рядом на высокий стул и стреляю его сигарету. — Где ты научился так играть?
— Да, хобби давнее, — улыбается он, давая мне прикурить. Мы разговариваем ни о чём, и в это «ни о чём» я как-то ловко вставляю цитату Хэмингуэйя из «Прощай, оружие». «Ну вот, — думаю, — ты сейчас с мальчиком флиртуешь, а сама снова интеллектом блещешь». Но он поддерживает и говорит, что сегодня день Рождения Габриэль Гарсия Маркес, а потом подходит его друг и начинает расхваливать этого парня. Спрашивает меня, хочу ли я семью, ведь этот, «бильярдный», он же такой семейный, я с коварной улыбкой говорю, что не откажусь, а сама прячу в карман правую руку, где на безымянном пальце виден след от кольца.
Через полчаса, переместившись обратно за наш столик, я обновляю страницу соцсети. «Да пошло бы оно все к чёрту», — думаю, быстро вызываю такси, пишу на салфетке свое имя и номер телефона, подхожу к «бильярдному» и просовываю ее в задний карман его джинс, а потом так же стремительно удаляюсь.
Мимо проносятся огни торговых центров, одного за другим. Я загадываю, что сегодня пусть все решится — я больше не могу жить в этом постоянном напряжении и обновлении новостной ленты. Войдя в пустую квартиру, раздеваюсь, не включив свет, и, не сняв макияж, залезаю в холодную кровать.
В два часа ночи в прихожей свет зажигается и будит меня, если я вообще спала к тому времени.
— Где вы были? — вместо приветствия спрашивает меня Антон. Я бы с удовольствием сделала вид, что уже сплю, но он знает, что это не так. На всю квартиру от него пахнет табаком и алкоголем, но и я сегодня не многим лучше.
— В Молоко Фрайдей — теперь скрывать уже бессмысленно. — В Васе было скучно, и мы уехали туда.
— Да, я знаю, был там, — он говорит таким тоном, чтобы мне сразу стало понятно: не просто так. — Я приехал туда с букетом красных роз, я искал тебя. Прикинь, денег на такси не хватило, и я поймал каких-то гопников у другого клуба, уговорив их ехать туда, — он начинает в красках расписывать одно из своих очередных пьяных приключений. — Потом я ходил и вглядывался в каждую девушку, надеясь найти тебя.
— Ха, и где мой букет, — хмыкаю я, всё так же не повернувшись.
— Выкинул у входа, — он снимает джинсы и кидает их на пол. Раздевшись, он залезает под мое одеяло и придвигается вплотную. Я спиной чувствую, как он пытается быть как можно ближе, и сильными руками крепко прижимает всю меня к себе, как будто боится, что я убегу. Он как никто другой знает об этой моей привычке — убегать от всего, к чему приходит моя точка.
— Я понял, что хочу быть здесь и рядом с тобой. Я так люблю тебя, — шепчет он мне на ухо, а я лежу не шевелясь и надеясь, что он не додумается взять меня за руку и не почувствует отсутствие на безымянном пальце кольца, которое я так и не надела.
Date: 21 October 2013
To: Роман Косолапов, профессиональный фотограф, сооснователь @28school
From: Anny Bradshow
— Hi, Roman! Need to tell you something :)
— Hello! Ok, I’m looking forward
— Your photo shots are so breathtaking! I’m really impressed. You are so talented!
— Thanks a lot! I really appreciate your words about my photography. How did u found me?
— Surfing on the Net. And got intrested in the person who made such pics. So, I wrote to you, feeling completely stupid, actually…:)
— That’s ok, I am really glad to meet new persons :)
— Great! Me too) Actually, I would like to know you better, if you don’t mind) And if you are not too busy, of course!
— Yes, of course! I have a little bit more information on my web page about me, so it’s your turn to say smth about you :)
— И давно это с тобой? — Ульяна поправляет красное платье и закидывает ногу на ногу.
— Не очень, — я помешиваю горячий алкогольный коктейль, в котором плавают два кофейных зернышка. В Березке вкусные коктейли, говорят. И популярная локация в Instagram. — Скажем так, месяца три. До этого было хоть немного, но получше.
— С чего все началось? — Ульяна моя близкая школьная подруга, и она точно помнит, как тогда, на первом курсе, мы вместе курили на балконе на вечеринке, а Антон обнимал меня через красный плед.
— Так и не скажешь сразу, — я закрываю лоб ладонями, откидываю волосы назад и вздыхаю. — Не знаю. Просто я думала, что любовь — она вечная. А она взяла и кончилась.
— Печально.
— И он много пьет. Постоянно. Все эти годы. Мне кажется, уже пошли какие-то необратимые изменения с мозгом.
— Совсем печально.
Мы сидим в одном из самых популярных баров города, потягиваем коктейли через трубочку и говорим обо мне. Как обычно, в общем-то.
— Мне кажется, все можно преодолеть, пока все еще есть любовь. Но вот когда она заканчивается, все, пиши пропало и ищи отговорки.
— И что делать будешь?
— Не знаю, — качаю головой и обновляю страницу VK. — Мы и так переезжали 11 раз. Пока нужно подождать. Вдруг все наладится. Он любит меня, я это чувствую, и впервые больше, чем я его. И мне не плохо с ним, когда он старается.
— Какое-то время молчим. Я снова захожу на страницу.
— Слушай… — решаюсь я. — А ты знаешь такого фотографа… Романа Косолапова?
— Нет, а что?
— Это штатный фотограф Кока-колы, у него своя Фотошкола, кажется.
— Так. И?
— Ну, я наткнулась на него в сети около полутора лет назад. И он показался мне таким знакомым, близким, таким… не знаю, как объяснить. Просто возникло стойкое ощущение, что у нас что-то с ним должно быть. Что он не просто так появился в моей жизни или появится.
— Так. И?
— И я ему написала.
— А он?
— Погоди «он». Я написала ему с чужой страницы.
— Почему?
— Потому что на моей фото с ребенком и мужем, а я не хочу, чтобы он воспринимал меня такой.
— Ну хотя бы страница была вторая, но твоя?
— Нет. Ты будешь смеяться, но я создала фейковую.
— Что?
—
Ульяна сделала большие глаза и чуть не поперхнулась коктейлем.
— Угу. Сделала новую страницу. Anny Bradwshow.
— Почему Anny?
— Ну вот так. Больше ничего в голову не пришло.
Почему Bradshow — вопроса не возникает, мы слишком любим «Секс в большом городе», обе смотрели его на английском и учили язык по разговорам великолепной четверки. Ульяна вообще одна из немногих, с кем можно вечером пятницы вязать крючком, но при этом и на горячие темы посмеяться, да и просто очень хорошо находиться на одном уровне «хваткости» ума.
— Итак, ты ему написала.
— Да. Если честно, я думала, что это фигня какая-то просто, ну как можно увидеть парня в интернете и решить, что это твой человек? Но мысль не отпускала меня полгода, я поискала-поискала пути познакомиться, не нашла и решила попробовать этот. И этот долбанный Инстаграм… там все такие красивые, и он выкладывает иногда в Твиттере, как ему пишут, что хотят познакомиться, так что без шансов. Но представляешь, он ответил.
— О чем вы говорили?
— Да обо всем. О путешествиях, о работе, о бизнесе…
— Тебе хоть понравилось?
— Да, ты знаешь, он отвечает быстро. Переписка летит под пальцами. Это бывает очень редко, как будто вы с человеком на одной волне. В отличие от Антона. Тот может отвечать долго, а пришлет 3 слова. Тяжело так, когда в разном темпе жизни. Ну и плюс мне нравится переписываться, да, мне так комфортно.
— Ну да, слова, буквы, все дела.
— Да.
Какое-то время мы молчим
— А вдруг, — Ульяна начинает.
— Не вдруг, — я перебиваю ее. — Такого не бывает, чтобы увидела парня в интернете, а это оказалась любовь навсегда. Это же образ. К тому же, если уходить от Антона, то уходить от Антона. Безотносительно к.
— Наверное, ты права. А представляешь, я ездила к Ване в Москву. И не доехала обратно, вышла во Владимире, а потом он приехал ко мне на машине. Я не смогла.
— Ты серьезно?
— Да. Мне нравится он.
— Ну, вы хотя бы знакомы вживую, и в Нижнем тебя ничего не держит. Я вот вообще не знаю, что делать, тут Егор, Антон. Ты работу хотела там искать?
— Да, мне уже не очень интересно на этой зарплате в Интеле, если не будет иняза.
— Ой, работа — это очень важно. Слава Богу, мне материально комфортно, так здорово — вести бложег на английском и получать за это хорошую белую зарплату. Как минимум, так я чувствую себя свободной уйти от него, независимой материально.
— Так, хватит.
— И я думаю… что? — это было неожиданно.
— Хватит.
— Что хватит?
— Тань, я так больше не могу. Ты постоянно говоришь о своих проблемах. Антон, теперь вот еще некий Роман, Фримейк, Егор, иняз, хватит! У меня тоже есть жизнь. Я не хочу быть жилеткой.
Она встает и начинает надевать черный плащ, закутывается в палантин.
— Прости, но мне тоже хочется жить.
Выходит.
Оу.
У нас в школе была примета такая, что если у Тани в личной жизни все плохо, то у Ульяны все хорошо. Одновременно не бывало.
Я не спеша шла по Покровке и смотрела на город. Такой вечерний, одновременно любимый и чуждый мне по темпу. Нижний Новгород. Я жила здесь всю свою сознательную жизнь, сначала ненавидела его и хотела переехать в Москву, поступить там на журфак, быть крутой журналисткой, но потом осталась, почему? Наверное, потому что Ульяна, потому что у меня была подруга, с которой мы были близки как никогда. А потом — потому что Антон. Зачем было уезжать, если без него я не чувствовала себя способной что-то делать. Мне кажется, что надо как-то все-таки рвать эту цепочку. Я хочу быть самодостаточной и независимой. Но, правда, не сейчас, ведь мне нужен кто-то рядом, а заканчивается пятый курс, подруги скоро разъедутся, вот и Ульяна обиделась. Так я останусь совсем одна. Как же я без Антона.
Так я дошла до караоке-бара Романов Синема. Он находится в модном торговом центре Лобачевский Плаза, где бутики, просторные коридоры и стильные фото на стенах. Поднимаюсь на 6 этаж.
— Привет, — очень раскрепощенно встречает меня Антон. На нем голубые рваные джинсы, сексуальная рубашка, и он на моем любимом уровне небритости. Целую его в щеку, снимаю плащ. Меня всегда поражало, насколько по-свойски он чувствовал себя в таких заведениях и умел «держать марку», как будто он тут свой, и у него тоже ботинки за 50 тысяч рублей. Они, кстати, возможно, столько и стоят, но достались ему после брата. Он тоже здесь, и ему принадлежат не только Антонины ботинки, но и друг, на чей День Рождения нас позвали.
— Пойдем танцевать.
Он тащит меня за руку на танцпол. Кто-то поет Носкова, «Это здорово». Неплохо поет.
— Но ты поешь лучше, — резкий запах виски мне в ухо. Утыкаюсь плечом в его неглаженную рубашку. — Это здорово… — напевает он.
Я всегда думала, что надо уйти от мужчины и только потом стать самодостаточной. Оказалось, алгоритм работает с точностью до наоборот.
И когда спустя пару часов мы загрузились всемером в одно такси и поехали в «Абсолют» продолжать вечер, я, сидя у него на коленях и чувствуя колючие волосы Кати с одной стороны и запах дорого парфюма Майи с другой, внезапно очень четко поняла, что я живу сейчас не свою жизнь. И где-то есть другая. И она меня ждет.
— Как это ты уедешь к маме? — Он быстро отошел от балконной двери к своему столу и сел перед компьютером. Егор кинул в кота синий грузовик. — Ты сейчас серьезно?
— Да, на время. Я сумки нам собрала.
— Семенова, ты серьезно?
Никто и никогда больше не называл меня по девичьей фамилии, кроме него. Все потому что я не любила быть «зайкой» — зайки остались в зоопарке вместе с котиками, я же всегда была Таней, и мне достаточно.
— Ну надеюсь, кота ты мне оставишь? — спросил он, когда мы приехали к маме. В этот момент я впервые подумала, что, кажется, все делаю правильно, и ни разу не пожалела о своём решении.
Из статьи на портале
www.nn-stories.ru
14 февраля 2017
В далеком 2013 в городе Нижнем Новгороде была немного другая экономическая и культурная ситуация: все открывалось и процветало. Появились такие проекты, как Chef’s, Freakadely, Coworking Soul Project, царствовал NNtoday, начала свою работу Родина. Возникла Фотошкола 2.8. Пошла череда ресторанных дней. Сложилась некая «культурная тусовка» города, которая не просто «тусила» вместе, нет, все еще и помогали друг другу и открывали новые возможности реализации. Я же тогда была сильно за ее пределами, в том самом «другом» мире, откуда все так хотят вырваться в мир старт-апов, безграничного вдохновения, творчества и «неработы» без выходных: я заканчивала университет, пыталась спасти свой брак и даже не знала, какие заведения есть на Покровке, потому что последний раз мы ходили куда-то с подружкой еще в школе, все остальное время: кухня, работа копирайтером, кабинеты иняза. Я четко чувствовала, что могу больше, что живу не свою жизнь, но не могла понять, где же находится та улица, на которой начнется моя история.
С известным нижегородским фотографом Романом Косолаповым мы случайно пересеклись в интернете и разговорились обо всем на свете — о высшем образовании, о работе над собой и независимости, о городе, и о том, что в нем происходит. Случайно встретившись на ступеньках первого Chef’s, потом мы пили капучино в Coffee Cake, когда я попросила показать мне какие-нибудь «хипстерские местечки» города. «Ты никогда не была в кальянных?» — спросил он меня, и я осознала, что не знаю город вообще и как будто закрываю глаза на огромный жизненный пласт.
Благодаря его Инстаграму я открывала этот город: Александровский сад и Seasons, только что открывшаяся Селедка и кофе, а, так как это затянулось на несколько лет — новые «чистые» пространства Арсенала, дымный Веркбунд, бар Mesto, Traveller’s…и еще много-много тех местечек, о которых я напишу потом, я увидела на его фотографиях, а мне обычно достаточно небольшого толчка, чтобы благодаря нему двигаться дальше.
В 2014 было модно чекиниться. Это когда ты куда-то приходишь, залезаешь в программу Foursquare и делаешь check-in, рассказываешь всем, где ты. Если кто-то рядом, им приходят о твоем «check-inе» оповещения. Ну и можно обсуждать места, оставлять отзывы, получать медальки, в общем, не суть. 21 век такой 21 век.
Если честно, я почувствовала себя очень глупо, когда выбежала из семнадцатой маршрутки на площади Сенной. Мне пришёл тот самый «check-in». Кому рассказать — не поверят, но на пути к точке назначения я позвонила всем подружкам, и поверили все.
Итак, я ехала в маршрутке, когда айфон предательски шепнул:
«Roman Kosolapov is nearby at Chef’s»
Да ладно. Chef’s — это одно из любимых заведений, где я была завсегдатаем, потому что оно около иняза, на улице Минина, ну и потому что там кофе. И потому что его открыл парень моей однокурсницы. И тут я понимаю, что человек, с которым я никак не могу встретиться, сейчас там.
Мы переписываемся уже полгода. Не очень часто, но с пугающей периодичностью мне становится важно, как у него дела, особенно, когда я вижу в соцсетях, что что-то произошло.
Date: 12 march 2014
To: Roman Kosolapov
From: Tanya Kurganova
— Привет, как дела? Ты как будто грустишь.
— Да что-то черная полоса.
— Бывает такое. Зато после нее будет прорыв.
— Да, я это понимаю. Когда я с последней девушкой расстался, у меня такое было. Я тогда начал по бизнес-тренингам ходить, книги читать.
— Ого, может, что посоветуешь?
— 7 навыков высокоэффективных людей.
— Почитаю.
— Я не дочитал, если честно.
— Почему?
— Понял, что хотя бы то, что прочитал, воплотить бы.
И вот я понимаю, что человек, одобрения которого я жду ежедневно, здесь, близко, и мне нужно лишь пересечь сейчас дорогу с Большой Печерской и вывернуть к первому кафе на углу в городе, где я и так постоянно покупаю кофе, так что ничего необычного. Ноги становятся ватными, я вступаю на ступеньку, и в это время начинаю доставать телефон, чтобы хоть куда-то деть глаза-руки-мысли-себя….
— Привет! Как странно тебя здесь встретить.
Я поднимаю взгляд на голос, который раздался прямо надо мной.
Если честно, я не помню, каким тот coffee-to-go был на вкус.
Лето 2014
В школе мы проходили теорию о параллельных прямых. Говорят, что они не пересекаются. Они идут каждый по своей траектории, даже если пьют кофе в одинаковых кафе, ездят по одним и тем же маршрутам и гуляют по одним улицам. Но не пересекаются. Потому что. Просто потому что. Если он едет на эскалаторе вниз, то я еду вверх. Если я собиралась на открытие новой галереи, то он туда как раз не дошел, а если я проходила мимо площади Свободы, то он обязательно выложит фото с Белинского.
Date: 10 June 2014
To: Roman Kosolapov
From: Tanya Kurganova
— И ты, конечно же, считаешь, что это все судьба и все не случайно.
— Ну, конечно, я верю в это все.
— Зря. Я не верю в Бога, в эту всю судьбу, человек сам все делает. Есть теория вероятности, есть законы жизни, но не более. Все в твоей голове, сама придумала.
— Вообще не веришь в Бога?
— Может быть и верю как во что-то, что есть наверху, но не в институт.
— Я что-то устала отвечать «я тоже».
Но потом пришел август. Почему-то именно в этом месяце где-то наверху происходила ошибка, и прямые начинали идти «волнами». Особенно, если их немного потревожить.
На мне было пестрое коричневое платье и новые балетки, когда пошел дождь. «Черт», — подумала я, открывая зонтик, но рядом замаячила знакомая вывеска Chef’s, вот только уже на Пискунова — ого, Ваня открыл Chef’s 2.0! Обязательно надо зайти.
Date: 16 august 2014
To: Roman Kosolapov
From: Tanya Kurganova
— Привет. Я тут гуляла по городу, и вот пошел дождь. Может, покажешь мне какое-нибудь хипстерское местечко? С эстетическим вкусом у тебя явно все в порядке.
— Я только проснулся, но могу быть в центре через минут 40, подождешь?
Ну, да.
Пить кофе больше невозможно, и в Нижегородском Универсаме я покупаю воды. Когда я спускаюсь по лестнице, ты паркуешь машину около него. Белая Ауди. 997.
— Недалеко ушла.
— Я гуляла.
Ты предлагаешь пойти в Coffee Cake, место в начале Покровки, если я там еще не была, и я естественно там не была (я вообще нигде в таких местах не была, максимум в пиццерии или японском ресторане, а еще лучше была знакома с условиями их доставки), и по пути замечаешь, что Минин на площади стоит как будто в Сан-Франциско. Выкладываешь фото в Инстаграм, ставишь хэштег #nntoday, и мы продолжаем путь. Садимся на веранду.
— Капучино с корицей. Большой.
— Мне тоже.
Ты снимаешь очки и крепко закрываешь глаза, давая им отдохнуть, протираешь стекла и снова надеваешь оправу. И смотришь на меня. В упор. Не моргая. У тебя карие глаза, и они смеются. Ты спокойный. У тебя безумно красивый голос. А я, кажется, забыла, что нужно дышать или моргать, например.
Мы говорили о твоей работе. Я не придумала ничего оригинальнее, кроме как спрашивать о фотографиях, заказах и ещё о Фотошколе.
— Ой, тебе наверное не очень хочется о работе говорить?
— Да нет, почему, нормально. Я только очень не люблю говорить о том, что не получается, жаловаться и делиться. А в общем и целом почему нет.
— Тяжело это?
— Ну нелегко, двигать такую махину, конечно. Но мы справляемся.
— Мы?
— Да, у меня есть партнер Сергей Михеев, недавно мы взяли администратора.
— Не хочешь уехать из Нижнего? У меня все университетские подруги только об этом и мечтают.
— Я много путешествую, но мне не хочется уезжать. Нижний — отличный город для бизнеса, можно что-то создать своё и развивать это.
— Да, знаешь, я когда-то работала в газете «Биржа плюс Карьера» и попала на пресс-конференцию с Артемием Троицким. Он говорил о том, что все едут в Москву, а там уже все места заняты. В регионе же нужно открывать своё, нет ни журналов, ни радио, ни нормальных телеканалов. Да и вообще, люблю Нижний. А ты?
— Да, мне он нравится. Секунду, надо набрать сообщение для всех партнеров, все никак не могу это сделать.
Машину ведешь так лихо, что на каждом повороте заносит, но мне почему-то все также спокойно, как и на веранде кофейни, я правда впервые вижу, как руль крутят локтями, при этом отвечая на сообщения.
— Какой красивый закат. Ты видела — новый Борский мост строят?
— Если честно, нет.
— Поехали, проедем через него, фоточку сделаем.
Закат и правда очень красивый. Вбежав домой, я села на стул на кухне и несколько минут просто смотрела перед собой. Ужинать не получилось, ровно как и на следующий день.
Скрытая запись в ЖЖ tanyakurganova.livejournal.com
16 июля
Мои чувства — они как капучино с корицей в чашке, вот только чашка слишком мала. И они вырываются наружу, топят все и всех в погоне за моим кофейным «хочу», которое не видит ни границ, ни условностей. Из-за него я уже потеряла пару-тройку близких людей, из-за того, что не могу обуздать себя и набраться терпения.
Я давно заметила, что реакция у меня заторможенная. Когда что-то ждешь: экзамен по французскому, получение диплома, либо какой-то важной встречи, накануне сердце готово выскочить и отправить в свободный полет. Во время этого события мне абсолютно спокойно: как будто все так как и должно быть. А после наступает какое-то то ли равнодушие, то ли опустошение.
Вот и сейчас так. Я вышла из машины, поднялась домой, открыла дверь, прошла на кухню и не раздеваясь села на стул. Я подняла ноги и так просидела несколько минут.
Ты такой каким я тебя и представляла. Мой выдуманный принц. У тебя смеющиеся глаза, и ты очень спокойный. И ты видишь мир по-своему, кажется, еще более круто, чем это отражено на твоих фотографиях. Я не знаю, каким талантом надо обладать, чтобы так снимать, каким трудолюбием, чтобы так пробиться. Я искренне восхищаюсь.
Спасибо еще и за этот закат. Я еще никогда не видела такого красивого.
«Кто эти лица, и где тот, кого я ищу среди них», — саундтрек моего лета. Каждый лайк, каждый твит, каждый фейворит и прочие атрибуты 21 века воспринимались мною по-особенному.
— Тань, ты слишком много значения придаешь этому, — мы с Олей идём с остановки в Александровский сад. Тем летом бум фестивалей ещё на наступил, зато прошёл самый лучший, кажется, из всех — Seasons в Александповском саду. В следующие выходные после такого популярного у нас в городе Ресторанного дня.
— Как Егор?
— Хорошо, мы с ним играли на детской площадке, сейчас мама забрала его и уехала с ним домой. А твой Егор?
— Совсем другое, не как Данила. И не за 300 километров. Знаешь, мне кажется, я впервые поняла необходимость отдавать прежде чем брать, ты об этом говорила все университетские годы.
Сворачиваем на Чкаловскую лестницу.
— Как Антон?
— Мы не общаемся.
— Вообще?
— 17 сентября суд, я подала на развод.
Александровский сад гудел. Это была его «премьера», раньше все эти дорожки и деревья были просто дорожками и деревьями, но с приездом Seasons переквалифицировались в модный парк. Помогали московским гостям девочки из студии Loco. В стильных палатках плели венки, продавали книги издательства «Манн, Иванов и Фербер», рядом готовили фалафель и пускали мыльные пузыри. Мы шли по дорожке, я искала глазами в толпе… и вдруг, неожиданно, ровно на фразе, что «мы как параллельные прямые, мы не пересекаемся», нашла.
В тот день я узнала, что кофе бывает в пуровере, а не только с корицей, что в нашем городе есть кинопродюсер, что жена у него — милая невысокая беременная блондинка, что на стогах сена в коротком платье невыносимо неудобно сидеть, и что если тебе предлагают кофту, надо было её все-таки брать, независимо от того, поможет она от внутренней тряски или нет.
@romankosolapov в Twitter
22 june 2014
Пожалуй, лучшие выходные этого лета.
А лето 2014 подходило к концу.
31 августа я впервые попала в Арсенал. Это была выставка то ли шведских, то ли швейцарских современных художников, и я поражалась мультимедийным возможностям, открывшимся в этом большом, простором помещении с кирпичными красными стенами. Я посмотрела выставку, спустилась по Ивановскому съезду и зачекинилась на площади Восстания. Мне нужно было распечатать маме пару карточек в Гидьдии нижегородских фотографов, я зашла туда и оставила флешку с обещанием зайти через полчаса. Как раз напротив приметила недавно открывшуюся «Селедку и кофе», где так давно хотелось посидеть. У неё стеклянные зеркальные двери, и я зависла около них, свернув приложение с «Атлант расправил плечи», которую я сейчас читала, и набирая в твиттере, что я в восторге от автоматов по печати фото.
— Привет.
Поднимаю глаза.
— Я видел в интернете, что ты тут где-то рядом, и вот смотрю, ты тут в телефоне зависаешь.
— Э, да, я как раз сюда шла.
— Можешь присоединиться к нам, мы тут кофе пьём.
В полумраки Селёдки, очень «журналистского» кафе, он сидел вместе с двумя девушками, одну из которых я узнала, Даша Шаркова, администратор. Они обсуждали что-то про фото мальчиков, про fashion-снимки, и я ни чёрта не понимала, он взял мне кофе, и, как только я его допила и собиралась уже уйти, исчез где-то во тьме. Девушки между тем встали и вышли, я же оказалась в замешательстве, уходить, не попрощавшись, было невежливо. Пришлось задержаться и подождать.
— Ты в Фотошколу? — даю ему шанс безболезненно от меня отделаться.
— Нет, пошли, я зайду с тобой в гильдию.
— Там так прикольно, мне очень понравились автоматы.
— Да, я видел, — открывает мне дверь.
— Я, кстати, читаю «Атланта» по твоему совету, и он настолько мне близок, что я даже не ожидала, и почему я только не прочла его раньше.
— Да, Дэгни — одна из самых сильных женских персонажей литературы.
Отрывок из книги «Атлант расправил плечи», Айн Рэнд
— Через час я уезжаю на восток, — сказал Реардэн.
— Где ты ее купил? — спросила Дэгни, указывая на машину.
— Здесь. Это «хэммонд». Их выпускают здесь, в Колорадо. Это единственная компания, где еще умеют делать классные машины.
— Сработано на совесть.
— Это точно.
— В Нью-Йорк поедешь на ней?
— Нет. Мне ее туда доставят. Я прилетел на своем самолете.,
— Правда? Я приехала из Шайенна, нужно было осмотреть линию, но теперь я должна как можно быстрее вернуться домой. Можно мне полететь с тобой?
Он ответил не сразу. Возникла короткая пауза.
— Мне очень жаль, — его голос прозвучал резковато, а может, ей это лишь показалось, — но я лечу не в Нью-Йорк. Через час я отправляюсь в Миннесоту.
— Что ж, значит, полечу на лайнере, если, конечно, сегодня есть рейс.
Она смотрела, как его машина, петляя по извилистой дороге, скрылась за поворотом. Часом позже она приехала в аэропорт. Небольшое летное поле находилось в долине между цепочками гор.
— Ну что, ты куда? — остановился он на пороге Гильдии.
— Не знаю, — аккуратно протянула я, загнув голос вверх. — Хочу пройти пару остановок и поехать домой, — молчание. — Пошли прогуляемся со мной?
— Не думаю. Холодно. И я поехал спать.
— Ну, хороший выбор, как знаешь.
— Пока.
Отрывок из книги «Атлант расправил плечи», Айн Рэнд
Местами промерзшая неровная поверхность поля была покрыта снегом. С краю возвышался радиомаяк. С него на землю свисали провода. Остальные маяки свалило бурей.
Ее встретил скучающий дежурный.
— Нет, мисс Таггарт, — сказал он с сожалением, — самолет будет лишь послезавтра. Здесь каждые два дня совершает посадку трансконтинентальный лайнер. Тот, который должен был прилететь сегодня, совершил вынужденную посадку в Аризоне. Все та же история — отказал двигатель. Жаль, что вы не приехали чуть раньше, — добавил он. — Совсем недавно мистер Реардэн улетел в Нью-Йорк на своем личном самолете.
— А разве он полетел в Нью-Йорк?
— Да, а что? Во всяком случае он так сказал.
— Вы в этом уверены?
— Он сказал, что у него на сегодняшний вечер назначена важная встреча в Нью-Йорке.
Дэгни пустым взглядом смотрела на небо, в сторону востока. Ничто не могло объяснить ей, почему он так поступил.
Когда спустя несколько часов я смотрела его твитты из Фотошколы и фотографии с прогулки по городу, я, наверное, подсознательно начала понимать, как мало для него значит все то, чем я сейчас живу, точнее, что я для него ничего никогда не значила, была одной из. Но все равно никто никогда мне не мог объяснить его логику — ни подруги, ни гадалки, ни он сам.
С того последнего августовского дня наши прямые стали ещё более параллельными, если их не оттягивать, как скрипичные струны, и не пытаться свести через боль и фальшь, через сопротивление.
Осень 2014
Из заметок Evernote
17 сентября 2014
Едем в маршрутке после развода. Платишь за проезд, отдаешь мне билет.
— У меня встречный.
— Вот и встретились.
* * *
Кажется, я всегда хотела написать книгу, но никогда не умела врать, а подходящего достаточного опыта у меня не было. Но в то же время, я всегда понимала, что нужно не ждать удобного момента, а действовать, и тогда, возможно, однажды это приведёт к результатам. Так я начала свой ЖЖ.
В каждой книге, как в портфолио фотографа, бывают «перебивки», такие моменты, когда действия вроде бы не происходит, но они важны для понимания сюжета, создания общей картины, да и просто, вроде бы, выдохнуть. Когда главные герои уже вроде по паре монологов сказали, но головокружительных моментов больше не происходит, и после каждого абзаца начинает клонить в сон, потому что от следующих пары страниц, на первый взгляд, исход романа не зависит.
Так вот, та осень была моей «перебивкой». Не считая того, что такого ужасного года, как 2014, не было в моей жизни больше никогда.
Лучше всего пишется, когда ты один. Когда тебя не дергают постоянные ежедневные дела, и когда ты можешь сосредоточиться на своих мыслях и чувствах. Так сложилось в этом мире, что мы никогда не остаёмся одни, у нас постоянно щёлкают мессенджеры и прочие атрибуты 21го века, но мы не можем побыть сами с собой и минуты. Нам скучно.
Фишка написания книги в том, что ты можешь начать её с любого момента — перенестись в заметках Evernote в тот день, который хочется прожить ещё раз, сесть спокойно в атмосферном кафе и пережить заново тот момент, когда, поскальзываясь, бежала к метро, или отрывала хрустящую новую книгу, или продумывала фотосессию своего проекта для рекламы вместе с подружкой. Прочитать тебе тоже можно только то, что хочется. Не нравится — перемотай, пролистни, перескочи. Но в жизни не так. В жизни есть вечера и ночи, когда ты остаёшься одна. И ты их должна прожить от и до, потому что ты одна в этих моментах, а без них не будет достаточного жизненного опыта, чтобы идти дальше. Для того, чтобы что-то важное создать, тоже необходим жизненный опыт.
В своём ЖЖ я писала в ту осень очень много. Рассуждения о жизни, мысли о любви и одиночестве, которые приходили ко мне во время прогулок по городу. Потом мне надоело, и я стала делать такие небольшие книжные «главы», про всех людей и про события в моей жизни, писать книжным языком, как научили в универе, и выкладывать в контакте. Меня читали, и почти после каждой «главы», кто-то писал личное сообщение о том, какая классная она была. И это фидбэк был самый вдохновляющий, самый мотивирующий, я писала все больше, про подругу Наташу, про Лизу, про ребёнка и про слинги, про отношение к материнству, про папу, про музыку. Потом, из-за работы, подключила ЖЖ к Гугл-аналитике и очень удивилась, увидев, сколько человек действительно его читает.
Но был один день, когда я не выходила в интернет.
Это было 17 сентября 2014 года. Слушание было назначено на 8:30 утра.
Он не опоздал, когда мы встретились в седьмом микрорайоне, и это странно, все машины вокруг стояли в утренних пробках, а я перепрыгивала через лужу, занимающую весь тротуар. Он не дал мне руку, и я чуть не испачкала чёрный плащ, в котором тогда, в 2009, бегала с ним на первые свидания.
— Покурим? — его белая куртка тоже осталась той же. Он вынул из кармана пачку Марльборо, и я затянулась сигаретой с красным фильтром. Крепкая. Слишком.
Развод это такой, очень лёгкий процесс, даже если и есть дети. Происходит он без лишнего пафоса и торжественности, вы просто вместе приходите в старое здание со сводчатыми окнами, ждёте своей очереди, потом заходите, перед вами сидит молодой судья, не намного старше, который задаёт вам вопросы.
— Гражданин Курганов, почему вы решили развестись с гражданкой Кургановой?
— Ну сколько уже можно, мы столько раз сходились-расходились…
Дурак.
Толкаю его локтем: ты что.
— Так может, вы ещё помиритесь? М, гражданка Курганова?
— Нет, — я спокойно и открыто мотаю головой. — Нет, господин судья. Понимаете, если два человека осознают, что не подходят друг к другу, то им нужно друг друга отпустить и спокойно идти дальше, каждому своей дорогой. Такое случается, главное — вовремя это признать.
Никаких «Объявляю вас немужем и неженой». Только резкий взмах молотка: иск удовлетворён.
Спустя 20 минут мы сидели в Спаре на соседней улице и пили кофе.
— Я купил Егору сок и пюрешку, заеду, отдам?
— Конечно. Давай решим по алиментам.
— Давай. По закону я тебе должен от официальной зарплаты тысячи три в месяц, но это мало, сейчас приедем к тебе, и я напишу расписку о том, что буду давать больше.
— Хорошо.
— Как у тебя дела вообще?
— Кофе ужасный просто. Не вкусный.
— Мама, как дальше-то?
Я сижу в чёрной водолазке за компом, не поворачиваюсь к ней, когда она заходит в комнату, закрыв за ним входную дверь.
— Когда он стоял у лифта, у него текли слезы.
Про развод
Запись в ЖЖ
17 сентября 2014
На самом деле это кажется, что развод сопровождается большой бумажной волокитой и проблемами. Разводиться же намного быстрее и бюджетнее, чем жениться.
Мне кажется, я совсем не спала ночью. Помимо того что я и так, кажется, сплю в обнимку с телефоном, я еще и всю ночь вспоминала какие-то моменты, думала, с чего все началось. Помню циферблат каждые полчаса.
Флэшбэк. Февраль. Я ставлю ультиматум: либо я, либо алкоголь. Так больше продолжаться просто не могло. В тот раз он не стал пить, но через неделю все снова встало на круги своя.
Флэшбэк. Половина второго ночи. Я выглядываю в окно. Там стоит разбитая машина. Машина моего папы. Когда я понимаю, что же произошло, внутри меня что-то падает.
Флэшбэк. Я снова на Казанском шоссе. И я вижу сон. В этом сне не только он, там еще важные мне люди. И этот другой и чужой человек подходит и спрашивает меня «Да?» А я отвечаю, что я не могу, что я с мужем. А он говорит, что ты мол просто кивни. И я киваю, муж-то, пьяный, в этот момент уходит в какую-то комнату, и я встаю и иду за ним. Мы заходим, а он не может стоять, он падает, и я должна удержать его. Это очень странная комната, в ней стекло по всему периметру, и я боюсь, что оно сейчас начнет падать с двух сторон, как в мультфильме из детства. И да, оно начинает падать. А потом в этой комнате начинается пожар. И я вроде говорю, пошли, а он не может даже идти, и у меня остается выбор, оставаться и погибнуть здесь с ним, или выйти и спастись. Я выбегаю и закрываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной. И я чувствую облегчение. Флэшбэк.
Я слышала истории, как разводились после того, как один из партнеров отказывался приносить чай. Это все лишь потому, что наш кредит доверия не бесконечен. Будильник.
Я назначила встречу на полчаса раньше заседания суда, но он был чрезвычайно пунктуален, что странно. Холодный осенний день. Лужи на асфальте. На мне тот же черный плащ, в котором пять лет назад я бегала на первые свидания.
«Понимаете, уважаемый судья, когда люди понимают, что не подходят друг другу, нужно отпустить и идти дальше».
Мы все ждали слова «Именем Российской Федерации, объявляю вас не мужем и не женой». Но их не было, было сухое «иск удовлетворен».
Что делают люди сразу после развода? В фильме 5х2 они пошли и занялись сексом. А мы пошли пить кофе. И я сидела, смотрела на него и понимала, что никаких больше мы нет и никогда не будет. Я не могла понять, как человек, который был родным, стал таким чужим в одночасье? Мне не хочется его обнять, мне не нужен он ни морально, ни физически. В душе не шевельнулось ровным счетом ни-че-го. Безразличие. Кофе был отвратительным.
Я пока не знаю, как жить дальше, но я уверена, что я смогу и добьюсь всего того, ради чего я вступила на этот путь. Я же сильная.
В тот день я пошла гулять по Фантастике. Белая, как смерть, просто ходить пешком. Я не могла видеть друзей, подруг, своего ребёнка, я могла только слушать Вельвет и гулять по коридорам.
«Дом за белой стеной. Никто не придёт. Там будет темнооо», — звучало у меня в ушах. Я не плакала. Это была моя особенность, я уже очень давно не плакала. Началось это тогда, в 2006, когда папин длинный деревянный гроб стоял около подъезда, и по грязному снегу все обходили его в круг, целуя моего сильного, смелого и все ещё очень красивого, всегда идущего в ногу со временем, отца. Я тоже проходила и смотрела на них мертвым взглядом, мечтая, чтобы эти три дня закончились, а дальше все было как раньше. Но оно не было. Тогда на кладбище его друг обнял меня и сказал: «Таня, ты знаешь, почему люди плачут? Не потому что им жалко человека, а потому что они не знают, как будут жить дальше без него». Я запомнила ту фразу на все долгие университетские года, потому что пообещала себе ещё тогда, что я всегда смогу быть «без» кого-то и не буду от этого плакать. Что я всегда буду самодостаточной и независимой.
Ноги привели меня в «Леонардо». По стенам магазина расположились крафтовые товары: раскраски по номерам, пряжа для вязания, наборы для вышивки, деревянные формы для декупажа и ленточки для скрапбукинга. Тут же были маркеры для рисования по ткани. Маркеры. Так. Я вспомнила, как когда-то давно Антон принёс огромный пакет с ними же с работы, и мы делали Футболки на заказ, дело шло, но затухло из-за безответственности «творца». А сейчас мне снова показалось, что это не плохая идея. По крайней мере, возможность чем-то занять руки, не привлекая при этом голову. На карточке заманчиво улыбалась только что пришедшая зарплата, и я купила целый пакет этих маркёров: красных, желтых, розовых, голубых и зелёных, ведь вокруг столько ярких красок. Забравшись с огромным пакетом в 90ю маршрутку, я внезапно осознала, что больше никто не заберёт меня из магазина, уставшую, на голубой папиной четырнадцатой, а в маршрутке никто больше не поднимет какого-то мужика, чтобы я села, и эти неприподъемные пакеты мне отныне носить самой. Ведь я же ни от кого не завишу. И я ехала по Родионова, мимо Фантастики, мимо Медвежьей Долины, мимо Маяка и Фруктовой с красным кирпичным домом, мимо автостанции Сенной, мимо Лингвистического университета, в нижнюю часть, чувствуя, как вся прошлая жизнь остаётся где-то далеко позади, и одному черту известно, что ждёт меня там.
В два часа ночи я включила компьютер.
«Привет. Мен зовут Илья. Ты будешь смеяться, но это правда. Я нашёл тебя на сайте знакомств, когда регистрировал там друга. Я написал тебе там 5 сообщений, а потом увидел, что ты не заходила туда два месяца. Я перерыл весь интернет, посмотрел всех Танечек и Танюсечек, и вот, наконец, нашёл тебя. Ты просто… просто ты что-то моё, понимаешь, та музыка, что ты слушаешь, те мысли, что пишешь… прости, ты, кажется, замужем?»
«Ты будешь смеяться, сегодня развелась».
Я всегда любила свою работу. Точнее, не так: я всегда любила работать, а уж резала я канву, писала продающие тексты или наполняла интернет-магазин, было не так важно. Я работала класса с 10, перепробовав все: журналистику, продажи, менеджмент, языки: как переводы, так и образование, копирайтинг, в общем, что было под рукой, то и делала. НО! Я никогда не сидела в офисе на 5-дневке, это было моё принципиальное условие. Я считаю, что это не очень продуктивно, когда твоим временем владеет кто-то другой, я и сама была в состоянии распределить обеды и прочее по дню, иногда поработав на ходу, иногда — на диване.
Freemake был моей первой работой, которую я нашла не сама, мне помогли. Как-то раз родительские друзья приехали к нам в гости и с воодушевлением рассказывали про своих новых друзей, таких современных, что они могут уехать в другую страну и работать оттуда. Я зацепилась, и тетя Лена предложила мне отправить резюме и попробоваться. Резюме отправлять было слишком скучно, и я написала подробный рассказ о том, чем я умею заниматься и чем бы хотела, и почему. Сейчас, когда я сама набираю кадры на работу, я понимаю, что это был правильный ход, ведь только те, кто выделяются из общей массы, цепляют.
Пост про не-засвисимости
Запись в ЖЖ
22 сентября 2014
Еще пару недель самоанализа, и я смогу написать философский трактат на тему одиночества, непонимания и побега от себя.
Мы все от чего-то зависимы. Моя беда в том, что я не принимаю полу-зависимостей, мне подавай все и сразу. Если любить, то ЛЮБИТЬ. Если есть шоколад, то есть только шоколад. Мне все время надо куда-то себя деть, куда-то выплеснуть. В основном страдают от этого люди, хорошие люди, и мне безумно стыдно перед ними за то, что происходит, ведь никто не виноват в моих тараканах и неумении контролировать себя.
Когда заканчиваются долгие отношения, образуется пустота, если предварительно не продумать запасной аэродром, который ее заполнит. Керри Брэдшоу шла и покупала туфли. Саманта постоянно занималась сексом. Можно уйти с головой в работу, в учебу, в ребенка, в помощь больным детям в Камбоджи. Но на выходе получается одно и то же: мы заменяем одну obsession на другую, тем самым забивая себя и существуя как бы «вне», в этом омуте.
Да, я знаю мой выход. Сколько раз я слышала эти истории о том что «я человек-паразит, мне нужен другой человек» и «ну я сразу начала встречаться с другим». Вы такие сильные. А сколько из вас могли продержаться одни в течение… ну, предположим месяца?
Найти мужчину, влюбиться, упасть в очередной омут (а я смогу, у меня это хорошо получается, да) — это самый легкий вариант. И все будет хорошо, и не будет больше самокопания, бессонных ночей, зеленого цвета лица, проблем и терзаний. До… первой ссоры? А что дальше?
А может ли тогда вообще человек существовать сам, без этих obsessionов? Просто жить, не девая себя никуда? Где он, баланс между личностью, ее занятиями, самодостаточностью и взаимодействием с другими людьми? Как его достичь?
Если знаете ответ, отправьте мне с голубем. Я всю себя посвящу ожиданию.
Freemake — работа чьей-то мечты
Итак, меня взяли на серьезную работу. Взяли задолго до той осени, примерно за год, меня, пятикурсницу, студентку, на очке, с грудным ребёнком в слинге, взяли вести блог на английском языке. Я должна была тестить приложения и игры и писать об этом статьи.
В офисе Freemake, который находился в мебельном центре Бум, к моему огромному сожалению, по-английски не говорили. Зато там был круглый стол на кухне, маркерная доска и большие разноцветные кресла-мешки, на одно из которых я и упала, бросив большую походную сумку рядом.
— Ну что, готова к выездному корпоративу? — Даша продолжала стучать пальцами по клавиатуре.
— Да. Я думала, в день после развода мне будет хуже, но я очень даже норм.
— Это радует.
— Ты точно не поедешь с нами?
— Нет. Зато я проверила твой пост и опубликовала его.
Мы с Дашей работали в паре и, кажется, я была единственной, с кем она могла работать. Фишка в том, что отношения со всеми я старалась поддерживать хорошие, просто проанализировав в самом начале, что это за человек, и что стоит от него ожидать, и просто не затрагивая потом опасные темы. Так, с Дашей мы не говорили о детях, зато очень успешно ныли друг другу о парнях. Вообще, во Freemake был такой офис-офис, с ретроспективами (обсуждениями), покупкой печенек в метро и ежемесячными корпоративами. Если вдуматься, выстроить такой механизм не каждому под силу, а тридцатилетние Галя с Вовой вот смогли. Мне всегда там нравилось, но я уже говорила, что отношусь к любому виду деятельности, облагораживающему человека, с симпатией. Писать на английском языке — что может быть лучше? — всегда рассказывала я друзьям и родственникам о своей работе, но где-то в глубине все-таки червячок свербил: что-то может.
Корпоратив был хорош. Мы играли в Имаджинариум, пили виски, жарили сосиски и пели под гитару. Это было очень весело, особенно то, что я совершила две главные ошибки корпоративов: я во-первых напилась, а во-вторых умудрилась зажечь с мальчиком с работы. Кажется, его звали Никита. Мне было все равно, я думала только о том, что сутки назад развелась с отцом своего ребёнка, а единственный человек, с которым мне хотелось бы быть, существовал, кажется, лишь в моей голове.
И когда на следующий день мы учились балансировать на канатной дороге, я висела и думала: удержусь не удержусь? Удержалась.
— Я согласилась на свидание вслепую.
— Да ладно, ты что, совсем? — у смайликов в окне Дашиных сообщений глаза выпрыгивали из орбит.
— Да я обычно не соглашаюсь, но тут он так достал, что уступила.
— Понятно. А я с Юрой завтра на каток иду, вот, выбираю форму.
День Рожденья Егора
Запись в ЖЖ
6 ноября 2014
Такая дождливая суббота. Я прислоняюсь лбом к стеклу автобуса и смотрю на сползающие капли. Мне вспоминаются слова преподавательницы по литературе с пятого курса: «Вспомните, как ваше время останавливается, когда, например, вы едете в автобусе, и ваши мысли скачут с одного на другое, ни на чем не останавливаясь, ни на чем не концентрируясь. Вот это и называется поток сознания».
Вот через две остановки мы пойдем с Егором к выходу, а мне тяжело идти с ним на руках, но если он пойдет сам, то вдруг автобус качнется, и он упадет? Значит, водитель должен вести автобус так, чтобы ребенок, который идет по проходу, не упал. Но тогда же это будет медленно. Значит, и здесь ему нужно достичь гармонии. Поймать баланс. И даже здесь нужен баланс.
Когда Иру спрашивали, почему она ушла от Тимы, брата Антона, она не называла какую-то конкретную причину. Она просто говорила: «Гармонии нет». И если нет чего-то: гармонии, искры, баланса, то в чем смысл спрашивать «почему?». Это имеет значение только при последующем анализе. Антон говорил, что он не хочет знать точное значение, когда поднимается температура, потому что он все равно знает, что она есть. Несомненно, я до сих пор считаю это опрометчивым. Но в данном случае эти слова имеют смысл.
Итак, here we are. Миранда и Стив. Разведенные родители, которые привели свое чадо в детский центр на День Рождения. Какое счастье, что ребенок еще слишком маленький, чтобы понять все это и прочувствовать атмосферу.
Он говорит: «Я просто хочу с вами», а я на все отвечаю так резко, что даже сама понимаю: уровень стервозности надо снизить.
Все как будто так тщательно подстроено. Та-самая-наша квартира, в которой я мыла пол тогда, в марте 2012, и была абсолютно счастлива от того, что мы снова будем жить вместе. Та самая квартира, откуда я вышла в белом платье и длинной фате. Та самая квартира, в которую я принесла маленький сверток из белого одеяла, укутанный пуховой шалью. И та самая квартира, которую я оглядела мертвым взглядом 3 августа 2014, сказала ей спасибо и без сожаления закрыла дверь.
Салаты, салатники, сдвинутые столы. Футбол по телевизору, разговоры — как будто ничего и не изменилось.
И тот самый Тима, который сидит на диване и самым наглейшим образом целуется и обнимается со своей девушкой, как будто здесь не находится вся семья, а они виделись последний раз год назад, а не сегодня утром.
Периодически мы встречаемся глазами.
«Непередаваемые ощущения, да, дорогой?», — я ухмыляюсь и выхожу.
Все уходят пить чай и оставляют нас одних в зале. Я стою, прислонившись к стене. Наш ребенок сидит за его столом и рисует ручкой в блокноте «Семеновская пряжа». По телевизору идет проект «Ледниковый период», какая-то песня про «Они не могут друг без друга тра-ла-ла».
Все могло бы быть по-другому, мне было достаточно поднять глаза. Он обнял бы меня. И мы пошли бы дальше, держа за две руки нашего ребенка, и не надо было бы ехать отсюда на другой конец города. И не нужно было бы самой таскать сумки, подыхать по ночам от одиночества и загибаться от придуманных чувств.
«Я поеду с вами, провожу тебя».
«Мне все равно».
Я не дрогнула.
Есть жизнь после развода
Ресторан Сальвадор Дали находится в Сормово, не в верхней части города, что уже необычно. Я вхожу в холл, причесываюсь, и вдруг ловлю взгляд за своим плечом. Он стоит, в белой кофте, скрестив руки внизу в замок, не двигаясь, очень спокойно.
— Ну привет, Илья.
Пробрало, надо признать. Понравился. Ровно до момента, когда на пятой минуте сказал:
— Убери ты свой телефон.
Я оправдывала себя тем, что это издержки профессии такие: все вопросы я гуглила, а каждый ежедневный ритуал сопровождался скачиванием приложения. На самом деле, конечно же, нет, я, как и все мы сейчас, ждала лайки и фейвориты: маркеры одобрения своих действий и фоточек. Но, как Freemake научил меня гуглить и пользоваться самыми современными тулзами и методами продвижения, так тот короткий вообще не роман показал мне: я не готова снова ходить в кино и сидеть по выходным на диване, смотря битву экстрасенсов. Мне надо было нечто большее. То, что было описано в гиде по необычным местам Нижнего Новгорода.
Этот гид, такая небольшая зелёная брошюрка, стоял на почетном месте у меня на полке, среди других книжек про Нижний. И там были они все: Арсенал, Кладовка, Циферблат, театры и клубы, кафе и рестораны, в общем, все те атмосферные места из того самого мира, частью которого мне так хотелось стать. Поэтому, когда я узнала, что девочки, выпускающие этот гид, будут делать свой ресторанчик на ресторанном дне, я прекрасно понимала, что да, туда мы идём обязательно.
Этот ресторанный день (всемирная движуха, когда каждый человек может открыть свой однодневный ресторанчик) мы решили пройти вместе с Аней, моей давней подругой. Точнее, Антониной подругой, которую я успешно переманила на свою сторону, и периодически ей ныла о своём бедственном положении. Аня красотка. Яркий, уверенный в себе взгляд, прямая линия губ и длинные темные волосы, она всегда мне нравилась. Антону тоже.
Но почему-то ей катастрофически не везло с противоположным полом. Я все не могла понять, почему. И вот в это ноябрьское воскресенье мы поднимаемся с Рождественской на Почаину, где расположилась первая нижегородская галерея Толк, где первый нижегородский галерист Рустам делал концептуальные и бесплатные выставки. Мы пришли пробовать его шашлык, и Аня слегка краснеет от его взгляда, который с такой хорошей периодичностью бросается на нас. Анька ещё больше смущается, мы делаем селфи, и она тащит меня за руку дальше, мы доходим до дома, где в подъезде с разноцветными столбами расположился Фартук.
— Привет, я Алена, — голубоглазая светловолосая девушка открывает нам дверь. — Вам кашу с грустной историей, романтичной или героической? — и она рассказывает про то, как рыцарь спасал принцессу от парного молока, а я думаю, что это оригинально: кашка со сказкой, с историей.
— Подскажи, Алена, а ведь вы издаёте этот гид? Как-то можно туда попасть? — мой футболочный «бизнес» набирал обороты: у меня уже был сайт, который я сама сделала на простеньком вердпрессе, профессиональная фотосессия с ассортиментом и сотрудники, рисующие майки, когда не успевала я. Успех.
— Да, я пришлю тебе условия.
Из статьи на портале
www.nn-stories.ru
14 февраля 2017
Но это было даже не самым главным, и далеко не ключевым. Рома закрытый человек, который редко кому-то что-то отдает, редко кому-то что-то рассказывает. А мне повезло: я всегда спрашиваю, если мне интересно. И я нашла в себе силы задать правильные вопросы. На которые получила лаконичные, но очень содержательные ответы. Аккуратно, уважая время человека, с которым я общалась, в течение нескольких лет я формулировала предложения и получала в ответ терпеливые фразы, меняющие ход моей жизни, поддерживающие в трудные минуты и задающие вектор движения.
— Я считаю, что главная цель человека — дать жизнь себе, сделать из себя того, кем ты потенциально можешь стать. Каждый может быть, кем захочет, правда кому-то будет проще, а кому-то сложнее, — написал он как-то раз мне. — Ты читала «7 навыков высокоэффективных людей»? Великая книга.
— Ты на каждый разговор советуешь книгу, так много читаешь?
— Нет, на самом деле, скоро моя книжная полка закончится. Я всем советую, просто мало кто пользуется.
Но я прочитала, и переняла оттуда те мысли, которыми пользуюсь ежедневно: позицию «выиграл-выиграл», квадраты срочных и важных дел, круг влияния и то, что за ним, потребность в составлении своей миссии и формирование жизненных ценностей.
— У тебя потрясающие фотографии. Я не могу сделать кадр, тут нужен талант.
— На самом деле фотография — это 99% работы, как говорила моя учительница по математике, и лишь 1% таланта. Посмотри сайт photo-element.ru, тебе станет понятнее. А вообще, есть такая теория, что человек достигает мастерства, только потратив на какое-то действие 10 000 часов. Ты что-то делала в жизни 10 000 часов?
— Я думаю, нет. Хотя, знаешь, да… я писала. Очень много в своей жизни я писала текстов, на разных языках.
В моей электронной библиотеке много книг. Там хранятся те немногие, что я прочитала за эти несколько лет по наводке одного и того же человека: «7 навыков высокоэффективных людей» Стивена Кови, «Шантарам» Грэгори Дэвид Робертс, «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд, «Гении и аутсайдеры» Гладуэлла, и еще много бизнес-литературы издательства МИФ. Но наши разговоры, в которых лежат важные мысли и осознания, являются моим самым ценным бизнес-учебником, и они тоже сохранены в PDF-ную книгу, которую я, если верить статистике, открываю чаще всего, когда мне нужна поддержка или совет о том, что делать дальше со своим «бизнесом», в который я упорно играю.
Как тогда, в 2014. Он был очень сложным.
— Ну ничего, в твоей ситуации ты еще очень даже неплохо справляешься. Все выглядит так, как будто ты не опускаешь руки, — пришло мне от Ромы однажды вместе со ссылкой на «Книгу депрессии» с Adme. — Мне очень нравится, как ты ведешь свою группу в контакте. Только вот, «Футболки на заказ» — какое-то очень безличное название, тебе так не кажется? Извини, ты не просила совета, но я не мог сдержаться — я хочу помочь.
— Я всегда рада твоим советам!
— Я рассказывал тебе про подругу, которая уволилась и начала заниматься своим делом? У нее шоу-рум «Платья для счастья». Так вот, название должно нести людям позитивные эмоции, радость, дарить людям счастье! Продавая, просто думай всегда с позиции, как ты можешь решить чью-то проблему, ты же хочешь быть полезной людям. Так рождается бизнес: не от продукта, а от потребности. Многие считают бизнес каким-то впариванием или обманом, а на самом деле — это когда ты решаешь проблемы лучше других. Как не справляешься — нанимаешь сотрудников помогать)
— Я не специалист, я же просто рассказываю свою историю.
— Да никто не специалист. И всем страшно, мне тоже. Но ты хорошо рассказываешь эту историю, ведь есть даже направление особое для таких рассказов.
— Мне тяжело.
— Тем не менее, ты молодец, многое успеваешь делать и не боишься менять свою жизнь. Прими, что ты не всегда можешь быть на пике формы. Да, бывают плохие дни. Но между произошедшим событием и тем, как мы к нему относимся, всегда есть выбор.
— Мне страшно.
— Страшно — это нормально. Значит, делай. Если не делать, страх точно останется. Чем дольше ждёшь, тем страшнее становится. А после каждой новой ступеньки уже преодоленные становятся обычным делом и даже почти не страшным) У нас в работе Фотошколы так много всего было, что иногда мне кажется, я к неприятностям стал абсолютно черств.
Свой бизнес — это большой маховик, чтобы сдвинуть который нужно очень много сил, еще больше, чтобы он набрал скорость. Потом он начнет вращаться сам, и останется только его подталкивать, совсем чуть-чуть. Не стоит бояться своих страхов, критики и того, что что-то не получается. Только у тех, кто стоит на месте, нет проблем и сомнений. Забей, никто не понимает.
Мне кажется, Роминых фраз и цитат, из которых в дальнейшем сложилась моя позиция, и которым подтверждение я нашла потом во всех сферах жизни, хватило бы на целую книгу, которую я, быть может, напишу, когда придет время.
Когда на Рождественском базаре я открыла новый гид и увидела там небольшую заметку о своём проекте, я была так горда, что даже смогла сделать одну из первых «предметных-инстаграмовых-фоточек», на которые всегда смотрела, и которую похвалила Алена. Но в тот день мы прошли в бар Место, где, сидя с кальяном и парочкой коктейлей, продолжили рассуждать о мужиках и о том, почему они никак не начнут делать выбор не в пользу стерв, которым на них все равно, а в пользу нормальных девушек.
— Вот Даша, она же вообще о Тиме не беспокоилась, но зацепила же его чем-то. Он за ней пошёл и сделал ее счастливой. В чем же дело-то? Прямо бесит, только ты постараешься его раскрепостить в свою сторону, повернуть к себе, так у него как будто бац, и все. Он отворачивается. Ну и пошёл тогда нафиг. Мне нужно, чтобы меня выбрали раз и навсегда.
И тут, стоя на площади Маркина, около футуристического входа в это Место, затягиваясь третьей сигаретой подряд, я поняла. Я поняла то единственное и важное, что вечером, уминая третью коробку птичьего молока, наберу в своём ЖЖ.
Манифест о любви
Запись в ЖЖ
22 декабря 2014
Все в нашей жизни просто. Любишь — люби. Хочешь быть — будь. Не хочешь действовать — не действуй. Если человек хочет, он горы свернет для этого, а нам всем нужен только тот, кто точно знает, чего он хочет, и мы не задаемся вопросом о том, насколько же мы сами уверены в своих желаниях.
Мы живем по стереотипам. Кто-то сказал, что мужчина должен идти за мамонтом, а женщина сдирать руки, стирая ледяной водой его набедренную повязку, и мы этому следуем бесприкословно в каменном 21ом веке. Природу никто не отменял, но вот что странно, позволяя женщинам возглавлять крупные корпорации, мы продолжаем упорно следовать забитым клише. Раз Джон Грей сказал, что мужчина должен быть с Марса, а женщина с Венеры, не дай Бог нам в один момент взять и купить небольшой домик с камином где-нибудь на Юпитере.
Мы забиваем сами себя своей гордостью, которая никому, кроме нас самих — да скорее и нам самим — не нужна. Мы ищем в каждой фразе подтексты, накручивая сообщения тысячами оттенков и полутонов вместо того, чтобы взять и спросить прямо, а что же человек имеет ввиду. Мы боимся быть искренними, боимся быть непонятыми, боимся открыться. Постоянно задаемся вопросом «А что о нас подумает он, она, вон та соседка с пятого этажа», не вникая, а важно ли нам на самом деле то, что же они подумают.
В борьбе с одиночеством мы проигрываем сами себе. Мы настолько уверены в том, что проявить чувства — значит быть слабыми, что даже страшно становится. Кому она нужна, эта борьба, а, главное, за что она? За престиж, за мнение, самооценку? Мы боимся предать себя, боимся предать свое я, но не предаем ли мы его тем, что врем, твердя и себе и ему, что он для нас ничего не значит? Почему вообще мы должны извиняться за свои чувства и бояться их, забываться в алкоголе, на сайтах знакомств, в дымных клубах, попытках забыть и найти замену, если в голове упорно звучит один и тот же голос, и его не перекрыть и самым заливистым многоголосием.
Зачем, если на самом деле все просто. Можно просто взять и перестать прятаться от себя, иметь наконец мужество перестать врать. Ведь может, «если ты не можешь выкинуть кого-то из своей головы, значит, он просто должен там быть?» (с).
Но чужая душа — потемки. Потому я сужу по одному человеку, которого худо-бедно знаю, по крайней мере, который поддается анализу, и это я сама. И думаю я вот о чем.
Я очень долго была не одна, если быть точной, почти пять лет рядом был человек, и мне не приходилось бороться за свое моральное здоровье каждый вечер. Очень часто люди переходят в другие отношения, едва закончив предыдущие, но если этого не происходит, то они надолго замыкаются в себе. Это очень легко понять, ведь случается это вот почему: сначала по привычке ты ждешь, что вечер снова будет занят кем-то, ведь так было всегда. Но проходит один, второй, третий, и ты перестаешь ждать, ты учишься сам занимать себя, и теперь любое вторжение в твою жизнь чужеродно. Я полгода одна, и я не готова пускать в свою жизнь каждого, кто напишет «Привет», потому что я не только не готова жертвовать своим временем, но еще и боюсь, что он разрушит те крупицы самодостаточности, что я смогла взрастить за этот промежуток времени.
Я была одна полгода. А если человек был один год, три, пять, десять, всю жизнь наконец? Насколько он вообще готов переменить свой уклад жизни ради «абы кого»? И тут вступает следующий вопрос, третий пункт нежелания подпускать к себе мужчин — написав мне, с кем они вообще разговаривают, разве со мной? Как бы я саркастически сейчас не звучала, но если парень пытается выглядеть заинтересованным, а сам через строчку забывает, о чем я только что сказала и вообще в каком университете училась, создается впечатление, что у него открыто диалоговое окно с десятком таких Тань, и он будет говорить с той, которая окажется доступна в этот вечер, а что это за человек, ему по сути глубоко все равно, главное сбежать от себя и проирать в борьбе за одиночество. Я даже не против иногда так скоротать вечер, поделиться интересными мыслями, но нужно же что-то другое более глубокое.
Каждому нужно понимать, что он один. Что он особенный. Забившись вглубь своего страха быть отверженным, мы закрываем дверь, а человек на пороге, вместо того, чтобы все же постучать еще раз, пожимает плечами и говорит: не очень-то и хотелось. А что, если взять и постучать? Показать человеку, что нет у тебя никакого десятка диалоговых окон, есть он один, и он special, он the one. Может быть, тогда, рано или поздно, дверь приоткроется? Поддерживать ровное свечение каждый день и не отказываться от того, что говорил. Быть может, будь я уверена, что кому-то нужна именно я как личность, а не одна из, я бы рискнула.
Это так просто, взять и постучать снова и снова, но тут есть одна большая сложность — нужна уверенность в том, что тебя правильно поймут. Способность держать вызов, а еще пойти на риск. И 100процентная уверенность в том, что это именно то, за что стоит стучаться.
Я не призываю сейчас женщин брать в руки копье. Не призываю их и класть к порогу всю свою жизнь, нет, наоборот, нужно получать по максимуму от любого своего состояния. Наверное, это и есть та самая гармония — иметь смелость признаться себе в том, что ты на самом деле чувствуешь, и научиться жить с этим. Быть собой. Со всеми сторонами своей личности. Достичь своей собственной свободы. Быть счастливым.
P.S. Эта мысль крутилась у меня на языке не один месяц, и сегодня я наконец смогла ее оттуда взять. Разговаривая с подругами, я пришла к выводу, что все мы проходим, в общем-то через одно, не имея смелости просто не отказываться от того, что однажды сказали.
Тогда я сделала свой выбор.
Но, чувствуя, как мне хочется делиться всем тем, что я собрала в себе за эти полгода, будучи, как мне казалось, готовой отдавать все то тепло, все те выводы, что пришли ко мне результатами ночных переписок и дневных размышлений, снова открываясь этому миру, я совсем забыла тот леденящий ужас, что пробежал по моей спине, когда он, не пустив меня и на порог дома, отдал мне зарядник от фотоаппарата. Правда, когда я не выдержала и сказала, что Шантарам мне очень понравился, он притормозил, закрывая дверь, как раз, нажимая на кнопку лифта. Я не помнила и то, какими обледеневшими и скользкими были те ступеньки, по которым я бежала от улицы Белинского до станции метро Горьковская, потому что мне так хотелось сбежать подальше, подальше, и ещё дальше от этого его холода.
Запись в ЖЖ tanyakurganova.livejournal.com
25 октября, 2014
У ступенек в Нижегородском метро совсем небольшое расстояние друг между другом, и я быстро бегу по ним, перебирая сапогами. Я не знаю, почему я бегу, куда я бегу, у меня просто есть потребность бежать-бежать-бежать. Может быть, я бегу от себя, от того, что чувствую? А если я ничего не чувствую?
Принципиально не ношу перчатки, мне неудобно, и не тачскрин тому виной. Руки становятся красными, под цвет ногтей, а потом покалывают, когда начинают согреваться в карманах. Пока они еще холодные, они как будто твердеют, и ты можешь содрать кожу и не заметить этого. Это как после зубного, ты не чувствуешь рот и поэтому можешь прокусить губу и не заметить. А потом, когда заморозка начнет отходить, станет больно.
Я добегаю до конца лестницы, покупаю жетон и в том же темпе пробегаю на платформу. В нашем метро нет лепнины на стенах, есть всего две линии, да и поезда ходят с немаленькой разницей, зато если ехать от станции Горьковская до станции Московская, можно увидеть все тот же прекрасный вид на собор Александра Невского, стрелку и зеленые холмы. А люди точно такие же деловые, стремительные и равнодушные, они бегут по переходу так же быстро, как будто и у нас передвижение под землей — плевое дело.
Я сажусь на лавочку, делаю погромче музыку в наушниках, облокачиваюсь назад и закрываю глаза. Я вижу сон, и в этом сне я целуюсь с кем-то. Он темноволосый и очень-очень высокий, похож на Эдриана Броуди, и я прижимаюсь, утыкаюсь в его плечо и чувствую себя спокойно. Но вот вагон останавливается, и я пытаюсь понять, кто я и где нахожусь. Каждый раз после пробуждения я как будто вспоминаю сразу все, что произошло за последние 4 месяца, и пытаюсь в это въехать. В этот раз как будто снова не получилось.
Я встаю и выхожу вместе с толпой в город, туда, где идет снег в октябре, и люди спешат в гипермаркеты, чтобы отнести огромные сумки с продуктами домой, туда, где их кто-то ждет.
Не помнила я и холодной фразы о том, что «ты интересный человек, с которым мне нравится общаться, не более. Мне нравятся немного другие девушки», потому что я уже сделала свой выбор. А разве по моей такой простой теории, сделав выбор, мы отходим от двери, даже если ручка, открывающая ее, давно обледенела?
Декабрь 2014
Из заметок Evernote
1 декабря, 2014
Мне бы хотелось, чтобы меня однажды разорвали на цитаты.
Про город
Запись в ЖЖ
16 декабря, 2014
Я закончила университет, где половина потока учились с мыслями «еще немного и я отсюда уеду», и постоянно вокруг я слышу от людей, как плохо в России, как плохо в маленьком городе, как им в Нижнем тесно. Однажды, проезжая по Метромосту я сказала: «Это так здорово, что у нас метро по мосту едет. Ты только представь, из окна можно наблюдать такой красивый вид», на что услышала ответ: «Наверное, удивиться таким мелочам может только человек, который не видел чего-то более фундаментального».
Не то чтобы я нигде не была. Да, у меня не было возможности путешествовать по всему миру, но я была заграницей, несколько раз на Украине и очень много где в России. Не совру, если скажу, что Москву посетила раз 30, а Питер около 10, даже работала в этих городах гидом и чувствовала себя вполне «своей». Но мне не тесно в Нижнем. Наоборот, мне настолько комфортно, что мне очень сильно хочется поделиться этим комфортом со всеми вокруг.
Если бы 8 лет назад мне сказали, что я буду это писать, я бы очень сильно рассмеялась. Тогда я ненавидела НН и всей душой мечтала отсюда уехать. Я готовилась к поступлению в МГУ, кайфовала от Московского метро и мечтала слиться с темпом этого города. (По-моему, смешно думать, что девочке в 16 лет в Нижнем было тесно, а к 22 годам я настолько потупела и ограничилась, что мне стало хорошо, да?)
Все изменилось, когда, работая в газете Биржа+Карьера, я попала на пресс-конференцию к Артемию Троицкому. Он сказал такую фразу: вы все рветесь уехать в Москву. А что там делать, в этой Москве? Там же все уже сделали. Возьмите свой город и сделайте его таким, что любая Москва позавидует.
Сколько раз в течение следующих двух лет я слышала предложения от Антона бросить все и уехать в Питер! Но, сидя на Дворцовой площади и наблюдая экскурсионную толпу, я вдруг поняла, что города, в которых живешь, всегда на одно лицо. Проснувшись, закинувшись тазиком кофе, ты бежишь на работу, кутаясь в теплый серый шарф. Ты не смотришь по сторонам. Ты не ходишь в музеи, не знаешь ничего о своем городе. Но ты же живешь в нем, это же круто.
Питер для меня — ресурс неисчерпаемого вдохновения. Так пусть он таким и останется.
Когда я поняла все это, я открыла глаза. Я почитала книжки, походила по городу и поняла, что нам не нужно пытаться уехать в крутой город, нам нужно привести крутой город сюда.
В начале этой осени я гуляла по городу нон-стопом. Было тепло, шуршали листья, я смотрела на них и думала о своей жизни, анализировала её изгибы и пыталась осознать себя. Сейчас я так скучаю по этим прогулкам. Моим любимым маршрутом стал спуск от Дмитровской башни через площадь Восстания к Рождественской. Сегодня там было очень скользко, но я все равно спустилась, и даже не разу не упала.
Потом села в «Селедку и кофе», пила большой капучино с корицей и разглядывала стены.
Дело в том, что за последние два года наш город вырос так, как никогда ранее. Помимо появившегося наконец метро из нижней части в верхнюю, открылось такое количество крутых заведений, такое количество атмосферных двориков, специализированных мероприятий.
Я не знаю как это объяснить. То ли я чувствую, что могу объять этот город. То ли он просто для меня родной. То ли мне нравится, что, заглянув почти в каждый двор в центре, можно увидеть что-то интересное, у него своя история — и современная, и ушедшая. И вся эта «камерность», когда в городе есть свои тренды, принадлежащие только ему такие атмосферные мелочи — я просто испытываю неимоверный кайф от этого.
А сколько всего здесь можно делать. Нет, неужели вы правда не видите? Неужели быть одним из менеджеров где-то за письменным столом — это круче, чем творить, пусть и не в таком огромном городе? Если что, Нижний — город-милионник все же, и тут есть движение, и есть жизнь. А еще есть креатив и оригинальность. И люди.
Я уже сотню раз говорила, и еще сотню раз скажу все это. Но мне так хочется, чтобы у НН было еще больше «своего», еще больше «атмосферного». Он — часть меня, и я никогда не смогу вычеркнуть его из своего сердца, да и не буду.
Из Instagram @nn_stories, 27k подписчиков
16 марта 2017, в ответ на статью Ильи Варламова
«Плохой Нижний»
Главный редактор @tanya_kurganova: После моего поста здесь о том, что я закрываю глаза на недостатки нашего города, который вызвал шквал негатива, я прямо чувствую потребность объяснить мою позицию. Мне просто казалось, что я уже достаточно громко о ней прокричала везде, но видимо, все же нет. Поэтому надеюсь, скажу ещё громче, и на этом можно будет тему закрывать. Я не считаю, что нужно закрывать глаза на происходящее, я просто считаю что «просмотры и обсуждения» всего по 1000му разу ничего не изменят Именно поэтому я не отвечаю на негативные комментарии и не читаю обзоров, где в сотый раз рассказывается, как все плохо: я это вижу каждый день и хочу что-то изменить, а не обсудить в соцсетях, как «нужно бы что-то изменить».
Фотографией в инстаграме синий забор не снести. Комментарием на фейсбуке дороги не отремонтировать. Неужели вы ещё не поняли, что это ПРОСТО ТУПО НЕ РАБОТАЕТ, и нужно выбирать другие способы? Идите и сделайте. Конечно, мы не можем в один день глобально изменить мир. Но мы можем начать с себя и тех, кто рядом. Улыбнитесь кассиру в супермаркете и пожелайте хорошего дня — вдруг у него сложный день, и именно поэтому он косячит? Помогите своим коллегам справиться с заданием, если это в ваших силах, а на проблемы подруги можно ответить не «Это все херня, забей, а вот у меняяяяя», а «С ума сойти, дорогая, как ты наверное устала!». Скажите «спасибо» автомобилю, пропустившему вас даже на пешеходном переходе вперёд. Посмотрите на солнце, а не в лужу!!! Этим вы сделаете намного больше, чем постоянными негативными комментариями и критикой всех и вся в попытках самоутвердиться.
Хотите честно? Я за последние 2 года пересеклась с огромным количеством людей и проектов, и вы знаете, от чего все стоит на месте и становится только хуже? От людской неорганизованности, неуверенности в себе и страха осуждения друг друга. Получается, что город у нас поделился на два лагеря — самопровозглашенная «творческая тусовка», которая кричит о том, что ее не понимают, и «рабочий класс», который устал настолько, что «высших концепций ему не понять», зато все друг друга критикуют, молодцы! И есть буквально единицы адекватных профессионалов, с которыми можно работать. Они делают и молчат, им некогда тут в соцсетях отвечать.
Негатив и соцсети выпивают массу моральных сил и эмоций. Я не скрываю, что все это меня сильно расстраивает — я же человек, и я не могу игнорировать тот негатив, что летит на меня. Однажды, после особо сильной волны, когда я сильно переживала, я написала статью в #nnstories с названием «Сплетни в городе Н: о том, что так сильно мешает нам этот город видеть». Она есть на сайте, в правой «Колонке главного редактора», среди тех 700 статей, что было опубликовано за это время, если вы потрудились об этом узнать, прежде чем критиковать меня и мою деятельность.
На этом хочется закончить и пойти работать, и больше по возможности никогда эту тему не поднимать, потому что я очень сильно задолбалась от того, как все сидят и критикуют, а как только (почти с каждым же!!!!) доходит до дела — поступают ещё хуже. Мне очень горько писать все то, что я пишу сейчас, потому что я не хочу обращаться к своим читателям в таком ключе — я верю, что большинство из вас все же стараются улыбаться каждому новому дню, а не ныть о том, что все вокруг не так. Главное, где должно быть «так» — у вас внутри. Остальное построится.
У меня все.
Ваша Таня.
О смелости следовать своей интуиции
Однажды, что-то типа 13 декабря, я проснулась с очень чётким осознанием: я хочу новый айфон. Шестой только-только вышел, а у меня была четверка, и при этом мне так нужно было делать качественные фото и скрины для работы (и во Freemake, и по футболкам), что я понимала: с четвёркой уже никак, тем более с чужой — этот телефон достался мне от Ульяны. В общем, никому ничего не сказав, я, как самый настоящий житель России того года, пошла и оформила кредит с минимальным первоначальным взносом. Потому что мне хотелось этого. Было страшно, потяну ли, но так хотелось, что я не могла этого не сделать. Думала покупать спустя пару месяцев на день рожденья, но в тот день почему-то поняла: ждать дальше нельзя. Пошла, трясущимся руками заполнила бланк и взяла этот кредит на 40 000.
Если бы я знала, КАК сильно эта покупка на самом деле окажет влияние на мою жизнь, и что спустя два года я на такси поеду за только что вышедшей семеркой, потому что друг, владелец AFM center напишет мне в нужный момент, когда купить по оптимальной цене, и сделает скидку, а я смогу без особых проблем взять эти деньги не в долг у банка, а со своей карты, я бы боялась намного меньше и не сомневалась ни секунды, оформляя тот единственный в моей жизни кредит. Или по крайней мере сделала бы первоначальный взнос не 2, а 3 тысячи. Или даже 4.
А спустя два дня пришёл кризис. Рубль упал до 70 в долларе и продолжал падать всю последующую неделю. Вместо тех сорока, айфон стал стоять 60, флэшки дорожали, пока их несли на кассу, а в магазинах электроники были пустые полки.
Я читала новости и ужасалась. Но не тому, что будет происходить в стране, ведь по прогнозам аналитиков, сложно будет в ближайшие года три, нет. Я испугалась, что все те небольшие стартапы и проекты, которые меня так очаровали, начнут закрываться. Денег у людей не будет, и мало кто выстоит: у крупных компаний не будет бюджета на рекламу, у людей на развлечения и дополнительные покупки.
Именно тогда я, кажется, впервые начала беспокоиться о том: а как же они там, на Горького 151, переживать и стараться помочь. Они там конечно, и так не плохо, и помочь я на тот момент почти ничем не могла, кроме доброй и позитивной энергии, которую могла бы направить, да и то ещё не умела.
To: romankosolapov@gmail.com
From: ackbara2@gmail.com
Subject: Конструктивная критика и обзор вчерашней лекции по пунктам :)
Привет) Если ты заходил в мой рабочий блог, то наверняка видел, что именно обзоры типа «pros-cons-outcome» я пишу чаще всего, поэтому, открыв сегодня блокнот со вчерашними записями, я решила все же упорядочить для тебя пожелания. Большинство я вчера озвучила, но, мне кажется, польза от них случится, если я их продублирую списком. Так что лови взгляд «человека с улицы» практически, постаралась быть объективной.
А дальше шло большое-большое письмо, где я в духе лучших фримейковских статей давала обратную связь на выставку после курса FASHION 101, на которой я оказалась впервые.
2015
Январь 2015
Из статьи на портале
www.nn-stories.ru
14 февраля 2017
Но в начале 2015 года пришло время другой книги. Книги о городе.
Мы отъезжали от кальянной Дым на Малой Покровской. Так уж сложилось, что мне было не с кем поделиться своими идеями после того, как мы перестали общаться со многими людьми из «прошлой жизни», да никто бы и не понял. Я чувствовала себя одиноко, но у меня, кажется, появилась одна мысль.
— Знаешь, я за эти полтора года подняла благодаря тебе такой пласт информации о городе. И вот, после нового года в Циферблате я выложила рассказ в свой ЖЖ и получила много фидбэка. Может быть, мне создать для городских рассказов отдельный блог, как ты думаешь?
— Идея хорошая. Хотя бы тот же ЖЖ.
— Я могу и на WordPress сама попробовать. Вот только мне в одиночку не поднять такой большой пласт информации, что есть, например, на nntoday. Я не смогу писать обо всем.
— Тебе и не нужно писать обо всем. Пиши о том, где ты была и что видела, этого достаточно.
— Думаешь?
— Уверен. Тебя интересно читать и смотреть за твоим развитием.
— Спасибо. Еще раз с Днем Рожденья, Рома.
А что было на самом деле
Я сажусь на переднее сиденье белой Ауди. На то, которое рядом с водительским.
Невысокий темноволосый молодой человек забирается на водительское сидение, кидает бумажник на переднюю панель, резко поворачивает ключ зажигания и стремительно трогается с места от кальянной Дым на Малой Покровской.
— Ты знаешь… — задумчиво провожаю я глазами дом бракосочетания и огни Похвалихинсого съезда. — Сегодня ночью я думала о том, что подняла огромный пласт информации про наш город, осталось её только записать, — неуверенно молчу. Потом поворачиваюсь к нему и выпрямляю спину, — смотри. Новый год я провела в Циферблате, и по итогу написала отчёт в ЖЖ. Всем очень понравилось, мне начали писать, и я бы с удовольствием поместила ссылку в официальную группу, но понимаю, что не хочу давать ссылку на личный дневник, там все же переживания.
— Да, ты пишешь очень лично, — когда съезжаешь с моста, там небольшая яма, интернет не ловит.
— Но ты читаешь, почему?
— Ну, я знаком с тобой, мне интересно следить за твоим развитием. Ты интересно пишешь.
— Я получаю много фидбэка на ЖЖ. И вот думаю, может, мне больше писать о городе? Или сделать вообще отдельный сайт? Но я гуглила сайты про нижний, такого объема и размахов мне не достичь, например, я вчера нашла NNtoday, там столько информации. Я одна не смогу написать обо всем.
— Зачем тебе писать обо всем? Пиши о том, где ты сама была, что видела, что знаешь. И все.
— Ты думаешь?
— Да, и я считаю, что тебе нужно вынести все в отдельный блог. Хотя бы в тот же ЖЖ.
— Зачем ЖЖ, если есть вердпресс) я же теперь могу, — чувствую себя гением айти-мира.
— Тем более. Попробуй, почему нет.
Когда мы поворачиваем на Союзный, играет «Last Christmas I gave you my heart, but the very next day you gave it away. This year to save me from tears I’ll give it to someone special».
— Песня-то какая.
— Ага, сейчас по всем радиостанциям один Новый Год, — переключает.
Приехали. Выхожу из машины.
— Спасибо большое, что подвёз. С днём рожденья ещё раз, Рома.
— Тебе спасибо.
От любой любви что-то рождается, особенно от такой сильной и бескорыстной, не требующей ничего взамен, как была у меня. И вот, когда ей уже стало совсем негде помещаться во мне, я села гуглить «Нижний Новгород сайт». Конечно же, официальные сайты, портал администрации города, давно устаревший дизайн, статья из Википедии. И вот он, nn-today.ru. Сайт, про который я что-то слышала, и который кажется самым современным из всего, что можно найти в сети по запросу Нижний Новгород.
Тот Freemake Blog, что я вела на английском, был на WordPress, это такой движок для создания сайта, и, так как писали мы в нем в основном гайды и хау-ту, нацелен он был как раз на поисковик, и, хотя я не идеально владела всеми механиками продвижения в органическом поиске, что-то точно за полтора года узнала.
Хотя nntoday был не для поисковика, он был, так сказать, для direct traffic. Чтобы современные, модные и крутые ребята, назовём их «хипстеры» раз и навсегда, заходили сюда и читали про… про открывшийся Tarantiono Bar, про концерты в Вася плюс один, про фотографа Сашу Бодрову, о том, что думает про последнюю вечеринку Настя Старых, глядя с черно-белого фото Лёни Сорокина, и ещё много-много уже известных мне по инстаграму фамилий.
«Нет, такой объём мне не поднять», — подумала я.
Достала первый попавшийся под руку блокнот и записала
Места
События
Люди
Вот, это то, о чем я могла бы рассказать. Куда сходить, что было, ну и о тех, кто это делал, кто вдохновляет. Хотя стоп, кажется, есть ещё что-то. Sand Up, например, — это же не человек и не место, это проект. Да, кажется так, я могу рассказать о людях, местах, событиях и проектах. И тут встают вопросы. Нужно делать сайт, делать фотографии, писать статьи. Я снова взглянула на лаконичный черно-белый nntoday. Нет, я не смогу.
И пошла пить чай с птичьим молоком, Новый год был недавно, а после праздников я решила посидеть на гречке.
Немного о Human Design и родждении NN-Stories
Есть такая наука: Human Design. Она о том, что каждый из нас принадлежит к определённому типу личности. Это не о сангвинниках-флегматиках и иже с ними, это скорее об энергии, а в неё я всегда верила больше всего. Я верила в кармический долг: если что-то даёт тебе энергию, много энергии, будь добра, верни ее. Помогай и этому человеку бескорыстно и в удовольствие, особенно если он потратил однажды на тебя самое ценное, что у него есть: своё время.
Так вот, энергия. Когда люди со мной пересекаются, узнают о количестве нагрузки, с которой я справляюсь, о таком быстром взлёте и о размахе этих проектов, они говорят мне, что я заряжаю, вдохновляю, заражаю их своей энергией. Я знаю это и использую в нужном русле, например, на курсах, при работе со своей командой и с командой Фотошколы. И только те, кто знает Human Design, кто видел мою карту или хотя бы понимает, что значит слово «проектор», задаёт мне один вопрос: ты как живёшь вообще?
Дело в том, что энергии у меня своей нет. От слова вообще. Я не способна ее производить. Я способна ее брать откуда-то и перераспределять, да. Но не производить. Производят энергию генераторы, а сильный импульс дают манифесторы, вот они да, абсолютно самодостаточные люди, которым никто не нужен. Их энергия бьет ключом, только бери.
И вот давайте представим, что однажды такая девочка-проектор, которая привыкла топать ножкой и получать все, что она хочет, но при этом сама она не может в этом мире подвинуть ничего, встречает одного манифестора, который отправляет в мир огромное количество ровной, уверенной, светлой энергии, не нуждаясь ни в ком вокруг для того, чтобы производство этой энергии поддерживать. И вот этой девочке очень захотелось обратить на себя его внимание. Но девочка не умела хитрить, и решила пойти какими-то слишком сложными путями, не отдавая себе, в общем-то, отчёт в своих истинных целях. Это следующий этап моих рассуждений: есть у нас цели внутренние и цели внешние. Мы думаем, что достигаем целей внешних, например, участвуем в благотворительности, строим бизнес или учим иностранный язык, но на деле-то ив просто привлекаем чьё-то внимание. Но мы никогда не признаемся себе в этом, потому что считаем это низким, и поэтому, когда достигаем целей внешних и не чувствуем удовлетворения, не можем понять, а что же произошло, почему нам так пусто. И тогда может случиться трагедия.
У каждого свой источник
Запись в ЖЖ
17 января 2015
Чтобы что-то куда-то отдать, нужно это откуда-то взять. Чтобы создать текст, картину, снять фильм или испечь торт, нужна идея, нужно вдохновение. Даже в самом небольшом копирайтерском тексте на 300 слов я стараюсь рассказать какую-то историю. Но чтобы ее рассказать, она должна откуда-то взяться. Как закон сохранения энергии, ничего не берется из ниоткуда, просто переходит из одного состояния в другое.
У каждого свои источники вдохновения, свои резервы внутреннего света, будь то чувства, книги или шоколад. Я люблю гулять по городу с музыкой, заходить в любимые места и думать о том, что происходит в жизни. Анализировать, придумывать, мечтать. Получать свой особый кайф, когда вижу трамваи, уличных музыкантов или атмосферные здания.
Как-то так заведено, что работа выматывает физически, что люди перекладывают бумажки, постоянно общаются с людьми и, соответственно, чтобы отдохнуть, им нужно залезть под одеяло-посмотреть сериал-превратиться в овощ. Вполне логично, что если бы я ездила на работу, мне бы хотелось того же самого. Но пока что источники моего вдохновения — это прогулки, творчество (неписательского характера), музыка, очень редко общение на интересные темы.
Через две недели мне 23. Это такой забавный возраст, когда ты стоишь «на пороге взрослой жизни». То есть вроде бы ты уже закончил университет, но карьеру еще не сделал, а только начинаешь расправлять крылья. Когда-то, 7 лет назад, мы с Ульяной ночью делали в Верде макет нашего «журнала». Мое ощущение мира не изменилось с тех пор, я все так же просто делаю что-то, потому что мне интересно, и не думаю о том, сколько прибыли мне это принесет. Все как будто игрушечное, ты не воспринимаешь себя той «взрослой тетей», ты как будто продолжаешь просто писать текстики, но их покупают, просто делаешь куклам футболки, но их заказывают. Границы раздвигаются, масштабы будто изменились — если раньше свое дело было мечтой, то теперь вот она, реальность. И реальность не только моя, все мы, 23—25 летние, кто стремиться чего-то достичь, пытаемся создать что-то свое, самореализоваться. Город становится осязаемым, наполненным «своими» в творческом плане людьми, к которым можно обратиться, придумать совместные проекты, пообщаться о творчестве. И это очень круто.
О страхе одиночества
Запись в ЖЖ
24 января 2015
В ленте есть несколько типов друзей. Есть те, которые тусят, и есть те, которые примерные, с молодыми людьми, детьми, мужьями. И те и другие кричат о том, что «вот все-то, а я-то». Так вот все-то… а я-то в другой категории, которая уже побывала по ту сторону, и вернулась на другую.
Вчера пришла домой, уложила Егора, села на пол на кухне, пила кофе и разговаривала с мамой. Она сказала: да, Тань, ты молодец. Высшая степень признания. Я выпила две кружки кофе и снова сидела до 4х.
Иногда мне хочется кричать от бессилия. Вы думаете, это легко, остаться одной с ребенком в 22? Когда ты просто одна, ты хотя бы свободна, хотя бы вольна выбирать кого угодно, идти куда угодно. Когда у тебя есть мужчина, отец твоего ребенка, это его обязанность — быть рядом. Ты можешь ему что-то предъявить, и вы сидите по ночам, смотрите Шерлока и собираете паззлы. И если бы, как у Кундеры, перед смертью вам задали вопрос: хотите вы прожить всю следующую жизнь вместе или никогда не встречаться, вы знаете, что ответить, но продолжаете находить недостающие детальки от мозаики, собирать рамку, небо, море, бегущих лошадей, потому что иначе будет то самое гнетущее одиночество.
И я завидую этому в какой-то степени. Потому что не приходится каждый день бороться за себя и свою жизнь. Потому что нет гнетущего одиночества. Для того, чтобы повернуть жизнь к нему, мне стоило лишь однажды честно ответить на этот кундеровский вопрос и свезти рукой все старательно собранные паззлы.
Я не свободна. Но мне никто ничего не обязан. Я никому ничего и никогда не предъявлю.
Слабая. Я такая слабая. Просто мне так дичайше страшно. Я все понимаю, все эти выкрики о том, что «ребенок это часть тебя», «полюбит тебя, полюбит и ребенка», «зачем тебе тот, кто не готов», но блин, вы поверните на себя и подумайте, а вы сами готовы стать матерью чужому сыну, например? Сколько морального мужества на это надо?
Я не собираюсь ни на кого вешать себя, свои проблемы, своего ребенка, потому что я понимаю все это. И потому что хоть в чем-то я горда, и я не готова довольствоваться «чем попало». Не готова быть с человеком только потому что он готов принять тот факт, что у меня есть ребенок. С появлением Егора я не перестала быть собой, наоборот, за последнее время я стала более гармоничной, выросла в своих глазах, многого достигла и многое поняла.
Я только боюсь, что если есть на свете кто-то мой, у него окажется принцип: «чужой ребенок — табу», а я понимаю всю нормальность этого отношения.
Но я люблю своего ребенка, я не мать-наседка, не 18-летняя дурочка. Я женщина, которая может очень многое дать тому, кого посчитаю достойным, и кто рискнет.
Концепт сильной женщины, конечно, очень хорош, если бы так не трещал по ночам.
Скрытая запись в ЖЖ
28 января 2015
— Да не надо мне помогать, мне надо не мешать! — в сердцах крикнула я маме.
Это так странно, когда ты вообще не общался с человеком, а он вдруг выдает про тебя самое важное, что ты сам никак не мог донести.
— Я смотрю на тебя и вижу, что ты жизнь ешь не просто большой ложкой, а половником. Тебе ее надо ковшом есть, эту жизнь. У тебя не так много времени, всего лет 15 — после сорока жизнь совсем другая. Да ну блин, куда прешь, — ругается тетя Таня на белую Вольво.
Мы едем с 40 дней со смерти моего учителя по скрипке Сергея Васильевича. Тетя Таня — мама моей однокурсницы из музыкалки и у нее рак.
— В тебе просто столько энергии, такой потенциал. И это не комплимент. Я и сама была такой, но меня забили своим «надо», своим бытом, и я не смогла. А ты должна. Ну, а чувства, от которых тормозишь — куда же ты от них денешься. От чувств мы становимся ярче, они нам нужны.
Мы с мамой выходим из машины, и я говорю искреннее спасибо за эти слова. Мама говорит:
— Понимаешь, у нее все как по Карнеги. Она считает, например, что дружить надо с теми, кто может быть тебе полезен.
Господи, мама, а как же иначе? А неужели я дружу с кем-то просто потому что мне интересно? У меня ни осталось ни одного друга, с которым я могу быть собой, с каждым мне приходится сильно себя контролировать, чтобы ненароком не поднять темы, в которых мы расходимся, не показаться слишком слабой или еще какой. У меня были такие люди, с которыми мне было хорошо. Ульяна. Антон. И многие еще. И все они ушли или перешли в разряд приятелей. Больше нет искренности у меня в сердце, ни к кому. А жаль, с ней было счастливее.
To: Tanya Kurganova
From: Roman Kosolapov
Date: 29 January, 2015
Таня, поздравляю с Днем Рождения! Я очень рад, что мы с тобой знакомы, ты уникальный человек и одна из немногих, с кем мне действительно интересно, и чье общение мне многое дало — новые мысли и идеи, размышления, хорошее настроение и просто приятное общение с умным человеком. Я считаю, что ты большая молодец, и ты развиваешься и добиваешься своих целей километровыми шагами. И я уверен: все лучшее у тебя еще впереди. Вначале всегда тяжело, это как большой маховик, чтобы сдвинуть с места который всегда нужно много сил, и еще больше — чтобы он набрал скорость. Потом он начинает вращаться сам, и остается только иногда его подталкивать, совсем чуть-чуть. Я уверен, у тебя все это еще впереди, главное — идти вперед и не отказываться от своих мечт. Не стоит бояться своих страхов, критики и того, что что-то не получается. Только у тех, кто стоит на месте и никуда не растет, нет проблем и сомнений. Тебе еще 23! Лучший возраст и только начало. Желаю, чтобы все задуманное получалось, а силы не оставляли, и чтобы сын рос умным и хорошим человеком. Ну и вообще всего самого хорошего!
Февраль 2015
Из заметок Evernote
25 февраля, 2015
Вот я иду, а слова выливаются, и я только успеваю подставить руки, чтобы их поймать.
— И что ты теперь будешь делать? — задала мне вопрос подруга Аня, когда мы 1 февраля сидели в самом темном углу кальянной Smoke House.
Я подняла на неё мертвый взгляд. Мне было слишком понятно, что если не зажглось с первого раза, все переписки херня, если нет той самой искры, человек никогда не переключится. А у меня были ребёнок дома, тяжелые пакеты, много интересной работы, небольшое дело, которое надо развивать, да и просто куча проблем в голове. Но ответ пришёл молниеносно:
— Я заведу свой блог про город.
Мир перевернулся. И в этот раз — не только мой мир.
В этот же вечер я достала из кипы бумаг тот самый заваленный листочек бумаги с категориями.
Люди, места, события. О людях, местах, событиях. Города Н.
Стиль был понятен: я хочу писать большие истории, длинные, чтобы это было на «почитать перед сном», только про город. Теперь я, кажется, могу это сделать. Более того, я хочу писать только позитивное, хорошее, и в то же время мне хочется, чтобы люди читали между строк. Я не буду делать выводы за них, я лучше использую те средства выразительности, которые помогут раскрыть героя на все 200.
«Я хочу писать онлайн-книгу о городе. Истории. Истории о городе Н.»
Так пришло название.
NN-Stories
Nizhny Novgorod Stories
Истории о людях, местах, событиях города Н.
Дальше дело было за малым — нарисовала в пейнте какой-то логотип стандартным шрифтом, зарегистрировалась на WordPress.com, это такая платформа, она как ЖЖ, для блогинга, и, в отличие от рабочей админки, тут все было ну совсем просто.
Тогда я поняла одну простую истину: всегда отталкивайся от своих возможностей. Чем глобальнее проект ты планируешь и чем больше профессионалов подключаешь поначалу, тем скорее вероятность, что ничего не получится, утонет в прокрастинации, перфекционизме. Делай, пока сам можешь, потом поменяешь. Вот я и делала. Да и помните же, said = half done. Вот я и молчала. Хотя нет, сделала опрос, хотят ли мои читатели (а они, к слову, уже были), видеть мой блог о городе, получила огромное количество ДА и тогда начала действовать.
Дедлайн был чёткий: 14 февраля я должна объявить о том, что теперь есть Ннсториз. 14 февраля, конечно же, потому что он о любви. К городу. Конечно же, к городу, к кому же еще?
Все было просто: я сделала сетку публикаций, прикинула, о каких темах мне было бы интересно написать. Это правильно: делать то, что тебе самому интересно, как оказалось потом. Тогда, конечно, я большинство действий делала интуитивно, но они привели к необходимым результатам. Первая статья, которую решила написать: 50 необычных фактов об истории Нижнего, эдакое сосредоточение всех своих знаний об этом городе. Вооружилась двумя самыми интересными книгами в моем арсенале: 100 биографий домов Нижнего Ольги Наумовой и 785 ответов о нем же. Подобрала картинки и села писать.
С картинками, кстати, вообще забавно. За мою долгую Инстаграмную жизнь (ну, то есть, пока я ходила по всем страничкам города), я нашла несколько интересных профилей, в которых было много городских фотографий. Не подборок, а именно людей, которые эти фото делают и переплетают их со своими ежедневными постами. Тогда возникла идея сделать 15 инстаграмов тех, кто видит этот город по-особенному. Сделала подборку в лучших рабочих традициях, со скриншотами и галереями из лучших, наиболее атмосферных, квадратиков. Профессиональные же фото сохранила, упорядочив, в определённую папочку. А ещё было же видео и, не откладывая в долгий ящик, ради одного — ради тизера к ещё снимающемуся фильму Студия Нижний о том, что «я уже не знаю, найду ли я ближнего на улицах старого Нижнего» сделала подборку и видео-клипов о городе, а их оказалось больше, чем я ожидала.
— Жень, я возьму у вас интервью? — написала другу из Stand up. У нас в Нижнем было своё сообщество комиков, которые проводили открытый микрофон, домашние вечеринки и крупные вечера со звёздами ТНТ, куда они все, конечно же, мечтали однажды попасть.
И вот мы уже сидим друг напротив друга в Фабрике, а он спрашивает меня, неужели я не пользуюсь диктофоном. Нет, Жень, не пользуюсь. Он только все портит. Хотя, надо признать, когда делаешь материал с человеком, работающим со словом, диктофон иногда не лишнее, ведь они и сами отлично говорят, только успевай цитировать. Жене статья понравилась. Их пиарщица Вите тоже, она даже, кажется, репостнула, а я задумалась: ого, как интересно, когда есть кто-то за кадром.
Добиваю первоначальный контент рассказом о ночной репетиции группы Nextime, где две мои однокурсницы, и направляюсь в самое атмосферно-творческое место города: Циферблат. Это свободное пространство, где платишь за время, делаешь, что хочешь, а чай-печеньки-улыбки достаются просто так. Там я праздновала Новый год, в твой творческой атмосфере, смотря постоянно в телефон: вот уж верно, как встретишь…
— А куда пойдёт этот материал? — спрашивает меня Рунов, один из управляющих.
— У меня будет блог, — начинаю я, и мне хочется провалиться под землю, потому что я бы сама не дала интервью в блог, который будет, сказала бы: вот будет, тогда и приходи.
Но все было сделано. Фото для оформления взяты из официальных групп, а также сделаны на айфон — не зря же я тогда так выгодно его купила! Домен активирован. И 14 февраля в 00:30 я сидела около компьютера и делала отложенную запись на 12 утра о том, что у меня теперь есть свой сайт, потому что знала, что я никогда не решусь на публикацию в реальном времени. Между кнопками опубликовать и запланировать — разница размером во всю Рождественскую.
Из статьи на портале
www.nn-stories.ru
14 февраля 2017
Спустя полтора месяца, ночью, я сидела перед открытым ноутбуком и делала отложенный пост о том, что у меня теперь есть сайт о городе, и зовут его nn-stories. Там уже даже было несколько статей. Я сидела и не могла нажать на кнопку отложенного постинга на утро 14го февраля, которое уже почти наступило. Мне было страшно.
Щелкнул контакт. Из Рио мне прилетела аудиозапись.
— Я подумал, что ты оценишь. Enjoy the ride
With the moonlight to guide you
Feel the joy of being alive
The day that you stop running
Is the day that you arrive
And the night that you got locked in
Was the time to decide
Stop chasing shadows
Just enjoy the ride
Я нажала на кнопку.
Запланированный пост VK вышел 14 февраля 2015 года в 11:00. В нем сообщалось о том, что я начала свой блог о Нижнем Новгороде.
Про запуск NN-Stories.ru
Запись в ЖЖ
14 февраля 2015.
Сегодня в моей жизни произошло кое-что очень-очень важное. Я объявила о своем новом блоге: www.nn-stories.com. Истории в Нижнем Новгороде. О людях, местах, событиях города Н.
На самом деле он существовал уже две недели, и все это время я намного меньше появлялась и в твитере и в ЖЖ, зато писала посты в новый блог. Собиралась изначально сделать 5 статей, но так вышло, что нашла в себе силы на 8, поэтому решила не тормозить и не оставлять темы «про запас», ведь если есть вдохновение — надо делать.
Я решилась на это, потому что получала почти каждодневный фидбек о моем ЖЖ. Мне писали знакомые и незнакомые люди о том, как им интересно меня читать, как много им дал мой дневник, и как они с удовольствием читали меня в другом формате. А однажды я поймала себя на мысли, что, написав про ресторанный день в ноябре, мне бы очень хотелось скинуть ссылку на эту запись в официвальную группу события, но я понимала, что не хочу показывать свой ЖЖ всему городу. Это был первый звоночек к тому, что нужно развести «личное» и «городское».
Потом, ни для кого не секрет — я хочу написать книгу. Но мой жизненный опыт, багаж — он еще слишком мал для того, чтобы создать настоящую и многоуровневую историю. Как бы я ни старалась, но пока у меня получается писать только о реальных вещах: реальных улицах, событиях, местах, людях. Даже в тех документах, где я писала что-то художественное, и которые похоронила в папке «Написанное» в недрах компа, легко читаются реальные люди. Но так обнажать душу я не готова при всей своей открытости.
Поэтому я просто поняла, что почему бы вместо того, чтобы разводить руками и ломать себя, не извлечь максимальную пользу из сложившейся ситуации? Так, 1 января мне в голову пришла мысль сделать такой блог, где я буду писать не сухие информационные обзоры, а заметки с художественным оттенком о том, где бываю и с кем знакомлюсь. Почему бы не попытаться написать такую книгу о настоящем, живом городе, но только не втихаря, а интерактивно, привлекая всех действующих лиц к этому? Но я сразу оговорила: это будет МОЙ взгляд. И если он кому-то не нравится, я не собираюсь заставлять.
26 января я создала опрос в контакте, в котором немалое количество человек сказали, что да, им будет интересно почитать мой блог о городе. Честно говоря, я очень горжусь собой с той точки зрения, что я смогла сделать это технически. Если бы мне пару лет назад кто-то сказал, что я смогу сама сделать свой блог или сайт (неважно как, важен результат), я бы сильно посмеялась. Но вот, я регистрирую домен, выбираю дизайн, оформляю меню — и все это буквально за пару дней. Потом сажусь за статьи. Я с ходу набрала по тридцатнику тем по каждой рубрике. Какие-то наработки у меня уже были, а многие посты (например, про Инстаграмы), уже давно находились в голове. С текстами как с картинками — как только они появляются в мыслях, дальше уже дело техники — только успеть их записать, а это не больше часа. Если же текст в голове не сформировался, тут нечего и стараться, все равно не получится.
И вот, сегодня, 14 февраля, мой блог наконец готов. Там есть статьи про Stand-Up, Dfix Tatoo, Instamamru_nn, Циферблат, группу «Next Time», 50 фактов о Нижнем для «чайников», подборка интересных Инстаграмов и топ видео-клипов о Нижнем. Как и понятно — в первую очередь обратилась к друзьям и к тем, кто, как была уверена, поддержит. И не ошиблась)
Поэтому теперь все мои городские похождения и истории будут здесь: www.nn-stories.com. А ЖЖ останется для лирических отступлений, рассуждений о любви-нелюбви, мыслях об источниках вдохновения, внутренних сил, немного для нытья (это как положено, ну!), фильмов, книг, цитат. Для души, в общем. И я вас здесь все равно всех жду :).
Лучшая статья на портале www.nn-stories.ru, опубликованная 14 февраля 2017 носит название
Роман Косолапов — фотограф, который написал для меня лучший бизнес-учебник, помог с реализацией NNStories и подсказал, кем я потенциально могу быть.
Когда мой отложенный пост VK о старте проекта вышел, я была на Московском вокзале. Я ходила по коридорам, как будто кого-то ждала, я смотрела на Республику. Я отправила всем, кого указала в том посте про инстаграмы, но они читали и не реагировали.
Было мало лайков. Почти ни одного комментария. И буквально 100—150 просмотров. Тогда я не знала, что суббота сама по себе не лучшее время для анонсов, тем более День Святого Валентина, когда все с шарами носятся по холодным улицам и признаются в любви друг другу, а не городу.
Не знала я и то, что, когда появляется новый тренд, который в городе «зайдёт», все сразу начинают посылать друг другу сообщения со ссылкой и текстом: «Ты видела это? Нет, видела? Ну, ты же видела???» И что примерно 10 сообщений подобного содержания со ссылкой на nn-stories.com пришло в этот день Насте Старых, главному редактору nn-today.ru, порталу, который, к сожалению, умрет буквально через пару месяцев после появления NNStories.
Итоги февраля
Запись в ЖЖ
28 февраля 2015.
С момента анонса NN-Stories прошел месяц. 28 дней. 4 недели. Позавчера, выходя из студии Loco, я остановилась и подумала: неужели это моя жизнь? Неужели это все сейчас происходит со мной? Неужели я это сделала.
Полгода у меня было ощущение, что я стою на краю пропасти, балансирую, кричу всем: Люди! Я здесь! Я существую! Как в песне: I’m in here. Does anybody hear me? Can anybody help? Я каждым своим действием кричала. Но никто тебе не поможет, если ты сам не поможешь. Я поставила себе этот месяц. Я сказала, что достигну чего-то, что я смогу переступить через себя.
И я смогла. Меня услышали.
Я сейчас в том состоянии, которого даже не надеялась когда-то достичь.
P.S. В конце ноября мне стало очень тяжело. И тогда я пошла туда, где мне дадут все ответы и снимут с меня всю ответственность за мои решения. Сейчас бы я больше ни за что так не сделала. Но тогда мне казалось, что это единственный выход.
Мне сказали дожить до весны. Я дожила. Да так, что получила огромное удовольствие от этого процесса. И еще не один раз получу.
Chef’s 2.0: вторая глава первого «кафе на углу» в городе Н.
Из статьи на портале www.nn-stories.ru
28 февраля 2015. Рубрика: «Места»
Во всех городских фильмах и сериалах о журналистках обычно фигурируют кафе: такие, «свои места», куда пишущая девушка приходит в любое время, садится, открывает блокнот, заказывает кофе и создает статьи, вдохновляясь происходящим вокруг. Так вот, будь я Керри Брэдшоу города Н, в моей истории таким местом было бы Chef’s кафе.
Когда мне нужно куда-то уйти, чтобы собрать разбегающиеся мысли, я иду именно туда. Прохожу по главной пешеходной Покровке, сворачиваю на оживленную Пискунова навстречу большим окнам, над которыми написано: «Утром — кафе, вечером — бар». Захожу внутрь, раздеваюсь, вешаю пальто рядом с кассой, говорю официантке Маше или Соне: «Большой капучино с корицей», прохожу к окну и сажусь за столик. А за окном проносятся машины, люди ищут парковочные места, идут на работу и с работы, держатся за руки и смотрят друг на друга, а огни города Н постепенно гаснут, погружая одну из центральных улиц в вечерний сумрак, и, звеня, пробегает по городскому кольцу последний трамвай.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.