Nomad
Глава 1.
Я — странник, или
Скиталец не берет попутчиков
Я еду. Уезжаю, не зная куда. Маршрут не важен, лишь бы двигаться, перемещаться в пространстве, пересекать границы и пределы, не останавливаясь ни на секунду. Это важно, это как наркотик. Невозможно остановиться. Промедление щекочет жилы. Механизм запущен и процесс необратим. Жажда путешествия сжигает изнутри и, если ее не утолить, то может случиться ужасное. Да, у меня зависимость и я не хочу от нее избавляться, иначе жизнь просто закончится, не останется ничего.
Вот такой вот я. Ни имени, ни прошлого. Каждый новый день — новая жизнь, новая история. Конечно же, в портмоне спрятан паспорт, в котором написано, что родился я в 1879 году и что зовут меня Александр Фокс-Свифт. Но это лишь формальности, обеспечивающие пропуск в чужие страны. Чужие? Хм… я не так выразился. Для меня нет чужих стран — все свои. Я — человек без нации и имени. В каждом новом месте — новое прозвище. Так интереснее. Я одержимый дорогой, я путешественник, я Nomad — бродяга скиталец, странник. Неприкаянный странник. Пожалуй, это единственное прозвище, которое мне по душе. Хотя, это даже не прозвище, это мое истинное Я, мое Prima & Alter Ego, моя суть.
Чем занимается такой человек, чтобы заработать себе на жизнь? По профессии я исследователь. Захотелось, и сам так назначил. Приятно делать то, что хочется, ни от чего и ни от кого не зависеть. Для меня не существует ограничений. Деньги — ключ от любых дверей, а у меня в кармане целая связка таких «ключей». Конечно, так было не всегда. Когда-то я был очень беден и едва сводил концы с концами. Часто мне приходилось воровать пропитание и удирать со всех ног. Я бродяжничал и путешествовал на грузовых поездах и даже судах. Познал всю подноготную этого мира. Возможно, с тех самых пор во мне живет этот бес, который не дает сидеть на месте и все время гонит куда-то подвластное ему тело. В общем, детство и юность у меня были не из тех, что можно пожелать ребенку. Но однажды ко мне подошел один джентльмен и предложил пойти с ним. Я натура авантюрная и подобное предложение меня не смутило. Джентльмен, сер Джонатан Свифт, забрал бродяжку к себе. Так я стал его сыном. У Джона было невероятно доброе сердце, старик ни в чем и никому не отказывал. Не просто состоятельный, а очень богатый, он никогда не задирал нос. Отец дал мне лучшее образование и воспитание, дал мне все, что было, есть и еще будет в моей жизни. Джонатан пытался воспитать из бродяги достойного приемника, но он не был мечтателем и осознавал, что все надежды его тщетны. По тому старик просто вложил акции куда надо, а я теперь всем этим пользуюсь. Он умер несколько лет назад — потеря всей моей жизни. Я обязан ему всем…
Но, как бы там ни было, но теперь я… теперь я просто Nomad — такой же неуловимый, как и сам ветер. У меня нет конкретных целей. Я просто познаю мир и сую нос туда, куда не надо. Именно поэтому первая из моих настоящих фамилий — Фокс, то есть Лис. Хотя нет, она не настоящая, и совсем даже не фамилия, ведь, о родителях и своем происхождении я ничего не знаю. Так меня прозвали товарищи-беспризорники. Почему? Вот именно по тому, что я везде сую свой любопытный нос, но мой «хвост» (благодаря лисьей хитрости), всегда остается цел. Я не похож на сынка богатенького папочки, внешне не похож. Спутанные пряди каштановых волос, спадающие на хитрые желто-серые глаза, худое изможденное неведомыми муками лицо и болезненно бледная кожа. Костюм дополняет образ — узкие брюки-дудочки, мятый коричневый пиджак из драпа и поношенные ботинки. Иногда сострадательные леди, глянув на меня, утирают слезу и пытаются сунуть монету. Я никогда не отказываюсь и протягиваю руку, в большей мере для того, чтобы они увидели у меня на пальце родовую печатку сера Джонатана. Они тут же узнают отцовский герб. Щеки милых дам тогда пунцовеют, словно гранаты, а я заливаюсь безудержным смехом, от чего те кидаются в слезы и убегают. Да, Александр Фокс-Свифт прослыл беспардонным хамом, несносным наглецом и насмешником. Прости, отец, что черню твое имя, но таков уж я, таков бес во мне. Многие из отцовского круга наивно полагали, что женитьба все исправит. Сколько несчастных девушек они кинули мне «на съеденье», скольким милым барышням я подпортил нервы. Сами виноваты, нечего набиваться в друзья к Nomad`у. Странник не берет попутчиков, он как одинокая звезда, блуждающая по небосводу. Это мой рок, это мой выбор. Не хочу ни от кого зависеть, ни за кого бояться. Я свободен и свобода — моя суть. Никто и никогда не удержит на одном месте искателя приключений…
Так вот, путь продолжается. Дорога ведет меня к морскому берегу, вернее, к одному прибережному городку, раскинувшемуся у неприступных скал. «Залив у скалы» вот как он называется. Эти скандинавы не изощряются в названиях. Мое первое путешествие в Скандинавию… Доплыл я сюда на пароходе, который ужасно качало. Да еще и одну состоятельную даму на борту ограбили. Честное слово, это был не я. Догадываюсь, что сие дельце провернул рыжий худой шотландец с хитрыми зелеными глазами. Как назло, он едет в моем поезде и полдороги я старался, чтобы он не заметил «знакомое лицо» и не подсел со своей бутылкой виски. Не люблю навязчивых попутчиков, но еще больше не люблю поезда, в которых невозможно выспаться. К несчастью, в этот раз мне «подфартило» вдвойне. Пять минут назад вагонный служащий объявил, что через час мы прибудем на конечную станцию, то есть, на мою. Недолго осталось. Что ждет меня там? Не знаю, но я обязательно разыщу что-нибудь стоящее.
Пейзаж за окном не меняется вот уже четверть часа — сплошные вересковые пустоши и непроходимые топи. Да уж… тут не разгуляешься… но, все же, есть что-то притягательное и загадочное в этих бескрайних цветущих просторах. Благоухающий медом, цветочный ковер, укрывает неприветливые земли, а неизменно холодное солнце щедро дарит свой нерадостный свет этим далеким краям. Я вглядываюсь вдаль, и на горизонте мне будто мерещатся зубцы черных скал. Словно каменная корона они гордо красуются, впиваясь своими острыми вершинами в зефирное небо. Странные образы возникают иногда в моей голове. Но, потерев глаза, я понимаю, что все это не видение. «Корона» растет и приближается. Становится видно, что этот каменный венец, словно рубинами и сапфирами, украшен красными, синими и серыми крышами домов — это город, раскинувшийся прямо в неприступных скалах. В голове моей сразу возникает мысль о том, что станция где-то у подножия, и подниматься вверх придется самостоятельно. Что ж, надеюсь, что тут ходят экипажи, и я благополучно доберусь до цели.
Наконец, поезд тормозит и всех пассажиров кидает в сторону. Не люблю поезда… Вагонный рабочий объявляет о том, что мы прибыли. Удивительно, но в этот городок едет много народу. Пассажиры покидают свои места и направляются к выходу. Где-то в конце вагона слышится голос шотландца, и я стремглав бегу вперед, чтобы не попасться ему на глаза. Одним из первых оказываюсь «на свободе».
Вечереет. Небо уже окрасилось в сиренево-розовые тона, а откуда-то с моря веет освежающий бриз. После душных вагонов оказаться на свежем воздухе — истинное блаженство. За спиной слышится истошный крик рыжего, кажется он узнал меня (и надо же такому случится). Самое время прикинуться кем-то другим. Достав из саквояжа шляпу, я натягиваю ее, чуть ли не на нос, и ускоряю шаг — пусть попробует догнать. Глянув из-под полей, замечаю, что станция моментально опустела. Не поняв, в чем дело и куда все пропали, направляюсь к станционному смотрителю. От него узнаю, что только что отошел последний на сегодня экипаж (на который, в отличие от меня, успели остальные пассажиры). Размахивая сорванной с головы шляпой, несусь вслед отходящей карете и кричу что-то невнятное. Мои манипуляции тщетны и я печально смотрю на безнадежно отдаляющийся экипаж. Но, спустя миг, понимаю, что все еще хуже, чем кажется.
— Че? Тоже не успел, парень? — раздается за моей спиной до тошноты знакомый голос.
Я резко оборачиваюсь, еще надеясь, что мне просто показалось. Но нет, не показалось. Почему-то довольно улыбаясь, передо мной стоит именно тот рыжий шотландец. Ну вот, приключение началось…
Глава 2.
Медный Бес. Золотой зев
Никогда не задумывался о том, насколько разные люди встречались мне в пути.
Женщины, мужчины… Добрые и гостеприимные, грубые, злые и завистливые, — не со всеми было приятно сталкиваться, но всегда это было как приключение. И вот теперь, когда передо мной стоит и глупо улыбается этот рыжий чурбан, этот бестактный нахал, я понимаю, что подобный экземпляр мне попадается впервые. Более того, я понимаю, что судьба решила сыграть злую шутку. Отрезав все пути к отступлению, коварная Фортуна бескомпромиссно столкнула нас с ним лбами.
Так вот, я стою… Стою и пытаюсь сделать вид, что не расслышал его глупого вопроса. Впервые за все время этот рыжий подобрался ко мне столь близко. Вспоминается происшествие на пароходе и рука в кармане рефлекторно сжимает портмоне. Еще не хватало, чтобы он и меня ограбил. Я кидаю на парня настороженный взгляд. Видимо, он решает, что это с моей стороны что-то вроде приветствия и улыбается в ответ. Сколько бы там ни было у него зубов, но этот радостный оскал меня напугал. Вернее, две небольших «детали» — вместо одного из «клыков» у парня красовался золотой протез, а второй резец оказался невероятно длинным и острым. Я сглотнул слюну и отступил на шаг. «На всякий случай» решил запомнить его внешность. Только сейчас я удосужился рассмотреть незнакомца как следует. Конечно, первым, что привлекало внимание, были мрачно-рыжие волосы, медные иглы которых торчали всклокоченными прядями. В «джентльменский набор» среднестатистического шотландца, вдобавок к рыжине, обычно прилагались зеленые глаза. Этот парень не стал исключением. У него оказался очень острый, словно крюком вынимающий душу, взгляд. Слегка раскосые, искристые темно-зеленые глаза, явно свидетельствовали о том, что парень на самом деле не так прост, как кажется. Только я успел так подумать, как этот паршивец «по-дружески» толкнул меня в плечо. Все мысли тут же разлетелись вдребезги.
— Ну че? Ищем как доехать или как? Или джентльмен желает ночевать на перроне? — ухмыльнулся он и вновь осклабился. Его золотой зуб блеснул лучами заходящего солнца, и я вновь шарахнулся в сторону, — стой, я сейчас узнаю у того, ну, как его.
Рыжий кинулся в сторону смотрителя, но вдруг остановился и в два прыжка вновь оказался рядом со мной. Шотландец схватил мою руку и принялся трясти ее, словно пытался вытряхнуть душу.
— Я ж совсем забыл, как некрасиво-то вышло-о-о, я — Локки, а ты… вы… — парень закинул руки за голову и виновато улыбнулся, — я вас заприметил еще на пароходе…
— Да, да… я вас тоже…
— Знаете, — парень заговорщически глянул на меня и шепнул на самое ухо, — я, ведь, подумал, что это вы ограбили ту пожилую леди. Признайтесь, ведь, вы, а? Я прав?
От услышанного я едва не вышел из себя, и словно багровеющее солнце брызнуло алым румянцем мне на щеки. Конечно, рыжий тут же это заметил и задорно рассмеялся.
— Ну, вот, я так и знал. Знал! Я всегда все знаю. Но не волнуйся, это останется нашей маленькой тайной…
— Нашей? — только и пролепетал я вслед Локки. При мысли о том, что мне еще придется провести какое-то время с этим экземпляром и у нас появится что-то общее, сердце холодело и нервно подрагивало. Я сдавил виски руками и стал обреченно ожидать развязки.
Рыжий суетился вокруг смотрителя станции и о чем-то договаривался. Наконец, сияя, словно керосиновый фонарь, он направился обратно.
— Ничего не получится, — широко улыбаясь, торжественно произнес он, — та карета была последней на сегодня. Другие экипажи здесь не ходят, следующий будет только утром.
О, Господи, почему рядом с этим идиотом я и сам чувствовал себя каким-то несуразным и несамостоятельным глупцом. Не удосужив горе-попутчика ответом, я сам направился к смотрителю, чтобы «нормально» договориться. На мои тирады мужчина басисто рявкнул и я, почему-то, впервые в жизни начал заикаться. В итоге, униженный и оскорбленный, ваш покорный слуга поджал хвост и вернулся к рыжему чудаку.
— Ну и как? Получил на орехи? — ухмыльнулся парень, — К твоему счастью, я не так труслив, как кое-кто, так и не назвавший своего имени, по тому, мне удалось узнать у того грубияна кое-что дельное.
— И что же, — уже совсем уныло глянул я на шотландца.
— Если идти по тому пути, по которому уехала карета, то доберемся точно до города.
От абсурдности открытия едва не рассмеялся. До встречи с этим парнем, я наивно полагал, что меня очень сложно удивить. Но, всего за несколько минут он поразил воображение неисчислимое количество раз. Как же не хотелось связываться с этим парнем! Я Nomad, и спокойно мог бы добраться сам, но почему в тот момент одобрительно кивнул в ответ рыжему, не пойму. Махнув смотрителю рукой, он подхватил мой саквояж и быстро зашагал по пыльной дороге. Издав непонятный вскрик я кинулся за ним и отобрал поклажу. Этот хитрец точно меня ограбит… После этой мысли я стал сомневаться, а стоит ли оставаться наедине с потенциальным грабителем. Но пути назад уже не было. Едва поспевая за шотландцем, я шаг за шагом преодолевал горную дорогу. Парень оказался очень быстр и мне не удавалось обогнать его. Около получаса я созерцал лишь его спину. Рыжий оказался довольно подтянутым и стройным парнем, но вот одежда его напоминала мою собственную — какая-то темно-зеленая рубашка в клетку, поверх нее серый жилет, некогда светло-серые брюки-дудочки и пыльные ботинки. В чем-то он выглядел даже опрятнее меня, но не будем об этом…
Скоро совсем уж стемнело, а я (я, по тому, что этот олух о таком бы даже не догадался), не захватил на станции фонарь. Нам пришлось продвигаться в почти кромешной тьме. И без того, не зная верного пути, теперь мы были обречены. Я не знал, водятся ли в этих горах волки, но узнать об этом на личном опыте, не было ни малейшего желания. Стемнело и я достал спички, которые сгорали быстрее обычного (так мне казалось). Наконец, когда разобрать дорогу стало совсем не возможно, мы остановились. Рыжий метнулся в кустарник, и, найдя какой-то валун, спокойно взобрался на него. Я решил, что он собирается высматривать что-то с высоты, но нет, Локки уселся, и достал губную гармошку. Локки… и надо же было назвать сына в честь коварного бога…
Черные скалы пугающей громадой нависли над нами, словно огромный зев, полный острых клыков. Пугающая и дикая горная местность явно не жаловала потерявшихся путников. То и дело где-то, в чаще кустарников, у нас за спиной, раздавался непонятный шорох. Хотелось верить, что это заяц или какой-нибудь грызун, но на ум приходили лишь волк или рысь. Стало холодать и я сильнее укутался в свой пиджак. Высоко в морозном небе кружила черная хищная тень, птица словно выжидала, пока мы уснем…
Догорела последняя спичка и я обреченно вздохнул. Но, видимо, рыжему было мало неприятностей и он, набрав полные легкие воздуха, дунул в свою губную гармошку. По ущелью разлетелся дикий и заунывный визг, словно кто-то дернул несчастного кота за хвост. Эхо этой трели еще не стихло, а я уже подскочил к парню и вырвал у того гармошку. Этот глупец, видимо, действительно хотел привлечь волков.
— Э… не нравится, так бы сразу и сказал, чего отбираешь, — недовольно промычал рыжий.
Я не стал утруждаться и отвечать на его реплику. На миг воцарилась гробовая и даже зловещая тишина. Но лишь на миг.
— Так что, может, поговорим, что ли, — вновь пихнул меня в плечо Локки, — как тебя все-таки зовут?
— Фокс, — почти не соврал я.
— То-то имечко у тебя в масть. Хитрый и вороватый, как лис, — хихикнул шотландец, — но ты не волнуйся, я — могила.
От его намека на мою воровскую карьеру, я едва не закипел, но вовремя взял себя в руки. Сейчас было не время для ссор и тем более драк.
— У тебя есть что-нибудь, чем можно осветить? Или горючее, чтобы лампаду соорудить. Тогда бы мы смогли продолжить путь. Не хочется оставаться здесь на ночь, — меня вдруг словно понесло.
— Нет, ничего такого нет. А что ж ты не додумался на станции фонарь взять? — этот парень, видимо, собирался вывести меня из себя. Я вновь промолчал.
Вновь над нашими головами повисла тишина. В такой компании это было даже лучше. Прошло еще время. Сколько, не знаю, в темноте на циферблате ничего нельзя было разглядеть. Да и хорошо, что Локки не увидел у меня золотые часы, кто знает… В общем, счет времени был потерян. Я уже стал кивать головой и засыпать, как вдруг меня разбудил странный булькающий звук.
— Что это? — настороженно произнес я и стал напрягать зрение.
— Ты о чем? Тут никого. Только ты, я и мой отличный шотландский виски, — шотландец хлебнул из бутылки и звучно глотнул, — хочешь?
— Как виски, — ошарашено переспросил я.
— Ну, понимаешь, есть такой чудесный напиток, называется виски… — начал свой урок рыжий.
— Нет! Я не о том! Спрашивал ведь, есть у тебя что-то горючее или нет! Почему сразу не сказал, что у тебя… — теперь уже самообладание начало покидать меня.
— Так какой же это горючее? Это виски — отличное пойло, питьевое, а не горючее, понима-а-а-ешь?
— Какого черта, — только и вымолвил я и выхватил у парня бутылку.
— Да что ты все вырываешь, нервный какой-то, — словно обиделся тот, — хочешь выпить — бери, а не выдергивай. Шотландцы народ не жадный.
Не слушая его завываний, я достал из саквояжа какую-то тряпку и нож (как назло, в моем багаже можно было найти что угодно, кроме фонаря). Нащипав сухой травы, я отыскал какую-то ветку. Примотал весь найденный сухостой тряпкой к коряге и щедро облил скотчем. Вылил все спиртное, лишь бы шотландцу не досталось больше ни капли. Факел был готов. Но чем его зажечь? Последнюю спичку я уже давно неразумно сжег.
— У тебя есть, что-то, чем можно зажечь факел? — кинув на спутника острый взгляд, серьезно спросил я.
— Ну… если кресало тебе подойдет, — протянул тот и достал столько драгоценный сейчас предмет из кармана.
Я схватил кресало и после долгих мучений, все же высек искру. Факел вспыхнул, словно спасительный маяк в бушующем море. Как Прометей, несущий людям огонь, я воздел это «чудо» над головой.
— А ты не такой дурак, как кажешься, — улыбнулся рыжий и слез с валуна, — ну что, идем?
Вопреки тому, что этот наглец вновь одарил меня столь лестным комплиментом, я промолчал. Не хотелось портить момент.
Кое-как, но теперь дорогу можно было разобрать. Рыжий уже не скакал вприпрыжку, а вился около меня. Так, не спеша навстречу неизвестности, мы преодолели довольно большое расстояние, когда вдалеке показался одинокий огонек. Радости нашей не было предела. Надо сказать, что я почти отчаялся увидеть кого-то живого. Ускорив шаг, вскоре мы приблизились к источнику света. Это оказался постоялый двор, хозяин еще не спал и принял нас. Оказавшись в уютном и освещенном помещении, я почувствовал себя словно спасенным после кораблекрушения. Рыжий деловито и бесцеремонно уселся на стойку хозяина и принялся болтать ногами. От мужчины мы узнали, что город находится всего в полукилометре от его дома, но на ночь ворота закрываются и вряд ли нас сегодня туда пустят. К моему ужасу, о чем я пока еще не догадывался, это оказалась единственная в городке гостиница. Но, когда я узнал, что комната осталась всего одна и та двухместная, брови испуганно поползли вверх. Вопреки всем моим негодующим протестам, нас с рыжим поселили вместе. Я, взрослый, серьезный мужчина, видевший в своей жизни многое, чуть не расплакался, как ребенок…
Комната оказалась небольшой, но довольно уютной. Не раздеваясь и даже не сняв обуви, Локки взобрался на кровать. Закинув ногу на ногу, он уставился в потолок.
— А знаешь что… — начал он свое несмолкающее жужжание, но я зажал голову подушкой и зажмурился. Только сейчас до меня стало доходить, что этот кошмар только начинается. Я не знал, что ждет меня завтра, да и думать об этом совсем не хотелось. По тому, что стало абсолютно ясно — теперь это чудовище от меня не отстанет…
Глава 3.
Рыжее чудовище, рокочущий смех
и другие оказии
Проснулся я оттого, что кто-то настойчиво щекотал руку. Лучше бы глаза мои не открывались в этот миг. Сжав кулак, я приподнял веки и тут шарахнулся к стене, больно ударившись о спинку кровати. Соскользнул с одеяла и, словно мешок картошки, свалился на пол. Тут же на помощь кинулся объект столь глупого испуга. Приподняв за шиворот, Локки затащил меня на кровать и вновь, как секунду назад, сел рядом. Это он щекотал мне руку, то есть, этот рыжий тип рассматривал фамильный отцовский перстень, который я совсем забыл скрыть от его хитрых глаз.
— Так вот, — как ни в чем не бывало, продолжил он неведомый мне разговор, — где взял? Стащил. Точно стащил! Слушай, а за тобой нет, случайно «хвоста», а то мало ли, вдруг и меня к тебе приплетут, как соучастника. Ты, ведь, не допустишь, чтобы мое честное имя было запятнано!
Потирая выросшую, как гриб после дождя, шишку, я вновь промолчал. Отвечать не было смысла. Этот проходимец уже не первый раз вел диалог, подавать голос в котором мне было не обязательно. С его легкой руки я вмиг стал маститым и безнравственным вором, не брезгующим ни старушками, ни именитыми господами. Я решил проверить все ли на месте в саквояже, но шотландец вновь перебил мои планы. Прищурившись, он внимательно стал осматривать меня, после чего словно задумался и прикусил большой палец, чистота которого оставалась под сомнением.
— Какой-то уж слишком бледный… и вид болезненный… Ты не чахоточный случаем? Вот повезло, так повезло с дружком, — дал он свое медицинское заключение.
В ответ я только закрыл глаза и обреченно вздохнул. Наверное, каждое мое молчание он принимал, как подтверждение его идиотских теорий. Пусть думает, что я чахоточный вор, может, так быстрее отцепится.
— Вот бедолага, истинный неудачник. Но ты не волнуйся, я людьми не брезгую, и никакая зараза меня не берет. По тому, не расстраивайся заранее, Я ТЕБЯ НЕ ОСТАВЛЮ, — как приговор прозвучали его слова. Господи, за что ты послал мне это рыжее наказание? А я-то все думал, когда же вернется моя юношеская жизнь, полная недостойных поступков. Вот и пришел час расплаты… какое коварное наказание… но ничего, я выдержу его.
Надо было отвлечься от тяжелых мыслей, или отвлечь рыжее чудовище.
— Сколько тебе лет? — неожиданно для самого себя, спросил я у Локки.
— Двадцать пять зимой стукнуло, — довольно протянул он, словно это был повод для гордости, — а тебе? Тебя б помыть, в порядок привести, тогда б, может, я и сам угадал.
Нет, чахотка мне не грозила, но если этот парень еще хоть ненадолго задержится рядом, то в скором времени меня посетит припадок эпилепсии.
— Мне двадцать семь, — тем не менее, улыбнулся я в ответ.
— Вот те на! На два года меня пережил! — хлопнул в ладоши Локки.
И тут в голову мне пришел вполне логический вопрос:
— Ты зачем сюда приехал?
— Я? — на миг задумался шотландец, — я… Просто путешествую!
Какая-то искра в этот миг вспыхнула в глазах рыжего, по тому я не поверил в бесцельность его приезда. Только я — Nomad, могу просто так скитаться и блуждать, словно неприкаянное светило, не имеющее оси.
— А ты? — сунул мне чуть не в лицо он свой длинный нос, — небось, ездишь и высматриваешь богатеньких господ? А знаешь что? Подари мне это кольцо. Зачем оно тебе? Ты, ведь, еще сотню таких стащишь, а я, как добропорядочный шотландец, никогда не возьму чужого. А?
— Нет, — резко одернул я руку от загребущего парня, — пока сам поношу, а потом посмотрим.
В ответ Локки улыбнулся и вновь показался его золотой клык. Как же меня пугала эта особенность рыжего. Он тут же заметил замешательство и улыбнулся еще шире, от чего стал виден и второй, пока что целый, клык.
— Нравится, да? — провел он пальцем по резцу, — мне тоже нравится.
— Откуда у тебя золотой зуб? Что произошло?
— Да так, — отмахнулся Локки, — подрался…
— Что ж, ясно. А теперь, прошу прощения, но должен откланяться, — кинул я рыжему, и, сунув саквояж подмышку, шмыгнул за дверь. Но не успел и шага сделать, как его цепкие пальцы схватили меня за шиворот и потянули назад. Послышался треск ткани. Ошарашенный, я оглядел пиджак, но дыр нигде не нашел.
— Ты чего это?!
— О, простите мистер. Вы куда?
Я, уже обнадеживший себя тем, что смогу сбежать, вдруг растерялся и не нашелся что соврать. По тому из уст вылетела чистейшая правда.
— Хотел спуститься вниз и позавтракать…
— Так чего стоишь?! Я с тобой! — пихнул меня в плечо Локки и я чуть не полетел вниз по ступеням.
На первом этаже гостиницы, конечно же, находилась харчевня. Там уже собралось многу народу. Все о чем-то говорили, шутили, смеялись, в общем, царила достаточно оживленная атмосфера. Заплатив трактирщику, я получил стандартный «паек» — какую-то запеченную рыбешку, пару картофелин, глазунью и ломтик белого хлеба — особо не попируешь. Прихватив кружку эля, отыскал свободный столик и уселся завтракать. Как назло, рыжий не отставал и тут же пристроился рядом, вот только, вдобавок к элю, он раздобыл еще и виски. Бутылка и стаканы громко звякнули о стол, и, покружившись в своем причудливом вальсе, остановились под рукой «хозяина». Даже не спросив, Локки до краев налил рюмку и сунул мне.
— Нет, не буду. Мне нельзя… желудок… больной, — уже не растерявшись, соврал я.
— Ну, нет, так нет, — улыбнулся парень и вмиг опорожнил налитый стакан, — такому чахлому, как ты, и дышать опасно. Чахоточный, колики гляди еще какие, может у тебя еще что-то не работает?
Я вновь решил не обращать внимание на гадкие намеки рыжего. Думаю, что правильно понял его фразу и, тем не менее, не стал опровергать. Как всегда. Но, наконец-то стало абсолютно ясно — от того, что я буду делать вид, будто Локки нет, он не исчезнет. По тому, исчезнуть нужно было не ему, а мне.
Я принялся за еду, хотя глядя на Локки, поглощавшего виски с невероятной скоростью, аппетит вдруг исчез. Казалось, что тот даже не замечает изумленного взгляда попутчика. Когда его бутылка наполовину опустела, а на моей тарелке (не смотря на отсутствие аппетита), осталась одинокая картофелина, Локки вдруг решил, что нам вдвоем как-то скучновато. Рыжий принялся вертеть головой в поисках веселой компании. Узрев позади себя тучного мужчину, без умолку сыпавшего байками, он переключил внимание с меня на него. Я был благодарен судьбе за этот шанс. Локки отвернулся и принялся втираться в доверие к новому «другу». Бесшумно, словно кошка, я выскользнул из-за стола. Притворившись тенью, поспешил к выходу. Когда шотландец обнаружил пропажу, я был уже снаружи и шел в сторону города.
Рыжее чудовище позади и можно вздохнуть спокойно.
Насвистывая веселую мелодию, я зашагал быстрее, попутно разглядывая все вокруг.
Высоко в небе сияло, как и прежде холодное солнце. Легкий ветерок, прилетевший с побережья, трепал мои волосы. На миг я даже прикрыл глаза и представил себе скалистый берег и мрачные холодные воды, разбивающиеся о рифы пенным кружевом. Чайки кружат над волнами. Я настолько отдался во власть воображения, что даже услышал, как одна из них крякнула у меня над головой. Открыв глаза, понял, что это совсем не воображение. Птица кружила в вышине и на уме у нее, явно, было что-то недоброе. На всякий случай я ускорил шаг, но было поздно. Пораскинув своими куриными мозгами, чайка решила, что отпускать гостя без подарка, не вежливо. Не прошло и двух секунд, как «подарок» настиг мое плечо и растекся очаровательной живописной лужицей. Выругавшись и погрозив пернатому кулаком, я отошел в сторону. Сев на камень, раскрыл саквояж и принялся искать платок. Для полного счастья мне еще не хватало вступить в чью-то кучку. Но на миг я вспомнил о Локки, и улыбнулся. Даже слоновья лепешка под ногами лучше, чем компания рыжего. Очистив плечо и оправив одежду, я продолжил путь.
Не прошло и пяти минут, как показались стены города. Сложенные из серого камня, они мало отличались от самих скал. Тусклость всего пейзажа оживляли лишь мелкие цветы, усеявшие склоны. Словно рассыпанные самоцветы, они пестрели то тут, то там.
Миновав ворота, я оказался в городе. Его узкие улочки лабиринтами проходов заманивали вглубь. Чем-то этот городок напомнил мне Крит. Казалось, что здесь так же все знали друг друга и были знакомы или близки родственными связями. Даже незнакомые люди, проходя мимо, здоровались, кивали, кланялись, приподнимали шляпы в знак приветствия, словно давно меня знали. Морщинистая, будто запеченное яблоко, старушка, добро улыбнулась, когда я спросил, как пройти к центру.
— Вон туда, — кивнула она, поглаживая кота на коленях.
Мимо прошла группа англичан, по-видимому, таких же путешественников, как я. Они о чем-то беседовали и смеялись, но присоединяться к их компании не было нужды. После, едва не сбив меня с ног, прошли еще две группы. Это удивило. Я вспомнил о том, сколько людей вместе со мной ехало в поезде в этот небольшой городок.
— Откуда столько люду в ваших местах, — решил поинтересоваться у той же улыбающейся старушки.
— Неужто, ты не знаешь, что это за место? Каждый год… — начала она свой рассказ, но тут, услышав болтовню жены, в дверях появился старик.
— Тише, тише, сейчас наплетешь парню с три короба, — прервал он старушку и, достав из кармана трубку, закурил, — так значит, ты явился не за тем, зачем все сюда едут?
— А, зачем же ВСЕ сюда едут? — крайне удивился я.